Портал, открывшийся вечером, исторгал все новые и новые полчища зверолаков. Порубежники не сходили со стен, благо боеприпасов пока хватало. Пулеметы разили зверье десятками, вторые номера едва поспевали менять заранее снаряженные ленты. Как всегда, в таких случаях, пространство перед стеной было завалено трупами, но из порубежников никто не был даже ранен. Продуманная система установки пулеметов позволяла прикрывать огнем даже самые укромные участки безлесного, широкого поля, раскинувшегося перед стеной. Лишь немногие зверолаки, в конце концов, достигали стены, чтобы погибнуть от стрел арбалетчиков. Старый Фрол-Зверобой грамотно расставил немногочисленных стрелков, и удача была на стороне обороняющихся.
О том, чтобы обойти порубежную крепость, и рвануть напрямик к поселку, зверолаки не додумывались. И, слава Творцу! Конечно, поселок был оповещен об открытии портала, но его защита была намного слабее, чем Рубеж. И, в случае прорыва зверья к поселку, его жителям было бы тяжело. Случались одиночные прорывы, когда особо сообразительные звери огибали Рубеж, и мчались к поселку, но это происходило редко. Да и посельчане были начеку, ожидая нападения. Не зря в Рубеже всегда наготове была куча хвороста, заваленная сырой травой, которая возобновлялась каждый день. Столб дыма был виден издалека, сообщая поселку об открытии портала.
Степка стоял вместе со всеми на стене, держа в руках заряженный арбалет. Немудреное оружие пробивало зверолака насквозь, а уж в стрельбе парень многим мог дать фору. Осторожно выглядывая меж заостренных бревен, он поджидал тех зверолаков, которые, несмотря на смертоносный огонь пулеметов, прорывались под стену. Ужасные твари не могли запрыгнуть на стену, но, цепляясь острыми когтями за древесину, упорно старались вскарабкаться наверх. Тогда Степка прицеливался, нажимал на спусковой крючок, и враг, пробитый стальным болтом, валился со стены, визжа и корчась от боли. Такое случалось нечасто, но Фрол, обходящий защитников, строго смотрел за тем, чтобы все были начеку. Не дай Творец, кто-то отвлечется! Тогда тяжелая рука Воеводы напоминала нерадивому вою об ответственности и внимании.
Если не считать Фрола и Кривого Еремы, порубежники были очень молоды. Самому младшему было четырнадцать, а старшему семнадцать. Дело было не в том, что в поселке не хватало защитников. Привыкнув к жизни на Фортине, каждый мужчина был потенциальным воином, способным и обороняться от врагов и охотиться, и возделывать землю. Но, времена были тяжелые, портал открывался все чаще и чаще, и решено было в порубежники отдавать молодых парней, достигших четырнадцати лет. А взрослые растили хлеб, пасли животных и обустраивали поселок.
Колония на планете Фортина была немногочисленной. Всего лишь несколько сот тысяч человек. Лет пятьдесят она обеспечивала себя продуктами земледелия, редко общаясь с внешним миром. Конечно, в каждом поселке стараниями Федеральной власти Земли был установлен вирт-передатчик, который позволял мгновенно связаться с властями метрополии, но колония старалась быть самостоятельной. Да и не на что было жаловаться. Лишь теперь, когда раз за разом стал открываться портал из неизвестной планеты, выпускающий на просторы Фортины ужасных зверолаков, колонистам пришлось туго. Первый набег страхолюдных зверей, грациозных, как пантеры, но с головой ящера, до половины опустошил поселок. Лишь призвав соседей, удалось уничтожить свору. И сейчас же началось строительство Рубежа. Нашелся и человек, который чувствовал неминуемое открытие портала. Кривой Ерема, одноглазый поселянин, каким-то шестым чувством за сутки до события определял нашествие зверолаков. Это давало время подготовиться к нападению и сообщить об этом в поселок.
Бой заканчивался. Согласно своему обычаю, зверолаки не возвращались в портал, до последнего стараясь добраться до порубежников. Около десятка особей крутились в отдалении, на безопасном расстоянии. Наконец, собравшись в стаю, животные, сначала медленно, но, постепенно ускоряясь, помчались к Рубежу. Заработали пулеметы, и ни один зверолак не достиг стены. Степка радостно взмахнул рукой, и издал клич охотников, звонкий и переливчатый.
