Аннотация: Возможно кому-то это понравится, а кто-то назовет пошлым. И все же, хотелось бы услышать мнение читателя...
Эротические фантазии или записки старого маразматика.
Сборник рассказов.
Обманщица. (1) +21
Курдюмов сидел на лавочке в парке и мечтательно смотрел на проходящих мимо него людей. Невольно его взгляд более пристально останавливался на молодых девушках, которые своей летящей походкой вызывали ностальгию по годам давно ушедшей молодости, когда он мог так же быстро шагать и не думать о боли в сломанной ноге и вечно ноющей пояснице, да и другие, не менее приятные воспоминания бурно проведенной молодости, приятно щекотали нервы. Юные создания по одной, или небольшими группами, не замечая, проходили мимо него, иногда обдавая ароматом духов. Он откинул голову. Солнце, которое пробивалось своими лучами сквозь листву деревьев, ослепило на миг глаза, и он невольно зажмурился. Сквозь веки играли радужные блики и еле уловимый ветерок приятно обдувал лицо. Погода была чудесная, и хотелось улыбаться и петь, нет, скорее мурлыкать приятную мелодию и радоваться, что все не так плохо в этом мире, что есть минуты, когда ты просто наслаждаешься, сам, не зная чему, но одного этого уже достаточно, чтобы настроение было хорошим.
Так прошло несколько минут или секунд, как вдруг он почувствовал, точнее, уловил приятный аромат духов. Открыв веки, он слегка скосил взгляд и увидел, что на краю скамейки в пол-оборота к нему сидит девушка и озабоченно роется в сумочке. Судя по тому, как она это делала, было видно, что она чем-то расстроена или взволнована.
- Жаль, - подумал Курдюмов, - что в такой чудесный день не у всех, как у него, хорошее настроение. И почему так устроен мир? Кто-то радуется, а кто-то, в это же время печалится. Шер ше ля фам, как говорят французы, хотя при чем тут женщины, и французы в частности? Он снова посмотрел куда-то вверх, и не поворачиваясь, неожиданно для самого себя, произнес:
- Не расстраивайтесь, он вернется, вот увидите. Подарит роскошный букет роз, попросит прощения, и мир снова расцветет в прежних красках.
- Вряд ли, - не оборачиваясь к нему, ответила девушка.
- А вы постарайтесь представить, как это будет и все сбудется, уверяю вас, - он посмотрел на неё, ожидая ответа. Она защелкнула сумочку. Повернулась к нему, и он увидел её заплаканное лицо и огорчился вместе с ней. Несмотря на слезы и потекшую тушь, на него смотрела симпатичная девушка. На вид ей было лет двадцать пять. Чудные каштановые волосы, ниспадаюшие на плечи, напомнили ему рекламу шампуня по телевизору. А когда она чуть повела головой, то ощущение было такое, словно она сошла с экрана телевизора и ожила прямо перед ним.
Ему хотелось улыбнуться, сказать что-то ободряющее, но рекламный образ заставил промолчать, и он только смотрел на неё, не в силах что-то произнести.
В замешательстве он отвел взгляд, но тут же взял себя в руки и добавил:
- Извините, за бестактность, - и замолчал, пытаясь сообразить, чтобы еще такое добавить, но девушка опередила его и ответила:
- Право не стоит. Вы меня вовсе не обидели. Я сама во всем виновата, что выставляю свои чувства напоказ. Но что сделать, когда нет сил сдержать обиду.
- А может не все так страшно, как кажется? - неуверенно спросил он.
- Нет, все кончено. Она больше не вернется ко мне.
- Она? - невольно произнес Курдюмов и осекся, поняв, что его возглас был совершенно неуместен.
Девушка посмотрела на него и, поправляя волосы, ответила:
- Увы, не он, а она. Вас это удивляет?
- Да нет... - неуверенно ответил он и окончательно смутился.
- Что делать, мир изменился. Возможно, вам трудно это понять, не подумайте, что я хочу подчеркнуть ваш преклонный возраст. Просто в наше время легче воспринимается однополая любовь, хотя и сейчас скептиков хватает.
- Ну... - словно оправдываясь скорее пробубнил, чем произнес, Курдюмов не зная что ответить, и лишь скорчив в задумчивости гримасу, посмотрел на девушку. Та вдруг улыбнулась и рассмеялась, чем окончательно смутила его.
- Простите, сколько вам лет? - спросила она.
- Шестьдесят восемь.
- О, вы совсем еще не старый.
- Да! - ответил Курдюмов, пытаясь понять, то ли это был комплимент, то ли толика сарказма.
