Василеостровский Николай : другие произведения.

Дядины байки -2

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Реальные истории разных лет

  Дядины байки - 2
  Содержание:
  Шофёр Толстикова, маршал Говоров Л.А. и щука
  Авантюрист и Светлый
  О гипнозе
  Новгород 1987 или об истоках
  Широкое плечо товарища Брежнева
  "Рукопожатия" через века
  Оля Соколова
  О борьбе
  Ковры для Средней Азии
  Как я был Дедом Морозом
  
  Шофёр Толстикова, маршал Говоров Л.А. и щука
  
  (Для справки:
  Говоров Леонид Александрович (22. 2. 1897 - 19. 3. 1955).
  С 25 апреля 1942 года генерал-лейтенант артиллерии Говоров Л.А. командовал Ленинградской группой войск, а с июня 1942 года до мая 1945 года войсками Ленинградского фронта (в феврале-марте 1945 года он одновременно был командующим войсками 2-го Прибалтийского фронта). Из 900 дней блокады Ленинграда 670 дней приходится на период, когда героической обороной города 3-х революций руководил Л.А. Говоров. Им были разработаны методы и принципы применения артиллерии в операции по прорыву ленинградской блокады - "Искра". Это по решению Л.А. Говорова были образованы группы: артиллерии дальнего действия, особого назначения, контрминометная. В отдельную группу были сведены гвардейские минометные подразделения. Во всех частях и соединениях фронта проводились учения и тренировки, где вырабатывалась готовность к возможным вариантам действий в боевых условиях, что, в конечном итоге, и предопределило успех "Искры". Блокада великого города на Неве была прорвана в январе 1943 года. Это был переломный момент в исторической битве за Ленинград, а через год - 27 января 1944 года Ленинград окончательно был освобождён от вражеской блокады.
  Полководческое мастерство генерал-полковника, а с 17 ноября 1943 года генерала армии Говорова Л.А. ярко проявилось в наступательных операциях: Мгинской, Красносельско-Ропшинской, Новгородско-Лужской, Выборгской, Таллинской и Моонзундской десантной. 18 июня 1944 года ему было присвоено звание Маршала Советского Союза).
  ************************
  В отношении товарища Толстикова, с которым меня свела судьба в 1982 году в общей палате больницы имени Урицкого, большими данными, чем сказано в байке "Авель на больничной койке" я не располагаю. К сожалению, даже забыл его имя и отчество. Помню только, что он был представителем семьи Толстиковых, создавал и позднее руководил Северным заводом, а его двоюродный брат Василий Сергеевич Толстиков возглавлял в пятидесятые-шестидесятые годы Ленинградский обком КПСС. Позднее за какие-то провинности (по слухам - антисемитские) брат был сослан послом в Китай (КНР).
  Как тут не вспомнить анекдот:
  "Новый посол Советского Союза прилетает в Китай. Сходит с трапа самолета и, увидев пришедших его встречать китайцев, говорит:
  Что, жидяры, прищурились?!
  А китайцы ему на это: - А посол ты..."
  Но о своём герое анекдотов я не знаю, кроме его собственной истории, рассказанной им лично, да и то не о нём, а его личном шофёре.
  Через несколько лет после войны, Толстиков был приглашён маршалом Говоровым на рыбалку. Дача у маршала была на берегу озера Хеппо-Ярви в Кавголово под Ленинградом на Карельском перешейке. Кстати, тогда в городе на Неве ещё и в проекте не было проспекта имени маршала Говорова.
  Толстиков вместе с шофёром на персональном автомобиле отправился в субботу по приглашению. Опаздывать было нельзя, выехали заранее.
  Толстиков ничего не сказал своему водителю кроме адреса, считая это лишним.
  Когда приехали, Говоров в простой рыбацкой одежде встретил их чаем, затем все быстро собрались и сели по лодкам, благо, что озеро прилегало к участку дачи. Маршал сел в лодку со своим человеком, а Толстиков с водителем. Двое гребли, а двое, сидя на корме блеснили и держали спиннинги на дорожку. Толстикову повезло раньше, чем маршалу, он уже сумел вытащить хорошую щуку. Маршала это, по всей видимости, заело, и он велел своему гребцу пройти ещё круг по озеру.
  Внезапно, перед самой дачей у Говорова взяла очень хорошая щука. Понимая, что такой экземпляр ему в лодку не втащить, он приказал грести к берегу. У пологого берега Говоров выскочил из лодки и начал вываживать хищницу.
  Водитель Толстикова был очень заядлым рыболовом, нервы его были на пределе, и он начал выкрикивать маршалу всякие советы, перемежая их крепкими выражениями.
  Нервы всех зрителей накалились, - щука была не просто здоровой, она оказалась здоровенной!
  Отчаявшись вывести щуку на мель, Говоров, стоя в воде в высоких сапогах, вдруг оглянулся назад, и крикнул кому-то:
  Васька, вали её, а то уйдёт!
  Из-за прилегающих к берегу деревьев выходит автоматчик с ППШ, прицеливается и точнейшей очередью убивает рыбину.
  Водитель Толстикова, не знавший хозяина, от страха открыл рот. Кроме того, на выстрелы и шум из кустов со всех сторон повылезали и другие вооружённые охранники.
  Когда все с трофеями двинулись к дому, водитель тихо подошёл к Толстикову и спросил у шефа о том, кем является хозяин дачи. Узнав, что он только что обматерил известного командарма, шофёр побледнел, и у него чуть не подкосились ноги.
  Потихоньку бедняга двинулся в сторону туалета, и заперся там, в ожидании скорой и справедливой расправы над собой. Времена были лихие, сталинские, - за одно слово можно было и башку потерять.
  Трофей взвесили, щука оказалась весом около двадцати килограмм.
  Пока жена Говорова с кухаркой готовила рыбу, Говоров с Толстиковым переоделись и сели за стол. Перед обедом решили пригубить. Маршал поинтересовался, а где же водитель Толстикова, может, чего с ним случилось?
  Толстиков, прикрывая своего простофилю шофёра, вначале сказал, что тот умывается.
  Когда маршал через какое-то время повторил вопрос, Толстиков признался, что парень струсил и заперся в туалете.
  Говоров попросил позвать шофёра за стол. Когда бедняга явился, то первым делом кинулся к маршалу с извинениями. Говоров не дал ему договорить.
  На рыбалке все равны! И отматерил ты меня правильно, - я бы щуку сам вытащить не смог, правда и тебе бы спиннинг не дал.
  Потом в знак того, что он не сердится на бедолагу, маршал поднял тост за здоровье всех присутствующих.
  Но, несмотря на мировую, шофёр ещё долго переживал свою промашку, и на дачу к Говорову на очередную рыбалку Толстиков поехал с другим водителем.
  ***************
  
  "Эй-дижитал" и Светлый
  
  Середина девяностых годов ушедшего века, становление национального российского капитализма. Люди с извращённой за советский период моралью пытались построить рыночную экономику. Огромные состояния создавались "на глазах" у миллионов ничего не знающих и мало понимающих происходящее сограждан. Везло не всем, кто-то из нуворишей разорялся, вовремя не поделившись с братвой или государственной крышей, от собственной жадности или неграмотности, кого-то грабили или обворовывали. Короче, процесс шёл, углубляясь и расширяясь, идёт он и сейчас.
  Вспоминаю с улыбкой эпизод 2002 года: моя коллега, женщина раннего пенсионного возраста, прочитав в газете "Коммерсант" о новоявленном олигархе Р.Абрамовиче, воскликнула,
  Кто знает, как стать олигархом? Я тоже хочу! Какой в этом секрет? Ведь он такой молодой! Он же не мог успеть заработать так много денег!
  Мы не знаем секретов преуспевания наших олигархов, и то, как создавался стартовый капитал многих богатых соплеменников нашей эпохи, - это прерогатива их совести, ФСБ и других внутренних органов страны. Кстати, ситуационно это неплохо отражёно в последнем романе В.Пелевина "ДПП".
  Сразу же оговорюсь, что немалая часть достойных соплеменников достигла многого лишь благодаря своим исключительным талантам и способностям. А ведь богатство страны складывается из богатства народа.
  Как бы то ни было, но под впечатлением как-то раз кинутого первым президентом лозунга, многие люди "с порохом и пороховницами" кинулись обогащаться, причём самыми разнообразными способами.
   Светлый (в этических соображениях фамилия героя и название фирмы изменены) на самом деле выглядел скорее тёмным. Он был высоким брюнетом, с худощавой спортивной фигурой, и чуть смуглая кожа его кареглазого лица, вьющиеся чёрные волосы, несмотря на длительное местонахождение его предков в суровых условиях российских широт, выдавали его ближневосточное происхождение. По роду деятельности Светлый являлся менеджером одной из новых фирм-посредников, занимавшихся перепродажей импортной офисной техники. Основным "коньком" его являлись модели офисных принтеров, а основными личными чертами - жажда личной наживы и скупость или бережливость.
  Как-то раз ему на стол лёг факс с коммерческим предложением некой фирмы "Эй- дижитал" на новейшие модели лазерного принтера по очень смешной цене, таких цен тогда в Питере просто быть не могло. Усомнившись в достоверности информации, в отсутствии в тот момент заказчиков на данную модель, Светлый отложил это выгодное предложение в сторону в целях проверки и возможного контакта, и забыл.
  Прошло какое-то время, и как-то раз в выставочный зал с образцами, вошёл вальяжный господин. Господин был хорошо и богато одет, он долго рассматривал образцы. Заметив его, один из сотрудников Светлого приблизился к нему и предложил свои услуги по консультации на интересующие темы.
  Господин представился сотрудником открывающегося в Питере филиала одного из московских банков, отвечающим за обеспечение офисным оборудованием филиала, и вручил изящную визитку. Его заинтересовал образец новейшей модели лазерного принтера, самого дорогого из выставленных экспонатов.
  На вопрос о возможной потребности банка в подобных принтерах господин назвал количество, от которого у помощника Светлого закружилась голова, и он сразу же привлёк своего шефа к разговору с выгодным клиентом. Потребность банка измерялась почти сотней штук, и это сулило очень хорошую маржу. Клиент готов был тут же взять счёт для своей бухгалтерии, но Светлый не имел необходимого количества оборудования, и они договорились о повторной встрече через три дня.
  При этом клиент сам намекнул Светлому о возможности завышения цены, в целях "отката", - то есть, полученная прибыль-маржа должна была делиться с этим господином-представителем банка.
  Господин спросил о возможности тут же за наличные приобрести хотя бы один экземпляр для демонстрации в банке будущего оборудования. В этом ему отказа не было, и удовлетворённые стороны расстались в ожидании светлого будущего.
  Сев за стол, менеджер Светлый задумался. Горячая кровь бизнесмена кипела от адреналина в предвкушении хороших денег. Главным делом сейчас было, не суетиться и найти среди известных поставщиков требуемое количество товара по самой низкой цене.
  Этим он без промедления и занялся. Перебрав энное количество партнёров, Светлый случайно вспоминает об интригующем предложении с теми же самыми принтерами и, ничем не рискуя, звонит по указанному на отложенном факсе телефону.
  Приятный голос молоденькой секретарши соединяет его с директором фирмы приславшей факс, под названием "Эй-дижитал", и уверенный голос молодого директора отвечает на все вопросы Светлого:
  - Да требуемое вам количество принтеров мы имеем на складе, и цену на такое количество подтверждаем. Можете забрать по предъявлению копии вашей платёжки. И тому подобное.
  Осторожный по натуре Светлый решает посетить офис неизвестной компании и убедиться воочию. Ехать пришлось не далеко, в Гавань. В шведских домиках, прилегающих к павильонам Ленэкспо, находился искомый офис. Директор "Эй-дижитал" оказался приятным молодым, уверенным в себе человеком, знающим предмет не только как коммерсант, но и как технический специалист. Офис был вполне приличным, хотя и небольшим, но кроме секретаря и директора больше никого не было. Это не удивило Белого, поскольку бухгалтер мог быть и приходящим, а менеджеры в разъезде. Образцы интересующего товара имелись даже в офисе, и Светлый тут же решил купить за наличные пять штук предъявленных принтеров.
  Счёт на остальное количество был выписан, и довольный тем, что у него появился новый партнёр, Светлый кинулся в свою бухгалтерию для скорейшей оплаты, поскольку через несколько дней ему предстояло сдавать их новоявленному клиенту.
  Кстати, сведения об ожидаемом открытии филиала того московского банка подтвердились, и теперь Светлый был полностью уверен в успехе. Кроме того, даже если сделка с банком в лице того вальяжного господина сорвётся, у него по самой низкой в городе цене останутся принтеры, которые он всё равно сумеет продать, но в более длительный период.
  Через пару дней после банковской проводки Светлый получает от своей бухгалтерии желаемую копию платёжки на сумму порядка шестидесяти тысяч зелёных, и, позвонив директору фирмы "Эй-дижитал", получает согласие того на отпуск товара. Светлый отправляет в Гавань с копией платёжного поручения своего водителя. Водитель приезжает в выше упомянутый офис в середине дня, но директор "Эй-дижитал" разводит руками и говорит, выписывая документы для склада, что склад скоро закрывается и находится на Лиговке. Затем он набирает номер склада и просит заведующего подождать автомобиль Светлого. Чтобы не тратить время на поиски склада, директор даёт в помощь водителю Светлого свою секретаршу, и те отправляются на Лиговку через весь город.
   Подъехав к указанному зданию, получатели окажутся перед непреодолимой охраной, которая не пропустила их, мотивируя тем, что все арендуемые помещения уже закрыты или закрываются. Водитель скажет охраннику, что их ждут на складе компании "Эй-дижитал", так как они созванивались. Охранник по местной связи пытается найти интересующий склад, но склада с таким названием в списке арендаторов не находит. Охранник просит молодых людей удостовериться в правильности адреса склада или его названии и демонстрирует им список всех фирм. На недоумённый взгляд водителя секретарша пожала плечами и сказала, что она сама тут в первый раз. Тогда водитель набирает по сотовому телефон Светлого и докладывает ситуацию. Светлый перезванивает директору "Эй-дижитал", но там уже никто не берёт трубку. Секретарша, совсем юная девушка, пожимает плечами, не зная, что предпринять, и предлагает отложить всё на завтра.
  На следующий день с утра, уже встревоженный, Светлый мчится в Гавань.
  В шведском корпусе на месте фирмы "Эй-Джи-дижитал" он видит пустые помещения и мебель с одним единственным офисным телефоном. Директор корпуса на вопрос о том, куда подевалась фирма, разводит руками и заявляет, что исчезнувшая компания исчезла, видимо, вчера поздно вечером, не оплатив ему арендную плату, и он тоже хотел бы их найти.
  То, что в этот момент происходило внутри у Светлого трудно описать, это лучше всех знает он сам.
  Итак, теперь для него вся схема обмана стала ясной и прозрачной как стекло.
  Фирма "Эй-дижитал" была одноднёвкой, вальяжный господин, скорее всего, был оплаченным актёром или очень талантливым авантюристом, таким же, как и директор.
   Позднее через уголовный розыск выяснилось: директор "Эй-дижитал", тот самый молодой человек, начал свой бизнес несколько лет назад. Он заложил под кредит в банке свою квартиру, начал какой-то бизнес и прогорел. Естественно, что банк в установленный срок отобрал по условию кредита у него квартиру. Парень после этого сильно осерчал на весь мир, но урок жизни воспринял по-своему.
  Теперь он решил отыграться на других "лохах", так как мир обмана давал большие и быстрые. Компьютерный бизнес был ему близок, и у него рождается выше описанная схема, а партнёров для этого он себе нашёл без труда. Затем он открывает фирму "Эй-дижитал", закупает с десяток принтеров последней модели и рассылает соответствующие факсы в соответствующие фирмы, которые вычисляет либо по телефонному справочнику, либо на выставках.
  Сообщник в виде представителя возможного покупателя, в нашем случае филиала московского банка, расхаживает по соответствующим фирмам, получившим ранее факс и декларирует готовность солидного клиента приобрести товар.
  Имея, на всякий случай, несколько образцов товара в офисе "Эй-Джи-дижитал", директор производит впечатление нормальной молодой фирмы. Хорошенькая секретарша, недавно нанятая в молодую фирму, естественно ничего не знает.
  После того как первая "рыбка" в лице Светлого клюнула наживку, надо было снять навар и "смотать удочки". Для снятия денег со счёта, надо было наладить хорошие отношения с операционисткой банка, на учёте в котором находилась фирма "Эй-Джи-дижитал", и как выяснилось позднее, это тоже имело место. Фамилия операционистки банка была в списке лиц, допущенных в шведский корпус, где находилась искомая фирма.
  Выяснилось также, что нашего "героя" из "Эй-дижитал" ищут официальные органы и за другие авантюры, и его долг различным фирмам выходит на кругленькую сумму.
  Но, не смотря на розыск, ещё с полгода по Питеру разъезжала иномарка универсал, набитая коробками с принтерами, за рулём которой сидел весьма неприятная "горилла", а рядом бывший директор "Эй-дижитал". Их автомобиль на улице видел даже водитель Светлого. В офисы некоторых фирм поступали очень интересные предложения по приобретению нескольких десятков принтеров новейшей модели. Видимо, кампания искомого директора решила закрывать бизнес на этом поприще, и избавлялась от "складского остатка".
  Как говорится, от трудов праведных не бывает палат каменных, хотя Кресты тоже можно считать каменными палатами.
  
