Аннотация: Вот такой весёлый рассказ, героиня которого полная дура, а главный герой -- самовлюблённый кретин.
Другая точка зрения
Ты познакомился с ней в гостях у человека, которого привык называть своим лучшим другом. Некрасивая и даже не привлекательная, она молча сидела в углу, с преувеличенным вниманием слушая твою болтовню. Уже на следующий день ты был готов вычеркнуть её из своей памяти, но тебе позвонил тот самый друг и задумчиво сказал:
-- А Маше ты понравился...
В ответ ты только пожал плечами и повесил трубку.
В следующую субботу всё тот же друг предложил тебе съездить в гости к его знакомым девчонкам -- "попить пивка в хорошей компании". Ты согласился. "Знакомые девчонки" обитали в общежитии Лингвистического университета на улице Сурикова. Мрачная вахтёрша на входе потребовала оставить в залог паспорт. В залог чего, хотел поинтересоваться ты, но друг уже схватил тебя за рукав и потащил по немытой лестнице на второй этаж. Шествуя по непомерно длинному коридору, освещённому лишь парой тусклых лампочек, ты с нехорошим предчувствием разглядывал расписанные не одним поколением студентов стены. Доносящиеся из-за фанерных дверей причудливые звуки заставляли тебя нервно вздрагивать. Наконец твой друг остановился перед дверью с номером 220 и постучал.
Дверь открыла Маша.
Ты так до конца и не понял, что же случилось тем вечером. То ли выпитое на голодный желудок пиво подействовало слишком сильно, то ли на тебя просто нашло временное помрачение, но ближе к полуночи ты с удивлением обнаружил, что стоишь в коридоре неподалёку от женского туалета и страстно целуешь Машу.
Сообразив, что происходящее тебе не совсем по нраву, ты резко отстранился.
-- Что-то случилось? -- шёпотом спросила Маша.
-- Н-нет, ничего, -- почему-то тоже шёпотом ответил ты.
-- Тогда иди ко мне, -- прошептала она и потянулась к тебе, но ты вновь отпрянул.
-- Знаешь, мне, кажется, пора идти, -- выдавил ты. -- Боюсь, что в такое время трудно будет добраться до дома.
Она вздохнула и кивнула в знак согласия. Перед тем, как ты ушёл, она взяла с тебя слово, что на следующий день ты непременно вместе с ней отправишься на прогулку по городу.
В воскресенье с утра шёл снег. Еле-еле разлепив глаза, ты посмотрел на белую муть за окном, потом вспомнил события субботнего вечера и со стоном откинулся на подушку. До свидания с Машей оставалось меньше получаса.
Выключив сотовый телефон, ты накрылся одеялом с головой и заснул блаженным сном.
Следующие два дня сообщения от Маши приходили каждые пятнадцать минут. Ты старательно игнорировал их, а когда она звонила -- не брал трубку. На третий день количество сообщений пошло на убыль. Ещё через пару дней она, казалось, отчаялась достучаться до тебя. Ты вздохнул с облегчением и приготовился спокойно жить дальше.
Но в один из следующих уик-эндов, вновь приехав в гости к другу, ты застал у него Машу. Первым твоим порывом было уйти, но, поразмыслив, ты решил, что не стоит портить другим вечер, и остался.
Лучше бы ты ушёл, потому что в итоге ты оказался с Машей в одной постели. Что подвигло тебя на это? Было ли это элементарное желание получить удовольствие или всему виной был твой пофигизм? А может быть, как раз наоборот, умоляющее выражение в Машиных глазах заставило тебя остаться? Но, как бы то ни было, ничего не произошло. В самый интересный момент Маша решительно сказала:
-- Нет.
И ты остановился. В первую секунду тебя захлестнула волна чёрного бешенства, но уже через мгновение бешенство уступило место холодной ярости. Инстинктивно почувствовав, куда надо ударить, чтобы задеть больнее всего, ты пробурчал: "Не очень-то и хотелось", повернулся к стене и притворился спящим. Маша лежала рядом с тобой, прикусив губу, и шумно дышала -- видимо, боролась со слезами...
