Бесконечные реки и горы, расстаться легко, встретиться трудно.

   142. Я женщина с каменным сердцем.

Рано утром во дворе резиденции семьи Чэн стоял густой туман.

Я поднялась, мрачная, повернулась, на подушке спокойненько лежит кошелёк. Внутри целёхонький билет, без каких-то признаков того, что его изорвали в клочья. Похоже, той ночью не было слёз, не было Лян Шэна и уж тем более не было приснившегося аэропорта де Голля.

Я долго и тупо смотрела на кошелёк. На сердце по-прежнему давит жестокая реальность - операция Чэн Тянью не принесла успеха. По лицу неощутимо текли слёзы.

Боясь, что заметят, быстро их стёрла.

Спросила Лю, могу я не спускаться к завтраку.

Лю с некоторым смущением пояснила: "Хозяйка, поскольку старшие постоянно заняты работой, редко видятся, очень ценится возможность собраться вместе за семейным столом, вместе позавтракать. Это традиция семьи Чэн".

Мне нечего было возразить, действительно, прекрасная традиция.

Лю улыбнулась: "Хозяйка может ещё поспать, завтрак будет позже. После того как старший хозяин заболел и больше не ходит на работу, время завтрака перенесли на попозже".

Я ответила: "Пойду немного пройдусь".

Спустилась и столкнулась с Чэн Тянью, выходящим из лифта, рядом с ним Цянь Чжи.

Лю объясняла мне: "На третьем этаже есть лифт для старого и второго хозяина... Никогда не видела, чтобы старший хозяин тоже..."

Всё это тяжело и грустно.

Поэтому этим утром, увидев его спускающимся на лифте, сердце охватила тоска.

Цянь Чжи, увидев меня, тут же поприветствовал: "Хозяйка".

Он по-прежнему совершенно спокоен.

Я кивнула, посмотрела на его лицо, стало ещё тоскливее - эта пара глаз прежде могла видеть небо, землю. Тогда его взгляд с глубоким чувством, нежно, иногда с иронией или холодно-равнодушно, с болью встречался с моим.

Лю тут же улыбнулась: "Старший хозяин. Хозяйка говорит, что хотела бы выйти на воздух, - потом посмотрела на меня, - Хозяйка".

Она тихо позвала меня, боясь, что я потеряла над собой контроль.

Но как я могла потерять контроль?

Я женщина с каменным сердцем. Моё сердце полно яда. Я...

Изо всех сил старалась сдержаться, но глаза всё-таки покраснели, пробормотала: "Старший брат", - чувствуя себя просто бесчеловечной. Хотела спросить: "Твои глаза...", и снова почувствовала, что причиню боль... Стояла как бревно, не могла ни плакать, ни говорить.

Он вежливо кивнул, произнёс: "Доброе утро" и прошёл мимо меня.

Цянь Чжи замер, окликнул его: "Старший хозяин. Завтрак ещё не подали, мы тоже вышли пройтись. Хозяйка, не хотите ли присоединиться?"

Он резко остановился. Хоть и не обернулся, можно было догадаться, на его лице выражение, что готов прибить Цянь Чжи.

Я покачала головой: "Нет".

Лю улыбнулась: "Мы направляемся к старому хозяина".

Цянь Чжи: "Ха-ха-ха! Какое совпадение! И мы туда же".

Он окликнул: "Цянь Чжи!"

Я обернулась к служанке Лю и заявила, что кое-что забыла взять с собой.

Поднявшись, плотно закрыла дверь и прислонилась к ней. Очень долго стояла так, сдерживая дыхание и не позволяя течь слезам.

   148. Вчерашняя ночь.

Он сидел в саду под утренними лучами солнца, гладил любимую собаку, лицо хмурое. Поинтересовался у Цянь Чжи: "Ты не чувствуешь себя сутенёром?"

Цянь Чжи пробормотал себе под нос: "Тогда должны быть проститутки и клиенты".

Он возмутился: "Ты..."

Цянь Чжи всё бормотал: "Вчера вечером всё так..."

У него потемнело лицо: "Хватит о вчерашней ночи!"

Цянь Чжи скривил губы.

Через некоторое время он заявил Цянь Чжи: "Ты хладнокровный и рассудительный, осторожен в делах, почему сейчас ведёшь себе так безответственно? Прежде ты таким не был".

Цянь Чжи: "Прежде ты не шёл на смерть ради женщины".

Он: "Ты..."

Но ничего не смог сказать, только вздохнул.

Цянь Чжи: "Старший хозяин, на самом деле, я не посмел бы задирать вас с третьей невесткой и имею представление о морали и границах в отношениях мужчины и женщины. Просто не понимаю, почему два человека, пусть даже они сейчас не вместе, должны вести себя будто совсем незнакомы".

Чэн Тянью долго смотрел на него, а потом заявил: "Я реально слишком тебе потакаю".

Цянь Чжи: "А, потакаете? Всё ещё считаете меня малым ребёнком. Плохо ли хорошо, мой отец растил меня специально под вас, тщательно оттачивал таланты. Зарубежный бэкграунд, возвращение из Гарварда!"

Он: "Давай, ты такой!"

Потёр лицо, вздохнул: "Последнее время я чересчур вспыльчив".

Вдруг что-то вспомнил, похоже, встревожился, обернулся и спросил у Цянь Чжи: "О вчерашнем ведь никто..."

Цянь Чжи: "Хватит о вчерашней ночи".

Он опешил.

Цянь Чжи: "Это вы так только что сказали!"

Чэн Тянью было нечего возразить.

Цянь Чжи посмотрел на него. На самом деле, в душе ему было не так весело, как могло показаться, и настроение было довольно сложным. Вчера ночью он не сдержался и побежал спросить отца, ведь не хочет же старый хозяин действительно передать имущество третьему хозяину.

Дядя Цянь в тот момент чистил серебро. Вскинул голову, посмотрел на него, будто всё это не должно было беспокоить Цянь Чжи.

Видя, что отец молчит, он немного встревожился, произнёс: "Отец, старший хозяин рос у вас на глазах, вы не хотите на самом деле, чтобы третий хозяин..."

Дядя Цянь только опустил голову и, продолжая чистить серебро, сказал: "Когда ты пришёл в семью Чэн, я сказал тебе, меньше болтай, больше делай".

Цянь Чжи: "Если клан семьи Чэн не принадлежит старшему хозяину, чем мне заниматься!"

Дядя, Цянь ухмыльнувшись, посмотрел на него и ничего не ответил.

Цянь Чжи, видя, что отец не хочет афишировать свою позицию, немного рассердился и заявил со злостью: "В детстве я думал, что ты любишь старшего хозяина больше, чем меня, сейчас вижу, что и его не слишком любишь!"

По лицу дяди Цяня по-прежнему ничего нельзя было прочесть. Через некоторое время он глубоко вздохнул и произнёс: "Сейчас в семье Чэн старый хозяин уже давно не молод, его заботят только развлечения, у второго хозяина проблема с ногами, с самого начала все полагались на старшего хозяина, и вот операция не принесла положительного результата. Фондовый рынок рухнул, недвижимость тоже не радует, родственники по материнской линии смотрят тигриным взглядом, совет директоров заботится о собственных интересах, и ты хочешь, чтобы старый хозяин не полагался на третьего хозяина... Только если старший хозяин сможет восстановиться".

Сказав это, он покосился на Цянь Чжи, вздохнул: "Операция явно прошла успешно... Почему же... Ах! Судьба!"

Судьба? Цянь Чжи смотрел на Чэн Тянью и думал о словах отца прошлой ночью, сердце вдруг охватила печаль. Почти всё в нём, его жизнь, его учёба было ради старшего хозяина. Поначалу он помогал старшему хозяину вести дела компании, после того как Чэн Тянью потерял зрение, все жизненные проблемы легли на него, и их дружба перестала быть обычными отношениями начальника и подчинённого. Сейчас...

В этот момент Ван Сыпин вкатил Чэн Тяньэня.

Когда появился Чэн Тяньэнь, Цянь Чжи вдруг почувствовал беспокойство. Поприветствовал: "Второй хозяин".

Чэн Тяньэнь смотрел мимо него, но окликнул собаку, лежащую у ног Чэн Тянью: "Хэнк".

Пёс с радостно высунутым языком послушно подбежал к Чэн Тяньэню и приподнялся, горячо приветствуя. Чэн Тяньэнь попутно взял со стола кусочек пирожного, кинул ему, пёс радостно подхватил и тут же проглотил.

Чэн Тяньэнь улыбнулся, голос зазвучал немного громче: "Хозяин это не ест, значит можно скормить собаке!"

Цянь Чжи промолчал.

Чэн Тянью нахмурился, он не понимал, почему в последнее время Тяньэнь будто испытывает неприязнь в отношении Цянь Чжи, и остановил его: "Тяньэнь!"

Чэн Тяньэнь повернул лицо, улыбнулся ему и сказал: "Брат, как спалось вчера ночью?"

В этот момент зазвонил мобильный Цянь Чжи. Он опустил голову, посмотрел, и немного смущённо пробормотал: "Старший хозяин, я вас ненадолго покину".

   149. Сколько раз прошлое причиняло мне боль, сколько раз время крало моих любимых.

Когда я пришла в столовую, все уже расселись.

Завтрак на столе был обилен и изыскан, а персонала, прислуживающего за столом, было больше, чем нас, завтракающих.

Цянь Чжи упоминал, старый хозяин до сих пор старается сохранить прежние устои семьи Чэн. Для современных молодых людей это выглядит чрезмерными излишествами, но это его привычки и образ жизни. Которые на самом деле заставляют Чэн Тянью и Чэн Тяньэня чувствовать себя скованными.

Но я не такая как они. Я осторожничала, опасаясь быть грубой, а их равнодушие было привычкой. Как говорил дядя Цянь, мы разные.

В его детстве он пил с бабушкой апельсиновый сок, а рядом стояло шесть человек обслуги. В моём детстве на необработанном поле с компанией единомышленников мы ловили кузнечиков, поймать шесть штук было большой удачей. Потом с Бэй Сяоу радостно поджаривали их на огне, ах, какой аромат.

Тем не менее, такой человек влюбился в меня.

И такой человек, как я, обманул его ожидания.

За обеденным столом, в двух шагах друг от друга, целый хаос душевных переживания.

В этот момент дядя Цянь сказал: "Старый хозяин просил передать, чтобы вы приступали к завтраку, сам он не спустится".

Я внезапно почувствовала, что сковывающее меня напряжение спало.

Чэн Тяньэнь поднял голову и поинтересовался: "С дедушкой всё в порядке?"

Дядя Цянь ответил: "Всё в порядке. Возможно, вчерашний приезд третьей невестки, слишком долго и оживлённо болтали, поэтому проявилось небольшое недомогание. Впрочем, Гун Янь сказал, доктор предложил старому хозяину вернуться в Гонконг, восстановить силы, дома много дел, приходится слишком напрягаться".

Чэн Тяньэнь неожиданно улыбнулся: "Дедушка собирается вернуться в Гонконг?"

Он посмотрел на меня, посмотрел на Чэн Тянью, нехорошо улыбнулся: "Это же здорово! Если бы я тоже захотел вернуться, разве здесь не стало бы чище... Это утро реально прекрасно, почему то вдруг захотелось говорить стихами. Сколько раз прошлое причиняло мне боль, а время крало любимых. Слово "воровство" очень уместно использовано!"

Лицо Чэн Тянью потемнело, он произнёс: "Закрой рот, если не ешь!"

Чэн Тяньэнь, однако, не среагировал на грубость, только улыбнулся: "Брат, я был неправ. Мне не следовало с раннего утра поддаваться поэтическому вдохновению".

Чэн Тяньэнь вдруг перевёл взгляд на меня, улыбнулся, в глазах лисье очарование, поинтересовался: "Невестка, хорошо вчера спалось?"

Выражение лица: лиса в шкуре ласки поздравляет курицу с Новым годом. Я бросила на него небрежный взгляд, кинула: "Очень хорошо".

Он сложил руки вместе, по виду чистый " ангел" и заявил: "По-видимому, прошла ночь была действительно очень приятной. Старший брат и невестка прекрасно спали!"

Моё лицо раздулось, лицо Чэн Тянью тоже потемнело.

Он наклонил голову и с невинным выражением лица, изумленно спросил: "Что такое? Прошлой ночью старший брат и невестка спали плохо?"

Ван Сыпин за его спиной сдерживал улыбку, дядя Цянь бросил на него взгляд.

Чэн Тянью, похоже, реально рассердился и стукнул вилкой по столу.

Не дожидаясь, пока он что-то скажет, Чэн Тяньэнь поспешно произнёс: "Брат, я неправ! Я не должен был так беспокоиться о сне и постелях членов семьи. Просто, ты же знаешь, последнее время занимаюсь курортным отелем, как раз выбирал подходящие матрасы для гостей, чтобы их сон был комфортным. Кстати, это всё-таки твой проект..." Чэн Тянью прервал его: "Вы завтракайте, я сыт".

Чэн Тяньэнь кивнул, сказал: "Брат, до свидания", и в следующее мгновение уже обернулся к коралловому перстню на моей руке: "Третий брат недаром учился ювелирному искусству, это кольцо другое, но тоже красное, как кровь!"

Красное, как кровь... Ха-ха... Я потрогала кольцо. К счастью, оно не было чем-то желтоватым вроде топаза или жёлтого сапфира.

Чэн Тянью: "Ты тоже сыта?"

Я? Я подняла голову и посмотрела на него. У меня во рту не было ни крошки! Но про себя поняла, что он помогает мне сбежать. Обернулась и с видом дамы из высшего света заявила Лю: "Я тоже сыта. Возвращаемся".

Я не заметила, как дядя Цяна впился взглядом в коралловое кольцо на моём пальце.

   150. Сейчас твоя девушка встретилась со своим бывшим, доволен?

Он у фонтана.

Посомневавшись, я всё-таки решила подойти и поблагодарить. В этот момент за спиной раздался голос дяди Цяня, окликнул меня: "Хозяйка!"

Я испугалась и притормозила. Обернулась, изобразила легкомысленную улыбку: "Я просто прогуляться".

Ах, прогуляться.

Дядя Цянь улыбнулся: "Я подошёл, чтобы поинтересоваться от имени старого хозяина, у хозяйки будут какие-нибудь пожелания?"

Я покачала головой: "Нет".

Дядя Цянь кивнул: "Тогда хорошо".

Не зная, должна ли я что-нибудь сказать в ответ, спросила о здоровье старого хозяина.

Дядя Цянь сказал: "Заставил хозяйку беспокоиться, здоровье старого хозяина вне опасности. Просто нужен покой и отдых".

Потом его взгляд неожиданно остановился на моём кольце, и он сменил тему: "Франция - это всё-таки столица моды, и третий хозяин очень внимательный человек. Кольцо хозяйки очень оригинальное".

Я слегка опешила, опустила голову, посмотрела на своё кольцо. Не понимая, почему оно его так заинтересовало, вежливо улыбнулась: "Это не его дизайн. Нашли на барахолке".

Он выдал: "О?"

Видя, что он полон интереса, а не просто собирается поставить меня в неудобное положение, перевела дух и вкратце пересказала ему историю кольца - как китаянка ждала своего возлюбленного в старинной столице романтики до самой смерти.

Я люблю тебя, это не началось с моего рождения, но закончится моей смертью.

Я посмотрела на кольцо и сказала: "Здесь два иероглифа, Юмо. Должно быть, имя девушки".

Дядя Цянь спокойно смотрел на меня, была некоторая странность в такого рода невозмутимости, казалось, человек изо всех сил хочет показать тебе, что спокоен.

Попросил: "Хозяйка, могу ли я взглянуть на кольцо?"

Немного опешив, сняла кольцо и отдала ему.

Кольцо, несущее отпечатки времени, оказалось в его старой руке, и он долго, долго смотрел на него.

Перед уходом вернул кольцо мне. Потом, что-то вспомнив, спросил: "Хозяйка, разве вы не хотели встретиться со старшим хозяином?"

Меня слегка удивило это тайное поощрение.

Дядя Цянь ушёл. После некоторых колебаний я всё-таки подошла к фонтану.

Чэн Тянью кормил рыб. Карпы радостно устремлялись к гостинцам из его нежных рук.

Ветерок теребил его белую рубашку и мои волосы.

Я кашлянула и сказала: "Спасибо".

Он замер, по-видимому, не ожидая, что я подойду. Брови слегка нахмурились. Кивнул, можно считать, ответил.

Утренний свет, прозрачная вода и он.

Нет ничего прекраснее, что могло бы тронуть сердце.

Я хотела сказать: "Прости".

Да, я слишком много в чём виновата.

Но это слово не прозвучало.

В итоге никто не произнёс ни слова. Он вежливо кивнул, высыпал корм рыбам и развернулся, чтобы уйти.

Я смотрела на его спину, прекрасную и одинокую. Когда-то он разделил со мной юность, заключил со мной договор о союзе, потом вручил мне свою жизнь и в итоге из-за меня лишился возможности видеть небо. Мне стало ужасно грустно.

В этот момент за спиной неожиданно раздались шаги.

Я тут же обернулась, но увидев Цзинь Лин, невольно перепугалась. Цянь Чжи за её спиной беспокойно пытался задержать её, но она не обращала на него внимания, только сказала: "Не останавливай меня!"

Увидев меня, она, похоже, опешила и произнесла: "Ты правда здесь?!"

Я удивилась: "Цзянь Линь?! Почему ты пришла?"

Она схватила меня за руку, посмотрела на стоящего в нескольких шагах Чэн Тянью. Затащила меня за спину, сердито, но сдержанно заявила: "Как? Как ты могла с ним связаться, ты с ума сошла?! Ты забыла Санья? Ты забыла, как он с тобой обошёлся?"

Цянь Чжи: "Цзинь Лин!"

Чэн Тянью рядом с абсолютно спокойным лицом не издал ни звука. Казалось, тогда, в тот день он истратил все силы ради меня и сегодня уже не находил нужным объясняться.

Я посмотрела на Цзинь Лин, посмотрела на крепко сжатые губы Чэн Тянью, на душе было муторно, обидно за него, такие незаслуженные наезды. Сказала: "Цзинь Лин, на самом деле всё не так..."

Цянь Чжи тоже кивнул, присоединился, так как не много сказать не мог, поэтому только заявил: "Цзинь Лин, у старшего хозяина свои скрытые переживания".

Цзинь Лин бросила на него косой взгляд, холодно усмехнулась: "Огромные скрытые переживания, ещё наказал тебе подарить манго! Хочешь, чтобы я называла тебя принцем Манго?" Потом она потянула меня за руку, собираясь уйти.

В этот момент я поняла, насколько важны для подобной семьи такие люди как Цянь Чжи. Они знают все семейные тайны, но тщательно их оберегают. Не могут рассказать о них даже самому близкому человеку. Это их работа. Обычная и великая.

И тут как чёрт из табакерки появился Чэн Тяньэнь, за его спиной Ван Сыпин, не отстающий ни на шаг. Я почувствовала, как похолодела рука Цзинь Лин, но выражение её лица осталось спокойным.

Оказывается, наши сердца никогда не бывают такими спокойными, как выражения наших лиц.

Чэн Тяньэнь посмотрел ан Цзинь Лин, посмотрел на меня, потом на Цянь Чжи и произнёс: "Ай-йо, скандальчик, помощник Цянь! Что такое, с раннего утра привёл свою девушку погулять в общественном парке семьи Чэн?"

Цянь Чжи: "Второй хозяин..."

Лицо Чэн Тянью слегка изменилось, он прислушался. Похоже, до сих пор он был не в курсе отношений Цзинь Лин и Цянь Чжи. А сейчас такой умный человек, как он, ту же понял намёк Чэн Тяньэня в отношении Цянь Чжи.

Цзинь Лин, не отпуская моей руки, загородила Цянь Чжи и посмотрела на Чэн Тяньэня: "Работать, не означает продаться! Уместно ли столько сарказма!"

Чэн Тяньэнь улыбнулся: "Надо помнить, что это работа, и вещи хозяина лучше не трогать! Даже то, что выброшено, брать нельзя! - потом он посмотрел на Цянь Чжи и спросил, - Не так ли, помощник Цянь?"

Цянь Чжи оказался в трудном положении.

Смеешь утверждать, что я ненужная и выброшенная?! Выражение лица Цзинь Лин было "я с тобой". Я попыталась ретироваться, чтобы она не выпихнула меня на амбразуру. Если бы в прошлом Чэн Тяньэнь так поступил с Цзинь Лин, я бы наверняка выскочила вперёд побороться с ним за неё, но сейчас не могу, я не расплатилась не только с Чэн Тянью, но и с Чэн Тяньэнем, задолжала ему ясные глаза его брата.

Любовь плоти и крови, дружба братьев и сестёр.

Как у меня с Лян Шэном, если кто навредит Лян Шэну, я жизни не пожалею, чтобы рассчитаться с обидчиком.

Атмосфера была близка к взрывоопасной.

На лице Чэн Тяньэня: "Давай, бей, если способна ради новой любви прибить старую", выражение Цзинь Лин: "Была неосторожна, в юности полюбила негодяя. Ничего не поделаешь; легко влюбиться в подонка, трудно от него избавиться. Придавишь, будешь выглядеть мужиком, не придавишь, можно будет подумать, чувства не угасли. Что же делать?" А по лицу Цянь Чжи можно было прочитать: "Как же мне трудно, вот реально; буду сопротивляться - провинюсь перед отцом, мамкой и старшим хозяином, не буду - окажусь виноватым перед девушкой и самим собой". Чэн Тянью вздохнул: "Младший Цянь, ты оказался способен подкопать под дверь моего младшего брата, кролики объедают траву у норы! А ещё как таился. Сегодня утром просил, чтобы я возродил дружбу с бывшей, сейчас твоя девушка встретилась со своим бывшим, доволен?" У меня в душе всё так перемешалось: "Сейчас будет драка, где бы спрятаться?" Ван Сыпин: "Ха-ха-ха, когда прибыл в резиденцию Чэн, не нужны никакие сериалы, ни Цюн Яо, ни корейские, ни японские, ни американские. Наслаждайся всевозможными мелодрамами с элементами садомазохизма и без рекламы".

Затаив дыхание, я со страхом ждала битвы, которая вот-вот разразится.

Цзинь Лин: Будешь обижать моего нового возлюбленного, я тебе покажу! Ты просто мусор, выброшенный мусор!

Побитый Чэн Тяньэнь: А! Спасите! Ты нечто!

Цянь Чжи: Цзинь Лин, не надо!

Ван Сыпин: Мой второй хозяин...

Я: Цзинь Лин!

Чэн Тянью: Тяньэнь!

Куры летают, собаки скачут, переполох, всё в кучу.

Но на самом деле, не дожидаясь, когда разразится война, Чэн Тянью сказал одну фразу, прервавшую сюжет сериала, который развивался в моей голове.

Он мыслил чётко и быстро: "Цянь Чжи, третья невестка только вернулась в Китай, своди сегодня её и сестрицу Цзинь прогуляться".

   151. Кто же она, в конце концов?

Причина появления Цзинь Лин была в том, что после вчерашней ночи ей позвонил Лян Шэн, рассказал, что я вернулась в Китай, и попросил позаботиться обо мне.

Однако Цзинь Лин, придя в квартиру Лян Шэна, не нашла меня. Мой телефон постоянно был вне зоны действия. Она крайне разволновалась, но не стала ничего говорить Лян Шэну, опасаясь, что он, находясь во Франции, будет переживать. Тем более она не могла рассказать Бэй Сяоу, это же бомба, вспыхнет от малейшей искры.

И так до сегодняшнего утра.

В полном отчаянии она обратилась к своему парню, Цянь Чжи за советом. Цянь Чжи поведал ей, что я в резиденции семьи Чэн. Сперва она успокоилась, а потом рассердилась, не поверив.

После того дня позора в Санья я совсем пала духом.

Полгода натуженной тишины и спокойствия, полгода потакания моему побегу.

А ещё накануне побега, не сдержавшись, сорвала маску перед неё и Ба Бао, обнажила свои раны и глупо рыдала. Это оставило глубокий отпечаток в их воспоминаниях, ей казалось, что я вот-вот сойду с ума, добившись прекрасных результатов на пути самоистязания. Раздосадованная, что слишком много от меня ждала, такая спокойная, как она, не сдержалась и ринулась к резиденции Чэнов.

Я подумала, что ей совершенно не хотелось сюда приходить, потому что здесь можно было столкнуться с теми, кого она меньше всего хотела видеть. Но ради меня она всё-таки пришла.

Подумав так, я неожиданно почувствовала небывалую лёгкость. Выглянула из окна квартиры - безбрежная суета города, оживлённые улицы и магистрали. Я положила голову на плечо Цзинь Лин, потёрлась об него и сказала: "Цзинь Лин, ты очень хорошая".

Цзинь Лин, держа в руке чашку кофе ответила: "Хорошо, возьми меня в жёны".

Я сказала: "Если бы я была Бэй Сяоу или Лян Шэном, то непременно бы на тебе женилась".

Цзинь Лин: "Забудь. Не хочу иметь такую соперницу, как Ба Бао, и уже тем более такую, как Вэйян".

Она повернула ко мне лицо и продолжила: "Цзян Шэн, ты решила, что будешь делать?"

Я посмотрела на неё.

По дороге Цянь Чжи подробно рассказал Цзинь Лин о наших отношениях с Тянью, от происшествия в Санья, когда он не щадя жизни последовал за мной, до того как очнулся в больнице и обнаружил, что ослеп, и использовал крайние меры, чтобы заставить меня уйти...

В конце он улыбнулся и с легкомысленным выражением заявил Цзинь Лин: "Впрочем, с глазами директора Чэна уже всё хорошо".

Я так и замерла, но вскоре поняла причину, по которой Цянь Чжи так сказал. Он не хотел, чтобы распространилась новость о слепоте Чэн Тянью.

Цзинь Лин молчала, а я не могла сдержать слёз.

Цянь Чжи посмотрел на меня в зеркало заднего вида и добавил: "Госпожа Цзян. Нет, хозяйка. Когда вы уезжали из Санья я принёс вам манго.

Манго называют фруктом смотрящим вперёд, говорят, манго - фрукт надежды.

Хоть в тот момент я не знал, что старший хозяин потерял зрение, не знал, что он обидел вас, чтобы защитить.

Просто инстинктивно чувствовал, один человек любит другого до такой степени, что готов умереть вослед, почему вдруг всё так изменилось. Я верил, что у него определённо были тайные причины... Поэтому хотел с помощью манго тайно сказать вам, не отказывайтесь от любви и от того, кто вас любит, из-за его разовых поступков, не теряйте надежды..."

Он вздохнул: "К сожалению, теперь всё это уже поздно, хозяйка".

Цзинь Лин смотрела на суетящуюся толпу за окном. Вдруг она улыбнулась, выглядела при этом немного одиноко: "Если бы в этом мире все страдания шли от не дающих выбора скрытых переживаний, было бы лучше?"

Я замерла.

Она пригладила волосы, под утренним ветерком разметавшиеся на тонкие пряди, омываемые солнечным светом, и сказала: "Ладно, не волнуйся, я не буду делать глупости, жизнь - это не роман, у каждого мужчины много проблем, которые они вынуждены решать. На самом деле, он меня не любит! Всё это девичьи грёзы и наваждения!"

Обернулась ко мне, улыбнулась и спросила: "Вы с Лян Шэном поссорились?"

Я опешила: "Что он тебе сказал?"

Она покачала головой: "Он сказал, что у вас всё хорошо. Но мне так не кажется..."

Я посмотрела на неё, улыбнулась: "Всё так. Всё хорошо".

Цзинь Лин смотрела на меня очень внимательно, но, похоже, не хотела затевать разоблачения: "Всё-таки так. Цзян Шэн, ты решила, что будешь делать дальше? Эти два мужчины... И ещё, почему Цянь Чжи обращается к тебе "хозяйка"?"

Я опустила голову и трудом произнесла: "Давай, не будем об этом. Мы с таким трудом встретились".

На самом деле, что бы я ни решила, всё бесполезно. Эти два мужчины клана Чэн, в итоге, как и все мужчины их клана... От меня ничего не зависит, я всего лишь пешка в их сценарии, радоваться или грустить не мне решать.

Цзинь Лин поставила чашку с кофе на перила, подняла руки, разгладила волосы, стянула их в хвост и сказала: "Хорошо! Никаких разговоров о мужчинах! Мужчинами сыт не будешь, ими не погасишь ипотеку! Они даже пресс-релизом стать не могут!".

Она произнесла это так легко, возможно опасаясь, что я буду переживать.

Я улыбнулась.

Она сказала: "Цзян Шэн, ты пока развлекайся сама, а я пойду разберусь с пресс-релизами! Я отпросилась на сегодня, но если статья выйдет плохой, наш редактор выдерет у меня те немногие волосы, что ещё остались, а потом забьёт до смерти плёткой".

Произнося эти слова, она подлетела к компьютеру и приняла вид деловой женщины.

Я посмотрела на неё, глотнула кофе и сказала: "Если он тебя прибьёт, я..."

Цзинь Лин посмотрела на меня: "Что?"

Я: "Похороню тебя!"

Цзинь Лин: "А я думала, ты убьёшь его в отместку за меня".

Я: "Хорошо! Я похороню его вместе с тобой!"

Цзинь Лин: "Всё-таки не мсти за меня! Я бы предпочла быть похоронена с Кэ Сяожоу! По крайней мере, есть волосы! - упомянув о Кэ Сяожоу, она сменила тему, - Лян Шэн говорил, что ты вернулась, чтобы поучаствовать в свадьбе Кэ Сяожоу".

Я кивнула, глотнула кофе и пристроилась за её спиной: "Давай быстрее пиши свою статью, а я пока полистаю журналы, потом пойдём обедать. Сходим, э..."

Когда мой взгляд упал на экран компьютера, я вдруг замолкла и долго-долго пялилась на статью, не в силах прийти в себя. Холодная и красивая девушка, безответная первая любовь в университете, её бросили. Потом у нее появился новый парень, сосед по комнате её первого возлюбленного. Первая любовь, подстрекаемый ревностью, однажды после выпивки в их комнате общежития...

С этого момента никогда не будет счастливой любви! Будто проклятая демоном испорченная юность! Одинокая, не в состоянии отпустить боль прошлого!

После окончания университета девушка сбежала из города, поехала в горный район, промелькнуло семь лет участия в программе по улучшению школьного образования в экономически отсталых регионах. Чистый снег в горах, невинные глаза детей, рис - дерево - Татхагата, душа освободилась от прошлого, заново обретённый поцелуй Небес...

Цзинь Лин обернулась, посмотрела на меня, увидела моё лицо слегка искажённое страданием, пояснила: "Это наш сотрудник Сюй Нань увидел историю на форуме. Мы пошли взять интервью у человека, её разместившего. Но он отказался назвать её настоящее имя, сказал только, что он её одноклассник".

Она посмотрела на текст, вздохнула: "После всего пережитого смерть для этой девушки, возможно, долгожданное облегчение. Её просто забрали Небеса".

Я вдруг схватила её за руки и заявила: "Цзинь Лин, эту статью нельзя публиковать!"

Цзинь Лин посмотрела на меня, с удивлением спросила: "Почему? Ты с ней была знакома?"

Некоторое время я молчала, потом покачала головой: "Не была знакома. Но статью публиковать нельзя".

Цзинь Лин смотрела на меня, похоже, она не хотела разоблачать мою ложь, но ещё раз попыталась мне объяснить: "Цзян Шэн, эту статью нельзя убрать. Сюй Нань положил на неё много сил. Обычно даже под нажимом этого поганца Кэ Сяожоу он так не старался. К тому же решение принимает директор Ван, будет ли это обсуждаемым материалом, темой для дискуссии".

Я спросила прямо: "Сколько нужно денег, чтобы снять статью?"

Цзинь Лин смотрела на меня с изумлением. Через довольно долгое время она показала мне два пальца, сказала: "Хочешь обратиться к старшему сыну Чэнов? Или к своему дорогому брату?"

Я ответила: "У меня есть".

Цзинь Лин удивлённо посмотрела на меня.

Это был мой секретный фонд, которого мне никогда не хотелось касаться. За четыре года моего обучения Чэн Тянью раз за разом переводил мне на карту, как мне казалось, астрономическую сумму. С упорством и бескорыстием юности я тратила на жизнь лишь небольшую часть оттуда. Потом начала совмещать учёбу с работой и постепенно восполнила потраченное. Больше вообще не трогала эти деньги, потому что думала, это проявление достоинства и порядочности.

Незрелая девушка таким способом самонадеянно пытается сохранить свою независимость от мужчин - как героини всех прочитанных ею любовных романов, бескорыстна до абсурда.

Но сейчас посмотришь, и что?

Если у тебя нет денег, даже если есть чувства, люди будут сомневаться в твоих мотивах. Есть деньги, непременно влюбляйся, можете сразу перейти к теме брака, все будут желать вам счастья и завидовать.

Это то, в чём мы с госпожой Шэнь непохожи. Я яшма из бедной семьи, она "яшмовые листья, золотые ветки".

Цзинь Лин, тоже замерев, смотрела на текст в компьютере, долго молчала, потом повернула ко мне и спросила: "Кто же она, в конце концов?"

   152. Только ты невезучая, всю жизнь наказываешь себя из-за его ошибок.

В тот день я не ответила Цзинь Лин.

Сун Чжи говорила, что у каждого человека есть прошлое.

Я хочу защитить её прошлое и каждую тайну оттуда.

Я знала все тайны из того дневника, её секреты, болезненные раны и неизгладимые воспоминания, которые привязали её к тому месту, которое она считала спокойным и мирным, и где стремилась к очищению души.

Каждый из нас упорно живет, страдая и мучаясь в одиночестве, но всё же мы не сдаемся.

Той зимой мы покинули школу, где участвовали в программе по улучшению школьного образования в экономически отсталых регионах не потому что Ван Линь нас заставил. Так любивший Сун Чжи Ван Линь после того как прочёл её дневник, захотел, чтобы её история появилась в газете, надеясь привлечь ещё больше людей, самоотверженно участвовать в этой программе образования.

Я и Цзя Жань уехали, не желая смотреть, как человек, который её любил, вдруг решил продать её прошлое ещё до того, как тело успело остыть.

А потом я нашла мужчину из дневника Сун Чжи - её первую любовь, которую она не могла забыть, но который толкнул её в бездну страданий.

Можно считать, исполнила желание всей её жизни.

Полгода назад в январе в Санья было тепло и солнечно, совсем не похоже на снежные пещеры и ледяное небо горной местности, где похоронена Сун Чжи.

Он держал за руки своего ребёнка и жену, выглядел как любящий отец и хороший муж. Солнце освещало его лицо. Никто не знал его прошлое, что некогда в его гнилой юности он подло обидел одну девушку.

Когда он меня увидел, замер, будто стараясь узнать.

Каждый день он видит очень много пациентов. Похоже, забыл девушку, упавшую в море, которую пять месяцев назад лечил в Санья.

Я сказала: "Доктор Цинь".

Он глубоко задумался, я упомянула, и он вдруг вспомнил: "А, это вы..."

Я: "Моя фамилия Цзян".

Он улыбнулся: "Точно, точно, госпожа Цзян.

Какое совпадение. Полностью восстановились".

Я: "Здоровье восстановилось, но это не совпадение, я специально вас искала".

Он опешил.

Я: "Доктор Цинь, вы ещё помните, в прошлом у вас была супруга, её звали Сун Чжи. Не так давно она умерла".

Лицо доктора Цинь изменилось, но изменение было настолько незначительным, казалось, будто он тщательно роется в куче старой одежды. В этот момент зазвонил его мобильный телефон.

Глядя на меня, он ответил на звонок: "Мам, э, мы с Сяо Жун скоро приведём Хао-Хао. Да, да. Не забудь добавить в мясо Хао-Хао вяленые сливы. Не надо много, положи штук пять. Большое количество забьёт вкус мяса. Да, да! А, точно, мам. Ещё для Сяо Жун обязательно тушёных овощей, да, тушить только в воде, без масла. Не добавляй масла, она худеет. Ах, как я могу считать её толстой? Она всегда поступает по своему, что хочет, то и делает. Разве ты не знаешь! Хорошо! Хорошо! Мам..."

Когда он поднял голову, я была уже далеко.

Лучше бы я его никогда не искала.

Лучше бы он остался в моей памяти таким, как пять месяцев назад, чуть не упавшим в обморок, когда увидел у моей кровати букет розовых роз.

Прости, Сун Чжи.

Я хотела исполнить за тебя то, о чём ты написала в своём дневнике, чего ты больше всего хотела в этой жизни:

"Хоть любви уже нет, но иногда меня вдруг охватывает желание найти его и спросить, за эти годы было ли такое, что ты не мог заснуть, изводил себя, ворочался с боку на бок, вспоминая, как в прошлом ранил меня?

Мне так хотелось прийти к тебе и услышать от тебя одну фразу: "Прости".

Всего одна слово, и мне стало бы гораздо легче. По крайней мере, я была важна ему, он любил меня. Жаль, что я смогла заставить его лишь влюбиться, а не любить меня всю жизнь.

А так, не глупо ли?

Цинь Мин, если я умру, ты, уже седой на тот момент, принесешь ли на мою могилу букет розовых роз и раскаешься ли в том зле, которое мне причинил?

Я помню те розовые розы, первый букет цветов, который ты мне подарил.

На языке цветов они означают "я хочу провести с тобой всю жизнь".

Если это было на всю жизнь, кто так легко меня предал?

Цинь Мин, иногда я верю, будет воздаяние Небес! Небесная кара падёт на твою голову, чтобы я увидела твои страдания, мольбы и отчаяние... Как я в прошлом умоляла не заставлять меня страдать снова".

......

Сун Чжи.

Тот высокомерный как божество юноша из твоей юности сейчас банально бормочет о жене и сыне, у него нет ни белой рубашки, ни чистого лица, совсем не красавец!

Естественно, он счастлив и возмездие его не настигло: у него красивая жена, здоровый сын. В этом мире только ты невезучая, всю жизнь наказываешь себя из-за его ошибок.

Ты всю жизнь наказывала себя, а он в тот момент, когда узнал о твоей смерти, морочился жареным мясом, которое любит его сын, и тушёными овощами для жены.

Ты думала, он будет всю жизнь тебя любить и ненавидеть! А в его сердце тебя вообще не существует!

Ты думала, старые истории станут пылью, упомянут твоё имя, и он загрустит, будто небеса обрушились, как в сериалах, когда предавший или сделавший ошибку мужчина спрашивает: "Всё ли с ней в порядке?"

Нет! Небеса обрушатся только в твоей жизни, и больше ничего.

В тот весенний день в Санья мой холодный мир стал царством льда.

Я навсегда запомнила тот день, день, когда в Санья встретила Цинь Мина, того мужчину, что причинил боль Сун Чжи. Мужчина, который разрушил её жизнь, жил прекрасно и счастливо.

Поэтому так было и в Париже, сколько бы горя не причинил мне Лу Вэньцзюань, я не откажусь от своих аргументов - потому что знаю, в этом мире ранивший меня человек, пусть даже я принесу себя в жертву богам, будет продолжать спокойно жить.

Небеса, вы ослепли? Почему злые люди творят зло, а хорошие получают наказания?

Да, в этом мире нет богов. Спастись можно, полагаясь лишь на себя.

Жизнь - это практика. Путь постоянно разрушения, но и восстановления себя.

Некоторый огонь сжигает, для других это возрождение.

Не знаю, каким будет мое будущее, но мне все равно придется упорно идти вперед и, боюсь, притворятся сильной.

   153. Это я виновата, что он на всю жизнь останется слепым!

Тот день я провела у Цзинь Лин.

Вечером мы сильно напились, говорили, что празднуем встречу. Но я знала, что так поступаю из-за Сун Чжи, из-за меня самой, из-за отсутствия богов в этом мире, а Цзинь Лин, похоже, тревожили её собственные тайные мысли.

Мы с ней самые близкие подруги, мы делились секретами этого мира, но у каждой в глубине души оставались тайны, которыми владели единолично.

Цзинь Лин в пьяном тумане сказала: "Будет время, ты всё-таки позвони Лян Шэну, а то он переживает".

Я улыбнулась, но выглядело это хуже чем слёзы.

В тот день я позвонила Лян Шэну, трубку взял Чэнь, причина по которой он так удивился состояла в том, что в день отъезда мы решили, что не будем поддерживать связь.

Единственная ниточка - это билет, что он дал мне, это ставка между нами, спор, вернусь я или нет.

Когда я уезжала, воображала себе, что в этот раз, пройдя через бури, в итоге, вернусь к нему, как путешественник возвращается в родные места, как каждый раз в прошлом, когда окончательно уезжала, но возвращалась.

Но сейчас...

Бокалом в руке я хлопнула по её плечу, сказала: "Цзинь Лин, Цянь Чжи хороший парень. Готов взять ответственность".

Цзинь Лин энергично кивнула: "Я знаю".

Я посмотрела на неё и вдруг зарыдала: "Цзинь Лин, Цянь Чжи обманул тебя! Зрение Чэн Тянью не восстановилось! Он ослеп! Это я виновата, что он на всю жизнь останется слепым!"

   154. Я хочу получить тебя! Владеть тобой!

Среди ночи Цянь Чжи и пять богатырей вернули меня, напившуюся вдрызг, в резиденцию Чэнов.

Когда уходили, Цзинь Лин с глупой улыбкой прилепилась к двери комнаты, в свете лампы такая красивая. Она икнула и произнесла: "Цянь Чжи, возвращайся скорее. Жду тебя в кастрюльке".

Цянь Чжи ничего не оставалось, как сдать меня "старшему", а самому вернуться, швырнуть Цзинь Лин на кровать, укрыть одеялом. Она немного поворочалась, пока не уснула. Можно считать, всё надёжно.

В прошлом он говорил ей, что самое большое счастье в этой жизни для него, это вернуться домой с работы, а там любимая женщина в кровати и еда в кастрюльке.

Он посмотрел в неясном свете на её прекрасное лицо, поднял руку, провел по её носику, горько улыбнулся и произнёс: "Если в кастрюльке ты, это уже не счастье, а ужас какой-то".

Когда уходил, Цзинь Лин в полусне вдруг схватила его за руку.

В этом мире каждый человек отчаянно стремится к стабильному счастью.

Вернувшись в резиденцию Чэнов, Цянь Чжи повёл меня наверх. Когда дошли до второго этажа, я хотела толкнуть дверь и войти. Цянь Чжи удержал меня: "Хозяйка, это не ваша комната".

Я вытаращила глаза: "Эй, Лю, ты почему такая высокая?"

Он: "Хозяйка, вы и правда пьяны".

Я с неприязнью посмотрела на него, покачала головой: "Я не пьяна".

Потом неожиданно улыбнулась: "Смотри-ка, даже голос изменился".

Он попытался утащить меня выше этажом, но я его оттолкнула. Когда открывала дверь на втором этаже, он прям бросился на меня: "Хозяйка, это..."

Цянь Чжи не успел закончить фразу, как запертая дверь неожиданно распахнулась. Я стояла, прислонившись к ней, поэтому почти ввалилась в комнату прямо на человека, её открывшего.

Человек в комнате замер и поддержал меня.

Я посмотрела на него пьяным взглядом, протянула руку, погладила его лицо и глупо хихикнула: "Э! Лян Шэн? Ты почему здесь?"

Потом рыгнула, дохнув на него винными парами. Улыбнулась: "Я, правда, дурочка. Эта комната ведь раньше была твоей".

Освободилась из его рук, выпрямилась и покачиваясь прошла в комнату. Шла и сокрушалась: "Лян Шэн, когда тебе было 19 лет, и ты первый раз попал в эту комнату, ты действительно решил меня бросить? Такая большая комната, толпа слуг, несметное богатство..."

Чэн Тянью нахмурился и спросил у Цянь Чжи: "Что случилось?"

Цянь Чжи беспомощно пояснил: "Э, подружки сильно напились".

Я разговаривала сама с собой и попутно снимала одежду. Чэн Тянью шагнул вперёд, схватил меня за руку, повернулся к Цянь Чжи и спросил: "Ты это нарочно?!"

Цянь Чжи бил себя в грудь и топал ногами: "Честно слово, старший хозяин! - встал передо мной и продолжил, - Хозяйка, вернитесь на третий этаж. Он не третий хозяин, он старший хозяин".

Я улыбнулась, похлопала глазами, посмотрела на Цянь Чжи, потом на Чэн Тянью, снова протянула руку и потрогала его лицо, спросила: "Тянью?"

Пристально посмотрела на его лицо, погладила его щёку. Это всё как сон, иллюзия. Пробормотала с улыбкой: "Это точно сон".

В реальности он избегал меня, не приближался ближе десяти метров.

Я ухватилась за его рубашку, с улыбкой смотрела на его лицо, уже не такое спокойное, как обычно, а немного злое, раздражённое и обеспокоенное. Похлопала его по щеке и попросила: "Скажи, это же сон, я сплю, так?"

