Важин : другие произведения.

Приключения на 90 3

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  Приключения на 90 3
  
  81. SOS.
   - Что тебе, Линда? - надо самому начинать разговор, чтобы вести его в нужном направлении.
   - А... М... Там... Мисс Джонс, вас в радиорубку зовут, срочно.
   - Хорошо, иду, - не знаю кто и зачем, но очень уж вовремя. Не просто иду - бегу. В маленькой комнатке с радиостанцией собрались "вожди". Карл, Шон, Тэд за радиста, и меня вот пригласили. И лица у них встревоженные.
   - Что случилось, джентльмены?
   - На Ферме неприятности. Передали сигнал SOS, и больше на связь не выходят.
   - Никаких подробностей, предположений?
   - Нет, просто хотели поздравить с Новым Годом, а там кричат "Помогите!" и всё.
   - Кто кричал-то?
   - Ребенок!
   - И что делать будем? Надо ехать.
   - Вот поэтому вас и позвали. Нам нужен ваш квад. Другого транспорта нет. Всего два человека смогут только разведку провести, но хоть что-то узнаем.
   - Квад принадлежит ассоциации наблюдателей, Хелен против использования транспорта вне интересов науки. Только если я за рулем. Сейчас быстро переоденусь.
   - Но, мисс Лара, там ведь может быть опасно!
   - Угу, и техника погибнет. Мне потом отвечать.
   Собственно очень не хочется ехать в опасную неизвестность, но и сидеть здесь я сейчас не могу. Надо срочно отвлечься от произошедшего с Самантой. Как хорошо, что дикие феминистки успели воспитать американцев. Видят перед собой упорную девушку, и особо не перечат. Доводы-то с моей стороны вполне убедительные.
   Переодеваюсь быстро. И снаряжение подбираю быстро. Чего там собирать-то? Пистолет противозмеиный, ружье с патронами, нож. Еще мне сунули маленький рюкзак. Там и фонарик, и немного продуктов с водой, аптечка, еще чего-то. Рацию дали, даже с гарнитурой освобождающей руки. И настроили для общения с напарником - Шоном. Едем с ним. У него самый большой опыт по всяким экстремальным ситуациям. Поездка у нас почти боевая. Мне даже специальные патроны дали - с усиленным зарядом и самодельной пулей. Ружье выдержит, так сказали, а пуля и гиену остановит. Если в колено попасть.
   Вот у Шона оружие серьезное. И, как оказалось, местного производства. Пистолет по типу Кольт М1911, но под патрон 0,40SW. Автомат вообще на Старой Земле неизвестный - АС-23. Под патрон 7,62НАТО. Интересно, как-нибудь потом подробнее надо рассмотреть и расспросить.
   - Будьте осторожны. Удачи!
   Провожают всем Приютом. Квад снаружи выглядит как автомобиль, но сиденья у него мотоциклетные. Очень меня нервирует эта посадка. Шон вынужден обнимать меня за пояс. И наваливаться. И как девушкам может ТАКОЕ нравиться?
  
  82. И куда меня несет.
   Дождь продолжался, немного сбавив интенсивность. Но ведь ночь на дворе. Невидно ничего. Еле-еле фары метров двадцать освещают. По разбитой трактором дороге ехать нельзя. Двигаемся по траве, точнее по ее остаткам. Так и пешком можно ходить, гораздо легче, чем по жиже. И скорость была бы ненамного ниже нашей. Правда, дождь промочил бы до исподнего. И зверье может напасть. На рычащий квад не нападают.
   Шон знает дорогу, и штурманские обязанности выполняет исправно. До Фермы километров двадцать. Час или даже больше на дорогу уйдет. И чего там могло случиться? Передрались с пьяных глаз? Сколько там народу?
   - Шон, сколько человек на Ферме?
   - Хозяева, с тремя детьми. Старший сын с женой и младенцем. Еще пара работников задержалась, да с дороги подошли семь человек из застрявших машин. Двенадцать взрослых, два подростка и двое детей.
   - Какие есть предположения?
   - Не знаю. Может чужие драку устроили, были разговоры, что им очень там не нравиться. Хотели к нам в Приют перейти. Только у нас продуктов мало, и правила еще строже.
   - Ну да. Значит драка. Могли и стрельбу устроить.
   - Могли. Подъедем и остановимся. К воротам пешком пойдем. Тихо.
   - Да.
   Так и катимся. В ожидании опасных и неприятных новостей. В одном месте дорогу ручей пересекал. Широкий, метра три. Так Шон сначала пешком его перешел, вброд. Потом из себя маяк изображал. Мне фонариком направление показывал. Вода чуть в глушитель не попала. Надо кваду шнорхель в дополнение к кабине сделать.
  Уф, доехали. Надеюсь, шум дождя скрыл звук двигателя. Метров триста еще осталось. Нет, еще немного покатаюсь - на малых оборотах, немного поближе. Идти больно долго получиться.
  
  83. Казнь.
   Строения фермы, и ее двор, окружал забор. Точнее плетень. Из очень колючего кустарника. Из сухого, чтобы змеям тоже не нравилось. Ворота были из досок. Не по-американски основательными. Или меня стереотипы кино так смущают. Ведь там всегда только несколько брусков изображают ограду.
   Когда мы с Шоном шли к воротам на ферме были видны светящиеся окна, и непонятная суета теней. При нашем приближении раздались выстрелы, потом крики, еще выстрелы. И начался пожар.
   Мы не имели возможности перелезть через ограду, даже наблюдать за происходящим было сложно. Не ограда, а крепость. И только по воплям могли догадаться о происходящем. Крики были ужасны - на ферме заживо сгорали люди. И дети. Так страшно, совсем нечеловеческим голосом. Метаться вдоль ворот мне быстро надоело, и я полез на Шона. Встал ему на плечи, перевалился через воротину, спрыгнул вниз. Ворота открыл легко - там обычная перекладина. Пламя, не смотря на дождь, разгорелось вовсю. Дом пылал как гигантский костер. И огонь перебирался на другие постройки. А во дворе плясал мужик. Именно плясал, радостно. Кроме его дурной песенки других криков уже не было слышно. Шон быстро подбежал к нему и ударил рукой в голову. Мужик упал, только вместо песни стал смеяться, и говорить.
   - Я их предупреждал! Нельзя так со мной обращаться. Теперь они все сдохли! Все. А я остался. Я буду жить!
   - Говори, что случилось?
   - Я их наказал! - нет, мужик явно сошел с ума, так нормальные себя не ведут.
   - Шон, - пытаюсь помочь, хоть советом, - у него шок, его надо просто немного бить. Тогда сможет рассказать.
   У нас у всех нервы уже на пределе. В ушах продолжает стоять крик сгорающих людей. Шон схватил лежащего за одежду и стал трясти. Потом влепил несколько пощечин. Мужик стал спокойнее и смог сосредоточить свое внимание на нас.
   - А! Еще голодные пришли, - нет, он продолжал оставаться в невменяемом состоянии.- Уходите! Здесь и так мало еды! И это всё моя еда. Я один остался!
   - Почему ты остался один? - Шон выговаривал слова очень четко, громким, напряженным голосом.
   - Потому что я самый достойный! Никакие мелкие писклявые человечки не будут отнимать мою еду!
   - Шон! Это он про детей что ли? - у меня аж дыхание перехватило.
   - Да! Да! Да! Дети! Эти отвратительные мелкие вредители. Только и могут что жрать и гадить. И всё время орут! А-ха-ха! Это был их последний крик! Теперь я! Только Я!
   Вот тут я не выдержал. Представив себе, как этот эгоист день за днем жаловался окружающим на детские голоса. Как требовал СЕБЕ особого отношения. И как он сегодня стал решать проблему собственного благополучия. За счет ЖИЗНИ других людей. Как он СОЗНАТЕЛЬНО поджег дом, как он СОЗНАТЕЛЬНО сжигал еще живых детей. Беспомощных, полностью зависимых, совершенно беззащитных. Наверно я тогда тоже немного с ума сошел. Я просто поднял эту мразь за грудки. И оттолкал спиной вперед к горящему дому.
   - Сдохни!
   Сильный толчок, пламя обжигает меня, а тело летит вглубь строения. Слышится дикий рев, я отскакиваю от жара, и прогоревшие стены рушатся, погребая под собой убийцу. Волна обжигающего воздуха заставляет меня отвернуться. Шон стоит в полной неподвижности. Его лицо белое, глаза выпучены, а губы что-то шепчут. Подхожу и бью Шона по щеке. Взгляд мужика становиться осмысленным.
   - Ты меня осуждаешь? - этот вопрос надо прояснить сразу.
   - Я нет, но вот преподобный Карл говорит...
   - Карлу надо бы присутствовать тут. Ты помнишь, КАК кричали дети?
   - ДА!
   - Я не могу оставить в живых человека, способного сотворить такое. Может и поторопился, но совсем не жалею о содеянном. Это казнь. Казнь подобная за подобное. По ВЫСШЕЙ справедливости.
   - Это как преподобный скажет.
   - Угу, пусть скажет. - Я остаюсь при своем мнении. Эгоистичная мразь должна быть уничтожена. Желательно сразу при обнаружении. Не терпели бы его поведения, не было бы этой трагедии. Хотя кто мог ожидать подобного?!
  
  84. На пепелище.
   Взрыв был неожиданным. Он взметнул горящие деревяшки вверх, раскинул их в стороны, заставил нас с Шоном упасть на землю. За первым взрывом последовал второй. Меня почти контузило грохотом. Пламя раздуло ветром, и, не смотря на дождь, остальные постройки фермы тоже загорелись. Лицо Шона перекосил испуг.
   - Газ! Это баллоны с газом взорвались!
   Мне стало страшно. Ведь на ферме есть запас таких баллонов. И если они сейчас начнут врываться один за другим, то нам придет конец.
   - где они?
   - Наверно там, - Шон кивнул на один из сараев.
   Сарай уже горел. Как может гореть что-то в дождь? Непросто в дождь, а еще и после месяца непрерывной поливки? Видимо может.
   - Быстрее!
   Шон первым добежал до сарая. Потом мы пытались остановить пламя. Затем прятались от взрывов за другими сараями. А дождь только моросил, совсем не мешая огню. Ферма выращивала овощи, живности было мало, и её уже съели. Теперь пожар уничтожил и другие запасы.
   Утром на месте фермы стояли только недогоревшие остатки двух сараев. И еще несколько куч с головешками. Серый дождливый день придавал пейзажу вид как на картинках про погибшую человеческую цивилизацию. Сарай с крышей, сарай без стен, ограда, пара человек и трактор. Мы слишком поздно вспомнили про трактор. Пока смогли его найти, пока завели, таранить стены с огнем было возможным только у двух строений. Остальные горели в полную силу.
   Теперь мы лишились друзей. Поддержки, небольшой помощи техникой. А главное - мы лишились связи с другими фермами. Радиостанции Приюта и Поста могли говорить только между собой. Ферма доставала дальние поселения. Отныне мы можем только слушать Нью-Рино. И те новости, которые там передают.
   Собрать с Фермы что-то полезное не удалось. Только трактор, маленький прицеп тележку, бочку с топливом. Как оказалось всё ценное хранилось именно в сгоревших сараях. Два спасенных нами были пусты. Даже машины сгорели, ведь гараж был возле дома, и туда пламя перекинулось в первую очередь.
   Пришлось набрать головешек. В Приюте совсем плохо с дровами. Теперь смогут топить, если не говорить им про русскую примету. Впрочем, американцы не верят в большинство наших примет. Ну и пусть, если им так легче.
   Возвращение в Приют было ужасным. Нас встречали с такими большими надеждами. А увидели оборванных и грязных погорельцев. Даже по внешнему виду было понятно, что Фермы больше нет. Каждый старался заглянуть нам в лицо, ведь мы были главными героями Приюта. В нас верили как в супергероев. И было невыносимо стыдно обмануть эти ожидания. Я отводил глаза, и молчал на все вопросы. Такое поведение только пугало людей. Все зашли за нами в зал и просто встали вокруг. Надо было что-то сказать. Всеобщее молчание становилось худшей пыткой.
   - На Ферме был пожар. Один... мудак... посчитал, что запасов продуктов на всех не хватит. И решил выжить только сам. Остальных он просто сжег. Живых. Сумасшедший совсем. Огонь был сильный и всё сгорело.
   - А где... он?
   - Я его казнил. Бросил в огонь.
   Толпа охнула и немного отпрянула. Потом все стали говорить разом. Шон кивал на вопросы Карла, и тоже не поднимал головы. А я просто пошел в сторону. Чувствуя спиной недоумение и осуждение во взглядах подростков. "Как это мисс Лара не спасла никого? Как мисс Джонс могла бросить человека в огонь?" Да вот так дети. Комиксы есть комиксы, а жизнь есть жизнь. Только и мне от этого не легче. Наоборот тяжелее. Обмануть верящих в тебя людей - это очень, очень тяжело. И стыдно. Даже если ты был бессилен что-либо изменить.
  
  85. Проповедь и отповедь.
   Пока я мылся, пока переодевался, Шон успел добавить к моему короткому рассказу несколько слов. И теперь все собрались слушать речь преподобного Карла. "Святой отец" должен растолковать произошедшее. Теперь все смотрели с надеждой именно на него. Нет, меня никто не осуждал, даже место уступили очень хорошее - поближе к выступающему. Но меня теперь просто пропускали, по старой памяти. А вот авторитет преподобного еще не рухнул в глазах окружающих. И все ждали его слов.
   - В скорбный час собрались мы на нашу беседу, - голос Карла был тих, но достаточно силен, что бы его слышали все. - Мы узнали страшную новость - наши добрые соседи погибли.
   Погибли не от болезни, не от нападения диких зверей. Они погибли от рук человека. Того человека, что жил рядом с ними. Того человека, что ел с ними за одним столом, одну с ними пищу. Того, кого они спасли от мучительной смерти на дороге.
   Жадность. Жадность и эгоизм стали причиной гибели многих людей. Вот и сегодня... Вот и сегодня, жадность и эгоизм привели к смерти новые жертвы. Мы должны понять, как это произошло. И ответ очень прост. Нельзя одному быть выше многих! Нельзя ставить себя выше окружающих! Нельзя обособлять себя!
   Один человек... Только один человек, а сколько смертей. Самым страшным в отношениях людей является желание решить проблему с помощью насилия. Это путь Тьмы. Какими бы не прикрывался человек словами, какие бы цели не ставил, насилию нет места среди людей! Применивший насилие один раз станет применять его снова. Снова и снова. И всегда найдет оправдание своим поступкам. Даже если это палач совершающий казнь. Даже если казнь по приговору суда в отношении несомненного преступника. Еще одна смерть ничего не решит. Раскаявшийся грешник ценнее мести за преступление!
  