  
  О гипнозе
  
  Мой папа много рассказывал мне о чудесных возможностях гипноза. Они с братьями любили покупать на ярмарке разные книги, да и у их отца Алексея, моего деда, библиотека была неплохая. Он вспоминал, что можно было тогда перед первой мировой купить на русскую копейку на екатеринбургской ярмарке. Но я так и не усвоил его уроки по медным грошам, целковым, пятиалтынным, аршинам и фунтам, поскольку эти старые меры давно вышли из употребления. Помню, что со слов отца даже на копейку можно было купить чуть ли не пирожок с зайчатиной или книгу.
  Одно время, уже подростками, отец с братом Борисом увлекутся гипнозом. Тогда на книжных развалах ярмарки были книги В.М.Бехтерева и других авторов, они купят книгу какого-то американца с названием "Как стать Властелином мира". Изучая гипноз, мальчики часами смотрели, не мигая, в точку на стене, отрабатывая твердость взгляда, выполняли и другие упражнения.
  Кое-чего они в результате достигли, потому что мой отец мог в молодости вводить в транс некоторых людей. В тридцатые годы, уже в Ленинграде, он на этом погорит. Его коллеги попросят на коллективной вечеринке загипнотизировать одну хорошенькую сотрудницу и внушить ей наводнение. Папа сделает это, и к всеобщему мужскому удовольствию, стоя на стуле под аккомпанемент отцовского внушения о подъеме воды и жадные взгляды мужчин, дама будет поднимать платье все выше и выше. Потом ей кто-то расскажет об этом и моего горемыку гипнотизера вызовут в Большой Дом на Литейный, где пригрозят и возьмут подписку о запрете дальнейших опытов по гипнозу.
  Только иногда, будучи навеселе, он будет играть со мной полусерьезно, внушая мне падения вперед и назад, или заставлять сжимать пальцы и блокировать их, на что я так у него никогда и не поддался.
  Во время блокады Ленинграда отцовская библиотека вместе с квартирой сгорит, и мне достанутся только его воспоминания. В советский период гипноз был под очень строгим надзором, и ни каких книг по гипнозу для массового читателя не издавалось.
  Может быть, это было связано с известным эпизодом, когда Вольф Мессинг принёс Сталину из советского банка миллион рублей. Спасавшийся от гитлеровцев Вольф Мессинг был приглашён в Кремль к Сталину, желавшему лично убедиться в выдающихся способностях известного гипнотизёра, делавшего публичные выступления. Этот случай описан в воспоминаниях самого Мессинга. После личного знакомства и разговора Сталин в качестве проверки предложит Мессингу принести ему из банка миллион. После того как Мессинг блестяще выполнит поручение, Сталин даст директиву о взятии всех людей, владеющих приёмами гипноза на особый учёт.
  Помню, мне было лет одиннадцать, по центральному телевидению, тогда ещё чёрно-белому, шла передача о гипнозе. По просьбе не очень сведущего телеведущего приглашённый гипнотизёр, наверное, впервые и задолго до Кашпировского с Чумаком, проведёт простейший массовый сеанс внушения с телезрителями СССР. Сеанс этот, как я позднее узнал, являлся тестом на внушаемость, и многие гипнотизёры гастролёры отбирали себе на сцену этим приёмом людей из публики. С малюсенького экрана телевизора КВН, через линзу с дистиллированной водой гипнотизёр попросил меня сцепить пальцы рук. Он говорил уверенно и вкрадчиво, обещая, что ничего страшного и опасного не произойдёт, если все, кто решится на эксперимент, будут ему безоговорочно верить. Затем он стал говорить, что пальцы сжимаются всё сильнее и сильнее, так, что уже побелели все суставы. И, когда пальцы оказались сжаты до предела, гипнотизёр провозгласил, что разжать теперь пальцы я не в силе, - они остались в его воле и как бы я ни хотел их разжать, - мне это не удастся.
  К своему ужасу я вдруг действительно понял, что попался! Пальцы меня не слушались, и меня охватил детский панический страх. Наваждение сошло, но руки остались сведены как в судороге. Я вскрикнул и, напрягшись, изо всех сил, разорвал сведённые пальцы. В этот момент я не слышал, что говорилось по телевизору, но потом уловил, что гипнотизёр, дав таким же как я "насладиться" этим сеансом, подал команду на разблокирование рук.
  Намного позднее я узнал, что всем организаторам этой передачи сделали разнос, так как тогда очень много людей осталось со сведёнными пальцами, и выводили их из транса психиатры скорой помощи. А у меня ещё долго болели суставы пальцев.
  В 1964-65 годах на Васильевском Острове, где я жил с родителями, гастролировал советский гипнотизёр по фамилии Гутман. Это был полный мужчина в очках с очень острым взглядом. Выступал он в Домах Культуры, билеты были дешёвыми, и я посетил все его выступления. Тогда я воочию увидел, как он использовал идеомоторные акты человека при поиске спрятанных тайно от него в зале предметов, как отбирал себе на сцену наиболее внушаемых зрителей, и прочие чудеса. Гипнотизёры выступали тогда крайне редко, ещё до моего рождения мои родители ходили только на выступления М.Куни, и рассказывали мне об этом.
  Странно, но в эпоху нашей "полной свободы слова и выбора" гипнотизёры почему-то не выступают на сценах. Может быть, виной тому явились результаты "опытов" вышеупомянутого Кашпировского, может быть, они выступают под видом всякого рода проповедников разных конфессий, а может быть, перевелись.
  Гутман отворачивался от зала, а отобранные зрителями люд прятали неизвестные предметы у совершенно случайных людей в зале. После чего гипнотизёр отбирал одного из зрителей себе в проводники, брал его за руку, и безошибочно находил все предметы.
  Чтобы понять, что это такое - идеомоторные акты, достаточно кольца на нитке в руке. Глядя на кольцо надо начать внушать кольцу, чтобы оно начало двигаться, например, вперёд-назад, затем сбоку на бок и в заключение - по кругу. Непосвящённому кажется, что кольцо начинает самостоятельно на конце нити, но рядом стоящему наблюдателю видно, как в этот момент незаметно двигается рука экспериментатора.
  Таким образом, гипнотизёры ловко используют эти тонкие движения рук в своих выступлениях. Человек, которого Гутман держал за руку, непроизвольно передавал своё отношение к происходящему через пальцы рук, и Гутман это чувствовал.
  Кстати, к этой же категории сенсов можно отнести гадалок по руке и прочих прорицателей, а также разного рода авантюристов. Даже по обычному рукопожатию чувствительный человек может многое понять о состоянии того, с кем он общается.
  В зале на представлении Гутмана были знакомые, и одна девушка из моего класса была отобрана на сцену вместе с другими. Гутман делал удивительные с точки зрения эксперименты с обычными людьми из зала, и потом объяснял природу этих явлений. Таким образом, я получил возможность не только видеть, но и понимать происходящее. Он клал людей на спинки стульев, и их тела оставались "деревянными". На них даже можно было присесть, хотя было ясно, что это были обычные с виду, совсем нетренированные люди.
  Все, кто был на сцене, были превращены в каких-то зомби, и безмолвно выполняли желания своего повелителя. На моих глазах за один сеанс Гутман отучил нескольких человек курить.
  Моей однокласснице Гутман внушил, что она на цветочном лугу собирает цветы.
  Девушка, Оля Яковлева, как маленький ребёнок, стала с улыбкой собирать на пыльной сцене ДК, видимые только ею, цветы в букет, и с наслаждением нюхать его. Потом Гутман подозвал её к себе и спросил, - узнаёт ли она его? Я точно помню, что он ей в тот момент ничего не говорил. Оля кинулась к нему на шею и радостно закричала: "Папа, папочка!". Я знал, что у неё папа умер, и это меня очень взволновало, ведь, неизвестно, что будет с девушкой потом?
  Гутман нежно погладил её по спине, похлопал, и чуть отстранив, обратился в зал:
  Кто из знакомых этой девушки есть в зале?
  На сцену быстро поднялся, ухаживавший за Олей, парень из параллельного класса.
  Гутман велел ему встать у портьеры, затем попросил Олю, стоявшую в оцепенении с неподвижным лицом, посмотреть на парня.
  Кто это?
  Дьявол! Дьявол! Это дьявол! Папа, спаси меня!
  Это захватывающее зрелище впечатлило не только меня. Жалко было в тот момент смотреть на испуганного и смущённого парня. Но Гутман своё дело знал, и, не теряя темпа, а он за всё время выступлений ни когда не терял высокого темпа, завораживая этим толпу, провёл рукой перед Олиным лицом и что-то шепнул ей. Расслабленное лицо девушки ожило, на нём немедленно появился румянец, и, смущённая, она под руку со своим парнем сойдёт со сцены.
   В то время я навещал смертельно больную девочку соседку, проживавшую выше этажом, её звали Оля Соколова. У неё была саркома с очагом на правой ножке ниже колена. Позднее я обязательно напишу в память об этой удивительной девушке отдельный рассказ.
  Мы с ней много беседовали о жизни и литературе. Я абсолютно не принимал возможность её скорой гибели, видимо, она чувствовала мою веру, и это вселяло в неё уверенность. Возраст Оли был - четырнадцать лет.
  Находясь под впечатлением силы гипноза, я делился с ней об этих выступлениях. Развлекая её, я подробно пересказывал все действия Гутмана.
  Позднее она мне скажет, что к ней тоже ходит гипнотизёр под видом врача психотерапевта. Она это поняла, потому что тот мужчина, с виду врач, садился рядом с её кроватью и задавал несколько вопросов о самочувствии, после чего брал её за руку, и она засыпала. Когда просыпалась, его уже не было, но ей становилось легче. Потом она сообщит, что психотерапевт, перестал к ней ходить. Она решила с ним "поиграть", и стала противиться его воле, тот почувствовал это и сразу же ретировался.
  Вскоре Олю начнут колоть морфием. Отвлекая и занимая себя, она научится менять свой пульс и кровяное давление. Этим она однажды испугает приходившую делать ей уколы медсестру. Когда приходила медсестра, она ещё мерила Оле пульс и давление. В начале Оля опускала пульс до сорока ударов, а потом поднимала до ста сорока в минуту! Заодно менялось и давление. Сестра почему-то очень испугалась. Уколы Оле начнёт делать её мама, по профессии медсестра.
  Жалея безутешную мать, Оля научится вводить её в гипнотический транс. Это расскажет позднее мне её мама, - "Я садилась к дочке, чтобы посидеть и приголубить ее, а она меня усыпляла. Когда я просыпалась, сидя на стуле рядом с ней, то мне было значительно легче".
  Пример Оли говорит о том, что в принципе гипнотическим даром обладают многие люди, но не знают механизма его включения. Это и хорошо, поскольку не все люди будут использовать эти способности во благо, и примеров тому предостаточно.
  Недавно слышал в метро рекламу курсов по нейролингвистическому программированию, то есть, развитию возможностей человека по внушению своей воли другим людям для достижения своей цели, другими словами, - курсы по зомбированию. Что ж, нашему, и так довольно странному, российскому социуму осталось только открыть курсы по чародейству, волшебству и чёрно-белой магии.
  В принципе, в этом ничего плохого, может быть, и нет, и прогресс не остановишь ни какими ограничениями. Но...
  Вспоминаю такой вот эпизод...
  Мы сидели в гостях в ожидании почему-то припозднившегося хозяина. Наконец он появился со странным выражением лица, и был явно чем-то озадачен. Когда мы попытались выяснить, что с ним произошло, то услышали такую историю.
  "Я подошёл к пункту обмены валюты, но пункт оказался выходным. Рублей не хватало, а надо было сделать покупки. Внезапно солидный гражданин, с внешностью внушающей доверие, обратился ко мне, - не сдаю ли я доллары. Я сказал - да, и он посетовал, что хотел купить, и тоже в досаде от безысходности. Потом он предложил мне не дать друг другу погибнуть по среднему курсу, и я с готовностью согласился. Мы отошли в сторонку, и он на моих глазах отсчитал мне в рублях требуемую сумму, попросил пересчитать. Я отказался пересчитывать, так как он отсчитал на моих глазах. Взял сумму и пошёл в метро. Внезапно на эскалаторе наваждение спало, и я со смутной тревогой полез в карман. Когда я достал пачку, то в ней оказались купюры в десять раз меньшего достоинства. Вот так меня только что кинули. Просто гипноз какой-то!". Это был 1995 год.
  В это же время в официальной печати появились предупреждения для кассиров о том, что в центральных городах России появилась группа гипнотизёров авантюристов, грабящих среди бела дня кассы магазинов. Гипнотизёр выписывал чек на маленькую сумму товара, но с кассира брал гораздо большую сдачу. Кстати, потом я так и не слышал о поимке этой шайки. Возможно, она распалась с целью выживания.
  В принципе, считаю, что некоторые народные целители, выступающие перед залами, битком набитыми больными людьми, готовыми поверить ради исцеления во что угодно, - тоже в своём роде гипнотизёры.
  В конечном итоге, все эти они действуют по одинаковой схеме, основной целью которой является их личное обогащение за счёт веры людей в безграничные возможности этих сенсеев. Конечно, случаев излечения можно перечислить много, в основном это результаты самовнушения, и на самом деле их мало по отношению к общему числу обратившихся, но рекламу целителям они делают.
  На книжных прилавках сейчас, также как и сто лет назад, можно купить книги с названиями такими же, как и в детстве моего отца:
  "Внушение и гипноз: Практическое руководство", "Практическая психотерапия. Внушение, гипноз, медитация", "Внушение и его роль в Общественной жизни", "Гипноз, внушение, телепатия", "Гипноз для начинающих" и тому подобное, от Бехтерева до Кандыбы.
  У учёных существует мнение, что современный человек продолжает эволюционировать, но уже не столько на физическом уровне, сколько на психо-интеллектуальном и духовном. Можно допустить, что разумное развитие экстраординарных способностей человека, породит новое более гуманное поколение свободных людей, для которых не будет языковых, расовых и кастовых преград.
  Хотя, учитывая основной закон природы - "сильнейший выживает" и человеческую агрессию, эволюция может также привести к расслоению людей на две основные категории: господ и рабов. Господа - это люди, одарённые от природы сильными возможностями внушения и телепатии (посвящённые), а рабы - обделённые этим даром люди (непосвящённые). В принципе, история человечества знает периоды массового помешательства и психоза. Достаточно вспомнить советскую историю, недавнюю историю Китая, фашистскую Германию, различных сектантов типа Аум Сенрикё, etceteras.
  Поживём - увидим.
  По прихоти судьбы мой отец и его брат похоронены на кладбище рядом с известным гипнотизёром М.Куни, которым они восхищались при жизни, только лежат они по разную сторону кладбищенской дорожки.
  
