Привет тебе, мудрейший. Сто лет и всяких благ.
Есть разговор серьезный, садись, налей вина.

Спасибо, повелитель. Да ниспошлет Аллах
Тебе всех поднебесных услад и сил сполна.

Ну, как тебе, мудрейший, винцо-то? Ничего?
Слыхал, наверно, шутку, что истина в вине?

Вино - божественный нектар, мед. Вот только я его
Распробовал не очень... Ты не позволишь мне...

О чем базар, милейший! Залейся хоть до гланд.
А хочешь ты дамасский с рубином ятаган?

Благодарю, владыка, ты щедр без границ,
Но стерху в ясном небе я предпочту синиц.
Я ветхий горный старец, оружье не по мне.
Так что там говорил ты про шутки о вине?

Прошу, оставим шутки и к делу перейдем,
Есть разговор серьезный, давай-ка уж начнем.
Я славен, благоденствен и  не всесилен чуть,
Но чую вот уж время забыться и уснуть.

Проблем не вижу, повелитель. Насколько знаю я,
Шелк простыней и пух перин, достойный нег царя,
Все в спальнях есть твоих - прохлада, тишина.
Никто нарушить не посмеет владыческого сна.

Я не о том, мудрец. Да пей, ты, право, пей.
О сне без сна я говорю. Пойми, уразумей,
Всяк смежит очи в свой черед - бедняк и сын эмира,
А я хочу покоиться лишь на Вершине Мира.

Владыка, тут уж точно не надо далеко ходить!
Любую из наложниц извольте пригласить.
Наверное, их тысяча в твоем гареме, да?
Таких упругих девок, не знающих стыда.
Возьми мулатку, эфиопку, украинку или тайку!
А лучше - вместе всех. Они тебе закрутят гайку,
Разнежат, развлекут, развеют, разомнут,
Умаслят, оближут, окурят и после оботрут.
Да пусть скорее мой ослепнет левый глаз,
Коль на вершине мира ты не окажешься тотчас! 
Давай, направь свои стопы к девчонкам поскорей,
Иди, исполни мой совет, а мне еще налей...

Умолкни, старый пень! Что ты несешь? Довольно!
Вино ударило по мудрости твоей, видать, уж очень больно.
Я девок драл еще когда ты червием во чреве кобылицы,
Что низвела тебя на свет, кишел... Такая небылица - 
Ты не сердись уж на меня - я стар и гнев сильней меня,
Но то, что ты тут городил, добавило во мне огня.
Нет, не про плотские утехи хотел с тобой я говорить.
Ты мудр, я верю, но я поясню: мне просто надоело жить.
Да, были времена, я сеял панику и смерть в стану врага,
На своем прытком скакуне не раз рубил шайтану я рога,
Обласкан был я и желанен любой, что в этом мире есть,
Ни тел любовниц, ни врагов теперь по памяти не счесть.
Мои  владения обширны, моя казна трещит от самоцветов, злата,
Я фараон, султан, я царь царей и пуп земли. Но вот расплата - 
Скучно мне, ничто не радует, ни греет - ни прелесть дев,
Ни блюда и ни мой ручной любимый африканский лев,
Ни звон монет, ни власть, ни музыки чарующие звуки.
Болит вот здесь, внутри, я будто обречен на муки...

Прости меня за неразумность, ик, опя-я-ять я чё-то не всосал.
Тебе, еще мильён звинений, ик, Аллах чего, в глаза нассал?
Сам говоришь - хуе-мое, денег как говна, блЯдей как коров...
Сам тычешь пальцем между ребер - вот только малость нездоров.
С рассудком вроде все в ажуре, среди друзей не ищешь, ик, воров.
Тебе не можется? Вполне понятно, ик. Но вспомни ты про докторов!
Тебя, коль надо, подлатают, промоют и прочистят так,
Что будешь ты еще сверкать, как у свиньи ее пятак!

Аллах Акбар - ему видней, но вздернуть бы тебя, ей Богу!
А ну-ка с трона убери, свою вонючую, скотина, ногу!
Душа болит! Ты понял? Не тело! А! Душа! Душа! Душа!
Я умереть хочу изысканно, со вкусом. Опять не понял ни шиша?
Я знаю, ты хранишь секрет, что слаще меда и смертельней стали,
Что до тебя семь тысяч мудрецов достать пытались - не достали,
Что жарче солнца, ярче пламени жар-птицы, 
Жирнее молока Небесной Кобылицы,
Воздушнее, чем вздох младенца,
Тоньше комариного коленца,
Что пахнет лучше, чем девичий мускус,
Что жжет внутри сильней, чем даже уксус,
Что животворнее, тягучей, чем инкуба сперма,
То, что на Севере зовется Сок Эдема...

Ик! Прости, мой па-павилитель. Я что-то растерял всю с-с-суть.
Начни, пожалуйста, с начала. Но, поживей, чтоб, ик, не уснуть.
Там чё-то типа: "трали-вали, его и в рот когда-то брали,
Но лучше вам совсем не знать, куда, зачем его совали".
Все это очень мило, но в башке какое-то говно,
Как я ни силюсь, не пойму, к чему ведешь ты ф-ф-фсе равно.

Аллах, не дай мне уступить!
Не дай мне алкаша убить!
Открой, мудрец, мне свой секрет!
Открой! Ты слышишь или нет!?
Отдай мне то, что слаще всех услад!
Отдай мне Персиковый Яд!

Пер-ик-сиковый яд?

Да, Персиковый Яд!

О, песриковый ик яд...

ПЕРСИКОВЫЙ ЯД!!!

Ах да, персиковый яд - подумал, ик, что я ослышался все пять раз подряд.
Есть у меня прелестный персиковый сад, но я не знаю, что там спрятан яд...

ВО-О-ОН!!! С ГЛАЗ МОИХ!!! ИСЧЕЗНИ!!! РАСТВОРИСЬ!!!
СГИНЬ В ПЕКЛЕ АДА!!! УМРИ И ОБОСРИСЬ!!!

И с пеной белой на губах старик-султан отдал Аллаху душу, так и не отведав яда,
Мудрец же хитро улыбнулся, допил вино и прошептал: "моя услада - лишь МОЯ услада".