Канун пасхи. Весна. Особый аромат. Так и тянет сказать "звенят ручьи". Хочется жить, но сильней всего хочется веселых приключений. Я снова у порога загадочной конторы. Кругом много людей. Добровольцев явно прибавилось. А у меня все не было времени или не хватало духу, чтобы вновь отправится в прошлое.

- Здравствуйте, здравствуйте, давненько Вас не видели. Как дела? Как здоровье? Видите как много у нас людей - приветствовал меня Александр Николаевич, сменивший белый халат на модную ветровку, но с тем же запахом недорогого одеколона. Не дожидаясь ответа, продолжил:

- Вы что-то не появлялись и не звонили. Мы уж думали, что Вы передумали и отказались.

- Да, нет, просто не было времени, все дела, да дела, понимаете ли - начал оправдываться я.

- Ну, Вы наверно опять попутешествовать или что-нибудь пикантное? - при этом ученый хитро и по-дружески подмигнул.

- Ну, да ладно. Вам уже объяснять ни чего, ни надо. Так что милости просим.

Его тут же перехватила бойкая женщина лет тридцати в пестрой кожаной куртке, с накрашенной сединой в волосах и резким ароматом духов. Видимо преуспевающая коммерсантка или бухгалтер торговой фирмы типа "Рога и копыта". Перед этим она настойчиво требовала, наверно от супруга прислать ей на сотовый телефон ММS (мультимедийное сообщение). Женщину сильно интересовало окружающая обстановка вокруг ее личной собственности...

"Начало марта 1981 г. Пригород Москвы. За тусклым окном электрички пролетает снег и небольшие, убогие домики утопают в белоснежном море. Яркое солнце мелькает за верхушками деревьев в унисон перестука колес. После неудачной учебы, меня навсегда провожают домой, близкие друзья и девушка. Висит гробовая тишина, запах поезда и нет слов, описать тягость надвигающийся разлуки. Перед глазами непрерывные, немые, горючие слезы на бледном лице моей спутницы. Даже весельчак и балагур, душа компании, который любую ситуацию переводит в дикий, неудержимый смех, молча уставился в окно электрички.

Уже в фирменном поезде "Москва-Магнитогорск" со всей скоростью стремящемся домой, после непродолжительного оцепенения, я резко встаю, беру в одну руку вещи в другую билет и направляюсь к вечно занятой, суетливой проводнице. Протянув билет и смотря ей прямо в глаза, произношу всего два слова: "Откройте дверь". Она как во сне, осторожно двумя пальцами берет билет и, не отрывая взгляда от меня, без лишних движений сразу находит ключ, молча идет и открывает посадочную дверь. В тамбур врывается морозный воздух и сковывает все звуки, запахи, время. Перрон остановился, я медленно спустился в мягкий, бесшумный снег. За окнами вагона застыли удивленные и встревоженные лица пассажиров, некоторые прикрыли рты руками, кто-то показывал пальцем, кто-то с испуга отвернулся. Дверь с треском захлопнулась, и меня окатило снежной волной....

Под вечер, когда я позвонил в знакомую дверь, меня к удивлению встретили спокойно, без лишних вопросов, будто я отлучался не надолго в магазин..."

"Около 8000 лет назад. Южный Урал. Весна.

На берегу небольшой, хрустально чистой реки имеется возвышенность. На ней расположилась стоянка, окаймленная с одной стороны зеленым лесом, а с другой начинающийся грядой бурых скал, укрывающих ее от зимних ветров. В центре стоянки большое, овальное жилище, сооруженное из крупных костей и рогов животных, накрытое лохматыми шкурами.

Идет совет племени "У чистой реки". Едкий дым от костра режет глаза, а острый неприятный запах мешает мне сосредоточиться. Я, вождь племени из рода Медведей слушаю спор, затеянный скользким как лед и ядовитым на язык как сколопендра, представителем рода Олений. Этот ершистый охотник с бегающими глазами пользуется большим авторитетом среди своих родичей и всегда громко отстаивает точку зрения рода, но всегда почему-то исходящую от него. Такие вожаки неизменно появляются в любом сообществе людей, животных и сразу же образуют вокруг себя небольшую стаю. Это про них говорят, под ноги суется, а в руки не дается. С ними надо дружить, либо их устранять. Решение, о котором идет речь, будет приниматься советом племени, то есть всеми взрослыми мужчинами. Мальчики же становятся полноправными членами совета, когда с охоты принесут в лагерь первую, добытую ими самостоятельно добычу.

