Здание суда было небольшим и стояло отдельно. Им редко пользовались по назначению, словно предвидели это и поэтому построили таким. Но сегодня не все желающие смогли попасть на заседание и толпились у входа. Судили капитана корабля, побывавшего на Земле и не выполнившего задачу. Впервые кто-то не просто провалил задание, а сделал это сознательно. Любопытство пригнало жителей. Одни утверждали, что он просто струсил, другие считали, что не выполнить приказ тоже мужество, и офицер не зря принял такое решение. СМИ подогрели интерес, выдвигая предположения от логичных до абсурдных.
Оператор в зале суда записывал процедуру и одновременно транслировал на улицу. Чувствительная аппаратура исправно доносила всё до не поместившейся в помещении публики. В зале и на воздухе слышно было, что кто-то передвигается. Хлопнула дверь.
Секретарь поднялся и приказал остальным: 'Встать, суд идёт!'
В зал вошёл грузный, пожилой мужчина в мантии. Сел. Сели и присутствующие. Он оглядел аудиторию. Взгляд остановился на офицере - командире корабля.
- Подсудимый, встаньте. Расскажите нам о задании.
Со скамьи поднялся мужчина средних лет в помятой форме космофлота с сорванными погонами и задумался.
- Это простой вопрос, офицер, не заставляйте повторять дважды.
- Меня вызвал гранд-офицер, - начал говорить он. - Стал рассказывать о Земле. Я долго слушал и не понимал, зачем? Спросил. Начальник сказал, чтоб заткнулся и слушал дальше.
Зал зашумел. Судья постучал молоточком, звук получился громким и отчётливым.
- Подсудимый, не пытайтесь разжалобить суд и обвинить начальство в собственном преступлении. Говорите по существу.
Вершитель правосудия на секунду задумался и обратился уже к аудитории:
- За процессом следят и снаружи. Сохраняйте тишину, проявите понимание.
Стало тихо. Подсудимый решил, что пора продолжать.
- Красивое имя дали земляне своей планете. Услышав однажды, нашим названием перестал пользоваться. И здесь, смотрю, Землёй стали называть, а не местным обозначением. А гранд-офицер обозвал планету почему-то исчадием ада, где очень быстро горят дрова. Я не понял.
За последние сто лет жители интенсивно развивались. В начале столетия по земному летоисчислению только-только узнали об электричестве, фотографии, начали снимать кино. Велосипед изобрели и пародию на автомобиль. А в конце века летали уже не только в атмосфере, но и выбрались в космос. Освоили мобильную связь. Эта цивилизация быстро продвигается вперёд. Сегодня отправляют корабли уже на другие звёздные тела.
- А гранд-офицер не сказал вам, что там за это время дважды воевали? И это были не простые стычки, а мировые войны?
- Говорил. Любая медаль имеет обратную сторону. Войны резко развили промышленность. И даже науки, так как пришлось изобретать способы массового убийства.
- И что? Переходите к сути, - судья поторопил, не хотелось отвлекаться на чужие проблемы.
- Мне сказали, что мои коллеги обнаружили на этой планете следы наших врагов. Вы знаете, о ком речь. Там видели на полях круги от их тарелок. Это напугало.
- Землян? - спросил кто-то из зала.
Судья возмущённо постучал, но подсудимый ответил:
- Нас. Планетой заинтересовались не только мы. Гранд-офицер сказал, что есть два варианта решения вопроса, чтобы не досталась противнику: захватить её или уничтожить. Совет выбрал второй. Мне приказали привезти две разумные разнополые особи, а планету ликвидировать.
- Каким образом?
- На моё усмотрение.
- Для чего понадобились разнополые пленники?
- Изучить очередную причуду природы. Для чего ещё?
- И?
В аудитории зависла тишина. Даже судья не стал торопить подсудимого. А тот стоял и жевал губы, думал, как ответить.
- Людей привёз, а планету не смог уничтожить.
- Не смог или не захотел?
- Да! Не захотел! Мне не плевать, что со мной будет, но....
Мужчина вдруг замолчал. Он знал, почему не смог выполнить задания, и пришло время убедить других в своей правоте.
- Если бы не нужно было везти сюда землян, выполнил бы. Пообщался с ними и не смог.
Судья усмехнулся, молоточек его выдал дробь, потому что в зале опять зашумели. Он объявил:
- Мы, конечно, увидимся с ними, попробуем понять. А пока объясните.
На планете все инциденты разбирались в рабочем порядке. Если и случались нарушения, то больше чем на административное наказание не тянули. Всегда виновники оправдывались сами. Случай не вписывался в обычные рамки, но менять что-либо никто не собирался.
Обвиняемый попросил внести ящик, и его принесли. Он вытащил рулон, развернул и показал.
- Странные они создания. Занимаются непонятным на первый взгляд.
- Фотография? - раздалось из зала.
