В рубке воняло. Креозотом. Почему - Дима догадаться не мог, и всё пытался выяснить у начальника. Тот недовольно огрызался, нажимая на тумблеры в хаотическом беспорядке, и отталкивал подлетавшего под локоть подчиненного. Вот именно. Отказала даже система искусственной гравитации.
Отказало еще много чего: если начать перечислять, то никогда не закончишь. Но Дима этим заниматься не стал. На это начальники есть, чтобы думать. А ему положено в аварийной ситуации слушать указания и четко их исполнять. Жаль, что нельзя оранжевые мигалки выключить - совсем было б хорошо.
Одна надежда на мгновенку, по которой Сергей Палыч орал каждые тридцать секунд уставные слова спасения: "СОС! Заразы! Мать вашу!!" Ну и другие, неуставные, от которых Димины щеки заливало пунцовым румянцем.
В промежутках, когда начальник отдувался, Дима пытался его немного отвлечь.
- Сергей Палыч! Мне Элеонора рассказывала. У неё как раз такой случай был - прямо как у нас. Ехала она по проселку. Кругом - тишина, природа, людей не наблюдается. И вот - камень на дороге. Объехать невозможно - с колеи не выбраться, а убрать - сил нет. Потому как моя Элеонора женщина слабая и нежная...
Сергей всё же прислушивался к настойчивому бормотанию, хотя в данный момент борьба за живучесть корабля и отнимала все силы. Нужно было вручную перекрывать вентили подачи кислорода, пускать изолирующую пену, которой катастрофически не хватало, пересылать собранную за сегодня научную информацию и главное - ругаться с Землей, которая почему-то отмалчивается, делая вид, что не слышит. А если и правда - не слышит? Тогда дела совсем плохи.
Дима самозабвенно рассказывал, в полной уверенности, что Сергей Павлович обуздает вышедший из повиновения корабль, и они спокойно полетят дальше. Однако чем дальше Сергей старался, тем у Димы оставалось меньше уверенности в благополучном исходе. Он начал запинаться, паузы между словами увеличивались, пока начальник раздраженно не среагировал на затянувшееся молчание подчиненного:
- И?..
Засвистел терморегулятор, стравливая излишек конденсата, Дима дернулся и замолчал совсем.
- Ну, Переходченко, ты меня доведешь сегодня! Мы в интересном положении, а ты байки травишь, будто всё в порядке.
- А чего делать-то?
- Чего-чего? - с кислой миной передразнил Сергей. - Спасаться! Сейчас прямо и начнем. В открытый космос когда последний раз выходил? В Академии? Восстановишь навыки.
Серега Чернов глядел на неуклюжие попытки Димы натянуть компенсационный костюм в условиях невесомости и даже немного ему сочувствовал. Без опоры надеть скафандр никак невозможно, а Дмитрий Переходченко, инженер навигационных систем первой категории, не догадался даже прислониться к переборке. С другой стороны, правильно и сделал: ожоги в аварийной ситуации - самое худшее, что можно придумать.
Надо было помочь. Чернов мотнул головой, сбрасывая с черной челки шарики пота, ухватил Диму за плечи и зацепился ногами за противоположную стену рубки. Совместными усилиями младший член экипажа был затиснут в средство индивидуальной защиты. Сергей, как старший и более опытный, влез сам.
Стало комфортнее, и это несколько успокоило Чернова. Он внимательно осмотрел помещение станции, запоминая детали. Оценка ситуации никогда не вредила. Тем более, отчет о происшествии ему писать, как лицу, ответственному за пожарную безопасность.
В том, что произошел пожар, Чернов не сомневался. Задымляемость, повышение температуры, короткие замыкания высокочувствительных приборов, треск дуговых разрядов, искры, пламя. Да, пламя. Как же без него при пожаре. Хорошо хоть успел выключить автоматическое пожаротушение, а то в космосе один способ борьбы с огнем - радикальный: разгерметизация.
Конечно, в первую очередь, всех интересует причина возгорания. Но как раз об этом Сергей ничего сказать не мог. Дима - тем более, он вообще спал, когда всё это началось. Ну, там, толчок, вибрация, повышение температуры... Стоп! Какой толчок? В открытом космосе?! Такого вообще быть не может!
