Аннотация: Рассказ занял третье место на конкурсе Н-2-О команды "Эксперикон", весна 2015. Тема: "Нотка соблазна"
Итак, мы опять поссорились. Ларисе надоели моя фанатичная любовь к футболу и "дикое бескультурье".
- Ты же пару слов связать не можешь! Вот, почитай, как люди умеют говорить о любви! - при этом она швырнула на журнальный столик потрепанную книжку.
Я лениво полистал страницы. Стихи?!
"Я создан весь, чтобы тебя любить.
Когда ты есть, я не могу не быть".*
И что? Недоумённо пожав плечами, я ответил, что при желании могу наваять вирши много лучше. Лариса посмеялась и ушла, сердито хлопнув дверью.
После очередного проигрыша нашей сборной я выпил с горя банку холодного пива и обеспечил себе весёленькие выходные на пару с ангиной. Крепко вцепившись в горло, она сделала из меня вялое и ватное, ленивое существо, сил хватило только дотянуться до пульта. После бездумного переключения каналов махнул рукой. И тут же увидел оставленный Ларисой томик стихов. Нет, увольте!
Хотя...
Томик не был толстым, я быстро его прочёл и задумался. Ну, что такого было в этих строках? В общем, взыграли то ли обида, то ли упрямство, я вылез из постели и, достав пачку бумаги, уселся за стол в ожидании Музы.
Время шло, а она всё не приходила. Лежащая на столе стопка бумаги издевательски хранила свою девственность. Я курил сигарету за сигаретой, жег ароматические свечи, но всё было бесполезно.
Кажется, я задремал и заснул, иначе, откуда взялась эта странная девица?
Простенькое трикотажное платье, причёска "конский хвост", очки в немодной оправе, которые она поправляла неловким движением, пытаясь убрать с кончика носа. Ну, прямо Катя Пушкарёва. Села, аккуратно сомкнув колени, в уголок дивана и молча уставилась на меня поверх очков.
Время уходило медленно, словно задумавшаяся часовая стрелка, я сидел, развалившись в уютном кожаном кресле, вызывающе курил и не мог дождаться, когда же она исчезнет.
Кипа бумаг оставалась девственно чистой. Ну, не мог я сочинять в присутствии этой...особы. Не выдержав, демонстративно развернулся и уполз в кухню пить кофе, с надеждой ожидая стука закрывающейся двери.
Я ждал не её.
Моя Муза должна быть красавицей, соблазнительной и сексуальной. Прикрыв глаза, я мысленно представлял желанные образы...
Миниатюрная японка, читающая изящные хокку в праздник о -ханами среди цветущих сакур в пышных парках Яомори, когда всё вокруг окутано нежно-вишнёвым цветом и удивительной свежестью.
А может, персиянка? Пышнотелая любительница благовоний, сладких персиков и чувственных рубаи, исполняющая эротические танцы Востока в густом, тягучем аромате распустившихся роз под журчание освежающих фонтанов.
Китаянка? Маленькая и точёная, как фарфоровая кукла. Я так и слышу нежные мелодии её голоса и изумительные строки, объединённые миниатюрной рифмой сяо-ши, воспевающие любовь и красоты мира, хрупкие и удивительно откровенные, как цветки лотоса.
Чернокожая африканка, грациозная как пантера, стыдливо закрывает ноги подолом тонкого платья и читает нараспев поэмы на суахили, а я вижу глубокое озеро и много длинноногих розовых фламинго в парке Амбосели, ритуальные танцы масаи и хороводы стройных полуобнаженных кениек, соблазняющих запахами здорового женского либидо.
Меняют друг друга по-стильному изящные француженки, спокойные холодноватые фрекен и фрау Скандинавии и Балтии, взрывные креолки, горячие европейские южанки, скрытые от чужого глаза в укутывающие их хиджабы мусульманки.
Не то, всё не то...
Заверещавший истерично звонок раздался в полночь. Как был, в одних трусах с всклокоченной шевелюрой и заспанными глазами я, как ужаленный, кинулся к дверям.
