Что Слово, посредством Учения, не только уразумеваемо бывает, но и, также, как бы освещает - это потому, что без учения оно, совершенно непонятно, и есть как бы подсвечник без пламени. Посему, Слово, лишь посредством Учения, уразумеваемо бывает, и есть как подсвечник с воззженным пламенём. Человек видит тогда более, чем видел прежде, также и различает то, чего прежде не разумел. Он, тогда, или не видит темного и разногласного, и проходит мимо, или видит и изъясняет это так, как оно с Учением согласуется. Что Слово видимо из Учения, и по нём изъясняется - это в христианском мире доказывается опытом. Ибо все Реформаты видят Слово из своего Учения и изъясняют Его по нём. Подобно сему и паписты видят и изъясняют Его из своего учения и по нём; даже и Иудеи также из своего и по нём. Следовательно, ложное из ложного учения, а истинное - из Учения истинного. Отсюда открывается, что Учение истинного подобно светильнику в темноте, и подобно указателю на пути. Однако Учение не только должно быть почерпнуто из буквального смысла Слова, но оно должно быть и доказано посредством оного, ибо если оно не им доказывается, то истинное, принадлежащее Учению, кажется как бы одно человеческое разумение в нём, а не Премудрость Божия, и тогда Учение было бы как дом на воздухе, а не на земле, и потому было бы без основания.

Учение подлинного истинного может, также, вполне быть почерпнуто из буквального смысла Слова, ибо Слово, в этом смысле, есть как человек одетый, которого лица обнажено, и которого руки также обнажены. Все, что касается до жизни человека, и то, что касается до его спасения, находятся там обнаженными, остальное же облечённым; и во многих местах, где оно облечено, сияет насквозь, как лицо сквозь тонкую шёлковую ткань. А как истины Слова размножаются любовию к нему, и, таким образом, посредством оной приводятся в порядок, то просияивают светлее и светлее сквозь одежды, и наконец выказываются. Но и это делается также посредством Учения.

Можно было бы подумать, что Учение подлинно Истинного можно снискивать посредством духовного смысла Слова, которое получается чрез науку Соответствий; но Учение не снискивается чрез него, а только озаряется и укрепляется им, ибо никто чрез соответствие не приходит в духовный смысл Слова, если он наперед не находится в подлинно истинном из Учения. Если Человек не находится наперед в подлинно истинном, то может он, посредством некоторых соответствий, искажать Слово, совокупляя и изъясняя их к утверждению того, что к духу его, из принятого уже начала, приметилось. Сверх того духовный смысл никому не дается иначе, как единым Господом, и Им охраняется, как охраняется Небо, ибо Небо находится в нём. Итак, лучше, чтобы человек прилежал к Слову в смысле буквальном, из него одного сообщается Учение. (Э. Сведенборг "Учение о Священном Писании" н. 54-56)

Учение веры не только должно быть почёрпываемо из буквального смысла Слова, но оно, также должно быть и подтверждаемо смыслом Слова буквальным, ибо если оно не им подтверждаемо, то истина Учения тогда кажется принадлежащей там исключительно разумению человеческому, а не Божественной Премудрости, и в этом случае Учение было бы как дом, висящий в воздухе, а не стоящий на земле, и было бы поэтому лишено всяческого основания. (Э. Сведенборг "Учение о Священном Писании" н. 54)

Первое, что приходит на ум всякому, размышляющему над этим местом из книги "Учение Нового Иерусалима о Священном Писании", так это то, что здесь говорится о том, каким образом должны быть составляемы в церкви, извлечением из Божественного Слова, догматы её веры, и это как каждым её членом в отдельности, так и вообще, всем её сообществом богословским. И действительно, если ограничить исследование наше понятиями, заключёнными единственно лишь в смысл буквальный самой этой цитаты из Слова Господнего, вырванной из общего контекста Писания, то никакого иного смысла в ней узреть попросту и невозможно.

