Аннотация: Рассказ участвовал в конкурсе ВЕРКОН-2003, занял 4-ое место. Тема была задана следующая: "Игра, которая становится жизнью - жизнь, которая становится игрой". UPD: рассказ опубликован в журнале "Порог" - #2/2006. :)
В одном из сказаний, содержавшихся в книге "Мабиногион", два враждующих царя играют в шахматы, между тем как в соседней долине сражаются насмерть их войска. Время от времени являются гонцы с известиями о ходе сражения - цари словно бы слушают их и, склонясь над серебряной шахматной доской, передвигают золотые фигуры...
Эдвин Морган.
... когда Старик умер, все молчаливо согласились, что Компании пришел конец.
Пока он лежал на больничной койке, опутанный проводами и подключенный к всевозможным аппаратам, мы ждали, что вот-вот случится чудо и появится врач-волшебник, который скажет: "Абракадабра! Получайте своего шефа назад, живым и здоровым!" В кабинетах притушили свет и старались говорить тихо; пахло там не сигаретным дымом, как обычно, а лекарствами, и ко всему этому примешивался едва уловимый запах... даже не знаю, как его назвать... ну, знаете, как в старом доме... ах, да - запах тления. И это в современном здании, где сплошной пластик и металл! О том, чтобы сыграть друг с другом в Сети - такие игры составляли досуг служащих Компании, сколько я помню себя на этой работе, - и речи не было. Люди бродили по коридорам, как призраки, и вопросительно вглядывались в лица тем, кому позволено было навещать больного: новости, дайте нам новости... да, скудные вести из больницы были для всех нас - что письма с фронта. Это сейчас я понимаю: положение "армии" с самого начала было аховое. А тогда мы надеялись и всё ждали, ждали...
Как сейчас помню: я уже отключилась и собралась идти домой - было что-то около половины десятого. Денек выдался тяжелый, да и погода снаружи стояла препоганая - слякоть, мерзость. Надеваю плащ, беру зонт, и тут загорается сигнал вызова.
- Что, бежишь в больницу? - по лицу Крафта я сразу поняла, что случилось что-то плохое, и внутри у меня все опустилось. - Можешь не торопиться.
- Только не говори мне...
- Ага, - он вздохнул, и тут только я заметила, как плохо выглядит помощник шефа, как он исхудал и осунулся за последние недели. - Ты у нас умная девочка, сама всё понимаешь. Сообщи всем... и надо бы церемонию прощания устроить, а я так устал.
И отключился.
Домой я в тот день не пошла. Посидела в своем кресле, всплакнула немного, и начала обзванивать остальных.
Где-то в приемной - как и в большинстве других кабинетов - стоял жучок Корпорации, который мы вроде-бы-как-не-смогли-найти. Через эти жучки мы регулярно подкармливали конкурентов дезой вперемешку с подлинной информацией - так, чтобы на той стороне ни о чем не догадались. Идея шефа. Иногда кто-то обнаруживал их и уничтожал, но недолгое время спустя механолазутчики появлялись вновь.
В те минуты, наверное, в Корпорации откупоривали шампанское - если только они не узнали обо всем раньше...
Дверь кабинета украшала табличка с надписью: "Gens una sumus" ("Мы - одна семья"), и мне на самом деле казалось, что умер кто-то из моих близких родственников. Нельзя сказать, чтобы его очень любили - характер у Старика был тяжелый, вздорный, а попасть к нему под горячую руку было равносильно попаданию под асфальтовый каток, - но, тем не менее, мы свыклись с ним, а он - с нами, и каждый понимал: Компания без него проживет ровно столько, сколько петух без головы. Подергается немного и затихнет.
Потому что только Старик сдерживал набеги Корпорации, а теперь им ничто не будет мешать...
Вот поэтому-то я и не следила особенно за наследственной процедурой и за баталиями в совете акционеров. Какая разница? Все знали, что у Старика один наследник - сын, но также всем было известно со слов того же Старика, что он полный неудачник и для управления Компанией подходит меньше, чем любой из нас, хоть мы все, как на подбор, друг друга бездарнее (опять-таки со слов Старика, пусть земля ему будет пухом...).
