...Дерзкий враг ускользал из-под самого носа Черныша. Пес неистово вертелся, тянулся вслед за нахальной добычей, но та непременно оказывалась ловчее и резвей.
Иногда он решал перехитрить ее: застывал на месте, будто потеряв к погоне всякий интерес, воротил морду. Коварный противник останавливался, трепеща, но не терял бдительности. Сколько бы Черныш не бросался в надежде застать его врасплох, своенравный диковинный зверь отскакивал, недосягаемый и неуязвимый.
Наконец, Черныша утомила забава. Он сел и, высунув язык, наблюдал за тем, как добыча метается туда-сюда меж его широко расставленных лап. В собачьей голове зрел план мести.
Следующее движение пса было тщательно рассчитано и выверено: он с размаху плюхнулся передними лапами точно на бестию-противника, и с наслаждением куснул его. Густая шерсть уберегла горе-охотника от серьезных повреждений - ведь все это время он боролся с собственным хвостом...
Катя, свидетельница уморительной сценки, покатывалась со смеху.
- Олег, ты его этому научил? Вот шут гороховый!
- И, правда, чудик! Честное слово, он сам придумал так делать, - отнекивался хохочущий Олег.
- Судя по тому, как в один прием он прикончил мячик, - Катя мыском сапога поддела остатки желтой игрушки - кучку продырявленных лоскутков резины, - запросто мог сейчас укоротить себе хвост.
- Да уж, хватка и зубы у него будь здоров!
Черныш, пристыженный фиаско с охотничьим трофеем и звонким хихиканьем Олега и Кати, смотрел на них исподлобья. На шее у него висел темно-красный ошейник, но, казалось, его это не беспокоило.
- Теперь он не выглядит бездомным, и на него не станут устраивать облавы, как на других бродячих собак, - паренек был доволен. - Я понял, отчего ему не нравился прежний ошейник - его пугало, как гремит железо. А этот я сшил ему из лямок от своего первого школьного портфеля, он получился легким и свободным.
Катя в очередной раз про себя восхитилась находчивостью и хозяйственностью мальчика, он все больше напоминал ей деловитого и обстоятельного некрасовского "мужичка c ноготок".
- Вчера рукодельничал? Отец не удивился, что это ты мастеришь?
- Там делов-то на полчаса! Он ничего и не заметил.
- Вы так и не помирились?
- Бесполезно - его не переубедишь. Он ведь боится собак, - откровенничал Олег, - хотя и держит это в тайне. Бабушка рассказывала, что в детстве его напугала одна дворняжка. С тех пор он их всех не переносит на дух и обходит за версту.
В голосе Олега слышалось презрение. Оберегая чувства впечатлительного мальчика, бабушка умолчала о кровавых подробностях того случая: о том, что больная бешенством собака порвала вены на запястье Владимира, о том, как ее мужу пришлось задушить обезумевшее животное на глазах сына, чтобы спастись от смертельной опасности. Не зная этого, Олег трактовал поведение взрослого Владимира как проявление обыкновенной трусости.
- И все-таки нехорошо, что ты так поступаешь, обманываешь, - Катю покоробили жестокие, холодные нотки в интонации мальчика. - Рано или поздно он узнает. Что если, например, столкнешься с ним здесь сегодня?
- Нет, ему сейчас не до меня, - уверенно заявил Олег. - Домашние дела: второй день как "генеральной" уборкой занимается.
- А ты что же, филонишь?
- В моей комнате полный порядок, - отчитался Олег, - а ему там есть кому помочь. Меня, наоборот, отправили гулять, чтобы не крутился под ногами.
По тому, как тихо мальчик произнес последние слова и сердито надулся, девушка догадалась, что за бравадой он прячет обиду.
- Не переживай. Все у вас со временем наладится, - сочувствуя ему, сказала Катя.
- Вряд ли, - подросток нахохлился сильнее, - разве можно ждать чего-нибудь хорошего, если у тебя скоро появится мачеха?
