Аннотация: Описание улицы Октябрьская, клуба НЕФТЯНИК и немного о поселке нефтяников.
~ 09 ~
Улица Октябрьская, клуб НЕФТЯНИК и поселок.
~ ~
ЖИЛ Я РАНЬШЕ НА СОВЕТСКОЙ
Жил я раньше на Советской, -
Кашу "манку" ел!
А после на Октябрьской,
Старательно взрослел.
Потом была "Фазанка", -
Вновь Белокатай!
А после я уехал,
В степной Поволжский край.
*
Но степь меня томила,
Она не для меня!
Ни что мне в ней не мило,
Ведь не калмык же я!
Открыв однажды карту,
И в ней поставив перст,
Я угодил куда-то,
Подальше от тех мест!
*
Кругом тайга зеленая,
Реки дa ручьи!
Во что душа влюбленная -
Ценности мои!
А годы скачут, скачут -
Оленям не догнать!
Иногда я чуть не плачу -
Стал я очень тосковать.
*
По кустам черемухи - Родные "Криули"!
Где ночами пели нам,
Шальные соловьи!
По былым свиданиям,
На Климинском мосту,
По ночным гуляниям...
Дa вобщем по всему!
*
Так захотелось увидеть мне,
Родной Белокатай!
И обойти пешком его -
Любимый с детства Край!
И счастье улыбнулось -
Спасибо Вам, Родня!
Скоро мы увидимся,
Родимая Земля!
* *
И летом 2013-го года, после 33-х лет разлуки, мы увиделись.
* * *
Как я уже говорил, когда наш папа перешел из Сельхозтехники к нефтяникам, то нам пришлось переехать на другую квартиру с улицы Советской на улицу Октябрьская.
Вот он, бывший наш дом на Октябрьской, за столбом наши окна. Так он выглядел в наше время. До нас в нем жили Миндибаевы, вроде бы, но они переехали на другой конец села и его дали нам.
Дом стоит в начале улицы и опять же на четной стороне под номером 4. Интересно получилось, на Советской у нашего дома был номер 44, а тут, на Октябрьской, 4 - одна и та же цифра! Что бы это значило? Когда в 2013-м году, спустя 33 года, я вновь оказался на Родине, то на калитке этого дома я увидел какую-то бумагу. Я подошел и прочитал: "Дом продается!". Эх! Черт возьми! Кто бы только знал, что тогда творилось в моей душе? Черт побери! Дa были бы у меня только деньги! Я бы, не думая, выкупил бы его!
Когда эмоции немного улеглись, я написал этот стих.
**
ПРОДАЕТСЯ ДОМ
"Продается дом" Октябрьской 4!
Я недавно объявление прочитал!
Эх! Был бы мой карман чуть-чуть пошире,
Я б его, не думая, забрал!
*
Вновь зацвели бы Георгины,
Под тем родительским окном!
Обновил бы стайку для скотины,
И пустил бы кошку в дом!
*
Насадил бы овощей, как прежде, грядки,
И конечно возродил бы сад!
Вобщем было б все в порядке!
Дa только вот карман мой маловат.
* * *
Сейчас я постараюсь как-нибудь изобразить его внутреннюю планировку.
Ну вобщем вот что у меня получилось. Сени, чулан, веранду и окна я рисовать не стал, думаю что и так все понятно будет. Как только заходишь со двора в сени - слева был чулан, справа веранда, а прямо входная дверь. Ее я обозначил большой буквой "В". Справа, в углу был умывальник, его я обозначил буквой "у", а прямо, перед печкой, стоял большой, старинный, "кованый" бабушкин сундук. Его я обозначил буквой "с". Сундук был деревянный, но снаружи он весь, крест на крест, был покрыт железными полосками.
Слева от прихожки была кухня. Межкомнатных дверей у нас небыло, косяки были, но без дверей. Вместо них у нас были занавески. На кухне, со стороны буквы "о", была топка очага, а со стороны "рп" была топка русской печи. Цифрой "1" на кухне я обозначил кухонный стол, он стоял у окна выходящего во внутренний двор, на сторону огорода. Под столом была дыра в подполье для кошки. Больше на той стене у нас окон небыло.
В прихожке, перед входом в зал, я обозначил буквой "л" люк лаза в подполье, где у нас хранилась картошка. В зале, справа от входа стоял большой, трехдверный платяной шкаф. В средней двери, на всю ширину и высоту было вставлено большое зеркало. Этот шкаф я обозначил буквами "бпш". За шкафом, у стены, за которой была веранда, стояла родительская кровать, ее я обозначил цифрой "8". Еще в зале был круглый раздвижной стол, который я обозначил цифрой "7", диван под цифрой "5" и тумбочка с радиолой "Рекорд 60" под цифрой "6". Тумбочку папа сделал сам. В ней, на полке под радиолой, хранились пластинки, а в самой тумбочке была всякая литература. В стене между тумбочкой и родительской кроватью было два окна выходящие в полисадник, на улицу. То окно, которое было ближе к родительской кровати, я назвал "Родительским окном".
Слева в зале была, так сказать, дверь в нашу комнату за печкой. В нашей комнате цифрой "2" я отметил нашу с Колей кровать, цифрой "3" этажерку, которую папа тоже сделал сам. На ее полках были наши учебники, а в ее тумбочке была всякая наша с братом дребедень. Цифрой "4" я отметил стол за которым мы делали уроки и занимались прочими делами. Стол стоял у окна, выходящего в полисадник и на соседний дом ниже. В этой же стене было еще одно окно в зале у дивана.
Вон, на фотографии ниже, я сижу за столом у окна в нашей комнате и создаю деловой вид, что будто бы ковыряюсь с какой-то аппаратурой.
В то время, когда был сделан этот снимок, мы уже занимались электроникой. Я учился в 9-м классе и уже, грешным делом, покуривал в тайне от родителей, но в тот момент родителей дома небыло и я расхрабрился для кадра.
А вот так выглядела наша радиола в зале на тумбочке.
Тумбочка с радиолой, как и на плане выше, стоит в углу. Слева и справа от тумбочки видны окна. Дальше у левого окна стоит диван, но его тут не видно, а за правым окном, за полисадником, дорога улицы Октябрьская. Вон и наш круглый стол который состоял из двух половин, они раздвигались, между ними вставлялся вкладыш и круглый стол превращался в большой обеденный стол за которым собирались гости.
А вон кстати и гости приехали!
Этот снимок сделан из угла от тумбочки с радиолой в сторону входной двери в зал.
На снимке слева направо: тетя Маруся Кубынина (Малухина) мамина родная старшая сестра, наша мама, дядя Толя Топычканов, наш папа и жена дяди Толи, Галя.
Тетя Маруся - гостья из Челябинской области, а Топычкановы - гости из Свердловска (Екатеринбурга). За мамой и тетей Марусей виден наш большой платяной шкаф за которым стоит родительская кровать, а на самом краю кадра даже немного видно тети Марусино отражение в его большом зеркале. Вобщем зеркало в нем было в полный рост человека. Справа, за Галей, видна белая стена большой русской печи.
Из наших окон выходящих на улицу Октябрьская были видны Нефтеразведовские столовая и магазин. Вот снимок, сделанный из нашего окна, сохранившийся с тех лет.
