Sleepy Xoma : другие произведения.

Путь Тьмы 2. Глава 19

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

Глава 19.

Двадцать третий день третьего месяца лета 5644-го года со дня Сотворения, полдень.

   Харшшаан Могучий сын Шшиираса с тоской глядел на горящие дома. Его город пылал, и он ничего не мог поделать.
   Бич Пустыни таки добился своего. Он сумел задержать, а может даже и разбить союзную армию, и теперь ничто не могло спасти халифа от бесславной гибели.
   Внешние стены пали, и бои велись на улицах. Войска стремительно откатывались ко дворцу, но Харшшаан не был уверен, получится ли у них задержать врагов на новом рубеже.
   И все же...
   "Все же я отказываюсь признавать поражение", - подумал он, до хруста сжимая меч. - "Бич Пустыни заберет цепь халифа лишь с моего трупа"!
   А потому, он отдавал распоряжения, пытаясь если не победить, то, хотя бы, оттянуть неизбежное. Солнце поднялось, встало в зените, а сражение не ослабевало ни на секунду.
   Лиоссцы убивали лиоссцев с ожесточенностью обреченных. Защитникам просто некуда было отступать, а нападавшие понимали, на кого работает время.
   И все же, силы были неравны - баррикады падали одна за другой, а израненные, едва стоявшие на ногах воины, отступали в цитадель, занимая место на стенах.
   Увы, Айшшир - Алмаз Пустыни, как называли этот великий город - был слабо приспособлен к обороне. Так уж сложилось, что за долгие годы войны всех против всех его ни разу серьезно не осаждали.
   Все предки Харшшаана считали, что лучшей защитой являются большая армия и множество крепостей по периметру владений халифа.
   "Вот только армии почти и не осталось".
   Харшшаан не до конца понимал, каким образом Гайшшару удалось разгромить отца, но разве это теперь имело значение? Важно лишь то, кто победил, а кто - пал в битве. Только и всего.
   И вот, неудержимый вал вражеской пехоты почти достиг внутренних стен. Лучники с обеих сторон принялись осыпать друг друга стрелами, а враги потащили заранее приготовленные лестницы. Никто и не думал об изморе, все должен решить натиск.
   Лестницы прислонились к зубцам и враги, точно в них вселились сами Великие Древние, полезли наверх.
   Они падали, сраженные стрелами, некоторые лестницы отбрасывались назад, но это уже не могло остановить напора. Несколько минут - и сражение закипело уже на стенах.
   Харшшаан извлек саблю из ножен и с сомнением взглянул на нее. Он никогда не был хорошим воином, но уж совершенно точно не собирался сдаваться на милость победителя.
   - За мной, в атаку! - заорал он, увлекая телохранителей на стены.
   И в этот самый миг рев схватки перекрыл мощный, пронизывающий до самых костей, гул.
   Гул, идущий с запада!
  

***

Двадцать третий день третьего месяца лета 4-го года со дня Реставрации (по имперскому летоисчислению), полдень.

