Он знал, как это делается в семьях, которыми руководят исключительно одни только дочери. В эгоистичных семьях, где дочки настолько избалованы, что от переизбытка всевозможных сладостей и удовольствия, впадают в депрессию. Он понимал ситуацию так... Эта ситуация совершенно одинакова и не меняется, какие бы разные формы не принимало дерьмо, творящееся в "депрессивных" семьях. Итак, мамаша спрашивает свою неизвестно чем опечаленную принцессу: "Тебя кто-то обидел? Ты встречаешься с тем парнем, и что? Тебя обидели его поганые дружки? Не молчи, я всё равно найду виноватого". И, как правило, виноватый тут же находится. Некто крайний. Потому что именно в этот момент в дверь звонит какой-нибудь невинный одноклассник, и злорадная мамаша делает ему от ворот поворот. Всё - теперь этот мальчонка занесён в её чёрный список. На него падает главное подозрение. И каково ему себя чувствовать? Он так долго решался, так долго был влюблён в свою одноклассницу, так долго не мог перед ней объясниться в своих чувствах, и вот, как только он решился (под видом невинного предложения: приходить к ней домой на дополнительные занятия, чтобы она помогала ему делать заданные школой домашние уроки, т.к. она обещала взять над этим лентяем шефство), то столкнулся в дверях с её нервной мамашей. Она, как собака, которая не пропустит во двор посторонних. А что, если "посторонний" - немой романтик? Он двух слов связать не может, и обречён на пожизненное одиночество из-за тупой, но злобной собаки.
Именно в этом он всегда находил причины презрения окружающих к одинокому-несчастному романтику, не могущему найти подход к девочке своей мечты. В том, что за проделки местного бабника, отвечать приходится ему и только ему. Конечно, бабник - он как серийный убийца, у которого на счету не единичная жертва. Но виноват-то кто? Как правило, сосед. То есть, если мать знает фамилию бабника, обманувшего её дочь, то она имеет полное право сорвать зло на ком-то жалком и несчастном, кто уже ни один год навязывается на знакомство с её доченькой.
Значит, проблема во взаимоотношениях с его девушкой, тоже в этом же заключается. В том, что девушкина мать заговорила свою дочь. Заговорила, на тему "он плохой, он самый плохой, бойся его".
Анонс-2
"Всё время, сколько я себя помню, меня мучили дикие страдания, - размышлял человек с каменным лицом, который лежал в сухой осенней траве и был, словно запутан в шуршащем ворохе древесных листьев, - меня тревожили чудовищные угрызения совести. И всё это оттого, что я дистрофик. Моя немощь - найти собственное предназначение в жизни. Начать совершать социально полезные поступки... Нет, не так. Совершить хоть какой-нибудь подвиг! И что сейчас? Стоило только улыбнуться моей удаче, и... Что же мне в этом помешало? Гигантские птицы, которые выклевали мне всё лицо? Нет-нет, птицы с перепончатыми крыльями - это из мифов. В крайнем случае, из фентези. Скорее всего, мне помешала собственная трусость. Сейчас я лежу в сорняках дремучего леса, закопанный в пыльных кустах, как в могиле. Моя могила - это моя трусость. Но чего я побоялся? Того, что на меня будут показывать пальцем, если я расскажу своей девушке о том... О чём? О том, что она свидетель, которая слышала голос предполагаемой убийцы? Ведь сейчас-то я понял, что она действительно не стояла под моей дверью и не подслушивала! Всё было не так наивно, как я себе нарисовал в своих легкомысленных фантазиях... Да, это я и раньше понимал, но мне хотелось верить в те мысли, которые не похожи на галлюцинацию. Хотелось верить в то, что больше всего похоже на реальность. И реальность мне представлялась такой, что моя девушка не поверит в то, о чём я ей говорю. Реальность мне представлялась такой, что все на меня будут показывать пальцем, как на извращенца! И никто не захочет ничего слушать из моего детского лепета (оправдывающегося сопляка). Но ведь это всё неправда! Ведь я раскопал этот секретик... Эти чёртовы "детские секретики"! И я победитель... Это мой жизненный подвиг. Это единственное моё предназначение - раскапывать "секретики". А птицы с перепончатыми крыльями - это из комиксов. Они - фигня. Вот, сейчас я немножко полежу... Потом встану... В общем, я потом проснусь и увижу, что всей этой мистической реальности больше не будет. Потому, что все эти мифические видения - они из Библии. Также, как камень, сочащийся кровью. И чего это он кровью сочится? Он - окаменелый вампир? Нет, глупости всё это, - насмехался лежащий в пыльной листве паренёк. - Если существуют такие камни, то любой перепончатокрылый мифический монстр в любой момент может к нему подлететь и склевать этот камень? Такая версия существующей реальности - не более, чем бред. Также, как все эти люди с одинаковыми лицами: чистый маразм. Лично я верю в то, что не бывает одинаковых деревьев, если посмотреть на них зимой. Равно, как и одинаковых человеческих лиц, или одинаковых картинок на окнах. Ну, тоже зимой: тех, что рисуют морозы. Ведь на окнах изображены какие-то растения? И вот, это прямое доказательство! Ведь кто конкретно нарисовал эти узоры, как не человек? Его душа рисует; вернее, рисует его лицо, ведь он лицом смотрит на все эти узорчатые оконные стёкла... Нет, каменное лицо у человека может быть только в виде иллюзии. Например, ледяное лицо. Если его присыпать пылью, то оно будет идеально похожим на каменное.
Узоры на зимних стёклах рисует на самом деле не мороз, а человеческая душа, потому что у чёрствых или у бездушных людей красивых узоров на окнах не получается.
Но речь не об этом. Речь о том, что каждый в отдельности узор, напоминающий растения, хоть немного, но отличается друг от друга. Также, как друг от друга отличаются человеческие лица или отпечатки пальцев, которые милиция снимает со своих арестантов... Да вообще, что угодно разное! Линии судьбы на ладошках... Хотя, лично я считаю их морщинами. Такие же точно "линии мыслей" выступают у многих интеллектуально напряжённых людей на лбу! Ну, так, словно извилины вылезли наизнанку. - Мда, хреновый из меня мыслитель - больше похож на клоуна. Но зато хороший раскапывальщик детских секретиков..."
"Все эти монстры, все эти мутанты... Откуда они взялись? Оттуда же, откуда камни, сочащиеся кровью? Из морских глубин? Какие-то там метеоры, упавшие из звёздного неба и засоряющие, изгаживающие наши моря инопланетной кровью, сочащейся из этих "космических камней"? Нет, всё это чушь. Оно слишком непохоже на реальность. Для чего они кровоточат? Чтобы эти перепончатокрылые существа спускались из облаков и склёвывали эти камни? Ну, разве это не маразм? Разве это не похоже на бред? Ой ли!"
ЧЕЛОВЕК С КАМЕННЫМ ЛИЦОМ
Пролог.
Окровавленное бревно - "Имею я право на личную жизнь?"
- Эй, сосед, - обратился к Сергеичу в коридоре какой-то забулдыга, - ты чё бревно волочёшь? Совсем охренел?
- А тебе какое дело? - застенчиво ответил Сергеич.
- Ты что, пилить его собрался? - сделался тон Сергеева соседа более дружелюбным. - Топором рубить будешь?
- Тебе чего надо? Что привязался, не понимаю!
- Да вот... - зачесал затылок пьянчуга. - Шуметь будешь, небось. Топором колотить... Этого... Спать не дашь!
- Иди, да спи себе! Вот надоел.
Сергеич так неловко себя чувствовал, словно тянул по коридору двойную ношу. Вместо одного бревна - целых две штуки. Это получается, вроде бы крест. Если их прибить друг к другу, то пронести можно. - Так сильно Сергеич устал от докучливого народа. Каждому - дай. Каждому - расскажи: что, да почему... Сергеич, конечно, знает! Знает ответы на все вопросы. Но... Так это иногда вымораживает!..
- Нет, - не отставал сосед. - А серьёзно? Ну, куда оно тебе? Ну, скажи. Падлой буду!
- Спрашиваешь, зачем? - приостановился на какое-то время "хозяин бревна". Не для того, чтобы объясняться перед этим идиотом, у которого изо рта постоянно несёт перегаром. Сергеич остановился, чтобы вытереть со лба пот.
- Ну, а то! Всё-таки, заинтриговал!
- Буратино буду из него делать, - впервые в жизни произнёс Сергей глупость.
- А зачем тебе оно? - промычал насупившийся сосед. - Я имею в виду, Чиполино. Зачем?
- Имею я право на личную жизнь?
- Так бы сразу и сказал!
- А чего выскочил-то? Вот замучил... - пыхтел всё Сергеич над неподдающимся бревном.
- Кровь почувствовал, то и выскочил, - брякнул тот, закрываючи дверь. - Оно же у тебя кровью испачкано...