   Это он о чем! Обо мне?! Да слышал бы он, КАК кричат горящие люди!
   - Карл, что такое ты говоришь?! - не могу удержаться.
   - Я говорю про смерть того, последнего человека на Ферме.
   - ЭТО БЫЛ НЕ ЧЕЛОВЕК! Не может человек совершать такое!
   - А ты: ты ведь тоже сожгла ЖИВОГО человека?
   - это был не человек. И это была казнь.
   - А кто тебе дал право решать такие вопросы?
   - Бог и люди. Люди, решившие как жить правильно, а как нет. И...
   - ТЫ говоришь, что Бог дал тебе это право? Присваиваешь ЕГО право распоряжаться жизнью и смертью? Присваиваешь право говорить от ЕГО имени?
   - Ты тоже присваиваешь себе это право!
   Всё, слово сказано. Молчаливая толпа лишь переводила взгляды с меня на Карла и обратно. Бессонная ночь, сильные переживания, заставили меня сорваться. Нельзя сомневаться в ПРАВЕ "духовного лица" перед его паствой. Тем более если нет ОЧЕНЬ убедительных доказательств, что "пастырь" не может говорить от лица Бога. Теперь любые мои слова пройдут мимо ушей слушателей. Народ уже и не молчит, а тихо шепчет. И очень недобро смотрит на меня. А ведь могут и разорвать.
   - Я знаю, что зло должно быть наказано, - надо говорить непреложные истины, могут и отпустить. - Зло было совершено. Преступник должен понести наказание. Наказание равное сделанному. Он сжег людей. И его тоже покарал огонь. Око за око, и зуб за зуб. Если ВЫ так милосердны, если ВАШ бог так милосерден, почему он допустил такое?
   Вот теперь внимание обратилось на Карла. С моими словами, в принципе, согласны все. Пусть "преподобный" теперь оправдывается.
   - Бог не надзиратель. Он видит все наши поступки, но совершаем мы их сами. И несем за содеянное ответственность. А после смерти будет суд. Над каждым. И в новой жизни будут новые испытания духа и тела. И наказания за прежние проступки. Того убийцу ждал огонь, но Бог давал ему шанс осознать свои преступления, и еще в этой жизни встать на путь исправления. Может быть, предыдущие жизни погибших в огне были достойны такой смерти сейчас. Может судьба решила очистить их огнем для будущей жизни. Более счастливой, более правильной. Приняв муки, они стали ближе к Богу.
   Закон таков. Причиняющий боль - копит ее для себя, принимающий боль - освобождается от нее в будущем. Да, для нас это может быть дико и непонятно. Когда некий человек пытает другого человека. Но тем самым палач, не сознавая того, делает благое дело. Жертва освобождается от вольных или невольных грехов. И её судьба буде лучше предыдущей.
   - Значит, по-вашему, хорошо, что тот урод сжег детей?
   - Это не хорошо. Это ЗЛО. Только мы должны понимать, что последует за этим поступком. Если судьбе была бы нужна огненная смерть людей с Фермы, то пожар был бы от молнии. Тот человек совершил насилие, которому недолжно быть места в человеческом обществе. Но и сам он принял тяжкие муки. И тем, частично, освободился от греха. Главным в наказании является не само насилие, а понимание его неизбежности и неотвратимости. Человек обязательно должен знать, что и почему с ним происходит. Задачей наказующего является разъяснение для наказуемого причин наказания. И последствий. Если наказующий делает свою работу не по злобе, без удовольствия, то и его не постигнет кара за насилие.
   Давайте же поймем, что произошло на Ферме с нашими добрыми друзьями. Они погибли. Погибли страшной и мучительной смертью. Но их убийца уже мертв. Потому мы верим, что будущая жизнь жертв трагедии будет лучше. Помните! Наших Друзей ждет счастливая жизнь. Давайте будем радоваться за них.
  
   М-да, странная получилась беседа. И наши отношения, похоже, окончательно испортились. Собственно народ остался в недоумении - так скорбеть или радоваться. Возмущаться или нет. Или это только у меня недоумение. Вон Шон выглядит как человек познавший истину. Даже за уточнения ми к Карлу не бежит. Правда, к "преподобному" не пробиться - уточнения нужны другим. Ладно, на меня особо не коситься, значит и злобы нет. Надо уехать по-быстрому. Чтобы не накалять обстановку.
  
  86. Макаренко, блин.
   Сборы были быстрыми. Нет, никто не выгонял ни меня, ни семою Юрк. Даже были сочувствующие взгляды. Просто нам собирать особо было нечего. Остальные стали заниматься своими делами, и как-то так получилось, что наша троица с Поста оказалась обособленной. И тут ко мне подошла Линда. Девочка смотрела то в пол, то в сторону, то бросала на меня быстрые взгляды и снова отворачивалась. Явно не знает, как начать разговор. Ох-ох-ох. И чего же ей надо?
   - Ты хочешь что-то сказать, Линда?
   - Мисс Джонс, - девочка обрадовалась возможности ответить, а не самой начать разговор. - Мы тут вам обещали.
   Линда протянула мне флешку.
   - Спасибо, Линда. Скажи всем большое спасибо.
   - Мисс Джонс, - вот теперь девочка говорила шепотом. - а вы и Саманта любите друг друга?
   И все-таки это случилось, ну не могла она забыть того что видела.
   - Линда, между девочками может быть только дружба. Только дружба.
   Всякие сложности ей объяснять не буду. Нельзя и промолчать, или накричать. Нужно объяснить. И так как считаешь правильным в воспитательных целях. Вот пусть и запомнит, что только дружба. А то вон Хелен и Ханс стоят с очень заинтересованными лицами.
   Линда внимательно на меня посмотрела, потом кивнула и убежала. А я пошел на улицу. Мне снова вести квад. Под дождем, по грязи, после трудного дня, бессонной ночи, и множества стрессов.
  
  87. Лара Крофт.
   На третий день нового года пришел штормовой ветер. За ним была гроза с ужасными молниями и чудовищным грохотом. И так они сменяли друг друга двое суток. А поток воды с неба лил не переставая. Двое суток, по тридцать часов, с дополнительными минутами. То ветер срывал крышу. То молнии светят через шторы, то гром гремит прямо над головой. А иногда и все вместе и сразу. Природа бушевала. Природа всегда возьмет своё. Если стоит жара без капли дождя, почти без ветра. То потом это все будет обязательно. И тоже без перерыва. Закон равновесия.
   Время приходилось коротать за работой. Хелен легко находила занятие. Дотошный немецкий менталитет, женская природная мелочность, собственные командирские замашки привели к страшному результату. Мы с Хансом шуршали как "духи" при злом "деде". Порядок в хозяйстве избавился от приставки ПОЧТИ, став просто ИДЕАЛЬНЫМ. Не хватало только бирочек на всех предметах.
   При этом действительно удалось сделать много важных открытий. Нашлись, например, диски и флэшки с дополнительными данными приборов за прошлые годы, а также и просто развлекательные. С музыкой, фильмами, записями соревнований. Видимо еще от предыдущих наблюдателей. Ведь соревнования по практической стрельбе, или бои без правил, не интересуют Юрк. А мне они помогут в тренировках. Буду знать, что и как делать по-настоящему.
   Завершился аврал традиционно - стиркой и глажкой. И опять Хелен неймется.
   - Лара, тебе надо примерить вот это.
   - Хелен! Мы уже говорили, и ты знаешь, что юбки я не ношу.
   - Если ты Лара Крофт, то носишь, все девушки носят платья.
   - Я Джонс. И Крофт никогда не надевала платья.
   - Надевала. Я помню фильм.
   - Вот покажи. Точно помню - ее просили, ей предлагали. Дворецкий даже говорил, что никогда не видел платьев.
   - Вот пойдем смотреть.
   Посмотрели, м-да. Джоли в платье.
   - Вот видишь, Лара, надевай.
   - Угу, если подаришь мне такие же пистолеты, то надену. Как она, на минуту.
   Вот тут Хелен задумалась, ведь уговор-то имеет силу для обеих сторон. И против фильма не поспоришь. Ха-ха, теперь, наконец, отстанет со своими платьями. Или Ханса в платье нарядила бы. Тогда уборку без меня сделать можно. А то уже второй сезон здесь, а вон какие находки. Сама Хелен - начальник, Ханс, какой ни есть, а мужчина. Вот и не могли прибраться по всем правилам. Диски в архиве с обработанными и пылились.
  
  88. Беда не приходит одна.
   - Приют! Приют, вас вызывает Пост. Как слышно, прием.
   - Приют. Приют. Вас вызывает Пост. Как слышно, прием.
   - Здесь Приют. Слыша вас, Пост. Прием.
   Вот связь с соседями установлена, мы с Хелен слушаем, как Ханс пытается узнать хоть кике-то новости.
   - Приют, здесь Пост. Перестал принимать другие сигналы. Даже Нью-Рино. Как у вас. Прием.
   - Пост, здесь Приют. Раньше слышал Нью-Рино. После грозы никого. Слышу только вас. Прием.
   - Здесь Пост. Предполагаю аварию на передатчике Нью-Рино. Прием.
   - Здесь Приют. Согласен с вашей версией. Иногда слышны неразборчивые переговоры других станций. Прием.
   - Здесь Пост. Значит все верно. Связь только с вами. Прием.
   - Здесь Приют. Согласен. Связь только с вами. Возможна ли рыбалка. Прием.
   - Здесь Пост. Проведем проверку. Конец разговора.
   - Здесь Приют. Будем ждать. Конец связи.
   Ханс откидывается на спинку кресла и поворачивается к нам. Быстро переглядываемся, и я пожимаю плечами.
   - Ладно, дождь слабый, день почти светлый. Доехать-то точно смогу, а там видно будет. Хорошо, что с Приютом связь есть.
   - Да,- вздыхает Хелен, - совсем никого не слышать немного грустно.
   - Так, я одеваюсь и еду к речке, заодно и на приборы гляну.
   Движение! Движение! Тело радуется двигательной активности, но очень недовольно одеванием. Поубивать бы этих ученых вивисекторов, что SL4 придумали. Так, все, отвлекаюсь! Одежда, снаряжение, оружие, расходники, квад. Интересное дело. Вот раньше я не любил разные мотоциклы. Предпочитал автомобили, в них и устойчивее, и комфортнее. А теперь мне самодельная кабина мешает. Смазывает ощущение скорости. Регулировка газа рукой позволяет лучше чувствовать транспорт. И руль более живой. И посадка "верхом", а не в кресле. На мотоцикле ощущение движения явственнее. Теперь я фанат квадов. Может машина и быстрее, но в ней и ограничений больше. Нет прелести свободы. Так, тебя просто несет, очень слабое взаимодействие с дорогой, опосредованное какое-то.
   Вот и доказательство. Под рассуждения доехал до приборов. Как в домике, даже ветром не обдувает. На открытом кваде не так. Ладно, приборы в порядке, работают. Едем к речке.
   Угу, речка, это уже река. До шести метров шириной. Поток сильный, с мусором, мутный. Берега топкие, размякшие. Глубина у берега небольшая. Рыбы не будет. Очень и очень жаль. Возвращаюсь.
   Немного стремно мне общаться с Приютом. А кроме них теперь и нет никого. Не выдержала вышка в Нью-Рино такой грозы. Сколько лет выдерживала, а теперь "устала". Да еще слухи про аварию на Воротах. М-да, пакость за пакостью. Как в анекдоте про зебру. Интересно, это очередная полоска или уже приближается жопа.
   Новый сеанс связи.
   - Здесь Приют, прием.
   - Здесь Пост. Река полна мусора, глубины нет, рыбалка невозможна. Прием.
   - Здесь Пост. Неприятные новости. Мы отправили группу на Ферму. Соберут, что найдут. Главное - запас дров. Прием
   - Здесь Пост. Будут новости - вызывайте. Соседи. Конец разговора.
   - Здесь Приют. Хорошего дня, соседи. Конец связи.
  
  89. Развлечения на грани.
   Вот и еще один день настал. Утро прошло строго по распорядку - разминка, душ, завтрак, работа. Для меня это запись в дневник наблюдений за погодой. Угу, хоть вчерашние данные переписывай. Ветер юго-восточный, восемь-десять метров в секунду, облачно, дождь. Слабенький такой дождик, угу, как в душе при настройке температуры воды. Так еще всякие там магнитные поля и прочее. И всё, работа закончена. Вон и Юрк тоже настроены на отдых и развлечения.
   - Лара, давай посмотрим какие тебе украшения подарили!
   - Да, сейчас принесу.
   С Хелен иногда надо сразу соглашаться, иначе замучает уговорами. Вот и сейчас, как она дотерпела целую неделю, не спрашивая про ожерелья из когтей и зубов. Я уже и ждать перестал.
   Принес я все ожерелья и браслеты. И конечно Ханс принес фотоаппарат. Стала Хелен примерять, да фотографироваться. Потом еще и наряды в дикарском стиле добавила. Из бахромы, перьев, мочала, разных тряпочек. С прической поколдует, немного покружиться и готова. Надо сказать, что на фото выглядит очень привлекательно. С ее тощей и длинно фигурой получается настоящая туземка. В стиле фэнтези, так как рыжая она. И загар уже сошел почти. Незаметно, незаметно, но и на мне тоже оказались несколько украшений. И Ханс успел щелкнуть камерой. М-да. На мне все еще лучше смотрится.
   - Так, всё, хватит. Хотите снимать - снимайте друг друга.
   - Но это твои украшения. И тебе очень идет!
   - Я не хочу быть на фотографиях без одежды.
   - Хорошо, вот одень это.
   Падла, она мне свои поделки предлагает. Мочальные юбочки, бахрома на грудь, хоть перья в лысую голову не втыкает. И Ханс присоединился. Тоже дикарский наряд примерил. М=да, фото просто загляденье. Если абстрагироваться, что это мое тело, то можно смотреть и восхищаться. Ладно, сделаем еще несколько снимков, для прикола.
  
  
  90. Не званые гости.
   Сегодня Хелен захотелось новой экзотики. Вспомнила она про индийские наряды. И про индийские танцы. Оделись мы с ней, она даже точка на лбу поставила, замужняя дама как-никак. Стали разучивать простые движения. Ханс опять с камерой вертится. Ладно, это и мне интересно посмотреть будет. Сидит он на полу, камеру держит, интерес выпирает, а мы перед ним гнемся и кривляемся по-всякому. Не танец конечно, а так по мотивам. И их индии движения, и Хелен танец живота пробует исполнить. Просто в разные позы встаем перед оператором.
   Вот стоим мы в таких нарядах, а в дверь вваливаются люди. В мокрой одежде, с оружием, трое мужиков. Немая сцена. Мы в обалдении от неожиданности визита. Мужики в ступоре от эротической сцены - две танцовщицы перед голым фотографом. А я уже тянусь в сторону комнаты с оружием.
   - Извините, - говорит один из вошедших, - у вас открыто было.
   Ага, парень из охраны "Веселых девиц", а с ним Карл и Шон. Ну да, парень и не такое видел, вот и реагирует быстрее. Уф, можно чуть-чуть расслабиться. Почти свои люди.
   - Почему вы не предупредили о визите? - Хелен начальник, ей и говорить.
   - Прошу прощения, - отвечает Карл, - это вышло неожиданно. Мы пошли охотиться, да вот и дошли до вас. А на воротах даже замка нет. Мы немного беспокоились, потому и зашли сразу, без стука.
   - Фройлян Джонс, вы у нас отвечаете за безопасность. Вам объявляется выговор.
   - Да, фрау Юрк.
   - Проходите, гости, проходите.
   Хелен превращается в гостеприимную хозяйку. Гости снимают дождевики и обувь, проходят к креслам. Надо идти готовить угощение. Собственно только кофе и галеты. Основные продукты мы им же и продали в самом начале, теперь все экономят. У нас вот галеты есть, печенье детям отдали.
   Уже внося кофе, вижу вытаращенные глаза пришельцев. М-да, переодеться никто не догадался. Ну, привыкли мы ходить голышом. А тут и одежда вроде была на нас. А вот для приютовцев немного лишнего. Только охранник спокойно ловит кайф. Чисто эстетический. Шон и Карл все пытаются глаза отвести. Хрен вам, не пойду переодеваться. Если вы такие стеснительные, то в другой раз будете предупреждать о приходе. Здесь мы живем, здесь наши правила. И ладно, что сегодня зашли, а если бы вчера?
   - Как удачна была охота? - светская беседа в исполнении Хелен.
   - Никого не встретили.
   - Так плохо с продуктами?
   - Нет, вполне можно дотянуть до просыхания дорог. Но именно дотянуть. Хочется больше. Особенно детям, - Карл сумел с собой совладать, и отвечает связно. М-да, детишек надо баловать, иногда. У детей должно быть детство, а не сплошное выживание.
   - Но вы не единственная группа охотников. Или нет?
   - На охоту ходим по очереди. Сегодня решили пройти в сторону Поста. И зашли немного поговорить.
   - Слушаем вас.
   - Мы считаем, что в это тяжелое время надо держаться вместе. Испытания легче пережить большой и дружной группой.
   - Полностью с вами согласна.
   - Вот мы и предлагаем вам объединить наши усилия.
   - Так мы и не против. С самого первого дня, чем можем, тем и помогаем.
   - Но у вас есть и дополнительные места, и продукты, и транспорт.
   - К сожалению, не в моей власти нарушать инструкции. - Хелен снова превратилась в начальника. - Пост принадлежит ассоциации ученых. Мы не можем допустить посторонних к оборудованию. Продукты уже были пересчитаны на режим самой жесткой экономии. Если появиться еще что-то, как в случае с коровой или рыбой, то мы всегда с вами поделимся. Добрососедские отношения очень важны, не так ли?
   - Да, добрые соседи это всегда хорошо. И мы очень благодарны за вашу помощь. Будем держать связь. И мы рады будем вашему приходу к нам в любое время.
   Гости поднимаются и прощаются. Одежда даже еще не просохла, но все торопятся в путь. Скатертью дорога, во всех смыслах. Запирать ворота иду все в том же наряде, только дождевик сверху. Прямо босиком, под дождь, Ноги можно под водостоком помыть. А при возвращении меня встречают фотокамерой. И лыбятся оба.
   - И чему вы так радуетесь? С соседями поссорились, как мне кажется.
   - Пусть не пытаются захватить чужое. А радуемся за тебя. Ты очень красивая, и правильно себя вела.
   - Ну да, ну да. Привыкаю к телу.
   - Лара, давай еще фотографии сделаем!
  