   - Проклятье, чуть не оглох, - Кштиритион прочистил ухо и укоризненно взглянул на Инуче. - Верховный, это было обязательно?
   - Да, да, о сильнейший из сильных, - радостно закивал гоблин, развеивая собственное заклинание, которое и позволило издать этот душераздирающий вопль. - Наши союзники должны знать, что помощь пришла.
   Говоря по правде, гоблин был совершенно прав. Из увиденного Китарионом, выходило, что бой за город в самом разгаре, и неизвестно, долго ли смогут продержаться защитники. А значит, их следовало подбодрить.
   Вот только способ, выбранный могучим шаманом, удивлял.
   - Ладно, союзников предупредили. Теперь, уважаемые чародеи, надеюсь, вы вернетесь к своим кругам? Полагаю, вам там сейчас самое место.
   - Я - вернусь, но верховный останется с тобой для защиты.
   Китарион недоуменно воззрился на некроманта.
   - Какой такой защиты?
   - Увидишь, - мрачно пообещал Кштиритион, направляясь к подчиненным.
   Кольценосец вздохнул и кивнул гоблину.
   - Что ж, верховный, полагаю, настал час истины.
   Коротышка, как ни странно, не удостоил его ответа, вместо этого - напряженно вглядывался куда-то вдаль.
   "Ох уж эти маги", - мрачно подумал генерал. - "Никогда не поймешь, что у них на уме".
   - Начинаем, - приказал он, - в атаку!
   И войска пришли в движение.
   Китарион не стал искать добра от добра, а использовал опыт боев за Марейнию пятилетней давности: армия выстроилась в восемь баталий, в центре каждой из которых располагались группы арбалетчиков. Немногочисленный отряд гоблинов, пришедших вместе с шаманом, он разместил в обозе, а рыцарей смерти - на флангах. Именно в последнем, кстати говоря, и заключалось отличие нынешнего сражения от предыдущих.
   "Как же мне не хватало кавалерии", - подумал кольценосец, едва заметно улыбаясь. Неожиданно он понял, что действительно скучал по всему этому. По длинным переходам, по напряженной игре ума, по запаху риска, витающему в воздухе. Скучал, несмотря на то что война вызывала у него истинное отвращение!
   Противник на сей раз достался умелый и опасный, он всячески стремился замедлить путь войска, несколько раз ставя хитроумные ловушки на пути, отправляя небольшие отряды воинов беспокоить армию на марше и, под конец, даже попытавшись задержать имперские силы одним небольшим отрядом легкой конницы.
   С последним, кстати, справиться получилось проще всего - благодаря пернатым разведчикам Китарион заранее знал, какими силами располагают враги, сделал поправку на возможность скрытых подкреплений и, не мудрствуя лукаво, опрокинул жителей пустыни при помощи совместной атаки некромантов и рыцарей смерти, после чего, наконец путь к осажденному городу открылся.
   Поняв это, вражеский командир начал перестраивать армию и выводить разрозненные отряды из Айшшира, что, в общем-то, полностью соответствовало планам Китариона.
   Баталии, выстроившись по диагонали друг к другу, мерно двинулись вперед, ощетинившись во все стороны пиками.
   "Магов света у них нет, а значит, выкашивать пехоту сотнями наши чешуйчатые друзья не смогут. Но я так до конца и не понял, как у них обстоят дела с магией. Есть ли аналог дара Шестерых? Могут ли они собирать круги? Ладно, не мое дело, пусть Кштиритион с Инуче разбираются".
   Пехота мерно двигалась вперед, продвигаясь к лагерю Бича Пустыни, наметив своей целью вражеский флаг, а Китарион все ждал, когда же лиоссцы сделают свой ход. Что они противопоставят сокрушительной мощи легионов возрожденной Империи?
   И, точно отвечая на его невысказанный вопрос, враги пришли в действие.
   Они не стали отправлять в атаку пехоту, нет, по направлению к баталиям лавиной поскакали легковооруженные всадники. Но на сей раз это был не отряд, выставленный для заслона.
   "Кажется, сейчас мы увидим знаменитый лиосский хоровод", - подумал Китарион. - "Напрасно - арбалеты бьют дальше".
   И - да - баталии первыми пролили кровь. Дружный залп сотен и сотен арбалетов проделал прорехи в боевых рядах врагов, но, увы, потери оказались не столь велики, как надеялся генерал - противники двигались в разомкнутом строю, а потому множество болтов ушло в никуда.
   А затем настал черед вражеских стрелков отвечать. Туча стрел буквально закрыла собой небо, зависнув в высшей точке полета, и устремившись вниз.
   Баталии остановились, как вкопанные, и Китарион чуть заметно улыбнулся. Воины отработали так, как и должны были - вверх взметнулись здоровенные ростовые щиты, которыми были вооружены некоторые мертвецы, а арбалетчики дружно юркнули под них, продолжая перезаряжать свое оружие.
   Да, говоря о том, что баталии за эти годы не изменились, генерал немного лгал самому себе. Владыка добавил небольшой, но крайне важный элемент, который теперь и защищал живых от опасности.
   Мертвым же не было никакого дела до вражеского обстрела.
   Конница лиоссцев растекалась ручейками вокруг каждой из баталий, осыпая имперцев стрелами, но, при этом, держась на расстоянии от длинных пик. Град, обрушившийся на замершие баталии, определенно, расстроил бы боевые порядки живых, но его влияние на мертвецов оказалось минимальным.
   А спустя несколько секунд арбалетчики принялись бить в ответ. Уже не залпами, а по готовности, что заметно снижало боевую эффективность, но, тем не менее, то один, то другой болт находили свою цель.
