Мост сломался как-то вдруг. Проехала огромная машина, и в его конструкции что-то надорвалось. Внешне остался прежним, но все одномоментно поняли, что необходим длительный ремонт. С противных сторон повесили кирпичи со стрелками, чтобы выполнить план по нарушителям ПДД, и очень скоро машины перестали ездить совсем.
Прилежащую дорогу разрыли, чтобы заметнее увидеть подробности земли. Появилось количество строителей в светящихся курточках. В первое время жители казались недовольны из-за разрухи, но вскоре часть населения, причастная больше других, из-за близости квартир и собственных домов, стала радоваться.
Было недурственно, открывши вечером окно форточки или балкон дверей, вдохнуть прозрачный воздух с малыми примесями и услышать оглушительную тишину недоступного для грузовиков пространства. Все, кто мог внепланово ушли в отпуск, другие стали недомогать по справкам знакомых врачей, чтобы на большее время остаться в чистой экологии.
Озабоченный здоровьем мужчина, не найдя другого способа, удачно сломал плохо развитую ногу и сидел в окне, дурак дураком, разгоняя мух казённым костылём. Иногда он злился на отсутствие балкона и кидал в играющих под окном детей кусочки гипса от выздоравливающего перелома. Так он, кроме прочего, мечтал продлить беспечное больничное содержание.
Когда до успешного окончания ремонта оставалось меньше двух дней, в самую ночь, по ещё тёплому от человеческой работы мосту, снова проехала немаленькая машина. Всё сдвинулось, произошли малозаметные и заметные издалека повреждения. Утром это стало известно для всеобщей радости, и все вздохнули с облегчением внезапной удачи.
Мост, как земля под парами, отдыхал, отдыхали и люди. Окружающая природа преобразилась, её не узнавали даже давно живущие пенсионеры. Листья на деревьях повырастали до таких величин, что любители ботаники приезжали издалека, смотрели и удивлялись. Скоро их перестали пускать, потому что многие вместо того, чтобы любоваться, незаконно отрывали неосторожные нижние ветки для украшения гербариев, а то и просто так, без необходимой причины.
Трава стала так высока, что невнимательные пешеходы теряли ориентиры и часами плутали в лабиринтах зелени. Это не огорчало печалью, а радовало радостью. Коровы и козы, питаясь неразбавленным кормом давали в немалом количестве такое же неразбавленное. Жирность находилась в замечательной пропорции, как у китов и ещё у кого-то. Дети, привыкшие к плохому, не хотели пить полезное, а многих домашних котов, просто тошнило. Но потом особо жирных коров разбавили, и всё наладилось.
Зато птицы пели, кузнечики стрекотали, лягушки квакали - всё это совершалось беспрерывно и во все стороны, создавая симфонию первозданной жизни, от которой даже воспитанные граждане обнаруживали в себе первобытное желание снять ботинки, босиком добежать к дереву и повиснуть на толстой ветке, наподобие обезьяны или сумчатого медведя.
А мост тем временем отремонтировали. Как и в прошлые разы, огромная, может быть, машина, наверное, проехала. Никто не огорчился, лишь один полудикий пенсионер, имевший в собственности инвалидную 'Эмку', обиделся и запил. Теперь никому не было покоя от его рассказов о том, как он ездил в окружённый гитлерами Ленинград, как отличился и получил в награду вместе с медалью брошенный врагами авто. Дальше просто плакал. На это было тяжело смотреть, все отворачивались. В конце концов, выдали психическому автомобилисту на лоб кабины специальное пропускное разрешение.
И ещё, с некоторых пор везде вокруг можно было видеть в большом избытке охрану милиции. Каждый, от рядового в форме до офицера в гражданке, хотел дежурить в райском уголке, и внутри отделения организовались очереди. Количество блюстителей на душу населения сравнилось с заграницей. Хулиганы и алкоголики обходили неуютный для нарушителей район местности, а вражеские шпионы наоборот так и лезли в подозрительный, изощрённо охраняемый объект.
Дети по улицам гуляли совершенно одни, без взрослого вмешательства, а родители спокойно сидели на скамеечках, разглядывая чистое небо. 'Не пойдёт ли дождь, не будет ли грозы?' Но дождей в светлое время не бывало, теперь они происходили только по ночам.