- Конечно. Моему отцу еще шестидесяти нет, а когда разговаривает со мной о чем-нибудь, можно подумать, что ему девяносто.
- Бывает. И потом, откуда вам знать, что я не такой же, как он?
- Интуиция подсказывает.
- Вот как, интересно? - Курдюмов постарался выпрямиться, ухватил рукой подбородок и глубокомысленно произнес:
- А что еще ваша интуиция подсказывает в отношении меня?
- Увы, ничего, - и она снова улыбнулась.
- Вот видите, а настроение стало улучшаться, раз вы улыбаетесь, - произнес он, добродушно улыбнувшись в ответ. Чувство напряженности ушло, и он расслабился, понимая, что разговор принял дружеский характер.
- Да нет, это так, улыбка сквозь слезы. Боль утихнет, но не скоро.
- Безусловно, но ведь утихнет же. И чем, скорее, тем лучше.
- Хотелось бы, но не все в наших силах. Бывает, что хочется выбросить из головы, и не можешь, не получается, как ни старайся. Это как заноза. Сидит и ноет, пока не вытащишь.
- А если постараться?
- Что постараться?
- Вытащить занозу.
- Так ведь все равно рана останется.
- Значит никак?
- Никак.
- А вы поделитесь с кем-нибудь, вдруг полегчает?
- Может быть, только с кем? Столь интимный вопрос с родителями не обсуждают. Ни мать, ни отец вообще не поймут, да и подруги вряд ли.
- Вы так считаете или уверены?
- Уверена.
- Тогда поделитесь со мной, может я вас пойму, - неожиданно для самого себя произнес Курдюмов.
- С вами! - от неожиданности, у неё появилось выражение удивления на лице, словно она хотела сказать: "Алло, а вы случайно не извращенец?"
Курдюмов в задумчивости посмотрел на неё и произнес:
- Хотя бы и со мной. А что, совершенно незнакомый человек, мужчина, да еще в годах. Через несколько минут мы разбежимся в разные стороны и больше никогда не встретимся в этом мире, но возможно боль и страдания уменьшатся, хотя бы на малую толику. Разве быть понятым другим человеком и услышать в ответ слова ободрения или поддержки, которые помогут понять, почему произошло так, а не иначе, и идти по жизни дальше не оглядываясь на прошлое, не есть нужное и важное в трудный момент? Разве я не прав?
- Возможно, - в задумчивости произнесла она, - Только...
- Я понимаю. Сложно перешагнуть барьер, рассказать интимное совершенно незнакомому человеку и в то же время быть услышанной, понятой... А если попробовать?
- Странный вы...
- Все мы странные, а вы нет?
- Наверно.
- Ну, коли, нет, так и суда нет. В таком случае, разрешите откланяться, - он слегка приподнялся, но в этот момент услышал её возглас:
- Вы, правда, думаете, что, выговорившись, мне станет легче?
- Стопроцентной уверенности дать не могу, но практика, да и личный опыт, показывает, что помогает. Знаете, это все равно, что в "жилетку поплакаться".
- И все же, вы странный человек. И...
- И в то же время вызываю доверие, вы это хотели сказать?
- Не совсем, но почти.
- Так что, мне остаться или уходить?
- Знаете...
- Пока нет, - она рассмеялась и заметила:
- А вы действительно умеете расположить к себе, вот только чем, не пойму?
- Пожилые люди вызывают сочувствие, иногда жалость, а может нахальством, которое я проявляю?
- Нет, что вы. Это вы зря на себя наговариваете.
- Тогда деликатностью или может кокетством? - и Курдюмов потеребил бороду и улыбнулся.
- Не знаю, может быть... Впрочем, это не имеет значение.
Она сделала паузу, во время которой открыла сумочку, достала носовой платок и снова закрыла. Курдюмов молчал, понимая, что она борется с собой, решая рассказать или нет постороннему человеку свою историю. Он снова присел на лавочку, закрыл веки и подумал: "Если номер машины начинается на шесть или девять, то расскажет". Открыв веки обернулся. Позади скамейки за невысоким забором стояли припаркованные машины. Он скосил взгляд и первый номер, который ему удалось рассмотреть, начинался с девятки.
- Расскажет, - подумал он и повернулся в её сторону.
- Знаете, вы правы, только не подумайте, что я исповедуюсь. Просто хочу, чтобы меня хоть кто-то понял..., - Курдюмов промолчал, и незнакомка продолжила.