   Прошло около десяти минут, и вражеские всадники начали отступать, причем делали они это четко, сохраняя рассыпанный строй и метая стрелы за спины. И, не давая имперцам ни секунды передышки, на смену им тотчас же устремились свежие сотни.
   Они так четко и плавно меняли друг друга, что обстрел и не думал прекращаться.
   "Проклятье, хочу таких конных лучников в нашу армию"! - подумал Китарион. - "Этот Бич Пустыни - настоящий гений"!
   Впрочем, восхищение врагом не помешало ему отдать распоряжение:
   - Маги что, спят? Прикажите кругу начать атаку!
   "Пусть Кштиритион проглотит свою извечную надменность и займется, наконец, делом"! - подумал он.
   И спустя несколько минут в небесах из молний соткалась фигура огромного ворона, который, расправив потрескивающие разрядами крылья, устремился к вражескому лагерю.
   Он не долетел до него, разбившись о щит, выстроенный из мириадов песчинок, поднятых в воздух неведомой силой, из чего Китарион сделал единственно возможный вывод:
   - А вот и вражеский круг.
   - Если бы, - в ответ ему усмехнулся Инуче.
   В голосе гоблина не было ни его обычного веселья, ни заискиваний, ни почтительности. Чародей, полностью сосредоточенный на сражении, казалось, даже стал выше ростом.
   Куда подевался извечный веселый блеск в глазах? Где уши-лопухи? Что стало с ухмыляющейся зубастой пастью? Сейчас от гоблина веяло злостью, могуществом и смертью.
   - Верховный, я не понимаю, - честно признался Китарион.
   - И не должен, кольценосец, - буркнул в ответ гоблин, затем, вздохнув, ответил-таки. - Нам очень сильно повезет, если он у лиоссцев лишь один.
   - Он? Кто? Круг?
   - Какой круг, - хмыкнул зеленокожий. - Певец песка.
   Это название было незнакомо Китариону, а потому он уточнил:
   - Ты хочешь сказать, что маг лиоссцев в одиночку может противостоять полноценному кругу Империи? Не верю.
   - И напрасно, - костлявый палец поднялся вверх. - Смотри.
   В небе как раз сейчас схлестнулись две исполинские магические фигуры: огненный лев и песчаный скорпион. И, судя по всему, ни одна из этих сил не имела перевеса.
   - Я думаю, что их все-таки два, иначе личный маг халифа определенно уже вступил бы в битву, - продолжал, меж тем, гоблин.
   "Без этих своих шуточек Инуче теряет шарм", - невпопад подумал Китарион, затем его мысли вернулись в привычное русло. - "Как один маг может стоить несколько десятков".
   Он тут же озвучил свой вопрос, и гоблин ответил:
   - Война в Лиосском Халифате идет уже больше сотни лет. Как думаешь, почему предки владыки не попытались продвинуться на восток дальше Зантриана? Почему Жемчужина Востока стоит на самой границе степи и пустыни? Что не позволило тем же аблиссцам захватить богатое побережье?
   - И что же?
   - Певцы песка. Их очень мало, но каждый стоит добрых две, а то и три дюжины хорошо подготовленных чародеев.
   - Но почему тогда они не захватили власть в халифате? Почему не попытались объединить всех? Почему никто и никогда не слышал про них?
   - Маги слышали, - гоблин, продолжая напряженно вглядываться во что-то одному ему известное, потянул из седельной сумки хорошо известных Китариону тряпичных кукол. - Колдуны лиоссцев неизвестны простым смертным потому, что никогда не покидают своих пустынь. Поразительно сильные средь барханов и дюн, они мало на что годны там, где почва тверда, и где текут реки. Вот только...
   Гоблин одну за другой выбросил кукол, призывая своих верных големов и бросая их в гущу битвы.
   - Вот только драться с ними тут - та еще морока. Не знаю, сдюжу ли.
   Китарион вздохнул и продолжил наблюдать за битвой. Серьезных изменений в сражении не произошло, да и откуда им взяться? Враги, определенно, затягивали бой, стараясь измотать легион, а защитники города не спешили выходить из ворот, то ли, ожидая удачного момента, то ли потому, что бойцы Бича Пустыни контролировали все ворота.
   Големы, тяжело бухая ножищами, обогнули баталию на правом фланге и, проявив неожиданную прыть, врезались в отряд зазевавшихся лиоссцев.
   Полилась кровь, оторванные головы и конечности полетели во все стороны, а не ожидавшие такого ящеры взнуздали своих коней и бросились во все стороны, причем так неудачно, что часть из них попалась на копья легионеров.
   И в этот миг на тряпичных монстров обрушилось огромное песчаное облако, стремительно принимавшее форму кулака.
   - Нашел, - зло ухмыльнулся гоблин. - Старый, слабый Инуче нашел тебя, о могучий и доблестный ящер. А сейчас... - гоблин крутанул кистями рук, его пальцы с умопомрачительной скоростью принялись складывать замысловатые фигуры, а из пасти посыпались слова, значение которых было совершенно неизвестно Китариону.
   Песчаный кулак резко остановился, будто бы налетев на незримую преграду, и рассеялся, а спустя несколько секунд где-то за барханом взвился сноп искр.
   - Инуче поджарит тебя, о доблестный чародей, - хищно усмехнулся гоблин.
   - Не ты ли говорил, что даже один певец песка - огромная проблема? - уточнил Китарион.
   Гоблин, к которому вернулось его обычное настроение, лукаво подмигнул, и ответил:
   - Слабый Инуче думает, что его жалких сил хватит, да, да.
   Китарион пожал плечами и продолжил наблюдать за сражением. Откровенно говоря, пока что его вмешательство не требовалось - все шло в соответствии с планом, но ситуация на поле битвы всегда меняется стремительно, а потому следует быть настороже.
  

