День был сырой, летний. Капитан по прозвищу Беда лениво покуривал у ворот в парк, равнодушно созерцая прилегающую к КТП территорию. Время было послеобеденное, в боксах кипела жизнь. Капитан скучал.
Тихо загудел мотор ворот, створа отъехала и из парка хлынула упорядоченная лавина слоников. Слониками традиционно оказалась проштрафившаяся ремрота, облачённая в противогазы и экипированная рюкзаками со всякой тяжёлой всячиной. Командир ремроты слыл апологетом дисциплины и таким вот немудрёным методом доводил дисциплину в подразделении до образцовой высоты.
Зрелище это было редкое, но привычное. За последние годы Беда налюбовался слонопотамией по самое не хочу и потому мысленно пожелал залётчикам ровной дороги на спортгородок. Внимание скучающего Беды привлёкло брооновское движение бойца из его роты, судя по вектору движения, тот начал траекторию от ближайшего к парку КПП. Вообще-то солдат как и все остальные должен был бы находиться в боксах, но мало ли, может зампотех его послал куда-то. Одет боец был в старое ПШ, в руках нёс какую-то грязную трёхлитровую пустую банку.
Сообразив, что таки попался на глаза командиру, боец добросовестно сотворил на лице смесь замешательства и преданности, виновато заметался взглядом, перебирая все известные ему магические способы бесследно исчезнуть. Но не тут-то было, все его потуги мыследеятельности были жестко пресечены возгласом:
- Кудааааааа!!
Боец подскочил, козырнул и затараторил сбивчиво, глотая слова.
- В чипок что ли бегал?
- Никак нет... К прапорщику В. ходил.
- А это что?
- Банка, тащ капитан.
- Нет, блин, это нихрена не банка. Это стеклянная ёмкость объёмом в три литра!
- Так точно.
- Куда скачешь с этой банкой?
- Прапорщик В. велел её килиматорной смазкой наполнить.
- Какой? Какой?
- Килиматорной, - преданно смотря на командира, ответил солдат.
- Кол-ли-ма-тор-ной, - по слогам поправил Беда. - Учись, салабон, человеком станешь. И у кого эту смазку надо взять?
- У курсантов во втором боксе.
Беда покивал с серьёзным видом. Нынче в части курсы на стажировке, дурью маются, старые курсантские шуточки, традиция, понимаешь, такая.
- Ну чо глазками, блин, лупаешь?! - рыкнул Беда. - Свисти давай, как дело было.
Боец "поплыл" и изошёлся пространным повествованием. Двое курсантов подошли к нему с загадочным видом и послали к прапорщику В. на склад за ведром бусолли. Прапорщик благожелательно выслушал посланца двух потенциальных гениев родной армии и загадочно ответил, мол, овёс нынче дорог, ведро буссоли он конечно найдёт, но только в обмен на два литра коллиматорной смазки.
Беда ухмыльнулся и махнул салаге рукой, иди, мол.
Докурив, капитан щелчком выкинул чинарик, аккурат попав в голубя. Не разобравшись, стайка прикормленных летающих крыс начала драку за бычок, но шум вскоре утих. Беда вновь привычно заскучал и взял курс на парк. Однако до ворот так и не дошёл. Внимание привлекла группа куда-то спешащих терминаторов довольно таки примечательного очень воинственного вида. Воинственность объявившегося воинства заключалась в джентльменском наборе из бронников, касок, подсумков и калашей. И росточком все как на подбор от метр восьмидесяти. Погонял сей бравый отряд знакомый сержант-контрабас. Тут-то в голове капитана и щёлкнуло. Сегодня в карауле стояла разведрота. И командовал ей старый потёртый жизнью капитан Р., известный всем и каждому приколист.
Скуку у Беды как рукой сняло. И пробило его жуткое, аж до свербежа, любопытство. Пристроившись в кильватер, капитан трусцой последовал за разведчиками. И спустя пять минут вырулил за угол парадной стороны забора части. Метрах в ста пятидесяти преспокойно разъезжали троллейбусы и авто, а у 1-го КПП на служебной парковке привычную картину нарушала полудюжина иномарок с побитыми стёклами. У одной иномарки вырвана с мясом передняя дверь, видать кто-то из разведчиков силушку не рассчитал. Мэрсы, джипы и один пежо, размалёванный в тошнотворно-жёлтый цвет с ярко-красным гибридом орла и Джамалунгмы на капоте. Среди чужацких иномарок маячили жутко воинственные разведчики, а на непросохшем от дождя асфальте мордами вниз застыли гордые сыны гор. Все горцы как один одеты в спортивку, аляповатость которой зависила от статуса. Рядом с некоторыми абрэками валялись тюбитейки и кепки необъятных размеров.
