Аннотация: Продолжение лучшего произведения о попаданце в средневековую Русь Дюкова Дмитрия "Последний князь удела"
Князь Угличский
Глава 1
До столицы добирались всего неделю, благо вся свита была о конях и дождей за время пути не случилось. Встали на подворье, что недавно пожаловал государь. Довольно старый терем, окруженный совсем небольшим двором, выходит господскими окнами, поверх ограды, на восход, с видом на новую Орбацкую краснокирпичную проездную башню и прилегающие стены Белого города, за ними высится последний рубеж московской обороны: вековой кремль и его ближайшие башни: Конюшенная, Боровицкая и Свиблова.
Прошло несколько дней. Не смотря на опасения ближников, никаких последствий поездка в Суздаль не имела. Очевидно, за малостью лет и прежней благонадежностью измены за мной не усмотрели, потому и для моих советников отпала угроза допросов, висения на дыбе и прочих рядовых процедур Разбойного приказа.
По размышлению, от страшных наставлений старицы Евпроксии я решил воздержаться и Годунова не провоцировать, а вот подготовку к большому голоду затягивать было нельзя, потому сам напросился на прием к царедворцу.
Тот принял меня через день в своем кремлевском тереме, стоящем неподалеку от дворца государя.
Второй человек державы сидел за столом, на котором стоял дареный мной самовар, плошка с мёдом и блюда со сладостями.
- Здрав будь на долгие лета прагвитель царства Московского, боярин и конюший Борис Федорович. - Поклонился я.
- И тебе здравствовать князюшко. Сделай милость, садись за стол, не чинись, испей со мною новину иноземную, взвар из ханского листа, сия трава привезена торговыми гостями из Сибирской земли. Бают, от всех недугов помогает. Пошто явился ты к Москве?
- Хотел говорить с тобой о великом гладе на Руси.
- Так оговорено все вроде? Сие воля Божья. Вскую впусте толковище вести? Богослужения проведем, вклад богатый пожертвуем, можа Господь смилуется над верными рабами своими.
- Весть мне бысть, або минуя шесть лет с сей поры придет глад трехлетний на Русь. К той поре нынешнего государя на свете уж не будет. И упокоится он без наследника мужеского полу. Что скажет чорный люд про нового царя, при коем лихая беда падет на наши пределы?
Боярин встал, вышел за дверь, затем вернулся, крестясь.
- Азм уж указывал тебе прежде, не упоминай всуе о кончине государя. Коль кому твои словеса до ушей дойдут, бысть беде. В измене тебя повинят, в волховании безбожном. Уразумел ли? Что до порухи и бедствий, многолетних. Что ж поделать? Жита на три лета на всю Русь впрок не запасти.
- Может объявить в церквях о грядущих испытаниях? Пущай людишки сами начинают о близкой напасти печаловаться. - Предложил я.
- Се плохая придумка - Годунов отрицательно покачал головой. - Цену на жито уж днесь вздуют, не станут, в ожиданиях томится.
- Так и ладно, ныне хлада трехлетнего нет, и хлебов будет в избытке. Купцы накопят жита впрок, сколь смогут, бо опосля вынуждены будут начать его продавать. Оповестив о напасти черных людей, смуты избежим. Некому напраслину будет возводить, де во гладе повинен новый царь. Бояре да люд побогаче выкрутятся, а от бедноты ничего не делая, дождемся хулы да бунта, купно и порубежные державы с войсками подойдут урвать кусок землицы от царства Московского. - Выложил я новый аргумент.
- Аминь. - Отхлебнув взвара, задумался Годунов. - Могу воспретить вывоз хлеба за рубеж, сала також. Бо убыток для торговых людей, да казны и как излишки хранить?
- Надобно строить хранилища, да погреба какие для долгого хранения едова, шесть лет ещё до годины лихой, но делать дело надо ныне. Да вот, прежде, баял ты, де хлеба не хватает за Каменным поясом, да в украйнах полуденных? Может ускорить переселение лишних людей на сии земли? Голодных ртов убавится в скудных землях, тем, кто останется, достанет больше пахотной земли, трудовых рук прибудет в новых пределах.
- Да где ж они есть лишние люди-то? Вона испоместные дворяне жалятса на малолюдье да оскудение! - возразил Годунов.
- Как глад придет тем дворянам кормить своих дворовых нечем будет. На полуденной украйне землица получше нашей-то всяко! Надобно в приказном порядке дворян с крестьянами переселять на новые земли с увеличением наделов. Се государево дело! - Разошелся я.
- Ты молод есчо за государя то думати, на то бояре есть! - такая отповедь меня немного охладила.
- Может черносошных крестьян посадить? - Спросил я, уткнувшись в стакан с горячим напитком, оказавшимся обычным чаем.
- Еще чего не бывало, царских людишек с пашни сгонять? Сии землепашцы ратуют на царских землях и плотют деньгу в казну государеву!
- Так не жаловать новые земли помещикам? И разрешить переселяться черносошным?
- Ноне царевы крестьяне пашут на землях, куды ворогу ходу нет. Ежели пересаживать их на новые земли, то леготу довать надобно на обживание в три, али пять лет. Паче коли ратаи без дворян сядут, кто их сторожить станет? С сего придется сии земельки дворянам жаловать в кормление, тако черносошными оне уже не будут. Отсель государю убыток и разорение. Поместные вои кормятся с пахарей, и за то кровю плотят своей! А Дикое поле с того тако и прозывается, або порядка и закона тама нету. Чем далее на полудень, тем более опаску держать надобно от татаровей и ногаев.
Спор уперся в тупик, выхода из которого я не видел.
- Есть такой овощ из заморских земель, прозывается земляное яблоко али картофель. Урожай дает самдесять, зело вкусен, за морем страны есть, в коих хлеба не ведают, а заместо хлеба у них сей картофель едят. - Перешел я к новой теме.
- Егде имать то оный? - вопросил соправитель царя.
- Мне аглицкий купец Джакман привез бочку сих овощей по наказу моему.
- Мало бочки той. Мы чай не Христос, дабы единой бочкой тротофелей всю Русь накормить. Прости Господи. - Крестясь, выдал контраргумент Годунов.
'Вот же ретроград' - подумал я.
- Можно иноземным купцам наказ дать, дабы везли в наши земли сии корни кораблями, сколь смогут, а государевы дьяки бы покупали. Борис Федорович, ведь люди на Руси будут тысячами помирать с бескормицы! Господь не простит, або мы, ведая о бедах грядущих, не спасли душ христианских!