***

Двадцать третий день третьего месяца лета 5644-го года со дня Сотворения, полчаса пополудни.

   Гайшшар сосчитал до десяти, чтобы унять подступающую волну злости, и сдержал бранные слова, недостойные уст воина и оскорбляющие Великих Предков.
   Но, говоря начистоту, он находился не в самом лучшем расположении духа, и причин тому было немало: город взять не удалось, задержать имперцев - не вышло, даже певцы песка - его козырная карта, не справились с задачей. Более того, армия завязла в изнуряющей перестрелке с мертвяками, не наносившей тем особого урона, с фланга на его отряды надвигались какие-то здоровенные монстры, выглядящие так, будто их сотворили из тряпок, и, в довершение всего, согласно донесениям из Айшшира бойцы Харшшаана, зажатого в замке, воспряли духом и вознамерились отобрать столицу Халифата у того, кому самой судьбой предначертано ею владеть.
   Ситуация, мягко говоря, не располагала к веселью.
   Но хуже всего было то, что у Бича Пустыни почти не осталось трюков против этого врага.
   - Имперцы сильны, - заметил Амбраашш Непобедимый. - Остроухие не врали.
   - Проклятые мертвяки, - буркнул в ответ сыну Гайшшар. - Их и не убить толком.
   - Использовать зажигательные стрелы?
   - Да, попробуем.
  

***

Двадцать третий день третьего месяца лета 4-го года со дня Реставрации (по имперскому летоисчислению), полчаса по полудни.

   Следующие сотни лиоссцев наконец-то додумались до использования огненных стрел. Китарион наблюдал за тем, как рой горящих светлячков обрушился на баталии.
   "Ожидаемо, но глупо", - подумал генерал, время от времени бросая короткие взгляды то на Инуче, то на сражавшиеся в небесах магические образы. - Стоит ли мне сделать следующий шаг?
   Немного подумав, он решил, что - да, можно.
   - Резервные баталии на фланги, - коротко распорядился кольценосец.
   И две оставшихся вне боя баталии отправились вперед. Теперь у Китариона оставалась лишь кавалерия, но ее генерал не торопился использовать. Тысячи рыцарей смерти являлись той силой, что способна перевернуть ход даже очень невыгодного сражения, а значит, закованных в тяжелые доспехи всадников следует беречь так долго, как получится.
   "Да и, говоря начистоту, гоняться за легкой конницей даже на мертвых лошадях - такое себе занятие", - подумал генерал.
   Впрочем, одно новшество он опробовать все-таки захотел.
   - Боевых псов - в атаку.
   Китарион не знал точно, кто именно додумался до такого, однако первый Железный Легион обзавелся тремя сотнями могучих боевых псов - естественно, оживленных посредством некромантии.
   Конечно, предполагалось, что их бросят на лучников, но кружащие хоровод всадники - тоже неплохая цель. Более того, если собак отправить по широкой дуге...
   "Может получиться интересно".
   Отдав приказ, генерал принялся ждать результата.
  

***

Двадцать третий день третьего месяца лета 5644-го года со дня Сотворения, час пополудни.