Познакомились мы давно, но по-настоящему, близко... вы понимаете, о чем я (она смущенно опустила глаза), - пару месяцев назад. До этого я видела её несколько раз. Она работала продавцом в магазине... в интим магазине. Я периодически туда заходила, рассматривая витрины, иногда покупая что-то из приглянувшегося мне. Если вы бывали в подобных заведениях, то знаете, чем там торгуют. Специфический товар, но это у нас. На западе это обычный магазин, в котором можно встретить обычную домохозяйку или парочку молодоженов и при этом никто не удивляется, что люди заходят в такие магазины. Обыденный поход за нужными человеку вещами.
Мне двадцать шесть. Но уже пять лет, как я поняла, что к мужчинам меня совершенно не тянет. Нет, я не девственница и не страдаю фригидностью, но просто после очередного скоротечного романа, неожиданно поняла, что мне с мужиками неинтересно. Точнее интересно, но только не в постели.
Странно, но факт. Видимо так у многих случается, прежде чем начинаешь понимать, что ты не такой как все, иначе говоря, не стандартной ориентации. Впрочем, не могу говорить за всех, но со мной было именно так. Я вдруг стала ловить себя на мысли, что в постели с мужчиной мне, как бы это точнее выразиться, дискомфортно. Да, именно дискомфортно. Все накапливалось понемногу. Меня раздражала излишняя торопливость, возня с презервативом, потом добавилась боязнь залететь и оттого, постоянный прием таблеток и чертыханье, что пропустила время приема. Новый партнер и новое разочарование в том, что радость секса, столь ярко показанная в кино и литературе, обернулась совсем другой гранью и принесла лишь слезы и чувство разочарования и одиночества.
Короче, об этом можно долго говорить и спорить, но однажды я поняла, что мужчины для меня не интересны как партнеры. Отлично помню тот вечер, как я впервые отказала парню. Это было на вечеринке. Я тогда еще училась в институте и по случаю окончания сессии мы компанией пошли в кафешку. Зима в полном разгаре. На улице холодно, мороз стоял градусов пятнадцать. Мы сидели в кафе и пили водку с томатным соком. Закуски было мало и я, впрочем, как и многие, быстро захмелела. Было весело. Игорь, староста, рассказывал анекдоты, Костя громко смеялся, а Машка уже прижималась к нему и совсем забыла, что еще накануне, говорила всем, что он для неё пустое место. Короче обычная студенческая пирушка, перешедшая в хорошую попойку, благо повод был, сессия позади, впереди каникулы и можно было расслабиться и отдохнуть. Мы посидели часа три и двинулись по домам. Игорь вызвался меня проводить.
Он и раньше оказывал мне знаки внимания, впрочем, не он один. Он знал, что я уже почти год, как живу одна. После того, как умерла бабушка, родители отремонтировали квартиру и разрешили мне жить самостоятельно. Столь решительного шага с их стороны я не ожидала, однако они решили, что так будет лучше и для них и для меня. Впрочем, мать, однажды нагрянув нежданно-негаданно ко мне, сказала: - "Горбатого могила исправит". Я посмотрела на мать, но ничего не ответила. Да и что собственно я могла сказать, когда по измятой постели и валявшемуся на полу презервативу, она и так поняла, что я здесь не только пишу рефераты и курсовые. Хотя, если честно, и ей и мне, было все равно. Её волновало больше всего, чтобы я не залетела раньше времени, и хотя бы окончила институт.
Однако я отвлеклась. Игорь довез меня до дому, и мы поднялись на этаж. Я держалась на ногах, но чувствовала себя погано. Пока я рылась в сумочке в поисках ключей, он держал меня за талию и, хотя сознание было изрядно размыто, я помню, как его губы то и дело касались моего лица. Я понимала, что он целует меня, но мне было почему-то смешно и щекотно. Наконец я нашла ключи и, открыв дверь, опрометью бросилась в туалет. Меня вырвало, и сразу наступило облегчение.
Я склонилась над раковиной, умывая лицо холодной водой. Обернувшись, заметила, что он стоит в дверях и медленно расстегивает пуговицы рубашки. Я смотрела и вдруг представила себя с ним в постели и мне стало так тошно, что я решила, что меня сейчас снова вырвет. Я отвернулась и взглянула на себя в зеркало. В нем отражалось усталое лицо молодой девчонки, а позади лицо Игоря. Не оборачиваясь, я вдруг зло произнесла:
- А с чего ты решил, что я оставлю тебя ночевать? Или ты считаешь меня шлюхой, которая спит с первым встречным? - Я повернулась и посмотрела на него. Он совершенно не ожидал такого вопроса и, опешив, стоял и не знал, что сказать. Я криво усмехнулась и добавила:
- Спасибо, что проводил, но на интим не рассчитывай, у меня сегодня месячные.
