Аннотация: Порой наказание за жестокость приходит незамедлительно...
Каждое утро по дороге в институт я прохожу мимо школы, которую закончила два года назад. Когда меня спрашивают, скучаю ли я по школе и тем годам, которые провела в её стенах, я неизменно отвечаю, да. Мне там очень нравилось. С некоторыми бывшими одноклассниками я до сих пор общаюсь, с кем-то по-прежнему дружу, с кем-то, встретившись на улице, обменяемся парой слов, вспомнив светлую школьную пору. Хотя если вспомнить, как всё начиналось... Но об этом по порядку.
С самого первого дня, когда я пришла туда в пятый класс, школа встретила меня недружелюбно. Нет, одноклассники не набросились на меня, как можно подумать, не стали бить. Наоборот, они были рады мне. Учителя также не проявляли особой неприязни - относились как и ко всем. Но сама школа...
Неприятности начались ещё до того, как я переступила порог. В туфельках на каблуках я легко умудрилась споткнуться на крыльце. Чисто машинально ухватилась за перила, которые тут же обрушились, и я с перилами в руках полетела вниз. Какой-то старшеклассник подошёл ко мне, помог подняться, спросил, не ушиблась ли. Ушиблась, отвечаю, стыдно сказать, каким местом. Хорошо, что я тогда надела тёмные джинсы вместо белых!
Только я подошла к школьной двери, как она сама раскрылась мне навстречу, больно ударив по лбу. "Да что же мне сегодня так не везёт?" - подумала я.
Оказалось, что далеко не одна я такая невезучая. В раздевалке я увидела двух девочек, запертых за белой решёткой, словно узницы. Около "птичек в неволе", но по другую сторону толпились малыши-одноклассники. Они галдели, переговариваясь:
- Только что было открыто.
- Она сама закрылась - я видел.
- Зови гардеробщицу.
Когда подошедшая гардеробщица наконец-то вызволила девчонок из "темницы", я неожиданно услышала за спиной грохот. Мальчик, только что сидевший на лавочке и обувавший ботинок, теперь сидел на полу, а около него лежал обломок скамейки. Поднявшись, он выругался и продолжал обуваться уже стоя. "Ну вот, блин, опять!" Стало быть, не первый раз под ним что-то ломается.
В кабинете директора также было не всё гладко: бумаги сыпались на пол, рвались. Один раз со стены упала картина и как раз на директорский стол.
- Как фамилия? - спросила директриса, потирая ушибленную руку. - Варнакова? Тебе в пятый "В". Сейчас у них русский язык. Зоя, будь добра, проводи новенькую.
Секретарша повела меня вверх по лестнице, осторожно щупая ногой каждую ступеньку. Словно боялась, что лестница рухнет.
К счастью, боялась она напрасно. Открыв дверь кабинета, она предоставила меня в распоряжении учительницы и удалилась с чистой совестью.
Я села за третью парту рядом с Катей (теперь это моя лучшая подруга). Я думала, все неприятности позади. А зря. Неожиданно послышался звон стекла, заставивший меня обернуться. Там, где только что было окно, зияла острая дыра. А на парте, за которой сидел насмерть перепуганный Костик, толстым слоем лежали осколки.
Костика, конечно же, пересадили. Урок продолжался и, к радости Елены Ивановны, прошёл без приключений. Но как только прозвучало долгожданное "Урок окончен", стул, на котором сидела Катя, развалился.
- Ну как тебе, Маша? - спрашивали меня на перемене новые одноклассники. - Нравится в школе?
- Не знаю, - ответила я. - Что-то сегодня всё рушится, ломается.
- Как это не только сегодня, - сказала Света, с которой теперь мы, как и с Катей, не разлей вода. - Это у нас каждый день.
Не успела я толком ничего спросить, как её по какому-то делу отвлекла Даша, староста. Вот с ней у меня не очень тёплые отношения - как-то не общаемся. Наверное потому, что нет общих интересов.