- Да пошёл ты? Иди, проспись.
***
- Ну, давай, родимое, - открывал Сергей входную дверь квартиры. - Ох-х, тяжёлое... - затаскивал с силой бревно...
Бревно задевало палас, волокло его по линолеуму, оставляло полосы. То есть, на стене, когда Серёга неосторожно задевал краску. Царапал стену.
Вообще, складывалось такое ощущение, что он действительно сошёл с ума. Не даром ведь сосед прицепился к этому бедолаге? Обычно, этот алкаш игнорирует Серёгу, считает его за чмо. Не удивительно жить по соседству с народным мудрецом. Соседи всегда ужиться друг с другом не могут, не только мудрецы. И где ж тут не сопьёшься? Где ж тут не выгонишь жену из дома и не превратишься в пьяного горлопана?
- Давай-давай! - подбадривал себя Серёга. - Эх, дубинушка, ухнем...
Но бревно не поддавалось ни в какую. Кряхтело, сыпало перхотью на подушку... То есть, не перхоть, а опилки... Бревно оставляло после себя лесную грязь, но всячески не шло в Сергееву кровать. Ничего не оставалось, пришлось отпиливать ненужное. Лишь бы только оно уместилось в пустой кровати! Ну, по крайней мере, Сергею не так одиноко будет спать. Накроет его одеялом... Может быть, сказку какую перед сном почитает, или песенку споёт... Всё лучше, чем валяться одному.
- Что ж ты кровью, действительно, изляпано! - включил Серёга на секунду свет, когда ему показалось, что пила не идёт как по маслу и нужно перевернуть брёвно на другой бок - пилить по встречке. - Вот незадача! Где в том лесу кровь? Откуда она там?
Нет, не подумайте ничего странного! Просто, у Сергея подозрения кой-какие были: Сосед это, падла, зарезал вчера его жену! Скорее всего, его рук дело. Уж сколько Серёга себя помнит, интуиция его никогда не подводила. Завтра, даже поутру, пойдёт в милицию. Заявление накатает.
Он хотел протащить бревно незаметно. Там, потом, начнёт пилить его, или рубить топором, урод этот обязательно притащится... Тут-то он к стенке его и прижмёт! Топором негодяю начнёт угрожать... Тут-то он и припухнет: всё выложит - на тарелочку, с голубой каёмочкой.
Ну, откуда же Серый знал, что этот недоумок высунет нос из своей норы? Ведь, сколько с ним живут, душа об душу, никогда... Даже слова лишнего не обронит! А тут вдруг выполз. Да ещё разговорился! Пусть с дружками (с собутыльниками) своими разговаривает! Только Сергей очень сильно сомневался, что они у него есть.
- Ну, ничего, - горестно вздохнул Серёга, поглаживая бревно в изголовье, - утро вечера мудренее. Просто вымотался за сегодня... Ничего-ничего! Завтра... Вот сейчас выспимся, а завтра уже с утречка... Там пойдём уже в милицию! Будем разбираться... Я ему покажу! Личную жизнь! Ну, я и сморозил галиматью... "Имею ли я право на личную жизнь?" Тьфу! Козёл...
Сергей покосился на бревно.
- Ну, ты-то хоть бы меня утешило! Лежит тут! В молчанку играет.
Так он, под ворчание, под бормотание и засыпал.
Засыпал и не почувствовал, как глаза "бревна" жены, лежащего где-то там, на полу, взяли и открылись.
***
Когда Сергеич заснул, ему снилось, что он идёт по лесу и видит тело своей жены, лежащее в траве, как бревно. Но вдруг он внезапно понимает, что без очков очень плохо видит, поэтому наклоняется всё ниже и ниже... "Нет, - понимает он, - это не моя жена". Вернее, это вообще не человеческое тело, а самое что ни на есть обыкновенное бревно. Поэтому Сергеич надрывается, кряхтит (по виду пожилого, обвислого человека, не скажешь, что он находится в полном рассудке: может, в каком-то другом, выглядящем как-то иначе, но не в полном; не в объективном), пытается взвалить его на свои дряблые плечи... Но из-под бревна... Обычно, под лесными брёвнами или под валунами скапливается своеобразная сырость в виде червячков и всякого рода ползучей насекомой гадости (Сергеев сосед назвал бы их тараканами мочёными), но только не под этим. Как раз под ним были - трупные черви. Заиндевелая, либо оттаивающая кровь, и рёбра. Человеческие рёбра. Они казались вросшими в сырую землю. - Хорошо, если Сергеич действительно не видел ничего без очков, и не обратил на кошмарное видение внимание, которое перед ним предстало.
Может быть, бревно, которое наш герой приволок в свою квартиру, именно поэтому было, как сказал ему сосед, "в крови"? Потому что напоминало собой редкого вида камень? Обычно про него говорят: камень, сочащийся кровью. А не то, что Сергеич по какой-то странной причине обезумел. Может быть, просто, на месте того бревна лежал этот необычный камень... Может быть, кто-то их заменил местами: унёс камень и прикрыл бревном свои следы... Всякое может...
I
ДЕТСКИЕ СЕКРЕТИКИ
1
Вспоминая своё детство, Ивану Карпову запомнилось только одно - секретики. То есть, собирающиеся подвое по трое девочки закапывают в грунт, изредка проглядывающийся между пырейной травой, зелёные либо коричневые осколки от пивных бутылок. В принципе, Иван понимал цель подобных "секретиков" - это у маленьких девочек такие домики. Пивные стекляшки - это видимо игрушечные окна. Но данных познаний в области человеческого бытия маленькому Ванечке было недостаточно. Сейчас он намного старше, следовательно умнее, поэтому понимает, что "секретики" - это значит, что-то зарыто, что-то спрятано. Одними "домиками" дело наверняка не ограничивается.
Карпову неспроста вспомнилось его детство. Точнее, не само детство, а сад для ребят дошкольного возраста. Дело в том, что в квартире по соседству появилась собака. Та самая собака, от которой Карпов чуть ли не каждую ночь просыпался весь в слезах. Собаки у соседей пока ещё не было, но Иван словно предчувствовал её появление. Ему снились кошмары... И вот сейчас, когда она появилась, Иван жалуется своим опекунам, что собака воет ночью - мешает ему спать. Большее, что во всём этом злит Карпова - то, что опекуны лая или воя совсем не слышат. Поэтому он сам должен был раскопать этот загадочный "секретик". Девчонка. Во всём виновата соседская девчонка. Их друзья поехали в отпуск, на курорт, но не знали кому оставить свою собаку. Дочка тут же начала клянчить: "да оставьте собачу мне, да я буду стараться за ней ухаживать, да я уже взрослая, да что же вы меня никогда не слушаете". И судьба так странно распорядилась, что кошмарные сны Карпова Вани стали явью. Назойливая соседская девчонка всё-таки уговорила своих родителей, чтобы собаку доставили не кому попало, а ей и именно ей.
Воспоминание нашло на него чисто случайно. Он ходил получать пенсию по инвалидности и, возвращаясь домой, сильно споткнулся... После того, как Карпов раскладывал в памяти всё по мелким кусочкам, то благодарил Господа, что одна из таких пивных стекляшек не продырявила ему глаз, когда он носом пропахал один из дурацких детских домиков. Кучечку грунта, тщательно обставленного пивными стекляшками, словно мозаику. Настолько глупо и по-детски спрессованную маленькими ладошечками кучку, словно (тут можно даже вообразить какую-нибудь гадость) детки прятали в своём "секретике" собачью какашку, столь мило ими облюбованную. Однако, Карпов очень сильно сомневался в том, что под землёй спрятан именно собачий помёт. Когда он ночью в бессонном бешенстве изнывал от вытья соседской псины, то всё больше и больше свыкался с уверенностью, что если в нелепых "секретиках" что-то и зарыто, то никак не опорожнения собачьего кишечника. Может быть, что-то совсем-совсем другое...
Понимая, что жаловаться на полуночный скулёж своим "нянечкам" бесполезно (они, либо глухие, либо тупые и никогда не согласятся, что противная собака им тоже мешает выспаться ночью, как следует), Карпов решил прогуляться. Чего лежать и мять подушкой голову (пытаться затолкать всю её полностью себе в уши), когда можно выйти и подышать свежим воздухом? Просто, походить, поделать что-нибудь. Может, нагуляешься и сон сам придёт тебе в руки. Эгоцентричный пёс эгоистичной девчонки мешать больше не будет. Однако, Карпов был не настолько глупым существом, чтобы гулять просто так. Также, как большинство лунатиков - бесцельно и бессмысленно. Всё, чего Иван хотел в эту ночь - отыскать тот несчастный "секретик", который поранил его (очень морально досадил) прошлым вечером. Можно сказать, нанёс ему серьёзную душевную рану. Тут ему вспомнился детский сад, тут и собачонка опять завыла, и всё - в одну беспорядочную кучу, словно желает запутать ему мозги. Но всё не так удачно. Ведь на какой-то миг Ивану пришло в голову, что "секретик" - наверняка дело рук соседской девчонки. Хотя, настраиваться на такое предположение всерьёз - совсем уж глупо.