Беда неторопливо приблизился. Сыны гор давно растеряли воинственный пыл и боялись даже рыпнуться. Да и не мудрено, стоило только глянуть на зверские рожи терминаторов, которые от скуки периодически ковыряли носаками то одного, то другого джигита. На пинки никто не протестовал даже. Среди "трупиков" прохаживался дежуривший по КПП старлей, который, судя по всему, и вызвал свободную смену караула. Старлей степенно так, с пристрастием обшаривал карманы сынов гор, извлекал тесаки, кинжалы, кастеты и даже тэтэшники. Разведчики в это время тихо-мирно занимались обследованием вражеских тачек. Бойцы полугодичники, ещё не искоренившие в себе подростковой привычки к наскальной живописи нацарапывали штык-ножами на иномарках сакраментальные: HMR, ManоWar, ЕAST-17, один неискушённый в новейших веяньях молодёжной субкультуры нацарапал на капоте то что обычно на заборах пишут. Черпаки и деды снисходительно посматривали на молодых и украдкой откручивали эмблемы с мерседесов и джипов.
- Мочить? - с надеждой спросил кто-то из черпаков у контрабаса.
- Мочить, мочить! - с надеждой поддержали его остальные.
При этих словах куча "отдыхающих" горных орлов зашевелилась, за что была моментально приласкана прикладами и сапогами.
- Отставить мочить! - грозно рявкнул старлей, и добавил назидательно: - Мочить, товарищи солдаты, только по приказу командира части. И не здесь. Всё-таки люди вокруг ходят.
Среди сынов гор последовала вторая волна шевеления и возгласов. Попытка донести до разведчиков ценность прав человека была вновь пресечена пинками.
Вскоре подоспело начальство. Пока только в лице майора - зама по службе войск. Майора Беда знал давно, не один год тот был начальником штаба в его батальоне. Но ситуация обещала скорого прибытия самого полковника со свитскими. Майор обалдело пошарил глазками по сторонам, сморкнулся на асфальт, случайно попав на крайнего джигита, и деловито присоединился к старлею.
И тут Беда поймал его взгляд. Майор держал стопку изъятых документов и скривившись смотрел на стоявшего в сторонке капитана. Смотрел с пребольшущим подозрением.
- Серёга, отойдём...
Делать нечего, Беда отошёл с майором и чуть не уронил челюсть, увидав у того в руках собственный паспорт. В эту секунду у Беды начали прорезаться подозрения о собственной причастности ко всему происходящему. Смутные такие подозрения.
- Во бля... - почесал репу Беда, рассматривая родную паспортину.
- Есть версии? - заговорщицким тоном спросил майор. - Дежурный говорит, они тебя спрашивали.
Потихоньку картинка в капитановой голове начала складываться. Сначала ему припомнились какие-то странные звонки в общагу вчера вечером. Баба Маша, лет тридцать работавшая комендантшей, трижды приходила в номер к соседу, где Беда и остальные собутыльники кушали водку по традиционному холостяцкому поводу. В первый раз Беда ничего не понял, кто-то с акцентом интересовался им, что-то там блеял непонятное, угрожал. Капитан бросил трубку и пошёл гульбанить дальше. Во второй раз просто обложил звонившего матом. В третий раз на странное предложение забить стрелку, посоветовал звонившему заняться зоофилией с евоной роднёй. Всё это пронеслось в голове капитана бешеным круговоротом образов. Но вот причём здесь паспорт? Через секунду у Беды мелькнула догадка. И всё сразу стало на свои места. Бар "Серебряная Луна". Два дня назад, вечером. Традиционное место отдыха Беды. Что там произошло, он помнил смутно. Только неясные образы. Кого-то зацепил в туалете, кого-то отмудохал. Потом кем-то поломал столик и кажется ещё махал стулом. А на следующее утро обнаружил, что ветровка вся изодрана и обляпана остатками салата и чужой кровью. Видимо, как раз в тот весёлый вечер паспорт выронил.
Капитан поделился догадками. Майор с умным видом зацокал языком, вернул паспорт и напутствовал словами:
- Сваливай давай. Чтоб до приезда ментов твоего духу здесь не было.
Совет был дельным. Беда уже начал растворяться в пространстве, когда его догнали слова:
- И это... слышь, Беда, до конца месяца завязывай. До первого числа в последний раз твою ж...пу прикрываю!