Не потому невозможно, разумеется, что тут нет более никакого другого смысла, а потому, что понимание Слова Божьего современным человеком строго ограничено его, так сказать, культурным наследием, куда, как неразрывная составляющая этого наследия, входит также и свойственная всем христианским нациям без исключения традиция, или же стереотипность их религиозного мышления. Отличительной же особенностью этого стереотипа религиозного мышления, в аспекте восприятия им смысла, относимого, в рамках этого стереотипа, к понятию "доктрина", является то, что под учением понимается набор неких строго зафиксированных догматических положений сугубо теоретического и спекулятивного свойства. Так сказать, теоретическая база церковной науки, некий набор изящно связанных между собою выводами и логическими заключениями аксиом и теорем священной геометрии, главная польза которой заключается, преимущественно, в том, дабы организованное сообщество церковных теологов имело бы для себя конкретный предмет учёных штудий, позволяющий им с пользой проводить лучшие годы своей, изнурённой тяжкими умственными трудами жизни а также и демонстрировать пастве, что они совсем недаром едят свой хлеб.

Относительно такого положения вещей, Писание Третьего Завета говорит нам, что:

Учение в современных церквах не есть учением жизни, но лишь учением одной веры, учение же веры отделённой от жизни не в состоянии научать тем истинам, посредством которых человек мог бы быть преобразован. (Э. Сведенборг "Апокалипсис Истолкованный" н. 867)

Из чего следует, что весь этот гордый храм богословской научности, веками возводимый, будто бы, во Славу Господню, неутомимыми, и прекрасно оплачиваемыми каменщиками и зиждителями "духовного" храма Господнего на земле нашей, есть, на самом деле, есть ничто иное, как та самая вавилонская башня, которой, в безумии своём, христиане вот уже почти два тысячелетия всё намереваются взойти на самое высшее небо, и там сесть одесную Самого Господа Бога, гордыми, надменными, пышущими величием своего "духовного" подвига Люциферами. Что это так, то это очевидно из того уже хотя бы, что, скажите на милость, какая же духовная польза может быть в Церкви Господней от всех тех, пусть и весьма изящных, богословских спекуляций, которые не в состоянии наставлять членов её именно в тех истинах, посредством которых человек мог и бы быть преобразован? Слово учит нас тому, что:

Церковь называется церковью не потому, что в ней находится Слово, а также и доктринальности из него, и не потому, что в ней известен Господь, и не потому, что в ней совершаются таинства богослужения, но она есть церковью потому, что в ней люди живут в соответствии со Словом, или же в соответствии с учением из Слова, и, таким образом, учение есть там закон жизни. (Э. Сведенборг "Тайны небесные" н. 6637)

То же из учения, что не становится в церкви законом жизни, и, таким образом, средством для духовного совершенствования её членов, становится, затем, с неизбежностью, лишь средством для возвышения к небу претензий, амбиций и поползновений человеческих. И как раз именно подобного рода учение и является, по определению Слова, ничем иным, как духовной Вавилонской Башней, посредством которой непросветлённое человеческое начало мечтает, во глубине духа своего, покорить, оседлать и подчинить себе всю духовную непостижимость Божественной Премудрости Господней.

И по этой-то причине всякая вавилонская башня христианской теологии, с неизменностью предопределённого в Слове, для всех подобных начинаний человеческих, нерушимого и священного закона Его Божественного Провидения завершает своё существование всегда, одним и тем же разором - смешением языков, утратой какого-либо взаимопонимания, и, затем, неизбежно, всеобщей враждой, ненавистью, взаимным озлоблением и войной всех против всех. При этом войны теологические весьма часто выплёскиваются и в настоящие религиозные войны в мiре, когда простые души, в своей святейшей простоте, обращают богословские доводы своих обезумевших учителей в карающие жала пуль и острия безжалостных кинжалов, сеющих вокруг уже не разор духовных раздоров, а вполне реальные ужас, кровь, смерть и всеобщее взаимное истребление. Ибо если слепые ведут слепых, то все они падают неизбежно в адскую бездонную яму сатанинских страстей и дьявольских заблуждений.

И так как новое Господне Откровение, или же Его небесное Учение, излагаемо было Господом изначально для тех, кто от рождения своего, ещё с молоком своей матери, впитал в себя подобные же понятия и представления, составляющие, во всех христианских нациях, как бы самый корень их религиозного восприятия, то и выражения, в которые Господь облекал истины Своего нового откровения были, в смысле буквальном своём, прежде всего приспособлены к восприятию этих людей, ибо иначе Откровение это не было бы ни понято, ни принято ими.