- Да я... - он хотел, было что-то добавить, но видимо не решился, и потому повернувшись, направился к двери, на ходу подхватив брошенный в коридоре пиджак и куртку.
Я захлопнула за ним дверь и, прислонившись спиной, вдруг дико расхохоталась. Мне стало неожиданно легко и спокойно, хотелось кричать, правда, неизвестно от чего, то ли от счастья, то ли с горя? Но в тот момент, мне было наплевать, я была свободна, я сделала решительный шаг и поняла, что возврата к прошлому нет.
Впрочем, не буду никого обманывать, вся дальнейшая моя жизнь, была не столь проста и безоблачна. Войти в совершенно новый для меня мир однополой, или попросту говоря, лесбийской любви, было не так просто. И все же попробовав раз, второй, я поняла, что внутренние чувства, которые во мне родились, были правильными. Я видела в других женщинах то, что другие видят в мужчинах. Это было главное.
- Вам не скучно, что, я сделала такой экскурс в прошлое?
- Напротив, продолжайте. Считайте, что вы на приеме у психотерапевта, а лучше у гинеколога в женской консультации. Пока он выписывает вам рецепт, вы рассказываете историю, а он слушает и думает о своем, кивает головой, чтобы вы считали, что он весь во внимании.
- Забавно. Впрочем, вы правы, именно так часто бывает в жизни. Хорошо, тогда я продолжу.
В тот вечер, я вышла из метро. Была пятница и впереди два выходных. Планов никаких и в раздумье я остановилась у газетного киоска. Взяв журнал с телепрограммой на неделю, я поднялась по ступеням наверх и, оказавшись на улице, решила заглянуть в магазин напротив. Прошвырнувшись по бутикам, купила кофточку и довольная покупкой, снова оказалась на улице. Уже подойдя к подземному переходу, я оглянулась и решила заглянуть в знакомый мне интим магазин.
Колокольчик издал приятный перезвон, когда я прикрыла за собой дверь. Рита обернулась в мою сторону и улыбнулась. Я сделала жест рукой, здороваясь, и подошла к витрине.
- Добрый вечер, - произнесла она.
- Взаимно.
- С работы?
- Вроде того.
- А мне еще до девяти трубить.
- Сочувствую.
- В маркете была? - спросила она, увидев у меня в руке пакет с названием магазина напротив.
- Да, заглянула. Немного прибрахлилась.
- Не секрет что?
- Кофточку, - я положила пакет на стекло витрины и, достав покупку, развернула её перед ней.
- Ничего?
- Класс и цвет здоровский.
- Мне тоже нравится, - я приложила её к себе и сделала подобие реверанса. Кроме нас в магазине никого не было, и поэтому я так спокойно себя вела. Сложив кофту, убрала её в пакет и спросила:
- Как товар, что новенького?
- Так ничего особенного. Вот утром привезли надувных кукол по тринадцать тысяч.
- И как берут?
- Берут и еще как. До обеда три штуки продала. Позвонила шефу, сказала, что у меня всего две осталось, пусть привезет. И как сглазила.
- Бывает. А вот это что? - и я показала ей на коробку на витрине прямо позади неё с красочным рисунком.
- Новинка, но ничего особенного. Латексный имитатор и даже без батарейки. Правда его можно на пояс пристегивать, но он такой здоровый, что не понятно кто его брать будет.
- Что, такой большой?
- Угу, - она достала коробку и открыла. Он действительно был большого размера и вызвал у меня удивление, что его кто-то будет покупать.
- Берут?
- Пока нет, это шеф привез после обеда вместе с пятью новыми куклами, а заодно коробку с мелочевкой.
- Слушай, а сколько стоит вон тот комплект?
- Какой? - она обернулась к витрине.
- Вон тот, что на третьей полке сверху. Нет, нет, следующая.
- Две двести. Дорого, но вещь классная, - она выложила коробку на витрину и, открыв, достала лежащие в ней предметы.
- Полный комплект, включая все даже комбидрес и чулки.
- Да, красиво, только перед кем надевать всё это?
- Ну, это..., - она хотела что-то добавить, но промолчала, а потом неожиданно добавила, - У меня почти такой же, только красный.
- Стало быть, тебе есть перед кем надевать?
- Ну вот еще, просто мне нравится, - и она стала складывать бельё обратно в коробку.
- А знаешь, тебе этот цвет очень пошел бы, - сказала она, складывая трусики и закрывая коробку.
- Ты так считаешь?
- Да, я бы тоже себе купила черный, просто тогда такого не было.
