Аннотация к разделу: Паталогически не умею заполнять подобные графы и писать что-либо о себе. Потому что все, что бы я ни сказала, окажется неправдой уже через несколько минут.Жизнь слишком динамична, чтобы фиксировать представления о ней где бы то ни было, а уж тем более пытаться описать саму себя какими-то словами. В моих рассказах очень много меня. Иначе, наверное, и быть не может. Поэтому все то, что я хотела сказать миру, я уже сказала и продолжаю говорить ими.
Новенькая по-прежнему стояла, сжав свои маленькие ладошки и смешно нахмурив брови, и Андрей почему-то подумал, что ошибся в оценке ее возраста, и ей наверняка под тридцать. Следующей мыслью было, что надо бы узнать у кого-то, как ее зовут и что она преподает – как никак работа зама по учебной работе обязывает быть в курсе подобных вещей. И вдруг – совершенно неожиданно – она завела руки за голову, словно хотела поправить прическу, которой не было, и этот обычный жест отозвался у него в груди давно забытой ностальгией и легким запахом морского бриза. И он неожиданно вспомнил…
Я помню, как стоял у огромного ящика на Главпочтампте, четко осознавая, что в тот момент, когда я отпущу уголок письма, обратной дороги для меня не будет. Несмотря ни на что письмо все же было опущено, а впоследствии и доставлено в нашу квартиру.
Прочитав этот рассказ в разделе автобиографий, многие могут вполне справедливо счесть, что автор строчит свои вирши из сумасшедшего дома. Что очень похоже на правду, однако - ею не является.
Валентина Г. Здесь и там6k "Раннее творчество" Проза
Автор положительно настаивает на том, что данный рассказ не имеет ничего общего с его личным опытом, и от начала до конца является плодом авторского живого воображения.
Проходя мимо зеркала, я впервые увидел – нет, скорее всего просто впервые обратил внимание… Из зеркальной глади на меня смотрел маленький мальчик. ћЭто яЋ - вспомнились мне мамины слова. Белая маечка, растрепанные после сна волосы. Он улыбался мне. Я помахал ему рукой, так же, как махали мы с мамой, провожая папу в командировку. Он махнул мне в ответ. Я скорчил ему смешную рожицу – и он ответил тем же.
Я бродила по городу, пытаясь понять, что произошло. Боль не утихала, она лишь притупилась на время, а мир по-прежнему не хотел становиться целым. Ноги сами понесли меня на набережную, туда, где когда-то – я точно знала – произошло самое важное событие в моей жизни. Мне казалось, что если я попаду туда – я обязательно вспомню все, и мне перестанет быть так мучительно пусто.
Особняк графини С. сверкал разноцветными огнями, лакеи в ливреях бесшумно проносились по коридорам с подносами в руках. Графиня давала бал по случаю помолвки младшей дочери Сони с известным в аристократических кругах князем Андрей Владимировичем Родионовым. Сама графиня чинно прогуливалась среди гостей и принимала поздравления, Соня скромно сидела у стены и непрестанно заливалась краской, гости выпивали и закусывали, а молодежь вертелась на каблучках туфель в ожидании танцев. Князь смотрел в окно.
Я залюбовался его красотой и испытал острое чувство жалости к этому странному молчаливому человеку, который никогда не увидит неба целиком, если я не сумею ему помочь. - Ты хочешь увидеть небо? – спросил я вслух, по-прежнему не рассчитывая на ответ. - Небо всегда со мной. В моем сердце. – я вздрогнул, услышав его голос, – красивый, глубокий и звучный. – А что в твоем сердце, друг мой?