- Сия мысль не глупа и богоугодна. Брашна у нас своего вдосталь, а кортофли твои, коих у нас нету, можно и покуплять. Обаче хороша еда то, аки сказываешь?
- Вкусна и сытна.
- Ин ладно, купно с думными боярами да дьяками обговорю задумки твои. Да пришли мне тех яблок земляных, на пробу, да для заказу у иноземных купцов. - За разговором чай остыл, и хозяин дома недовольно отодвинул от себя серебряный подстаканник. - Государь желал видеть брата свово на празднованиях на новый год, азм и сеунча отправлял к тебе.
- Не ведал об том. Меня Эль-мурза Юсупов в Романовку пригласил, родич к нему приехал, опосля во Владимир на богомолье ездил, да к Москве сразу.
- Ужо знаю теперя. Прогулял ты впусте празднования кремлевские о начатии нового лета. Патриарх с государем в золотых одеждах богослужение отстояли, колокольный звон плыл над всею Москвой. Свита царская в парчовых нарядах, послы иноземные, царица. Вельми благолепно. - Годунов покачал головой. - Пустое, чего уж. К чему веду, через седьмицу в полные лета войдешь, государь тебя видеть восхочет. Приказал бысть тебе на Москве. Вели холопям своим, дабы платье твое справили по чину, абно Федор Иоанович узрит тебя в обносках каких, да зачнет мне пенять, де в скудости живет брат его сводный. Або азм ужо ведаю всё про тебя, хитрого лиса, сызнова зачнешь на бедность жалиться и волости требовать. Отпразднуешь у меня во дворце, в твоем подворье тесно и невместно. - На том аудиенция и закончилась.
Ждан тем временем подал в поместную избу грамоту об обмене принадлежащих угличскому уделу разбросанных по царству мелких сел и деревень на большее поместье в районе засечной черты. Теперь надо было ждать царский указ об том.
Услыхав о государевом приказе, ключник сначала обрадовался, а за тем за голову схватился. Княжеские парадные одежды от Романовки ушли с обозом к удельной столице. Немедленно дворяне из свиты были посланы в Углич за нарядами да подарками для царя и ближних бояр.
Началось празднование дня рождения по накатанному сценарию. С утра раннего обрядили меня в шелк да парчу и отправили на богомолье. Отстояв службу, поехали на двор к Годунову. Тот встретил радушно, вина налил. К обеду начали собираться гости, практически никого, из которых я не знал. Пригласил их, очевидно, хозяин дома, либо, узнав, что на приеме будет государь, сами напросились. За стол не садились, ждали царя.
Федор Иоанович приехал ближе к вечеру. Такой же, как и обычно бледный, в темных одеждах, больше похожий на монаха. Улыбаясь, протянул руку. После поцелуя поднял с колен и приобнял.
За стол сели сообразно знатности. Царь в середине, направо я, налево Годунов, далее гости по непонятному мне ранжиру.
Первым здравицу объявил царь:
- Слуги мои верные, брате мой в полные лета входит. Ведают все, або защитил он дщерь мою любимую Феодосию от хворобы смертной снадобьем из рога индрик-зверя. Николе не гневал меня и не утруждал впусте. Богобоязнен, в уделе его множество полоняников иноземных приняли истинную веру. В вере зело крепок, хвалят его божьи люди. Государев слуга, Борис Федорович, просит за тебя дщерь свою Ксению. В честь праздника, в память об отце нашем, велю - женись. - Минутная тишина сменилась валом поздравлений. Царь перекрестил и приобнял.
- Ато Борис Федорович? В палатах ли девица, кою ты прячешь от света белого? Мне Ирина, катуна моя любая, баяла, де красавица да умница растет в тереме твоем.
- Тута царь-батюшка.
- Ну, внегда ты здесь, брате мой здесь, то стану азм сватом абие.
- Прости государь, обаче не по обычаю сие. Надобно по старине, по обряду. Приданное обговорить, то, сё.
- Борис! - С укором произнес государь. - У тебя днесь царь в сватах. Веди дщерь пред очи мои.
Годунов поклонился царю:
- Аки повелишь господин мой. - Потом крикнул: - Мария Григорьевна, веди Ксению в палаты, государь требует.
Вошла жена Годунова, у которой я как-то гостил в вяземской усадьбе, и ввела за собой в горницу девушку, чуть ниже среднего роста, симпатичную, с неестественно ярким румянцем, наряженную с головы до ног в шелка и парчу, на черных волосах, собранных в косу, перевитую красной лентой, лежал венчик, усыпанный жемчугом. Следом вошли несколько женщин.
Я сидел за столом как дурак, красный и смущенный. Судя по наряженной загодя невесте, у Годунова с царем все было оговорено заранее. Борис Федорович хитер: царь в сватах, множество гостей - видаков, да все именитых фамилий.
- Димитрий, подь сюды. - Позвал меня царственный брат. Я, как деревянный, вылез из-за стола и подошел к нежданному свату.
- Зрети какую красну девицу за тебя Борис Федорович отдает. - И указал на Ксению. Та, сильно смутившись, укрылась длинным рукавом.
- Ну-ну красавица, сей отрок мужем твоим станет в скорости. Благослови молодых Борис Федорович во имя Христа. - Царь перекрестил пару и чуть отступил в сторону.
Откуда-то взялась икона, в золотом окладе. Нас с Ксенией поставили на колени и Годунов, перекрестив, черным от времени образом, благословил на брак. Я перекрестился, поцеловал в свою очередь икону, после чего меня поднял с колен будущий тесть. Обняв, он шепнул на ухо:
- Благодари царя и зови всех в гости на свадьбу.
- Государь, гости дорогие, благодарю за честь, прошу всех стать дорогими гостями на свадьбе моей. - С поклоном послушно заявил я.
Невесту увели из зала.
Ну вот, мелькнула мысль, я теперь наполовину женат, а Годунов хитер, своего не упустит.
Дальнейший праздник не сильно отличался от таких же. Множество здравиц, надарили богатых одежд, оружия с узорочьем, денег в серебре и золоте, коня. Надрался я прилично, и ночевать остался у будущего тестя.
Наутро поправлялся вместе с Годуновым.
- Что, не ждал от Федора Иоанновича такого благоволения? - тут Годунов запустил мхатовскую паузу. - То азм деля тебя попросил. Иначе мог бы ты и вовсе не жениться никогда. Ведаешь, поди, обычай царский?
- Да, слышал. Не ждал чести такой. Благодарю Борис Федорович. Государь слушает тебя. - Ответил я.
