Сколько себя помню я верила в чудеса. И в Деда Мороза, и в сказку на сцене Театра Юного Зрителя, где добрая Маленькая Баба Яга побеждала целую кучу злых взрослых ведьм! И, конечно же, моей любимой передачей была "В гостях у сказки" с тётей Валей. Я обожала слушать и пластинки со сказками. Даже ту, про старика Хоттабыча, где песнка пела: "У нас по поводу чудес давно сложилось мненье, мы в них не верим - это без, без всякого сомнения, без всякого сомненья!", даже её я тоже любила и продолжала верить в чудеса. Потому что. "Ты отлично знаешь сам, мир наполнен чудесами, только эти чудеса люди могут делать сами!" - пела пластинка. И я верила в этих людей, которые могут делать чудеса. Я росла и продолжала верить.
Некоторые чудеса иногда удавалось даже делать самой. Косточка от первой вишенки, которую я съела, предупреждённая, что косточу надо выплюнуть, тем не менее "улетела на небо". Маленькое моё чудо. Мне было годика 4. Это была первая попытка. Когда в пионерлагере, где я уже была вожатой, у одного-двух детей ровно перед сном начинали болеть животы, я каким-то образом "лечила" их просто садясь на кровать, поправляя простынку, кладя руку на их животы и рассказывая всем какую-нибудь сказку. И чудо срабатывало - дети счастливые засыпали, а утром наивно верили в чудеса и они.
Я росла, взрослела, и вместе с этим процессом немного проходило ощущение чуда, но ненадолго. Не чудо ли рождение ребёнка? Нет, я прекрасно понимаю все физиологические процессы, но не чудо ли, что он растёт в тебе, с ним можно разговаривать, а потом он чудесно появляется на свет?! Именно зная всю физиологию, я хочу сказать, что это невероятно! А не чудо ли как он растёт, что ты видишь в нём свои черты, черты мужа, родителей, не только черты, но и свойства характера, в том числе людей, которых он, возможно, никогда не видел?! Это, безусловно, чудо. Для меня.
И ещё - я со временем осознала, что есть чудесные люди. Они выглядят абсолютно обыкновенно, как все. Иногда можно заметить особенную лучистость, доброту их глаз, но это только если обращать специально внимание. Мы обычно проходим мимо таких мелочей. Они не колдуют и не морочат людям головы экстрасенсорикой и прочими волшебствами, не дают пить заряженных жидкостей. Их можно узнать по делам, самым обыкновенным, и даже делают они их для себя (как сами считают) - им приятно делать людям добро. Просто так. Ни для чего. Даже не за благодарность. Чтобы всем было хорошо. Остальные об этом могут и не узнать. Они делают это для того, чтобы в мире было больше добра, но наверное и об этом они не думают.
Мне вспоминается как я приехала в Израиль навестить моего папу, который сражался в тот момент с неумолимой болезнью. На лестничной площадке я встретила соседку. Она не говорила по-русски, папа не особо разговаривал на иврите, то есть много общаться они явно не могли. Она остановила меня и спросила: "Как он?" И потом: "Ты знаешь, я уже немало пожила, много людей встречала, но этот первый такой. Он необыкновенный! Он постриг все кусты вокруг дома, а денег не взял, говорит, что это подарок жильцам. Я не видела таких. А варенье, он мне такое варенье сварил из персиков, которые я принесла для него в благодарность!".
Я не удивилась, мой папа всегда был таким. Однажды он спас целый цех рабочих. Ещё работая в проектном институте, был членом комиссии, проверяющей аварийность зданий. В этой комиссии он хоть и являлся одним из самых сильных профессионалов, по званию был самым младшим. И вот он понимает, что трещина, которую они только что увидели в цеху, аварийная. Эксплуатировать здание в таком состоянии опасно. "Закрываем!" Но процедура такова: чертежи - в Москву, в лучшем случае по факсу, дождаться разрешения и только тогда "закрываем". Времени нет. Можно закрыть и до утверждения, но тогда убыток за простой предприятия в случае отказа из Москвы - из своего кармана. "Закрываем!". Закрыли по одной только подписи (этого достаточно) - подписал папа и больше никто. Никому не охота выплачивать до конца дней своих убыток за простой цеха. Ровно через час после закрытия, когда люди уже были распущены по домам, цех рухнул. Вот такая история. Ещё у папы были золотые руки. Все сотрудницы знали где починить сломавшийся зонтик, молнию на сапогах, сумочку, кого попросить повесить полочку, врезать замок, выровнять покосившийся кухонный шкафчик, смазать скрипящую дверь...