  
  Новгород 1987 или об истоках
  
  В 1987 году судьба забросила меня в кампании мне подобных в Новгород, и не куда-нибудь, а на новгородскую телебашню. Дело в том, что советские инженеры получали тогда зарплату, не всегда отвечающую их запросам, а подработать тоже было проблематично, так как действовали разные ограничения и запреты. Например, я как инженер с ненормированным рабочим днём по КЗОТ мог подрабатывать только 240 часов в год на преподавательском поприще.
  Все мои тогдашние соратники были бывшими или действующими альпинистами из лиаповской секции, и подрабатывали мы верхолазами-малярами.
   Работали дней десять. Погода стояла осенняя, пасмурная и неустойчивая. Работали наверху по строгому регламенту, с отключением поясов антенн, чтобы не облучиться.
  В один дней при обработке потолка одной из верхних площадок на высоте около 200 метров наш бригадир, мастер спорта Николай Кузнецов, нашёл вдруг в углу металлической конструкции оцепеневшего стрижа. Он подержал птицу за пазухой, отогрел и выпустил.
  Но странным образом, на следующий день стриж опять оказался на том же самом месте, и в таком же состоянии. Видимо, из-за похолодания насекомых было мало, а отлетать на юг стриж ещё не собирался, вот и приспособился впадать в анабиоз в ненастье. Нас удивило то, насколько неприхотлив и экономичен был организм птицы.
   Вид с башни особенно в ясную погоду был великолепен. На ещё покрытой зеленью земле, по правому берегу Волхова стояло множество старинных церквей с разноцветными куполами. Ракурс был необычный, и их вид радовал и поднимал настроение.
  На левом берегу стоял Новгородский Кремль. Сверху мы видели, что на его территории ведутся какие-то раскопки, но сходить туда, у нас не было времени.
   Когда работа уже подходила к концу, погода окончательно испортилась, мы устроили себе день отдыха, и выбрались в Кремль, перейдя Волхов по временному деревянному мосту.
  Мы обошли всю территорию, звонницу и место археологических раскопок древнего городища. Древние деревянные мостовые, открытые взглядам туристов, смотрели на нас с глубины веков с пяти метровой глубины культурного слоя Кремля.
  Сильное впечатление произвёл и памятник Тысячелетия Руси, распиленный фашистами для вывоза в Германию, и отбитый специальным отрядом Советских войск.
  Во время прохождения выставочных залов музея в Кремле, я пристроился к экскурсии приезжих туристов. Мне понравилась новгородская женщина экскурсовод, в ней чувствовалась неподдельная гордость за историю родного города. Внезапно, при переходе в очередной зал, её интонация изменилась, в голосе зазвучали трагические ноты:
  - Ну, а сейчас мы с вами узнаем, что произошло с Новгородской Республикой в средние века, после того как Москва простёрла свою длань над Новгородом, - произнесла она.
  Далее, она с нескрываемой болью рассказала, как в течение трёх дней опричники царя Ивана Грозного вырезали весь боярский цвет Новгорода до третьего колена. Вода в Волхове была красной от крови невинно убиенных в течение трёх дней, - трупы сбрасывали в реку. Рассказала она о том, как опричники ограбили город, а награбленное на возах повезли в Москву. Удачно прозвучала её ремарка об истории возникновения Волдайских колокольчиков, когда огромный колокол Новгородской звонницы свалился с воза, и, покатившись вниз с откоса, разбился на множество бронзовых осколков. Местное население собирало эти осколки и стало отливать маленькие колокольчики - "дары Валдая", которые своим мелодичным и грустным тоном рассказывали всему миру о той минувшей беде.
  Меня поразило тогда, что боль народного страдания и обида за несправедливость по отношению к своей родине сохранилась в новгородцах до сих пор. Конечно, к этому можно отнести и то, что основные торговые пути Северо-Запада России обошли этот когда-то великий город стороной, и это привело к его обособленности и заброшенности, особенно в советский период, что тоже наложило свою печать на менталитет местных жителей.
  В конце музейной экспозиции была небольшая выставка "Новгород на старых фотографиях". Я с интересом стал рассматривать пожелтевшие фотографии девятнадцатого начала двадцатого веков с видами Господина Великого Новгорода.
  Внезапно, моё внимание привлекла фотография памятника героям Великой Отечественной Войны 1812 года. Это была высокая каменная стела, увенчанная двуглавым орлом. Надпись под фотографией гласила, что памятник был построен на народные средства. На заднем плане чётко проглядывался памятник Тысячелетия Руси, где я только что проходил по площади, но никакой стелы там не видел.
  Может быть, этот монумент был разбит фашистами во время Второй Великой
  Отечественной? - подумал я.
  Выйдя из музея, я решил провести историческое расследование, и стал останавливать пожилых новгородцев с вопросом об упомянутой выше стеле.
  Искать ответ пришлось недолго. Одна старушка посмотрела на меня со странной улыбкой и ответила:
  Так его, сынок, ещё в конце двадцатых годов комсомольцы взорвали.
  Почему взорвали?
  Так сверху то орёл был двуглавый, царский!
  Ну, так сняли бы орла, а стелу оставили.
  Ничего мне старушка не ответила. Улыбнулась только опять, и потрусила своей старческой, но шустрой походкой женщины, привыкшей самостоятельно решать свои проблемы не зависимо от смены власти и режимов, и не надеясь ни на кого.
  Я произнёс ей вдогонку спасибо, и в задумчивости пошёл на теле станцию.
  Вечером я поделился с друзьями этой историей.
  Башню мы доделали в регламентированный срок, заработали неплохих по тем временам для советских инженеров денег, и вернулись в Питер.
  Интересно, кто-нибудь после нас красил новгородскую башню? - Ведь металл требует ухода.
  А стелу бы я восстановил, - чем она хуже Храма Христа Спасителя в Москве, тоже когда-то построенного на народные средства. Да и стоимость её реконструкции была бы намного меньше.
  Может, мэра Лужкова попросим?
  Исторические долги тоже надо возвращать, тем более что это наша общая, своя, история. Не так ли?
  
