Аннотация: Рассказ "Был ли он" о потерявшей на время память и чувство своего тела девушке. И о том, как она обнаруживает себя заключенной близким человеком.
По ее бледной ноге полз таракан.
Его матовые крылья впитывали свет яркой лампы. В зале стоял запах сырости и бетона. Она не чувствовала тело, но знала, что лежит на полу заброшенного здания. На секунду ей удалось приоткрыть глаза и сквозь щели век впитать нависающий мужской силуэт.
- Может быть так я смогу повлиять на твое решение.
Ледяной голос стекал по каменным стенам и холодно проползал в уши. Это говорил знакомый, родной человек.
- Как же жалко ты выглядишь.
Глухой удар в стену. Насекомое убежало под колено.
Горячими пальцами он дотрагивается до ее мягкой талии, проводит вверх, задевая кольцами пуговицы ее рубашки, останавливается на шее, легко сжимает ее. Отстраняется. Уходит.
Железом хлопает дверь.
Густой туман наполняет пространство, превращается в небо с розовыми прожилками. Впереди вырастают зеленые холмы и озеро с кудрявыми деревьями вокруг него. Под ногами редкая осока и желтая глина. На пальце переливается золотое кольцо. Она кружится в танце, смеется. Шелковое платье облизывает пятки. Быстрее, быстрее, босиком.
Она перемешивается с озером, глиной, превращается в чистый лист. Смех распадается на осколки и длинный мужской силуэт становится красной мишенью в пустоте.
Теперь он рядом. Она слышит влажный шепот с парами алкоголя:
-Я не хочу. Ты.. Прости. Не хочу...Не хотел.
Он проводит губами по мочке уха. Отползает.
- Тфу. Бля. Как будто трупа целую.
Он плюет куда-то в сторону.
- Долго еще оно... оно будет действовать? 12 часов прошло. Ага. П-принял. До связи.
Шаги, уже не такие твердые. Скрип двери. Тишина.
Палец на руке дрогнул.
Тьма обнимает.
Узкая улица в вечернем свете, магазины, мигает кофейня. Официант приносит кофе и шарик мороженого, утопающего в алом соусе. Она не добавляет ни сахар, ни молоко, но перемешивает кофе. Смотрит на время - цифры не знакомы.
-Ты, наверное, уже не помнишь, что я сказал тебе в тот день.
Монотонный голос бросает в желтовато-зеленую тьму. Кофейня растворяется и шарик с мороженым уходит последним. Он ложится рядом с ней и накидывает одеяло перегара. Она знает, что это его любимый ром.
- Помнишь путешествие? - его голос звучит преувеличенно важно, - Было весело. Думали же, никто не нужен. Помнишь озеро? Слушай, а может...Может... Аааай!
Он ударил кулаками по полу, как капризный ребенок.
- Я просто. Думал. А Знаешь, эм. В древнем Риме, за измену, женщине наносили три удара мечом, - теперь в его голосе слышалась возбужденность, - И медицинскую помощь оказывали только если она продолжала дышать. А если нет, то сжигали.
Щелчок зажигалки.
- Во всех известных культурах, - он громко выдохнул клуб дыма, - изменщиц пытали, где-то до смерти насиловали, казнили. Какие-то там племена ели их мясо! А только в Древней Руси - люди добры! Изменщиц выгоняли из дома, еще и приданым разрешали пользоваться! А казнили любовников.
Он потушил рядом с ее лицом бычок. Встал на четвереньки. Покачиваясь поднялся.
- Я сюда бутылку принесу. Только ты не убегай. Ууу.
Она слышит, как закрывается дверь.
Что-то щекочет бедро. Еле дрогнула кисть руки.
Снова кофейня.
Официант забирает пустую пиалу с молочно-розовым дном. Напротив сел мужчина с зачесанными назад волосами, аккуратной щетиной и широкими плечами. Он положил букет алых роз на стол и протянул папку с документами. Она перебирает листы и осторожно вытягивает один - с размытой фотографией и столбиком текста. Он улыбается и что-то говорит.
Она смотрит в окно. Напротив кофейни - мужчина с острыми скулами и кольцами, почти на каждом пальце.
"Проснись."
По щеке полз таракан. Словно в замедленной съемке она подняла руку и тяжело уронила ладонь на насекомое. Усы и лапы шевелились, крылья и тело размазались по пыльной коже.
Когда она вновь открыла глаза - перед глазами встала пустая бутылка от рома, за ней - кирпичная стена, оконные проемы с деревянными рамами и фасадной сеткой вместо стекол. На полу - мусор - пачки от чипсов, сигарет.
Она кое как встала, и направилась к рассеянному зеленоватому свету.
Каждое движение сопровождалось острой болью и звоном в висках. Голова давила на челюсть. С трудом держа равновесие она дошла до занозистых досок и оперлась на кирпичи.
На пальце сияло золотое кольцо, а на изгибе руки - багровый синяк.
- Вот черт.
Она посмотрела серыми стеклянными глазами на кровоподтек и перевела взгляд в окно.
Сквозь зеленую сетку и редкие листья виднелся кусок проселочной дороги и перекопанное поле. Этаж был третий или четвертый. Она развернулась и скатилась на кучу строительной пыли.
"Я - человек. Мое имя Анна. Я хотела расстаться. Он пропадал. Он опасный человек. Я подала на развод, а он вколол мне что-то. Затащил в это место. И, почему-то, не убил".
Его машина была глянцевой акулой на фоне округлых рыб и прямоугольных китов на колёсах.
Длинные пальцы с кольцами почти на каждом изящно придерживали руль.
Дорогу перешел хорошо сложенный мужчина с аккуратной щетиной и букетом алых роз. Он широко улыбался, и смотрел на девушку в кофейне.
-Одевайся.
Он кинул в нее одежду.
- Привет.
- Одевайся, уезжаем.
Она отряхнула грязь, и путаясь в пальцах - застегнулась.
В заброшенном зале пахло бетоном и сыростью.
Железная дверь была открыта.
Он не смотрел на нее.
У выхода из здания висела табличка "Территория охраняется".
Первую часть пути ехали молча.
В голове крутилась фраза, он случайно услышал ее в аптеке от одного старика утром: "Вот мы развелись 50 лет назад, а все еще помогаем друг-другу."
Еле заметно, но с силой он сжимает подушечки среднего и большого пальца. Она знает, что он нервничает.
Они проехали поле, маленький магазинчик, деревню и снова поле. Все это время она неподвижно смотрела вперёд.
- Ты. Не говори. Что произошло, где была, - холодный голос прошёл по костям, живот и грудь напряглись, не пропустив приступ тошноты, - Я дел натворил. Давно. Уехать надо, - он смотрел только на дорогу, - На развод согласен. Осознал. Но я не понимаю. Только одно. Почему он?
- Про кого ты? , - ее голос был слаб и она от этого смутилась.
- Я видел кто тебе цветы подарил. Это к нему ты? Да? Кажется, работаете вместе.
- Это мой коллега. Цветы были для его жены.
Оставшуюся дорогу они ехали молча. Из золотых полей выросли картонные многоэтажки, цветные баннеры и сияющие торговые центры.