Варкутинов Константин Михайлович : другие произведения.

Прости меня, Машенька...

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Очередная история, рассказанная стариком Курдюмовым. А между тем, читатель молчит, словно воды в рот набрал. Читает и молчит, хоть бы под черными никами коммы оставлял, пожурил бы что ли или наоборот? Всё, ухожу в монастырь, или нет, лучше буду писать мистику, точно, мистику... с эротическим уклоном. Блин, точно старый маразматик...

   Эротические фантазии или записки старого маразматика.
  
   Сборник рассказов.
  
   Прости меня, Машенька... (18)
  
   Старик Курдюмов встал на стремянку и осторожно, чтобы не упасть, достал с антресоли большую коробку из-под кухонного комбайна. Поставив её на табуретку, он протер её тряпкой и открыл. Внутри лежали разные вещи, которые, как это бывает у многих, не особенно нужны, а выкинуть жалко. Он посмотрел на содержимое и достал пакет, который был перевязан резинкой. Присев, он развернул его, и на стол высыпались пачка писем, которые он когда-то писал покойной жене и старые записные книжки.
   - Может выкинуть? - подумал он, совершенно забыв о причине, по которой полез на антресоль. Аккуратно сложив письма стопкой, он опоясал их резинкой и, взяв записную книжку, начал перелистывать. Имена, номера телефонов и адреса. Многие из тех, что были написаны, он даже не помнил. Еще бы, сколько лет прошло. Он отложил в сторону и взял другую, потрепанную, с вырванными почему-то страницами. Перелистав, одна из страниц вывалилась, и чуть было не упала на пол, но он успел схватить её на самом краю стола. Положил обратно в записную книжку, и перед тем как закрыть, прочел запись, сделанную на листе. Там был написано - Маша и номер телефона, почему-то зачеркнутый шариковой ручкой. Как он ни старался, разобрать номера не удалось. Зато имя сразу же всплыло в памяти. Он сложил все обратно в коробку и, вернувшись в комнату, прилег на диван.
   - Маша, Машенька, - подумал он. Первая любовь, маленькой звездочкой мелькнувшая в его жизни, вдруг зримо предстала перед ним и, засыпая, он вдруг подумал:
   - Прости меня, Машенька, спустя столько лет, даже если ты не слышишь меня, все равно, прости...
  