   Когда на его левый фланг набросились скрытые поднятой пылью огромные псы - молчаливые, бесшумные, неожиданные - Гайшшар не сумел-таки сдержать бранных слов.
   Глядя в подзорную трубу - еще одно чудо инженерной мысли теплокровных, купленное за большие деньги - он с ужасом наблюдал, как невероятно быстрые для своих размеров твари бросаются в атаку. Нет, не на людей - они хватали лошадей за ноги, раня животных и сбрасывая седоков, после чего - рвали на куски уже лиосских лучников.
   Легковооруженные воины мало что могли противопоставить монстрам, которые не умирали, даже получив несколько смертельных ранений.
   - Господин мой, - к Гайшшару прискакал раненый гонец. - Твой сын Миришшасс молит о подкреплении. Проклятые псы совсем расстроили ряды конницы.
   Он мог и не говорить этого - Бич Пустыни прекрасно сам все видел.
   Лошади боялись и нежить, и собак, а тут получилось весьма неприятное совмещение обоих этих ипостасей.
   - Так пусть рубят им головы! - прорычал он, понимая, что несправедлив к людям среднего сына.
   - Не можем, у них шлемы и металлические ошейники.
   "Да пожрут Великие Предки душу Черного Властелина, умудрившегося напялить броню на сдохших собак"! - в сердцах выругался Гайшшар. - "Если ничего не изменить, мы просто истечем кровью"!
   - Вышлите на левый фланг тысячу Амбраашша, - распорядился он и, повернувшись к сыну, собравшемуся уже отправиться к своим бойцам, произнес, - не посрами честь рода, сын.
   - Сделаю все, отец, - коротко ответил юный воин и, опустив забрало, принял копье у оруженосца.
   Его первенец и наследник всегда интересовался культурой и военным делом теплокровных, а потому он лично подготовил и вооружил тысячу кованной конницы, которая, определенно, должна была разметать проклятых шавок.
   - Как только разберешься с псами, возвращайся, не наглей - враг опытен и опасен, к тому же, он еще не пустил в бой свою конницу.
   - Слушаюсь, отец! - голос Амбраашша, заглушенный забралом, казалось, светился от злой радости.
   "Все-таки он растет в меня", - подумал Бич Пустыни, глядя вслед сыну и его телохранителям, устремившимся к правильным рядам замерших в резерве тяжелых всадников.
   Конница, поднимая столб пыли, направилась на левый фланг, а взор командира обратился к флагу правому, туда, где тряпичные големы продолжали движение.
   - Тысячу пеших лучников туда. Пусть сожгут этих тварей! - распорядился он, бросая в бой один из немногочисленных свободных отрядов пехоты.
   "Посмотрим, что вы ответите мне на это, рабы Тьмы"!
  

***

Двадцать третий день третьего месяца лета 4-го года со дня Реставрации (по имперскому летоисчислению), час пополудни.

   - Тысячу рыцарей смерти на правый фланг, - распорядился Китарион.
   Только что некромант, отвечающий за разведку, доложил, что на правый фланг - туда, где лютовали оказавшиеся на удивление эффективными псы, - направились вражеские тяжеловооруженные всадники.
   - Тысячу Айста, - уточнил кольценосец.
   В это время на левом фланге големы начали один за другим падать, обращаемые в пылающие факелы.
   Это уже не имело особого значения - свое дело они сделали, прикрыв одну из двух резервных баталий, но, тем не менее, следовало предпринять что-нибудь, тем более что враги столь любезно подставили беззащитных стрелков. Они прямо-таки умоляли атаковать тех кавалерией.
   - Пять сотен рыцарей смерти - нанести удар по стрелкам.
   Он с интересом посмотрел на противоположный лагерь, туда, где возвышался флаг Бича Пустыни.
   "Посмотрим, ящер, что ты придумаешь в ответ".
  

***

Двадцать третий день третьего месяца лета 5644-го года со дня Сотворения, полтора часа пополудни.

