На следующий день Клюбина с подопечным отпустили из института пораньше.
Профессор Головешкин, словно ротный старшина, провожающий рядовых в увольнительную, оглядел парочку на предмет внешнего вида. Огромный черный пиджак Пушкина, явно с чужого плеча, ему не понравился, но он ничего не сказал. Видимо, лишние траты на одежду для мутанта в смету расходов институтской лаборатории не входили.
- Алкоголь исключен в любой форме! - строго предупредил Рамсуля старик. - Объект вернуть в виварий к десяти часам!
- Можем не успеть, - засомневался Клюбин. - А потом, как мне назад добираться? Может быть, лучше он у меня заночует? А утром мы вернемся...
В словах лаборанта профессор не учуял никакой угрозы и смилостивился:
- Только не забывайте, Клюбин, что завтра вам в ночную смену!..
На том и порешили.
С погодой в этот осенний день не повезло - рваные серые облака бесстыдно мочились с неба редкими каплями, свежий ветерок гнал по асфальту упавшие с деревьев пергаментные листья.
У лужи рядом с остановкой паслась небольшая стая голубей. Пушкин залихватски свистнул, и испуганные голуби взмыли вверх, отчаянно хлопая крыльями.
Долго стоять в ожидании автобуса не пришлось - из-за поворота вынырнула рейсовая "водородка". С божьей помощью колымага дотянула до асфальтового пятачка у фонарного столба и услужливо распахнула двери. Рамсуль, было, направился к ней, но уже через пару секунд услышал у себя за спиной резкий скрип тормозов и зычный голос мутанта:
- Командир, до города не подбросишь?
Рамсуль быстро сообразил, что к чему. Кинулся к Пушкину, ухватил его за локоть, оттаскивая от остановившейся "иномарки". Машина была представительского класса с движком на высокооктановом бензине - чтобы заработать на такую, честному человеку и двух жизней было бы мало.
- С ума сошел! У нас лишних денег нет, чтобы на частнике разъезжать! - в сердцах выпалил Клюбин. - Полезай в автобус!
Но мутант уже намертво прилип к дверце автомобиля.
- Спокойно, шеф! - обнадежил он приятеля. - Платить буду я! Лезем в тачку!
Пока шла толкотня у "иномарки", колымага издала надсадный рык и, набирая скорость, покатила к трассе. Так что пришлось Рамсулю уступить - все равно ведь они автобус проворонили.
В салоне авто было тепло и уютно, прямо рай на четырех колесах. Светленькая синтетическая обивка, веселые огоньки на приборной панели, уморительный чертик, подвешенный к зеркалу заднего вида. В одном углу лобового стекла приткнулся ехидно улыбающийся Ленин, в другом - распятый Иисус на кресте, а на крышке бардачка разместился портрет очередного президента страны. Этакая "Троица" Рублева на современный лад.
Даже в машине Рамсуль все никак не мог отделаться от плебейского чувства собственной неполноценности, памятуя о скудной наличности в кармане своего пиджака, зато Пушкин, плюхнувшийся на диванчик, тут же по-свойски обратился к водителю:
- Командир, вруби что-нибудь погромче! Душа музыки просит!
Водитель, вальяжный усатый крепыш с дымчатыми очками на носу охотно откликнулся на просьбу. Ткнул куда надо и со всех сторон на них обрушился воинственный стук там-тамов, к которому через секунду присоединился душераздирающий гитарный аккорд, очень напоминающий маленький ядерный взрыв.
- Город в окне-е-е, мозг мой в огне-е-е... - стал добродушно подпевать Пушкин, вторя несущемуся из динамиков жуткому замогильному вою. - ... Прошлое ка-а-жется сном...
Певец из мутанта был никакой. Однако это нисколько не смутило хозяина "иномарки" - мужик ухмыльнулся, чуть приглушил звук и с интересом осведомился у распевающего пассажира:
- Что-то мне личность твоя знакома, брателло... Ты случайно не артист? Может, я тебя по ящику видел?
- Жизнь - театр, а люди в ней - актеры! - ловко увильнул от прямого ответа Пушкин и на всякий случай умолк.
Впрочем, мужик сам оказался разговорчивым малым. Вскоре выяснилось, что дорогущий "ситроен" вовсе не его личная собственность, а простая рабочая лошадка из гаража городской администрации.
Заняв крайнюю левую полосу, водитель утопил педаль газа в пол, и погнал машину по трассе со скоростью сверхзвукового лайнера, при этом успевая хохмить и сыпать свежими анекдотами.