   Переполненный автобус скрипнул тормозами, остановился на остановке и, протиснувшись сквозь толпу пассажиров, Сергей выскочил из него, сжимая обеими руками портфель, в котором лежал альбом с марками. Больше всего он переживал именно за содержимое портфеля, а не за ушибленную ногу, на которую кто-то наступил, пока он вылезал из переполненного автобуса. Он вздохнул и направился к магазину. На часах было одиннадцать дня и уже издали можно было понять, что народ давно собрался, и вовсю обменивается, продает или покупает марки. Сбор филателистов, это некая Мекка, куда раз в неделю съезжаются десятки коллекционеров и просто любителей почтовой продукции. Филателия, это болезнь, впрочем, не столь заразная и опасная как, к примеру, грипп, но болезнь. Ибо она берет тебя в плен, и ты восторженно берешь пинцетом марку и, рассматривая её, забываешь, что вокруг тебя существует простой, обыденный мир, и марка, которую ты так увлеченно рассматриваешь, предназначена всего лишь для оплаты потовых услуг и приклеивания её на конверт письма или бандероли. Впрочем, к чему пояснять это тем, кто никогда не был коллекционером.
   Сергей подошел к толпе и живо окунулся в её волны. Десятки людей с портфелями в руках стояли или расхаживали, спрашивая друг у друга, кого что интересует. Иногда люди останавливались, из портфеля извлекался альбом с марками, и на несколько минут оба замирали в созерцании того, что было внутри альбома, в надежде, что появится то, что так долго и упорно ищешь. Пройдясь, Сергей несколько раз останавливался, рассматривал альбомы, выяснял цены и шел дальше. Периодически он доставал свой альбом и так же показывал и объяснял, что и почем стоит та или иная марка или серия. Так прошло часа два. Ближе к обеду, когда солнце уже стало основательно припекать, он решил, что не стоит оставаться дольше, поэтому направился к выходу из толпы, и в этот момент увидел её...
   Она стояла у стенки, изящная, миниатюрная девочка, держала в руках альбом и все время вертела головой, словно кого-то искала в толпе. Сергей на миг остановился, явно озадаченный, так как присутствие здесь молодой девушки было совершенно непонятно. В этот момент, к ней подошел парень, выше её ростом, крупного телосложения, и, взяв из её рук альбом, положил в портфель и что-то сказал, после чего они направились к остановке. Сергей пошел вслед за ними. В этот момент подошел автобус, и он оказался на задней платформе автобуса рядом с парнем и девушкой, поэтому ему было слышно, о чем они переговаривались.
   - Что-нибудь продала?
   - Да, три номерных с Олимпиадой, два по живописи, и несколько серий.
   - Не густо.
   - А у тебя лучше?
   - Да нет, но тридцатка вышла.
   - Ничего, раз на раз не приходится.
   - Конечно, но я ожидал большего.
   - В следующий раз получится больше.
   - Хорошо бы.
   В этот момент в автобус вошел контролер, и попросила предъявить билеты. Сергей достал проездной, а стоящие рядом парень с девушкой явно засуетились, поскольку за разговорами, явно забыли купить билеты, а проездных у них не было.
   - Так, стало быть, билетов нет? - грозно произнесла контролер.
   - Понимаете, мы честное слово взяли бы билет, у нас и деньги есть, просто мы заговорились и забыли, - чуть не плача, произнесла девушка.
   - Как любовь крутить, так у них время есть, а как билеты купить, они забыли. Так, раз деньги есть, придется уплатить штраф. Готовьте по рублю, - и она достала книжку для выписки квитанции о штрафе.
   - Простите нас, пожалуйста, - уже явно готовая расплакаться, тихим голосом произнесла девушка.
   - Мы вовсе не крутим любовь, это моя сестра, - наконец-то подал голос парень. А раз виноваты, что ж выписываете.
   - Да ладно вам, для них может два рубля, что червонец для работяги, - раздался чей-то голос, - имейте совесть.
   - Нашлись тут защитники.
   - К станку бы тебя, посмотрел бы я, как ты со своими кровными рассталась.
   - Можно подумать, что я не на работе.
   - Знамо дело, с детей штраф собирать... - не унимался все тот же голос.
   В этот момент автобус подъехал к метро, и все стали выходить.
   - Ладно. Черт с вами, только поймаю еще раз, так и знайте, штраф заплатите как миленькие.
   - Спасибо, тетенька, - вдруг жизнерадостно произнесла девушка и выскочила из дверей автобуса.
  