В горах неярко загорелся сиреневый свет, означавший, что портал закрылся. Через несколько секунд зарево погасло.
Фрол спустился со стены, и весело спросил Кривого Ерему:
- Ну, что слышишь, старый хрен?
- От хрена слышу, - равнодушно ответил Ерема. - Нет пока ничего. Портал закрылся. А когда откроется, я пока не знаю.
- Добро! - воскликнул Фрол. - Отдыхаем, ребята! Оружие почистить, смазать, ленты снарядить. Десятникам - отрядить дозорных на стену.
- Слышь, Фрол, - снова заговорил Ерема, - я съезжу в поселок? Узнаю что там и как. Что-то сердцу тревожно. Как там мои?
- Дак, возьми, да съезди. Пока все тихо. Только оружие возьми. Мало ли...
Степку десятник Федор отрядил в дозор на стену, благо пацан еще с нее и не сходил. Благодушно поглядывая вокруг, подросток наблюдал, как похоронная команда укладывает на телегу трупы зверолаков и, как Кривой Ерема аккуратно запрягает старенькую кобылу Ласку. Арбалет висел у Еремы на плече. Похоронники повели лошадь, с натугой тащившую телегу с трупами зверей к дальнему ущелью, чтобы сбросить вниз падаль. На поле трупов осталось еще много. Лошадь по кличке Зельда, привыкшая к запаху зверолаков, равнодушно упиралась копытами в политую кровью землю, мотая хвостом. Ерема взгромоздился на Ласку и, через дальние ворота выехал за стену. Ворота, неимоверно скрипящие, затворил за ним Олег-Простак.
Степка поглядывал и за стену и внутрь Рубежа. Ему все было интересно. Каждый прожитый день приносил ему новые знания и новые радости. Служба на Рубеже казалась ему благословением. Намного интереснее служить порубежником, чем пасти непослушных коз. Да и плата здесь была высокой. Правда, дядька Фрол! Строг очень. Ну, да мало ли тычков получил Степка в свое время?
Серпень в этом году выдался жарким. Трава на поле, истоптанная зверолаками, уже пожелтела и иссохла. Да и как не иссохнуть, если с середины липеня с небес не упало ни капли влаги. Но Степка чувствовал, кожей ощущал, что дождь близко. Было у него такое знание, которое почти никогда не подводило.
Наконец, светило закатилось за Бурый лес, и Степка запалил факел. Воткнув его в крепление на стене, он, не полагаясь более на зрение, чутко вслушивался в ночную тьму. Вот заскрипела телега. Это похоронная команда возвращается домой. Коротко всхрапнула Зельда. Видно, кобыла наступила на тело зверолака в темноте. Ругнулся возчик, заскрипели ворота. Парнишка привалился к бревну, впитывая запахи недалекого леса и аромат пищи, приготовленной поваром Семеном. Скоро смена.
Поужинав, и скоренько сбегав по естественным надобностям, Степка, отдуваясь от обильной пищи, ввалился в казарму. Порубежники занимались кто чем. Большинство приступили к чистке и смазке оружия, а некоторые штопали обмундирование. За столом сидел дядька Фрол и начищал свою саблю. Этот смертоносный кусок металла служил Фролу своего рода жезлом воеводы. Он никогда не расставался с клинком, и даже ночью он лежал рядом, на табурете. Степка не единожды видел, как ловко Фрол управляется с таким непривычным оружием. Сабля сверкала и без усилия рубила довольно толстые хлысты, вкопанные в землю. Степка присел рядом и внимательно следил, как кусок старого валенка ласково и нежно движется по узорчатой стали, полируя ее.
- Дядь Фрол, а откуда у тебя эта сабля, - несмело спросил Степка.
- Я ее с Земли привез. Я ж казачьего роду. Мне без сабли никак.
- А как это - казачьего?
- Есть такой народ на Земле. Храбрый и отчаянный. И у каждого настоящего казака обязательно конь и сабля. Без этого никак.