Другие одноклассники, словно забыв с уходом Светы про школьные аномалии, стали спрашивать обо мне. И всю короткую перемену я рассказывала им, чем живу чем дышу.
На уроке математики чертовщина повторилась. Из рук учительницы выпал мел. Не успела она поднять его, как в класс, запыхавшись, вбежал опоздавший Вова. Споткнувшись об этот мел, он растянулся на полу, вспомнив при этом бабушкины блины.
Но самое "интересное" произошло чуть позже. Кончив писать уравнение, я посмотрела назад. У самой стены стоял шкаф, а на нём - горшок с красивым розовым цветком. Внезапно этот горшок закачался (сам, честное слово!) и спланировал вниз, прямо на макушку Сони. С мокрой землёй, размазанной по всему лицу, она так походила на негритянку. Хорошо ещё, был маленький и относительно лёгкий.
По пути в столовую на Дашу внезапно напали. Это была залетевшая в окно ворона. Решив, видимо, что Дашины густые волосы как нельзя кстати подойдут для гнезда, птица опустилась ей на голову и внаглую принялась клевать. Естественно, агрессора тут же прогнали, но причёска старосты была испорчена.
Не обошлось без сюрпризов и в самой столовой. Стакан с компотом вдруг выпал из рук Егора, забрызгав светло-бежевые брюки. Мы же со Светой, разговаривая, подавились булочкой. Почти одновременно обрушился соседний столик.
- Слушая, Свет, а почему у вас всё время что-то творится? - спросила я, наконец. - У вас так с первого класса?
- Нет, что ты? Это уже два месяца. У нас раньше училась Влада Мерёжкина. Девчонка была в общем-то неплохая. Только хромала на правую ногу Это нас очень раздражало, мы не хотели, чтобы хромая с нами училась. И стали её клевать, как вон та ворона Дашку. Собственно, - шепнула она мне на ухо, - ей Влада больше всего и не нравилась. Она первая сказала, что хромоножку надо выжить. В общем, мы её так заклевали, что она в конце концов ушла.
В первый же день после ухода Влады полкласса были побиты взбесившейся дверью. Другая половина получила ушибы при падении с лестницы, которая (как они клялись) вдруг зашаталась под ними. Потом стоящий во дворе дуб ни с того ни с сего упал в проём школьного окна, едва не придавив стоящего рядом Серёжу.
На следующий день загорелась раздевалка. Пожар быстро потушили. Никто не пострадал - разве только материально: несколько курточек сгорели дотла.
Потом обрушился подоконник, до полусмерти напугав сидевших на нём девочек.
И уж не счесть, сколько раз после этого ломались столы и стулья, бились окна, падали со стен картины. И сколько учеников набило себе шишек. Родители возмущались, но никто ничего не мог сделать. Школа не была аварийной - инспекция тщательно проверяла и подтвердила, что состояние удовлетворительное. И сразу после проверки на тебе - обрушилась штукатурка в кабинете биологии. Тогда биологичка и сказала полушутя-полусерьёзно: "Видите, как нам плохо без Влады!".
- Вот это да! - говорю Свете. - "Весёлая" история! А ты её тоже обижала?
- Все в классе обижали. Ну и я, как все. А теперь не понимаю, чем нам мешала эта Влада. Ничего ж никому не сделала.
- Зато тогда нам, да и мне тоже, казалось, что это весело, - добавила Катя. - И вот теперь наказаны.
- И справедливо наказаны, - вмешалась Оля, выходя из-за столика. - Пока Влада была с нами, ничего не рушилось.
- И тетради не рвались, - добавила Ира. - А то у меня вчера. Пришлось всё домашнее задание переделывать.
- А что если, - предлагаю девочкам, - пойти к Владе, извиниться и попросить вернуться.
- Извиняться перед хромой! - поморщилась Даша. - Ты что, Маш, совсем?