  91. Холодная война.
   Видимо под впечатлением визита к нам, "преподобный" Карл стал вести проповеди еще и по радио. Толи надеялся так связь с высшими силами установить, толи до других соседей докричаться, а может и на нас повлиять. Мы слушаем, все развлечение. Если забыть о привычном цинизме под маской ехидства, то слова Карла верные. Как у всех церковников. Вот если бы они все сами их не только говорили, но и делами поддерживали.
   - Сегодня наш разговор пойдет об отношениях мужчины и женщины.
  
   Эк его пробило-то. Ну, да, молодой, здоровый, секса хочется. А тут такое зрелище, да еще не для него, а для другого. Вот и зависть прорезалась. Или не зависть. Вдруг он так всерьез. Но тогда уж очень правильным получается наш "преподобный". Сомнения меня раздирают. Хочется верить в хорошее, а опыт говорит, что так не бывает. И речь Карла направлена на вовлечение нас в его секту. А уж потом он оторвется, на послушных-то рабах. Ничего, мы еще по трепыхаемся!
  
  92. Большая гиена.
   В Приюте пропал еще один человек. Парень, охранник, что приходил к нам вместе с Шоном и Карлом. Пропал бесследно. Это вызывает беспокойство. Может хищник, какой бродит по округе.
   - Лара, - Хелен очень взволнована, - надо проверить периметр, и ворота. И никуда не выходи за ограду. Пусть приборы сами работают.
   - Да, Хелен, проверю. Выезжать не буду.
   Проверка забора показала его полную исправность. Ворота теперь и так проверяю по несколько раз в день. Неприятно было, когда к нам вломились. Сильный ветер донес рев диких животных. Может еще какая корова приблудилась? Жаль, что дождь мешает смотреть. Но сл стороны пустых земель видно приближение теней. Бегу за подмогой и оружием.
   Все трое стоим под навесом и смотрим. У наших ног лежит пулемет. Так, на всякий случай. И винтовка с оптикой у меня в руках. Отдал бы Хансу, но он стрелок хуже меня. А мне и оптика не поможет, не то зрение стало, после изменений. Снова ревут звери. Теперь видно небольшое стадо антилоп. Голов в десять. И их преследуют две гиены. Большие гиены, но еще маленькие. Угу, тварь называется Большая Гиена, а это два ее подростка. Четырехрогие антилопы пробегают мимо нашего Поста. Гиены пытаются поймать хоть одну. Делают бросок, прижимая жертву к нашему забору. Антилопа прыжком уходит в сторону от хищников, и попадает на колья нашего периметра безопасности. Стадо проносится дальше. Гиены остановились и примериваются к добыче. Антилопа лежит возле самого забора. До нее не дают дотянуться колья. Четырехрогая еще жива, гиены мечутся у преграды. Хищники не больше метра высотой, еще совсем молодые и глупые. Но вот сейчас они навалятся и прорвут сетку, силища-то огромная. Вот и пригодился пулемет. Условия для стрельбы гораздо лучше первого раза. Стреляю по ближайшей гиене. Ревут обе. Очень громко, зло, обижено, угрожающе. Еще стреляю, еще. Да сколько можно? И тут вспомнил, что стрелять надо по коленям. Даже из пулемета. Но попасть в колено очень трудно. Высадил по первой гиене половину ленты. Вторая забыла про антилопу и пытается найти брешь в нашей обороне. Рев ужасный. После первых попаданий гиена убегает. Вот так, упустил.
   Ханс стоит бледный, Хелен свои уши зажимает. Помощнички, блин. Беру ружье и иду к забору. Антилопа еще дышит. Прекращаю её напрасные мучения. А в голову гиены стреляю уже просто для уверенности. Может эти две твари и сожрали того парня?
   - Хелен! - вот привычка, кричу издалека, не пытаясь подойти ближе и говорить нормально. - Хелен, мы всё мясо себе заберем, или с Приютом поделимся?
   - Поделимся. Пусть приезжают. Стоп. Так они больше возьмут. Надо туда везти.
   - А если они приедут на тракторе, то смогут утащить труп гиены. Подальше от нас. И ехать мне не хочется. Вторая гиена может быть где-то рядом.
   - Да, хорошо. Ханс, свяжись с Приютом, пусть на тракторе приезжают.
   Приютовцы не подвели. На тракторе приехали. Работали сами, я только с внутренней стороны забора стоял. С ружьем и пулеметом. Первым делом антилопу достали. И разделывать подвесили. Затем уже прицепили гиену к трактору и поволокли вдаль, скрытую дождем.
   На тракторе поехали двое, а я взял оружие и пошел к мяснику. Шон очень быстро разделывал тушу. Просто отделил на долю Поста заднюю ногу. Выстрелы мы услышали одновременно. Именно с той сторону, куда уехал трактор. Стреляли два ствола. Через дождь ничего не увидишь, слышно тоже плохо. Остается только ждать и надеется. Потом была одна длинная очередь. И больше никаких звуков.
   - Может нам туда поехать, а Шон?
   - Еще немного подождем.
   - Если на них напала гиена, то может и ждать некого.
   - Ладно, едем.
   Позвали обоих Юрк. Сели в квад и поехали. Искать долго не пришлось. Трактор было видно. Шон взял оружие наизготовку, а я повел квад в объезд. Парни были возле туши гиены. Сидели на ней.
   - Парни, как вы там?
   - Сейчас лучше. Эта тварь напала, когда мы уже отцепляли трос с трупа. Мы помнили ваш рассказ, мисс Лара, про вторую гиену. Потому оружие держали рядом. И сразу стали стрелять. Только уж больно крепкая тварь попалась. Вот Нику ногу придавила, уже когда падала.
   - Как придавила? Сильно?
   - Нет, без перелома. Даже ходить могу.
   - А чего сидите, мы же ждем, волнуемся.
   - А разве так долго сидим? Вроде нет.
   - Ладно, сматывайте трос и поехали. Еще в Приют возвращаться надо.
  
  93. Политика.
   Отношения с Приютом снова наладились. Да, мы живем отдельно. Но в помощи не отказываем, наоборот, постоянно подкармливаем. Все сошлись во мнении, что именно эта пара молодых гиен виновата в смерти пропавшего парня. И именно эти гиены отогнали всю дичь от Приюта. Я предложил устроить засаду возле туш, вдруг на падаль придут другие животные. С голодухи и свиньи за деликатес. Приютовцы быстро договорились между собой. Появилась надежда на сытную зимовку. Настроение стало повышаться. Заметил, что подростки снова мне подражают. Парни обрились налысо. Дети, смешные они.
   - Лара!
   - О, Саманта.
   - Лара, нам надо поговорить.
   - Ох, Ладно, говори.
   - Почему ты себя так ведешь?
   - Как так?
   - Вот так. Непонятно. Что тебе нравиться, что не нравиться. Ты не встречаешься с мужчинами, ты очень заинтересованно смотришь на девушек. Ты носишь розовое оружие, живешь с семейной парой. Ты меня отталкиваешь. Скажи, наконец, чего ты хочешь!
   - Саманта. Чего я хочу - для меня не возможно. Все остальное уже неважно.
   - Это из-за моей работы, да. Я тебе противна, да?
   - Нет! Ты мне... Ты очень красивая. Но между нами ничего не может быть. Не спрашивай, мне трудно говорить об этом.
   - Я знаю твою тайну!
   - Откуда?! Хелен рассказала?
   - Нет, я просто догадалась. Потому и подошла к тебе в тот день. Но ты меня оттолкнула. Ну почему? Тебе ведь хочется. Очень хочется. А ты мне нравишься. По-настоящему.
   - Саманта! Ох, Саманта. Ну как тебе сказать. Я не против таких отношений, даже если очень хочется.
   - Почему, мы ведь не будем кричать об этом. Не будем никого заставлять. Это наше личное дело. Если мы этого хотим обе, то мы можем все!
   Для профессиональной проститутки здесь нет никаких препятствий. А вот мне через себя переступить страшно и противно. Так можно скатиться до полного непотребства. Надо твердо сказать нет.
   - Нет, Саманта, нет. Для меня могут быть только нормальные отношения между мужчиной и женщиной. Или никаких. У меня просто нет никаких отношений. Всё.
   Разворачиваюсь и ухожу. Показалось, что Саманта заплакала. Странно. Проститутка и такие сантименты. А я боялся выстрела в спину, или просто броска любой подвернувшейся под руку вещи. И криков, с оскорблениями. Падла, а вдруг она про меня расскажет? Тут реакцию народа предсказать не возможно. Могут и на костре сжечь. Может мне сюда и не приезжать больше.
   - Мисс Лара, вас просил зайти преподобный Карл.
   - Да, спасибо.
   Ну, вот, кажется, началось. В "келью" преподобного зашел как школьник к родителям после классного собрания. Кто его знает, что там наговорили, и что теперь будет.
   - Мисс Лара, проходите, присаживайтесь, - Карл сама любезность.
   - Мне сказали, что вы искали меня? - ну не поворачивается у меня язык называть его преподобным с глазу на глаз.
   - Да, искал. Я хотел сказать вам спасибо от всей нашей общины. Еще раз. Вы так много сделали для нас.
   - Не стоит, Карл, не стоит. Просто помогаю, по-соседски.
   - Несмотря на разные неприятные моменты, мы очень ценим вашу помощь. Прошу, если и мы сможем вам чем-то помочь, обращайтесь сразу.
   - Непременно. Большое спасибо.
   Вот про какие именно неприятные моменты он вспомнил. Про свои приставания? Или про отлуп, или еще про что. Интересно, а как ту с исповедями? Вдруг он ВСЁ знает. И сейчас там толпа собралась, за дверью. Для суда над "ведьмой". А ведь разговор уже закончен. Встали, к двери идем. И улыбается Карл так хитренько, почти не скрываясь. Блин, а автомат у меня далеко. И тишина за дверью. Карл, как вежливый человек, дверь передомной открыл, и даже в спину подтолкнул.
   За дверью стоял весь Приют. Широким полукругом. Все очень внимательно на меня смотрят. И ждут. А за спиной Карл стоят. Знаю, что улыбается, противной такой, мерзкой улыбкой злодея, совершившего очередную долгожданную гадость. Интриган победитель.
   - Мисс Джонс, - я аж вздрогнул от его голоса, - наша община преподносит вам подарок. В благодарность за вашу помощь.
   Ко мне из толпы подходит Линда, девочка протягивает сверток. Делать нечего, разворачиваю. Сапоги и ремень.
   - Мы сделали это для вас. Из кожи тех ящериц. Было очень трудно держать все в секрете. Давайте примерим, вдруг всё-таки с размером ошиблись.
   Опускаю лицо вниз, тяжелый вздох спрятать не смог. Но пусть думают, что от неожиданности. На глазах всей толпы снимаю обувь. Теперь надо натянуть сапоги. Мастерам удалось сохранить часть рисунка, сразу видно, что материал снят с ящерицы. Сама кожа обработана очень старательно. Ну, пусть они ошибутся с размером, а. Пусть сильно малыми будут. Сапоги с широкими голенищами, до середины икр. И на высоком каблуке. Не на шпильке, на широком, но явном. И с размером сапожники не ошиблись. Сидят просто идеально. Встаю. На пояс надеваю новый ремень. Он сделан так, что бы талию утянуть как можно туже. Теперь поворачиваюсь полным кругом. Затем улыбаюсь и делаю небольшой поклон всем сразу. Говорить не могу, лицо судорогой сводит. Отказаться от подарка невозможно. Не примерить нельзя. А стоять на каблуках очень не очень. Да еще талию стянули. И теперь так надо немного походить. Перед всеми сразу. И выгляжу как модель с подиума. Такой дикий дискомфорт. А зрители еще и камеры достали, снимают. Они видят настоящую "Лару Крофт", как в играх. А я стал понимать выступления феминисток. Требующих изъять куклу Барби из продаж. ЗА пропаганду сексизма. Вот как тут не старайся, а одежда выставляет напоказ именно женские отличия фигуры. Еле сдержался, чтобы не убежать. Прошел туда-сюда несколько шагов, сказал спасибо. Снял подарки, переоделся в своё, и уехал на Пост.
  
  94. Ночной кошмар.
   Пропала женщина. Распорядитель "Веселых девиц". Уже в возрасте мадам, далеко за сорок. Но очень спортивная. Никаких её следов не нашли. Приют в панике. Это уже не гиены. Это уже кто-то другой. Сутки ожидания и поисков ничего не дали. Народ стал волноваться. Стали вспоминать самые жуткие легенды двух миров. Про вампиров, зомби, прочую нечисть. Про неизвестных науке коренных обитателей Новой Земли. Может быть даже разумных. Дети по ночам плачут. Взрослые постоянно вздрагивают. Шон бродит по округе, пытается хоть что-то найти. Карл читает проповеди. Уже заупокойные.
   - Мы скорбим о новой потери. Пропала женщина. Пропала наша сестра. А для кого-то, почти мама. Эта женщина прожила сложную жизнь. И не всегда поступала правильно. Но мы верим, что у каждого есть шанс на исправление. У нашей общей подруги больше нет такого шанса. Её смерть была ужасна. Муки чудовищны. Но мы говорили, и мы помним об этом, что тяжелая смерть искупает часть грехов. Мы верим, что не только последние месяцы жизни были правильными. Мы верим в очищение страданием. Мы знаем, что теперь у нашей подруги будет лучшая жизнь. Прожив эту жизнь на грани падения во Тьму. Приняв раннюю смерть. Душа женщины обрела покой и новое воплощение. Давайте будем видеть в этом светлую сторону. Никто бы не хотел доставить своим друзьям неприятности. Значит и наша подруга хочет видеть нас веселыми. Мы скорбим о потере, но радуемся за будущее.
  
   Офигеть! Он проговорился! Он сказал про мучительную смерть. Неужели знает что-то. Или сам и сделал?! Аж мурашки по коже. "Преподобный" Карл - маньяк. Садист и убийца. И все те пропавшие - на самом деле его жертвы! Уф! Больше я в Приют не поеду. И спать буду в обнимку с автоматом. Это же какая жуть - среди нас живёт маньяк. Похищает свои жертвы, потом их пытает до смерти. И немного ждет. Да так к концу дождей здесь живых не останется. И не поверит мне никто. Все "преподобному" верят. И не сбежать никуда. И помощь не вызвать. Мрак.
  