- Понятно, - сказал осмелевший Степка, хотя ничего не понял. - А ты казак?
- Понятно, казак! Казака хошь куды посылай, он казаком и остается, - с гордостью сообщил Фрол.
- Понятно, - вздыхая, сказал Степка. Ему тоже захотелось стать казаком, только где же ему взять саблю?
С этой мыслью он и уснул, закутавшись в одеяло.
Утро выдалось ненастным. Над Рубежом сгустились тучи, и хлынул мелкий, занудливый дождик. Порубежники, проснувшись по сигналу рожка, нехотя принимались за повседневные дела. А к завтраку, внезапно, прискакал Егорка Шляпкин из поселка. Был он смертельно напуган, весь трясся, и был бледнее мела. Фрол, немедленно уловивший тревожный сигнал, завел Егорку в казарму. Через полчаса он вышел, и велел седлать лошадей для дежурного десятка. Не объясняя причин, он вскочил в седло и наметом помчался за дальние ворота. Десяток, во главе с Елисеем, по прозвищу Королевич, помчался за ним. Порубежникам осталось только гадать о причине столь поспешного марша. Но, тревога - тревогой, а дела делать надо. Уборка конюшни, заготовка дров, опять же уход за оружием и тренировки. Все, как обычно.
Дежурный десяток вернулся к обеду. Фрол вел в поводу Ласку, на спине которой, свесившись и раскачивая руками и ногами, находился труп Кривого Емели.
Пастухи обнаружили его рано утром, когда стали выгонять скот на пастбище. Емеля, вцепившись руками в горло зверолака, в смертельной истоме задушил тварь, но и сам умер от потери крови и болевого шока. Живот его был весь разодран задними лапами зверолака. Как попал зверь на луговину возле поселка, было неизвестно. Скорее всего, это был один из сообразительных, который обогнул Рубеж, и вышел к поселку. В его теле торчал арбалетный болт, но рана была не смертельной. Случайность, но в результате оплошности погиб один из важнейших людей в организации Рубежа. Некому стало предупреждать порубежников о скором открытии портала, а значит, предстояло постоянно быть начеку.
Поразмыслив, Фрол решил послать человека на поиски замены. Рассуждал он так: коль нашелся человек, предчувствующий открытие портала, так должен найтись и другой. Он вызвал к себе Елисея Королевича и провел краткий инструктаж. Елисей должен был найти подходящего человека, во что бы то ни стало. В поселке, или в другом месте, не имело значения.
Королевич, семнадцатилетний крепыш, на первый взгляд казался увальнем, но в бою на топорах ему не было равных. Да и умом был не из последних. За что и заслужил должность десятника. Поразмыслив, он решил начать поиски с поселка и, оседлав коня, отправился в путь. Резвый конь легко нес его по утоптанной дороге, а мысли Королевича витали на Рубеже. Он прекрасно понимал, что без оповещения об открытии портала им не выжить. Только постоянное дежурство всех воинов могло бы предотвратить гибель Рубежа а, в конечном счете, и поселка. Но, без сна и отдыха молодые порубежники не выдержат и нескольких дней. Следовало поторопиться, поэтому Королевич непрестанно понукал коня.
На Рубеже в это время кипела работа. В маленькой кузнице спешно изготавливали новые болты для арбалетов, копья и холодное оружие. Команда, под непосредственным руководством Фрола, укрепляла стены, удаляя подгнившие бревна и заменяя их свежесрубленными. Все находились при оружии, на случай неожиданного открытия портала. Бывало, что зверолаки появлялись трижды за неделю. Никакого алгоритма в их нападении вычислить не удалось.
На третий день после гибели Еремы портал открылся.
Дозорный заметил далекую вспышку света, всегда сопровождавшую открытие портала, и немедленно ударил в колокол. Порубежники, находившиеся за стеной, спешно кинулись в ворота. Три телеги с недовезенным лесом пришлось бросить, предварительно освободив запряженных в них лошадей. Пулеметчики приникли к прицелам, а воины встали на стену. От кузни спешно подвозили оружие. Первые зверолаки появились из ущелья, которое перекрывал Рубеж, минут через тридцать. Темная масса стаи, приблизительно голов в сто пятьдесят, на рысях мчалась к стенам.
