Аннотация: Не столько художественное произведение, сколько просто -- крик души...
Jatebjaljublju
Этим летом мир определённо сошёл с ума, и погода -- лишнее тому подтверждение. Каждый день с утра солнце палит так, что плавятся крыши домов, асфальт под ногами и мозги в голове, а ближе к ночи наступает развязка, трагическая в своей неизбежности -- настоящая тропическая гроза с сильным ливнем и ураганным ветром.
К сожалению, сейчас ещё только два часа дня. Чтобы хоть чуть-чуть облегчить своё существование, я покупаю в ларьке на остановке банку холодного пива и прикладываю её ко лбу. Хорошо... Жаль, что пиво в такую погоду быстро нагревается. Сворачиваю с шумной улицы в зелёную тень тихого дворика, присаживаюсь на относительно чистую лавочку под раскидистым клёном и открываю жестянку. "Балтика"-тройка, конечно, редкая гадость, но жажду утоляет хорошо.
Сделав пару глотков, осматриваюсь по сторонам. В песочнице играют чумазые дети, за ними приглядывают сидящие у подъезда старухи. Неподалёку от меня бомжиха неопределённого возраста достаёт из мусорного контейнера жестяные банки и сминает их с такой нежностью, словно собирается украшать ими свою спальню, а не сдавать в пункт приёма металлолома. Проходит пять минут, а она всё ещё возится с первой банкой. Сердце моё не выдерживает, я подхожу к бомжихе и говорю ей:
-- Не так делаешь. Смотри, как надо.
Одним долгим глотком допиваю пиво, ставлю жестянку на землю и резким движением ноги сплющиваю её.
-- Вот так.
Бомжиха смотрит на меня исподлобья и явно собирается сказать что-то нелестное, но в этот момент у меня в кармане пиликает мобильник. Я оставляю бомжиху, снова сажусь на лавочку, достаю телефон из кармана... Новое сообщение. Да, я хочу его прочитать. Мобильник пару секунд крутит на экране песочные часы и, наконец, высвечивает текст: "Ja tebja ljublju".
Сочинительницу этого послания зовут Ксюша, но сама она предпочитает японское (или псевдояпонское?) имя Айя. Она толстая, глупая и смешная. И ещё невообразимо жизнерадостная -- настолько, что меня при общении с ней мучают печёночные колики. Я познакомился с ней на тусовке любителей аниме, она с трогательным радушием кидалась на шею всем подряд. Узнав, что я пришёл на тусовку в первый раз, Айя стиснула меня в объятиях с утроенным усердием и сразу же принялась знакомить со всеми остальными. Языком она молола без устали, так что через пятнадцать минут голова у меня уже шла кругом от непроизносимых японских имён и прозвищ.
В следующий раз она пришла на сборище в наушниках и сразу же спросила:
-- Хочешь послушать, что у меня играет?
Я не хотел, но из вежливости кивнул головой. Айя сняла наушники, и из них полезло нечто столь же неуместно-жизнерадостное, как и она сама.
-- Так не пойдёт, -- сказал я. -- У тебя плейер MP3 читает?
Получив утвердительный ответ, я полез в сумку и после продолжительных поисков извлёк диск, с несколькими альбомами My Dying Bride. Айя засунула диск в плейер; я пощёлкал кнопками, выбирая альбом The Angel And The Dark River. Самая подходящая музыка для таких жизнерадостных розовощёких толстушек. Пусть девочка слушает и радуется!
Эффект превзошёл мои ожидания. Притихшая Айя, задумчиво раскачиваясь, напряжённо слушала "Плач человечества". С тех пор я повадился каждый раз приносить ей что-нибудь столь же весёлое: в этом случае у меня хотя бы оставалось время, чтобы пообщаться с другими. При этом я не забывал улыбаться Ксюше, смеяться над её шутками, а один раз -- во время острого приступа человеколюбия -- проводил её на остановку и посадил в автобус.
И вот результат -- светящиеся на экране моего мобильного телефона слова "Ja tebja ljublju".
Набираю ответ: "Тебе не кажется, что признаваться в любви посредством СМСок -- это, мягко говоря, немного трусливо?" И в этот момент просыпается мой внутренний голос.
"Трусливо, говоришь? -- спрашивает он. -- В таком случае ты тоже трус, дорогуша. Вспомни, сколько лет ты знаком с Настей? Два года или уже больше? А сколько раз за это время ты признался ей в любви? Правильно, один. Заметь, не в лицо сказал, а сообщение отправил. И то тебе сначала понадобилось выпить три литра пива".
Я опускаю голову. Обычно мой внутренний голос несёт совершеннейший вздор, но на этот раз он прав. За те два года с хвостиком, что я знаю тебя, я прямо сообщил тебе о своих чувствах только один раз. И получил ответ, достойный Татьяны Лариной: "Но я другому отдана, и буду век ему верна". То есть ты, конечно, ответила не прямо так, но общий смысл тот же. Интересно, помнишь ли ты ещё?..
