Аннотация: Обзор 2-й группы Фестиваля "Планета-Этно/2020" номинации "Рассказы".
- Здравствуй, птица Сирин! Пришла я к тебе за водою живой.
- Здравствуй, Агафьюшка! Что ж, дам я тебе водицу живую, но сперва послушай-ка сказки о странах дальних заморских, да и о том, что рядом с тобою творится.
- С радостью послушаю, птица Сирин. Говорят, сказываешь-то ты интересно, заслушаешься.
И начала птица девице сказки рассказывать. Начала с "Цинь и Цзин" Павла Виноградова.
- Да этот Цинь на всю голову одержимый! - сказала Агафья, когда птица Сирин закончила сказывать. - Мало того, что при жизни злодеяний совершил не меряно, так перед смертию бы покаялся. Ан нет, напротив, считает, что без него мир бы рухнул. Мания богоизбранности, не иначе! Желает восстать из мёртвых да снова дел лихих натворить. Дай то Бог, чтобы на этот раз Цзин его победил. Иначе сколько ещё горя невинным людям причинит.
- Твоя правда, Агафьюшка! Я тоже жалею, что не удалось Цзину и на этот раз погубить тирана окаянного. Но хоть надежда есть, что ежели он снова захочет в наш мир явиться, не даст ему Цзин этого сделать... А теперича расскажу-ка я тебе сказ Романа Винокура "Белые вороны"...
- Ох уж эти отговорочки нацистские! - вздохнула Агафья, когда птица Сирин закончила сказывать. - Естеством оправдываться удумали! Нормальные люди - они не по национальности, а по поступкам других судят. Это у диких обезьян - кто выглядит иначе, айда бананами закидывать. А людям сам Бог велел разумнее быть!
- Дело говоришь, Агафьюшка, умом поехали от ненависти и гордыни. Умный-разумный не происхождением, а делами своими гордится, а за кем ни дел полезных, ни ума не богато, тешит себя мыслью: я, дескать, велик уже тем, что родился русским, али украинцем, али поляком. А ведь и у тех, и у других, и у третьих, коли покопаться, такие шельмецы найдутся, что мама не горюй!... Теперь слушай, Агафьюшка, что Гораль Владимир про "Бессмертие царей" сказывает...
- Ох, чую, не рад будет Ногай такому бессмертию!
- А то! Они ж не для того вечно жить желают, чтобы какое-то равновесие в природе блюсти, а для того, чтобы богатством да властию наслаждаться да земным увеселениям предаваться. Нет бы прожить сколь отпущено да помереть в свой срок! А хочется ж большего.
- А мне, если честно, нисколько не жаль этого Ногая! - сказала Агафья. - И впрямь тёмный он какой-то. Светлый человек ужель станет младенцев у матушек отнимать да в огонь кидать? Добро, что Амина теперича с ним рядом, не то от тёмной сущности, того гляди, наломал бы дров. А расскажешь ты мне, птица Сирин, про шаманов якутских да про края северные. А то я шибко Север люблю!
- Как скажешь, Агафьюшка.
И поведала птица Сирин "Говорящего с духами", что перу Галины Емельяновой принадлежит.
- Интересная история, птица Сирин! Ох, как непросто, оказывается, шаманом-то быть - летай по мирам неведомым да рискуй в ловушку к злым духам и шаманам угодить.
- И не говори, Агафьюшка! Недаром матери боятся, что их дитя шаманской болезнью заболеет. Да только участь быть шаманом, поди, не каждому даётся - надобно, чтоб духи выбрали.
- А Сэргэх, небось, не станет более в огонь плевать, Уот Иччите гневить.
- Очень надеюсь, что образумится... Расскажу-ка я тебе теперь про "Вертеп на Тернопольщине".
- А кто сию сказку сказывал?
- Иванова Татьяна Триана...
- Поначалу весело было! - сказала Агафья, когда птица Сирин сказывать кончила. - Да жалко бабку! Видать, уморили её эти колядующие!
- Иль самовнушение дало плоды. Коли свято уверуешь во что-то, оно, того гляди, и сбудется. Да и старость-таки.
- А ведь про себя ты, птица Сирин, никогда не рассказывала.
- Коли так, расскажу немного и о себе, - отвечала птица и поведала девице историю "Дева-птица", что Ковалевская Александра Викентьевна написала.
- Так вот, стало быть, какова ты, птица Сирин! Из девушки птицею обернулась, дабы от неволи лютой спастись!