Чернов оттолкнулся от стены, удачно извернулся, пропуская мимо себя незакрепленную табуретку, и проскользнул в шлюз. Рация надтреснутым голосом забубнила в ухо:
- Сергей Палыч! Наконец-то! Закрывать внутреннюю дверь?
Чернов проводил взглядом журнал наблюдений, влетевший в шлюз вслед за ним, и рявкнул:
- Да!!
Внутренняя дверь с неслышным шипением встала в пазы, и включилась предупреждающая надпись: "Общая разгерметизация. Пристегнитесь!" Дима панически поискал на поясе карабин от страховочного троса, не нашел и с мольбой воззрился на начальника: дескать, не оставьте без помощи.
- Не нужно, - строго сказал Сергей Павлович.
Наружная диафрагма разъехалась, и их выбросило из шлюза потоком уходящего воздуха.
Космос впечатляет даже тогда, когда видишь его не в первый раз. Когда, казалось, он уже приелся по самое "не хочу". Но посмотришь вокруг на маленькие огоньки - сферический ретранслятор это позволяет - и чувствуешь себя каким-то вирусом в бесконечном пространстве. Некоторых открытый космос подавляет, другие впадают в эйфорию, а Чернов слышал органную музыку, в такт которой вращались звезды.
Через десяток секунд произошло привыкание, и Серега смог сориентироваться относительно звездной сферы и покинутого корабля. Корабль снаружи выглядел неважно. Вместо некоторых экранов метеоритных щитов зияли рваные прорехи. Сопла корректирующих двигателей торчали под немыслимыми углами. Сетчатая окалина отслаивалась от маршевых дюз. Кораблю явно было готово место на свалке.
Всё это непотребство освещалось недалекой звездой, названия которой Чернов не знал. Да и не должно ее тут быть! Уж за это навигатор ручался.
Сергей развернулся, взглядом отыскивая Диму на фоне звезд. Нашел и полетел к нему, воспользовавшись реактивным ранцем за плечами.
- Как звезда? - бодро спросил Чернов у подчиненного, подлетая.
- Нормально. Светит, - ответил Дима с опаской. Мало ли что начальство имеет в виду. - А вы больше ничего не замечаете?
- Уточни!
- Вон там, за вашим правым плечом.
В указанном направлении висело странное нечто. Подходящих определений из стереометрии Чернов не нашел, поэтому высказался просто:
- Ну и хреновина...
- Вот и я говорю - никогда такого не видел, - поддержал Дима начальство.
- Это корабль или станция - как думаешь?
- Станция, - уверенно заявил Переходченко, - с такими выступами не то, что сесть, а и летать невозможно.
- И, судя по всему, станция обитаемая. Это мы из-за нее в аварию попали.
- Как это?
- Хочешь еще раз прослушать лекцию о теории выхода из ноль-мерного пространства в эн-мерное? - излишне любезно предложил Чернов.
Даже сквозь скафандр было заметно, как Дима содрогнулся.
- Вот и не спорь, - продолжил Сергей, хотя Дима и не собирался возражать. - Сейчас мы к ней подлетим и попытаемся подняться на борт.
- Почему попытаемся?
- Ну, подумай. Рядом с твоей станцией появляется незнакомый корабль в явно неисправном состоянии, терпит бедствие, а ты спокойно продолжаешь жить своей жизнью, плюя на Галактический кодекс.
- Тогда с чего вы взяли, что там кто-то есть? Небось, станция - не жилая.
- Есть признаки... - многозначительно ухмыльнулся Чернов, забывая, что собеседник его не видит: ну, на кой ставить в спас-скафандрах камеры, чтобы потом наблюдать за мучительными кончинами очередных неудачников? Достаточно воплей по рации, да и энергия сберегается.
Дима не ответил, ожидая, что Чернов, как обычно, что-нибудь да добавит: тот любил давать наставления по любому поводу. Однако продолжения не последовало, видимо, начальник решил сохранить важнейшие сведения при себе. Он указал на инопланетную станцию и полетел к ней, справедливо полагая, что Дима не отстанет.