Он рассердился: "Девушкам не следует много пить!"

Такие же слова, как у Лян Шэна!

В этот момент мне вдруг стало ужасно горько, я возненавидела свою судьбу. Не важно, кто он, Лян Шэн или Чэн Тянью, он не мой!

Я возненавидела Владыку Небес! Ведь очевидно, что он послал этих двоих мужчин в мою жизнь, а в итоге ни один из них мне не достался!

Лунный свет между бровей не стереть, капля киновари на сердце стало раной.

Я посмотрела на него, легонько коснулась его лица, его губ, его глаз. Улыбнулась, покачала головой: "Кто бы ты ни был, мне не достался!"

Он замер, слегка испуганно взглянул на меня и отпрянул, будто моя рука обрекала на погибель.

Почему мне никто не достался?! Почему?! На каком основании?! Потому что ты стоящий всех выше Владыка Небес?! Повернул ладонь - облака, перевернул - дождь?!

Я улыбнулась, так грустно, что в этой грусти вдруг проступила злость.

Во мне вдруг будто распустился цветок зла. Я притянула его лицо, внимательно посмотрела на губы. Мои пальцы чарующими цветами полуночи медленно потянулись к его губам.

Со злости ли или не желая смириться, похоже, я пошла ва-банк. Слово за словом, чётко произнесла: "Не важно, кто ты, я обязательно получу тебя!"

Человек передо мной застыл.

Не дожидаясь его реакции, не знаю, откуда взялись силы, я повалила его на кровать. Он совершенно не был к этому готов и оказался придавленным моим телом.

Ух, не только Лолиту легко завалить.

Его тело замерло, он схватил мои руки, сжимая со всей силы, спросил: "Ты с ума сошла?!"

Я улыбнулась ему и со злость во взгляде подтвердила: "Да, я сошла с ума".

Я срывала с него одежду и бормотала: "Владыка Небес, ты не позволил мне получить! Но я обязательно добьюсь! Сейчас посмотришь, как я получу!"

Цянь Чжи тупо таращился на нас. Чэн Тянью бросил на него взгляд и приказал: "Выйди!"

Я покачала головой, подумав, что он говорит мне, повернула его лицо и заявила: "Я не уйду! Я хочу получить тебя! Владеть тобой! Ха-ха-ха!"

Говорила и как безумная оторва целовала его лицо, губы, шею...

Он остановил меня, двумя руками крепко сжал мои плечи, уставился мне в глаза и произнёс: "Успокойся, я Чэн Тянью. Я не он!"

Я рассматривала его серьёзное лицо и не находила себе места.

Говорила: "Как ты можешь быть Чэн Тянью? Из-за меня ты не можешь видеть, почему ты всё ещё так добр со мной? Ты должен проклинать меня! Ты должен меня ненавидеть!"

Я дохнула винными парами, уже почти были готовы политься слёзы, кокетливо улыбнулась: "Впрочем, не волнуйся, не важно, кто ты, я возьму ответственность и буду очень нежна! Ха-ха-ха!"

Потом принялась одну за другой расстёгивать пуговицы его рубашки. Его грудная клетка резко поднималась и опускалась. На третьей пуговице он вдруг поднялся и подмял меня под себя. Выглядело как штурм крепости и захват земли.

Я оказалась лежащей на кровати, у моей поясницы появилась опора. В этой позе почувствовала себя очень комфортно. Ах, так уютно, склонила голову и погрузилась в сон.

Он прям таки обалдел.

   155. Тянью, давай поженимся.

Той ночью мне приснился Чэн Тянью.

Во сне мы спали на одной огромной кровати. На нём была белая рубашка, несколько пуговиц расстёгнуто, обнажая соблазнительную шею и крепкую грудь.

А я спокойно спала, свернувшись рядом с ним клубочком.

Небо за окном было усыпано звёздами, но он не мог их видеть, это то, что я задолжала ему в этой жизни.

Мне приснился Париж, кафе "Дух цветка", где мы не дождались места, приснилось, что я спросила его: "Что ты больше всего желаешь в этой жизни?"

Он ответил: "Женится на ней, чтобы она была моей женой".

Эти слова болезненно кольнули моё сердце, но я не проснулась.

Вдруг я повернулась и положила голову ему на плечо. Рука машинально легла на его грудь, несдержанный язык молотил во сне: "Тянью, давай поженимся".

Он замер, будто поражённый громом. На лице немой вопрос: "Разве ты не замужем?"

Я невнятно пробормотала, не надо придавать значения мелочам. Потом подняла руку и шлёпнула его по лицу, назойливая муха.

Но даже пьяная я понимала, что мой сонный бред - это неправильно.

Как можно "пожениться"?

Я должна была сказать: "Чэн Тянью, позволь мне быть твоей любовницей, мрачновато, но сойдёт, всю жизнь без просвета - тоже нормально, дай мне выплатить долг совести".

Моя совесть скоро сведёт меня с ума!

Кажется, он встаёт с кровати, не знаю, откуда взялись силы, похоже, хотела объяснить, и снова пробормотала: "Чэн Тянью, позволь мне быть твоей любовницей".

Этот нож, кажется, оказался ещё более жестоким.

Мне послышалось, будто кто-то споткнулся и упал, потом голос: "Забудь, не беспокойся о мелочах, спи спокойно".

Только, Тянью, спасибо, что ты готов ещё немного посидеть в моём сне или полежать. Ладно, не будем вдаваться в детали.

После всего, возможно, мы лишь во сне можем произнести такие слова. В этом доме, в этом месте, даже сказать "прости" будет неправильно, лучше всего полное молчание.

В итоге, мы в этом мире знакомые незнакомцы.

Тянью, спокойной ночи.

Тянью, прости.

   156. Самая большая печаль этого мира, пожалуй, в том, что человек хочет любить, а не может, хочет забыть, но тоже не может.

Когда он вышел из спальни, его лицо ещё не приняло обычного выражения.

Её пара фраз чуть не довела его до сердечного приступа.

"Тянью, давай поженимся".

"Чэн Тянью, позволь мне быть твоей любовницей".

В кабинете при его появлении Цянь Чжи тут же принял невинный вид: "Я ничего не слышал!"

Он промолчал с холодным лицом.

Цянь Чжи продолжил: "Третья невестка действительно не ищет простых путей".

Он сурово глянул на него с выражением: "Заткнись".

Самая большая печаль этого мира, пожалуй, в том, что человек хочет любить, а не может, хочет забыть, но тоже не может.

Он повернул голову и перестал прислушиваться. В спальне на его кровати её дыхание выровнялось.

Вот только её слова по-прежнему звучали у него в ушах:

"Лян Шэн, когда тебе было 19 лет, и ты первый раз попал в эту комнату, ты действительно решил меня бросить? Такая большая комната, толпа слуг, несметное богатство..."

Судя по тому, что он услышал, похоже, эти двое поссорились. Неудивительно, что она вернулась из Франции одна в период медового месяца.

Он опустил голову, в глубине сердца кто-то тихо вздохнул:

"Я готов отказаться от несметных богатств, жить на плохо заваренном чае и жидкой каше, только чтобы всю жизнь делить с тобой постель. Но сейчас всё это всего лишь сонный бред".

Он поднял голову.

За окном яркая луна и редкие звёзды.

Цянь Чжи вдруг будто что-то вспомнил, сказал: "Старший хозяин, мой отец сегодня летит в Шанхай, говорят, это по пути во Францию".

Он говорил осторожно, внимательно следя за выражением лица Чэн Тянью: "Боюсь... едет с третьему хозяину".

Чэн Тянью промолчал.

Смысл фразы Цянь Чжи был таков, если дядя Цянь едет в Париж, наверняка, постарается убедить Лян Шэна вернуться на родину, если он его уговорит, очень вероятно, что дед ради будущего клана Чэн строит другие планы...

Уголки его губ были поджаты.

Цянь Чжи осторожно продолжил: "Похоже, третий хозяин скоро вернётся".

Он обернулся, посмотрел на двери спальни, она спит. Опустил голову и сказал Цянь Чжи: "Пакуй вещи".

Его фраза была спокойной, никакой горячности, но Цянь Чжи уловил отголоски глубокой тоски: он понял, больше всего Чэн Тянью хочется сбежать из резиденции Чэнов. Его прежняя любовь стала женой младшего брата, в такой ситуации день и ночь смотреть на любовь и согласие супругов ежеминутная пытка.

Поскольку он беспокоился о её безопасности, то не мог покинуть это место.

Если теперь Лян Шэн скоро вернётся, он, наконец, может уехать.

Суровое безразличие и отчуждение снаружи лишь прикрытие для сердца. Сердца, которое явно её любит, но не может и дальше продолжать её любить.

   157. Скоро вернётся прежний хозяин.

Поздняя ночь.

Он сказал: "Цянь Чжи, ступай на третий этаж, отвлеки служанку Лю".

Цянь Чжи обалдел: "А? Почему снова я?"

И в прошлый раз было также.

Она приходит, как лунатик, и засыпает.

Чэн Тянью поднял её на руки и повторил: "Цянь Чжи, ступай на третий этаж, отвлеки служанку Лю".

"Как отвлечь?"

Чэн Тянью с каменным лицом: "Соблазни!"

"А! Торговать красотой! Старший хозяин, это должно оплачиваться дополнительно!"

К сожалению, в этот раз им не повезло так, как в прошлый. Едва они открыли дверь, подняли голову, прямо перед дверями Чэн Тяньэнь, за ним Ван Сыпин с выражением "офигеть".

Чэн Тяньэнь поднял голову и остолбенел.

Но уже в следующий миг на лице Чэн Тяньэня появилось выражение лисы-обольстительницы, взгляд как поверхность воды, он саркастически усмехнулся: "Брат, это..."

Чэн Тянью застыл.

Тут же встрял Цянь Чжи: "Второй хозяин, младшая невестка тут недавно, сегодня много выпила с друзьями, а с расположением комнат в резиденции Чэн знакома плохо..."

Чэн Тяньэнь насмешливо подхватил: "Заплутала? Ха-ха. А на мой взгляд, дорожка очень знакома! - и глядя в упор на Чэн Тянью, спросил - Не так ли, брат".

Он совершенно не скрывал своего настроения - не ты ли говорил, что не интересуешься этой женщиной? О, что это ты держишь на руках! Среди ночи!

Лицо Чэн Тянью как лёд, рука ослабла, и человек из объятий, "шух", соскользнул на пол.

Цянь Чжи в испуге шагнул вперёд и поддержал.

Чэн Тянью с каменным лицом вернулся в комнату.

На его лице читалось: "Понятия не имею, что я сейчас держал" и "Послушайте, она меня вообще не волнует".

Уголки губ Чэн Тяньэня приподнялись в улыбке.

Он пришёл среди ночи совсем не для того, чтобы пособачиться, а обсудить контрмеры - он узнал, что дядя Цянь уехал во Францию.

Но это уже приевшиеся оправдания и попытки выкрутиться старшего брата спровоцировали желание его "помучить".

Он повернул коляску и последовал за Чэн Тянью в комнату. Заявил тому в лицо: "Э, брат, ты можешь обращаться осторожней! Поубавь силы, не сломай!"

Потом его вдруг озарило, кивнул головой: "Хоть прекрасных девушек много и это никого не волнует, но всё-таки скоро вернётся прежний хозяин".

   158. Заплутала.

На следующий день утром она еле поднялась с кровати. Такое ощущение, будто её избила группа головорезов или растоптало стадо слонов, все кости ужасно ломило.

Она потерла лоб, изо всех сил стараясь вспомнить, что произошло прошлой ночью. Ну, кажется, она была пьяна, и ей снилось, что она бешено хочет кого-то жестоко изнасиловать...

Она горько улыбнулась.

Реально тяжело ей приходится, живёт под чужой крышей и ещё такие героические устремления! Если бы мама узнала, что у её дочери подобные тяжкие думы, пришлось бы выбираться наружу, чтобы прибить её.

Она поняла, что скучает по маме.

Какой бы слабой ни была её мать, она всегда была самым желанным утешением в сердце её маленькой дочери и той гаванью, в которую ей больше всего хочется вернуться после долгих трудов и скитаний.

К сожалению, она осталась одна в этом мире. И желание услышать, как прежде, грустный и полный сожаления вздох матери, когда та не знала, как поступить, это невозможная роскошь.

Она уставшая птица, а старой рощи нет, она рыба в пруду, но нет старого омута. Она одна в этом мире.

В этом году она снова пропустила день поминовения мамы.

Вздохнула.

В это время служанка Лю, похоже, услышав движение за дверью, осторожно вошла в комнату. Её улыбка была немного странной: "Хозяйка, вы проснулись".

Она вынырнула из воспоминаний о матери. Посмотрела на служанку Лю, потом на небольшие синяки на своих запястьях и, похоже, желая что-то проверить, начала: "Вчера ночью..."

Служанка Лю бросила на неё взгляд, с улыбкой подала жидкость для полоскания рта и особо вежливо произнесла: "У хозяйки похмелье. Усадьба семьи Чэн действительно очень велика, в ней легко заблудиться. Если хозяйка не возражает, я провожу вас, чтобы вы понемногу с ней ознакомились".

Она была ошеломлена, в какой-то момент во взгляде служанки Лю неожиданно проступило: "Вы ещё помните прошлую ночь. Тц-тц. Как хватает наглости помнить!"

И хоть служанка Лю быстро убрала с лица это выражение, она всё-таки его увидела.

Но Лю с выражением "Хозяйка, вас только что подвело зрение" спокойно стояла перед ней по стойке смирно, как преданная служанка.

Она опустила голову и глубоко задумалась, гоняя во рту освежитель для рта.

После утреннего туалета, когда она уже была готова спуститься вниз, Лю заботливо посоветовала: "Хозяйка, если вы плохо себя чувствуете, позавтракайте в комнате".

Только Лю это произнесла, как она увидела, что служанки уже сервируют стол в маленькой гостиной.

Она обалдела.

И тут же вежливо отказалась.

В её уже определённой наперёд судьбе она не хотела, чтобы такой человек во всем распоряжался ею.

Служанка Лю не ожидала, что женщина, выглядевшая слабой и мягкой, будет так решительно настроена спуститься вниз. В недоумении последовала за ней, приговаривая: "Хозяйка, вы могли бы поесть наверху!"

Она остановилась, сердце охватила лёгкая грусть. Сперва не разрешали покидать усадьбу, сейчас дошло до того, что не дают выйти из комнаты.

Она обернулась и спросила служанку Лю: "Это мнение дяди Цяня?"

Лю посмотрела на неё растерянно и, немного поколебавшись, ответила: "Старший хозяин специально распорядился".

Чэн Тянью?

Она недоумевала.

В этот момент Чэн Тянью вышел из комнаты, рядом Цянь Чжи.

Служанка тут же шагнула вперёд и, чтобы показать своё усердие, пояснила: "Старший хозяин, хозяйка хочет спуститься в столовую".

Чэн Тянью, похоже, не ожидал, что столкнётся с ними, сказал служанке Лю: "Конечно, - что больше походило, что обращаются к ней, - В дальнейшем ты должна позволить хозяйке есть наверху".

Она не поняла и ещё больше обиделась. Дядя Цянь заключил её в усадьбе Чэн, а сейчас он ещё хочет ограничить её перемещения комнатой.

Она собиралась начать допрос, но подумала о том, что он ослеп из-за неё, сердце охватили угрызения совести, и она только тихонько поинтересовалась: "Если заточить меня на кровати, тогда вы будете удовлетворены?"

Он застыл.

На самом деле она имела в виду, заточить её в комнате с одной кроватью.

Но произнесённое выглядело двусмысленно.

Она смутилась и хотела пояснить.

В этот момент сзади раздался голос похожий на лиса-соблазнителя: "С утра пораньше обсуждаем постельные дела! У старшего брата с невесткой интересный вкус! Ой, не постельные дела, а дела с кроватью. Простите, сократил, не поймите неправильно".

Потом он повернулся с улыбкой к Цзян Шэн и продолжил: "Брат с невесткой так серьёзны. Как может старший брат заточить тебя на кровати, это не приемлемо. Какими бы глубокими не были брато-сестринские чувства между нами троими, в некоторых вопросах мы не можем преступать границы дозволенного".

Чэн Тянью слегка изменился в лице: "Ты для чего пришёл?""

Чэн Тяньэнь тут же с улыбкой пояснил: "Ах, невестка плохо себя чувствуют, брат проявил заботу, попросил Лю подать завтрак ей в комнату. Я, как второй брат, тоже не могу не проявить участие, не так ли?"

Сказав, он взглядом дал знак Ван Сыпину, который тут же вышел вперёд и заявил: "Это мазь от синяков. Хозяйка, пользуйтесь".

Ей совершенно было невдомёк, что за всем этим стоит Чэн Тянью, который после вчерашнего происшествия беспокоился, что Чэн Тяньэнь будет поддевать её за столом, поэтому приказал служанке Лю подать ей завтрак в комнату.

Но как Чэн Тяньэнь мог так легко смириться. Не увидев её за столом, он тут же понял о тайных тревогах Чэн Тянью.

Первоначально было сказано несколько язвительных слов, поэтому он ещё больше воодушевился. В доме Чэнов было ужасно скучно, после её прихода, похоже, стало повеселее.

Потом он отложил салфетку и радостно распорядился Ван Сыпину: "Пошли посмотрим на невестку младшего брата! Не всё же старшему усердствовать в одиночку!"

Служанка Лю посмотрела на Чэн Тяньэня, потом на Чэн Тянью, взяла баночку из рук Ван Сыпина и вернулась к Цзян Шэн.

Та посмотрела на синяки на своих запястьях и еще больше смешалась. Почему-то казалось, все знали, что её растоптали слоны, а она была единственной, кто не знал.

Чэн Тяньэнь улыбнулся: "Мне следовало дать невестке компас. Слышал... после приезда в резиденцию Чэнов она любит сбиваться с пути. Возможно, надо сказать, полюбила плутать".

Плутать? Она замерла, не поняв.

Выражение лица Чэн Тянью стало ещё более скверным.

Уголки губ Чэн Тяньэня приподнялись в улыбке: "Что такое? Невестка не помнил вчерашней ночи?!"

Он посмотрел ан неё с неприязнью и, совершенно не скрывая злобы, добавил: "Ах, посмотрите на эту душераздирающую невинность! Оказывается, вчера не слабо грохнулась! Упала на голову? Вчера ночью..."

Он намеренно нагнетал интригу, не закончив фразы.

Она не хотела обращать на него внимания, повернулась к служанке Лю и спросила: "Вчера ночью?"

"Вчера ночью из-за того что напилась, ты, проходя через второй этаж, не удержалась и упала".

Это неожиданно заявил Чэн Тянью. Его тон был равнодушен и сдержан, авторитетен, но без гнева и злости.

Хоть Чэн Тяньэню и не хотелось останавливаться, но, дёрнув уголком рта, он не издал ни звука.

Он ненавидел её за то, что она причинила боль его брату, но его брат все равно защищал её. Неужели ещё из-за этого с ним ссориться?

Ладно, он использовал её как предлог, чтобы развлечься, бросив вызов авторитету Чэн Тянью. Но он не был настолько глуп, чтобы бы действительно пойти рвать зубы изо рта тигра.

В тот день, уходя, Чэн Тяньэнь улыбнулся ей, ненависть ещё не исчезла, он многозначительно заявил: "Невестка, можешь продолжать плутать по этому пути!"

После ухода Чэн Тяньэня Чэн Тянью направился к лифту, похоже, даже на короткий миг не желая оставаться с ней.

Её сердце упало.

Она знала, что он избегает её, но не ожидала, что до такой степени. В тот момент, когда лифт закрылся, она набралась смелости, чтобы что-то сказать. Но когда открыла рот, слова так и не вырвались...

Вы до такой степени не желаете меня видеть?

   

Глава 12. Свадьба * Цените радость.

Рви цветы, пока они свежи.

   159. Я сделала что-то неправильное?

Яркое солнце июля, почти середина лета.

Незаметно я провела в резиденции Чэнов уже больше недели.

Спасибо второму хозяину семьи Чэн, что не добил меня, неожиданно выжила, мелкое моральное и физическое насилие можно не принимать во внимание. Спасибо старому хозяину Чэн, который в основном болеет и не выходит, поэтому я избавлена от необходимости от одного до трёх раз в сутки отвечать справляться о самочувствии. Спасибо старшему сыну семьи Чэн, безопасная дистанция повышена с десяти до ста метров, холоден со мной и избегает как чумы. И наконец, спасибо моим друзьям, редкие встречи сделали эти изначально ужасные дни вполне терпимыми.

В общем, несмотря на физический и моральный ущерб, воля все еще сильна.

Сегодня особенный день, в нём всё особенное, потому что завтра свадьба Кэ Сяожоу.

Ба Бао сказала, раз они больше не могут быть ангелами друг друга, она устроит для Кэ Сяожоу мальчишник.

Так что сегодня она срочно позвонила мне и реквизировала квартиру Лян Шэна. Поскольку её площадь позволяла Бабао наняла "стриптизёршу", чтобы попытаться изменить сексуальную ориентацию Кэ Сяожоу накануне свадьбы. Этакий свадебный подарок для Инь Цзин.

Я потащила своё тело, в котором постоянно ощущалась некоторая изломанность, в квартиру Лян Шэна - под защитой пяти богатырей, как я уже привыкла.

Эта странная боль во всем теле началась с утра после похмелья.

То есть с того самого утра, когда индекс обороны Чэн Тянью от меня заметно повысился! Шух, и вырос!

По сути, как только я появляюсь, Цянь Чжи уведомляет "хозяйка", и мне остаётся только наблюдать силуэт, холодный, как его выражение лица.

Такое равнодушие и леденящая атмосфера совсем не похожа на первоначальные кивки незнакомцев, пребывающих в согласии, а скорее напоминает врагов.

Заклятый враг!

Убивай без разбора!

Сегодня в саду только я произнесла: "Ты тоже здесь", надеясь немного смягчить ледяную атмосферу, он уже поднялся и растаял, как облачко.

Считает меня пустым местом!

Рядом остался только Цянь Чжи, не знавший, как поступить.

Говоря о Цянь Чжи, он действительно неплохой человек. Когда я покидала усадьбу Чэнов, чтобы "навестить друзей", он был рядом, облегчая давление, которое приносили с собой пять богатырей.

В машине не выдержала и спросила у него: "Последнее время я сделала что-то неправильное?"

На самом деле я не смею выдвигать чрезмерные требования, быть незнакомцами уже большая милость, просто боюсь, что так и не пойму этот нынешний вид бесстрастного врага.

Естественно, когда вопрос уже был задан, я сразу почувствовала неловкость - ещё нужно, чтобы я что-то сделала неправильно? Положение "его жены" уже громадное недопонимание.

Цянь Чжи замер, выражение его лица было немного странным, но он тут же ответил мне стандартной профессиональной улыбкой: "Хозяйка, вы слишком заморачиваетесь".

Ладно, я слишком заморачиваюсь.

   160. Цените жизнь и держитесь подальше от отморозков.

Когда я с сердцем полным тайных забот прибыла на квартиру Лян Шэна, Ба Бао с Цзинь Лин уже были там.

Ба Бао как меня увидела, тут же выбежала из кухни в небольшом фартучке и с ножом в руке.

Прелестно им размахивая, она сказала: "Цзян Шэн, похвали меня! Как тяжело иметь такую красоту и добродетель! - потом вытянула шею и кинула взгляд в пространство за входной дверью, в голос вернулась прежняя дерзость, - Йо, защитнички снова следуют за тобой, реально приближённые".

В этот момент Цянь Чжи как раз переступил порог и немного опешил.

Ба Бао беззаботно размахивала ножом: "Это не о тебе".

Он вежливо кивнул, повернулся, подарил нежную улыбку Цзинь Лин и с выражением хорошего парня спросил: "Могу я чем-нибудь помочь?"

Цзинь Лин разобрались со списком гостей Кэ Сяожоу. Она подняла голову: "Да! Зашей ей рот!"

И ткнула пальцем в Ба Бао.

Цянь Чжи улыбнулся. Хоть он и был парнем Цзинь Лин, но не очень близко знал наш маленький круг друзей. Для него Ба Бао не вписывалась и не соответствовала его последовательному характеру. Бэй Сяоу немного вписывался, но этот вписывающийся пошёл поджигать Сяоюйшань - дом его хозяина. Что касается Кэ Сяожоу, то он вообще был незнаком с его миром.

Поэтому эта толпа была для него любимыми цветами Цзинь Лин. А для любимых цветов Цзинь Лин сам Цянь Чжи был нынешним парнем Цзинь Лин, его присутствие чувствовалось лишь немного сильнее, чем воздух.

Ну, а между нами двумя связь была ещё более вывернутая, не стали ни друзьями, ни хозяином со слугой.

Я посмотрела на прекрасное печенье на столе, спросила Цзинь Лин: "Ты приготовила?"

Цзинь Лин указала пальцем на кухню.

Я удивилась: "Ба Бао?"

Цзинь Лин пожала плечами: "Мудрая, добродетельная до такой степени, что волосы дыбом, так?" Потом подняла голову, посмотрела на меня и улыбнулась: "Как думаешь, для кого она сегодня изо всех сил старается быть такой хозяйственной?"

Я молча откусила кусок печенья.

Любовь реально удивительна. Она может заставить робкую девушку набраться храбрости и ясно продемонстрировать свою любовь, а может подтолкнуть безалаберную девицу засучить рукава и приготовить для тебя суп.

Цзинь Лин подняла голову, бросила на меня взгляд и спросила: "Что с тобой? Вид слишком задумчивый".

Я улыбнулась: "Всё в порядке".

Цзинь Лин: "Лицемеришь. Ладно, это не моё дело".

Она опустила голову и занялась списком гостей, вздохнула: "Цзян Шэн, мне почему-то кажется, что мы сообщники, которые подталкивают прекрасную девушку Инь Цзин к огненной яме".

Я не успела ответить, как Ба Бао высунулась из кухни и, надув губы, вставила: "Девушки из других семей хорошие, а я не хорошая, так что можете ругать меня, сколько вздумается".

Ба Бао снова подошла ко мне с ножом и заявила: "Ах, Цзян Шэн, ты не знала? Цзинь Лин взяла мою фотографию, сказала, что использует для статьи".

Цзинь Лин скривила губы: "Говорили же, там будет надпись "Изображения и текст не связаны". Тем более что статья так и не вышла!

Ба Бао: "Тебе не всё равно, вышла или нет, наводить такую напраслину на своих друзей! Использовать моё фото для той невезучей героини! Ах, разве ты не журналист! Почему не напечатали! Разве ты не стоишь за справедливость! Пусть бы её прежний мерзавец захлебнулся слюнями!"

Я побледнела.

Цзинь Лин бросила быстрый взгляд в мою сторону.

Ба Бао все ещё злилась: "Что ты на неё смотришь? Не её фото использовали! Но, кстати говоря, нынешний парень той девушки тоже подонок! А иначе как он мог бы подстрекать бывшего! У них всё общежитие отморозки... Эх, вам следовало опубликовать это в газете и сказать девушкам, чтобы они были осторожны! Цените жизнь и держитесь подальше от отморозков! Берегите себя, любите себя и стремитесь к самосовершенствованию!"

Произнося это, Ба Бао размахивала ножом, её распирало благородной негодование.

Цзинь Лин тут же сменила тему: "Разве ты не пригласила стриптизёрш?"

Ба Бао улыбнулась: "Что за спешка? Скоро. Мой брат отвечает за одежду, я за танец, Кэ Сяожоу за невесту".

Её фраза "мой брат" звучала естественней, как если бы речь шла о родном брате.

Мы с Цзинь Лин обмениваться растерянными взглядами.

Ба Бао посмотрела на нас с абсолютно искренним выражением лица: "На самом деле вы слишком недоверчивы. Сейчас я реально считаю Бэй Сяоу своим братом".

Когда пришёл Кэ Сяожоу, Ба Бао почти подлетела к нему, схватила его за руку, лицо полного любви: "Брат Кэ, договорились же быть ангелами друг для друга! А ты вдруг женишься!"

Кэ Сяожоу с силой отпихнул её: "Не шуми".

Его голос был немного усталым.

Он повернулся к Ба Бао и добавил: "Бэй Сяоу сказал, что не придёт".

Ба Бао замерла, но потом её лицо тут же приняло безразличное выражение: "Ничего страшного. Сестра сегодня ради твоей одинокой жизни засучила рукава и приготовила суп".

Только она это произнесла, как услышали беспокойный голос Бэй Сяоу, который звал нас: "Сюда быстрее! На помощь!"

Мы с удивлением обернулись и увидели Бэй Сяоу с девушкой на руках. Лицо девушки было белым, как бумага, тело тряслось в конвульсиях, волосы мокрые от пота. Всё её тело было в поту, она лежала у него на руках без сознания.

Я шагнула вперёд, взглянула. Сяо Цзю, притворяешься.

А вслух произнесла: "Что с ней?!"

У Бэй Сяоу очевидно не было времени отвечать. Она опустил её на стол, сбросив с него всё на пол: подписанные Цзинь Лин карточки, печенье, испечённое Ба Бао. Поддерживая, уложил Сяо Цзю и встревоженно надавил ей на верхнюю губу.

Цзинь Лин оказалась самой спокойной из нас. Она тут же взяла полотенце и сказала Кэ Сяожоу: "Не тупи! Быстрее звони 120!"

Кэ Сяожоу взял телефон, Бэй Сяоу выхватил его и швырнул на пол. Его лицо было бледным, встревоженным и извиняющимся. Он произнёс: "Возможно, она... приняла наркотики!"

   161. Любовь, пробудившуюся в юности, никогда не забудешь.

Тем вечером атмосфера в квартире понизилась до точки замерзания.

Бэй Сяоу всё время дежурил рядом с Сяо Цзю. Когда я вошла в спальню, она спала глубоким сном, тело крепко связано верёвкой, а в рот положили палочки для еды, чтобы, когда она очнётся, не навредила себе.

Это было указание Цянь Чжи. С того момента, как Сяо Цзю внесли в квартиру, его взгляд неотступно следовал за мной.

Бэй Сяоу обхватил голову руками и, судя по виду, был совершенно несчастен.

С тех пор, как он узнал о её местонахождении, он никогда не сдавался.

Она не принимала его, позорила разными словами, раздражала и тиранила, но не могла заставить отказаться.

Он просто молча следовал за ней.

То, что произошло сегодня, было для Бэй Сяоу настоящим шоком. Она шла по улице, совсем как обычно и вдруг сошла с ума, стала цепляться к прохожим, как утопающий.

Он крепко обнял её, будто закрывая руками от всего мира.

Даже под воздействием наркотиков она продолжала его третировать. Зубы стучали, она задыхалась, но говорила: "Ты идиот! Я замужем! Нарожала кучу детей! Выкинь из головы!"

Она пыталась злобными словами развеять его одержимость ею.

А он, ни слова не говоря, продолжал крепко обнимать её.

Тепло его тела, его объятия.

Из последних сил, не сумев сломать его упрямство, она укусила его за руку, так сильно, что от боли у него на лбу выступил пот. Но руки, которые её обнимали, отказывались отпустить.

Под действием наркотика у неё текли слёзы и сопли.

Вдруг она отрешённо улыбнулась и принялась льстиво просить: "Дай мне! Дай мне его! Я пойду с тобой! Буду спать с тобой! Стану твоей женой! Рожу тебе ребёнка! Дай мне! Умоляю! Дай мне! Дай мне его!"

Это угодничество и заискивание причинили ему ещё большую боль, что прежние оскорбления, будто казнь "тысячи надрезов", от которой не спастись.

Он не произнёс ни слова и только крепко прижимал её к себе. Слезы брызнули из его упрямых глаз и потекли по щекам. Он целовал её волосы и мог только выдыхать её имя: "Сяо Цзю. Сяо Цзю. Моя Сяо Цзю".

Это имя было его самой горькой любовью.

Её ломала, тело дёргалось, как у рыбы, выброшенной на берег. В итоге она постепенно ослабла в его объятьях. Перед тем как потерять сознание она на мгновение пришла в себя, из горла вытек слабый звук: "Забудь меня..."

Он поднял её на руки.

На улице оживлённо движение, все на них глазели.

А она его единственная.

Любовь, пробудившуюся в юности, никогда не забудешь.

   162. Но ты должен знать, твоя сила в том, что я люблю тебя, а моя слабость в том, что ты меня не любишь!

Я вошла в спальню.

Бэй Сяоу поднял голову, посмотрел на меня и сказал: "Напугал вас".

Я покачала головой, похлопала его по плечу, не зная, что могу для него сделать.

Он опустил голову, запустил руки в волосы, произнёс: "Я тоже не ожидал, что будет так".

Мы долго молчали, потом он поднял голову: "Я испортил всем вечеринку? Пойду извинюсь перед Кэ Сяожоу. Всё-таки завтра у него большое событие".

Я ответила: "Забудь. Большое событие. Он подумает, что ты обзываешься".

Посмотрела за дверь. На самом деле извиниться надо. Иными словами, он должен больше думать о чувствах Ба Бао.

Когда он вошёл с Сяо Цзю на руках, Ба Бао, как ни в чём ни бывало, вернулась на кухню и, что-то напевая, принялась резать овощи. Спокойно и невозмутимо. Даже после того как он смахнул её с душою приготовленные печенья радо Сяо Цзю на пол, она по-прежнему осталась безразличной.

До тех пор пока Бэй Сяоу не отнёс Сяо Цзю в спальню и не порвал свою рубашку на ленты, чтобы связать Сяо Цзю.

Когда затих звук рвущегося шёлка, Ба Бао на кухне не выдержала, перестала кромсать овощи, её шея напряглась, не поворачивая головы, она попросила: "Цзян Шэн, обними меня!"

Я замерла.

Она повторила: "Быстрей обними меня! Боюсь, я не выдержу и искромсаю их на кусочки!"

Хороши же брато-сестринские отношения!

Когда Ба Бао отшвырнула нож, присела на корточки и заплакала, у меня заболело сердце. Такая любовь, я люблю тебя, но ты любишь её, это имеет смысл?

Она сказала: "Я выгляжу как Чанъэ, могу выращивать кроликов, могу стать бессмертной, верно следовать за Сюе Баочуанем, терпеливо охраняю холодную печь 18 лет. Я милосердна и добродетельна, как девушка-улитка, могу приготовить еду, согреть постель, когда ты грустишь, можешь отбить меня, как огурец, добавить немного измельченного чеснока и съесть холодным, я не буду роптать... Но это не выдерживает сравнения с этой наркоманкой Сяо Цзю.

Но, Цзян Шэн, чем я хуже неё?"

Я посмотрела на бледное лицо Сяо Цзю, лежащей на постели, подумала о жалко рыдающей, способной выращивать кроликов и стать бессмертной здоровой Ба Бао и сказала Бэй Сяоу: "Ба Бао за дверью..."

Бэй Сяоу: "Я виноват перед ней.

Но могу только быть виноватым".

Я понимающе кивнула.

Если он не хочет обидеть ни одну из них, то он просто гнусный мерзавец! Чем больше он стремится не навредить, тем больше заставляет страдать обеих.

Похоже на меня!

Я его спросила: "Что ты решил делать?"

Бэй Сяоу, не поднимая головы, произнёс: "Отправлю ее в реабилитационный центр, помогу бросить наркотики, а потом никогда в этой жизни не позволю ей отходить от меня ни на полшага.

Цзян Шэн, я даже не смею думать о том, как она жила одна все эти годы... Я знаю, что это нехорошо, но не решаюсь знать, насколько было плохо".

"Она так низко пала, ты совсем на нее не сердишься?"

Он посмотрел на девушку на кровати, не поднял головы, только произнёс: "Она Сяо Цзю. Моя Сяо Цзю.

Да, из-за того что она Сяо Цзю, с юности она была моей мечтой. Поэтому, даже если она попадет по ошибке на небеса, я буду ненавидеть себя за то, что не позаботился о ней должным образом и оставил ее блуждать в этом огромном мире".

Я замерла, обернулась. Ба Бао за моей спиной прислонилась к двери и улыбалась. Эта улыбка выглядела хуже рыданий.

Он был настолько поглощен своей душевной болью, что не заметил, этот вопрос задала Ба Бао. Когда он понял, что это Ба Бао, был ошеломлен.

Ба Бао смотрела на него, глаза покраснели ещё больше, в итоге, она улыбнулась, упрямо улыбнулась.

Глядя на Бэй Сяоу, она сказала: "Из нас обеих я никогда не смогу победить. Но ты должен знать, твоя сила в том, что я люблю тебя, а моя слабость в том, что ты меня не любишь!"

Сказала, развернулась и ушла.

   163. Время, реально, жестоко!

Луна за окном большая и круглая, только очень одинокая.

Ба Бао собралась уйти, но её задержал Кэ Сяожоу, хотел, чтобы она осталась и выпила с ним, кто кого перепьёт. Ба Бао сказала: "Не, мне действительно тяжело. Дай я пока пойду поумираю".

Кэ Сяожоу улыбнулся: "Пьяные глазки, это на тебе лифчик?"

Ба Бао посмотрела на себя и буркнула: "Пошёл ты! Фартук!"

С её длинными руками и ногами фартук неизбежно выглядел маленьким.

Кэ Сяожоу: "Уходи! Не собираюсь разговаривать с хулиганкой, которая носит фартук как лифчик!"

Ба Бао тут же разозлилась, сняла лифчик... нет, фартук и швырнула в лицо Кэ Сяожоу: "Просто выпить! Я запою тебя до смерти!"

И продолжила: "Кэ Сяожоу, я героически приношу себя в жертву любви, а ты ещё не хочешь меня отпустить! Я непременно завтра убьюсь на твоей свадьбе!"

Кэ Сяожоу: "Ты права! Если убьёшься, будешь моим внучком!"

Ба Бао: "У тебя будут внуки? Ха-ха! Ты от природы человек без потомства!"

Кэ Сяожоу: .....

Потом она на пару принялись пьянствовать. Пили жёстче, чем кто бы то ни было. Красное вино, как компот. Напугали меня так, что я даже принялась их останавливать.

Они дружно дали мне отпор, заявив, что не разговаривают с любовниками, которые в итоге становятся сестрами и братьями.

Я подумала, они говорят о моём прошлом: в бестолковые годы юности, живя, опираясь друг на друга, влюбилась в своего старшего брата.

В свете луны никто из нас не знал, что это пророчество о будущем.

Не сумев остановить их, я просто сидела рядом с Цзинь Лин.

На балконе она протянула мне бокал красного вина. Мы сидели на подоконнике, свесив босые ноги, как будто вернулись в давние времена старшей школы. Однако в то время мы держали в руках чистую воду "Вахаха".

Те времена чистоты ушли безвозвратно.

Цзинь Лин спросила меня, что там происходит в спальне с Бэй Сяоу и Сяо Цзю. Я ей рассказала.

Она промолчала и только смотрела на луну.

Через некоторое время она сказала: "Цзян Шэн, думала ли ты, что на самом деле то, как поступил Лян Шэн в прошлом, это правильно".

Она вздохнула: "Сейчас я всё больше боюсь, что Сяо Цзю может навредить Бэй Сяоу".

Я посмотрела на неё. Было так грустно, что я даже не знала, что ответить.

Эта ночь была похожа на ночь из времён старшей школы, но всё-таки не была таковой. Больше всего мы беспокоились не о ней самой, а о том, что она может причинить вред важному для нас человеку.

Но в прошлом она тоже была для нас важным человеком.

Время, реально, жестоко!

   164. Просто я влюбился в человека одного пола со мной. И всё.

В тот день, положив голову мне на плечо, Цзянь Лин сказала: "Цзян Шэн, после сегодняшней ночи жизнь Инь Цзин будет разрушена".

Не знаю, в какой момент подошёл пошатывающийся Кэ Сяожоу, похлопал нас по плечам и сказал: "Девчонки, это моя жизнь разрушена!"

Ба Бао тоже подтянулась, добавила: "У вас ещё не разрушена, а вот моя уже! Всё пропало! Ни кусочка не осталось! Ха-ха-ха!"

Кэ Сяожоу похлопал её по плечу и сказал: "Не смеши меня! Разве ты не смотрела на любовь свысока? Может ли любовь тебя уничтожить? Кто ты! Для тебя жизнь - это деньги! Любовь не может тебя сломать! Не может!"

Ба Бао: "Верно, не может!"

Потом они радостно ударили по рукам и парой луж грязи расплылись рядом со мной и Цзинь Лин.

Ба Бао опёрлась на моё плечо и сказала: "Цзян Шэн, мне правда трудно. Я не несокрушимая любительница денег. Я влюбилась в парня, который не знает, что делать с такой девушкой, как Ба Бао".

Не зная, как её утешить, я могла лишь подставить ей плечо.

Цянь Чжи вышел на балкон и, увидев привалившегося к Цзинь Лин Кэ Сяожоу, тут же его приподнял. Поддерживая, вспомнил об особенностях увлечений Кэ Сяожоу и лицо немного скривилось.

Цзинь Лин засмеялась, потянула Кэ Сяожоу к себе и усадила рядом.

Цянь Чжи улыбнулся Цзинь Лин, принимая её заботу.

Влюбленные обмениваются эмоциями безмолвно и естественно.

Люди такие странные. Когда ты силён, ты реально силён, как несокрушимый таракан, кусаешься готов проглотить все, что попадется на твоем пути; но когда ты слаб, ты действительно слаб и нуждаешься в ком-то, на кого можно положиться, в чьём-то плече рядом.

Кэ Сяожоу привалился к Цзинь Лин, Цзинь Лин сказала: "Если не хочешь жениться, не женись! Сам несчастен и ещё сделаешь несчастной Инь Цзин, оно тебе надо?"

Кэ Сяожоу посмотрел на Цзинь Лин, вдруг выпрямился, будто набравшись решимости, и принялся орать на луну: "Довольно! Я GAY!"

В центре города море огней в домах.

Его голос неожиданно стал глуше, очень печально он произнёс: "Мам, мы не чудовища!"

Цзинь Лин: "Я знаю".

Кэ Сяожоу поднял голову, тупо посмотрел на неё, медлительную, как он, и такую же терпеливую.

В этот момент он погрузился в свой собственный мир и стал объяснять, будто говоря сам с собой: "Я люблю его, не потому что гей, и не становлюсь геем из-за того, что люблю его! Просто я влюбился в человека одного пола со мной. И всё".

Он с горечью пояснил, что эту фразу он прочитал в изречениях и не помнит, кто её высказал.

Цзинь Лин похлопала его по плечу: "Так иди и скажи это маме! В этом мире она лучше всех сможет войти в твоё положение и больше всех желает тебе счастья".

Кэ Сяожоу будто вынырнул из своих грёз, горько улыбнулся: "Тогда завтра мама сиганёт с крыши".

Он посмотрел на нас с Цзинь Лин, на Ба Бао и Цянь Чжи и сказал: "Послушный сын и хороший муж. В этой жизни я не могу быть хорошим мужем, дайте мне разок побыть послушным сыном.

Просто страшно думать, что придётся провести жизнь с бесчувственной женщиной. Как подумаю, так прихожу в ужас. Не знаю, не свихнусь ли в итоге..."

Кэ Сяожоу вдруг вскинул голову и посмотрел на меня: "Цзян Шэн, в этом мире я видел самый прекрасный подарок на свадьбу - это гребень с чёточником, который подарил тебе Лян Шэн: один раз расчешу до кончиков волос, второй раз до глубокой старости.

Как бы мне хотелось иметь возможность влюбиться в маленькую девочку и обрести такое долгое счастье".

Он закрыл лицо руками: "Очень хотелось".

......

   165. Она могла позволить ему увидеть свою грубость, развязность и бескультурье, но ей очень не хотелось, чтобы он видел ее жалкой и униженной.

В тот вечер они произносили тосты и угощали друг друга вином, но я не стала пить. Молча пошла в спальню, открыла ящик комода и долго в одиночестве смотрела на гребень.

Дерево юйюбы. Снежная ночь. Огни на озере. Костяной гребень.

В свете будто видно, как он годами тщательно вытачивал и полировал его:

Один раз расчешу до кончиков, второй раз до седых волос.

Длинные волосы до пояса, любовно вырезанный гребень. В этом мире много счастливых людей, нежности, почему мы с ним не входим в их число?

В этот момент я будто увидела его. Стоит, смотрит на меня, улыбку в уголках губ, как и прежде, тёплая и спокойная.

Глаза покраснели, я резко задвинула ящик и отвернулась.

Вскинула голову, чтобы сдержать слёзы. На ночном небе яркая луна.

Когда я уходила, ключ от квартиры оставила Бэй Сяоу.

Цзинь Лин остановила меня: "Я отдам ему свой!"

Бэй Сяоу взял ключ.

Сказал, что планирует завтра отправить Сяо Цзю в центр реабилитации наркозависимых.