II
Олег тревожился не без причины. Елена Николаевна, знакомая Владимира, зачастила к ним в гости, в эти выходные и вовсе принялась хозяйничать по дому. И хотя ни разу в присутствии мальчика женщина не повысила голоса, а держалась непременно ласково и ровно, даже когда он специально провоцировал ее, Олег, подозревая неестественность в таком поведении, убедил себя, что, окончательно поселившись у них, она быстро обернется в злую и придирчивую мачеху.
Спроси Олег отца о планах напрямик, он волновался бы меньше: старший Дремлев был далек от намерений о женитьбе - благополучно разрешив, как он считал, проблемы с сыном, упрочив в семье немногословный мир, тот ощущал удовлетворение от личной жизни и пока не желал в ней серьезных перемен. Но поскольку они больше не обсуждали эту тему, каждый представлял будущее по-своему. Существовала и третья точка зрения, женская. Однако напрасный труд - предполагать судьбы людей по их стремлениям...
Владимир приподнялся на постели, чтобы затушить сигарету в стоящей на полу пепельнице. Голова и рука Елены, обнимающей его обнаженный торс, соскользнули к кромке одеяла, накинутого поверх бедер мужчины.
- Как хорошо, - со стоном сказала она, - давай снова, а?
- Предлагаешь вторично пройтись по комнате с пылесосом? - полным невинности голосом вопросил Владимир.
Елена мило хрюкнула в складках ткани, сбившейся у него на животе, потом выглянула с выражением лица девчонки-проказницы, готовящей новую выходку:
- Кое-что гораздо интереснее.
Владимир сделал вид, что задумался. Но по мере того, как Елена тормошила его под одеялом, он оставил иронию и перехватил инициативу...
- Побудь со мной еще. Лежка раньше двух не явится, - спустя четверть часа он все не отпускал Елену.
- Скажи, и я останусь насовсем, - женщина легко подвинулась на краешек кровати, пальцами ног нашла туфли, и только движения спины, особенно выступившие лопатки, выдавали, что она ждет ответа Владимира.
- Ленка, - устало промычал он, обхватив ее плечи, - ну что ты, опять? Связать судьбу с бедным, неустроенным инженером, еще и отцом-одиночкой? Это не модно. Да и твой дядюшка-генерал не одобрит такой неравный брак.
- Как будто меня заботит его мнение! К тому же, если бы ты только захотел... Нам на фирму требуется технарь. Директор с радостью тебя примет - и за год-два, ни в чем себе не отказывая, заработаешь на ту же квартиру, что ждешь столько лет от своего НИИ. Почему ты на меня так смотришь?
- Бодяжить польские коньяк и спирт, а после под липовыми ярлыками "Наполеон" и "Ройал" "толкать" их периферии? Не собираюсь иметь дел с мошенниками.
- Может, другое тебе что подберут, по специальности. Наши ведут инвестиционные проекты по энергетике. Приходи, переговори с начальством.
Владимир потянулся за новой сигаретой.
- В конце концов, честно у нас в стране живут только дураки и нищие. Остальные или махнули на принципы рукой, или за границу подались, как твой приятель. Да ты сам разве не жульничаешь? Делаешь дипломы и чертежи за студентов? Какие инженеры из этих бездарей получатся?
- Это их выбор. С моей стороны - никаких подделок. И хватит об одном и том же, - Владимир пыхнул дымом, - я поступаю так, как считаю нужным. Занимаюсь тем, чему учился.
- Не злись,- мягко сказала Елена и провела подушечками пальцев по его щетинистым щекам и подбородку. - Колючий. Я же хочу как лучше.
- Ты не жалей меня, - жестко ответил мужчина. - Я жадный: говорил ведь, даст мне наше ведомство жилье, тогда и сбегу из конторы, куда повыгоднее. Ремонт сделаю, а там и о машине начну подумывать. Если уж с деньгами станет совсем туго - квартиру в Алексине сдам или продам. Много за нее, конечно, не возьмешь - ну хоть что-то. Короче, перекручусь как-нибудь это время...
- Все продумал? - без улыбки спросила Елена. - А меня в свои планы не забыл включить?
Черные глаза испытующе сверлили ее.
- Санчос обратно уедет - перебирайся ко мне. Попробуем жить одной семьей. Поладим втроем, не разбежимся за год - будущим летом поженимся.