Вблизи штуковина, напоминающая бутылку Клейна, скрещенную с витой ракушкой, не казалась такой ужасающей. Видно было несколько квадратных метров под ногами, а остальное заворачивалось за волнообразное вздутие. Ботинки скафандров прилепились к поверхности, давая возможность нашим космонавтам чувствовать себя не как воздушный шарик, несомый порывами ветра в неизвестность, а как шарик, крепко привязанный за нитку к чему-нибудь массивному. Чернов на пробу сделал шаг, удовлетворенно кивнул сам себе и осторожно пошагал, отыскивая привычные створки шлюза.
Шлюз действительно оказался стандартным, так что вполне можно было допустить, что станция или, вернее, звездная система, которой она принадлежала, входила в Галактическое Содружество. Или, по крайней мере, имела с ней торговые контакты. Но, кроме самих створок, никаких других стандартных элементов у шлюза не было: ни контролирующих камер, ни детекторов информ-карт, ни операционного табло. В общем, голая поверхность, а в ней - створки.
Дима, как учили, встал на комингс у шлюза, развел руки и принялся выделывать движения, должные сигнализировать, что двое землян находятся в бедственном положении.
- Они ж нас не видят. Надо постучать.
- Ага, - ответил Дима и саданул пяткой в дверь шлюза, наивно полагая, что она тут же распахнется. А вот фигушки. Кто ж пустит к себе домой незваных гостей с неясными намерениями? Дураков в космосе нет. Либо они тщательно маскируются.
- Желательно не входить, - сказал кто-то по рации.
- Дим, это ты?
- Чего - я?
- Говоришь, чтоб не входили, - Чернов, как можно точнее, пересказал краткую фразу.
- Я думал - вы.
- Значит, не ты, - подвел Чернов итог обсуждения. - Тогда кто?
- Владельцы?
- Они что - такие злые? Не верю! Видят же, что разумные существа находятся на внешней поверхности. Можно сказать - гибнут.
- Видеть, может, и видят. Если у них глаза есть, - философски откликнулся Переходченко. - Но вот что они думают? Может, считают, что мы собрались осуществить ритуальное самоубийство в космосе? Вы им объясните, Сергей Павлович, что всё не так.
- Ты прав... - Сергей на секунду задумался и сказал в пространство, обращаясь неизвестно к кому. - Уважаемые владельцы корабля, убедительно просим вас открыть нам вход, дабы мы тут не померли от недостатка кислорода. Иначе наша смерть ляжет на вашу совесть несмываемым черным пятном.
- Думаете, у них есть такое понятие, как совесть?
- Совесть у всех есть, - убежденно ответил Чернов, - без нее разумный вид обречен на вымирание.
Створки шлюза ушли внутрь и разъехались.
- Ага. Совсем другое дело, - обрадовался Сергей. - Дим, пошли.
Встретили их сразу, едва они успели снять спас-скафандры и сделать два шага от внутренних закрывшихся створок шлюза. Впрочем, Сергей с Димой и не собирались далеко отходить: шляться по чужой станции без приглашения и проводника себе дороже. И теперь они внимательно рассматривали хозяев.
С десяток тонких ножек поддерживали объемное вытянутое тело. На верху тела, как и полагается, находилась голова. Точнее, то, что можно было принять за голову - нечто рогатое, морщинистое и с многочисленными отверстиями.
Мало ли какие бывают инопланетяне. За время работы Чернов насмотрелся на самых разных и представлял, что природа не ограничила свою фантазию теми, кого он уже видел. Но то, что рядом с этой тушей стоит человек! Который приветливо улыбается, здоровается и весьма любезно спрашивает о причинах их появления на корабле.
- Это мне кажется, нет? - тихо спросил Дима.
- Не кажется. Одинаковых глюков у разных людей нее бывает, - Чернов внимательно посмотрел на подчиненного, убеждаясь, что в его внешности никаких изменений не произошло. Как был двухметровым блондином, так им и остался.