Ба Бао рядом с бутылкой вина, вися на шее Кэ Сяожоу, громко хохотнула и без тени сарказма произнесла: "Реабилитационный центр? Осторожно, твоя Girl тебя возненавидит!"

Потом она вдруг подошла и обхватила шею Бэй Сяоу: "Бэй Сяоу, ты полный болван! В чём я не могу сравниться в ней! Я даже нырнула в озеро, чтобы повидаться с твоей мамой! Почему ты не хочешь любить меня! Ну, хоть на капельку! Капелюшечку, хорошо!"

Затем она внезапно взяла под контроль выражение лица, будто внезапно очнулась. Поправила волосы, поправила одежду Бэй Сяоу, произнесла: "SORRY！SORRY！"

Кэ Сяожоу за её спиной вдруг улыбнулся: "Ба Бао ты неграмотная, а ещё говоришь на английском! А написать можешь? Но не пиши это как SNOOPY!"

Ба Бао подняла руку и отвесила пощёчину.

Кэ Сяожоу хоть и был пьян, но покачнулся и уклонился. А Ба Бао рухнула на пол. Распласталась на земле не в силах подняться, жалкая до крайности, прямо на глазах мужчины, которого любила.

Бэй Сяоу стоял рядом, но не поддержал её, даже не попытался поднять.

Кэ Сяожоу был так пьян, что потерял всякий контроль. Он ещё радостно захлопал в ладоши: "Оу! Ба Бао! Прям мордой вниз!"

Я оттолкнул его и наклонилась, чтобы помочь Ба Бао.

Ба Бао закрыла глаза, слёзы тихо копились в уголках глаз. Он её любимый человек. Она могла позволить ему увидеть свою грубость, развязность и бескультурье, но ей очень не хотелось, чтобы он видел ее жалкой и униженной.

Ба Бао, лёжа на полу и еле сдерживая раздражение, не соглашалась подниматься. Она порычала: "Кэ Сяожоу! Я расскажу Инь Цзин, что ты за ничтожество! Я не дам вам завтра провести свадьбу!"

Кэ Сяожоу по-прежнему пьяный весело продолжа хлопать в ладоши: "Хорошо, давай!"

Бэй Сяоу быстро втолкнул его обратно в квартиру.

Цзинь Лин тут же поддержала Ба Бао, обернулась, бросила взгляд на Бэй Сяоу: "Ты тоже иди внутрь!" Потом сказала нам с Цянь Чжи: "Я отвезу её домой!"

Цянь Чжи: "Уже поздно. Я провожу вас".

Когда мы отвезли Цзинь Лин, обнаружили перед её домом припаркованную машину с закрытыми окнами. Как только наша машина остановилась, та машину уехала.

Я замерла, но подумала, что это совпадение.

Цянь Чжи молча наблюдал, как она уезжает. Потом вышел из машины и открыл дверь Цзинь Лин.

   166. Этим летом, похоже, у всех судьба скрутилась в узел.

Проводив Цзинь Лин и Ба Бао, стали возвращаться. Я вдруг разволновалась и позвонила Бэй Сяоу, спросила, как Сяо Цзю и не надо ли мне вернуться. Он ответил: "Ничего страшного. Я справлюсь, - и добавил, - Сестрёнка, хоть ты и не рассказываешь, но я знаю, что твои дела... тоже идут не так, как хотелось бы. Брат справится, и ты тоже справишься".

Он сказал: "Мы справимся".

Я повесила трубку и погрузилась в глубокое молчание.

Цянь Чжи вдруг заявил: "Хозяйка, я знаю, вы хороший человек".

И взглянул на меня в зеркало заднего вида.

Я удивилась, не понимая, к чему вдруг эти слова.

Но вряд ли было уместно тупо и простодушно переспрашивать: "Что?" Поскольку у меня был статус "маленькой леди", лучший способ поведения это выпрямится и спокойно слушать, делая вид, что понимаю.

Цянь Чжи продолжил: "Но хорошие люди не обязательно поступают хорошо".

Я по-прежнему молчала.

Он сказал: "Знаю, что не должен много трепаться, не то положение. Но всё-таки должен предупредить, держитесь подальше от той девушки. И я, и Цзинь Лин так считаем".

Я поняла.

Он говорил о Сяо Цзю.

Дальше всю дороги молчали.

Я отвернулась, уставилась в окно. В летней ночи ярко горели огни.

Этим летом, похоже, всех судьба скрутилась в узел. Также как и в то лето, много лет назад в Сянцзыване, которое изменило нашу судьбу.

Оно накатывает, и ты не можешь сопротивляться.

Как судьба.

Когда вернулись в усадьбу Чэнов, неожиданно полил дождь.

Цянь Чжи вышел из машины, открыл мне дверь, достал зонт.

Я сказала: "Я сама дойду".

На самом деле, я всё ещё не привыкла к такому постоянному вниманию.

Шла одна, под зонтом. Подняла голову, в кабинете на втором этаже горит свет. Его силуэт отражается в окне под беспорядочный шум ночного дождя. Интересно, в чей сон я попаду сегодня.

Поднялась наверх, услышала, как Лю говорит прислуге: "Старший хозяин сегодня расшибся при падении". Девушка-прислуга ответила: "Действительно жаль. Такой хороший человек".

Я так и замерла на месте.

   167. Я беременна, ребёнок твой.

Свадьба Кэ Сяожоу состоялась как запланировано.

Белое свадебное платье, нежная невеста.

Цветы, зелень, тюлевые занавески, красные ковры. Пожелания счастья от родственников и друзей и даже непрекращающийся дождь в небе - всё с чувством.

Мама Кэ Сяожоу держала за руку мать Инь Цзин и улыбалась как огромный цветок пиона. Похоже, этот момент стоило ждать всю жизнь.

После церемонии букет Инь Цзин опустился в мои руки.

Среди толпы Цянь Чжи бросил на меня взгляд.

Я почувствовала себя виноватой и быстренько передала букет Цзинь Лин. Но Инь Цзин уже подошла ко мне, рядом с ней Кэ Сяожоу. Она улыбнулась мне и сказала: "Цзян Шэн, ждём от тебя счастливых новостей".

Я что-то невнятно буркнула.

Когда Инь Цзин обняла меня, я беспомощно взглянул на Цзинь Лин. В этот момент я чувствовала себя убийцей, губящим жизнь девушки, которая меня обнимала.

Цзинь Лин, увидев печаль в моих глазах, и, вероятно, боясь, что я сделаю что-то не так, тут же вышла вперед, с улыбкой обняла Инь Цзин и поздравила.

Инь Цзин и Кэ Сяожоу в окружении толпы двинулись дальше.

Я начала: "Цзинь Лин...".

Она ответила: "Я знаю".

Она аплодировала и, не поворачивая головы, пробормотала мне: "Приближается мама Кэ Сяожоу. Она только что вышла из больницы, если мы поднимем волну, сегодняшняя свадьба превратится в похороны".

Я держала букет, что и привлекло маму Кэ Сяожоу. Мы с Цзинь Лин поклонились ей, чувствуя, что что-то не так, снова начали ей аплодировать. Поприветствовали её: "Тётя, поздравляем".

Она улыбнулась. Радостная, но даже плотный макияже не мог скрыть её слегка нездоровый вид. Смерила меня долгим взглядом и произнесла: "Посмотри на эту девушку, у нее высокая переносица, влажные глаза и кожа белая, как снег. Очень красивая".

Указала на Цянь Чжи рядом со мной и сообщила: "Твой парень видная фигура. Благодаря этому букету тётя желает вам скорейшего достижения счастья! Пусть ваш брак длится сто лет! Желаю скорого рождения ребёнка!"

Цянь Чжи тут же спрятался за Цзинь Лин, а я сунула букет ей в руки.

Мама Кэ Сяожоу была умной женщиной, сразу подхватила Цзинь Лин за руку и извинилась: "Тётя ошиблась, перепутала мандаринок. Ха-ха!"

Потом с улыбкой пошла поприветствовать других гостей.

Я сказала Цзинь Лин: "Думала, Ба Бао действительно расстроит свадьбу Кэ Сяожоу".

Цзинь Лин: "Сказанное в порыве злости принимаешь за правду! Не слышала, как люди говорят? Тысячелетняя черепаха и десятитысячилетняя черепаха - Кэ Сяожоу и Ба Бао - враги!"

Я: "Кто так говорит?"

Цзинь Лин: "Я".

Я: ......

Цзинь Лин: "Не смотри, что Ба Бао выглядит так будто ей всё равно, в этот раз реально задеты чувства, полагаю, не сможет встать с кровати. Не придёт на свадьбу".

Только она это сказала, как увидели приближающуюся издалека Ба Бао. Кружевное бирюзовое платье, прекрасный облик, волнующий души людей, будто богиня, спустившаяся в мир, разве что на лбу не вырезано: Я красива? Я очень красива! Ха-ха-ха! Рядом с ней следовал фотограф Сяо-Q, ведущий съёмку.

Конечно, нельзя отрицать, как только она появилась, сразу стала центром внимания. Некоторые начали волноваться, гадая, неужели это какая-то ещё не очень известная восходящая звезда.

Она подошла к нам поздороваться. Пока она не откроет рта - безупречные манеры, лёгкий ветерок покачивает ветки ивы. Но как только откроет - сразу наружу вылезает пошлость - "Владыка послал меня патрулировать горы".

Девушки рядом отпустили пару язвительных замечаний. К счастью, сегодня Ба Бао не хотела, чтобы её слух был слишком острым, иначе в радиусе десяти метров пролились бы реки крови.

Те девушки наверняка не поняли, что в этот момент оказались любимицами Небесного Владыки, который их защитил.

Цзинь Лин: "Мы думали, ты так расстроена, что не сможешь подняться с кровати!"

Ба Бао зевнула и скрестила руки на груди: "Шутишь? Может ли печаль помешать мне встать с постели? Единственные люди, из-за которых я не могу встать с постели, это мужчины".

Мы с Цзинь Лин тут же приободрились, испытывая благоговение. Однако хотели отмежеваться от неё, и поэтому ничего не сказали.

Люди вокруг обернулись на голос, толстый мужчина тихо спросил у девушки, обслуживающей гостей: "Кто это?" На наших с Цзинь Лин читалось: "Кто эта женщина? Ха-ха-ха! Мы её не знаем. Ха-ха-ха". А вслух заявили: "Мы не знакомы".

Ба Бао посмотрела на наши честные лица, улыбнулась и заявила: "Сестрички! Посмотрите на эти невинные мордашки, тётушке прям так и хочется надеть на вас подгузники!"

Но мы с Цзинь Лин по-прежнему молчали, сохраняя на лицах выражение: "Мы её не знаем. Ха-ха-ха".

Ба Бао вдруг спросила у меня: "Цзян Шэн, а как Чэн Тянью?"

Я замерла, не зная, к чему она вдруг задала этот вопрос.

Ба Бао: "Имею в виду в постели".

Я тут же почувствовала дурноту.

Ба Бао кинула на меня презрительный взгляд и громко заявила: "А-йа! Не притворяйся, что с тобой не спали!"

Я была в полном смятении, толпа смотрела на меня. Цянь Чжи опустил голову и сознательно ретировался. Сяо-Q в промежутках между снимками мне улыбнулся.

Ба Бао повернула его голову к себе и сказала: "Красива, правда?! Смотри и наслаждайся! Всё равно не можешь переспать!"

Переспать... Когда люди вокруг многозначительно посмотрели на меня, я почувствовала, что готова харкать кровью.

Вдруг она повернулась и уставилась на Цзинь Лин: "Ах, Цзинь Лин, Чэн Тяньэнь..." Только она открыла рот, злой язык ещё не приступил к делу, Цзинь Лин уже бросилась к ней, обняла и чуть ли не со слезами на глазах произнесла: "Я не притворяюсь! Но я правда не спала!"

Ба Бао улыбнулась: "Так ты знаешь меня?"

Цзинь Лин тут же кивнула и будто присягая на верность королеве Ба Бао заявила: "Ты шутишь, мы же лучшие подруги! Ха-ха-ха!"

Ба Бао с довольным выражением сказала: "Как твой лучший друг, должна тебе рассказать, что ты совершенно права, что не спала! Я слышал от одной девчонки, он..."

Она ещё не закончила, как торопливо подошёл коллега Цзинь Лин Сюй Нань и поинтересовался у Цзинь Лин: "Кто свидетель на свадьбе?"

Ба Бао прервали, и Цзинь Лин воспряла: "О. Ба Чэн - друг Кэ Сяожоу. А что такое?"

Сюй Нань улыбнулся.

Цзинь Лин ту же сообразила и тоже улыбнулась: "О, любопытно. Я для тебя разузнаю".

Ба Бао схватила за руки и тоже присоединилась: "М-м, интересненько! Неженатые мужчины, незамужние девушки. Не забудь спросить, есть ли у него парень!"

Сюй Нань, похоже, ничего не понял и подхватил: "Да, да".

Наши с Цзинь Лин лица позеленели.

Но внимание Ба Бао уже переключилось на другое. Она бросила взгляд на Кэ Сяожоу, обернулась к нам и вздохнула: "Этот дождь! Почему то мне кажется, будто я выхожу замуж, и радостно, и хочется плакать".

Цзинь Лин двинулась к ней и только собиралась спросить у Ба Бао, что она имеет в виду, как тут неожиданно встрял Кэ Сяожоу, он схватил тонкую руку Ба Бао и заявил: "Мне почему-то кажется, что ты больше похожа на человека, у которого умер отец!"

Ба Бао протянула: "Ай-йа". Обернулась к нему, ткнула кулаком и спросила: "Смерти ищешь! Не превратив свадьбу в похороны, сможешь ли ты пережить сегодняшний день!"

Кто знал, что в этот момент подплывёт мама Кэ Сяожоу. В недоумении глядя на красивую девушку, которая грозит кулаком её сыночку, она спросила: "Девушка, ты что делаешь?"

Ба Бао вышла из себя: "Не твоё дело! Ты кто!"

Кэ Сяожоу: "Это моя мама!"

Ба Бао обалдела: "Мама! О нет! Тётушка, простите, простите..."

Лицо матери Кэ Сяожоу стало бело-зелёным. Она почувствовала, что её сын, должно быть, завёл неудачную дружбу, "сбился с пути". К счастью, своей непоколебимостью и мужеством она сможет переломить ситуацию и спасти жизнь сына.

Пока у неё в голове крутились нехорошие мысли о положении Ба Бао, мозг Сяо-Q был скор, чтобы пояснить, почему вспылила Ба Бао, он заявил: "Тётя, не удивляйтесь. Она бывшая девушка Сяожоу. Сяожоу женится. Невеста не она, ей ужасно обидно".

Самая подходящая причина.

В такой ситуации, не говоря уже о том, чтобы ударить её сына, можно было позволить забить его в осиное гнездо.

Мы с Цзинь Лин обменялись взглядами, в которых сквозило восхищение мудростью Сяо-Q.

Мама Кэ Сяожоу тут же прониклась ситуацией, но в то же время ещё больше смешалась. Прежняя девушка? Но поняла она или запуталась - это не важно. Важно - она пихнула Кэ Сяожоу в бок и заявила: "Пусть она уходит!"

Кэ Сяожоу взглянул на Ба Бао и бессильно произнёс: "Сестрица, уходи!"

Сяо-Q тут же потащил Ба Бао к выходу.

Ба Бао явно не хотела сдаваться. Она взглянула на Кэ Сяожоу, её чарующие очи вещали: "Вот те раз! Значит, так ты относишься к друзьям! Несмотря на свои душевные раны, я не могла не прийти! И ты со мной так! Вчера из-за тебя я потеряла лицо перед мужчиной, которого люблю, но даже не попыталась сорвать твою свадьбу. Если это не настоящая любовь, то что! К тому же я потратила свои кровные на покупку этого Валентино, чтобы присутствовать на твоей свадьбе!"

Взгляд Кэ Сяожоу вероятно выражал: "Сестрица, потом я стану для тебя и волом, и лошадью".

Ба Бао не оценила. Какой из тебя вол или лошадь, я сделаю тебя отцом. Она неожиданно зарыдала и будто в шутку произнесла: "Кэ, я беременна, ребёнок твой!"

Лицо Кэ Сяожоу тут же позеленело.

Мама Кэ Сяожоу уже собиралась развернуться и уйти. Она шагнула вперёд и налетела прямо на нас с Цзинь Линем. Прежде чем успели среагировать, мы дружно повалились с ней на землю.

   168. От некоторых проблем можно спрятаться в первый раз, но в пятнадцатый уже не спрячешься!

Я была цела, но Цзинь Лин мама Кэ Сяожоу сломала копчик.

Цзинь Лин лежала на больничной койке, пуская слюни: "Цзян Шэн... что, в конце концов... я... сделала неправильно... почему... я такая ужасно... ужасно жалкая...

На самом деле я хочу быть элегантной, ну, сломали бы мне лодыжку. Почему именно здесь, почему такое положение, почему..."

Наблюдая, как она наслаждается страданиями, сердце разрывалось, я сказала: "Побереги силы".

В этот момент вошёл Цянь Чжи. Цзинь Лин тут же вернула себе чарующий вид, немного насупилась, никакого намёка на то, что она только что билась в припадке.

Цянь Чжи посмотрел на неё и сообщил: "Врач рекомендовал отдохнуть. Не слишком переживай".

Цзинь Лин нахмурила бровки, кивнула: "Угу".

Ба Бао рядом скривила губы.

Цянь Чжи добавил: "Пойду принесу тебе горячей воды".

Только он вышел, Ба Бао тут же встала и заявила: "Все говорят, я притворяюсь, на самом деле, какая женщина не притворяется! Перед мужчиной каждая готова вырезать на лице памятник добродетели, ах, высокогорный цветок, благородная леди. А за спиной хорошо если не похожа на большую обезьяну".

Цзинь Лин нахмурилась: "Кто бы говорил! Разве не ты всё устроила!"

Ба Бао: "Вини Сяо-Q! Болтал про какую-то бывшую девушку".

Цзинь Лин: "Ты тоже наговорила про беременность".

Ба Бао отмахнулась: "Сестрица, вдохновение снизошло внезапно, не могла его контролировать!"

Цзинь Лин ничего не оставалось, как только лежать и вздыхать.

Ба Бао посмотрела на неё и тоже вздохнула: "Ай-йо, как назло сломала копчик, полежать в таком положении несколько дней, и чашка С станет А! А у тебя и с самого начала она А, что делать?"

Лицо Цзинь Лин потемнело. Потом она вяло пробормотала мне: "Согласна быть похороненной с руководителем Ваном, только убери её!"

Но в итоге человеком, который ушёл, оказалась я.

Ба Бао осталась позаботиться о Цзинь Лин. Хоть Цзинь Лин и выглядела стоически смирившейся с судьбой, другого выбора не было.

Ба Бао взяла горячую воду с улыбкой волка, притворившегося бабушкой, поднесла Цзинь Лин и напыщенно вздохнула: "От судьбы не уйдёшь".

Цянь Чжи сказал Цзинь Лин: "Я провожу её и вернусь".

Ба Бао: "Иди, иди! Я обо всё позабочусь!"

На самом деле, я хотела остаться с Цзинь Лин, но увидела переживания во взгляде Цянь Чжи, если я не вернусь в резиденцию Чэнов, у него не будет возможности освободиться от дел.

Только мы с Цянь Чжи собрались выйти, как влетел Кэ Сяожоу, за его спиной Инь Цзин.

Кэ Сяожоу как вошёл, сразу бросился к больничной койке. Он заявил, что его сердце разрывается от того, что его мама такое створила с Цзинь Лин, и он непременно должен подежурить рядом с ней.

Мы переглянулись с Цянь Чжи, сдерживаясь из-за того что при Инь Цзин нельзя слишком много выразить взглядом.

Цзинь Лин улыбнулась: "Слишком большое внимание такому пустяку. Ведь есть и Ба Бао".

В этот момент Кэ Сяожоу бросил взгляд на Ба Бао, почувствовал сожаление оттого, что нельзя выкинуть её из окна или растворить её в какой-нибудь жидкости, чтобы не стояла на пути. И заявил Цзинь Лин: "Мы с Инь Цзин позаботимся о тебе, раз уж именно моя мама довела тебя до такого".

Инь Цзин кивнула: "Сяожоу прав. Мы все друзья, так что не надо церемоний".

Взгляд Кэ Сяожоу был полон мольбы, Цзинь Лин не нашлась, что ответить.

Ба Бао рядом будто в шутку улыбнулась: "Разве так можно. Свадьба, брачная ночь, не успеете в спальню новобрачных... Не так ли, Цзян Шэн?"

Я притворилась, что не услышала, не хотела, чтобы Кэ Сяожоу облил меня жидкостью, в которой растворяются кости.

Взгляд Кэ Сяожоу пронзил Ба Бао и цунь за цунем изрубил её на кусочки. Он страстно хотел слиться с больничной койкой, но слова его были серьёзны и суровы: "У друзей всегда так! Кто будет думать о спальне для новобрачных! Это скотство!"

Ба Бао потянула за собой Инь Цзин и сказала: "Ничего не поделаешь, нам, женщинам нравятся животные! Верно, Цзин?"

В голове у Кэ Сяожоу была одна мысль: "Ба Бао, давай умрём вместе!"

К счастью, Инь Цзин была к нему очень внимательна, она нежно на него посмотрела и сказала Ба Бао: "Давай вместе позаботимся о Цзинь Лин! Иначе нам всем будет неспокойно".

Позже, по словам Ба Бао, брачная ночь Кэ Сяожоу прошла в больничной палате, где четыре человека молча обменивались растерянными взглядами. В итоге трое играли в карты на спине Цзинь Линь до самого рассвета.

Она сказала: "Цзян Шэн, ну не смешно ли! В комнате новобрачных Кэ Сяожоу Инь Цзин осталась нетронута, а Цзинь Лин отдалась. Ха-ха-ха!"

Отсмеявшись, она приняла строгий вид и продолжила: "Цзян Шэн, от некоторых проблем можно спрятаться в первый раз, но в пятнадцатый уже не спрячешься".

   169. В чувствах действуешь наугад, а проиграл - плати.

Мы с Цянь Чжи возвращались из больницы в резиденцию Чэнов уже глубокой ночью. Вышли из машины, Цянь Чжи держал надо мной зонт.

Перед тем как подняться на этаж, я подняла голову и замерла от удивления, увидев Чэн Тяньэня в инвалидном кресле, ожидавшего наверху. Под моросящим дождём его злобный взгляд наводил ужас.

Не таился вообще.

Мое сердце екнуло, и я вдруг почувствовала, что ещё слишком рано благодарить второго хозяина за то, что не убил меня.

Только он собирался заговорить, как на втором этаже вдруг раздвинулись шторы, и раздался голос Чэн Тянью, будто он говорил совсем рядом: "Этот дождь зарядил на два дня!"

Потом кто-то с ним согласился: "Да, старший хозяин".

Чэн Тяньэнь поднял голову, бросил взгляд на второй этаж, потом повернулся и посмотрел на меня. Рука, державшая инвалидную коляску, медленно распрямилась, потом напряглась, но в итоге расслабилась, он холодно усмехнулся.

Цянь Чжи тут же вышел вперёд: "Второй хозяин".

Чэн Тяньэнь не удостоил его даже взглядом. Ван Сыпин поднял голову и посмотрел на второй этаж и тоже поспешно шагнул вперёд и улыбнулся мне: "Хозяйка".

Потом быстренько увёз Чэн Тяньэня.

Когда Чэн Тяньэнь удалялся, холодно пробормотал Цянь Чжи: "Не торчи постоянно рядом с этой женщиной! Твоя обязанность заботиться о моем брате! Вчера он получил травму!"

В его голосе слышались отчуждённость и отвращение, даже головы не повернул.

Цянь Чжи только поклонился и кивнул.

Я подняла голову и увидела, что шторы на втором этаже уже задёрнуты, никаких звуков, как будто никто не собирался только что спасать ситуацию, просто в одинокий дождливый день барин Чэн по-юношески растроганно вздохнул.

Поднявшись на этаж, я поинтересовалась у Цянь Чжи: "Он... серьёзно упал?"

Цянь Чжи: "Вчера он настоял, чтобы проехаться на лошади... У лошади было плохо со зрением...."

Я удивилась: "Он сошёл с ума?!"

Цянь Чжи посмотрел на меня: "Он уже давно сошёл с ума!"

Я была ошарашена.

Цянь Чжи тут же извинился: "Простите, хозяйка. Я потерял над собой контроль".

Покачала головой, в душе вся гамма чувств.

В этот момент вернулся Ван Сыпин, посмотрел на меня, склонился и произнёс: "Хозяйка". Потом обратился к Цянь Чжи: "Помощник Цянь, второй хозяин приглашает".

Цянь Чжи остолбенел. Повернулся ко мне и сказал: "Прошу хозяйку передать старшему хозяину, что я пошёл ко второму хозяину. Скоро вернусь".

Цянь Чжи последовал за Ван Сыпином, а я, тяжело шагая, поднялась наверх.

"Он сошёл с ума?!"

"Он уже давно сошёл с ума!"

Угрызения совести, боль пронизывающая сердце.

Я вспомнила злой и пугающий взгляд Чэн Тяньэня только что из-за травмы, полученной Чэн Тянью. Каждое его несчастье после того, как потерял зрение, ещё больше усиливало ненависть Чэн Тяньэня ко мне.

Я тяжело вздохнула и заставила себя спуститься вниз.

Остановилась в нерешительность перед дверью его комнаты, не зная, открывать ли её. Пока колебалась, дверь вдруг распахнулась. Вышедший из неё человек, похоже, растерялся и поприветствовал: "Хозяйка".

Это оказался приближённый телохранитель Чэн Тянью, отвечающий за безопасность в обычное время. Его звали Янь Цзе. После того как я оказалась в резиденции семьи Чэн, Цянь Чжи почти постоянно был при мне. Поэтому Янь Цзе теперь отвечал не только за охрану, но и за Чэн Тянью. В данный момент он как раз открыл дверь, собираясь спуститься вниз.

При виде меня он проявил уважение: "Старший хозяин в комнате. Хозяйка, прошу, проходите".

Развернулся и ушёл, оставив дверь слегка приоткрытой.

Не знаю сама как оказалась перед ним.

Похоже, он пошёл на звук шагов. Лицо немного наклонено, холодный, равнодушный вид, брови слегка нахмурены. Как будто что-то пытался обнаружить что-то.

Дрожащим голосом сообщила: "Это я".

Он: "Я знаю".

Сперва решила сказать только одну фразу, но при виде царапин на его лице, сердце заныло, произнесла: "Говорят, ты повредил ногу при падении...

Зачем создаёшь себе неприятности..."

Прежде чем я закончила, раздался его голос полный праведности, режущий как острый меч: "Хозяйка Чэн!"

Я застыла.

Он продолжил: "Тебе кажется уместными твои укоры мне и роптания? Кем я тебе являюсь? Я твой деверь".

Я смотрела на него и не знала, что сказать.

Через некоторое время попыталась объяснить: "Я не имела в виду ничего такого, просто..."

Он опустил голову, губы изогнулись в печальную дугу, холодно усмехнулся: "Что просто? Просто пожалела меня? Сочувствуешь, так?"

Я быстро помотала головой: "Нет..."

Он мягко улыбнулся: "Врушка".

И продолжил: "Просто скажи сейчас! Твои глаза, должно быть, полны жалости и сочувствия! Смотришь на меня, да?

Хозяйка Чэн, раз так, нам надо договориться. Прошу, не надо постоянно смотреть на меня с этим жалостливым выражением!

Вы не должен чувствовать себя виноватой! В чувствах действуешь наугад, а проиграл - плати! Я потерял зрение из-за женщины, которую любил! Я не сожалею и уж тем более не чувствую обиды! Повторись всё снова, я поступил бы также!

Если бы она меня понимала, то уехала бы подальше! Жила бы себе прекрасно! А не изливала на меня своё сочувствие, изводя и унижая меня!"

У меня слова застряли в горле, но я никак не могла бы оправдаться.

Он заявил: "Уходи!"

Я посмотрела на него и огорчённо поинтересовалась: "Нам обязательно вести себя как враги?"

Он холодно усмехнулся: "А как иначе? Неужели как возлюбленные!"

Он отшвырнул трость, выпрямился и указал на дверь. Потом холодно, выделяя каждое слово, как предупреждение, будто сделал предупреждение: "Впредь не приближайся ко мне! Не провоцируй! Не переступай порог этой комнаты! В противном случае...

За последствия не отвечаю!"

Я долго смотрела на него. Оказывается, выражение равнодушия последнее время было мягким предостережением: держись от меня подальше! Труднее услышать: убирайся!

Это всё моя глупость, не догадалась, не поняла и не была готова поверить.

Я глубоко вздохнула: "Хорошо, старший брат".

Он холодно парировал: "Спасибо, невестка!"

   170. Отправимся в ад вместе!

Я толкнула дверь и вышла, но вспомнила, что не передала ему слова Цянь Чжи. Стыдно, на сердце тошно, но всё-таки снова вернулась к его двери. Постучала и сердито заявила: "Я не провоцирую тебя и уж тем более не собираюсь сближаться! Я шагу не сделаю в твою комнату! Просто пришла сообщить, что Цянь Чжи..."

Прежде чем я успела закончить свою речь, дверь тяжело распахнулась. Он стоял в дверях, будто небеса рухнули. В его глазах горел холодный огонь, он заявил: "Ты меня провоцируешь!"

Испугавшись, я отступила: "Нет!"

Он: "Я предупреждал, за последствия не отвечаю!"

Не дав мне оправдаться, затащил меня в комнату.

Сзади послышался сдержанный возглас служанки Лю, которая случайно проходила мимо: "Старший хозяин..."

Прежде чем я успела отреагировать, он втащил меня в комнату и бросил на кровать. Хотела закричать, но его губы уже накрыли мои, яростный поцелуй, будто грабеж, месть, в нём была попытка скрыть свои чувства и горькая боль. Мне показалось, я плыву в этом мире, а вокруг абсолютная пустота.

Одной рукой он прижал мои руки над головой, а другую, сдерживая нежность, погрузил в мои волосы. Долгое время мучительные противоречия бились и давили на него. Не сойдя с ума, ему не выжить.

Я не могла освободиться и со всей силы прикусила его губу. От боли он нахмурился, но не отступил - сладкое дыхание с привкусом крови, ни шагу назад.

От страха я растерялась, но понемногу взяла себя в руки.

Смотрела на него, а в глазах блестели слёзы.

Он посмотрел на меня, во взгляде решительность.

"Ты сошёл с ума?"

"Я сошёл с ума!"

"Ты не знаешь, что я..."

"Я знаю! Но я предупреждал, если я тебя люблю, пусть сам Владыка Небес держит твою руку, я заберу тебя! Не важно, кто ты хозяйка Чэн или хозяйка Ли! Девица Юнь Ин или замужняя Ло Фу! В этой жизни ты только моя! Не говори мне про мораль и нравственность! Если ты нужна мне, всё остальное не имеет значения!"

"Ты сошёл с ума!"

"Значит, сведу с ума и тебя!"

Под его руками одежда рвалась в клочья.

Я была напугана, растеряна и в крайнем смущении. Но все это превратилось в смирение, когда я взглянула в его тёмные глаза, которые больше никогда не увидят дневного света.

Женщины, всё-таки дуры.

На протяжении тысячи лет в делах любви наиболее подходящим вариантом было вернуть долг плотью и кровью.

Если моё тело способно компенсировать причинённый вред, тогда ты волен взять, что хочешь. У меня больше ничего нет, могу лишь преподнести тебе, заплатить, моим вызывающим ненависть израненным телом.

В тот момент, когда я перестала сопротивляться, он вдруг замер: "Ты..."

Я обняла его за шею и неуклюже поцеловала в губы. В этот момент, если я хотела порвать с прошлым, мне не нужны были никакие слова.

У меня потекли слезы, а он вдруг толкнул меня обратно на кровать и внимательно смерил взглядом. Чем спокойнее было выражение его лица, тем больше меня охватывало смущение.

Он вдруг улыбнулся, так фривольно: "Ты понимаешь, что ты делаешь?! Хозяйка Чэн!"

Посмотрела на него, безнадежно, как птица из клетки: "Разве это не то, что ты хочешь?"

Он покачал головой, провёл пальцем по моей ключице: "Хозяйка Чэн, хочешь завести любовника. Совершаешь прелюбодеяние со старшим братом своего мужа! В древние времена тебя бы бросили в клетку для свиней!"

Он всё-таки меня ненавидит, поэтому ему доставляет удовольствие меня позорить и мучить.

Глубоко вздохнув про себя, я улыбнулась: "Если не утонув в клетке для свиней, как ещё я могу умереть?!"

Но кто-то топнул ногой и принялся браниться: "Цзян Шэн, мерзавка, ты забыла Лян Шэна? Развлекаешься с этим мужчиной, веселитесь. Лян Шэн это проглотит?"

Извините, что разочаровала тех, кто был уверен, что я буду сражаться до конца. Я и сама в себе разочарована.

Многие вещи так происходят. Чувства, ситуация, человек.

Без Сяо Цзю, без той тесной квартирки поздно ночью, я бы не оказалась, как заблудший ягнёнок, в объятиях Чэн Тянью, назвав его братом. Вошла в его сердце, околдовала душу.

Благодаря Лян Шэну, мы бы иногда встречались, кивали друг другу, а затем проходим мимо.

У нас не было бы шанса в эту дождливую ночь лежать на большой кровати, флиртовать, заниматься любовью. Нет, на самом деле мы просто болтаем. Например, сейчас в разорванной одежде мы лежим и говорим об измене, супружеской неверности, о том, что нас посадят в свиную клетку и отправят в ад.

Так что, такие чувства, такая ситуация, такие люди.

Этот мужчина, которого зовут Чэн Тянью, в его глазах безнадежная темнота. Угрызения совести и боль в моём сердце разрослись до невообразимых размеров, я готова отдать ему своё тело.

Моя грустная улыбка и неожиданные слова ошеломили его. Но он быстро привёл в порядок мысли и чувства, улыбнулся: "Даже не боишься попасть в ад ради мгновения тайной связи?"

Покачал головой и с сарказмом продолжил: "Хозяйка Чэн, таким способом вы даёте мне понять, что младший брат вас не удовлетворяет!"

Смотрите-ка! Есть люди, которые заботятся о Лян Шэне ещё больше, чем я! Человек, который заставляет меня постоянно участвовать в постельных сценах, не Лян Шэн и не фанаты Лян Шэна, а это мерзавец Чэн Тянью!

Я ещё не успела оттолкнуть его, заявить, что он снова издевается надо мной, используя его! Пока я собиралась сниматься в постельной сцене, он внезапно сорвал шёлковое одеяло с моей груди и прижал меня.

Произнёс: "Ладно! Отправимся в ад вместе!"

   171. Жизнь проплывает как сон.

Это похоже на сон.

Вдребезги, лёгкость и пустота.

Каждый фрагмент - остановленное мгновение. Кадр за кадром: печаль, радость, гнев, неразумность прилеплены на утёс времени.

Прошёл через ветра и дожди, первоначальная глупая смелость, готовность девять раз умереть, рассеялась. В итоге, никто не пришёл выразить соболезнования павшему герою.

Мирская суета, страдания влюблённых, любовь, по тонкому льду движущаяся к омуту.

Всё бесполезно, жизнь проплывает как сон.

   172. Третий брат, приезжай почаще! Иначе старший брат будет по тебе сильно скучать. Любя человека, любить всё, что с ним связано - это прекрасно.

Он не спеша вышел из ванной комнаты.

Подошёл ко мне, капли воды скатывались с кончиков волос на спокойное, невозмутимое лицо. Положил передо мной выглаженную рубашку.

Развернулся высокомерный и неприступный.

Я опустила голову, посмотрела на его рубашку и неожиданно будто забылась.

Первый раз я надела его рубашку, когда мне было шестнадцать.

Шестнадцать лет.

Время промелькнуло незаметно, оставив после себя покрытое ранами сегодня.

Я взяла чистый и гладкий рукав, почувствовала только невыносимое одиночество. Не знаю почему, потекли слёзы, они падали на кровать, на его рубашку, на мои колени.

Перед моими глазами оказалась бумажная салфетка. Подняла голову и увидела его серьёзное и равнодушное лицо.

Неожиданно я снова вскинула голову и уставилась на него - в этот момент меня охватило очень сильное и странное чувство, не могла понять, но что-то было не так, что-то было неправильно!

Он развернулся и произнёс: "Забудь про сегодня!"

Я замерла, глядя на его силуэт. Слова лёгкие как облака! Вид, будто боится испачкаться! Просто образец благородства и честности! Так и просится высечь на его лбу надпись "Целомудренный и доблестный муж"!

Я холодно усмехнулась: "Забыть? В сегодняшнем есть что-то такое, что нужно забывать?"

Словно одержимая дурная женщина я поднялась с кровати, обошла его, на моём теле ни клочка одежды. Упрямо швырнула рубашку к его ногам и посмотрела на него.

Он глубоко вздохнул и развернулся ко мне спиной.

Я усмехнулась: "Ты всё-таки посмотри на меня! Скажи, что в сегодняшней ситуации заслуживает того, чтобы это помнить? Мне следует помнить, что ты лишил меня возможности остановиться, или мне следует помнить о твоей немощи? Старший брат!"

Никогда не надо говорить, что мужчина немощен.

Он рассердился, резко обернулся и парировал: "Невестка, у тебя, что на уме, то и на языке. Я могу неправильно тебя понять: сексуальная неудовлетворённость и ненасытное желание!"

Я вскипела: "Ты!"

Он приподнял бровь: "Нужно, чтобы я сказал ещё что-нибудь нелицеприятное?"

Не сравнивайте границы мужчин со своими. У них их совсем нет.

Пожалуй, я слишком разозлилась и пошла ва-банк: "Хорошо, я не удовлетворена! Добавишь!"

Он замер, похоже, не поверив собственным ушам. А я старалась держать его взгляд, в глубине души желая откусить язык и придушить себя.

Но он вдруг улыбнулся, поднял рубашку, лежавшую у его ног, вложил её мне в руку. Бросил на меня легкомысленный взгляд и произнёс: "Тогда тебе ничего не остаётся, как разбудить мой энтузиазм! К сожалению... Тц-тц!"

В моём сердце взревели сотни тысяч лошадей!

Как раз в тот момент, когда я собиралась подхватить Чэн Тянью, сигануть с ним вниз и погибнуть, за дверью послышались торопливые шаги по лестнице.

Слегка повышенный голос служанки Лю произнёс: "Третий хозяин?!"

Её голос зазвучал громче: "Третий хозяин, вы вернулись?!"

Я была в шоке.

Чэн Тянью тоже замер.

Мы неожиданно встретились взглядами, я скоренько натянула на себя его рубашку, треш и позор - он вернулся!

Этого никто из нас не ожидал!

Звук шагов замер на третьем этаже.

Я всё ещё была в растерянности.

Но он вдруг стал само ледяное спокойствие.

Как только он успокоился, меня охватило желание избить его - негодяй! Хочет наблюдать со стороны. Застукали с любовницей - пропадут оба!

Указал на гардеробную комнату, совершенно невинно. Я замерла. Он посмотрел на меня, на лице выражение: "Недовольна? Ладно, я подумаю!" Приподняв бровь, ткнул пальцем под кровать.

Это дельное предложение? Сплошная провокация!

За дверью снова раздался голос служанки Лю. Похоже, никогда раньше ей не приходилось быть свидетельницей такой сцены, и голос её дрожал: "Второй хозяин! Управляющий Цянь! Господин Гун!"

У меня в глазах потемнело. Домашний приём? Это ведь не он, правда!

Чэн Тяньэнь слегка насторожился, в его голосе слышалось сомнение. Он спросил у Лю: "Почему ты здесь?! А где старший брат?"

Он общался с Цянь Чжи, когда неожиданно увидел в окно, что Лян Шэн торопливо входит в дом. О, его враг вернулся! Намечается веселье! Тут же бросив мелкого врага, бросился в дом. Кто же знал, что перед входом столкнётся с дядей Цянем, вернувшимся из Парижа.

Когда дядя Цянь увидел служанку Лю, похоже, он уже почуял, что дело нечисто.

Прежде чем Лю успела придумать достойный ответ, она услышала внезапный топот шагов по лестнице с третьего этажа, а затем голос Чэня.

Он шёл за Лян Шэном и приговаривал: "Господин, не надо так! Вы только вернулись и сразу такое, старшие огорчаться... - потом его голос стал тише, похоже, он увидел Чэн Тяньэня, поприветствовал - Второй хозяин".

Послышался мрачный голос Чэн Тяньэня.

Он сказал Лян Шэну: "В кои веки! Третий брат вернулся. Куда ты так торопишься? Теперь, когда мы находимся перед комнатой старшего брата, почему бы не зайти и не навестить его?"

Дядя Цянь внезапно шагнул вперед, чтобы остановить его, и сказал с улыбкой: "Смотрите, старина Гун здесь. Старый хозяин, должно быть, услышал новость о возвращении третьего хозяина. Пусть третий молодой господин сперва навестит старика. А я вот как раз хотел кое-что передать старшему хозяину. Почему бы трём молодым господам не встретиться завтра?"

Чэн Тяньэнь обычно с уважением относился к дяде Цяню, но сейчас решил, что он подпевает Лян Шэну и с улыбкой возразил: "Больше всего дедушка хочет видеть нашу глубокую братскую любовь!"

И не обращая внимание на реакцию Лян Шэна, потащил его за рукав к комнате.

"Старший брат, старший брат! Наш третий брат вернулся!"

"Старший брат, ты где?"

"Старший брат, у тебя всё в порядке?"

Я была так напугана, что собиралась, и правда, залезть под кровать. Лицо Чэн Тянью стало строгим, он отбросил шутки и подколы. Быстро поднял меня, втолкнул в ванную и включил душ.

Шум воды...

Он опёрся одной рукой о стену, мне пришлось прижаться к стене, не смея прямо посмотреть ему в лицо с такого близкого расстояния. Маленькую ванную комнату заволокло туманом.

Цянь Чжи услышав, что за дверью никто не отвечает, быстро обогнал Чэн Тяньэня и Лян Шэна и вбежал в комнату. Его голос был полон страха, он крикнул: "Старший хозяин!"

Вошел в спальню и, услышав звук воды в ванной, вздохнул с облегчением. Остановился и спросил: "Хозяин, с вами всё в порядке?"

Чэн Тянью сжал мою руку и, перекрывая шум воды, очень спокойно ответил: "Всё в порядке".

Цянь Чжи облегчённо вздохнул: "В порядке, и хорошо".

Потом продолжил: "Тут второй и третий хозяин пришли вас навестить, всё таки..." Его взгляд скользнул по спальне, и он увидел знакомую одежду, разорванную на куски. Это был шок.

Он обернулся, желая попросить отца о помощи, но увидел, что взгляд Чэн Тяньэня позади него также упал на разорванную одежду.

Вдруг Чэн Тяньэнь громко расхохотался.

Он развернул свою инвалидную коляску, повернул голову и посмотрел на серьёзное лицо дяди Цяня. Потом взглянул на Лян Шэна и рассмеялся так сильно, что почти потекли слезы. Изначально он хотел притащить Лян Шэна, чтобы тот увидел: его брат ослеп из-за его жены, хотел осудить их счастье, заставив страдать. Теперь, похоже... возмездие наступает слишком быстро!

От смеха у него потекли слёзы, он сказал Ван Сыпину: "Пин, дай мне салфетку".

Ван Сыпин вышел вперёд и тихо поправил: "Дядя Пин, второй хозяин".

Чэн Тяньэнь, не обращая на него внимания, утирал слёзы и с улыбкой толкал колёса коляски.

Уходя, он заявил Лян Шэну: "Третий брат, приезжай почаще! Иначе старший брат будет по тебе сильно скучать. Любя человека, любить всё, что с ним связано - это прекрасно".

Лян Шэн опешил.

   172. В тот момент, когда я проходила мимо него, натянуто улыбнулась: "Могу ли я ещё вернуться?!"

Из душа хлынула вода, обдав и меня, и его.

Даже теплая вода не могла согреть холод вокруг меня.

Мне хотелось плакать, но я не могла выдавить ни слезинки.

Кроме того Лян Шэн был очень близко.

Эта ночь была наполнена тысячью чувств, от страха до угрызений совести. Жизнь ещё больший спектакль, чем театральная пьеса.

Он спросил: "Ты дрожишь?"

Усмехнулся: "Разве не лучше было бы, если бы он вошёл? Он бы с тобой развелся, а я тебя забрал.

Помнишь, кто-кто говорил, женись на мне или сделай своей любовницей. Жениться я не могу, а любовницей, это можно. Иметь в качестве любовницы замужнюю женщину, конечно, возбуждает, но мне удобней, если бы ты была одинокой женщиной, я бы устроил любимую девушку в золотом доме".

В его тоне сквозило презрение, глаза холодного обольстителя.