Офицер не стал дожидаться вопроса от судьи, ответил:
- Если бы. Репродукция это - копия картины. Когда люди не могли фотографировать, научились рисовать. Живописью такое называется.
Он достал ещё один рулон. На нём был изображён пейзаж.
- Потом стали делать снимки, - капитан показал новую репродукцию и продолжал: - но умение прижилось. Некоторые до сих пор пишут картины. Но честное слово, это лучше фотографий.
Обвиняемый боялся, что ему не дадут показать всё, вытащил какой-то предмет и передал судье. Под потолком загорелся экран. Все могли видеть, что мужчина в мантии крутит в руках.
- Статуэтка называется 'Девушка с веслом', - объявил офицер. - Это изображение женщины. Так они выглядят в уменьшенном масштабе. Есть статуи в натуральную величину и больше, брал лишь уменьшенные копии.
Следующим рассматривали всадника. Наездник без усилий гордо сидел на коне, хотя тот встал на дыбы на каменной глыбе.
- Мужчина на животном. Когда-то их приручили и использовали как тягловую силу для перевозок и просто поездок. Через какое-то время изобрели машины и летательные аппараты. Надобность в них отпала. Жить животные самостоятельно уже не могут, и содержат их теперь в качестве хобби.
- Не о животных речь и даже не о людях, - перебил судья. - О тебе. Не уходи от вопроса.
Капитан продолжил, словно не слышал замечания:
- Строения у них разные, красивые. Архитектуру называют застывшей музыкой.
Судья заинтересовался:
- А что такое музыка?
Офицер ответил:
- Статуэтки и репродукции взял как сувениры из квартиры женщины, не знал, что пригодятся. Взял вместе с ней. Мужчину захватили в лесу. Собирал тот какие-то плоды в траве и пользовался прибором. Плеером называется. На нём записана.
Капитан включил устройство и установил на максимальную громкость. Аудитория заинтригованно притихла. Слышно было всем.
Раздались странные, но приятные звуки. Гармонично соединились, некоторые выбивались из тона и даже ритма, но возвращались. Вдруг к ним подключились голоса. Слились в унисон и не испортили мелодию, лишь добавили что-то непонятное.
Судья поднял руку, и капитан выключил прибор.
- Это и есть музыка?
- Музыка и стихи. Земляне пели про траву у дома, про сына и мать.
- И из-за этой трескотни ты не выполнил задание? Пусть и красиво звучит, но....
- Ваша честь, это не всё. Я показал капли, наполнившие чашу. Позвольте ознакомить с последней, переполнившей её.
Офицер не стал дожидаться разрешения, переключил что-то, и раздалась новая мелодия.
Первые же аккорды заставили всех замолчать. Неторопливая река звуков искала пристанище, лениво огибая препятствия. Сразу не всегда получалось. Появились нотки тревоги, даже раздражения. Звук нарастал, обнажая настроение. Вдруг мелодию поддержала группа специально подобранных голосов. Слились в один, и капитану показалось, что это он в отчаянии просит о чём-то. Он не видел никого и не слышал, чувствовал лишь непередаваемую тоску. Казалось, ещё чуть-чуть и не выдержит. Когда она начала превращаться в боль, звук неожиданно плавно сошёл на нет, и тишина поглотила зал. Чудо длилось долго, и всё равно показалось, что закончилось слишком быстро.
Никто не решился нарушить тишину. Лишь через минуту судья спросил:
- Что это было?
- 'Реквием' Моцарта. 'Прощанием с мечтой' иногда называют.
- Кто такой?
- Их композитор. Монах стихи написал, а он положил на музыку. Его последняя вещь. Больным уже был.
- Почему мы так не можем?
- Из-за телепатии, наверное. Лучше слышим мысли чем слова, когда разговариваем. Это мешает.
Судья задумался. Объяснение показалось странным, но что-то в этом было. Он неожиданно подумал, что они упёрлись в фотографию, зациклились на ней и потеряли то, что есть у землян.
- О чём поют?
- Там разговаривают на разных языках. Латынь забыли, лишь медики да адвокаты цитатами сыплют. И так лучше: каждый думает о своём, когда слушает эту вещь.
- Не знаешь, выходит?
- Почему? Там и перевёл. Траурная месса. Мольба это. Всевышнего просят.
Офицеру показалось, что это уже не суд, а беседа. Он ошибался.
- Богом себя почувствовал, значит. Докричались до тебя. Не стал уничтожать планету.
- Пусть так, хотя не так. Не суди - судим не будешь. У них так говорят. А вам придётся - работа такая.
- Что придётся? Судить и судимым быть? И мне, получается, суда не избежать?!
- Решение ваше обсуждать будут, а значит, и вас судить.
Судья усмехнулся и объявил неожиданное, о чём все забыли:
- Введите пленников.
И вновь наступила тишина. Любопытные взоры уставились на дверь. Гул встретил появившихся людей. Их выставили на всеобщее обозрение. Молодые люди были голыми и прикрывались руками. Кто-то в зале сказал:
- Конечностями укрываются. Им холодно.