- Мы рады, что вы посетили нашу станцию. К сожалению, доступ на нее ограничен и то, что вас впустили, накладывает на всех некоторые ограничения.
- Какие? - заинтересовался Чернов.
- Об этом позже. Вы получите соответствующие инструкции.
- Договорились, - и Сергей чуть не хлопнул встречающего по ладони.
Разговаривать с человеком было комфортно. Это тебе не лохматые швоссы или панцирные танланцзы. С людьми всегда можно договориться, если, конечно, они этого желают.
- Я вас ненадолго оставлю. Дела. Неотложные. Счастливо осмотреться.
Человек похлопал инопланетянина по спине и прошел мимо землян по коридору. Инопланетянин повертел головой и хриплым голосом сказал через переводчика:
- Я провожу вас на место будущего обитания. Контактировать можно со мной и с Алексом. С иными обитателями контактировать не разрешается. Разрешается пользоваться информацией, системами регенерации и пищевого обеспечения. Удачной вам жизни.
Инопланетянин так и не представился. Довел землян до каюты, раскрыл дверь и показал одной из ножек внутрь. Дескать, вселяйтесь.
Сергей с Димой вошли. Дверь закрылась, и замигал стандартный огонек блокировки.
- Нас что, заперли? - изумился Переходченко.
- Ага. Да не парься. Если надо будет, выйдем - у меня универсальный ключ всегда с собой.
- Другое дело! Эх, сейчас бы подкрепиться... Я как проснулся, так и не позавтракал, - пожаловался Дима.
Чернов оглядел каюту. Две койки с гидроподвеской, кухонный блок, санузел за ширмочкой, микроклиматическая установка. Стандартное помещение - Сергей таких тысячи перевидал. И отличались они друг от друга только цветом стен и вирт-картинами на этих стенах. "Чувствуй себя как дома, дорогой космонавт!" Да, удобство в этом есть, но как же скучно...
Дима, тем временем, увидев мигающее меню на кухонном ящике, бросился к нему и сделал заказ на двоих. В приемный лоток упали две небольших котлетки. Переходченко потеребил брелок, висевший на ремне в нарушение всех правил, принюхался и заявил:
- Котлеты капустные, обыкновенные. А я жареного хрума заказывал! Сбой, что ли?
- Ешь, что дают. Мы тут гости незваные. С претензиями лучше не приставать, а то на дверь укажут.
- Это верно. Но мясо, мясо...
- Может, они тут все вегетарианцы? Хотя, если не хочешь, я и вторую могу съесть.
Дима быстро схватил котлету, пока начальство не претворило слова в действия, и за два укуса отправил ее в рот.
- Ну, как инопланетная пища?
- Невкусно, - скривился Переходченко. - У меня Элеонора в сто раз лучше готовит.
- Ну, да! Она что, повар?
- Не повар, а всё ж вкуснее. Помнится,такая история была. Позвали мы гостей. Отмечали что-то. Так мой приятель пришел - он как раз в то время в "Олимпике" шеф-поваром работал. Попробовал, что Элеонора приготовила, и стал выспрашивать, какими она программами пользовалась, да на каком автомате готовила. Тут-то и выяснилось, что она всё вручную делает. Приятеля моего чуть удар не хватил. Они-то уже давно всё автоматам поручили. А автомат разве с душой сделает? По программе всё, вот и не получается.
Сергей не стал возражать. Дима об Элеоноре мог говорить часами, только останавливай. Чернову уже хотелось взглянуть на девушку, пробудившую в постоянно грустном до женитьбы инженере столько чувств.
Завтрак закончился быстро - Переходченко так толком и не рассказал, что такого вкусного готовит Элеонора. Тем лучше - а то слюной и желудочным соком изойдешь. А там, глядишь, и язва.
После завтрака что делать полагается? Нет, не отдыхать. Отдыхают бездельники. Земным космонавтам полагается исследовать место пребывания. Даже если их и попросили никуда не выходить. Это называется вовсе не "любопытством", а разведкой. Сергей поманил Диму, который всё не мог расстаться с брелком, приложил палец к губам и открыл дверь. Пусть свободен. Слава стандартизации!