  95. Страшная тайна.
   - Хелен, Ханс, нам надо очень серьезно поговорить.
   - Да, Лара, говори.
   - Вы знаете про пропавших в Приюте людей. Это ведь уже не первый случай.
   - Знаем, уже четвертый. Это дикие звери.
   - Нет. Не звери. Это человек. Маньяк.
   - Что?! Откуда ты знаешь?
   - Нет и не было, тут зверей. Приют имеет хороший забор. Даже если бы одного убил зверь, то остальных-то кто?
   - А кто?
   - У меня есть подозрения. Давайте думать вместе.
   - Первым пропал веселый парень. Он всё время куду-то исчезал, мог и на зверей наткнуться.
   - Пусть, но он был не дурак, и не первый год жил на Новой Земле. Всё знал. Да здесь вообще нет новичков, кроме меня.
   - Так. Вторым был наоборот очень замкнутый мужчина.
   - Вот-вот. Очень замкнутый, но и не склонный к разным авантюрам. Домосед почти.
   - Потом пропал охранник...
   - Очень опытный человек.
   - Так его точно гиены съели.
   - Теперь я в это не верю, но допустим. А куда пропала "Мадам"? Она вообще не выходила за ограду.
   - Не знаю.
   - Вот и я не знаю. Только Карл проговорился про мучительную смерть. Он про маньяка знает!
   - Карл? Так он сказал, что мучения были при нападении зверя. Это ведь очень страшно и больно, если живого человека кто-то кушает.
   - Ой, не так он сказал, ой не так!
   - Так ты думаешь, что это Карл? Нет, не может быть. Преподобный очень хороший человек. И вся их религия отрицает любое насилие. Они даже для самозащиты оружия не носят.
   - сами может и не носят. Может остальные и не такие. Только вот Карл слишком молодой для таких идей. И может он только прикрывается такой верой. А сам садист и убийца.
   - Нет, всё равно не верю.
   - И я не верю.
   - Да как вы не понимаете.
   - Подожди, Лара. По секрету скажу. Люди в Приюте уже давно шепчутся про маньяка. Это мне по радио рассказали. Только все думают, что он пришлый. Прячется за забором и нападает на неосторожных. Очень слабо иногда удается поймать чужие переговоры. На некоторых фермах были трагедии как у наших соседей. От голода дошли до людоедства. Вот может один такой сумасшедший и бродит по округе.
   - Ужасы, какие!
   - Ну, может и так. Тогда давайте проверим оружие, осмотрим, еще раз, забор и ворота. Больше я в Приют не поеду.
  
  96. Тяжелые дни.
   О моих подозрениях больше не говорили. С Приютом обсудили версию пришлого сумасшедшего. Там помялись, но признались, что тоже о таком думали. Поездки прекратились. Да и погода тому способствовала. Ветер дул очень сильно, при этом ежедневно менял направления. Дождь лил как из ведра. Каждый день налетали грозы, быстрые, громкие, с молниями. Появилось много свободного времени. Посвятил его тренировкам. Тело исчерпало запас солнечной энергии, и хотело впасть в спячку. Но я же не змея, я имею свою независимую терморегуляцию организма. Поэтому много двигался. Вспоминал все движения в своей жизни, и пытался их повторить. Особенно драки и борьбу. Насколько получалось, сказать трудно. Но вот левой рукой я теперь действую также легко как правой. Даже писать могу, вполне разборчиво. Жаль, нет стрельбища. Побегал бы там, по полигону, потренировался бы по-македонски стрелять. Остается только щелкать курками вхолостую. И менять пистолеты, больно уж они у меня разные.
   С каждым днем проповеди Карла становятся все мрачнее и мрачнее. По радио создается впечатление очень суровой общины. Лидер там как Фюрер, что скажет, то все и сделают. Ходят в серых одеждах, полностью закрывающих тело. Нет ни праздников, ни веселья. Все строго по расписанию, по регламенту. За нарушение - смертная казнь. Жуть.
   Про новые жертвы молчат. Чужих не видели, не слышали. И явно пришли к выводу, что манок - это кто-то из своих. Теперь ждут, когда он себя проявит. Следят друг за другом днем и ночью. Все нервничают, постоянно ссорятся. "Преподобный" то про всепрощение и милосердие говорит. А то и про слугу Тьмы, который уже и не исправим. Его бы только обнаружить, а уж там всё просто. Угу, на костер потащит, что ли, проповедник ненасильственного образа жизни.
  
  97. Изгнание.
  
   - Человек, нарушивший природу жизни, человек, изменивший Божий замысел, человек несущий в себе иные формы жизни не может считаться человеком. Бесполое, бесформенное существо. Подчиняющееся лишь низменным инстинктам. Превратившее себя в слугу порока и разврата. Несущее грязь, похоть, нечеловеческие привычки. Существо, полученное искусственным путем. Путем специальных операций проведенных Орденом. Этой организацией слуг Тьмы. Сама суть этого существа противна человеку. Противна Богу. Нет такого существа в природе, и быть не может. А значит и не должно! Скрещивание тела человека с телом меркой твари. Хищной твари. Пожирающей всё и вся. Живущей в гнилых болотах. Это извращение! Такое поведение не может быть прощено. Ибо сделано сие сознательно. С целью получения именно такого результата. Для превращения из храма души в отвратительного монстра. В чудовище, даже внешне отличимое от нормального человека. Так Бог предупреждает нас. Он дает подсказку, как нам различить человека и не человека. Как узнать, кто еще способен исправиться, а кто уже никогда не вернется на путь истины.
   Наша вера отвергает насилие в любой форме. Даже зверей мы стараемся отогнать, а не убить. Ибо все мы созданы Единым Творцом. Но это существо создано не Богом. Это создано Злом. Потому неприменимо к нему наше доброе отношение. Потому мы не будем терпеть существование такого монстра. Лишение жизни не наш путь. Мы изгоним тварь из наших рядов. Пусть уйдет туда, откуда пришла! Во мрак, в Хаос, во Тьму! Мы не опустимся до убийства. Мы предоставим природе решить эту проблему. Сама Жизнь накажет Извращение! Без одежды, без оружие, без пищи, без помощи. Нет, для нас права давать, что-либо созданное людьми существу, что отринуло человеческие законы.
   Мы верим, что так будет правильно. Что с исчезновением из наших рядов мерзкой твари, исчезнут и все наши беды! Изыди, гадина. Изыди!
  
   Вот это да! Услышать Такое по радио! Это уже не проповедь, это охота на ведьм! Карл говорил так искренне, так экспрессивно. Полное ощущение присутствия. Никакого 3D не надо. А кого и за что выгоняют неясно. Может и не человека даже. А так, нечто вроде изгнания злого духа. Борьба с полтергейстом. Собрал "преподобный" своих прихожан. Наговорил им разной жути. Люди и так в стрессовой ситуации. Да они в любой момент могут взбеситься! А Карл их еще сильнее накручивает. Теперь вот кого-то выгнали. Ладно, если просто выгнали. А не через очищение огнем. Ох, как часто в настоящей истории так было. Старые американские традиции. Или Карл так подозрения от себя отводит. Во всех фильмах так. В маленьком закрытом обществе возникает преступник. Глава общины говорит верные слова. Даже находит виновника. Потом еще одного, потом еще. И так, параллельно, Ночью маньяк убивает людей. А днем вершиться казнь очередного подозреваемого. Люди уже себе перестают верить. На супругов косятся. За соседями следят. Потом оказывается, что маньяк и был глава общины. Сумасшедший, но очень хитрый садист. Уф! Очень похоже на наш случай. Так, надо принять меры к обороне. Люди с Приюта достаточно прониклись верой "преподобного", что если вдруг случиться еще одно убийство, то могут пойти на штурм не подконтрольного им жилья. Из инстинкта самосохранения. Раз не знают про нас всё, то значит мы и опасны.
   Карабин свой поставил у входной двери. Там же сапоги и плащ, на случай нужды быстро выйти под дождь. Пару ножей и самодельных дубинок рассовал по разным углам. Набил ленты к пулемету.
   И тут в наши ворота постучали. Специальной палкой по консервной банке. Сделал я такой звонок для внезапных, но вежливых посетителей. Странно, не могли же так быстро приютовцы на нас войной пойти. Значит, есть возможность договориться.
  
  98. Пришлая.
  
   Натягиваю сапоги, надеваю плащ, беру ружье в руки. Теперь можно и поговорить с неожиданными визитерами. На улице уже поздний вечер, темно, дождь обычный, проливной. Ветер порывистый, до восьми метров. Привычно неприятно. У ворот одна тень. Светлая человеческая фигура. Странно, кто бы это мог быть? Подхожу ближе. За воротами стоит Саманта. Голая. Совсем голая, даже без обуви. Дрожит, как под током, руками себя за плечи обнимает. А по ней вода течет.
   Открыл я ворота, Саманту за руку пришлось тянуть в ограду. Девушка совсем связь с реальностью теряет. Быстро оглядел окрестности и запер ворота. Тяну Саманту в дом, она еле идет. Холодная, как не живая. Я даже остановился от ужаса. Стал ее осматривать. Нет, живая. Только ее били сильно, потом она голышом шла, под дождем, ветром, по грязи, целый километр, в дикой местности. Где и хищники, и маньяки. И всё это в темноте. Неужели ЕЁ и выгнали из Приюта? Но за что?
   Приседаю и мою Саманте ноги. Верх у нее дождем обмыт, а вот ноги пачкались всю дорогу. Теперь несу девушку в помещение.
   - Хелен, Ханс! Помогайте!
   - Ох, что случилось?
   - Вот, стояла у ворот, голая. Саманта, скажи, что случилось?
   - Меня выгнали... - голос слабый, прерывистый. Глаза у Саманты стали расширяться от удивления. Мы же тоже голые. Ну, привычка такая у нас. Хм, раз удивляется, то значит не слишком сильный шок у нее. А вдруг она на самом деле - маньяк! Так в кино бывает. Сейчас отогреется, а ночью нас резать начнет.
   - Лара! Идите в душ. Самый горячий душ. Ханс, идем готовить горячий бульон.
   Хелен командовала привычно жестким голосом. Но лицо у неё было очень неспокойное. Ладно, всё потом, сейчас надо отогреть девушку. Это хорошо, что Саманта тоже лысая, с шевелюрой было бы много лишней возни. Мыть Девушку было трудно. По всему телу виднелись следы ударов. Когда же дошли мочалкой до паха, то девушка дернулась. Посмотрел ей в глаза, а она отвернулась. Понятно. Не только били.
   После душа поили и кормили Саманту все втроем. Девушка сидела между мной и Хелен. И стремительно теряла связь с реальностью. Стала закатывать глаза, потом встряхивалась, пыталась пить, потом качалась из стороны в сторону. На ее теле выступил пот, она стала дрожать и кутаться в халат и полотенца.
   - Саманта больна, - диагноз, поставленный Хелен, был очевиден. - Ты, Лара, так же болела, в тот день, когда начались дожди. Лечить легко. Сейчас дадим девочке лекарство. И вы пойдете спать. Лара, будешь греть Саманту.
   - Я? Ну... М...
   - Саманту надо согреть, просто спать вместе. Я тебя так вылечила. Твоя очередь. Или пойдешь спать с Хансом?
   - Нет! Зачем с Хансом?! С Самантой.
   - Вот так. Хорошо.
   Лекарство нам с Хелен пришлось вливать в Саманту силой. Девушка была почти без сознания. Дожился на кровать, как на пытку. Саманту лихорадило, она даже бредить начала, вслух. Пришлось ее обнять, пошептать немного успокаивающих и ласковых слов. Девушка притихла. Уснуть мне помогла зависимость от Солнца. Хоть раз помогла. Очень быстро я засыпаю после заката. В любой позе и обстоятельствах. Плохой из меня ночной сторож.
  
  99. Утро с Самантой.
  
   Как приятно проснуться от легкого и нежного поцелуя. Мягкая, теплая девушка ласково обнимает меня, прижимаясь самыми интересными выпуклостями своего тела. Ее сладкие губы, как лепестки цветов касаются моих губ. Мне даже глаза не хочется открывать, чтобы не разрушить волшебство момента.
   - Нет!
   Крик прямо в ухо! Вскакиваю с постели в ожидании увидеть страшного монстра, собирающегося сожрать нас двоих. Стою в своей спальне, в вагончике Поста. Включен электрический светильник на потолке. В кровати закрывается одеялом Саманта. В ее глазах ужас. А смотрит она на вошедших. Юрк, оба, пришли проверить, как мы справились с болезнью. Они и свет включили. А Саманта смотрит исключительно на пах Ханса. И шепчет, очень тихо, явно не соображая где находиться: "Пожалуйста! Хватит! Больше не надо! Пожалуйста!".
   - Ханс, выйди! - немного грубовато, но слишком напряженная ситуация.
   Ханс не обиделся, кивнул и вышел. Саманта сразу изменилась. ЕЕ взгляд стал осмысленным, она посмотрела на нас с Хелен, а потом заплакала. Мы сели около нее, с разных сторон, Девушка обняла меня, прижалась, и стала рыдать. Саманта пыталась что-то говорить, гладила меня, прижималась. Мы шептали ей успокаивающие слова, тоже гладили ее, по голове, по плечам, по спине. Хелен готова была заплакать сама.
   Проревевшись, Саманта отстранилась, затем внимательно посмотрела на меня, на Хелен.
   - Я должна вам всё рассказать.
   - Нет, не должна. Сейчас ты умоешься, затем мы все вместе позавтракаем. Только потом будем беседовать. Ты можешь рассказать только то, что посчитаешь нужным. Не спеши. Вставай и иди в душ.
   - А почему вы все голые? И я голая. И...
   - Нам так привычно. А тебя надо было согреть, ты очень сильно замерзла под дождем. Только греть, ничего больше. Не бойся Ханса.
   - Хорошо. Просто пусть он трусы оденет, ладно?
   - Я скажу ему.
   Хелен вышла из комнаты. Саманта посмотрела на меня таким странным взглядом. Сочетание радости, испуга, благодарности, нерешительности, надежды.
   - Лара, спасибо тебе! Я... не знаю, как сказать...
   - Саманта. Ничего не говори. Все разговоры потом. Иди, умывайся.
   - Ты пойдешь со мной?
   - Нет.
   - Почему? Не бросай меня, пожалуйста!
   - Ты уже большая девочка, Саманта. Умываться можешь самостоятельно.
   Ну, да, грубо. Вон у нее как глаза расширились. Но не говорить же ей, что я с собой боюсь не совладать. Она такая милая, привлекательная, нежная. Не выдержу ведь, наброшусь. И это после всего, что с ней вчера сотворили. Нет, лучше грубо, но сразу. Так и она ко мне меньше тянуться будет, меньше провокаций для меня. Девушка горько вздыхает и уходит. Уф, как всё непросто!
   Завтрак проходил необычно. Не только по тому, что все молчали, говорили лишь при необходимости попросить передать что-либо. Не только потому, что с нами за столом сидел еще один человек. Непривычным для нас оказалась одежде, все сидели в халатах. Отвыкли на Посту носить что-либо внутри помещения. Когда завтрак закончился, Хелен спросила:
   - как твое здоровье, Саманта?
   - Спасибо, мне уже гораздо лучше. Лихорадки совсем нет, просто немного больно от... От побоев.
   - Мне уйти? - спросил Ханс.
   - Нет, останься. Извини меня, пожалуйста, за ту сцену, утром. Я не хотела тебя обидеть.
   - Конечно, я всё понимаю. Не беспокойся.
   - Спасибо. Просто со мной так никогда не было, я так испугалась. Я проснулась такая счастливая, думала, был просто кошмарный сон. А потом увидела и очень испугалась.
   - Саманта, - Хелен погладила девушку по руке, - не переживай. Хаес на тебя не обижается. Можешь нам не рассказывать подробности. Просто скажи - тебя выгнали из Приюта?
   - Да, и непросто выгнали, чуть не убили. Они думают, что это я убивала всех людей. Это из-за SL4. Ну, ты понимаешь, Лара.
   - Откуда ты знаешь, про Лару? - удивилась Хелен.
   - Догадалась. Очень уж знакомое поведение. У меня почти тоже самое. А люди узнали и обвинили во всем меня.
   - Откуда же они могли узнать?
   - Ну, вообще-то все девушки в нашем борделе знали, и парни. А там сейчас все так друг друга бояться, что вспоминают плохие поступки из младенческого периода жизни. И обсуждают вслух. А вдруг это и есть признак маньяка.
   - Значит, все думают, что маньяк среди них, не пришлый? Не тот, кто бродит по округе, укрываясь в дожде?
   - Нет, все подозревают друг друга. В чужого никто не верит. А когда заговорили обо мне, то чуть на клочки не порвали. Преподобный так возмущенно всегда говорил про ЛГБТ.
   - Знаешь, Саманта, мне кажется очень подозрительным поведение самого Карла, - не стал скрывать я свои подозрения.
   - Нет, преподобный Карл хороший. Просто слишком молодой. Если бы не он, то меня убили бы. А так, только... выгнали.
   - Выгнать человека на улицу. Без одежды, оружия, ночью. На Новой Земле это смертная казнь, убийство. Да еще и... В общем, то самое... Извини, что напомнил.
   - Насиловали меня уже, когда за забор вытолкали. Сказали, что не могут просто так отпустить, надо меня наказать. И еще смеялись, что много слышали про таких девочек. Мол, у них все по особенному. И надо обязательно попробовать. Я просила, я сказала, что сама, а они только сильнее били.
   Сначала Саманта говорила легко, но быстро потеряла все интонации. Голос стал безжизненным, механическим. А смотрела на меня, с тоской, с опаской, с вопросом. От её взгляда меня трясло, будто я лихорадкой болею. От рассказа кулаки сжимались. А смотреть на Саманту было даже стыдно. Стыдно, что не смог защитить девушку от насилия. Хелен не выдержала.
   - Не надо, Саманта, не рассказывай.
   - Надо. Простите, но мне надо выговориться. Можете уйти. Только ты, Лара, пожалуйста, останься. Я должна именно тебе всё рассказать.
   Мне вот это надо - сидеть и слушать о разных мерзостях, что люди творят. Надо. Надо знать о соседях всё. Иначе можно и в беду попасть, по незнанию. Я киваю головой Саманте. Юрк тоже остались слушать. Только взялись за руки.
  