  Широкое плечо товарища Брежнева
  
  Старшее поколение хорошо помнит эпоху так называемого брежневского застоя, когда с экранов телевизоров и передовиц газет народу подавались радужные рапорты об очередных победах социализма. Правители в Москве вешали друг другу на грудь ордена и медали, а потом долго целовались в губы. Это было весёлое время обречённого строя, "пир во время чумы", но замечали это не все. Открыто говорили только диссиденты, да на кухнях друзья-товарищи. Но анекдотов в то время ходило превеликое множество. Некий предприимчивый эмигрант в Израиль даже сделал себе капитал, собрав и опубликовав книгу российских анекдотов. Правда, в основном она продается не в Израиле, а в России.
   Шёл 1979 год. Москва готовилась к летней Олимпиаде 1980 года, и советские войска ещё не вторглись в Афганистан.
  Была середина лета, а я находился на альпинистских сборах в Фанских горах в ущелье Алауддин.
  Наши тогдашние сборы проходили одновременно с очным чемпионатом Ленинграда по альпинизму в техническом классе (скально-ледовые маршруты). Кстати тогда команда ЛИАП завоевала золото, пройдя первопрохождением, супер маршрут по стене вершины Чапдара.
  На сборах присутствовали лучшие альпинистские секции города в основном из общества "Буревестник". Возглавлял сборы выдающийся альпинист и замечательный человек Леонид Трощиненко. Гораздо позднее, через десять лет он и ещё очень много альпинистов (около ста человек) трагически погибнут от внезапного ночного ледопада, вызванного тектоническим толчком, под пиком Ленина на Памире.
  Группу ЛИСИ (инженерно-строительного института) возглавлял мой друг Виктор Варов.
  Их стоянка была повыше нашей, и, выходя на восхождения, мы всегда проходили мимо их палаток. В группе секции ЛИСИ было много замечательных и талантливых молодых людей, был среди них и Эдик Рахимов, - большой юморист.
  Как-то раз, возвращаясь с очередного восхождения, мы заметили, что лисишники во главе с Эдиком соорудили подставку с портретом Леонида Ильича. На портрете генеральный секретарь выглядел молодцевато, кожа его лица блестела как у молодого, в глазах из-под лохматых бровей светилась уверенность и мудрость. А на груди его сияли четыре звёздочки: три Героя СССР и одна СоцТруда.
  На наш вопрос о том, для чего им это понадобилось, ребята ответили, что портрет генсека вселяет в них уверенность и вдохновляет на спортивные достижения. К тому же, перед каждым восхождением они перечитывают избранные главы его книг и трудов.
  Скоро к портрету все привыкли, и без улыбки никто мимо не проходил.
  Но откровением для всех явилось то, что через некоторое время у портрета стало удлиняться левое плечо вследствие того, что после каждого восхождения высшей категории (пятой), лисишники пририсовывали очередную звезду. Вскоре места на широкой груди генсека стало не хватать, и ребята приклеили сбоку к портрету длинный рулон, дорисовав на нём плечо.
  Как-то раз, к нам явились представители Федерации альпинизма СССР из Москвы с проверкой наших сборов. В нашем стане поднялся шухер. Все кинулись прибирать территорию лагеря.
  Любители собирать реликтовые продукты флоры, такие как: Золотой корень или мумиё, срочно прятали свои находки как можно дальше. Дело в том, что за пару лет до этого одного перворазрядника из-за таких вот "находок" разжаловали до третьего разряда. Парень был на восхождении, а в его палатке устроился внезапно появившийся представитель Федерации. Случайно в рюкзаке перворазрядника представитель обнаружил засушенные корешки, и устроил парню "публичную казнь". Дело в том, что в советском альпинизме рост спортсменов был строго регламентирован сверху различными нормативами, и дойти до первого разряда было непросто и долго. Так, в других видах спорта подобраться к кандидату в мастера спорта можно было за год - два, а в альпинизме на это уходило не менее четырёх лет упорных тренировок и сборов. В этом была сермяжная правда, - опыт горовосхождений нарастал вместе с жизненным опытом, что было необходимо для повышения безопасности.
  Мы в день появления москвичей находились наверху, на маршруте, и узнали, что когда начался шухер, лисишники не знали, куда запрятать компрометирующий портрет генсека с таким количеством звёзд. Но всё обошлось, плечо они закатали в трубочку и закрепили сзади портрета. Москвичам даже понравилось, что на Ленинградском сборе царит такая, высоко политическая атмосфера. Ребят никто не заложил, а то бы им мало не показалось, да и Трощененко тоже бы досталось за попустительство антисоветской пропаганде на спортивных сборах.
  Замечу, что в любви к генсеку тогда было принято объясняться, и с экранов и полос газет передовики производства, получая очередные регалии, то и дело выражали свою благодарность словами: "спасибо Партии и правительству и лично дорогому Леониду....".
  За год до этого я был на Памире в районе Дугобы в ущелье Арчиканыш. Ниже нас сборная украинского "Локомотива" покоряла супер маршрут на деньги, выделенные республиканским спорт комитетом, под покорение до этого ещё не пройденной вершины, которую украинские восходители пообещали назвать "Малая земля". Гору они, конечно, покорили, маршрут первовосхождения был не очень сложен, но главное, что остатка средств от "Малой земли" им хватило на участие в чемпионате СССР. Напомню, что "Малая земля" - это книга под авторством Л.И.Брежнева о его воинских подвигах, написанная с его слов кем-то из журналистов-писателей (может быть, Чаковским?).
   Москвичи пришли со своими женщинами, одна из них была врачом, и прожили у нас несколько дней. Ниже нашего лагеря на берегу реки был кош, - место летнего проживания чабанов и их семей. Кош горных таджиков скорее напоминал цыганский табор. Мужчины чабаны торчали целыми днями в горах на выпасе овец, а женщины варили сыр в огромных чанах и чесали овец. До этого мы с ними мирно соседствовали и занимались натуральным товарообменом, приобретая сыр или айран. При желании можно было купить и баранину на шашлык.
  Москвички решили приобщиться к общению, желая попробовать местный сыр и айран.
  Врача из Москвы шокировала антисанитарная обстановка стойбища и вид грязных детей в лохмотьях. Увидев это зрелище, она приняла решение провести санитарную обработку местности, коша и всех его жителей, начиная с детей.
  На следующий день кошара огласилась воплями несчастных детей, которым горячая мыльная вода попадала в глаза и стенаниями их несчастных матерей.
  После этой экзекуции, смывшей весь защитный слой с кожи местных аборигенов, на территории нашего лагеря произошёл акт мести.
  Маленькие таджики подкрались в сумерках к нашим, разложенным по берегу озера мыльным принадлежностям, и куда-то их спрятали. У многих из нас пропали зубные пасты, мыло и полотенца.
  Москвичи ушли восвояси, а претензии к местным нам было не предъявить. Ситуация была из ряда "и смех и грех".
  К концу сборов плечо Леонида Ильича стало длиной около двух метров, и было сплошь испещрено красными звёздами покорённых лисишниками вершин.
  Потом этот сувенир долго хранился у Варова дома. Где он сейчас, не знаю. Может быть, в частной коллекции, или в музее секции ЛИСИ, если таковой имеется.
  
  
  
  
  
  
  "Рукопожатия" через века
  
  В нашей повседневности мы живём, глубоко не задумываясь о связях времён и причастности наших судеб к истории человечества, уж слишком мелкими людьми мы себя зачастую считаем. Безусловно, это относится не ко всем, а только к большинству народонаселения нашей пока ещё необъятной Родины.
  Когда-то, случайно по телевизору, я узнал об интересной игре в рукопожатия.
  Смысл этой игры заключается в том, что играющие выбирают какую-либо историческую фигуру или достаточно известного современника, и считают, сколько рукопожатий у каждого из них до этой личности.
  Игра забавляет витиеватостью, и поднимает в глазах собравшихся победителей, которые могут гордиться своими "историческими" связями. Привожу пример, давайте сыграем вместе. Начинаем считать, сколько рукопожатий у каждого из нас до нынешнего президента России - ВВП.
  Вы считаете от себя, а я соответственно, от себя. У меня получилось два рукопожатия.
  Дело в том, что я в течение пяти с половиной лет проучился в ЛИАП на кафедре Космической медицины. На каждом курсе на нашу экзотическую специальность набирались
  Только две студенческие группы. В параллельной группе учился Георгий Полтавченко, - теперь полпред президента по Центральному Округу РФ.
  Надеюсь, что возражений по числу рукопожатий до ВВП не последует.
  Но, может быть, кто-то сам учился вместе с ВВП? - Тогда сдаюсь.
  Теперь пора перейти к более известным мировой истории героям. Кого бы нам выбрать? Для разминки предлагаю взять поближе. Ну, например, с Никиты Сергеевича.
  Нет, не Михалкова, - Хрущёва.
  В этих байках первым рассказом мной изложена история знакомства с товарищем Толстиковым, брат которого был Первым секретарём Ленинградского Обкома КПСС. Значит, до Хрущёва от меня получилось три рукопожатия, или два, если Толстиков (мой герой) как директор Северного завода имел личное общение с товарищем Хрущёвым.
  Если выбираем Сталина, то, следуя той же цепочке рукопожатий, получаем - четыре или три рукопожатия соответственно (ведь Хрущёв со Сталиным пожимали руки).
  К Сталину можно подобраться и по другой цепочке рукопожатий. Так, мой отец, 1905 года рождения, в двадцатых годах учился в Москве. Он мне рассказывал, что в составе студенческой делегации был один раз на приёме у Калинина М.И.(1875-1946), тогдашнего председателя ВЦИК. Опять получилось три рукопожатия.
  Раз уж вспомнил "всероссийского старосту", то разрешите такую ремарку.
  В 2000 году я решил прогуляться за грибами и забрёл на Синявинские высоты. Многие, хорошо помнящие историю, знают, что там были очень кровавые бои во время Блокады Ленинграда. Сейчас там во всю орудуют мародёры и следопыты, конечно с разными целями.
  Я случайно вышел к одной из ям, в которой когда-то находилась землянка. Это было видно по остаткам брёвен, и количеству старинных бутылок, развешанных на ветвях елки.
  Мне стало ясно, что во время боёв народ здесь тоже пил алкоголь. Яма была вычищена идеально. А исторический мусор валялся под ногами на бруствере ямы.
  Меня привлекли осколки глиняной чашки, я поднял донышка с уцелевшей ручкой, и на обороте прочитал: "Тверская фарфоровая фабрика им. Калинина М.И.". Жалею, что не собрал тогда все осколки, ведь по одной только этой записи можно отследить огромный кусок нашей истории, и определить довольно точно дату изготовления чашки. Надеюсь этим летом сходить туда, и если повезёт, подобрать осколки этой чайной чашки.
  Кстати, до Гитлера А., через последнюю цепочку, получается - пять (не хочу говорить, но это игра) рукопожатий. Калинин пожимал руки Молотову В.М. (Скрябину), тот ездил перед Второй Мировой в фашистскую Германию (Пакт о ненападении Риббентропа - Молотова) и пожимал руку Адольфу.
  Занятно? Я, как и вы, простой гражданин, а от меня, как и от вас, тянутся цепочки к таким персонам. Наверняка, и у вас можно найти подобные "связи".
  Поехали дальше. До Ленина, через Калинина - три.
  Теперь давайте протянем линию, например, к царю батюшке, к Николаю II.
  В доме будущей тёщи моего дяди в городе Омске во время гражданской войны квартировал личный повар адмирала Колчака. Кстати, моему двоюродному брату по наследству от бабки остался рецепт замечательной горчицы, которую мы так и зовём Колчаковcкой. Так вот, получается, что до Колчака, всего три рукопожатия. Дело в том, что бабушка Анна Дмитриевна Ширшина и меня присматривала, когда я был совсем маленьким, но уже в Ленинграде в пятидесятые годы.
  Раз уж упомянул об этой замечательной женщине сибирячке, то немного расскажу о ней. Она не имела высшего образования, но была абсолютно грамотной, так как всю жизнь отстукивала по клавишам механических печатных машинок. Я помню её изуродованные тяжёлой механикой и старостью суставы на кистях. Печатала она вслепую. Любила рассказывать мне сказки и свой вещий сон.
  Накануне Второй Мировой войны ей приснилось поле и два коня: белый и чёрный.
  К сожалению, теперь я не смогу полностью восстановить её очень яркий эмоциональный рассказ об этом сне, поэтому опишу общими чертами. Кони были молодыми и невероятно красивыми. Они бежали по полю навстречу друг другу, и сшиблись грудями в смертельной схватке. Они вставали на дыбы, били передними копытами, грызли друг друга и лягались.
  Почему-то, бабушка Аня сразу же поняла, что белый конь был наш, то есть, олицетворял нашу страну (тогда СССР). Вскоре оба коня были в крови. Вот-вот вороной победит белого, белый уже упал, и чёрный хотел его добить, но из последних сил встал белый конь, и нанёс такой удар вороному, что тот сразу испустил дух.
  Когда Молотов 22 июня 1941 года объявил по радио нападение нацистской Германии, Анна Дмитриевна поняла, что сон действительно был вещим. Поэтому она всю войну верила в нашу победу.
  Можно добраться до последнего царя и более минимизированным путём.
  Волей судьбы, за моей мамой в пансионате на берегу Финского залива в году, эдак, 1979-м стал ухаживать одноногий ветеран войны Владимир Константинович Жуков. Вскоре выяснилось, что это вымышленная им фамилия, так как на самом деле, с его слов, он являлся побочным сыном князя Лобанова-Ростовского. Старику было около восьмидесяти лет, он жил со своим другом, бывшим слугой-поваром из дворца князя. Потомок князя, чей особняк стоит напротив гостиницы Астория, был крупный, немного тучный мужчина, с зычным голосом, седой шевелюрой и крупным носом с горбинкой. Второй старик был ещё старше, но выглядел свежее и крепче самого потомка, он был сухим и подтянутым.
  Я с мамой был один раз в их квартирке на Большом Смоленском проспекте, и весь вечер наслаждался рассказами этих очень интересных людей на их классическом русском языке. Фамилию потомку пришлось менять по известным причинам большевистских гонений. Так вот, если считать этот факт достоверным, то до царя-батюшки получается всего три рукопожатия.
  Эту игру можно продолжать долго, и откопать очень удивительные цепочки и связи эпох.
  В заключение предлагаю Александра Сергеевича Пушкина. Чего уж нам теперь-то!
  Из потомков писательской среды XVIII я с детства знаком с Кирмаловым Ростиславом
  Львовичем. Это потомственный дворянин, человек высокой нравственной чистоты. Кстати, отличный спортсмен лыжник марафонец и мореман. Его катер вместе с самим хозяином участвовал в съёмках фильма "Особенности национальной рыбалки" (По сюжету фильма катер подрывается и тонет в водах Финского залива. В титрах этот факт отмечен).
  По отцу Ростислав Львович является непрямым потомком автора романов "Обломов" и "Обрыв" Гончарова И.А. В его семье долго хранились какие-то письма и личные вещи великого автора, и сам Ростислав Львович неоднократно участвовал в конференциях, посвящённых памяти творчества писателя.
  Его папа, выпускник, а в советское время преподаватель Санкт-Петербургского Политехнического университета, Лев Александрович, родился в девяностых годах XIX века. Следовательно, родители Льва Александровича с очень большой степенью вероятности общались со своим знаменитым родственником. Получается, что от Льва Александровича, с которым я имел счастье здороваться за руку, до писателя Гончарова (1812-1891) - всего три-четыре рукопожатия. Иван Андреевич Гончаров, как известно, дружил с небезызвестным литературным критиком господином Белинским В.Г (1811-1848), а тот, в свою очередь, имел счастье напрямую общаться с Александром Сергеевичем (1799-1837).
  Итого - пять-шесть рукопожатий.
  Ну, теперь думаю, пора остановить этот творческий экстаз, иначе и до Петра Первого доберёмся, через Пушкинскую ветвь Ганнибалов.
  Итак, желаю вам весело провести какой-нибудь из вечеров со своими друзьями за этой простой игрой, и протянуть цепочку рукопожатий в другие времена и страны.
  
  Оля Соколова
  Светлой памяти
  1968-72гг.
  
