Аннотация: Сарниэ и Виндэ пересекают Таур им Дуинат. И по пути им суждено много странных и страшных встреч...
6. СЕРДЦЕ ЛЕСА
Утренний воздух чист,
Утренний лес молчит,
И утонул рассвет
В мокрой траве.
Алькор. Вальс полной луны.
Это был второй дождь за время пребывания мальчишек в лесу. В отличие от того бешеного ночного ливня, сейчас тёплый дождь был неспешен и тих... зато шёл наверняка, с самого утра, промочив всё насквозь. В лужах радостно орали здоровенные изумрудные лягушки, временами вздувавшиеся глянцевыми жёлтыми пузырями - казалось, они готовы лопнуть от счастья.
- Интересно, - сказал Виндэ, останавливаясь, - если какая-нибудь надуется очень сильно - она сможет полететь?
- Лягушка? - Сарниэ наступил в лужу от удивления и обернулся. Виндэ кивнул, нагибаясь к воде. Лягушки орали, не обращая внимания на эльфа.
- А что? - раздумчиво сказал он. - Мы как-то раз пускали оленьи пузыри. С дымом. Надуешь у костра, отпустишь - пшшш! - он показал рукой, как это - "пшшш!" Сарниэ проводил жест взглядом так, словно Виндэ и правда что-то отпустил. - Если сделать большой... БОЛЬШОЙ... ОЧЕНЬ БОЛЬШОЙ пузырь... - Виндэ осекся.
- Вот-вот, - подтвердил Сарниэ. - Из кого будешь вырезать?
Но, если честно, он и сам задумался. Идея показалась ему красивой. И правда - а что? Он задрал голову, рассматривая листву. Лететь где-то там по небу вместе с ветром... вот только как заставить ветер дуть туда, куда надо? Наверное, впрочем, как-то можно решить и это...
Виндэ, впрочем, уже не думал про лягушек. Он скакал по мокрой траве на прогалине, над которой в вышине смыкались толстенные ветви гигантов-деревьев - и рвал крупные лесные орехи.
- Хочешь? - он кинул один орех Сарниэ. Тот поймал, щелкнул коричневую скорлупку в пальцах.
- Куда пойдём? - спросил он, прожевав ядрышко. - Или переждём дождь?
- Зачем? - удивился Виндэ. - Мы и так мокрые. А дождь хороший, после такого всё идёт в рост.
- Ты поэтому решил как следует промокнуть? - Сарниэ подошёл к краю широкой и глубокой балки, остановившей их. - Чтобы тоже пойти в рост?
- Ты считаешь, поможет? - всерьёз заинтересовался Виндэ и проверил "хвост". Его можно было выжимать.
- Считаю, что да, - кивнул Сарниэ. - Особенно если сунуть голову в воду и подержать там... подольше. Только надо быть осторожней - а то одна голова вырастет...
Виндэ кинул в Сарниэ ещё одним орехом и обиженно фыркнул.
Сарниэ отмахнулся, примерился к балке взглядом. И прыгнул.
Виндэ восхищённо свистнул. Тэлэри взлетел, перехватился руками несколько раз - словно бы падая - за гибкие ветки - и оказался на противоположной стороне. Через несколько мгновений Виндэ уже стоял рядом с другом.
- Давай ещё раз,- предложил он, как ни в чём не бывало.
- Давай лучше пойдём, - предложил Сарниэ...
...За десять дней пути мальчишки не видели ни единого авари, хотя Виндэ говорил, что такая встреча могла быть - вполне. При этом путь постепенно - медленно и почти незаметно - уводил вниз, как будто на дно какой-то котловины, и в последние три дня неба не было видно вообще. Сарниэ размышлял, нет ли в сердце леса большого озера. Ведь куда-то должны были впадать многочисленные текущие вниз речушки и ручьи?
Местами завалы преграждали путь так плотно, что пройти не могли даже эльфы. Но такие завалы удавалось обходить или пересекать верхом, по ветвям - и, хотя это удлинняло путь, мальчишек особо не беспокоило. Они не торопились никуда. Тем более, что по пути была тьма-тьмущая интересного и нового - такого, чего не видел даже Виндэ. Чего стоила, например, скала из ярко-красного камня, стоявшая прямо посреди леса - расколотая пополам какой-то невиданой силой; из разлома била узкая длинная струя ледяной воды, солоноватой и щиплющей язык; в ней весело танцевали мириады крохотных прозрачных пузырьков. Или заросли странных цветов на небольшой проплешине - сине-золотые, невероятно красивые, они чуть было не сожрали решивших идти напрямик мальчишек - тянулись, клеились лепестками и тут же начинали с неожиданной упругой силой волочь добычу к мгновенно влажнеющим зеленоватыми каплями воронкам, открывавшимся в центре бутонов. Правда, Сарниэ и Виндэ оказались крупноваты и слишком сильны - вырвались, накромсав ножами - обсидиановым и стальным - кучу пряно пахнущего крошева. Зато кожа потом чесалась долго - там, где их хватали лепестки. А вот живности в последние дни стало как-то меньше - и добыть птицу или зверя на обед было не то чтобы сложно, но и не так просто, как раньше...
...За балкой неожиданно начался подъём. Странный - вроде бы широкая тропа, ограждённая ровными рядами оплетённых хмелем вязов, арками выгнувших ветви. Пахло одуряющей влагой - с больших шероховатых шишек, словно бы отлитых из золота неведомым мастером, медленно стекали увесистые капли дождя, пропитанного хмелем. Под ногами словно ковёр зеленел мох, в котором ноги мальчишек тонули всей ступнёй; местами в зелёном ковре алели и желтели пятна мхов другого цвета.
- Как будто путь в Тирион, - вспомнил Сарниэ тихо. - Там перед самым городом есть одна такая же дорога, только деревья из камня, и на них золотые колокольчики; когда с нашего моря ветер - они звенят... негромко так...
Виндэ ускорил шаг, сказал:
- Пошли быстрей, надо же поглядеть, что там, - он мотнул головой, мокрые волосы хлестнули по щекам, - наверху?
Сарниэ кивнул, мальчишки почти побежали, соревнуясь - кто первый? И через несколько минут оказались на краю откоса.
Влево и вправо - бесконечной дугой - уходили бурые обрывы скал, с которых тут и там срывались маленькие и большие водопады. Прямо перед путешественниками было небо - в дождевых тучах по сторонам, но впереди, в паре лиг, начиналась яркая дневная голубизна. А у их ног, в обрыве высотой не меньше трёхсот футов, лежала котловина поперечником около десятка лиг. В ней - точно в центре, в оправе леса - ярко голубело круглое озеро, берега которого скрывал синеватый туман, неожиданный днём - и оно казалось большим глазом, глядящим в небо - глазом смешным и странным. Над котловиной тут и там парили птицы, но в самом лесу не было видно ни жизни, ни тропинок: просто сплошной зелёный ковёр. Лишь на северо-востоке из леса поднимались уступами алые и серые скалы - их цепь как бы впаивалась в противоположную сторону каменного кольца, в котором лежала долина.