И покрутила пальцем у виска. Остальные одноклассники закивали в знак согласия. Даже Катя со Светой посмотрели сначала на меня, а потом на неё, видимо, не решаясь возразить старосте.
Наказание за ложную гордость мы все получили незамедлительно - прямо нам на ноги обрушился столик, а расшалившаяся оконная рама поставила очередную шишку на наши многострадальные лбы.
Раскаяние одноклассников с каждой неделей становилось всё более искренним. Вскоре я заметила, что Катя, так же как и Света, не понимает, зачем она обижала Владу.
- Стадное чувство! Как попадаю в компанию, думать сама не могу. Делаю что скажут.
Именно поэтому ни она, ни Света пока не решались признать, что надо извиниться перед обиженной одноклассницей. Я же пошла прямиком к завучу - просить адрес и телефон Мерёжкиной.
- Это ещё зачем? Влада ушла, что вам ещё надо?
- Извиниться перед ней, - отвечаю.
- А почему пришла ты? - завуч так подозрительно на меня глянула. - Почему не весь класс?
Так я ничего не добилась. Вернувшись к своим, я пыталась уговорить Катю со Светой, но в ответ услышала:
- Даша не согласится.
Тем временем в женском туалете прорвало краны, и весь коридор был в воде. Надо ли говорить, что мы всем классом промочили ноги.
В столовой весь день летали тарелки; гардероб неожиданно запирался на ключ; люстры падали на пол. Словом, всё как обычно.
В один прекрасный день Света неожиданно сказала:
- А знаете, Маша права. Надо бы извиниться перед Мерёжкиной.
По классу пронёсся гул протеста - я опять оказалась в меньшинстве. Но теперь Света была со мной. А после уроков к нам неожиданно присоединилась и Катя.
- Девчонки говорят по делу, - заявила она. - Мы действительно виноваты перед Владой.
Класс, как и следовало ожидать, смотрел на нас как на предателей, особенно на меня. Но Катя сказала:
- Ну, вы как хотите, а мы идём к ней. Невозможно больше терпеть.
Однако, когда мы пошли к дому Влады, одноклассники увязались за нами. Не было только Даши и Костика.
Заходить в подъезд и подниматься на пятый этаж не пришлось. Нам навстречу вышла светловолосая девочка с хвостиком. По тому, как она хромала на правую ногу, я поняла, что это и есть Влада. Когда она увидела нас, улыбка с её лица тут же исчезла. Тоном мученицы она спросила:
- Ну что вы ещё от меня хотите?
- Плохо нам без тебя, Влада, - опустив голову, проговорила Света.
- Всё ломается, падает, - добавила Катя. - Возвращайся к нам. Мы больше не будем, обещаю.
Далее мы наперебой принялись рассказывать, как прошёл сегодняшний день. А прошёл он, по обыкновению, нескучно. Провалился пол в кабинете истории, разбилось очередное окно в кабинете химии, весь урок над нашими головами летал классный журнал, задевая затылки тех, кто не успел пригнуться. А в довершении всего мы отбили коленки, падая с крыльца.
- И так каждый день, - закончил Егор. - Прости нас, Влада. Возвращайся к нам.
Не сговариваясь, мы все начали кричать:
- Прос-ти-нас-Вла-да! Вер-нись-к-нам-Вла-да!
Я кричала, как и все, хоть и не была перед ней виновата ровно ни в чём. Но Влада ответила:
- Простить я вас давно простила. Но к вам не вернусь. Мне в той школе нравится. Так что пока. Всего хорошего.
Огорчённые, мы побрели прочь. Извинение ничего не дало, а ведь я так хотела встречи с Мерёжкиной. Думала, попросим прощение - и всё изменится. А впрочем, глупо было ожидать, что Влада всё забудет и согласится вернуться. Я бы на её месте тоже не вернулась. Это каждый день видеть тех, кто обошёлся с ней так жестоко, вспоминать былое. Зачем ей это надо? Это надо нам, это нам без неё плохо. А ей без нас хорошо.
