Влад лежал под тёплым карибским солнцем, слушая вместе с женой классическую музыку. Их наушники были соединены специальным переходником, вставленным в аудио плейер. Подборку произведений он производил сам, качая их с Интернета. Иногда они заходили в море, где он через биполярные тёмные стёкла плавательных очков наблюдал пустынный песчаный берег мелководья с многочисленными холмиками, с дырочками посредине. Себя он представлял космическим кораблём-разведчиком над лунной поверхностью. Изредка попадавшиеся разноцветные рыбки вводили его в поэтическое настроение.
Резорт, где они отдыхали был "all inclusive", т.е. "всё включено", поэтому они часто бегали в бар, где совершенно бесплатно (если не считать типов) им выдавали "пуро ром но елоу но акуа" (чистый ром без воды и льда). Так научил их друг-моряк, побывавший во многих странах. Ром дезинфицировал кишки, а вода и лёд неизвестно откуда были добыты. Улыбчивый молодой бармен радостно их встречал с уже готовыми пластмассовыми стаканчиками, наполовину наполненными ромом. Он понимающе скалил зубы: "Витами-и-на!"
Иногда им сильно действовал на нервы один новый русский, по-хамски орущий на бармена - так рабовладельцы в своё время кричали на своих рабов:
- Ты чё мне налил? Я же тебе сказал две "Dirty monkey", грязная ты обезьяна.
Хотя, новые русские, наверное, имеют свои собственные острова, а не шляются по захудалым "all inclusive" резортам.
Влад с женой делали вид, что не понимают ни слова и изучают список доступных коктейлей, которых была - целая книжица.
- Пойдём проверим имэйлы, - предложил Влад. Пока они здесь разберутся.
Почти в каждом резорте были Интернет-кафе, где за дополнительную плату можно было получить доступ в Интернет. Обычно они пользовались таким интернетом только для того, что6ы проверить электронную почту. С некоторого времени кубинские власти блокировали доступ на Yahoo, а возможно и на другие почтовые сайты, но здесь, в Доминиканской республике, такого маразма не было.
Они вошли в кафешку, заплатили очень интеллигентному молодому доминиканцу и взяли токены. Влад начал читать накопившуюся за пару дней почту. И тут в кафе зашли громко разговарившие французы. Влад терпеливо и интеллигентно стал ждать, когда эти козлы заткнутся. Потом он вежливо попросил их быть потише. Его замечание то ли не было понято, то ли просто оставлено без внимания. Его менее интеллигентная жена довольно резко шикнула на них.
***
Жена Влада изучала в школе немецкий, а сам Влад - английский. Но, учась в Университете, он как-то проходил мимо класса французского языка и ему очень понравилась лившаяся оттуда мелодичная речь. Он решил - английский он уже знает - почему бы ему не изучить ещё один язык. После долгих препирательств с деканатом, ему удалось поменять курс английского языка на франзуский, который, из-за малого количества желающих и низкого уровня школьных знаний в этой области, начинался с азов. Отец Влада был в шоке. Он тогда ему ещё не рассказал о своей мечте выехать в Израиль, где английский - чуть ли не второй язык. Отец долго тыкал в нос Владу какую-то кобольную програмку, принесённую самим же Владом:
- Где ты тут видишь французский? Весь мир разговаривает на английском!
(Язык програмирования Кобол был максимально проближён к английскому.)
Но ничего не помогло.
***
Две иммиграции укрепили у Влада английский язык и повыветрили французский, но сказанное двумя типами в ответ на шиканье он понял и перевёл жене:
- Они считают, что мы затыкаем им рот, потому что они разговаривают по-французски.
- Понятно. Никакие это не французы, а самые обычные канадцы из Квебека.
Хотя, когда во время какой-нибудь пляжной вечеринки, отдыхающих спрашивали - кто откуда, те никогда не называли себя канадцами, а только "кебекуа", т.е. "квебекцы".
***
Влад вспомнил, как они приехали в Канаду в 95-м и сразу же напоролись на Референдум об отделении Квебека от Канады. Чуть ли не во всех банках, магазинах и прочих местах скопления честных канадцев - выставили телевизоры, откуда с утра восторженные квебекцы демонстрировали своё единство в отсоединении от Канады. В начале голоса сепаратистов зашкаливали за 50%-ю отметку и Владу становилось жутко. Но когда пришли голосовать менее активные и восторженные, здравый смысл восторжествовал и Референдум закончился ниже роковой отметки. Наиболее реакционные сепаратисты обвинили во всём евреев.