- Азм - Слуга Государев - нет чина выше и чин тот за так не даруют! Онеже внемли мне, не кичись родом древним. - Указал пальцем на меня царедворец.
- Борис Федорович, всем ведомо, без счета дел великих свершил ты для государства нашего и еще сотворишь. Даже в мыслях николе не бывало вставать супротив тебя. - Вполне искренне заявил я.
- Свадьбу справим опосля Пасхи. Праздник светлый, дочь отдаю любимую, пусть будет зелень новая, да небо ясное. О приданном не думай, не обижу. А тебе надобно получить благословение от матушки твоей, инокини Марфы. Навести её в обители, не затягивай.
- Как скажешь Борис Федорович.
Дел в столице больше не было и дабы не мозолить глаза властям, посовещавшись с Жданом и Афанасием, решили, не затягивая вернуться домой.
Глава 2
В уделе большей части стрельцов с головой давно не было. На трех стругах в августе на Усолье увезли угличское сукно, порох, свинец, и сотню новых пищалей, для союзных казаков, да усольского гарнизона. Также на насадах ушли несколько семей крестьян из выкупленного полона, для организации землепашества острожка и солеварен. Одновременно тяжелогруженые струги под неявной охраной были приманкой для лихих людей.
Последствия разгона, что учинил в Угличе митрополит Казанский Гермоген, уже улеглись. Стеньку Михайлова врачевал Баженко Тучков. Химика добрые монахи сильно избили и морили голодом да жаждой, пока митрополит не сменил гнев на милость. Порох, привезенный угличскими пушкарями сановному церковнику, произвел на того хорошее впечатление, и за-ради пользы воинской старик простил Стеньке неуступчивость в смене веры.
Уже заканчивалась жатва, что напомнило о сельскохозяйственных проблемах. Я их видел в следующем: большая урожайность путем селекционных работ, повышения плодородности земель и севооборота, накопление и сохранение запасов на несколько лет для борьбы с грядущим голодом на Руси.
Так как по этим вопросам я имел лишь смутное теоретическое представление, требовалось кого-то поставить на эти направления деятельности. Делегирование полномочий - неизбежная необходимость, самому везде не поспеть.
В нынешнем сезоне пахотная земля, под надзором Фролки Липкина, была занята кормовыми культурами, в зиму опять планировалась подготовка почвы вывозом удобрений, а уж с весны, сев отборным зерном. Надежда, что сортировка зерна уже в первом сезоне даст резкий скачек урожайности, даже при новых методах обработки земли была слабой. Само собой, селективная работа даст очевидный эффект при многолетних усилиях. Но разницу в урожайности отборного и не сортированного зерна крестьяне увидят в первый год.
Вон как кузнецы в Устюжне подсели на новые технологии. Крестьяне при всей их дремучести свою выгоду увидят.
Сбор урожая и соответственно низкие цены на хлеб, натолкнули на мысль обратиться к ключнику за советом.
- Дядька Ждан, ведаешь поди, або Богородица мне является.
Ключник глянул остро, но поклонившись, молвил:
- Азм раб твой, ты мой государь. Мне знать невместно, аки повелишь тако и сделаю.
- Ждан, не шуткую азм. Чёрная весть. Ведомо мне, что вскорости придет на Русь трехлетний хлад и дождь. И не станет жито родится в земле, а коли взойдет, то сгниет на корню!
Ближник аж побелел. В нынешние времена голод всегда рядом. Крестьяне, бывало, голодали весной. Смертность страшная. Из детей выживало два-три из десятка.
- Да как же это? Почто на нас Господь-то прогневался? Что же делать-то? - запричитал дядька.
- Истину глаголю. Не минет нас напасть, не отмолят ни Патриарх, ни святые старцы. Токмо Богородица весть подала не впусте. Нать вборзе к беде готовиться. Чего присоветуешь?
- Вскую бысть недороду?
- Через пять-шесть лет.
- Ну, государь, напужал ты меня, тож когда будет. - Расплылся в улыбке дядька. - Може поблазилось тебе?
- Трижды являлась мне Богородица. Не минет нас напасть. Вот те крест. - Я перекрестился на красный угол. Таким в нынешние времена не шутили.
- Давай дядька не горевать, а думу думать, как спасти люд христианский. Нынче землепашцы хлеб сеют не лучшим зерном, дай Бог, сам три собирают. Коли веялкой просеять посевную казну, да взять не каждое, а самое тяжелое да великое семя, то и урожай с того посева выйдет великий. С того прибытка сможем в клети больше ржи да пшеницы заложить в прок. Ты что думаешь?
- Земля родит, аки Бог даст. Батюшку надобно на сев позвать, да службу провесть благочинно. А подарит Господь урожай, амбары поставить новые да поболе. Обаче ставить внутри кремля для бережения от лихих людей. Да тако издавно заведено на случай осад. Да суши - рыбы сушеной брать сколь сможем оброчной, да и сверх того, взамен урока царской рыбы, коли велишь. Бондарям надобно дать наказ, дабы бочек в запас набили, для зерна и рыбы.
- Чтоб азм опричь тебя делал? - Я обнял дядьку. - Царскую рыбу на торжище купим, велю запас из оброчной рыбы брать сколь можно. Видел ты черные корни, округлые, на редьку али яблоки похожие, что иноземец Джакман привез?
- Две бочки в клети стоят, азм никому не выдавал сих корней, до твоего приказу.
- Сей корень зовется картофель. С него можно каши делать и в суп класть и так варить. Вельми вкусная и сытная снедь делается. А растет он в земле, и прибыток дает сам десять. Тако надобно нам, тем картофелем поле по весне засеять, для него холод и дождь не так страшны, как для хлеба. Как соберется у нас поболе сих корней, так будем всем землепашцам выдавать в хозяйство. Велю хранить его с бережением в темной и сухой подклети. Следи за ним, коли, что худое будет, мне скажи.
- Слушаю государь, татарские людишки привезли три телеги с травой, казали твой де приказ. Азм те телеги поставил на заднем дворе да запамятовал, прости за оплошку.
- Есть ли у нас пустая клеть али амбар?
- Теперича амбары полны все житом да другой снедью, або найдем какой чулан.
- Прикажи дядька то сено туда положить, покудова.
Кстати о сельском хозяйстве. Значительную пользу принесли бы теплицы. На этот сезон уже конечно нет, а вот на следующий.
К князю был вызван старший артели удельной стеклодувной мастерской.
