Аннотация: После большого перерыва выкладываю начало девятнадцатой главы. Долго над ним бился. Это уж не знаю какой вариант, явно больше, чем десятый. Но кажется пощел текст. Все это написал за сегодня. Оценки комментарии прошу в основной файл.
Владимир сидел один в своей горнице, которую все уже с его легкой руки называли кабинетом, когда дежурный гридень доложил, что к нему прибыл посланник от Ирынея. Посланника этого ждали уже вторую седмицу поскольку весть он должен был привезти важную до чрезвычайности. Полтора года назад хакан попоросил себе в жены полоцкукю княжну Рогнеду и встретил со стороны царя полное понимание. Рогнеда, одно время делавшая попытки вернуть себе внимание Владимира, и убедившаяся в их тщетности, ответила согласием. Тогда же за Владимира сговорили Зиду, сестру друга Ирынея, главы второго по силе печенежского рода. Династические браки, конечно, никогда ничего не гарантировали, но сейчас это хорошо вписывался в общую картину отношений соседей - союзников.
Предпринятый три года назад поход на Булгарию был более чем успешным. Впрочем, иного и быть не могло. Сказалось все - качественное оружие и доспехи , арбалеты и камнеметательные машины, несколько месяцев совместных учений печенежской конницы и конных пешцов русичей, данные лазутчиков, которые учли войско булгар чуть ли ни до каждого стражника, и, главное, неожиданная для этого времени мобильность войска, для которого нормальным было пройти триста поприщь за седмицу.
Отработанная логистика обеспечивала объединенное войско боевым, пищевым и фуражным довольствием. И уж вовсе необычными были жестокие меры в отношении к нарушителям, говоря языком, современным академику, требованиий санитарии и гигиены. Тем не менее, за все время действий войска в Булгарии, потери от болезней составили менее двухсот человек.
За три недели были захвачены столица и все более-менее значимые города. Булгария почти полностью лишилась своего войска, а вслед за силами вторжения шли отряды легкой конницы мелких печенежских князей, которые частым гребнем прошли по стране.
На долю Владимира и Ирынея пришлись, конечно, самые жирные сливки - ценности булгарского хакана, его приближенных и богатых горожан, но и остальные тоже в обиде не остались. Из Булгарии в Персию и Византию пошел нескончаемый поток рабов. Сторонники Ирынея зачищали территорию для своих кочевий, и одновременно копили серебро. Владимир был согласен с такой постановкой вопроса и этой торговле не препятствовал, потому что сильное исламское государство на своей границе было для него абсолютно не нужно. Тем более, он знал, что в будущем от него происходили сплошные неприятности. От регулярных набегов до ассимиляции в империю Чингиза и его внука Бату. К исламу Владимир относился негативно, зная, как историк, что религия эта жесткая, абсолютно не толерантная и склонная к непрерывной внешней экспансии. Как князь, он имел опыт разбирательства стычки на новгородском торгу местного купца с булгарским, в результате которой булгарин ударил новгородца саблей. К счастью, до смерти дела не дошло, новгородец оказался человеком ушлым, и сумел увернуться. Но, размахивать саблей на торгу в Новгороде было не принято, поэтому стража повязала горячего купца, и на следующий день представила его на княжий суд. Такое дело могло закончиться, как вирой, так и купанием в Волхове с мешком на голове, зависимо от обстятельств и воли князя. Но в запале булгарин выкрикнул, что неверные собаки не смеют судить правоверного, и это резко все меняло. И пришлось бы ему кормить раков, кабы не великая вира, кою принес старейший булгарский гость от всех соплеменников, вкупе с униженной просьбой о прощении глупца. На следующий день того уже в городе не было, а его имущество отшло в новгородскую казну. Но слова булгапина юный Владимир не забыл. Ирыней, впрочем, к исламу относился также, потому, что он достаточно часто в свое время встречался с высокомерием мусульман.
Правда Владимир вывез пять сотен мастеров с семьями, но этих даже не похолопили, а порозь поселили в ремесленных слободах городов.
С Елдеем все устроилось очень просто, не решаясь испытывать судьбу в борьбе с молодым соплеменником, он с пятью тысячами своих приверженцов, забрав казну, ушел на службу в Константинополь. Мешать ему никто не стал, что бы не портить отношения с басилевсом.
Владимир взял под себя территорию западнее Дона, включая и бывшие угодья Елдея. Таким образом Русское царство раскинулось от Новгорода до Тмутаракани и от Днестра до Дона. Ирынею достались земли бывшего хазарского каганата и Булгарии. Ну, и исконные земли печенегов. Такое его усиление могло бы в дальнейшем представлять нешуточную опасность, но все складывалось так, что в ближайшие десятилетия русичам и печенегам поневоле придется жить дружно. С востока неуклонно наваливались кипчаки, и Ирыней не надеялся устоять без союза с Русским царством, а Владимир просто знал, что через семьдесят лет половцы будут угрожать уже Руси, и лучше встречать их подальше от Днепра. Поэтому союзники ускоренно строили крепости на правом берегу Итиля, выделив для этого полосу в пятьдесят поприщь. Здесь задумывались поселения по образцу казаков семнадцатого - восемнадцатого века. Как земледельческие из русичей, так и скотоводческие из печенегов. Так что можно было рассчитывать, что лет через пятнадцать сформируется надежный щит против угрозы с востока.