Главное, что Карпов "секретик" нашёл и даже покопался в нём... Да, там действительно что-то было зарыто, но сейчас не до этого. Пока Карпов откапывал этот зловещий детский домик, на него напала такая злость, что он чуть было не отшвырнул вырытое. "Ну, детки! Ну, конфетки! Взяли, какой-то чокнутый носовой платочек зарыли в домики!" Слава богу, успел кое-как успокоиться и присмотреться к этому "платочку" повнимательнее...
Если бы не была тёмная, беспросветная ночь... Если бы он производил свои раскопки тем же вечером... Иван бы очень быстренько во всём разобрался. В том, какую важную улику он чуть не выкинул и не пошёл домой сердитый, как туча. Правда, сам Иван не знал определение этого слова "улика". Оно пришло ему в голову также случайно, как вспомнились девочки, когда он воспитывался в детском садике (чуть позже с Иваном случилась очень серьёзная черепно-мозговая травма и он, как ни пытался, не мог вспомнить ничего такого, что могло заставить Карпова полезть в уличную драку; что с ним в детстве такого особенного творилось, из-за чего Иван так сильно пострадал; из-за чего врачи спасли его жизнь, но до глубокой старости он останется "овощем") и эти девочки закапывали в землю свои "секретики". Хотя, с другой стороны Карпов прекрасно знал, что такое "улика", в его понимании. Он был уверен, что всё, закапываемое в "секретиках", было совершенно одинаковым и выглядело именно в виде такой "тряпочки", которую он только что выкопал.
(Нет, Карпов был не до конца слабоумным "овощем". Наоборот, то, что с ним начало происходить после перенесённой травмы, делало его скорее гением, чем превращало в рядового остолопа. Он мог делать такие удивительные открытия, до которых не додумались бы даже самые космические гении. Например, когда он лежал в больнице, то однажды понял, зачем форточка находится вверху, а не внизу оконной рамы. Всё очень просто: если приоткрыть окно полностью, то в нижней части тонкого оконного проёма сигаретный дым не будет выветриваться на улицу. А если выдыхать табачный дым в верхнюю часть окна, то соседи по палате не будут брюзжать и вымораживать курильщика, чтобы он "выветрился" на улицу сам, а не чадил в помещении. Не вытравливал больных и несчастных людей.
Когда Карпов курил в палате таким хитрым способом, то однажды он поймал себя на мысли: "Блин, я им наверно не чудака напоминаю, а какого-то лунатика, который стоит на потолке и курит через толстое-высокое окно!" - Вот это и есть та мудрая мысль, до которой не додумается ни один гений во всём космосе. Не сумеет понять её простоты.)
То, что выкопал из земли Иван, он решил отнести домой и выстирать эту "тряпочку"... Но, вот, только, для чего? Он, конечно, понимал, что игрушечную детскую землянку из пивных стёклышек соорудила необязательно соседская малявка, но, если подсунуть эту "тряпочку" именно ей, то начало для войны будет положено очень и очень неплохое. Главное, чем-то ответить этой девчонке. Суметь ответить ей на то, что своими капризами она добилась какой-то, известной только жестоким современным детям, гнусной, но бессознательной цели: завела воющее по ночам животное, - раз. Начала превращать своего соседа в лунатика, - два. Ведь, если те "нянечки", что опекают Ивана Карпова, хоть раз согласятся с его "мямляньем" и подтвердят, что они тоже часто просыпаются от вытья, он сможет на них повлиять и они сделают этой сопливке замечание. И Карпов не будет себя чувствовать кретином, у которого слуховые галлюцинации.
Так вот, что ему сделать с этой "тряпочкой"? Детскими трусиками, которые он выкопал из покрытого пивными, разноцветными стекляшками бугорка, размером с помёт крупного животного (воющей овчарки, которую приютила соседская девка). Может быть, сидеть возле окна и ждать, пока её мамочка не вылезет во двор, развешивать постиранное бельё? А потом тихо подкрасться (желательно, тоже, среди ночи) и подвесить эту "тряпочку" до кучи? Иначе он никак не начнёт свою войну? Не нанесёт хоть какой-нибудь ответный удар современной, переполненной жестокостью детворе? Со всеми этими мобильничками, воткнутой в уши музыкой, никогда не умолкающими и постоянно щебечущими детьми. Щебечущими с кем угодно, только не с ним, Карповым Иваном. Его дисковый (проводной) телефон находится в постоянной тишине. Примерно в такой же глуши, как и остальная-угрюмая жизнь, наполненная бесполезным существованием.
Но хорошо. Если ему удастся выбрать такой ловкий момент, чтобы выследить девчонкину мамочку, то он всё доделает... Но это полдела. Карпов понимал, что это ещё не конец. Нужно будет контролировать дальше: следить, как соседская мамаша снимает высушенное бельё. Вдруг она заметит что-то "чужое", выругается (так, как она всегда дома скандалит) и отшвырнёт его в сторону? Тогда нужно постараться выскочить, найти выкинутую "тряпочку" и попробовать другой способ.
Это последнее дополнение его "коварных планов", очень понравилось Карпову Ивану. Чтобы контролировать дважды соседскую мамашу. Он решил именно так и поступить. Потому, что сначала Иван почувствовал себя каким-то остолопом, одержимым манией преследования: Сидит "овощ" возле окна, но не скучает, как себе подобные, а имеет какую-то хитрую думку: зачем-то караулит мать соседского ребёнка. А что, если выйдет отец и врежет ему подзатыльник? Ну, так, чисто случайно, как всегда и бывает в подлой действительности: столкнутся с Иваном лоб в лоб... "О, сосед? А чё ты трусы нам подвесил? А, да ты совсем ополоумел! На-ка получи, почто заработал". - Ивану от этих мыслей стало очень стыдно. Он решил придумать что-нибудь новенькое (подкрасться к соседской девчонке в троллейбусе, подсунуть свою находку ей в школьный ранец), но, чем больше выдумывал, тем гнуснее становилось ему на душе. И вот, сам не заметил как, он вернулся к своему первоначальному плану, но его неожиданно осенило: "вдруг соседская родительница заметит подвох и выкинет Ивановы трусики". Ведь это представить себе более естественно, чем случайное (чисто случайное) столкновение лоб в лоб с агрессивным девчонкиным отцом.
Иван сумел дождаться, когда мать соседской девчонки начнёт вывешивать бельё и собрался уже двинуться к выходу на улицу, тем более что время было слишком удачным - вечерняя темень, но... что-то его задержало. Дело в том, что мать ещё не зашла в подъезд, остановилась поболтать с какой-то подружкой, но к вывешенному белью (тому, которое именно она вывесила) уже подкрадывалась чёрная непонятная фигура. На фоне ярко-белой простыни, отсвечеваемой оконными люстрами, фигура казалась наиболее чёрной и наиболее непонятной. В данном случае, Иван не мог разглядеть, кто она такая - мужчина или женщина. Даже не мог ни увидеть, ни понять, что она делает. Зачем так странно подкралась к белью соседской женщины.
Когда Иван наконец-таки вышел на улицу, то ли пытаясь осуществить задуманное, то ли вызнать намерения этой "фигуры"... Конечно, "чёрной тени" уже не было и в помине, но... Как заметил Иван, среди вывешенного белья, странно выделялись детские... Да, та самая "тряпочка". Кто-то выпачкал "её" в земле и, казалось, Иван заметил даже на "ней" зелёный и коричневый осколок пивных (или лимонадных) бутылок. Темно было, поэтому, наверно, показалось. Но то, что они (стекляшки) не приклеены и не собраны детскими ручонками на пляже среди обтёсанных камней морской водой, это точно. Как заметил Иван, осколки очень острые и матерчатая ткань ими прорезана или проткнута.
2
"Что же со мной происходит?" - глубоко задумался Карпов. Нет, его не беспокоило - ни то, что ему не удалось осуществить свой задуманный замысел, ни то, кто ему в этом помешал. Его не беспокоила даже сама бессмысленность поступка, который он запланировал (то, как это может выглядеть со стороны). Его размышления были несколько иными.
