Надо сказать - мне везёт на хороших людей. Наверное, их всё таки больше на свете, чем плохих, просто зло, с которым приходится сталкиваться, вызывает более сильные эмоции. Но я верю, что рано или поздно оно бывает наказано, не проходит человеку даром. Порой, мы видим это, но всё же часто наказание проходит "за кадром". А бороться со злом надо другими методами...
Была у меня такая руководитель проекта. Из Вьетнама. Хотя какое это имеет отношение к делу? Пока не знаю. Когда я сталкиваюсь с гадостью, пытаюсь понять - почему человек её сделал? Быть может, в силу своей ментальности, отличной от моей? К тому времени как я стала работать с Джули, я уже полгода была в компании, успев себя зарекомендовать. Наш проект с неплохим руководителем внезапно передали другой конкурирующей фирме, а разработчиков перевели в другой проект, из которого только что ушли руководитель и технический лидер, но оставались ещё два "стареньких" (не по возрасту) разработчика, один из которых и стал новым техлидом, а Джули поставили новым начальником. Невысокого росточка, не уродливая немолодая женщина мне почему-то сразу не понравилась. Быть может, потому, что как раз в тот день, что я перешла к ним, из проекта ушла ещё и Мари, перуанка-тестер, девушка с изумительными синими глазами на пол-лица. Она просила не обсуждать её уход, но призналась, что далее работать с Джули не может. Вот такое хорошенькое начало. Я подарила Мари маленькую пластиковую фигурку зебры, которая жила у меня на столе, и сказала ей, что жизнь - она как зебра - чёрные полоски обязательно сменяются белыми. Очень часто наши русские мудрости воспринимаются выходцами из других стран как божественные откровения. Мари смотрела на меня своими синими глазами, на которых выступили слёзы, и говорила: "Как ты права, ты даже себе не представляешь, как ты права. Дай я обниму тебя, дорогая."
По слухам до этого Джули работала аналистом в другом проекте, и там её даже любили - ответственная, деловая, готовая прийти на помощь. Потом она ушла из того проекта так как стало известно, что у неё закрутился роман с одним из богов, который был администратором баз данных из координирующего всю работу агентства, женатым мужчиной. Бога оставили, правда, по ходу дела он развёлся с женой, а вот Джули исчезла на семь лет. Но не из его жизни. Почему дело получило огласку я не знаю, но было это давно, а блат в координирующем проекте - это безусловный плюс, не минус, особенно для руководителя проекта - и доступ к базам данных можно получить вне очереди и даже выпросить дополнительный билд. Со смешанными чувствами я перешла в проект, пытаясь убедить себя, что работаю c профессионалом, во что сложно было поверить, потому как этот профессионал на полном серьёзе заставил меня совершить перевод кода с Java на английский, дабы начальство в её лице поняло что этот код делает. Поверьте, есть и другие, более гуманные методы, но... Доктор сказал в морг, значит, в морг.. Ну, хорошо, не на английский, а на язык блок-схем. Это занимает много времени, но ничего страшного, можно и перевести, если это кого-то осчастливит. Что? Руководитель должен руководить проектом, а не кодом? Ох, как вы правы.
Вскоре выяснилось, что язык блок-схем она понять не в состоянии, не помог даже друг - администратор, хотя, думаю, с ним она общалась дома на другие темы. В её славной головке не укладывалось как можно войти в цикл по ложному условию (если "то-то" не так). В приказном порядке мне было сказано переписать так, чтобы вход был по условию "если то-то - ТАК". К счастью, код можно было не трогать. Но иначе ей было непонятно. Я беспринципно переписала схему, не трогая кода, который и без неё прекрасно работал.
Как раз в тот момент нас навестил ушедший руководитель этого проекта, чёрный парень, который меня интервьюировал. Он оставил свой телефон и предложил звонить ему, если будет совсем тоскливо. Я даже не спросила для чего. Чтобы вместе придумать возмездие? Но это было только начало.
2.
Вместе со мной в новый проект перешло ещё два человека: индуска по имени Миша и либериец Аллошиус. Я не могу не рассказать про Аллошиуса, потому что это был ходячий анекдот. Почему? Потому что, не написав за свою жизнь ни строчки кода, он умудрился отработать в другой компании аж два года программистом и проработать программистом почти полгода в моём старом проекте, до того как туда попала я. И ещё полтора года вместе со мной. Итого 4 года!