Шум воды, атмосфера полная тайных желаний, заключённая в этой крохотной комнатке.

Я пристально посмотрела на него.

Небо рухнуло, а у тебя еще есть желание расслабиться и повеселиться! У меня вдруг возникло ощущение, что я имею дело с нечеловеческим существом.

Я был сердита и полна ненависти. Злилась на себя, на него. А ещё в моем сердце гнездилась печаль за себя, за Лян Шэна и за то, что Тянью относится к жизни как к игре.

Когда Чэн Тяньэнь ушёл, Чэнь взглянул на кучу рваной одежды в спальне и подумал, что это просто обычное романтическое увлечение молодых хозяев. Посмотрел на Гун Яня, обернулся, улыбнулся и сказал дяде Цяню: "Старина Цянь хочет что-то обсудить со старшим хозяином, мы с третьим хозяином пока пойдём отдадим дань уважения старику".

Лян Шэн, казалось, был за тысячи ли от наличествующих странностей. Он холодно произнёс: "Не будем мешать".

Дядя Цянь глубоко вздохнул, закивал и бросил взгляд на Гун Яня.

Гун Янь невозмутимо прошествовал мимо Лян Шэна и Чэня и ушёл.

В соседней комнате, под душем Чэн Тянью усмехнулся мне в ухо: "Звучит так, будто мой младший брат благородный человек, который боится, как бы не запачкаться и ни во что не вмешивается! Должно быть, он неправильно тебя понял, приняв за представителя той же породы".

Я заскрежетала зубами: "Мерзавец!"

Он усмехнулся: "Лучше уж мерзавец, соблазняющий женщин, чем джентльмен с зелёным облаком вокруг головы!"

За дверью Цянь Чжи тактично проводил Лян Шэна и Чэня и тут же вернулся в гостиную. Не успел вздохнуть с облегчением, как дядя Цянь со всего размаха отвесил ему пощёчину.

Сердце моё тут же сжалось. Как бы глупа я ни была, я знала, что пощечина была выражением злости по отношению ко мне.

Чэн Тянью закрыл кран, вышел и заявил дяде Цяню: "Это моя ошибка. Цянь Чжи абсолютно не при чём".

Дядя Цянь тут же поклонился, пытаясь сдержать своё настроение: "Старший хозяин, как это может быть вашей ошибкой! Это вина моего щенка, он не доглядел, и случилось подобное".

Я вышла, мокрая с головы до ног, посмотрела на дядю Цяня и сказала: "Цянь Чжи не виноват, виновата я! Как бы вы меня не наказали, я не буду роптать".

Чэн Тянью бросил на меня взгляд и произнёс: "Это не твоё дело!"

Дядя Цянь поклонился: "Хозяйка".

Он был вежлив, уважителен и больше ничего не произнёс, но вся его поза выражала невысказанные слова: "Я всего лишь слуга, как я могу наказать своего хозяина! К тому же, сердце хозяйки сейчас наверняка не на месте, верно? Мужчина проделал ради тебя путь в тысячи миль, а ты с другим мужчиной".

Чэн Тянью всегда понимал молчание дяди Цяня.

Он загородил меня и сказал дяде Цяню: "Я не смею очернять её репутацию. Вся вина за то, что произошло сегодня, лежит на мне! Я - молодой господин, который увлекся и действовал безрассудно. Старая любовь предала меня, не хотел этого принимать, семь чувств трудно погасить, глупое негодование трудно урезонить..."

Его голос был строг и сдержан, как у настоящего джентльмена. Как будто человек, который только что легкомысленно шутил со мной и играл со всем миром, был не он.

В его словах ясно чувствовалась ответственность, но присутствовала и скрытая печаль.

Дядя Цянь притопнул и вздохнул.

Чэн Тянью обернулся и сказал Цянь Чжи: "Пусть служанка Лю найдёт чистую одежду и проводит хозяйку в комнату".

Цянь Чжи позвал Лю. Лю покорно кутала меня в полотенце и бормотала: "Помощник Цянь сказал, что хозяйка упала в воду. К счастью, был старший хозяин. Госпожа, не простудитесь!"

Лю снова доказала свои способности опытной служанки - хладнокровно лгать в глаза, не меняясь в лице. Реально "королева экрана" из народа, скрывающая своё имя и подвиги.

Я стянула с себя полотенце и позволила ему упасть к моим ногам, словно увядшему белому цветку. В тот момент, когда я проходила мимо него, натянуто улыбнулась: "Могу ли я ещё вернуться?!"

Он замер, опустил голову и поднял полотенце.

Не глядя на него, я развернулась и ушла.

Вдруг Цянь Чжи вскрикнул: "Старший хозяин! Ваши глаза?!"

Я стояла у двери, чувствуя себя так, будто меня поразила молния. Сцены, которые только что произошли, одна за другой проносились в моем сознании, каждое его движение было таким естественным и плавным... Странное чувство, беспокоившее меня, наконец, прояснилось с восклицанием Цянь Чжи! Я, наконец, поняла, что было не так - его глаза.

Я резко обернулась и посмотрела на него.

Цянь Чжи тупо пялился на Чэн Тянью и полотенце в его руках.

Дядя Цянь тоже замер.

Чэн Тянью не издал ни звука.

В это время снаружи дома кто-то торопливо выбежал на улицу под дождь. Он сказал, задыхаясь: "Хозяйка, дело плохо! С третьим хозяином несчастье!"

Чэн Тянью остолбенел: "Как..."

Его фраза ещё не дозвучала, а я уже, не обращая ни на что внимания, бросилась вниз".

   174. Он сказал.

Он сказал: "Я из-за неё ослеп, ну и что? Из-за неё наплевал на собственную жизнь, и что такого? Мои глаза - вечный шрам в её сердце, и что? Всё так".

В итоге всё сводится к одной фразе: он попал в беду.

   175. Он знает.

В эту дождливую ночь огромный двор усадьбы был освещен как никогда ярко.

Я отчаянно бежала под дождем к зданию кальянной. Увидела, как кто-то медленно вышел из её гостиной с зонтом в руке. Тёмная, как чернила, фигура.

Это был Гун Янь.

Он спустился со ступеней и сказал: "Хозяйка, остановитесь!"

Я была в растерянности. Гун Янь преградил мне путь и спокойно продолжил: "Хозяйка, не нужно торопиться! На самом деле с третьим хозяином всё в порядке!"

Я замерла, жалкое лицо, мокрое от дождя: "В порядке?!"

Гун Янь вздохнул и пояснил: "Только что я встретил третьего хозяина у старшего хозяина, не знал, что хозяйка тоже там... - он улыбнулся, посмотрел на меня и продолжил, - Перед тем как пойти к старому хозяину третий хозяин вдруг дал мне распоряжение, чтобы я послал кого-нибудь помочь хозяйке... Э... Помочь хозяйке сбежать..."

Я смотрела на него, чувствуя, как болит душа и сжимается сердце. Лицо горело от стыда и сожаления. Только и смогла спросить: "Он... знал, что я...там..."

Каждое слово - как раскаленное железо. Оно идет из сердца и обжигает кончик языка.

Гун Янь кивнул, потом резко покачал головой, но в итоге снова кивнул.

   176. Птица в клетке.

Стоя перед панорамным окном кальянной, он смотрел во двор, который был светлее обыкновенного.

Казалось, эти яркие и ослепительные огни существовали специально для того, чтобы осветить его сегодняшний позор.

Раздался голос деда из кресла: "Теперь ты видел?"

Он промолчал.

Широкая рубашка на ней была явно не его. Его упорство ради неё только что, его сила в противостоянии с дедом в этот момент рушились. Гун Янь что-то прошептал на ухо деду, тот отмахнулся: "Забудь! Ступай!"

Гун Янь бесшумно ретировался.

Когда во дворе зажглись все огни, она стремительно выбежала из здания, не успев сменить одежду. Ну почему ты не переоделась? Почему позволили этому возвращению стать издевательством и шуткой?

Он вдруг почувствовал, что всё тело в холодном поту.

Старик вздохнул: "Добродетель жены уменьшает несчастья мужа".

Он молчал. Как можно не понять, что дед имел в виду.

Старик продолжил: "Я постарел, твой старший брат потерял зрение, второй брат инвалид... Для семьи Чэн наступили тревожные времена, всё завязано на тебе... Любовь между юными мужем и женой настоящая, я не могу разлучать их, только надеюсь, что ради семьи Чэн ты возьмёшь на себя обязательства..."

Он холодно усмехнулся: "Не можешь разлучать?"

Старик кивнул, голос такой спокойный, будто речь идёт о бизнесе: "Я ручаюсь, ты не потеряешь её, если вступишь в брачный союз с семьёй Шэнь".

Он посмотрел на деда, вот, прям, не потеряю.

Чэнь бросил взгляд на старого хозяина, попытался прощупать: "Хозяин, вы имеете в виду..."

Старик кивнул.

Он посмотрел на деда и ответил: "Она птица в небе, как я могу посадить её в клетку?"

Чэнь поспешно его прервал и с тревогой произнёс: "Господин! Я знаю, за эти годы защищать её стало вашей привычкой! Но теперь она не твоя сестра, попавшая в беду, а неверная жена! Если бы старый хозяин не любил и не оберегал вас, за такой поступок госпожа стала бы птицей в клетке семьи Чэн. Она не имеет права так поступать!

Господин, неверной птице лучше быть в клетке, чем в небе! Неверная наложница лучше неверной жены!"

Чэнь понимал, некоторые вещи старику говорить не пристало, поэтому только он, слуга, может их высказать.

Старик произнёс: "Я устал. Птица в клетке или в небе - это лишь слова".

Перед уходом он посмотрел в окно и добавил: "Хочешь ли ты такую женщину или прекрасную семью Чэн, решай сам".

   177. Светильник не потушен.

В этом мире, если вы хотите унизить мужчину, лучший способ - завладеть его женщиной.

Если вы хотите унизить женщину, лучший способ - овладеть ею, а затем тёпленькую отправить обратно к её мужчине.

Это слова Чэн Тяньэня. Он сидел в кабинете Чэн Тянью и разговаривал сам с собой. С видом глубокого удовлетворения, что отомстил врагу, вздыхал: "Старший брат - это старший брат! Я не так опытен!"

Повернулся к Ван Сыпину и продолжил: "Сы-а, если я опубликую это в Моментах WeChat, многим понравится!

Ван Сыпин не забывал поправлять: "Дядя Сы, второй хозяин".

Вдруг Ван Сыпин поинтересовался: "Второй хозяин, а почему... не обращаетесь "Ван""?

Лицо Чэн Тяньэня потемнело: "Так обращаются к собаке!" У сидящего здесь же Чэн Тянью выражение лица стало ещё кислее.

Чэн Тяньэнь улыбнулся: "Ах, старший брат, этажом выше свет всё ещё не потушили! Этим молодым людям нравится новое и возбуждающее!"

Человеческие сердца действительно странные. Только что он был явно рад "мести" Чэн Тянью, но из-за серьезности Чэн Тянью, намеренно начал его поддразнивать и вошёл во вкус.

Со строгим выражением лица Чэн Тянью произнёс: "Тебе пора идти спать!"

Чэн Тяньэнь улыбнулся: "А что это старший брат так суров? Я просто сказал про светильник этажом выше, ничего другого не имел в виду! Ах, посмотри за окном пару спящих птичек, очень нежно... Ох, есть ли ковер под кроватью на третьем этаже? Для молодоженов короткая разлука - нечто большее, чем сладость их свадьбы! Не беспокойте нас на втором этаже..."

Цянь Чжи рядом произнёс: "Второй хозяин, меньше болтайте!"

Чэн Тяньэнь изменился в лице: "Ты прислуга! У тебя нет здесь права говорить!"

Чэн Тянью покачал головой и обратился к Ван Сыпину: "Пусть второй хозяин пойдёт отдохнёт!"

Ван Сыпин кивнул и поспешно повёз коляску прочь.

Чэн Тяньэнь не смирился: "Брат, как можешь меня выгонять? Эта дождливая ночь длинна, я беспокоюсь, что моему брату будет скучно. Если вы раздражены, просто прогоните двух птиц за окном... О, в доме ещё ночной кот в любовном томлении".

   178. Тайна.

Дождь так и не прекратился. За окном трепетание, на ветку села пара птицы, возможно, прячась от дождя. Они прижались друг к другу и спят под окном его кабинета.

Ночь. Уже поздно.

На третьем этаже свет по-прежнему горит.

Он пошёл на задний двор.

Здесь задний склон горы. Говорят, на той горе временами появляются кабаны. Хоть деревья образуют изгородь, поздно ночью мало кто сюда приходит.

Поднял голову и увидел сидящего там дядю Цяня. Он не прятался от моросящего дождя, будто засохшее старое дерево, погружённый в воспоминания о быстротечной юности и прекрасной эпохе процветания.

Чэн Тянью замер.

Дядя Цянь сообщил: "Она уснула".

Он удивился, поднял голову и увидел свет на третьем этаже.

Дядя Цянь вдруг улыбнулся: "Это был последний раз, когда она уснула, и я не подарил ей букет цветов".

Начало предложения его встревожило, подумал, что ей причинили вред, но продолжение дало понять, что дядя Цянь говорил не о ней.

Дядя Цянь повернулся, похлопал по каменному бордюру рядом и позвал: "Иди сюда!"

Поколебавшись, он подошёл и сел.

Дядя Цянь посмотрел на него: "Не знаю, когда это началось... Мы двое не говорим о том, что на сердце..."

Чэн Тянью посмотрел на старика, не понимая, что заставило того завести этот разговор, но в сердце толкнулась лёгкая нежность, особое чувство из воспоминаний детства.

В прошлом дядя Цянь значил для него очень много. Его тайные мысли, его секреты - страх темноты, когда ему было три года, плач по мертвому щенку, когда ему было пять, лесной пожар у подножия холма, когда ему было шесть лет... девушка, в которую он впервые влюбился, когда ему было семнадцать.

Дядя Цянь: "Ты рос на моих глазах! Всё время кажется, что ты мой сын! И когда тебе было три года, и когда тринадцать, я чувствовал, что ты мой сын! Взрослые, никогда не относятся серьёзно к делам детей! Особенно когда дело касается таких вещей, как любовь и привязанность. Кажется, что это просто дети играют в семью..."

Дядя Цянь повернул голову, посмотрел на него: "Старший хозяин, сегодня считай меня обычным подвыпившим стариком. Не принимай близко к сердцу ничего из сказанного, независимо от того, правильно это или нет.

Ты придумал использовать плохое зрение, чтобы избежать брака с семьей Шэнь, верно?"

Он не ответил.

Дядя Цянь спросил: "Из-за неё?"

Он промолчал.

Дядя Цянь продолжил: "Разве ты не знал, что это приведет к потере прав наследования? Ты потеряешь всё! Потеряешь всё!" Он молчал.

Он сказал: "Я не специально скрывал от вас".

Дядя Цянь вздохнул: "Ты боялся меня, это правильно. Мне всегда казалось, что ты мой сын, и поэтому хоть и многое я делал в соответствии с планами старого хозяина, думал, что для тебя так лучше. Но если бы, правда, ради тебя, я должен был всё соизмерять как для Цянь Чжи. Всё".

Чэн Тянью: "Я знаю, что вы были посредником между мной и дедом, знаю, что вы оказывались в трудном положении между двумя силами. К тому же я знаю, что вы немало сделали для меня и для неё в Санья и в Париже".

Дядя Цянь улыбнулся с облегчением.

И сказал: "Я мог бы продолжать хранить тайну, но... - дядя Цянь сделал паузу, - есть проблемы. Думаю, я должен объяснить старшему хозяину. В этот раз я отправился в Париж не для того, чтобы привезти третьего хозяина, а по своему личному делу".

Чэн Тянью замер.

Дядя Цянь посмотрел на высокое прямое дерево секвои рядом с каменной скамьей и продолжил спокойным и грустным голосом: "Когда я был молод, я любил одну женщину. Несколько дней назад я был потрясен, узнав, что она умерла в чужой стране... Теперь я вернул её.

Сохрани для меня эту тайну".

Чэн Тянью посмотрел на него.

А дядя Цянь неожиданно довольно небрежно бросил: "А! Гун Янь мне сказал, после чаепития у старого хозяина третий хозяин сразу уехал. Не знаю, может старый хозяин поручил какое-то серьёзное дело..."

Чэн Тянью остолбенел.

   179. Тюремный круг.

Он... не остался? Неужели... он обнаружил!

Выходит, сам же навредил ей.

Её сердце было одиноким и гордым городом. Он мятежный князь, который вносил разлад в её сердце. Она была полна решимости встретить его меч, грозящий городу, но он поднял флаг капитуляции перед самой битвой.

"Могу ли я ещё вернуться?!"

Как он мог не понять, что последняя деревянная улыбка была не вопросом, а негодованием:

Ты наглый, легкомысленный и грубый! Приходишь, когда хочешь, уходишь, когда хочешь. А дальше? Отомстил, выиграл! Мне снова стыдиться перед ним?! Почему прямо не взял нож и меня не зарезал!

Его сердце словно пронзили иглой.

На самом деле, сегодня...

В конце концов, он поспешно отстранился от её тела, и по мановению его руки белое шёлковое одеяло, словно парящее облако, опустилось и накрыло её белоснежное тело.

Он отвернулся и пошёл в ванную комнату.

Не поддаваться этому смертельному, как яд, искушению.

Она была ошеломлена. Смотрела на него затуманенным взором, черные волосы в беспорядке, алые губы окрашены соблазном. Но он заметил, как в её глазах мелькнуло облегчение.

Она всё ещё та шестнадцатилетняя девочка, упрямая и редко просящая о пощаде. Даже сегодня она стойко держалась и пыталась "дать отпор", чтобы скрыть свой страх.

В памяти отпечаталось, за все эти годы она единственный раз просила его о пощаде, и это было ради Лян Шэна.

Как тому повезло, у него вся её любовь.

Из-за любви после ссоры она вернулась обратно в страну. Из-за любви она потеряла рассудок и пыталась заняться с ним сексом, чтобы наказать его.

В конце концов, он всего лишь пешка в их любви! В игре между ней и ним он всегда оказывается проигравшим.

Он ненавидел быть пешкой! Вот почему сегодня вдруг полыхнуло. Более того, он уже знал, что Лян Шэн сегодня вернется домой. На сердце тоска и он поехал покататься на лошади. Та лошадь изначально была скаковой, подарок от отца на день рождения, когда ему исполнилось восемнадцать лет. Но в итоге лошадь ослепла из-за болезни глаз.

В ванной под холодной водой.

Он постепенно успокоился.

Когда-то он обладал ею, её красотой, её телом, её дыханием... всего этого было достаточно, чтобы заставить его желать её в любой момент. Но, в конце концов, как бы сильно он ни ненавидел и ни желал, все равно приходится сдерживать себя.

Он горько улыбнулся, неужели он станет божеством?

Когда-то он смеялся над Лян Шэном и его осторожностью, которую считал синонимом трусости.

А ещё он был высокомерен - если бы я был им, если я люблю тебя, пусть даже Небесный Владыка держит тебя за руку, я заберу тебя.

Но сегодня неопровержимые факты говорили ему.

Он ничем не отличается от Лян Шэна.

Он думал, что может пренебречь моралью, не обращать внимания на гнев Небес! Неважно, чья она жена, он тоже её хочет, её и её сердце, всю её целиком! В конце концов, у неё его имя!

Она хозяйка Чэн! Его хозяйка Чэн!

В итоге, его лицемерные амбиции рухнули. Он может игнорировать мораль и гнев Небес, а она? В конечном счёте, она женщина.

Она будет жить в этом огромном мире. Как он сможет вынести, что её репутация будет разрушена. Позволить ей нести клеймо и быть предметом сплетен всю оставшуюся жизнь?!

Если любовь это путы, тогда она в этом мире его тюремный круг.

Лян Шэн, я высмеивал тебя, но в итоге, сам оказался тобой.

   180. Братья.

Машина медленно отъехала от кальянной и покинула резиденцию Чэн. В эту летнюю ночь дождь лил, не переставая, казалось, становится всё холоднее и холоднее.

В машине он поднял голову, посмотрел на окно третьего этажа.

Свет горел, кто-то ждал.

Водитель по приказу остановился, Чэнь, сидевший на пассажирском сиденье, повернул голову и посмотрел на него, опасаясь, что снова возникнут проблемы. Он сказал: "Господин..."

Он молчал, крепко сжав губы.

В итоге произнёс: "Поехали.

Заглянем к Бэй Сяоу".

Хотел сказать: "Давно не навещал своего брата". Эти слова вертелись на языке, но не были произнесены. Вместо этого он сказал: "Давно его не видел".

Тёплый свет лампы за спиной причинял боль.

   

Глава 13. Единодушие * Хэ Маньцзе.

Лью слёзы перед господином.

   181. Чэн Тянью, мерзавец, чем ты заслужил её готовность отдать за тебя столько лет?!

Той ночью я не знала, как уснуть, постоянно прижимала к груди телефон, не понимая, чего жду, надежда мизерная.

Свет в спальне горел до рассвета.

Открыла глаза, закрыла и вдруг снова открыла. Подскочила, как будто увидела привидение -у моей кровати стоял Чэн Тянью!

Он смотрел на меня: "Проснулась!"

Моя грудь тяжело вздымалась, я указала ему на дверь: "Уходи!"

Он: "Я пришёл извиниться за вчерашнее".

Посмотрел на меня, покачал телефоном в руке, на лице толи сожаление, толи разочарование, продолжил: "Ты всю ночь ждала его звонка?

Когда я вошёл, он валялся на полу".

Я вздрогнула и тут же подскочила, забрать телефон.

Он смотрел на меня: "Не звони ему. Я только что пытался, никто не ответил".

Я опустила голову, взглянула, на моем телефоне было несколько не отвеченных звонков Лян Шэну. Я не могла не забеспокоиться и накричала на него: "С какой стати ты это сделал?"

Он заявил: "С такой, что хотел помочь тебе его вернуть.

Я пытался связаться с ним со вчерашнего вечера, но не мог дозвониться. Думал, с твоего мобильного, он ответит на звонок. Если подумать, почему ты ему даже не позвонила? Нужно ли быть насколько гордой?!"

Я посмотрела на него, села, ослабила воротник. Потом встала с кровати, подошла к нему и сказала: "Конечно, я гордая! Очевидно, что мне не нужно ему звонить! Потому что он был здесь вчера вечером! На этой кровати! И мы не знаем, бывает ли лучше!"

Пристально смотрела ему в глаза, как бойцовый петух, спросила: "Нужно, чтобы я объясняла? Если ты не можешь удовлетворить меня, то он сможет!"

Он посмотрел на меня, как на капризного ребенка, беспомощно улыбнулся с оттенком грусти в глазах: "Почему бы тебе не опустить воротник немного ниже, чтобы доказать, как прекрасно вы провели вчерашнюю ночь или просто раздеться?

Обязательно притворяться плохой девчонкой? Ты не Сяо Цзю. Не научилась".

Я замерла, обернулась и холодно заметила: "В кои веки ты вдруг вспомнил Сяо Цзю?"

Он засмеялся: "На самом деле я и не забывал.

Он вчера вечером не вернулся?"

Я посмотрела на него, усмехнулась: "Если бы он вернулся, думаешь, ты стоял бы в этой комнате?"

Он: "Вчерашнее происшествие породило между вами недопонимание.

Я найду его и объясню".

Я повернула голову, взглянула на него: "Спасибо старший брат за заботу! Только не нужно!"

Он посмотрел на меня, а я продолжила: "Разве ты не говорил? Если он разведется со мной, ты примешь меня к себе? Разве это не то, что ты имеешь в виду?"

Он: "Всё ещё злишься из-за вчерашнего?"

Я посмотрела на него, не в силах больше сдерживать свои эмоции: "Твои глаза явно исцелились, но ты не признался в этом! Разве ты не хотел, чтобы я всю жизнь чувствовала себя виноватой, чтобы никогда в этой жизни не обрела покоя? Надеялся, что мы с ним никогда не будем счастливы? Теперь, когда ты добился этого, разве не здорово?!"

Он долго смотрел на меня, потом горько улыбнулся: "Я хотел, чтобы ты всю жизнь чувствовала себя виноватой и никогда не обрела покоя? Надеялся, что вы никогда не будете счастливы? Поэтому не признался, что ко мне вернулось зрение?"

И в гневе продолжил: "Ладно! Это ты так думаешь, и что с того?

Я потерял зрение, ты и правда чувствовала вину и беспокойство, как говоришь? А разве ты не вышла за него замуж?! Весенние ночи, счастье каждый день?!"

У меня перехватило дыхание: "Ты!"

Он усмехнулся: "Хозяйка Чэн, можете быть уверены! Я верну твоего возлюбленного целым и невредимым! Я никогда не позволю тебе провести ночь впустую, чувствуя себя одинокой!"

Он развернулся и ушёл.

Я была так зла, что меня всю трясло. Сорвала с шеи амулет, который получила в Париже, и швырнула его о дверь! Потом разрыдалась, присев у двери.

Не знаю, как долго я плакала, сознание путалось, похоже, я оказалась во сне.

Увидела Цзинь Лин.

Холодная больница, белая стена.

Сказала ей: "Дорожи Цянь Чжи, он хороший мужчина!"

Она ответила: "Я знаю".

Потом улыбнулась спокойно и уверенно.

За её спиной я увидела другую Цзинь Лин, она плакала: "Но, Цзян Шэн, что же делать? Я не могу забыть! Везде тот испорченный до мозга костей человек!"

Она с плачем обняла меня: "Цзян Шэн, я вижу его во сне. Во сне он дежурит у моей больничной койки. Поэтому я закрыла глаза и запрещаю себе просыпаться. Боюсь, что очнусь, а его нет".

Я тоже заплакала.

Потом увидела Лян Шэна.

Он перенес меня с пола на кровать, затем остался у моей кровати, глядя на слезы в уголках моих глаз, долгое время не в силах произнести ни слова. Он был подобен ледяному лунному свету, проникающему в мои сны, делающему их холодными.

Я не смела открыть глаза. В этот момент я внезапно почувствовала, что стала Цзинь Лин. Нет, я стала всеми женщинами в этом мире, которые лелеяли свою жалкую любовь. Мне приснился человек, о котором я не смела мечтать, поэтому я не решалась проснуться, боясь, что когда открою глаза, его уже не будет.

Но он все равно исчез. Я бежала как безумная, отчаянно его ища. Сцены менялись. Вэйцзяпин, этот город, каждая дорога, каждая улица, но я не мог найти его.

Оглядываюсь назад, но оказываюсь в Париже в тот день, когда я попросила амулет для Чэн Тянью.

Увидела себя в тот день, в длинной юбке я стояла перед гадалкой.

Это древнее магическое заклинание, пришедшее из Древнего Египта: если кто-то готов обменять десять лет своей жизни на благословение для другого человека и использовать кровь в качестве печати, то оно может быть исполнено.

Ведьма посмотрела загадочно, но крайне серьезно. Она сказала: "Девочка, это не шутка. Неужели ты потратишь на это десять лет, десять проклятых лет, ты хорошо подумала?"

Я в отчаянии бросилась вперёд, пытаясь остановить саму себя.

Уговаривала: "Его глаза полностью восстановились! Цзян Шэн, Цзян Шэн, не глупи! Лян Шэн! Лян Шэн пропал! Скорее найди его! Иди скорее! Иначе ты никогда не встретишь его в этой жизни!"

Но я из прошлого не видела себя настоящую и не слышала. С решительным выражением посмотрела на гадалку и заявила: "Я понимаю, что это не шутка! Но если его зрение восстановится, сколько бы лет не потребовалось, я согласна!"

Эта дурочка, и правда, согласилась!

Посмотрела на её храброе личико и упрямое выражение, слезы потекли, как кровь из раны. Я заплакала и пробормотала: "Чэн Тянью, мерзавец, чем ты заслужил её готовность отдать за тебя столько лет?!"

   182. Другая причина?

На третьем этаже она тихо плакала этой ночью.

Он в кабинете хмурил брови.

Поднял голову, посмотрел, на третьем этаже горит свет. Этот жёлтый свет - символ её упорного ожидания

Она ждала его.

Цянь Чжи осторожно заметил: "Старший хозяин, э, нет, директор Чэн, разве вы не говорили, что извинились? Этажом выше настолько тронуты искренностью ваших извинений, что вот так плачут? Целый день".

Чэн Тянью ничего не сказал.

Вошёл Янь Цзэ, бросил взгляд на Цянь Чжи и сказал: "Лучше обращайся "старший хозяин". Зрение молодого господина восстановилось, но он не хочет, чтобы об этом знал кто-то, кроме тебя, меня и дяди Цяня. Поэтому пока не будет возвращения в компанию на должность директора Чэна".

Цянь Чжи замер и заметил: "Служанка Лю тоже знает..."

Янь Цзэ застыл.

Чэн Тянью произнёс: "У Лю отличная выучка, не надо беспокоиться".

Он повернулся и спросил Янь Цзэ: "Есть новости о нём?"

Янь Цзэ покачал головой: "Нет. Использовали разные способы".

Чэн Тянью промолчал, кулаки сжались и снова расслабились, произнёс: "Обязательно надо его найти!"

Янь Цзэ: "Да".

Цянь Чжи: "Почему бы не дать объявление в газете?"

В газете? Чэн Тянью и Янь Цзэ уставились на Цянь Чжи.

После некоторых колебаний Чэн Тянью произнёс: "Раз, действительно, не можем его найти, это хорошая идея".

Янь Цзэ выглядел серьёзным, но не смог удержаться и тихо пробормотал: "Что хорошего! Хотите купить заголовок на первой странице и опубликовать: "Дорогой третий брат, я не спал с твоей женой! Возвращайся скорее!""

Лицо Чэн Тянью перекосилось и потемнело: "Вон!"

Цянь Чжи выглядел радостным. С тех пор, как он узнал, что операция на глазах Чэн Тянью прошла успешно, и тот полностью выздоровел, он и Янь Цзэ немного расслабились. Однако ни один из них не осмеливался настолько распускаться перед Чэн Тянью.

Через некоторое время он перестал улыбаться и сказал: "Старший хозяин, третий хозяин ушёл, возможно, не из-за того, что разозлился, увидев вас с ... э... третьей невесткой. Не было ли другой причины?"

Другая причина?

Чэн Тянью застыл.

   183. Если однажды я стану такой, как Сяо Цзю... ты простишь меня?"

Когда я собралась навестить в больнице Цзинь Лин, прошла уже неделя.

Ба Бао по телефону сказала, что завтра её выписывают.

Я остановила машину перед входом в больницу. Увидела выходящего из здания Цянь Чжи, который направлялся к автостоянке, собираясь уезжать. Увидев меня, он тут же поприветствовал.

Заднее стекло его машины было черным как смоль, но силуэт внутри вызвал озноб даже с такого большого расстояния. Не было нужды гадать, это был Чэн Тянью.

Я застыла, не понимая, как объяснить его присутствие здесь.

Когда я пришла в отделение, несколько молодых медсестер шушукались: "Ах, тот парень, который последние несколько дней до поздней ночи дежурит у постели пациентки, такой загадочный! И такой красивый!"

Я не обратила внимание. Когда толкнула дверь палаты, Цзинь Лин крепко спала.

Подошла Ба Бао и сказала: "Цзян Шэн, ты такой замечательный друг! Столько дней ни слуха, ни духа! Вот семья Кэ Сяожоу гораздо праведнее, они используют палату, как брачную комнату! Что это за настроение! Цзинь Лин уже месяц в больнице, видишь эту белую простыню? Он мог даже Санторини рассматривать как вариант для медового месяца!"

Я улыбнулась. Ба Бао такой человек, каждый день она живет, будто ей сделали вливание петушиной крови. Когда вы с ней сталкиваетесь, возникает иллюзия, что она разбрызгивает эту кровь по вашему лицу. Тут нет негативного смысла, по крайней мере, она может заставить вас почувствовать, что мир по-прежнему яркий и прекрасный.

На самом деле, каждый раз, когда вижу её, вспоминаю о Сяо Цзю, осознанно или неосознанно. О той Сяо Цзю, чья судьба переплелась с моей с тех пор, когда мы были подростками. О Сяо Цзю, для которой хотелось бы побольше справедливости в жизни. О Сяо Цзю, которая так меня ранила, что я даже не могла кричать от боли. О Сяо Цзю, от которой мне все советуют держаться подальше.

В глубине души я тяжело вздохнула.

Ба Бао взглянула на меня и поинтересовалась: "Что случилось?"

Я подняла голову, посмотрела на неё: "Когда вижу тебя, всегда вспоминаю... одного человека".

Она: "Сяо Цзю?"

Я опешила, что она неожиданно догадалась.

Она сложила руки на груди и улыбнулась: "Можешь не называть имени, это всё равно она.

Знаешь, Цзян Шэн, ты такая интересная! Как можно при виде меня, вспоминать её?! На мне чёрные носки и завивка на фольгу, как у маргинала? У меня высший класс, скромная роскошь с внутренним содержанием! Её одежда и обувь стоят всего пятьдесят юаней, я за чашку кофе могу купить три таких, как она!"

Я тихо заступилась за Сяо Цзю: "Сейчас у неё нет завивки..."

У кого не было завивки на фольгу в подростковом возрасте? Даже если у вас самих не было, значит, было у одного или двух друзей.

Вот возьмём Ба Бао, за последние два года она одевалась во все возможные цвета. Разве это не заслуга Сяо-Q втом, что её вкус совершил качественный скачок? Она стала интернет-знаменитостью по имени Ань Шэн. Её финансовое положение внезапно улучшилось, появилось много денег, что позволило ей смеяться над Сяо Цзю.

На мой взгляд, смеяться над Сяо Цзю - это высмеивать нашу неотёсанную юность.

Только надела Christian Louboutin, кожа Louis Vuitton в её руке ещё не изменила цвет, а она уже заставила себя забыть 70% скидку на Эгг и помаду Мэйбеллин за 20 юаней.

Ба Бао посмотрела на меня, как на чудачку: "Она причинила тебе боль, а ты все ещё заступаешься! Цзян Шэн, ты действительно хороший друг".

Я бросила на неё взгляд: "Хотела сказать "жалкий"?"

Ба Бао не ожидала, что я буду так прямолинейна. Даже она, которая очень остра на язык, потеряла дар речи.

Я опустила голову и пояснила: "Это действительно выглядит жалко! Но, похоже, наша жизнь именно такая: постоянно унижаем друг друга! Дружба, любовь, семья... безостановочное прощение. Было много трудностей и было много счастья. Это того стоит! Если это унижение, то я благодарна, что в своей жизни смогла встретить таких людей, как вы, которые достойны того, чтобы я оказалась жалкой".

Ба Бао на миг опешила и переспросила: "Встретила таких людей, как мы, - она ткнула себя в грудь, - включая меня?"

Я кивнула.

Ба Бао смотрела на меня, и я немного смутилась от её взгляда. По неосторожности дала себе оплеуху, даже глаза раскисли. Но Ба Бао смотрела на меня как на сумасшедшую.

Я знала, от некоторых встреч в жизни невозможно уклониться.

Грубая юность, цветочки улыбаются, ты и я очень юные, готовы взрезать противнику и ради другого быть смелыми и решительными, маленькие глазёнки легко краснеют, маленькие сердечки очень мягкие.

Ба Бао помолчала, достала из кармана пачку сигарет, закурила, затем потушила, улыбнулась мне и сказала: "Эй, Цзян Шэн, если однажды я стану такой, как Сяо Цзю... ты простишь меня?"

Я замерла и улыбнулась: "Ты ненормальная! Тебя не прощать, а побить надо!"

Ба Бао тоже улыбнулась.

   184. Небеса мало тебя наказывали?

Когда Цзинь Лин проснулась, было уже темно.

При виде меня её лицо наполнилось радостью и удивлением, как у испившего горечь поражения солдата при встрече своего товарища. Почти задушила меня в своих объятиях.

Потянулась и спросила у Ба Бао: "Который час? Давно я не спала так сладко".

Судя по этим словам и выражению лица, ущерб, нанесённый Кэ Сяожоу, был не маленьким.

Она сказала: "Цзян Шэн, неделю не виделись, а ты так исхудала!"

Ба Бао бросила на меня взгляд, тонкая сигарета в её руке была смята, однако, к ней вернулось красноречие: "Вы меня утомили".

Моё лицо потемнело, опустила голову, произнесла: "Похудела".

Я принесла Цзинь Лин ужин, который купила полчаса назад. Она ела и рассказывала: "Думала, наконец-то вырвалась из лап директора Вана, попав в больницу, но не ожидала... Кэ Сяожоу..."

Она в растерянности не знала, как описать трагедию этих семи дней. Казалось, что-то её тяготит.

Цзинь Лин: "Цзян Шэн, скажи, это возмездие?"

Я: "А?"

Цзинь Лин: "Цзян Шэн, почему ты такая рассеянная?"

Я: "Совсем нет".

Цзянь Лин: "Забудь. Назовем это возмездием. Я думаю, это возмездие Небес! Это моя расплата за то, что я не спасла Инь Цзин, когда должна была! Соучастник этой брачной трагедии!"

Я налила ей воды, охладиться: "Не говори ерунды. Если говорить о том, что не спасли, то я тоже соучастник! Почему же Небеса не наказали меня?"

Она резко вскинула голову, но ничего не сказала. Ба Бао посмотрела на меня, будто я была гигантской пандой. В их несогласных взглядах читалось: "Небеса мало тебя наказывали?"

Молчаливое взаимопонимание между друзьями бесценно, но иногда оно реально бесит! Я могу перевести каждое их выражение и взгляд.

Только я перевела, что означают их взгляда, Цзинь Лин опустила голову и заявила: "Но я ничего не говорила".

И вдруг произнесла: "Говорят, Лян Шэн вернулся..."

Услышав об этом, Ба Бао возликовала: "О-ёу! Постоянно собиралась тебя спросить! Цзян Шэн, как оно втроём-то, весело? Рассказывай быстрее!"

Я не взглянула на Ба Бао и поинтересовалась у Цзинь Лин: "Это Цянь Чжи тебе сообщил?"

Цзинь Лин покачала головой: "Нет. Цянь Чжи никогда не делится со мной информацией о делах семьи Чэн. Ты же понимаешь, это его работа. Сяоу рассказал, что Лян Шэн пришёл к нему в ту ночь, когда вернулся в страну, ещё спросил, не хочет ли он попутешествовать за границей... Но ему надо было идти в центр реабилитации, проведать Сяо Цзю, поэтому не было желания болтать с Лян Шэном, и он почти сразу его "выгнал". Ещё сказал, что "променял дружбу на любовь"".

Перед Ба Бао упоминать Бэй Сяоу и Сяо Цзю. Цзинь Лин, как и я, всегда очень осторожна, она поспешно добавила: "Забыла тебе сказать, у нашей Ба Бао новый парень!"

Ба Бао улыбнулась мне: "Ах! Тот парень модель. Так прекрасен, что сразу хочется снять с него штаны!"

То, как Ба Бао подбирает сравнение, потрясает, мне всегда казалось, что прилагательное "красивый" - это яшмовое дерево на ветру, не думала, что можно связать красоту со штанами.

У каждого есть свои тайны, не рассказать и не поделиться с товарищами.

Ба Бао ушла по каким-то своим делам.

После еды Цзинь Лин, видя, что я не в настроении, предложила: "Возвращайся домой! Мне много дней Кэ Сяожоу не давал нормально отдохнуть, сегодня лягу спать пораньше".

Я ответила: "Тогда завтра приду встречать тебя на выписке".

Она: "Хорошо".

Я уложила её спать и только собиралась уйти, как пришёл Цянь Чжи.

Я засомневалась: "Ты почему... не уехал?"

Он ответил: "Э, а я вернулся. Мой отец пришёл получить отчёты о здоровье трёх молодых хозяев. Я сопровождаю, заодно заглянул навестить её".

Я кивнула: "Она только уснула. Я пока пойду, а ты побудь с ней!.

Цянь Чжи посмотрел на меня: "Мне тоже надо возвращаться. Пошли вместе".

Я: "Дядя Цянь..."

Он: "Похоже, с отчётами какие-то проблемы. Отец должен ещё задержаться, он уже вызвал водителя, чтобы забрал его".

Только мы вдвоём вышли, услышала разговор медсестёр на посту. Одна говорит: "Эту девушку реально жалко! Молодая, ещё не вышла замуж, перелом копчика, как сможет потом забеременеть..."

Другая медсестра помоложе была озадачена, как связана беременность и перелом копчика?

Медсестра постарше вздохнула: "Эх, молодость! При беременности будет давление на копчик, если он расколется, и мать, и ребёнок будут в опасности!"

Увидев, что мы выходим, медсёстры тут же опустили головы и сделали вид, что заняты работой.

Я остолбенела, потом бросилась вперёд, чтобы попросить пояснений, но Цянь Чжи остановил меня.

Всю дорогу к резиденции Чэнов мы молчали.

Когда машина остановилась, Цянь Чжи открыл дверь и сказал: "Врач уже давно сообщил мне, я запретил рассказывать ей. Поэтому ты тоже не говори".

Я ошеломлённо кивнула.

Поднялась наверх, погружённая в свои мысли. Когда остановилась перед дверью, услышала, как наверху разговаривают девушки, прислуживающие в усадьбе.

Смутно донёсся голос, обращались к Лю: "Не понимаю, как третья невестка может быть такой бесстыжей. Третий хозяин застал её в постели со старшим хозяином, и, тем не менее, у неё хватает наглости оставаться в нашей резиденции Чэн".

Другая ей вторила: "Ну да! Третий хозяин уже неделю как вернулся, а его так и не видно в доме Чэнов! Этого не достаточно?! На её месте я бы со стыда давно утопилась в реке, чтобы смыть позор!"

Лю: "Экономьте энергию, лучше работайте!"

Я замерла на месте, не в силах сделать ни шага. Служанка Лю вышла. При виде меня она тоже застыла: "Хозяйка".

Я посмотрела на неё, в этом большом доме она была единственная, кто готов встать со мной на одну сторону.

Разве это не было теплом и утешением после холодных сердец?

В комнате кто-то шёпотом изображал порядочность! Днём раньше она звонила домой и что-то рассказала о бесстыжих женщинах, которые опираются на дракона и феникса! Когда такие люди вам каждый день улыбаются, вы считаете, что не противны им! Что поделаешь! Взрослым нравится, малыши в восторге! Смотрите, рано или поздно придёт расплата!

   185. Она сказала: "Цзян Шэн, это всё судьба!"

В тот день, когда Цзинь Лин выписали из больницы, мы все присутствовали на её "церемонии выписки". Медсестры шептались: "Почему не видно того красивого загадочного парня?"

Медсестра постарше засмеялась: "Вы просто маленькие девочки! Какой смысл в их красоте! Выходишь замуж и понимаешь, что это не еда!"

Молодая медсестра пробормотала: "Каждый раз, когда он приходил, вокруг него были телохранители! Взглянешь на него, так и хочется съесть!"

Медсестра в годах рассмеялась еще сильнее и приготовилась развернуться и уйти. Прежде чем уйти, она подумала, эта девочка посмотрела слишком много дорам, и сказала: "Йоу! Ещё телохранители! Тогда такой красавчик должен оказаться подонком, а зачем вам обращать внимание на подонков. Иди скорее делать уколы".

Молодые медсёстры не смирились и бормотали себе под нос: "Воробей тоже может превратиться в феникса".

Я молча слушала, пытаясь угадать, о ком они говорят. Но в то же время мне очень хотелось им сказать, да, многие верят, что воробей может стать фениксом, но даже если он превратится в феникса, всегда найдутся люди, которые будут ждать, чтобы выщипать все твои перья и превратить в сушёного цыпленка!

Только подняла голову, как увидела Цянь Чжи с розами в руке. Неожиданно он опустился на колено перед Кэ Сяожоу. Меня охватил невообразимы гнев, хотела врезать ему посильнее! Что за дела! Но присмотревшись, разглядела, он встал на колено перед Цзинь Лин, которую поддерживал Кэ Сяожоу.

Цянь Чжи вытащил из кармана кольцо и произнёс: "Выходи за меня!"

Цзинь Лин замерла на месте.

Бэй Сяоу стукнул себя в грудь, бросил взгляд на Кэ Сяожоу и сказал: "Напугал до смерти!"

Кэ Сяожоу вторил ему: "Меня тоже".

Бэй Сяоу быстро отодвинулся от Кэ Сяожоу подальше. Лицо последнего разгладилось, он пояснил Инь Цзин: "Мы любим шутить".

Ба Бао висела на мне с сокрушённым выражением лица и горестно вздыхала: "Посмотри, некоторые получили пощёчину, а в итоге их решительно зовут замуж. А ты отдала ему всё, сердце, печень, селезёнку, но для него ты просто воздух".

"Нет, - тут же поправила она себя, - мгла".

И продолжила: "Цзян Шэн, это всё судьба!"