Сарниэ приложил к бровям ладони, всмотрелся.
- Там река, - сказал он тихо. Виндэ придвинулся, посмотрел тоже. Ни одно живое существо - кроме, может быть, Великих Орлов - не увидело бы того, что видели эльфы: далеко-далеко, за котловиной, за новыми лесными переливами, на расстоянии едва ли не большем, чем они уже прошли, смутно виднелась безлесная полоса, а за нею - и правда ниточка реки.
- Гелион, - ответил Виндэ, опуская руки с довольным видом. И задрал нос - так, как Сарниэ уже привык.
- Ты выглядишь так, как будто мы дошли, - засмеялся Сарниэ. Виндэ сделал удивлённые глаза:
- Но мы же и дошли! Пусть не до конца леса, но уж до Сердца - точно, вот же оно! - Виндэ пнул в пропасть камень и нагнулся над обрывом, отставив зад. - Ух, как высоко! - он выпрямился и деловито спросил: - Как будем спускаться?
- Я думал, ты предложишь прыгнуть, - серьёзно сказал Сарниэ. Виндэ опять нагнулся и вынес вердикт:
- Нет, можно разбиться. Хотя... если вон там уцепиться, а дальше - воооон там перехват...
- Довольно, - Сарниэ поднял ладонь. - Поищем спуск. Нормальный спуск... - он нахмурился, потом усмехнулся и достал дудочку.
- Э... ты собираешься играть? - Виндэ присел на корточки. - Не вовремя, кажется.
Вместо ответа Сарниэ извлёк из дудочки первый звук - дрожащий и тонкий. Не глядя, присел на камень, оперся локтями о колени. Дудочка снова пропела - уже две ноты, сплётшихся, как стебли плюща... и ещё две...
Нет дна у моря...
нет дна у неба...
нет края лесу...
Звуки полились - словно капли из одной хрустальной чаши в другую... а потом - как будто струйка... и - поток... поток подхватил Виндэ и понёс куда-то к источнику нарастающих прекрасных звуков. Мальчишка судорожно вздохнул, захлебнулся плывущими, летящими, звенящими звуками и покорно, с наслаждением, утонул в них...
А в Валиноре...
там, в Валиноре...
о - в Валиноре...
... - и Виндэ очнулся.
Сарниэ сидел на прежнем месте, держа дудочку между пальцев. Лицо у него было грустное. А прямо возле ног тэлэри, у носков его изрядно побитых дорогой сапог, прочно вцепились в камень толстые плети вьюна. Дождь перестал, над мальчишками раскинулось летнее яркое небо, сияло солнце - и по тому, что одежда на них уже высохла, Виндэ понял, что они сидят уже несколько часов. Он аккуратно снял паука, который успел соткать (видно, тоже радовался, что перестал дождь) между его локтем и камнем густую сеть, пересадил его на ветку куста, поднялся и заглянул в пропасть.
Вьюн прочной сеткой поднимался с самого низа - запустив отростки в каждую щель скалы, обвив каждый уступ.
Сарниэ тяжело вздохнул и, убрав дудочку, забросил на место тул из рысьей шкуры:
- Спускаемся, - предложил он. - Вот и лестница.
- Как у тебя это получилось?! - вырвалось у Виндэ. Сарниэ пожал плечами и, прыгая на одной ноге, начал стаскивать сапоги. - Скажи, а?!
- Да не знаю я, - Сарниэ прикрепил сапоги к поясу. - Это же просто.
- Просто?! - изумился Виндэ. - Если это просто, то что ты считаешь сложным?
- Слезать вниз, - ответил Сарниэ. - Я понимаю, что некоторые в родстве с белками. Но тут вдесятеро выше самой высокой мачты, которую я когда-либо видел.
- Ээээй! - вдруг завопил Виндэ и махнул в пропасть, раскинув руки. Сарниэ тихо ахнул и рванулся к краю в полной уверенности, что Виндэ всё ещё летит вниз.
Естественно, Виндэ раскачивался на вьюне метрах в пяти внизу - задрав смеющуюся физиономию. Увидев лицо Сарниэ, появившееся над краем обрыва, он приветственно помахал рукой:
- Ты видел, как я летел?! - крикнул он. Сарниэ тяжело вздохнул, плюнул в сторону и полез вниз. Прямо под ним скользил с плети на плеть Виндэ, успевавший комментировать всё, что казалось ему достойным комментариев. К мальчишками подлетел почти вплотную немаленький орёл - Виндэ тут же передразнил его: "Илльо!" - орёл хрипло заорал что-то испуганно-ругательное, гордо нагадил вниз и с поворотом влево ушёл к деревьям - которые, кстати, становились всё ближе и ближе.
Вьюн держал хорошо, плети его были толстыми, почти как ветки деревьев, и лезть в общем-то оказалось нетрудно. Даже, пожалуй, легче, чем по вантам корабля, признал Сарниэ. Жаль только, что мир, такой красивый сверху, опять замыкался деревьями. Впрочем - нет дождя, а деревья красивые.
- Эй! - Сарниэ отдёрнул ногу, обнаружив, что наступил на макушку Виндэ. - Ты что?
- А гляди, - совершенно спокойно ответил авари, раскачиваясь на плетях. И ткнул вниз.
Сарниэ вцепился в побеги как можно крепче и даже ноги под них подсунул.
"МАМА!"
Внизу - уже не больше чем в полусотне футов - от леса подножие скалы отделяла пологая каменная осыпь шириной в пару фатомов. И как раз под мальчишками на эту полоску вышло существо, которому Сарниэ не мог даже подобрать названия. Четыре колонноподобных ноги несли на высоте в фатом кожистое серое с зеленью тело. Ещё на три фатома вздымалась толстая складчатая шея, которую венчала неправдоподобно маленькая головка с крошечными глазками и широким улыбчивым ртом. Существо задумчиво пережёвывало ветку с листьями. На ребят, болтающихся на вьюнах, оно не смотрело - то ли и не заметило их, то ли принципиально игнорировало.
- Это что? - спросил Сарниэ озадаченно.
- Зверь, - как ни в чём не бывало ответил Виндэ. Сарниэ готов был убить друга за привычку давать точные и исчерпывающие ответы.
- Я думал - птичка, - с сарказмом заявил он.