- А ты свой надевала? - неожиданно спросила я.
- Так, пару раз. Нет, для себя конечно, - поспешно добавила она.
Я посмотрела на Риту и представила её одетой в это эротическое белье и невольно возбудилась. Мне захотелось обнять её и ощутить губами и языком вкус её тела. В это время она повернулась ко мне спиной, кладя коробку на полку. Её стройная фигура в обтянутом платье выглядела безумно привлекательно, а округлая попка, еще сильнее возбудила меня. Казалось еще миг, и я не выдержу.
Она повернулась ко мне и неожиданно спросила:
- Какие планы на завтра?
- Никаких. Хочу отоспаться, а там видно будет, а у тебя?
- То же пока не придумала. Дома буду к одиннадцати, пока то, се, раньше двух не лягу, так что до обеда буду отсыпаться, а потом, может, в кино махну. В Пушкинском уже неделю новый фильм идет, хотела сходить, да все никак.
- А что если я приглашу тебя к себе в гости? - неожиданно вырвалось у меня.
- Меня?
- Ну да. Все равно ведь делать нечего. Посмотришь моё гнездышко. Я одна живу, приготовлю чего-нибудь вкусного, откроем бутылку Мартини и устроим девичник.
- А по какому случаю?
- Я не знаю, по поводу знакомства что ли или обмоем покупку, вот кофту, к примеру, или нет, - в этот момент мне в голову пришла отчаянная идея, и я тут же добавила, - лучше вот этот комплект.
Я открыла сумочку и, достав кошелек, отсчитала две двести. Рита снова достала коробку и, положив её в пакет, передала мне.
- Ну так что, принимаешь предложение?
- А во сколько?
- Давай в пять. Идет?
- Уговорила. Диктуй адрес, - и она достала лист бумаги ручку.
- Вот мобильный и домашний. Если что, звони.
Она записала мне свой мобильный и я, положив его в сумочку, махнула рукой, и сказав: - "До встречи завтра", - выпорхнула из магазина.
Нет, готовить особенно, я не умела, поэтому, выспавшись и позавтракав, собралась в магазин, где накупила разных готовых салатов и прочей еды, которую надо было только подогреть в СВЧ. Вернувшись домой, накрыла на кухне стол, после чего пошла одеваться. Впрочем, посмотрев на себя в зеркало, я решила, что выгляжу вполне привлекательной и так, и потому решила остаться в том, в чем была, юбке и блузке.
Где-то без десяти пять, она позвонила и сообщила, что немного задерживается, но уже в дороге, и не надо ли чего купить. Я сказала, что все есть, разве что мороженое.
Сразу после её звонка, волнение вновь охватило меня и я, скинув одежду, отправилась в душ. Не успела я одеться, как она позвонила в домофон. На ходу надевая тапочки, я пошла открывать дверь.
Она стояла в дверях, в бледно-розовом платье с пакетом в руке. Мы не сговариваясь, словно были давно знакомые подруги, чмокнули друг друга в щеку и, рассмеявшись, пошли в комнату.
- Вот так я и живу, как видишь, - закончив показ своей квартиры, - Ну что, пошли, отметим встречу?
- Пошли, - сказала она, проходя на кухню.
- У, вот это да, ты такой стол сварганила!
- Да брось, все покупное. Ты что, думаешь, я у плиты полдня стояла? Нет конечно. Ладно, садись, отметим встречу.
За разговором о жизни, мы незаметно уговорили бутылку Мартини, и в тот момент, когда я поставила её под стол, Рита вдруг сказала:
- А за обновку мы так и не выпили.
Меня неожиданно разобрал смех, а следом за мной рассмеялась и Рита.
- Подожди, сейчас придумаем что-нибудь.
Я пошла в комнату и принесла бутылку шампанского.
- Ух ты, живем.
- Конечно, - подхватывая её энтузиазм, произнесла я и, сняв фольгу, осторожно открыла пробку. Как я ни старалась, шампанское потекло по столу, и Рита только и успела, что подставить бокал. Смеясь, я наполнила второй фужер и, подняв его, посмотрела на Риту. Она была слегка пьяна, и её зеленые глаза были несказанно красивы в свете лампы, и бликов, исходящих от хрустальных рюмок.
- За покупку! - тихо произнесла она, и добавила, - чтобы было перед кем одевать, - и улыбнулась.
Мы чокнулись и, выпив шампанское, не сговариваясь, потянулись за конфетами, стоящими на столе.
- А кстати, ты уже примерила обнову?
- Нет конечно.
- Ну, ты даешь.
- Я бы не удержалась, сразу бы надела, чтобы посмотреть.