Чернов всё больше убеждался: не надо лезть в незнакомые места. Совсем не надо. Особенно, если везде всякие рисунки понарисованы и надписи понаписаны. И не важно, что надписи на неизвестном языке, а рисунки напоминают великих абстракционистов типа Филонова с "Формулой космоса". Тем более. Сначала разобраться надо, а потом уже лезть.
Они бы и не полезли. Обстоятельства. Они разными бывают. Иногда - не очень хорошими. Хорошее - это когда всё в порядке, всё согласно штатному расписанию и программе исследований. К плохому может относиться только авария
Да, инженеры навигационных систем тоже могут исследовать. Новые устройства ориентации, например. А для этого нужно быть грамотным. Профессионалом. Уметь работать с документацией, в том числе созданной на других планетах. Их же учили этому. Точно, учили!
Чернов попытался в вязи и разноцветном мелькании надписей различить знакомые символы и кое-что разобрал. И это кое-что ему сильно не понравилось. Хотя, он мог и ошибаться. Да, лучше всего ошибиться. Убедиться в ошибке поможет независимый эксперт. Тот самый, который без устали рассказывает занимательную историю из жизни своей Элеоноры.
Сергей толкнул Диму в бок, от чего тот поперхнулся, и высказался:
- Читать умеешь?! Читать, спрашиваю, умеешь?! А не только рассказывать?!
Дима попытался уменьшиться, чтобы избежать гнева начальства, но ничего не получилось.
- Умею, - пискнул он ненатуральным голосом.
- Так читай! - и суровая длань тридцатипятилетнего аса космоса показала - где.
Дима, пристально вглядываясь в мельтешащие значки галактической азбуки, по складам прочитал:
- "Изолятор".
- Понял?!
- Конечно, понял! - возмущенно ответил Дима. - И так видно. Дверь из керамо-пластика - ясно, что не проводник.
Чернов устало привалился к стене и правой рукой потыкал в несколько рисунков у верхней грани двери.
- Ничего не напоминает?
- Ничего, - Переходченко поджал губы, не понимая, что хочет от него начальник.
- Это - медицинский изолятор! Медицинский! Мы - на инфицированном корабле!!
Сергей глубоко вздохнул в ожидании, когда младший сотрудник осознает всю прелесть свалившегося на них знания. Но тот будто не понял.
- Подумаешь! У нас несовместимость! Я читал. Ихние микробы нас не жрут. Подыхают сразу. И наши для них - ерунда.
- Будем надеяться, - хмуро высказался Чернов на Димин энтузиазм.
Настроение у Сергея портилось с каждой минутой. И главное - не на кого свалить. Мог бы сначала изучить информацию, как предлагали, а потом переться по коридорам, в которых даже посмотреть не на что. Нет, кое-что они узнали. Не очень приятное. Узнать то же самое внутри закрытой каюты было бы куда как спокойнее.
- Пойдем обратно. Нам здесь не откроют. Нам сюда совсем не надо.
Переходченко притих и поплелся вслед за Черновым, чуть не наступая ему на пятки. Да, тяжела ты, доля начальства. Обо всем приходится думать.
Земляне лежали на койках и вставать не собирались. Не то, чтобы не хотели. Не могли.
- Ты почему такой зеленый? - с трудом шевеля распухшими губами, спросил Сергей. - Вроде, не пил вчера.
Дима поглядел на Чернова одним глазом, сморгнул и сипло ответил:
- Да и вы сами... Не в лучшей форме.
- Температуру мерил?
- Кому?
- Да себе, кому же еще? - голова у Сергея наливалась тяжестью, и нехорошо подташнивало. Это мешало. Это было неприятно. Это могло означать одно: болезнь. Заразились.
- Может, мы отравились?
- Чем, Дима?
- Ну, котлетками этими. Элеонора в таких случаях всегда марганцовку применяла. Верное средство. Разведешь раствор - и залпом. Всё убивает. Ни одна бактерия в желудке не задержится. Да что бактерия... Вирусы - и те дохнут! Народное средство. Народ плохого не придумает.
