14. Конь в сарафане - скакун-изгнанник, фанат Юдашкина, муж похотливой свиньи;
15. Увядшие ромашки - поле цветов, результат неудачного эксперимента, проведенного Слепым;
16. Похотливая свинья - содержанка Гнилого, жена Коня в сарафане;
17. группа Mudvayne в полном составе - раскураженные экстремалы;
18. Max Cavalera - распиздяй, лучший друг группы Mudvayne в полном составе;
19. М. Распутина - куртизанка куражных гусаров;
20. Иногородняя гопота - население города Нижнего по нужде, одеваются по преимуществу в спортивные костюмы из Коньково, слушают группу "Plazma" и Кобзона;
21. группа Neyro, которая распалась - музыканты - неудачники, абсолютные пропиздоны;
22. Ракетный эсминец - главный командир Матвеевского флота, местный эксгибиционист;
23. Веселый чиж - лучший друг Маленького дрозда;
24. Шандыбин в роли куртуазного маньериста;
25. Shaggy - первый падла на деревне, мечта девочек-нимфеток, кидает всех на траву;
27. Бомжи - компания маргиналов из р-йона "Нагатино";
28. Виталий Вульф - ведущий программы "Золотые яйца", второй растаман Владимирского централа;
29. J-lo - хуйло - единственная телка, которую хочет иметь Shaggy;
30. Che Guevara - самый вменяемый чувак Владимирского централа, дальний родственник Ноздрева, владеет пятью казармами, духовный лидер и идейный вдохновитель куражных гусаров;
31. Валерка-проходимец - моральный урод, который всегда шмандрается сам по себе;
32. Блядар Порыгайло - капрал полка куражных гусаров;
33. Захер-Мазок - цирюльник куражных гусаров;
34. Лохарь Попович - повар куражных гусаров;
35. Засеря Евпатьевич - заместитель командира полка куражных гусаров;
36. Блеван Заречный - офицер полка куражных гусаров, отличительной чертой которого является непомерная любовь к гусарским коням;
37. Шняговняк-биде - капитан гусарского полка;
Места действия: станция метро "Тимирязевская"; Владимирский централ, разного вида казармы
Время действия: вечные дВенАдЦаТь часов
=ЧАСТЬ I=
Глава Љ 1
В ворота казармы централа NN въехала довольно внушительная по своим размерам и виду орава на разного рода конях: от тех, что в яблоках, до гнедых, от холеных до веками немытых и нечесаных. То есть на тех, на которых всегда передвигаются отъявленные распиздяи, а именно - куражные гусары, лихие дезертиры, саботажные рядовые, неприкаянные дембели. На сей раз, орава состояла исключительно из самого бравого, отважного и развязного вида военных людей - куражных гусаров. Въезд их не произвел в казарменных кругах ровно никакого впечатления, ибо остальные давно адаптировались к перманентно повторяющимся лихим гусарским выходкам, немелодичному распеванию с их стороны песни группы Dope "Die, motherfucker, die", а также к избиению младенцев вантузами. Только лишь двое неподдельных русских мужиков олигофренического вида, что доводились друг другу братьями - Душный в дымке и Душный-пропитой, стоявшие у дверей кабака "Ботанический сад", кое-что заметили друг другу. А, впрочем, все это вздор! Ведь читатель совершенно точно понял, что люди эти были слабы на здоровье, а, следовательно, и на ум, и потому замечания их были далеко не презентабельного вида и относились более к деталям туалета военных (кожаным вантузам), чем к самим гусарам. Да еще на пути людей на конях встретился довольно занятный молодой человек. Персону его в централе обсуждали давно и все кому не лень. И, действительно, читателю нужно заметить, что парубок тот был и вправду очень интересный: с детства ходил и горланил на всю округу песни с покушеньями на моду (вроде "You are my angel, you are my darling baby") и был внешне похож на расту. А посему стал предметом обожания всех недалеких девушек, населяющих Владимирский централ. И все они во снах грезили о том, как Shaggy (или Шагги, а то и вовсе Шаги) их кохает.