- Он без крыльев, - возразил Виндэ. - Смешной, даже название ему не находится.
- Смешной? - уточнил Сарниэ. - А если мы в следующий раз его повстречаем, когда уже не будем висеть тут, как два яблока? Когда мы будем, например, идти себе по лесу?
- Ну и что? - Виндэ ухитрился пожать плечами. - Хоть сто раз. Он ест листья и, наверное, траву. А хищник такого размера и такой поворотливости в лесу давно издох бы с голоду.
- Мне кажется, он может просто случайно наступить - и уже будет вполне дост...
Сарниэ не договорил. Виндэ свистнул.
Режущий переливчатый звук заставил чудовище подскочить на месте. Издав какой-то неприличный для такой туши блеющий писк, животина бросилась в чащу, сминая молодые деревца - провожаемая хохотом обоих мальчишек. (Сарниэ рассмеялся, когда увидел куцый, бешено вращающийся хвостик)
- Надо будет потом придумать название, - решил Виндэ. - Айа! - и соскользнул сразу на десяток футов, повис на подколенных сгибах головой вниз и засмеялся.
- Дубовая бестолочь... - прошипел Сарниэ. - Слушай, если ты сломаешь себе шею, что мне делать? - окликнул он Виндэ уже громко. - Я же один не смогу в лесу!
- Я не сломаю, - заверил Виндэ и в два броска-падения достиг земли. - Давай скорей, что ты ползёшь, как улитка по винограду?!
- Спускаюсь, как могу, - огрызнулся Сарниэ и, разозлившись, прыгнул с высоты трёх фатомов.
Он здорово отбил себе пятки, но виду даже не подал и тут же выпрямился с корточек с беззаботным лицом. Виндэ несколько мгновений оценивал высоту и, кажется, прикидывал, не залезть ли ему обратно (повыше) и не прыгнуть ли тоже? Но потом, как видно, решил, что это всегда успеется и удовлетворённо объявил:
- Вот мы и в Сердце Леса.
Сарниэ не ответил - он прогуливался вдоль подножья обрыва, то задирая голову, то глядя себе под ноги. Местами из скалы выступали жилы сверкающего чёрного камня - несколько кусков лежали тут и там у подножия. Сарниэ не очень хорошо разбирался в таких вещах и не узнал гагат (1.) Зато буквально под ноги ему попались сразу два крупных куска молочно-белого нефрита, при виде которых Виндэ щёлкнул пальцами:
- Хороший камень! Я знаю, как его колоть - сколы острые, как листья у осоки!
- Держи, - Сарниэ щедро перебросил оба куска Виндэ, про себя подумав, что в Амане посмеялись бы, узнав, что такой красивый камень кто-то хочет пустить на стрелы или ножи. Щедрость тэлэри была вознаграждена тут же - среди каменной осыпи тут и там он увидел синеватые искры крупных сапфиров. Они были крупней, чем рубины и изумруды в украшениях Виндэ.
- Красивые, - оценил Виндэ, подходя. - Можно сделать тебе ожерелье.
- Посмотрим, - Сарниэ пересыпал камешки в тул. - Сейчас обуюсь - и пойдём...
...Сердце Таур им Дуинат оказалось влажным, жарким и труднопроходимым. Завалы из огромных гниющих деревьев громоздились на каждом шагу, ручейки плескались под ними и сливались в болотца и настоящие болота, покрытые зелёной ряской, которую тут и там по временам вспучивали болотные газы. В воде мокли жирные длинные пиявки, над водой вились крупные рыжие комары. Ни те, ни другие эльфов не трогали, конечно - но и приятного в них было мало. Лес переполняли звуки, часть из которых не мог разобрать даже Виндэ. Мальчишкам казалось, что они сидят под какой-то крышкой в поставленной на медленный огонь посудине, полной воды - ощущение не из приятных. Даже петь тут было странно - голос глохнул совсем рядом, без эха почти.
Сарниэ думал, что, знай он, как тут будет - наверное, захотел бы обойти Сердце стороной, по скалам. А уж один и вовсе точно сюда бы не сунулся. Это Виндэ всё нипочём... Впрочем, и Виндэ брезгливо, словно котёнок, отряхивал то одну, то другую ногу от грязи и по сторонам посматривал с некоторым разочарованием, которым поделился с Сарниэ, когда они перелезали особо склизкий завал высотой чуть ли не в три фатома:
- Я думал, что тут много интересного - наподобие того зверя... А тут сыро и грязно. И никаких чудес и чудовищ.
Насчёт чудовищ - Сарниэ вполне обошёлся бы и без них. А вот чудес тут и правда не было.
К полудню грязные и мокрые мальчишки кое-как выскреблись на подъём - склон холма, за которым текла сонная речка с водой цвета глины. Костёр упрямо не желал разгораться, хотя они изо всех сил старались ему угодить - сухой трут из берестяной коробочки с притёртой крышкой, самые сухие ветки, которые только смогли найти... В конце концов Сарниэ, осатанев от презрительного мокрого шипения, заорал: "Urya!", треснул по куче кулаком - и еле успел отдернуть руку; дрова вспыхнули разом. Виндэ, в этот момент подкладывавший сушняк со своей стороны, с воплем отскочил и осведомился:
- Ты что, шаман?
- Я злой и мокрый тэлэро, - отрезал Сарниэ и принялся втыкать вокруг костра палки для просушки одежды. Виндэ попробовал огонь пальцем, обиженно сунул его в рот и пошёл по берегу - искать что-нибудь съедобное (в мешках оставались только вяленое мясо и немного сухих яблок). Сарниэ, проверив, не плюхнется ли одежда в огонь, как следует потянулся и, приказав себе не думать о еде, отправился в воду.
Вода оказалась тёплой и чуть мыльной, что и к лучшему. Сарниэ наметил себе ручеёк, впадавший в речку неподалёку (ополоснуться потом) и принялся тщательно промывать волосы, вздыхая от удовольствия и безжалостно раздирая комья пальцами. Он так увлёкся этим занятием, что не сразу понял - Виндэ кричит ему:
- Сзади, сзади, обернись!
Обернувшись, Сарниэ обомлел. Прямо на него надвигалась - оставалось не более двух фатомов - огромная серокожая башка с раззявленной розовой пастью, в которой снизу и сверху торчали попарно тупые, но огромные жёлтые клыки. Помимо этого в пасти могли легко поместиться двое Сарниэ. Над пастью поблёскивали несоразмерно маленькие красные глазки и подёргивались похожие на воронки уши.
Существо фыркнуло, обдав Сарниэ брызгами и запахом водорослей.
- Ма-моч-ка-аАААА!!! - завопил Сарниэ...