В центре широкого двора, отчаянно дымя, разгорался костер, оповещая жителей поселка о нападении. Столб дыма, сначала прямой и неподвижный, на высоте искривлялся, словно сабля Фрола.
Степка стоял у правого края передней стены, сжимая арбалет в потных руках. Начало боя всегда было для него волнительным, лишь в пылу битвы он забывал о своих чувствах.
Застрочили пулеметы, прореживая стаю. Животные, издавая визг и жалобный вой, катились по пропитанной кровью земле. Но стая, несмотря на огромные потери, не сбавляла хода.
Прорвавшиеся зверолаки, мощные животные с крокодильими мордами, бесшёрстные и бесхвостые, в основном напали на центр стены, где находились ворота. Пулеметчики прекратили огонь, так как зверолаки уже находились в мертвой зоне, где стрельба была неэффективной. Теперь защита Рубежа была целиком в руках порубежников, стоящих на стенах. Вот и Степке пришлось потрудиться. Отдельные звери нет-нет, да и появлялись в поле его зрения.
Елисей, между тем, сидел за столом в уютной комнате и, прихлебывая горячий травяной настой, внимательно слушал старосту поселка. Заросший седым волосом звероподобный мужик держал весь поселок в кулаке. Только благодаря его усилиям, жизнь колонистов не только не становилась хуже, но и улучшалась. Берендей, как прозвали старосту, знал практически каждого из более чем тысячи посельчан.
- Так вот, гудел он в усы, - у Еремы-то семья большая. И дети, и внуки. Хозяйка то его, бабка Мария, совсем уж немощная стала, да и смерть Еремы ее подкосила. Но ей уже внуки помогают. Девчонки подросли, по хозяйству управляются. Мальчишки тож. Почти всю взрослую работу выполняют. Хорошо живут, дружно.
- Берендей, ну так не замечал ты чего-нибудь необычного? Кто-то же должен перенять Еремино умение? Сам понимаешь, как это важно.
- Знаешь что, Елисей, давай дождемся закрытия портала, а там и поговорим. Я тебя сам отведу к Ереминой родне, да посоветую ничего не скрывать. Только из них кто-то ворожит. Нет в поселке больше знатоков. Это я тебе точно скажу. Не сомневайся.
- А про другие поселки что-то слышал? Может, там надо искать?
- Если и есть, то мне это неведомо. Не слышал я про такие случаи. Да и зачем им? Наш Рубеж ущелье прикрывает, нам и ворожить.
Елисей точно знал, что за оборону Рубежа хитрый Берендей исправно получает оброк с каждого поселка. А как иначе? За спокойную жизнь надо платить. Вот и везли в поселок овощи, мясо, рыбу, лес... Часть полученного уходила в Рубеж, а основное справедливо распределялось по едокам. Так что поселок Берендея, несмотря на близость к порталу, был самым богатым и ухоженным.
Дозорный на вышке, наконец, углядел столб черного дыма в стороне Рубежа, и обрадованно заколотил железной палкой в било. В поселке установилось спокойствие. Враг был уничтожен. Надолго ли это затишье?
Вечером Берендей повел Елисея в дом покойного Еремы. Пройдя по звонким плашкам из железного дерева, которыми вымощена была вся улица, они подошли к большому дому с мансардой.
У широких ворот на низенькой скамеечке сидела маленькая старушка. Из-под ее шерстяного платка выбивались седые пряди волос. Мелкие черты лица выражали спокойствие и невозмутимость. Подслеповатые глазки внимательно рассматривали гостей.
- Доброго здоровья, матушка Мария, - прогудел Берендей. Елисей же только коротко поклонился.
- И вам добра, гости нежданные, - неожиданно звонким, молодым голосом ответила старушка. - Почто пожаловали?
- Дело у нас к тебе, матушка Мария. Неотложное дело, - сказал Берендей. - Мы все скорбим о потере твоей, вспоминаем Еремея добрым словом. Только вот какая незадача. Не подготовил Ерема себе смену, а мы без ворожея, как без рук.