  100. Приют, как он есть.
  
   "Веселые девицы" работают по сельской местности до конца сухого сезона. Зимуют в Нью-Рино. Как обычные туристы, приехавшие за развлечениями. В Нью-Рино не работают. И отдых нужен, и конкуренция сильная. И жестокая. В этот раз застряли в дороге, оказалось, что в дороге застряли многие путешественники. Слишком резко начались дожди, сразу проливные, без перерыва. Когда сумели добраться до летнего дорожного кемпинга, думали, что все неприятности позади. Да тесно, да мало продуктов. Но люди были настроены доброжелательно друг к другу. Присутствие проповедника Единой Веры придавало больше надежд на спокойную жизнь. Наличие свободных мужчин, с деньгами, жаждущих развлечений, тоже было приятным бонусом к зимовке. Вроде и отпуск, но и тратиться не надо.
   И такие интересные приключения, по началу, происходили вокруг. Необычная женщина, Лара Джонс, очень самостоятельная, сильная, решительная. Прямо героиня комиксов или приключенческих фильмов. Своими руками добывает еду, борется с хищниками, помогает попавшим в беду. Сквозь грозы, сквозь ветер, преодолевает все преграды на маленьком квадроцикле. Так и хочется быть хоть немножко похожей на нее. Всем видно, как мужчины к ней относятся. Ругают за излишнюю независимость и экстравагантность. Но смотрят с таким восхищением! Тинэйджеры вообще стали её фанатами. Всем понравилась шутка про дедушку Индиану Джонса. Именно это объединение имен героев придает дополнительную привлекательность. Не прямое заимствование громкого имени, а свой собственный "никнейм", созданный по мотивам. И удачное исполнение роли. Просто восторг.
   Первые пропавшие не вызвали сильного беспокойства. Вокруг отдельных ферм всегда бродят опасные животные. Потом стали плохие события происходить чаще. Слухи об аварии с Воротами. Беспокойство про возможный хаос в отношениях между национальными анклавами. Накапливалась нервозность от скученности. Депрессия из-за погоды. Недовольство поведением все более зазнающейся мисс Джонс. Проповеди преподобного Карла были интересны, но не совсем понятны. Точнее сказать, не со всеми идеями были согласны обитатели Приюта. И говорил Карл как-то странно. Вроде все верно, правильно, так и должно быть, в это хочется верить. А потом возникало чувство сомнения, некоторой фальшивости, неприятия. Такая двойственность ощущений нервировала людей. Заставляла более истово ИЗОБРАЖАТЬ веру, а внутри сомневаться. И свои сомнения скрывать за показной праведностью, выискиваю неправедность в других.
   Высокомерие и обособленность Лары Джонс особенно ярко проявились на новогоднем празднике. И попытка ее немного принизить чуть не обернулась ее же триумфом. А потом оказалось, что она на самом деле лесбиянка. Просто скрывает это от всех. Все были возмущены. Да еще жуткая гибель жителей Фермы потрясла общество. И открытая ссора с преподобным. Карл пытался наладить отношения, даже вроде успешно. Удалось получить мясо антилопы. Но начались пропажи людей. Все немного завидовали жизни Поста. Отдельно, в безопасности, сытно, свободно. Такое заставляет искать виноватых среди всех окружающих. Проповеди вместо умиротворения вызывали недоверие и нетерпимость ко всем вокруг. И общество прорвало. Нашлась жертва, на которой можно выместить все свои страхи, все недовольства, всю зависть, всю Ярость.
   Инстинктивная неприязнь к сексуальным извращенцам. Неприятие чудовищных изменений организма - воспитанная Голливудом боязнь мутантов. Желание избавиться от собственных страхов. Всё это так завело толпу, что люди перестали быть людьми. Именно в таком состоянии происходит суд Линча. Именно в таком состоянии толпа расправляется со всеми инакомыслящими. Именно в таком состоянии творятся самые жестокие и страшные преступления. О такой толпе мечтают проповедники и агитаторы. Ведь это уже стадо. Агрессивное, бессознательное, легко управляемое стадо. И готовое на всё, все, что покажется нужным коллективному бессознательному. Этому монстру, чудовищу, родившемуся при уснувшем разуме. Жители Приюта готовы были голыми руками растерзать свою жертву. И выгнать ее на корм голодным хищникам было не самым жестоким наказанием. Толпа желала насладиться видом мучительной гибели осужденной. Избиению и унижению рукоплескали. Наблюдать вышли все взрослые. Прямо на дворе Приюта, под дождем, при вспышках молнии и раскатах грома. Грозовое сопровождение казалось толпе божественным подтверждением ее правоты. Но не как не радостью Тьмы совершаемому преступлению. Никто не думал, что это Бог выражает свое возмущение пыткам над невинной девушкой.
   И потому Он сохранил ей жизнь. Позволив беспрепятственно дойти до спасительного жилья других людей.
  
  101. Победа змия.
  
   Рассказ Саманты заставлял нас трястись от страха, негодовать от возмущения, просто выворачивал наизнанку. Казалось, что подобное не могут совершать нормальные люди. Те, с которыми ты много общался. Которых знаешь, как добрых и веселых соседей. Подобное чувство было у меня при просмотре фильма "Обыкновенный фашизм". Сухой, размеренный голос комментатора придавал картинке еще больше достоверности и жути.
   - Ханс, принеси выпить, - сказал я. Да, пить алкоголь мне противно, чем его не маскируй. Но действует он на мой организм как раньше, даже сильнее. А сейчас мне необходимо напиться. Снять стресс. Не только мне, нам всем это необходимо. Ханс принес бутылку "Одинокой звезды". Техасское виски. По сути, самогон, крепкий как водка. То, что надо. Разливал я сам, а то немцы нальют как американцы - только дно прикрыть. Нет, сейчас надо по-русски, полный стакан. Уф, до чего мерзкое пойло! Зато сразу стало легче. Из желудка поднялась волна жара. Ударила в голову, как хороший боксер. Обстановка вокруг стала раскачиваться. Мысли испуганно разбежались. Тепло распространилось по всему телу. Негодование несправедливостью к Саманте заставило меня вскочить и бежать для расправы с обидчиками.
   Оказывается, что я могу только стоять, держась руками за стол. Пол качался как палуба при сильном волнении. Голову приходилось поворачивать в два приема, взгляд фокусировать отдельным приказом. Хелен плакала в объятиях Ханса. Саманта сидела с тоской глядя на милующихся Юрк. Мне стало так жалко бедную девочку.
   - Саманта, не плачь. - Пытаюсь утешить и приободрить, но слова подбираются с трудом. - Всё будет хорошо. Давай я провожу тебя.
   Девушка попыталась встать, но не смогла. Пришлось помогать. Нас качало и кружило, будто при сильном ветре. Пройти в двери было задачей, сравнимой с попаданием толстой ниткой в ушко маленькой иголки. Даже не промахнувшись, мы застревали в проеме. Еле-еле смогли добраться до моей кровати. Упали туда с огромным облегчением. Я немного поерзал, устраиваясь поудобнее. Главное было пристроить качающуюся голову. Саманта прижалась ко мне тесно-тесно. Как маленький ребенок к маме. И стал тихо плакать. Просто позволяя слезам вынести из тела и сознания все плохое, что с ней произошло.
   Интересное дело. Сейчас день, солнце скрыто тучами, но оно уже высоко. Значит, мне надо много двигаться. Организм так привык. Видимо алкоголь в сочетании с накопившимся стрессом изменил мое самочувствие. Нежное тепло девушки дополнило ситуацию, и я уснул.
  
  102. И снова про это.
  
   - Лара, ты спишь с Хансом?
   - Нет.
   - Ты спишь с Хелен?
   - Нет. Хелен и Ханс - муж и жена. Семья. Они спят сами. Я сплю отдельно.
   - У вас был секс?
   - Нет.
   - Хм, непонятно. Вы так ходите, так разговариваете. Хелен явно любит командовать.
   - Хелен наш босс. Вот и привычка командовать, - чуть лукавлю я, но не посвящать же Саманту во все тонкости чужой жизни. - А без одежды мы ходим просто так. Мне вот просто удобнее, а Юрк нудисты.
   - Да, мне тоже без одежды удобнее. У нас у всех, кто принял "Вторую жизнь", такая привычка. Объясни мне, Лара своё поведение, пожалуйста. Ведь ты тоже была на операции. Я же вижу, да и ты уже подтвердила, что тебе дали SL4. А так странно себя ведешь.
   - Чего странного?
   - Ну, ты и с мужчинами отношения не строишь, и с женщинами отказываешься. Сама действуешь и смотришь, как активная лесби, но меня оттолкнула. Я тебе так не нравлюсь да? Тебе слабые мальчики нравятся, да?
   - НЕТ! Фу, гадость, какая.
   - Тогда зачем ты "вторую жизнь" взяла?
   - Да это без моего желания было! Насильно! Никто ничего не спрашивал! Перепутали в больнице с другим человеком, вот и получилось. Знаешь, мне вспоминать очень неприятно. Я мужчина. Я родился, вырос, всю жизнь прожил, как мужчина. Я так воспитан, понимаешь? А тут ТАКОЕ!
   - Не понимаю. Ну, мужчина, так какая разница?
   - В смысле - какая разница? Принципиальная разница! Основополагающая.
   - Так ты гомофоб?
   - Ха, ха. Нет, я их не боюсь.
   - Кого?
   - Гомо этих самых. Фоб - боязнь, в переводе с латыни.
   Саманта улыбнулась каламбуру, но неприятный разговор продолжила.
   - Я хочу спросить, ты ненавидишь гомосексуалов?
   - Нет, я просто считаю их больными людьми, извращенцами.
   - Но ученые доказали, что это от природы, так в генах сложилось.
   - Пусть и в генах. У человечества много болезней по генам передается. В том числе и синдром Дауна. Но никто же заставляем всех вокруг быть идиотами. Мы же не проводим парадов Даунов. Не отпускаем других сумасшедших на улицы. Ограничиваем дееспособность шизофреников. И тут, вдруг, одно из отклонение стали пропагандировать как норму. Нет, не согласен. Это не норма, это искажение нормы. Вызвано сбоем в генах, неправильным воспитанием, плохим окружением. Чем угодно. Но это отклонение. И его надо лечить. Ограничивать, изолировать и лечить. Чтобы не распространялось.
   - Но ты ведь теперь тоже!
   - Нет. Я не тоже! Если нет внешнего ограничения, то я сам буду себя ограничивать. Не буду я распространителем идей, с которыми не согласен.
   - Это очень странно. Меня всю жизнь учили по-другому. Рассказать?
   - Саманта, это твоя прошлая жизнь. Может не стоит, это может сильно тебя расстроить.
  
  103. О чем молчала Саманта.
  