...Виндэ потом клялся, что расстояние до берега друг преодолел не вплавь, а бегом по воде. Возражать Сарниэ не имел желания, потому что ничего не помнил толком. Очнулся он только за костром - тяжело дыша и сжимая лук. Виндэ с копьём стоял по колено в воде и наблюдал, как на середине речки исчезает покатая бурая спина.
- Отойди оттуда, он тебя сожрёт! - крикнул Сарниэ.
- Уплыл, - Виндэ вернулся к костру. - Бегемот.
- Кто? - Сарниэ продолжал глядеть на реку.
- Бегемот, - серьёзно ответил Виндэ. - Похож на бегемота.
- Кто такой бегемот? - уточнил Сарниэ. Виндэ махнул на реку:
- Да вон же... только не спрашивай: "Почему бегемот?"! - авари улыбнулся. - Похож, говорю же.
- Пусть бегемот, - кивнул Сарниэ. - Но к реке я больше не подойду. Я так не пугался с тех пор, когда касатка таранила "Лебедя".
- Касатка - это большая пятнистая рыба? - Виндэ начал раздеваться и вдруг задумался, задрав над головой руки с намотанной на них полуснятой курткой. Из недр этого сооружения раздалось задумчивое: - Интересно, если вырезать пузырь из него, - Виндэ говорил серьёзно, - полететь можно?..
...Вопрос с едой кое-как решился. Виндэ натаскал кучу ракушек - крупных, с ладонь, внутри которых прятались солидные шматки не очень красивого желтовато-розового мяса; впрочем, испечённые ракушки становились просто мясом. Помимо этого он надёргал и принёс клубней стрелолиста (позже Сарниэ с восторгом убедился, что печёные они похожи на картошку, по которой тэлэри отчаянно скучал - Виндэ только плечами пожимал, когда друг пытался ему объяснить, что это за штука). А Сарниэ повезло у ручья - он неожиданно углядел под корнями немаленького сома и, не долго думая, поддел его молниеносно скрученным из лозинок жгутом под плавники и вышвырнул на берег, где и добил точным ударом по голове.
В общем, мальчишки наелись до отвала - и Виндэ предложил сегодня никуда не идти, отдохнуть и вообще... Сарниэ согласился тут же. Они забрались повыше на одно из деревьев и расположились там со всеми возможными удобствами. Сарниэ тут же занялся починкой одежды и мелким ремонтом сапог, а Виндэ принялся за стрелы.
На это стоило посмотреть.
Сарниэ тоже умел делать стрелы. Но для его умения нужно было, чтобы кто-то другой дал ему дюжину разных вещей - древко, стальной наконечник-втулку... А у Виндэ всё получалось как-то чуть ли не на ходу. Шёл, хмыкнул, нагнулся, подобрал кремнёвый желвачок. Посвистал, поднял берёзовый сухой стволик. Зевнул на листья над головой, отодрал ком смолы. Вечерком уселся, потюкал камнями - готов полупрозрачный изящный наконечник. Примерился ножом, расслоил берёзку на длинные угловатые лучины, тут же округлил их всё тем же ножом и куском подобранного в ручье песчаника... Вроде бы много всякого нужно, но всё это как-то словно бы само собой оказывалось под руками авари. Сарниэ заворожено наблюдал, как тупой конец наконечника с силой входит в выскобленную в торце древка выемку. Тонкий кожаный ремешок, размоченный в воде, ложился - раз, два, три - витками в месте скрепа, сверху капала растопленная смола. Поворот пальцев - и Виндэ, не переставая излагать другу свои планы переустройства мира, уже клеит длинные перья, до этого аккуратно лежавшие себе в мешке; лёгкий удар рукоятью ножа - и в другой торец стрелы всажена проушина из рыбьей кости. Готова стрела.
Сарниэ честно пытался научиться несколько раз, но у него не хватало терпения - несмотря на насмешки Виндэ насчёт "руки-крюки". Вот и сейчас он, зашивая куртку, одновременно наблюдал за работой друга. Сегодня Виндэ мастерил стрелы из нефрита - ловко расслоив казавшийся несокрушимым желвак (один из двух), авари не менее ловко нащепал из отбитого плоского скола полдюжины белёсо-прозрачных заготовок. Камень, как видно, совсем не был похож по свойствам на кремень, но рукам Виндэ поддавался так же охотно.
- Нет, тут ничего, интересно, - переменил Виндэ между тем своё недавнее мнение. - Бегемот этот... - он посмотрел на воду речки. - Жаль, что он меня испугался и уплыл... Но жить тут я бы не хотел. Слишком сыро. И охота так себе.
- А если этого бегемота убить - всё ваше племя будет сыто неделю, - возразил Сарниэ. - Сапоги у меня разваливаются.
- Ну и хорошо, - одобрил Виндэ. - Свернёшь ты в них себе шею, я каждый раз боюсь.
- А без них я ноги себе пропорю, - отрезал Сарниэ. Виндэ фыркнул и подровнял готовые стрелы, разложенные рядом:
- Я по углям могу ходить босиком.
- Да ты никогда на ногах ничего и не носил, - Сарниэ отставил сапоги, улёгся на ветке. - Расскажи про Уров.
- Слушай, - Виндэ устроился удобней и начал говорить, как в древности, когда не было никого, кроме авари, и все они жили на берегах озера Койвинэ и не умели говорить, а умели только петь, к ним пришли из Тьмы Что За Темнотой злые духи. И авари пришлось учиться говорить, делать оружие и биться со злыми духами. Никто не мог взять верх. То побеждали авари - то посланцы Тьмы. То посланцы Тьмы - то авари. Конца войне не было, и авари голодали, потому что женщины не могли спокойно ходить в лес, дети - на реку, охотники - на охоту, а звери, которые раньше сами приходили под удар дубинки или копья, стали иногда убегать, а иногда нападать на охотников. И вот однажды в стойбище авари приехал гигант на невиданном звере. Авари сперва думали, что это Морнэфарон, и женщины спрятали детей, а мужчины взяли оружие и пошли убивать злого духа. И увидели, что он спокойно сидит у брошенного костра и ест жареное мясо. Все знали, что Морнэфарон ест только кровавую плоть и боится огня. Тогда авари подошли к гиганту и спросили, кто он и не хочет ли он им зла? Я Ур Ормэй, сказал гигант, и я не хочу зла, я пришёл с добром...