III
Сашка Брусков, в просторечии - Санчос, тучный богатырь в массивных очках, придающих его крупному простодушному лицу выражение учености, долго тряс широкими ручищами ладонь Владимира, по-медвежьи сжимал его в объятьях и энергично хлопал по спине.
- Ну ты и могуч стал, брат! Разнесло на американских харчах! - не скрыл наблюдения Владимир, приглашая приятеля отметить встречу, довольный, что тот позаботился о закуске и выложил на стол заокеанские припасы.
- Рассказывай, как оно там? - Дремлев разливал по стопкам заготовленную по случаю водку.
- Даже боюсь сглазить, Володька! Мы... я тебе так благодарен за ту рекомендацию! Светка говорит, думала, только в сказках бывает, чтобы уступали такой шанс, подарок судьбы!
- Брось! Я все одно завалил бы собеседование, срезался на тестах с моим английским на "три пишем, два в уме"!
- Язык можно и на месте доучить, - возразил Санчос и вдруг, толкнув Владимира в плечо, начал убеждать переехать в Штаты, стать ему напарником. - Холостой, родственников нет - сына в охапку и вперед! С шефом я договорился.
- Еще один агитатор... - процедил Дремлев. - Не мое это, Сашка. Не мое. Чужой язык - чужая жизнь. Приторные улыбки и по телевизору надоели. Да и не выпустят меня теперь: на "секретку" перевели.
Санчос, помолчав, выпил, потом тихо спросил.
- Что нового в институте?
- Тоска, - Владимир махнул очередную рюмку, зажег сигарету. - Кроме ребят из второго отдела, Мишки и меня - сплошной пенсионарий. Гроши - и те с горем пополам платят. Так что ты вовремя сбежал. Новых заказов нет, старые контракты "заморожены" - думаю, прикроют скоро нашу контору. Хоть бы квартиру успеть получить.
"А ведь в ловушке!" - екнуло у него сердце. Спохватившись, что начнет брюзжать подобно старушкам возле подъезда, он переключил внимание Санчоса на излюбленную им тему:
- А ты почему один прилетел? Сэкономил на билетах для семейства? Или решил отдохнуть и от них?
- Как назло, Витька, старший мой, на той неделе ногу подвернул, сухожилие потянул. Чтобы никому обидно не было, Светка решила обоих дома оставить. Слушай, я тебе сейчас наши фотки покажу!
- Это мы в Диснейлэнде, - спустя полминуты продолжил он. - А здесь - возле коттеджа, в саду.
Владимир, удерживая рвущиеся с языка ехидные остроты, рассмотрел семейную чету в костюмах Микки Мауса и его мультипликационных друзей. Взял другую карточку, где Санчос сидел по-турецки на траве, а из-под мышек у него высовывались двое улыбающихся до ушей мальчишек-дошкольников.
Владимира словно ущипнули изнутри. Он не мог отвести глаз от фотоснимка вопреки нарастающему отвращению - наконец нахлынувшей, гигантской зависти. К запечатленным на заднем плане особняку, большому семейному автомобилю, сказочно ровному зеленому газону. Но главное - к радости, искрящейся в глазах Санчоса и его сыновей, к духу беззаботного счастья и любви, которые впитало в себя изображение...
Владимир вернул фотографии Брускову, стряхнул пепел с сигареты, не слушая восторженной болтовни о жене, детях, путешествиях, думая о лишь том, что в его альбоме нет похожего снимка...
"Что если... и не успею?" - впервые в жизни испугался он этой мысли.
Санчос уловил холодность друга, но истолковал по-своему: зазвал его в комнату распаковывать подарки. Вручил блоки "Мальборо", жевачки, две футболки и спортивных кепки с надписями "USA" и "California".
- Вам с Олегом на жару, Светка подбирала, - пояснил он. - А тут для твоей коллекции, - Санчос вытащил на свет коробку с пестрым строем жестяных банок, - старался не повторяться, хоть это и не так просто.
Владимир благодарил его, испытывая смешанные чувства. Поврежденное самолюбие искало возможности для реванша. И нашло.
Олега, который вернулся с тренировки, Дремлев представил Санчосу как отличника и подающего надежды боксера. Намеренно преувеличивая, рассказал об успехах сына в учебе и спорте и погладил его по голове.