Надо сказать, что чудесных людей гораздо больше, чем мы себе представляем, порой кляня несправедливость мира. Эти добрые люди не всегда на виду. Они творят добро на своём уровне, задевая тех, до кого могут дотянуться своими (простите мне красивые слова) лучами. Но как только мне становится тепло, я сразу же оглядываюсь, чтобы понять - откуда они, эти лучи? И я встречаюсь с глазами, которые я уже научилась распознавать за свою жизнь. Особенные глаза.
С Леной мы познакомились на детском дне рождения, устроенном приятелями. Мой шестилетний сын возил её дочку в игрушечном автомобиле, подаренном имениннику, по дорожкам парка, а мы шутили по этому поводу. Лена мне всегда была симпатична - огневая, искрящаяся, с отличным чувством юмора, с интересными историями, общительная. С ней можно было говорить обо всём, и, что со мной случается нечасто, с ней можно было молчать, потому что рассказывала она, и мне всегда было интересно то, о чём она говорит. До одного эпизода я и не подозревала с кем имею дело. Позвонил сын - в школе у него разболелся живот, и боль была такой, что он, отпросившись с работы, пошёл к доктору. Но тот ничего не нашёл, отправив его в приёмный покой. На этом фоне, кажется, поднялась температура. Сын доехал до госпиталя сам и держал меня в курсе по телефону. И вдруг звонок: "Свет, твой сын в приёмном покое! Что с ним?". Это была Лена. Я даже забыла, что она работает в этом госпитале. Была её смена, но в совершенно другом отделении! Она зашла проверить своего пациента, которого послали в приёмный покой, и натолкнулась на знакомую фамилию. Лена сейчас же подошла к моему ребёнку, который был там совершенно один (муж заверил, что он уже выехал с работы). Она позвонила мне, сказав, что ребёнка уже смотрят. Когда закончилась её смена, она пришла к нему опять. Переговорила с врачом. Пришёл мой муж. Выяснилось, что в таком состоянии машину лучше не вести. Лена настояла поехать с ними на своей машине к нам домой, чтобы затем отвезти мужа в госпиталь за второй машиной, хотя это могла уже сделать и я, когда вернусь с работы. Сопротивляться было бесполезно.
И тут одно за другим передо мной пронеслись события, о которых знаешь, но как-то не анализируешь. Когда заболела её близкая подруга, она возила к ней домой обеды, которые необыкновенно вкусно готовила сама... Я вдруг поняла, что передо мной ещё один ангел. Нет, это неправильное определение человека, передо мной был просто очень, очень хороший человек, добрый, отзывчивый. Я ожидала бы такое от близких мне людей и друзей, у меня замечательная семья и друзья, но в том-то и дело, что я не была для неё особо близким человеком, она могла и брала под своё крыло не только самых близких! В тот момент Лена уже сражалась вторично со своей тяжёлой болезнью. Но когда я видела её, она была самым оптимистичным человеком в компании, никогда без улыбки, и глаза её всегда смеялись.
Тринадцать лет я вижу папу во сне. Он сражался с болезнью семь лет. И нам, верящим в чудеса, казалось - побеждал её. Но она то замирала под напором химии и таблеток, то возникала вновь в самых неожиданных местах... Лена сражалась с той же болезнью... И как только ей становилось хоть чуточку полегче, бежала на работу помогать другим людям. Профессия медсестры позволяет делать это сполна!
Я постоянно думаю, пытаюсь понять, читаю статьи, иногда посылаю деньги на исследования, чтобы уже, наконец, нашли лекарство от этой несправедливости, чтобы, наконец, произошло чудо! Чудеса случаются, особенно если не переставать в них верить. Вернее, случается то, что можно интерпретировать как чудо. Но если ты ждёшь чуда вопреки законам физики, химии, физиологии, не знаю ещё чего, оно почему-то не происходит...
Знаете, я думаю, что одно из регулируемых чудес - это человеческая память. Я помню всех людей, которые когда-либо сделали мне добро. У меня короткая память на зло, но оооооочень длинная на добро, и не потому, что оно встречается реже, а потому что оно оставляет свет в моём сознании. Когда я думаю о папе, мне становится светло, потому что где-то в совершенно ином измерении он всегда со мной. И Лена тоже со мной. Она перешла в то измерение в минувшее воскресенье. Я думаю она отдохнёт немножко, пообщается с родными, и прийдёт ко мне, чтобы я могла сказать ей по-настоящему КАК я благодарна ей за то, что она занимает место в моей памяти наряду с близкими мне людьми. Я знаю, что мы посидим ещё и посмеёмся вместе и будет очень светло от того, что она рядом.