Каждый день Ксюши начинался рано. С первыми лучами она прыгала в кирзовые сапоги, натягивала курточку и бежала помогать бабушке. Помощь была формальной, редко ей удавалось оказаться полезной, от нее лишь требовалось принести из сеней бабушке на рубку парочку корнеплодов редиса, или сбегать за ворота посмотреть выгоняют соседи уже своих коров на попечение пастуха. Целью столь ранней деятельности Ксюши была дегустация утреннего молока, пока оно еще теплое, после чего, пятилетняя внучка пенсионерки Стеклы Фроловны шла с чистой совестью досматривать свои утренние сны.
Бабушку Ксюша любила. За спокойствие, за тихую доброжелательность и готовность ответить на любой даже самый бессмысленный вопрос девочки. Второе утро у Ксюши начиналось часов в десять. К тому времени бабушка, переделав массу рутинной домашней работы, сдав колхозу норму молока, начинала готовить для внучки завтрак, потом они вместе отправлялись в лес за черникой или ежевикой. Возвращались к обеду, и, немного подкрепившись, шли на торфяные болота собирать лекарственные травы.
Название этих трав и даже как они выглядели, Ксюша со временем забыла, в ее памяти они остались Волшебными. Так их называла и бабушка, рассказывала любопытной непоседе, что травы эти возвращают людям здоровье, а значит радость, а вместе с радостью и молодость. Ксюша недоумевала, зачем же отдавать людям такую замечательную траву, если можно омолодить бабушку. В ответ Стекла Фроловна только улыбалась.
Ксюша не помнит, чтобы ее бабушка когда-нибудь жаловалась на жизнь, или на перенесенные невзгоды. Позже, уже будучи в школе, она спрашивала про войну, пережить которую представлялось девочке великим подвигом. Ответы были скупыми, во время войны, рассказывала ей бабушка, в деревне было спокойно, тихо, разве что сердце у баб болело за мужей, ушедших воевать. Немцы на селе не свирепствовали, расстрелов не было, а если и квартировались, то спали, обычно, на полу, оставляя на печи место для хозяев.
Бабушка часто пела Ксюше колыбельные. Они вошли во сны девочки, как щемящие и волшебные, а иногда страшные сказки. Сказки были про казаков, которые сначала "пидманулы" Галю, а после сожгли, и про девушку, зачем-то обрезавшую свои длинные русые косы под горящей сосной, и про барвинок, который на поверку оказался тоже травой.
В иные дни к бабушке приходила почтальонша. Она приносила пенсию. В эти дни бабушка готовила сладкие коржи, застилала стол белой скатертью и заваривала индийский чай, регулярно привозимый ее дочерью, мамой Ксюши. Почтальоншу встречали как дорогую гостью, долго поили чаем, в знак благодарности та рассказывала деревенские новости про то, кто женился или ушел в армию. В том возрасте профессия почтальона представлялась Ксюше самой почетной, и она собиралась со временем также приносить людям пенсию и новости.
Самые тяжелые для Ксюши дни были, когда возле ворот соседки останавливался зеленый фургон. Заранее упакованную в мешки подсушенную траву, они с бабушкой торопливо тащили к белому забору соседки. Здоровенный детина методично и умело проверял каждый мешок, затопив свою лопату-руку к самому его дну. Трава должна быть однородной, не пересушенной, и не влажной. Иногда он находил брак и возвращал такие мешки сельским старухам. Чаще забрасывал прошедшие его контроль в глубь фургона, отсчитывал мелочь и совал ее в руки выстроившимся в очередь бабулькам. В такие дни Ксюша горевала вместе с бабушкой, девочке было жалко труда, за который даже забывали поблагодарить, и Волшебной травы, которая могла бы омолодить бабушку, а Стекла Фроловна печалилась из-за того, что цены на траву с каждым приездом зеленого фургона падали.
Потом бабушка с Ксюшей шли на кладбище "поправить оградку" другой бабушке, которую Ксюша "не застала". Некоторое время после прополки от сорной травы могилки, бабушка задумчиво смотрела на памятник, и они шли домой.
Вечером с пастбища возвращалась их корова. Теплое вечернее молоко для Ксюши уже давно стало знаком того, что пора ложится спать. Ксюша была послушной и традиции уважала, и бабушка, закончив тяжелый летний день, шла рассказать внучке новые сказки и спеть старые песни. Иногда они пели вдвоем.