"Ведь сейчас уже давно не выпускают все эти зелёные или коричневые лимонадные "евро" бутылки, которыми в бытность моего детства детки выкладывали свои песочные домики... Брали осколочки и присыпали земельным грунтом их края... Как так получилось? Я вернулся в прошлое, что ли? Или как это понять; то, что со мной произошло? Как это всё объяснить?" Пока он не знал, как придумать объяснение. Вернее, не мог дать этому какой-то логический довод. Всё, что он мог, лишь в очередной раз выстирать новые трусики. Те, которые Иван пять минут назад снял с бельевой верёвки. Но более загадочной и непонятной ему казалась причина, зачем он должен их стирать. Он что, совсем уже больной? Или нужно вообразить то, что за этим последует? Иван попытается обратиться ко владелице собаки? "Скажите, девочка, это случайно не ваши трусики?" Одним словом, всё, что творится с Карповым после того, как ему в драке разбили голову, кажется ему диким и безумным. Даже если он обратится к своему врачу, который время от времени его осматривает, чтобы рассказать об одном из таких случаев, Иван рискует остаться непонятым своим врачом. Потому, что рассказывать про выкопанную им "тряпочку", равносильно тому, чтобы предложить врачу помастурбировать (ну, мало ли какая бредовая, навязчивая идея придёт в воспалённое сознание одного из подобных Карпову "овощей").
"Может быть, просто взять, выкинуть две этих "тряпочки" в мусоропровод и забыть про них? Раз и навсегда. Или - нет. Не надо ими куда-либо кидаться... Даже в унитазе их не топить. Самое лучшее - сжечь". Но опять в воображении Ивана нарисовался лунатик, который сначала бродит по кладбищам (раскапывает могилы, чтобы использовать доски гробов для лесного костра; для воображаемых, выехавших на природу друзей), а потом продирается в детские садики: находит маечки да футболочки детишек, несёт их домой и тоже сжигает. Иван как раз недавно закончил читать Стивена Кинга (повесть "Игра Джеральда"), поэтому ему пришёл именно такой образ.
Пока Карпов сидел в глубокой растерянности, ему в голову успело бы прийти всякое, вплоть до мыслей о самоубийстве (единственном выходе из всех безвыходных ситуаций). Но Иван очень вовремя остановился. Он вспомнил про фигуру человека, казавшегося угольно-чёрным на фоне ярко-выбеленной простыни всеми этими порошками из телевизора. Иван даже не понимал, что именно его остановило, но чувствовал - он встал как вкопанный. Больше не забивал себе голову всей этой "червивой белибердой", как называл его доктор кучки тревожных мыслей. Иван мысленно с ним соглашался: действительно, они как черви. Как глисты, заводящиеся в одном месте.
- Спасибо тебе, добрый человек, - пробормотал Карпов в пустоту. - Если бы не ты, то я бы совсем свихнулся... Ополоумел бы от накативших на меня тревог.
И, когда Карпов произнёс эти странные слова благодарности, то в него, словно бес какой-то вселился. Но не злой демон, как обычно принято, а наоборот - какой-то добрый... Ну, то же, что дух наркотиков, который влетит в мозг и чувствуешь, как по телу разливается доселе неведомое блаженство. Одним словом, Карпов уже и забыл про ту чёрную фигуру таинственного человека, которую он увидел на фоне ярко-белой простыни. Такой огромной, как облако. Всё, о чём он помнил, это о своей нерешительности. О том, как он подошёл к белью соседской мамаши, хотел подвесить чьи-то детские трусики, но, видимо, побоялся, что его заметят; ведь он раньше никогда такого не делал; первая попытка совершить в своей жизни что-то странное и необычное, вызвала в нём чувство сильной неловкости.
"Во! - вспомнил Карпов ещё кое-что. - Более неловко я себя буду чувствовать, если кто-то из моих "нянечек" найдёт в моей комнате вот эту тряпочку, - повертел он в руках нижнее бельё маленькой девочки, всё ещё сжимаемое в трясущемся кулаке. - Ну так, чисто случайно на неё наткнётся! Как я тогда смогу всё это объяснить? Сказать, что меня не поймут - это не сказать ничего. Если сравнить с тем, как часто меня не понимают, то по сравнению с этим, оно глупые пустяки". Равнодушное непонимание окружающих меня людей в сравнении с недоумением по поводу найденных в моей спальне трусиков маленькой девочки. Ещё хуже окажется, если соседская девчонка их узнает! Если у неё повернётся язык сказать, что это её личные... её личная "тряпочка". Тогда все на меня будут показывать пальцем..."
- О, господи! - простонал Карпов. - Опять завыла эта псина...
Он на секунду перепугался. Это уже второй раз, когда он разговаривает сам с собой. Но - Иван тут же успокоился: "Пусть думают, что я звоню кому-нибудь по телефону". Сотовый телефон у Карпова постоянно крали (похищали из кармана), поэтому у Ваньки не было мобильника. Только проводной аппарат. И, поскольку он всё время молчит (не трезвонит сиюминутно), то логика сама напрашивается: Карпов пробует позвонить кому-то сам. Зачем сидеть и дожидаться звонка, если намного проще снять трубку и позвонить самому?
"Нет, я не то хотел сказать, - продолжил Иван свои размышления (разговор с самим собой, но не вслух, а шёпотом). - Проблема не в том, что завыла соседская собака, а в том, что... В том, что это соседская девчонка, а не её собака. Соседская девчонка лезет ко мне в мозг. Как будто для неё он погремушка, которой можно поиграться. Ну, или соска. Чем они там интересуются, все эти малявки? Либо погремушками, либо сосками. Тьфу!"
Всё-таки, он решил попытать удачу. Выйти ещё раз на улицу и повесить эти трусики. Подвесить их к общему белью. Может быть, этот поступок заблокирует его мозг и Иван больше не будет так болезненно реагировать на собачий лай? Ему хотелось мыслить и чувствовать, как ребёнок. Чтобы чужая собака казалась ему другом, а не внешним раздражителем; чтобы соседи не казались ему самовлюблёнными эгоистами, которых интересует только секс и деньги, а не какой-то там жалкий инвалид по соседству; чтобы вытьё гнусной самки, как по волшебству превратилось для него в радостный лай; в то, что собака (друг) радуется приютившей её соседской девочке, а не пытается свести с ума гражданина Карпова (несчастного калеку из соседней квартиры).
Со всеми этими мыслями Карпов ложился спать. Он хотел проснуться и стряхнуть с себя накопившуюся усталость. Может быть, в глаз ему попал кусочек земли, когда он споткнулся? Как в каком-то фильме Данелия, где снимался замечательный весёлый толстячок Евгений Леонов. Ему в глаз попал осколок магического зеркала, на манер сказки о снежной королеве...
Но, если бывают заколдованные зеркала, то земля тоже может быть заговорённой. Из такой земли поднимаются зомбированные людоеды и идут, ищут свои дома, где плачут семьи, которые их похоронили. Ведь именно такой "мистической земли" попала Карпову в глаз крупинка. Иначе бы он не вырыл трусики. Вернее, не увидел бы их, а не просто вырыл.
Когда он спал, то его опять мучили кошмары. Может быть, Карпов и забыл по рассеянности о той чёрной фигуре, но всё это ему снилось. И Карпов опять с мокрой подушкой проснулся. Зарёванной во сне.
3
Когда он вышел из душа, долго смывая с себя перемешанные с мокротой слёзы, то скинул с пояса полотенце и машинально взял в руки трусы...
Хорошо, что он не начал их натягивать. Иван Карпов был страшным чистюлей, а трусы, кроме того, что они детские, все измазаны землёй и какой-то... грязью серо-зелёного цвета. Карпов тут же отшвырнул от себя эту гадость. Детские трусики упали на пол не мягко, а так, словно к ним был приклеен щебёночный камешек. И правда, - когда Карпов вывернул их наизнанку, внутри заметил зелёную стекляшку. Видимо, это был кусочек отколотой пивной бутылки... В стеклоприёмном пункте её называют "евро".
Только теперь до Карпова начало доходить, что означало слово, пришедшее ему в голову, когда он чуть не выкинул эти трусики. Те, о которые он споткнулся, возвращаясь из почтового отделения, где он получал пенсию. Что такое "улика".
Просто, Карпов проснулся и впервые начал трезво мыслить. Он подумал о том, что посоветовали бы ему лечащие врачи, расскажи он о всём, что с ним приключилось. Верно, они посоветовали бы ему идти в милицию. И рассказывать не им, не своим "нянькам", которые его опекают, а районному участковому. Подробно рассказывать о той чёрной фигуре, которую он увидел подкравшейся следом за соседкой, развешавшей всё своё бельё.
И если он не сходит в милицию и не отнесёт туда эти грязные... эту "тряпочку", он никогда не снимет с души камень. Надо поторапливаться, иначе эта мерзость будет торчать у него, как кость в горле. Грязная тряпочка с вонзившимся пивным осколком. Что-то гнусное и ужасное. Во всяком случае, Иван почти всегда воспринимал грязь с такой агрессией, стоило только ему помыться. Он очень высокомерно, свысока смотрел на эту тряпочку с засохшей за ночь грязью. Сейчас её даже не узнать: на что она похожа? Но Иван очень хорошо помнил о вчерашнем вечернем происшествии. Он-то уж знал, на что!