Тем временем куражные гусары, пришвартовав коней у входа в кабак, дружной толпою двинулись к дверям, не обращая внимания на быстро распространяющийся вокруг въедливый запах конского навоза и уж тем более на недовольное бурчание проходившей мимо группы Мадвейн в полном составе, которая, прикрыв носы рукой, заявила, что "лошади воняют " и что "развели тут, понимаешь, говнюшню". Они не понимали, что для гусара это - неотделимая часть его жизни.
Конь - это не только средство передвижения по очень интересным траекториям, но, как заметил один из гусаров, Зоофил Скотоложников, вынимая свой член из анального отверстия своего скакуна, ещё и друг. Об этом не замедлил сообщить группе и самый смелый гусар, идейный вдохновитель и полководец, обладатель Трижды Кожаного Вантуза, Шняговняк - Биде. Набравшись духу, он звучно, лихо пёрнул, подтянул сползшие до колен красные шаровары и разразился длинной, весьма затейливой и проникновенной речью о гусарском предназначении, в которой, как догадается читатель, не было и двух цензурных слов - Шняговняк их не то, что не знал, а даже и не догадывался об их существовании. Речь ошеломила Mudvayne охуительно убедительной смесью чеснока, протухшего мяса и заскорузлым перегаром.
Разобравшись с недовольным населением, и не преминув подиздевнутся над ближним своим, гусарский полк ломанулся в просторные, узкие как бойницы, двери кабака.
Оголив вантузы, гусары напрочь снесли и без того хлипкую дверь и с дружным, синхронным, поражавшим своей мелодичностью, воем ввалились в "Ботанический сад", оставляя за собой глубоко вогнанные в землю гусарскими "гриндерсами" половинки дверей.
Вид, представший их помраченному от лихого усилия взору, услаждал глаз и соответствовал всем представлениям гусаров о хорошем заведении. Позволим же и читателю исподволь им насладится.
Первое, что бросалось в глаза - огромная, засиженная мухами и тараканами неоновая вывеска "ПИВО ЕЗЗЬ", висевшая прямо над барной стойкой. Там же, распластав складки щёк по столешнице, обретался и бармен, больше напоминавший вусмерть обдолбанного мастифа - (во всяком случае, на сходство указывали потоки слюней, наподобие Ниагарского Водопада, стекавшего со стойки на пол, прямо на валявшихся там посетителей). Лампочки в люстрах, раньше служившие в исконных целях освещения, превратились в отличные мишени для стрельбы выбитыми зубами, о чем явственно свидельствовало почти полное отсутствие оных у завсегдатаев бара. Грязные столики, покрытые давно немытыми скатертями (на самом деле простынями, уволоченными дирекции с ближайшей больничной помойки), немытые кружки и всякого рода маргиналы и лежавшие кверху брюхом под столами полутрупы наводняли и обсирали сиё в высшей степени достопримечательное питейное заведение. Короче, то самое место, от которого гусары приходили в щенячий восторг и необузданное веселье.
Вывеска недвусмысленно указывала на факт наличия искомого истомившимися от жажды, и более того, годовалого похмелья, гусарами напитка, поэтому Шняговняк, как всегда выступая задирой и зачинщиком различный распиздатых мероприятий, грохнул своим внушительным, украшенным "солнце-всходит-и-заходит", кулаком о стойку, выводя тем самым флегматичного бармена из состояния перманентной просрации. Из складок лица последнего, окинувшего мутным взором весёлую компанию военных, невесть откуда возникла блистающая золотом и никелем гнилая дебильная улыбка. Заплетающимся, как макраме, языком, этот субъект решил выказать гусарам весь свой стэфф-респект.
- Ч-ч-его зззззволите, хосподааа?
Шняговняк, сморщив узенький лоб и напрягши имеющиеся в его распоряжении немногочисленные извилины, оглянулся на полк.
Полк уставился обратно, с жадными глазами.
Шняговняк (недобро): - Всё тащи, мазафака, гулять будем!
Полк, грянул свой гимн в знак одобрения: "Fuck, fuck - fuck, fuck up!!!"
И понеслась....
Гусары, уподобившись бездонным сосудам, выжирали всё под недоумённые взгляды полутрупов. Жирная официантка потасканного и несвежего, юзанного вида, в мини-юбке, показавшись с кухни, оказалась погребена под свалившимся на неё счастьем в виде пьяных и неимоверно возбудившихся гусар.
