С утра выпал снег. Впервые в этом году. То есть он шёл и раньше, но таял, не долетая до земли. А сегодня мокрые белые хлопья долетают до земли и после этого всё равно тают, превращая жирную осеннюю грязь в отвратительную джвяку. Нравится мне это слово -- джвяка, и ничего тут не сделаешь. Во-первых, оно очень точно соответствует тому явлению, которое обозначает; во-вторых, я впервые услышал его от неё, а всё связанное с ней имеет в моих глазах повышенную ценность. И вот я иду по улице, а джвяка смачно чавкает у меня под ногами. Джинсы, скорее всего, придётся стирать, потому что из-за моей привычки ходить слегка вприпрыжку они обычно оказываются забрызганными грязью до колен. Это когда под ногами обычная грязь. Но поскольку сейчас на улице безраздельно царит джвяка, джинсы наверняка будут забрызганы по самую задницу, а я к чистоте своей задницы отношусь очень ревниво. Интересно, есть ли дома стиральный порошок? Нет, кажется, нет.
Останавливаюсь, чтобы пересчитать рассованные по карманам мятые десятки. Насчитываю пять штук. Ого, я богат! Этого должно хватить на пачку стирального порошка, и ещё останется на батон и пакет молока. Обрадованный результатами финансовой проверки, я засовываю деньги во внутренний карман куртки, натягиваю перчатки и топаю дальше.
Возле полуразрушенной спортивной площадки краем глаза замечаю какое-то движение в кустах. Опять бродячие собаки? На всякий случай ускоряю шаг. О прошлогодней встрече с бездомными барбосами я помню очень хорошо. Да и как забудешь, если левую ногу по милости милых пёсиков украшает немаленький шрам жуткого багрово-фиолетового цвета?
Но это не собаки. Из кустов, приволакивая одну ногу, медленно выходит крупная чёрная птица. Сначала я даже не верю своим глазам. И в самом деле, откуда в ноябре может взяться грач? Однако это именно грач. Кто ещё может похвастаться таким чёрным оперением и белым клювом?
Разгадка проста. Птица разворачивает крылья, и я вижу, что одно из них сломано. Бедняга не смог улететь вместе с остальными. Весной он прилетел из Африки (или куда там грачи улетают на зиму?), построил гнездо, высидел птенцов, всё лето кормил их, пока они не встали на крыло. Потом, уже перед самым отлётом, грач попался в лапы к кошке, сумел от неё отбиться, но потерял способность летать -- и сразу же стал никому не нужен. Стая благополучно отправилась в тёплые края, а он остался здесь. Здесь, где его в любом случае ждёт смерть -- если не от голода, так от холода. Или от кошачьих зубов.
Словно прочитав мои мысли, из тех же кустов выползает кот -- не холёный домашний красавец, а тощий помоечный хищник неопределённой расцветки. Он подкрадывается к грачу сзади. Раненая птица судорожно бьёт здоровым крылом, но в воздух подняться не может. Увидев это, я нагибаюсь, подбираю с земли острый осколок кирпича и швыряю его в кота. Бросок оказывается удачным. С визгливым воплем кот убирается обратно в кусты, и я с удовлетворением отмечаю, что на его голове стало одной раной больше.
Насвистывая, иду домой. Грач, повернув голову, пристально смотрит мне вслед круглым чёрным глазом. Что он сказал бы мне, если бы умел говорить? "Иди себе, человек. Сейчас у тебя есть подружка, которая вытирает о тебя ноги, и приятели, вспоминающие о твоём существовании раз в полгода, но рано или поздно ты тоже останешься один. И тогда найдётся ли кто-нибудь, кто кинет камень в того кота, который захочет тебя сожрать?"