Вечерний пригородный автобус был полон, и водитель собирался уже закрыть дверь, когда молодая девушка торопливо поднялась на ступеньку. Она показала свой билет, и начала медленно продвигаться по проходу, ища свободное место.
Девушка несла тяжелую сумку, которая заставила ее левое бедро изящно выдвинуться в сторону для баланса. Плотные джинсы подчеркивали стройные ноги. Мой взгляд проследовал от этих ног к плоскому животику, и выше, пока мои глаза не остановились на приоткрывшемся от соскользнувшего с плеча вниз края расстегнутой блузки. "Какая нежная кожа", - инстинктивно подумал я и закрыл глаза.
- Свободно? - Спросила девушка, указывая на дипломат, лежащий на сиденьи рядом со мной. У нее было ангельское лицо. Аккуратный прямой нос и огромные голубые глаза, окаймленные золотистой гривой густых, слегка вьющихся волос, падающих за плечи. От тяжелого дыхания ее грудь опускалась и поднималась, дразня угадывающимися под тонкой белой блузкой твердыми сосками. Я не ответил, но снял дипломат с сиденья, забросил его наверх, потом отвернулся к окну и закрыл глаза.
Я думал, что она была слишком красива, и наверняка имела много поклонников, полностью заполняющих ее жизнь. "Это не мой тип", - мысленно заявил я самому себе, стараясь использовать время поездки на сон, который был мне так необходим.
В свои двадцать семь, я много и успешно работал, и был близок к защите докторской диссертации. Я также читал лекции в местном университете, в часе езды от моей квартиры, куда я сейчас и направлялся. За годы работы с людьми я проникся уверенностью, что вполне могу определять характер по их лицам. Эта смазливая девчонка совершенно не заслуживала моего внимания. Я был сыт по горло глупыми молодыми созданиями, которые думали только о сексе, и меняли парней как перчатки. У меня было достаточно проблем, серьезная цель в жизни, и к этому времени я твердо решил, что должен жить один.
Я хотел и старался уснуть, но нежный запах, исходящий от кожи сидящего рядом создания, щекотал мои ноздри и будоражил мозг. Эта девчонка напомнила мне о событиях, которые я не пожелал бы пережить даже своему злейшему врагу.
Волна проклятых воспоминаний пронеслась в моем мозгу, повышая кровяное давление и камнем давя на сердце. Я сжал кулаки - ведь приказал же себе больше не думать о своей подружке, но в этот момент был не в силах совладать с собой. Боль, казалось так надежно спрятанная мною за ментально созданным блоком, вдруг прорвалась, будто беснующийся водный поток сквозь сломанную плотину, безжалостно снося и крутя меня, психологически уничтожая, вспышками высвечивая в моем мозгу картину, которую я всеми силами старался забыть.
Я любил ее, Нину, так сильно, так страстно. Я доверял ей бесконечно, всем сердцем. Она всегда говорила, что любит меня, и я верил ей. Ей не нравилось, что я вынужден был оставлять ее одну три раза в неделю, но я читал лекции по вечерам в университете, и должен был оставаться ночевать в общежитии. Эта работа была необходима для моей Докторской, и я терпеливо объяснял Нине, что ситуация скоро изменится.
- После защиты я получу новую работу, мы поженимся и сможем купить новый дом, - обещал я ей, - все проходят через трудное время, работая над карьерой. Я искренне верил, что она это понимала и была готова разделить временные трудности ради нашего лучшего будущего. Однако я ошибался.
Мы жили вместе уже больше года, когда, два месяца назад, я решил взять такси и вернуться домой после лекций. Мне хотелось сделать сюрприз для моей любимой, поскольку это был ее день рождения. С букетом цветов в одной руке, и огромным тортом в другой, я быстро поднялся вверх по ступенькам. Было уже за полночь, когда я отпер входную дверь своим ключом. Приглушенный свет ночника пробивался из-под двери спальни. "Она еще читает", - подумал я, со счастливой улыбкой открывая дверь спальни.
Эта улыбка застыла глупой безжизненной гримасой на моем лице, когда я увидел их: ее высоко поднятые ноги, и потом мужскую потную спину, ритмично двигавшуюся между ними. Я тихо стоял минуту или больше, не в силах двинуться с места или произнести хоть слово. Это было как в кино, и я чувствовал такую пустоту внутри, как будто все это происходило не со мной, а с кем-то другим.
Они меня не слышали. Они наслаждались. Он трудился изо всех сил, и она стонала. Я знал этот звук - сейчас она начнет чаще дышать, чаще, чаще... "Нет!" - Я заорал, включая свет.