Торжественного открытия решили не делать, опасаясь истерики. Просто сняли все ограничивающие и предписывающие знаки. Начальник, непосредственно повинный в успешном завершении, без лишних свидетелей перерезал ленточку и ездил иногда на личном бензине в собственной машине туда-сюда, показывая явный пример. Никто не обращал внимания, предполагая, что это необходимое по работе исключение. Впрочем, большие машины, на всякий случай, запретили, и не очень большие - тоже. Даже лошадей, из-за неорганизованности движения. Конечно, временно, пока идёт утряска-усушка. Словом, все по-прежнему считали объект недоделанным и жили по-старому расписанию.
Но вот как-то раз, а потом ещё как-то раз (два 'как-то раза'), пролетели на запылённых фурах транзитные бизнесмены. Были эти машины такие длинные, и ехали так быстро, что никто не понял в какую сторону происходит движение. Они просто заняли на какое-то время всю дорогу без просвета, без малейшей надежды. Все оцепенели от неожиданности ужаса, а когда опомнились, оказалось поздно. Заходящее солнце играло брошенными пивными банками, обёртками от 'Сникерсов', коробками из-под пиццы, прочими 'Педи грипалами'. Всё поблёкло, потеряло живописность, стало похожим на остальные отхожие места города. Но сам мост остался в прежнем спокойствии. После такого происшествия, утомлённые объездами грузовые водители, немного смущаясь, стали ездить как прежде. А потом делали это уже без всякого сомнения совести.
Вся давешняя эволюция пошла обратным ходом. Завяли цветы, поникли травы, испортились деревья, потемнели на окнах стекла, перестали петь птицы. По мосту, через дым и лязг проходящего транспорта, были различимы лишь командировочные. Обыкновенные люди решались на это лишь в крайних случаях, и редкий пешеход доходил до середины моста, оставаясь спокойным.
Молоко у коров испортилось, школьники приносили двойки, папы напивались, мамы нервничали, бабушки болели, дедушки, те просто умирали, так вокруг стало неполезно. И продолжалось всё это неизвестное время.
Пока однажды, в глухую сентябрьскую ночь, с мостом не случилось кое-что непоправимое. Его самая важная средняя часть упала прямо в неглубокую речку, и утонула в илистом дне, оставив после себя странно торчащие из воды острова строительного мусора. Пострадал лишь один нетрезвый пешеход, мужчина неопределённого возраста, скоропостижно уснувший где-то в траве возле.
От громких всплесков он очнулся и захотел домой. Что дорога отрезана, по причине алкогольного отравления, не заметил, и какое-то время, по привычке, шёл прямо по воздуху, без всякой опоры, старым маршрутом, предполагающим наличие моста. Пришёл в себя почти на середине реки, когда Земля наконец притянула, и он стал падать, размахивая цепкими от страха руками. Повезло, схватился за торчащую из обломков арматуру и висел в таком виде до самого утра. Впоследствии у него случилось растяжение пальцев, которыми держался, и отсутствие голоса, которым орал. Но от лечения и регулярного питания скоро выздоровел и даже перестал заикаться. Только когда рассказывал о случившемся, волновался, начинал шипеть и размахивать руками, так что понять его становилось почти невозможно.
Предположили, что где-то рядом пролетел военный самолёт, невидимый, из-за безобразной скорости и специального оборудования, хотя многим это показалось смешной выдумкой. Неожиданно для всех, появился человек, а вернее человечек, очевидный свидетель происшествия. Небольшой ребёнок четырёх с половиной лет не спал за полночь, разглядывая гуляющих в лунном свете кошек и дожидаясь с ночного дежурства одинокую маму. Вдруг отчётливо, как бывает только в детстве, увидел своими зоркими глазками мышку. Не 'нарушку', а наоборот. Она была огромная, даже большая, т.е. такая большая, что даже огромная. Побежала по мосту. А лапки-то у неё просто лапищи. Хвостиком махнула. А хвостик то у неё тоже немаленький. Словом, наделала она делов, и пропала тем же способом, что и появилась.
Мальчик всё это видел и рассказал, как мог утренней маме, которая сразу пошла куда надо. Где надо посоветовали обо всём помалкивать, но, когда она вернулась, все знали подробности, здоровались издалека, а некоторые даже раскланивались, как в фильмах про старые времена.
Пожилая учительница истории говорила своему внуку: 'Рим спасли гуси, а наша спокойная жизнь произошла из простой мыши'. Все отчего-то забыли, что мышка то была не очень простая, а даже наоборот. Видимо не хватает им, 'нарушкам' золотых яиц сказочных, вот они и выбегают по ночам на стратегические мосты. А что им ещё делать, волшебным, в нашей обыкновенной жизни.
![Разрушение моста [Евгений Савинов]](/img/w/wasxko_f_f/020razrush-mosta/razrush-mosta-515.jpg)