Мои полномочия действительны, только когда невозможно быстро собрать совет и нужно срочно принимать меры, например, при нападении на стоянку или во время лесного пожара.

Дело в том, что прибыли гонцы из дружественного племени "За высокой горой". На кануне к ним добрался весь изошедший мальчик из "Лесного племени", которое находится в двух днях пути от них. Он, теряя сознание, поведал им, что глубокой ночью на них напала огромная стая нелюдей в волчих, обтерханных шкурах, и они как жестокие звери, убивали и грабили, истребляя всех на своем пути. Не щадили ни женщин, ни детей, ни стариков. Кто-то тихо произнес "черные племена", о которых много говорят, что они живут разбоем и грабежом, как саранча совершают набеги, не имеют своих жилищ, и которых ни кто, ни когда не видел. Совету племени предлагается совместно с еще несколькими племенами противостоять надвигающей опасности.

Вожак из рода Олений уверяет всех, что стоянку защищают высокие горы не только от злых ветров. И сейчас эти черные племена не пойдут в голые скалы, а спустятся по долине на плодородную бескрайную равнину. Там много племен и пусть они сами справляются с бедой. Нам же нужно позаботиться о посеве нового урожая.

Большинство членов совета все-таки понимают, что отсидеться за горой не получится, и поэтому необходимо принимать срочные меры. Каждый род племени должен выставить как можно больше опытных охотников с их личным оружием и немедленно выходить к стоянке "За высокой горой". Так же выслать гонцов к жителям равнин и если не уговорить их выслать помощь, то хотя бы получить от них запасы стрел с новыми наконечниками из огненного камня и так же сделанные из него легкие и удобные в тесном бою длинные ножи.

Ходят разные легенды об этом огненном камне.

"Один охотник пошел в горы проверять свои ловушки. Внезапно разыгралась буря, налетели тяжелые тучи. Человек спрятался в узкой и холодной пещере. Весь вечер свирепствовал ураган. Ночью, когда человек дрожа от страха и холода, уснул, ему приснился сон, что со стороны захода солнца долину осветило ярко-желтое свечение, при котором затряслась земля и горы. Огромные расщелины рассекли долину и затрещали валуны, рассыпаясь на мелкие камни, закипела вода в ручье, но зеленая трава не погибла. После появились разбросанные вокруг желтые и буро-зеленые камни, которые он стал собирать и затем отнес их на стоянку. Там выложил новый, высокий очаг из валунов, обмазал его желтой землей. Внизу очага оставил отверстие для его раздувания большим пузырем, сшитым из кожи животного. Найденные булыжники он разрубил каменным топором на мелкие кусочки и уложил их в сосуд из камня, который поставил в очаг, где вместе с дровами уложены обломки черного, рисующего камня. В желтой земле он сделал отпечатки каменных наконечников, топора и большого ножа. Как только огненные камни растаяли в пылающую воду, он залил ей полученные формы. Человек тот стал почитаться как любимец богов и вызывал у всех страх и уважение".

Завершился совет племени и приняты решения о совместных действиях. Воины племени "За высокой горой" скрытно пройдут по горной гряде и, минуя лес, выйдут за спины врагов. Когда чужие поднимутся и пойдут по долине, охотники внезапно нападут на них по условному сигналу. Неожиданные тучи стрел, как огромные, черные рои безжалостных пчел повергнут их в страх, и враги, спасаясь, ринутся по лощине. По краям ее на всем пути чужие будут простреливаться из луков, вплоть до засады, которая как плотина перекроет путь этой черной лавине и ловушка захлопнется. Таков был план. Осуществление его зависит от умения разведчиков выведать намерения этих осторожных и опасных зверей, задолго чующих ловушки.

Солнце спряталось за верхушки деревьев, и только одинокие вспышки зарницы оставляли красные блики на гладкой поверхности бурых скал.

Так как черные племена ведут себя подобно хищникам, они начнут передвигаться ранним утром, поэтому всем необходимо выдвинутся на свои места и приготовиться к большой охоте. Все участники нанесли боевую окраску на лицо и тело в соответствии своего тотема, хотя уже у многих были не смывающие рисунки от сока растений и порошка рисующего камня, а так же пятнистого или полосатого загара. Выпив отгоняющий сон и придающий силы напиток, воины стали в ритмичных танцах сражаться с воображаемым противником. Шаман обратился к духам за помощью. Первыми растворились в темноте разведчики, они как призраки умерших охотников бесшумно парили над извилистыми, горными тропами. На стоянке воцарилась тишина, и даже беспечные дети сидели молча, прижавшись к своим матерям. Этой ночью никто ни сомкнет глаз и не выронить ни слова. Все замерло как перед бурей. Напряжение достигло своей высшей точки, и даже небольшой шорох мог бы вызвать всеобщую панику. Люди до исступления вслушиваются в ночную темноту, но вокруг все тихо и спокойно.