  Я тогда был девятиклассник и перешел учиться в новую школу. Учиться было трудно и непривычно. Особенного психического и интеллектуального напряжения требовала математика. Вилен, учитель математики, остро вёл атаку на наши юные мозги через наше самолюбие и честолюбие, и пытался таким несколько рискованным способом заставить нас, тех, кто не привык, начать шевелить мозгами. Впоследствии, я и мои друзья осознали, что Вилен был единственным человеком из учителей, который действительно добился своего и смог за два года научить нас мыслить, и не только математически.
  Всю осень я "страдал", просиживая до глубокой ночи над непосильными поначалу домашними заданиями физико-математической школы.
  Однажды, случайно я услышал тихий разговор матери о том, что соседская девочка Оля лежит тяжело больная. Я спросил маму, что с ней. Оказалось, что у Оли саркома кости с очагом на правой ноге ниже колена. Мы в раннем детстве дружили с этой девочкой соседкой, она жила со своими родителями выше этажом в коммуналке.
  Её мама была медсестрой, а отец преподавал такие же предметы, как и мой (теормех и сопромат) в Ленинградском Энергетическом техникуме. Мне стало очень жалко Олю, тем более, что она мне нравилась. Почему-то тогда я вспомнил как прошедшим летом, гостивший у меня приятель сказал мне о ней, так, чтобы слышала поднимавшаяся по лестнице девушка, "Какие ножки!".
  Оля занималась фигурным катанием на коньках, и ноги у нее действительно были красивыми. На катке во время тренировки она однажды упала, и ударилась правой ногой. Потом через какое-то время на дворовом катке-коробке мальчишки попали ей в это же место шайбой, и в довершении всего на даче летом она упадёт с велосипеда и опять ушибёт это же место. С каждым ударом нога у нее болела все сильнее, и осенью врачи ей поставят такой страшный диагноз. Но родители скрывали правду о смертельной болезни от дочери.
  Я спросил разрешения навестить Олю у её родителей, и те с радостью согласились, потому что хотели, чтобы её кто-нибудь отвлекал, а меня они знали с детства. Я начал навещать девушку в свободное от уроков время.
  Хотя мне было известно, что это смертельная болезнь и она неизлечима, что врачи отмерили ей жить максимум пол года, я не верил в возможную смерть Оли. Видимо, это свойство юности, не верить в смерть молодых. Моя уверенность была очень сильной и как-то передавалась ей.
  Ей нравились мои визиты, кроме того, постепенно кроме меня к ней уже почти никто не ходил. А поначалу навещали одноклассники и учителя, но потом их визиты становились всё реже и реже.
  Зимой мне с учёбой стало легче, и я начал много читать. Отец Оли, Юрий Петрович Соколов, имел неплохую библиотеку, и благодаря этому я смог прочитать за одну зиму собрания Конан Дойля, и Мопассана. Мы обсуждали с Олей прочитанные книги, обменивались мнениями и философствовали. Иногда мы занимались этим по телефону до глубокой ночи. Видимо, ей это телефонное общение было даже приятнее, потому что меньше стесняло.
  Первое время она иногда ещё сидела за столом, даже пыталась на Новый Год играть на пианино, но позднее, к весне её нога начала болеть сильнее и она полностью слегла.
  Перед тем как слечь совсем Оля два раза пыталась покончить с собой, об этом я узнал позднее от её мамы Веры Павловны. Первый раз она попыталась повеситься на люстре, но крюк в потолке не выдержал веса тела. Второй раз она, уж было, чуть не выбросилась в окно, но отец успел её остановить. Третьей попытки не последовало. После этих испытаний, у Оли появилась огромная воля к жизни, тем более что отмеренный врачами срок прошёл, но она жила.
  Но боль у неё в ноге была такой, что к ней стал приходить психотерапевт, и пытался внушением и гипнозом облегчить её страдания.
  Я тогда ходил на публичные сеансы гастролировавшего в Ленинграде гипнотизера Гутмана. Меня, мальчишку, очень поразила сила гипноза, и я делился с Олей впечатлениями об этих выступлениях. Позднее она мне расскажет, что гипнотизёр (психотерапевт), перестал к ней ходить. Она решила с ним "поиграть" и стала противиться его воле, тот почувствовал это и сразу же ретировался. Я спросил, как он её лечил: "Он просто молча садился рядом со мной и держал меня за руки, и мне становилось легче", - отвечала она.
  Потом, к весне, боли в ноге продолжали усиливаться, и врачи прописали ей морфий. Поскольку её мама была медсестрой, она и стала делать уколы дочери.
  Врачи удивлялись высокой сопротивляемости девочки, ведь их срок уже вышел. Ампутация ноги становилась неотвратимой. И тогда отец Оли договаривается о "щадящей" операции. Ей должны были ампутировать правую ногу как можно выше очага. Врачи хотели отрезать выше колена, но тогда бы она не смогла носить протез, имитирующий ногу, и отец настоял на операции ниже, как можно ниже.
  Девушка знала, что её ждет ампутация, но думала, что я ничего не знаю. А я как мог, делал вид несведующего, хотя её родители уже предупредили меня о неминуемой операции.
  Перед больницей Оля уже не вставала, боль не отпускала её ни днем, ни ночью.
  Соколов попросил меня помочь транспортировать Олю в онкологическую больницу в Песочное, видимо, не было санитаров, да и поддержка ей была нужна.
  Моя мама рассказала мне, что Юрий Петрович раньше был большим любителем сильно выпить, и допился до белой горячки. Напившись, колотил жену, и моя мама частенько спасала её от побоев безумца, так как была не робкого десятка. Однажды, мама услышала на лестнице шум и крики Веры Павловны. Когда она выглянула, то была в ужасе: пьяный сосед, громко крича, держал на руках маленькую дочку, стоял на подоконнике, и собирался выпрыгнуть вниз. Это была белая горячка! Моя мать успела сдернуть его назад. После того случая Соколов вообще бросил пить.
  Тогда же его с работы выгнал директор техникума, так как жил в нашем доме и всё узнал. После того как Соколов остепенился, директор его восстановил.
  Юрий Петрович был умный эрудированный, но очень экспансивный человек. Ещё когда у Соколовых не было телевизора (до Олиной болезни), он частенько приходил к нам посмотреть футбол. Восклицая, ожесточенно потирал руки и привскакивал, что очень раздражало моего отца. Но я думаю, мой папа просто ревновал соседа к маме, так как тот был более крупным и видным мужчиной. Сосед часто брал с собой и Олю, и тогда мы с ней во что-нибудь играли; я был старше её всего на год. Но это было в детстве, до той трагедии, которую я вспоминаю.
  Был пасмурный весенний день, я отпросился от школы. Мы спустили ее на носилках и отвезли в Песочное. На прощание она сухо поцеловала меня в губы. Лицо у неё было серым. Я почувствовал, что она хотела поцеловать меня очень сильно, но сдержалась, а я стеснялся, да и не умел. Помню только, что губы её были сухими, искусанными и холодными. Она была очень плоха, под её большими серыми глазами лежали синие круги, а лицо было серым от боли. Она держалась молодцом, и даже ни разу не простонала! И это при том, что морфий ей уже не помогал.
  Я держался так, как будто мы прощаемся совсем не надолго, и ничего страшного с ней не произойдет.
  Обратно возвращался один, Соколов остался с дочерью в больнице. Погода была отвратительная, моросил мелкий дождь, и на душе было очень грустно и плохо от несправедливости судьбы по отношению к такой замечательной девушке.
  Трудно даже вообразить то, что было тогда в душе её родителей.
  Почему-то, мне запомнилось, что когда мы её несли, я порвал тяжёлыми носилками на плече свой новый, тогда модный плащ из болоньевого материала. Потом я заклеил это место, и корявая заплатка ещё долго напоминала мне о той поездке.
  Почему юная и красивая девушка должна пройти через такие муки и страдания? Я остро осознавал тогда несправедливость мира.
  Дома меня ждала её киска Машка, отданная мне на время. Она была ласковой, черно-белого цвета, и очень грациозной. На время отсутствия Оли я попросил у неё её радиоприемник "Рига".
  В тот грустный вечер после больницы, произошло странное событие, который трудно объяснить. С детства мне запал в душу мотив из французского кинофильма "Колдунья" по мотивам повести Куприна "Олеся" с Мариной Влади в главной роли. Вечером после уроков, я позвонил родителям Оли и узнал её состояние, - врачи готовили её к операции. Потом включил приемник и стал вращать ручку настройки волны. В этот момент про себя я напевал грустную мелодию о лесной колдунье, и вдруг, сквозь шум и свист радио-эфира прорвалась чистая и нежная мелодия этой песни. Я был в шоке!
  Это было не спроста, и я понял, что это душа Оли или какой-то знак свыше дает мне знать о том, что с ней всё будет хорошо.
  На следующий день под утро мне приснился какой-то сладкий сон, я погрузился в него как младенец так, что проспал звонок будильника. А причина этого забытья была в Машке, - она всё утро усиленно лизала мне волосы и урчала. Когда я вскочил, понял, что пропал, - надо было за пять минут одеться, умыться и добежать до школы. А первым был урок Вилена!
  Вилен был очень строг и беспощаден к опоздавшим. Он оставлял их на все 45 минут стоять у дверей, а на втором часу мог спросить уже новый материал безо всяких поблажек. Когда я зашел в ванную комнату, меня охватил смех, в зеркале отражалась моя голова с торчащими во все стороны волосами. Я пытался их пригладить, но не тут то было! Машкина слюна лучше любой укладки или завивки скрепила мои волосы, и я ничего не мог с ними поделать. Пришлось полностью намочить голову под краном и долго мыть с мылом, а ведь я тогда стригся под Битлс. С мокрой головой я отстоял, униженный Виленом, в дверях класса положенный "штраф".
  На следующий день, когда я вернулся со школы, раздался телефонный звонок и какой-то странный голос Веры Павловны позвал меня наверх. Я поднялся к Соколовым. Олина мама медленно открыла мне двери и попросила зайти. Когда я вошел, то понял, она в состоянии страшного горя от переживаний за дочь. По всей видимости, она вколола себе морфий, так как алкогольного запаха не было, но она была явно как пьяная, и язык её плохо слушался.
  "Вот, Коля, это тебе на память об Олечке", - сказала она и протянула мне что-то завернутое в газету. Я машинально сжал сверток в руке, и подавленный начал спускаться к себе. Дома я развернул свёрток и увидел фотографию Оли и маленькую коробочку, а в ней её золотые часики и золотой кулон с локоном ее русых волос. Слезы душили меня, а сердце сжалось при мысли о том, что я больше не увижу её живой. Но тут включилось сознание, и я возмутился тому, что она живая, а родная мать уже её похоронила.
  Я кинулся обратно. Дверь открылась не скоро, я вручил Вере Павловне свёрток и чётко и громко, чтобы до неё дошло, произнес: "Оля жива! Вы понимаете?! Я не могу принять это!!!". Она трясущимися руками забрала свёрток и зарыдала.
  Потом, пока Оля ещё была в больнице, я навещал Веру Павловну и слушал её рассказы о дочери. Оказывается, жалея свою безутешную мать, Оля научилась вводить её в гипнотический транс (видимо повлияли мои рассказы о гипнозе). "Я садилась к дочке, чтобы посидеть и приголубить ее, а она сама меня усыпляла. Она и медсестру испугала, которая приходила делать ей уколы морфия. Та, приходя, мерила больной пульс и давление, а Оля научилась их менять. В начале делала ударов сорок, а потом поднимала до ста сорока в минуту! Заодно менялось и давление. Вот и пришлось мне самой начать ее колоть", - рассказывала Вера Павловна.
  На третий день отец Оли передал мне от неё письмо из больницы. Оно было написано сразу после ампутации. Я храню его до сих пор. Девушка описала мне, как отходила от наркоза и о том, что чувствовала. Ей ещё долго казалось, что нога есть, мучили фантомные боли, иногда её казалось, что она шевелит пальцами на не существующей ноге.
   В ответ я сразу же написал Оле ободряющее письмо. К ней не пускали, да и она не хотела, чтобы я увидел её в таком виде.
  Через полтора месяца Олю выписали и привезли домой. Она очень боялась встречи, видимо стеснялась. Надо сказать, что за это время моя мама стала настороженно наблюдать за нашими отношениями. Дело в том, что, как потом я узнал от своей мамы, отец Оли сказал ей, что хочет, чтобы его дочка успела при жизни всё. Мать боялась, чтобы я не наделал глупостей. Но я был наивным юношей, у которого в отношении Оли не было ни каких помыслов. Наши отношения были чистыми и высокими. Не знаю, можно ли это назвать с моей стороны любовью, нет, это было чувство большой симпатии и дружбы. А что было тогда со стороны Оли, я до сих пор не знаю...
  Моя мама опасалась по поводу моей учебы, так как я почти каждый вечер проводил у Оли или долго по ночам беседовал с ней по телефону. Конечно, я и раньше замечал, что она мне нравится, она была редкой чистоты и тонкости человек. Я замечал, что перед моим приходом она прихорашивалась, и на её бледных щечках появлялся румянец, но не придавал этому большого значения.
  Когда мне становилось трудно одному поддерживать Олю, я приводил кого-нибудь из своих друзей.
  На лето Олю увезли в санаторий. А я собирался один на каникулы на Чёрное море в Уч-Дере к родным. Перед расставанием на лето Оля сказала мне, что её отец добивается получения отдельной квартиры, ведь Оля стала инвалидом. Она не знала, что врачи отмерили ей еще несколько месяцев и предсказали быстрое распространение метастаз по всему организму. Но ни я, ни Олины родители в это не хотели верить. Соколов хотел добиться поездки Оли в Социалистическую Германию (ГДР), чтобы немецкие мастера сделали ей хороший протез.
  Все-таки, почти всю следующую зиму Оля провела ещё в нашем доме. Постепенно она привыкла к отсутствию ноги, болей уже не было, и она воспрянула духом.
  Как-то раз она скажет мне: "А ты знаешь, у меня ведь есть брат". Каким-то образом она узнала, что у отца была любовница, якобы имевшая от него сына. Причем эта женщина была одной из физичек моей школы.
  Оля с отличием окончит свою английскую школу Љ11 на Васильевском Острове, но аттестат получит уже на новом месте жительства. Им дали на троих маленькую двухкомнатную хрущёвку Севернее Муринского Ручья (теперь Гражданка). Я помню, что метро туда ещё не ходило, и добираться туда надо было очень долго на грохочущих трамваях с пересадкой.
  Как-то в конце зимы Оля скажет мне по телефону, что хочет пойти со мной в музей. В то время отец уже смог сделать ей протез, но не в Германии, а наш Советский. На Германию не хватило денег, а государство не помогло. Мы созвонились, я спросил Олю, как мы поедем. Она сказала, что может ходить на протезе одна с тросточкой. Я встретил её у остановки. Была зима и сильный мороз. Мы походили по Русскому музею, Оля устала, и мы поехали к ней домой.
  Я стеснялся разглядывать её ноги, чтобы не смущать, и всё время был рядом, поддерживая её. В трамвае я случайно кинул взгляд вниз на сидящую Олю, и сердце моё сжалось, - оказывается, протез был сделан для демисезонной обуви, и её единственная нога, одетая в обувь не по сезону, сильно замерзла, и она ею стала постукивать и вертеть. Теперь я понимаю, что нельзя было ей в такой мороз ехать в трамвае, но у меня тогдашнего первокурсника не было денег на такси.
  Весной Оля поступила учиться в медицинское училище на 9-й линии Васильевского Острова. Все преподаватели на неё молились, ведь она училась на одни пятерки и хотела лечить людей от своей страшной болезни. Она решила стать костным хирургом.
  А врачи онкологи с Песочной недоумевали, и уже думали, что ошиблись в диагнозе.
  Мы с Олей продолжали перезваниваться, но встречались всё реже. Она с отличием закончит свой техникум и подаст документы в Первый Медицинский. В последний момент перед вступительными экзаменами вдруг передумает и подаст документы в Высшее Художественное Училище им. Репина, что у Сфинксов на набережной. Она любила рисовать, и у неё это всегда хорошо получалось.
  Я на лето умчался в свои горы, так как с первого курса начал заниматься альпинизмом, а после гор узнал о гибели Оли.
  Она записалась на подготовительные курсы и стала их посещать. Преподаватель курсов давал всем абитуриентам задания на дом на неделю, а Оля приносила их готовыми через пару дней. Преподаватель спрашивал, куда она так торопиться, Оля молча улыбалась ему в ответ. Перед экзаменами у Оли начались сильные головные боли, о поступлении в ВУЗ пришлось забыть. Её положили в больницу, врачи поставили последний диагноз её организму. Смерть, витавшая вокруг этой замечательной девушки, сжала свой круг и нанесла последний удар. Метастазы проникли в мозг, и она очень быстро угасла.
  Отец Оли после её смерти разведётся с Верой Павловной и, женившись на еврейке, эмигрирует в Штаты. Свой жизненный путь Ленинградский преподаватель закончит дворником в Нью-Йорке. Один раз он приедет в Ленинград навестить могилу дочки и оставит немного денег бывшей жене, но при этом заберет с собой почти все её прекрасные рисунки.
  Мама Оли продолжает жить, но уже в коммуналке, куда она опять попадет вследствие развода. Её единственным смыслом жизни до сих пор является посещение могилы дочери.
  Наверное, это самое страшное в жизни, - пережить смерть своего ребёнка.
  У меня о светлом образе Оли остались эти воспоминания, её фотография и письмо из больницы. Иногда я думаю, о том, что бы стало, если я был с Олей постоянно рядом, - вдруг она бы осталась жить?
  P.S.
  Случайно купил бардовскую кассету и с удивлением услышал песню про доктора Олю Соколову. Совпадение показалось мне не простым, а словно каким-то напоминанием о том, что надо рассказать о подруге юности. Показалось будто, автор песни сочинил её про мою Олю, которая осталась жива, и осуществила свою мечту, и стала доктором. Кстати, очень неплохая оптимистичная песенка.
  Я нашел автора песни - Наталью Дудкину, нашел ее сайт и написал ей письмо, упомянув об этой песне. В ответ она написала, что эту песню сочинила, персонаж был вымышлен, но писала ее со слезами на глазах.
  