Вот так в наше время из наших окон был виден универсальный Нефтеразведовский магазин. Как я уже говорил, с торца, в полуподвале был продовольственный, а с нашей стороны, за двумя дверями с большим крыльцом, был промтоварный магазин. Вон, там даже вывеска видна "Промтовары"!
Как-то тут, в продовольственном продавцом работал, можно сказать, молодой папин друг, Саша Худяков. Он был невысокого роста и видел только одним глазом, на другом у него было бельмо. Он был очень шустрым подвижным человеком, окончил торговый техникум и когда стоял за прилавком, то очередей у него никогда небыло. И ни кто никогда не обижался, что он кого-то обсчитал. Потом Саша, так сказать, пошел на повышение и стал работать экспедитором. У прилавка он уже не стоял, но когда в магазине появлялся дефицит и создавалась большая очередь, покупатели сами просили чтобы к прилавку вышел Саша. Саша снова вставал за прилавок и очередь быстро рассасывалась. Да. В работе у него все, так сказать, горело, а вот в личной жизни ему не везло. Говорили, что у Саши мужское достоинство было таких размеров, что его не могла выдержать не одна наша сельская молодая дама. На этой почве Саша начал выпивать. Когда мы уже жили в городе, папа тоже звал его в город. Ведь в городе больше шансов найти себе подходящую партию! Но Саша был патриотом села и не хотел никуда уезжать. В итоге он, к сожалению, совсем спился и говорили, что жил с какой-то пожилой женщиной, которая могла его терпеть. Последний раз я сам видел Сашу когда однажды, уже из города, приезжал в село в отпуск. Мы нечаянно встретились с ним в пивной. Он был небритый и в каком-то рваном свитере. Вобщем это уже был настоящий деревенский бич. Больше я Сашу Худякова не видал и что с ним было дальше, мне неизвестно.
Вот посмотрел на большое крыльцо Промтоварного и вспомнился один интересный случай. Когда мы стали жить тут, на Октябрьской, то мы с братом уже начали заниматься моделированием и электроникой. Сейчас мало кто знает, что самая простая самоходная игрушка - это обычный чурючок, то есть, пустая деревянная катушка от швейных ниток. На ее бортиках нарезались зубчики, чтобы она не скользила и в один из бортиков вбивались два маленьких сапожных гвоздика, длиной не больше 10 мм. Сквозь катушку пропускалась, завязанная в кольцо, резина (лучше всего круглая авиамодельная в несколько ниток). Со стороны гвоздиков в резину вставлялась маленькая палочка, чтобы она не выступала за края катушки, а с другой стороны на резину надевался маленький кусочек мыла, для скольжения, и в конец резины вставлялся обычный карандаш - "трактор" готов. Держа катушку в руке, смачивали мыло прилегающее к бортику катушки, за карандаш накручивали в ней резину и опускали на какую-нибудь поверхность, и "трактор" ехал пока в катушке раскручивалась резина.
Это была простая детская игрушка. На Октябрьской мы начали делать уже более сложные вещи и конечно главным мастером был старший брат, Коля, а я был у него, так сказать, в подмастерьях. Сперва мы делали эксковаторы с ручными лебедками из тех же чурючков и с тросами из толстых крепких суровых ниток.
Однажды в пионерском лагере я увидел действующую модель подводной лодки с резиномотором и видел, как она была устроена. Приехав домой, я рассказал об этом Коле. Брату эта идея понравилась и мы стали делать такие же подводные лодки. Они действительно плавали под водой, а когда у них заканчивался завод, они сами всплывали на поверхность. Коля тогда дружил с соседским Герой Алферовым и Гера тоже заразился этой идеей. Он сделал самую маленькую подводную лодку, которая у него носилась под водой, как торпеда!
Еще мы строили безмоторные планеры и кордовые авиамодели, и устраивали, так сказать, воздушные бои. Но самым сложным и опасным нашим занятием было - создание действующих моделей ракет. Сами катали из нескольких слоев проклеенной плотной бумаги корпуса ракет и таким же образом делали для них корпуса двигателей. На нос ракеты так же делался конус и приклеивался к корпусу, и приклеивалось "оперение" из той же бумаги. Один торец трубки двигателя прочно закрывался деревянной пробкой и двигатель заполнялся горючей смесью, которую мы тоже готовили сами. В состав смеси входили: черный молотый охотничий порох, молотый древесный уголь и молотая "Горючая сера" - это желтый минерал который раньше продавался в аптеках, он горит синим пламенем, создает жуткую вонь и большое количество газов - белый дым.
Однажды, приготовив спичечный коробок смеси для новой ракеты, мы решили испытать ее на горение. Хорошо приготовленная смесь должна сгорать ровно с большой отдачей газов, но не так быстро, как порох, не должно быть притуханий и вспышек. Вобщем Коля взял маленькую щепоточку смеси из коробка, положил ее на коробок, а закрыть коробок забыл и поджег эту щепоточку. Смесь загорела, от нее полетели искорки и попали в коробок, и загорела вся оставшаяся смесь в коробке. О! Боже! Что там было? Вся квартира наполнилась вонючим удушливым белым дымом! Мы пооткрывали все окна и двери чтобы квартира побыстрее проветрилась, ведь скоро должны прийти с работы родители, а у нас тут такая авария! Это произошло на том столе, за которым я сижу на фото выше. Как я уже говорил, стол стоял у окна, а на нем были белые занавески, так вот, когда дым рассеялся, то мы увидели, что занавески были все в желтых пятнышках. Конечно нам тогда попало за это дело и в нашем доме еще долго держался запах "Горючей серы", но ракеты делать мы не перестали.
А вот и случай связанный с большим крыльцом "Промтоварного". Как-то зимой мы запускали ракету из нашего сада и когда запал был уже зажжен, и мы отошли на безопасное расстояние, то стартовая площадка вдруг накренилась на снегу и ракета пошла не прямо вверх, а под углом, в сторону магазина. Мимо наших домов шли электрические провода на столбах. Наша ракета задела стабилизатором верхний провод и, повернувшись, со всей скоростью полетела на то большое крыльцо магазина, где в тот момент стоял какой-то мужик. Ракета прилетела прямо ему под ноги! Мужик аж побледнел от страха и мы тоже перепугались не на шутку. Когда Коля подошел к мужику за ракетой (целые корпуса использовались по нескольку раз), то мужик у него только спросил: "Ребята, чем вы их заряжаете?". "Порохом!"- ответил Коля.
Бывали и другие забавные случаи с этими ракетами, бывало что двигатель срывался с креплений внутри корпуса, сбивал конус носа ракеты и уносился с ним неизвестно куда, а корпус ракеты падал на землю. Бывало, что при взлете у ракеты выбивало сопло двигателя и тогда она, поднявшись метра на два над землей, начинала медленно садиться, как
настоящая ракета из какого-то фантастического фильма.
Как видно на фото выше, в наше время большое крыльцо "Промтоварного" было полностью открыто, а над входом в "Продовольственный" был только козырек. В 2017-м году бывший "Промтоварный" уже выглядел вот так.