В свои лужённые лозунгами глотки, гусары вливали умопомрачительные количества пива, водки и рома, а также солярки, метанола и антифриза. Некоторые пили чудом оказавшуюся рядом тормозную жидкость, но даже это оказалось не в состоянии усмирить буйным пыл расшалившегося не на шутку полка.
Пьянка достигала своего апогея. С неизменным криком "Бля", оповещавшем о начале куража, разгулявшиеся гусары начинали драться на вантузах, горланить песни (преимущественно Deftones и Soulfly), ебаться с остальными посетителями обоего пола и, вообще, вести себя не совсем прилично. В разгар куража Зоофил притащил в бар своего коня Триппера и начал с ним совокупляться прямо на глазах пьяных официанток, что ещё больше разогрело и без того жаркую атмосферу. Один из гусар, как впоследствии оказалось, Блядар Порыгайло, славившийся своим редким умением громоподобно испускать газы, в горячке драки залепил вантузом в лицо бармена и чудесным образом растянул его кожу сверх всякой меры.
Летали тела; блестел пот; хакали кучки гусар, забивавших до смерти какого-то гопника; пыхтел Зоофил и его конь; стонали официантки; отплевывались зубы; и над всем этим стелился ароматный дым анаши...
Кто-то попытался посрать, но ему не дали, хотя пол уже был усеян украшениями определённого сорта.
В общем, все пили, срали, дрались и ебались. Весело, с лихостью и вкусом... Получали удовольствие, короче.
Однако в этом море развесёлой гусарской оргии оставались два островка относительного покоя. Первый - столик в самом углу зала, который занимали Неприкаянный дембель и Душный в дымке - два уебищных маргинала Владимирского централа; второй - сам Шняговняк, который сегодня, вероятно из-за запора, тяготился общим весельем.
От нечего делать он, отпихнув ботинком чью-то грязную рожу, материализовавшуюся из-под стола, стал слушать странный, но интересный разговор соседей.
Неприкаянный дембель, невнятно артикулируя слова:
- Дык вот, слухай сюда...Надысь вычитал в книге одной
Душный в дымке блея, весьма цинично:
- У Борхеса твоего сраного, небось..
- Ну да, тока он не сраный...Вот....есть значит ... - морщит лоб, одновременно ковыряя в зубах. - Есть некий символ в мире, фетиш то бишь...в нём заключены... - выколупывает грязным ногтём застрявший в зубах полусгнивший труп кошки.
- Что заключено то, еб мать твою...
- Силы Добра, тупоголовый ты распиздяй! Силы Добра, которые могут изничтожить на хрен всё Зло! Понял, урод?
- Угу...
Сквозь окутанный алкоголем туман сознание Биде встрепенулось при словосочетании "Силы Добра и Зла". Аккуратно проблевавшись на чью-то голову и лениво рыгнув, Шняговняк стал слушать внимательнее, представляясь себе этаким мифическим Штирлицем.
- Что это за символ, Заратустра ты мой говённый? - ехидно спросил Душный в дымке.
- Дрозд. Маленький дрозд-растаман. Он - оплот Добра и Света и вся такая херня... - на этом Неприкаянный дембель пёрнул с силой, выбившей из-под него многострадальный стул, и хлопнулся в обморок. Душный в дымке заржал.
А Шняговняк, подслушавший эти весьма угрожающие и важные новости и мигом просёкший геополитическую ситуацию на арене Сил, сформулировал будущую стратегию гусар - доложить об обстановке Че и непременно найти и уничтожить отвратительную нахальную птицу. Во что бы то ни стало.
Глава Љ 2
Атмосфера в кабаке "Ботанический сад" накалялась с каждой минутой. Куражные гусары, опьяненные как ромом, так и грезами об убиении зловредной птицы, разыгрались не на шутку. По традиции, вошедши в раж, не в состоянии они были остановиться и решили все же навестить своего отца - Che Guevar"y.