Нанять-то меня наняли, но процесс получения допуска, а значит и компьютера, затянулся, а у ребят горел проект, поэтому мне предложили писать код в четыре руки на компьютере Аллошиуса. К тому моменту у меня был нормальный опыт в Java, но я никогда не работала с Sybase, базами данных, которые использовали в проекте. Нам давалось пять дней, чтобы автоматизировать рапорты, которые каждое утро Аллошиус запускал вручную, копировал результат в Excel и рассылал начальству. Не все системы были сконфигурированы у моего молодого коллеги, более старший заболел гриппом на два месяца, а техлид знал только Sybase, но не знал Java. Для полноты ощущений комп периодически выдавал недоступность какого-то участка памяти и требовал перезагрузки. Чтобы сэкономить время, Аллошиус пошёл на крайние меры: "Пойдём, у меня здесь есть брат. Мы все из Африки братья". И он повёл меня к своему "брату" из другой африканской страны, очень толковому программисту. Тот быстро показал конфигурации своего проекта и даже послал "брату" код. Но Аллошиус пока не очень доверял мне и попросил "брата" сделать всю работу за нас. Помните, как просили в Москве милостыню в метро: "Люди добрые, нездешние мы, подайте кто что может". И этот таким же голосом: "Брат, мы тут ничего не знаем, программировать не умеем". Тут уж мне обидно стало. "Э, погоди! Ты можешь за себя говорить, а я, пожалуй, пойду попишу чего-нибудь, какой у тебя там пароль?" И Аллошиус, застенчиво улыбаясь, поплёлся за мной, оглядываясь на "брата"-спасителя. Надо сказать, что то, что здесь называется team work, очень часто срабатывает. Все процедуры на Sybase написал наш техлид, а мы сидели и писали на Java. При этом Аллошиус интересовался как же моя Java будет копировать результаты из баз данных в Excel? Тогда я ему сказала: "Да как, как? Очень просто! У Java есть такие маленькие ручки, она будет брать и копировать. И даже посылать письма твоим начальникам вместо тебя!" Аллошиус очень удивился, а за ним закрепилось прозвище "Маленькие ручки". Для начальства код мы написали "вместе", а к пяти дням нам подарили ещё недельку-другую. Повезло, конечно, а может и Аллошиус подсуетился и поплакал где надо - "нездешние мы". В результате рапорты заработали, и все были довольны.
Мишу назвали так потому как её угораздило родиться в Индии в год Олимпиады в Москве, и расчувствовавшиеся родители решили, что дочку будут звать именно так в честь русского олимпийского мишки. Говорят, в тот год многие дети Индии получили это редкое имя. Миша была настоящим борцом по жизни. Она рассказывала о том как училась в очень престижной католической школе в Индии, потому что образование там было лучше и классы маленькие - всего по 50 человек. Потом за два года она получила свой Мастер в компьютерных технологиях и... Америка, Америка! По стандартам своей страны она была дурнушкой. Индусы помешаны на белой коже, а Миша была скорее цвета шоколада с молоком, куда добавили больше шоколада и меньше молока. Отец сказал ей так: "Я понимаю, что тебе с такой внешностью будет сложно найти хорошего мужа, поэтому езжай, девочка, становись на ноги, делай карьеру, только с одним условием: по традиции - жениха тебе буду искать я". В Индии это принято. Как сказал нам один знакомый на вопрос: "Почему же родители? А любовь?!" - "Родители больше меня пожили на свете, и кому, как не им лучше знать кто мне подходит? А любовь приходит свыше". И Миша отправилась в Америку. Она стала хорошим специалистом в Оракле и при этом освоила и Coldfusion, что давало ей стабильный кусок хлеба с маслом. Или как это у них там - эти лепёшки, которые в рот не возьмёшь, такие они острые. (Примечание для неискушённого читателя: не советую идти по пути Coldfusion, он уже устарел. Если нет возможности удачно выйти замуж, изучайте Cyber Security). Выходить замуж Миша вернулась домой. Когда она увидела своего суженого (перед свадьбой можно встретиться пару раз), она проплакала всю ночь. Но отец решил, что мальчик из хорошей семьи и подходит её дочери, тем более, что он белокожий, красавчик. В Америке красавчик просиживал штаны на диване, "учил английский", и всякий раз говорил Мише, что он ещё не готов морально искать работу. Тем не менее он совершенно без зазрения совести отправлял сёстрам в Индию часть Мишиной зарплаты - боги велели делиться, а также обвинял Мишу в недостаточной религиозности. Вы знаете, в Индии развод равносилен... да нет, не бывает у них разводов! Но Мише удалось развестись. И даже выйти замуж вторично за друга семьи, который был свидетелем всего, и уважал её за такое мужество. И вот, Миша ждала, наконец, первого ребёнка.
Мишу и Аллошиуса наша Джули просто невзлюбила. Аллошиуса за то, что он мог уйти на ланч и не вернуться. Он работал не просто "спустя рукава", а не работал вовсе. Он не умел долго работать. Поработает - исчезнет, возникнет вновь - снова исчезнет. А Мишу - за то, что она не знала Java. Её должны были научить, послать на курс на прежнем проекте, но не сложилось. Джули, как только положение Миши стало более заметно, справлялась ежедневно о её самочувствии. Нет, не с тем, чтобы позволить той работать из дома, а чтобы заставить её взять больничный или отпуск, которые женщина копила напотом. Однажды был гололёд. Миша позвонила Джули и спросила может ли она работать из дома в связи с такими погодными условиями? Джули ответила однозначно: "Нет. Если не можешь приехать на работу, бери больничный". У нас было три недели больничных и отпуска вместе в год, совсем немного. Миша приехала на работу и буквально через несколько минут мы все получили письмо от Джули: "Привет всем. Я вышла из дома и поняла, что даже до машины дойти небезопасно, поэтому я остаюсь дома". Миша говорила: "Если я рожу раньше или просто уйду, я обязательно поеду в центральный офис, и расскажу кто виноват в этом". Она сделала то, что обещала, но это никого не спасло и ничего не изменило. Хотя, быть может, на небесах Джули получила ещё одну галочку за неуспеваемость. Единственное что - я рада, что конец беременности Миша дорабатывала в доброй обстановке на своей прежней работе, рядом с домом, и никакая Джули ей не снилась по ночам.