В небе ярко мерцают звезды, и я думаю, что верховный бог Нум все видит из-за своей седьмой части неба. Хоть Он и совсем один находится далеко от созданного им мира и управляет им с помощью верных слуг-духов, все же Нум сам установил порядок, управляет дневным светом и ночью, отпускает срок жизни всему живому. Воздуху дал слух, чтобы исполнялось Его слово. Землю, воду и огонь сделал чуткими к прикосновению, чтобы управлять ими. Растения наградил ароматом, чтобы через благовония призывать духов. Первых животных наделил зрением, чтобы они отличали свет от тьмы. Другим животным даровал вкус, иначе они бы уничтожили первых. А человеку дал в награду предвидение, чтобы он мог с пользой использовать всё это. Его Он сделал смертным за то, что Нга - бог нижнего, холодного мира украл у Нума кусок мягкой, духовной земли, из которой и слепил первого человека. Когда-то давно Нга обратился к владыке Нуму с просьбой отдать ему светила, так как в его нижнем мире очень холодно, сыро и темно. Нга вечно ударялся об холодные камни и лед в своем семиуровневом подземелье. Милостивый и щедрый Нум отдал Нга солнце и луну, чтобы они освещали и грели его владения. Земля же погрузилась в страшную темноту, наступили лютые, бесконечные холода и все живое, сперва растения, а затем и животные стали погибать. Собрался совет богов верхнего мира и Нум, как самый мудрый и могущественный бог решил сам отправится в подземный мир. Он попросил у недоверчивого и хитрого Нга оплатить за свою щедрость, а именно подарить ему собственную тень, чтобы Нум мог разговаривать с ней, и она скрашивала бы одиночество на его седьмом небе. Но Нга не смог отделится от собственной тени и Нум забрал светила и заодно его тень. Подземный мир навечно погрузился в темноту и холод, в котором злой и свирепый Нга стал противником верховного Нума, света и всего живого на земле"

-Так-так, интересные у вас пожелания. А самое главное редкие. - Александр Николаевич удивленно потирал подбородок.

- В следующий раз обязательно поделитесь со мной, что Вы там видели. Мне сейчас некогда, люди ждут, но жутко хочу с Вами побеседовать. - Он быстро пошёл по коридору, обескуражено покачивая головой.

- Александр Николаевич, мне надо Вам кое-что сказать - пытаюсь его остановить, но в ответ он только показал на свои наручные часы....

"Крыша высотного дома. Я иду по самой кромке парапета. Пустота. Острый край жизни и смерти. Надо мной чистое прозрачное небо, а внизу в просветах зелённой листвы бесшумно проносятся пёстрые потоки машин и чёрные ручейки пешеходов. Страха нет, только щемящее чувство восторга, как у отважных альпинистов достигших белоснежных высот и тех, кто храбро балансирует над глубокой пропастью. Легкий ветерок сплошным потоком освежает лицо. Вот и слуховое окно чердака. Осторожно протягиваю руку, и вдруг из него с шумом вылетает стая сизых испуганных голубей. Я инстинктивно поддаюсь назад, и тем самым теряю драгоценное равновесие. С ужасом зависаю над пустотой и безысходно машу руками, словно крыльями, чтобы вернуть утраченный баланс. Мои отчаянные попытки бесполезны. Я медленно и тихо падаю в черную зияющую дыру собственного крика....

... Вновь крыша дома. Всё то же самое, только добавилось чувство, будто я уже это где-то видел. Пытаюсь вспомнить, и это меня подводит. Теряю равновесие и снова падение. Ледяной страх, словно стальными тисками, сжимает сердце"

Я просыпаюсь в холодном поту. Первая мысль: "Да, за все надо платить". Потягиваясь, плетусь на кухню. Ставлю чайник на плиту и пытаюсь стряхнуть с себя вместе с остатками сна кошмарные впечатления. Успокаивает только одно, возможно это было простым совпадением. Тем более что сон, какой то ненастоящий и во время его, где-то глубоко находилось ощущение, что все равно это просто сон.