Стекловара звали Никандр, который теперь получил фамилию Стеклов. После разговора о подчиненных мастеру трудниках и проблемах работы мастерской перешли к конкретному вопросу.
- А скажи Никандр сколько стекла может выдавать мастерская?
- Дык, княже, сколь укажешь столько и сделаем.
- А ровное и прозрачное стекло для окон лить умеешь?
- Такого отродясь не делали. Мы посуду, бусы какие цветные, бисер також. Для окон стёкло ровное да прозрачное никто не может соделать. У бояр, да нарочитых людей слюдяные окошки в свинчатом переплете строют, у крестьян из бычьего пузыря ладят.
Тут лежало не паханое поле и куча прибылей.
- Обаче выдул ты для моей зельевой избы посуду прозрачную да тонкую.
- Дык мне уж шестой десяток лет идет и мастрота моя со стёклом полвека растет, а буры, что твои княжьи люди сработали, ранее не видал. С таким зельем лепое стёкло выходит. А поделки наши мы выдуваем, али в форму також можно. Ведом мне хитрый способ выделывать небольшие ровные стёкла.
- И чего за способ?
- С выдувальной трубки делается шар, опосля протыкается и трубку вращают, дабы стекло распрямилось и тако застыло. С той стеклянной тарелки края режутся на куски в пядь стороной самое большее, и то стёкло все одно невзрачное выходит.
Мною было выдано распоряжение о подготовке на завтра особой плавки стекла. В прошлой жизни попадалась мне информация о заливке расплавленного стекла на расплавленное же олово.
Такая технология для данного времени была неизвестной.
Ждан, услыхав об оконном стекле, развил небывалую активность. Ключника дело, сулящее сказочные барыши, крайне заинтересовало. Стекло в здешнем мире я видел только в царских палатах да в теремах у знатных бояр. Стекла были преимущественно цветные, мутноватые, и размером не больше пяди, собранные для больших окон витражными переплетами. По размерам окон в княжьем тереме была выполнена металлическая рамка на металлическом же листе-подложке, расклиненная для образования формы.
На другой день после обеда поехали к стекловарам.
Мастерская была расположена на окраине Углича в большом сарае из пиленых досок. Также на дворе стояло несколько изб неясного назначения. Кирпичные сводчатые печи были устроены в дальнем конце мастерской. Плавка стекольной массы велась в больших тиглях с помешиванием через свод печи металлической мешалкой, для выравнивания состава.
Прямо на полу сарая, где размещалась мастерская, уложили форму для оконного стекла. Для образования ровного слоя требовалось подложку выставить горизонтально. На этот раз обошлись проливкой водой (стоит подумать об уровне) и, выставив поддон в горизонт, расклинили борта. Затем обмазали стыки глиной. И прямо в печь, где варилось стекло в тигле, поставили керамический сосуд с рубленным на куски оловом.
Перелив металл на поддон, сверху залили стеклянную массу. Сначала стекло легло бугром, но затем растеклось словно варенье, взбрызгивая и плюясь раскаленными каплями. Постепенно этот бутерброд остыл, рамку разобрали, и поддев с краев ножом отделили лист стекла от блестящего олова. Первый лист получился толстоватым с незначительными оптическими искажениями, но множеством мелких дефектов со стороны металла. Очевидно, олово успевало окисляться. Такое стекло можно было поставить на окно только после шлифовки поврежденной стороны. Мои планы по сказочному обогащению оказались под угрозой.
Тогда так. Я подошел к Тучкову и тихо ему сказал:
- Дядька Ждан привези мне серебряных слитков безмен иль два. - Ключник поклонился и умчался в кремль.
Через полчаса он привез калиту с серебром.
На этот раз в тигель засыпали слитки драгоценного металла. Для рамки на окно его было маловато, а для пробы достаточно. В мастерской нашли глиняное блюдо грубой лепки и в него залили жидкий металл, отогнали пленку окислов, и сверху из тигля долили стекольный расплав. После остывания блюдо разбили и отделили кругляш стекла от серебряного слитка. Вот теперь стекло было идеально ровным и прозрачным. Мастера сказали, что изделие нужно отжечь, чтоб не билось.
Мастера были на взводе. Для них этот способ изготовления листового стекла стал откровением свыше. Получение оконного стекла любых размеров было прорывом в деле, которому они посвятили жизнь. Но для его выделки нужна была масса дорогого металла. Не каждый вывалит гору серебра, да и потери при угаре немалые. Для меня это проблемой не было, серебра получаемого от 'усушки' свинца хватало. Так как для моих замыслов требовались ростовые зеркала, я решил построить печи для выделки и отжига изделий больших размеров прямо в крепости.
Первый блин забрали с собой, Ждан прибрал серебряный слиток, а стекловарам был дан приказ не болтать о способе выделки ровного стекла.
Это было полдела, из зельевой избы был вызван наш лучший химик Стенька Михайлов. Ему было дано задание провести опыты с кислотами и серебром и разработать способ изготовления зеркал. Дело сулило небывалый прибыток и широкие возможности по экспорту за рубеж. Учитывая, наш дефицит во внешнеторговых операциях, зеркала, при их текущей стоимости, могли покрыть собой все наши финансовые проблемы, как бык овцу. Также, попутно, озадачил его получением каучука из корней одуванчика, но это так, по мере возможности.
Тучкову было поручено строительство, во избежание пожара в деревянной крепости, каменной стекловарни с печами нужных размеров и по готовности выделке листового стекла под его надзором.
Однако главный технологический прорыв намечался в северном городе удела. Паровая машина. Пора пришла проведать Устюжну.
Глава 3.
Федор Савельев, литейщик московского пушечного двора, с согласия Москвы отлил шутейные пушки из меди да чугуна, для угличского потешного отряда, а в изготовлении огненной машины, как здесь звался паровик, практически не сдвинулся с места, он просто не знал, как взяться за дело. С чего начать.
- Механика небывалая словно часы, какие заморские. Не ведаю, как и подступиться. - Был его ответ на мои вопросы о паровике.
- Таковые машины строют в Аглицком королевстве и топят каменным углем. С помощью таковых причуд осушают шахты по добыче серебряной руды. - Я, конечно, понимал, что паровиков в этом мире еще нет, но, если мастер будет знать, что такие машины уже где-то выделывают, ему будет легче сделать первый шаг. Также ссылки на зарубежный опыт давали легитимность моим идеям.