А вот так в 2017-м году выглядел вход в бывший "Продовольственный" полуподвальный магазин, где когда-то работал Саша Худяков.
Наискосок от нас, ниже магазина, была нефтеразведовская столовая. Ее здание и сейчас там стоит. Вон она на фото ниже!
Изначально, в наше время, на столовой была плоская крыша, но она, видимо, потекла и тогда на столовой сделали обычную "острую" крышу, какой мы ее сейчас и видим.
На штакетнике между столовой и магазином в наше время были щиты с афишами, какие фильмы идут в клубе "НЕФТЯНИК" и в кинотеатре "УРАЛ"?
Ниже столовой была небольшая площадка для стоянки машин и огород, а за столовой был проход на улицу Нефтяников. Сейчас ниже бывшей столовой все застроено мелкими магазинами до самой дороги улицы Советской.
Когда мы переехали на Октябрьскую, то вскоре нам пришлось продать нашу корову, Марту. Из скотины остались только поросенок, куры и кролики, но и кроликов мы тоже потом съели. В доме хозяйничала кошка по кличке Кыска, а во дворе появилась простая дворняжка - собачка, Кукла. Вот она, наша умница, на фото ниже.
Когда Кукла была еще щенком папа посадил ее на цепь, мол пусть сидит на цепи - злее будет и будет более надежным охранником.
Ко мне тогда приходил мой друг и сосед, Володя Григорьев. Он брал какую-нибудь палку и ради баловства дразнил и травил еще маленькую Куклу. Я ему говорил:
- Володя, зря ты это делаешь, на себя ее травишь. Вот она вырастет и все тебе припомнит!
- Дa ну! Что она запомнит что ли? Она же все забудет! - не верил мне Володя и зря.
У животных память ничуть не хуже чем у людей, а иногда даже и лучше.
Время шло и я уехал учиться в училище. Когда я приехал на летние каникулы, то автобус со станции Ункурда пришел в село в 3 часа ночи (я приехал на ночном поезде). Я шел с остановки и подходя к дому услышал лай Куклы. Я сказал: "Кукла, ты что, своих не узнаешь?". Кукла тут же прекратила лаять, забегала на цепи по проволоке и заповизгивала. Когда я вошел во двор, она подскочила ко мне, прыгнула передними лапами мне на грудь и стала лизать мое лицо, радостно накручивая хвостом - соскучилась бедолага! Я пообщался с Куклой и пошел спать.
Проснулся я от того, что наша Кукла в захлеб до хрипоты на кого-то лаяла. Родителей дома небыло, они уже ушли на работу и я вышел на крыльцо, посмотреть, что там происходит? И вот что я увидел. От калитки, с поленом в руке, вдоль веранды пытается пробраться к крыльцу мой друг, Володя, а Кукла с диким лаем, давясь на своем ошейнике, кидается на него.
- Ну, что, Володя, натравил на себя? Вот тебе и "не запомнит"! Хорошо запомнила! - сказал я.
- Серега, убери ее! - запросил Володя.
Я загнал Куклу в будку и только тогда Володя прошел к нам домой. С тех пор она ненавидела его лютой ненавистью хотя к другим относилась нормально и слушалась когда ей говорили: "Кукла, нельзя! Это свои!".
Когда мы с ней гуляли на улице, она вобще никого не трогала и лаяла только на проезжающие мимо машины. Если на улице ко мне кто-то подходил и, не поздоровавшись за руку, шутливо ударял по плечу типа: "Привет, Серый!"- то Кукла начинала рычать на него, а если кто-то сперва здоровался за руку, а потом мы начинали баловаться, то Кукла бесилась вместе с нами - умная была, все понимала. Вот мама ей что-то с улыбкой говорит, а Кукла, как-то смущенно и вроде бы виновато отворачивается.
Как-то мы с папой то ли ходили, то ли ездили (я уже сейчас точно не помню) на рыбалку на Соколинскую ГЭС и Куклу взяли с собой. Там тогда на плотине еще здание электростанции стояло!
Ночевали мы на берегу. Ночь была прохладной и мы решили, в качестве живой грелки, положить в серединку между нами Куклу. Вначале она никак не хотела лежать с нами под покрывалом и пыталась вылезти. Нам даже какое-то время приходилось удерживать ее силой, но потом она видимо тоже пригрелась и успокоилась, и когда мы утром проснулись, то она все еще была между нами.
А охраняла Кукла вот этот мотороллер.
Когда Коля получил права, родители купили в нашем же "Промтоварном" мотороллер "ВЯТКА-150М" - это он и есть! Только теперь он стоит не в Новобелокатае во дворе дома номер 4 на улице Октябрьская, а у брата на даче в городе Тольятти и сидит на нем не мой брат Коля, а его внук Саша, но мотороллер до сих пор на ходу - заводи и езжай! Это на нем Коля, как на катере, рассекал по большой луже в Криулях! Это на нем мы ездили на Ямашку за кислицей и это у него с руля цыганята скрутили указатель поворота, а сейчас уже и обоих нет. Нет и таблички "ВЯТКА-150М", но мотор до сих пор в рабочем состоянии, заводится и работает он без аккумулятора. Аккумулятор ему нужен только для стояночного света.
Как-то, когда моего брата, Колю, уже забрали в армию, мы с Володей Григорьевым решили прокатиться на нашей Вятке до Соколинской ГЭС. До плотины мы доехали нормально и, постояв там немного, решили ехать назад. Володя попросил: "Серега, можно я поведу?". Своей техники у него тогда еще небыло. Я ответил, что вот сейчас с плотины на тракт выедем и за руль сядет он. Я завел мотороллер. Мы выехали на тракт и когда стали пересаживаться, мотороллер у нас заглох. Мы пытались его снова завести, но безуспешно, он даже не "чихал". Я подумал, что опять на маховике магнето срезало шпонку, такое с ним случалось. Раскрыв двигатель я убедился, что шпонка была цела и стояла на месте. Топливо в мотор поступало нормально и была нормальная искра, но мотор заводиться не хотел даже с толкача. Вобщем пришлось нам катить нашу Вятку от самой ГЭС и аж до Красной Горки! Скатываясь с Красной Горки к пруду на Васелге, я на всякий случай включил скорость - а вдруг заведется! И Вятка пару раз чихнула, но не завелась. Тогда мы с Володей решили вновь затолкать ее на верх и скатиться еще раз, но второй раз она даже не подала никаких признаков жизни. Мост пруда тогда был закрыт на ремонт и рядом с ним, повыше, был сделан другой временный мост. На дороге к этому временному мосту была большая грязь. Мы едва протолкали Вятку по этой дороге и когда, за мостом, снова вытолкали ее на тракт, я решил еще раз попробовать ее завести. Чем черт не шутит, а вдруг заведется! Я, так сказать, топнул по стартеру и эта "капризуля", как говорится, завелась с полпинка! Вот чего ей надо было до этого? Вон сколько на нас проехала! Дальше, до дома, мы уже доехали без приключений. Мотор работал исправно. Ей Богу мистика какая-то!