- Так что же вы хотите? Я ворожить не умею, - ответила матушка Мария, - да и никто из семьи не может. Разве только... - она призадумалась.
Елисей в волнении стащил с головы шапку и стал мять ее в руках. Берендей присел на корточки, вглядываясь в лицо старушки.
- Не томи, бабушка, - прошептал Елисей.
- Есть у меня внучка, Настёна. Да только мала она еще и глупа. Она единственная ворожить умеет. Ее Еремей учил.
- Так нам она и подходит, - заявил Берендей. - Если сможет предсказать приход зверья, так нам только того и надо.
- Я же говорю, глупая она. С головой у нее непорядок. То и дело что-то отчебучит. Вот, намедни, выпустила всю скотину вечером, так мужики до утра пробегали, пока всех животин не собрали. А то еще...
- Нам годится, - непреклонным голосом прервал излияния старушки Берендей. - Мы ее под надзором держать будем. У нас не забалуешь!
- Ну, коли так, пойдемте в дом, надо внучку собрать в дорогу.
Сборы были недолгими, и утром, на рассвете, Елисей отправился в обратный путь. В седле перед ним сидела худенькая светловолосая девочка лет двенадцати. Сидеть там ей было непривычно, так что она, поддерживаемая крепкими руками Елисея, непрестанно ворочалась. Но, все когда-нибудь кончается, кончилась и дорога, уперевшись в ворота Рубежа. Дозорный, дежуривший на стене, спустился вниз. Загремев запорами, он открыл ворота и впустил Елисея с девочкой.
Фрол уже спешил им навстречу.
- Ну как? Удалось? - первым делом спросил он у десятника. Елисей неторопливо спешился, снял с седла недовольно морщившуюся девочку и, подтолкнув ее к Фролу, доложил:
- В лучшем виде, Фрол Игнатьич! Вот эту девицу нашел. Больше, кажется, никого нет. Если только скрытые. Но, навряд ли. Всё на семье Еремы Кривого было завязано. Это вот внучка его. А в семье ворожеев больше нет.
- Ладно, ладно! - довольно улыбнулся Фрол. А как зовут нашу красавицу?
- Настеной меня кличут, дяденька, - ответила девочка, оглаживая платье. - А чегой-то вы меня сюды привезли?
- Это я тебе потом расскажу, - ответил Фрол. - А пока завтракать и отдыхать.
Часов в десять утра заморосил мелкий дождь. Почти все, кроме дозорных, забились под крышу. Тем, кому не повезло, закутались в плащи, но зорко поглядывали в сторону Гадского ущелья. Степка, сующий свой нос всюду, уже приметил невзрачную девчонку с соломенными волосами, которую Фрол ненавязчиво конвоировал в свою каморку. Устроившись прямо на полу возле двери, подросток пытался услышать хоть что-нибудь. Но, дверь была толстой, поэтому Степка вынул из ножен кинжал и принялся его полировать, подражая воеводе.
Фрол, тем временем, усадил девочку на табурет и, устроившись на таком же табурете напротив, внимательно разглядывал гостью.
Рассматривать особо было нечего. Перед ним сидела обыкновенная сельская девчонка, каких в поселке десятки. Растрепанные светлые волосы неровно обрезаны по худенькие плечи, черты лица мелкие. Выделялись только глаза. Их взгляд не был испуганным, наоборот, в них сквозила высокомерность и, одновременно, какая-то блудливость. - Себе на уме девочка, - подумал Фрол. - А говорили - глупа! Нет, тут другое.
- А скажи-ка, Настенька, ты действительно можешь сказать, когда зверолаки полезут?
- И, за какое время, - поинтересовался Фрол. За месяц, а может, за неделю?
- Хе, да я в любое время узнаю. Хучь, за полгода, - весело захихикав, ответила Настёна. - Мне это - раз плюнуть.
- Ну, так скажи нам, когда ждать нападения?
- Так завтра и нападут, - уверенно заявила маленькая ворожея, - с утра прямо и полезут.
- Точно? Не врешь?
- Точнее некуда. Увидишь, дяденька. А мне можно будет на зверей посмотреть?