Цзинь Лин посмотрела на Цянь Чжи, посмотрела на меня. Неожиданно я увидела в её взгляде крик о помощи и совсем перестала соображать.

Бэй Сяоу, ухмыляясь рядом, как волк с большим хвостом, произнёс: "Старушка Цзинь, быстрее соглашайся, чтобы я, наконец, перестал мечтать о тебе! Опоздаешь, и можешь не потянуть мою прекрасную молодость!"

Цзинь Лин тут же опустила голову и улыбнулась Цянь Чжи: "Не шути! Кому делают предложение в больнице! Цянь Чжи, не хулигань!"

Цянь Чжи бросил взгляд на меня, потом посмотрел на Цзинь Лин и заявил: "Я не умею говорить нежные слова. Я делаю тебе предложение в больнице, потому что хочу, чтобы ты знала, отныне, неважно, жизнь, болезнь или смерть, я никогда тебя не оставлю.

Я не мог присутствовать в твоём прошлом, но буду с тобой в твоём будущем!

Цзинь Лин, выходи за меня замуж!"

Цзинь Лин очень долго стояла, ничего не предпринимая. Когда все вокруг уже потеряли надежду, что она примет предложение, она неожиданно взяла кольцо.

Цянь Чжи подхватил её на руки, она улыбнулась так ярко, что у меня на глаза навернулись слёзы. Все вокруг зааплодировали.

У молодых медсестер на посту тоже были слёзы на глазах. Женщины всегда очень чуткие животные, к тому же им были известны секреты физического состояния Цзинь Лин.

Подошла медсестра постарше и что-то прошептала молодой медсестре.

Молодая медсестра сказала, что если бы таинственный мужчина, который дежурил у неё ночью, сделал ей предложение, этот момент был бы похож на сказку.

Медсестра постарше улыбнулась и ответила: "Подожди, вот выйдешь замуж, поймешь! Как бы ни была хороша сказка, она не сравнится с фейерверком между людьми и обычной любовью".

   186. Потому что я также знаю, это самое подходящее место для моих чувств.

В тот день мы все собрались в маленькой квартирке Цзинь Лин.

Ба Бао, как и прежде, вызвалась приготовить еду.

Кэ Сяожоу рядом с ней отпускал едкие замечания: "Ах, снова готовишь! Сердце мужчины подобно железу, будь ты хоть небожительницей, не поможет!"

Ба Бао тут же взмахнула когтистой лапой, всем своим видом говоря: "Я буду сражаться с тобой ни на жизнь, а на смерть!"

Инь Цзинь, не знакомая с агрессивными нравами нашей компании, была в шоке.

Кэ Сяожоу оттащил Инь Цзинь в сторону и сказал: "Инь Цзинь, не бойся! Не обращай внимания на её вид каннибала, последнее время она не ест людей".

Инь Цзин хихикнула, нежно и мягко посмотрела на Кэ Сяожоу. Но Кэ Сяожоу инстинктивно чуть отклонился, чтобы не касаться её.

Кэ Сяожоу обернулся и бросил взгляд на Ба Бао: "Немедленно убери свои когтистые лапы! Посмотрите на эти выпирающие вены. Хотела, чтобы все знали, что ты опытный фермер, который выращивает свиней и коров".

Потом продолжил: "Посмотри на Цзян Шэн! Ручка маленькая! С первого взгляда видно, что ей суждено стать леди!"

Я вляпалась - не успела сбежать, как война пришла ко мне, к моему копчику - не знаю почему, но я прямо слышала звук ломающихся костей.

Ба Бао реально рассердилась, вскинула свои тонкие длинные руки и поинтересовалась: "Брат Кэ, ваши свадебные свечи уже догорели?!"

Удар в самое сердце змеи!

Ба Бао побоялась, что её иносказание Инь Цзин не поймёт и тут же перевела: "Цзин-эр, вы делили постель?"

В одно мгновение лицо Кэ Сяожоу стало красным, оранжевым, желтым, зеленым, синим и фиолетовым. Как только я увидела, что война началась снова, сразу почувствовал, как мой копчик заболел сильнее.

Лицо Инь Цзин покраснело. Вероятно, она испугалась наглости Ба Бао.

Только Кэ Сяожоу хотел вызвать Ба Бао на бой, как его прервал Бэй Сяоу, он сказал: "Рот Ба Бао, почему ты плюёшься ядом?"

Но Ба Бао наскочила и на Бэй Сяоу: "Наши девичьи дела тебя не касаются! Тебе сколько лет, старче?!"

Бэй Сяоу ослабил хватку и сдержался.

Кэ Сяожоу тоже знал, что Ба Бао обижена на Бэй Сяоу, поэтому не стал снова вступать с ней в перепалку.

В ту ночь Ба Бао приготовила нам специфический мятный напиток и блюда со странным вкусом. Кэ Сяожоу поинтересовался: "Что это за вкус?"

Бэй Сяоу положил палочки и пошёл на кухню. Спросил Ба Бао: "Что ты нам приготовила!"

Ба Бао ответила: "Жареные овощи!"

Бэй Сяоу: "Спрашиваю, что ты положила в эти овощи?"

Ба Бао: "Стиральный порошок!"

"Ты..."

Как только их голоса затихли, мы все будто сошли с ума.

Мне не нужен копчик. Приложив усилия, я выплюнула полный рот пузырей, поднесла стакан к Ба Бао и спросила: "В напитке тоже стиральный порошок?"

Ба Бао покачала головой: "Там нет!"

Я почувствовала облегчение и сделала глоток, чтобы смыть привкус стирального порошка во рту. А Ба Бао добавила: "Просто немного натурального бальзама! Вот и всё!"

Она сказала: "Вот и всё!"

Она вдруг так и сказала: "Вот и всё!"

В тот день мы были благословлены Бэй Сяоу и полностью уничтожены местью Ба Бао, женщины, которая превратила любовь в ненависть. В итоге, мы ничего не ели и не пили, а только разделили несколько бутылок вина из личной коллекции Цзинь Лин.

Бэй Сяоу позвонили, он помахал мне и сказал: "Лян Шэн".

Я замерла, улыбнулась и кивнула. Он принял вызов.

Когда он выходил, я проводила его взглядом, затем опустила голову и посмотрела на свой телефон. Он был таким тихим, как будто мир забыл о нем.

Провела рукой по экрану, несколько раз коснувшись его имени, но так и не смогла нажать на него. В тот день Чэн Тянью много раз звонил ему с моего телефона. Так что мое имя должно было мелькать в списке пропущенных вызовов, причем неоднократно.

С тяжёлым сердцем я глотнула вина.

В тот день Цзинь Лин обнял меня за шею и сказал: "Раньше я думала, что любовь к кому-то будет длиться всю жизнь. Теперь я обнаружила, у нас на самом деле есть суперспособности. Мы можем продолжать любить одного человека за другим. Ха-ха-ха!"

Она смеялась, но в её тоне было что-то ещё кроме радости.

Она продолжила: "Цзян Шэн, странно, в больнице я видела сон. В том сне был он. Снилось, глубокая ночь, и он дежурит у моей кровати. Смешно?"

Она улыбнулась легко и свободно.

Я стоял там в оцепенении. Какая знакомая сцена! Я видел её во сне! Похоже, я также слышала про это из уст тех молодых медсестер. В горле будто ком, ничего не могла произнести. Только держала её за руку и приговаривала: "Цзинь Лин, дорожи Цянь Чжи. Он хороший человек!"

Цзинь Лин энергично кивнула и улыбнулась: "Я знаю. Поэтому я взяла кольцо. Потому что это самое подходящее место для моих чувств".

Она улыбалась спокойно и уверенно.

За окном шёл дождь.

   187. Я бросил, но ты даже не думай об этом!

Ночью мы с Цянь Чжи вернулись в резиденцию Чэнов. Темноту рассёк свет фонаря, и мы увидели перед домом Чэн Тяньэня. В тёмную дождливую ночь он был подобен волку во тьме, в глазах огонь охоты.

Я была всё ещё немного пьяна, но моё сердце екнуло. Всё кончено! Не представляю, что этот Тай-Суй сделает со мной дальше!

Ван Сыпин, сознавая безнадёжность уговоров, всё-таки попробовал: "Второй хозяин, идёт дождь, давайте вернёмся в дом".

Было видно, что Чэн Тяньэнь навеселе, на его лице читалось: "Пин-А, пошёл вон!". Но взгляд неподвижно уставился на Цянь Чжи.

Лицо Цянь Чжи немного изменилось, он закрыл зонт и поприветствовал: "Второй хозяин".

Чэн Тяньэнь холодно усмехнулся: "Всё ещё помнишь, что я твой второй хозяин!"

Цянь Чжи промолчал.

Чэн Тяньэнь внезапно пришел в ярость и заорал на него: "Разве я не говорил тебе той ночью! Держись от неё подальше! Ты ведь не забыл, правда?!"

Но Цянь Чжи парировал: "Распоряжения второго хозяина я не посмел бы забыть..."

Цянь Чжи ещё не закончил, а Чэн Тяньэнь уже швырнул ему в лицо пачку фотографий: "Не смел забыть, когда делал ей предложение! А если посмеешь забыть, как будет тогда?!"

Цянь Чжи старался сдержаться: "Но в таком деле трудно следовать приказам!"

Чэн Тяньэнь замер, глаза блеснули как у демона, он стиснул свои серебряные зубы и улыбнулся: "Это хорошая идея, но было трудно подчиниться! Ты всего лишь слуга, собака нашей семьи Чэн, как ты смеешь любить женщину, которую когда-то любил я! Я бросил, но ты даже не думай об этом!"

Я смотрела на фотографии, разбросанные по земле. На каждой момент, когда Цянь Чжи делает предложение в больнице. Чэн Тяньэнь как обычно агрессивен и безапелляционен. Я не удержалась, нахмурила брови, встала перед Цянь Чжи и заявила: "Что за слуга! Он работает на семью Чэн, а не продался ей в рабство! Все равны! С какой стати ты говоришь такие обидные вещи?"

Чэн Тяньэнь посмотрел на меня и вдруг улыбнулся: "Все равны? Ха-ха-ха!" Цянь Чжи испугался, что он скажет мне что-то ранящее и потащил в сторону.

А Чэн Тяньэню заявил: "Я собираюсь на ней жениться. Это моя любовь и моя жизнь, я хочу провести с ней всю жизнь. Она ваша бывшая девушка, которую вы, второй хозяин, выбросили как мусор, но я люблю её всем сердцем. В вашей жизни она прохожая, а в моей она ответственность, которую я готов нести всю свою жизнь..."

Каждое слово Цянь Чжи было искренним. Чэн Тяньэнь смотрел на него и неожиданно подпрыгнул: "Ты так много тут наговорил, имеешь в виду, что я слепец, выбросил драгоценность, а у тебя острый взгляд и ты разглядел жемчужину?"

Такой гордый человек, восхваляющий свою ценность и важность, настоящий цундэрэ, который скрывает свою симпатию за высокомерием или равнодушием, вдруг как последний бродяга и грубиян слетел с катушек. Он чуть не катался по земле, изрыгая винные пары: "Слушай, Цянь Чжи, меня не колышет, кого ты любишь, на ком женишься! Так или иначе, о ней в этой жизни не мечтай!" Сказал и толкнул Ван Сыпина на Цянь Чжи.

Ван Сыпин и Цянь Чжи не были готовы, они столкнулись и упали. Увидев Цянь Чжи на земле, Чэн Тяньэнь, будто ему ввели петушиной крови, слетел с коляски и сцепился с ним.

Я бросилась, разнять драку, но Чэн Тяньэнь обернулся и куснул меня за руку. Я вздрогнула от боли.

Пока царил этот хаос из дома вышли дядя Цянь и Чэн Тянью. Увидев разыгравшуюся перед ними сцену, дядя Цянь немедленно остановил Цянь Чжи.

Ван Сыпин извинился перед Чэн Тянью: "Второй хозяин много выпил! Старший хозяин, не вините!"

Потом он, бранясь на наглеца, унёс Чэн Тяньэня, не обращая внимания на укушенную меня и Цянь Чжи с разбитым лицом.

Дядя Цянь метал громы и молнии в Цянь Чжи: "Ты сошёл с ума?!"

Цянь Чжи ничего не ответил.

Я прикрыла руки и тут же вступилась за него: "Это виноват Чэн Тяньэнь..."

Дядя Цянь повернулся и сказал: "Хозяйке не стоит беспокоиться о воспитании сына слуги".

Чэн Тянью бросил на меня взгляд и произнёс: "Отцу с сыном надо поговорить. Пошли пока отсюда".

Я молча последовал за Чэн Тянью. Он обернулся, посмотрел, как я прикрываю руку, и спросил спокойным и равнодушным тоном: "Ты в порядке?"

Я бросила на него взгляд и так же бесстрастно ответила: "В порядке! Спасибо за заботу, старший брат!"

Он посмотрел на меня, дождливой ночью его взгляд был так холоден.

Дойдя до двери, он обернулся и вежливо произнёс: "Невестка, пожалуйста, иди первой". Я взглянул на него и холодно возразила: "У брата проблемы с глазами, так что, пожалуйста, иди первым ты".

Он посмотрел на меня и согласился: "Хорошо".

Потом он направился к лифту, а я прямиком к лестнице наверх.

Вот рядом, а уже как на краю света.

Дождливой ночью несколько людей ранены.

   188. Годы прошли, никто не возвращается.

Дождь стучал в окно, я ворочалась, почему-то не в силах заснуть.

Человек с зонтом в руке стоял под дождём.

Глубокая ночь в резиденции Чэнов. Зелёный мох на этом старом доме и деревьях будто мокрый от слёз, хранит тайны прошлого, о которых мы не можем знать.

И наша история, похоже, в итоге будет пёстрыми рубцами на этом мху. Пропитанная страданиями, где любовь сплетается с ненавистью, она, в конце концов, станет прошлым, а прошлое растает как дым.

Вдруг эту дождливую ночь прорезал луч ярких фар, подъехал черный автомобиль. Приоткрытое окно в дождь и туман - словно единственное спасение от удушья. В нём отражался прекрасный профиль.

Лян Шэн.

Разделённые стеной дождя.

Он повернул лицо, увидел меня, глаза слегка блеснули. В итоге, машина проехала мимо, не останавливаясь.

Я думала, что рябит в глазах!

Определённо рябит в глазах!

Зонт из моей руки выпал на землю.

Я просто тупо стояла под дождём, глаза заволокло туманом, всё размыто. Не знаю, сколько прошло времени, когда другой зонт раскрылся над моей головой.

Обернулась, это был Цянь Чжи.

Быстренько сменив свой потерянный жалкий вид, подняла зонт и спокойно улыбнулась: "Как я неосторожна".

Он сказал: "Я провожу вас в дом".

Посмотрела в ту сторону, куда уехала машина, это было здание кальянной. Какая-то надежда на авось и уверенность крепли в моём сердце. Пояснила: "Не могу уснуть".

Он ответил: "Я тоже".

Мы долго стояли под крышей галереи.

Глубокая ночь и два человека со своими тайными заботами.

Я посмотрела на его лицо, на раны, нанесённые Чэн Тяньэнем, спросила: "Ты продолжаешь считать себя стоящим ниже семьи Чэн?"

Цянь Чжи некоторое время молчал, потом взглянул на меня и ответил: "На самом деле, хозяйка, второй хозяин прав, люди рождаются неравными. Единственное, что одинаково для всех - это жизнь и смерть, которых никому не избежать".

Я замерла, глядя на него. Не знаю, что ему сказал дядя Цянь, что заставило его так тяжело вздыхать.

Заявила: "Никакая я не хозяйка, я друг Цзинь Лин!"

Он улыбнулся: "Я очень благодарен хозяйке за утешение. Просто я работаю в резиденции семьи Чэн, и поднимать руку на хозяина... Такого никак нельзя допустить".

Я: "Но ты хочешь быть с Цзинь Лин".

Он вздохнул: "Поэтому ради неё я должен уйти из семьи Чэн. Только старший хозяин..."

Он упомянул Чэн Тянью, и я невольно усмехнулась: "Его зрение уже в порядке, не так ли? Тебе больше не нужно о нём заботиться! Э, не так! Пусть даже с его глазами всё хорошо, мы всё равно должны крутиться рядом с ним, он солнце, этот старший хозяин семьи Чэн!"

Цянь Чжи прервал мою речь: "Хозяйка, знаю, что вы досадуете на старшего хозяина. Но вы должны поверить, причина скрывать, что операция на глазах прошла успешно, не в том, чтобы вы чувствовали себя виноватой или препятствовать, чтобы вы и третий хозяин были вместе".

Прежде чем он закончил говорить, луч автомобильных фар снова прорезал дождливую ночь, машина следовала от кальянной резиденции Чэна. Вскоре послышался резкий звук тормозов, и голос Янь Цзэ воскликнул: "Старший хозяин!"

Цянь Чжи опешил и с ужасом воскликнул: "Старший хозяин!"

Не закончив говорить, он выбежал из галереи, обогнул каменную горку и бросился туда.

Я на миг замерла, а потом быстро последовала за Цянь Чжи.

Лил сильный дождь. Бледные фары автомобиля как острые мечи пронзали завесу дождя, будто раскалывая небо. Чёрная фигура Чэн Тянью вырисовывалась под дождем, его рука на капоте автомобиля преграждала путь, словно зверь в загоне.

Внутри машины в зеркале заднего вида, отражаются кроваво-красные глаза Лян Шэна.

В этот дождливом месте вот-вот разразится война.

Чэн Тянью яростно крикнул паре кроваво-красных глаз в машине: "Да! Я притворился, что операция не удалась! Чтобы она всю жизнь испытывала муки совести! Никогда в жизни не обрела покой! Чтобы вам не быть вместе в этой жизни!"

Я так и замерла на месте, всё тело будто окостенело.

Они оба смотрели друг на друга, застряв в тупике под этим дождем, одна спичка, и разразится война.

Двигатель автомобиля взревел, это была ярость от вдавленного в пол газа. Колеса взбаламутили воду на земле. Чэн Тянью потерял равновесие и был отброшен в сторону.

Янь Цзе помог ему подняться, он выпрямился. Повернул голову, увидел меня и замер. Цянь Чжи тоже застыл рядом.

Я внимательно посмотрела на него, потом вдруг улыбнулась, развернулась и ушла.

Прежние времена, в итоге, чужие.

Годы прошли, никто не возвращается.

   189. Цзян Шэн, наша любовь бесцеремонная и деспотичная, никакой справедливости.

В кабинете он поднял взгляд. Свет на третьем этаже был таким одиноким в эту дождливую ночь, как улыбка на её губах, когда она развернулась и ушла.

Он знал, в тот момент её сердце определённо переполняла ненависть к нему.

Когда Янь Цзэ доложил ему, что Лян Шэн приехал в кальянную дома Чэн, он сразу бросился туда, но Лян Шэн уже собирался уезжать, старик Чэнь постоянно был рядом, не отставая ни на шаг.

Он преградил дорогу машине Лян Шэна.

Янь Цзэ попытался придержать зонтик, чтобы защитить от дождя, но он поднял руку, отстраняя его. Посмотрел на Лян Шэна и сказал: "Я искал тебя все эти дни".

Лян Шэн смотрел на него, всё его внимание было сосредоточено на его глазах. Похоже, колебался, смотрел испытующе, холодный взгляд незнакомца.

Он сказал: "В тот день..."

Легко открыть рот, сформулировать трудно. Он неожиданно не знал, как объяснить, произнёс: "В тот день было недоразумение. Она всегда ждала тебя".

Лян Шэн посмотрел на него: "Брат пришёл сюда под дождём, чтобы поболтать о моей женщине? Это не выглядит уместным".

Он рассмеялся.

Лян Шэн был прекрасен и холоден. Обошёл его и открыл дверцу машины.

Он тут же преградил ему дорогу: "Ты не можешь с ней так, не слушать и не спрашивать! Она ждала тебя!"

Лян Шэн резко оттолкнул его, повернул голову и произнёс: "Разве это не то, что ты хотел увидеть?"

Он опешил: "Я хотел увидеть?"

Лян Шэн сел в машину, завел двигатель, фары зажглись, рассекая пелену дождя словно острый меч. Чёрная фигура Чэн Тянью вырисовывалась под дождем, его рука на капоте автомобиля преграждала путь.

Щётки стеклоочистителя метались по ветровому стеклу.

Лян Шэн зло крикнул: "Отойди!"

Чэн Тянью: "Объяснись!"

Лян Шэну было лень объяснять, он лишь холодно усмехнулся: "Не притворяйся невинным!"

Чэн Тянью не сдавался: "Несмотря ни на что, тебе придется остаться сегодня вечером! Встреться с ней! Если хочешь уйти, тебе придётся меня переехать!"

Лян Шэн смотрел на него.

В тот момент, когда фигура Цзян Шэн внезапно появилась в зеркале заднего вида, он вдруг почувствовал, что ему некуда выплеснуть свое горе и гнев. Ну что же это такое?

Посмотрел на Чэн Тянью с ещё большим отвращением и сказал: "Прекрати лицемерить! Если бы ты действительно хотел, чтобы она была со мной, ты бы не притворялся слепым! Заставил её чувствовать себя виноватой! Заставил беспокоиться! Прекратите это отвратительное шоу, старший брат!"

Они реально предназначены друг другу, даже аргументы одинаковые!

Чэн Тянью почти взревел от ярости: "Да! Я притворился, что операция не удалась! Чтобы она всю жизнь испытывала муки совести! Никогда в жизни не обрела покой! Чтобы вам не быть вместе в этой жизни!"

Чэн Тянью в кабинете нахмурился.

Сцена, которая только что произошла, снова и снова мелькала перед его глазами. Недоговорки и скрытый гнев Лян Шэна не позволяли ему сложить воедино смысл произошедшего.

Он обернулся и вдруг спросил дядю Цяня: "Это дед заставил Лян Шэна её оставить?!" Дядя Цянь опешил, но тут же улыбнулся: "Как можно? Старший хозяин вы слишком подозрительны! Боюсь, третий хозяин просто... увидел вас с третьей невесткой..."

Чэн Тянью внимательно посмотрел на дядю Цяня: "Правда?"

Дядя Цянь замер. В этот раз он не собирался ничего скрывать, просто не хотел, чтобы тот снова вмешивался.

Прошло довольно много времени. Чэн Тянью вдруг вскинул голову и сказал дяде Цяню: "Выберете момент и сообщите деду, что моё зрение в порядке". Дядя Цянь вздрогнул и вскинул голову.

Он знал, что Чэн Тянью притворялся, что зрение не вернулось, чтобы пока держаться в тени. Чэн Тянью знал, что у Лян Шэна были скрытые мотивы, но Лян Шэн был всего лишь небольшой внешней силой. Тот, кто хотел перевернуть большой корабль семьи Чэн, был внутри. Кто же это? Он просто хотел воспользоваться этой возможностью, чтобы дождаться, когда лиса покажет свой хвост.

Дядя Цянь сказал: "Старший хозяин, пожалуйста, подумайте об этом хорошенько! Не говоря уже о том, что партия, в которую вы играли долгое время, закончится полным проигрышем. Если старик узнает, он наверняка приложит все усилия, чтобы заставить вас жениться на госпоже Шэнь".

Чэн Тянью: "Деду не нужно будет стараться. Я сам сделаю предложение госпоже Шэнь!"

Дядя Цянь был совершенно ошеломлен и смотрел на него с недоверием. Он хочет сказать, это для того, чтобы старик перестал заставлять третьего хозяина бросить госпожу Цзян?

Но почувствовал, что если он так скажет, это будет равносильно признанию того, что старик заставляет Лян Шэна расстаться с ней. Поэтому произнёс лишь: "Знаете, долгая жизнь, проведенная с женщиной, которую не любишь..."

Чэн Тянью прервал его: "Я не могу позволить ей страдать".

Дядя Цянь вздохнул: "Она так важна?"

Чэн Тянью вдруг улыбнулся: "Мне тридцать лет, невозможно также сильно полюбить другую женщину".

В этой жизни я встречу кого-то красивее, нежнее и лучше её во всех отношениях, но я больше не смогу любить кого-то вот так.

Дядя Цянь долг смотрел на него, потом произнёс: "Я понял".

После того как дядя Цянь ушёл, он развернулся и посмотрел в окно.

Свет на третьем этаже не горит. Девушка по имени Цзян Шэн, должно быть, уже уснула.

Во время пребывания в доме Чэнов она часто стояла на террасе напротив. Ее прекрасная тень падала на стеклянное окно его кабинета, залитое звездным светом.

Он поднял руку и нежно коснулся стекла, будто её лица.

Медленно закрыл глаза.

На самом деле, теперь, когда тебя больше не будет в моей жизни, моя жизнь окончена, независимо от того, с кем я помолвлен. И хотя меня больше нет в твоей жизни, твоя жизнь будет очень долгой, достаточно долгой, чтобы ты успела состариться вместе с любимым человеком.

Цзян Шэн, наша любовь бесцеремонная и деспотичная, никакой справедливости.

   190. Госпожа.

Он стоял под древним деревом секвои, состарившийся с седыми волосами.

Произнёс: "Он вырос.

Время летит так быстро! В этой жизни я отдал семье Чэн всё, включая тебя.

Ты, должно быть, хочешь спросить, жалею ли я об этом? На самом деле, я ни разу об этом не пожалел. До того дня когда увидел это кольцо и снова услышал твое имя, твою историю. Историю, которая отличалась от той, что он мне рассказал.

Больше всего в жизни я жалею о том, что поверил в историю, которую он рассказал о тебе. Он сказал, что у тебя все хорошо, и ты встретила во Франции новую любовь.

На самом деле, я должен был понять, с тобой не всё хорошо! Ты любила его так сильно, что едва избежав смерти от рук главаря бандитов в провинции Хунань, сбежала на край света! Как возможно снова обрести новую любовь! Ты полвека его ждала, но он все равно выбрал богатство и славу".

Вдруг он будто молодой парень произнёс, всхлипывая: "Госпожа, скажи, должен ли был я в те годы позволить ему увести тебя!"

Понял, что потерял самообладание, взял себя в руки и добавил: "Хорошо, госпожа, я больше не буду беспокоить ваши сладкие сны своим ворчанием!

На самом деле, сегодня я пришёл сказать вам, сейчас я постарел и хочу кое-что сделать для своего сердца".

   191. Я хочу это безграничное богатство, и я также хочу её!

Каждый день в семье Чэн начинался с неудобного завтрака.

Сегодня за завтраком мы втроем, пережившие не очень приятную ночь, на удивление мирно ладили. У меня не было аппетита, и я съела только половину куска хлеба. Рот кривился в усмешке, вот уж действительно приятный сюрприз.

Когда Цянь Чжи налил для Чэн Тянью кофе, Чэн Тяньэнь взял чёрный чай и промямлил: "В этом мире нет справедливости! Некоторые всю жизнь размышляют, жить ли им как собака или умереть как человек. В итоге они узнают, что умрут, как собака".

Чэн Тянью: "Помрёшь, если не поговоришь во время еды?"

Чэн Тяньэнь улыбнулся: "Старший брат, не надо так сердиться! Я говорю с нашим Пином! - потом обернулся, посмотрел на Ван Сыпина и продолжил, - Пин-А, скажи, ведь так?"

Цянь Чжи промолчал и, сдерживаясь, отступил назад.

Я больше не могла этого выносить и с мрачным видом собиралась встать, чтобы уйти, когда Чэн Тяньэнь внезапно снова заговорил: "Э, я вот всё думаю, почему на столе для завтрака нет газет".

Чэн Тянью замер.

Чэн Тяньэнь улыбнулся: "Оказывается, есть новости о третьем брате".

Он бросил на меня взгляд: "Невестка!"

Я его проигнорировал. Мне сразу показалось, что в этом странном спокойствии было что-то неправильное. Не отомстить за то, что вчера ночью я вставила слово, совсем не в стиле Чэн Тяньэня.

Он улыбнулся, преградил мне дорогу креслом и начал: "Невестка, ты реагируй энергичней! А то чем дальше, тем тише и тише! Боюсь, если так пойдёт, через несколько дней госпожа Шэнь станет твоей невесткой!"

Я опешила.

Чэн Тяньэнь изящно бросил газету на стол передо мной.

Я опустила голову и увидела в газете фотографию Лян Шэна с какой-то женщиной. Заголовок гласил: "Наследник корпорация Шифэн отправился на Хоккайдо со своей новой возлюбленной".

На фотографии на его губах была улыбка, которую я давно не видела.

Я почувствовала, как в желудке всё перевернулось.

Чэн Тянью выразительно взглянул на дядю Цяня и дядя Цянь тут же, посмотрев на газету, сообщил Чэн Тянью: "Третий хозяин путешествует с госпожой Шэнь".

Потом сразу повернулся ко мне и улыбнулся: "Хозяйка, это не более чем домыслы журналистов. Наша семья Чэн и семья Шэнь недавно вели переговоры по некоторым проектам".

Чэн Тяньэнь выхватил газету и презрительно усмехнулся дяде Цяню: "Все знают, что это наши специалисты по связям с общественностью продали эту новость газете! Не иначе как используют власть семьи Шэнь, чтобы сыграть на нынешнем трудном положении нашей семьи Чэн!"

Он посмотрел на меня и сказал: "Я слышал от Гун Яня, что дедушка вызвал моего третьего брата из Парижа только для того, чтобы устроить его женитьбу на девушке из семьи Шэнь. К тому же, вчера вечером мой третий брат вернулся! Невестка, как же он не сказал тебе, что проделал весь этот путь дождливой ночью только для того, чтобы сопровождать мисс Шэнь в сегодняшней поездке..."

Лицо Чэн Тянью потемнело, он обернулся к дяде Цяню, посмотрел на него и потребовал: "Сегодня я хочу услышать правду! Не используй вчерашние отговорки, чтобы заговаривать мне зубы!"

Дядя Цянь опешил, посмотрел на него и в итоге сказал: "Честно говоря, всё так, как сказал второй хозяин. Старый хозяин вызвал третьего хозяина, чтобы устроить брак с семьёй Шэнь!"

Чэн Тяньэнь, добившись цели, улыбнулся мне.

Меня неожиданно затошнило. Служанка Лю похлопала меня по спине и сказала: "Хозяйка".

Чэн Тянью будто сошёл с ума от услышанного, он даже подумал, что ослышался: "Брак? У него есть жена! Что за брак!"

Дядя Цянь смущенно пробормотал: "Старший хозяин, вы... всегда отказывались общаться с госпожой Шэнь из-за вашей слепоты. Семья Шэнь, похоже, противилась этому браку по той же причине... Второй хозяин увы... Так что третий хозяин, естественно, лучший кандидат".

Чэн Тянью обернулся, указал на меня, почти потерявшую сознание, и сказал: "Его жена все еще здесь! Абсурд!"

Дядя Цянь взглянул на Чэн Тянью. Этот взгляд явно ставил под сомнение его аргументы: "Старший хозяин, его жена недавно была у вас!"

Чэн Тянью понял намёк во взгляде дяди Цяня. Он покосился на меня и произнёс: "Дед так поступил, но Лян Шэн ни за что не согласится!"

Чэн Тяньэнь усмехнулся, постучал по газете и сказал: "Это называется, не согласится?!"

Он с вызовом посмотрел на меня и продолжил: "Невестка, вчера вечером ты учила меня, что все люди равны! Сегодня я тебе так скажу: люди не равны! По крайней мере, вы с мисс Шэнь не равны!

Она богата и могущественна, а у тебя ничего нет! Если у неё будут намерения войти в семью твоего мужа, ты определённо получишь развод! Им даже не нужна любовь, чтобы их признали золотыми мальчиком и девочкой! Вы с ним были возлюбленными с детства, вместе прошли через бесчисленные трудности, и что?

Ты веришь, что Лян Шэн тебя любит? Но если бы он тебя любил, то почему долгое время не появляется в доме? Однако у него есть время сопровождать госпожу Шэнь в путешествии на Хоккайдо!

Посмотри на презираемые тобой богатство и привилегии! Недооцениваешь власть, а она теперь похваляется перед тобой своей силой! Всего лишь щелчок пальцами, и даже Лян Шэн, который так сильно тебя любит, стал рабом юбки! Как люди могут быть равны? Расскажите мне об этом!"

Меня так сильно тошнило, что я чувствовала, как желчь подступает к губам.

Чэн Тянью ткнул пальцем в Чэн Тяньэня и произнёс: "Довольно!"

Потом сказал служанке Лю: "Проводите хозяйку наверх".

Чэн Тянэнь всё отказывался сдаваться: "Ах, совсем забыл! Ты из бедной семьи, рождена быть смиренной и покорной! Гун Янь также упоминал, что дед согласился на компромисс с Лян Шэном. Даже если Лян Шэн женится на госпоже Шэнь, он не будет возражать против того, чтобы тот оставил тебя своей любовницей! Это подходит вам даже больше!"

Чэн Тянью: "Ты закончил, наконец?!"

Как мог такой мстительный человек как Чэн Тяньэнь просто остановиться на этом? Он улыбнулся и добавил: "Смотри-ка, старший брат заступается за тебя. Наверное, ты хорошо обслуживала его в эти дни! Слышал, когда Лян Шэн вернулся, он столкнулся с тобой в комнате старшего брата! Поэтому нельзя винить Лян Шэна за такой выбор!

От Гун Яня мне известно, что Лян Шэн вчера вечером уже подписал соглашение о разводе! Просто подожди, пока это блюдо доставят вам в номер!"

Прислуга, стоящая рядом, начала тихонько перешёптываться, а взгляды, которые они бросали на меня, становились все более странными. Их выразительные взгляды будто густая сеть, а семья Чэн в этот момент напоминала клетку. Слюна с их языков, казалось, пропитывает эту клетку ядом.

"Посмотрите на неё, такое сотворила, и еще хватает смелости оставаться в доме Чэнов?"

"Да, второй хозяин почти выгоняет её".

"Вот оно что! Поведение третьего хозяина было достаточно очевидным! Как может мужчина не навещать свою молодую жену целых семь дней? Эта женщина из простой семьи не может сравниться с девушкой из высшего общества, такой как мисс Шэнь, привыкшей вращаться в свете. Даже соблазнила своего деверя! Никакого стыда!"

"Второй хозяин осмелился заявить такое в присутствии старшего хозяина, должно быть, старый хозяин одобрил! Похоже, старик хочет ее прогнать".

"Слышали, соглашение о разводе подписано".

"Точно, это не хозяйка Чэн! Как хватает совести оставаться в доме Чэнов!"

......

Мне хотелось провалиться сквозь землю.

Чэн Тянью вдруг схватил меня за руку. Я обернулась, посмотрела на него. Его черные нефритовые глаза метали молнии. Он посмотрел на них и произнёс, выделяя каждое слово: "Клянусь своей фамилией! Она всегда будет супругой семьи Чэн! Всегда будет хозяйкой семьи Чэн!"

В столовой повисла мёртвая тишина.

Чэн Тяньэнь из-за спины тут же улыбнулся и пояснил за Чэн Тянью: "Невестка, можешь быть спокойна на сто двадцать процентов! Лян Шэн тебя больше не хочет, старший брат примет тебя в наложницы!"

В конце добавил, стремясь улить хаос: "Старший брат именно так и сказал: твоим мужем может быть любой мужчина".

Мне было так стыдно, что я вырвался из рук Чэн Тянью и в отчаянии бросился прочь.

Как раз когда Чэн Тянью собирался встать, внезапно раздался голос Гун Яня. Похоже, он долгое время наблюдал сзади. Он заявил: "Старый хозяин сказал, если ты выйдешь из этой двери, тогда никогда не возвращайся!"

Чэн Тянью замер.

Гун Янь продолжил: "Старший хозяин, мне жаль! - затем он повернулся и, прежде чем уйти, оглядел всех и приказал прислуге, - всем выйти!" Эти люди не смели видеть своего старшего хозяина в таком жалком виде, поэтому разбежались, как птицы и звери. Чэн Тяньэнь также ушел, как будто по молчаливому соглашению.

В большой столовой остался только он и дядя Цянь.

Чэн Тянью сидел молча. Он, наконец, сложил воедино сцены противостояния с Лян Шэном перед машиной вчера вечером и смутный, невыраженный гнев Лян Шэна.

Всё верно, дед за спиной принял в этом участие!

А Лян Шэну определённо показалось, что он тоже участвует в интриге деда, а перед ней изображает невинность и сильные чувства. И ещё злодейски притворяется, что операция не удалась.

Поэтому Лян Шэн был до такой степени возмущён.

Внезапно он рассмеялся и сказал дяде Цяню: "Угадай, сказал ли дедушка то же самое Лян Шэну? Если ты хочешь богатства семьи Чэн, то не должен хотеть её, верно? Если ты хочешь её, то не получишь богатство семьи Чэн?!"

Дядя Цянь не мог смотреть на Чэн Тянью и вздохнул: "Старший хозяин... Произошедшее сегодня, если бы не наставления старика, хоть второй хозяин своенравен и безрассуден, он не стал бы позорить её перед вами и прислугой! Более того, посмотрите на поведение слуг: если бы не указания Гун Яня, посмели бы они вести себя так самонадеянно перед своим хозяином!"

Он встал, прямой, как дерево, гордость достигает вершин.

Произнёс: "Я не Лян Шэн! Не жил из милости, завися от чужих людей! Я старший сын и внук семьи Чэн! В семнадцать лет я взял на себя ответственность за семью Чэн. Семья Чэн является тем, чем она является сегодня, не только благодаря заслугам наших предков, но и благодаря моему упорному труду! Сегодня мне, как назло, надо выйти в эту дверь! Я хочу это безграничное богатство, и я также хочу её!"

   192. Я женюсь на барышне Шэнь.

За краем утёса море, приливы и отливы.

Старый дом семьи Чэн удачно расположен у гор и моря, всё по фэншую. Шум прилива нарастает вместе с суетой и гамом города. Бесконечная мишура, безграничная роскошь.

Кто не любит этот великолепный блеск?

У меня на сердце беспримерная скорбь.

Чэн Тянью выскочил из машины и вздохнул с облегчением, увидев меня.

Медленно подошёл и сказал: "Снова хочешь прыгнуть?

Если ты прыгнешь в этот раз, я смогу только забрать твое тело. У меня нет смелости, снова окунаться в морскую воду. От долгого пребывания в воде, тело, когда его вытащат, распухнет и будет уродливым. Мне придется нанять профессионального гробовщика из Японии, иначе не привести в порядок твои останки".

Я не обернулась. Ветер трепал мои волосы, раздувал его рубашку.

Глядя на шумное море и суетливый город, я вдруг поинтересовалась: "Красота и богатство очень соблазнительны? Разве не приятно быть богатым человеком?"

Он замер.

Я глубоко вздохнула и продолжила: "Не отвечай, я сама знаю".

Он немного промолчал, потом произнёс: "Я верну его тебе".

Я обернулась, посмотрела на него.

Он: "Я уже поручил дяде Цяню рассказать деду, что с моим зрением всё в порядке".

Я опешила.

Он: "Поэтому женюсь на барышне Шэнь".

Я: "Ты женишься на госпоже Шэнь?"

Вдруг не смогла сдержать усмешку: "Не говори о том, что вернёшь его мне! Ты с самого начала хотел жениться на госпоже Шэнь?"

Он немного растерялся, кивнул: "Верно! Красота и богатство - большой соблазн".

Я опешила.

Он смотрел в небо: "Разве вы оба не знали? Я притворился, что не вижу, потому, что хотел доставить вам двоим неприятности. Это была просто игра, и я действительно не хотел вовлекать в это мою прекрасную Шэнь".

Опустил голову, посмотрел на меня: "Невестка, следи за выражением лица... А то мне показалось... что ты сейчас ревнуешь".

Моё лицо напряглось, и я отвернулась: "Ревную? Смешно!"

Он с серьёзным видом издал вздох облегчения: "Тогда хорошо.

Мне было странно флиртовать с невесткой собственного брата. Хоть у меня не очень прихотливый вкус, мне все равно, мясо это или овощи... Эй, невестка! Ты куда?"

......

Изо всех сил стараясь контролировать свои эмоции, я заявила Чэн Тянью: "Я хочу домой. Я хочу вернуться в Вэйцзяпин, хочу навестить свою маму... Брат, давай попрощаемся сейчас! Вам все равно придется жениться на госпоже Шэнь, такое важное дело нельзя откладывать!"

Чэн Тянью: "Я как раз планировал посетить парк Тянь Шэн Юань. Нам по пути. Слышал, недавно это место стало туристической достопримечательностью и приносит большую прибыль..."

Моё лицо потемнело: "Брат, прошу, веди себя достойно!"

Он: "Вместе в поездке, не означается в одной постели, что тут недостойного?"

......

Я: "Что ты, в конце концов, хочешь?"

Он: "Совместный путь". Я: "Я не хочу совместного пути".

Он посмотрел на меня: "Почему? Неужели у тебя ещё есть мысли насчёт меня?"

Я усмехнулась: "Ты слишком много фантазируешь, брат!"

......

Я: "Брат, у тебя много дел, ты должен остаться и жениться на госпоже Шэнь! Тянь Шэн Юань - отвратительное место, не стоит его посещать! Разве ты не торопишься жениться на госпоже Шэнь?"

Он сложил руки на груди, посмотрел на меня и ответил: "Торопиться бесполезно. Сейчас твой мужчина похитил мою женщину".

Внезапно он сделал вид, будто всё понял, и продолжил: "Раз он похитил мою женщину, чтобы уехать за границу, то я похищу его женщину, чтобы путешествовать по стране, так что мы квиты".

Прежде чем я успела открыть рот, он затащил меня в машину!

......

   193. Это последнее время, проведённое вместе в этой жизни.

Она уже уснула на пассажирском сидении.

Он повернул голову. Бросил на неё взгляд.

Зачем следовать за ней? Боялся, что она снова сделает какую-нибудь глупость? Или боялся, что дед пошлёт кого-нибудь причинить ей вред? Он даже не мог объяснить.

Единственное, что было ясно, он будет её сопровождать, пока Лян Шэн не вернётся в страну.

Когда Лян Шэн вернётся, он благополучно передаст её ему, а сам пойдёт на заключение брачного договора с группой Шэнь.

Некоторые вещи предопределены, убежать не сможешь.

Например, то, что её любовь, в итоге, другой.

Или то, что он женится на барышне Шэнь.

Преследуя её, он был так решителен, что даже заявил дяде Цяню: "Сегодня мне, как назло, надо выйти в эту дверь! Я хочу это безграничное богатство, и я также хочу её!"

Но в тот момент, когда вышел, понял, он не мог получить её, которая так любит Лян Шэна, единственное, что он может, это жениться на Шэнь Цзятун.

Поэтому перед дверями столовой он всё-таки обернулся и сказал дяде Цяню: "Сообщи деду, моё зрение в порядке! Я женюсь на барышне Шэнь!"

Дядя Цянь промолчал. Подтекст этого заявления был очевиден: "Пусть дед отпустит Цзян Шэн и Лян Шэна!"

В итоге дядя Цянь кивнул.

......

Оказывается, можно любить настолько сильно, что будешь заботиться только о её счастье.

Она вдруг заговорила: "Ты хочешь жениться на госпоже Шэнь?"

Он опешил, повернул голову. Оказалось, она всё ещё спала и бормотала во сне.

Неожиданно она добавила: "Не надо".

Он подумал, что ослышался. Но на сердце стало очень тоскливо.

Она спала, похожа на жадного ребёнка, хочет и конфет, и печенья.

В душе он понимал, эта поездка - последнее время, проведённое вместе в этой жизни. После он станет любимцем госпожи Шэнь, а она партнёршей Лян Шэна.

Последнее время, хоть и были рядом в усадьбе Чэн, но каждый покорился своей судьбе на краю света.

Ему хотелось, как и она, иметь возможность тихо сказать ей и судьбе: "Не надо".

В тот момент, когда глаза слегка покраснели, внезапно зазвонил мобильный телефон. Ответил по Bluetooth, это был Янь Цзэ, на другой линии - Цянь Чжи.

Янь Цзэ и Цянь Чжи заговорили одновременно.

Один спросил: "Босс, вы где?"

Другой: "Старший хозяин, вы где?"

Он ответил: "Я... не знаю.

Вы звоните сразу оба, что это значит?"

Янь Цзэ: "Цянь Чжи заткнись! Я скажу первым! Старший хозяин, вы так жестоки! Я ваш личный телохранитель! Вы исчезли в мгновение ока, как я могу оставаться рядом с вами?"

Его лицо потемнело.

Янь Цзэ почти почувствовал его холодное дыхание на другом конце провода, быстро сдержался и продолжил: "Дело вот в чем. Я узнал, что третий хозяин в тот день, когда вернулся в Китай, подал заявление на получение зарубежной визы для человека по имени Бэй Сяоу, но его неоднократно блокировали. Не знаю, будет ли это нам полезно".

Он задумался: "Бэй Сяоу - его друг, поэтому неудивительно, что он подает заявление на визу для своего друга".