   В суматохе, Сергей потерял их из виду, а пока ехал домой и вовсе позабыл. Однако, спустя неделю, когда он снова отправился на толкучку к магазину, он всю дорогу думал, - встретит он эту странную парочку или нет. И потому как только приехал, сразу же направился к тому месту, где впервые увидел её. Она стояла там же. С альбомом в руках, в простом ситцевом платье, в мелкий цветочек. Он посмотрел на неё, и какие-то непонятные, незнакомые чувства, вдруг заиграли в его сердце, и он решительно направился в её сторону.
   - Чем торгуем? - произнес он, подходя к девушке.
   - А что вас интересует?
   - Колонии.
   - Нет, к сожалению, у меня только советы, и только последние выпуски.
   - Жаль.
   - А можно посмотреть, просто из интереса, а то вам наверно скучно здесь стоять одной?
   - Есть немного, - и она дала ему альбом.
   Сергей перелистывал страницы, а сам украдкой смотрел на девушку. Тонкие черты лица, хрупкие плечи, совсем юная, хотя по возрасту ей, вряд ли пятнадцать. Скорее лет восемнадцать, или даже чуть старше.
   Перелистав альбом, он вернул его ей, и неожиданно произнес:
   - Странно, что вы марками занимаетесь?
   - Почему?
   - Ну, как почему, потому что странно.
   - А я с братом. Помогаю. Обычно он с отцом ездит. Но он сейчас болеет, и я вместо него.
   - Понятно. Я вас на прошлой неделе видел. Мы ехали в одном автобусе, и вы забыли взять билет.
   - Точно, - девушка рассмеялась, наклонившись, ударила себя рукой по коленке, и ответила:
   - То-то я смотрю, ваше лицо мне знакомо. Вы еще рядом с нами стояли.
   - Верно.
   - Кошмар, я, правда, так расстроилась.
   - Подумаешь, с каждым бывает.
   - Нет, что вы. Я в этот момент почему-то вдруг подумала, ну все, теперь на работу напишут, поместят в стенгазете, быр, кошмар. У меня даже мурашки по телу пошли.
   Сергей рассмеялся.
   - Скажете тоже, на работу сообщат.
   - Я понимаю, просто в тот момент, такие чувства возникают, что не поймешь, от чего вдруг они появляются.
   - Наверно.
   - В этот момент к ним подошел парень, который представился братом.
   - Маша, я все, собираемся домой.
   - Как все?
   - Так. Оптом все сдал, так что можем топать домой.
   - Правда, вот здорово!
   - Ну все, мы домой, счастливо оставаться.
   Неожиданно Сергей ответил:
   - Да я, собственно говоря, тоже домой собирался. Встретиться кое с кем должен был, а он не приехал, так что и мне делать нечего.
   - Тогда пошли на остановку.
   В автобусе они познакомились. Брата звали Олегом. Их отец работал в почтовой службе и покупал марки, которые затем с наценкой продавал. Спросом пользовались номерные блоки, сцепки, марки с купонами и другие, которые сложно было купить. Разговорившись, они ехали в одном направлении в метро, и Сергей вскоре узнал, что они живут в Зеленограде, Маша работает в райисполкоме и учится на втором курсе вечернего института на экономиста. Когда они подъехали к Войковской, где Сергей жил, они уже успели обменяться номерами телефонов.
  