Аллошиусу она тоже не снилась. К счастью. Как-то раз Джули пришла ко мне и сказала так: "Теперь ты должна будешь работать бесплатно на час больше каждый день, согласна?" - "Джули", - не поняла я, - "как же так, у меня маленькие дети, я не могу, почему?" - "Ты будешь учить Аллошиуса программировать!" Я знала, что это бесполезное занятие, я в течение года давала ему ссылки на сайты с элементарными самоучителями, но он не мог осилить и первую главу. Этого я ей не сказала. Но она не для того пугала меня: "Не хочешь? Я тебя понимаю. Тогда не мешай мне его уволить". Я была поражена. Аллошиуса держали отчасти для разнообразия в проекте, по английски это называется diversity, именно поэтому предыдущий белый начальник его не увольнял. А Джули - фигня вопрос. Я очень непрофессионально посоветовала коллеге присматривать себе работу, но он меня не понял, улыбнувшись своей белозубой улыбкой на все 34, ответил, что ему и тут очень хорошо, особенно рядом со мной. Ох, Аллошиус! Он нашёл себе работу сразу после увольнения. Мой юный коллега стал руководителем проекта в другой компании. А что? Думаю, что даже неплохим, хотя, тот, кто мне об этом рассказал, очень смеялся. А я не смеюсь - если руководитель проекта умеет руководить, в код ему лезть абсолютно не надо.
3.
Рикардо стал моим новым техническим руководителем в проекте под Джули. Да, именно "под", потому как Джули пыталась подмять всех под себя и увольняла тех, с кем это не проходило. Нельзя было поверить, что всего несколько лет назад Рикардо приехал из страны с романтическим названием Эль Сальвадор. Красавец и умница, говорящий на правильном английском с едва заметным испанским акцентом, придававшим ему столько шарма. Ему было под тридцать, он работал в проекте уже года два и из оставшихся двух программистов был более активным что ли. Ну и с опытом у него было чуть получше, чем у второго коллеги. В компании он ожидал пока ему сделают Грин кард (green card), чтобы он мог привезти из Эль Сальвадора красавицу-невесту, с которой уже был помолвлен, и она терпеливо ждала, когда возлюбленный приедет за ней и увезёт её в американскую сказку.
- Садись и пиши, - сказала мне Джули как только меня с моим комьпьютером перенесли на их этаж.
- Пиши что? - поинтересовалась я.
- Пиши код.
- Это, конечно, очень интересно, но я не знаю проекта, мне бы надо почитать документацию, что писать в конце концов у вас описано?
- Мне сказали, что ты - хороший программист, - пробормотала Джули сквозь зубы не без разочарования, но меня не так-то просто вывести из себя, я промолчала.
Когда Джули отошла, ко мне подошёл Рикардо.
- Да, мы с тобой попали, - сказал он задумчиво, - но всё будет хорошо. Я о тебе слышал. Сработаемся. Кстати, а у тебя есть Грин кард?
- Eсть, - ответила я.
Рикардо, вздохнув, отошёл. Он, видимо, хотел уточнить такая ли же я подневольная, как и он, или нет. Я была "уже нет". Всего год как, но ещё не успела к этому привыкнуть. Получается так.
Поскольку из проекта ушли сразу два лидера плюс тестер, собрать информацию о том, что надо сделать, они не успели, а этот проект был всего лишь винтиком в большой машине гос. агентства, где на всё существовали свои правила. Машина продолжала движение, оставив этот винтик за бортом. И винтик на спасательной шлюпке всеми силами пытался догрести до мерно удаляющейся машины, чтобы встать на своё место. Поскольку это было невозможно, в какой-то момент это понял и винтик, прекратил бесполезное барахтанье, и шлюпка медленно качалась на волнах, ожидая, пока машина сделает разворот и вернётся, чтобы подхватить и его. Раз в полгода все винтики машины выпускали новый код, а те, у которых по какой-то причине не хватило силёнок (читай - ресурсов или финансирования), вот так же на "холостом" ходу поджидали удобного случая, чтобы прыгнуть на своё место. Когда Рикардо слишком волновался, Джули говорила ему: "Остынь! Нам не нужно сделать это или то, нам достаточно аргументировать почему мы этого сделать не смогли". Но я этих разговоров не слышала. Я просто по обрывкам документации лихорадочно вникала в проект, видя взволнованность Рикардо.
"Не будешь писать код? Хорошо. Тестируй!" - сказала мне Джули. Я с благодарностью отнеслась к предложению, так как это очень хороший способ узнать что делает система. Зарплата же моя при этом не менялась! "Записывай всё, что ты делаешь, нам нужна документация". Я не могу сказать, что Мари, прежний тестер, плохо выполняла свою работу. До нас проект вёлся совершенно другой компанией, и их система тестирования была не блестящей, а Мари только дополнила их документацию новыми вещами. Вот такой "холостой" ход проекта, порой, бывает просто необходим для того, чтобы подчистить пёрышки и избавиться от ненужного хлама, накопившегося за годы "залатывания" старых дыр на системе, архитектурно не предназначенной для того, что она тем не менее каким-то образом делает. Слово заказчика - закон. Я подумала, что было бы неплохо разделить тесты на блоки и повторяющиеся блоки вывести на глобальный уровень. В результате - в случае изменения глобального текcта, не надо бегать по всем документам, где он встречается, а всего лишь найти единственный глобальный и исправить в одном месте там. Никто не изобретал здесь колесо, это обычный принцип программирования. Просто не все тестеры о нём знают. В конце концов Рикардо успокоился, что никто его не убьёт, и продолжал вживаться в новую роль.