- Если у меня с желудком не лады, я синий йод употребляю, - припоминая подробности лечения, отозвался Чернов, - берешь крахмал...
- Точно! - возрадовался Дима. - Помню, такой случай был. Опять же с едой...
Чернов дернулся, застонал и сказал:
- Давай потом, а? И без того тошно.
Словно в насмешку, в приемном лотке появились привычные уже котлетки. Сергею хватило одного взгляда на них, чтобы желудок попытался избавиться от содержимого. Чернова скрутило и не отпускало очень долго. Что делал Дима на соседней койке, начальника волновало мало. Но судя по звукам, ощущения у него были идентичные. Звуки накатывали, наплывали, уходили, растворялись, перемешивались, а всё вокруг кружилось, кружилось, кружилось...
Не болело ничего. Зрение - ясное. Слух - идеальный. Обоняние - присутствует. Видим, слышим, ощущаем. Комфортно. И это настораживало Чернова, приподнявшегося на койке.
- Кажись, выздоровели, Сергей Палыч. Вы ничего не чувствуете?
Дима сел по-турецки и привычно потрепал брелок.
- Конечно, чувствую! Я же живой. Вроде.
- Почему это "вроде"? Совершенно живой. Даже неизменившийся. Подтверждаю.
- Потому что чувствую чего-то не то.
- Я тоже, - Дима сконфузился. - Это всё потому, что мы давно не ели.
- Да что ты всё о еде!? - Чернов оглянулся и поморщился. - Наверняка, кроме котлеток, ничего другого не дадут.
- Сейчас бы бутерброд... С колбасой... - Дима закатил глаза и причмокнул.
На полу, рядом с ногой Переходченко, появился бутерброд. Большой, красивый. На ломтике белого хлеба, намазанного чудесный сливочным маслом, лежал неправдоподобно большой кружок вареной колбасы, сверху веточка любистка и чёрная оливка без косточки, приколотая к бутерброду деревянной шпажкой.
Космонавты синхронно облизнулись, и, пока ошарашенный Дима приходил в себя, Чернов схватил так кстати появившуюся еду.
- Это нечестно, Сергей Палыч! - возмутился Дима, едва сообразив, что остался голодным. - Это мой бутерброд!
- Ничего не знаю, - пробубнил Чернов, - оливки я заказывал. Между прочим, с оливками сыр хорошо идет...
На полу, теперь уже ближе к Сергею, возник кусочек сыра. Желтый, ноздреватый, с мелкими капельками на гранях.
- Почему не сулугуни? Я сулугуни заказывал!
Кусочек немедленно трансформировался: стал беловатым, слоистым и отрезанным в виде сектора.
- Совсем другое дело... Остается понять, откуда эта пища к нам попадает?
- Зачем понимать? Есть надо. Пока дают, - Дима уминал громадную тарелку плова, щепотью отправляя в рот рис и куски баранины. Сергей меланхолично откусил от ломтика сулугуни, пожевал и сказал:
- Знаешь, Дима, в чем проявляется талант исследователя? В умении замечать детали и анализировать их.
Дима, в принципе, был согласен с постулатом начальства, о чем сообщил выразительными кивками и неясными звуками из набитого рта.
- Тогда скажи. Привлекло ли что-нибудь твое внимание в тот момент, когда появилась так желаемая тобой еда?
Дима перестал жевать, подумал и отрицательно мотнул головой.
- А мое привлекло. Каждый раз, когда появлялось очередное блюдо, давление в каюте падало вниз, а потом включался компрессор и подкачивал до нормального.
- Совпадение, - выдавил Дима, справившись с очередной порцией. - Мало ли от чего давление скачет.
- Сейчас проверим, - пообещал Чернов.
Он уставился на пол посередине между койками и напряженно сдвинул брови. Сразу же появился небольшой пузатый сосуд. Сергей кивнул. Сосуд стал наполняться темно-красной жидкостью, одновременно увеличиваясь в объеме и постепенно проседая. И у Димы, и у Сергей заложило уши.