   На следующий день они созвонились и, встретившись на Речном, поехали на ВДНХ. Оживленно болтая, они ели мороженое, иногда заходили в какой-нибудь павильон, а потом снова бродили, любуюсь красотой зданий и цветников.
   Еще вчера они были совершенно незнакомы, а сегодня так много знали друг о друге, что казалось, что это их вовсе не первое свидание, а ... Впрочем, они были заняты собой и нарождающиеся в их душе чувства, заполняли их все сильнее и сильнее.
   Вечером он проводил Машу до Речного вокзала и когда она села на автобус, который увозил её домой, Сергей, еще долго стоял на остановке, в надежде, что автобус сломается, пассажиры, а вместе с ними Маша выйдет, и в ожидании, когда подъедет следующий, они снова будут стоять рядом, смотреть друг другу в глаза, говорить и улыбаться.
   Любовь, а может влюбленность, скажет досужий читатель? Не все ли равно, главное, что рождение этих прекрасных чувств произошло, и потому Сергей, счастливый и радостный отправился домой.
   Теперь их встречи стали регулярными. Они то и дело звонили друг другу, а по выходным, ходили в кино, музеи, или просто бродили по городу.
   Спустя месяц, в конце июля, родители Сергея отправились отдыхать к морю по заводской путевке, и Сергей остался почти на месяц один. Квартира оказалась в его полном распоряжении, и он решил в ближайший выходной пригласить Машу домой. Всю неделю он обдумывал, как бы обустроить их встречу, но так ничего и не решил, подумав, что импровизация лучше всего. Они договорились о встрече, и в субботу Сергей уже ждал её с букетом цветов возле остановки автобуса.
   Она буквально выпорхнула из автобуса и, подбежав к нему, смущаясь, спросила:
   - Это мне?
   - Да, - и он протянул Маше букет
   - Как мило, спасибо. Куда идем?
   - Поехали ко мне, посмотришь, как я живу.
   - К тебе?
   - Ну да.
   - Хорошо, только давай посмотрим сначала афишу.
   Они подошли и стали внимательно смотреть названия кинофильмов, которые шли в кинотеатрах.
   - А у тебя поблизости какой?
   - Варшава.
   - Я там была несколько раз. Смотри там и кинофильм идет, который я не видела, сходим?
   Сергей посмотрел в афишу, и хотя кинофильм, на который предлагала сходить Маша он видел, он все равно согласился.
   Они доехали до Войковской, взяли билеты, после чего направились к Сергею домой.
   Дом, в котором он жил, стоял на другой стороне Ленинградского шоссе, в глубине жилого массива, который сплошь состоял из старых кирпичных домов. Пройдя дворами, они подошли к семиэтажному дому и вошли в подъезд. Поднявшись на этаж, Сергей открыл дверь и со словами: - Заходи, - пропустил Машу в коридор квартиры.
   - Ну вот, тут я и обитаю, -
   - Надо же, какие высокие потолки.
   - А у вас ниже?
   - Ты что, конечно. Два пятьдесят, а здесь, наверное, метра три, не меньше. И лепнина по бокам. Как здорово!
   - Может быть, только вот в стены ничего толком не забьешь.
   - Почему?
   - Пустых мест много, - он постучал по стене, и добавил, - Слышишь. Это сухая штукатурка на стене, а между ними пустота.
   - Все равно, мне нравится, - мечтательно произнесла Маша, продолжая стоять в коридоре.
   - Пойдем. Посмотришь мою комнату.
   Комната была небольшая, метров десять, с большим окном и огромным подоконником, на котором за занавеской, Маша увидела столетник. Словно уловив её немой вопрос, Сергей ответил:
   - У родителей в комнате темно, да еще вдобавок балкон, вот мать и поставила свой цветок здесь.
   - Понятно... - Маша крутила головой, рассматривая нехитрое убранство комнаты, в которой помимо дивана, стоял письменный стол, в углу примостилась чертежная доска с кульманом, двухстворчатый шкаф для одежды и белья, тумбочка на которой стояла импортный музыкальный центр. Сергей сразу заметил, что именно он поразил Машу, и потому тут же приподнял крышку и, нажав кнопку включения, произнес:
   - Вещь, смотри, они сами будут падать.
   - Шутишь?
   - Честное слово, - в этот момент что-то щелкнула и пластика упала вниз, а вслед за этим головка звукоснимателя плавно переместилась и опустилась на пластинку. Из динамиков зазвучала музыка.
   - Фантастика!
   - Ты что, она, когда закончит проигрывать, сама поднимется, отъедет, потом сбросит следующую пластику и начнет снова и так, пока не проиграет все пять штук.
   - И перевернет пластинки сама?
   - Скажешь тоже. Нет, переворачивать надо самому.
   - А я думала, что она и пластинки сама переворачивает, - Маша посмотрела на Сергея. Глаза её были карие и ему казались, что они светятся неподдельным чувством восторга и счастья. По крайней мере, так ему казалось.
   - Чаем напоишь? - вдруг спросила она.
   - Конечно, пойдем, и он сделал шаг по направлению к двери, и в этот момент, они столкнулись. Машу невольно обхватила его руками, боясь упасть. Он почувствовал это, и весь напрягся. Маша подняла голову, и их губы оказались так близко друг к другу, что сопротивляться было бесполезно. Он приник к её губам и поцеловал, робко, словно не знал, хочет она этого или нет, Целуя, он сжимал её в своих объятиях и мысленно думал о том, чтобы не сделать ей больно, настолько хрупкая и нежная она ему казалась. Они стояли в проходе и целовались. Её руки крепко держали его, и он понимал, что желание помимо его воли растет в нем, и с каждой секундой все сильнее. Под ладонью руки, которая лежала на её спине, он почувствовал пуговицы, которые неожиданно для себя, стал расстегивать. Одну, другую.
   Маша молчала, и когда почувствовала, что платье вот-вот само спадет с её плеч, спросила:
   - Ты, правда, хочешь этого?
   - Очень. А ты?
   - Я не знаю?
   Сергей растерялся, но посмотрев на Машу, произнес:
   - Ты тоже хочешь, но боишься?
   Она не ответила, лишь покачала головой, словно говоря ему: - Ты все правильно понял, я очень хочу тебя и боюсь. Боюсь, потому что никогда в жизни не занималась любовью с мужчиной.
   - Она девственница, - промелькнуло у него в мозгу, но музыка, которая продолжала раздаваться из динамиков, близость девичьего тела, запах и аромат, исходящий от неё и те чувства, которые с каждой секундой нарастали, переплелись в клубок страстных желаний, которые манили к себе. Все это, как снежный ком, невозможно было удержать. Он нежно поцеловал её и тихо произнес:
   - Не бойся. Это вначале страшно, а потом будет все иначе. Я тебе обещаю...
  