Когда мне надоело тестировать систему и я более-менее разобралась с ней "снаружи", я мягко напомнила Джули, что вообще-то я - программист. "Тогда помоги нам найти тестера", - ответила она мне. Тестеров было тоже совсем непросто найти, и, конечно, этим не должна была заниматься я. Всё же меня привлекли к интервьюированию одного кандидата. Кандидат(ка) была очень симпатичной, знающей, ответила на все вопросы Джули, но что-то той не понравилось. "Вот тебе её телефон", - сказала она мне, - "вы говорите на одном языке, задай ей ещё вот такой вопрос". И я звонила, очень извинялась, задавала технический вопрос, на который получала доходчивый правильный ответ, о чём и сообщала Джули. Мне очень понравилась новая тестер, я думала, что мы прекрасно сработаемся, но Джули не торопилась с ответом. Наконец, она сказала мне, что тестер представляет группу на еженедельных совместных совещаниях "большой машины", а кандидат робковат для публичных выступлений. Ну тогда вам надо брать человека с дипломом международных отношений! Естественно, я ей этого не сказала, но тестирование перешло само собой в руки Аллошиуса (до его увольнения). Он, правда, задавал мне кучу вопросов, но они меня не тяготили, а английский у него был родным, ну, с африканским акцентом, но это не так важно. Высокий, чёрный, как смоль, белозубый сотрудник в костюме при галстуке смотрелся представительно и был неплохим "лицом" проекта. Только с мыслью об автоматизации тестирования пришлось завязать. Но это и не важно! "Маленькие ручки" всё сделает сам.
Джерри был единственным американцем в проекте, рождённым в Америке, хотя филиппинского происхождения. Я никогда не встречала более покладистого, спокойного, честного и скромного человека. Он педантично появлялся на работе в 7 утра. Очень тихо сидел на своём рабочем месте, делал работу, в 3:30 тихо вставал и уходил. На его столе был полный порядок - все листочки лежали стопочкой один к другому, книги на подвесных полках - корешок к корешку. Одет Джерри был всегда с иголочки. Ничего вычурного или привлекающего внимание. При этом он не был аутистичным очкариком, он был весьма интересным и оживлённым собеседником, и, как потом оказалось, у него даже были собственные амбиции. Просто внутренний мир Джерри был полностью закрыт от окружающих. Джули вычислила в нём одно: Джерри был выращен в этой стране, и был точно так же прямолинеен, как большинство американцев - ни тебе шаг вправо или влево. (Это позже я объяснила Джерри, что иногда прямолинейность может быть использована "во зло". И он, совершенно не полный идиот, понял о чём я, и даже кое-чему научился, хорошему, конечно.) Джули, когда не могла приехать к 8-ми, когда подтягивались остальные коллеги, звонила Джерри. Он всегда был на рабочем месте. Именно у него она спрашивала по списку кто уже пришёл, а кого ещё нет. А потом карала или отчитывала провинившихся. Ничего не напоминает?
"Меня совершенно не волнует, что у тебя нет сотового!" - говорила она мне. - "Если ты опаздываешь больше, чем на 10 минут, я должна об этом знать. Выходи раньше!" Раньше я выходить не могла - я и так выходила раньше, но начало моего движения на работу было только после того как школьный автобус с моим ребёнком в нём отчаливал от нашей остановки. Иногда автобус приходил раньше, иногда позже. И если наш автобус опаздывал всего на 5 минут, для меня это означало дополнительных 15 минут пробки. Но Джули это совершенно не интересовало. Концепция детей была выше её понимания. Нет, я, конечно, гоню - ведь у бой-фрэнда Джули были дети - рыженькая девочка лет 12-ти и 10-тилетний пацанчик. Я видела их фото у него на столе. "Наши дети живут у нас", - говорила Джули. После развода дети бой-фрэнда навещали отца. Какими были эти визиты мне остаётся только догадываться, потому что как-то во время сезона зверствующего гриппа начальница заявила мне: "Будь поосторожнее со своими детьми! Они из школы приносят всякую гадость. Вот когда мои дети болеют, я даже в их комнату не вхожу!" "Ну да", - подумала я, - "шоб они все там сдохли! Мамаша, ё-прст!" - "Ты меня поняла? Если ты заболеешь, мы завалим проект. Проект - это наше всё!" А я ещё раз подумала: "Это не женщина и даже не стерва, это - дура, дура, дура!" Или это опять наши ментальности разошлись?
4.