И еще один невеселый случай был с этой Вяткой. Как-то мы четверо катались на обводной дороге. Володя Григорьев со средним Галановым, с Юрой, на Галановском ИЖе, а я с младшим Галановым, с Сашей, на нашей Вятке. Мы ехали со стороны центра в сторону АЗС по разным сторонам дороги. Конечно ИЖ шел впереди, а мы на Вятке пытались догнать его. Мы о чем-то перекликались и нам было весело. Я смотрел на ребят и почти не следил за дорогой, благо машин небыло. Вдруг ИЖ начал притормаживать, мы догнали его и я крикнул: "А мы-то вас обгоняем!". И только тут я увидел, что уже перед нами поворот со спуском к АЗС. Мои мысли лихорадочно завертелись. Если поворачивать на скорости, то на мелких камушках нас может занести и мы обдеремся о тракт. Если резко тормозить, то результат может быть тем же. А вдоль дороги шла дренажная канава и я увидел, что берега у нее пологие, а за ней было поле, и я решил гнать прямо через канаву, а за ней на поле остановиться. Мы влетели в канаву и дальше я только помню, что полетел из-за руля. Очнулся я сидящим на противоположном берегу канавы. У меня тогда были юношеские механические часы "Заря" и первая мысль, что мне пришла тогда в голову: "Как часы?". Я поднес руку с часами к уху и расплылся в довольной улыбке: "Идут!". И тут я обратил внимание, что наша Вятка лежит поперек канавы, а из-под нее торчат Сашины сапоги. Вот тут я перепугался не по-детски. Я закричал:
- Саня! - а в ответ тишина.
- Саня! - опять тишина.
- Саня, *лядь, ты живой?
Тут один сапог шевельнулся и я услышал Сашин голос: "Живой,". Фу, блин, слава Богу! Тут к нам со смехом подъехали ребята, но когда они увидели, что произошло, то их веселье тоже моментально испарилось. Мы быстро подняли мотороллер и освободили Сашу. И опять, слава Богу, Саша отделался только ушибами и царапинами. Оказывается на дне канавы была резкая промоина которую я с мотороллера не увидел, а у него колеса-то маленькие, вот мы и врезались в эту промоину! Потом ребята рассказывали, что Саша аж три раза кувыркнулся в воздухе и успел вперед мотороллера упасть на землю, прямо в ту промоину. Мотороллер, говорят, ткнувшись носом, отскочил назад и, сделав сальто, упал сверху на Сашу поперек канавы. Я, говорят, тоже два раза кувыркнулся в воздухе и мягким местом приземлился на другой берег канавы. Когда мы поставили мотороллер на дорогу, то переднее колесо у него не катилось и он заваливался на левый бок. Я поставил его прямо и попросил Володю посмотреть спереди, что там у нас творится? Володя посмотрел и ахнул: "Иди сам посмотри!". Я посмотрел и тоже ахнул. Оказывается мы переднюю вилку подмяли под себя и загнули ее вправо. Едва, едва мы дотащили нашу Вятку до Галановых и у них попытались хоть как-то поправить вилку. Чуть-чуть нам это вроде удалось и колесо стало немного крутиться. Вот в таком виде я привел ее домой. Конечно дома мне здорово тогда попало. Потом папа с кем-то договорился, Вятку загрузили на бортовую машину и увезли к папе на работу. Там ее отремонтировали и назад домой папа уже сам приехал на ней. Дa. Вятку починили, но я еще долго не садился за ее руль - было страшно. Ведь я же на ней чуть не убил человека! А если бы там была не промоина, а камень? Все, хана! Либо тюрьма, либо колония. Но слава Богу, что все так удачно обошлось! Саша Галанов жив и живет все там же, в Новобелокатае в районе электроподстанции.
Дa. Наша Вятка до сих пор на ходу и уже внук, Санька, немного катался на ней по Колиному дачному поселку. Коля предлогал мне забрать ее с собой в Сибирь, на север, и я бы забрал, но ведь в багаж-то ее не положишь. Пусть уж лучше она живет у него на даче и пусть служит ему талисманом удачи.
А вот так выглядела наша семья в последнее время на Октябрьской.
На фото слева направо: наш папа, старший брат Коля, я и мама. К нам тогда приходила Таня Сергеева вот она нас и сфотографировала в нашем саду. Это вроде бы было весной 1969-го года, а вскоре Колю забрали в армию. На проводах были почти все Колины одноклассники!
Эту фотографию Коля вставил в свой дембельский альбом. Он служил в Венгрии в танковых войсках и говорит, объехал на своем танке всё озеро Балатон. Начал он служить механиком-водителем, а закончил службу командиром танка - тогда в сухопутных войсках служили даа года.
Как-то возле нашего магазина я увидел своего одноклассника еще по начальным классам, Колю Смирнова. В школе Коля был прикольным пацаном и здорово изображал кота, за это ему прилепили кличку "Киса". Коля Смирнов дружил еще с одним Колей, с Колей Будаковым. Они, как бы дополняли друг друга. Коля Смирнов - худощавый весельчак, а Коля Будаков - коренастый, плотный, серьезный парнишка и в школе у него была кличка "Бык". Коля Будаков был сильным парнем, а про его дедушку родители рассказывали, что он вобще был богатырем. Он работал в строительной бригаде плотником и любил поспать. В обеденный перерыв он обычно, пообедав, где-нибудь укладывался, чтобы немного вздремнуть, а мужики ему мешали и донимали его. Тогда он ловил кого-нибудь из мужиков, срывал с него шапку и, в одиночку, приподняв угол сруба дома, заталкивал шапку под сруб, и снова укладывался отдыхать, а мужики всей бригадой карячились, пытаясь достать эту шапку. Вот такой вот был богатырь - дедушка Коли Будакова. Да! Были богатыри на селе!
Я позвал Колю Смирнова, он подошел ко мне от магазина и мы с ним какое-то время общались вспоминая, так сказать, наше детство, а потом я сфотографировал Колю в нашем саду. Вот он ниже.
Это Коля Смирнов - наш "Киса"!
Справа от Коли виден угол дома с окном - это дом наших соседей сверху, Алферовых, и мой брат, Коля, дружил с ихним сыном, Герой. Вверх наискосок, угол к углу огородами с улицы Новоселов, нашими соседями были Кузнецовы. Сам Кузнецов (Виктор Михайлович, вроде бы) был главным энергетиком Нефтеразведки.
Ниже Кузнецовых, огород к огороду, нашими соседями с улицы Новоселов были Исмагиловы. У них была дочь, Альфия, которая долгое время была моей одноклассницей, но потом перешла в другой параллельный класс. Еще у них было два сына помладше Альфии - Раис и Наиль. Я не раз бывал в гостях у Альфии и играл с ребятами. Иногда и Альфия заходила ко мне. Сейчас ихних родителей и младшего, Наиля, уже нет среди живых. Об этом мне рассказала в "Одноклассниках" жена Раиса, Эльвира. Раис уже тоже давно не живет в Новобелокатае и они с женой сейчас выглядят вот так.