Он помнил, как вышел из дома. Помнил, как осмотрелся вокруг и увидел, что нет никого постороннего, кто мог бы ему помешать. Помнил, как он подвешивал на бельевые верёвки выстиранные детские трусики (выстиранные своими трудовыми мозолями). И отдавал себе отчёт, по какой причине они оказались сызнова грязными и обезображенными, по-прежнему лежать в его квартире. Они лежат у него на полу по той дурацкой причине, что это подмена. И лишь единственное, о чём он совершенно не помнил, это о том, продолжал ли он дальше сидеть у окна и выслеживать соседскую женщину; неторопливо дожидаться, пока не высохнет её бельё и убедиться, что она не отшвырнёт "чужую тряпочку" и её не подберёт какая бы то ни было милицейская собака-ищейка. Он не помнил, сел ли подле окна или свалился без сил, упав на постель прямо в ботинках и вырубившись до ближайшего утра.
4
Перед тем, как отправиться в ближайшее отделение милиции, Иван решил хорошенько позавтракать. Ему нужны были силы. Он хотел чувствовать себя более мужественным, а не мямлей с голоском дистрофика.
Раньше он в милиции никогда не был, поэтому, выйдя из подъезда, часто оглядывался. Наверно, он хотел случайно глянуть и увидеть табличку, висящую над подъездной дверью. "Отделение милиции".
Но, сколько ни озирался Иван, а видел он только одно - какую-то незнакомую девочку с крупной собакой. Она постоянно шла за ним следом. Незнакомую в том плане, что собака ни была овчаркой (не жила в квартире по соседству) и девочка - тоже. Она не дочка его соседской матери, и ни какая-либо из дочкиных подружек. Она просто - случайная прохожая. Причём, настолько "незнакомая", что Ивану поначалу даже показалось странное: девочка полностью слепа. А эта собака, спина которой достигала хорошего роста - аж по грудь этой незнакомой малышки, на самом деле не собака, а её поводырь. Но, когда висевший на ремешке мобильник у неё зазвенел (этот мобильник Ивану чем-то напомнил, как должно звенеть распятие, ведь телефон надет на шею как распятие), все подозрения о слепоте рассеялись вмиг. Потому, что девочка оторвала от уха свой мобильник и двинулась к Ивану. Это говорит о том, что она его видела. Нет, конечно, эта собака не поводырь!
- Дяденька, - обратилась к нему девочка. - Мне кажется, это вас.
- Что-что, маленькая? - попытался сделать Иван более вежливое лицо, чем его угрюмые думы.
- Я не знаю, - разводила она руками. - Мне кто-то позвонил и сказал, чтобы я дала трубку мужчине со шрамом на лбу.
- Со шрамом на лбу? - опять Иван страшно растерялся.
- Вы извините, что я за вами следила. Ведь у вас же ненастоящий шрам? Вы ведь в каком-нибудь ужастике снимаетесь?
- Что?
- Простите. А вы не могли бы пригласить нас на съёмки?
Но Иван не успел ответить - он уже был втянут в разговор.
- Послушай, ты, - звучал из сотового телефона чей-то детский голос. Хотя, Ивану больше казалось, что говорит женщина. - Это ты меня видел. Это моя работа - подвешивать им всякие "тряпочки", а не твоя. Понял, ты?
- Что? - ещё раз промямлил Иван.
- Не ходи в милицию, - донеслась из телефона менее многословная фраза.
- Почему?
- Потому, что, если ты расскажешь про меня, как я ворую трусы, то я тебя тоже буду судить. Потому, что ты мои трусы украл.
Позже Иван перекручивал эту тираду у себя в голове. Он пытался понять - что говорил этот странный голос из сотового телефона, принадлежавшего той "слепой" девочке. Что он имел в виду? То, что Карпов "украл" их с бельевой верёвки или то, что он выкопал их из земли? Конечно, если учитывать, что в "секретики" их закапывает это существо неопределённого пола, с которым Карпов только что разговаривал по телефону.
Конечно, Иван не пошёл в милицию. Теперь он ясно понял, что за ним следят. И не просто наблюдают, а шпионят. У него душа ушла в пятки и сам он не хотел куда-либо после этого идти.
- Я так мечтала побывать на киносъёмках! - восклицала ему девочка голосом фанатки. - Посмотреть на этих всех монстров!
Когда она это говорила, то смотрела не на него, а куда-то в небо. Витала в облаках.
- Увидеть собственными глазами.
Иван не должен был ей отказать. Если бы девочка не была такой наивной глупышкой, а знала бы про него всю правду, немедленно захлопнула бы телефон. Так, как бросает трубку каждый, если понимает, что на том конце провода банально ошиблись номером.
Да, современные дети эгоистичны. Но Иван не считал себя настолько жестоким, чтобы разрушать облачные мечты этого ребёнка словами "извини, дитё, но у меня на лбу не грим, это просто черепно-мозговая травма". И с чего бы он так говорил? Он что, гордится своим безобразным шрамом? Может быть, он считает себя кем-то вроде монстра? Пресловутого мутанта из "любимых" третьесортных фильмов этой малышки.
- Ты знаешь, - честно признался Карпов, - у меня сейчас много работы. Если хочешь, я оставлю тебе свой телефон. Вечерком позвонишь, поговорим.
Девочка просто светилась от счастья.
5
Когда он возвращался домой и поднимался по лестнице, то, словно прихрамывал. Карпов, как будто чувствовал какое-то жжение в кармане. С одной стороны, он радовался, что не дошёл до милиции, но с другой... Ему казалось, что эта серо-зелёная грязь, которой он так испугался, вышедше из душа, может быть ещё хуже, чем он предполагал. Если он поднимался и пропотел в паху, то эта кислота его жжёт как просроченный и вызывающий наутро изжогу кетчуп, и хочется выкинуть эту "тряпку", не доходя до квартиры. Но, разве так поступают с уликами?
Карпов себя успокаивал тем, что поход в милицию - это его первая попытка. Точно также он себя чувствовал, когда второй раз подходил к бельевой верёвке и реализовывал всё то, что задумал. Раз на раз не приходится. В тот момент ему не мешала чёрная фигура странного неизвестного (не трезвонила по телефону, не пыталась отманить его от бельевой верёвки). Значит, нужно повторить попытку ещё раз. Может, всё получится точно так же?
Иван попробовал отвлечься. Он сел за своё пианино, наиграть какой-нибудь мотив. Но, как всегда, ничего не получалось: либо не настроено пианино, либо пианист.
Ближе к вечеру раздался звонок. Карпов чуть не свалился со стула. Но он успел вспомнить, что утром оставлял свой номер какой-то девочке, прогуливающей собаку. Сам по себе бы его телефон не затрезвонил. Но... ведь могло звонить и то существо? То, из-за которого он не дошёл до милицейского отделения.
- Алло? - послышалось на том конце провода. Так, словно трубку снял не Карпов, а та капризненькая мечтательница с улицы. Судя по интонациям, Иван был уверен, что это она звонит. Она и никто больше. Во всяком случае, Таня бы ему точно не позвонила!..
- Ты что, действительно хочешь посмотреть на все эти костюмы монстров? - перешёл Иван с места в карьер. Чего тянуть?
- Что? - на какую-то секунду растерялась девочка.
- Ну, помнишь, ты прогуливала сегодня свою собаку и подошла ко мне?
- А, да, да, помню. А это вы?
- Ты не ответила на мой вопрос.
- Конечно, монстры меня интересуют очень мало, - откуда ни возьмись, появился у девочки деловой тон. - В основном, я занимаюсь писательством. Ну... так. Пишу ужасы, описываю какие-то сцены...
- И ты хотела бы, чтобы их экранизировали, - тоже решил Карпов перейти на диалект какого-нибудь бюрократа. - Я тебя правильно понял?
- Да и дело даже не в этом, - продолжала легкомысленно лепетать девчушка. - Я совсем другое подумала.
- Что же ты подумала, хорошая? - ожидал Иван какого-нибудь выстрела в ухо в виде оскорбления и коротких гудков. В конце концов, ничего серьёзного: девочка приняла его за какого-то актёра, занимающегося киносъёмками, но не смогла понять, что ошиблась. - Это очень простительно для её нежного возраста.
- То, что многие взрослые сторонятся детей. Например, боятся разговаривать с ними по телефону.
- Что? Прости, не понял. Ну, и что, что сторонятся? - Иван закудахтал, потому что почувствовал какой-то намёк. Мол, если взрослые такие, как он, то они больше похожи на извращенцев, нежели чем на самих "взрослых". Или ещё какую-нибудь гадость боялся услышать: "Моя собака почувствовала, что в вашем кармане лежат чьи-то детские трусики". И как ему выкручиваться, чтобы на него не начали показывать пальцем?