Мой первый сотовый появился у меня после того как ровно в день рождения моего сына по дороге на работу на очень ответственное совещание в меня вписалась машина сзади. Это не было ни моей виной, ни даже виной вписавшегося в меня на громадном драндулете служащего библиотеки Конгресса по имени Александр. Пробка начиналась сразу под горкой, и заметить её из-за горки было невозможно, а на вершине - было уже поздно. Я сама чуть ли не вписалась в машину, которая стояла в хвосте пробки, но поскольку редко превышаю скорость, успела затормозить. И после этого минуты две стояла и смотрела с ужасом в зеркало заднего вида предвкушая насколько большая машина впишется в меня. В том, что впишется, я не сомневалась. И уйти было абсолютно некуда, разве что бросить машину и убежать. Александр попытался вырулить на обочину насколько это позволяла ограда мостика через отросток Потомака, поэтому бампер он снёс мне левой фарой своей машины. Он долго извинялся, интересовался как я себя чувствую. Чувствовала я себя отвратительно, так как понимала, что уехать с места происшествия не могу и накрылось моё совещание, Джули подпишет чёрт знает что, а потом будет на меня сердиться, что сделать это нереально. Как только меня отпустили, я рванула на работу и влетела в комнату заседаний, когда присутствующие уже задвигали за собой стульчики. Оказалось, достаточно выдержать хорошую паузу. Если задерживаешься на 5, 10, 15 минут, на тебя сильно злятся. Если на длину всего заседания - не злятся вовсе, а безумно рады, что ты жива! Я была жива и скромно сказала, что попала в аварию. "Так я и знала!" - воскликнула Джули. - "Иначе бы ты ни за что не опоздала! Но я рада, что ты в порядке. Пойдём, я тебя введу в курс дела." На моём рабочем месте она шёпотом сообщила мне: "Теперь ты понимаешь почему сотовый тебе необходим?" И я поняла - чтобы звонить с того света в надежде, что она меня оттуда достанет.
Я скажу так: в Джули мне более всего не нравилось то, как она любила себя, как она ходила по коридорам, и в каждом её взгляде просвечивалось чувство превосходства надo всеми. И ещё - как в свои пятьдесят с лишним она расcтёгивала бизнес-кофточку так, чтобы виднелось нижнее бельё. И так шествовала по этажу, периодически проверяя вздлядом, что там всё в порядке. После этой проверки она оглядывала кто ещё заметил то же, что и она. Кто, кто должен был заметить?! Бой-фрэнд, я уверена, имел возможность любоваться этим вне рабочего места. Когда она подходила ко мне, начинала почему-то глубоко дышать и делать вид, что она то ли взволнована, то ли разозлена чем-то. Я старалась не обращать на это внимание. Однажды она подозвала меня к своему столу и что-то долго объясняла, дала мне в руки карандаш, чтобы я ей написала какую-то чушь или законспектировала её умную речь. Написав, я положила карандаш на стол, но он выскользнул у меня из руки раньше, чем достиг стола. Джули долго выясняла отчего я бросила карандаш, а не положила его на стол. Мне стоило больших усилий убедить её, что это было недоразумение, я не психую на работе. Я очень спокойный человек. Даю установку. Видимо, каждый судит по себе. В какой-то момент Джули призналась, что видит во мне большой потенциал. О как! Интересно, заряд она там не увидела? А то как шибанёт!
После увольнения Аллошиуса и ухода Миши нас осталось всего четыре человека в проекте. С первым заплывом мы тем не менее благополучно справились - то есть доказали почему мы не смогли его совершить. Это была заслуга махинатора Джули и несчастного Рикардо. (Мачо не привык прятаться от быков за хрупких, хоть и хитрых дам.) Джули наняла ещё бизнес аналиста/тестера Келли, симпатичную крашеную блондинку из Лаоса. Келли приходила ко мне и шептала: "Светлана, держи меня, пожалуйста, держи меня, сейчас я её задушу!" И я честно говорила: "Подожди, Келли, не делай резких движений - или ишак сдохнет или падишах сдохнет". (Помните чью-то древнюю сказку?) Так мне говорил мой муж, когда я каждый день делилась с ним, что готова уйти с этой сногсшибательной, нет, скорее умопомрачительной работы уже.
Случилось совсем другое. Ушёл Рикардо. Он, не дожидаясь получения грин карда, перешёл в IBM, крупную компанию, которая могла продолжить финансирование процесса. Глаза Рикардо сияли. Я видела как он счастлив. Я подошла к нему и долго смотрела ему в глаза. Конечно, в шутку. Отчасти. А он не знал куда деваться: "Понимаешь, я больше не могу, не могу я так. Я не могу, когда контролируют каждый мой шаг! Тебе проще, ты - женщина." - "Это как?" - "Ну так. Когда женщина руководит женщиной это по-другому..." Я поняла, для настоящего мачо из Эль Сальвадора слушаться вьетнамскую болонку, наверное, равносильно тому, чтобы одеть юбку и пройтись по центральной улице Сан Сальвадора. Прощай, Рикардо! Желаю тебе только счастья. Да, и не забудь прислать фото сына, когда он у тебя родится. У тебя обязательно будет сын похожий на тебя. Надо сказать, я оказалась права. Маленький Рикардо был очень похож на большого - всего через каких-то полтора года родился этот малыш. Рикардо забегал к нам в гости, чтобы похвастаться.
Громадный Ричард занял компьютер Рикардо. Его рубашка постоянно раcстёгивалась на животе, над брюками нависал немаленький животик, а стул казался под ним игрушечным. Рич точно был квотер-бэком (защитник в американском футболе) в юности, и не удивлюсь, если и сейчас подрабатывал в каком-нибудь ночном пабе вышибалой. Это был наш новый техлид. Джули казалась на его фоне Моськой рядом со слоном. И... правильно, она начала свой день с дружеского лая. "Тяв-тяв! Мы приходим на работу не позже 8, мы уходим с работы не раньше 4..." Рич, казалось, не замечал Джули - он, вроде, силился понять откуда идёт звук, но в упор не видел что его производит. Однако выяснилось, что он всё прекрасно видел и слышал. Когда Джули исчезла, он сначала подошёл к Эдриен, обнял её как старую знакомую, а потом обратился ко мне: "Эта маленькая, она что всегда так?" Он говорил с очаровательным вашингтонским акцентом, который я уже научилась понимать. Я кивнула головой.