Крафт, сине-зеленый от переутомления, всё время кому-то что-то объяснял, носился по коридорам как угорелый, устраивал какие-то встречи - цель всех этих действий была мне неведома. Есть такая порода людей, которым не сидится на месте - а он у нас как верблюд, идет-идет по пустыне, без воды и еды, потом валится с ног и сразу - на небо... сама я на автопилоте продолжала делать свою работу и отрешенно следила за тем, как детище покойного шефа в корчах издыхает. Он, по крайней мере, не мучался. А Крафт лишь однажды обмолвился - хочу, дескать, сделать как лучше. Ну и делай, говорю, если хочется. Я тебе верю. Но нам всё равно крышка, разве не видно?
Он на меня посмотрел - таким до-олгим взглядом! - и ничего не сказал.
... а через несколько дней в кабинете шефа поселился Сет.
Сначала я восприняла это как захват - и не я одна. Да, он сын Старика, и что с того? Разве он хоть пальцем о палец ударил ради Компании?!
Но у пешки, как известно, есть только два выхода из любой ситуации: подчинись или увольняйся. Нашлись такие, кто предпочел последнее. Ну, а я решила потерпеть и посмотреть, что из этого выйдет - по большей части, ради Крафта, да ещё из-за нежелания опять отправляться на биржу труда.
Сет был внешне очень похож на своего отца. Как-то раз на одном приёме помощник директора Корпорации - Фирзан, всегда и везде представлявшая Корпорацию в одиночестве, тогда как самого Директора уже много лет никто не видел, - завидев нашего нового шефа, застыла в изумлении - ей показалось, что Старик воскрес из мертвых и вдобавок помолодел. Но, в то же самое время, он был совсем другим - как бы это объяснить... у Старика было очень своеобразное чувство юмора - он любил пошлые анекдоты, и когда они с Крафтом работали над чем-то в кабинете, оттуда часто доносились взрывы хохота. Сет не смеялся никогда, лишь улыбался едва заметно и... кротко. Да, именно кротко. Черты его лица повторяли отцовские, но выражение было иным. Грустным, печальным - как будто его что-то постоянно угнетало. Незаметно для самой себя, я начала мысленно называть его "мой грустный шеф".
Обстановку в кабинете он менять не стал, и это меня радовало. С собой Сет принес лишь одну вещь - шахматную доску.
Шахматы стояли на отдельном столике, и, заметив как-то раз, что я разглядываю их, мой грустный шеф предложил: "Сыграем?"
А там было на что посмотреть! Каждая фигура была сделана вручную из настоящего дерева, и каждая была произведением искусства; особенно мне понравились черные ладьи - маленькие крепости с башенками и воротами...
... но я отвлеклась. До той поры я гордилась тем, что хорошо играю в шахматы, хоть и обязана этим своему чипу. Из всех служащих компании - с чипами и без - обыграть меня не мог никто. Хм...
Сет разделал меня в пять минут.
Я чуть не задохнулась - то ли от восхищения, то ли от злости, - а он смутился и почему-то начал извиняться. В тот день мы больше друг с другом не разговаривали, разве что по делам, но прошла неделя и я зашла к нему сама - во время обеденного перерыва. Села возле шахматного столика и стала ждать. Минут через двадцать он оторвал взгляд от монитора и посмотрел на меня измученными глазами поверх баррикад из дисков, книг, справочников, отчетов, сводок и прочей дребедени. Пожал плечами.
И мы сыграли опять.
Я честно пыталась совершенствоваться, но мозг Сета просчитывал ходы так, что никакой компьютер не мог за ним угнаться. Грустный шеф меня хвалил, а сам при каждой своей победе становился всё печальнее.
Я, однако, продолжала с ним играть.
Дистанция "шеф-секретарь" сокращалась медленно. Сет был странным человеком, и я до сих пор не могу понять многое из того, что узнала о его жизни. Но не буду говорить об этом. У каждого человека могут быть тайны.
Так или иначе, через некоторое время мы сделались почти друзьями. Крафт иной раз наблюдал за нашей игрой; потом перерыв заканчивался, я уходила за свой стол, а они принимались обсуждать дела.