Для начала нарисовал общую схему паровика. Цилиндр, поршень, клапаны, золотник. Детально с разборкой были осмотрены ранее сделаные модельки паровика. Общее образование и понимание мира в этом времени было очень низким. Все мастера постигали профессии руками и долгой практикой, годами ходя в подмастерьях, без всякой теоретической подготовки. Теперь-то я понял проблемы царя Петра и его массовый завоз специалистов из-за рубежа.
Так как у меня инженерной подготовки также не было, общим решением приняли строить пробную машину с диаметром поршня в две угличских пяди или двадцать вершков. Увеличение мощности паровика виделось в размерах парового котла и соответственно выработки пара и регулировки его подачи.
Для литейного мастера открытием стал чертеж, с прорисовкой всех элементов в сборе, отдельных деталей, разрезов и простановкой размеров. Ему также были даны указания по унификации крепежных элементов. Везде крепления требовалось делать на фланцах, избегая глухих отверстий, с резьбами здесь было тяжело, а клепка не позволит разбирать узлы для ремонта.
Минусы в теоретической подготовке, специалисты шестнадцатого века компенсировали буквально своими руками, опытом и смекалкой. Тем более мастер московского пушечного двора, это в нынешнее время мануфактура оборонного значения с лучшими на Руси специалистами.
Сначала Федор отлил корпуса цилиндра и золотника из мягкой бронзы, а также поршни из твердой бронзы, размеры чертежа он воспринимал не как четкое указание, а как ориентир. Поршни и каналы цилиндров подгонялись друг к другу вручную, с помощью примитивных инструментов и речного песка в качестве абразива. Большую помощь оказали местные кузнецы. Я думал, что пока разработают технологию переведут гору металла, но у государевых литцов дело было поставлено жестко. Пушкарь, который отливал пушечный ствол сам его и испытывал с тройным зарядом пороха. Не выдержала пушка, и мастер мог сгинуть от взрыва. Так что первый же корпус парового цилиндра общими усилиями был доведен до рабочего состояния.
В Углич был послан сеунч с заказом у оружейника Миронова сверл, метчиков и гребёнок нужного размера для резьбового крепежа. Саму нарезку болтов и гаек сделали в Устюжне в княжьей оружейной мастерской. Уплотнения вырезали из толстой кожи.
В конце ноября впервые собрали полноразмерный паровой двигатель. На кривошипно-шатунный механизм ушла еще неделя. Покуда подгоняли и притирали детали, Рождество подоспело и работы встали. Для полного комплекта не хватало котла с топкой.
На богослужениях и после, мне до чесотки хотелось ускорить время и испытать паровую машину.
На святках от безделья с Афанасием отстреляли пищали, доведенные до ума по моим указаниям. Выехали на берег Мологи. Достали ружья. Слуги установили на речном льду несколько щитов с кольцевыми метками. Калибр ружья казался великоватым, но новые технологии изготовления ствола, правильно изогнутый приклад, и ступенчатый прицел должны были прибавить к убойности ещё и точность попадания.
- Как тебе пищаль?
- Легка больно, не привычно.
- Наши точильщики обработали ствол сверловкой. Опробуй, ладно ли получилось.
Зарядив пищаль, Афанасий выбрал ветку дерева для упора. После нескольких выстрелов, старый воин выдал свое заключение:
- Славная ручница, и бой далее, чем обыкновенные. Шагов на двести-двестипятьдесят бьет смертельно, думаю. О прошлом годе, внегда рать на Тарки ходила, так стрельцы баяли, токмо благодаря огненному бою животы сохранили.
- Что думаешь про прицел?
- А, что сие?
- Ну, вон та штука возле кремневого замка на ружье. Совмести пенёк на конце пищали и прорезь прицела вровень и пали.
- Думаю нараслина се, кажный стрелец под ручницу свою привыкает и знает куда целить, и стреляет по стволу завсегда.
- Афанасий. Возьми ружье и целься, как я говорю. Тебе в тягость что ли?
Старый воин флегматично взял ружье, зарядил и опять уложил на ветку дерева. Выцеливал с минуту с моими подсказками и выстрелив, пошел смотреть на результат.
Отверстие от пули на семидесяти аршинах легло практически в центр круга, нарисованного на щите. Бакшеев выглядел слегка удивленным и довольным. Объяснив ему принцип прицела, где, чем дальше была цель, тем выше поднималась рамка с прорезью, я практически потерял Афанасия. Тот пропал на берегах Мологи с удельными дворянами, стреляя по целям на разные дистанции.
Паровой котел собрали из толстых стальных листов на заклепках. Составив рядом котел и паровой двигатель, определили потребность в пароподводящих трубах. Несколько дней их тянули и ковали лучшие кузнецы Устюжны.
Наконец все было собрано. Местный батюшка, деревянного собора Рождества Пресвятой Богородицы, стоящего на берегу реки Ворожи, за небольшое пожертвование освятил машину.
Народу посмотреть на диковину собралось как на крестный ход.
Растопили печь под котлом. Где-то через час повернули щелевой кран - гордость местных ковалей. Пар поступил в двигатель и тот впервые перешел в крайнее положение. Золотник еще не был присоединен к кривошипно-шатунному механизму и его поршень через шток вручную передвигали для перекрытия отверстий паровика. Кузнецы, держась на наращенный шток, легко переставляли поршень, и двигатель рывками переходил из прямого хода в обратный, плюясь при этом паром. Кривошипный механизм вертелся. Машина работала.
Я с удивлением прочитал незамеченную ранее выступающую на бронзовом боку паровика надпись: 'Сия машина отлита по указу князя Угличского Димитрия Иоанновича рода Рюрика в год семь тысяч сто третий от сотворения мира пушечным мастером Федором Савельевым'.
Сам пушкарь стоял неподалеку и довольно щерился. Я подошел к нему:
- Молодец Федор. Такого на Руси еще не бывало. Мы с твоею огненной машиною горы свернем. Ждан, отсыпь мастеру пять рублей серебром.
Теперь надо посчитать стоимость машины.
Бронза шесть пудов, да по три рубля за пуд, итого восемнадцать рублей, стальной котел пудов шестнадцать, за пуд двадцать алтын либо за все девять рублей шестьдесят копеек. Да работа рублей пять. Округляем до тридцати пяти рублей. Дорогая по нынешним временам штука. Но, если поставить паровик на судно, его купцы с руками оторвут. Скорость доставки товара вырастет, против течения, опять же, бурлаки не нужны. К тому ж мне материалы доставались даром: железо свое, медь дареная.