Но, к счастью для нас, так как Слово Третьего Господнего Завета, не только содержит, в смысле буквы своей, смысл внутренний, или же духовный, и не только соответствует своему духовному смыслу, является его опорой, заключает и облекает его, но и, в отличие от Слова Ветхого и Нового Заветов, согласуется, даже и в букве, со своим смыслом духовным, то поэтому для всякого из нас, исследующего Слово это Нового Господнего Откровения в духе подлинного рационального восприятия, существует, милостью Господнего Провидения, возможность откорректировать все несообразности врождённого нам нашего религиозного понимания, и вычленить для себя из его буквальных оборотов, путём тщательного сравнения между собою различных мест из текстов этого Откровения, а также и размышлениями над ними, совершенно новое, гораздо более просветлённое религиозное понимание, которое способно будет возвысить разумение наше даже до того подлинного духа Божественной Истины смысла его природного, который совершенно скрыт, в буквальностях Откровения этого, от поверхностного и невнимательного взгляда.

Посмотрим же, что же говорит Слово Третьего Господнего Завета относительно Учения Веры в Церкви Господней также и в других своих местах.

Итак, положение первое: "Учение веры должно быть почёрпываемо из буквального смысла Слова". При первом рассмотрении, из него, как кажется, следует лишь тот вывод, что из буквального смысла Слова должно извлекать доктринальности, и, на их основании, затем создавать всю догматику церкви. И не то чтобы такое заключение было бы уж совсем ложным, нет, оно действительно несёт в себе некий положительный срез подлинного смысла, заключённого, в Слове, в этом своём положении. Проблема, однако же, состоит в том, что такое умозаключение вычленяется из полноты смысла этого положения путём сознательного или бессознательного ограничения, накладываемого нами на наш метод получения этого умозаключения. А именно, при таком подходе ум наш, видимо для нас или невидимо, сосредоточен исключительно на уразумении Учения как некоего административного кодекса, предназначаемого для организации, создаваемой членами церкви.

При всей необходимости существования в мiре нашем различного вида административных сообществ, создаваемых людьми, принадлежащими к Церкви Господней, для отправления ими своих внешних церковных потребностей среди мiрских обстоятельств их жизни, сообщества эти есть, тем не менее не собственно Церковью, а лишь административным объединением членов Господней Церкви, и не более того. Да, разумеется, при формировании таких объединений смысл природный Слова Господнего может и должен использоваться также и для подобных целей, дабы даже самое внешнее общественной активности относящихся к Церкви Господней было бы сочетаемо с последними началами Слова Божьего, но, помилуйте, при чём же здесь Церковь и её Учение!?

Слово Господне учит нас, что:

Церковь [находится] внутри человека, а не вне его, и каждый человек, в котором Господь присущ во благе любви и веры, есть церковь. Такой человек образует Церковь в малом виде. (Э. Сведенборг "О Небе и об Аде" н. 57)

Отсюда мы видим, что под Церковью в Слове разумеется ничто иное, как непосредственное присутствие Господа в человеке, каковое присутствие совершается Им посредством укоренения Им в человеке блага Его любви. Благо же Его любви, в духе человеческом, существует в образе Его Божественной истины, которая и есть там формой этого блага. Во внешнем же человека, благо это принимает форму служения, форма же служения блага во внешних началах человека есть его, человека, природная жизнь, ведомая им по любви к Господу и в благолюбии ко ближнему.

Подобная же жизнь в человеке возможна лишь в том случае, если человек такой живёт в полном соответствии со смыслом природным, или же буквальным Слова Божьего. Приводится же жизнь его в соответствие со Словом лишь посредством Учения Веры, извлекаемого им из его буквального смысла.

Относительно же Учения Веры, которое извлекаемо из буквального смысла Слова, в Священном Писании сказано, что:

Слово само есть учением веры, и, таким образом, всё учения веры церкви происходит из Слова. Однако же то учение веры, которое извлекаемо из буквального смысла Слова, есть исключительно учением благостыни и любви, благостыни к ближнему и любви к Господу; это так, ибо всё Слово есть ничто иное, как лишь это учение, вместе с соответствующей учению этому жизнью, как Сам Господь учит в евангелии от Матфея (22; 37-40).

В Слове под верою понимается ничто иное, как лишь любовь к Господу, и благолюбие по отношению к ближнему, и, таким образом, лишь жизнь от них исходящая. Принадлежащее учению и догматы веры не есть собственно верою, но лишь ей принадлежат; ибо все они существуют лишь для того, чтобы человек мог стать таким, каким они его быть научают, что может узрено быть с полной ясностью из тех слов Господа, что из любви к Богу, и из любви к ближнему состоит всё закона и всё пророков (Мф. 22; 34-39. Мк. 12; 28-35).