...Сегодня 8 мая. Ты медленно идёшь по стене нижегородского кремля, поглядывая на вышагивающую слева Машу, и вспоминаешь события почти полугодовой давности. Рядом с Машей -- человек, которого ты привык называть своим лучшим другом. "Если он так за неё радеет, почему бы ему самому не трахнуть её? -- лениво думаешь ты. -- Им обоим это пошло бы на пользу". Светит солнце. Маша говорит о каких-то глупостях, твой друг поддерживает разговор, ты время от времени вставляешь ничего не значащие замечания, вроде "Да?" или "Удивительно". И всё бы хорошо, если бы не взгляды, которые Маша время от времени бросает на тебя. Они тебя раздражают, но ты благоразумно делаешь вид, что ничего не замечаешь.
Кремлёвская стена кажется бесконечной, но после очередного поворота вы упираетесь в решётку, перегораживающую проход.
-- Ну что, пойдём обратно? -- спрашивает Маша.
Твой друг смеётся:
-- Если ты умеешь летать, можешь перелететь на другую сторону и продолжить прогулку.
-- Пора возвращаться, -- коротко подрезанным ногтем ты стучишь по стеклу своих наручных часов. -- Двери запрут через двадцать минут. Надеюсь, никто не хочет провести здесь ночь?
Такого желания ни у кого не возникает. Быстрым шагом вы идёте обратно, спускаетесь по винтовой лесенке, ныряете в низкий проход и оказываетесь в баре "Кладовая башня", а отсюда выходите на площадь Минина и Пожарского. Возле памятника Козьме Минину вы ненадолго задерживаетесь, чтобы встретить Машину подругу с бой-френдом. Наконец все в сборе. Отстояв очередь за пивом в Алексеевских рядах, вы нестройным шагом двигаетесь к памятнику Чкалову. Что дальше? Все пожимают плечами. Ты задумчиво подходишь к каменному парапету и встаёшь на него. Отсюда открывается прекрасный вид на Волгу. Спустя мгновение кто-то берёт тебя под руку; ты вздрагиваешь от неожиданности. Рядом с тобой стоит Маша.
-- Паш... -- говорит она. -- Ты... ты и сам, наверное, знаешь, что ты очень сильно мне нравишься. Очень-очень сильно.
Она замолкает. Ты слегка поворачиваешь голову в её сторону и спрашиваешь:
-- И что?
-- Я подумала... Если бы я тогда переспала с тобой, ты бы согласился со мной встречаться?
Похолодало. Электронный градусник на здании медицинской академии показывает 13 градусов, а на тебе рубашка с коротким рукавом. Ты дрожишь от холода, поэтому Маша не сразу понимает, что тебя сотрясает приступ беззвучного смеха.
-- Ну что ты смеёшься? Скажи, я дура? Дура, да? Скажи, да? -- она вцепляется в твой рукав и начинает тебя трясти. Ты уже готов сказать "Да" -- только для того, чтобы она наконец замолчала, но в этот момент неожиданно понимаешь, что назвать её дурой означает признать себя дураком, а на это ты не способен. Смех сразу куда-то улетучивается, ты отворачиваешься и молчишь. Молчит и Маша. Только когда ты мягко высвобождаешь руку и спрыгиваешь с парапета, она тихо произносит:
-- Бедный...
Ты вздрагиваешь, как от удара в спину. Позже ты будешь недоумевать, почему одно-единственное слово производит эффект больший, чем все упрёки, которые ты приготовился выслушать, но сейчас тебе не до того. В голове у тебя царит такой сумбур, что всё происходящее вокруг воспринимается тобой как дурной сон. Маша внезапно извлекает откуда-то дымящуюся сигарету. Её подруга кричит: "Отберите у неё сигарету, скорее, ну скорее же! У неё же астма!", но уже поздно: Маша бледнеет и опускается на газон. Человек, которого ты привык считать своим лучшим другом, мрачно смотрит в твою сторону и грозит кулаком. В ответ ты только криво ухмыляешься и сплёвываешь на асфальт. Маша, передумав умирать, показывает тебе на карман своего рюкзака и произносит слабым голосом:
-- Паш, там... ингалятор...
Но ты не обращаешь на её слова никакого внимания. Оставив своего друга возиться с Машей, ты неверными шагами идёшь в сторону автобусной остановки. Сев в подъехавшую маршрутку, ты прижимаешься лбом к окну, за которым мелькают огни ночного Нижнего. При мысли о том, как тебе повезло, тебя прошибает холодный пот: ведь твоя любимая, в отличие от тебя, не любит мучить других людей.