   - Я расскажу. Чтобы ты все понимала. Я родилась в Филадельфии, мальчиком. Да, настоящим мальчиком, самым обыкновенным, в самой обыкновенной семье. С папой и мамой. С папой-мужчиной и мамой-женщиной. Для моих родителей не было разницы между мужчиной и женщиной. Они дружили со всеми. И я росла в дружбе и любви. Да, мои родители были свингерами бисексуалами. И не сильно это скрывали. Мне было шестнадцать, когда я лишилась девственности, и как мальчик, и как девочка, одновременно. Моими любовниками стали очень нежные и ласковые молодые друзья родителей. Тоже семейная пара, без детей, им и было-то меньше тридцати лет. В школе об этом быстро узнали. И это помогло мне стать первым парнем у трех моих одноклассниц. И одного одноклассника. И его же первой девушкой. На выпускной бал я вообще пришла в платье. Так меня девчонки подговорили, чтобы сложились пары, и не было одиночек. А женскую одежду я надевала иногда. У меня даже был дома свой гардероб. И родителям, и их друзьям это нравилось. Нет, никто никаких оргий не устраивал, никакого насилия. Просто так было интересней в компании. Я поступила в колледж. И там встретила ЕГО! Мы полюбили друг друга. У него были проблемы со зрением, прогрессировала слепота. Но нам это не мешала. Мы решили пожениться. Тогда в Штатах еще нельзя было зарегистрировать такой брак. А нам очень хотелось именно официальной церемонии. И родители меня поддерживали. Дали денег на операцию. Я стала Самантой. Полностью. Не иногда, при переодеваниях, а на всю жизнь. Мы даже с мамой мне белое платье примерили в салоне. И тут ему сказали, что есть лекарство от слепоты. Но надо уехать в другую страну. Там диктатор не позволяет вывозить лекарство для всех. Мы согласились. И оказались на этой планете. Да, нам объяснили про невозможность возвращения, потому и легенда про диктатора была. А лекарство существует. Очень редкое. Знаешь, мы хотели всё по-настоящему. Мне грудь не стали силиконом надувать. Только гормоны. И от этих гормонов, а также от перехода через Ворота у меня что-то случилось. Я стала толстеть. Очень быстро. Росли не только грудь и бедра, но и живот, и плечи, и щеки. Я толстела и была всё время очень голодной. Я ела все подряд. Даже несъедобные вещи. А за еду готова была на всё. У меня, наверное, и с головой что-то случилось. Я как сумасшедшая была. Видела что толстею, но совсем этого не боялась. Я только о еде думала. Я даже в кафе и рестораны ходила. И предлагала секс за еду. Любой секс со мной, за любую еду. Сейчас страшно вспомнить, что тогда со мной делали. В какую свинью я превратилась. А тогда меня это совсем не волновало. Кто, куда, лишь бы рот набить едой. Однажды утром я проснулась на помойке. Прямо среди мусора. И не смогла встать. Просто тело меня не слушалось. Служащие ресторана выходили, смеялись, дразнили едой, но я только мычала. И дергалась как медуза в луже. Потом меня все-таки отвезли в больницу. И врачи сказали, что гормональный баланс моего организма разрушен полностью. И я скоро умру. Все деньги мы откладывали на лекарство для моего жениха. И один доктор, из больницы Ордена предложил выход. Он сказал, что для меня тоже есть лекарство. Даже бесплатно, даже жениху найдут по разумной цене нужное средство. Только требуется мое согласие. Ведь есть побочные эффекты. Совсем не страшные, а для меня даже приятные. Мы, конечно, согласились. Мне сделали несколько уколов. Вводили препарат в костный мозг, в щитовидку, еще куда-то. А утром я смогла встать. И пошла своими ногами. И стала танцевать. Мне совсем не хотелось кушать, мне не нужен был отдых. Я танцевала весь день без остановки. Голая, на виду у врачей, под запись на видео. Доктора менялись, ставили мне музыку, а я танцевала. И перестала только к закату. И сразу уснула. А на следующий день опять танцевала. Одна, смесь всех танцев без разбора. Мне нужны были движения. Любые движения, самые невозможные позы и выгибания. Я как бабочка из кокона вылезала из своего бесформенного тела. И стала очень красивой девушкой. Весь жир превратился в очень правильные, очень нужные, самые настоящие женские формы. Произошло настоящее чудо. Полностью изменился организм. Я стала настоящей девушкой. Детей, правда, не смогу иметь, но в остальном я девушка. Доктора очень радовались. Такой уникальный случай! А мы остались без денег. Совсем. Все средства ушли на операцию по излечению глаз. И все получилось. Мой жених стал видеть с каждым днем все лучше. А потом он сказал, что хотел жениться на любимом парне, пусть и после операции. А женщины ему противны. И я ему противна. Он сказал, что я шлюха, как все женщины. И он меня прогнал. Оказалось, что я ничего не умею, ничего не знаю. И совсем никому не нужна. Так я оказалась среди "Веселых девиц". Очень быстро разочаровалась в "нормальных" мужчинах. Такие же козлы, как и геи. И бросила такую работу. Да, я не занимаюсь сексом за деньги. Даже в деревенской глуши иногда хотят не только секса. Хотят чего-то большего, "как в городе". Я танцую стриптиз. Я делаю эротический массаж. И не только мужчинам, но и женщинам. Мне с детства нет никакой разницы. Только секса у меня ни с кем нет. Мужчины мне противны. И никто не смотрит на меня как на обычную девушку. За которой нужно ухаживать. Которую нужно добиваться. К которой просто немного боязно подойти, потому что она такая красивая. И тут ты. Ты Лара сразу привлекаешь к себе внимание. Своей независимостью, своим внешним видом, поведением. Своей силой, решительностью. Своей красотой. И ты смотрела на меня так, как никто и никогда. Как я всегда мечтала. Как, мне казалось, на меня смотрел мой жених. Сначала это было забавно. Потом стало напрягать. А потом я поняла, что хочу тебя. Хочу твоей любви, хочу быть любимой. А ты так нерешительно всегда смотрела. Ух как я старалась помочь тебе! Всяко наряжалась. Думала, что подаю сигнал, что согласна, мол, подойди и поговори. Но ты только смотрела. Да я даже злилась на тебя. Как такая решительная девушка может себя так вести. Или мне все показалось? И ты совсем не на меня смотришь. Но потом я догадалась про твою "вторую жизнь". И решила, что ты новичок. И еще не знаешь всего. Как я готовилась к Новому Году! Я так к свадьбе не готовилась. И уже подошла к тебе. Сама! Но ты меня оттолкнула! Ах, какой был поцелуй! И как непонятно и обидно было быть отвергнутой! Без всяких объяснений. Я потом так плакала. А потом мы в Приюте очень злились на вас, живущих на Посту. А потом меня изнасиловали. Ты теперь совсем со мной разговаривать не будешь, да? Только не прогоняй, ладно. Я буду тихо-тихо. Только сидеть в уголочке, ладно.
   Глаза Саманты наполнились слезами и она отвернулась. Плач перешел в рыдания. Девушка совсем отвернулась от меня, свернулась калачиком, и стала всхлипывать. Мне так муторно на душе. Такие откровения. Такое противоречие в моих желаниях. Саманта для меня девушка. С тяжелой и трудной судьбой. Пережившая много жутких испытаний. Её хочется обнять, пожалеть. Приласкать, утешить, защищать всё жизнь. Чтобы больше никогда, ни одной слезинки не было в ее прекрасных глазах. Чтобы ее губы только улыбались. Игриво, кокетливо, ехидно, весело, с радостью. Я ведь всё это могу! Я сильный, у меня есть оружие. Мы легко сможем забыть все прошлые черные дни и быть счастливы. Я наклоняюсь к девушке. Провожу рукой по ее спине, чувствую через ткань махрового халата, как Саманта напряглась, затем расслабилась. И замерла в ожидании продолжения. Девушка ждала дальнейшего, ждала того, что я смогу ей предложить. Дружбу, утешение, заботу, или нечто большее. Она даже дышать перестала, боясь спугнуть надежду. Я наклонился к ней еще ниже, почти лег на нее.
   - А-А-А! Долбаные титьки! Где мой х..! Я же мужик! Я хочу быть мужиком! Я хочу трахать тебя!
   Кричу вслух, дико, по-русски, мечусь по комнате из угла в угол. Так мерзко быть импотентом! Саманта в страхе и непонимании смотрит на меня. В комнату забегают Ханс и Хелен.
   - Что случилось?
  
  104. Разное воспитание.
  
   - Случилось? Случилось! Вот что случилось! - распахиваю халат и трясу титьками, показываю пустой пах. - Вот это случилось! А-а-а! Хватит, надоело! Я так больше не могу! Кто я, в конце концов! Как мне жить? Кого можно любить, кого нельзя? Кто мне скажет?
   У меня истерика, самая настоящая. Достало все до невозможности! Желания, которые теперь невозможно исполнить. Необходимость маскироваться, и ломать себя. И все остальное. Этот маньяк, эти чокнутые сектанты. Этот бесконечный дождь. Эти извращенцы вокруг. Я готов их поубивать на месте. Или сам убиться и больше не мучиться. Или еще что-то. Стою посередине комнаты и кричу. Громко кричу, совсем ничего и никого не стесняюсь. Хелен сообразила первой. Она взяла бутылку с водой и стала поливать меня. Это так неожиданно - всегда аккуратная немка льет воду на пол в комнате. И вода течет по мне. И я резко успокаиваюсь. И теперь мне ОЧЕНЬ стыдно. За крик, за слова, за поведение. Пытаюсь запахнуть халат посильнее и отвернуться ото всех. Что бы в глаза им не смотреть. Теперь уже меня гладят по спине и плечам, и говорят разные ласковые и утешающие слова.
   - Неужели ты и моих родителей считаешь виноватыми? - Саманта задает вопрос.
   - Да. Именно твои родители и виноваты. И все их друзья-любовники. Если человек считает себя существом другого пола, пусть делает операцию. Таких очень мало. Зато поле они будут вести нормальную жизнь. Мужчина и женщина. Как и положено. А тех, кто на операцию не хочет, тех изолировать и лечить. Но нет. Есть те, кого называют би. Те, про кого не подумаешь ничего плохого. Но вот они-то и есть главные извращенцы. Именно би и разрешают существовать голубым открыто. Им, видите ли, хочется. Иногда. Да это и есть - похоть и порок. Вот тут я с Карлом абсолютно согласен. Не будь поддержки скрытых би - гомо никогда не смогли бы распространиться. И стать нормой. Да, ведь вы вот уже считаете это нормой? Да?
   - Да.
   Хелен, Ханс, кивнули. Саманта смотрела с надеждой. Хелен заговорила сама.
   - Лара. Ты выглядишь как женщина. Значит, даже по твоей логике, должна вести себя как женщина. Вот и будь женщиной. Если ты не хочешь секса с мужчиной, то тебя никто и не заставляет. Чем вы с Самантой будете заниматься в спальне - ваше дело. Вы никому ничего не должны объяснять. Даже показывать это не обязательно. На людях вы можете быть просто подругами. Даже с мужчинами дружить.
   - Вы так ничего и не поняли!
   - Хватит. Ты настоящая женщина Лара Джонс. У тебя женское поведение, женская истерика. И женская логика. Хватит претворяться!
   - Я мужчина!
   - Тогда люби девушку Саманту!
   - Да нечем мне ее любить!
   - Мне совсем не нужен член. Я его ненавижу! И мужские тела терпеть не могу.
   - Да вы вообще слышите, о чем говорите? Эти вещи вслух обсуждать?
   - Иначе ты с ума сойдешь.
   - Да я сейчас с ума схожу, от таких разговоров.
   - Лара, прекрати. Ведешь себя как старая девственница. Сама очень хочешь, но кричишь про разврат.
   - Хелен да ты... Уф! Стоп! Сейчас наговорим друг другу всяких гадостей. Потом будем жалеть об этом. Прекратили! Расходимся по своим комнатам.
   - А у меня нет своей комнаты, - напомнила Саманта.
   - А... Ладно, будешь жить здесь.
   - Спасибо. Вам всем большое спасибо. Ой! У вас теперь будут проблемы с Приютом. А у меня даже одежды нет.
   - Подберем, чего-нибудь.
   - Да, - тут и Хелен подключилась, - у вас с Ларой немного похожие фигуры. Думаю, что надо примерить.
  
  105. Выстрел.
  
   У, что тут началось! Любимая тема - тряпки. Ханс быстро убежал, а вот мне никак не убежать. Перебирать-то мои вещи будем. Их не так много. А сверху оказались недавно подаренные ожерелья из когтей. Саманте стало интересно, а как всё это смотрится на теле. Прикинула. Потом меня просила надеть. После моего отказа Хелен принесла ноут с фотографиями. И с видео. Всех наших переодеваний. Ну да, смотрится очень эффектно. Саманта спросила разрешения и самой примерить кое-что. Надела мой камуфляж, новый ремень затянула на талии, те самые сапожки. М-да, девушка-мечта. Этакий анимешный солдатик. Фигура с очень рельефными формами. Даже лысая голова придает особый шарм образу.
   Раздался звук гонга. В наши ворота стучится прохожий. Кого это, на ночь, глядя, принесло? Под дождем шляться совсем неуютно, а ведь уже темнее. Единственным одетым человеком оказалась Саманта.
   - Я схожу, посмотрю.
   Девушка вышла за дверь, и включила свет под навесом. ЕЕ стало очень хорошо видно, а вот она сама не может видеть ничего. Сумерки и дождь ей мешают. Выхожу за ней, со своим М4, и выключаю свет. Чтобы и мы смогли рассмотреть пришельца, а не только он нас. Раздался выстрел. Потом еще один, и еще. Стреляли от ворот, в нашу сторону. Глаза от резкого изменения освещенности еще видят плохо, но я разглядел лежащую на земле Саманту. В неё попали! Быстро стреляю в сторону ворот. Без точного прицела, на бегу. Замираю у самой ограды, пытаюсь высмотреть хоть что-нибудь. Темно и дождь. Стреляю наугад. От злости. С мечтой, что пули сами найдут убийцу Саманты. Патроны кончились.
   Бегу под навес, теперь уже НУЖНО включить свет. Даже если и окажемся на виду, больше, думаю, стрелять не будут. Саманта лежит на земле. Вся грудь в крови. Но жива, стонет. Тут и Юрк выскочили из домика.
   - Саманта, ты слышишь меня? Где болит?
   - Да, слышу... Грудь...
   Так, больше нигде никаких повреждений не видно. Расстегиваю остатки рубашки. Зрелище жуткое! Вместо белой девичьей груди - месиво из мяса и крови. Что делать-то?!
   - Больно!
   - Тихо, тихо. Не разговаривай. Больше нигде не болит?
   Саманта качает головой и морщиться. Хм, кровь изо рта не идет. Вроде это означает, что легкое не пробито. Как кровь остановить? Куда тут нажимать?
   - А-а-а!
   - Тихо. Сейчас всё будет хорошо! Чего вы замерли? Хелен, неси воду и тряпки! Ханс, помоги мне занести Саманту.
   Вдвоем несем девушку внутрь. На кухню. Кладем на стол. Теперь водой и тряпками пытаемся вместе с Хелен обмыть грудь Саманты. Надо увидеть раны. Жуть, какая! Страшно, противно. Боюсь сделать неправильно или больно. Или не сделать чего-то нужного. Всего боюсь. Саманта стонет, даже вырваться пытается. А кровь все течет. ЕЕ только больше. Наконец вижу рану. Сбоку, в титьке. И с другого боку. И... Точно! О таком читал, в книжке про войну. Вот и сам увидел.
   - Пуля прошла навылет. Сразу через обе титьки. Больше никаких ран. Это больно, но не смертельно. - От нервного напряжения меня пробило на разговор. - Вот почему женщинам нельзя воевать. И снаряжение нормально не оденешь. И лишние выпуклости на теле, мешают, под пули попадают. И двигаться не дают, как следует. Да. Сейчас мы тебя забинтуем. Будешь как новенькая.
   К счастью, бинты, и специальные накладки на рану, были в обязательном медицинским наборе Поста. Правда из-за необычности раны очень сложно было все закрепить, как следует. Еле-еле справились. Нашлись и обезболивающие лекарства. Сняли остальную одежду, а затем мы отнесли Саманту в кровать. Девушка уснула сразу.
   - Ханс, свяжись с Приютом. Ничего не рассказывай. Просто узнай, кто выходил, есть ли раненые. И как том вообще. Лара, надо сделать уборку. Сначала ноги вымой.
   - Да, сделаю.
   Вот, немного определились, и сразу Хелен командует. Впрочем, все правильно.
   - Хелен. Приют не отвечает. Совсем.
   - Может никто не слушает.
   - Может быть. Попробуем связаться утром.
   Перед сном я обошел ограду, проверил ворота. Осмотрел здания снаружи и изнутри. Может к нам никто и не полезет, но так мне спокойнее. На ночь устроился в кресле, сидя в прихожей. Спал в одежде, с оружием под рукой.
  
  106. Поиск маньяка в теории.
  