Вера, в смысле общем, есть ничто иное, как всё учения церкви. Но учение, само по себе, отдельно от любви или же благолюбия, никоим образом внутреннего церкви составить не может, ибо учение, само по себе, есть лишь познания, относящиеся к памяти, которые могут быть даже у людей злых и нечестивых, и даже и у обитателей преисподней. Лишь Учение, исходящие от благолюбия, или же ему принадлежащее, составляет собою внутреннее церкви, ибо оно относится к жизни.

Лишь собственно жизнь составляет внутреннее богопоклонения, и, подобным же образом, лишь то учения, что исходит от жизни благолюбия, и исключительно такое учение понимается здесь под учением веры. Что исключительно такая вера и составляет внутреннее церкви, узрено может быть даже из того одного соображения, что лишь тот познаёт всё, относящееся к вере, кто обладает жизнью благолюбия. Если хотите, то исследуйте всё, относящееся к учению веры, и тогда вы увидите каково качество всего этого; разве всё это не относится исключительно к благолюбию, и, поэтому, лишь к той вере, что происходит от благолюбия? (Э. Сведенборг "Тайны небесные" н. 3445, 2116, 1798)

Итак, как заключение из всего вышесказанного, следует то, что когда говорится об извлечении Учения из смысла Слова буквального, то имеется ввиду, прежде всего, жизнь в соответствии с заповедями буквального смысла Слова, или же жизнь любви и благолюбия в последних началах человеческих, которая, отсюда, есть буквальный смысл Слова, воплощённый в буквальности его природной жизни. Отсюда напрашивается и уж совершенно неожиданный вывод, что Учение - это буквальный смысл Слова Господнего в его некоей частности, каковой частностью здесь является жизнь конкретного человека.

Что, в общем-то и не очень неожиданно для того, скажем, кто уже знает (или, хотя бы, слышал) о том, что Слово - это Сам Господь, и буквальный смысл Слова - это, соответственно, Последние Начала Господа, которыми Он пребывает в мiре природном. А так как Господь присутствует в Творении не где-нибудь, а именно в человеке же (каковое Его присутствие и называется, как мы помним, Церковью в человеке), то отсюда и следует заключение, что частное присутствие духовных начал Господних в человеке называется Церковью, и оно же есть смысл духовный частного присутствия Слова Господнего в нём, смыслом же буквальным этого частного присутствия Слова в человеке является в нём Учение. Учение не в смысле понятий его памяти из Слова, а в смысле его жизни в соответствии с этими понятиями.

Соответственно, отсюда же, Слово в общем - это универсальное присутствие Господне в Своём творении, или же во всех сотворённых людях и ангелах всей Своей вселенной.

Итак мы видим, что слова: "Учение веры должно быть почёрпываемо из буквального смысла Слова", говорят нам, в своём подлинном смысле, что жизнь человека должна соответствовать его религиозным понятиям, дабы Господь мог в него войти благом Своей любви и истиной Своей веры. То есть, учение, непосредственно извлечённое сейчас нами, из слов этих, принадлежащих к смыслу буквальному Третьего Господнего Завета, в соответствии со всем вышесказанным, есть ничем иным, как непосредственно и исключительно учением благолюбия и любви, которое будет обитать в вас также вместе и с соответствующей учению этому жизнью, если только вы его немедленно в жизнь свою примите.

Но почему же, некоторые спросить здесь могут, всё-таки - "Учение Веры", почему бы не сказать просто - "Жизнь Веры"?

Относительно этого Слово Небесного Учения Веры даёт нам следующее разъяснение:

Истина церкви из Слова есть её учением, ибо учение содержит те истины, которые относятся к церкви. И, хотя подлинным учением в церкви является лишь учение блага, или же учение жизни любви к Господу и благолюбия к ближнему, тем не менее это же самое учение есть и учением истинного, ибо оно научает, как жизни, так и любви с благолюбием; и, поскольку оно учит, постольку же оно также является и истиной.