Не в силах что-либо сказать, я швырнул в них цветами и ушел в кухню. Я стоял там и смотрел на улицу через темное стекло. Наружная дверь хлопнула, и я увидел две удаляющиеся фигуры. "Он быстро ушел, даже без душа", - почему-то подумал я. "Но кто это с ним? Она? Она ушла с ним?" - молнией пронеслось в моем мозгу. Я бросился в спальню. Постель была пуста. На полу, вместе с окурками сигарет и шоколадными конфетами, валялось скомканное одеяло.
"Она ушла с ним!" - Эта мысль была для меня даже больнее, чем сцена, которую я только что наблюдал. "Она ушла от меня? Она меня не любит? Она даже не попыталась объяснить...?" Я задавал себе вопросы, на которые не мог ответить. Я так сильно ее любил, что не мог поверить, что Нина была способна так низко со мной поступить. Но это случилось. Я видел свое, а не чье-то еще отражение в зеркале напротив. Это случилось со мной! Я смотрел в зеркало, отказываясь верить... потом медленно отвел глаза от своего понурого отображения, посмотрел вокруг...
Открытая бутылка вина на полу, грязная пепельница. Я брезгливо поднял бутылку, и со злостью швырнул ее в зеркало. Разбитое стекло полетело во все стороны, красное вино брызгами крови растеклось на постели.
Я вышел на улицу и ходил всю ночь, кружа по безлюдным улицам, стараясь придти в себя.
Вернувшись поздним утром, принял долгий душ, остервенело намыливаясь, стараясь соскрести всю грязь, которую я чувствовал на себе, безнадежно смывая водой тот запах нечистот, которыми меня окатили.
Придя вечером с работы, я обнаружил, что Нина приходила в квартиру. Она забрала свои вещи и оставила ключ на столе. Ни записки, ни слова, ни телефонного звонка. Я больше ее не видел.
Я переехал через пару дней - не мог там больше оставаться, не мог спать на постели, которая стала отвратительно грязной для меня. Я знаю, это "слишком чувствительно" для мужика. Но такой уж я, ничего не могу с этим поделать. Я возненавидел женщин с той поры - это все слишком болезненно для меня. Я не хочу их больше в моей жизни, хватит. Я хочу жить один. Так гораздо проще и надежнее.
Я жил нормально эти два месяца. Я знал, что у меня достаточно воли быть сильным, но сейчас эта девчонка в автобусе напомнила мне пережитое и заставила почувствовать боль еще сильнее. Ее нежная кожа... Я отодвинулся, убирая свою руку, которая случайно прикоснулась к ее руке. Она поняла и отодвинулась тоже. Она старалась не касаться меня, но автобус затормозил, и мы по инерции резко качнулись вперед. Наши руки опять соприкоснулись.
- Извините, - она произнесла мягко. Видя, что я старался избежать прикосновений, она положила обе свои руки к себе на колени.
- Ничего, - ответил я, следя глазами за кистями ее рук, которые она старалась держать тыльной стороной вниз. Я заметил глубокие кровавые царапины, несмотря на то, что девушка старалась их скрыть.
Она видела, что я продолжал глазеть на ее руки про себя мысленно удивляясь, где она могла получить такие глубокие раны. Возможно, этот вопрос был написан большими буквами на моем лице, потому что она решила пояснить: "Это моя кошка".
- Что? - Я не понял ее. - Такие глубокие раны от кошки? Не может быть!
- Да, от кошки, - повторила моя попутчица.
Возможно, она решила, что я ей не верю, и стала объяснять: "Да, кошка. Она очень красивая, но еще молодая и глупая. Ей только два года".
Девушка посмотрела на меня, будто проверяя, может ли она говорить. Я молчал, и она продолжала: "Я не могла себе представить, что этот котенок выпрыгнет из окна моей квартиры на пятом этаже... Я выбежала на улицу, но не могла найти ее. Я так беспокоилась, что сегодня утром я снова пошла ее искать, и нашла! Я схватила котенка, и пыталась ее удержать, но она вопела так громко, и царапалась так яростно, стараясь освободиться, что я была не в силах с ней совладать, она вырвалась и убежала..."
- Ах, какая плохая кошка! Можно взглянуть? - спросил я, беря ее руки и глядя более внимательно на ее царапины. Они были свежими и кроваво-красными, еще даже не успели подсохнуть. Руки девушки были изящными, с тонкими длинными пальцами, теплые и мягкие. Только ужасные рубцы обезображивали их. Я почувствовал неожиданную симпатию к этой девушке, и сказал тихо, все еще не выпуская ее рук: "Я сожалею, что вам приходится терпеть такую боль, но это нормальное поведение для кошек. Это -- весна".