   Амбраашш Непобедимый скакал во главе своей тысячи. Юного воина переполняли радость и жажда боя.
   "Наконец-то, наконец-то я смогу проявить себя"! - думал он, выводя отряд для атаки. - "Быть может, даже получу новое - взрослое - прозвище"!
   Песок за спинами их коней вздымался высоко в воздух, отмечая путь движения конницы, но это сейчас не имело никакого значения. Сейчас важно было лишь то, что неупокоенные псы, а также - приближавшаяся к флангу вражеская баталия были все ближе.
   "Думаю, времени до того, как арбалетчики теплокровных смогут выстрелить по нам, достаточно", - прикинул Амбраашш и жестом приказал воинам готовиться к бою.
   Он опустил копье, зажал его под мышкой, и, ударив коня в бока, перевел животное в галоп.
   Песок - весьма коварная субстанция, но те, кто жил в пустыне и с детства учился скакать верхом, мог с легкостью повелевать им безо всякой магии.
   Остатки потрепанного отряда конных лучников откатились меж разряженных боевых строев тяжелой тысячи, и спустя мгновение взору Амбраашша предстали кошмарные твари, которых некроманты натравили на детей Великих Предков.
   Чуть тронутые разложением, собаки эти мало походили на обычных сторожевых и пастушьих псов. Нет, над ними определенно поработала нечестивая магия смерти, превратив животных в нечто невообразимое: здоровенные, точно телята, с могучими лапищами, громадными зубищами и глазами, пылающими алым демоническим огнем.
   "Они должны не столько убивать, сколько вызывать страх"! - подумал Амбраашш и признал - да, с этой задачей труповоды справились блестяще.
   Что ж, настало время положить конец нечестивому подобию жизни, возвращенному из-за грани!
   И, подумав так, он нанес удар по ближайшему псу.
   Получилось настолько хорошо, что Амбраашш даже удивился самому себе - длинное копье пробило голову твари навылет - шлем не помог - после чего насадило, точно на вертел, еще одну тварь.
   Та изогнулась и клацнула челюстями, пытаясь достать юного воина, но безрезультатно. Тысячник отбросил копье и схватился за топор на длинной рукояти - это оружие он предпочитал мечу - метким ударом прямо под металлический ошейник перебив позвоночник еще одной собаки.
   Лапы монстра разошлись в стороны, и тот принялся дергать башкой, не в силах сделать и шаг, а в это время бойцы Амбраашша увлеченно рубили в капусту оставшихся собак.
   Излишне увлеченно - приближавшихся вражеских всадников они заметили, когда уже было слишком поздно отступать. Амбраашш принял единственно верное в данной ситуации решение:
   - На врага! - заорал он, подавая пример и первым устремляясь к имперским всадникам.
   Империя Таараш никогда не славилась хорошими наездниками, но, благодаря победе над странами Лиги у нее образовалось изрядное количество опытных пленников, из которых некроманты сумели сделать множество рыцарей смерти.
   Насколько Амбраашш знал, практически все эти чудовища безвылазно сидели в Черной Цитадели, играя роль гвардии императора. Разумное решение, если так подумать: что может быть лучше неустрашимой, неподкупной, лишенной каких бы то ни было привычек, слабостей и потребностей вечно бодрствующей стражи?
   Вот только лично сын Бича Пустыни был бы счастлив, если бы все эти в высшей степени замечательные мертвяки и оставались в треклятой Черной Цитадели!
   Увы, но император снабдил своего генерала несколькими тысячами воскрешенных всадников. И прямо сейчас, глядя на мертвяка в полном латном доспехе с копьем наперевес мчащегося на него, Амбраашш ощутил самый настоящий страх. Наверное, впервые в жизни.
   Но, все-таки, он был опытным воином, а потому принял удар своего оппонента на щит, скривившись от резкой боли, стрельнувшей в плечо, и, сократив дистанцию, рубанул противника сверху вниз топором.
   Тот с легкостью остановил эту атаку своим щитом, после чего отпустил копье и выхватил длинный прямой меч, который безо всяких колебаний обрушил на юношу.
   Лиоссец вновь остановил атаку и нанес свой удар, затем еще и еще. Он пытался отыскать слабую точку в защите проклятого немертвого отродья, но у него не получалось!
   Спустя несколько минут ожесточенной рубки Амбраашш с ужасом понял, что начинает уставать, а проклятая тварь и не думала сбавлять обороты.
   А еще эти ее удары!
   "Каждый раз - точно молотом по руке лупит"!
   Сглотнув, Амбраашш решился на обман: ложным замахом он заставил противника поднять щит, а сам обрушил топор на башку зомби-лошади.
   Могучий удар перерубил позвонки твари и та, не издав ни единого звука, рухнула. Просто взяла - и сложила копыта.
   Но рыцарь смерти оказался не лыком шит - он выпрыгнул из стремян, в полете рубанув мечом по коню Амбраашша. Животное заржало, взвилось на дыбы, и сын Бича Пустыни с ужасом понял, что не сможет удержаться!
   Он полетел вниз, в песок, и со всего размаху впечатался в него, тотчас же откатился, уклоняясь от копыт своего же коня, попытался подняться...
   И в этот самый миг на затылок обрушился чудовищной силы удар.
   Перед глазами все поплыло, и гордый сын пустыни потерял сознание.
  

***

Двадцать третий день третьего месяца лета 5644-го года со дня Сотворения, два часа пополудни.

   Гайшшар с болью во взгляде наблюдал за тем, как левый фланг рассыпался.
   Столь блестяще начавшаяся атака сына захлебнулась, попав под удар рыцарей смерти.
   "Глупец, почему ты не отступил"? - думал Бич Пустыни, наблюдая за тем, как две бронированных орды сошлись, рубя и кромсая одна другую. - "У живых нет шансов в ближнем бою против мертвых"!
   Но увы, Амбраашш то ли не заметил, то ли не пожелал замечать вражескую конницу, и результат не заставил себя ждать.
   - Две тысячи лучников на левый фланг. Пусть поддержат Непобедимого и погоняют вражеских всадников, - распорядился он, прекрасно понимая, насколько это бесполезно.
   Мертвого коня не ранить, он не устанет, да и его седоку нет никакого дела до вражеских стрел. Самое логичное, что можно было сделать, не имея под рукой человеческих магов огня и света, так это заманить трупы в ловушку и спалить, ну, либо насадить на длинные копья, а затем - облепить со всех сторон и изрубить на куски.
   Для первого требовались подготовленные заранее позиции, для второго - пехота.
   Да вот только возводить подобные позиции не было особого смысла - вездесущие вражеские птицы уже несколько дней проверяли ситуацию возле Айшшира, а пехота все никак не могла покинуть проклятый город!
   Впрочем, одно средство у Гайшшара все-таки имелось, и именно его он приберегал до самого последнего момента. И теперь, глядя на картину медленного, но верного проигрыша, Бич Пустыни понял - этот самый момент настал, потому как пройдет еще какой-то час, и его армия рассыплется. Побежит легкая кавалерия, за ней - немногочисленная тяжелая. Ну а пехота, не сумевшая ни захватить дворец, ни покинуть город, останется на растерзание победителям.
   А потому он распорядился:
   - Готовьте метательные машины.
  