- Зачем тебе, - уже хмурясь в ожидании битвы, спросил Фрол.
- Так, любопытно же. Я еще их не видала.
- Хорошо! Сам покажу. Отдыхай пока. Только по Рубежу не шастай. А то ребята у нас суровые, обидят ненароком.
- Это пусть попробуют! Я их сама обижу, - с апломбом заявила девочка.
Повинуясь зычным командам воеводы, порубежники выстроились возле казармы. Десятники доложили, что все в порядке, и строй замер. Фрол окинул взглядом свое немногочисленное войско и заговорил:
- Ну, что ж, молодцы, кажись мы теперь с ворожеей. Утром она обещает нам нападение зверолаков. Посмотрим, сбудется ли. Но готовиться все равно придется. Поэтому. Просмотреть свое оружие, чтобы комар носа не подточил. Всем быть готовыми к бою уже сейчас. Дозорным на постах не спать, иначе будут выпороты и с позором выгнаны в поселок. А там еще добавят. Пулеметчики - вам еще раз почистить оружие, просмотреть боеприпасы. Чтобы ни осечек, ни заклиниваний. Помните! От этого зависит жизнь не только наша, но и всей колонии. Закон Рубежа: не пропустить зверей к людям! Любой ценой! Вам это понятно? Все, свободны!
Строй ответил дружным вздохом. По мановению руки воеводы строй распался и, собравшись небольшими кучками вокруг десятников, порубежники выслушали их последние наставления.
До вечера продолжалась вполне обычная суета. Никто не отменял ни заготовку дров и воды, ни уборку территории. Лишь затемно, после ужина, в казарме воцарилась тишина. Но и она была пронизана тревогой. Степка, спавший вполглаза, несколько раз просыпался, чтобы послушать тишину. Но, кроме стука дождевых капель по крыше, никаких посторонних звуков не было слышно. Как всегда перед боем, он был напряжен, и его рука непроизвольно сжимала приклад арбалета.
Фрол уложил ворожею на лавку в своей каморке, и она, после обильного ужина осоловела и тут же уснула. Сам же воевода за ночь несколько раз проверил дозорных, обходя Рубеж по помосту стены. Вглядываясь в чернильную темноту Гадского ущелья, он ждал непременной вспышки света, сигнализирующей об открытии портала.
Портал открылся в семь утра, когда порубежники, измученные ожиданием, собирались на завтрак. Завтракать пришлось одной Настёне, которая с удовольствием поедала картошку с мясом из большой миски. Повар Семен, по причине увечья не участвовавший в бою, стоял около ворожеи с кастрюлей в руках, на случай пожелания добавки. Один из порубежников разжигал сигнальный костер. Остальные уже были на стенах.
Вой зверолаков, сначала еле слышный, вскоре приблизился, но был заглушен пулеметными очередями. Давным-давно снятые с вооружения, но вполне эффективные "Корды" секли воющих монстров на дальних подступах, отрывая от них огромные куски мяса. Огненный шквал пронесся по стае зверолаков еще на выходе их из Гадского ущелья. После поражения крупнокалиберными снарядами, легкораненых не было. Но стая, даже теряя огромное количество зверей, без страха и сомнения продвигалась вперед.
Порубежники, сжимая в руках свое допотопное оружие, с восторгом взирали на потери зверолаков. Жаль, что пулеметов было всего пять, и заменить их, в случае поломки, было нечем. Колониям, поселившимся на аграрных, землеподобных планетах не давали огнестрельного оружия, чтобы избежать кровопролитных гражданских войн. Кто придумал такой закон, неизвестно, но кто-то, видимо, подстраховался. Ведь давно известно, что человеку, чтобы воевать, достаточно камня и палки.
Пулеметы были подарены некоей экспедицией, прилетавшей на Фортину как раз в момент строительства Рубежа. И вот сейчас этот подарок выполнял основную функцию порубежников - защиту колонии от смертельной опасности. Если бы зверолаки беспрепятственно могли перемещаться по просторам планеты, колония могла погибнуть, так как эффективного оружия у нее не было. Много ли навоюешь с арбалетами и копьями? Жаль, что боеприпасов к пулеметам осталось не так уж и много.