Эдриен была гос. служащей, приставленной к нашему проекту для того, чтобы следить как работаем мы и заодно - довольны ли заказчики. Рич работал с ней в других проектах много лет и хорошо её знал. Стол Эдриен был прямо рядом с моим, мы сидели лицом друг к другу отгороженные только низкой стеночкой и собственными мониторами, но могли переговариваться, не вставая с места. При Эдриен мы никогда не позволяли себе вольностей. Ведь она обнималась и целовалась с Джули, они ходили вместе на ланч, при этом Джули обводила всех подчинённых таким взглядом, что не понять его было невозможно: "Смотрите все, мы с Эдриен - лучшие подруги!"
5.
Думаю, даже почти знаю, что у вас может сложиться впечатление, что мы только и делали, что искали оправдания тому, почему проект невыполним. Это не совсем так, вернее - это совсем не так, иначе бы нашу компанию никто не держал на проекте, и нашли бы другую, которая орудует пошустрее. Дело в том, что в агентстве работало около 15 групп, то есть одновременно запускалось 15 проектов, которые и были винтиками большой машины. Именно для того, чтобы не подгонять ежедневно винтики и не исправлять ошибки, возникшие в результате исправлений одной из 15 групп, был придуман график, по которому новый код выходил в свет раз в полгода. Остальное время собирались заказы от клиентов, утверждались планы разработок, писались документы. В определённый же срок открывался доступ к базам данных. Отсутствие этого доступа круглый год, действительно, было большим ударом для программистов, так как до срока ничего и проверить было невозможно, потому как не работала ни одна ссылка на базы данных, а значит, ни один из тестовых проектов не загружался. И доступ не открывался пока не утверждён документ о разработках. Тем не менее вся система продолжала работать.
Пользователи сталкивались с проблемами, которые необходимо было решать. Хорошо, если ошибка в данных, их изменить легче всего. А вот если в коде, это могло дорого стоить, потому что вместо обычного сбора заказов группа должна была выпустить исправление, то есть пройти через укороченный, но всё же процесс утверждений дизайна, тестирования и кода, а также успеть взять новый заказ от клиента, пройти через все утверждения снова и при этом уложиться в те же сроки. Проекты делились на очень важные, в меру важные и просто важные. Не по сложности кода или сервисов, а по агрессивности заказчиков. Наш был "в меру", да ещё и с большим стажем, поэтому если ему нужно было что-то срочно, а вовремя он этого не сказал, он мог спокойно выбить нам внеочередной "аврал" и получить то, что он хотел. Вот тогда шли в ход и выходные, и вечерние, и даже ночные часы, которые не припомню я, чтобы контора нам как-то возмещала. Именно поэтому на такие работы брали эмигрантов - коренные американцы находили себе работу поспокойнее и поближе к дому.
Нет, я жаловаться не могу, я более шести лет проpаботала близко к дому - в 15-25 минутах от него. А эта у меня была подальше, но лишь для приобретения необходимого опыта, который рядом с домом я получить не могла (могла, могла, собственно, главный офис моей компании был в 20 минутах езды от дома, вот только меня туда не посадили, но посулили, что это точно произойдёт). После первого моего "холостого" прогона проекта "под Джули" (кстати, до этого у меня был один абсолютно успешный, который "вышел в свет"), намечался следующий, уже не холостой. Мы познакомились с заказчиком, отфильтровали всё, что он хотел сделать нового, прикинули уложимся ли в установленные системой сроки (некоторые желания приходилось выполнять частями, так как на них просто не хватало времени) и... Ушёл Рикардо, тexнический руководитель.
Ничего, сразу после него пришёл Рич. Если честно, Ричу просто нужно было переждать пару месяцев между хорошо оплачиваемыми контрактами (по-моему, он работал независимо от каких-либо фирм), вот он и пришёл к нам. На его прежнем контракте закончились деньги на разработки, но оставались ещё какие-то на поддержку, поэтому ему периодически звонили со старого контракта, чтобы он подправил это или то, ответил на какие-то их вопросы. Работоспособности Рича хватило бы на оба проекта. Он был семейным, но как тут часто бывает, жена его сидела дома с детьми на сверхполную ставку, то есть обслуживала не только детей, но и его, а так же обстирывала, кормила, поила и создавала правильные условия для того, чтобы он мог приносить доход в свой дом. Если ему надо было работать 12 часов в сутки, он работал 12, из которых все 12 работал, а не подтирал носики отпрыскам, не мыл посуду, не загружал стиральную машину. Он работал. Еда, если он работал из дома, поставлялась ему прямо в его кабинет, и если бы он потребовал, давалась бы ему с ложечки, потому что слово кормильца - это закон. Почему Джули этого не понимала, я не знаю.