- А я, вот, так и не собралась... Потом, завтра... А хочешь, сейчас одену? - вдруг сказала я.
- Конечно.
Я пошла в комнату и, сбросив одежду, открыла коробку и разложила вещи на софе. Я еще не успела до конца одеться, когда заметила, что Рита стоит в дверях и смотрит, как я одеваюсь. Я одела комбидрес и поправила чашки, которые были мне слегка маловаты, отчего грудь слегка сдавило, но зато она плотно фиксировалась.
- Ну, как я тебе в этом? - кружась, воскликнула я.
- Супер, - восторженно произнесла она и, подойдя ко мне, коснулась руки. Меня словно пронзил разряд тока. Её прикосновение было настолько нежным, приятным и легким, что мне захотелось, чтобы она продолжала меня гладить и ласкать. Я повернулась и невольно оказалась в её объятьях. Наши лица оказались друг против друга, и её влажные губы сами потянулись к моим, и мы слились в жарком поцелуе.
Дальше нас было уже не остановить. Мы ласкали и целовали друг друга, после чего я стало осторожно снимать с неё одежду. Я чувствовала, ей нравиться, как я это делаю. Сначала юбку, потом блузку, и комбинацию. Когда она осталась в нижнем белье, я сразу поняла, что она ждала близости. На ней были одеты красивые трусики, чулки и сексуальное бюстье, нежнейшего, чуть сиреневого цвета на тонких регулируемых по длине лямочках с кружевами по бюсту, спереди и внизу по кругу, с двумя вертикальными косточками спереди и под грудью и регулируемыми подвязками, которые поддерживали тонкие черные чулки.
Она вдруг спрыгнула с софы и стоя прямо передо мной, обхватила себя руками за бедра, и слегка наклонив голову, смотрела на меня, как бы спрашивая:
- Я тебе нравлюсь? Ты хочешь меня? - она удивительно мило сделала губами жест, словно хотела поцеловать на расстоянии и тем самым все сильнее заводила меня.
Я видела в зеркале, её округлую голую попку, каштановые волосы, ниспадающие на плечи с завитками на концах, и мне хотелось обнять её и покрыть поцелуями, всю, с ног до головы.
<
- Иди ко мне, - произнесла я и, протянув руки, повернулась на спину. Она легла рядом, и нежно обняв, стала меня целовать. Я лежала в немом блаженстве, потом повернулась и осторожно приспустив бретельки, оголила её грудь и, прильнув губами, стала целовать соски.
Мы провели с ней упоительные часы, получив непередаваемый восторг от оргазмов, которые поочередно испытывали. Наконец, усталость одолела нас, и мы пошли на кухню. Время было около девяти.
Она сидела напротив, в накинутом халате, который я ей дала. Он был без пуговиц, и как она ни старалась, груди все время были видны. Я смотрела на них и ловила себя на мысли, что снова и снова хочу её. Чувства бурлили и переполняли меня и было так хорошо, что хотелось зажмурить глаза и сидеть, сидеть бесконечно долго, наслаждаясь восторженным состоянием тела и души. Впервые я знала, что я не просто хочу, а безумно хочу кого-то.
Она осталась у меня ночевать и перед тем как уснуть, мы еще долго занимались любовью, пока сон не сморил нас окончательно и мы заснули.
Я прекрасно помню последующие дни. Мы были словно опьянены любовью друг к другу. Она взяла отгулы на работе, и мы почти всю неделю только и делали, что занимались любовью. Она принесла из дома кучу игрушек из своего магазина, и мы фантазировали, пытаясь доставить друг другу удовольствие. Порой наши фантазии заходили так далеко, что мне казалось, что я схожу с ума или, по крайней мере, начинаю страдать манией, фетишем, ну не знаю чем, но нам было так хорошо и здорово, что мимолетные страхи уходили, и мы снова и снова доставляли друг другу удовольствия.
Помню, как она на третий или четвертый день одела свой красный боди и стоя передо мной, неожиданно достала тот здоровый имитатор, который показывала мне. Я удивилась и спросила:
- Ты что, собираешься его засунуть в меня?
- А ты боишься?
- Конечно, он такой здоровый.
- Давай попробуем на мне, а если получится, на тебе? - она смотрела без тени сомнения и страха.
- А если будет больно? - засомневавшись, спросила я.
- Мне хочется попробовать, а будет больно, остановимся.