...Почти все обрадовались, когда Ормэй сказал, что на свете есть земля, где нет злых духов и куда можно уйти авари, неспешно говорил Виндэ, лёжа на боку и опершись щекой на кулак. Но иные сказали - а как же наша земля? Пусть тут теперь печаль и кровь, но мы родились на берегах Койвинэ и мы не пойдём с тобой, добрый Ур, прости и не гневайся. И Ормэй вздохнул и сказал: "Пусть так." Потому что был он самом деле добр и хотел доброго. Он обещал, что вернётся и поможет тем, кто остался, бороться со Злом Из Тьмы. Но не вернулся Ормэй - или, верней быть, всё-таки вернулся, но не нашёл авари, потому что вскоре по его уходу начались бури, и тряслась земля, и горы проваливались друг в друга. И оставшиеся авари уже неволей и без проводника пошли кто куда - не за что и не с кем стало биться, потому что и злые духи тоже бежали от гнева стихий в неведомое...
... - Его зовут Оромэ, - тихо сказал Сарниэ. - И ты не сердись на него, он и правда хотел вернуться, но было уже некуда.
- Я не сержусь, - удивлённо ответил Виндэ. - Ясно же, что, раз мужчина обещал и не сделал, значит, тому была причина сильней его. Но я рад, что наши легенды говорят правду, и добрый Ур Ормэй правда жил и жив сейчас. Повидать бы его...
- Он не придёт на эти берега, - вздохнул Сарниэ. И Виндэ понимающе спросил:
- Проклятье на твоих нолдор, да? Оно мешает?
Сарниэ кивнул.
* * *
Сарниэ открыл глаза в ужасе - он ослеп.
Тэлэри не знал, что такое темнота. Закрывая глаза, он продолжал видеть что-то своей памятью. Если спал - во сне не было просто ничего. Ночь для эльфа была почти такой же светлой, как день, разве что немного бедней красками. И вот теперь, проснувшись, он не видел ничего! Кругом была только плотная, вездесущая Тьма.
- Винди! - дрожащим голосом позвал он, судорожно вытягивая перед собой руку. - Винди, я ничего не вижу, я... - и облегчённо выдохнул, когда голос друга раздался совсем рядом - но облегчение было коротким, до Сарниэ быстро дошёл смысл тихих слов:
- Сарнито, я тоже ничего не вижу. Рядом с нами по веткам лазает какая-то тварь, Сарнито, это она напустила темноту, я успел заметить...
Сарниэ попробовал ощутить присутствие - но его ожгли чьи-то близкие неизбывная злоба и страшно- разумное злорадство.
- Сядем спина к спине, - быстро сказал Виндэ. - Где твой нож?
Сарниэ схватил оружие и, быстро сев, прижался лопатками к лопаткам Виндэ. У Виндэ часто-часто колотилось сердце... и Сарниэ увидел словно воочию, как чёрная лапа вырывает из груди бьющегося авари сердце; потом увидел своё собственное тело - в луже крови, с чёрной ямой в груди, но ещё содрогающееся, живое и чувствующее, даже что-то бормочущее. Холодея, тэлэри понял, что это не фантазия - а предвидение. Это, рядом - оно убьёт их в расползшейся тьме, и убьёт страшно.
И всё-таки мальчишка выставил перед собой нож и подумал: "Легко я не дамся, что бы это ни было тут, рядом."
Существо уже не скрывалось. Ветки хрустели то снизу, то сбоку, то сверху - других звуков в лесу не осталось - и мальчишки подбирали ноги, съёживались, больше всего боясь упустить единственный источник живого тепла в ночи - спину друга. Узнать бы, где оно, подумал Сарниэ. Почему-то пришло ясное понимание: если удастся увидеть эту тварь, то появится надежда.
Что-то коснулось коленки Сарниэ - холодное, липкое, пульсирующее. Он гадливо вскрикнул. Наотмашь и вслепую рубанул ножом - и промазал. Виндэ за спиной зарычал, дёрнулся. Ночная тварь кружила совсем близко от мальчишек, словно в забаву мимолётом трогая их чем-то вроде щупалец. Сарни понял, что сейчас спрыгнет с ветки - не чтобы спастись, а чтобы разбиться насмерть и уйти от ожидающего их ужаса.
Шорох сверху, внизу, по бокам. Иных звуков ночной гость не издавал - ни дыхания, ни запаха, ничего.
Неожиданно тяжёлый прыжок на ветку - совсем рядом. Скачок. Скачок.
Сарниэ понял, что существо нападает. Неспешно, но уверенно. И полоснул темноту, стиснув зубы - накрест. В тот же миг что-то перехватил его за руку и рвануло прочь от закричавшего Виндэ, выбило нож, скрутило в комок, потом распрямило - как будто мокрую тряпку растянули в сильных руках, Сарниэ не смог даже вскрикнуть, такой была боль - и...
...истошный, безумный визг разорвал мозг - именно мозг, не слух. Только что наслаждавшаяся беспомощностью схваченной жертвы тварь почему-то заметалась, полнясь ужасом, Сарниэ тяжело упал на ветку и не сорвался вниз только потому, что Виндэ схватил его за щиколотку и запястье и удержал. Снова визг, скрипучее странное бормотание, потом - мокрый шлепок, будто с размаху швырнули во что-то твёрдое ком глины.
Темнота спала, как чёрная занавесь. Дрожа всем телом и всхлипывая, Сарниэ приподнялся на локтях, ещё не осознавая, что спасён и не понимая - как?! Рядом что-то на своём языке вскрикнул Виндэ, вроде бы даже... радостно, что ли? - и мальчишек снова сгребли и подняли вверх, теперь уже - обоих. Не сказать, что нежно, но не зло - уж точно.
Сарниэ ошеломлённо дёрнулся и замер. Его - плотно, хотя и бережно - держала поперёк груди огромная длиннопалая ладонь, пожалуй, похожая на эльфийскую формой, но с кожей, больше напоминающей кору молодой ольхи, только тёплую, как в самый солнечный день, и не такую твёрдую, всё-таки больше похожую на кожу эльфа. Ноги мальчишки болтались в двадцати футах над землёй. А прямо перед его глазами были другие глаза - будто зелёные огоньки, яркие и весёлые, смотрели из глубины тёмного дупла. Глаза изучали Сарниэ внимательно и с любопытством. А потом раздался голос. Нет - Голос.
Он был странный - глухой и в то же время глубокий, тихий - и похожий на ритмичные удары по старому мокрому барабану, временами уходящий куда-то в такую глубь, что переставал слышаться ушами, но ощущался, как распиравшая виски мощь. Голос говорил на языке авари - и Сарниэ не сразу понял, о чём идёт речь.
- Ну, это - виндан... - чудное существо как будто сортировало собранные грибы. - А это кто - такой ясноглазый?