  
  
  О борьбе
  
  В детстве первым бороться меня учил отец. Он был с Урала и знал, в основном, народную борьбу на поясках, хотя и о кулачных русских боях кое-что помнил. Когда мне было девять лет в моей жизни появился муж старшей сестры - Борис, и от него я впервые в услышал слово САМБО.
  В то время по нашему черно-белому телевизору показывали замечательный киноконцерт Большого кукольного театра Москвы тогда еще здравствующего Образцова, по-моему, он так и назывался - "Большой концерт". В одном из юморных номеров массажист с сильным южным акцентом начинает свой номер, потирая мясистые волосатые ручищи, фразой - "Жизнь - это барба!" А потом отчаянно мнет тело очередного пациента, и философствует на тему жизни и борьбы. Борьба окружала меня всюду: во дворе с мальчишками, где мы играли в Царя-Горыныча, в школе на переменах с одноклассниками, и с друзьями дома.
  С младших классов я увлекался мифами древней Греции, зачитываясь Куном, и когда на экраны советского кинематографа вышел фильм "Странствия Одиссея", я ходил смотреть его столько раз, сколько раз его показывали в нашем клубе Культуры табачной фабрики имени Урицкого. Меня очень впечатляла сцена жестокой борьбы Одиссея на острове, куда его выкинули волны после того, как он покинул Цирцею. Теперь на Среднем проспекте Васильевского Острова в здании бывшего клуба помещается театр Сатиры, но кого там сейчас подвергают сатире, я не знаю, и мне трудно об этом догадаться, читая их афиши. Знаю точно только то, что цены у них хорошие, поскольку как-то сходил на одну их постановку. И не задело, и не тронуло, даже не помню, что было.... Недавно читал, что в этом театре, наконец-то, сменился художественный руководитель и режиссер. А вот "Странствия Одиссея" помню до сих пор, и купил на Крупе кассету с этим старым американским фильмом.
  Кстати, о мифах. Как-то, мы, юные пионеры школы Љ 33, собирали макулатуру. Учителя нас обучали, как это делать, и мы сносили в школу не только свои газеты и журналы, но и брали то, что давали соседи и то, что плохо лежит. Пионерские дружины соревновались между собой. После очередного взвешивания учительница попросила меня спустить в подвал из двора порцию макулатуры. Я выполнил задание, отнес макулатуру и обомлел: весь подвал был завален газетами и книгами! Я любил читать, все годы школы посещал библиотеки, и не смог удержаться от соблазна. Надо было торопиться, но мое внимание привлекли тогда две книги: "Подвиги Геракла и Золотое руно" и какая-то книга о древнем Китае - "Сыновья" Перл Бак. Я спросил разрешения у учительницы, и, получив разрешение, вынес эти полуразрушенные книги и спас их. Я отреставрировал эти книги и перечитывал много раз. Позднее они послужили еще многим читателям. Но, не буду отвлекаться от темы борьбы, ведь эта тема не только неисчерпаема, - она вечна как сам человек.
  Вскоре, из 33-й школы нас перевели в 12-ю и переформировали наши классы, но костяки оставили. У нас появились новенькие девочки и мальчики: Саша Баранов и Леня Павлов. Саша был на две головы выше всех, хотя был моложе всех на год. По какой-то таинственной причине он очень быстро рос, из-за чего его интеллект не успевал расти одновременно и пропорционально с телом. Он был глуповат, и мы часто над ним подтрунивали, хотя силы ему было не занимать. Павлов был третьегодник, коренастый, широкоплечий мальчик с очень жестоким лицом и пустыми светлыми глазами. Вскоре мы поняли, что он не такой как мы и опасен. Как-то на переменке он спровоцировал ссору с моим другом Витькой Показием, и здорово ему врезал. Потом он поодиночке начал "отстреливать" остальных ребят, не умевших драться, а поводом для драки ему могло послужить что угодно.
  Драку от затевал так, чтобы учители не видели, и некому было заступиться. А чтобы не оставалось следов, бил кулаком в поддыхало, и по лицу очень сильными пощечинами, от которых долго звенело в красных ушах. Со временем досталось и мне, после чего я его возненавидел.
  Был в нашем классе второгодник Миша Демин. Он жил какой-то своей жизнью, и никого из младших не обижал, в основном общаясь со взрослыми ребятами. Он был коренаст, как и Павлов, и также силен, нам было ясно, что им стычки не избежать. Слабаки, боявшиеся быть битыми, сразу переметнулись в стан Павлова и стали его подпевалами (даже Сашка Баранов), но наиболее стойкие и непримиримые старались быть независимыми. Демин же делал вид, что не замечает роста могущества Павлова в классе и школе. И вот однажды я оказался свидетелем их драки. Это была красивая драка! Павлов решил, что наступил момент, когда надо было поставить точку, и начал ссору с Мишей.
  В моей памяти до сих пор звучат хрусты ударов Демина по челюсти Павлова. Рука у мальчика оказалась тяжелой и тренированной, и Павлов был здорово бит. К сожалению, Демина вскоре выгнали из школы, а оставшийся на время двоечник Павлов снова начал создавать себе ауру прихлебателей. Как-то через год на переменке Баранов начал демонстрировать на нас приемы самбо, которым тогда он начал заниматься. Поскольку его масса и рост позволяли это выполнять с нами легко, его это очень веселило.
  В тот раз он обратил внимание на мальчика из соседнего класса Вову Никанова, и, раззадоренный предыдущими легкими победами, кинулся на него. Но Вова оказался не только не робкого десятка, но и подготовленным борцом. Будучи ниже ростом, Вова нырнул под протянутые к нему руки Сашки, схватил его за ноги и, подняв на плечи, начал вращать как карусель. Шкаф жалобно вопил, беспомощно махая в воздухе руками, осознавая свою беспомощность. Тогда я понял воочию, что если знаешь, что ожидать от противника, и подготовлен к возможной атаке, то голыми руками даже заведомо более крупный противник тебя не победит. Потом Вова аккуратно поставил Баранова на пол (в то время как Баранов всегда унижал противников, швыряя их на пыльный пол) и твердо сказал - "Понял, - больше ко мне не приставай!".
  Эта сцена напомнила мне поединок Одиссея, которого играл Кирк Дуглас, и после уроков я подошел к Никанову спросить, где он так здорово научился бороться. Он ответил, что записался в детскую секцию вольной борьбы при институте им. Лезгафта. Через неделю я и еще три одноклассника примкнули к Вове, и пошли заниматься вольной борьбой. Замечу, что до этого я пытался заниматься легкой атлетикой, фехтованием и акробатикой, но борьба для меня и еще одного моего друга, как потом выясниться друга на всю жизнь, оказалась сильнее.
  Еще через год на экраны выйдет фильм Куросава "Гений дзюдо", и это станет нашим кредо. Мы усвоили, что побеждать надо красиво и честно. Во времена Холодной войны СССР обвиняли в соцреализме, но если вы посмотрите этот фильм, то поймете, что любой автор, воспринявший какую-то идею, проповедует ее в своих произведениях, не зависимо от формации и социума. "Гений дзюдо" - тоже социально заказной фильм о 60-х годах XIXв. быстро набирающей экономическую мощь Японии. Если автор талантлив и искренен, его "проповедь" останется в умах и душах людей, которые соприкасались с его творениями. Кстати, в наших советских фильмах того времени тоже была заложена светлая мечта, ведь до сих пор мы поем песни из них и смотрим с грустью и любовью на вечно молодые лица любимых актеров. Куросава тоже был "соцреалист" (от слова социальный, а не социалистический), даже - идеалист, так как идеализировал восточный самурайский дух героя и патриота.
  После первых тренировок у меня болело и ныло все тело. Мальчик я был ничем не выдающийся физически, хотя уже высокий. Приходя домой, пил много воды, чая, падал в кресло и засыпал. Однажды весной мои тренировки пригодятся мне и моему другу детства. Мы поедем с Валерой кататься на великах в сторону Вольного острова, который в то время уже соединят дамбой с островом Декабристов (бывшим о. Голодай). Проезжая по дамбе мы попадем в поле зрения молодой шайки местных хулиганов. Их было человек семь или больше, они, заметив нас рассыпавшись рысью взяли нас в окружение. Мы поняли, что мальчишки хотят отнять наши велосипеды, и встали спиной друг к другу. Валерик был меньше меня ростом, он был спортивен, рос без отца, и терять велики ему и мне очень не хотелось. Настроение у нас было хорошее, и тут вдруг приключилось такое.
  Вожак сразу выбрал меня, так как я был выше ростом.
  - Дай покататься! - потребовал он без лишних слов.
  Было ясно, что отдавать велик было нельзя, и я отрицательно мотнул головой, не зная, как вырваться из кольца окружения.
  - Дай, а то плохо будет! - злобно произнес вожак, и ухватился за мой велосипед. Сбоку со свистом пролетел железный прут помощника вожака, и резкая боль пронзила мою ногу.
  Решение родилось само. Я стоял на крутом краю дамбы, и, ухватив за одежду нападавшего вожака вместе с велосипедом потащил на себя вниз и стал перебрасывать через себя. В воздухе вожак отцепился и упал на край. Я кувыркнулся, а велосипед улетел вниз. Под рукой оказался камень, я схватил его и пошел на толпу с твердым решением биться до конца, произнеся - Убью, гады! Видимо, активное сопротивление и решимость сделали свое дело - шпана отступила, бурча какие-то угрозы. Валере тоже немного досталось, но велосипеды были при нас. Теперь на этом месте проходит улица Кораблестроителей, а от Вольного острова ничего не осталось кроме старого причала. А когда-то на месте трамвайного кольца у начала Уральской улицы мы с приятелями купались в маленьком заливе. Позднее, когда заливчик засыплют намывным песком и городским мусором рядом с предполагаемым местом захоронения Декабристов (скромным гранитовым обелиском), еще несколько лет будет стоять пляжный зонтик как напоминание о бывшем пляже.
  В девятом классе физико-математической школы мне поначалу стало не до борьбы. В первом полугодии учиться было очень трудно, так как в старой школе уровень подготовки был не таким, как требовалось здесь.
  Почему-то физподготовка в новой школе шла на уровне граничащим с жестокостью. По воле судьбы, как и в Республике ШКИД, все мои школьные физруки, включая физрука 38-й школы, имели имя Виктор Николаевич (Викниксор). Как-то, Викниксор объяснил нам технику толчка и жима штанги и заставил нас соревноваться между собой. Тогда меня приятно удивил одноклассник Саша Поздняков, с легкостью взявший на грудь большой вес. Я узнал, что он ходит в платную секцию атлетической гимнастики при стадионе "Спартак", и присоединился к нему.
  Все стены нашего небольшого тренировочного зала были увешаны фотографиями сильнейших культуристов мира. Моим кумиром тогда стал Стив Ривез, которого мне тогда посчастливится увидеть в новом итальянском фильме "Подвиги Геракла". Культуризм или атлетическая гимнастика с пятнадцати лет дала мне многое. Моя узкая грудь расширилась, и появились хорошие мышцы, которые потом не раз помогут мне в жизни.
  Тогда же в девятом-десятом классах мы с моими будущими пожизненными друзьями начали активно и спортивно играть в шахматы. В основном собирались после школы у меня, и после шахматной борьбы в качестве разгрузки частенько мерились физическими силами и дрались подушками. Тогда, во время игры в шахматы я понял, что хорошо играю тогда, когда начинаю по-спортивному ненавидеть своего противника. Ненавидеть не как человека, ведь это были мои лучшие друзья, с которыми я иду по жизни и ныне, а ненавидеть как противника в данной игре. Видимо, это как раз то, что называется спортивной злостью.
  Во дворе-колодце я уже давно перестал играть, перейдя в другую возрастную категорию, но из окна иногда с любопытством наблюдал за играми других. Однажды двое парней моих сверстников из соседнего двора, которые ранее обижали и меня, на моих глазах обидели маленького мальчишку, и тот заплакал. Я шел из школы, и, положив портфель, подошел к обидчикам. Не знаю, что на меня нашло, но я коротко спросив нагло улыбающихся приятелей - зачем они это сделали, сразу въехал одному и другому по физиономиям. У первого из носа пошла кровь, и он скис, а второй растерялся. Я двинул им еще по разу, пригрозил, чтобы они не повторяли, и спокойно удалился. Я отомстил им за предыдущие обиды вдвойне. Придя домой, я посмотрел в окно - парни, утирая лица, уходили из двора, а причина драки раскрыв рот смотрел им в спины. Вот тут мое сердце забилось от волнения, - как я смог это сделать, - один против двоих? Проанализировав, я понял правильность своей тактики - я не дал им опомниться. Как говорил Суворов - не числом, а умением.