Ниже Исмагиловых, на улице Новоселов, тоже угол к углу огородами, нашими соседями были Григорьевы. У Григорьевых была дочь, Люся, и сын, Володя. Володя Григорьев и стал моим первым другом тут, на Октябрьской. Володиного отца звали Юрий Павлович, а его маму я называл тетей Шурой. Тетя Шура, в шутку называла мужа не Юра, а "Юрка с палкой". Дядя Юра интересный был человек, с юмором. Бывало, придет домой выпивши ну и конечно его укладывают спать, а ему хочется радио послушать - включит громкость на всю катушку, стоит у приемника и подпевает. Володя, Люся и тетя Шура опять его укладывают, и только уложат, только выйдут из комнаты - не проходит и трех минут, как музыка опять орет на всю катушку! Дядя Юра снова в одних трусах стоит у приемника и подпевает. Мне это тогда казалось смешным, а вот тетю Шуру с ребятами это не больно-то веселило.
Люся была постарше Володи. Она, вроде бы, была с одного года с моим братом, Колей, но учились они в разных классах. Она была простая, хорошая девушка и иногда, просто так, по-дружески и по-соседски, заходила к нам. Бывало, летними вечерами мы компанией гуляли по улицам и Люся тоже бывала в нашей компании. А однажды мы вытащили на такую прогулку нашего домоседа - моего брата, Колю. Мы, не спеша, шли по Советской, а наш "торопыжка", Коля, все время убегал вперед, останавливался и говорил нам:
- Ну что вы там тащитесь, как не живые?
- Коля, так мы же никуда не торопимся, никуда не опаздываем - мы просто гуляем!
Но Коля просто так гулять не мог, он все время куда-то спешил, как будто боялся опоздать. И тогда Люся Григорьева, так сказать, решила взять над ним шевство и научить его гулять. Она подхватила его под руку и не отпускала, и если Коля машинально начинал прибавлять шаг, то Люся тормозила его и говорила: "Ну куда ты опять разогнался? Куда тебе так некогда? А ну-ка сбавь шаг! Как ты с девушкой будешь гулять? Тоже будешь от нее убегать?".
Потом, говорят, Люся выучилась на педагога дошкольного образования и работала воспитателем в Новобелокатайском Детском Садике. Говорят, что дети ее очень любили и родители, чьи дети ходили в ее группу, тоже уважали ее, но потом Люся очень серьезно заболела и ее не стало. Но я лично знаю, что в селе ее еще помнят и вспоминают добрыми словами. Дa будет ей земля мягким пухом!
Про наши приключения с Володей я уже рассказывал. Когда его забрали в армию, то служить он попал в морфлот на Дальний Восток. Отслужив, он там и остался, там женился и живет где-то там, вроде бы, под Владивостоком.
Ниже, рядом с нами, нашими соседями на Октябрьской были Корякины. У Корякиных было три дочери, старшая из них уже училась где-то на стороне и домой приезжала только на каникулы, а две помладше учились в Средней школе. Они, после нас, тоже покупали девчонкам такой же мотороллер ВЯТКА-150М, но у них он был какой-то однотонной окраски и часто ломался.
А теперь посмотрим на нашу улицу с верху.
(Автор снимка Светлана Копытова (Чепурова).)
Вот она, наша улица Октябрьская зимой, прямая, как стрела, идет с наклоном к Советской. Эх! Как мы тут когда-то катались на санках?! Нас двое, а санки у нас были только одни и иногда мы катались так - Коля ложился животом на санки, а я садился на него верхом и так мы и ехали вниз! Наверное вот таким или даже еще помладше был тогда мой старший брат, Коля.
Ну, а я, соответственно, был еще на годик помладше его.
А вот так Октябрьская выглядит летом.
(Автор снимка Светлана Копытова (Чепурова).)
И вот где-то тут, выше по правой стороне, в трехквартирном щитовом доме, жили мамины родные братья. Их дом выглядел примерно вот так.
Они занимали две квартиры. В средней жил дядя Ваня Малухин с семьей, а в крайней слева - тогда еще холостой, дядя Толя Малухин с мамой, то есть, с нашей бабушкой, Вассой Григорьевной Малухиной (Булатовой). Дядя Толя тут и женился, и когда привел домой, тогда еще невесту, тетю Тамару, то бабушке она почему-то сразу не понравилась: "Нашел облезьяну какую-то, ни рожи, ни кожи!". И когда в ихней же квартире они играли свадьбу, то бабушка даже к гостям из своей комнаты не выходила.
Как-то одно время у дяди Вани жил младший брат его жены, тети Дуси, Алексей Попков. Вот он, на фото ниже.
У Алексея тогда уже был мопед, ну, то есть, велосипед с мотором. И вот как-то мы с пацанами стали упрашивать Алексея, разрешить нам покататься на его мопеде. По поселку он нам кататься не разрешил и тогда мы пошли за лог - это вот туда, где теперь улица Мира. Там, за логом было кукурузное поле и вдоль него, по берегу лога, шла полевая дорога вверх, к лесу - вот там мы и решили кататься. Там же, у нижнего края поля, в более раннее время, и была та силосная яма, куда мы когда-то ходили с Толиком Ушаковым играть и где пыхтели с ним папиросами.
Сколько нас было и кто был конкретно, я уже не помню. Я помню только про себя, как я там прокатился? Кукурузу тогда уже убрали и на поле торчали только ее пенечки. Когда подошла моя очередь, сперва я поехал вниз, до конца поля, там развернулся и поехал вверх до назначенного места. Наверху я опять стал разворачиваться и тут мне почему-то не хватило ширины дороги, и я выехал на поле. Меня стало трясти на останках кукурузы. Я растерялся и вместо того чтобы останавливаться, неосознанно нажал на газ до предела. Эх! Как меня протрясло? Я прогнал до самого низа поля и только там свалился на бок. Слава Богу, мопед я не поломал и сам отделался только ушибами и царапинами.
Дяди Ванины старшие сыновья выросли и вот так потом выглядел старший сын, наш двоюродный брат, Вася, тот, который когда-то посылал меня к "балякам".
А вот так стал выглядеть тот младенец, Володя, к которому Вася когда-то залезал в зыбку.
На Октябрьской я познакомился и с другими окрестными ребятами. Вот наш любимец девчонок, Саша Шевкунов у себя в огороде с гитарой.
Шевкуновы жили на верху поселка, со стороны улицы Новоселов. Ребята укоротили его фамилию и прилепили ему кличку "Шеф".
Вот она, улица Новоселов.
Вот где-то тут, на правой стороне, жил Саша Шевкунов, а пониже, на этой же стороне, жили братья Галановы - Гена, Юра и Саша.
Вон Юра Галанов и Саша Шевкунов стоят на улице!
Дальше, внизу, все на этой же стороне, жили Кузнецовы, Исмагиловы и в самом низу жили Григорьевы. Внизу эта улица упиралась в забор огородов домов улицы Советской. У Володи Григорьева был велосипед "Урал" и вот как-то однажды он ехал тут вниз, домой, и у него отказали тормоза... Вобщем затормозил он у своего дома врезавшись в тот самый забор. На раме велосипеда сразу же вылез "горб"! Хлипкие стали делать велосипеды: чуть упал - погнул педаль, стукнулся колесом - "восьмерка" в вилку не влазит, а то вон "горб" на раме выскочит. Дa. Раньше наши "ПВЗ" и "ЗИФ" были крепче. Но вернемся на Октябрьскую.