Сарниэ наконец возмущённо брыкнулся. И услышал смех Виндэ - он уже не висел в руке этого... дерева, что ли?.. - а сидел на его ладони, привалившись к услужливо отставленному большому пальцу и болтая ногами попеременно:
- Сарнито, Сарнито, это Древесный Пастырь! Не бойся, они добрые!
- Пусть он меня отпустит! - крикнул Сарниэ. И услышал смех - скрипучий, даже неприятный для слуха эльфа - но незлой. А потом оказался на ветке и чуть не упал. Виндэ, удобно устроившийся на руке Пастыря, показал вниз и влево:
- Смотри.
Сарниэ посмотрел - и содрогнулся, отворачиваясь. У корней дерева умирало, подёргиваясь, что-то разодранное, разбитое и невообразимо мерзкое, похожее на смесь паука, летучей мыши и стервятника. Тэлэри стал ожесточённо тереть ладонями места, которых касалась эта тварь.
- Давно я за этой дрянью следил... - гулко "барабанило" странное существо. - Летает-мечется... как у себя дома, ктьхфу-грым... Да и пусть бы, но ведь повадилось птенцов и зверушек, что помельче, жрать. Выследил и придавил, да, вижу, вовремя... очень даже и вовремя, мало ему показалось зверьков да птичек...
- Ты... умеешь говорить?! - Сарниэ наконец опомнился. - Ты же... дерево!!!
Виндэ захохотал, перескакивая на ветку.
- Меня зовут Фладриф, - сказало существо и положило свои руки-ветви на ветку по обе стороны от мальчишек: изумлённого Сарниэ и смеющегося Виндэ. - Именно зовут - сам я себя так не зову; вздумай я себя позвать по-нашему - вы бы ждали до утра. Эльфы, что живут в Оссирианде, так меня назвали - ну и я называюсь так тем, у кого терпение не больше их роста. Эльфы же и говорить меня научили - по-своему, я имею в виду, я и говорю - потому что нашего, правильного языка они освоить не могут, хоть и старался кое-кто, грхм-да... Вот теперь ты и знаешь, что я не дерево, а ты-то всё ж таки кто? Не виндан, вообще не из здешних мест, но и не синдар, я-то вижу... в глазах у тебя что-то такое, чего нет у них - свет, приятный такой, будто под звёздами на вершине холма стоишь...
- Древесные Пастыри живые, - всё ещё фыркая от смеха, сказал Виндэ. - Говорят, на заре времён ещё их оживила Урье Эванэ, чтобы не умеющие говорить и мыслить, как мы, всё-таки имели защиту в этом мире. Пастыри иногда приходят к нашим стойбищам и, бывает, помогают нам.
Между тем, пастырь нагнулся - странно, не сгибаясь в поясе, а приседая - и выпрямился, вертя в руках оброненный Сарниэ клинок - который его явно заинтересовал.
- Угумх, странная вещь... и злая вещь для нашего народа и для леса... - Фладриф осторожно положил нож на ветку у ног Сарниэ. - Если я понимаю что-то в жизни - под такой вещью падут великие чащи...
- Я... это оружие, - Сарниэ поднял нож и убрал его за спину, всё ещё изумлённо разглядывая лесное чудо, спасшее им жизнь. - Это не против деревьев. А что за тварь напала на нас, Фладриф?
- Говорю же - не знаю, - степенно ответил тот. - Весть до меня, скриии-хррр, дошла, зверюшки жаловались на какое-то чудо-чудище. Я и пошёл выслеживать. Да вот и выследил - как раз когда и оно вас выследило. Так куда вы-то путь держите по этим местам? Не бывают тут эльфы. На моей памяти не были ни разу.
- Значит, мы первые! - заорал Виндэ, подпрыгивая на ветке. Сарниэ ответил:
- Мы-то просто идём через лес... - и удивлённо моргнул - Фладриф ритмично заскрипел, покачиваясь. Сарниэ не сразу понял, что это - смех.
- Так вы, значит, просто идёте через лес? - отсмеявшись, спросил Фладриф. - Так-таки просто и идёте? Ну тогда едва не зашли в никуда... - он буднично наступил на всё ещё подёргивающийся ошмёток и, подняв ногу-корень, брезгливо вытер её о траву. - Грымх, надеюсь, это последняя мерзость, которую тут вижу...
- Послушай, Фладриф... - вдруг спросил Сарниэ. - Не слышал ли ты о... о тех, у кого глаза такие же, как у меня?
Пастырь молчал долго - что-то урча и бухая нутром. Даже зелёные огни глаз пригасли - могло показаться, что он уснул. Мальчишки начали вздыхать и переминаться на месте, но ждали ответа - оба, и Виндэ тоже. Наконец Фладриф отозвался - и снова вспыхнули глаза:
- Нет, не слышал. Кгрмх, но ты особо на мои слухи не полагайся - я за границами леса не бываю и того, что там делается - не знаю; да и нечего мне там делать, этот лес - сам по себе целый мир. Но слышал я, что на опушках там, - и могучая рука-ветвь неожиданно легко и быстро показала на северо-восток, - всё чаще появляются какие-то недобрые - мало сказать, недобрые, так просто злые - существа. Сам не видел, но слухов в лесу много. А вы, я гляжу, наладились туда.
- Озеро? - Фладриф, казалось, озадачился. - Вот уж странная затея, скриххх. К чему?
Мальчишки опять переглянулись. Виндэ сделал неопределённый жест рукой. Сарниэ поймал себя на желании тоже что-то такое показать и усилием воли сдержался. Фладриф хрупко и громко вздохнул, всем своим видом - это было смешно и странно - показывая, что он не может понять чужой логики.
- Я могу донести вас до озера, - предложил он. - Это не так уж и далеко и не так уж трудно для меня - а вот вам придётся потрудиться, чтобы добраться к берегу на своих двоих.
* * *
В эту ночь Сарниэ не спал. В озере булькало, урчало, ревело даже что-то, плескала в берега волна - и такими же волнами переваливался туда-сюда туман, цепляясь за ветви и кусты. Виндэ свернулся клубком у корня ветки, уткнув нос чуть ли не в живот, коленки подняв к ушам, а ладонями уцепившись за пятки - и спал себе спал на том же месте, куда завалился вечером.
