1

Не спрашивай, мерзкий уродец, почему стал я обугленным скелетом - 
меня сожгли смертоносные объятья, моей возлюбленной, ибо она  -  
огнедышащий смерч, сотканный из языков темного пламени...

Не спрашивай! Не спрашивай ни о чем!
Я сам расскажу о моей черной любви, 
любви чудовищной и болезненной. 

Я расскажу о самой немыслимой любви, 
какая только возможна в этом мире. 

Я расскажу о любви к своей собственной смерти.


2

-Чего ты хочешь? - прошипела Старуха-безумие и я ответил:
-Я хочу увидеть... свою собственную... смерть.

И услышал в ответ: 

Смотри же! 
Смотри!


3

Я сидел в комнате, в глубоком кожаном кресле, 
стоявшем у стены напротив балкона. 
Звуки умерли. Лишь легкий печальный ветерок 
нежно шелестел черной занавеской. 
Точно призрак он влетал, вылетал из комнаты 
сквозь открытую настежь балконную дверь. 

Я долго сидел в ожидании чего-то, 
что должно было случиться, но почему-то не случалось. 
Увы! Увы! Увы! Все оставалось неизменным. 
В какой-то миг я смежил веки, 
а когда распахнул их вновь, увидел ЕЕ.

О, если бы ты только знал, как прекрасна ОНА была! 
ЕЕ лик мог бы украсить любой храм, принадлежащий тем, 
кто поклоняется мрачной богине смерти. 

Никогда еще за свою долгую жизнь 
я не видел такой дьявольской, такой не-человеческой красоты!

Ее длинные, по пояс, волосы были черные нити, 
вырванные из покрывала самой ночи,
а сквозь блестящую, иссиня-черную точно крыло ворона, накидку 
выпирал безобразный горб. 
Впрочем, нет, горб ее вовсе не был безобразным! 
Напротив, он был великолепен, ибо казалось, 
что это сложенные под накидкой черные крылья. 
А вдруг так оно и было?

Стоя на балконе, долго и  неподвижно ОНА смотрела в небо - 
на одинокую черную птицу, 
Парившую в прозрачном, звенящем от жары июльском воздухе. 
Долго ОНА стояла так, и долго черная птица резала круги в голубых небесах. 
Кто знает, быть может, этой птицей был я?

Когда же наконец ОНА повернулась ко мне, 
я увидел, что лицо ее было белым-белым, 
каким бывает лишь самый первый ночной снег.

Из огромный печальных глаз катились слезы...
густые, черные слезы.

Какое-то время мы смотрели друг на друга,
а потом губы ЕЕ беззвучно зашевелились, 
но понял все, я понял каждое слова, их было всего три...

Я жду тебя...

Вот и все, что я услышал... но если б ты только знал, 
какие чудовищные шрамы оставили эти слова на моем истерзанном сердце! 
И если б ты знал, как сладко они ныли в груди 
с утра до вечера и с вечера до утра...


4

С тех самых пор, как в облике прекрасной горбуньи, 
глядевшей на одинокую черную птицу,
 предстала предо мною моя смерть, я жил ожиданием. 
Впрочем, нет, я даже не жил...
но лишь томился...

Смерть моя! - молил я, - Как же мне найти ТЕБЯ? Как? 
Видишь, сердце мое стало черным? 
Оно почернело от тоски... 


5

Время шло...
Время тянулось...
Время ползло точно издыхающая ядовитая гадина...

Так, изо дня в день, бродил я точно призрак, 
глядя кругом мертвыми глазами. 
Но ничего, совершенно ничего не случалось. 
И в конце концов я не выдержал...

В глубине очередной бесконечной ночи, взяв свечу, я подошел к зеркалу. 
-Выходи! - сказал я, и тут же красная рожа зыркнула на меня из зазеркалья. 
-Чего ты хочешь? - прошипела Старуха-безумие и я ответил, 
что хочу увидеть свою смерть еще раз...


6

Вся  в черном, Горбунья стола на перроне - она ждала...
Она ждала, когда я, сожрав тысячи миль, покину вагон. 

Вся она была сжатая пружина...
Вглядываясь в горизонт, она слушала, не раздастся ли гудок поезда, 
везущего в своем железном, громыхающем чреве меня - 
того, кто полюбил ее больше самой жизни. 

Зачем ей было искать меня?
Зачем ей было охотиться за мной, выслеживать меня? 
Зачем? Ведь она знала, что я сам разыщу ее.

Я вышел из вагона и, бросил исполненный надежды взгляд на унылую толпу. 
Скорее! Скорее! - думал я.
Почти сразу я заметил глаза, впившиеся в меня точно голодные пиявки. 
Это была ОНА, моя Черная Королева. 
Это ОНА черной пантерой глазела  на толпу 
в поисках меня - своей очередной жертвы. 

Заметив ЕЕ, я сделал шаг...и еще...и еще...
А когда между нами осталось совсем немного, совсем чуть-чуть,  
мы, протянули руки навстречу друг другу и долго стояли, обнявшись. 

Смерть моя, я нашел тебя!  - шепнул я.

Я...
ТЕБЯ... 
НАШЕЛ...

-Я тоже ждала тебя, - 
прошелестела она и спросила: 
-Чего бы ты хотел перед смертью?  
-Только одного, - ответил я, - 
до черна опалить ноздри твоим убийственным, 
до боли родным, запахом...

Услыхав это, ОНА прижалась ко мне изо всех своих сил, 
И я почувствовал, как крохотные острые коготки 
вонзились в шею еще глубже.

И сладкая, невыносимая боль пронзила все мое тело и душу. 
А когда ЕЕ дыхание опалило мое сердце, сердце остановилось. 
В тот миг... я и умер...



7

Все это я видел в зеркале.
Старуха-безумие показала мне все, чего я просил.

И что-то зашевелилось в моей груди - 
это у сердца выросли черные крылья...
они понесли меня на вокзал...

Я ликовал. Я думал о том, как поезд унесет меня к НЕЙ, 
моей возлюбленной Смерти, 
моей прекрасной...черной...Горбунье...