Ответили оттуда же, но другой зритель:
- Стесняются. И не нас - друг друга.
Это было похоже на правду. Время шло, с людьми не разговаривали, просто рассматривали и обсуждали.
- На головах трава растёт и не только на головах. Надо же! - опять раздался выкрик из зала. - До чего страшные! А детей, похоже, клепают, как и мы!
Раздался хохот. Мужчина в мантии постучал и призвал обсуждать инопланетян не голосом.
Подсудимый не выдержал и вступился за землян.
- У них волосы на головах растут. Следят за ними, причёски делают, и это добавляет индивидуальности. А таких как мы на Земле называют лысыми. И они никогда не отличат среди нас мужчину от женщины, пока не разденемся. Разный разрез глаз? А у них даже у однополых глаза разные! Безликими мы стали. И здания такие же строим - однотипные, серые, отличающиеся только высотой. Рабы симметрии, признаём лишь правильные фигуры. Куб, шар, круг и квадрат - это наше. Овал и тор - это от лукавого, так считаем и детям своим внушаем.
У землян не все пишут музыку и картины, лишь избранные. И у нас такие были когда-то. 'Я не могу, так пусть и другие не высовываются!' - такая вот логика и привела нас к тому, что имеем. Высокоразвитую промышленность и науку? Да! Нет жилищных проблем? Давно! Но этого мало!
Потрясённая аудитория внимала словам подсудимого молча, даже судья заинтересовался, потому что и сам задумывался иногда над однобоким развитием своей планеты, но выводов почему-то не делал.
- Они другие и потому опасные! Вот истинная причина, почему должны быть уничтожены! - неожиданно выкрикнул опальный офицер.
Судья хотел возразить, но вдруг мелодия вновь начала круиз по душам. Он поднял руку, чтобы стукнуть по столу, но не смог. Лишь попросил:
- Выключи.
- Это не я, - ответил подсудимый и показал молчащий прибор.
Звук доносился снаружи. Кто-то на улице записал мелодию и теперь наслаждался ею. Выслушали повтор и в зале.
Капитан больше не мог ни о чём думать. Он вновь оказался на чужой планете. Что-то случилось с душой. Боль чередовалась с печалью. Смятение охватило его. Он не видел ничего и не хотел. Одно желание овладело, чтобы мелодия не кончалась.
Не хотелось возвращаться в этот мир, но пришлось. Музыкальное произведение опять закончилось неожиданно.
Так себя чувствовали все, потому что зал молчал, тихо было и на улице. Никто не решался нарушить тишину. Реквием вновь потряс.
- У него всё такое? - спросил через некоторое время судья.
- Нет, конечно. Но рука, манера сохраняется. Его произведения узнают.
- В третий раз мне такое не осилить. Тяжёлая вещь. - Судья сказал и распорядился, чтобы на улице не вздумали повторить.
Вспомнили про людей. Те уже забыли про стыд, плакали и вытирали глаза.
Судья не знал, что делать. Такое случилось впервые. Раньше выносил приговор сразу, а сейчас решил взять время на раздумья. Ушёл. Землян увели.
Слушатели разошлись. Встретиться предстояло через два часа. Столько себе отмерил вершитель правосудия. Он осознал ошибочность первого впечатления, что суд будет простым.
Для всех время тянулось, но не для него. Решение давалось с трудом. Ясно было только одно: офицер игнорировал приказ, и его необходимо наказать. И в то же время он сделал всё правильно.
Судья принял решение. Шёл в зал, и чем ближе подходил, тем уверенней становилась поступь. Вошёл в помещение вершитель правосудия спокойным.
Его встретили стоя. Мужчина не стал садиться, сразу объявил приговор:
- Суд постановил. - Он оглядел аудиторию, словно ища несогласных. Не увидел и продолжил: - Первое. Капитана, не выполнившего приказ, разжаловать до звания капрал и перевести служить на другой корабль. Второе. Суд признаёт, что принятое им решение является единственно верным. В связи с этим восстановить офицера в звании и вернуть на прежнее место службы. Третье. Привезённых им людей вернуть на Землю.
Зал встретил путаный приговор овациями. Все знали, что судья является членом Совета, и вряд ли апелляция изменит его. И непонятно было, будет ли? А если будет, то на что? Капитана и наказали, и нет.
Судья смотрел на довольную приговором аудиторию, но думал о землянах: 'Пусть живут. Они не могут причинить нам вреда. Не потому, что ума не хватит - душа не позволит. И от наших врагов отобьются, если нападут. Ты понял это первым, капитан. Свободен!'
Вдруг он усмехнулся, потому что принял неожиданное для себя решение: 'Слетаю на Землю. Обязательно. Нужно посмотреть, чем так задела офицера!'
Людей вернули, откуда забрали. На Земле появились ещё два человека, которые уверяли, что встречались с инопланетянами и даже побывали на их планете.