А, дайте помечтать, железная дорога? От Смоленска до Москвы триста пятьдесят верст. От Москвы до Казани семьсот. От Москвы до Великого Новгорода через Тверь пятьсот верст. Так, погонный метр рельса скажем полтора пуда, это будет девяносто новгородок. Два рельса на путь станет в один рубль восемьдесят новгородок. Итого до Смоленска шестьсот тридцать тысяч рублей, не считая мостов и насыпей.
Стоимость возведения Смоленской крепости в нынешних ценах будет около семи миллионов рублей, вполне сопоставимая величина со строительством железных дорог Московского царства.
Что лучше крепость или возможность за десять часов доехать до Смоленска или Великого Новгорода?
Первому в мире строителю паровиков был дан заказ на еще один паровой двигатель. Этот я уже обещал Фоме Неверову на кузнечные дела, да для испытаний. Пусть кузнецы привыкают к машинам.
- Вот что Федор, посмотри, как работает машина огненная, сколь силы имеет. Придумай как мерять силу пара в котле паровом, дабы не разорвало его, да не побило кого до смерти. Понимаешь поди, что стоишь в голове дела нового да небывалого на Руси. Сия затея сулит деньги несчитанные. Такую машину на корабь поставить можно и поплывет он сам против течения, в кузнечном деле молоты подымать тяжелые, в ткацком ремесле шкивы вертеть. Как машину опробуешь, да до ума доведешь, сделай мне еще одну, по весне царю покажу. Построй без изъяна и будет с тобой милость государева.
Теперь, когда вал паровой лихорадки сошел, снова вспомнил про своего личного военного советника Афанасия Бакшеева. Угличского окладчика с компанией слуги нашли быстро, по звукам ружейных выстрелов.
- Здрав будь Афанасий, ты, куда запропал старый воин?
- И тебе здоровья на многие леты княже. Вот пищаль новоманерную с прицелью пытаем.
- И что скажешь про пищаль?
- Слов нету, княже. Легка. В руцах будто кошку держишь, сама к плечу ложится. Таково и от немецких ручниц никто не видывал. А уж прицель-то как хороша! Вспышка огненна с замка ружейного дюже мешает, токмо имея привычку с прицелью зело лучше пищаль то. С порохом угличским, кои в твоих пороховых избах творят, и вовсе стреляет вельми могуче.
- Так вот Афанасий, как вернемся в Углич, обучишь потешных моих воинов стрельбе меткой. Да из пушек, что Федор нам отлил. Коли сам не умеешь, сыщи мастера огненного. Желаю стрелецкому голове Пузикову нос утереть. Вызовем угличскую сотню на потешный бой. Чье войско точно из пищалей палит и воинский порядок блюдет, тот и молодец. А по весне как в Москве будем, царю тебя покажу и лутчих потешных. Порадуем государя будущими воинами русскими.
Обучить потешных огненному бою Бакшеев согласился, а от встречи с государем начал отказываться. Виден настоящий воин: подальше от начальства поближе к ружьям.
Ждану был дан наказ назначить в Устюжну тиуна: вести учет расходов и доходов от мануфактур княжеских, собирать подати с города, вести дела с местными мастерами и купцами и давать отчет о том Тучкову.
Глава 4.
В конце февраля покинули Устюжну и отправились в Углич. Сама удельная столица - большой город, до четырех тысяч посадских с монастырями и ближними выселками, а кремль сего княжества вовсе не велик: двести сорок на сто семьдесят аршин. Угличская деревянная крепость после разорения монголами, была заново выстроена великим князем Владимирским Дмитрием Донским. Небольшое укрепление в виде неправильного четырехугольника умело вписано в естественный рельеф. От посада крепость, расположенная на южном берегу реки Волги, отделена насыпными валами, руслом речки Каменный ручей и обводненным рвом. В северной части кремля вдоль самой длинной стены расположены деревянные палаты на каменных подклетях, украшенные резьбой по дереву, затейливой кровлей и множеством флюгеров. К ним примыкает выстроенный больше века назад удельным князем Андреем Большим, сыном великого князя Василия Темного, кирпичный дворец, который служит представительским целям, как и в Московском кремле. От палат к деревянному собору Спасо-Преображения тянется крытый переход. В южной части крепости устроены хозяйственные постройки, конюшня, амбары, дома дворни, и пустырь, который образовался на месте вынесенной после пожара, от греха подальше, пороховой избы.
В удельной столице зимой затишье, как и по всей Руси. Мануфактуры кузнечная да ткацкая стоят - зима заморозила запруды и плотины. Водобойные колеса скованы прозрачным льдом.
Фролка Липкин, наш земледельческий передовик, возит на княжеские наделы навоз и перегной, удобряя пашню, укрытую теперь грязным снегом.
Пузиков со стрельцами по снегу вернулся в Углич. По его словам, задумка со стругами не удалась. По-видимому, лихие люди не отважились нападать на целый караван, а может, заподозрили в чём воинских людей. Но, разгрузив привезенные припасы в усольском острожке, и имея в качестве проводника Истому Рубцова, на двух стругах удельный начальник сходил со стрельцами вниз по Волге на поиск татей сколь смог. Старик по памяти указал стоянки разбойных людей. Многие воровские укрепления оказались давно заброшенными, но несколько разбойничьих острогов были с боем разорены и сожжены, при этом взяли большую добычу в мехах да иных купеческих товарах.
Союзные казаки пришли к шапочному разбору, когда карательная экспедиция уже подошла к концу. Вольные люди приняли подарки от князя и побожились, что разберутся с гулящими окаянцами и нападений на солеварни и усольский острог более не случится. Пузиков дары отдал, но казакам не поверил.
Афанасий рьяно взялся за потешных. Строй идущих в ногу одинаково одетых молодцов больше не вызывал смеха у горожан. Каждый воин был вооружен саблей и новым ружьем. Выводя отряд из детинца, Бакшеев отправлялся на Волгу, спящую подо льдом, благо далеко ходить не надо, ведь кремль расположен на самом берегу. Под обрывом выставлялись учебные щиты, и начиналась ружейная пальба одиночная и залпом. Также Афанасий с парой дворян учили новиков сабельному бою. К воинским занятиям привлекались старые служилые немцы, которые жили в Угличе со времен Ливонской войны. Молодым воинам было объявлено, что лучшие в бранном деле будут представлены по весне самому государю. От того прилежание новиков в учебе значительно возросло.
По моему слову были изготовлены деревянные лафеты на колесном ходу к малым пушкам, да короба с уже отмерянными зарядами пороха да ядрами. В будние дни иногда слышался хлесткий звук выстрела из пушки.