  После зачисления в ЛИАП на "Космическую медицину" в 1970г. я сразу выбрал видом физ-дисциплины самбо. Но мне было сказано, что набор в борьбу производится попеременно через год, и в этом году мне уготована вольная борьба. Значит, так вела меня судьба, и я не стал оспаривать ее выбор, тем более, что кое-что по вольной борьбе уже знал. На первом курсе я пробился в финал спартакиады ВУЗа, и ценой выбитого левого плеча занял третье место. Плечо мне выбил старшекурсник, член сборной института, плохо проведя прием. Он почему-то никогда не выигрывал поединки чисто, и я проиграл ему с одной рукой по очкам. В финале я мог и не бороться, так как третье место уже взял, но честь брала свое. Помню, как другой сборник, претендент на 1-е место, начал передо мной понтить на ковре. Я шепнул ему - "Клади меня скорее, у меня рука не работает". Но тот почему-то тянул время, и неаккуратно схватил меня за плечи, его рука соскочила и хлестнула меня по лицу. Я решил, что он не поверил мне, думая, что я блефую и трушу, и ударом решил подзадорить меня. Улучив момент, я врезал ему по его же схеме оплеуху, после чего он, наконец-то, (как в современном реслинге) уложил мое трепещущее тело в туше. Через неделю председатель альпинисткой секции старшекурсник Миша Хитров (дело в том, что после колхоза я сразу записался в альпсекцию), пожмет мне руку и скажет - Тяжелая у тебя лапа, мой одногруппник уже неделю на занятия ходит с забинтованным ухом. В ответ я пробормотал, что тот сам спровоцировал эту ситуацию.
  В конце второго курса (общая спортивная дисциплина продолжалась тогда в советских ВУЗах три года) в финале мне достался бывший самбист. Я преклонялся перед дзюдо и самбо, и помню свой мандраж, который меня тогда подвел. Стыдно вспоминать, но тот парень лучше знал свое дело, и завалил меня. Правда, до первого места он не добрался. Дорогу всем перешел Ваня. Как говорил великий вождь мирового пролетариата - "Шаг назад - два шага вперед!", и тот урок поражения я крепко запомнил.
  Поражение, стоящее мне второго места, я обратил в подготовку будущей победы. Ведь с третьим курсом моя любимая борьба заканчивалась. Иван поборол меня на втором курсе очень просто: он сбил меня в партер, скрутил в "бараний рог", и захватом через голову и ноги перевернул в туше. У Ивана руки были толще моих ног, а шея с мою талию, во всяком случае, мне так казалось. Тем не менее, мы были одного роста и в одной весовой категории - до восьмидесяти двух.
  Занимаясь альпинизмом и скалолазанием, я на третьем курсе хорошо развил руки и кистевым эспандером выжимал правой рукой 120 кг, а левой чуть поменьше. Этим козырем я и решил воспользоваться при поединке с Иваном.
  Во время прохождения кругов своей третьей спартакиады я наблюдал за будущим противником, так как наши вершины на графиках схваток начинали сближаться. Трудно было продержаться в хорошей спортивной форме весь день, но я тогда научился это делать. Я не ленился, спускался из зала в раздевалку, утеплялся и ел припасенные конфеты и печенье. Потом укладывался на соседние ковры и маты, наблюдая за поединками других. Оказалось, что член сборной Ваня борол всех одинаково, так же как поборол меня год назад. Открытие было настолько ошеломляюще простым, что не хотелось в это верить, но ничего другого не оставалось, а проверить можно было только в схватке. Наступил финал. Кстати, судьей на ковре оказался мой друг детства и фанат борьбы, выпускник Лезгафта и будущий преподаватель борьбы в Политехе мой тезка - Шарнин, с которым я дружу и поныне.
  Моя стратегия была простой, - мять бицепсы Ивана, не даваться в партер, где он заведомо сильнее, и валить его из стойки броском, подсечкой или обвивом. Обвив был моим "коньком", этим приемом я за пятнадцать секунд укладывал самых ретивых любителей входить в ноги. Если противник был ниже меня ростом, то, заведомо ожидая от него вход в ноги, я провоцировал это действие. Ведь лучше спланировать действие противника, чем оказаться застигнутым врасплох, даже, если ожидаешь. Как бы невзначай, я выставлял одну из ног, и противник кидался на нее, я проталкивал его голову глубже вниз, захватывал шею и руку, а свою ногу проталкивал между его ног на обвив. Затем, резко дергая своей ногой на себя и по кругу, и одновременно закручивая тело противника наружу, я оказывался на нем сверху, припечатывая его смачным шлепком чистого туше к ковру.
  Тогда я вычитал одну стратегическую истину, которую нашел как ни странно у Томаса Манна в его очень странном романе "Избранник". Главный герой средневекового романа выходил победителем в схватках, потому что умел предельно концентрироваться. Занимаясь спортом, я смог развить в себе это качество, которое и в остальной жизни оказалось не помехой.
  С Ваней фокус с обвивом не проходил. Шея и спина его были несгибаемы. Первые три минуты я продержался на честном слове и воле к победе, уползая за ковер и теряя очки. Во втором периоде я продолжал мять его мышцы, и уходить от попыток перевести меня в партер. Мне сделали замечание за пассивную борьбу, я проигрывал по очкам, но придерживался своей стратегии. В конце второго периода я вдруг заметил, что руки Ивана стали безжизненно провисать, а дыхание стало тяжелее моего, и тут же применил бросок из стойки через правое бедро. К моему удивлению, Ваня покорно лег на бедро, но удержать его мощную шею в туше у меня не хватило сил, и он ушел от меня перевернувшись на живот. "Туше, туше!" - кричал мой друг Коля, но главный арбитр дал мне только очки. Я впервые повел по очкам, и нас поставили в партер, но на этот раз сверху был я. Возиться с Ваней на четвереньках мне было бесполезно, не соответствовало моему плану, и я дал, уже изрядно скисшему противнику, встать в стойку. В третьем периоде Ваня точно скис, помню, я тогда подумал: если он ждет от меня того же, на что способен сам, то есть повторения одного и того же, значит, надо попытаться бросить его не через правое, а через левое бедро. Моя левая была слабее, а шея Вани такая мощная, но риск стоил того, и, улучив момент, я взял его на левое бедро, изо всех сил обвил шею левой рукой, припечатал к ковру и зафиксировал туше по всем правилам. Как сейчас с восторгом вспоминаю, как мощное тело Ивана сникло подо мной, а Николай радостно закричал - "Туше!!!".
  На четвертом курсе в коридорах института Ваня всегда находил меня в толпе и радостно здоровался, но вскоре его не стало. Он вылетел из-за неуспеваемости, поскольку держался только из-за усилий спорткафедры. Ко мне стали подходить ходоки со спорткафедры и уламывать начать серьезно заняться борьбой, но я уже горел альпинизмом и был верен только ему. Вольная борьба тогда осталась позади.
  Потом было много лет занятий альпинизмом и скалолазанием, причем в ЛИАПе мы занимались за свой счет, так как спорт клуб нам практически не помогал. В межсезонье мы подрабатывали на будущие экспедиции и качали ОФП (обще-физическую подготовку). Иногда на сборах или вечеринках-пельменниках я боролся с кем-либо из ребят, но больше в шутку, чем в серьез. Пройдут годы, альпинизм останется в моей памяти, как незабываемые прекрасные приключения молодости. На смену придут другие увлечения - горные лыжи и большой теннис, но навыки борьбы во всех этих видах спорта давали мне силу, так как я уже знал свой путь к победе. Воля, воспитанная в спорте, помогала везде. Она помогала в сложных бытовых ситуациях, на работе и потом, когда не станет той страны, в которой я вырос.
  Когда в начале девяностых годов теперь уже прошлого века в период гиперинфляции денег катастрофически стало не хватать, я иногда подрабатывал на своем москвиче 21406. Время было горячее, иногда кидали на деньги, и схем кидания было много. Тогда и по улицам было ходить опаснее чем сейчас, хотя и сейчас не лучше. Бандитов на улицах было много, и стать ими для молодежи было так же престижно, как заниматься проституцией. Несколько раз возникали ситуации, когда надо было драться, и я понял, что мне уже в зрелом возрасте надо опять заняться борьбой, но уже более универсального вида.
  Как-то раз поздно ночью я подвозил пару: очень крупного мужчину и такую же его спутницу. Пока мы пересекали весь город, разговорились. Оказалось, что мужчина был председателем общества ветеранов афганцев из Мурманска, а его спутница - бывшей медсестрой его батальона. Он приехал в Питер оперировать свою левую руку, которую прокусил бандит при очередной схватке не на жизнь, а на смерть - за власть над Мурманскими афганцами. В те годы "первичного накопления капитала" такие общества давали хорошие льготы по импорту-экспорту, и бандиты подмяли под себя всех, кроме мурманчан, - так сказал мой пассажир. Я с уважением взглянул на его незаживающую огромную ладонь, в которой отпечатались следы чьих-то зубов. Я спросил его, чем закончился тот поединок, в ответ он достанет мне из кармана пиджака тонкий скальпель, и скажет
  - Этим маленьким предметом я перерезал горло тому бандюге.
  - А что будет потом?
  - Не знаю, - угрюмо ответит афганец, - Мы последние, в Союзе, кто не лег под братву.
  Потом добавил,
  - Во Владивостоке, по-моему, пацаны еще держаться тоже, но осталось им недолго. А я лучше умру, но не лягу под бандюганов!
  Дальнейшей судьбы этого сильного и бесстрашного человека, прошедшего ад афганской войны в ВДВ, я не знаю...
  Вскоре один коллега случайно пригласит меня в секцию рукопашного боя, и я с радостью приму это приглашение.
   Тренера звали Эдик Зубенко, и два раза в неделю я начал отдавать этому новому для себя и столь необходимому для мужчины в наше время искусству боя. Эдик был моего возраста сорокалетний мужчина, он был один из первых энтузиастов карате Питера еще в тот период, когда заниматься карате было запрещено. Уже через год упорных тренировок я почти садился на шпагат, перечитал несколько книг по карате, айкидо, кикбоксингу, самбо и рукопашному. В это же время на пик популярности стали выходить всемирные "бои без правил", и видеокассеты с этими боями тоже стали мои самоучителями. На второй год тренировок, я понял выражение - "кулаки чешутся". Они действительно стали чесаться, и теперь я уже с затаенной радостью ждал появления очередных подонков на своем пути. На тренировках в спарринге мне приходилось менять по два молодых партнера, чтобы наконец устать. Иногда в зал приходили старые бойцы, и мне доводилось биться с ними. Так продолжалось шесть лет, но по иронии судьбы мне так и не пришлось проверить свой новый боевой опыт вне зала. Может быть, это и к лучшему.
  Кстати, по прошествии лет, я узнал, что один из моих школьных приятелей - Юра встретил как-то того Павлова, который нас избивал в детстве. К тому времени приятель Юра станет дюжим молодцем, а Павлов так и останется невысоким. У них возникнет ссора, и Юра хорошо отделает Павлова за наше подпорченное детство, лишив его пары зубов. А потом мы узнаем, что Павлова зарежут по пьянке.
  Интересно было бы узнать судьбу Миши Демина, ведь, если бы у мальчика были соответствующие родители и воспитание, из него мог бы получиться выдающийся боец рингов.
  Помню, как-то еще студентом я встретил в метро Сашу Баранова, и выясниться, что он окажется не выше меня. Сашка был под шафе и расстроен, - его отдали тогда под суд за драку, в которой он здорово искалечил приемом самбо своего обидчика. Чем у него это закончилось, не знаю.
  Мой друг Шарнин много лет после окончания Лезгафта будет преподавать вольную и классическую борьбу, а позднее женское дзюдо в Политехническом университете. Не так давно из-за мизерной зарплаты ему пришлось оставить любимое дело и заняться более доходным ремеслом. Но скольких молодых людей он смог научить быть непобедимыми и воспитать в них дух бойца!
  Сейчас я по-прежнему продолжаю делать некоторые боевые упражнения для поддержания формы и потихоньку начинаю учить своего семилетнего сына основам борьбы и самообороны. Когда по ТВ показывают мировой бокс или бойцовские турниры, меня не оттащить от телевизора, и я преклоняюсь перед такими соотечественниками как Тактаров и Емельяненко, как в детстве преклонялся перед непобедимым Александром Медведем.
  В завершение скажу, что некоторые эпизоды своих уличных драк я опустил, и оставил только те, которые в наибольшей степени воспитывали меня. В большинстве критических ситуаций, благоразумие всегда брало верх, хотя под час, так хочется со всей силы дать подлецу. И я жалею, что теперь нет дуэлей.
  