Наверное, помнишь, ведь я так недвусмысленно напоминаю тебе об этом своим поведением!
"-- Привет. У меня для тебя есть небольшой сюрприз. Вчера я раскопал альбом совершенно невероятной группы Gothart.
-- Вот как? Интересно.
-- Да, очень интересно. Они играют балканскую музыку. Я записал тебе диск: ты ведь любишь балканщину, я помню. Давай встретимся? Я его тебе отдам.
-- Давай. Только не сегодня, я слишком устала.
-- Может быть, завтра?
-- Нет, завтра я иду в гости к тёте.
-- А в среду?
-- А в среду у нас с подружками девичник.
-- Четверг?
-- В четверг я иду в баню.
-- А что насчёт пятницы?
-- Ты же знаешь, по пятницам у меня всегда обострение хронической депрессии, поэтому я никуда не выхожу и ни с кем не встречаюсь. Да и остыла я что-то к балканской музыке. Тебе самому этот самый Gothart понравился?
-- Да, очень.
-- Вот и оставь себе!"
В такие моменты мне кажется, что меня огрели обухом по голове. На следующей неделе повторяю попытку:
"-- Давай сходим в театр.
-- В какой?
-- В какой хочешь.
-- А я ни в какой не хочу.
-- А куда хочешь?
-- Никуда. Хочу, чтобы меня все оставили в покое. И ты тоже".
Ещё хуже, когда ты всё-таки сменяешь гнев на милость.
...Тихо-чинно идём под ручку по Верхне-Волжской набережной. И только сам Господь знает, как мне хочется обнять тебя и поцеловать: до хруста суставов, до звона в ушах, до разноцветных пятен перед глазами. Я иду и спотыкаюсь, потому что все мои чувства направлены на поглощение исходящих от тебя эманаций: глаза не видят ничего, кроме твоего лица, уши не слышат ничего, кроме твоего голоса. Осязание всё сосредоточено в той руке, которая держит твою руку. А ты, как ни в чём не бывало, рассказываешь о своих подругах, о своей университетской жизни, о книгах, которые ты недавно прочитала... Вдруг ты поворачиваешь голову ко мне и спрашиваешь с улыбкой:
-- А ты не собираешься ничего предпринять на стезе получения высшего образования? Уже выбрал следующий институт, куда будешь поступать?
Я уклончиво отвечаю, что подумаю об этом позже, хотя прекрасно знаю, что ничего предпринимать не буду. К чему мне высшее образование? В мои 20 лет я уже имею то, чего многие не добиваются никогда. У меня есть высокооплачиваемая работа. Ещё два года назад я добился определённой известности, пусть в узких кругах, но всё же это больше, чем ничто. Но я не хочу ничего этого. Я хочу только одного: быть любимым, и не кем-нибудь, а тобой. Причём тут высшее образование? С таким же успехом можно осведомляться о самочувствии человека, который падает в пропасть и уже вот-вот долетит до дна.
Ноздри щекочет запах твоих духов. Я знаю, это Halloween от Jesus del Pozo. Я дурею от этого запаха, но из последних сил держу себя в руках, потому что знаю: если я сейчас дам себе волю и поцелую тебя, на этом, скорее всего, всё закончится. Вообще всё, даже эти нелепые прогулки по городу. А мне ужасно не хочется терять возможность хотя бы изредка видеть тебя, хотя я понимаю, что так, возможно, было бы лучше.
Вспоминаю Олю, Машу, Катю и криво усмехаюсь. Теперь ещё и Ксюша. Одни приходили в мою жизнь на месяцы. Другие -- на пару недель. Некоторых я отшиваю сразу. Девицы приходят и уходят, и только твоё влияние на меня есть величина постоянная. Ну почему, почему меня угораздило влюбиться в ту единственную, которая никогда не посмотрит на меня иначе, чем как на назойливого прилипалу? Помнишь древнюю рекламу "Спрайта"? "Что хуже мухи? Прилипчивые парни". То есть я. Это я -- хуже мухи. А ты -- та липкая лента, к которой я намертво приклеился своими крыльями.
Иногда я представляю: а что было бы, если бы ты вдруг поступила со мной так же, как я поступил с Машей, Олей или Катей? Если бы сказала: "Уходи и забудь мой номер"? Наверное, я бы наконец попробовал выкинуть тебя из головы. И, быть может, даже сумел бы сделать это.
Вздрагиваю, когда холодная капля попадает мне за шиворот. Поднимаю голову: пока я думал о тебе, собрались тучи и начался дождь. Небо плачет вместо меня. Поспешно стираю уже набранное сообщение и пишу новое: "A ja tebja -- net".