- А то, что это какая-то война. Война между взрослыми и детьми.
Девочка говорила спокойным голосом. Видимо, она чувствовала себя каким-то философом.
- Меня сторонится мой отец, - говорила она также спокойно. - Мама ничего не знает, но он иногда, когда моет меня в ванной, то сам тоже раздевается.
- Как это... раздевается? - У Ивана чуть не остановилось в груди сердце оттого, что он услышал.
- Ну, я не знаю... Вы, может, не любите выражений, но... его член поднимается аж к самому пупку.
- Это что, родной отец?! Не отчим?!
- Да, родной, родненький...
- И ты сама видела, как...
- Не знаю, если вы поверите, что через серо-зелёную воду можно увидеть, то...
- Нет, не надо... Не продолжай дальше... Потому, что...
- Ну, что ж вы так кипятитесь? Считайте, что я говорю глупости. Я же маленькая девочка!
- Но подожди! Ты...
- И я иногда отношу свои трусы и закапываю их в землю.
- Как? - совсем уже опешил Иван. - Как-как?
- Бог наказал Онана, - перешла уже та на цитирование Библии. - За то, что Онан сбрасывал семя на земную почву. Интересно, накажет ли он моего отца? За то, что он мыл меня в ванне, сам садился туда и... прятал в мыльной пене одну руку.
- Постой! То, о чём мы говорим... Это нельзя по телефону! Э-э... По телефону не положено материться...
- Я не материлась. Я просто пыталась вам объяснить на примерах, как так бывает, что взрослые игнорируют детей. Моему отцу становится очень стыдно и он... И он не обращает на меня внимание.
Вот и поговорили. Но Карпов не расстраивался из-за этой беседы. Она ведь сама ему во всём созналась: это были глупости. Обычный детский лепет. Всё, что хотела эта девочка, узнать, работает он на киностудии или не работает. Так, что оскорбления бывают двух порядков: мгновенные и постепенные-неторопливые. Такие, как он сейчас услышал от этой избалованной малышки. Сидит дома и не знает, чем заняться. Дай, думает, наговорю каких-нибудь глупостей про своего отца, авось поверят. Поэтому Карпов всё то, что услышал по телефону, не воспринимал всерьёз. В конце концов, все девочки мечтают быть кинозвёздами.
И вообще, если его что-то как-либо удручало, то только то, что он не успел вовремя подобрать правильное слово при разговоре с данной девочкой. Такое с ним часто бывало. Он не должен был обвинять её в том, что она матерится. Куда лучше прозвучало бы слово "богохульствует"? Ведь он именно это пытался выразить?
6
В спальне Карпова постоянно торчал молчаливый телефон. Но только хозяин спальни знал разгадку этого "секретика": Телефон не сломан, но постоянно молчит (даже ночью не "воет", как соседская овчарка) - почему? А вот потому, что Карпов всё время пытается кому-то дозвониться по этому телефону. Вернее, не "кому-то одному", а " какой-то одной", - так будет правильнее сказать. После того, как он полез защищать какую-то девушку и ему разбили голову, у Ивана открылся необычный дар: интуитивно угадывать время, когда звонок получится удачным и защищённая им девушка не бросит трубку, а, ну хоть немного с ним поговорит. И сейчас ему сердце подсказывало, что настал именно тот момент... То есть, в Иване просыпалась некая телепатия, он мог выискивать те моменты, когда девушка, которую он безнадёжно любит, о нём думает. И таким образом он может прочитать её мысли. Или, даже, угадать её желания. Во всяком случае, сейчас он точно знал, что она хочет с ним поговорить. Просто изнемогает от нетерпения! И Карпов тут же кинулся к телефону, суетливо набирая желанный номер.
Раньше бывало, что Иван звонил своей пассии слишком часто. Так часто, как его наталкивала на телефон интуиция. И, судя по тому, что любимая Иваном девушка не своим мобильником реагировала на его звонки, Карпову не приходили гигантские счета за телефонные переговоры.
- Алло? Алло, Танечка? - заквохтал бедняга Карпов. - Ты что-то хотела мне сказать? Танечка! Ты же помнишь, я тебя спас от хулиганов...
Карпов мог так долго и так крикливо тараторить, что не осознавать даже, какие конкретно звуки отвечают ему на противоположном конце провода. Ведь гудки телефона, они так похожи на девичий голосок, что, если отчаянный крик Карпова будет заглушать ему все барабанные перепонки, то Иван перепутает их местами (голосок и гудки).
- Послушай-ка, может, ты заткнёшься! - доносились из трубки попытки перекричать нашего Ванечку.
- Да-да, - смиренно утихал Ванька. - Мочу-молчу.
- Молчи и не петюкай.
Но Карпов молчал не оттого, что его барыня-сударыня горделива и заносчива. Просто он был перепуган. Откуда в ней столько злости? Раньше она была спокойная, пусть равнодушная, но не такая сердитая. И это очень хорошо взволновало бедолагу Карпова, заставило его дрожать, как тогда, при нападении террористов, из-за чего ему ударили по голове... Но Карпов не мог вспомнить причины. Либо виновата слишком самоуверенная и заносчивая Танечка, либо - слишком озабоченные её персоной бандюки, грабившие сберкассу.
- Я тебе вот что хотела сказать... - продолжала Татьяна. - С каких это пор ты запал на малолеток?!
- Я?..
- Не включай тупого! Я всё слышала. Ты только что звонил по телефону какой-то девке...
- Но как?? КАК ты могла это услышать?
- Да я сама не знаю, как, - сделался её голос поспокойнее. - Наверно, на телефонной линии что-то произошло и я попала на твой телефон... Блин, но если бы ты знал! Как мне это мерзко и противно было слушать: ты о чём-то там объясняешься с какой-то там кисочкой... Фу! Гадость. Не звони мне больше, - и Таня бросила трубку.
После этого Иван был в шоке. Он понимал, что не сможет объяснить своей Танечке суть беседы. Он понимал, что она "слышит звон, но не знает, где он". Но не понимал, почему до такой степени. Не понимал, как такое возможно: услышать через чужой телефон чьи-то разговоры. Нет, он, конечно, слышал про хакеров. Это примерно тоже самое, что террористы в сберкассе: взламывают компьютерные "сейфы", чтобы получить как можно больше наличных денег. Но Карпов никогда не думал, что его Танечка может взломать какой-то телефон и, таким способом, подслушивать.
Карпов мог предположить, что она стояла под дверью, но это тоже неправдоподобная версия. Если она подслушивала под дверью, как она поняла, что Иван разговаривает с девочкой? "Но это легко понять, - подумал он. - Если я произносил такие слова "ты моя", "ты хотела", "ты видела", то это напрямую доказывает, что Танька подслушивала меня под дверью, а потом позвонила через мобильный, чтобы устроить мне выволочку. Тем более, если голос у меня был слишком ласковый... Такой, каким разговаривают с ребёнком. Если так, то тут совсем догадаться нетрудно".
Карпов решил не заморачивать себе голову этой Танечкой. Тем, "что" она подслушала и тем, "как" ей удалось это проделать. Хоть до травмы, хоть после травмы, Иван прекрасно знал, что подслушивать некрасиво. Вернее говоря, подслушивать, как Иван разговаривает с кем-то по телефону и пытаться поставить ему это в упрёк, также некрасиво, как подглядывать. Например, сделать так, чтобы Иван неизвестным образом пролез в квартиру к своей Танечке и где-то под кроватью бы сидел, ждал, пока она пойдёт в ванную или в туалет, чтобы через дверную щёлочку за ней понаблюдать.
- Фу, даже запахло как-то, - пробормотал Иван. Так сильно ему не понравилось, что девушка, из-за которой он вступил с бандитами в неравную схватку, пыталась обвинить его в том, что он козёл, который рога наставляет.
Но, принюхавшись, Карпов понял, что запах никак не связан с девушкой, которой он отчаянно пытается признаться в любви. Скорее всего, это пахнет из мусорного ведра. Так, что у Ивана появилась одна блестящая возможность... Он двинулся на кухню, взял за ручку ведро (и правда, оно было переполнено) и поднёс его к двери.
Когда Иван вышел в коридор, он точно убедился, что Татьяна не наложила ему под дверью заранее заготовленных для мести экскрементов и не измазала дверную ручку. Это действительно из ведра запах. Даже испугался какой-то котёнок. Видимо, он сидел под дверью Карпова, потому что за окном начался очень сильный дождь. Котёнок, решивший обогреться. И тут Карпов со своим смердящим ведром. Ну, котёнок и дал стрекача.