Наконец, первые зверолаки достигли стен, укрытые мертвой зоной от пулеметных очередей. Порубежники приготовились к бою.
Степка, со сноровкой перезаряжая арбалет, краем глаза уловил рядом что-то необычное. Подняв голову, он увидел стоящую на помосте девчонку-ворожею. Она с жадным любопытством смотрела на поле битвы, просунув голову между заостренных бревен частокола. Подросток схватил ее за шиворот и отшвырнул от стены так сильно, что девочка чуть не скатилась с помоста.
- Какого черта ты здесь делаешь, - прокричал он, одновременно выпуская арбалетный болт прямо в грудь огромного зверя, уже просунувшего голову между бревен. Монстр сгинул в мешанине тел под стеной, а Степка снова принялся перезаряжать оружие.
- Степка, что у тебя там, - раздался зычный голос воеводы.
- Ворожея тут, Фрол Игнатьич. Ей зверь чуть голову не откусил.
Поднявшаяся на ноги Настёна презрительно глянула на Степку, а подошедшему Фролу заявила тонким голосом:
- Это еще неизвестно, кто кому откусил бы!
- Вот дура, - в сердцах выкрикнул Степка, - да он тебя на одну лапу положит, а второй прихлопнет!
Он выглянул за стену и тут же выстрелил. Снизу раздался громкий, жалобный визг.
- Иди отсюда, - снова выкрикнул он, - не ровен час, вторая волна полезет.
- Откуда полезет? - удивилась девочка.
- Из портала, откуда еще.
- Какого портала?
- Ну, из дыры, которая открылась.
- А-а, это ничего. Я ее сейчас закрою.
Фрол, молча слушавший эти разговоры, отвесил челюсть.
- А ты и это можешь?
- Я много чего могу, дяденька.
- Ну, так закрывай скорее.
- Больно ты скорый, дяденька. Щас!
Настёна встала лицом к Гадскому ущелью, подняла левую руку, а правой стала описывать круги и спирали вокруг левой. Внезапно эти знаки обрели плоть и загорелись ровным, сиреневым светом. Ворожея махнула левой рукой, спирали и кольца сорвались с ее руки, и мгновенно растаяли вдали. В районе провала полыхнуло сиреневое сияние и быстро растаяло.
Воевода, с помрачневшим лицом смотрел на ущелье. Видно, услышанное и увиденное глубоко задело его. Он постоял в таком состоянии еще минуту, краем уха слыша восторженные вопли порубежников и вой уцелевших зверолаков, и только потом громко спросил ворожею:
- А ты что же, и открыть сможешь?
- Да запросто, дяденька! - восторженно откликнулась Настёна, - открыть? Я и открыть и закрыть могу.
- А надолго ли ты закрыла дыру? Или она сама откроется?
- Нет, сама уже не откроется. Только я могу открыть, а больше никто. Моей печатью запечатано. Без меня никто не откроет.
Фрол пожевал губами, искоса взглянул на ворожею и вздохнул.
- Ну, что же, это меняет дело, - с озабоченным видом произнес он. - Степка, скажи Закон Рубежа.
- Любой ценой не пропустить зверей к людям, Фрол Игнатьич.
- Любой ценой! Правильно! Это наш Закон. А посему...
Фрол выхватил саблю и, в одно мгновение светлая головка Настёны сорвалась с плеч и канула вниз, за стену, где бесновались оставшиеся в живых зверолаки. Худенькое тельце девочки, исторгая фонтан крови, словно сломавшись, опустилось на помост.
Степка, вытаращив глаза, смотрел на этот ужас, не в силах вымолвить ни слова. Арбалет выпал из его рук, и он пошатнулся, словно пытаясь упасть в обморок. Фрол, заметивший это, схватил его за плечо, потряс, будто пытаясь разбудить, и грозно крикнул:
- Степан! Где твое оружие?
От этих слов подросток моментально очнулся, схватил арбалет и, посмотрев вниз, выпустил болт в одну ему видимую цель. Долг взял верх над чувствами, и Степка, перезаряжая оружие, уже был спокоен и собран.