... что интереснее всего, я постепенно начала понимать стратегию Сета в управлении Компанией. До того она оставалась для меня последовательностью невразумительных действий, совершенно не связанных между собой.
Опубликован в "Вестнике" цикл статей о Компании...
Компания объявила, что поддерживает движение экологов...
В Компании реформы, получившие среди служащих название "перемена мест слагаемых"...
Сет выступает на канале новостей...
В общем, со стороны это выглядело странно и даже смешно - тем более в такие времена, когда все знали, что нас уже потихоньку начали кушать. Однако мой грустный шеф продолжал делать вид, что прямые угрозы его не касаются.
И только после того, как мы несколько раз сыграли в шахматы, я поняла, что все его действия тщательным образом просчитаны. Вместо того чтобы крутиться на месте и грызть всех, кто попытается приблизиться, как поступал Старик, Сет действовал издалека - он давил на скрытые рычаги, и в поддержку Компании выступали такие силы, на которые мы раньше и надеяться-то не смели... Я видела и ответные ходы Корпорации - но какими неуклюжими они казались по сравнению с игрой Сета!
"Я строю здание с фундамента", - как-то раз сказал мой грустный шеф.
Чужие здания он разрушал тоже с фундамента - исподволь, подобно грунтовым водам... так, чтобы результат действий не был замечен, пока не станет слишком поздно. Неудивительно, что нетерпеливый Старик считал его бездарным.
Время шло, Компания держалась на плаву - но, тем не менее, положение продолжало оставаться критическим. Я не всегда понимала смысл действий Сета, и постепенно мне стало казаться, что он перестарался - на каждый изящный ход Корпорация отвечала так жестко и недвусмысленно, что становилось страшно.
... в тот день мы как всегда играли во время обеденного перерыва.
- Ты растешь, - отметил Сет, делая очередной ход. Кажется, мне удалось заставить его немного попотеть. - Я рад.
- А уж я как рада...
Мне с трудом удалось удержаться от сарказма. Партия шла к логическому завершению - мой грустный шеф мог сколько угодно убиваться по поводу того, что никто не мог играть с ним на равных, но поддаваться не собирался. Как вдруг...
... его рука замерла над доской, не коснувшись фигуры. Взглянув на его лицо, я испугалась: Сет побледнел так, словно вместо меня с ним играло привидение.
- Что случилось?
- Ничего, - прошептал он еле слышно. - Я... сдаюсь. На сегодня хватит, иди.
Ошеломленная, я вышла из кабинета, гадая, что это было. Конечно, сдаваться ему не следовало... так что же случилось? Может, он болен, и никто об этом не знает? Ему плохо? Мне очень хотелось вернуться, но я знала, что этого делать нельзя. Захочет - позовет сам.
И позвал.
На следующий день я стояла в его кабинете. Лицо Сета, как всегда, было печальным, и я, предчувствуя, что сейчас произойдет что-то очень важное, задрожала.
- Я тебя увольняю, - просто сказал Сет, и у меня зашевелились волосы на затылке.
- Сокращение штатов? - мне с трудом удалось выдавить это из себя.
- Нет, - его голос звучал на удивление убедительно. - Просто мне так хочется.
- Простите?
Он смотрел на меня, не мигая.
- Твой чип устарел. Ты не справляешься со своими обязанностями.
Наглая ложь! Назвать устаревшей последнюю модель чипа!! Это я-то не справляюсь?..
Его взгляд перекочевал с моего лица на картину - любимую картину Старика. Под ней - это все знали - был спрятан мощный жучок.
"Зачарованный Мерлин" - так, кажется, она называлась.
- На тебя жалуются, - продолжал он, глядя на картину.
- Кто, например? - я всё ещё слишком сильно негодовала, чтобы что-нибудь заметить и сделать выводы.
- Крафт.
- Крафт, который души во мне не чает? Крафт, для которого я выполняю всю рутинную бумажную работу? Он? Или, может, у нас есть ещё один служащий с такой фамилией?
- Нет, он у нас один.
- Тогда, может быть, дело в вас? Я чем-то вам не угодила?
Сет не ответил. Пристально посмотрел на меня, потом опять стал разглядывать картину.
- Жду ответа.
