Эта невыдуманная история посвящается моему другу детства - Сашке Баушеву. Настоящие имена, кроме его, придуманы, а не изменены, потому что просто забыты. Но его имя я пронесла в памяти через все годы моей жизни. Наша дружба продлилась весь детсадовский период - три или четыре года. Ни Сашка, ни я не были темпераментными детьми, поэтому мы никогда не ссорились и в садике никогда не расставались. Я была фантазеркой, a Сашка всегда был готов следовать чему-нибудь интересненькому, придуманному мною. Другие дети тоже придумывали забавные игры, и мы с Сашкой присоединялись тогда, когда это было интереснее нашего, что случалось довольно редко.
Как-то теплым майским днем воспитательница вывела нас на прогулку и мы с Сашкой стали играть в "путешественников", наматывая круги вокруг садика. Вскоре это нам наскучило и мы пошли посмотреть, чем занимаются остальные дети на площадке. Кто-то копался в песке, кто-то качался на качелях и висел на турнике, но абсолютно все, явно или неявно, посматривали в сторону большой деревянной беседки. Там было довольно многолюдно, шло какое-то интересное действие - все кипело, двигалось, звучало. Туда мы с Сашкой и направили свои стопы в надежде включиться в процесс. Подойдя к беседке, мы увидели, что на перилах и лавочках разложены формочки, игрушечная посудка, салфетки и другие "предметы домашней и кухонной утвари". В беседке находилось человек семь-восемь. Всеми заправляла Лариса Самойлова, которая тоже выделялась развитым воображением и лидерскими качествами, за что мы с Сашкой обзывали ее "задавакой". Лариска загородила своим туловищем вход в беседку и объявила пафосным тоном:
- Мы играем в Семью и больше никогого нее принимаем! Я - Мама, Андрей Сафонов - Папа. У нас есть сыновья и дочки, и двоюродный братик, и двоюродная сестричка. Папа ушел на работу, а мы сейчас будем ужинать. Нам не мешайте!
Лариска повернулась к нам спиной и пошла раскладывать игрушечную посудку на столике, командуя своими "сыновьями" и "дочками", т.е. всеми остальными детьми в беседке.
Мы с Сашкой оторопели от такого прямого отказа. Через какой-то момент до меня дошло, что мы с ним оказались в группе окружающих завидующих неудачников. Я сразу же донесла это до Сашки. Мы лихорадочно принялись сочинять свою новую игру, но вскоре поняли, что вдвоем не сможем придумать ничего лучшего по интересности и грандиозности. Игра в Семью была такой организованной, со многими ролями и действиями. Надо было любыми средствами подключаться. Сашка стал усердно размышлять и даже предложил Лариске:
- Давай, мы будем Дядей и Тётей.
- Нет, тетя и дядя нам не нужны, у нас нет места. Уходите, вон наш папа с работы идет!
Серьезный Андрюха Сафонов вышел из-за угла здания. Строго посмотрел на нас, проигнорировал - мы были для него пустым местом, мы же не в Игре. С важным видом обратился к Лариске:
- Семь часов. Ужин готов? Как дети себя вели? - Тут же в беседке закипела бурная деятельность.
А мы с Сашкой так и остались стоять снаружи - отвергнутые и уязвленные. Прибежала Танька Попова - рыжая, энергичная... она обычно умела втереться. Все стали с интересом наблюдать в предвкушении, что Лариска и ей даст поворот. Так и произошло, Лариска закричала:
- Никого не принимаем! В беседке места нет!
И тут Танька проявила сообразительность:
- А мне не надо в беседку. Я буду Солнышком!
Она забегала, закружилась вокруг беседки, напевая - "Я - Солнышко! Я - Солнышко!" - Рыжие кудри развевались, сияли веснушки на носу. Она на самом деле была похожа на солнышко. Лариска, смотря на нее, смекнула, что ей и солнцем можно будет повелевать, благосклонно проговорила:
- Солнышко нам нужно!
Танька была принята в игру, а мы с Сашкой еще больше приуныли. Все завидующие вне беседки зазавидовали еще больше, а те, кто были в Игре, еще больше загордились и кидали на нас высокомерные взгляды. Вдруг Лариска высунулась из окна беседки и сказала в мою сторону:
- Верка, ты можешь быть Луной!
Повернувшись к Солнышку, властно приказала:
- У нас ночь, мы будем спать. Уходи, Солнышко! Теперь будет Луна светить! - И она посмотрела на меня в ожидании.
Сашка поник. А я стояла растерянная - мне предоставлялась честь быть принятой, но Сашку я бросить не могла... я - не предательница.
- Нет, не буду я Луной, - сказала Лариске.
- Ну, и не надо! - Лариска потеряла ко мне интерес.
И тут меня озарило:
- Эй, а мы будем котятами! Мы будем на улице играться и приходить в дом поесть.
Лариске эта идея понравилась... котятами тоже можно покомандовать.
-Кис, кис, кис! - покричала она нам - Идите кушать! - и стала наливать в игрушечную тарелку воображаемое молоко. Тут мы с Сашкой почувствовали себя счастливыми и избранными - не только принятыми в Игру, но даже впущенными в беседку. Мы деловито склонились у миски, "лакая молоко". Все дети заинтересованно смотрели на новых неожиданных участников с необыкновенной ролью "котят". Даже Солнышко приостановилось, наблюдая. Я скомандовала Сашке:
- Всё, мы поели, пошли гулять во двор!
-Нет, Котятки тоже должны спать! - Лариска не хотела отдавать инициативу в мои руки.
-Мы не твои дети! Котята Маму не слушаются, - заспорила я. Сашка тут же меня поддержал и мы с ним засеменили за беседку, перебирая воображаемыми лапками и мяукая. Улеглись на траву, умывая "лапками" свои "котячьи мордочки".
- Солнышко, обогревай Котяток! - сказала я Таньке. Солнышко, которому надоело скакать вокруг беседки, обрадованно завертелoсь и запело перед нами.
- Ты нам должно светить! - из проема беседки возмущалась Лариска.
Солнышко приостановилось и вдруг заявило Лариске бунтарским голосом:
-Не буду я вам светить, я тоже буду Котеночком! Танька улеглась на траву рядом со мной и Сашкой и замяукала. Все дети в беседке, руководимые Лариской - Мамой, стали завидовать нашей свободе от Ларискиной диктатуры. Первым не выдержал Леша Плеханов. Он поднялся с лавки, прогундел еле слышно:
-Я - не Сын, я - Котеночек, - и бросился к нам, страшась Ларискиного гнева. После него подтянулись еще трое или четверо, срочно переквалифицировавшись из "детей" в независимых "котят". Кто-то даже придумал стать щенком, послышалось тявканье.
- Пошли рыть песок, добывать пищу! - закричала я всей котяче-щенячьей своре. Мы все понеслись к песочнице, громко мяукая и лая. К нам присоединялись другие "котята" и "щенки" со скамеек, турников и качелей. Развивалась новая Игра.
В беседке, понурившись, сидели всеми забытые Лариска - Мама, Андрюха - Папа и Галя Бабанская - Дочка... она всегда боялась и слушалась Лариску.
Так была разрушена Великая Игра в Семью. Все Великие Игры когда-нибудь заканчиваются и начинаются другие Грандиозные Игры.