- Я взяла в руки этого гиганта и густо намазав кремом, осторожно стала вводить ей во влагалище. Она закусила губу и я чувствовала, что ей больно, но она вдруг попросила, чтобы я укусила её за сосок груди. Я так и сделала. Она ухватила мою руку и, надавив, с силой ввела его в себя. Он вошел больше чем на две трети. Она лежала, широко раскинув руки, и тихо стонала, то ли от боли, то ли от наслаждения. Я посмотрела на неё и тихо спросила:
- Тебе больно?
- Совсем немного, но жутко здорово, я кончила, как только ввела. Представляешь, сразу.
Я вынула его и с некоторой долей сомнения решила попробовать тоже. Она выхватила его у меня из рук и осторожно провела им у меня между ног. Потом так же осторожно просунула и, раскачивая из стороны в сторону, медленно стала вводить. Я почувствовала, как стенки влагалища растягиваются под натиском этого гиганта, но боли почти не было. Я закрыла глаза, чувствуя, как он все глубже и глубже входит в меня. Наконец он достиг глубины, и только тогда я открыла веки и увидела её счастливые глаза. Она улыбалась видя, что у меня получилось.
- Подвигай им, - попросила я Риту.
- Она сделала несколько движений взад вперед и в этот момент оргазм захлестнул меня, и я схватила её за руку, показывая, чтобы она остановилась.
Через минуту мы дружно смеялись, радуясь, и целуя друг друга, словно школьницы, впервые занявшиеся мастурбацией и получившие от этого необычайный восторг и удовольствие.
Неделя безумных оргий, как мы её назвали, закончилась, и жизнь вернулась на круги своя. Снова работа, серые будни дел и забот. Но в нашу жизнь помимо секса вошло другое. Мы поняли, что нам трудно не слышать и не видеть друг друга.
Переехать жить ко мне она не могла. Она жила с родителями и отец тяжело болел, поэтому бросить его на плечи одной матери, она не могла. И все же, она рвалась ко мне изо всех сил, а я ждала каждой новой встречи. Постепенно секс не стал для нас той доминантой, которая связывала нас в первые дни. И хотя он по-прежнему занимал большое место в наших взаимоотношениях, мы стали ближе в житейских отношениях.
Мы стали вместе делать покупки, советоваться, когда что-то собирались купить, интересовались, кто что любит из еды, узнавали особенности и привычки друг друга. Мы сближались точно так же, как приспосабливаются влюбленные, начавшие совместную жизнь. И хотя, мы продолжали жить раздельно, мы понимали, что рано или поздно, мы сможем соединить нашу жизнь и сделать её как единое целое.
Так прошел месяц, потом второй. Наши отношения окрепли, мы стали постепенно появляться вместе среди общих друзей, бывать на вечеринках, ходить в кино и на выставки. Её родители, видимо узнав о том, что происходит с дочерью, сочли благоразумным не мешать ей, и она все чаще стала оставаться у меня на ночь, а вскоре, когда отцу стало немного лучше, и вовсе оставалась у меня на два-три дня.
Однако, счастье, которое как мне казалось, навсегда вошло в мою жизнь, было призрачным. Все изменилось, когда однажды я пришла домой после работы и как всегда позвонила ей, чтобы узнать, когда она придет и что приготовить на ужин. В ответ, она сказала, что задержится, и возможно не сможет прийти. Я расстроилась, но не придала этому большого значения. Ближе к одиннадцати, я снова набрала её номер, но абонент был недоступен. С досадой и грустью, я швырнула телефон в кресло. Было скучно и одиноко без Риты. Я легла и включила телевизор. Шел какой-то фильм, но содержание уловить не могла, в мыслях все время стояла Рита. Не прошло и двадцати минут, как я снова набрала её номер, но ответ был тот же. Я продолжала смотреть телевизор, регулярно набирая её номер. Когда фильм кончился, и стрелки часов показывали половина первого, я стала нервничать, не понимая, где она и что происходит.
Сделав последнюю попытку позвонить и получив все тот же ответ автомата, я легла спать, но сон не шел. Я невольно представила, что с ней что-то случилось, что на неё напали, или она попала в аварию. Одна версия происходящего наслаивалась на другую. Я заснула только под утро и проснулась, когда раздался звонок телефона:
- Это я, разбудила, прости? - произнесла Рита и я сразу почувствовала изменения в голосе, словно это был не её, близкий и ставший таким родным, а чужой голос из автомата.
- Ты где, что с тобой?
- Ничего, все в порядке. Давай встретимся, надо поговорить.
- Поговорить! О чем?
- Я все объясню при встрече. В двенадцать у Ленкома, сможешь?
- Смогу, да ты объясни, что случилось?
- Ничего, все нормально. Так ты придешь?
- Конечно.