Однако Рамсулю было не до смеха. Он скукошился на диванчике, с ужасом замечая, как мимо них калейдоскопом мелькают другие автомобили, в основном "водородки". Одно успокаивало наверняка - если им суждено разбиться, то смерть будет легкая и приятная. Без мучений, стонов и всяческих агоний.
Крепыш вел машину одной рукой, практически не притрагиваясь к автоматической коробке передач. Он курил дорогие сигареты "Барбадос", изредка стряхивая пепел в окно, и травил байки. Рамсулю оставалось только поддакивать, создавая иллюзию диалога. Из вежливости. Не дай бог, тот примет их за грабителей. Кто знает, может быть, у него под сиденьем пистолет припрятан для самообороны. Почудится ему что-нибудь, доказывай потом, что ты не верблюд...
У центральной площади автомобиль затормозил. Как-то уж очень быстро они до города домчались - за двадцать минут с небольшим. А на автобусе точно пришлось бы целый час трястись, ухватившись за поручень. Так что сорок минут они сэкономили. Правда, экономия времени вышла какой-то однобокой, ведь за комфорт и скорость нужно было платить по завышенному тарифу.
Пушкин деловито сунул руку во внутренний карман пиджака, одновременно прижимаясь другим плечом к Клюбину.
- Ты хорошо бегаешь? - шепнул он лаборанту на ухо.
- Что? - не понял Рамсуль.
- Что-что... - буркнул мутант. - Ноги надо делать, вот что!.. Приготовься...
Рамсуль еще ничего не успел возразить, как его подопечный вытащил на божий свет какую-то пластиковую визитку и громко осведомился у водителя:
- Карточки "Экспресс" принимаете?
У крепыша отвисла челюсть. Казалось, ему саданули обухом топора по голове, а не задали вопрос.
- Какие еще карточки? - промычал он, морща лоб. - Ты чего, брателло?.. Только наличные!
- Извини, у меня наличных нет! - отрывисто бросил Пушкин, отворяя дверцу автомобиля. - Гуд бай, дядя!
Через секунду он был уже на тротуаре.
Рамсулю повезло меньше. Водитель ухватил его своей огромной лапой за лацкан куртки и злобно проговорил:
- Так дело не пойдет, парни! Платите или...
В другой руке крепыша-водилы уже откуда-то появилась импортная миниатюрная дубинка с электрошокером на конце. Дуговой разряд зловеще затрещал в каких-то сантиметрах от рамсулевой головы. Пострадать физически из-за недостойного поведения мутанта в планы Клюбина не входило. Тем более что правда была не на их стороне.
Рамсуль безропотно достал портмоне и расплатился за проезд из своих собственных, кровно заработанных денег.
После того, как две новенькие хрустящие купюры перекочевали в карман водителя "иномарки", Клюбин молча вылез из машины. Лишившись половины своих денежных сбережений, он чувствовал себя круглым идиотом - поддался на безответственное предложение дегенерата вкусить плодов от древа шикарной жизни и чуть не угодил в переплет.
Мутант, увы, был далек от раскаяния.
- У, буржуй! - недовольно проворчал он вслед удаляющемуся автомобилю и тут же переключился на компаньона. - Ты чего, Рамсуль, застрял? Ноги надо было делать быстрее, а не рассиживаться... Я же предупреждал!
Рамсуль мысленно пожалел, что не захватил с собой что-нибудь увесистое.
- Ах, ты предупреждал... - сквозь зубы процедил он. - А расплатиться ты не обещал? Может, это мне всего лишь послышалось?
И Рамсуль с размаху отвесил подопечному затрещину.
Мутант вжал голову в плечи и насупился. Было видно, что он, конечно же, сожалеет о случившемся. Но, скорее всего, не о том, что подвел товарища под монастырь, а о том, что его приятель оказался на удивление нерасторопным малым.
- Учти, - пригрозил Рамсуль нравоучительным тоном, - если в театре чего-нибудь отчебучишь, тебе серьезно не поздоровится!
- Какой еще театр? - обиженно проворчал Пушкин. - В кой веки в город выбрались... Предлагаю программу максимум - сначала по барам, потом в казино, затем в сауну на всю ночь. С массажистками!..
- А вот это видел? - Лаборант сунул ему под нос кулак, который через секунду трансформировался в обыкновенный кукиш. - В театр и точка!