Всё пошло по-старому. И даже ещё хуже - раньше хоть надежда была. А теперь ничего - полная безнадёга. Каждое утро я ходила в школу как на расстрел, весь день сидела как на иголках, гадая, что случится через минуту, а вечером частенько возвращалась домой с "боевыми" ранениями. И не одна я была такая. Должно быть, то же самое чувствовала и Влада в своё время, а теперь сама школа заставляла нас испытать это на своей шкуре.
Поэтому когда учебный год кончился, мы все вздохнули с облегчением. Каникулам были рады, как никогда.
Однако всё хорошее быстро кончается - лето пролетело незаметно. Не успели и глазом моргнуть, как август подошёл к концу. Завтра опять в школу. Мама родная!
Вот и будильник прозвенел. Мама зашла ко мне в комнату, напомнив, что пора вставать. И вот я с букетом белых астр уже на школьном крыльце. Среди одноклассников я увидела незнакомую девчонку.
- Познакомься, Маш, это Таня, - представила её Света. - Наша новая одноклассница.
Линейка прошла на удивление тихо. Ещё больше мы удивились, когда всей толпой зашли вовнутрь школы, не получив дверью в лоб. Прошли мимо раздевалки, где не развалилась ни одна скамейка. Поднялись по лестнице, которая не закачалась, и зашли в класс. Странно, но стулья не падали, окна не бились, классная доска никого не стукнула. Что это? Конец мучениям? Или затишье перед бурей?
Мы поняли это уже на следующий день, заметив, что новенькая при разговоре подставляет правое ухо, так как глуха на левое. Мы поняли, что это шанс начать всё сначала. Мы не должны повторить с Таней тех же ошибок, что и с Владой. Мы просто обязаны относиться к ней по-хорошему.
Вскоре мы её не только приняли в наш коллектив, но некоторые даже подружились с ней. Оля стала её лучшей подругой, а Егор проявлял к ней повышенное внимание. Только Даша продолжала относиться к ней прохладно, но о том, чтобы выжить её, как Владу, даже не заикалась. Молчала и терпела.
Но в конце шестого класса случилось то, чего мы так боялись - Таня покинула нас. Они переезжали в другой район, и её родители хотели, чтобы Танюша училась рядом с домом.
- Жалко расставаться с вами, - сказала она нам на прощание. - Вы хорошие ребята. С вами весело.
Снова мы со страхом ожидали учебного года, но напрасно. Седьмой класс мы отучились спокойно, безо всяких ЧП. Таня иногда забегала навестить нас. С Олей они по-прежнему друзья, а Егор... По-видимому, он в неё влюбился.
Но особенно меня порадовало (и радует до сих пор), что Катя и Света уже не зависели от чужого мнения и могли запросто не согласиться с Дашей. Сама Катя говорит, что научилась у меня. Но я думаю, это не я - это жизнь научила, стукнув пару раз по темечку. Причём в полном смысле слова. Изменилось и само "стадо". Теперь я могла с чистой совестью сказать, что мои одноклассники действительно хорошие ребята.
А что же Влада? Она всё-таки вернулась к нам. В восьмом классе. Опоздав на пять минут на алгебру, я увидела её за первой партой. Мы не могли наговориться, спрашивали её о жизни. И главное - почему она решила вернуться? Отчасти оттого, что нас пожалела. Да и братик Саша пошёл в эту школу в первый класс. И Влада захотела быть рядом.
- Значит, ты на нас зла не держишь? - спросила Света.
- Ну, если я пришла в этот класс, то нет. А то бы пошла в другой.
И вот до самого окончания школы мы учились вместе с Владой. Она по-прежнему хромает, но больше никто не думал над ней издеваться. А если Даша порой и начинала намекать, ей ничего говорить было не нужно. Достаточно было просто опрокинуть стул, чтобы она сказала:
- Всё молчу, молчу.