Большинство людей в родительский дом приносят аисты. Меня же доставил дятел. Об этом мне мать однажды проговорилась. Не знаю, откуда она взяла. Но ей видней. Должно быть, такой подход разъясняет многие вопросы в моем воспитании.
В километре от гарнизонного городка, где текло мое детство, был овраг, тянущийся до самого горизонта. Пологие края его густо заросли травой и кустами. Ничего необычного с виду. Овраг как овраг - противотанковый ров времен последней войны. Рядом убогий столп с надписью о жертвах оккупации. Терновник и акации кое-где по закрайкам. Мимо по шоссе катили машины. К горизонту уходили изумрудные поля озимых. Слева на взгорье ютилось крохотное сельское кладбище.
Назывался овраг тот Багеровским рвом. И старшие говорили, что в войну там расстреляли десятки тысяч. И один раз пацан из соседней квартиры под страхом смертельной тайны рассказал мне, что один Димон - тот, что из дома напротив - нашел во рву почти целый человеческий череп с зубами.
- А хранит его где-то в подвале, - выдавил сосед загробным голосом и потребовал. - Поклянись, что никому не скажешь!
- Клянусь! - отрапортовал я и отправился на поиски Димона.
Димон обнаружился возле баков с отходами местной столовой. Пацан как пацан - ничего особенного. Щупленький и белобрысый. Разве что левый глаз немного косил.
Вид он имел потрепанный, но гордый. Светлые волосы торчали в разные стороны. На рубашке не хватало нескольких пуговиц, а задний карман был и вовсе оторван наполовину. Зато в руках красовалась здоровущая рогатка.
- Спугнешь крысу, - зашипел Димон вместо приветствия, - самого укакошу, - и потряс рогаткой. Для убедительности.
Я понял, что тут не до шуток, но виду не подал.
- Ты что ли череп нашел? - спросил, расковыривая палкой дырку в заборе.
- Петух заложил? Язык ему отрезать! - глаза парня зловеще сузились.
- Покажь? - предложил я для продолжения знакомства.
- А может, ты его стыришь. Я почем знаю!
- Могила! - заверил его и вытаращил глаза - для правдивости.
- У-ку... - он помотал головой. - А слабо со мной на поиск идти? Да хоть ныне вечером. Сдрейфил?
- Чего это сдрейфил?! - обиделся я.
- Слово?
- Слово!
- И мертвяков не боишься?
- А чего их бояться! - принял я независимый вид, чувствуя, как сердце уходит в пятки.
- Здесь после каждой грозы кости выносит, - поведал мне Димон, когда мы пару часов спустя добрались до оврага, - но все больше - позвонки да лодыжки. Черепа - редкость. А народищу-то здесь поубивали прорву! Мне дед рассказывал. И детей, и теток иудейских. Раздевали голыми. Зимой как раз снег пошел. Приводили и стреляли, чтоб не возиться. Кого засыпали, кого - так. Вот они и бродят до сих пор - могилы ищут.
- Кто бродит? - спросил я, старательно выговаривая слова, чтобы (не дай Бог!) не зашепелявить от страха..
- Как кто? Мертвяки, понятное дело! Не-гро-мантия. Ага!
- Ах, вот кто это что! - поразился я.
При этих моих словах по дну оврага пролетела тень от легкого облака. Порыв ветра пригнул траву. Я с трудом подавил в себе желание броситься прочь. Руки похолодели.
- Ну че, айда! - скомандовал мой провожатый.
- Погнали! - я бодрился отчаянно и под ноги не смотрел.
Мы полезли вниз по склону. И уже через пару метров я поскользнулся и полетел вниз.
- О-о-о-о-о-о-о!!! - слышал я собственный ор, пока катился по склону. - О-о-о-о-о!!! - продолжал орать, когда уцепил по дороге веревку, и та мигом обвилась вокруг моего запястья. Склон закончился глинистой лужей. Я сунулся в нее по самые уши и затих.
- Ни фига себе! - обсуждал сцену Димон, пока тянул меня из грязюки. - Летел, орал, а ужа сграбастал - только видели! Покажь!
- Да, забирай уже! - разрешил я, не соображая, куда теперь деть эту большую черную змеюку с двумя рыжими пятнами у основания головы.
- Во - класс! - обрадовался Димон. - У меня дома аквариум пустует.
Я засмеялся, сам не зная - чему. И мы решили, что поход оказался удачным.
Ужа поместили в большой стеклянный ящик и кормили его лягушатами из ближайшей канавы. Через неделю я уговорил Димона пристроить туда же и спрятанный в подвале череп - для красоты. И когда это все увидел Димонов дед, рассвирепел, обозвал нас Гамлетами недорезанными и выпорол нещадно - обоих. С этого-то и началась наша с ним закадычная дружба.
- Послушай, - спросил назавтра Димон, потирая саднившие ягодицы. - Кощунство - когда до экзекуции или после?
Я огляделся по сторонам. В ту пору зацвели вишни, и сады стали походить на присевшие отдохнуть облака. Ничего кроме них в округе не наблюдалось.
- Ты это о чем? - задал я резонный вопрос.
- Да так - в плане возмездия...
И мы пошли в новый поиск. На этот раз рыбу ловить.