Мутант понял, что возражать бессмысленно. Он вздохнул, поскреб бакенбард и медленно поплелся вслед за Клюбиным, словно побитая собачонка. Видимо, в этот день его заветным мечтам было не суждено сбыться. Правда, он что-то стал лепетать о легендарном Лене Гогине, с которым было куда веселее, но Рамсуль, гневно сверкнул глазами, и гнусавый монолог разом прекратился.
Они вышли к памятнику Ленина на центральной площади имени Ленина, где по бокам от монумента притулились два подземных перехода, ведущих в метрополитен имени Ленина.
Огромный гранитный вождь хмуро поглядывал в сторону мэрии, крепко сжимая кулак свободной левой руки. Правую руку Владимир Ильич засунул в карман своего пиджака. Создавалось впечатление, что он полез туда за пистолетом.
По бокам от Ленина стояли гранитные шестиметровые люди. Справа замерли рабочий и колхозница, слева выстроилась троица защитников родины - ополченец, красноармеец и какой-то бородатый мужик с дубьем в руках. Вход в оперный театр проглядывал как раз между ног бородатого партизана.
Обогнув памятник, Рамсуль с подопечным по аллее направились к зданию с серебристым куполом. Издали строение напоминало гигантскую черепаху, втянувшую под панцирь все свои конечности и оставившую торчать снаружи лишь одну квадратную голову.
Парочка поднялась на крыльцо и остановилась между массивными колоннами, обозревая афишу, выставленную в окне рядом с массивными дубовыми створками дверей.
- "Лебединное озеро"... - прочитал Пушкин и сплюнул. - Клоунада... Мужики на сцене с бабами прыгают... То же мне, искусство!
- Тебя не спросили! - вяло огрызнулся Клюбин.
- Тогда уж лучше в цирк, что ли...
Предложение поддержки не нашло. Лаборант был непреклонен.
- Будешь слушать Чайковского как миленький! А не нравится, как люди танцуют - не смотри...
Билеты они купили без особых хлопот.
В этот будний день народу в театре было немного - собрались лишь истинные почитатели балета. Многие мужчины были облачены в строгие черные костюмы с бабочками. Женская половина одета была куда более изысканно и изобретательно. Смешение стилей поражало воображение - тут были и деловые брючные костюмы, и роскошные вечерние платья, и соблазнительно обтягивющие женские тела легкие платьица вроде комбинаций поверх ядовито-желтых и лиловых лосин. Кроме этого еще группка студентов консерватории, прошедшая внутрь по контрамаркам, степенно дефилировала по просторному залу фойе с партитурами под мышкой. Публика была вся чинная, нарядная, благообразная. Правда, перед самым началом спектакля в холл ворвалась целая орава детей младшего школьного возраста. С громкими криками стая бесенят устремилась в буфет за конфетами и лимонадом, своим гомоном нарушив покой старых академических стен. Впрочем, музыканты уже расселись в оркестровой яме и начали настраивать свои инструменты, так что инцидент с бесшабашной мелюзгой не имел последствий.
Пушкин особо не светился и своей приметной личностью не бравировал, предпочитая рассматривать фотографии на стенах и старинные балетные реликвии в витринах под стеклом.
Зрители постепенно переместились из фойе в зал и заняли большую часть партера. Вместительный амфитеатр зиял пустыми креслами с красной обивкой, туда никого не пускали - по причине очередной его реконструкции.
Рамсуль и Пушкин уселись в восьмом ряду, согласно купленным билетам, и огляделись. Затем они одновременно задрали головы вверх - получше рассмотреть художественную роспись на потолке. Рамсуль тут же с тревогой перевел взгляд на громадную сверкающую люстру, подвешенную к куполу зрительного зала. Не грохнется ли она на них? С этим куполом была связана целая история, поведанная миру в одной из телепередач. Когда театр проектировали в сталинские времена, то крышу архитекторы решили делать по оригинальной технологии и возвели огромную бетонную полусферу толщиной всего в каких-то десять сантиметров. Вроде все были довольны, получили за это заслуженные премии. Вот только потом один из архитекторов, уже будучи стариком, стал поучать своих студентов, как не надо проектировать, и для примера привел им эту самую крышу оперного театра. Удивленные студенты заметили, что все расчеты по возведению купола он сделал сам. Как это понимать? На что седенький старичок-профессор со вздохом сказал: "Молодой я тогда был, глупый. Понаделал кучу ошибок... Даже сейчас понять не могу, почему этот купол еще не развалился..."