Эдриен, например, была абсолютно согласна с таким положением дел, а ведь и она получала нагоняй, если наша группа с чем-то не справлялась. И тем не менее, тем не менее. Для начала Рич отконфигурировал всё, что ему требовалось для работы. Виртуозно, быстро, как настоящий профессионал, отвлекаясь только на звонки с прежней работы. Он взял у меня всю необходимую документацию и по идее понял что мы делаем и что от нас хотят. "Всё нормально", - сказал он мне. Да я и видела, что всё нормально, что мы успеваем. Было одно маленькое "но" - его стол стоял смежным с Джулиным, и все его переговоры с прежней работой она прослушивала и не одобряла. Удивительное дело, но пришла она пожаловаться именно ко мне. Во время очередного разговора Рича по телефону, Джули подошла ко мне и стала осуждающе качать головой и даже прибавила что-то типа замечания о его непрофессионализме. На что я ввела её в курс дела, что конфигурации на своей машине он закончил за четверть времени, которое обычно на неё выделяется. Это не помогло. Она, наверное, думала, что Рич может воспользоваться наработками Рикардо, но это было совсем не так - конфигурация Рикардо ушла вместе с ним, от того компьютера реально остался только процессор и отформатированный жёсткий диск. Вообще-то, если она раньше была в этой конторе аналистом, могла бы и знать о законах агентства.
Рич тем временем несколько раз заглядывал и в мой код, дал кое-какие ценные советы. Базы данных ещё открыты не были, то есть мы могли только планировать что будем делать, но я написала маленький эмулятор и пользовалась им. Приходил на работу Рич около 10-ти. Джули встречала его сердитым сопением, но поскольку он нравился Эдриен, сделать ничего не могла. И всё же у неё хватило смелости вызвать большого Рича на виртуальный ковёр, так, чтобы никто из гос. служащих этого не слышал. Она была мастером выискивания времени и места. Рич слушал её молча, потом подошёл ко мне и поделился, что он уходит. Извинился, сказал, что очень хотел бы нам помочь, но... лучше он подождёт своего проекта дома, не зарабатывая ничего, чем рядом с такой начальницей. Откровенно говоря, и он вёл себя не блестяще в этой ситуации. Мог бы обговорить заранее работу на два фронта. Это понятно. Но проект таким образом оказался снова без головы. И чем тогда думать, а?
6.
В детстве мне очень хотелось познакомиться с людьми из другой страны, узнать как они живут, о чём думают, какие книжки читают, чем дышат, чем похожи и не похожи на нас. Мне казалось, что это почти что люди с других планет. Город наш был закрытым. От иностранцев. Поэтому иностранцев в городе не было. A за городом у нас находились пионерские лагеря, куда приезжали пионеры из нашего города-побратима Братиславы. И я даже видела тех, кто видел иностранцев! Путёвки на июль, на интернациональную смену, достать было невозможно. Наверное, из-за того, что не только я была такой любопытной. Но когда я приезжала в свой лагерь в августе, я как раз видела тех, кто... Да, я даже жила в тех же самых новеньких корпусах, которые построили специально для них! Я видела пионерские галстуки, которые наши ребята получили от "инопланетян" в обмен на свои алые, шёлковые. Они были из синтетической ткани, более тёмные, и тогда я мечтала, чтобы и у меня был такой же галстук. Я видела закладки с белыми и красными шёлковыми кисточками, которые пионеры Чехословакии дарили нашим пионерам, и фантики от жвачек "Лёлик и Болик", и не наши конверты, где в графе "откуда" стояла далёкая не наша недоступная страна. Говорили, что ребята, которые приезжали из Чехословакии, на самом деле словаки и очень обижаются, если называть их чехами и тем более чехословаками. И ещё говорили, что они понимают по-русски, и это было здорово, потому что иностранных языков мы не знали. Я не знала. Да и английский, который мы учили в школе, вряд ли помог бы, ведь в соцлагере не было англоязычных стран. И вообще я ещё помню тот негласный девиз: "Если кто-то хочет с нами общаться, пусть учит русский!"
Если бы мне кто-то сказал тогда, что я познакомлюсь за свою жизнь с таким колличеcтвом людей из стольких разных стран, я бы, наверное, просто не поверила. Я и не пыталась изучать какой-то универсальный язык. В школе предлагали английский и немецкий, и по-моему, даже не спрашивали какой мы хотим - какой распределили, тот и учишь. Вот так. Не буду расстраивать читателя с каким английским я приехала в Штаты. Совершенно очевидно, что заученные тексты о борьбе за мир не могли помочь в повседневном общении. (Ещё меньше помогало доказательство теоремы Пифагора по-английски, это я тоже неплохо умела!) Лишь иногда эти фразы выскакивают из меня, как куриные косточки и вина заморские из рукавов невесток Ивана-царевича на пиру, где блистала его Царевна-Лягушка. Ну да. Этим словарным запасом я развлекала сотрудников. Но им больше нравится учить русские слова, встречать меня фразой: "Добре утра" и путать Матрёшку с бабУшкой.
С индуской Мишей мы вместе ходили на ланч. Чаще всего просто заходили на кухоньку на нашем этаже, где стояло две микроволновки, холодильник, кофеварка, чайник и маленький стол с двумя-тремя стульями. Мишин второй муж был воинствующим вегетарианцем, поэтому она даже не готовила мясо дома, но с благодарностью соглашалась попробовать мои котлеты, фаршированные перцы и прочую стряпню с мясом, убедившись, что в ней нет говядины. В свою очередь она могла поделиться своими самодельными лепёшками и рисом. Остальное было для меня слишком острым. Пару раз к нам присоединялиcь Аллошиус и Рикардо. Они не кормили нас своими либерийскими и эль-сальвадорскими блюдами, они, наверное, и готовить-то не умели, но им обоим нравились и мишины лепёшки с острейшими соусами, и мои котлетки примерно одинаково.