Где-то тут, на верху, жили братья Синяткины. Младший, Саша Синяткин, был моим одноклассником - это он когда-то был у нас самым высоким в классе, но потом его перерос Саша Макаров. Сейчас Саши Синяткина уже нет в этом мире, а со старшим, Виктором Синяткиным, я даже вместе работал в электроцехе, в Нефтеразведке.
На нижнем левом углу этого перекрестка был дом Михайловых. Он и сейчас там стоит.
Там жил мой друг, Саша Михайлов. Он тоже немного увлекался электроникой, но пожалуй что, больше он увлекался музыкой. Вот он сидит у себя дома со своим маленьким магнитофоном "Лира".
Саша тогда дружил с девушкой Ирой, что жила за столовой, пониже спортплощадки, в доме, где до них жили Хасановы. Ира, на крышке Сашиного магнитофона, в названии, сцарапала белую краску с буквы "Л" и магнитофон стал называться ее именем "ира". Магнитофончик работал как от сети, так и от батареек, и Саша иногда ходил с ним гулять.
Саша в армии служил в Москве и там, и остался. Сейчас он живет и работает во Внуково.
Эх, Саша! Где твоя красивая шевелюра? Наверное ты хочешь сказать, что это дурные волосы покинули твою умную голову - совсем ведь облысел!
Как-то где-то Санька раскопал забавную прибаутку и подкалывал ей ребят: "Сэр, на Вас села муха! Сэр, я не хотел сказать, что Вы - говно, но мухи редко ошибаются!". Я перенял у него эту прибаутку и так же подкалывал ребят в Тольятти, когда мы уже жили в пятом квартале.
Напротив Михайловых, на правом углу перекрестка, жили Потеряевы - Надя и Саша. Вон их дом ниже!
С Сашей мы тоже иногда общались. Саша Потеряев всю жизнь играл в войнушку и остался в армии на сверхсрочную.
Вот тут справа и есть тот самый Саша Потеряев, а слева наш двоюродный брат, Володя Малухин. Это я их когда-то фотографировал на окраине леса у Лысой горы.
Ниже Потеряевых, по правой стороне улицы жили Чепуровы и Пырхи. Со Светой Чепуровой я встретился в Одноклассниках.
Она теперь носит фамилию Копытова. У нее там очень много Белокатайских фотографий и я неоднократно их скачивал. Вот и в этой книге есть ее снимки. Через нее я и Асю Прохорову нашел. Позже мы встречались с ней в Новобелокатае, у нее на работе, в цветочном магазине.
Володя и Саша Пырхи были хулиганистыми пацанами и кое-что забавное я позже расскажу про старшего - Володю.
Ниже Михайловых, на левой стороне улицы жили Плоховы - те самые, которые когда-то квартировали у нашего деда в Климиной. Там же, в Одноклассниках, я встретил и Галю Плохову.
Ее брат, Коля, на Октябрьской тоже дружил с Сашей Михайловым.
Еще там жили Хужины, из которых я запомнил только Назипа. На верхнем углу проезда на улицу Новоселов, там была Нефтеразведовская общага. Ее здание и сейчас стоит, вот она ниже.
Тут жили молодые приезжие помбуры. Сейчас многие помнят это здание лишь как Нефтеразведовский медпункт, но уверяю вас, тут же и была общага. Вход в нее был с дальнего торца, где видно окно веранды. Я сам жил в ней какое-то время и выглядывал из третьего окна от веранды в рассказе про Асю.
5 мая 1969 года я провожал брата Колю в армию, а в августе того же года и сам уехал на учебу в училище, ГПТУ 36, в поселок Магнитка, Кусинского района, Челябинской области. Прошу не путать с городом Магнитогорском той же области. Вот таким я был в училище.
Проучившись 2 года и выучившись на электромантера-ремонтника промышленного оборудования, летом 1971-го года я вернулся в село и устроился электриком в Нефтеразведку. Коля весной того же года уже отслужил и уже с родителями переехал в Тольятти. Так как жить мне было негде, то первое время я жил у деда на Социалистической. Там я сдружился с Васей Медведевым и влюбился в Асю. Но жить у своих - это хуже нет того. Каждый твой шаг, даже который ты еще не сделал, моментально становится известен родителям. И тогда я решил перейти в общагу.
Когда я первый раз пришел в общагу на Октябрьской с чемоданом, то там в гостях у кого-то был Хужин Назип. Меня увидел какой-то "крутой" помбурчик и высокомерно ехидно сказал: "Что новенький? Ну ты узнаешь здешние порядки!". Назип это услышал и произнес: "Что ты сказал? Смотри, если ты этого парня тронешь, я тебе бошку оторву - это мой сосед!". "Крутой" опешил: "Как сосед? А почему тогда он в общаге?". "Значит так надо!" - ответил Назип. Меня поселили в комнату к трем паренькам недавно приехавшим на практику, ими были: Коля, Амир и Иван. Эти ребята в начале даже в кино ходить боялись: "Дa ну! А вдруг местные поймают и изобьют!" - говорили они, но потом ко мне стали приходить друзья и я их стал знакомить с ребятами. Потом они уже без страха ходили со мной по всему селу и удивлялись: "У вас в селе такие дружелюбные люди живут!". Кстати, Коля - это тот самый Коля от которого Галя Кутанова ушла ко мне.
Ну вот, пришла пора и про Володю Пырха рассказать. Пошли у нас в общаге проводы. Мы провожали в армию Ивана и Амира вроде бы. В нашей комнате собралась почти вся молодежь с Октябрьской и Новоселов, благо комната у нас была большая, на 5 коек. Накрыли 2 составленных стола и загуляли! Конечно там был и Володя Пырх, ну и изрядно "поднакушался". Ребята утащили его в соседнюю комнату и уложили спать. Сидим мы, значит, дальше за столом, о чем-то болтаем, выпиваем, закусываем и вдруг дверь в нашу комнату открывается и на четвереньках вползает Володя, ползет к столу, тянет руку и произносит: "А мне выпить!". Ох и насмешил он нас тогда! Ведь уже на ногах стоять не может, а все ему выпить надо. Вобщем утащили его домой.
Ниже на Октябрьской, напротив магазина и столовой, жили Алферовы, мы и Корякины. Дa. Интересно у меня получилось. Сперва я жил на Октябрьской, как местный, а потом, - как приезжий. Там, на Октябрьской 4, уже будучи старшеклассниками, мы увлеклись электроникой. Все началось с простейших детекторных приемников, а потом мы стали собирать уже более сложные схемы. Это увлечение продлилось очень долгие годы. Я забросил свой паяльник уже здесь, на севере, в Туре, когда пошла микроэлектроника и с обычным паяльником в ней стало уже делать нечего. Брат же забросил паяльник еще раньше, после поездки в Италию. Он и мне говорил: "Серега, дa на фиг чего-то там изобретать? Сейчас же все готовое можно в магазинах купить!". Но я еще долгое время упирался: "А вот ты купишь в магазине карманную радиостанцию с обычным приемником в одном корпусе?". Я сам собрал две такие вещи которые работали у меня от обычных пальчиковых батареек. Последней моей самоделкой был миниатюрный радиоприемник размером меньше пачки сигарет с подсветкой шкалы, со встроенными электронными часами и со встроенным зарядным устройством. Приемник питался от встроенного дискового аккумулятора. Будучи медтехником, я с ним ездил в командировки по поселкам. Но вернемся на Октябрьскую.