   Он осторожно скинул бретельки платья с её плеч, и оно упало на пол. Её небольшие холмики грудей приковали его взгляд, и он осторожно стал расцеплять крючки лифчика на спине. Она покорно стояла, не в силах пошевелиться. Ей безумно хотелось того же, что и ему, и в то же время, страх перед неведомым, довлел над ней так сильно, что она, буквально вся сжалась в комок. Она одновременно боялась оттолкнуть Сергея от себя и сделать шаг, отделяющий её от взрослого мира. Когда лифчик упал на пол, она почти инстинктивно скрестила руки на груди, как бы говоря:
   - Прости, мне страшно, я хочу тебя и боюсь. Пойми это и сделай так, чтобы страх прошел и вместо него пришли другие чувства - страсть, желание, то, что бросает мужчину и женщину в объятья друг друга.
   Он сделал шаг назад и стал раздеваться. Рубашка, брюки, майка, падали на пол рядом с её одеждой, и когда он снял трусы, и она увидела его восставшую плоть, последние колебания, отделяющие её от мира детства растаяли, и она, скинув с себя трусики, бросилась к нему, и, обняв, стала целовать, понимая, что страсть, которую он зажег в ней погаснет лишь в тот момент, когда она лишится невинности и почувствует себя взрослой.
  
   Они легли на наспех разобранную постель. Она на миг замерла, потому что понимала, что ей, возможно, будет больно и не так приятно, как хотелось бы, но она верила и надеялась, что это только сейчас, в первый раз, потом все будет иначе, потом огонь желания будет сжигать её в объятиях Сергея, и она будет любить его страстно как никто другой...
   Ни слова не говоря, он сунул ей под ягодицы маленькую подушку и нежно поцеловал соски грудей, провел рукой по её лону. Волна чего-то неуловимо нежного прошло по всему её телу. Он прикоснулся губами её лица, шеи, плечам. Снова поцеловал грудь и неожиданно оказался над ней. Она закрыла глаза. Она представила себе картину, которую не раз рисовала себе в девичьих грезах, как становится женщиной, и в этот момент почувствовала, как внизу живота его пальцы раздвигают её плоть и что-то упругое, входит в неё. Движение прекратилось. Она почувствовала, как ей стало больно. Природой созданная преграда, как бы спрашивала её: - ты правда хочешь этого?
   - Да, я хочу тебя, - выкрикнула она, и Сергей с силой надавив, вошел в неё.
  