- А так же, Агафьюшка? Свобода - она ведь бесценна!
- Твоя правда, птица Сирин, да только не все ею дорожат. Иному хочется барина над собой иметь, да чтобы злой был, плетью да кнутом пошибче стегал.
- Кто себя уважать не приучен, тому и барин люб, и неволя сладка. А мы, сирины, волюшку любим. Теперь, коли желаешь, поведаю тебе сказ Марии Малоуховой "Reminiscence" - "Воспоминание" по-нашему...
- Жалко, что не получилось у Ниобы серёжки-то примерить! Но даст Бог, на том свете хоть покрасуется. А девица-то молодец, вернула чужое, заместо того, чтобы себе оставить.
- И правильно, чужое оно мало счастья людям приносит. А поведать тебе, Агафьюшка, про Чукотку? Как-то Александр Юрьевич Просвирнов сказ написал "Миссия в краю Выргыргелеле".
- А что такое Выргыргылеле? - осведомилась Агафья.
- Не что, а кто. Имечко это такое. Чукотское.
- Мудрёное уж очень!
- А то! Наши-то имена чукчам, поди, тоже мудрёными видятся.
Как только закончила птица Сирин сказку сказывать про Выргыргылеле да капитана Морозова, сказала Агафья:
- Что ж за люди-то пошли? Добро бы, антисоветчиком был этот Имрынов, сама, чай, не за Сталина, ладно бы в Америку бежать хотел - в ГУЛАГе-то кому любо? Но за злато-серебро душегубством заниматься...
- Я тоже, Агафьюшка, таких людей не жалую. Чукчи-то к нему со всей душой, а он... Жадность - она не делает человека ни чище, ни добрее.
- Добро, ещё семью Выргыргылеле не постреляли да в лагерях не сгноили.
- Да уж, повезло так повезло!
Следующая сказка, которую птица Сирин сказывала, называлась "Волны эфира - связь времён" и написал оную Андрей Ильич Тихомиров.
- Чегой-то не смекнула я, что случилося, - сказала Агафья, дослушав сказку до конца. - Вижу, иным сказителям лишь бы помудрёнее чего сочинить, а как люд честной, поймёт али нет, их не заботит. А может, это я такая непонятливая уродилася?
- Мне лишь одно тут ясно, - сказала птица Сирин. - Двое мужиков, оба Михайлами кличут, поумирали, чай, от работы тяжкой. Что в прошлом барщина, что нынче дело слесарное - труд собачий да неблагодарный.
- Ну вот, поумирали оба, а далее-то что? Что сказитель-то поведать нам хотел, какую мысль разумную? И что за ведьму-то Марфа видела?
- А Бог их ведает! Поведаю-ка я теперича про то, что "Однажды в Исландии" случилося.
- А кто сказитель сего?
- Шерман. Елена Михайловна... Как тебе сказ?
- Поучительный сказ, птица Сирин! Коли злое сделал - наказан будешь! А то ж в стремлении обладать чем, будь то наследство, али дева красная - на такие лихие дела идут, что и думаешь: люди ли это или звери дикие? Брат брата в ложке воды утопить готов!
- Только братец-то Сигрида, поди, раскаялся. А вот жинка его, подлюга эдакая... Впрочем, теперича она вдовою осталася. Ты мне скажи, Агафьюшка, которая из сказок тебе поболе всего полюбилася?
- Право, не знаю, птица Сирин. Боле всего мне по нраву "Однажды в Исландии" да "Говорящий с духами".
- А ежели выбирать придётся, какой бы ты предпочтенье-то отдала?
- Наверное, "Говорящему с духами". Уж больно захватили странствия шамана по мирам неведомым. А на второе место детектив бы про Исландию поставила.
- А на третье?
- А это непременно сделать надобно?
- Непременно, Агафьюшка! Покуда не назовёшь свои предпочтения вплоть до сказа последнего, так и знай, живой водицы тебе не дам.
- Что ж, птица Сирин, тогда после "Однажды в Исландии" выбираю "Бессмертие царей". Следом "Деву-Птицу", за ней - "Цинь и Цзин", потом: "Вертеп на Тернопольщине", "Белые вороны", "Миссия в краю Выргыргылеле", "Reminiscence" и, да простит меня автор, "Волны эфира - связь времён". Теперича дашь мне водицу живую?
- Конечно, Агафьюшка! Вот, забирай.
- Спасибо тебе, птица Сирин, за водицу и за сказочки!