Однако пока стояли морозы, требовалось уладить дела с инокиней Марфой. В марте верхами отправились во Владимир. Путь держали через Ростов, Переславль-Залесский и Юрьев-Польский, а Суздаль обошли десятой дорогой. Не было у меня желания вновь встречаться с жуткой старицей Евпраксией. Удельный князь Дмитрий Угличский живет в этом мире, покуда не высунется. Не имеет связей, не имеет людей, не имеет казны. Куда ему лезть в политику? Захочет Годунов посадить его на трон, будет царем. А ежели сам захотети царствовать и всем владети прагвитель Борис Федорович, то тут Дмитрию Иоанновичу лучше вообще не отсвечивать. Не та у него весовая категория на спаринг.
Град Владимир утопал в снегу. В отличие от прошлогоднего посещения прясла стен городских укреплений кое-где белели свежими бревнами, и пробраться сквозь тын теперь возможности не было, хотя черные, покрытые мхом деревянные башни, при дневном свете вызывали удручающее впечатление. В нижнюю, самую большую часть города-крепости, называемую Новый город, попали через брутальные видом Золотые ворота, со златоглавым куполом поверх надвратной церкви, но крошащимися и щелеватыми белокаменными блоками кладки, далее проехали по Большой улице. Направо, прямо внутри крепостных стен, подле Спасского Златовратного монастыря располагается кладбище, по левую сторону стоят деревянные подворья, здесь же недалече и располагается Успенский княгинин девичий монастырь.
Въехали на двор, служки приняли коней. Странно, но на сей раз любящая матушка встречать не вышла даже на крыльцо. Я со свитой прошел в знакомые двухэтажные хоромы. Христиане ныне соблюдали строгий пост и на роскошный стол никто не рассчитывал. Подошла какая-то бабка, сказалась ключницей и указала моей дворне на столы с постными блюдами, а меня проводила до хозяйских покоев.
Инокиня Марфа сидела стульце с высокой спинкой и имела строгий вид.
- Ведомо мне, почто прибыл ты сынок на мое подворье. Благословения желаешь на подлую дочь Борискину.
- И тебе здравствовать матушка. Пошто встречаешь не ласково?
- Суть ты есть злодейский сын. Азм тебе о прошлый раз свои обиды да горести пересказываю, а ты бросил мои надежды и слушать не восхотел. Вот теперя аки во мне нужда приключилась, так покуда мои надобности не пожалуешь, не будет тебе моего благословения!
'Вот так номер, - подумал я - шантаж'.
- Вот что маменька. Азм в полные лета вошел, и строптивости женской не потерплю. Коли есть неудобства какие, али скудость в средствах терпите, скажите об том, азм из свадебных подарков пожалую, мне не жалко. А коли дурковать задумаете, могу донести до тестя грядущего, про ворожбу на смерть государя, да злоумышление на него самого. Всего, чем владеете, лишитесь!
Сорокалетняя инокиня аж рот открыла. Так как мне было не до истерик, я вышел из горницы прочь и подозвал Ждана.
- Дядька Ждан, маменька решила из меня веревки вить. Азм такого терпеть не стану. И говорить с ней попусту не желаю. Пойди к ней и узнай, чего хочет она, опосля будем думать, чего сможем пожаловать. - Сам же пошел поснедать с дороги. - Эх, сейчас бы жареной картошечки да с капустою квашенной.
Ждан с трудом уломал вдовую царицу на обряд за добавку денежного содержания, больших кормов на двор, увеличения дворни и конный выезд.
После постной трапезы, отправились с ближниками к городскому воеводе Бутурлину.
В среднюю часть Владимира, называемую город Мономаха или Печерний город въехали через Торговые ворота. Справа от ворот тянулась белокаменная стена, примыкавшая к деревянной крепостной. В неё была встроена меньшая копия Золотых ворот. Это был детинец. Внутри него стояли каменные Успенский и Дмитриевские соборы, деревянные здания епископского двора и развалины дворца Всеволода Большое гнездо. Двор воеводы стоял на огороженном частоколом участке, который размещался между детинцем и церковью Воздвижения на краю торговой площади. Подворье сохранило следы мощения из толстых бревен, сейчас значительно поеденных временем. Сам дом также был бревенчатым с вросшей в землю подклетью. По черной от времени лестнице поднялись на жилой уровень. Слуга, принявший ранее моего коня, из сеней пригласил войти в помещение. Перекошенные, носящие следы починки половицы нещадно скрипели. Войдя в горницу, увидел городского начальника. Тот был одет просто, но тепло, видно мерзнут старые кости.
- Здравствуй на долгие лета окольничий, воевода Иван Михайлович. - Поздоровался я.
- Здравствуй князь Дмитрей, какими судьбами тебя к старику занесло? Аль по матушке соскучился, да приехал проведать?
- Лгать не стану тебе, Иван Михайлович, брат царственный сосватал за меня дочь боярина Годунова. Приехал до маменьки благословения просить. Ведомо мне, что, пря меж вашими семействами, но никто не может помешать оказать уважение многославному воеводе отца моего.
- Вон оно как? Значится, породнишься с великим боярином, брат царственный сосватал, бо Годунов конюший царский. Вон оно как. - Воевода ненадолго задумался, а потом радушно пригласил за стол, - Проходи Дмитрей Иоаннович, садись за стол, ноне пост, так хучь настою травяного испьем.
- Азм с ближними людьми к тебе.
- Пусть проходят. Рад гостям, редко кто к нам наведывается.
За столом собралась та же компания, что и в прошлом году.
- Как живется тебе во Владимире Иван Михайлович? - начал беседу я.
- Жаловаться не стану. Азм на воеводстве ужо десять лет, то в Смоленске, то в Новгороде. Привык ужо. Гостей тута мало. Через город токмо торговые люди в Нижний Новгород да обратно ходют с обозами. Так азм не скучаю, потому как на службе. Дел много. Запущена крепость Владимирская.
- Видал начал чинить забрало крепостное?
- Коль начальник воинский, надобно перво-наперво стены поправить. Град Владимир крепость конечно, токмо в остатний раз палисад на валах новили боле ста лет назад. А случись, такая беда, что ворог подступит, одними валами людишек не спасем. Ноне конечно придумать таковую напасть труд великий, но чин мой таков, бо должен готовиться тама, куды поставили в головах. Да казны-то государь не изволил. Тако азм окрестных людишек гоняю в счет тягла. Таковым способом кремль не отстроить, бо мню лет за пять мочно прясла стен поправить, да башни подлатать, да валы со рвами почистить. В самом-то Владимире жителей мало. Сюды окрестный люд на торг приходит, да сбегается, внегда ворог подступает.