   Утро было обычным. Ветер, дождь. Саманта проснулась, жаловалась на слабость, на боль в груди, на тугие повязки, на желание посетить уборную. Ходить смогла сама. Перевязку делали в душевой. Было очень неприятно смотреть на раны. На таком красивом месте, такое безобразие. И кровь снова потекла. Сами раны, вроде как, без неприятных воспалений. Саманта очень недовольно кривилась при заматывании бинтами. Неудобное место для накладывания повязки. С другой стороны, наоборот очень удачно. Мягкие ткани, без больших кровеносных сосудов. И действительно быстро заживает. Или нет. Не знаю. Но надеюсь.
   За общим завтраком и стали разговаривать о нашей ситуации.
   - Ханс, как там связь?
   - Никто не отвечает.
   - Может нам антенну повредили?
   - Нет, Лара, с техникой все в полном порядке!
   - Хорошо-хорошо. Просто спрашиваю.
   - Приют не отвечает. И сам ничего не передает. Даже утреннюю проповедь.
   - Ладно. Саманта, ты вчера кого видела?
   - Никого. Только вышла, свет включила. А свет только под навесом. Все остальное совсем в темноте.
   - Может, слышала что-то?
   - Нет, ничего.
   - Может, спросили, крикнули. Может мотор работал.
   - Нет. Я вышла, а там темно, и ничего не слышно. Свет включила - только хуже стало. Тут дверь открылась, я поворачиваюсь, что бы посмотреть, свет гаснет. И тут выстрелы. Мне так больно стало.
   - Сколько выстрелов помнишь?
   - Два, нет три, может четыре. Точно не скажу. Больно было, и непонятно.
   - Кто сколько выстрелов слышал.
   - Три.
   - Я тоже три.
   - И я три выстрела. Значит, стреляли специально. Не случайно. В кого целились? Зачем им Саманта? Зачем идти к нам, Зачем стрелять? Ведь специально вызвали к воротам.
   - М... Лара. К воротам всегда выходишь ты. И Саманта была в твоей одежде. Да вас очень легко спутать.
   - Хочешь сказать, что кто-то хотел убить меня? Зачем?
   - Не знаю. Про Саманту ведь никто не знал, что она у нас.
   - Могли догадаться, предположить, что к нам пойдет. Пришли проверить. Увидели, что сама Саманта вышла. Вот сразу и выстрелили.
   - Но зачем? Ведь они меня уже наказали.
   - Ну, вот захотелось не просто выгнать на смерть. А точно знать, что ты погибла. Казнить наверняка.
   - Ой, страшно.
   - Ничего. Теперь боятся нечего. Теперь думают что получилось.
   - Но вот как быстро сообразили. Шли поговорить. А тут раз, увидели и сразу стрелять.
   - М-да, слишком быстро. Для выстрела время на подготовку надо. Значит, стучат, и сразу целятся. В того кто выйдет.
   - Значит, хотели попасть в Лару.
   - Или в любого человека с Поста.
   - М-да, к воротам я хожу. Неужели в меня стреляли. Ох, Саманта. Даже и не знаю, что сказать. Тебя ведь из-за меня подстрелили.
   - Может быть и так. Только в этом нет твоей вины.
   - А кто и зачем стрелял?
   - Кто-то из Приюта. Или действительно пришлый маньяк.
   - Нужна связь с Приютом.
   - Молчат.
   - Тогда надо съездить и спросить.
   - Нет.
   - Нет.
   - Сам не хочу. Сидят там религиозные фанатики. Под управлением добренького и чистенького "преподобного" Карла. Он сам-то ничего не делает, его руки чисты. Зато есть верные слуги, которые вполне уверенно с оружием управляются. Наверняка он и послал кого-то. А на связь специально не выходят. Может нас уже признали какими-нибудь еретиками. Или еще кем. Через пару дней народ созреет, и придут с огнем и мечом. Вершить суд над гнездом порока.
   - Лара! Прекрати. И так очень страшно. Это же современные люди. Не средневековые темные крестьяне.
   - Угу, будто таких случаев не бывает и сейчас. Да Карл там уже всем мозги промыл.
   - Нет. Карл хороший. Только очень молодой. Он сам путается в объяснениях.
   - А может специально тень на плетень наводит.
   - Что?
   - Я говорю - специально говорит не очень понятно. Мол, это вы меня не так поняли, а я всегда за милосердие. Оружие ведь не предлагает спрятать.
   - Предлагал. Что бы никто не пострадал.
   - И?
   - Не согласились.
   - Может он и не настаивал?
   - Лара, в Приюте нет общего мнения. Там собрались разные люди. Многие друг друга в первый раз видят. Там не единая группа, там каждый сам по себе. Как в триллерах. Ой!
   - М-да, ситуация действительно, как в кино. И сидеть, не вылезая - страшно. И ходить опасно.
   - Отсидеться не выйдет. В следующий раз вот также постучат, мы выйдем, а там снова стрелок. И так до последнего человека.
   - Лара!
   - Чего? Не выходить к стучащим тоже нельзя. Может и нормальные люди за помощью пришли. Надо подумать и составить план действий. Хочешь, не хочешь, но к Приюту идти придется. Хотя бы с наружи посмотреть, а вдруг там уже и нет ничего. Как на Ферме?
   - Лара, хватит пугать!
   - Да ладно. Вам тут, втроем, не страшно будет. Только дайте мне ваш пистолет-пулемет. С ружьем идти слабовато как-то, а мой М4 в дождь может подвести.
   - Да, хорошо.
   - Ой, а мое оружие в Приюте осталось. И вещи все. А еще немного вещей в машине, на дороге.
   - Где. А, понятно. Вот, кстати, там много вещей твоих осталось. Есть смысл за ними сходить? Что-нибудь очень нужно сейчас?
   - Ну, там одежда. Да там вообще очень много вещей осталось. Мы же тогда только две машины смогли перетянуть. Там всего много...
   - И никто из Приюта туда не ходил?
   - Нет. Как-то не подумали. Самое необходимое было. А так, то охота, то маньяк в округе.
   - А ведь еще караван машин где-то. Тот, людей с которого привел Карл.
   - Да, там тоже очень много всего.
   - Саманта, ты может быть, примерно, знаешь, где эти машины?
   - На дороге, да, на карте мне показывали. Мы же обо всем там говорили. Времени много, скучно.
   - А про SL4 у тебя, говорили?
   - Нет. Про такое не говорят. Хотя все девочки знали, и парни, кто из нашего борделя.
   - Могли они и про меня догадаться.
   - Ну, могли, скорее предположить. Это ведь надо точно знать, на что смотреть. А так...
   - Так голова лысая.
   - Это да, но даже на Новой Земле есть девушки, что бреют голову. Вот если бы у тебя был... Но ты совсем как девушка. Очень красиво.
   - М... Ладно. Допустим, про тебя кто-то проболтался. Потому выгнали. Затем про меня предположили. И там уже такие все накрученные, что могли послать палача. Что бы меня убить. "Мутантам нет места на земле"! Или еще какой лозунг.
   - Ой!
   - Нет. В Приюте нет единого общества.
   - Значит кто-то по своей инициативе. Тогда почему нет связи с Приютом?
   - А вдруг там маньяк радио сломал.
   - Вот это вот может быть.
   - Опять всякие ужасы рассказываете.
   - Ох, там, в Приюте, и обстановка сейчас.
   - Довольно! Все! Ханс, проверь радио. Саманта, тебе постельный режим. Лара, собирайся. Никуда не пойдешь, но оружие проверь и приготовь.
  
  107. Поиск маньяка на местности.
  
   Попробую рассуждать логически. Маньяк существует. Значит, у него должно быть логово. Трупы надо прятать. Иначе нашли бы давно. Таем более если это кто-то чужой. Транспорта у маньяка нет. Услышали бы. Да даже сумасшедшиё не сможет и пешком ходить, и на машине ездить. У кого есть колеса, тот и пятьсот метров не пойдет ногами. Будет полчаса мотор греть, но поедет. Сосед у меня, был. За сигаретами катался. Через дорогу перейти не мог, надо было машину заводить. Бензин дороже обходился, но никак иначе. И ведь не толстый, вполне себе нормальный мужик. Все дело в психологии. Привыкнув ездить - пешком передвигаться невмоготу. Так долго и медленно, что просто ужас. А значит маньяк тоже пешеход. По крайней мере, сейчас. Итак, один, пешком, с минимумом снаряжения. Значит логово рядом. По карте нет подходящих мест. Значит, использует брошенный транспорт. До каравана "преподобного" далеко. По нескольку часов туда-сюда не набегаешься. Других машин никто не бросал. Значит если и есть следы, то только в машинах "Веселых девиц".
   Да, еще и Ферма есть. Но там раньше люди жили, и сейчас много ходили, за дровами. Там нет никого. Надо ехать проверять остатки борделя. Или на Приют сначала глянуть? Ехать отдельно страшно. В приюте могут сразу убить. Сидеть без дела - нового покушения дождаться. Подбрасываю монетку. Выпадает ехать к брошенным машинам.
   Все возражали, но я уехал. Дождь стал меньше, день светлый. Связь вот только испортилась. Не иначе - магнитная буря. Оружие, хоть и новое, но знакомое. Даже свой розовый пистолет взял. С тремя стволами поехал. С двумя ножами. Угу, так спокойнее.
   Оба грузовика "Веселых девиц" стояли, как стояли. В окружении луж воды. Остановился метрах в ста от них. Теперь пешком. Выходить жуть как неохота. Посижу немного, посмотрю. А нет ничего интересного. Холмы без растительности, разбитая грунтовка, два грузовика, дождь. Картинка уже десять минут не меняется. Пора идти пешком.
   Дождь он ведь не только мочит все вокруг, он и видеть мешает, и слышать. И все в серых тонах. Хорошо, что нет грозы, и не ночь. А то совсем как в ужастиках. Брр. Подхожу к машинам так, чтобы смотреть вдоль, чтобы видеть, если вдруг дверь откроется. Да уж выскочил бы хоть кто-нибудь. Я бы его на дальней дистанции расстрелял. И спокойно дальше все осмотрел. Нет, никто не выскакивает. В засаде сидит. Ждет, когда поближе подойду. Угу, сейчас так обидно, что меня никто не отговорил от этой глупой поездки. А бросить все и уехать нельзя. Совсем страхи замучают. Место-то останется неизученным, а значит опасным. Надо было напарника взять. Был бы он, этот напарник. Эх, если бы Саманту не поранили. Слишком много бы. Идти надо. Вот докажи всем, что ты мужик. Залезь в опасное место без всякой нужды. Ай, трусость.
   Тихо, нет никакого движения. Ни с боков, ни снизу. Ничего подозрительного. Так, встаю на подножку первого грузовика. В кабине все самое обыкновенное. Дальше. Первая дверь. Рывком открываю. Ага, сейчас. Заперто. Дверь имеет замок. Ключа у меня нет. Что же ты Саманта мне ничего не сказала? Проверяю следующую дверь. Тоже заперто. Блин, вот ведь, а. Уф! Все двери закрыты на замок. И кабины. В окна почти ничего не видно. Разбивать стекла не стал. Вспомнил про фонарик. В кваде лежит. На всякий случай.
   Сбегал за фонариком. Да, уже бегом бегал. Осмотр ведь не выявил ничего. Фонарик светил в окошко слабо. Вода текла по стеклу. В первое окно заглядывал с осторожностью. Так и ждал, что там выскочит кто-нибудь. Прямо к стеклу. К моему прижатому лицу. Толи мутант, толи зомби, толи тварь из "Чужих". Да кто угодно. Но обошлось. В первом окне видно комнату - склад. Полки с коробками и свертками. От второго окна опасности ждал еще больше. Ведь в фильмах так и происходит. Когда герой чуть расслабиться, потому как уже и не первое окно вроде, и все в порядке было. Даже не заглянул сначала, а так фонариком посветил. Левой рукой, а правой ствол направлял на окно. Ну, а вдруг. И там ничего интересного.
   Во всех запертых отделениях ничего интересного. Просто небольшой беспорядок, как при торопливых сборах. Никаких особенных следов. Уф! Сколько времени прошло! Всё в пустую. Нет, внутрь я не полезу. Ну чего мне в вещах проституток рыться. Не фетишист ведь. Привезу Саманту, пусть сама себе и собирает необходимое.
  
  108. Захват Поста.
  
   Как легко и свободно было на душе, когда я ехал обратно. Да, есть повод собой гордиться. Преодолел все страхи. Осмотрел опасное место. Теперь можно жить спокойно. Ну, с этой стороны неожиданностей не будет. Меня не пугал даже усилившийся дождь. Квад привычно мотало, чуть пробуксовывали колеса, грязь летела во все стороны. Даже весело было.
   Из хулиганства посигналил у ворот. Подождал. Еще посигналил. Не слышат, что ли? Вылез из кабинки и постучал в гонг. Никто не выглянул. Вот тут и пришел ужас. ЭТО САМАНТА! Она действительно мутант. И уже убила всех в Приюте - вот радио и молчит. А стрелял в нее кто-то последний уцелевший. И он теперь боится сюда показаться. Ведь это монстр! Пока я там катался, тут уже Юрк погибли. Теперь Тварь ждет в засаде моего появления. Или бегает по окрестностям, за недобитой жертвой. И про ключи она специально ничего не сказала. А вдруг я тоже превращаюсь в мутанта. Долбаный SL4! А-а-а!
   Сижу в кабине и боюсь. А может и зря сижу. Кабина очень слабая защита. А может и ничего не случилось. Надо идти и смотреть. Снова иду к воротам, уже со стволом наизготовку. Ворота открыть получилось, квад загонять не стал. Лазить туда-сюда, шуметь мотором, все это как-то неприятно. Иду осматривать.
   А ведь уже темнеет, вечер. И дождь сильнее. Вот теперь полный ужастик. Но ведь не может быть как в кино. Значит все неправда. А значит все хорошо! Угу, особенно трупы и стрельба. Так, хватит самого себя пугать. Осмотрел брошенные машины - осмотрю и своё жилье.
   С наружи никаких признаков чего-то необычного. В окна не заглядывал, приседал. Зато нашел след от выстрела в Саманту. Утром не стали искать, не эксперты мы, по пуле преступника не определим. Ладно, смотрю дальше. Окна и двери целые. Еще обход снаружи. Где окна без занавесок - там порядок, наши обычные помещения. Света нет! Совсем. Даже генератор не шумит. Ладно, пробую дверь.
   Дверь открылась. Из нее никто не выскочил, пять секунд, а взрыва нет. Растяжку никто не ставил. Смотрю дальше. В тамбуре грязные следы. Несколько человек топталось в обуви. Свет не включается, обхожусь фонариком. Так, вещи в беспорядке, тел или крови нет. Нет ни паутины, ни слизи. Никаких признаков привидений, или еще каких монстров. Уже легче.
   Осмотр показал, что к нам пришли люди. Заставили Хелен, Ханса, Саманту, собрать самое необходимое. Забрали продукты, оружие. Отключили все приборы и механизмы. И все ушли. Записки нет. А вдруг это были совсем чужие люди. Тогда зачем уходить, или зачем забирать с собой лишних. Ну, не в рабство ведь, на самом-то деле. Тогда кто и куда? Только приютовцы, к себе. Для контроля. Или для казни. Там в таком состоянии сейчас люди, что до жертвоприношений может дойти. Хоть и проповедует Карл ненасилие, но его может и нет уже.
   Придется туда ехать. Прямо сейчас. На ночь глядя.
  
  109. Разборки в Приюте.
  
   У ворот Приюта меня встретили сразу трое. Это они так кого боятся? Меня или друг друга?
   - Здравствуйте, мисс Джонс. Проходите, вас только и ждем.
   Вот это интересно. А почему записки не оставили? Молча, иду впереди. Оружие не отнимают, уже немного легче. Правда и отдавать не собирался, но всё-таки. Действительно - ждали меня. Весь народ сидит в большом зале, тихонечко перешептываются. Лица у всех напряженные. Трудный разговор был уже, а сейчас ждут второй части. К единому мнению не пришли, только больше рассорились. Ох, как в такие разборки влезать опасно. Самым виноватым и окажешься. Опа, все мои здесь. Саманта, Хелен, Ханс. Сидят рядышком, вполне целые. Прохожу к ним, место присесть нашлось. Даже парой фраз перекинуться не успели, Карл стал говорить. Видно накипело у всех.
   - Вот теперь действительно все в сборе. Для мисс Джонс сообщаю, мы решили собрать всех людей в одно место. Чтобы все были у всех на виду. События слишком серьезные. Подозревать можно каждого. Поэтому так будет лучше.
   - Кто и в чем может меня подозревать.
   - И вас, и ваших друзей. Всех подозревают в гибели людей. - Карл озвучивал общее мнение. С мест тоже были выкрики. Да, народ уже на взводе. Сейчас может быть истерика, а потом драка, с трупами.
   - как вы можете нас подозревать? Вон кто в Саманту стрелял?
   - А может вы договорились. Очень уж раны легкие.
   - Вы что, думаете, что у нас шайка?
   - Всё может быть. Вот где были днем?
   - Пришлось проехать, осмотреть брошенные машины.
   - Какие машины? Зачем? - Вопросы шли со всех сторон.
   - Машины "Веселых девиц". Ничего там нет. Все заперто, все целое. Никаких следов.
   - Это только ваши слова!
   - Надо проверить!
   - И другие машины тоже!
   - А почему вы не оставили никакой записки, когда насильно уводили людей с Поста.
   - Записку вам оставили.
   - Нет, нигде ничего.
   - Это ВАШИ слова. А у нас есть свидетели, которые видели записку. Специально для вас оставленную.
   - А это ВАШИ слова. Почему радио у вас не работает?
   - А это ВЫ нам скажите!
   Накал страстей достиг максимума. Никто никого не слушал. Все только обвиняли.
  
  110. "Оттепель".
  