   Они лежали на мятой простыне, нагие и усталые. Она провела рукой по ноге, и, посмотрев на пальцы, увидела кровь.
   - Это твоя или моя? - то ли серьёзно, то ли шутя, спросила Маша.
   - Не знаю, - шутливо ответил он, и, облокотившись на локоть, провел рукой по её волосам и нежно поцеловал.
   - Конечно твоя, маленькая моя. Ты стала женщиной. Тебе было больно, прости.
   - Совсем чуть-чуть, а потом было так хорошо.
   - Обманываешь наверно?
   - Честное слово, - и на её глазах появились слезы. А он неожиданно вспомнил её взгляд, там, в автобусе, когда она забыла взять билет и кондукторша собиралась выписать ей штраф. Она смотрела точно так же, по-детски, испугавшись и со слезами на глазах.
   - Машенька... - прошептал он, и осторожно дунул ей в ухо.
   - Щекотно, - словно мурлыча, ответила она, закрывая лицо руками и смеясь. Ей было радостно и хорошо. Он воспользовался моментом и снова дунул. Теперь уже на соски. Она снова засмеялась и тут же закрыла грудь ладонями. Он обнял её и, прильнув, спросил:
   - Хочешь попробовать еще раз?
   Она скосила глаза вниз, и, видя его восставшую плоть, произнесла: - Очень...
  
   Спустя неделю он позвонил ей, чтобы договориться о новой встрече, но оказалось, что она оба выходных занята на работе. Снова ожидание, но по прошествии еще одной недели, оказалось, что теперь он занят, так как ему предстояло на три дня уехать в подшефный колхоз, а отвертеться от такого мероприятия никак не удалось
   Они снова ежедневно звонили друг другу, строя планы, которые почему-то никак не осуществлялись. Потом Сергей получил телеграмму, в которой сообщалось, что родители неожиданно возвращаются раньше времени из отпуска и просят их встретить в субботу на вокзале. Оказалось, что мать заболела, и по приезде её положили в больницу. Третьи выходные подряд они не смогли встретиться. И снова звонки, желание увидеться и боль оттого, что нет возможности обнять и поцеловать друг друга.
   Месяц пролетел, словно год, в ожидании чего-то нового и неведомого. Он был странным. Чувства, которые так ярко вспыхнули, вдруг стали увядать. Это было совершенно непонятно. Они стали звонить друг другу реже, сначала через день, потом через два, находились вдруг причины, которые откладывали их новую встречу, и это было необъяснимо.
   Он сидел за письменным столом, глядел на трубку телефона и размышлял, позвонить или нет Маше. Он не мог понять того, что происходило в нем, гнал от себя эти дурацкие сомнения и не мог, потому что понимал, что прежней страсти уже не было. Перед его взором стояла маленькая, хрупкая девочка, на лице которой навсегда запечатлелся лишь испуг и слезы, оттого, что она забыла купить билет. Именно эта банальная сцена, словно клеймо, запечатлелось в его памяти, и никак по-другому не хотело воспринимать Машу.
   Он больше не ездил обмениваться марками, и через месяц они перестали созваниваться совсем. Он периодически вспоминал о ней, пытался разобраться, почему произошел их необъяснимый разрыв, для которого не было совершенно никакого повода. Не было ссор, упреков, обмана, а лишь одна встреча, любовь, минуты, проведенные вместе, давшие им наслаждения чувств и оставившие на всю жизнь воспоминания. Он вынул из пиджака записную книжку, нашел Машин номер и, взяв ручку, зачеркнул его, а потом открыл ящик стола и, бросив, с силой захлопнул обратно, что бы забыть навсегда о том, что произошло этим летом.
  
   - Из этого мог бы получиться чудесный роман. Да, именно роман о пылкой, юношеской любви, которая так странно началась, и так неожиданно оборвалась. Интересно, как сложилась их судьба в дальнейшем? Встретились ли они когда-нибудь снова, или, расставшись, больше никогда не виделись? А может быть, они всю жизнь вспоминали об этом, и каждый по-своему, мысленно возвращался к тем незабываемым, счастливым дням, которые были в их жизни, дням, которые невозможно вычеркнуть или забыть. Любовь, как бы она не сложилась, навсегда оставляет в памяти прекрасные мгновения, от которых сердце начинает биться сильнее, несмотря ни на что...
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"