Фладриф исполнил своё обещание - с первыми лучами солнца мальчишки оказались на озёрном берегу - у самой полосы вечного тумана, куда Пастырь заходить отказался - мол, там слишком сыро. И тут же утопал куда-то в утренний лес - но ещё далеко слышалась какая-то песня на странном длиннословном языке... пока не стало трудно разобрать - то ли это песня, то ли деревья вверху шумят от ветра, то ли вобще не сообрази что. Сарниэ всё это время смотрел в сторону, куда он ушёл, а Виндэ уже успел обежать пол-лиги в обе стороны и даже потыкать в друга какой-то палкой, интересуясь вполушутку: "Ты что, окаменел?!" Потом выяснилось, что оба хотят есть - пришлось идти на охоту, и мальчишки дружно завалили немаленького кабана, который нежился в грязевой луже. Кабан был странный - вместо привычных клыков снизу у него было что-то вроде широких лопаточек, торчащих прямо вперёд от морды, щетины - почти никакой, только жёсткая проволочная полоска вдоль хребта. Но на его вкусовые качества это не повлияло. Виндэ добрался по своей привычке до мозгов, и Сарниэ, кривясь и жмурясь, попробовал тоже... а потом почти с ужасом понял, что сырой мозг ему понравился.
- Вообще это не очень хорошо, - вздыхал Виндэ. - Мы мясо часто бросаем, пропадает много, а за это лес может разозлиться, да ещё как. Я уже и так прошу, чтобы не злился.
- Если бы мы всё тащили с собой - надорвались бы. Да и как его тут приготовишь? - спросил Сарниэ. Виндэ хмыкнул:
- Да тысяча способов есть! - подумал и поправился честно: - Ну, может и не тысяча, но пять я знаю точно.
Сарниэ знал семь способов заготавливать впрок морскую рыбу - и благоразумно решил не спорить с лесным жителем. А Виндэ, наверное решив доказать, что он в самом деле знает эти способы, устроил коптильню из камней и глины. Она и сейчас ещё дымила внизу - Сарниэ свесился, повёл носом и кинул веткой в сидевшего возле коптильни странного зверя - то ли бобра, то ли здоровенного сурка. Зверь рванул в кусты, а Сарниэ соскочил на землю по веткам.
Из коптильни пахло заманчиво. Урча тихо и обжигая пальцы, Сарниэ вскрыл отвердевший от огня конус и сладко зажмурился - запах горячей копчёности, полосками развешанной в верхней части сооружения, был похож на запахи лучших нолдорских копчений. Сарниэ схватил сразу два куска, после коротких раздумий, обжигаясь, ухватил их зубами и полез обратно на дерево.
Виндэ продолжал сладко спать. Сарниэ критически осмотрел друга. Щекотать его с целью побудки было бессмысленно - это Сарниэ понял в первые же дни знакомства; до рёбер не доберёшься, а прикосновения к пяткам Виндэ воспринимал не больше, чем к зубам или ногтям. Тогда Сарниэ просто положил перед носом друга кусок мяса, а сам с другим устроился чуть выше и, жуя, с интересом стал наблюдать за развитием событий.
Нос Виндэ задёргался через несколько секунд. Ритмично и сильно. Не открывая глаз, авари цапнул мясо рукой. Сарниэ хихикнул и уронил на Виндэ сучок - Виндэ поймал его в падении другой рукой, сел и открыл глаза:
- Приготовилось? - спросил он и, не дожидаясь ответа, вцепился в мяса зубами. Сарниэ насмешливо и мелодично засвистал:
- Эй, если тебя сейчас нарисовать, то никто не поверит, что ты эльф.
- Ещё не хватало меня рисовать, - пробурчал Виндэ.
Сарниэ без разговоров (но продолжая жевать) спустился вниз, покопался в углях, вернулся обратно и притих на ветке. Когда Виндэ справился со своим куском и решил проведать друга - то ахнул.
На гладком участке коры углём был изображён его профиль. Сарниэ великолепно передал целую кучу чувств - увлечённость Виндэ едой, настороженность поднятого подбородка, весёлый глаз и растрёпанный после сна "хвост". Отряхивая руки от угля, довольный художник искоса посматривал на любующегося портретом друга.
- Я великолепен, - безапелляционно заключил Виндэ. Вполне серьёзно. Сарниэ с трудом сохранил спокойный вид. - Жаль, что дождь смоет.
- Да? - Сарниэ наклонился над корой и что-то зашептал. Когда он выпрямился - Виндэ понял, что угольные штрихи исчезли. Вместо них рисунок очерчивали проступившие линии коры. - Вот. Пока это дерево стоит - будет и твой портрет.
- Мгум, - смущённо и довольно сказал Виндэ. - Спасибо, Сарнито.
- А... не за что... - Сарниэ вдруг тоже смутился, сам не зная, почему. И махнул рукой: - Ну что, пойдём к озеру?
- Пошли, мне давно охота посмотреть, что там, в тумане! - охотно согласился Виндэ. - А вот как будем переправляться через воду... - он пожал плечами.
- Это доверь мне, - важно ответил тэлэри. - Я знаю - как.
- Охотно посмотрю, - не без недоверия ответил авари.
И дожевал последний кусок мяса.
* * *
Загадочный туман скрывал, как оказалось, самую обычную прибрежную грязь, в которой лежали - полупогрузившись, друг на друге, косо, плашмя и стоя - стволы совсем уже каких-то необычных деревьев, среди которых особо выделялись стволы с чёрной безкорой древесиной, имевшей красноватый глубокий отблеск, очень красивый, загадочный и тревожный. Эта древесина тонула в воде моментально, словно камень, да и отломанные ветки были не легче каменных.
Впрочем, Сарниэ этими деревьями не заинтересовался. Мальчишки голышом вспахивали всё новые и новые ярды завалов и грязи, распугивая то серо-зелёных змей, то юрких разноцветных ящериц, то больших крабов с выпуклыми панцырями и паучьими ногами, Сарниэ крутил носом, пока - у самой воды - не наткнулся на искомое.
- Поплывём на этом, - безапелляционно сказал он, гордо ставя ногу на древесный обрубок. Виндэ с сомнением посмотрел на предлагаемое плавсредство и осторожно возразил:
- Ну... если плот хочешь делать - долго провозимся. Лучше я сошью лодку из бересты, вернёмся обратно и наберём, я умею. Это, конечно, не быстро, но...
- Иди за вещами, Винди, - спокойно сказал Сарниэ. - А к твоему возвращению тут уже всё будет готово. Или я не Сарниэ Элент из Альквалондэ.
* * *
Посредине озера валко передвигалось на восток плавательное средство, состоящее из трёх обрубков брёвен. На центральном - в два фатома длиной - сидели, скрестив ноги, двое эльфийских мальчишек, время от времени лениво подгребавших короткими и довольно изящными вёслами. Слева и справа искусно прикрученные к основному обрубку лыковыми прядями палки удерживали ещё два обрубка - покороче, придававшие сооружению устойчивость. Между мальчишками на аккуратно сложенных и закреплённых верёвкой вещах сидело семейство чёрных с рыжим белок - четыре наглых, откормленных экземпляра разного возраста, свысока взиравших на воду.