Цель у Ивана была такая, что ему срочно хотелось проверить, откуда идёт такой сильный запах. Высыпав в мусоропровод всё своё ведро, Карпов неожиданно понял: это старые протухшие котлеты. Они испортились в его холодильнике и он собирался высыпать их из кастрюли в мусоропровод. Но замешкался, о чём-то забыл и машинально сбросил в ведро всё содержимое кастрюли. - Вот такая банальная разгадка. Но в квартире скопилась такая вонь, словно издохла собака, а не какие-то вшивые котлеты.
Теперь Иван был спокоен. Он вымыл мусорное ведро с тряпкой, поставил его на место и даже решил почитать какую-нибудь книгу. Когда Карпов впадал в негодование, если кому-то безнаказанно удавалось его разозлить, он не мог сосредоточиться на чтении и всё время ёрзал. А сейчас - он понял, что Таня подло стояла под дверью, подслушивая его телефонный разговор и высказывая ему потом через мобильник, так что он не просто мог читать, а читать даже с удовольствием. Иван подумал: "Если у меня травма головного мозга и поэтому я иногда бываю туповат, то насколько же дебильны нормальные и здоровые люди, у которых никогда в жизни не было никаких болячек? Смешно, да и только".
Но, как позже Иван понял, читать он всё равно не может. На этот раз ему будут не козни Татьянины мешать, а мяуканье того самого котёнка, который заскочил с улицы в их подъезд и спрятался от дождя. Бывает, что именно к его двери липнут бездомные животные. В основном, трусливые котята, которые боятся лезть в подвал и выяснять там отношение с постоянными его хозяевами - старыми, крупными котами. Он помнил, как однажды пытался такого отогнать от двери, но ничего не помогало - Иван его и веником и пинками отгонял, да всё ни в какую.
Наконец он не выдержал, подошёл к двери и впустил это липкое (со слипшейся шерстью) существо. Наверное, котёнок учуял запах котлет, поэтому так повёлся. Но поздно - котлеты давно уже в мусоропроводе. И жаль, что они ещё изначально были протухшие. Эх, чем же ему накормить этого крошечного горлопана (судя по весу, со взрослую рукавицу, не скажешь, что такой шкет способен так громко орать), чтобы заткнулся, начал облизывать себя языком, да лёг - поспал немного? А Карпов пока почитает. Но, не успел он вспомнить про то, что надо проверить холодильник (не начало ли ещё что-нибудь портиться от долгого лежания), как остервенело залаяла соседская овчарка. Очевидно, она взбесилась от громких-требовательных воплей голодного котёнка. Ну, кошки ведь постоянно для собак, как внешние раздражители. Однако, Иван точно понял, что читать он не сможет до тех пор, пока кто-то из этой "парочки" не успокоится - котёнок, либо соседская псина.
"Наверное, надо опять пойти, погулять, - подумал про себя Карпов. - Неважно куда, куда-нибудь. Ах да, чуть не забыл. Зонтик захватить необходимо с собой. Дождь-то, - глянул он в окно, - так и не прекращается..."
Но остервенелый лай соседской овчарки странным образом перешёл на человеческую ругань: "Ты презерватив с собой лучше захвати, ублюдок! Натяни его на всего себя, с головы до ног, и не понадобится глупый-безмозглый зонтик".
Карпов на секунду остановился. Ему показалось, что этот голос он уже где-то слышал. Только ему казалось странным, что собака разговаривает детским голосом.
- Конечно детским, осёл! А каким же ещё? - не переставала горлопанить через стены соседская овчарка. - Мы-то, псины, сколько лет живём? Десять-пятнадцать? Вот и детский... У-у-у, до чего же он деревянный, этот сазан!..
Теперь Иван совершенно точно понимал, что из квартиры нужно удирать. В конце-концов, бывают же квартиры, где заводится нечистая сила? Так вот, если у Ивана всё в порядке с головой и этот человеческий крик ему не мерещится, то настал тот самый случай: нечистая сила.
- Да конечно в порядке, - орала псина, провожая выходящего и захватившего с собой зонтик Ивана. - Ты же у меня идею украл, поэтому с головой у тебя, ну просто супер-пупер, чрезмерно всё в порядке.
- Идею с трусами, - продолжала объяснять крикливая собака, когда Иван вернулся ещё разок. Он вспомнил, что забыл в квартире котёнка. Если нагадит, то будет вонять также, как от тех "котлет". Хотя, сейчас Иван уже сильно сомневался, что это котлеты. Либо он забыл ту эмоцию, которая пришла ему в голову при виде переполненного ведра.
7
Видимо, Карпову очень понравились уличные прогулки. Не то, чтобы он имел возможность отдыхать от оглушительного шума, когда работает чей-то перфоратор и в квартире стоит такой бешеный грохот, что вибрируют зубы, а - возвращаясь домой, он как-то лучше себя чувствовал. В принципе, доктора постоянно советуют своим больным больше гулять, но лично Карпов обманывал: говорил, что и без этого всё время совершает пешие прогулки. И только сейчас он почувствовал, какая в этом кроется изумительная радость. Не в том, чтобы как мальчик на побегушках выполнять рекомендации своего доктора (доктор сказал - Карпов немедленно исполнил), а в том, когда в этом вырастет действительная необходимость.
Так, что утром он безоговорочно собирался в путь. Обычно, по утрам студёная и прохладная погода, поэтому Иван настраивался на пробежку, но, вспомнив вчерашние дожди, глянул на всякий случай в окно, стоит или не стоит брать с собой зонтик.
Машинально взгляд Ивана опустился вниз. На столбы, к которым прикреплены бельевые верёвки... Видимо, он уже здорово помешался на этих верёвках, потому что, кроме белья, увидел также, как свисают привязанные за шнурки детские ботиночки. Это Ивану показалось не менее странным, чем испачканные грязью трусики какой-то маленькой девочки. "Странным" - потому что он вспомнил вчерашние слова непонятного существа типа "ты украл мою идею с трусами, ты, подлый Сазан". Сазан - это детсадовская кличка Карпова. Как он дополнительно ещё вспомнил: в детском саду его прозывали то ли "фазаном", то ли известной рыбой из семейства карповых. И, значит, если у этого неизвестного создания из-за стены идею с подвешиванием трусов "нагло" похитили, оно решило придумать новую: вывешивать не трусы, а ботиночки.
Так, что Карпов мог не беспокоиться по поводу увиденного. Он нашёл объяснение этому странному явлению и мог спокойно отправляться в путь. Тем более, что дождя нету, поэтому пробежка удастся на славу.
Когда Карпов выходил из квартиры, то сильно удивился тем, что навстречу ему шёл милиционер. Вернее, двое: сержант и какой-то парень в штатском. Так что Карпов чуть не совершил глупость, кинувшись со своими просьбами к "товарищу участковому". Мол, о, а вот Вы как раз-то мне и нужны. Ведь, до сей поры, Карпов с участковым никогда не встречался, поэтому, чуть увидел человека в форме, тут же метнулся ему в ноги (словно он не "мент" какой, а целый родной отец; священный). Но тот ханыга, из чьей квартиры эти двое вышли, мгновенно осадил "милицеского":
- Не обращайте внимания, это из дурки.
- Что-что? - обернулся на его слова тот, что в штатском.
- Видите, какой у него шрам на лбу? - дополнил местный пьянчуга своё обращение. - Я просто хочу, чтобы вы к его болтовне не особо всерьёз относились.
Те поняли, о чём он говорит и молча прошли мимо.
Карпов же не мог продолжать свой путь. Прежде ему хотелось разобраться с этим хамом, поэтому он стоял и сверлил его взглядом.
- А что ты так смотришь? - отреагировал пьянчуга. - Тот, хоть, ладно, по жизни недоношенный, поэтому стучит на кого ни попадя. Но ты-то чё к ним полез? У тебя тоже свербит в одном месте?
- Извините, - приблизился к нему Карпов. - Это вы про кого?
- Да про тебя! - бахвалился хамоватый тип.
- Значит, по-вашему, я "по жизни недоношенный и поэтому на всех стучу"?
- Не, ну ты не передёргивай-то! Стучит - это Сергей Сергеич, мой сосед. Слышал про такого?
- Да, знаете ли, я знаком с очень многими соседями. И что?
- Да ты не парься так! Ты расслабься. Просто, у Сергеича кто-то замочил жену. Тут к нему ещё и дети приехали, ну, вот они всей гурьбой и накапали на меня донос. Я дескать убийца! Поэтому... Как говориться... Не трогай говно, пока горячее оно. Дай ему хоть остынуть. Понял? А ты зачем-то полез к ентим мусоркам.
- А кто жену-то его убил?!
- Не знаю, - пожал тот плечами, - говорят, маньяк какой-то. Ну, короче, кто-то из лесу.
Опять Карпова вогнали в неловкое положение. То он хотел надавать этому задиристому пьянице по хлебалу, как вдруг такое услышал.
- А не врёшь ли ты?!