--
Не поняла...? - девушка наивно смотрела на меня.
--
Что же здесь непонятного? Кошке был нужен партнер, "друг" по-нашему, вот она и выпрыгнула из окна. Поэтому она была так отчаянно зла, когда ты пыталась забрать ее в дом, - я многозначительно подмигнул. - Это закон природы. Никто не может его побороть, заявил я с непререкаемым авторитетом старшего.
--
Это неправда. Человек всегда может поступать так, как считает нужным. Просто надо иметь волю, - она медленно, но уверенно вытянула свои руки из моих ладоней. - Никто не может противостоять природе? - Она повторила мои слова вопрошающе. - Но я могу.
Моя попутчица слегка запнулась - это выглядело так, будто она невзначай сказала больше, чем хотела, и сейчас не знала, стоит ли обсуждать эту тему. Я чувствовал, что ей хотелось продолжить, но она стеснялась, как многие молодые девушки.
- Что ты имеешь в виду? - Я не позволил ей замолчать. Девушка выглядела смущенной, но она уже сказала "А", поэтому вынуждена была объяснить:
- Я имею в виду... насчет друга и кошки. Я имею в виду... Я могу жить без друга. - Она выглядела растерянно. Я не перебивал, наслаждаясь ее наивностью и прямотой.
- Мой парень погиб в автокатастрофе в прошлом декабре... Так у меня никого не было с тех пор, - произнесла она тихо и грустно.
- Простите. Это действительно очень тяжело. - Я помолчал немного, стараясь представить, как бы я чувствовал, если бы это случилось со мной. В уме я сосчитал, сколько дней я жил один, и заметил, что это была только половина того времени, о котором говорила девушка, и для меня это было уже так невыносимо!
- Четыре месяца, ты сказала? - я спросил ее и заметил, что ее глаза были полны слез. Я видел, что всеми силами девушка старалась удержать слезы внутри и не заплакать.
--
Нет, шестнадцать месяцев. Это случилось в предыдущем декабре.
--
Шестнадцать? - Не сдержав удивления, я воскликнул громче, чем это должно было быть. - И ты хочешь сказать, что у тебя не было парня с тех пор?
Она лишь согласно кивнула головой. Потом отвернулась, и я заметил, что она быстро вытерла все-таки покатившуюся по щеке слезу. Я чувствовал, это был трудный разговор для нее, и что я должен был остановиться. Но, движимый неуправляемой энергией горячей восставшей плоти, готовой разорвать мои брюки, нелепый вопрос сорвался с моих губ: "Какой парень отказался бы переспать с тобой?"
Девушка вздохнула: "Да, много ребят вокруг. Но проблема в том, что я не хочу иметь просто секс, как они того ожидают".
--
? - Я приподнял брови, сигнализируя непонимание теперь с моей стороны.
--
Я хочу заниматься любовью только с парнем, которого я люблю. И он должен любить меня.
Мы замолчали. Больше нечего было сказать. Я снова закрыл глаза, понимая, что лучше не мучить девушку своими вопросами. "Какая странная личность" - думал я. - "Она что, не совсем нормальная? Возможно ли так себя вести в наше время? Я видел рубцы на ее руках, и знал, что она была искренна, когда говорила о себе. Почему она это сказала? Только потому, что я спросил? Или она хотела поделиться болью? Не физической болью, а болью души. Потому что она одна и страдает от этого. Я вспомнил, как моя бывшая подруга Нина повторяла, что она не смогла бы жить и двух дней без секса. Какие разные личности..."
Автобус остановился. Я открыл глаза и посмотрел в окно. Моя попутчица переходила дорогу, с трудом неся тяжелую сумку. "И никого поблизости помочь ей" - подумал я грустно. - "Сейчас она повернет за угол и я больше никогда ее не увижу..."
--
Эй! Остановись! - закричал я водителю, быстро вскакивая и хватая мой дипломат.
--
Прости, браток, задремал... - бросил я шоферу, выскакивая на ходу тронувшегося автобуса.
Отмечать мои 30 лет в нашем новом доме собрались все мои друзья. Они без устали нахваливали замечательный торт, испеченный моей молодой женой. Не скрывая восхищения и, возможно, зависти, они спрашивали: "Признавайся, где ты нашел такую красавицу?"
И я отвечал смеясь, обнимая ее нежные плечи: "Нас кошка познакомила..."