***

Двадцать третий день третьего месяца лета 4-го года со дня Реставрации (по имперскому летоисчислению), два с половиной часа пополудни.

   Китарион почти вздохнул от облегчения, когда маг сообщил:
   - Враги привели в движение метатели.
   Генерал совершенно точно знал, что лиоссцы обязательно попытаются закидать позиции его баталий змеиным огнем. Они были бы полными идиотами, если бы не оставили этот вариант на крайний случай. И, как ни грустно было это признавать, у них имелись все шансы на успех - сделать что-либо с громадными машинами, возвышавшимся за боевыми порядками лиоссцев он попросту не мог, а все маги продолжали борьбу с чароплетами Бича Пустыни.
   "А значит, сейчас мы уплатим цену союзнических обетов, и она будет высока"! - подумал кольценосец, наблюдая за тем, как требушеты начинают метать свои снаряды прямо в центр войска.
   Три горшка разбились, не долетев ни до одной из баталий. Еще один - лишь чуть-чуть лизнул край одного из отрядов - десяток зомби, охваченные пламенем, дисциплинировано вышли из строя, а сам отряд сманеврировал на полсотни шагов правее. А вот пятый... да, пятый попал в цель: разбился в центре баталии, взорвавшись и забрызгав огненными каплями десятки и десятки бойцов. Преимущественно - живых.
   Вопль дюжин сгорающих заживо людей был кошмарен, и, самое паршивое, это лишь начало: враги лишь пристреливались.
   А значит...
   - Всему центру - в атаку! - рявкнул Китарион. - Уничтожить вражеские метатели. Тысяча рыцарей смерти, по сотням - начать преследование вражеских стрелков в центре боевого построения. Маги, да сделайте, наконец, что-нибудь с этими проклятыми певцами песка!
   Последние слова, пожалуй, были лишними. Как круг Кштиритиона, так и Инуче изо всех сил пытались сотворить что-нибудь противоестественное с невидимыми магами Бича Пустыни. Жаль, получалось у них неважно.
   Впрочем, это уже не имело особого значения. Китарион практически исчерпал резервы, с ним осталась только личная сотня рыцарей, да последняя тысяча рыцарей смерти - резерв, приберегавшийся на самый крайний случай.
   "Верю в вашу силу", - подумал генерал, наблюдая за тем, как баталии вновь перешли на мерный шаг, направляясь прямиком к метателям, и как к просветам меж ними устремились конные сотни верхом на мертвых скакунах.
  

***

Двадцать третий день третьего месяца лета 5644-го года со дня Сотворения, два с половиной часа пополудни.

   То, что произошло потом, больше походило на ночной кошмар, нежели на реальность.
   Сперва все шло неплохо: метатели сделали залп, затем - еще один. Потом - третий. Одну баталию удалось накрыть сразу четырьмя горшками, которые разорвали боевой строй, обратив в огненные факелы, наверное, сотен восемь вражеских солдат, как живых, так и мертвых. Как только строй распался, что зомби, что арбалетчики стали легкой добычей для его конных лучников, которые не только умели пускать стрелы, но и неплохо пользовались арканами. Они, не боясь теперь леса пик и арбалетных залпов, подскакивали почти вплотную, арканами выхватывали жертву из строя и утаскивали ее к своим, туда, где противника рубили на куски.
   От огня досталось еще нескольким баталиям, но...
   Но пехота, неожиданно, двинулась вперед и, все набирая и набирая шаг, устремилась к позициям метателей, защищенным лишь жиденькой цепью пехотинцев, которым удалось наконец-то покинуть город.
   И, будто этого было мало, многочисленные конные сотни, обтекая неповоротливые пехотные квадраты, устремились в атаку на легкую конницу Лайшшата, и там, где лиоссцы оказались недостаточно расторопны, в мгновение ока устроили настоящую бойню.
   Еще хуже дела обстояли на флангах, где все те же вездесущие рыцари смерти умудрялись дожевывать противостоящие им отряды.
   "Еще немного, и я лишусь пехоты с метательными машинами, после чего придется отступать", - со всей отчетливостью понял Гайшшар. - "Ну что ж, значит, остается только одно".
   Он вытянул руку, требуя копье.
   - Сыны пустыни, - взревел претендент на трон халифа, - за мной, в атаку!
  