И тут он выдал такое...
- Я. Тебя. Увольняю. Потому что. Ты. Самовлюбленная. Вздорная. Стерва. Понятно? Тогда пошла вон.
... я мчалась по коридору, как будто за мной гнались все демоны Сети, и слезы застилали мне глаза.
Только на станции метро, где тысячи и тысячи людей спешили куда-то по своим делам, я смогла хорошенько поразмыслить над тем, что произошло.
"Это неправда, неправда, он не имел права говорить такое!!!" - кричала внутри меня маленькая обиженная девочка, которую надо было успокоить во что бы то ни стало.
Конечно, неправда. Конечно, не имел права. Но сказал.
Какой вывод из этого следует?
И тут я вспомнила про жучка и все поняла.
... темное здание Корпорации возвышалось передо мной, как башня. Нет, не башня, поправилась я мысленно - крепость. Крепость, которую следует взять приступом.
Крепость, окруженная рядами верных пешек...
Не буду рассказывать о том, как я сражалась с охранниками. Их там было великое множество - в строгих черных костюмах и при галстуке, в джинсах и футболке, в темно-синей униформе... суровые, стойкие, неподкупные - едва лишь выяснив, что пропуска у меня в помине нет, а Директор встречу не назначал, они принялись аккуратно выталкивать меня из здания, и не желали ничего слушать. С огромным трудом удалось добиться разрешения встретиться с шефом охраны.
Он был безукоризненно вежлив, точно офицер, но такая манера поведения мне знакома давно - ведь и наше здание охраняется. Его учтивые расспросы были следствием профессиональной подозрительности... а ещё он пристально смотрел мне в глаза, пытаясь смутить, сбить с толку, выдать себя.
Но скрывать мне было нечего, и это настораживало его больше всего!
- Так зачем вы к нам пришли?
- Ещё раз повторяю, - я старалась говорить спокойно. - Мне нужно поговорить с директором Корпорации. ОЧЕНЬ нужно.
- Зачем? - спросил он, опять-таки не в первый раз.
- Я не могу об этом говорить с вами. Информация предназначается только для директора. Пропустите меня, и получите премию, уверяю!
Он продолжал сомневаться, а где-то там, на вершине башни, Директор уже наблюдал за мной...
В конце концов, меня тщательно обыскали, а потом направили к начальнику отдела по связям с общественностью, снабдив планом-проводником.
Следуя за огоньком на плане, я повторяла про себя, точно заклинание: "Правда - лучшая маскировка... правда - лучшая маскировка..."
И всему виной был Сет!
... начальник отдела по связям с общественностью был молод, красив и весьма горд собой. - Зачем вам Директор? Он занят, всегда занят... но со мной вы можете говорить на любые темы!
При этом он не отрывал взгляда от моей фигуры.
Все секретари класса А проходят соответствующую подготовку - помимо вживления чипа, наши тела подгоняют под обязательный "стандарт Барби". Начальник, таким образом, получает одновременно ходячий компьютер с обширной памятью и сексапильную длинноногую куклу с высокой грудью и тонкой талией.
Очень удобно.
Корпорация, видимо, не расщедрилась на класс А, поэтому он беззастенчиво ел меня глазами.
- Вы понимаете, - проникновенно сказала я, присаживаясь на край стола. - Мне срочно надо поговорить с директором, - я наклонилась к нему. - Срочно...
- Нельзя, - выдохнул начальник отдела по связям с общественностью, но я уже все поняла.
Есть такая фигура - конь, точнее, жеребец, но с ним можно справиться.
Ферзь и король манили меня...
... мы с Фирзан раньше встречались, но я и не надеялась, что первый помощник Директора Корпорации меня запомнила. Разве ферзь обращает внимание на пешку?
Ей было много лет, но она была очень красива, и внушала одновременно почтение, восхищение и страх - именно в таком порядке.
- Говоришь, тебя уволили? Сейчас проверим.
События развивались по сценарию Сета, и приближался кульминационный момент - я знала, что медлить нельзя, но от ужаса кровь стыла у меня в жилах. Нельзя ошибаться. Нельзя. И Сет, бессовестный, как он мог так поступить!
