Катя любила бродить по, как ей казалось, еще нехоженым тропам родного леса, любоваться на ягодный бисер под ногами, радующийся ее доброте, трогать руками влажные и скользкие шляпки грибов, наблюдать за каждой мелкой букашкой, ползущей по стволу родного дерева... И хотя Катя бывала здесь почти каждый день, ей казалось, что впереди ей ой как много неизведанного. И ее это не пугало.
Деревья защищали. За ними она чувствовала себя в безопасности. И хотя лес их славился дикими зверями, Катя почему-то мало обращала на это внимания. Наверное, эту смелость она унаследовала от отца - охотника, привившего ей такое непонятное влечение к лесу, его неразгаданным тайнам, тоске его листвы. Катя не ощущала беспокойства под покровом лесных сумерек и не вздрагивала от каждого шороха. Там в мире ярко светило солнце, суетились люди, а здесь в прохладной тишине купалось птичье пение, листва нашептывала ей свои таинственные сказки, так и хотелось просто остаться там, как можно дольше не выходить из-под прикрытия заботящихся о тебе ветвей. Вдруг вмиг Катя ощутила чье-то холодное прикосновение на лбу. Одно, второе... И вот уже тысячи струек текли по ее лицу, забирались под платье, щекотали спину.
Корзинка выпала из ее рук, и августовский дождь наполнил лес своим громким ликованием. Катя прыгала на мокрой тропинке и хлопала в ладоши. А дождь танцевал вместе с ней, поймав ее улыбку и забросив ее на разбитое ветвями летне-синее небо. И вот уже все вокруг сияло и серебрилось под еле заметной вуалью дождя.
В порыве веселья Катя совсем забыла, что уже вечер, что ей давно надо было быть дома, что мама уже, наверное, ищет ее. Стук дятла, как барабанный бой, аккомпанировал им - Кате и дождю. И только резкий треск ломающегося сухого сучка немного отрезвил ее.
С ужасом осознала она, оглянувшись вокруг, что забралась в самую чащу огромного леса и до дороги страшно далеко, и что она промокла до нитки и сильно замерзла, потому что лесная прохлада студила теплые капли.
Катя подобрала корзинку и побрела по тропинке, низко опустив голову, не понимая, что ей теперь делать и куда идти.
Треск повторился, и странный щелкающий звон раздался совсем недалеко от нее. Среди деревьев мелькнул чей-то расплывчатый силуэт, и через минуту на дорожке показался велосипедист. Катя хотела в порыве радости броситься к нему и попросить довезти до деревни, но в тот же миг она остановилась, узнав в случайном встречном дядю Михаила.
Все дети в деревне боялись его, а взрослые предпочитали обходить его стороной. Он жил один, ни с кем не общался. Да никто и не желал заводить с ним разговор. Его мрачный вид создавал довольно-таки неприятное впечатление, но если бы вы спросили у кого-нибудь из детей, почему же они так боялись дядю Михаила, вы бы не услышали ничего вразумительного, кроме мало понятных реплик о том, что он колдун и убивает маленьких детей, а потом их ест.
Естественно, Катя не совсем верила этим россказням местных малышей. Вот именно - не совсем. Какое-то сомнение таилось в глубине ее души. Тем более, что внешне дядя Михаил производил более чем неприятное впечатление. Никто не знал его взгляда, ибо ходил он всегда, опустив голову и нахмурив густые седеющие брови, да и неизменная его кепка была надвинута почти на самый нос.
Говорил он редко и, казалось, что его голос доносился откуда-то из глубины, из страшного темного подземелья, так глухо, мрачно и даже с оттенком муки он звучал. Дядя Михаил приехал в их деревню совсем недавно, и никто ничего не знал о его прошлом. Взрослые поговаривали, что он убил собственную жену и несколько лет провел за колючей проволокой, но никто не мог этого ни подтвердить, ни опровергнуть.
А, как известно, вокруг таинственного, непонятного и незнакомого плодятся, как грибы после дождя, самые разнообразные слухи, как правило, изощренные по фантазии и, как минимум, сильно преувеличенные по содержанию.
Дядя Михаил не сделал в принципе ничего, а тем более ей, Кате, плохого, но девочка почувствовала, как похолодели у нее руки и ноги при виде знакомого сгорбленного силуэта и мрачного загорелого лица, которому еще более устрашающий вид придавал уродливый шрам, стягивающий левую щеку. Катя понимала, что ей надо бежать сломя голову и лучше переночевать в любимом лесу, а с утра попытаться найти дорогу домой, но ноги словно вросли в землю, и она не могла даже шелохнуться. А дождь все лил и лил. Холодные капли стекали по подбородку, падая на платье. И руки сжимали пустую корзинку. Велосипедная цель лязгнула, колеса завертелись медленнее, и вот уже дядя Михаил стоял перед ней.