О! Какие люди в Голливуде...Коротенькое платьице нахально обнимало совершенные формы, подаренные природой: полную высокую грудь, тонкую талию, пышные бёдра, длинные стройные ноги (боже, какими штампами я мыслю, наверное, потому, что своих слов не нахожу...). Венчали соблазнительную картину смазливое личико с легкой россыпью конопушек и много-много смешных кудряшек. Пока я обдумывал, как ей лучше - с веснушками или без, Красотка хмыкнула, поставила на место мою отвалившуюся нижнюю челюсть, шагнула уверенно вперед, качая попой, как у сеньориты Лопез:
- Хай, бэби!
- Хай,- я медленно выходил из ступора, заранее предвкушая остаток ночи, долгие часы следующего дня и ещё одну ночь, а может и две...
Девица процокала в кабинет, небрежно пролистала кипу белоснежной бумаги, заставив меня покраснеть. Как нашкодивший школьник, я кинулся к столу. Она снисходительно улыбнулась, упёрла руки в бёдра и, пошевелив грудями, изрекла:
- Что, неписун, да?
Я кивнул.
Красотка снова хмыкнула, подошла вплотную, обдав жаром зрелого тела, обвила руками мою шею, что-то прошептала, щекоча ушные раковины. Я сомкнул руки вокруг девичьей талии, в ответ её хозяйка обняла меня, время остановилось, настенные часы покатились куда-то в сторону, разбудив дремлющую кукушку, земля ушла из-под ног, распахнулись створки окна, нас завихрило легким осенним ветерком, окутало пряным запахом прелого листопада.
Мы уже давно не стояли, а летели, обнявшись, высоко над полупрозрачными перистыми облаками.
- Что тебе больше по душе? - спросила Красотка. - Ад или рай?
- Зачем мне рай? Там скучно. Ад, конечно!
Пролетев ещё немного, мы опустились на тёмное облако с высокими воротами. Красотка прошла через турникет, волоча меня за руки:
- Это со мной! - бросила небрежно двум чумазым охранникам, черным, как настоящие чертенята. Внутри было жарко. Нет, там царила жарища! Стояли огромные котлы, облака пара клубились по всему помещению. Красотка скинула сапожки, обнажив маленькие изящные копытца. Не дав мне времени на удивление, Чертовка мотнула шевелюрой, почесала хорошенькие маленькие рожки, которые я почему-то сразу не заметил, и потянула меня в котел.
Я таял. Не от жары, а от её близости, от слов, которые она а шептала мне на ухо, щекоча кудряшками щеку, от томного дыхания и настойчивой ласки.
Где-то знакомо прокуковала кукушка, котлы поплыли в сторону, унося с собой Чертовку.Я открыл глаза. На верхнем листе бумаги моей рукой написано:
"Исполнились мои желания. Творец
Тебя мне ниспослал, моя Мадонна,
Чистейшей прелести чистейший образец"...**
Вот оно! Наконец-то! Господи, какие божественнее строки...
Немного отойдя от любования собственным талантом, я вдруг ощутил лёгкое покалывание где-то глубоко внутри. Яркая луна пристально следила за моими мыслями. На фоне легкой портьеры от дуновения шевельнулся знакомый силуэт. Ах, чертовка...
Я кинулся к шкафу, лихорадочно перерыл библиотеку. Вот он, потрепанный томик с пометками на полях. Сейчас... ну, конечно же!
Посвящение Натали. ЕГО Мадонне**.
Ах, чертовка! Прости, господи... Я скомкал лист бумаги, воровато оглянулся - никто не видел, ЧТО моей рукою выведено?
Пачка чистой бумаги полетела в стол. Я понял, что мне никогда не написать ни единой строфы. Может, моя Муза ещё не проснулась, а, может, уже всё давно написано до меня?
"Когда ты есть, я не могу не быть"...
Я взял телефон и позвонил Ларисе, а потом долго ждал звука открывающейся двери. Лариса легкой походкой зашла в комнату. Присела на стул рядом с диваном, поправила неловким движением очки в немодной оправе, пытаясь убрать их с кончика носа. Простенькое трикотажное платье, причёска "конский хвост"...
Мы улыбнулись друг другу. Съёжившись, отступила, отвязалась ангина...
*** *** *** *** ***
*"Когда ты есть..." - стихи Василия Фёдорова. Книга Любви. О ней... Можно найти по ссылке : ebooks.kemguki.ru/open/FEDOROV2.pdf