Однако я не могла не восхищаться им...
- ... да, выгнал, - до меня смутно, как во сне, доносились обрывки разговора. - Сегодня утром... обозвал... вылетела из здания, как фурия...
Всё по плану.
- Да, - вздохнула Фирзан. - Как-то слишком логично всё получается.
Я похолодела.
- Он тебя выгнал... и ты бежишь к нам, побыстрее выложить все секреты Компании. Всё ещё пылаешь праведным гневом?
- Да!
- Хорошо... но смотри, а то потом будешь жалеть. В таком состоянии люди часто делают глупости, - Фирзан выдержала эффектную паузу и добавила: - Я ведь всё о тебе знаю, девочка.
Это было наглое признание того, что за нами всегда следили - и, по всей видимости, именно в её ведении находилась слежка.
- Со мной раньше никогда так не поступали, - и опять правдивые слова помогли мне. - Я не пожалею...
В этом, конечно, я не была уверена.
- Что ж, пойдем со мной.
... мы вошли в огромное помещение без окон, скрытое в недрах здания Корпорации. Вдоль стен стояли шкафы, заполненные книгами - это была колоссальная библиотека!
И в центре стоял маленький столик, на котором я с содроганием увидела шахматы - точно такие, как и в кабинете Сета.
- Я слушаю вас, - произнес высокий светловолосый юноша, отложив в сторону книгу. - О чем вы хотели нам рассказать?
- Простите, - выдавила я из себя. - Это какая-то ошибка. Мне нужен Директор.
Тут позади меня раздался странный звук - то ли вздох, то ли всхлип. Я обернулась - Фирзан с трудом сдерживала смех.
- Я слушаю, - повторил юноша, улыбаясь.
... буря эмоций овладела мной, но все слова исчезли. Старик в свои сто два года превратился в дряхлую развалину, и никакие достижения геронтологии не помогли ему остановить старость, а ведь Директор определенно должен быть старше. Как? Каким образом ОН смог это сделать?!
На лице Директора Корпорации была всего лишь одна морщина - вертикальная, на переносице, от привычки хмурить брови. И всё.
Он выглядел моложе Сета - да что там, моложе меня...
Пока я боролась с собой, Фирзан рассказала ему всё, что было ей известно. Директор испытующе смотрел на меня, ждал. Теперь моими устами говорил Сет, потому что сама я бы никогда не отважилась на подобное.
- Я предлагаю вам все секретные коды Компании, действительные на сегодняшний день. В обмен на это вы примите меня на работу. Конечно, я хочу достойную должность.
Их изумленные лица были мне ответом.
Коды были настоящие. Вся информация, которую я собиралась им выгодно продать, была подлинная. Предательство происходило на самом деле. Как я ненавидела себя в этот момент...
- О, я понимаю теперь, зачем такая спешка, - сказал Директор. - Ведь коды сменятся сегодня, так?
- Сегодня в полночь. Совсем скоро. Вам следует поторопиться с решением.
- Я знаю. Но зачем ты предаешь его?
- А не он ли был первым? Ненавижу... ненавижу его, - сказала я со всей искренностью, на какую только была способна.
Всё зависело теперь только от того, поверят ли мне.
Директор улыбнулся, раскрыл лежавшую перед ним книгу и прочитал:
- "Чувства шахматной фигуры не так бедны, как об этом думают: честолюбие - при выполнении работы, ярость - если этому мешают, отчаяние - из-за незаслуженно горькой участи, ликование - по поводу счастливого случая, насмешка - над противником, которому фигура загородила путь, ненависть - ко всякому, кто угрожает королю, смех - когда удается избежать ловушки..." Эти слова написал один человек по фамилии Ласкер. Одного он не учел - пешка может при этом ненавидеть своего короля.
- Может, - мои глаза наполнились слезами. - Но разве это имеет значение?
... Сет был прав, решив сыграть на алчности - они не могли упустить такой шанс, пусть даже я и внушала подозрения. Директор не был уверен в том, что просчитал все возможные ходы, но решил рискнуть.
Дальше события развивались стремительно.