Янь Цзэ помолчал некоторое время и произнёс: "Старший хозяин, хочу вам сообщить, старый хозяин был очень рад услышать новость о вашем выздоровлении!"

Он промолчал.

Янь Цзэ: "Вы с третьей невесткой?"

Он: "Да".

Янь Цзэ: "На самом деле вам не о чем беспокоиться! Старый хозяин так счастлив! Совершенно нет смысла причинять вред третьей невестке! Слышал, он остановил Гун Яня, когда тот хотел вас найти. Думаю, старик дает вам шанс попрощаться! В конце концов, это ваше последнее время вместе..."

Последнее время, проведённое вместе...

Он повернул голову и посмотрел на неё.

Очень близко, стоит только руку протянуть, но далеко, как на краю земли.

Дед, действительно, очень великодушен.

Янь Цзэ: "Старший хозяин, вы в порядке?"

Он: "В порядке".

Янь Цзэ, похоже, разговаривал с Цянь Чжи: "Я говорю со старшим хозяином всё в порядке! Если кто-то сбежал с чужой женой, то в беде муж! Как это может быть старший хозяин?"

"Алло, старший хозяин!"

"Старший хозяин..."

"Алло, алло..."

......

После того как Чэн Тянью повесил трубку, пришло текстовое сообщение от Цянь Чжи: "Старший хозяин, вам следует уделять больше внимания вопросам безопасности третьей невестки! Чжао Цзи исчез после встречи с Гун Янем".

Чжао Цзи исчез?

Сердце Чэн Тянью упало. Оказалось, он был прав, оставаясь рядом с ней.

   194. Он сказал: "Я могу пойти, убить для тебя зайца!"

Когда я проснулась, мы уже остановились в маленьком посёлке.

Я открыла глаза и присмотрелась. Огромная вывеска "Хостел" ослепила мои глаза. Я тут же осторожно посмотрела на Чэн Тянью и холодно спросила: "Что ты задумал?"

Чэн Тянью бросил на меня взгляд с непроницаемым выражением лица и предложил: "Угадай!"

Он проигнорировал мою холодность и в свою очередь сохранил бесстрастное лицо, как генеральный директор. Можно было подумать, что мы должны друг другу кучу денег. Он сказал: "Ладно, девочка, не давай волю воображению! Уже поздно, мы не будем ехать ночью".

Я с вызовом глянула на него и поправила: "Чужая жена!"

Он даже не взглянул на меня и согласился: "Хорошо, чужая жена!"

Сказал и вышел из машины.

Я посмотрела на него, указала на тёмный хостел подобный пещере демонов и холодно поинтересовалась: "Ты уверен, что хочешь здесь остановиться?"

Он посмотрел на меня: "Не хочу, но я не взял кошелёк".

После упоминания о кошельке я вздрогнула и воскликнула: "Что же делать? Я тоже не взяла!"

Он, сохраняя каменное лицо, произнёс: "Я знаю".

Я опешила.

Он продолжил: "Я уже обыскал, - потом смерил меня с головы до ног и дополнил, - всё тело".

Я: "Чэн Тянью!"

Он посмотрел на меня честным взглядом с чистым и невинным видом, будто весь мой гнев исходил от моего внутреннего разлада в сердце, и справедливо поправил меня: "Ты должна называть меня старшим братом, невестка!"

Чэн Тянью помахал перед моим носом единственными тридцатью юанями и сказал: "Невестка, это все средства, которые у нас есть! Чтобы поесть, не получится остановиться в хостеле! Если выбрать хостел, то останемся без еды! Выбирай!"

Мое лицо было мрачным, но, облизнув губы, я сдалась: "Ладно, я голодна".

Чэн Тянью: "Это дикая местность! Я не боюсь встречи с волком, не боюсь встречи с плохим парнем. Но вдруг это будет группа плохих парней? Я не боюсь пострадать, но боюсь, что пострадаешь ты. А что, если Лян Шэн не обменяет тебя на госпожу Шэн, что тогда делать?"

Я сдерживала слюни и сопли. Повернулась к нему мрачным лицом и сказала: "Остановимся в хостеле!"

Чэн Тянью вошёл в хостел и сказал: "Остановимся на ночь".

Полная дама, администратор хостела протиснулась вперед. Её голова еще не повернулась, глаза никак не могли оторваться от телевизора, где шла "Моя прекрасная принцесса". Щёлкая дынные семечки, она заявила: "Большая кровать - сто! Хрум-хрум!"

Чэн Тянью: "Стандартный номер".

На лице полной дамы отразилось презрение, словно она хотела сказать: "Притворяешься невинным и приводишь сюда женщину среди ночи" Вслух, даже не повернув головы, она произнесла: "Стандартный номер - сто двадцать! Хрум-хрум"

Я проворчал за его спиной: "Разве стандартный номер и номер с большой кроватью не одно и то же? Почему один стоит 100 юаней, а другой 120 юаней? Цена завышена".

Дама не стала обращать на меня внимания. Всё ещё не поворачивая головы, она фыркнула, подразумевая, что желание притворится непорочной, обойдется в двадцать юаней. Вслух же предложила: "Раз одно и то же, почему бы тебе не поспать в большой кровати".

Чэн Тянью: "Ладно, стандартный номер, тридцать юаней!"

Дама резко вскинула голову и как раз в тот момент, когда она подумала: "Торгуешься со мной! Вот я тебя!", её мгновенно покорило лицо Чэн Тянью. Она застенчиво улыбнулась и сказала: "Шестьдесят! Больше скинуть нельзя! Хрум-хрум-хрум!"

Чэн Тянью посмотрел на неё: "Тридцать! И этого много!".

Дама взглянула на Чэн Тянью. Выражение в её глазах: "В тридцать лет хватает наглости пудрить мозги молодым девушкам", в конце концов, сменилось: "Ладно, раз ты такой красивый, я потерплю". Она снова похрумкала, улыбнулась, приняла очаровательный вид и сказала: "Ладно! Тридцать!"

Чэн Тянью бросил банкноты на кассовый аппарат и сказал: "Договорились!"

Люди должны быть такими же бесстыдными, как Чэн Тянью, который может продать тридцать юаней за триста тысяч. Полная дама была явно покорена его стилем генерального директора.

Когда я увидела, как агрессивно он торговался, меня ослепила жадностью, и я не могла не броситься вперед. Подражая ему, постучал по кассовому аппарату и заявила: "Тридцать за две комнаты!"

Полная дама бросила на меня презрительный взгляд: "Исчезни!"

Пока я умывалась, Чэн Тянью тактично вышел из комнаты.

Я умылась и распахнула дверь. Он стоял, прислонившись к стене в коридоре, и смотрел в темноту за окном.

Я вышла, моя одежда была в порядке. Указала на комнату и холодно сказала: "Водонагреватель включился, боюсь, тебе придется немного подождать!"

Он посмотрел на усталую меня и ответил: "Забудь! Иди пока спать! Пойду спрошу у администратора, где можно принять душ".

Помяни Цао Цао, и он тут как тут. Полная дама подошла, в руках термос. Поинтересовалась: "Зачем нужна другая комната?"

Он посмотрел на неё и ответил: "Она моя невестка. Неуместно!"

Дама закатила глаза "О, Небо, невестка!" - говорило удивлённое выражение её лица. Затем попыталась изобразить застенчивость и извинение, но не смогла сдержать свой громкий голос, как только слова вырвались наружу, это был почти крик: "Вчера шёл дождь, сегодня здесь припаркованы все грузовики, так что спать действительно негде! Или пойдёте ко мне!"

Чэн Тянью поспешно помахал рукой: "Всё нормально".

Уходя, она с недовольством посмотрела на меня: "Стандартный номер это не большая кровать! Всё бы делать поперёк!"

В ванной зажурчала вода.

Я села на кровать. Под чистые звуки воды открылся шлюз и хлынули воспоминания. Слишком многое связывало меня и Чэн Тянью в прошлом. Я вспомнила гору Сяоюйшань, отель в заливе Ялунвань и даже пар в ванной в старом доме семьи Чэн.

Изо всех сил старалась, чтобы сердце не вышло из-под контроля, но нельзя не признать, в этом мире он самый близкий мне мужчина.

Он тот, кого мне не следовало задевать!

Так сказала Сяо Цзю.

Он притворялся, что операция не принесла успеха, чтобы я чувствовала вину! Чтобы запереть меня в усадьбе Чэнов, чтобы мы с Лян Шэном не смогли быть счастливы! Он двуличный, жестокий человек, за которым чудовищные злодеяния!

Кажется, у него восемь кубиков пресса...

Цзян Шэн, ты идиотка!

О чём ты всё время думаешь!

Я мучительно обхватила голову.

Он женится на госпоже Шэнь.

Сказала я себе и энергично кивнула.

Когда он вышел, его одежда была в полном порядке. Не было ни следа той фривольной атмосферы, которая существовала, когда они в прошлом жили в одном доме.

Он действительно женится на госпоже Шэнь.

Снова сказала я себе и ещё раз кивнула головой.

Он был удивлён: "Ты что?"

Я обернулась, посмотрела на него, мой тон неожиданно был холоден: "Э, старший брат. На самом деле, ты можешь завтра возвращаться обратно. Я дойду до шоссе, сяду на автобус и поеду в Вэйцзяпин".

Он посмотрел на меня: "Э, невестка. На самом деле, я тоже не рвусь тебя сопровождать. Просто должен быть уверен, что с тобой ничего не случиться! Мне ещё использовать тебя для обмена на мою барышню Шэнь!"

Я не могла не усмехнуться: "Твоя барышня Шэнь? Сегодня она принадлежит моему брату!"

Слова вылетели. Почему-то мне показалось, что что-то неправильно? Она с Лян Шэном и я рада? С катушек слетела? Так заявить!

Чэн Тянью медленно подошел, в его взгляде снова отразилась опасное послание, которое напугало меня. Он сказал: "О! Правда? Разве по аналогии это не означает, что сегодня ты моя!"

Я крепко зажмурилась, сжала в руках одеяло. Он развернулся и пошел обратно к своей кровати. Жёстким голосом бросил мне: "Извини, я был слишком безрассуден".

Я открыла глаза, посмотрела на него, свет луны заливал его тело, выдержка и сдержанность.

Почти без сна, в маленькой комнате, только слышно дыхание друг друга. Два человека, которые вот-вот расстанутся навсегда. Немного литературно и грустно думать об этом.

На самом деле, я должна его ненавидеть.

Обман и маскировка, стыд и страдания.

Вдруг в тишине ночи у меня в животе заурчало без всякой видимой причины, затем, во второй раз... Мне захотелось отрубить себе голову и закопать её в землю.

Он повернулся и спросил: "Голодна?"

Я сохраняла холодный вид и ничего не ответила.

Неожиданно он сел и снова спросил: "Ты хочешь есть?"

Есть? Я почувствовала, как мои глаза позеленели, я села и энергично кивнула ему.

Он: "Я могу пойти, убить для тебя зайца! Потом сложим костёр, пожарим, горяченький и очень ароматный!"

Я захлопала: "Хорошо! Здорово!"

Он тоже захлопал, а потом развёл руками: "Давай засыпай!"

   195. Мне жаль! У замужней женщины странные вкусы и какие-то путанные мысли! Пожалуйста, прости меня, брат!"

В итоге, он всё-таки вышел за дверь. Но не для того, чтобы подстрелить зайца. Вместо этого он принёс две миски лапши с маринованной капустой и говядиной, аромат приятный.

Он сказал: "Чувствую, что в этой глухомани сам стал питекантропом. Когда женщина голодает, как можно не пойти охотиться. Украл миску лапши, залитую слезами, почувствовал, что Ван Хань на упаковке лапши - самый красивый мужчина в мире, лучше Даниэля Ву!"

Внезапно я насторожилась, подумав, что он обманул меня, сказав, что не взял кошелёк. Спросила его с холодным лицом: "Откуда взялись деньги?"

Он был по-прежнему спокоен: "Денег нет! Попросил у администратора!" Я посмотрела на него: "Странно! Он захотел, и она дала!"

Он покачал головой: "С чего бы ей быть такой щедрой! Я использовал монеты Q! Ах, ещё позволил ей сорвать цветок".

Не поверив, я смотрела на него, усмехнулась: "Что? Ещё позволил ей сорвать цветок?! За две миски лапши?! Ты... Нет! Старший брат, ты реально поставил на кон всё!"

Он с миской в руках ответил: "Ты поняла, что я рисковал, ешь быстрее! Не трать напрасно! Лучше выпить вместе с бульоном!"

Я посмотрела на миску с лапшой и почувствовала, что это не просто миска с лапшой, а кровавая история о том, как Чэн Тянью продал себя! Подняла голову, посмотрел на него и усмехнулась: "Время пролетит быстро...".

Чэн Тянью опустил голову и бросил на меня взгляд.

Взяла миску и продолжила: "Не забудь зайти посмотреть, когда приедешь через десять месяцев. Может, станешь отцом! Кто знает, может быть, они близнецы..."

Чэн Тянью нахмурился: "Не пори чушь!"

Я сделала глоток и ответила: "Разве это не самопожертвование?"

Он опешил: "Самопожертвование?"

Я: "Сорвать цветок!"

Он: "Что у тебя в голове? Я говорю, что зашел в QQ и обнаружил, что у меня есть монеты Q, перевел их администратору и купил две миски лапши! Эта тётка такая подлая особа! Она ещё воспользовалась возможностью и забрала самый дорогой цветок на моей ферме QQ! Самый дорогой цветок!"

Я тоже посмотрела на него, стараясь сохранять спокойствие: "Мне жаль! У замужней женщины странные вкусы и какие-то путанные мысли! Пожалуйста, прости меня, брат!"

Затем тихо пробормотала: "Так вот что за сбор цветов! Тогда дёргай и дёргай! Ха-ха! На самом деле, довольно глупо продолжать играть в QQ ферму в таком преклонном возрасте..."

Он отложил миску с лапшой в сторону и посмотрел на меня, сложив руки на груди.

   196. Господин Чэн.

На самом деле, в тот день, когда я выбежала из дома Чэнов, встала на краю обрыва и посмотрела на море, почувствовала, что начинаю совсем падать духом.

Жизнь жестока, как автомобильная авария. А я просто хотела сбежать.

Вэйцзяпин - последнее пристанище для моей души. Когда я изранена и у меня ничего нет, Вэйцзяпин - единственное место, где я могу упорно бороться за выживание.

Там могила моей матери. Даже смерть не может её забрать. Она единственное, на что я могу положиться, когда моя жизнь рушится.

Каждый раз, когда мне было больно, я представляла, как буду плакать у её могилы, пока не засну, ожидая, что проснусь и снова начну упрямо жить.

В этот раз я хотела вернуться в Вэйцзяпин, на могилу матери, но мне больше не хотелось плакать. Вместо этого мне хотелось полностью отгородиться от всего.

С этого момента внешний мир больше не имел для меня никакого значения.

Не буду ни любить, ни ненавидеть.

Проведу остаток жизни, как в тумане.

Поэтому, спасибо, господин Чэн, что в этом путешествии рядом был мой враг с каменным лицом. Поэтому разные стимулы, берущие начало в доброй воле или злонамеренности, не дали мне замкнуться в себе. А, возможно, в моей душе ещё осталась надежда, хотелось любить и ненавидеть.

Не хочу провести остаток жизни в тумане.

Но всё-таки я ненавижу господина Чэна.

Насколько я тронута его решимостью и мужеством по отношению ко мне, настолько я ненавижу его обман. Как он и желал, вина и страдания, подобные чистилищу, стерли всю красоту и надежду, которые когда-то существовали между Лян Шэном и мной.

Он щедро одарил меня своей пылкой любовью, но также отнял у меня самую драгоценную любовь в моей жизни.

Мне бы хотелось убедить себя, что эти две стороны уравновесились.

Но не могу этого сделать.

Я всё ещё не отказалась от восьми кубиков пресса господина Чэна?

Прочь!

Я не уйду! Признайся, невежественная девчонка! Тебе просто нужны эти восемь кубиков пресса...

Хочешь, чтобы я продолжила? Ты довольна тем, что видишь? Твоё тело гораздо честнее твоего рта! Ты надоедливая кокотка!

Вон!

Я покачала головой от боли, пытаясь избавиться от маленького демона в моем сердце, который всё время пытался учинить беспорядки и смуту. Или, скорее, от другой моей личности с маковыми бровями и глазами цвета дурмана.

Ладно! Все прочь!

Я ещё не могу отпустить свою ненависть к господину Чэну.

   197. Он произнёс: "Ты и он воссоединитесь. Я ручаюсь".

Вечер в Вэйцзяпине, розовые облака зажгли полнеба.

Когда я вернулась с могилы матери, господин Чэн... ну, мой деверь, Чэн Тянью, всё ещё бродил по двору. Да, он начал бродить с того момента, как вошел во двор.

Увидев, что я возвращаюсь, он оглядел стену двора, которая уже на треть обветшала, указал на напорный колодец во дворе и, наконец, спросил меня: "Значит... я могу помыться... только... только так..."

Я кивнула.

Он ответил: "Хорошо".

Я: "На самом деле, ты можешь уехать".

Он посмотрел на меня: "На самом деле, тебе не обязательно всё время сохранять холодность на лице. Мышцы же будут болеть, да? Знаю, ты меня ненавидишь, но тебе не нужно постоянно посылать этот сигнал, пустая трата времени!"

Про себя я подумала: "Разве у тебя не постоянно хмурое лицо?" Натянуто улыбнулась и заявила: "Всё в порядке! Я готова потратить его на тебя!" Затем закатила глаза и вошла в дом.

Он вошёл за мной, спросил: "Что будет на ужин?"

Я обернулась, посмотрела на него: "Зачем спрашивать меня? Я что, поваренная книга? Разве ты не говорил, что как приедем в Вэйцзяпин, ты пойдёшь в офис Тянь Шэн Юаня, отсканируешь лицо и получишь деньги?"

Чэн Тянью посмотрел на меня: "Невестка, ты реально мелочная душонка!"

Я посмотрела на него: "Старший брат, твои комплименты не заслужены!"

Чэн Тянью планировал пойти в Тянь Шэн Юань, чтобы предъявить своё лицо. Но, к сожалению, когда он с бесстрастным и невинным лицом вошел в офис и заявил: "Я Чэн Тянью, я ваш большой босс!" Люди просто выгнали его как лжеца.

Чэн Тянью был встревожен. Его мобильный телефон разрядился, и он не мог связаться с Цянь Чжи и Янь Цзэ. Он посмотрел на меня в замешательстве и сообщил: "Я был в Тянь Шэн Юане! Они почему-то меня не узнали!"

Мне было неохота объяснять ему. Когда ты приходил раньше, ты был окружен людьми, половина твоего лица была закрыта солнцезащитными очками, и твоё высокомерие заставляло людей держаться на расстоянии. Никто бы тебя не узнал!

В итоге, с холодным и удрученным видом он вернулся.

Обошел холодную печь и снова спросил меня: "Что будем есть?"

Разбирая старые пыльные вещи, я ответила: "Помню, кто-то говорил, что умеет охотиться! Что если тебе снова пойти на охоту?"

На самом деле, вчера вечером я предложила ему обменять у администраторши постоялого двора монеты Q на немного юаней, но он настоял на том, чтобы пойти в парк Тянь Шэн Юань.

В глубине души я понимала, что он хочет сберечь цветы на своей ферме QQ... Разве это не просто ферма QQ? Генеральный директор, неужели вы действительно играете в такие глупые игры?

Вчера вечером он меня не послушал, так что сегодня мы оба без гроша в кармане смотрим друг на друга перед холодной печкой.

Я: "Говорила тебе вчера, поменяй монеты Q, ты не послушал! Сейчас что! Идти искать по соседству невестку У..."

Суровое лицо Чэн Тянью прояснилось: "Она нам поможет?"

Я покачала головой и продолжила неоконченную речь: "Бесполезно! Она не играет в QQ! Тем более в ферму QQ! Ей вполне достаточно собственных сельскохозяйственных полей, о которых она заботиться! Твои монеты Q стоят ноль!"

Чэн Тянью не сдавался: "Как может быть нулём? По крайней мере, яйцо!"

Я усмехнулась: "Попробуй пойти в дом дяди Лю и спросить его: "Дядя, я дам тебе сто монет Q в обмен на два яйца!" Поверь, он так тебе врежет, что полетишь в реку Циншуй у въезда в деревню!"

Чэн Тянью посмотрел на меня, скрестив руки на груди, и сказал: "Тц-тц, почему я раньше этого не замечал! У тебя такой замечательный рот!"

Не обращая на него внимания, я продолжала убираться в комнате.

Когда на западе взошла луна, комната была почти убрана.

Я посмотрел на морковь в своей сумке. Мне её дал сосед, когда я возвращался с могилы матери. Из соображений гуманности, как бы я не ненавидела Чэн Тянью, я не хотела, чтобы он умер от голода. Поэтому вышла за дверь с морковью в руке, намереваясь помочь этому неприученному к физическому труду и оторванному от реальности молодому человеку!

Вышла и почувствовала аппетитный аромат жареного мяса, разливающийся по воздуху.

Молодой барин Чэн сидел во дворе, его голова была полна куриных перьев, улыбка во весь рот, "цветущие ветки во всей красе". Увидев меня, он лениво, но властно помахал палкой в своей руке, чтобы похвастаться передо мной, и сказал: "Я вернулся с охоты!"

Посмотрела на палку в его руке и увидела жирную курицу, зажаренную до золотисто-желтого цвета.

Я спустилась вниз, перешагивая через две ступеньки, сопротивляясь искушению запаха мяса, указал на курицу и обеспокоенно спросил: "Какая охота?! Ты украл!"

Чэн Тянью бросил на меня взгляд, лицо помрачнело: "Шутишь! Курица просто бродила по улице, и я её поднял!"

Я: "Куры в деревне на свободном выгуле. Хочешь глупой смерти?! Ну, ты меня вывел!"

Чэн Тянью: "Ешь, если хочешь!" Я опустилась на колени и, абсолютно бессовестно ответила: "Я съем!"

Чэн Тянью дожарил, отломил две ножки и отдал мне. С подчёркнутым отвращением он заявил: "Больше всего ненавижу такие вещи целиком из мяса! Люди, любящие куриные ножки, глупцы".

Без малейшего колебания грызя куриную ножку, я кивала: "Брат, у тебя очень специфический вкус! Реально! Дай мне умереть от глупости!"

Не знаю почему, в тот момент, когда кусок мяса скользнул мне в горло, я не смогла его проглотить.

Слёзы залили всё лицо.

Я вспомнила Лян Шэна.

Вспомнила время, когда мы были маленькими.

Вспомнила, как он взобрался на скамеечку, встал на цыпочки, чтобы достать мне тушёную свинину.

Он сказал: "Ешь. Брат не хочет. Сыт".

Но его прекрасные глаза ни на секунду не отрывались от мяса. Он просто беспомощно смотрел на меня, дурёху, которая съела всё.

Бестолковая я даже бульон выпила и ещё улыбалась ему.

Я обняла Чэн Тянью и разрыдалась.

Чэн Тянью замер на месте, он ничего не говорил, но понял, кого я вспомнила.

Много лет спустя, под светом луны, мужчина, который больше не её, держит в своих объятиях женщину, которая громко плачет по тебе из-за жареной курицы.

Смешно, не так ли?

Смешно как наша судьба.

Он слишком на тебя похож, поэтому я плачу.

Чэн Тянью позволил мне его обнять. Слезы и сопли капали ему на одежду. Одна его рука держала жирную курицу с капающим маслом, а другая несколько раз махнула в воздухе, пока, наконец, не упала мне на плечо.

Он опустил голову, его подбородок нежно коснулся моих волос, словно непреднамеренно, это была его последняя капля любви и нежности. Он произнёс: "Ты и он воссоединитесь.

Я ручаюсь".

   198. Нет ничего плохого в том, чтобы скучать по кому-то.

Луна такая круглая.

Лунный свет такой манящий.

Меня внезапно разбудил ночной летний ветер Вэйцзяпина. Я поняла, что потеряла самообладание. Поспешно вырвалась из его объятий, повернулась спиной и вытерла слезы.

Чэн Тянью смотрел на меня.

Я обернулась и посмотрела на него с выражением: "Эй, что только что произошло? Ничего не произошло".

Он опустил голову, потом через некоторое время поднял взгляд, посмотрел на меня: "Хочешь плакать, плачь. Не надо постоянно подавлять свои эмоции. Нет ничего плохого в том, чтобы скучать по кому-то"

Я: "Я не скучаю по нему! Пожаренная тобой курица ужасна на вкус".

Он: "Настолько ужасна, что ты расплакалась?"

На мгновение я потеряла дар речи, но всё-таки упорствовала: "Да!"

Чэн Тянью посмотрел на меня и сказал: "Ладно".

Я развернулась и пошла в дом.

Луна на небе такая круглая.

   199. Я не вернулся, а просто проездом.

Луна на небе такая круглая.

Круглая и одинокая.

Ночь сгущалась, белый лунный свет отражался на стене. Она широко открыла глаза и посмотрела в потолок. Время незаметно уходит, не нужно никому ничего объяснять.

Сейчас грусть подобна облупившейся краске на стене, дешёвая и неуместная.

Встала с кровати, подошла к окну, оперлась руками о подоконник, подняла глаза. Увидела полуразрушенную стену двора и ветви старого дерева. Но она больше не видела мальчика и лунного света.

Он не спеша заговорил: "Не спится?"

Она от испуга подпрыгнула. Повернула голову, увидела, что он стоит рядом, прислонившись к окну снаружи дома, облегчённо вздохнула.

Похоже, он уже давно стоит здесь. Лунный свет падал на его точёное лицо, делая его и раньше холодно отстранённого, ещё более недосягаемым.

Она ответила: "Не могу уснуть".

Подняла голову, глядя на луну, волосы падали на плечи. Аромат апельсиновых цветов на её волосах плыл в лунном свете. Будто ожидала возвращения кого-то близкого домой. Он стоял у окна, сцепив руки, под яркой луной и свежим ветерком.

Художники мира не смогли бы нарисовать эту картину печали.

Он: "Скучаешь по нему?"

Она промолчала.

Он: "По-видимому, ты ещё обижена на него?"

Она опустила голову, не глядя на него.

Он: "Из-за барышни Шэнь?"

Обернулся и посмотрел на неё, взгляд ясный: "Ты должна верить. У мужчины, который так сильно тебя любит, наверняка есть свои трудности. Почему бы не попробовать поверить в любовь?"

Потом отвернулся и неожиданно улыбнулся: "Я должен быть рад, что ты на него обижена".

Мужчина под луной отвернулся, а девушка с лицом, прекрасным, как лотос, стояла перед окном, застыв печальной картиной, изливаясь в поэму тоски:

Я прошёл Цзяннань,

Это лицо, ждущее весны, подобно расцветшему лотосу.

Если не подует восточный ветер, сережки в марте не полетят.

Твоё сердце как одинокий маленький город.

Как улицы из голубого камня в сумерках.

Не слышно звуков шагов.

Полог весны в марте не приподнят.

Твое сердце - маленькое, плотно закрытое окно.

Стук копыт коня ввёл в заблуждение.

Я не вернулся, а просто проездом.

   200. Он.

Он развернулся и ушёл.

На самом деле он хотел с легкомысленным видом заявить, что радоваться несчастью предшественника - это очень хорошее качество.

Только не смог это произнести.

Во дворе тихо, грубые неровности на ветхой стене танцуют в лунном свете.

С того момента, как он вошел во двор, он словно погрузился в их историю, в их детство, в их любовь, в их зависимость друг от друга.

Казалось, повсюду в маленьком дворике были их тени всех возрастов. От нежного голоска ребенка до прекрасной юности. Брови, глаза, хмурое выражение лица и улыбки. Мирный каменный жёрнов, голубой песчаник на земле и ветви старых деревьев.

В лунном свете он будто столкнулся с ним, девятнадцатилетним.

В этот момент он был рядом с ним, совсем недалеко. Стоял под лунным светом, скрестив руки на груди, и с улыбкой на лице смотрел на неё.

Бледное лицо, тихая защита и сдержанная любовь. Он спокойно наблюдает, как медленно растёт маленькая девочка. В этом суетном мире я готов хранить чистую любовь и устроить грандиозную свадьбу ради этой любви.

Казалось, он, наконец, понял, почему такой спокойный, но полный высокомерия характер, который невозможно скрыть - ведь на протяжении стольких лет она всегда была в пределах его досягаемости.

Не то чтобы он не мог получить, он просто никогда не хотел получить.

Как можно получить любовь?

Иногда любовь - это отпустить.

Как в прошлом, когда уехал во Францию, он отпустил её руку.

И как сейчас, женясь на госпоже Шэнь, отпустил её руку. В итоге он стал им.

Наконец понял, то, за что смеялся над ним все эти годы, было не трусостью, а сдержанностью! Не нерешительность, а защита! Не кратковременное наслаждение, а целая жизнь сдержанной любви.

В маленьком дворике, под лунным светом, сквозь бесконечное время они, наконец, улыбнулись друг другу, пожали друг другу руки и помирились.

Потом этой лунной ночью, он сказал ей эти слова: "У мужчины, который так сильно тебя любит, наверняка есть свои трудности".

Неужели настал день, когда я заступился за своего соперника в любви? Но есть ли право у проезжающий мимо выступать за того, кто возвращается домой? Он скривил уголки рта и горько улыбнулся.

Когда ледяная вода из напорного колодца хлынула на тело, снаружи двора будто качнулась чья-то тень. Он взглянул на неё краем глаза и насторожился.

Положив руки на пояс, он медленно опустил ведро.

   201. Ты ревнуешь?

Я в оцепенении смотрела на потолок.

Звук воды во дворе, казалось, скользил по моей коже. Ритм сердца внезапно сбился, и я зарылась головой под подушку.

Внезапно мелькнула темная тень и потянула меня вверх.

Я собиралась заорать от страха, он закрыл мне рот рукой. Его глаза были холодными, а голос тихим: "Там кто-то есть! Не шуми! Оставайся рядом со мной".

Мокрая белая рубашка была почти прозрачной и липла к коже. Мокрые волосы, бездонные глаза, будто глаза зверя в полночь. Это был Чэн Тянью.

Я отвернула лицо, чтобы не задохнуться.

Он странно посмотрел на меня и вдруг улыбнулся.

Кто-то осторожно толкал ворота, его рука крепко сжимала мою.

Я посмотрела на него, напряжённо и с сомнением.

Он бросил на меня взгляд и тихо произнёс: "Это пришли не к тебе. Это пришли ко мне!"

Звук взведённого курка.

Я опустила голову и обнаружила, что он держит в руке пистолет. Опешила.

В тот момент, когда дверь во двор мягко распахнулась, мы оба затаили дыхание и посмотрели в окно. Под белым лунным светом медленно вошла длинноволосая женщина в длинной юбке цвета лотоса.

Чёрт! Я была в шоке.

"Нин Синь?" Он замер.

Я покосилась на него. Нин Синь? Вот уж и правда, берегитесь пожара, кражи и бывшей девушки! Бывшие девушки, похоже, навсегда в душе у некоторых людей. Как можно разглядеть с такого расстояния?

Прежде чем я успела отреагировать, он встал, схватил меня за руку и вышел.

Нин Синь увидела нас и перепугалась.

Он спросил: "Почему ты здесь?"

Нин Синь: "Неожиданно, что вы тут".

Она вроде немного растерялась, поправила волосы и продолжила: "У Тяньэня здесь проект курорта. Он позвал нас приехать. Скоро открытие... Не ожидала, что вы тоже будете здесь".

Чэн Тянью смотрел на неё.

Она посмотрела на Чэн Тянью, немного смущённо улыбнулась и пояснила: "Сама не знаю, почему пришла сюда. Возможно, Вэйян последнее время постоянно твердит об этом месте".

Она тихо вздохнула.

Почувствовав, что выходит за рамки приличия, тут же улыбнулась мне и сказала: "Слышала, ты и Лян Шэн... Поздравляю".

Наконец, она посмотрела на мокрую рубашку Чэн Тянью, на наши сцепленные руки, замерла и поинтересовалась: "Я же... вам не помешала?"

Рука Чэн Тянью неожиданно отпустила мою.

Я была ошеломлена, опустила голову и позволила руке свободно опуститься. Чувства были странные. Но я тут же пришла в себя и пояснила Нин Синь: "Ты неправильно поняла. Мы......

Он прервал меня: "Третий брат за границей. Мне пришлось сопровождать её, навестить могилу матери".

После ухода Нин Синь он посмотрел на меня и сказал: "Тебе так не терпится разорвать со мной отношения?"

Я опустила голову, посмотрела на его руку: "Это ты хочешь побыстрее разорвать отношения!"

Он опешил.

Когда я мельком увидел черный пистолет в его руке, я была в шоке.

Он убрал его профессиональным движением и заявил: "Игрушка".

Я не издала ни звука.

Он посмотрел на меня и продолжил: "Ладно! Я занимаюсь порнографией, азартными играми и наркотиками! Жги, убивай, грабь! Нет такого преступления, на которое не пошёл! Бездушный, бессердечный, соблазнил и бросить! Ты довольна?

И ещё скажу в последний раз: между ней и мной нет никаких отношений!"

Я слегка растерялась, но ту же усмехнулась: "Эти слова уместнее сказать госпоже Шэнь".

Он: "Не нужно напоминать, невестка! Апчхи..."

Он чихнул семь или восемь раз подряд.

Я продолжила: "Обливаешься водой на глазах у бывшей возлюбленной и пытаешься соблазнить её мокрым телом? Ты знал, что она приедет сюда?"

Он посмотрел на меня как на идиотку. Его глаза постепенно стали темнее, а брови слегка приподнялись. Произнёс: "Ты ревнуешь? Это не уместно, невестка".

Не обращая на него внимания, я развернулась и пошла в дом.

Похоже, приход Нин Синь заставил его беспокоиться.

Неудивительно, насколько безопасным может быть место, где даже Нин Синь может его найти?

Он огляделся, подозвал меня и серьезно заявил: "Ты уже отдала дань уважения матери. Поедем завтра со мной! Боюсь, здесь небезопасно!"

Я: "Хочешь вернуться, возвращайся! Для вашей семьи Чэн в этом мире нет безопасных мест!"

Он усмехнулся: "Твоё мнение не важно! Свяжу и увезу тебя!"

Я: ...

   202. Он сказал: "Цзян Шэн, мне было так нелегко уговорить себя, тебя оставить".

Среди ночи снаружи слышалось шевеление, смешанное с его слабыми и болезненными стонами.

Я навострила уши. Когда он начал непрерывно кашлять, осторожно вышла наружу и сказала: "Эй, не притворяйся больным! Я сейчас не могу превратиться в твою подругу госпожу Шэнь, и не могу стать твоей прежней чуткой и понимающей возлюбленной".

Он не ответил, просто лежал, скорчившись, словно страдая от сильной боли.

Я: "Эй! Ты такой сильный! Перед своей бывшей можешь даже облиться холодной водой, так что здесь неуместно притворяться слабаком!"

Он не ответил. Я подозрительно посмотрела на него, протянула руку и положила ему на лоб. Чуть не подпрыгнула, почему такой горячий! Спросила: "Ты в порядке?"

Сухие бледные губы тихо позвали: "Цзян Шэн".

Я замерла и поправила: "Невестка!"

Он, похоже, не слышал, только повторил снова: "Цзян Шэн..."

Неотрывно думал, будто во сне.

У меня неожиданно сжалось сердце.

Кажется, его сознание спутала лихорадка, он сказал: "Беги, когда увидишь Чжао Цзи!"

Чжао Цзи? Я задумалась. Не понимаю, почему он так сказал. Чжао Цзи - телохранитель семьи Чэн, который сопровождал меня, и которого я называла "старший".

На кровати он мучительно вздыхал и неразборчиво, но расстроенно ругал себя: "Зачем я позволил тебе съесть столько курицы... Ты растолстеешь... Не сможешь бегать, что тогда?"

Я была в замешательстве.

Вдруг он сильно закашлялся. Я быстро помогла ему подняться и похлопала по спине.

Он прикрыл рот рукой, сдерживая дыхание, дышал тяжело, лицо его покраснело.

Я с тревогой смотрела на него: "Чэн Тянью, не пугай меня!"

Все его тело горело, он слабо улыбнулся, будто из последних сил. Его голос был тихим и неразборчивым: "Пугать тебя? Откуда во мне столько обаяния, чтобы напугать тебя?"

Я помогла ему лечь. Его рука упала на кровать, в темноте ночи под светом луны я вдруг обнаружила на его ладони яркую зловещую красноту.

Вот я дура!

Он повредил лёгкие, когда упал в воду, я же знала. Неужели эта лихорадка... Я не решалась поверить! Постаралась взять себя в руки, чтобы он не заметил мою панику. Сказала: "Чэн Тянью, жди меня!"

А потом пулей вылетела за дверь.

За спиной он бормотал, как сгорающий в бреду:

"Убегай быстрее..."

"Чжао Цзи... пришёл?"

"Не вреди ей... Нет..."

"Цзян Шэн..."

"Цзян Шэн..."

"Моя Цзян Шэн... Моя..."

"Цзян Шэн..."

......

Старика из сельской клиники к дому я несла чуть ли не на руках. Он сказал: "А-яй, я тебя помню! Ты, должно быть, та самая маленькая девочка из семьи Цзян, у которой зубы застряли в заднице Маньхоу! А-яй, какая ты стала большая!"

Я оглянулся на него. Очень хорошо. Прошло больше десяти лет, но он все еще помнит это. Значит, что у него пока нет старческого слабоумия, может лечить!

Я затолкнула его в дверь. Чэн Тянью всё ещё звал меня: "Цзян Шэн..."

Старик обернулся, спросил: "Твой парень?"

Я быстро отрицательно закачала головой. Покачала, но потом под недоверчивым взглядом старого врача поняла, что будет трудно объяснить, почему я прячу мужчину среди ночи в доме... И решительно и энергично кивнула.

Старик подошёл ближе, взглянул и сказал самому себе: "Почему он выглядит... немного похож на Лян Шэна? У вас двоих действительно крепкие брато-сестринские отношения, вы пара детей, которые зависят друг от друга с самого детства. Кстати о Лян Шэне, я помню, когда ты укусила Хэ Маньхоу за задницу..."

Снова он о заднице Хэ Маньхоу! Мне захотелось его прибить как свидетеля.

Неожиданно врачу захотелось посплетничать: "Твой брат знает, что ты привела домой парня?"

Я подавила свои эмоции и перебила его: "Он только что кашлял кровью. Не так давно он повредил легкие из-за падения в воду. С ним всё будет в порядке?"

Врач профессионально приоткрыл его веки и ответил: "Ещё не помер".

Я закатила глаза к потолку.

Вдруг Чэн Тянью схватил грубую руку врача и нежно прижал к груди, пробормотал: "Цзян Шэн, не уходи!"

Старый врач с отвращением посмотрел на свою руку в его руке, притянул меня к себе, впихнул мою руку в его и сказал: "Это твоя Цзян Шэн!"

Чэн Тянью осторожно сжал её и слабо пробормотал: "Это свиная ножка..."

В ту ночь старый врач методично измерил ему температуру и артериальное давление.

Наблюдая за его страданиями, у меня неожиданно потекли слёзы.

Его взгляд блуждал, похоже, он то видел меня, то не видел, спросил: "Ты плачешь? Я не хочу оставлять тебя так.

Цзян Шэн, мне было так нелегко уговорить себя, тебя оставить.

Вместо того чтобы ты плакала по мне, я предпочту твой холодный и равнодушный вид. По крайней мере, это позволит мне уйти спокойно...

Цзян Шэн..."

Его бред привёл старика в смятение, к тому же у врача было уже плохое зрение, он проколол больше дюжины отверстий на тыльной стороне его ладони, прежде чем смог поставить "капельницу". Тянью крепко держал мою руку, и каждый раз, когда он сжимал её от боли, мне казалось, что я и сама могла чувствовать его боль.

Он едва дышал, но ещё бормотал: "Цзян Шэн, кого ты мне привела? Ты убиваешь... деверя...

Цзян Шэн, хочешь, чтобы я стал дикобразом?

Цзян Шэн, ненавидишь меня? Ненавидишь за то, что я был жесток с тобой в Санья?

Цзян Шэн, в то время мои глаза были слепы, и я не знал, кому могу доверять и кому могу доверить тебя. Тогда я мог защитить тебя, только заставив уйти.

Знаю, ты меня ненавидишь до такой степени, что не хочешь видеть. Я лишь надеюсь, что ты сможешь меня забыть и прекрасно жить с ним...

Смотри, небеса меня любят, мои мечты сбылись, ты действительно прожила с ним счастливую жизнь. Но почему мне так грустно? Мне так грустно, что хочется умереть! Небо знает, как сильно я хочу, чтобы мужчиной, за которого ты вышла замуж, был я..."

Он вдруг стал похож на ребенка, распущенного и наглого, произнёс: "Позвольте мне умереть сегодня ночью, я не хочу жениться на Шэнь Цзятун..."

......

Когда я уже собиралась разрыдаться, старый врач подошёл и залепил ему рот лейкопластырем.

Я была в шоке. Подняла голову и посмотрела на врача.

Приматывая его запястья и лодыжки пластырем к кровати, врач спросил: "Твой парень - киноактер? - затем похлопал Чэн Тянью по плечу и добавил, - У тебя от болезни уже и так жалкий вид, побереги силы".

Врач повернулся ко мне и очень искренне спросил, не надо ли завязать глаза, чтобы он мог спокойно спать?

Я ещё не успела среагировать, а он добавил: "Давай! Стащи с него мокрую одежду!"

Не сними. Стащи... стащи...

   203. Сказала, что не возражаю, но всё-таки принимаю близко к сердцу.

Я дежурила рядом с ним до рассвета. Согласно инструкции, которую старый врач оставил перед уходом, вынула иглу капельницы, проверила его температуру и, наконец, вздохнула с облегчением.

Вернувшись, потрогала висевшую сбоку белую рубашку, она уже была наполовину сухой.

Накрыла его тонким одеялом, плотно укутав крепкие плечи. Это место, где я лила слёзы, опора для женщины. Мои глаза слегка покраснели, отвернулась, чтобы не смотреть.

Измотанная до предела прилегла рядом с ним и уснула.

На рассвете пара нежных рук погладила мои волосы. Я открыла сонные глаза и едва могла поверить.

Это Лян Шэн.

В этом мире только один такой человек, который с одного взгляда может заставить вас расплакаться.

Он может спасти твою бесприютную душу, в нём для тебя всё милосердие мира.

Он смотрел на меня, плотно сжав губы. Его глаза были ясными, как звёзды, и светились состраданием. Он медленно поставил на стол миску с вареной лапшой.

Развернулся, подошёл, протянул руку, хотел вытереть слёзы с моего лица. Сказал: "Я понял, что ты здесь и ждёшь меня".

Я отбросила его руку.

Он удивился и спросил: "Что случилось?"

Некоторое время я не знала, что ответить.

Спустя долгое время подняла глаза, посмотрела на него и сказала: "Ты мой старший брат. Мы были братом и сестрой больше десяти лет, и вдруг мы вместе как пара. Я к этому не привыкла. Я чувствую себя виноватой, понимаешь?

Не знаю, как держать тебя за руку, как с тобой обходиться, как тебя обнимать..."

Он: "Тебе не нужно знать, я буду держать тебя за руку, буду ладить с тобой, обнимать тебя!"

Я: "Не заставляй меня".

Он: "Ты на меня злишься? Из-за барышни Шэнь?"

Я отвернулась: "Нет!"

Он посмотрел на белую рубашку, висящую сбоку, обошел меня, посмотрел на Чэн Тянью, спящего на кровати, и спросил: "Из-за него?!"

Я покачала головой: "Ты знаешь, что нет!"

Он посмотрел на меня: "Раз ни то, ни другое, то хорошо! Я дам тебе шанс! Выскажи всё, что у тебя на уме, не держите это в себе, как раньше! Я не хочу видеть, как тебя гложут тайные заботы, когда ты вместе со мной".

В этот момент рядом заволновался Чэнь: "Третий хозяин, вы и госпожа Цзян вместе, а что делать с госпожой Шэнь?!"

Лян Шэн замер, где стоял.

Мой Лян Шэн замер на месте.

Из-за этих слов.

"Мой Лян Шэн..." - пробормотала я, и слёзы капля за каплей потекли из глаз.

"Цзян Шэн, ты в порядке?"

Нежный, заботливый голос пробудил меня от страданий.

Я открыла глаза, увидела её и торопливо вскочила. Небо уже было светлым. Нин Синь стояла возле моей кровати, её прекрасные глаза были полны беспокойства.

Я была ошеломлена, наша встреча была лишь сном.

Сострадательное лицо, сочувствующие глаза, слова на ухо, тепло прикосновения - все это сон.

Тысячи слез на коралловой подушке, не тоска по тебе, а ненависть.