Лицемерие Владимира обидело Олега. Он научился прощать ему отсутствие любви, но лживая ее демонстрация, притворная ласка и незаслуженная похвала ранили больнее. Крепко сжатые зубы не разрешили навернуться слезам.
- Олег, ты не в курсе, куда у нас сахар девается? - громыхая в кухне посудой и чайником, крикнул Владимир. - Позавчера только полную вазочку насыпал, и где?
IV
"Это неправда! Неправда! Дурной сон! Не может быть!" - стучало у Катерины в висках. Ее мир перевернулся. В секунды. Стал чужим и чудовищным. Рассыпался на картинки из прошлого без будущего.
... Неделя пробегала в дороге вслед за рабочими буднями и ворохом домашних дел - вестей о Романе все не было. В один из вечеров Костя заявился домой непривычно поздно. Расшумелся у входа, трезвоня и колотя в дверь. Когда впустили, обмяк, грузно сполз на пол.
- Вставай! - будила его Ксюша, тряся за воротник. - Пьянь!
- Я не пьян! - гаркнул парень - девушки вздрогнули, и даже у снующей поблизости Магды дернулось ухо. Костя, раскачиваясь, поднялся:
- Выпил, не отрицаю, - выговорил с расстановкой. - Есть повод: такой парень пропадает! Эх, Ромка, Ромка!
- Пьяный дурень! - цыкнула Ксюша. - Ромку к чему приплел?
- А, вам не понять! - Костя презрительно рубанул рукой в воздухе, тихо чему-то возмущаясь. Видя его состояние, Ксюша решила "разборки" отложить.
Зато на следующий день после обеда она заехала к Кате в институт.
- Раньше он себе такого не позволял. Налакался до невменяемости, - сердилась Ксюша. - Прикинь, болтал во сне: всю ночь трепался на кресле, куда его выселила. Я сначала перепугалась, не свихнулся ли. Правда, как с ума сошли по весне, коты мартовские! И он, и Ромка. Ты, кстати, звякни еще раз в офис, выясни, что происходит.
- Час назад звонила. Надоела уже всем. Никто ничего не знает.
- А давай я попробую?
- Зачем?
- Вдруг повезет.
- Ну попробуй, - не найдя подвоха в чудачестве подруги, согласилась Катя.
Ксюша подсела к телефону, прикрыв трубку носовым платком, набрала под диктовку номер.
- Будьте добры, Романа, - она изменила тембр и интонацию.
- Кто его спрашивает? - раздался знакомый Кате вопрос.
- Ой, это его мама. Он забыл сегодня утром одну вещь. Хочу успокоить его, что она дома, чтобы не искал, не переживал.
- Ром, подойди! Да, мама твоя, мама. Кончал бы ты со своими прятками - тоже мне, шпион, блин!
Ошеломленная Катя выхватила из рук Ксюши вопящую трубку, услышала: - Да, мамуль!
- Привет, - произнесла она упавшим голосом. Поняла, что шок испытал и Роман.
- К-катя? Надо же... Только о тебе подумал - и ты звонишь. А я вот... вернулся... из командировки. Собирался сюрприз устроить.
- Сюрприз не получился... А с командировкой ты отлично придумал. Надеюсь, я вдоволь повеселила твоих коллег и маму?
- Зай, я объясню. Просто мне неоткуда было звонить, все время в разъездах: то, сё, третье, десятое... Буквально пару часов как до Москвы добрался и вырубился, провалился в сон. Я бы вечером, по любому, сам с тобой связался.
- Не ври, - болезненно зажмурилась Катя, - это невыносимо...
Секунды, разрушившие жизнь.
Дрогнув цепью жирных трещин, обвалилась стена, спасительная опора из всего, во что Катя верила. Погасло что-то внутри.
Она аккуратно опустила трубку на рычаг, смотря прямо перед собой.
Ксюша подскочила со стула. Она и представить не могла, что ее подозрения, навеянные ночным бредом Кости, настолько оправдаются. Ксюша испугалась, только теперь осознавая, каким ударом это разоблачение стало для подруги.
Она заметалась возле Кати, твердя, в панике и отчаянии от ее неподвижности и безмолвия, что "все они - "козлы" и не стоят наших слез"...