- Ха! Нашёл д...ба! Зайди к Сергеичу сам - узнай! Он как раз ополоумел, бревно какое-то приволок с улицы... Так вы теперь два сапога пара... - И пьяница похабно загоготал.
Нет, не было больше сил держаться у Карпова. Отвернулся он от рогочущего перегаром весельчака и направился в ту сторону, куда ушли оперативники.
- Во, правильно, - ещё пуще веселился пьянчуга, - или у них спроси! У ментов! Га-га-га!
- Хватит шуметь под дверью, - вышел интеллигентный сын Сергея Сергеевича, сделать замечание пьяному горлопану. - У нас траур! Имейте хоть какую-то совесть...
- Так если он кретин! Если он меня за идиота принимает, мол я несу чушь про то, что у вас траур! Как тут не похохотать? Если он потащился следом за этими малохольными мусорами, чтобы они ему подтвердили!
Пьянчуга горлопанил и дальше, но Карпову было не до него. Иван хотел выйти на улицу, чтобы посмотреть на детские ботиночки. Не показались ли они ему? Поэтому Иван Карпов очень спешил...
Нет, не показались. Когда он выскочил на улицу, ботиночки всё также свисали со шнурков. Но глаза на лоб полезли у Ивана не от этого. Просто поначалу ему показалось странным, что вместо воды со стиранного белья натекло столько крови. Целая лужа. И почему эти двое блюстителей порядка прошли мимо и ничего не заметили? Но Иван подошёл ближе и быстро понял, в чём дело. Из ботиночков торчали культи и кровь капала именно оттуда. Иван даже успел разглядеть маленькие белые костяшки...
Он хотел кинуться за милиционерами, но ему в лицо пахнуло выхлопными газами и он только закашлялся. "Газик" отъезжал от подъезда, а Иван падал без сознания. То ли от увиденного, то ли оттого, что надышался выхлопными газами милицейской машины.
8
Мало кого удивило то, что Карпов лежит без сознания. Люди знали Ивана и то, что падения в обморок для него привычное дело. Полежит-поспит, думали они, да и сам оклемается. Чего вызывать скорую, да тратить носилки на этого чудика?
Когда он пришёл в себя, то полуоткрытыми глазами видел, как из подъезда выходит соседская девчонка. Та самая, чья собака ему устроила такую "сладкую" жизнь. Она перешагивала лежащее на газоне туловище (очевидно, спутала с тем пьянчугой, которого сосед Сергеич подозревал в зверском убийстве собственной жены и шла в сторону бельевых верёвок. Карпов не наблюдал за тем, как девчонка снимает с верёвки кровоточащую обувь, подвешенную за шнурки. Его глаза не то, чтобы полностью раскрылись, а чуть ли не выкатывались из орбит, потому что в это время из подъезда выходила её овчарка. И его удивила не одежда, в которую многие собачницы одевают своих питомцев. Его удивило то, что морда этой овчарки была не совсем собачьей. Вернее, собачьей, но только наполовину. Больше всего она смахивала на человеческое лицо. И, как показалось ополоумевшему от изумления Карпову, её лицо было точь-в-точь похожим на лицо её отца. Вернее, не овчаркиного отца, а папаши этой замысловатой девочки.
Карпов мог бы опять потерять сознание, но быстро подскочил на ноги, поскольку собачонка к нему подбежала и подняла заднюю лапку. Однако, как он глянул в сторону бельевых верёвок, то ни ботиночек, ни соседской девки, ничего не было. Словно та провалилась сквозь землю. Одна лишь кровавая лужа угрюмо глазеет на отряхивающегося (сбивающего с одежды брызги мочи) Ивана. Сможет ли он теперь доказать причину образования этой лужи? Не скажут ли ему, что он сам свалился в обморок, ударился об асфальт своей "стекольной" башкой и то, что натекло у него из уха, является результатом лужи, якобы налившейся ровно под сушащимися простыночками.
Соседская овчарка какое-то время постояла, потыкалась в лужу носом, лениво её нюхала, да продолжала свой путь дальше. А Карпов стоял и тупо смотрел ей вслед. Когда он обернулся, чтобы пойти в сторону подъезда, то, чуть не шлёпнулся на задницу. Прямо за его спиной притаилась овчаркина хозяйка. Она, словно стояла и ждала, пока Иван обернётся.
- Здравствуйте, - обратилась девочка так, словно он ей был незнаком. - У вас не найдётся сигаретки?
- Вообще-то, я не курю, - принялся отвечать Карпов, - но, что за дети такие нынче пошли? А?
- А вы представьте себе, что перед вами лилипут.
- Ты имеешь в виду, что ты сильно взрослая? Интересно, а как твой папа на это посмотрит, когда узнает, что ты куришь?
- А у меня папа ни единственный.
- Что, у тебя много пап? Но неважно. Ты ведь маленькая девочка! Поставь себя на моё место?
- Я же уже сказала, что я немаленькая! - грозно зыркнула на него девчушка. - Как вы думаете, сколько мне лет в душе?
- А я тебе тоже сказал, что я не курю, и это значит, что сигарет с собой у меня никаких нет.
- А вы хотели бы быть моим папой?
- И ещё хочу вот что сказать: с глупыми девочками я не разговариваю. Неважно, как конкретно они оценивают свой возраст.
- Хорошо. Я запомнила.
"Ишь ты, злопамятная!" - смотрел ей вслед Иван. Она шла в ту сторону, куда убежала собака. Позже он вспоминал, что мог бы вести себя повежливее (личность этой девочки наводила на него странную тревогу), но, столько много на него сегодня навалилось: и убийство чьей-то жены, и ботиночки, с которых капала кровь... Ну, слишком много! И ещё эта собака с получеловеческим лицом! А вообще, Ивану последнее время казалось, что многие вещи, с которыми он сталкивается, следует воспринимать, как сновидения. В особенности, овчарку, которая постоянно не даёт ему выспаться (доходит даже до того, что он в обморок падает) и, как оказалось, её лицо очень похоже на лицо девочкиного отца. Почему это?
- Да ни почему! - пробормотал Иван. - Просто так. Всё на свете просто так.
И, как он это сказал, у него, словно камень с души упал. Сразу стало так легко... Так радостно и свободно, что захотелось прыгать. Летать, как стрекоза, кататься с ледяной горочки и швырять во все стороны снежки...
Во всяком случае, Иван вспомнил, что он собирался делать этим утром. И тут же, не теряя ни секунды, он побежал. Именно так Иван Карпов хотел начать сегодняшний день: с утренней пробежки.
9
Позади остались гаражи, выстроенные в ряд как рота Солдатов. Дальше начинался лес. Ванюха нырнул в него, как в прибрежные морские волны, шпаря голыми ступнями по раскалённому песку. Он пока не чувствовал под ногами твёрдой почвы, летел как на крыльях. Иван разбивал коленями заросли кустов, напоминая собой ледокол "Карпов", на его шерстяные спортивные брюки цеплялись колючки... Видимо, Ванька даже представления не имел, что серийный убийца, который погубил жену Сергеича (соседа по этажу, где жил Карпов), совершил своё злодеяние как раз лесу. Может быть, на том самом месте, где сейчас несётся легкоатлет Ванюша. Только одно он знал точно: очень скоро он выскочит на тропинку и колючки к его брюкам цепляться уже больше не будут.
Девочка вышла совершенно неожиданно. Как только Карпов нащупал крупную тропинку и собрался носиться по лесу с её помощью, из-за крупного ствола столетнего дуба вышла хозяйка овчарки... Иван так и замер весь! Хотя собаки рядом с девочкой не было. Чего же он так сильно испугался? А ничего. Как он сам же сказал: просто так. Хотя, испуг имел причину. Карпов не ожидал, что эта девочка ходит здесь, в лесу.
- Не пытайтесь меня преследовать, дяденька, - объяснила ему девочка. - Потому, что вчера шёл дождь и принёс нам информацию с неба. Мы теперь ещё больше знаем, в два раза больше прежнего.
- Да я и не преследую никого, - пожал тот плечами. - Я просто... Как тебе сказать? Бегаю, занимаюсь джогингом.
- Вы не бегали раньше...
- А ты чего бродишь одна по лесу?
- Я не одна. Вы мешаете прогуливать мне свою собаку.
Карпов пожал плечами. "Всё-таки, она скандалистка, - подумал он, обходя стороной эту девочку. - Такая же, как её мать или как её отец. Может, эта девочка и правда немаленькая? Потому, что люди в её возрасте не умеют так оригинально привлекать к скандалу своего собеседника".
- Послушайте! - ещё раз обратилась к нему девочка. Постаралась успеть позвать его, пока он не перешёл с ходьбы на бег (какой-то робкой, пугливой ходьбы). Поэтому Карпов остановился и оглянулся. - А почему вы всё-таки не хотите стать моим отцом?