В самом низу, на углу Октябрьской и Советской жили еще одни Кузнецовы. Они не родственники Кузнецовых с улицы Новоселов. Их дом стоял так же, как сейчас там стоит другой, новый, дом.
Вот так же, расположившись вдоль начала улицы Октябрьской и глядя торцом на Советскую, когда-то тут стоял и дом Кузнецовых. Я уже где-то ранее упоминал про Толика Кузнецова, так вот он и жил в этом доме. Семья у них была странная. Родители давно были в разводе, но не разъехались, а поделили дом на две половины глухой стеной и сделали отдельные входы. Двор у них был один общий, а со двора было два входа в дом. В ближней половине к Советской жил отец Толика, а в другой половине, ближней к огороду, где теперь "Шиномонтаж", жил Толик с матерью. Вобщем, как сейчас говорят, семья была не благополучная. Может быть поэтому и судьба у Толика была тоже не благополучная. Со школьной скамьи, так сказать, пересел на скамью подсудимых и попал в детскую калонию, а потом и во взрослую тюрьму.. Там он побывал уже раза два перед тем, как мы подружились. Толик никогда не кичился тем, что "срок тянул" и когда мы с ним вдвоем гуляли по вечерам, и я просил его рассказать что-нибудь о тюрьме, то он говорил: "Сека, - так он меня "окрестил", укоротив мое имя Сережка, - зачем тебе это? Не старайся туда попадать! Ничего там хорошего нету!". Я неоднократно бывал у Толика дома. Мать у него была доброй, мягкосердечной, общительной женщиной, а отец был каким-то странным, замкнутым и нелюдимым, он мало с кем общался. У Толика во дворе, на цепи, достающей до входной калитки, была рыжая собака, Астра, вроде лайки. Толик ее так назвал в честь сигарет, которые он тогда курил. Пачка сигарет "Астра" тоже была рыжей. Астра была умной собакой и выполняла все команды Толика, а еще делала и то, чему ее не учили. Она быстро поняла, что я друг ее хозяина и без проблем пропускала меня в дом, иногда даже не выглядывая из будки, но если дома ни Толика, ни матери небыло, то Астра и делала то, чему ее не учили. Замка на входной двери, от калитки, у них было невидно и вот бывало, что я заходил во двор, Астра спокойно лежала в будке. Я подходил к двери и, увидев замок, разворачивался назад, а там, перед калиткой, уже сидела Астра, и если я начинал приближаться, то она начинала рычать и скалить зубы. Вобщем так могла продержать человека во дворе до прихода хозяев. А вдруг он что-нибудь спер! Но сзади была калитка в огород, вот через нее я и уходил тогда. Вот так охранять дом, задерживая людей во дворе, ее ни кто не учил, это она придумала сама. Интересная была собачка!
Последний раз Толик попал за решетку уже во время нашей дружбы. Был Новый Год и меня, так сказать, назначили дежурным электриком на время бал-маскарада в нашем клубе НЕФТЯНИК. Народу было полно! Был и Толик Кузнецов. Он тогда дружил с девушкой, Валей, вроде бы, которая жила на другом конце села, а там тоже был парень которому она нравилась. В тот вечер я почти постоянно находился за кулисами и лишь иногда выходил через фойе в коридор у кассы, покурить. В фойе был устроен магазинчик, где можно было купить выпить и закусить. Конечно я там встречался с Толиком и мы, втихаря, чтобы меня не засекло начальство, понемногу выпивали. Очередной раз выйдя в фойе, я не нашел Толика. Мне сказали, что он уже успел с кем-то подраться и девчонки его отправили домой. Через какое-то время, снова выйдя в коридор покурить, я увидел как открылась входная дверь и в коридор вошел какой-то растрепаный Толик. На лице у него была кровь. Не обращая ни на кого внимания, Толик, расталкивая людей, шел на парня стоявшего у двери комнаты худрука. Подойдя к нему, Толик что-то сделал и кинулся назад, к выходу. Я услышал звон упавшей на пол какой-то железки. Когда Толик выскочил на улицу, тот парень сказал: "Он меня ножом ударил!". Парень был в темном свитере и на нем ничего видно небыло. Парень поднял свитер и мы увидели у него на груди ранку поперек ребер из которой стекала кровь, а на полу нашли какой-то старый ножик без ручки. Конечно Толика в то же утро арестовали, а я узнал, что оказывается пока я был за кулисами, к нам пришла молодежь из РДК. Там бал-маскарад был только до 12-и, а у нас были танцы до упаду - аж до 3-х часов утра! Вот они и пришли к нам. И среди этой молодежи был и тот парень - соперник Толика. Они увидели друг друга ну и конечно сцепились, и пошли за клуб, "поговорить". Из того "разговора" Толик вышел победителем. Вот тогда девчонки и отправили его домой. Они проводили его до нашего магазина и вернулись в клуб, а внизу, на углу улицы, возле его дома, на Толика напал тот парень с друзьями. Конечно они его избили и тоже вернулись в наш клуб. Избитый Толик зашел домой, схватил какой-то нож (тот самый, без ручки) и тоже ринулся назад в клуб.
Вроде бы через день Толика отпустили под подписку о невыезде. Мы встретились с ним и я увидел, что правая рука у него забинтована. Он сказал, что тем ножиком он рассек себе руку гораздо больше чем тому парню грудь. Нож уперся парню в ребро, проскользнул в руке и распорол ладонь. Толика судили и дали то ли год, то ли полтора, я уже точно не помню. Но освободили его гораздо раньше. Уже в августе 72-го года, когда я насовсем уезжал в Тольятти к родителям и шел с чемоданом по улице, то недалеко от Октябрьской, на Советской я встретил Толика! Он только сегодня ночью приехал с тюрьмы, а я через полчаса уезжал на автобусе на станцию. Мы немного пообщались на дороге и тут я в первый и в последний раз в жизни попробовал одеколон прямо из горлышка пузырька - за встречу! С тех пор я Толика долго не видал. Последний раз мы встретились с ним когда я однажды приехал в отпуск из Тольятти. Толик, к тому времени, уже был женат аж 5 раз! В тюрьму он больше не попадал, но стал выпивать. Больше мы с ним не встречались и что с ним стало дальше, мне неизвестно.
Внизу, на Советской, почти напротив Октябрьской жили Прохоровы. Я уже о них говорил в рассказе о Советской, но вспомнилось ещё кое-что Вон вроде как ихний дом.
Я помню Надю и Сергея Прохоровых. С Сергеем однажды произошел несчастный случай - его лягнула лошадь и попала в голову. Раздробила кость черепа у виска, но Слава Богу, Серега остался жив. Я помню, как у него еще долго пульсировал свежий шрам на голове.
Со старшей сестрой Сергея, Надей, мы встретились опять же в Одноклассниках - это она на меня вышла!
Вот это и есть Надя Прохорова. Сейчас она носит фамилию Лаврова и живет в Старом Белокатае.