Катя впервые столкнулась с ним лицом к лицу и боялась поднять глаза.
- Давай подвезу, - глухо простонал его голос, и он взял Катю за руку.
Прикосновение грубых мозолистых, но таких горячих пальцев, как это ни странно, показалось ей даже приятным. И она, понимая, что сопротивляться бесполезно, послушно подошла к велосипеду, с ужасом обнаруживая, что багажника нет и придется ехать на раме, лицом к лицу с этим страшным человеком. Но отказываться было поздно. Дядя Михаил, как куклу, подхватил ее, усадил на раму, сам сел, ухватился за руль и крутанул педали.
- Как же тебя угораздило так далеко забраться? - безобразное лицо его расплылось в необыкновенно доброй и мягкой улыбке, и Катя вдруг увидела под потертым козырьком кепки его поблескивающие глаза. Народ говорил, они у него красные, как у вампира, и горят жадным блеском. Но теперь Катя увидела, что это было не так. Единственное, что было по-настоящему красивым на его лице, это глаза. Темно- карие, огромные, как у оленя, излучающие свет и тепло... И ей стало вдруг как-то уютно и стыдно одновременно. Уютно - потому что не таким уж и монстром оказался этот дядя Михаил, а стыдно - потому, что она по-прежнему его панически боялась.
- За грибами ходила, - сумела промямлить Катя.
- Корзинка у тебя что-то пустая. Мама, наверное, ругаться будет.
- Будет, - вздохнула она.
- Я вот тоже за грибами ездил, - только теперь заметила Катя, что на руле у него висела огромная корзинка, полная румяных мокрых грибов. - После войны меня особенно в лес потянуло. Лес защищает...
- Войны? - вырвалось у Кати. - Вы были на войне?
- Был. И если бы не она...
Катя заметила (или она спутала это с каплями дождя?), как по щеке дяди Михаила потекла крупная капля, совсем не похожая на дождь.
- Вас ранили, да?
- Лучше бы меня убили. В одной из бомбежек я потерял жену с сыном. Все разрушила и отняла эта война...
Катя почувствовала ту боль, которая пронзала сердце дяди Михаила, потому что представила, что ее мама умерла. Слезы потекли по щекам девочки, смешиваясь с дождем. Наверное, тогда бы она превратилась в еще более уродливую старую каргу, если бы потеряла своих самых близких...
Велосипед несся, рассекая лужи, а двое его седоков задумались каждый о своем и уже почти не следили за дорогой. Внезапно велосипед качнуло, переднее колесо скользнуло, наткнулось на сухой сук, и оба они - Катя и дядя Михаил - шлепнулись в самую грязь, а августовский лесной дождь забрызгал их бисером своих смеющихся капель.
Несколько секунд они сидели в луже, не понимая, что же произошло, а потом один за другим сначала Катя, а затем и одичавший дядя Михаил залились веселым хохотом. Вокруг них рассыпались грибы, и они, заметив это, вскочили и начали их подбирать, а когда подняли головы, то увидели, что лес уже поредел и они подъехали к самой деревне.
Дядя Михаил снова залез на сиденье, посадил Катю, и опять велосипед заскользил по грязной дороге.
- Ну, вот мы и приехали. Давай я тебя сниму, - они остановились у Катиного дома.
Она уже хотела было со всех ног бежать домой, но дядя Михаил остановил ее:
- Постой. Мама-то тебе что скажет? Столько времени в лесу провела и грибов не принесла?
- Ой, - испуганно выдохнула Катя.
- Подожди. Я тут много собрал, корзинка у меня большая... - и в тот же миг пестрый водопад полился из его корзины в Катину. Сыроежки, подберезовики, лисички, белые... С замиранием сердца следила Катя за падающими грибами.
- Ой, спасибо, - прошептала она, подняв глаза.
Теплый карий взгляд наполнил ее сердце не понятной ей самой нежностью, и она встала на цыпочки и застенчиво поцеловала дядю Михаила прямо в шрам на левой щеке. А он отвернулся и, как ей показалось, вытер рукавом лицо, мокрое от дождя (хотя, может, это был вовсе не дождь?).
- Я часто в лес хожу, - зачем-то заметила Катя, приподнимая тяжелую корзинку.
А дядя Михаил, взявшись за руль велосипеда, весело улыбнулся и помахал ей рукой.
- До свидания! - крикнула Катя.
- Так держать! - и через минуту он скрылся за поворотом.
А когда она подняла голову, то увидела, что у окна стоит мама и внимательно-грустно смотрит вслед велосипедисту.