И она положила трубку, оставив меня в полной растерянности и не понимании того, что происходит. Однако её разговор, точнее то, каким голосом она разговаривала, словно в предчувствии беды, заставил сжаться сердце, и я почувствовала, как мерзнут руки. Так всегда бывало со мной, когда страх или боязнь чего-то встают на моем пути. Вот и сейчас, я посмотрела на часы, оделась и собралась на встречу.
Рита стояла напротив остановки у театра. Я подошла и хотела, было, её поцеловать, как мы всегда делали, когда встречались, но что-то остановило меня, и я просто сказала:
- Привет.
В ответ она тихо, словно извиняясь, ответила: - "Привет", и предложила немного пройтись по Чеховской в сторону Садового кольца. Мы молча прошли с десяток метров. Она видимо собиралась с мыслями, а я, не в силах спросить, что происходит, и что случилось накануне. Наконец она замедлила шаг и, остановившись, произнесла:
- Прости, но мы не будем больше встречаться.
- Не будем!?
- Нет. Мы разные с тобой, точнее нет, мы по-разному видим этот мир. Ты жаждешь любви, а я...
- А ты?
- Не знаю, возможно, тоже, но я встретила другую женщину, которая кроме любви, может изменить мою жизнь в лучшую сторону.
- Я не понимаю, что ты имеешь в виду? - совершенно сбитая с толку произнесла я.
- Ну, как ты не понимаешь, - вдруг резко ответила она, - ты все отлично понимаешь. Да, мы не такие как они, - и она сделала жест рукой, словно показывая на двух девушек, проходящих на противоположной стороне улицы.
- Им нужны мужики, а нам нет, но мы тоже хотим не только любить и быть любимыми, но и достичь благополучия. Я встретила ту, которая даст мне и то и другое. Она богата, у неё дом на Кипре, машина, своя фирма и она хочет меня... А мне осточертело быть простым продавцом в этом балаганном магазинчике по продаже игрушек для взрослых.
- А ты её?
- И её тоже.
Я молчала и не знала что сказать. Слезы сами собой покатились из моих глаз, и я чувствовала, как тушь течет по щекам. Но мне было все равно. Проходящая пара, скосив взгляд, удивленно посмотрела в нашу сторону, но я не обращала внимания. Я стояла и ничего не могла поделать с собой. Рита тихо, и жестко произнесла:
- Кончай реветь. Ты что девчонка? Мир не рухнул и не кончился на мне. Все наладится. Нам было хорошо вместе, я знаю, но мир так устроен, что иногда приходится решать, как жить дальше и я выбрала не тот вариант, который бы ты хотела. Прости.
Она опустила голову и, достав платок, протянула его мне. Я взяла и, почувствовав запах её любимых духов, заревела еще сильнее.
- Прощай. Только я тебя очень прошу, не звони, я не вернусь.
Она повернулась и быстро стала удаляться в сторону Садового кольца. Мне хотелось побежать за ней следом, крикнуть, чтобы она остановилась, что я её люблю, что жить без неё не могу, но я стояла и понимала, что все это бесполезно, что она изменила мне ради женщины у которой были деньги.
Видимо я сама того не желая протянула руку, как бы голосуя и водитель пятерки тормознул возле меня и открыв окно, произнес:
- Куда едем?
- А, все равно, лишь бы подальше отсюда, - и открыв дверь, плюхнулась на переднее сиденье.
Он хотел было что-то сказать, но увидев мое заплаканное и перепачканное косметикой лицо, понял, в каком я состоянии, и потому ничего не ответив, нажал на газ и поехал вперед.
- Вот так кончилась моя любовь, - закончила она свой рассказ.
Мы сидели на лавочке и молчали. Что можно было сказать, точнее, посоветовать в данной ситуации? Пожалуй, ничего. Да и что можно сказать. Слова утешения, гнев в адрес Риты, сочувствия или поддержки. А надо ли это ей, незнакомке, сидевшей на краю лавочки? Вряд ли.
- Что скажете?
- Ничего, - ответил Курдюмов, угрюмо глядя себе под ноги.
- Совсем ничего?
- Совсем ничего. А что сказать?
- Я не знаю, хоть что-то.
- Вот именно, хоть что-то. Жизнь, сложная, порой подлая штука, но на то она и жизнь. В ней есть место любви, подлости и предательству. Но она прекрасна именно тем, что ты никогда не знаешь, что ждет тебя завтра и потому, есть надежда, что именно завтрашний день принесет тебе радость и новую любовь. И неважно, что сегодня для этого совершенно неподходящее время думать и мечтать о будущем. Кто знает, что ждет нас за поворотом.