- Осторожно, Сергей Палыч! Пол проломите! - предупредил Дима.
- Не боись, Дим. Это ж просто вино. "Черный доктор".
Наконец, стеклянная бутыль перестала расти. Сергей встал, с натугой приподнял ее и переставил. Под донышком в металле пола находилось углубление.
- Я столько не выпью, - отказался Дима, - тут же литров тридцать!
- А пить вовсе и не обязательно... - под взглядом Сергея бутылка начала деформироваться, закручиваясь спиралью, жидкость забурлила, становясь густой и коричневой, а потом застыла, превратясь вместе с бутылью в небольшого шоколадного медвежонка.
- Превращения, понимаешь, - Сергей потрогал медведя. - Холодный. Вероятно, действует только закон сохранения масс.
- А другие?
- Другие - нет. И это более чем странно. Хотя, с другой стороны, некоторые взаимодействия могут регистрироваться только специальными приборами.
Тут же из стены полезли эти самые приборы.
- Стоп! Стоп! - закричал Сергей, - не нужно!
Приборы послушно въехали обратно, и стена разгладилась.
Дима погладил брелок и сипло сказал:
- Всё просто. Холодный термоядерный синтез!
- А ты, Дима, значит, теперь у нас термоядерный реактор. Холодный. Лоб пощупай - не горячий ли?
Переходченко автоматически дотронулся до лба, отдернул руку и с истым негодование воскликнул:
- Да ну вас, Сергей Палыч! Вам бы всё прикалываться! Если чего поняли - так разъясните. Это ж ваша работа.
Чернов согласился. Хотя иногда очень хотелось дать в лоб подчиненному, чтобы заставить его самого думать, но сейчас случай был несколько другой.
- Еще раз. Что мы наблюдали? Превращение одних веществ в другие. Причем, видимо, на атомном уровне. Без видимых энергетических затрат. С изменением форм, размеров и самой сути предметов. Современная наука это категорически отрицает.
- Я знаю! - Дима перебил Сергея. - Это гномы или эльфы!
- К-какие эльфы? - Чернов от неожиданности сбился с мысли.
- Да обыкновенные: маленькие, с крылышками.
- Я всегда думал, что эльфы - высокие, красивые, остроухие и с луками...
- Ну, Сергей Палыч... Нельзя же всякую чепуху читать. Читать надо первоисточники. Так вот. Эльфы наши мысли воспринимают и сотворяют то, что мы хотим.
- А почему раньше ничего не творили? До болезни? Нам тогда тоже есть хотелось.
- Почему-почему? Не слышали нас.
- Теперь, значит, слышат. И чего они такие добрые?
Дима замялся, потеребил брелок, что уже раздражало Сергея, и неуверенно сказал:
- Они нам сочувствуют.
- Интересная гипотеза. Покажешь хоть одного эльфа - поверю.
Переходченко стушевался.
- А у вас какая гипотеза?
- Мы сами всё это делаем. Трансфигурируем. Из одних предметов другие творим. Переделываем.
- Не бывает такого!
- А эльфы твои бывает? Чем мы болели - ты в курсе? Зараза - инопланетная. Мало ли как она в людях проявляется? Ты бы себя видел три дня назад. Прям, как кактус - такой же зеленый и с колючками.
Дима пощупал лицо. Колючек не осталось.
- Любите вы пугать, Сергей Палыч.
- Иначе вы делать ничего не станете, - подвел базу Чернов.
- Кстати, а что мы теперь делать будем?
- Это просто. Вернемся на корабль, починим и - домой. На всю починку с такими возможностями полчаса хватит.
- Осталось узнать - где теперь корабль.
- Пошли Алекса искать.
- Почему его?
- С человеком как-то приятнее разговаривать, ты не находишь? Заодно попрощаемся.
Сергей не стал рыскать по всем каютам. Оказалось достаточным посмотреть схему станции, на которой были отмечены места нахождения разумных.
Алекс находился в контрольной рубке. Он сидел перед большим экраном, иногда меняя на нем изображение: судя по всему, осматривал помещения станции. Когда Сергей и Дима вошли, он повернул голову, молча их дожидаясь.