Рассуждая о том, как лихо они будут выглядеть в бою, они забрались, наконец, в самые отдаленные отвлеченности. Так, к примеру, самый опытный из них - Шняговняк-биде - прямо в слух стал разговаривать сам с собой, причитая о том, насколько смешон он всегда был. И мысли всех были столь плотно заняты мечтами о кураже и боевых заслугах, что орава и не заметила, как поганая погода нежданно-негаданно испортилась. Пыльная песчаная дорога постепенно опрыскалась каплями дождя, а на небе не было ни едыной звездыньки. Грозовые тучи настигали гусарские полки все быстрее и более лихо, и, наконец, небеса все ж таки разродились необузданным грохотом. Дикая шальная молния засияла в иссиня-черных складках небосвода, заблистала еще хлеще, чем кураж в гусарских глазах. Это заставило полк ускорить ход. Но ко всенародному счастью, поместье дона Che Guevar"ы было совсем близко.
Фазенда духовного лидера куражных гусаров многих манила своим видом, несмотря на "нерадивое" местоположение. Особняк Che Guevar"ы одиноко возвышался на юру, открытом всем ветрам северным, гостившим по привычке в сием централе. На холмике, где стоял дом, были разбросаны клумбы с марихуаной в таком порядке, что казалось, будто садовник был с большого бодуна. А между клумбами ровно шли ряды каучуковых пальм. И, наконец, в самом низу отмечалась своей красотой беседка, размерами поражавшая взгляд всякого, кому доводилась честь побывать в этом раю. Особенностью этой беседки была, конечно же, вывеска с бегущими неоновыми строками: "Motherfucka, u don"t understand all my hate! Motherfucka, u don"t understand all my rage! Motherfucka, u don"t understand all my pain! Motherfucka, u don"t understand...!" А надпись сия была сделана в честь лучшего друга Che Guevar"ы, Max"a Cavaler"ы. Его то и не только его куражные гусары частенько заставали в этих краях.
Вошедши в покои Che Guevar"ы, гусары незамедлительно были обрадованы его настроем и благожелательным видом. Видать, старик, не столь давно дунул, а потому, - читатель верно догадался, - пребывал в столь шальном расположении духа.
Che Guevarа. Ой, ну, бля, не прошло ж и века - хлопцы мои прикатили. Где вы, пропиздоны, позвольте узнать, шмандрались, а?
Шняговняк-биде (капитан полка). Батька, не погуби! Не погуби, отец роднiй, младые души. Лихие больно стали. Помилуй, батько! Не гневись!
Che Guevarа. (самодовольно) Полноте разыгрывать-то! Чи бачишь, вiн який парнище?
Легкое мельтешение в рядах куражных гусаров. Шняговняк-биде виновато направляет размытый и тупой взгляд в стаканы своих поношенных мартенсов. Che Guevarа же смеется.
Che Guevara. Я пригласил вас, господа, с тем, чтобы сообщить вам раскуражнейшую новость: Силы Зла вновь нуждаются в нашей поддержке. Ой, не застынуть гусарской крови, не погибнуть куражу!
Станция метро "Тимирязевская", 12 часов дня. Рядом с метро бомжи баржут хрусталем. Shaggy сидит около городской свалки, лузгает семечки, запивая это дешевым ширпотребом (портвейн "777"). На плече у него - сакральная птица - Маленький дрозд.
Shaggy. Ой, горе мне, горе.
Маленький дрозд (напевая регги). Слышь, Шагги, шо, ты, милiй, нахохлился то, а? Поди кохать кого приспичило? Втюрился, видать, в кого по самый болт али не бачишь совсем на девок.
Shaggy. Ну, поганец, угадал, мать твою! Все по ней сохну - по J-lo.
Маленький дрозд (покачивая головой). Ой, бляяя... ну, ты, брат, выдал гопака с высоты моего полета. Залететь на столь отвратную дiвчину. Впрочем, ладно, it"s not my business.
Shaggy. Слухай, вместо того, шоб меня тут попрекать, лучше б помог по старой то дружбе. Помоги, старик, приворожи...