Убедившись, что с люстрой и куполом все в порядке, и падать они не собираются, Рамсуль немного успокоился. Мельком взглянул на соседей. Справа от него у бокового прохода было пустое пространство, зато слева ближе к центру, сразу за мутантом, расположилась импозантная парочка - женщина в шикарном вечернем платье с меховой накидкой на шее и её спутник, моложавый подтянутый господин в элегантном костюме. Рядом с ними в этом же ряду места занимали преклонных лет дама и её апатичный внучок с затравленным взглядом скрипача-вундеркинда. Далее следовал миловидный женский профиль, еще дальше - нечто мужское и длинноносое. Потом, за носом, усмотреть можно было только чьи-то голые колени. Зато впереди Рамсуля поверх кресел седьмого ряда красовались сразу четыре ухоженные шевелюры и одна блестящая лысина, все доступные для внимательного изучения. Неудобство соседства с лысиной выяснилось сразу после того, как в зале погас свет - плешь светлым пятном стала мельтешить у Клюбина перед глазами и отвлекать внимание от происходящего на сцене.
Но сначала поднявшийся за пульт дирижер лихо отмахал палочкой всю увертюру. Занавес тут же отполз в стороны, открывая взорам добротно стилизованный с помощью компьютерной графики ландшафт сказочного озера.
Пушкин хмыкнул, мол, нас на мякине не проведешь, мы и не такое видали, и развязано зевнул. За что получил от Рамсуля тычок в бок. Только после этого он на время успокоился и даже удостоил своим вниманием балерин, выпорхнувших на авансцену.
Одноклассница Клюбина, худющая и длинноногая Юлька Верещагина, занималась в балетной студии не один год. Пахала как дачник на грядке. Ей пророчили славное будущее, первые места на конкурсах, но однажды она подвернула ногу, разорвала коленные связки и угодила в больницу. Колено ей доктора, конечно, подлатали, вот только о профессиональной карьере танцовщицы рекомендовали забыть. Хрупкие детские мечты в одночасье превратились в прах. Юлька решила не сдаваться и после школы подалась в Москву, чтобы попробовать себя в модельном бизнесе, но случайно встретила там заезжего миллионера из Европы и, не долго думая, выскочила за него замуж. По сведениям всезнающего Ромки Фишера миллионер увез Верещагину во Францию, где они поселились в роскошном замке с прислугой, лошадьми и океанской яхтою. Вот и думай после этого, как сложилась бы её судьба, не ушиби она колено. Стояла бы сейчас на сцене третьим лебедем слева и дрыгала здоровой ногой.
Когда из-за кулис выскочил Зигфрид в обтягивающих рейтузах и обшитой разноцветными каменьями тужурочке, публика оживилась. Раздалось несколько хлопков. Лысина впереди Рамсуля в этот момент затряслась особенно беспокойно. Рамсуль с грустью подумал, что им достались не лучшие места, и решил во время антракта перебраться с подопечным в задние ряды поближе к центру - подальше от суетливой головы. Однако намерению этому было не суждено сбыться.
Уже к концу первого отделения разразилась буря. Только не на сцене, а в зрительном зале.
Увы, по причине недостаточного освещения Рамсуль не заметил, как под мешковатым пиджаком мутанта стали все чаще происходить странные шевеления. Пушкин в эти моменты ежился и совал руку во внутренний карман. На какое-то время под его одеждой воцарился покой, но затем ткань пиджака неожиданно вспучилась и из-под края ворота показалась остроносая крысиная морда.
Погладив крысу по беленькой головке, мутант попытался засунуть её обратно во внутренний карман. Однако это ему сделать не удалось - крысе, видимо, надоело сидеть за пазухой, и она резво проскользнула между его пальцев, выбравшись на волю целиком. Дальнейший путь любопытствующей зверюшки пролег с плеча Пушкина на горжетку рядом сидящей дамы. Мутант не успел этому воспрепятствовать и беспомощно опустил руки, не зная, что предпринять.
Женщина слегка повела плечом и поправила горжетку. Крыса на миг замерла, но уже через несколько секунд снова отправилась в опасное путешествие, постепенно приближаясь к декольте дамы. Пушкин толкнул Рамсуля в бок и глазами стрельнул в направлении своей соседки. Однако было уже поздно.
Дикий визг огласил зрительный зал.