- Мы тут хотели задать несколько вопросов, - решительно заявил Чернов.
- Спрашивайте. Я в вашем распоряжении.
- Что это за место? Как называется? И что вообще тут происходит?
- Станция "Мектеп". Оборудована под космический изолятор. Находится на стационарной орбите вокруг центрального светила. Я советую вам покинуть данное помещение.
- Почему это?
- Я должен наблюдать за процессами на станции. Существует большая вероятность того, что некоторые могут вызвать у вас дискомфорт.
- Ничего, мы люди крепкие, правда, Дим?
Переходченко закивал.
Алекс переключил изображение на одну из кают. Приблизил картинку.
Инопланетянин был слабо похож на того, которого видели Дима с Сергеем в самом начале. Тяжелое бугристое тело лежало в углу каюты. Тонкие ножки не поддерживали его, а слабо трепыхались, раскинувшись в стороны. Инопланетянин напоминал паука, которого не до конца раздавили. Многосуставчатые ноги вибрировали, дергались плавнее и плавнее, на глазах превращаясь в щупальца. Голова инопланетянина оплывала, сглаживалась, уходила в тело, и только лицо, как страдающая маска, неизменно оставалось повернутым к наблюдателям.
- Что это с ним? - Чернов сглотнул противный комок в горле.
- Перерождение, - ответил Алекс. - Смотрите, сейчас он будет кричать. Они всегда кричат, когда умирают.
Инопланетянин разлепил ротовую щель, и из динамиков полился чудесный напев, в котором смешивались грусть и радость, боль и счастье, надежда и отчаянье, прагматизм и вера.
Чернов, оглушенный мощью голоса, с открытым ртом уставился на экран. Дима хлюпнул носом и надрывно спросил:
- Зачем он так?
- Песня смерти.
- Часто у вас такое? - Сергей спрашивал, чтобы хоть немного отойти от магии звука.
- Перерождение может наступить в любой момент у каждого разумного на станции.
- Почему вы их не лечите?
Алекс не ответил.
Сергей занервничал.
- У вас на станции что, все больные? Здоровых нет?
- Нет.
- А вы? Вы, лично?
- Я не болею. Я вообще не биологическое существо. Андроид.
Чернов скептически посмотрел на Алекса, пытаясь отыскать изъяны в его лице и фигуре, не нашел и пожал плечами.
- Разве нет медперсонала? Кто же за ними всеми ухаживает?
- Ухаживание им не требуется. Корабль выслан в бессрочный полет в связи с невозможностью контролировать ситуацию с распространением болезни на планете.
Дима поджал губы и сипло выговорил:
- Гуманисты, блин...
- У нас не было возможности вылечить эту болезнь. Изоляция больных на планете не ограничивало распространения. Поэтому и вывели на орбиту корабль с безнадежно больными. Нельзя подвергать опасности общество, если можно изолировать некоторых ее членов.
- Еще можно пригласить специалиста по болезни.
- Мы - бедная планета. Всё что могли сделать для больных - сделали. А вы вторглись на чужую территорию и пытаетесь устанавливать свои правила.
- Дима, Дима, не лезь в бутылку, - одернул подчиненного Чернов. - Скажи спасибо, что нас вообще сюда впустили, а не оставили помирать снаружи.
Переходченко надулся и не стал продолжать дискуссию. Чернов же попытался найти варианты решения проблемы. Он предлагал Алексу и то, и это, но тот упрямо отказывался, ссылаясь на всяческие законы о невмешательстве, экономической целесообразности и праве личности на свободу. И только предложение Сергея о полете по Галактике заставило андроида хоть как-то ответить.
- В Галактическом содружестве много специалистов. Наверняка есть и по вашей болезни. Вас вылечат.
- У нас недостаток пищи, воды, кислорода, а горючего нет совсем. Мы не можем лететь...
Алекс разговаривал нейтральным голосом, как и полагается роботу. И от этого безысходность ситуации проявлялась еще больше.
- Сергей Палыч, можно вас на минутку? - влез в паузу Переходченко.