Джули усекла, что мы иногда собираемся в кухне на ланч, и решила нам устроить дружескую встречу за обедом, видимо, с целью сплочения коллектива. Для начала она сообщила нам, чтобы завтра мы не приносили свою еду. Понятное дело, сопротивление было бесполезным. "Я буду вас кормить!" Мы в недоумении переглянулись. На следующий день ближе к обеду в кухоньке возник ещё один стол и несколько стульев, появились одноразовые глубокие тарелки. На обед у нас был суп. Вьетнамский суп на самом деле очень вкусный: во вьетнамском ресторане "РНО-99" подают громадную плошку бульона с рисовой вермишелью, соевым, сливовым и острым соусами и разными видами мяса, нарезанными тонкими ленточками. Джулин суп был скромным подобием. Он был сварен из курицы (молодец, вспомнила, что Миша не ест коров). Впервые в жизни каждый глоток супа давался мне с трудом, я очень хорошо поняла фразу, "кусок застревал в горле", хотя кусков там никаких не было, но именно это я ощущала, поедая Джулин суп. Мяса в нём не было, была зелень, пророщенные зёрна пшеницы и ещё каких-то незнакомых злаков, которые я раньше не пробовала, но точно знала, что Джули мы ещё нужны, поэтому это можно есть. Суп был неплохим, но от неё даже суп казался с подвохом. Хотя нет - мой желудок решил, что всё нормально. Наверное, Джули догадалась, что если она нас накормит, мы будем её лучше воспринимать. Но... ушли Миша и Рикардо, и Аллошиус. Только я и Джерри вняли голосу куриного бульона с травой. Му-уууууууууууу!
Как-то утром, проходя мимо моего рабочего места, Эдриен, наш супервайзор от гос. агенства, спросила: "Ну как? Как ты поживаешь?" На этот вопрос принято отвечать коротко: "Хорошо, а ты?" Обычно спрашивающий, даже не услышав твоё "хорошо", находится уже далеко, иногда, если не ушёл ещё слишком далеко, отвечает: "Я тоже хорошо. Спасибо, что спросилa". Но здесь Эдриен и не надо было далеко уходить, ведь наши столы стояли рядом. Она села на своё место и сказала: "Как ты можешь так работать?" "Что я сейчас услышала?" - не поняла я, - "что она имеет в виду?" Поэтому ответ мой был нейтральнее некуда. "О", - сказала я, - "я много что могу!" И улыбнулась. Но Эдриен только кивнула головой и произнесла: "Потерпи. Я тебе обещаю, что скоро всё изменится". И прибавила: "Мы не можем больше терять программистов". Что это было? Мне даже поделиться услышанным сейчас было не с кем. Джерри был тихоней и мало что понимал в "политике", а у меня только что с таким трудом собранный мною пазл, рассыпался снова на все свои составляющие, и ничего понятнее не становилось. Единственноe, что я могла сделать, это продолжить свою работу. Когда я поднимала глаза и случайно встречалась взглядом с Эдриен, она ободряюще кивала. Вскоре появилась Джули. Она деловито подошла ко мне, проверила, что я пишу, и ушла к своему столу.
На следующий день стало известно, что у Джули заболела во Вьетнаме мама, и ей надо срочно ехать, чтобы ухаживать за ней. А нам прислали нового начальника - большого, грузноватого Хаварда. Я встречалась с ним и раньше, он был старшим руководителем проектов, над Джули, но мы никогда не работали вместе. Первым делом Хавард сказал мне так: "У нас будет всё по-другому. У меня совершенно другие методы работы, я доверяю своим сотрудникам, я тебе полностью доверяю". Хавард и Эдриен, оба афроамериканцы, быстро нашли общий язык. Да и, если честно, было невозможно не сработаться с душкой Хавардом, умным, тактичным, обаятельным, слегка неуклюжим, но очень милым. А Эдриен сказала мне строго:
- Вот видишь, я же тебе говорила! А ты! Чего ты не поняла?
- Я не поняла о чём ты мне говорила, ведь вы же были с ней подругами.
- Подругами?! - Эдриен засмеялась и покачала головой. - Я терпеть не могла как она над вами издевалась! Я не сразу заметила, но Рич позвонил мне после ухода и объяснил. И тогда я стала приглядываться и всё поняла.
- Но ведь вы в обнимку ходили на ланч!
- Просто поддерживали здоровые рабочие отношения. Кстати... очень странно, что именно сейчас у неё заболела мама, невероятное совпадение, что-то я в это не верю.
Через неделю Эдриен снова подошла ко мне:
- Так я и знала! Она перешла в другой проект в соседнем здании в нашем же гос. агентстве. Она ушла из вашей компании, перешла в другую. И здесь ложь! Ну ничего, я перекрою ей доступ ко всем системам. По правилам она должна проходить все проверки заново, вот пусть и проходит. В нашем проекте её больше нет!
С тех пор Джули я больше не видела. Когда приходил в гости Рикардо, она была уже далеко (в соседнем здании, до которого идти было 10 минут). Приходила и Миша со своей очаровательной смугленькой малышкой в золотых цепочках и с колечками на всех крошечных пальчиках соединённых цепочками с браслетиком на запястье. Аллошиус к нам не заходил. А проект продолжался, и в нём появилось множество новыx интересных и замечательных хороших людей, о которых я обязательно расскажу. В следующий раз.