Мальчишки распевали на всё озеро - и песня, казалось, подпирает высокое летнее небо:
- Улетай, уплывай -
Горечь странствий в крови.
И не переживай -
Просто снова живи.
Хочешь, "Айя!" пропой
Или бейся с судьбой, -
Ты сумеешь тропой,
Я же знаю, любой. (1.)
1. Стихи Kireth go-Haladin
Сарниэ и Виндэ переправлялись через озеро, названное Виндэ с одобрения друга Войтас Эйа - Глаз Леса.
На "носу" их плавательного средства изящными завитками рун было вырезано:
ЛЕБЕДЬ
7. О Х О Т А
Иль надежда расколота -
(А ее - не спасти)...
Плавится мое золото
В хрупкой твоей горсти.
Золото мое светлое
Поменяю на сталь,
Путь мой совьется петлями,
Уводя меня вдаль.
Тинкас. ***
Полуденный лес звенел и гудел от зноя и птичьего пения. На широкой солнечной прогалине вились над огромными бутонами полевой кашки здоровенные важные пчёлы, одуряющее пахла полынь, забивая прочие запахи богатого разнотравья.
Сарниэ и Виндэ расположились на могучей дубовой ветке, протянутой с краю прогалины чуть наискось. Тэлэри сидел со скрещенными ногами и наблюдал, как лежащий на животе авари, пользуясь нефритовым сколом, выцарапывает на распрямлённом куске коры десятую руну Тива, бормоча:
- Фор-мэн... сан-да-рин-ва-а-а... - и от напряжения поджимая пальцы ног. - Фу, ну и названьице...
- У тебя получилась не телко, а кошачий хвост трубой, - критически заметил Сарниэ. Подумал и добавил: - Обмоченный кошачий хвост.
Идея умения знаками записывать чувства и образы, которой Сарниэ несколько запоздало поделился с Виндэ, привела авари в полный восторг. И уже неделю - всё то время, пока они шли из Сердца Леса на восток - он учился писать, быстро запоминая и руны, и правила - но само написание не давалось ему. Вырезать на бересте или на земле плавные завитки рун каменными сколами было неудобно, всё получалось угловатым. Вот и сейчас Сарниэ сунулся помочь другу - но и под привычными к письму пальцами тэлэри палочка-телко недалеко ушла от "обмоченного кошачьего хвоста", вышедшего у Виндэ.
- Нет что бы придумать что поудобнее для царапанья... - ворчал Виндэ. Сарниэ, признавая правоту друга, пробормотал:
- Мы обычно пишем кистью...
- А я думал - кошачьим хвостом, - не без ехидства заметил Виндэ, заваливаясь на спину и рассматривая прищуренными глазами солнце. - А что если выдумать свои руны? - раздумчиво пробормотал он. - Поудобней для царапания?
- Нашёлся второй Феанор, - Сарниэ постучал пальцем сперва по неуклюжему рисунку, потом - по лбу Виндэ, и с минуту мальчишки катались по ветке. Виндэ, как это бывало почти всегда в таких потасовках, оказался сверху, сел на грудь тэлэри, прижал коленками его руки и стал зловеще-неспешно складывать пальцы для щелчка в лоб. Сарниэ стукнул авари коленкой в спину, потом - в поясницу.
- Всё будет учтено, - пообещал Виндэ. И вдруг опустил руку. Вскинул голову и застыл, только глаза чуть мерцали. Сарниэ уже хотел было спросить, что случилось... но тут и сам ощутил какую-то неправильность в окружающем. - Орки, - коротко сказал Виндэ - и словно бы стёк в сторону с друга.
- Орки?! - Сарниэ вытаращился и сел, оглядываясь. Виндэ много рассказывал про орков - но всё это больше напоминало сказки, персонажи которых не могут появиться в реальной жизни. - Ты же говорил, что они не заходят глубоко в лес!
- Значит, мы или шли быстрей и уже близко к опушке, - Виндэ быстро одевался, - или всё-таки зашли, и это нехорошо... очень. Они там, - Виндэ мотнул головой, - пятеро.
- Пятеро? - Сарниэ тоже заспешил, одеваясь - и ощутил, как дрожат руки и противно сжимает живот. - Что ты хочешь делать?
- Напасть на них, что же ещё? - Виндэ удивился так, словно Сарниэ спросил его, собирается ли авари сегодня дышать.
- Напасть? - Сарниэ натягивал сапоги. - Напасть, чтобы убить?!
- А зачем же ещё? - удивление Виндэ росло. Он покрутил в руке дубинку.
- Но их же пятеро... - Сарниэ беспомощно посмотрел в ту сторону, откуда ощущалось приближение опасности - уже совершенно явственной.
- А нас двое, - отрезал Виндэ. И вдруг свёл тонкие светлые брови: - Или...
- Двое, - подтвердил Сарниэ.
И подавил новый спазм в животе.
* * *
Орков и правда было пятеро. Невысокие, но коренастые, длиннорукие, кривоногие, они стояли на прогалине и словно бы принюхивались. Все пятеро были одеты одинаково - в кожаные доспехи и шлемы, за спинами круглые небольшие щиты; только у одного куртку усиливали металлические пластины, а шлем венчал лисий хвост. Этот "один" держал в лапе искривлённый меч грубой ковки, похожий на лезвие косы и ничуть не напоминавший оружие нолдор - у тех мечи были страшными, но привлекательными, а эта вещь вызывала отвращение... Ещё у двух были небольшие, круто изогнутые луки и длинные ножи, похоже - каменные; у последних двоих - короткие копья. Орки пофыркивали, порыкивали, похрюкивали - и до Сарниэ не сразу дошло, что они разговаривают. Если честно, от вида этих существ у тэлэри случился столбняк. Они были не просто страшными - они были предельно чужими миру вокруг; как пять грязных пятен на прекрасной вышивке. Чудовища из сказок о Куивинэн - в них невозможно было поверить.
Виндэ так не рассуждал. Он тоже впервые видел живых орков, но для него это были исконные враги - даже не личные, хотя от их лап и погиб его отец - враги образа жизни авари. Он воспринимал их так же, как Сарниэ - грязные кляксы на прекрасном фоне - но не был так удивлён. И простая логичная мысль о том, что орков надо убить, для Виндэ была естественной.
- Убьём, - прошептал он Сарниэ, и от этого шёпота тэлэри очнулся. На миг в нём всё воспротивилось мысли, что можно просто так вот взять и убить живых существ - эта мысль отогнала даже инстинктивное отвращение; в самом деле - посмотрели и хватит, теперь по-тихому уйти в кусты - и всё... Но, невольно отшатнувшись от Виндэ, Сарниэ так же невольно коснулся разумов орков.