Это потому так, что когда человек знает и постигает, что же именно является добрым, что такое есть жизнь, что такое - любовь, и что такое - благолюбие, то он знает и постигает всё вышеперечисленное как относящееся к истине, ибо он, прежде всего, познаёт и постигает, каково доброе есть, каким образом должен он жить, чем же таким являются любовь и благолюбие, и каков бывает, по своему внутреннему качеству, человек, живущий любовью и благолюбием; и насколько все эти (понятия) принадлежат к области ведания и постижения, настолько же они и есть ничем иным как истинами, или же принадлежностями учения; но сразу же, как только они переходят, из области знания и постижения, в волю и, таким образом, в действие, они уже являются не истинами, но благами; ибо внутренне человек желает только того, что он любит, и то, что он любит, и есть для него благо.

Из этого увидеть можно, что любое учение в церкви, есть учением истинного, и что истинное учения обращается в благо, и, таким образом, становится принадлежностью любви и благолюбия, когда из учения оно переходит в жизнь. Именно такое учение и есть учением любви к Господу, и благолюбия ко ближнему, или же учением блага жизни, которое, тем не менее, продолжает быть и учением истинного.

И так как учение истинного есть также и учением любви и благолюбия, то поэтому учение жизни и жизнь блага есть также жизнью в любви и благолюбии, или же жизнью в учении, что значит - жизнью в соответствии с учением.

Учение веры и жизнь, обретающиеся в единстве и соединённые между собою подобием супружества, названы в Слове "человек", и они же составляют и церковь, ибо человек становится человеком исключительно по мере постижения им истинного и желания им доброго, отсюда - через учение жизни, ибо оно относится к разумению, а также и через жизнь учения в нём, ибо это относится к воле. И это одинаково также и с церковью, ибо церковь пребывает в человеке и есть сам человек.

Учение и жизнь составляют единого человека церкви тогда только, когда учение жизни и жизнь учения соединяются в нём, ибо учение научает тому, как надо жить, и что совершать надобно, жизнь же живёт учением, и его собою воплощает. Э. Сведенборг "Апокалипсис Истолкованный" н. 724, 725)

Если в этих вышеприведенных размышлениях добро жизни по учению соотнести с Божественным Благом Любви Господней, а само учение - с Божественной Истиной Его Премудрости, то можно увидеть, что как в Господе Любовь, со своим Благом, составляет Его Бытие, а Премудрость, со своей Божественной Истиной - Его Существование (Любовь с Премудростью - от вечности, а Благо с Истиной - в творении), то, таким же образом, частное Его бытие в человеке - это благо Учения Веры, а частное Его существование в человеке - это истина Учения (или же просто - истина веры).

И здесь, также, благо Учения - это смысл небесный частного присутствия Слова в человеке, истина же Учения - это смысл духовный этого присутствия, и жизнь служений его, в соответствии с Учением - это буквальный смысл этого присутствия. Когда все эти, а именно - благо Учения, истина Учения и жизнь служений, в соответствии с Учением, присутствуют в человеке в полноте своей, то такой человек есть затем частным случаем присутствия Господнего Слова во плоти в творении Своём, или же он есть тогда воплощённое (оно же и истинное) Учение Господней Церкви. И человека такого, с полным на то основанием, назвать тогда можно Письменами Бога живого, которыми записан он Господом в Книгу Жизни.

Но в нашей цитате из Слова сказано также, что "Учение веры не только должно быть почёрпываемо из буквального смысла Слова, но оно, также должно быть и подтверждаемо смыслом Слова буквальным". Если с извлечением из смысла буквального мы уже более-менее как-то определились, то вот подтверждение смыслом буквальным может породить дополнительные вопросы.

Если извлечение из смысла буквального означает, что жизнь человека должна соответствовать его религиозным понятиям, дабы Господь мог в него войти благом Своей любви и истиной Своей веры, то, по аналогии, подтверждение смыслом буквальным, также должно относится к природной жизни человека церкви. Посмотрим, что об этом нам скажет само Слово.