- А ты воевода отца моего часто видал?
- Случалось, видал. Азм при государе Иоанне Васильевиче исчо при Казанском походе состоял.
- Да ну? Расскажи по Казанскую битву, Иван Михайлович. - Попросил я его. Раньше очевидца взятия столицы Казанского царства мне встречать не доводилось.
- Азм в те времена в рындах служил. Царя хранил, тако сам не сподобился в рубке побывать. Все видал, токмо подзабыл много, уж сорок лет прошло. Казань то русское войско брало многократно. Внегда тамошний царь по правде жил, бывали у нас и мирные времена. Обаче царство Казанское изначально - воровское. Ходили набегами на Русь бесермены, грабили, да имали честных христиан, бо опосля торговали их в Кефе, что в Крыму. Оттого завсегда меж крымским и казанским царями любовь, да дружба бысть. Да в царствие батюшки твово неудачны походы были поначалу.
- А почему?
- Так далека Казань была. Покуда до неё дойдешь да наряд огненный дотащишь, да припасы везти под охраной воинской. А тут ненастье, али оттепель. Война она сама живет и порядка не ведает. Вот как приказал государь Иоанн Васильевич построить крепость Свияжск на Волге реке, тако быстро дело сладилось. А знал ты княже, або деревянные стены ея были срублены в лесах под Угличем, ано опосля разобраны, и сплавлены к Казани-городу?
- Вправду сказываешь? - удивился я. - Не ведал об сем.
- Сей острог не токмо первое дело сделал: припасы скопил да сберег, да огненный наряд, бо самим видом своим сломал дух воинский у казанских людей. Ближе стала Казань в головах русского воинства, тако же ближе стала Москва в помыслах волжан. И стали оне тогда под руку царя Иоанна Васильевича идти.
- Так штурм Казани все же был.
- Оно конечно упрямцам, коии не вняли указам царским, главы то усекли. Да и опосля воевали дураки на казанских украйнах, токмо сила воинская нашего православного государя всё одно верх взяла.
- А Астраханское царство, како пояли? Оно же дальше Казани намного.
- Астраханский хан силу русского царя, увидав, под его руку пришел, да тамошние первые люди супротив него взбунтовались крепко. Иоанн Васильевич туды стрельцов под рукой воеводы Черемисинова Ивана в помощь-то и заслал. Оне пришли, бо Астрахань впусте бысть. Тогда Черемисин сел в крепком месте, отстроил острог и людишек тамошних под руку царя нашего и взял.
Посидели ещё немного и дорога по холоду и снегу сказалась. Начал зевать, клевать носом, и воевода отправил меня спать. Уговорились назавтра встретиться в храме.
На следующий день отправились к владимирскому Успенскому собору. Белокаменный пятиглавый храм стоял здесь уже более четырех сотен лет. Своды и стены изнутри были весьма красочно и искусно расписаны. Тьму храма рассеивал свет узких окон, десятков лампад и свечей. С огромного иконостаса страшно смотрели Христос, апостолы и святые.
После молебна я стал на колени и инокиня Марфа, благословила на брак с дочерью великого боярина Годунова Ксенией. На публике местная затворница была весьма благообразна.
Продолжать, после церемонии, общение с меркантильной родственницей никакого желания не было и, попрощавшись с воеводой Бутурлиным, мы споро отправились в удельную столицу.
До мая оставалось чуть больше месяца, и надо было готовить подарки царю и будущей родне.
Как добрались до Углича, в Устюжну Железнопольскую был отправлен сеунч к мастеру Савельеву с приказом доставить к маю на орбатское подворье паровую машину.
Розмысл Ефимов построил ткацкий стан по типу угличских и лентоткацкий стан для шелкоткацкой мануфактуры царя Федора. Для Московского двора было отложено большое количество оконного стекла.
Стенька Михайлов разработал технологию серебрения. Поначалу у него были проблемы: стоило стекловарам коснуться поверхности и вывести пятна от пальцев не удавалось, на зеркалах оставались места, на которые серебро не ложилось. Такие листы резались на зеркала меньших размеров. В конце концов, Стенька перенес свои операции со стеклом в пристройку, которую возвели возле каменной стекловарни в угличском кремле. Удельный химик с великим бережением снимал стекло с серебряной подложки сам и с этой уловкой зеркала больших размеров перестали быть проблемой. Десяток ростовых зеркал был упакован в здоровенный ящик, ждущий своего часа в подклети.
Для царя Федора и Бориса Федоровича местные столяры и серебряных дел мастера со всем тщанием выточили ложа подарочных пищалей обильно инкрустированные серебром. Царю такая игрушка скорее всего не к чему, а Годунов может и стрельнет когда.
Афанасий отобрал десяток лучших потешных под началом Юшки Отрепьева, весьма их хвалил и пространно вещал мол - не посрамят. Для всех новиков пошили новые кафтаны и шапки по типу стрелецких, мол удельные, но мнят себя царевыми воинами.
Вскрылась ото льда река. Несколько дней плыл островками синий лед и мутная шуга. Ясное голубое небо казалось бездонным. Весеннее пробуждение и скорая свадьба будоражили кровь.
В последнюю декаду апреля начали собирать караван в столицу. Более трех десятков телег состояло в обозе. Бакшеев вызвал удельных дворян для усиленной охраны. Вообще я заметил большее, по сравнению с прошлыми летами, количество воинских людей на подворье.
Афанасий пояснил, мол, случись какая замятня в столице, князь Угличский все ж царский сын и кровь Рюрикова, церковники могут в борзе снять клеймо незаконного шестого брака царя Иоанна Васильевича, а старые боярские роды, алча шапку Мономахову, не погнушаются татей подослать.
В последний момент вспомнил про картошку. Фролке были даны указания, как следует сажать, сей заморский корнеплод. По срокам посадки приказал ориентироваться самому, тот обмыслив задачу, молвил: - Верно, как редьку сажают, так и картошку можно. Также Фролке был дан приказ пахать землю под жито княжескими железными плугами и сеять ранее приготовленным отборным зерном.
Тележный поезд растянулся на сто саженей. Не смотря на трижды проверенные работниками телеги, периодически возникали поломки и обоз вставал. Свежая листва по нынешнему календарю распускалась в пятнадцатых числах мая, так что я рассудил, что приехать в столицу к пятому будет не зазорно. Об том и послал сеунча к Годунову.