  
  Ковры для Средней Азии
  
  Спрос порождает предложение, это известно всем. Данная формула существовала всегда при всех строях нашей страны. Я хочу рассказать не о перекосах российской экономики, а об одной из схем обмана, существовавшей в эпоху "развитого дефицита".
  У братских народов Средней Азии всегда был большой спрос на ковры из натуральной шерсти. В те, теперь уже далёкие времена централизованного распределения товаров народного потребления, ковры являлись предметом роскоши. Напомню, что тогда все товары партия и правительство делили на категории: первой необходимости и остальные товары не первой необходимости, и товары роскоши, включая ковры и автомобили. Так вот, в Советских республиках Средней Азии ковры по известным причинам не залёживались, а в центральных городах страны, таких как Москва или Ленинград, на них была предварительная запись. В свободной продаже ковры появлялись редко и по очень высоким ценам.
  Известно, что любой обман строится по схеме, и в данном случае схема была весьма "изящна". Группа обманщиков, или одиночка авантюрист для начала высматривал в отделах продаж ковров приезжих искателей ковров с характерным выражением на лице. Прочитать на загорелых лицах гостей с Востока желание променять кровно нажитые советские рубли на чудесный ковёр, пусть даже фабричной работы, было не сложно. Выбрав в городе крупный магазин, торгующий коврами, обманщик угонял чей-нибудь престижный по тем временам автомобиль, например, свеженькую "Волгу" и ставил автомобиль у выхода магазина.
  Отыскав в толпе покупателей нужные кандидатуры, авантюрист ненавязчиво предлагал им свои услуги посредника по приобретению дефицита. Буд-то бы он имел знакомого заведующего в этом или в каком-либо другом магазине города. Естественно, что внешность и манеры авантюриста не должны были вызывать ни малейших подозрений. Солидный мужчина, сообщал измождённым от поисков товарищам из Азии, что за небольшую мзду он избавит их от поисков и стояний в очередях в незнакомом городе, а свободное время они смогут потратить на приятные развлечения. При этом он добавлял, что отвезёт их на собственном автомобиле и до нужного магазина и с товаром до камеры хранения на вокзале или до гостиницы. И схема безотказно выполнялась.
  Когда покупатели ковров в солидной ухоженной машине подъезжали к определённому магазину, у них не оставалось никаких сомнений в осуществлении своей ковровой мечты. А тем временем, авантюрист предлагал свой дальнейший вариант исполнения:
  - Вначале мы вместе идем выбирать ваши ковры, затем возвращаемся в машину.
  - Затем я иду к заведующему и договариваюсь о ваших коврах. Потом я возвращаюсь, вы даете мне нужную сумму денег, включая интерес заведующего, а сами ждёте меня в моей машине. И только после всего этого нам выносят ковры во двор прямо со склада.
  Получив согласие ничего не подозревающих покупателей, поскольку автомобиль являлся хорошим залогом сделки, авантюрист навсегда исчезал из их поля зрения вместе с деньгами.
  Если пострадавшие обращались в милицию, то те в первую очередь начинали выяснять не историю с коврами, а причастность пострадавших к угону автомобиля.
  Таким образом, общая схема обмана как всегда проста и сводится только к одному - обманщик получает хотя бы на время чужие деньги, а затем отрабатывает свою "схему".
  Так что, будьте осторожны, и не доверяйте свои кровные денежки незнакомым людям даже на секунду, ведь вариаций на тему обмана так много, а хорошие авантюристы всегда располагают к себе легковерных людей.
  **************************************************
  
  Как я был Дедом Морозом
  
  Вот история о том, как я однажды был Дедом Морозом (в дальнейшем Д.М.) и дарил детям подарки.
  Ситуация была, в общем-то, стандартная, - профком учебного заведения упросил меня быть Д.М., - выдал мешок, костюм и прочие атрибуты власти Д.М, включая автомобиль со Снегурочкой. Забыли выдать только посох, - Его, мол, предыдущий Д.М. где-то от усталости потерял, - поэтому сделай его сам из подручных средств, - так сказала мне председатель нашей профсоюзной организации.
  Я, понимая о какой усталости Д.М. шла речь, за неделю начал готовиться морально и физически. По утрам - гимнастика с обливанием холодной водой, по вечерам вспоминал детские стишки и анекдоты про Д.М. Посох сделал из ручки для швабры, обмотал его всякими блестками и ватой, а сверху прилепил белый шарик с блестками и увенчал елочной звездой.
  Погода в тот вечер, уходящего 1984-го, была дрянная: слякоть, улицы не убраны, короче, - так же как сейчас бывает, только снега хоть и мокрого больше было.
  Несмотря на погодные условия, моральный дух мой был высок, ведь пошел я на эту роль, из принципа - все надо попробовать. А побывать Д.М., это прекрасная возможность проверить и проявить актерские качества, смекалку и умение общаться с непростым народцем - детьми.
  Список адресов включал около тридцати детей, (в Советское время рождаемость еще превышала смертность) в скобках были указаны особые приметы детишек: возраст, увлечения, степень родства и т.п. Кроме того, я знал, чьи это дети. 
  Когда подъезжали к первому подъезду, я волновался, так как не был уверен в себе и в крепости своей бороды. Меня предупредили, что бороду надо особенно тщательно готовить и прикреплять, так как это самый важный атрибут русского Д.М., и маленькие дети любят проверять ее натуральность органолептическим методом.
  По первому адресу все прошло на удивление гладко и спокойно. Дети были подготовлены родителями и ждали не столько меня, сколько того, что лежало для них в моем красивом мешке. Мы со Снегурочкой хорошо отработали сценарий, и довольные весело прощались с родителями и детьми. Внезапно, когда дети уже занялись подарками и забыли про нас, папа детей весело и незаметно подмигнул мне и почти в дверях предложил нам немного подкрепить силы, добавив при этом, что, дескать, традиция такая и не отпустит он нас иначе. Чтобы не привлекать внимание детей, пришлось нам просьбу навязчивого папаши незаметно выполнить, вначале шампанским, а затем покрепче.  
  Далее были остальные адреса и разные дети, и все шло по плану. Моя подготовительная тренировка срабатывала, и я довольно трезво оценивал свои силы, зная оставшееся количество семей без пап, так как угощали только папы, а чтобы отбить возможный запах алкоголя сосал во рту сушеную гвоздику.
  Удивляло и успокаивало то, насколько дети были зомбированы ожиданием Д.М. со Снегурочкой и подарками, и мы все более уверенно и раскованно играли эти роли.
  В машине мы со Снегурочкой обсуждали каждое выступление, анализировали предыдущее и делали прогноз очередного адреса. Теперь мы просто выдерживали общий сценарий, не мешая детям с родителями встречать нас, знакомиться и выступать со своими номерами. Иногда приходилось подбадривать робких детей, но их было меньшинство, в основном это были самые маленькие, а кое-кто от страха даже плакал. В каких-то домах дети дергали меня за бороду и усы, трогали тулуп и посох, а некоторые папы также пытались на прощание обязательно выпить с Д.М. Видимо, для этих пап это была такая же традиция, как сходить на Новый год в баню.
  Допинг делал свое дело, и, подъезжая к последнему адресу, почувствовав необычайный прилив творческой энергии, я пошел на экспромт.
  На ходу перед дворовым подъездом, ничего не сказав Снегурочке, я слепил большой снежок, и положил его в карман красивого тулупа. У меня были припасены разные мелочи и конфеты, была еще и хлопушка - стреляющая конфетти. 
  В квартире, судя по списку, нас ждало много детей, это была коммуналка. Ожидающей мамой была начальница отдела кадров, которая заранее предупредила, что пригласит детей своих подруг. В дверях она незаметно сунула мне в мешок подарки дополнительным детишкам и записку о том, что кому дарить.
  Далее все пошло по сценарию. Дети уже заждались и с готовностью исполняли свои номера, с ожиданием поглядывая на мешок. Наконец подарки были розданы, но теплый костюм, грим и горячая кровь сказались в том, что мне стало ужасно жарко. Заметив капельки пота на моем лице, один мальчик постарше стал с сомнением наблюдать за мной и что-то шептать соседнему малышу. Я тут же решил подтвердить статус Д.М. и подозвал его к себе, посадил на колени и спросил, чего он хочет. Мальчик растерялся и задумался, оглядываясь на родителей. Темпа мне терять было нельзя, и я сказал, что мне очень жарко, я могу растаять, потому что у них в доме очень тепло, поэтому готов поскорее сделать для ребятишек любое Чудо и опять уехать к себе в заснеженный лес, туда, где можно заморозить все вокруг. Я вложил в слова о Чуде такую серьезную и таинственную интонацию, на какую только был способен, и это произвело впечатление не только на детей, но и на взрослых. Их улыбки стали напряженней, а на лицах появился интерес. 
  Дети же прониклись фразой о чуде, глазенки их расширились, рты открылись, они замерли в ожидании. Для Снегурочки это тоже был сюрприз, и она подыграла мне тем, что заинтересованно уставилась на меня. На всякий случай и для большего эффекта, я попросил выключить свет, оставив только огни на елке.
  Отпустив ребенка, я встал. Одной рукой в рукавице я сжимал посох и хлопушку, которую успел незаметно достать из кармана, пока мальчик дергал меня за бороду и думал, чего ему хочется еще, кроме уже полученного долгожданного подарка.
  У меня рост немаленький, и, видимо, это важно для облика Д.М., дети, задрав головки, смотрели, не замечая моих иллюзионистских манипуляций. Включив низкие частоты, я громко известил, что как только стукну три раза посохом по полу, пойдет снег, настоящий снег. "Только не снег, только не снег", - умоляюще воскликнула кадровичка, - почему-то поверив моим словам. Но процесс уже было не остановить, в тот момент я почувствовал себя самым настоящим волшебным Д.М.
  Три раза я стукнул посохом и незаметно дернул за веревочку хлопушки. Раздался приличный хлопок, сопровождаемый вспышкой пламени из хлопушки, и каскад конфетти просыпался на головы слегка испуганных детей. В тот момент, пока все смотрели на вылетающее конфетти, я быстро достал из кармана снежок  и показал его присутствующим. "Вот, дети, это самый настоящий снег!", - произнес я, добавив, что по просьбе мамы, не стал засыпать всю квартиру снегом, а обошелся одним большим снежком. На лицах детей было полное удивление в сочетании с сомнением, - неужели Д.М. действительно сделал из воздуха настоящий снег? Я подозвал их убедиться и дал им его потрогать, в этот момент хозяйка вскрикнула: "Ой, Дед Мороз, ты горишь!"
  Оказалось, что в момент хлопка, вспыхнула вата на моем посохе, в запале игры я это сразу не заметил, тем более что рука была в рукавице.
  Сохраняя присутствие духа, я попросил кричавшую маму подать мне чайник с холодной водой, и мгновенно погасил красиво пылающий посох.
  Дети были в восторге и наперебой щупали снежок, некоторые даже пытались его укусить и весело обсуждали произошедшее.
  Провожая нас, хозяйка искренно призналась, что наш визит произвел на нее сильное впечатление. В какой-то момент она поверила, что действительно пойдет снег или что-то в этом роде и испугалась.
  Мы посмеялись над происшедшим пожаром, и довольные спускались к машине, оставив за собой в квартире взбудораженных детишек, напуганную маму, запах горелой ваты и веселое настроение.
  Позднее на работе кадровичка скажет мне, что дети и гости еще долго вспоминали тот Новогодний вечер и волшебство с огнем. Дети тогда так и не догадались, откуда у меня в кармане оказался обычный, но большой снежок.
  А я теперь вспоминаю эту историю, как даже обычный снежок, который любой может слепить во дворе, можно преподнести как маленькое чудо, - надо только немного постараться.
  Хотя, с учетом изменения климата, снежок в Новогоднюю ночь теперь становится маленьким чудом.
  *************************
  
   Баек ещё много, продолжение следует.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"