Маленький Алёшенька очень любил ходить к старику Амадею Засецкому, которого все считали очень мудрым, и Алёша в том числе, ведь ребёнок привык верить и доверять взрослым. И Амадей не разочаровывал малыша, он радостно встречал своего маленького друга, усаживал рядом с собой, и начинались долгие и задушевные беседы, сопровождаемые игрой старика на гуслях. Амадей был превосходным гусляром и всегда с радостью услаждал слух своих гостей, особенно если гости были чисты и непосредственны, а такими качествами, как правило, обладают дети. Поэтому старик был вдвойне рад, когда к нему наведывался Алёша. Он встречал его радостным восклицанием:
- Алёшенька к Амадеюшке пришёл!
- Скажи, Амадеюшка, а ты правда очень мудрый?
- Нет, что ты, дружок, Амадеюшка совсе-е-ем не мудрый! - старичок особенно протягивал слово "совсем", махал рукой, и весёлые морщинки играли от улыбки возле его глаз.
- А что же ты, глупый?
- Кто знает? Возможно... - уже задумчиво отвечал Амадей.
Но иногда он на этот вопрос отвечал по-другому:
- Скажи, Алёша, существует только день и вечер, а между ними ничего нет?
- Нет, есть ещё что-то... - и мальчик замялся, не зная, как выразить мысль, которая вертелась у него в уме, но не могла попасть на язык.
- Есть что-то промежуточное, верно?
- Да-да-да!
- Это называется сумерки.
- Точно, сумерки!
- Так вот, Алёшенька, и у человека так же существует что-то среднее между глупостью и мудростью. Очень редко можно встретить конченого глупца и так же редко - мудрейшего мудреца.
- Так кто же ты?
- Я - сумерки, - улыбался Засецкий.
Однажды мальчик спросил у своего друга:
- Скажи, Амадей, а это правда, что ты всё знаешь?
- А ты вспомни Сократа.
- Сократа? И что же Сократ?
- Он так говорил: "Я знаю, что я ничегошеньки не знаю", - и Амадей рассмеялся совсем как ребёнок.
- Ты ничего не знаешь? - хитро спросил мальчуган и задорно прибавил: - Врёшь!
- Я знаю, что земляника вкусна, но не знаю, почему... - отвечал старый друг.
- Ну как же, земляника вкусна, потому что она сладкая и сочная.
- Это верно. Но почему именно сладость и сочность нас услаждает?
- На то она и сладость, чтобы услаждать.
- Э, дружок, ты хитришь! Дело ведь не только в однокоренных словах. Видишь, ни я, ни ты не можем объяснить, почему так приятен вкус земляники.
Мальчик с досадой опустил голову, но глаза у него улыбались.
- А ещё я знаю, что люди умирают, но не знаю, что именно они чувствуют, когда душа уже отходит. Впрочем, эти разговоры не для тебя, дружок.
- А ты никогда не умирал, Амадей? - спросил Алёша, но тут же осёкся, решив, что спросил глупость, но старик серьёзно ответил:
- Конечно, умирал и умираю. Я каждый день умираю и рождаюсь заново.
Мальчик принялся хмурить брови, пытаясь понять, что имел в виду друг, так часто говоривший загадками. Амадей взглянул на него и понял, какая тяжёлая мыслительная работа происходит в этой детской, ещё не окрепшей головке, и пояснил с улыбкой:
- Бывает ли у тебя, Алёшенька, что ты стащишь конфету у сестрёнки?
- Бывает, - тихо ответил ребёнок и густо покраснел.
- А между тем свою конфету ты уже получил и съел, верно? Однако ты идёшь и воруешь у девочки.
- Амадей, пощади! - и Алёша стал прятать лицо в вороте рубашки.
- Но ты тут же раскаиваешься в этом и приносишь сестре яблоко, не так ли? - ласково проговорил собеседник.
- Да, это так! - и лицо пристыженного мальчика просияло.
- Вот это и называется умирать и рождаться заново.
- Неужели ты тоже воруешь конфеты, Амадей? - робко спросил малыш, но старичок ничего не ответил, а только ласково улыбнулся.
- Амадеюшка, ты правда воруешь конфеты? - не унимался любознательный друг.
- Я мысленно их ворую, Алёша, а это ничуть не лучше.
- Как это мысленно?
- Задумать что-то нехорошее - всё равно что совершить, даже если ты не совершил это.
Алёша с тех пор стал считать, что Амадей до такой степени любит конфеты, что только и мечтает о том, чтобы украсть их, и стал приносить старику сладости. А Амадей был очень скромен в пище, но чтобы не обидеть маленького друга, с удовольствием угощался, однако с тем, что непременно пополам.
Однажды Алёша вновь спросил:
- Амадеюшка, а правда, что ты всё знаешь?
- Ничегошеньки не знает твой Амадеюшка! - и старик махнул рукой. - Я знаю, что яблоки растут на дереве и наливаются соком, когда приходит пора. Сначала они зелёные, но потом краснеют. Я об этом знаю, но не знаю, какой силой они краснеют.
- Как же? А солнце?
- Это да. Но какой силой светит солнце?
- Как же? А Бог?
Лицо Амадея просияло, и он стал обнимать и целовать своего гостя.
- Как хорошо, что ты знаешь, что Бог есть! Я тоже знаю и стремлюсь к Нему всей душой. Я тоже знаю, хоть никогда Его и не видел.
- А я видел, - улыбнулся мальчик, - правда, я был тогда совсем маленьким, - прибавил он с таким серьёзным видом, будто уже перестал быть маленьким.
Амадей вдруг поднялся, пошёл в угол комнаты, порылся в сундучке, достал старый, но почти не потрепавшийся белый кафтан, и протянул ребёнку со словами:
- Носи его и береги свою чистоту.
И мальчик стал носить кафтан, ведь это был подарок его дорогого друга. Однако когда ребёнок стал подрастать, он забросил кафтан и совсем забыл про него. Шли годы, жизнь стала течь совсем по-другому. Молодой Алексей погряз в суете и развлечениях, порой не таких уж невинных, как раньше, когда он чуть-чуть позволял себе полакомиться конфетами. Но, видимо, душа помнила о былой чистоте, потому что чего-то не хватало Алексею, он чувствовал какую-то смутную неудовлетворённость. И вот однажды он шёл по дороге, и вдруг с дерева одновременно упали два яблока - зелёное и красное - одно совсем ещё незрелое, а другое уже налитое соком и, видимо, сладкое. Как они оказались на одном дереве, осталось загадкой, но в тот же миг Алексей вспомнил о своём друге детства, о дорогом Амадее Засецком, побежал домой и принялся судорожно копаться в сундуке. И вот он нашёл тот самый кафтан, белый кафтан, которым так дорожил в детстве. И слова старика всплыли у него в памяти: "Береги свою чистоту". Алексей прижал кафтан к щеке. Какая мягкая ткань... Совсем как сердце Амадея. И Алексей почувствовал, что все эти дни с тех пор, как он вырос, он был словно в потёмках, а сейчас вдруг вышел на свет. И понял так же, что больше не хочет уходить обратно из света в потёмки. Ведь кто попробовал сладкую сочную землянику, в жизни не согласится съесть пуд соли. Кто попробовал спелое яблоко, отбросит в сторону зелёное незрелое. Кто узнал, что такое чистота и мудрость, не захочет променять их ни на что, как бы ни соблазнительно ни было "воровать конфеты", пусть даже и мысленно.