Как-то Надя, в качестве гостьи, заглянула на мою страничку и обозначилась там, как Надежда Лаврова (Прохорова). Я задумался: "Уж не та ли это Надя Прохорова, что жила когда-то на Советской?". Я тоже зашел на ее страничку, разглядывал ее фотографию, но ничего не мог понять - она это или нет? Ведь в моей памяти остались все 16-и летними, а прошло уже считай полвека! Все и все изменились. Вот конечно, если вы живете близко и хотя бы раз в год или даже раз в три года видите друг друга, то вам кажется, что ни кто и не меняется, и вы всегда всех узнаете. А вы представьте разлуку в 30, 40 или в 50 лет без общения, всех ли вы потом узнаете? Вот и я не мог узнать Надю и стал допытывать ее - она ли это? Надя долгое время "шифровалась" - молчала, но потом все же призналась, что это действительно она. Глядя на Надину фотографию, мне вспомнился случай, как я однажды, впервые в жизни, накушался, так сказать, до поросячьего повизгивания, но не хлеба с маслом конечно!
Я уже не помню, какой это был праздник, но получилось так, что отмечали мы его у Прохоровых, то есть, у Нади Прохоровой. Перед нами у них гуляли взрослые, но потом они то ли куда-то перешли, то ли уехали, а в доме осталось море выпивки и закуски. Вот мы и попали на эту "поляну"! Ребята веселились, выпивали, закусывали и танцевали. Я в тот вечер был в одиночестве, пары у меня небыло и танцевать мне было не с кем. Дa и танцор-то из меня такой же, как тот, которому всегда что-то мешается! Вобщем я в одиночестве сидел за столом, выпивал, закусывал и шел на улицу покурить. Потом я возвращался в дом, снова садился за стол и все повторялось по кругу. И "накурился" я так, аж до беспамятства! Что было дальше, я не помню. Очнулся на какое-то время я лишь на дороге возле дома Кузнецовых и понял, что двое с боков тащат меня домой, на Октябрьскую. С одной стороны меня тащил Володя Григорьев, вроде бы, а кто был с другой стороны, я вобще не помню, Юра Галанов, что ли? А очнулся я наверное от голоса Толика Кузнецова. Я помню, как он удивленно воскликнул: "Сека, ты ли это?". "Я!" - ответил я, глянув на него мутными глазами, и снова вырубился. Полностью пришел я в себя, уже проснувшись дома ночью. Я подскочил с мыслью: "Е-мое! Вся молодежь гуляет, а ты тут спишь, валяешся! Надо срочно бежать, своих искать!". Я думал, что время всего лишь поздний вечер, но когда я посмотрел на часы, то оказалось, что уже давно за полночь и что уже скоро начнется рассвет. Дa. Тогда я здорово пожалел, что так напился и потом уже старался больше так не "надираться", правда, это не всегда получалось.
Неподалеку от нас, за магазином, был и пока еще есть наш клуб "НЕФТЯНИК". Правда сейчас он закрыт. Туда мы когда-то ходили в кино и на танцы.
Вон он стоит, а за ним тоже была и есть наша самая большая в селе спортплощадка.
~ ~
Клуб НЕФТЯНИК и поселок нефтяников.
(Автор снимка Светлана Копытова (Чепурова).)
Вот так сейчас выглядит наш клуб НЕФТЯНИК. Из трех наполовину остекленных дверей в большое фойе осталась только одна, и та глухая. Да. Когда-то за этими заделанными дверями было большое фойе, в котором стояли бильярд и настольный тенис. За фойе, на всю ширину здания, был зрительный зал со сценой. Сцена была справа, как мы смотрим, и там на сцене, у стены, висел большой белый экран для показа фильмов. У левой стены, над последними рядами, как бы, нависала кинобудка, вход в которую был с улицы по лестнице. Из фойе в зрительный зал было две двери, одна, как бы, ближе к кинобудке, а другая ближе к сцене. Из зрительного зала на улицу тоже был не один выход, но почти постоянно пользовались только тем, что был под кинобудкой у задних рядов, ближе к стене фойе.
Справа в фойе было две комнаты. Одна была ближе к сцене, как бы гримерка, и через неё можно было пройти из фойе за кулисы сцены. В другой, ближе к стене с тройными дверями, располагался кабинет заведующего клубом.
За левой стеной фойе был кабинет художественного руководителя клуба (комната худрука).
На большом, широком крыльце клуба слева и справа видны ещё две двери. Левая была входной дверью в клуб, так как три центральные обычно всегда были закрыты на замки. Сразу за входной дверью, через узенький коридорчик, было окошечко кассы. С улицы слева видно узкое окно, вот за ним и была билетная касса. Вправо от кассы был коридорчик, который заканчивался дверью в комнату худрука. Слева, между кассой и комнатой худрука был гардероб (вешалка), через него был вход в кассу. Справа от двери комнаты худрука был вход в большое фойе.
За правой дверью на крыльце находилось, так сказать, подсобное помещение клуба, а проще, столярная мастерская, где позже ребята делали свои электрогитары.
Я даже помню, как строили этот клуб и, как мы с пацанами прыгали с него на стекловату, а потом чесались, как чесоточные!
Поначалу в клубе директором и худруком в одном лице была женщина и клубная жизнь протекала вяло и незаметно. Считай только фильмы крутили и все, но когда в клубе появился новый, молодой, энергичный худрук, Борис Павлович Спешилов - наш, всеми уважаемый, Боря, то клуб ожил. Туда потянулась молодежь. Боря собрал ребят которые умели играть на гитаре и предложил им создать свой, так сказать, Вокально-Инструментальный Ансамбль (ВИА). "В РДК есть, а мы чем хуже?" - говорил он, но ни электрогитар, ни электрооргана и даже усилителей с колонками тогда в клубе еще небыло. Тогда в клубе из музыкальных инструментов был лишь баян, контрабас и маракасы с бубном - даже ударной установки небыло! Но Боря был настолько живым и энергичным, что его энергии хватало на всех! Он всех заражал своим энтузиазмом и ребята начали заниматься, а Боря стал тормошить начальство, чтобы в клубе появились настоящие электромузыкальные инструменты, усилители и ударная установка. В начале соло и ритм гитары заменяли обычные акустические гитары, бас-гитару заменял контрабас - это огромная скрипка в рост человека, которая тоже нашлась в клубе. Клавишные заменял сам Боря с баяном, а ударные заменяли маракасы с бубном. Солистами были: Зоя Гизатулина и ее младший брат. Старший брат Зои, Коля Гизатулин, тоже хорошо пел, но он стеснялся и никак не хотел выходить на сцену. Младший поначалу тоже стеснялся и с микрофоном прятался за кулисами - чистый, звонкий голос слышно, а кто поет, невидно. В качестве усилителя тогда использовали усилитель и громкоговоритель от передвижного кинопроектора. Но потом он осмелел и стал петь открыто, со сцены. Как он здорово пел песню "Фантом", в которой идет рассказ от имени американского летчика, где он рассказывает, как его самолет Фантом сбили во Вьетнаме во время Вьетнамской войны. Вот мне вспомнилось несколько строчек из той песни.