Итак, человек входит в Учение через буквальный смысл Слова, или же через жизнь служений, относящихся к любви и к благолюбию. Под этим понимается, очевидно, первое, или же младенческое состояние Церкви в нём. Но, затем, это младенческое состояние его в Церкви Господней, может быть им и утрачено, если только он не будет совершенствоваться, ежечасно и непрестанно, во всё более внутренних состояниях блага любви, и во всё более внутренних постижениях истинного веры. Поэтому-то Слово и говорит нам, что:

Учение не может быть насаждено в жизнь человека, и стать его верой, если только человек не борется против зол и заблуждений, которые врождены ему по наследству. (Э. Сведенборг "Апокалипсис Истолкованный" н. 256)

То есть, под необходимостью подтверждения Учения смыслом Слова буквальным, здесь имеется ввиду необходимость не только войти в жизнь веры и любви, но также и поддерживать и совершенствовать жизнь эту непрестанно, посредством борений своих со всё более и более внутренним злом жизни своей, которое принадлежит, или же заключено в наших природных началах, или же в последней, природной степени порядка творения, относящегося к нашей частной жизни, без чего прочное укоренение любви и веры Господних в жизни этой будет попросту невозможным.

Относительно такого подтверждения, подтверждения Учения смыслом Слова Буквальным, Небесное Учение говорит, в другом месте, что: Духовная истина, или же истина веры, подтверждаема бывает исключительно лишь [духовными] трудами и бореньями. (AC 8975)

Итак, попробуем теперь подвести итоги нашего небольшого экскурса в области более внутреннего, или же более сокровенного значения Небесного Учения нового Господнего Откровения, скрывающегося за смыслом его непосредственным, или же буквальным.

Первое, что мы увидели, так это то, что даже тогда, когда, по всем видимостям, Учение это говорит о вещах интеллектуальных, и относящихся скорее к разумению и постижению, чем к воле и действию, оно, Учение это, тем не менее, скрывает, даже в этих своих местах, невидимо для непросветлённого постижения, побуждение к немедленному воплощению поучений своих в актуальности жизни человеческой. Что, конечно и не удивительно, ибо, будучи Словом Господним, оно и не может не содержать в своём буквальном смысле того учения, которое есть исключительно учением благолюбия и любви, вместе с соответствующей учению этому жизнью.

А уж то, что мы не в состоянии принимать Учения этого в жизнь свою непосредственно и немедленно, по мере ознакомления нашего с ним, то это, извините, уж совсем не вина самого Слова Господнего. Не того Слова, разумеется, которое в книге (или, скорее, в нашей природной памяти, в её словах, выражениях и понятиях, для которых книга служит лишь внешним побуждением, располагающим их, в духе нашем, определённым образом, соответствующим образу небесного Господнего порядка), а того Слова, которое "было в начале" всего, или же, того, которым Господь непрестанно лично присутствует в творении Своём.

Второй же вывод, который мы можем теперь сделать, касается некоторых частностей этого внутреннего смысла, а именно самого понятия "учение" в Слове Третьего Завета. Из вышесказанного видно, что учение, как в церкви вообще, так и в каждом её члене в частности - это не какая-либо историческая вера, относящаяся к памяти и к традиции, нет - это живое присутствие там Самого Господа Бога Иисуса Христа, Бога неба и земли, и присутствие это Господь осуществляет в нас Святым Духом Своего непрерывного в нас наития, как во внутренние начала духа нашего, проявляющегося там присутствием света Его Божественной истины, дарующей нам внутреннее постижение духовного смысла Господнего Слова, так и во внешние начала нашей жизни, осуществляемого там присутствием в ней Его природных служений, из смысла этого исходящих и смыслу этому соответствующих. И это всё относится, разумеется, как в жизни церкви вообще, так и в жизни каждого её члена в частности.

Третий же, и гораздо более общий вывод, из приведенных выше умозаключений, подводящий под них определённую черту, и суммирующих их неким универсальным образом, содержится, целиком и полностью, в самом же Слове Третьего Завета. И вывод этот заключается в том, что:

Всё учения происходит из Божественного Господа, ибо нет ни одной частности этого учения, ни его наималейшей частицы, которая была бы не от Господа, ибо Господь Сам есть учением веры. Поэтому-то Господь и назван Словом, что Слово есть учением веры. Но так как всё, что принадлежит Господу Божественно, и так как Божественное не может быть постигаемо ни одним сотворённым существом, то принадлежности учения веры, по мере того, как они открываются сотворённым существам, не есть истинами чисто Божественными, но лишь видимостями истины. Однако же, не взирая на это, во внутреннем этих видимостей сокрыты истины Божественные, и потому, что они имеют такие истины сокрытыми в себе, то эти видимости также называются истинами. (Э. Сведенборг "Тайны Небесные" н. 3364)