Полгода назад, во время последней встречи царя с хаканом между ними произошел знаменательный разговор. Рогнеда и Зида были уже в тягости, причем волхвы и шаманы в один голос уверяли, что у Ирынея будет дочь, а у Владимира сын. В тот раз встреча состоялась в родовом стойбище Ирынея. Для властителей накрыли стол на горушке под теплым весенним солнышком, где легкий ветерок сносил всякую кровососущую сволочь. Пили сладкое италийское вино, заедая его нежной копченой стерльядью. Внизу у мангала суетился повар Ирынея готовя шашлык, рецепт которого с подачи Владимира добрался и до печенегов.
- Эх, славно-то как! - Владимир откинулся на спинку креслица, которое здесь держали специально для него, - Хорошо было бы, что бы и далее русичи и печенеги ходили друг к другу в гости и вместе пировали, отнюдь не думая об оружии. Все же многое, Ирыней, мы вместе сделали за эти пять лет. Теперь каждый задумается прежде, чем попробует прверить нас на прочность.
- А что тому мешает? Пока мы живы, думаю все так и будет.
- Пока мы живы! А как дальше? Знаешь, есть такая притча. Едет князь по границе своего княжества, смотрит направо и думает : "Вот оно, все мое", а потом поглядел налево и другая мысль ему в голову пришла; "А ведь если подумать, то и это тоже мое" . Край, как не хочется, что бы у кого-то из наших потомков такие мысли завелись. Да и сейчас нужно ухо востро держать, сам же недавно троих князей на кол посадил за измену, и с ними подсыла византийского, который их серебром прельстил. И дальше будут стараться клин между нами вбить.
- Пусть себе стараются, одного подсыла на кол посадил, другой явится, и ему туда же дорога будет. А что мы еще сможем сделать? Как ты правильно говорил четыре года назад, надо держаться вместе и копить силу.
- Читывал я в одной старой книге историю о двух соседних королевствах, одно звалось Кастилией , другое Арагоном. Оба были не слишком большие, но и не мелкие, и жили по соседству и век, и два. Когда дружили промеж собой, а когда и воевали. И так однажды сложилось, что в Кастилии стал править молодой король, а в Арагоне молодая королева. Так вот, то ли глянулись они друг дружке, то ли по расчету, но взяли они и поженились. И сын их стал королем объединенной державы, которая утвердилась на века.
- И ты предлагаешь...
- Да, только царем объединенного русско-печенежского царства будет не сын, как в этой истории, а наш с тобой общий внук.
- А мы с тобой?
- А мы будем вместе строить для него державу. Да, мы уже и начали ее строить. Наши крепости по Итилю не что иное, как ее будущая граница.
- Далеко же ты смотрищь, Владимир. И у тебя еще царство не очень прочное, да и мой каганат можно только на словах таким называть. Не рано ли думать об объединенной державе?
- Самое время. Если у нас с тобой будет великая цель, то вдвоем мы все эти трудности преодолеем, и главное, что сомнений у нас не будет друг в друге. Работать-то будем на нашу общую плоть и кровь.
- Цель и в самом деле великая, но удасться ли ее добиться? Языки у наших народов разные, обычаи разные, боги разные, да и крови мы друг другу пролили не мало. Трудно через все это переступить.
- А кто обещает, что будет легко?! Державу строить, это не избу срубить, и не шатер поставить, что тоже своего труда требует.
- Да все я понимаю! Как-то внезапно это, а отказываться строить внуку великое царство я не собираюсь. Кто же тогда я буду?! А к трудам нам не привыкать. Что же, тогда клянусь всеми нашими богами, что буду добиваться нашей цели, не смотря ни на что.
- И я клянусь в этом Родом, Сварогом и Даждьбогом.
- И еще, Владимир, думается мне, что об этом нашем уговоре и наших клятвах до поры должны знать только мы с тобой, и, наверное, мой главный шаман и твой верховный волхв. Слишком много недоброжелателей объявятся, если мы раскроем наши планы сейчас, и детям нашим будет грозить нешуточная опасность.
- Согласен, но нам с тобой нужно будет постараться, что бы они, не зная о наших планах, с детства были дружны. И еще, ты верно сказал о наших различиях, но главное из них - различие в богах. И нам уже сейчас нужно готовится к тому, что бы принять новую веру, но и не потерять старую. Надо, что бы и для русичей и для печенегов стало истиной "Одна держава, один бог, один царь". И правит царь в державе именем бога. И пусть твой главный шаман, его, кажется, Турегом зовут, встретится с Елецем. Тот про это уже много думал, есть у него некие планы, так пусть еще и вместе подумают.
- Без сомнений, начинать нужно именно с богов, но дело это тонкое, и торопиться с ним нельзя.
- Вот и я о том же. Пусть вместе подумают, как к этому подступаться. На то они и жрецы. А теперь мы можем на некоторое время забыть о делах и выпить еще этого вина, кстати, я вижу, что и шашлык у твоего повара поспел.
Из задумчивости Владимира вывел вошедший в дверь гонец. Опустившись перед царем на колени он провозгласил,
- Великий царь Владимир, наш великий хакан Ирыней шлет тебе весть, что жена его Рогнеда разрешилась дочерью. Я уезжал на третий день после родов, по уверениям шаманов девочка совершенно здорова.
Владимир велел гонцу встать и встал сам.
- Радостную весть ты принес мне, воин, за то и награжу тебя по-царски. Сейчас иди, трпезуй и отдыхай, а завтра получишь полный доспех и оружие из моей особой оружейной кладовой.