После этого напряжение спало, но квебекцы продолжали делать мелкие пакости - от переименования улиц с английскими названиями до подачи в суд на общественные компании, где служащие не понимали их по-французски. Во всём государственном аппарате было подавляющее большинство франкофонов, так как двуязычие страны требовало двуязычия госслужащих. Квебекцы, как правило, бегло говорят на обоих языках, а вот канадцы-англичане знают французский только на уровне школьного курса.
Но всё это доходило до Влада из газет и телевизионных новостей, и никогда его конкретно не касалось, если не считать отказ в паре-тройке контрактов, где требовалось двуязычие.
***
Он распалялся всё больше:
- Ну почему, если ты шумно себя ведёшь в библиотеке - ты просто невоспитанный человек, но если ты проделываешь это на французском языке, то ты - патриот. А если, после сделанного замечания, начинаешь говорить в два раза громче, то вообще - национальный герой!?
Влад почувствовал привычный и неприятный удар в голову от ускорившегося сердца. Он знал, что в таком состоянии он способен на всё и его может вынести за такие пределы, где потом ему будет очень муторно и стыдно.
***
Однажды, когда они жили в Иерусалиме, их машина случайно попала в чёрный поток ультра-религиозных евреев. Это было похоже на факельное шествие - уже стемнело и их Судзучку обтекала река бородатых и пейсатых демонстрантов с горящими глазами, они выкрикивали какие-то лозунги. Развеселившиеся подростки в чёрном пинали их машину, корчили устрашающие рожи и нагло орали им что-то сквозь закрытое стекло. Влад тогда тоже почувствовал удар в голову. Он медленно расстегнул ремни безопасности, намереваясь показать этим козлам кузькину мать. И только отчаянный крик шестилетнего сына, к тому возрасту уже достаточно изучившего своего придурошного папашу, остановил его:
- Папа-аа! Прошу тебя, н-не н-на-а-адо!
***
Влад всё же пытался читать почту, но слова не укладывались в голове из-за громких грассирующих слов с недосказанными согласными на конце.
И Влад... запел. Правда голосок у него был слабенький и его потуг никто даже и не заметил. Но потом он вспомнил единственную песню, после которой разбуженные соседи грозились вызвать полицию, и с воодушевлением затянул:
- Уходим под воду... В нейтр-ральной воде-ээ! М-мы можем-м по году пл-левать н-на погоду...
и потом пошёл вираж, после которого его голос крепчал и приобретал знакомые очертания:
- А если накр-р-роют. Локаторррры взвоюуууууут о нашей... бедееееэээ!
Французы с беспокойством усилились, но Влад прибавлял и прибавлял обороты:
- Спаси-ии-те нашшши душши-ыыы! Ммы брррредимм от удууушья!...
Он тянул солгасные, в особенности шипящие и рычащие - вдвое, а то и втрое дольше Высоцкого и исторгнутые звуки стали напоминать что-то звериное.
У молодого интеллигентного доминиканца, продающего интернет-токены, очки сползли на нос, а брови слились с густой шевелюрой. Он явно не знал как ему быть.
Соседние столики опустели, и только французы сидели как привинченные. Они затянули какую-то, похожую на старую партизанскую песню, балладу, примерно выровнившись по децибелам с Владом.
И тут Влад почувствовал неожиданную поддержку. Он увидел того нового русского с двумя отвоёванными у бармена коктейлями. Очень фальшивым, но очень громким голосом тот подхватил:
- Ннамм ннечемммм, ннамм нечеммм, но помните... нассс!
Теперь Влад пытался перерычать и ненавистного русского:
- Спаси-ии-те нашшши душши-ыыы! Ннашш SOSsss всё ггллушше гглушшееээ!...
Всё закончилось так же внезапно, как и началось. Появились секьюрити и громко потребовали очистить помещение.
Позднее, уже полностью успокоившись, он как-то погмигнул тем французам на пляже, добавив:
- It was fun!*
На что те улыбнулись и... ответили ему по-французски
- Oui**
- Вот же урроды!, - сказал Влад жене по-русски и они направились к бару.