   -Внимание! - На середину свободного пространства вышел Шон. - Внимание! Сейчас очень напряженный момент. Мы должны спокойно во всем разобраться. Здесь собрались ВСЕ. И теперь надо сделать общий шаг навстречу друг другу. Давайте соберем все оружие в одно место. Для безопасности. Все нервничают. Может случиться беда. Паника не нужна никому. Вот в эту маленькую комнату все и сложим. И закроем. Раз преподобный Карл предлагал уже такое, то ему и доверим ключ. Я первый кладу сюда своё оружие.
   Шон действительно положил в кладовку и вой автомат, и пистолет. Затем отнес туда и патроны.
   - Всё. Следующий. Миз Лара?
   М-да. Ловушка. Или не ловушка. Сейчас сдам стволы, и меня тут же схватят. Не сдавать - как признание своей вины. Сдам. Стрелять всё равно в толпу бы не стал.
   После меня оружие сложили и все остальные. Очень неохотно, с заметным сомнением. И большим облегчением, когда видели и других сдающих оружие. Все про всех знали, утаить ствол никто не смог, хотя и пытались. Комната не имела окон, дверь была очень прочной. Замок имел два ключа. Оба ключа повесили на шнурок, и надели на шею Карлу. Большой вздох пронесся по залу. Люди даже улыбнулись, и немного расслабились. Появилась надежда на спокойное разбирательство. Надежда на безопасность.
   Интересное дело. Обычно именно наличие оружия в руках придает уверенности. Обратное бывает только с людьми неуравновешенными. Вооруженных соседей боятся только те, кто сам внутренне готов стрелять по поводу и без повода. Таким человеконенавистникам действительно страшно, в толпе вооруженных людей. Эти же все были опытными владельцами оружия. Осознавали ответственность. Но такая ситуация расшатала нервы. И каждый стал бояться срыва у другого. После всеобщего разоружения опасность перестрелки исчезла. Люди даже подобрели немного.
   К сожалению это оказалось временным явлением. Чуть только задели вопрос определения виновного, как сразу общество превратилось в стаю. Стаю напуганных и злых зверей. Где каждый сам за себя, и все против слабейшего.
   - Джонс, Вам делали операцию? Вам вводили SL4?
   - Да, - ложь почувствуют мгновенно, потому и признаюсь. По толпе прошел шум. Зрители перешептывались.
   - Это же мерзко! Превратиться в монстра, в мутанта. Соединить человеческое тело с телом противной твари. Стать такой тварью!
   - Стоп! Никаких превращений! Просто неприятные побочные эффекты. На психику не влияют. Спросите у девушек, они Саманту знают давно, были ли какие-то случаи опасного поведения? Не я ли вам помогаю все это время?
   - Это маскировка! Может сначала и ничего необычного. А однажды вы бросаетесь на людей! Может даже сами не помните!
   - Вы кино насмотрелись. В жизни так не бывает. Лекарство известно давно, такие случаи бы уже были всем известны.
   - А почему тогда Единая Вера выступает против? Значит им что-то известно?
   - Вот пусть Карл и расскажет.
   Все посмотрели на "преподобного". Вот он - звездный час проповедника! Любое его слово будет одобрено и принято паствой. Любое пожелание будет выполнено. И обратного пути у слушателей уже не будет. В какую жопу я попал! Ловушка захлопнулась. Карл как Вий, покажет на меня пальцем, и вся толпа броситься в атаку. Разорвут на клочки. Сначала меня, а потом и Саманту. И Юрк, за нашу дружбу. Стая, почувствовав кровь, насладившись расправой, не сможет остановиться. А потом все будут искать самооправдания, и придут с вопросами к Карлу. Так и делают себе личную секту.
   Мышцы мои напряглись, я готовлюсь к драке. Карл встаёт.
   - Нам не известны такие случаи.
   Уф! Выдох нескольких десятков людей был подобен шквалу.
   - Наша вера в принципе порицает такие операции. Человек должен быть человеком. И тем, кем родился. Никаких перемен пола, никаких пересадок органов животных. Никаких игр с ДНК. Если и не было еще случаев превращения прооперированного человека в монстра, это не значит, что таких случаев не будет. Может мы имеем дело как раз с первым проявлением вредных мутаций. Ведь все видят изменения в организме. И в поведении. И Саманты. И Лары. Или как вас там звали на самом деле?
   Песец! Полный песец! Проповедник свел хорошее начало к плохому концу. Это приговор. Даже если он опять будет говорить про не пролитие крови, его уже не послушают. Вон как все напряглись, как шакалы перед броском.
  
  111. Ату его!
  
   - А-а-а!
   Дикий детский крик буквально стегнул всех по ушам. Все в единый момент вздрогнули. Кричал сынишка Тэда. Тот самый мальчишка, что онемел от испуга, когда еще пропал второй человек. Пацанчик смотрел расширенными глазами, и показывал пальцем в толпу. Там стоял Шон. Чуть ссутулившись, руки разведены, ноги слегка согнуты. Борец перед схваткой. И оскал злобы и ненависти на лице. Совершенно нечеловеческий оскал.
   Шон сообразил, что все на него смотрят. И резко прыгнул к наружной двери. Никто ему не загородил дорогу, и он выскочил из зала. А затем в полной тишине всеобщего недоумения раздался звук запираемой двери. И голос.
   - Вы все грешники! Вы все должны умереть! Я очищу мир от греха. И помогу вашим душам освободиться.
   И вот тут началась паника. Всеобщая. Люди заметались из угла в угол. Стали дергать дверь, проверять окна, и все кричали. Мальчика стали тормошить и спрашивать подробности. Пацан испугался еще больше. У него только и получалось сказать, сквозь слезы, про страшного, кто претворялся добрым. Тэд сообразил прикрыть ребенка собой. С Карла сорвали ключи от оружейки, но они не подошли! Дверь выломать оказалось невозможно. И у всех был только один вопрос: "Шон, почему"? Если бы все происходило в другом помещении! А здесь готовились к собранию. И специально выбрали легко изолируемое помещение. И теперь сами оказались взаперти. Маньяк бродит снаружи, и контролирует ситуацию. Оружие для нас недоступно. Выбраться отсюда невозможно. А память подсказывает, что история с Фермой может повториться.
   - Шон, что ты делаешь? - Карл пытается вести переговоры, надо поучаствовать.
   - Преподобный, вы были правы. Все люди есть соединение светлой души и грешного тела. Я помогаю освободить душу. И вы будете мне благодарны. Вы все сможете начать новую жизнь. Ваши грехи будут сняты с вас муками смерти. И осознанием вины. И надеждой на будущее. Молитесь!
   - Шон, это неправильно. Здесь дети!
   - Они уже греховны. И их смерть станет трамплином для новых высот. Вспомните ваши слова.
   - Ты понял не совсем верно.
   - Нет, я понял правильно. Всю жизнь я искал ответы, и вот теперь я знаю. Благодаря вам я познал Истину! Спасибо вам, преподобный.
   Еще пять минут назад люди были готовы идти за Карлом на край света. После слов Шона все винили "преподобного" в произошедшем. Именно его слова воспитали маньяка, наполнили его действия смыслом, показали цель. Карл стал виноватым. И уже его все хотят убить. Просто, из принципа "умри раньше, чем я".
   - Эй, Шон! Что ты собираешься делать.
   После моего вопроса возникла пауза. И внутри, и снаружи.
   - Все грешники должны понести кару. Еще при жизни. Я помню всё. Все, что было на Ферме. И все, что было потом. Все слова и поступки.
   - Тогда ты должен помнить, как все осуждали убийцу!
   - Да. Поэтому я сделаю немного по-другому. Я накажу самого главного грешника. И если все мне помогут, то я их отпущу.
   - Да! Говори, Шон! Мы сделаем! Да! - Нестройный, но одобрительный хор голосов.
   - Одна жертва искупит все грехи. Мы избавим мир от порока.
   - Да! Да!
   - Выдайте мне самого главного грешника. Того кто виноват во всем произошедшем. Того кто устроил все неприятности. Чья мучительная смерть освободит всех!
   - Да! Кого? Кто это? - Толпа просто фанатела от призывов Шона.
   - Я сожгу вас всех. Мне только кнопку нажать. Тут баллоны с газон. Выдайте мне жертву живой.
   - Да! Кого ты хочешь? Назови имя!
   - ЛАРА ДЖОНС!
  
  112. Растянутое время.
  
   Слова, как гром прогремели над головой. В глазах, смотревших на меня, читался приговор. Ради призрачной надежды толпа пожертвует любым. Маньяк, садист, притворщик, обманщик, но он обещал жизнь. Он обещал пощадить, если отдать всего одного. Какая мелочь, если это не ты. И все согласны. Даже Карл. Отрицание насилия совпало с неприятием изменений в человеке. Жертва - это по вере. И никаких возражений. Отбиваться от озверевшей толпы бесполезно. Надо тянуть время.
   - Шон! Почему?
   - Ты есть сосредоточие всех мерзостей. Ты извращение правил жизни.
   - Шон, не про меня. Расскажи про первого.
   - Зачем тебе это.
   - Это не для меня. Помнишь слова Карла. Про то, что каждый должен знать, за что он принимает муки. Расскажи другим, что бы они не совершали тех же проступков.
   - Да. Ладно. Первый был просто придурок. Со своими придурочными хохмами. Этот идиот пытался меня напугать. Прыгнул неожиданно. На меня! Да у меня нет страха, у меня только боевые рефлексы. Я не хотел его убивать. Руки сами все сделали. Пришлось прятать труп.
   - Да, Шон, глупец наказан за свои глупые выходки. А второй. Чем он был виноват?
   - Он стал меня шантажировать! Еще один идиот. Надо было и мальчишку тогда удавить. Но он так испугался, что с ума сошел. Это было забавно.
   - Дальше, Шон. Говори.
   - А потом была Ферма. И тут мне открылась Истина. Мое назначение приносить освобождение душам людей. Очищать их карму! Карать за грехи. И первые были не жертвами несчастного случая. Нет. Это были акты перехода в новую жизнь. Я не убивал, я наказывал и очищал. На меня сошла божья благодать. Необыкновенное облегчение, окрыленность, сила и Знание. Я узрел своё предназначение. Вся моя предыдущая жизнь была лишь подготовкой к этому служению. К служению Богу и людям. Теперь никто и ничто не сможет меня остановить. Я не сойду с пути. И твои жалкие попытки отвлечь меня разговором бесполезны. Я изучал приемы полицейских переговорщиков. Ха-ха-ха! Все приемы знаю наизусть! Выходи! Или я всё взорву.
  
  113. Двое в темноте.
  
   -У-у-у! - Взвыли люди. А люди ли? Сейчас в них не осталось ничего человеческого. Надо идти. Оружия у него быть не должно, ведь все заперто, а там может придумаю чего.
   За дверь выходил, как в ворота Ада. И в спину аж выталкивали взглядами. Если бы чуть задержался - набросились бы. Покалечили и выкинули на расправу. А так хоть руки-ноги целы, побарахтаюсь еще.
   А ведь ночь уже. Темно. Никаких пошлых раскатов грома, темных силуэтов высвеченных молнией. Просто двор, с редкими горящими фонарями. Моросящий дождь. И маньяк. Шон стоял в пяти метрах, а в руках держал пистолет и пульт с одной кнопкой.
   - Отойди от двери!
   Отхожу в сторону, Шон запирает дверь, ставит еще подпорку. И вешает пульт на ручку. Когда он успел все так подготовить?
   - Зачем ты стрелял в Саманту?
   - Я стрелял в тебя. Саманта должна была погибнуть от хищников.
   - Это ты украл записку?
   - Ты должна была проявить свою сущность. Монстр, скрытый за красивой маской. Чудовище, что претворяется доброй и заботливой девушкой. Опасный зверь должен был вырваться наружу. Тогда все бы убедились в том, что такие как ты не должны жить на свете. Вас бы убивали как бешеных собак. На вас бы охотились по всем странам. Но ты очень хорошо маскируешься. Ничего, теперь все увидят твою истинную суть. Порочность, развратность, гнусность. Ты больше не будешь никого соблазнять. Ты перестанешь привлекать и заманивать невинных. Я сорву всю красоту с твоего тела. И все увидят скрытую мерзость.
   Шон говорил и говорил. Мне приходилось стоять с прикрытыми глазами. Видно было плохо, но я боялся выдать свою подготовку к борьбе. Пусть говорит. Сумасшедшему надо выговориться. И пусть он в запале подойдет не много ближе. Еще чуть-чуть. Еще ближе. Еще.
   Рука Шона стала поднимать пистолет. Я бросился вперед, но не на него, а чуть в сторону и вниз, в перекат. И сразу в другую сторону перекат. Шон стрелял, но немного не успевал. Я оказался близко к его ногам. И ударил, распрямляя свою ногу, подошвой сапога в его голень.
   Это оказалась не опорная нога. Шон только упал. Его голень болела, но сломана не была. И он не мог в меня стрелять. Я с упора лежа вскочил на ноги и бросился за угол здания. Успел, пуля снова прошла мимо. Зря я бежал, от страха, наверное. А надо было перевести бой в борьбу. Лишив противника преимущества обладания дальнобойным оружием. Теперь только прятаться и бегать. И сразу стало казаться, что Шон уже рядом. Одновременно со всех сторон. И здесь за углом, и уже за спиной. Да ему даже заходить за угол не надо. Просто выстрелил, и уже может попасть. Ведь достаточно всего лишь зацепить. М тогда для меня начнется Ад.
   - Где ты взял пистолет Шон?
   - Нашел на Ферме.
   Голос действительно раздался близко. И я снова побежал.
   - Ха-ха-ха! Беги тварь, беги! В эти игры я играл сорок лет. Твои жалкие прыжки ничего не изменят. Только продлят твои муки. И это правильно. А когда я поймаю тебя, то буду убивать очень медленно.
   Угу, поймай сначала. А если... Нет немного самовнушения. А когда я поймаю тебя, Шон, то убью быстро. Так, бегу за другое здание. Все, оторвался. Теперь отдышаться и подумать. Надо хоть какое-то оружие. Эх, ничего не слышно.
   - Где ты, тварь. Если ты не выйдешь, я взорву всех.
   Ага, нервы у психа не выдержали.
   - Нет, я не буду взрывать. Я буду вытаскивать их по одному. И медленно убивать. Так, что бы их крики слышали даже в Нью-Рино. Их смерть будет на твоей совести!
   Вот она логика сумасшедшего во всей красе. Он убивает, а тварь я. Ну хоть что-нибудь бы в руки попалось. О, вон еще сарай открытый. Бегу туда. Пустой. Здесь автомобили ремонтируют в сухой сезон. Помещение небольшое, вдоль стен полки с инструментом и запасными частями. Невидно ничего. Всё на ощупь. И, разумеется, я задеваю разные железяки. Они падают, задевают друг друга, гремят на всю округу. Шон появился почти мгновенно. И сразу прошел внутрь, запирая за собой дверь. Мы оказались в темноте. Не надолго. Шон успел изучить все в Приюте. Щелкнул выключатель, и загорелась лампочка на потолке. У меня под рукой оказалась горсть гаек. Бросок, и лампочка разбита. Уйти в сторону я не успел. Пуля попала мне в правое плечо. Очень больно, казалось, что лампочка не погасла - такие искры в глазах. И я даже с жизнью попрощался. Второй выстрел прошел мимо. Попавшая в меня пуля заставила тело развернуться, а боль заставила пригнуться. Я понял, что еще жив. И мы с Шоном ни видим друг друга. Темнота мой козырь. Я все могу делать на ощупь, тренировался. Про плечо буду думать потом. Левой рукой набираю еще гайки, и кидаю их в сторону, где был Шон. Это очень больно и обидно, когда в темноте вам прилетает гайкой в лицо. Шон взревел. А я понял, где он стоит. И пошел на сближение Мягко, чуть приподнимая ногу, скользя носком по полу. Мелкими шагами, медленно. Если под ноги попадет какая штуковина, я ее не пну, я просто почувствую прикосновение. И смогу обойти. Глаза я закрыл, ведь всё равно не вижу, а так организм перестраивается на другие органы чувств. Еще шажок, еще. Главное не выдать себя дыханием. Боль! Мне очень больно! Сопит нос. Чей нос сопит? Шон нюхает воздух! Он же может различать запахи! Всё, время вышло.
   Протягиваю руку и чувствую касание к груди Шона. Теперь у меня есть точка контроля противника. Правой рукой бью его в голову. Попал, главное не потерять контакт. Время перестало существовать. Мир исчез. Через касание я знаю положение тела противника. И есть только мы двое во всей вселенной. Мои движения быстры. Не Шона обрушивается лавина ударов со всех сторон. Я кручусь вокруг него как в танце, не прерывая контакта. Вот он стал ниже меня, из-за ударов по коленям. Вот мои руки коснулись его головы. Захват и рывок. Треск суставов и тело обмякло. Немного подержать. Тело не трепыхается. Победа. Я жив!
   Сразу приходит слабость и БОЛЬ. Мое тело плохо слушается. В голове начинается шум. Надо идти к остальным. Левую руку прижимаю к ране. Кровь, моя кровь течет. Но я ведь очень шустро двигал руками. Значит, пуля попала на вылет, сильно ничего не повредила. Я Марти Сью! Мне везет, и я побеждаю. Становиться очень смешно.
   К запертым людям прихожу хихикая. Открываю дверь, захожу внутрь.
   - Саманта, Хелен, Ханс. Собирайте вещи. Мы уезжаем отсюда.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"