В уголках глаз лёгкая прохлада, это слёзы скорби. Сказала, что не возражаю, но всё-таки принимаю близко к сердцу.

Тихонько вытерла уголки глаз, поднял взгляд. Белая рубашка, висевшая сбоку, исчезла. Оглянувшись, увидел пустую кровать. Спросила: "Где он?"

Она посмотрела на меня и тепло улыбнулась: "Он во дворе. Янь Цзэ сегодня рано утром привел сюда своих людей, они выглядели крайне встревоженными. Э, Цянь Чжи тоже только приехал".

Я снова впала в ступор.

Подняв глаза, увидела его, прислонившегося к каменному жёрнову во дворе. Лицо бледное и изможденное, но выражение оставалось холодным и решительным, как будто жадный ребенок, который был настолько глуп, что говорил без стеснения вчера вечером, был не он.

Вчерашнее будто карандаш ластиком было стёрто из его памяти. Нежные и страстные слова - словно цветы в зеркале воды.

В этот момент единственным, что существовало на самом деле, было его лицо, вернувшееся к своему обычному безразличному состоянию.

Неподалеку ждали несколько телохранителей в чёрной одежде. Их солнцезащитные очки и костюмы выглядели неуместно в этом деревенском дворике.

Цянь Чжи и Янь Цзэ помогали ему очистить следы от пластыря на запястьях.

Янь Цзэ улыбнулся и беспощадно заметил: "Старший хозяин, у этой женщины большой размах! Мокрый до нитки, скотч, а есть проколы и следы воска?"

Он: "Заткнись".

Холодный, как айсберг.

Янь Цзэ: "Хорошо, хорошо! Затыкаюсь! Старший хозяин просто снял рубашку и учит её считать по кубикам пресса". Стоящие поблизости телохранители в чёрном делали вид, что не слышат и смотрели в небо.

Цянь Чжи хранил молчание, все глаза в красных прожилках, похоже, сильно обеспокоен. Когда увидел меня, подошёл, поприветствовал: "Хозяйка".

Янь Цзэ тоже был вежлив: "Хозяйка".

Чэн Тянью обернулся и посмотрел на меня: "Проснулась?"

Я кивнула.

Он: "Вчера тяжело тебе пришлось".

Бледные, сухие губы. Корректен и сдержан.

Я покачала головой.

Янь Цзэ улыбнулся и потянул белую рубашку со словами: "Третьей хозяйке вчера досталось".

Лицо Чэн Тянью помрачнело, и он тут же замолчал.

Я была немного в ступоре. Как в тихой, спокойной деревне Вэйцзяпин мог собраться такой "блестящий" состав.

На самом деле, Янь Цзэ искал Чэн Тянью с того дня, как мы покинули город. Он боялся, что Чжао Цзи или другие люди со скрытыми мотивами тоже ищут нас. Поэтому только подтвердил по телефону, что машина и телефон Чэн Тянью не были обнаружены, и не решился сообщать детали.

Янь Цзэ сказал: "Я позвонил боссу Нин, она сказала, что вас с ней нет. Как профессиональный телохранитель божественного уровня, после всестороннего анализа я понял, что вы, скорее всего, сопровождаете хозяйку в Вэйцзяпин".

Потом обернулся на Цянь Чжи и добавил: "Я личный телохранитель директора Чэна, следовать за ним - это моя работа. Ты служащий. Зачем ты здесь? Если так пойдёт дальше, в будущем сюда приедут повара и садовники".

Цянь Чжи посмотрел на Чэн Тянью, посмотрел на меня. Выглядел он озабоченно, будто хотел что-то сказать.

Чэн Тянью посмотрел на него внимательным взглядом.

Во дворе Нин Синь заботливо раздавала кашу. Солнечный свет подобно нежному розовому золоту, сиял на её светло-зеленом платье. Она подняла голову, длинные волосы рассыпались по плечам, она улыбнулась, поприветствовала нас и сказала: "Хватит болтать! Давайте сначала поедим".

Потом подошла, протянула Янь Цзэ кашу со словами: "У вас с Цянь Чжи был долгий путь, проголодались. Я принесла из столовой пельмени с креветками, лепёшки с мясом и баоцзи, всё вкусное".

Янь Цзэ: "Спасибо госпожа Нин, мы поели".

Нин Синь улыбнулась: "Я знаю ваши правила. Не можете есть с незнакомой кухни". Она не ожидала, что Янь Цзэ, с которым она давно знакома, откажется.

Янь Цзэ: "Госпожа Нин, не обижайтесь".

Нин Синь: "Это всё ради моего самого дорогого друга, я должна быть благодарна, как я могу обижаться?"

При этом она бросила взгляд на Чэн Тянью.

Потом улыбнулась и подала мне миску каши: "Когда я увидела, что двор тёмный, никаких огней, поняла, что у вас неожиданная вылазка, не подготовились. Боялась, что утром вам будет нечего есть, поэтому прибежала с этим сюда. Ты не против?"

Тактична, великодушна и порядочна, как будто это она хозяйка на этом дворе. Хотя, следует заметить, что где бы она ни появлялась, она сразу становилась хозяйкой того места.

Я взяла кашу, посмотрела на неё, произнесла: "Как можно".

Хватило бы и этих слов, но я не удержалась и принялась подражать её такту: "Ты делаешь всё для своего самого важного друга. Он также мой деверь, мой дорогой родственник, я благодарна".

Чэн Тянью, который ел кашу рядом, чуть не поперхнулся.

Нин Синь мягко улыбнулась: "Слышала, только что во сне ты звала Лян Шэна. Молодожёны такие милые. Нам, одиноким, завидно".

Я посмотрела на Нин Синь: "Ничего. Он скоро не будет одинок".

Сказав это, я бросила взгляд на Чэн Тянью и тут же уткнулась в кашу.

Нин Синь замерла и тоже посмотрела на Чэн Тянью.

Чэн Тянью не ответил. Похоже, он не ожидал, что я буду раздувать пламя и сеять хаос. Взглянул на меня и глотнул каши.

Посмотрите на это! Я не могла сдержать свой язык ни на секунду. Янь Цзэ, этот дурной дух, который уже исчез, но продолжает влиять, наклонился к уху Чэн Тянью и спросил: "Старший хозяин, что за жестокости вы позволили себе вчера? Человек даже во сне звал мужа на помощь..."

Чэн Тянью засунул в рот три паровых пельменя, нахмурился: "Иди отсюда, Янь Цзэ, ты телохранитель или сплетник!"

Нин Синь посмотрела на него. Остальные люди в чёрном продолжали профессионально пялиться в небо.

Нин Синь с улыбкой подошла к Чэн Тянью и стала рассказывать: "Проект отеля, который сделал Тяньэнь, хорош, но именно море цветов имбиря в парке Тянь Шэн Юань формирует этот курорт".

Чэн Тянью не издал ни звука.

Нин Синь продолжала: "Вчера не сказала тебе, Ли Лэ вернулся в страну. Су Мань тоже примет участие в церемонии открытия. Это такая редкость, что вы с Цзян Шэн здесь. Соберёмся все вместе. Ну, и раз уж Ли Лэ тут, можно договориться о встрече с Лу Вэньцзюнем".

Она улыбалась. Взгляд светлый и безобидно мягкий.

Я развернулась и пошла в дом.

Чэн Тянью с каменным лицом посмотрел на неё и произнёс: "Хорошо".

Она была слегка ошеломлена. Ответ Чэн Тянью превзошел её ожидания. Но пауза не длилась долго. Она обернулась, проводила меня взглядом, улыбнулась Чэн Тянью и сказала: "Э, посмотрите на меня, поспешила предложить, но не знаю, согласится ли Цзян Шэн".

Чэн Тянью улыбнулся ей, в зрачках яростный блеск: "А почему она может не согласиться?"

Нин Синь снова улыбнулась: "Говорю ерунду. Кстати, заметила, что она приехала сюда в спешке, не подготовила подношения матери. Я приготовила для неё".

Чэн Тянью серьезно посмотрел на неё и сказал: "Ты действительно добрая женщина. Готова помочь женщине, которая отняла любовь у твоей сестры. Когда дело касается моих родных, я не столь благороден. Если кто-то причинит хоть малейший вред Тяньэню, я заставлю его отплатить в тысячекратном размере".

Улыбка Нин Синь застыла. Она опустила голову, вздохнула: "Она с шестнадцати лет работала в моём магазине. Можно считать, она наполовину моя сестра. Маленькая девочка, одержимая любовью к Лян Шэну, боюсь, мы больше не встретим такого в этом мире. Как тут ненавидеть и мстить?"

Лян Шэн. Одержимая любовью. Она упомянула это вскользь.

Чэн Тянью ничего не сказал.

   204. Наш окончательный финал.

Только я вошла в дом, за мной вошёл Цянь Чжи, спросил: "Ты в порядке... Хозяйка..."

Я обернулась, посмотрела на него, улыбнулась и кивнула. Если бы передо мной было зеркало, я бы поняла, насколько натянутой была моя улыбка.

Снаружи Чэн Тянью вдруг небрежно поинтересовался у Нин Синь: "Кстати, почему ты вдруг сюда приехала?"

Нин Синь немного замешкалась и ответила: "Разве я вчера не говорила? Тяньэнь постоянно звал меня приехать посмотреть. Сама я не сильна в дизайне. Поэтому, когда Ли Лэ вернулась в страну, позвала её поехать вместе. Она психолог, я подумала, что она могла бы дать какие-нибудь советы, чтобы клиентам было на курорте комфортнее. Конечно, у меня были и личные причины, посмотреть место, где бывала Вэйян. Как старшая сестра я ей сильно задолжала".

Чэн Тянью невозмутимо произнёс: "Ты очень сердечна".

Нин Синь улыбнулась: "Не говори так! Ты меня пугаешь. Чэн Тянью, которого я знаю, не из тех, кто будет кого-то хвалить".

Чэн Тянью улыбнулся: "Правда?"

Нин Синь с убеждённостью кивнула: "Да".

Я обернулась и посмотрела за окно. Они, похоже, имели приятную беседу.

Цянь Чжи оглядел комнату, спросил: "Здесь вы с третьим хозяином выросли?"

Я пришла в себя и кивнула.

Цянь Чжи: "Это место заставляет меня вспомнить мой дом. Тоже такой, красота и благородная бедность".

Я немного удивилась, потому что не могла связать дядю Цяня и бедность.

Похоже, Цянь Чжи заметил мои сомнения, посмотрел за окно на Чэн Тянью и продолжил: "Старший хозяин не рассказывал вам, что я приёмный сын дяди Цяня?"

Приёмный сын? Я посмотрела на Цянь Чжи.

Цянь Чжи: "Оказывается, вы не знали".

Вдруг я вспомнила вчерашний вечер и, подавив волнение, небрежно заявила: "Вчера вечером... у него была высокая температура и в горле кровь. Это же ничего страшного, правда?"

Цянь Чжи очевидно опешил и ответил: "Ничего... страшного".

Я облегчённо вздохнула: "Вот и хорошо, что ничего страшного".

Цянь Чжи посмотрел на меня: "Оказывается, вы всё-таки переживаете за него?"

Я замерла, опустила голову, заправила волосы за уши, выдавила улыбку: "Никто не хочет, чтобы с кем-то рядом случилось что-нибудь нехорошее. Не так ли?"

Обернулась, посмотрела на Чэн Тянью и Нин Синь за окном и сменила тему: "Похоже, им весело болтать".

Цянь Чжи: "Тебе неприятно?"

Я: "А?" Вскинула голову и посмотрела на Цянь Чжи.

Цянь Чжи сдерживался, но в итоге всё-таки сказал: "Хозяйка, я приехал сюда по приказу отца. Старый хозяин просит старшего хозяина вернуться. Госпожа Шэнь возвращается".

Госпожа Шэнь возвращается? Так быстро?

Я застыла на месте и некоторое время не могла прийти в себя.

Взгляд, словно мертвая лоза, тянулся к их силуэтам снаружи дома под солнечным светом.

Люди снаружи, похоже, хорошо ладят друг с другом.

Не знаю, сколько прошло времени. Чэн Тянью сказал Нин Синь: "Я провожу тебя".

Эти три слова внезапно заставили меня очнуться. И вот обнаружилось, что восемь лет пролетели в один миг, так быстро, как жеребёнок перепрыгивает через узкую щель, и наш окончательный финал это не что иное, как...

Ты уходишь, я тебя провожаю.

Цянь Чжи грустно сказал: "Я такой смешной! Господа Шэнь возвращается, третий хозяин тоже возвращается. Хозяйка должна быть счастлива. Его жизнь, смерть, помолвка, женитьба. Почему хозяйку должны волновать эти вещи?"

Сказал, развернулся и ушёл.

   205. Некоторым разлукам не суждено прощание.

Стоя перед окном, я тупо наблюдала, как удаляется Цянь Чжи, потом уходят Чэн Тянью с Нин Синь.

Я обнаружила, силуэт со спины - это довольно печально. Каждый такой силуэт провожаешь взглядом, но не каждый потом вернётся.

Когда Чэн Тянью на полпути обернулся, кто-то снаружи ворот неожиданно рванул к нему.

Янь Цзэ и остальные тут же нервно двинулись вперед, но когда увидели, что это приближённый дяди Цяня Чан Шань, отступили и отошли в сторону.

Чэн Тянью остановился, повернул голову.

Чан Шань бросил недовольный взгляд на Цянь Чжи, подошёл к Чэн Тянью и что-то раболепно ему прошептал.

Было видно, что Чэн Тянью удивлён и застигнут врасплох. Он вскинул голову и спросил: "Так скоро?"

Обернулся, посмотрел на дом. Я всё стояла у окна, глядя на него. Покрытое пылью окно, неясные свет и тень, оба силуэта смутные и расплывчатые.

Через некоторое время он отвернулся и сказал Чан Шаню: "Я понял".

Потом развернулся и зашагал к дому.

Чан Шань немного поколебался, но всё-таки решился его остановить, скрепя сердцем заявил: "Старший хозяин, прошу! Дядя Цянь уже давно ждёт в машине!"

Даже попрощаться не дадут.

Чэн Тянью замер, резко развернулся и спросил: "Дядя Цянь тоже приехал?"

Янь Цзэ слегка растерялся.

Цянь Чжи рядом кивнул. Сообщение Чан Шаня должен был передать он, просто перед Чэн Тянью не смог открыть рот.

Чэн Тянью посмотрел на тихий чёрный внедорожник за воротами, затем повернулся и посмотрел на меня, прячущегося в тени окна, промолчал.

Чан Шань беспокоился, чтобы ситуация не ухудшилась, и тут же сообщил: "Старший хозяин, не волнуйтесь за безопасность хозяйки! Вы возвращаетесь, и третий хозяин, естественно, тоже скоро вернётся.

Старший хозяин, прошу!"

В этот момент во дворе стало так тихо, что не было слышно даже звука дыхания. Всё смотрели на Чэн Тянью.

Он стоял во дворе рядом с каменным жёрновом, спокойным и немым.

Упрямый камень, если однажды тебе понравится девушка, как ты скажешь ей об этом? Упрямый камень, если однажды тебе придется расстаться с любимой девушкой, как ты скажешь ей о своем нежелании? Упрямый камень, насколько нужно ожесточит сердце, чтобы вынести вечную разлуку с любимой девушкой?

В итоге он развернулся и ушёл.

Без слов, не сказал даже: "Я ухожу".

Некоторым разлукам не суждено прощание.

Даже слово, взгляд или звук могут предать ваше сердце и лишить вас смелости уйти.

В тот момент, когда его силуэт исчез со двора.

У меня из глаз потекли слёзы.

Прежде я думала, что в этом маленьком дворике я буду плакать только из-за одного человека, смеяться из-за него, радоваться, расстраиваться. Но теперь его спина дала мне понять, что я плачу, смеюсь, радуюсь и расстраиваюсь и из-за другого тоже.

Но как же так?

Ненавижу, что у меня есть пара ног, но не могу его догнать и крикнуть: "Береги себя".

Ненавижу, что у меня есть сердце, но не могу любить тебя, потому что в нём другой человек, и мне суждено никогда тебя не забыть.

Ненавижу, что у меня есть тысяча слез, но я не могу пролить их перед тобой, потому что они остановят тебя и приведут к непоправимой катастрофе.

......

В этом году мне двадцать три года.

В окне, куда не может проникнуть солнце, тусклый свет. Я знаю, что отныне мужчина, который любил меня восемь лет, больше не мой.

   206. Я была в шоке.

Звук двигателя удаляющейся машины продолжал звучать у меня в ушах.

Не знаю, сколько времени прошло, не знаю, как я вышла из дома. Свет летнего солнца внезапно обжег мне глаза. Эти короткие и длинные три дня и две ночи были как долгий сон.

Лян Шэн, в нашей любви именно мне предопределено сражаться в одиночку?

С моей одержимостью тобой я самонадеянно думаю, что у меня каменное сердце, которое не трогает никакая привязанность или нежность в этом мире?

Это любовь всей моей жизни?

Когда я снова и снова колеблюсь, снова и снова ненавижу себя.

Ненавижу себя, когда я такая.

Её сердце было тронуто, ненавижу её, ненавижу, когда она относится к тебе с пренебрежением.

У неё стальное сердце, я ненавижу её, ненавижу, что она обманула его ожидания.

Но я всего лишь женщина. Я могу быть одержимой, но мое сердце не из камня. Оно мягкое, может печалиться, и если нет барьеров, его трогают ласка и нежность в этом мире.

......

Я думаю, мне нужно что-то сделать.

Но что я должна сделать?

Оглядев пустой двор и увидев подношения, которые Нин Синь поставила на жёрнов, обнаружила в них несколько монет и вдруг вспомнила, что нужно пойти к старому деревенскому врачу, заплатить ему за консультацию и возместить медицинские расходы за вчерашний вечер.

Ты смотри, он даже ничего не оставил.

Только одни долги.

Я вышла со двора в растерянности. Внезапно в поле моего зрения попала чья-то фигура, и я резко поднял глаза.

Он сказал: "Хозяйка".

Это был Янь Цзэ.

Я оторопела: "Ты?"

Он улыбнулся: "Хозяйка выглядит разочарованной.

А кого ждала хозяйка?"

Оказывается...

Когда Чэн Тянью уезжал и уже открыл дверцу машины, он внезапно остановился и сказал Янь Цзэ, который шел следом: "Вы останетесь и дождётесь возвращения третьего хозяина".

Цянь Чжи замер, будто собираясь остановить его.

Чан Шань улыбнулся: "Старший хозяин беспокоится из-за меня или из-за дяди Цяня?"

Чэн Тянью его проигнорировал.

Янь Цзэ забеспокоился: "Как это возможно? Я ваш личный телохранитель, как я могу вас оставить? Что если мы просто отвезём третью невестку обратно в дом Чэнов и вернём её третьему хозяину! Так или иначе, я не могу вас бросить!"

Чэн Тянью молчал. Он знал, такая упрямая, как она, определенно не вернется с ними в дом Чэна. Это была клетка, это было печальное место, именно там три дня назад её самооценка была разбита в прах.

Он бросил взгляд на Янь Цзэ и сказал: "Оставайся".

Янь Цзэ: "Мне все равно! А вдруг что-нибудь случится со старшим хозяином! Смогу ли я продолжать работать в сфере телохранителей?"

Чэн Тянью нахмурился, покосился на него и сказал: "Не веди себя так, будто многие хотят меня убить".

Янь Цзэ скривил губы: "С тех пор, как вы, старший хозяин, ослепли, многие засуетились, желая разделить большой пирог семьи Чэн, и они давно уже строят планы, не включающие тебя. А сейчас! Вы внезапно объявили, что прозрели! Они ещё делят младшую сестру! Так что, определенно, вашей смерти желает не один человек! Если вы спросите меня, то даже второй хозяин..."

Взгляд Чэн Тянью внезапно стал холодным, и когда он взглянул на Янь Цзэ, тот быстро замолчал. Цянь Чжи даже опустил голову и опустил руки. Чан Шань отвернулся и сделал вид, что ничего не слышит.

Дядя Цянь в другой машине отдыхал с закрытыми глазами.

......

Я выслушала рассказ Янь Цзэ о боли "разлуки" с Чэн Тянью, посмотрела на него и двух других телохранителей и сказала: "Это мой двор. Вам здесь не место! Возвращайтесь и сопровождайте его!"

Янь Цзэ сложил руки на груди и оглядел двор. Внезапно на его лице появилась странная улыбка. Он кивнул и произнёс странным тоном: "Как раз это я и имел в виду".

А потом побежал к машине со скоростью кролика.

Я была в шоке. Два других телохранителя тоже были ошеломлены, но быстро пришли в себя, погнались за Янь Цзэ, сели в другую машину и поехали следом, оставив меня во дворе одну.

   207. Так же, как я прошел мимо тебя в этой жизни.

Ехали по шоссе.

Чэн Тянью молчал. Цянь Чжи тоже молчал.

Тянью опустил голову и посмотрел на следы от игл на тыльной стороне ладони, оставленные вчера вечером. Заживут ли они через несколько дней? Женюсь и постепенно забуду о тебе.

Когда вышел со двора, ожесточил своё сердце.

Боялся обернуться, боялся открыть рот, боялся, что взрослый мужчина будет лить слёзы средь бела дня.

......

Он тихо кашлянул, Цянь Чжи резко обернулся и посмотрел на него.

Он не смотрел на Цянь Чжи, а с каменным лицом наблюдал за дорогой за окном.

Когда на дорожном знаке появились слова "Деревня Минъюэ 2 км", удивился. Оказалось, такая деревня действительно существует.

Цянь Чжи тоже на миг замер и пробормотал: "Оказывается, есть такая деревня".

У автомобиля дяди Цяня, ехавшего впереди, внезапно включилась аварийка, а затем правый поворотник, как будто он собирался съехать с шоссе и направиться в деревню Минъюэ.

Водитель повернулся и бросил взгляд на Цянь Чжи.

Цянь Чжи обернулся, посмотрел на Чэн Тянью: и попросил указаний: "Старший хозяин".

Чэн Тянью бросил взгляд на машину впереди и произнёс: "За ней".

Ему не нужно было гадать, он знал, что в этот момент настроение дяди Цяня в машине впереди должно быть таким же неспокойным, как и горы по обе стороны шоссе.

Это место, где родилась женщина, на которой он так и не женился, деревня Минъюэ, провинция Таоюань.

Десять тысяч зеленых гор исчезли, но две полосы мутных слез трудно стереть.

В жизни, независимо от того, в расцвете сил вы или уже стары, единственное, чего никто не может избежать - это любовь.

Однако внезапно правый поворотник автомобиля дяди Цяня погас, мигание аварийки тоже прекратилось. Автомобиль вернулся обратно на скоростную автомагистраль и продолжил движение по своему первоначальному маршруту.

В итоге у старика не хватило смелости навестить своих старых друзей, старые места, чтобы отдать им дань уважения.

Чэн Тянью мрачно вздохнул.

Первоначально молчащий Цянь Чжи вдруг приказал водителю: "Разворачивайся!" Он имел в виду, на следующем съезде съезжай с шоссе!

Чэн Тянью от удивления вздрогнул, поднял голову и посмотрел на Цянь Чжи.

Цянь Чжи вдруг очень разволновался: "Старший хозяин, неужели ты хочешь быть похожим на моего отца? Когда состаришься, останется только сожалеть, и не будет способа что-то исправить. Если вы упустите этот момент, вся ваша жизнь пойдет насмарку! Старший хозяин, жизнь одна! И она коротка!"

Лицо Чэн Тянью было очень спокойным. Да, жизнь коротка. Поэтому подарите ей тот день, о котором она мечтает больше всего. Дайте ей любовь, которую она хочет больше всего, человека, которого она хочет больше всего...

Не обращая внимания на Цянь Чжи, он сказал водителю: "Продолжай движение".

Цянь Чжи будто сошёл с ума, он внезапно схватил руль. Водитель был в шоке. Чэн Тянью тоже был ошеломлен и чуть не свалился по инерции с заднего сиденья автомобиля. Наконец, утратив спокойствие, он заявил: "Цянь Чжи, ты спятил!"

Машину пришлось остановить на аварийной полосе. Цянь Чжи быстро открыл дверь, подошел к водительской стороне, вытащил водителя и сам сел за руль.

Он заявил: "Старший хозяин, я слушал вас всю жизнь! Сегодня не буду слушать!"

Чэн Тянью почувствовал, что тоже сходит с ума. Он пытался вразумить Цянь Чжи: "Она замужняя женщина! Моя невестка! Третья хозяйка семьи Чэн!"

Цянь Чжи: "И что с того?"

Закончив говорить, нажал на педаль газа, несчастный водитель остался на обочине шоссе.

Чэн Тянью чувствовал, что он вот-вот начнёт харкать кровью. Его жизненные установки были разбиты подчинёнными вдребезги. Он был готов выйти из себя и начать ругаться!

Цянь Чжи вел машину на бешеной скорости и говорил: "Старший хозяин, вы же никогда не придерживались строгих принципов?! Почему вам вдруг захотелось стать образцом для подражания?"

Чёрт! Кто так разговаривает со своим боссом? Цянь Чжи, ты, должно быть, наелся ядовитых грибов! Лицо Чэн Тянью было мрачным, вены на лбу вздулись и стали черными, как графит.

Неужели после поездки в Вэйцзяпин весь мир сошел с ума?

Оказалось, что автомобиль, следовавший за ним, внезапно промчался мимо машины дяди Цяня, повернул направо у деревни Минъюэ и съехал с шоссе, направляясь в сторону Вэйцзяпина.

Чан Шань в машине был совершенно обескуражен. Он обернулся и обратился к старику, который молчал в машине: "Цянь, дядя Цянь! Старший хозяин..."

Дядя Цянь не казался удивленным, как будто он ожидал всего. Под солнцезащитными очками никто не мог видеть его выражение лица. Он взял чашку с чаем, долго наслаждался ароматом, затем произнёс: "Оставьте его в покое!"

Да, оставьте его в покое!

Если бы у него была такая горячая кровь в самом начале, он бы пересек океан и провел с ней всю оставшуюся жизнь. Неважно, насколько она старше! Неважно, что когда-то она была женщиной двух господ! Неважно, что их бы потопили плевки всего мира! Неважно, насколько большую услугу оказал ему Чэн Фанчжэн! Неважно, любит она его или нет, он бы добился её хотя бы раз в жизни.

А сейчас он постарел.

И осталась лишь застилающее небо бесконечное сожаление.

Он возмущался обманом Чэн Фанчжэна, но не мог вернуть себе шанс сделать для неё всё, что хотел.

Он вспомнил ночь, когда ему было семнадцать лет. Под лунным светом западной Хунани, в густой тени леса, будучи стражем хунаньского вожака бандитов, он отпустил свою хозяйку Чэнь Юмо и её любовника.

Она была прекрасна, как цветок. Когда была юной, её похитил генерал правительственных войск Ла Цао и сделал своей женой. После освобождения проблема бандитизма в западной Хунани не была искоренена. В конце 1950-х годов молодой барчук из богатых районов Цзянсу и Чжэцзян отправился в опасную экспедицию в западную Хунань и встретил её.

В тот год молодому барчуку было 25, а ей 27 лет, всё такая же грациозная и красивая.

Время расцвета, прошлая молодость.

Лучшая вещь на свете - это любовь с первого взгляда.

Возвращаю жемчужины слёз господину, за стеной растет красное абрикосовое дерево.

Когда их любовь достигла пика, они решили сбежать.

В прошлом она подобрала его, мальчишку, после тринадцати лет скитаний по диким горам. Среди льда и снега кусок провианта и миска горячей каши. С тех пор в его сердце она стала Бодхисаттвой. Тайная любовь росла в сердце парнишки, но никогда не проявлялась при свете дня.

Богатый молодой барчук, в конце концов, увёз ее, пообещав молодому охраннику, что никогда в жизни не подведет Юмо.

Когда она уходила, оглянулась на него. Под лунным светом лицо упрямого мальчишки приняло почти трагическое выражение. В тот момент она подумала, что её побег неизбежно поставит молодого человека в трудное положение. И по её просьбе богатый юноша забрал его.

С тех пор при поддержке того барчука он выучился и стал его правой рукой...

В этой жизни не столько он всё устроил для богатого молодого господина, сколько этот богатый барчук повлиял на всю его жизнь.

Тем барчуком был Чэн Фанчжэн.

......

Пролетело более пятидесяти лет.

Он отдал жизнь семье Чэн.

А Чэн Фанчжэн солгал ему о ней.

После всех этих лет почему его не мучила вина? Он так спокойно нарушил обещание, данное, когда сбежал с ней на край света, что никогда не подведет Чэнь Юймо в этой жизни.

Вернувшись из отпуска в Париже, он был убит горем и подавлен. Женщина, которую он любил больше всего в своей жизни, встретила в этом городе благородного человека и больше никогда не вернётся. А ему только и оставалось, в отчаянии и боли жениться на богатой девушке, которую не любил...

Теперь оказалось, боль была всего лишь представлением, а беспомощность заранее спланированной.

Только первоначально, когда оставил тебя в Париже, говорил ли он тебе сладкие слова?

Хотел, чтобы ты его ждала?

Он, определённо, вернётся и найдёт тебя!

Он страдал, был беспомощен, но не мог не жениться на богатой девушке, которую не любил.

А ты всю оставшуюся жизнь провела в холодном доме, в чужом городе, без родственников и друзей, не имея возможности прочесть ни единого слова и вернуться в свой старый дом.

Печально то, что ты действительно ждала его всю жизнь.

Даже если в конце тебя сломило старческое слабоумие, и ты забыла весь остальной мир, его ты всё равно помнила, помнила, что он сказал, ждать его, он обязательно к тебе вернется.

Получается обещание, данное двадцатипятилетним мужчиной семнадцатилетнему юноше более 50 лет назад, было всего лишь формальностью, шуткой взрослого человека, обращенной к ребенку?

"Ты должен хорошо с ней обращаться до конца своей жизни!" - под яркой луной, среди теней бамбука, перед воротами двора, сказал юноша.

"Клянусь, что буду хорошо к ней относиться всю свою жизнь! Она моя жизнь! Она всё, что есть в моей жизни! Если она погибнет, моя жизнь закончится!" - молодой человек сжал холодную руку женщины, клянясь юноше, охранявшему ворота.

"Ладно, я отпускаю вас! Если ты её подведешь, я тебя везде достану!" - под яркой луной упрямое лицо мальчика.

"Тебе не придётся меня преследовать, потому что я никогда в жизни не подведу Чэнь Юмо!" - красивое лицо молодого человека.

......

Воспоминания как нож.

Он посмотрел в окно и увидел дорожный знак "Деревня Минъюэ, 500 метров".

Эта гора всё та же, всё то же небо, деревня Минъюэ, твой дом. Слышал, как ты говорила об этом много лет назад. Теперь я, наконец, вижу это место, но могу только пройти мимо.

Так же, как я прошел мимо тебя в этой жизни.

Госпожа, скажи.

Мстить за тебя или простить?

......

   208. Из последних сил удержать последний кусочек рая.

Пламя вздымалось до небес не более получаса.

Двор и дом горели.

Некоторые жители деревни несли ведра с водой, чтобы потушить огонь, другие несли умывальники, кто-то бросился во двор, но их сдуло волной жара, а часть людей стояла в стороне, чтобы понаблюдать за волнением. Было шумно и суетливо.

"Спасите!"

"Пожар!"

"Внутри никого нет? Это пустой дом! Много лет стоит пустой!"

"Есть! Девушка семьи Цзян вернулась! Быстрее спасайте!"

"Точно, точно! Действительно вернулась! Даже привела с собой парня! Спасайте людей!"

"Что всё-таки случилось? Кажется, того мужчину только что забрала группа людей! Может, Цзян подожгла себя, потому что не могла здраво мыслить?"

"Слишком сильный огонь! Не войти!"

Шум и крики не унимались.

Чэн Тянью всё ещё сопротивлялся Цянь Чжи, но как только он вышел из машины, замер в шоке, и всё его сопротивление рухнуло в тот же момент.

Цянь Чжи быстро выскочил из машины, подбежал к Янь Цзэ и спросил: "Что случилось? Где хозяйка?"

Янь Цзэ пробормотал: "Хозяйка попросила меня уехать, поэтому я уехал. Потом я понял, что что-то не так! Рванул обратно, и вот что произошло! Я......"

Чэн Тянью яростно схватил его за воротник, глаза налились кровью, он почти дрожал, не в силах произнести ни слова.

Янь Цзэ: "Простите! Простите! Простите!"

Один из людей Янь Цзэ дрожащим голосом объяснил: "Старший хозяин, мы ушли, но почти сразу вернулись! Обыскали окрестности, но не нашли никого подозрительного! Не могла ли хозяйка из-за третьего хозяина и госпожи Шэнь ... сама устроить пожар, потому что была полна решимости умереть? Тогда мы бессильны..."

......

Лицо Чэн Тянью побледнело, а его прекрасные глаза покраснели. Он рванулся во двор, но был крепко зажат Янь Цзэ и Цянь Чжи. Они сказали: "Старший хозяин, вам нельзя входить!"

Он был похож на загнанного зверя, с налитыми кровью глазами, почти в истерике крикнул: "С дороги!"

......

Когда он вбежал во двор, охваченный пламенем дом рухнул. Его ударила волна жара и выбила за пределы двора.

В тот момент, когда дом рухнул, он понял, что называют "все мечты обратились в пепел".

Любимая в воде, он следовал за ней в воду.

Любимая в огне, он следовал за ней в огонь.

Все это не страшно. Просто вода губит душу, а огонь сжигает тело.

Страшно, когда она перед тобой тонет, горит, а ты бессилен обнять её и прижать к груди, из последних сил удержать последний кусочек рая.

   209. Это единственное воспоминание, которое у меня оставалось в этом мире.

Часом раньше.

После того как Янь Цзэ и остальные бодрым шагом удалились, я очнулась от оцепенения, развернулась, заперла ворота и пошла к старому деревенскому врачу.

Он был на приёме, поэтому я осталась его ждать.

Его жена держала меня за руку и с большим энтузиазмом обсуждала со мной дела семейные.

Кумушки только и болтают, есть ли у тебя парень. А у Лян Шэна есть девушка? У твоего парня есть девушка? Хочешь, я тебя познакомлю с местными талантливыми людьми, девушки прекрасны, как белые облака, симпатичные парни все как отбросы, бла-бла-бла.

Рассказывая о своем муже, старом сельском враче, она, наконец, стала нормальной. Грустно посетовала, что сердца людей изменились. Кто-то из соседней деревни умер в его клинике, и он был вынужден выплатить более четырёхсот тысяч юаней компенсации.

Она сказала: "Девочка, видишь ли, в больнице побоялись взять того пациента, но твой дядя был настолько добр, что принял его. Потом он сказал, что сделал все возможное, а остальное предоставил судьбе, и семья пациента тоже согласилась. Но в итоге... Ах... вот ведь человеческая натура. Ты же знаешь, он занимается врачебной практикой в деревне с двадцати лет. Десятилетиями, если у кого-то болела голова или поднималась температура, он шел к пациенту среди ночи, кто бы ни постучал в дверь. Даже в таком преклонном возрасте, не беспокоясь о еде и одежде, он все еще служит людям в этой деревне, ветер ли, дождь ли... Другие, возможно, не знают, но ты ведь, девочка, знаешь, да? Тогда твои зубы впились в толстую задницу Маньхоу..."

Я тут же прервала её: "Тётушка, я знаю! Дядя, действительно много работает!"

Она рассержено заявила: "Люди, имейте совесть! Небеса всё видят, не так ли, девочка? Скажи, если бы не твой дядя тогда, твоя задница, нет! Твои зубы в заднице Хоу..."

Она назвала его: "Хоу"?!

Должна ли я быть благодарна, что не "Хоухоу"?

......

Час спустя, после того как она тринадцать раз сказала: "Ты укусила Хэ Маньхоу за задницу..." и двенадцать раз: "Хэ Маньхоу был укушен тобой за задницу...", в комнату вошел старый врач, запыхавшийся, с аптечкой и крикнул: "Воды! Воды! Старуха! Дай мне воды!"

Старушка вышла и спросила: "Что случилось? Так запыхался?" При этом она умело помогла ему налить стакан воды и взять походный набор для скорой помощи.

Старик взял воду, выпил её большими глотками, вытер рот и сказал: "Ты не знаешь... А! Призрак!" Как только я вышла, он вскочил, словно увидел привидение, и громко завыл.

Я опешила: "Уважаемый, я жду вас больше часа, пришла передать вам деньги".

Он дрожал, размахивал руками в воздухе и говорил: "А, забери с собой цветы! Я не хочу! Ой, не жди меня! А!..."

Старушка выхватила у меня из рук деньги и начала его ругать: "Чёртов старик, ты с ума сошёл? Иди ты к черту! Посмотри, человек она или призрак?" Затем хлопнула меня по плечу.

Я вскрикнула от боли. Ты ясно ему сказала: "Иди к черту". Зачем меня бить? Но основываясь на принципе "уважай старших и не обижай младших", приходилось только молча это терпеть.

Когда старый врач увидел мое страдальческое выражение лица, он с изумлением спросил: "Ты призрак?" !

Я: "Я человек".

Он секунду помолчал, посмотрел на меня и снова задал вопрос: "Кто тебя сюда принёс?"

Я: "Я сама пришла".

Он: "Ты в порядке?"

Я: "А что со мной могло случиться?"

Он: "Твой дом сгорел, с тобой много что могло случиться"

Услышав его слова, я была в шоке. Потом, придя в себя, рванула к дому как сумасшедшая. У меня ничего не было, это единственное воспоминание, которое у меня оставалось в этом мире.

   210. В конечном счёте, у меня действительно не осталось ничего, связанного с тобой.

Прибежав к дому, я замерла на месте.

Погода стояла сухая, и огонь быстро распространялся. Когда я прибыла, огонь уже постепенно погас, и всё превратилось в пепел. С этого момента не осталось и следа моего существования в этом мире.

Когда Цянь Чжи увидел меня, он обомлел. Великая скорбь сменилась неудержимой радостью. Он произнёс дрожащим голосом: "Хозяйка?"

Я растерянно повернула голову и взглянула на него, затем отвернулась и продолжила смотреть на свой дом.

В тот момент, когда Чэн Тянью увидел меня, мне показалось, что прошел миллион лет. Мы будто бы были на двух концах времени. Он подошел ко мне, притянул к себе и крепко обнял. Его сила была так велика, что кости и суставы почти трещали. Похоже, он хотел втиснуть меня в свое тело.

Он глубоко дышал, стараясь сдержать слёзы.

Я всё ещё была в шоке и глупо бормотала: "Моего дома больше нет?"

Да, моего дома больше нет?

С этого момента у меня ничего нет.

Не знаю, сколько прошло времени, соседи разошлись. Я резко вырвалась из рук Чэн Тянью и забежала во двор.

Чэн Тянью мгновение помедлил и потом последовал за мной.

Прилагая все силы, я раскапывала обугленную и горячую землю. Наконец, среди руин показался железный ящик. Он был сожжен до неузнаваемости.

Я осторожно его открыла. Десять юаней, которые я спрятала, десять юаней, которые я украла в первом классе средней школы, чтобы мой Лян Шэн мог отправиться на весеннюю прогулку, превратились в пепел.

Я разрыдалась.

В конечном счёте, у меня действительно не осталось ничего, связанного с тобой.

Деревья юйюбы были вырублены, потому что бизнесмен по имени Чэн Тяньэнь строил здесь курорт. Могилу моей матери также перенесут, потому что у правительства появились новые планы. Тянь Шэн Юань, этот демон, принёс колоссальное процветание, но также и потрясшие землю разрушения!

Да, Тянь Шэн Юань - демон, как и ты Чэн Тянью. Я подняла голову, посмотрела на него, в глаза дикая ненависть. Он застыл от удивления.

В этот момент подошли Янь Цзэ и Цянь Чжи.

Цянь Чжи сказал: "Это Чжао Цзи?"

Янь Цзэ покачал головой: "Чжао Цзи не стал бы устраивать такой грандиозный пожар. Если бы он хотел навредить хозяйке или старшему хозяину, он бы не сделал это так явно".

Потом Янь Цзэ повернулся, посмотрел на меня и добавил: "Не могли ли вы, хозяйка, когда уходили устроить этот пожар по неосторожности..."

Я уставилась на Янь Цзэ и тут внезапно вспомнила, что попросила его уйти отсюда и сопровождать Чэн Тянью...

"Это мой двор. Вам здесь не место! Возвращайтесь и сопровождайте его!"

Тогда он сложил руки на груди и оглядел двор. Внезапно на его лице появилась странная улыбка. Он кивнул и произнёс странным тоном: "Как раз это я и имел в виду".

Эти сцены снова пронеслись в моей голове. Я посмотрела на Янь Цзе, как будто, наконец, поняла и громко заявила: "Это ты поджег".

Янь Цзэ растерялся: "Хозяйка, что вы говорите?"

Я в конец разволновалась и продолжила: "Ты всё сожжёшь, я останусь ни с чем, и мне придётся вернуться с вами! Разве не так? Ты же не хочешь отходить ни на шаг от своего старшего хозяина?! Разве это не лучший выход, который можно придумать!"

Цянь Чжи и Чэн Тянью оба уставились на Янь Цзэ.

Янь Цзэ: "Ладно! Я действительно думал об этом, но не сделал!"

Я усмехнулась: "Тогда расскажи. Ты ушёл. Почему же вернулся обратно!"

Янь Цзэ: "Когда ты сказала уйти, я хотел уйти! Хотел охранять старшего хозяина! Но понял, что надо вернуться! Ведь старший хозяин непременно рассердится! Поэтому вернулся! Хотел забрать тебя и увезти!"

Я: "Ты же знал, что я не уеду!"

Янь Цзэ: "Я уже придумал способ!"

Я: "Какой способ?"

Янь Цзэ не спасовал: "Устроить пожар!"

Я дрожала всем телом: "Как ты смеешь утверждать, что это сделал не ты!"

Янь Цзэ всё ещё отказывался признаваться: "Я планировал сделать это, когда вернусь! Но у меня не было шанса! Уже всё горело!"

Он повернулся и посмотрел на Чэн Тянью: "Старший хозяин, вы же знаете, что за человек Янь Цзэ! За то, что сделал, я возьму всю ответственность! Но даже если вы меня убьете, я не возьму на себя то, что не делал!"

Он был хорошим оратором, а я была так зла, что чуть не бросилась с ним драться. Заявила: "Ты лжёшь, мерзавец!"

Видя, что я начинаю всё больше расходиться, Чэн Тянью потянул меня к себе. Я оттолкнула его руку и направила весь свой гнев на него. В голове всё смешалось, почти в истерике я орала: "Чэн Тянью, перестань притворяться хорошим парнем! Без твоего разрешения посмел бы он это сделать?!"

Посмел бы он?!

Чтобы забрать меня и обменять на госпожу Шэнь, не остановишься ни перед чем!

Ты подлец!

Скотина! ......

......

   211. Деверь и невестка не смогли сбежать и покончили с собой на шоссе.

Чэн Тянью связал меня и бросил на заднее сидение автомобиля.

Ему было лень мне что-то объяснять, не говоря уже о том, чтобы спорить со мной. Он не произнёс ни слова, его томный холодный вид говорил сам за себя: "Раз ты так уверена, было бы неудобно не признаться. Ладно! Без моего разрешения он действительно не посмел бы".

Я не могла сопротивляться и была так зла на его молчаливое высокомерие, что вся тряслась, глаза покраснели, я заявила: "Чэн Тянью, ты дьявол! Я тебя ненавижу!"

Чэн Тянью бросил на меня взгляд, всё ещё слишком ленивый, чтобы говорить. Его лицо, казалось, выражало: "Ненавидь. Я и не ожидал, что это будет любовь".

Я начала: "Чэн Тянью, я..."

Он помахал передо мной рулоном пластыря, который вчера вечером оставил деревенский врач, а затем приподнял брови, как бы говоря: "Если снова будешь доставлять мне неприятности, я сделаю это. Я буду ещё более невежлив".

Потом я заплакала от злости на него, слёзы и сопли текли одновременно.

Это был самый обидный, никудышный и полный злости день в моей жизни!

Он закрыл дверцу машины, бросил ключи от машины Янь Цзэ и сказал: "Боюсь, здесь небезопасно. Её нельзя оставлять здесь одну. Ты везёшь её впереди. Мы сзади на двух машинах".

Янь Цзэ взглянул на ключ в своей руке и немного сердито произнёс: "Старший хозяин, вы так много делаете, но некоторые это совсем не ценят!"

Чэн Тянью взглянул на него, потер лицо и вздохнул: "Было бы здорово, если бы ты был немым".

Янь Цзэ потерял дар речи и в замешательстве коснулся своего лица.

Цянь Чжи бросил взгляд на Янь Цзэ и вдруг предложил: "Старший хозяин, давайте я!"