Директор взмахнул рукой, и шкафы с книгами исчезли, а взамен столика с шахматной доской появилась серебристая пирамидка, на вершине которой был укреплен большой полупрозрачный кристалл - сердце Корпорации, к которому я так стремилась.
Всего за минуту меня приняли на работу в качестве заместителя, а затем, подключившись, я передала им коды Компании. До полуночи оставались две минуты.
Директор тут же принялся за взлом, а Фирзан смотрела на меня со смешанным выражением презрения и благодарности.
Когда пошла информация, обо мне забыли.
... что происходит с пешкой, когда она достигает крайней горизонтали?
В тот момент, когда я была занесена в реестр служащих корпорации, у меня появилось право доступа. Пусть не ко всем данным... но, позаботившись о внешней защите, они и представить себе не могли, что кто-то будет взламывать систему изнутри.
Они ликовали, а секреты корпорации переходили ко мне.
"Я зачарую тебя!"
Всё шло по плану Сета...
По плану?
Нет. Внезапно я почувствовала, что в сектор памяти проникло нечто - на первый взгляд безобидное, но уж очень большое. И, кроме того... ох.
Когда я это поняла, было уже слишком поздно. Ощущение было такое, словно я тону в море эмоций, воспоминаний, слов, цифр...
- Фирзан! - крикнул Директор, и его голографическое изображение погасло.
А потом - прежде, чем Фирзан успела опомниться, - я отключила её...
... - Ты это сделала.
Крафт и Сет смотрели на меня, лицо у одного было ликующим, у другого - таким печальным, словно он лишь недавно узнал о смерти отца.
- Ты должна меня понять...
- Я всё понимаю.
- Мне нужно было, чтобы ты поверила, что всё происходит на самом деле - потому что только тогда они бы поверили тебе. Нет, я все не то говорю... ради него. Я это делал ради него. Мне было очень нелегко заставить себя заниматься делом, которое я ненавижу больше всего на свете, но я решил сыграть для него - так, как он не смог бы никогда, понимаешь? Пусть из-за этого я стал отвратителен сам себе...
- Да.
Я и в самом деле знала теперь, почему он всегда был таким грустным. Мой грустный шеф... нет, теперь уже не шеф - ведь официально я всё ещё работаю в Корпорации, хоть она очень скоро и перестанет существовать, лишенная своего Директора. Все её секреты теперь у меня.
Мы распили бутылку шампанского, и Крафт предложил переписать данные в компьютер Компании, но я сказала, что это может подождать.
"Да, - прошептал Сет, - ты имеешь право на награду".
Крафт тотчас испарился, как, бывало, приходилось делать мне, когда они хотели остаться вдвоем.
И мы сделали то, о чем я давно уже мечтала, но не осмеливалась признаться даже самой себе.
Мы были счастливы...
... а потом я нашла на его голове две точки и надавила на них. Сет очень удивился, он смотрел на меня широко открытыми глазами - десять секунд, пока все не кончилось.
Когда кровь перестала поступать в мозг, он умер у меня на руках.
Как будто уснул...
... да, вместе с секретами Корпорации в мой мозг перебралась чужая личность.
Директор не был таким щепетильным, как наш Старик, и поэтому, почувствовав приближение смерти, отважился на рискованный шаг - переписал свою память, эмоции, чувства в головной компьютер Корпорации.
Он одушевил Корпорацию, получив, таким образом, бессмертие.
Директор знал, что неуязвим, поэтому ничего не боялся - хоть немного и потерял самообладание, ощутив, что его переписывают вместе с остальной информацией... но ему не потребовалось много времени, чтобы прийти в себя.
Я была пешкой... и, достигнув края доски, слишком близко подошла к королю, недооценив его. В тот момент, когда я уже мысленно примеряла корону, он поглотил меня.
Уже немного осталось... закончив эту запись, я попытаюсь исчезнуть совсем - хотя не знаю, позволит ли ОН.
Буду стараться.
Прости меня, Сет, мой грустный шеф - последнюю партию я сыграю сама с собой...
... постепенно выясняется, что в превратностях битвы повторяются превратности игры в шахматы. К вечеру один из царей опрокидывает доску - он получил мат, и вскоре окровавленный всадник сообщает ему: "Твое войско бежит, ты лишился своего царства".