Маленький дрозд (поет переделанную песню гондонской группы "Динамит" - "Ямайка" голосом Evan"a Seinfielda). Что, вы, сударь, изволили сказать? Приворожить. Слухай, чувак, по мне так - это как пить дать. Но в реале по поводу такой "гарной дэвушки", как Жй-ло, вся трава силу теряет. Но, так уж и быть, попробуем - побачим на пепел. Коли острый, так твоя девка буде.
Вдали виднеется толпа негров и цыган. Впереди всех идет J-lo, расчесывая волосы. В воздухе разносятся шальные голоса. Девушка одета лишь в пиджак с дешевыми пластмассовыми пуговицами.
Shaggy. Вон, видишь, идет моя панночка!
Маленький дрозд (передразнивая). "оййй, цветет калинааа в поле у ручья, в тетьку тупую влюбился я..."
Shaggy. Молчи, крикун, окаянный!
Shaggy (обращается к J-lo). Приветствую Вас покорнейше! Погода чудесна, Вы - прекрасны.
Shaggy(почти слышно). О, Боги, хоть бы не заметила моих размеров...
Маленький дрозд (ему чуть слышно). Ничо, братан, не ссы в кисель - щас мигом.
Читателю необходимо заметить, что дрозд по природе своей немного умственно отсталый и работает кудесником. Его этому научил агент Смит. А потому птица способна принимать любые обличия. В этом эпизоде птица становится достоинством Shaggy.
J-lo - хуйло. Привет, Шагги. Ой, запамятовала совсем, Шаги, конечно. Или как там тебя по батьке? Шо хотел?
Shaggy. Ой, да не заморачивайся по поводу кликухи моей. Все для тебя, все, как пожелаешь...
J-lo - хуйло. Лады, щас к Ja Rule путь держу, так что давай по бэрому. Шо хотел?
Shaggy. Слухай, песнь новую мою зацени...
Shaggy опускается на одно колено и пытается ухватиться за край пиджака J-lo - хуйло. Начинает заспевать:
"Your vagina has sensative lips
Your vagina hardly even used...
Operation successful!
And when I wipe my ass
I go from back to front
"cause I don"t wanna
a bladder infection"
J-lo - хуйло. Гутарь на нашей мове, а то нам, моделям, не понять.
При этих словах J-lo - хуйло достает из трусов юзанный Kotex и начинает истерично лупить Shaggy по лицу.
Табор уходит в небо.
=ЧАСТЬ II=
Глава Љ 1
Мы все слишком любим лихую, наполненную куражем жизнь Владимирского централа. Настолько сильно любим, что умолчать о природе и об устройстве его просто невозможно. Централ состоит по преимуществу из разного рода казарм, кабаков, пивных, различного вида забегаловок, где пузатые жiнки по обыкновению кидают посетителей на деньги, и прочих увеселительных заведений. И, к слову, беcспорным украшением сего края являются дряхлые живописные домики, построенные еще в те времена, когда во всем вменяемом мире царил коммунизм, а также крепенькие по своей конституции коттеджи, владельцами которых являются директоры пивных заводов. Порой бывает полезно окунуться в сферу этой до предела шальной жизни, с причудливыми завихрениями куража и лихости, способными унести вас за пределы допустимого.
Но прервемся и поведаем читателю немного об обитателях сего прекрасного края. Жизнь владетелей этого духовного и природного богатства настолько лихая и развратная, что, бывает, на минуту задумаешься и убеждаешься в том, что сказание про Вальпургиеву ночь и вовсе не сказание, а явь, которую долгими годами ценой непосильного труда создавали эти люди.
С самого высокого холма, что имеется в централе открывается вид на внушительных размеров здание, где по вековой традиции работают прирожденные таланты села, передовики производства, стахановцы, экспериментаторы и просто отчаявшиеся интраверты, слепые, безликие и неспособные узреть в этой жизни хоть немного куража. За ограждением в стройную линию выстроились целые ряды кустов черной смородины, листья которых начисто подъедены шальной мошкарой; сливовых деревьев, кроны которых с лихвой утоплены в сизого цвета плодах; россыпей красной калины, растения, о котором чернокожие девушки сочиняют всевозможные небылицы, да и других кустарников и стволов, что нашему читателю могут оказаться и просто в диковинку. И здесь, именно и исключительно здесь каждый день творятся самые невероятные вещи на селе.