Янь Цзэ был ошеломлен, повернулся, посмотрел на него и сказал: "Цянь Чжи, что ты имеешь в виду! Беспокоишься обо мне? Подозреваешь Чжао Цзи и подозреваешь меня! Думаешь, ты единственный в семье Чэн, кто близок со старшим хозяином?"

Цянь Чжи: "Ты неправильно понял! Мы с хозяйкой ближе знакомы".

Чэн Тянью посмотрел на них обоих, спокойно забрал у Янь Цзэ ключи и заявил: "А вы пока ругайтесь".

Сказав это, он подошел, снова открыл дверцу машины, посмотрел на меня и сказал: "Невестка, я знаю, что ты смела и находчива. Но не усугубляй ситуацию. Я не хочу бросать тебя в багажник. Не хочу ранить тебя, чтобы спокойно поменять на мою госпожу Шэнь".

Я в ответ только яростно ругалась.

Он снова потряс передо мной пластырем, который держал в руке, с выражением лица: "Ты знаешь, что я имею в виду".

Мне казалось, что у меня внутренности разорвёт.

Он пересадил меня с заднего сиденья на пассажирское, посмотрел на меня, потянул ремень безопасности и пристегнул его, снова посмотрел на меня и, прежде чем закрыть дверцу машины, сказал: "Даю тебе один шанс, давай, ругайся".

Мои глаза покраснели, и я сказала: "Чэн Тянью, в этом мире должен быть ад! Тебя следует запереть на восемнадцатом этаже..."

Но в тот момент, когда я только открыла рот, он "бух" и захлопнул дверцу машины.

Я чувствовал себя так, будто у меня инфаркт миокарда. Этот парень сидел за рулем, и когда я собирался продолжить орать, потряс передо мной пластырем и сказал: "Шанс быто только один".

Я...

Машина мчалась по дороге. Он сказал: "Не двигайся. Если мы попадем в аварию, никогда не сможем объясниться в этой жизни, - он поджал бессердечные губы и продолжил, - Деверь и невестка не смогли сбежать и покончили с собой на шоссе".

Я неожиданно заплакала: "Дай мне уйти! Я не хочу возвращаться!"

Он повернул лицо, бросил на меня взгляд, сжал руль и ничего не ответил.

Из моих глаз тихо катились слёзы.

Я ненавидела тот город.

Не знаю, сколько прошло времени, он заговорил снова: "Это наша последняя дорога вместе. Побудь со мной".

Я замерла со слезами на глазах, эта неожиданная нежность.

Внезапно он нажал на тормоза, и машина медленно переместилась на аварийную полосу.

Он вышел из машины, открыл дверь с моей стороны, опустил голову, наклонился и сорвал весь пластырь с моих рук и ног. Даже аккуратно очистил остатки пластыря с моей кожи.

Такие тёплые руки.

   212. Этой любви суждено иметь опасный финал.

Закончил с пластырем.

Поднял голову, посмотрел на неё. Под ночным небом блеск её слёз ярче звёзд.

Он открыл рот и хотел сказать, что рядом с ней, такой упрямой, надо стараться выглядеть сильным. Но на самом деле я не такой уж и сильный. Боюсь, этого возвращения, боюсь, что в последнюю минуту сбегу, поэтому останься со мной, дай мне сил завершить это путешествие ради тебя, вернулся и жениться на ней.

Но в итоге он ничего не сказал.

Она смотрела на него, чёрные глаза, чёрные волосы.

Это второй раз, когда он насильно заталкивает её в машину.

Первый - когда ей было шестнадцать, перед воротами школы, они тогда с Цзинь Лин шли покупать открытки, на открытках были такие красавчики, аж, слюнки текли. А потом появился он.

Она никогда не забудет первые слова, что он сказал ей в тот день: "Моя милая маленькая Цзян Шэн, давно не виделись, у тебя всё в порядке?"

Это подшучивание, презрение, риторика плейбоя в старинных костюмированных драмах, который флиртует с молодыми девушками, воскуривающими благовония в храмах, это искушение злого и прекрасного мужчины, короче все дьявольские и безумные фантазии, которые у неё были о главном герое-мужчине в её девичестве.

В тот день он затащил её в машину, и они остались одни. Он бесчисленное количество раз говорил, что задушит её простыней, чтобы отомстить за свою предыдущую обиду. А она проклинала его за то, что он свинья с мозгами на заднице, из-за которой она пропустила работу.

Потом по дороге она выбросила его мобильный телефон, его машина необъяснимым образом сломалась, и никто не пришёл на помощь.

А потом два человека, которые не могли попасть домой, всю ночь на шоссе смотрели на звезды.

Спустя столько лет она всё ещё помнит, что в тот день кожа Чэн Тянью под звездным небом была такой же яркой, как лунный свет, слепила глаза. Она посмотрела на звёзды в небе, закатила глаза, посмотрела на Чэн Тянью и улыбнулась. Как романтично.

Шестнадцать лет, романтика в сердце молодой девушки.

Не бесценные драгоценности, не роскошные дворцы, а просто парень подходящего возраста, спокойно наблюдающий за звездами.

Восемь лет спустя, в тишине под звёздным небом, когда он осторожно наклонился, чтобы очистить с неё остатки пластыря, она погрузилась в эти бесконечные воспоминания.

Счистив с неё пластырь, он вернулся в машину, ни слова не говоря, повернул ключ, но двигатель не завелся.

Он был в шоке, планы нарушены.

Глубокая ночь, прекрасный свет звёзд.

Повернул лицо, бросил на неё взгляд и, похоже, в этот момент вернулся в прошлое, когда он впервые запихнул её в машину, которая потом в пути сломалась.

Восемь лет назад ночь была такой холодной, как и её холодное лицо в этот момент. В то время во сне она все время жаловалась на холод, поэтому он снял рубашку, укутал её и крепко обнял. Она была такой маленькой и мягкой в его объятиях, что сердце внезапно сжалось. Сначала было просто игривое преследование, он, правда, боялся, что если это действительно любовь, разница в их статусе будет означать, что этой любви суждено иметь опасный финал. Он вдруг крепче обнял маленькую девочку и прошептал: "Цзян Шэн, прости".

Цзян Шэн, прости.

В тот момент, когда эти слова снова сорвались с его губ, он горько улыбнулся в душе: какая неудача! Восемь лет спустя он всё ещё говорит ей: "Цзян Шэн, прости".

   213. Прости, хозяйка Чэн, я доставил вам неудобства.

В машине мы с ним молчали.

Под звёздным небом у каждого из нас были свои мысли. В тот момент, когда наши глаза встретились, мы поняли, что оба вспоминали ту ночь восемь лет назад.

Мы в то время.

То небо полное звёзд.

Он посмотрел на меня, глаза постепенно краснели.

Я посмотрела на него, слёзы залили лицо.

Позади нас остановилась машина, Янь Цзе быстро вышел. Фары проезжающей машины осветили нас. Увидев, что с нами всё в порядке, Цянь Чжи остановил Ян Цзе, который собирался постучать в дверь машины.

Не знаю, сколько прошло времени, Янь Цзэ не выдержал, стукнул в окно, сказал: "Старший хозяин, смените пока машину!"

Холодная ночь, холодные звёзды.

Таинственная атмосфера между нами закончилась в тот момент, когда Янь Цзэ постучал в окно. Чэн Тянью повернул голову, посмотрел на Янь Цзэ. Открыв дверцу машины, на мгновение заколебался, словно хотел что-то сказать, его горло дрожало, но, в конце концов, ничего не сказал.

Молча вышел из машины.

Мои слёзы застыли льдом.

Машина мчалась, и всю дорогу в новой машине мы молчали.

И так мы молчали до следующего утра, пока не вернулись в знакомый город.

Машина притормозила на развилке дороги. Подъём вел к дому Чэнов, прямо - в шумный город. Машина дяди Цяня стояла на развилке, похоже, он долго ждал.

Цянь Чжи взглянул на Чэн Тянью, словно надеясь, что он изменит свое решение. Его голос слегка дрожал, когда он произнёс: "Старший хозяин". Чэн Тянью ничего не сказал.

У Цянь Чжи не было иного выбора, кроме как остановить машину, как и планировалось.

Машина сзади тоже остановилась. Янь Цзэ подбежал и стал ждать снаружи. Цянь Чжи обернулся, взглянул на меня, повернулся, собираясь что-то сказать, но Янь Цзэ уже открыл дверь машины.

Похоже, именно такое решение они приняли, когда привезли меня обратно в город. После возвращения в город Янь Цзэ провожает его до дома Чэнов, а Цянь Чжи отвечал за моё размещение.

Чэн Тянью посмотрел на открывшийся проём. Помолчал, а потом вдруг произнёс: "Прости".

Я удивилась.

Он вздохнул: "На протяжении многих лет мне казалось, что ты слишком одержима им. Теперь, когда я об этом думаю, на самом деле это я был одержим тобой".

Не глядя на меня, поднял голову и, похоже, устремил взгляд во вчерашнее звёздное небо.

Он сказал: "Раньше я всегда задавался вопросом, почему ты не можешь понять, насколько я хорош? Теперь поразмыслил, на самом деле, это я не мог понять, насколько ты добра к нему. Это я ошибался, ты ни при чем, это я влюбился, ты ни при чем. В эти дни я беспокоился о тебе, хотел защитить, но в итоге втянул в неприятности. Это опять же не имеет к тебе никакого отношения! Прости, хозяйка Чэн, я доставил вам неудобства".

Сказал и вышел из машины.

Цянь Чжи не удержался и окликнул: "Старший хозяин!"

Он не ответил и даже не обернулся.

Этот третий день был похож на сон, осталась одна фраза. Он сказал: "Хозяйка Чэн, я доставил вам неудобства".

Цянь Чжи посмотрел на меня, тревожно окликнул: "Хозяйка!"

Я тоже молчала.

Иные печали подобны мечу, перерезающему горло.

Похоже, некоторым только и остаётся спокойно наблюдать, как он уходит.

Дядя Цянь направился ко мне.

Чэн Тянью вдруг остановился и посмотрел на него.

Дядя Цянь поклонился и улыбнулся: "Старший хозяин, мне нужно кое-что сказать хозяйке. Это касается третьего хозяина".

Под пристальным взглядом Чэн Тянью он подошел ко мне и через окно машины обратился ко мне: "Хозяйка".

Я посмотрела на него.

Чэн Тянью стоял недалеко.

Дядя Цянь очень нежно улыбнулся. С любовью посмотрел на Чэн Тянью, как будто на своего ребенка. Затем повернулся ко мне и сказал: "Полагаю, в последнее время поставил хозяйку в затруднительное положение, не так ли? - он вздохнул, - Начиная с поколения старика, ни один мужчина в семье Чэн не был свободен от забот".

Я посмотрела на него.

Он улыбнулся и продолжил: "По пути, проезжая мимо деревни Минъюэ, я вдруг вспомнил о старом друге, бывшей возлюбленной старого хозяина. Она тоже очень красивая женщина. Более пятидесяти лет назад старый хозяин Чэн рисковал своей жизнью, чтобы вывезти её из западной Хунани. Это было очень трогательно. Но, в конце концов, он всё же женился на нашей госпоже... Та женщина была и настоящей любовью старого хозяина. Как могла женщина, которую он был готов увезти из логова разбойника ценой своей жизни, не быть его настоящей любовью? Но настоящая любовь никогда не бывает последним козырем мужчины. Власть, статус, богатство... более привлекательны для мужчин, чем настоящая любовь".

Я промолчала.

Он снова улыбнулся: "Я рассказал это, потому что надеюсь, вы простите его выбор в отношении госпожи Шэнь. Он скрытая жемчужина семьи Чэн. У него было бедное детство и юность, но как только вкусил прелесть власти, статуса и богатства, не мог не потерять контроль. Это не значит, что он вас не любит.

Старший хозяин вернётся в усадьбу Чэн. Вы с третьим хозяином прошли через столько трудностей, и на этот раз про вас можно сказать "любящие друг друга, в конце концов, стали мужем и женой"".

На последней фразе он посмотрел на Чэн Тянью, Чэн Тянью, не глядя на меня, развернулся и ушёл.

Дядя Цянь мне снова улыбнулся, посмотрел на Цянь Чжи и сказал: "Я угадал. Старший хозяин хотел временно поселить хозяйку в резиденции госпожи Нин. Госпожа Нин настолько надежный человек, что старший хозяин готов доверить её ей".

Потом улыбнулся и ушёл.

   214. Но кто в этом мире не пешка?

Я резко вскинула голову: "Госпожа Нин?!"

Когда до меня дошло, машина уже двигалась.

Цянь Чжи пояснил: "Хозяйка... Так распорядился старший хозяин, у него были свои причины для принятия таких мер. Вы же сейчас... не хотели бы вернуться в резиденцию семьи Чэн?"

Вернуться в резиденцию семьи Чэн? Твою мать, ты шутишь! Горько улыбнулась: "Точно! У вашего старшего хозяина постоянно есть свои причины!

Поблагодари за меня старшего хозяина! Мне не повезло наслаждаться его уютным гнёздышком!"

Сказала и толкнула дверь машины, собираясь выйти.

Дверь была заблокирована. Цянь Чжи сказал: "Хозяйка, вы всё-таки не уходите! Старший хозяин так распорядился ради вашего блага!"

Ради моего блага? Я посмотрела на Цянь Чжи и вдруг взорвалась: "Он делает это ради моего же блага! Он бы не привязал меня обратно к этому разрушенному городу, только ради моего же блага! Он не стал бы притворяться, что не видит, только для моего же блага! Он бы не связался со мной восемь лет назад..."

Чем больше я расходилась, тем молчаливее становился Цянь Чжи.

Я продолжала: "Дай мне уйти! Я не хочу, чтобы он это всё устраивал! Я не его пешка! Жизнь и смерть, горе и радость - все зависит от него! Дай мне уйти! Дай мне уйти!"

Я почти впала в истерику и забарабанила в дверцу машины. Цянь Чжи, наконец, перестал молчать, остановил машину на светофоре.

Повернулся, посмотрел на меня и сказал: "Пешка? Ладно, пешка! Но кто готов умереть за пешку! Кто рискнет жизнью ради пешки! Кто будет восемь лет любить пешку! Кто, когда ослеп, первым делом думает не о себе, а о том, как защитить пешку! Кто в тридцать лет откажется от всего ради пешки? Кто бы научился готовить вареную лапшу для пешки! Кто в здравом уме будет сажать имбирный сад только ради пешки! Кто женится на женщине, которую не любит, и проведет с ней всю жизнь только из-за пешки! Хозяйка! Нет! Третья невестка! Давай, расскажи мне, расскажи!"

Я застыла на месте. Никак не ожидала от спокойного Цянь Чжи таких слов.

Его эмоции были подобны неконтролируемому потоку, бурлящему через край.

Он продолжил: "Третий хозяин настолько важен? Настолько, что не готовы даже одним глазком взглянуть на старшего хозяина? Ладно! Пусть так! Можете не замечать его доброту! Но вы не можете винить его за то, что он был настолько искренним и отдал вам всю свою душу!"

Я отвернулась, не глядя на него. Глаза сверкали, тихо пояснила: "Разве он отдал душу не госпоже Шэнь. Он заботится обо мне, чтобы обменять на госпожу Шэнь. Если я не пешка, то кто? Он сам признался..."

Цянь Чжи, похоже, потерял всякое терпение: "Хозяйка!"

И кроме этого ничего не смог произнести.

Красный свет сменился зеленым, и машины сзади начали сигналить, поторапливая. От гудков на сердце Цянь Чжи стало тревожно. Он ударил по рулевому колесу и сказал: "Хорошо! Ты пешка! Но кто в этом мире не пешка? Даже самый старший хозяин, умирая, всё равно пешка..."

Сказав это, он закрыл рукой рот, крайне сожалея.

Я замерла, не смея поверить. Спросила: "О чём ты говоришь?"

Цянь Чжи не мог сдержать слёз. Взрослый мужчина лил передо мной слёзы. Он сказал: "Хозяйка, старший хозяин, возможно, не проживет долго".

Оказывается...

В тот день, когда Чэн Тянью увёз меня из усадьбы Чэнов, дядя Цянь принес старику медицинские отчёты об обследовании всех троих. И дрожащим голосом сообщил обо всём старику.

Гун Янь тоже был там.

Небо в тот день было тёмным, как чернила, и эта тьма окружила старика. Дядя Цянь и Гун Янь думали, что он расплачется, упадет в обморок или даже потеряет сознание на месте, поэтому держали рядом наготове врача.

Только утром дядя Цянь принес радостную весть о том, что зрение Чэн Тянью восстановилось. А уже вечером пришёл с этой жестокой правдой.

В медицинском заключении говорилось, что у него необратимый фиброз легких.

Согласно исследованиям это мог быть некроз клеточной ткани, вызванный удушьем в легких при падении в воду или бактериальная инфекция. Процесс необратимый. Судя по скорости фиброза, пациент в конечном итоге задохнется...

Старик открыл рот: "Как долго это может длиться?"

Дядя Цянь опешил: "Врач сказал, полгода. Самое большее два года. Вплоть до того, что в любой момент..."

В тот момент в комнате установилась абсолютная тишина, будто кто-то умер.

Когда Гун Янь и дядя Цянь подумали, что старик скажет: "Отпустите ребёнка. Пусть делает, что хочет, любит того, кто ему нравится, и жениться на том, на ком хочет". Старик, наконец, заговорил. Он сказал: "В таком случае не позволяйте ему тратить время в Вэйцзяпине. Идите и приведите его обратно.

Пусть быстрее женится на госпоже Шэнь, будем считать его жизнь вкладом в общее дело семьи Чэн".

В тёмной ночи на диване он был неподвижен, тверд и холоден, как бесчувственная статуя.

Гун Янь в шоке поднял глаза и взглянул на дядю Цяня. Дядя Цянь, казалось, ожидал этого и ничего не сказал.

В этот момент Цянь Чжи как раз проходил мимо в поисках своего отца, чтобы обсудить с ним дела компании. Услышав всё, он почувствовал, что мир рушится...

Сам факт, что Чэн Тянью не проживет долго, ужасал, но ещё более ужасным было то, что даже в этот короткий остаток жизни жестокая семья лишит его последнего, что ему дорого.

Однако никто не знал, после того как Гун Янь и дядя Цянь ушли, холодная статуя, крепко сжимая в руках медицинский отчёт, словно маленького ребёнка, в темной ночи молча сглотнула, а по её лицу текли слезы.

......

После рассказа Цянь Чжи я застыла в оцепенении. Спустя долгое время посмотрела на Цянь Чжи и натянуто улыбнулась, мой голос дрожал. Я спросила: "Ты лжёшь? Он хотел, чтобы ты вот так мне солгал. Как в тот раз, когда операция прошла успешно, и его глаза могли ясно видеть, но..."

Цянь Чжи не стал продолжать и нажал на педаль газа под звуки автомобильных гудков и ругательств.

Я вспомнила ту ночь, ярко-красный цвет на его ладони, когда у него была лихорадка. Это было похоже на призрак, улыбающийся мне ярко и свирепо.

Внезапно почувствовала, что мир холоднее, чем когда-либо, но я всё ещё упрямилась. Попыталась улыбнуться и сказала себе, что Цянь Чжи мне лжет.

Да, он мне лжёт.

Опустила голову, постоянно казалось, что надо что-то найти, но не знала, что искать.

Будто потеряла какую-то вещь и не могу найти.

Я бы предпочла, чтобы наша история закончилась на том моменте, когда ты сказал: "Хозяйка Чэн, я доставил вам неудобства". По крайней мере, я бы знала, что ты будешь прекрасно жить в этом мире, но ко мне это не будет иметь никакого отношения.

Внезапно раздался сильный удар и грохот. Прежде чем я успела вскрикнуть, меня уже выбросило из машины.

В тот момент, когда выбросило, из глаз хлынула едкая жидкость.

   215. Извините, набранный вами номер находится вне зоны обслуживания.

Внезапно неподалеку послышался громкий шум, все вздрогнули.

Звук был с дороги внизу, загороженной высокими деревьями, никто не понимал, что происходит.

Дядя Цянь спросил у него: "Ты не сядешь в машину?"

Он пришёл в себя и ответил: "Хочу прогуляться".

Даже тот, кто бросился в ловушку, хотел бы входить в клетку помедленнее.

Дядя Цянь улыбнулся: "Я с тобой".

Янь Цзэ вёл машину позади в направлении усадьбы Чэнов.

На обратном пути к усадьбе растут высокие деревья. Этот древний город настолько красив, что говорят, когда японская армия вторглась в Китай, там был отмечен круг, где запрещались бомбардировки с воздуха.

По радио в автомобиле звучала песня о любви Джеки Чуна "В пути с тобой". Песня настолько старая, что, когда её сопровождают струнные песни, сердце замирает.

Ты знаешь, любить тебя непросто.

Это требует много мужества.

Это воля Небес? Много всего, что не высказать.

Боюсь, что ты не можешь взять ответственность.

Веришь? В этой жизни встретил тебя.

Это то, что я задолжал тебе в прошлой жизни.

Это воля Небес? Чтобы я влюбился в тебя,

Чтобы ты снова ушла от меня.

Возможно, это предопределено в круге реинкарнаций,

В этой жизни моя очередь вернуть тебе.

......

Прежде чем песня закончилась, по радио внезапно раздался голос ведущего:

"Нам на радиостанцию позвонил слушатель. Только что в нашем городе на улицах ×× и Уцзян произошло серьезное дорожно-транспортное происшествие, в результате которого погибли двое. Слушатели, которые находятся за рулем, постарайтесь объехать этот участок дороги во избежание заторов. Наши репортеры выехали на место, чтобы подготовить репортаж с места события.

По словам очевидцев, в 9:37 автоцистерна с номерным знаком ××××, двигаясь на север по улице Уцзян, проезжая участок бизнес-центра на улице ××, столкнулась с внедорожником с номерным знаком ××××. Два человека погибли на месте, два пешехода получили ранения, оба автомобиля получили повреждения.

На место происшествия прибыли сотрудники ХХ бригады дорожной полиции, чтобы разобраться с ситуацией и спасти пострадавших..."

Чэн Тянью на мгновение замер. Его инстинктивная реакция была нормальной, и он нажал номер мобильного телефона Цянь Чжи: "Извините, набранный вами номер находится вне зоны обслуживания..."

Его захлестнуло дурное предчувствие, телефон тяжело грохнулся на землю. Он развернулся и побежал как ненормальный.

В целом мире всё по-прежнему, только позади по радио продолжается старая песня о любви.

Сердце в ветрах и бурях

Носится для тебя.

В пути с тобой будет горько, я согласен.

Пусть даже встретились, чтобы расстаться.

В пути с тобой будет больно, я согласен.

Пусть даже в этой жизни предопределено расстаться.

......

   216. Чэн Тянью, давай поженимся.

Поток белого света, тело казалось разорванным на части.

Услышала, как капает кровь, кап-кап, затем шум прохожих, потом звук полицейских сирен и машин скорой помощи.

В этот момент весь мир был так спокоен, будто не имел к тебе никакого отношения.

Безграничная тьма, только слова Цянь Чжи, раз за разом звучали у меня в ушах: "Врач сказал, полгода. Самое большее два года. Вплоть до того, что в любой момент..."

Полгода. Самое большее два года. Вплоть до того, что в любой момент...

Лян Шэн, в итоге, я задолжала ему, по сравнению с тем, что лишила зрения, гораздо больше.

В тумане я, казалось, увидела Лян Шэна. Он шел ко мне, окутанный парижской ночью среди обломков автомобилей. Осторожно поднял руку, будто хотел прикоснуться к моим слегка растрепанным волосам. Он сказал: "Цзян Шэн, ты как..."

Слезы навернулись у меня на глазах, но он прошел мимо меня и склонился над девушкой.

Глаза, которые смотрели на неё, были всё ещё такими же яркими, как вчерашние звёзды, вызывая желание упасть в этот омут. Губы, которые он приоткрыл для неё, были всё ещё такими же соблазнительными, как вино из цветов персика, вызывая желание пить его всю жизнь.

Он всё ещё моя страсть, которой я недостойна в этой жизни.

Я сказала: "Не уходи".

Его тело слегка вздрогнуло, он опустил голову, посмотрел на нее и произнёс: "Я здесь".

Я хотела обнять его, но не смогла. Громко заплакала: "Лян Шэн, я не могу тебя найти! Почему-то никак не могу тебя найти! Лян Шэн, Чэн Тянью долго не проживет. Самое большее два года. Вплоть до того, что в любой момент...

Что же делать! Я задолжала ему, что делать!"

......

Но он явно вздохнул с облегчением, снова обнял её, нежно коснулся подбородком её волос и сказал: "Это просто сон".

Но я знала, это не сон.

Единственный и самый прекрасный, но не более чем несбыточные иллюзии.

Я закрыла глаза, не смея смотреть на свои пустые руки, его волосы, лицо и слезы. Спросила: "Лян Шэн, что если я действительно ему должна, что тогда?"

Он обнял меня и ответил одним словом: "Вернёшь".

Верну?

На зубах и губах горечь желчи.

На краю смерти, проходя этот беспредельный мрак, сверкнул свет. И он исчез, как пузырь.

Спотыкаясь, торопливо искала трещины времени. Кажется, вернулась в кафе "Дух цветка" в Париже. Девушка спрашивает мужчину: "У тебя последнее время есть какие-нибудь желания? Посмотрим, смогу ли я чем-нибудь помочь".

Она подняла лицо, но он не видит.

Помочь мне? Мужчина не удержался от смеха, но решил притвориться серьёзным: "Желания? Немеряно".

Она: "Тогда назови самое большое".

Он улыбнулся: "Например, найти кого-нибудь... кто согреет постель".

Её лицо покраснело, но сделала вид, что сохранила спокойствие: "Говори серьёзно!"

Улыбнулся и ничего не ответил. Прошло некоторое время. Потом неожиданно заявил: "Жениться на ней, сделать своей женой".

Она так и замерла на месте.

Солнце в тот день было так прекрасно, оно светило на лицо мужчины, дерзкое и нежное. Он не стал скрываться и сказал предельно откровенно: "Это мое самое большое желание в этой жизни".

Выражение лица было таким спокойным, читалось: "Хочешь спросить, тогда я отвечу".

......

Не знаю, сколько прошло времени, пара рук выхватила меня из бескрайней тьмы и протянула. Он громко позвал меня по имени, но я ничего не видел и не слышал.

Под ярким солнечным светом от его взгляда чуть не лопнули печень и желчный пузырь.

В тот момент, когда он крепко обнял меня, у меня случилось будто временное улучшение перед смертью, немного пришла в себя. Когда он увидел, что я открыла глаза, у него потекли слезы. Он обнял меня и заплакал.

Мужские слёзы.

Я посмотрела на него в оцепенении. Похожие на те волосы на висках, похожее лицо. Под слепящим солнечным светом я вдруг с силой схватила его за руку и из последних сил спросила: "Твое желание ещё в силе?"

Он опешил.

Я сказала: "Чэн Тянью, давай поженимся".

   217. Потому что в этой жизни ни брата, ни любовь подвести нельзя!

Она сказала: "Чэн Тянью, давай поженимся".

Он внезапно проснулся, лоб в капельках пота!

Она снилась ему каждый день и каждую ночь, но в сегодняшнем сне она, которая когда-то была подобна ясному лотосу, внезапно расцвела, как обворожительный мак в море красной крови. Красные брови, красные глаза, красные губы. Полные яда слова будто соблазняли, она сказала: "Чэн Тянью, давай поженимся!"

Для него это было так больно, будто тысяча стрел пронзила сердце.

Торопливо подошёл Чэнь, спросил: "Господин, вы в порядке?"

Он опустил голову, прижал руку к груди. Последнее время постоянно чувствовал стеснение в груди. Чэнь говорил, возможно, не акклиматизировался.

Он вдруг испугался её слов во сне. Почувствовал, что не может дышать. Заявил: "Я хочу вернуться! Хочу увидеть её! Хочу ей позвонить! Я скучаю по ней!"

Он скоро сойдёт с ума от тоски.

Чэнь изо всех сил пытался его остановить, почти умоляя, он заявил: "Господин, не делайте этого! Если вы так поступите, что делать господину Бэйю?"

Он замер на месте, словно оболочка, не имея сил сопротивляться.

Да, что же делать Бэй Сяоу?

За окном месяц как крюк.

Он вдруг вспомнил ночь не так давно, когда его вызвали из Франции. То была безлунная ночь с проливным дождем. Его дедушка попросил его вернуться всего шестью словами: "Она в доме Чэнов, все хорошо".

В итоге, он, который постоянно по разным причинам отказывался возвращаться в Китай, полетел домой как сумасшедший. Он был чрезвычайно напуган методами семьи Чэн.

Сразу с самолёта, обыскал усадьбу Чэнов, но не нашёл её.

Наконец, в здании кальянной, Гун Янь помялся и сообщил: "Третий хозяин, на самом деле, вы видели... одежду хозяйки... в комнате старшего хозяина..."

Он замер, а потом вспылил, ткнул пальцем в Гун Яня: "Ты несёшь чушь!"

Старый хозяин рядом только улыбнулся: "В конце концов, она ещё молода, у неё менталитет ребёнка. Хочу конфет и печенья тоже хочу".

Гун Янь кивнул в знак согласия: "Да, да. Наши старший и третий хозяева оба такие выдающиеся. Понятно, что девушка колеблется. Кто может устоять перед двумя мужчинами, которые так добры к ней и готовы быть вместе вечно..."

Прожив столько лет под чужой крышей, как он мог не понять скрытый смысл этих слов? Он сердито развернулся и хотел уйти. Собирался найти её и доказать её невиновность.

Или доказать их любовь.

В этот момент Гун Янь прошептал несколько слов деду, и дед сказал: "Хватит! Иди"!

Гун Янь его окликнул: "Третий хозяин, подождите минутку". Потом Гун Янь прошептал несколько слов на ухо одному из своих подчиненных, который сразу поспешно ушел, Гун Янь последовал за ним.

Прежде чем уйти, Гун Янь многозначительно посмотрел на Лян Шэна.

Вскоре после этого пространство перед панорамными окнами кальянной засияло ярче, чем когда-либо прежде. Казалось, этот яркий и ослепительный свет существовал специально для того, чтобы освещать его сегодняшний позор.

Он побледнел.

Раздался голос деда из кресла: "Теперь ты видел?"

Он промолчал.

Широкая рубашка на ней была явно не её и уж точно не его. Только что он упорствовал ради неё, ради неё был непобедим против всего мира.

Когда во дворе зажглись все огни, она стремительно выбежала из здания, не успев сменить одежду. Ну почему ты не переоделась? Почему позволила этому вынужденному возвращению стать издевательством и шуткой?

Он вдруг почувствовал, что всё тело в холодном поту.

Старик вздохнул: "Добродетель жены уменьшает несчастья мужа".

Он молчал. Было понятно, что имел в виду дед.

Развернулся, намереваясь спуститься вниз. В его голосе были печаль и решимость: "Она моя жена. Я должен дать ей шанс объяснить мне это лично".

Старик остановил его, посмотрел с недоверием и немного сердито: "Ты предпочитаешь верить её словам, а не тому, что видишь собственными глазами?!"

Он энергично кивнул, со слезами на глазах произнёс: "Да! Если она скажет, что всё не так, я буду считать, что это не так!"

Старик так рассердился, что весь затрясся: "Если она скажет, что летом идет снег, зимой гремит гром, весной опадают листья, а осенью цветут цветы, что днем нет света, а ночью светит солнце, ты тоже в это поверишь?!"

Он: "Да!"

Старик вздохнул: "Ты! Ты, правда, спятил!"

Он посмотрел на старика и улыбнулся: "Я ненавижу, что пока не спятил! Если бы я был сумасшедшим, никогда не оставил бы её в девятнадцать лет! Уехал за тридевять земель, во Францию! Пусть она сама о себе заботится в этом мире, терпит ваши унижения! Я всё доверил вам, но вы сделали её жизнь несчастной! Хоть она и родилась в бедности, она жемчужина своей матери и моя жизнь! Как я мог раз за разом позволять вам причинять вред моей жизни!"

Старик рассердился: "Ладно, ладно! Вырос, крылья окрепли! Ты..."

Наконец, старик тяжело откинулся на спинку стула и вздохнул: "Я постарел..."

Старик продолжил: "Я постарел, твой старший брат потерял зрение, второй брат инвалид... Для семьи Чэн наступили тревожные времена, всё завязано на тебе... Ваша любовь между юными мужем и женой настоящая, я не могу разлучить, только надеюсь, что ради семьи Чэн ты возьмёшь обязательства..."

Он холодно усмехнулся: "Не можешь разлучить?"

Старик кивнул, голос такой спокойный, будто речь идёт о бизнесе: "Я ручаюсь, ты её не потеряешь, если вступишь в брачный союз с семьёй Шэнь".

Он посмотрел на своего деда. Хотя слова старика были туманны, он не мог не понять, что тот имел в виду. Невольно накатили горечь и негодование. Посмотрел на своего деда и сказал, выделяя каждое слово: "Она птица в небе, как я могу посадить её в клетку?"

В это время снаружи появился Гун Янь, закрыл зонтик и подошел к старику.

Старик вдруг рассмеялся: "Я стар. Уже не могу разобраться в ваших любовных похождениях, молодые люди. Гун Янь, разве у тебя нет новостей для третьего хозяина? Так уж получилось, что я устал. Вы пообщаетесь".

После этого он ушёл, поддерживаемый медсестрой.

Гун Янь посмотрел на него, поклонился: "Третий хозяин".

Потом Гун Янь подошел и выложил перед собой стопку фотографий. Он с отвращением взглянул на них. Это была вилла Сяоюйшань, которую сжег Бэй Сяоу.

Бросил взгляд на Гун Яня, холодно поинтересовался: "Разве дело не закрыто? Что еще вы хотите добавить?"

Гун Янь был очень серьезен: "Третий хозяин, пожалуйста, внимательно посмотрите на фотографии. Если вам интересно... здесь есть система видеонаблюдения, и вы также можете увидеть всё, что происходит на вилле Сяоюйшань сейчас. Конечно, если вы не уверены, я также могу отвезти вас туда, чтобы вы убедились лично! Если вы не возражаете, нас может сопровождать полиция! Однако, боюсь, нам придется пригласить господина Бэй Сяоу!"

Лян Шэн на мгновение замер, затем быстро опустил голову, взглянул на задний план фотографий. В подвале было два обугленных, неузнаваемых трупа. Его руки внезапно задрожали, он поднял взгляд на Гун Яня, не в силах сдержать гнев: "Это подстава! Вы! Вы..."

Он резко схватился за грудь, ему стало трудно дышать.

Чэнь шагнул вперёд и поддержал его: "Господин, господин".

Гун Янь посмотрел на него и сказал: "Третий хозяин, вы серьёзно! Мы обнаружили это, когда планировали восстановить Сяоюйшань. Прежде мы не понимали, зачем господин Бэй поджёг дом. Когда увидели тела, поняли, боюсь, господин Бэй жаждал завладеть имуществом на вилле и убил двух наших сотрудников. Чтобы уничтожить улики, он поджег Сяоюйшань".

Лян Шэн схватил его за воротник: "Ваши сотрудники пропали, а вы об этом тогда не знали?! Очевидно, что вы где-то нашли безголовый труп, чтобы подставить его!"

Гун Янь смотрел на него без страха: "Боюсь, полиция так не подумает. Если вы мне не верите, подождите, пока приедет полиция и сделает вскрытие! Тот же день, что и день поджога! Какое жестокое преступление, одно в другом, третий хозяин! Даже если вы наймете для него лучшего адвоката, боюсь, ему не избежать смертной казни!"

Гун Янь говорил о "том же дне". Раз он осмелился так сказать, значит, когда произошел поджог, они уже установили эту смертельную ловушку, ожидая дня, когда смогут ударить в его уязвимое мести и крепко его связать.

Чем больше он об этом думал, тем больше пугался. Чувствовал, как холод распространяется по всему телу. Спросил: "Эй, что, чёрт возьми, вы хотите сделать?"

Гун Янь посмотрел на него и сказал: "А что мы можем сделать! Мы только хотим всей семьёй Чэн поддержать вас, третий хозяин!"

Лян Шэн посмотрел на него: "Хотите, обменять на неё?"

Гун Янь покачал головой: "Третий хозяин, что вы говорите. Ваша госпожа Шэнь, ваша госпожа Цзян и ваш лучший друг господин Бэй Сяоу будут в целости и сохранности. Стоит вам только захотеть".

Лян Шэн: "Вот вы как! Хотите, чтобы я обменял любимую женщину на жизнь своего брата! Вы действительно жестоки!"

Гун Янь: "Раз третий хозяин так сильно любит госпожу Цзян, не желает наслаждаться счастьем иметь двух жен, а также не желает получить королевство семьи Чэн, можно без жестокости! Позволим господину Бэйю признать свою вину!" Говоря это, он нажал 110, а затем посмотрел на Лян Шэна, в его глазах отразился свет темной ночи.

Лян Шэн посмотрел на него, от горя слова не шли из горла.

Семья Чэн, семья Чэн, каждый мужчина как тигр или волк. Много лет назад, когда он был еще подростком, парень по имени Чэн Тянью тоже был жесток. Взирая свысока, задержал его и Бэй Сяоу и приказал своим людям размахивать ножами, предлагая Цзян Шэн сделать выбор.

Сегодня управляющий семьи Чэн, Гун Янь, снова использовал Цзян Шэн и Бэй Сяоу, а выбирать надо было ему.

Они три ребёнка из Вэйцзяпина, когда детьми бегали по полям и глядели друг на друга с невинными улыбками, подумать не могли, что дружба между ними троими всегда будет подвергаться жестоким испытаниям со стороны других людей.

В юности Цзян Шэн со слезами сделала этот жестокий выбор, оставив удачу ему, а жестокость Бэй Сяоу.

Теперь, вновь оказавшись перед выбором, как он сможет снова позволить жестокость по отношению к нему...

Два человека проявят одинаковую жестокость?

Он посмотрел на телефон в руке Гун Яня, потом протянул руку и телефон полетел на пол.

Только всю ночь держа глаза открытыми, никогда не придется хмуриться.

Обернулся, дождь за окном размыл её фигуру. Но Цзян Шэн, откуда тебе знать, этой ночью за твоим окном был ветер и дождь, а я ещё и весь в снегу.

Той ночью в машине он медленно выезжал от здания кальянной и из резиденции Чэн. В ту летнюю ночь дождь лил, не переставая, казалось, становится всё холоднее и холоднее.

Он обернулся, посмотрел на третий этаж.

Там горел свет. Она ждёт?

Попав под дождь, промёрзнув, переоделась ли, выпила ли горячего отвара?

Вдруг он приказал: "Останови!"

Водитель затормозил. Чэнь, сидевший на пассажирском сиденье, повернул голову и посмотрел на него, опасаясь, что снова возникнут проблемы. Он сказал: "Господин, неужели вы хотите, чтобы господин Бэй..."

Он молчал, крепко сжав губы.

В итоге произнёс: "Поехали.

Заглянем к Бэй Сяоу. Давно его не видел".

На самом деле, с того момента, как он выбил телефон Гун Янь, он был обречен пойти на компромисс и соблюдать три правила семьи Чэн.

Первое, отправиться в Японию с Шэнь Цзятун. Второе, обсудить новое сотрудничество в области энергетики с компанией "Июаньхэтан". Третье, не иметь никаких контактов с госпожой Цзян до женитьбы на госпоже Шэнь.

Что касается последнего пункта, Гун Янь конкретно и терпеливо "инструктировал": "Третий хозяин, ни телефонных звонков, ни текстовых сообщений, ни встреч. Даже если вы передадите ей листок бумаги или слово, вы поставите господина Бэя в зависимое положение. Я гарантирую".

......

Вспоминая болезненное прошлое, голос в его сердце заявил: "Я заставлю семью Чэн вернуть мне все, - каждое слово звучало очень чётко, - гарантирую!"

За окном машины разверзлись хляби небесные.

Как только вошёл в дом Бэй Сяоу, сразу столкнулся с ним, спускающимся ему навстречу. Он спешил, как будто у него было что-то срочное.

Увидев Лян Шэна, Бэй Сяоу очень удивился. Затем ухмыльнулся и сказал: "Ух ты! Каким ветром принесло сюда моего молодого господина Лян Шэна! Как такой маленький храм может вместить твое золотое тело?"

Лян Шэн посмотрел на него, лицо немного бледное, улыбнулся: "Поменьше занудства".

Бэй Сяоу улыбнулся: "Конечно, мне остаётся только занудство! Вы богатый человек! Я же говорю - молодой господин! Почему такой несчастный вид? Слишком долго был за границей, слишком много девушек! Перебрал с удовольствиями! Я тебе скажу, ты не можешь подвести нашу Цзян Шэн! Если ты перед ней провинишься, я буду первым, кто тебя не простит! Естественно, если наша Цзян Шэн не последует за тобой, ты не можешь её заставить! Кто знает, может, ей понравлюсь я! Если я ей действительно понравлюсь, я себя кастрирую и отдамся ей! Я же должен сохранить чистоту по отношению к Сяо Цзю, верно? Эй-эй!"

Лян Шэн смотрел на него, и вдруг его глаза слегка покраснели.

Бэй Сяоу на миг замер, а потом тут же продолжил: "У тебя такое выражение! Жить без меня не можешь... Э...? У меня много запросов! Нарожать мелких! Но в нашей жизни есть Кэ Сяожоу..."

Лян Шэн не обращал внимания на его болтовню. Он сказал: "На самом деле, у меня всё в порядке. Хочу взять тебя с собой в путешествие за границу! Круто же! Можешь собирать вещи, через несколько дней..."

Бэй Сяоу сложил руки, похлопал его по плечу и сказал: "Спасибо, молодой господин! Я очень благодарен тебе, брат! Готовь пока эту поездку! Хоть ты и приехал из далекой Франции, брат, сегодня у меня совсем нет времени! Мне нужно идти! Обещаю, вернусь! Отправлюсь к тебе в постель и поболтаем! Проведём с тобой на три дня и три ночи, не вставая с постели!"

Сказав это, он поспешно выбежал под дождь с зонтиком в руке и в мгновение ока исчез.

Лян Шэн остался на месте, не в силах скрыть своего разочарования.

Среди ветров и дождей в одиночестве и без опоры

Иногда в этой жизни мы платим за кого-то ужасную цену, но он может даже не знать об этом.

Мы торжественно-печальны, встречаем свою погибель, а ему просто весёлый смех.

Мирские дела безжалостны и беспощадны.

Правильный человек, правильные вещи, но неправильные чувства.

Чэнь держал зонт: "Господин, поехали".

Под проливным дождём, держа в руке зонт, взгляд старого Чэня был как у волка.

Пользуясь тем, что из-за шума дождя водитель ничего не слышит, он сказал Чэню: "Сделай всё возможное, чтобы Бэй Сяоу поскорее уехал за границу!"

Чэнь замер. Он давно должен был догадаться. Как мог этот мужчина, который считал Цзян Шэн своей жизнью, так просто сдаться.

Хоть и не согласившись, Чэнь следовал распоряжению: "Да, господин".

Он вышел из-под зонта Чэня. Мокрые волосы, пылающая душа, узкие длинные глазами, как искушение темной ночи. Один среди разошедшейся стихии, среди дождя и ветра. Отныне он убьёт и божества, и Будду, если те встанут у него на пути!

Да!

Он не верил в судьбу, поэтому был уверен, что сможет найти способ решить всё это. Он хотел отправить Бэй Сяоу за границу, чтобы тот перестал быть картой в руках семьи Чэн, которой его шантажировали.

Поэтому он притворился, что пошёл на компромисс.

Цзян Шэн - его жизнь. Он предпочтёт умереть, чем потерять её. Но за его любовь нельзя заплатить своим братом, послав его на смерть!

За окном луна как крюк.

Возможно, из-за холодного дождя ему стало ещё тяжелее в груди.

Пока он делал вид, что находится в хороших отношениях с семьей Чэн, Чэнь пытался организовать выезд Бэй Сяоу за границу, но постоянно наталкивался на глухую стену, и в визе ему отказали.

Он только скрипел зубами, семья Чэн - стая лис! Ему следовало подумать об этом раньше. Когда они ломали голову над тем, как использовать Бэй Сяоу в качестве ловушки, они уже отрезали ему путь к отступлению.

На его телефоне знакомый номер, но он не мог его набрать. Слова, которые он хотел сказать, давили изнутри.

Он застрял в Японии. Неизвестно, были ли это проблемы с компанией "Июаньхэтан" или это семья Чэн за спиной строила козни, но подписание соглашения продвигалось необычно медленно, и он не мог не тревожиться.

Посмотрел в окно на полумесяц. Он знал, что испробует все возможные средства. Потому что в этой жизни ни брата, ни любовь подвести нельзя!

Поэтому он должен защитить Бэй Сяоу! Клялся, что защитит и его, и любовь!