А Катя словно окаменела: она перенеслась на шестнадцать лет назад, в центр большой комнаты, где самые дорогие для нее люди, не замечая ее, орали друг на друга, упрекая, обвиняя. Та девочка в глубине души снова, сжавшись в комочек от ужаса и непонимания - ведь так нельзя поступать с теми, кто тебя любит! - плакала: беззвучно, но безудержно. И как тогда, мир закрылся от нее пустотой...
V
Катя не поддалась уговорам Ксюши отпроситься с работы - обсуждать случившееся, как и оказаться наедине со своими мыслями было сверх ее сил. Институтская же суета отвлекала, отодвигая необходимость решать, как жить дальше. "Ребенок!" - единственное, что, не переставая, царапало по горлу.
Кое-как, не отрывая покрасневших глаз от бумажки, она дочитала лекции, на семинарах заняла студентов задачами из учебника.
- Колодин, вы задерживаете меня, - торопила она после занятий замешкавшегося студента. Тот неспешно щелкнул застежками "дипломата", подошел к ее столу.
- Мне совет ваш требуется, Катерина Алексеевна. Какие пособия рекомендуете изучить дополнительно, сверх учебной программы?
- Для сдачи экзамена вполне хватит лекций и учебника, - она практически подтолкнула студента к выходу из аудитории.
- А для более глубокого освоения материала, на какую литературу обратить внимание?
Катя пристально, с недоумением уставилась на него.
- Не замечала за вами большого интереса к моему предмету.
- Как же так? Я всегда внимательно слушаю ваши лекции, готовлюсь к семинарам. Вообще, считаю экономический анализ самым нужным предметом - наиболее востребованным на практике.
- Хмм... Если так, обещаю, к следующему разу подберу вам список достойных книг. А сейчас проходите, дайте закрыть дверь. После девяти транспорт ходит очень редко. Если пропущу автобус, надолго застряну на остановке.
- Могу вас подвезти. Я на машине.
- Незачем - тут недалеко.
- Тем более, мне это будет совсем не трудно.
Катя мгновение сомневалась, затем уступила. Студент казался открытым, искренним в желании помочь, и кошки, скребущие у нее на душе, присмирели, потянулись навстречу доброму, ни к чему не обязывающему жесту.
Она села в машину. По пути студент рассказывал, как ему, начальнику, необходимы в работе знания по ее предмету, расспрашивал о диссертации. Катя отвечала.
- А та девушка-блондинка, что заходила к нам как-то на семинар, еще сегодня на кафедре с вами была, - она тоже в аспирантуре учится?
- Ксюша? Нет. Но мы вместе заканчивали экономический факультет.
Катя, не разгадав, шутит он или серьезен, покосилась на его правую руку.
- Колодин... вы разве не женаты?
- Ошибка юности... Мы давно - чужие люди. Не разводимся только из-за дочки и общей квартиры.
В возникшей паузе из автомагнитолы надрывно выплескивался куплет популярной песенки:
Ты останешься одна среди берез,
Ты прольешь еще немало горьких слез,
Он тебя не пожалеет, не простит,
Твое сердце разобьется о гранит.*
"Как все гадко", - Кате захотелось спрятаться, укрыться от происходящего под одеялом, подушкой...
- Остановите, я выйду здесь, - сказала она.
- Мы же не доехали.
- Не важно.
- Подождите! Осуждаете меня? Но каждый имеет право на счастье. И кто безгрешен? Пускай ваша подруга сама сделает выбор. Не хотите называть номер, так передайте ей мой. Пожалуйста! Скажите, что она мне очень понравилась. Вдруг - это судьба, и если она позвонит, в мире может стать на двух счастливых людей больше!
Катя почти на ходу выскочила из машины. Влетела домой.
За стенкой громко ссорились Ксюша с Костей.
Катя заперлась в ванной, отвернула до конца вентили кранов, заглушая голоса домочадцев.
Гудело в голове, била дрожь. А живот стянуло болью. Болью, которая пришла к ней с опозданием на три с лишним недели...
Конец восьмой части.
*Отрывок из песни В. Воленко "Гранитный камушек" (группа "Божья коровка").