***

Двадцать третий день третьего месяца лета 4-го года со дня Реставрации (по имперскому летоисчислению), два с половиной часа пополудни.

   "Ну наконец-то"! - подумал Китарион, наблюдая за тем, как вражеский генерал сделал свой последний ход".
   - Все за мной! - распорядился он, бросая вперед свой последний резерв.
   Пришпорив коня, Китарион рассмеялся, чувствуя бьющий в лицо ветер. Сражение подходило к кульминации. Генерал уже не мог ни на что повлиять и не управлял ровным счетом ничем. А сидеть на ровном месте и наблюдать, как бьются другие, не позволяла его деятельная натура.
   "Вот сейчас-то все и решится"! - радостно думал Китарион, сжимая копье, и ловко выбирая путь между языков змеиного огня, завалов из трупов, баталий и вражеских конных сотен.
   Ничто больше не имело значения, кроме вражеской конной лавины. Мир сузился сперва до приближавшихся лиоссцев, затем - до того, кто несся во главе конного отряда, а спустя несколько секунд - до наконечника его копья.
   Миг, и два всадника с оглушительным грохотом сошлись, со всей силы ударяя друг по другу. Два копья одновременно врезались в два щита, и оба противника, ведомые чудовищной силой удара, вывалились из седел.
   Китарион с восторгом расхохотался, вскочил, выхватывая меч, и, издав боевой клич: "За Империю!", обрушил могучий удар на своего противника, который, с легкостью приняв эту атаку на щит, рубанул сверху вниз.
   Китарион тоже закрылся щитом, но от мощи удара боль разошлась по всему предплечью, и он подумал, что, пожалуй, таких атак лучше избегать, после чего незамедлительно попытался достать врага резким уколом в забрало.
   Этот бой мало походил на схватки в пропитанном влагой Лесу Ужаса. Тогда на кольценосце была лишь легкая броня и нападал он из засад, сейчас же имел возможность атаковать в честном бою, лоб в лоб, дерясь с равным себе по мастерству и опыту противником.
   Они кружились, не обращая внимание на то, что творится вокруг и, по какой-то странной причине, окружающие отвечали воинам полной взаимностью. Вокруг звенела сталь, храпели лошади, кричали люди. Какофония схватки глушила и не позволяла узнать, что творится в паре шагов, во только... Кому какое дело до этого?
   Удар, уклонение, выставить щит, контратака, снова уклонение!
   Китарион танцевал, и танец этот был столь же прекрасен, сколь и смертоносен. Кем бы ни был его враг, в лице этого лиоссца генерал Империи Тьмы нашел достойного противника.
   Казалось, пляска стали и смерти может продолжаться бесконечно, но тут, неожиданно, враг допустил ошибку. Незначительную, обычный воин и внимание на нее не обратил бы. Всего лишь вытянул плечо чуть сильнее, чем следовало. Мелочь, ерунда, глупость...
   Для кого угодно, но не для Китариона! Противник предоставил ему шанс длиной в пару ударов сердца, и грех было бы им не воспользоваться!
   Схватив клинок за первую треть лезвия, и, таким образом, сократив его рабочую часть, кольценосец подпрыгнул к врагу, ткнул мечом в подмышку противника и, когда тот инстинктивно уклонился от атаки, резко рубанул сверху вниз, метя прямо в шлем.
   Конечно, он не мог убить своего врага таким ударом, но в этом не было нужды.
   Отменная сталь, выкованная темными дварфами, со всего размаху обрушилась на шлем, на миг дезориентировав врага и, быть может, даже вызвав сотрясение мозга. Китарион не был столь наивен, чтобы верить в настолько удачные стечения обстоятельств, а потому он ударил еще раз, и еще, и еще, крутанулся вокруг своей оси, уходя от неуклюжего замаха, и, используя силу вращения, впечатал навершие меча противнику прямо в бронированный висок с такой силой, что шлем вогнулся.
   Лиоссец рухнул, как подкошенный, а Китарион присел, сдирая со своего оппонента шлем и приставляя меч к горлу бессознательного противника. Хоть у того и не было никаких гербов, генерал уже понял, с кем его свела судьба.
   - Приветствую блистательного Бича Пустыни, - улыбнулся он открывшему глаза полуобморочному врагу, - теперь ты - мой пленник.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"