Женщина вскочила на ноги и рывком сорвала с себя меховую накидку. Она швырнула её на пол, после чего, закатив от страха глаза и судорожно задыхаясь, прижала руку к груди. Её спутник недоуменно уставился на неё, как и все зрители. Музыканты, вслед за дирижером сбились с такта, но быстро подхватили мелодию. Казалось, все страшное уже позади. На самом деле это было всего лишь началом настоящего переполоха.
Крыса, зацепившись лапой за какую-то петельку, понеслась по проходу между рядами, волоча за собой злополучную горжетку.
Несколько женщин из восьмого ряда, наблюдая, как на них движется страшное мохнатое змееподобное существо, с визгом и криками стали поджимать ноги, хватаясь руками за спинки кресел, а то и вскакивать на сами кресла, ни мало не заботясь о правилах хорошего тона и о необходимости соблюдать в театре тишину и порядок. Музыка смолкла, балетные прекратили танцевать, напряженно всматриваясь в темноту зрительного зала, гадая, что же произошло.
Между тем крыса выскочила в центральный проход и юркнула под сиденья левой половины зала. Но и там ей спокойной жизни не дали очередные женские вскрики и ботинки мужчин, норовившие отпихнуть подальше обезумевшее животное. Какой-то молодой человек изловчился ухватить горжетку за свободно болтающийся конец и запустить её в угол к портьере, крутанув на подобии пращи. Бросок вышел неудачным - горжетка отлетела в угол, а крыса спланировала на занавес и смачно шлепнулась о паркет сцены. Далее её мытарства происходили уже при всеобщем обозрении.
Ослепленная ярким светом рампы, она бросилась в самую гущу кордебалета. Лебеди кинулись со сцены врассыпную, чуть не сбив Зигфрида на пол. Да и сам Зигфрид, готовый минутой ранее растерзать всех и вся, с опаской отступил к кулисам. Крыса ткнулась в тяжелый матерчатый задник и на секунду замерла.
- Убьют? - возмутился он. - Да за что её убивать? Матильда в чем виновата?..
И Пушкин кинулся спасать свою подружку. Он ловко забрался на сцену, отпихнул спешащего к крысе администратора со шваброй в руке и сам приблизился к заднику.
В зале раздались истерические смешки.
Лысина впереди Рамсуля развернулась в полоборота к своей соседке справа, превратилась в голову немолодого толстячка с аккуратной академической бородкой, и иронично заметила:
- Пушкин, поющий партию Германа - это я еще понимаю. Я за такое новаторство! Но в роли крысолова принимать поэта решительно отказываюсь!..
Итог всей этой печальной истории подвел представительный добродушный лейтенант в ближайшем отделении милиции.
- Мелкое хулиганство, - сказал он, обращаясь к удрученному Рамсулю и нахохлившемуся мутанту. - Наказывается денежным штрафом или исправработами на срок до одного года... Усекаете?
Рамсуль сглотнул слюну и скользнул взглядом по крысе, которую на время допроса органы правопорядка поместили в пустую стеклянную сферу аквариума. Зажав передними лапами сухарь, животное ужинало, совсем не беспокоясь, каково сейчас её хозяевам.
- Фамилия? Место работы? - осведомился милиционер.
- Институт прикладной генетики... Нелюбин, - полуправдой соврал лаборант и просительно добавил. - А можно с глазу на глаз?
Разрешение было получено.
Как только за Пушкиным захлопнулась дверь, Рамсуль молча полез в карман, достал портмоне и выложил на стол всю свою наличность.
Апатичный лейтенант рассеянно посмотрел на лаборанта.
- Что это? - зевая, поинтересовался он. - Взятка?
- Нет, как можно! - запротестовал Рамсуль. - Просто нашел на дороге. Решил сдать в милицию, как добропорядочный гражданин...
- Надо оформлять протокол, - со вздохом сказал офицер, - а у нас один компьютер в дежурке и тот нарасхват. Даже ручка, вот, не пишет...
В подтверждение своих слов он провел ручкой по стеклу на письменном столе, не оставив следа.
- Мне расписки не надо, - обнадежил его Клюбин. - Можете все бумаги оформить сами чуть позже...
Лейтенант кивнул и прикрыл деньги толстенной папкой.
Уже на выходе, отпуская задержанных, он напутствовал их словами:
- Дело заводить не будем, но в институт сообщить придется. Пусть там примут меры воспитательного характера... Прощайте, гражданин Нелюбин, и впредь постарайтесь не нарушать общественного порядка...