Вильмс Дмитрий Викторович : другие произведения.

Продолжение 3

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  Темнота, лежу усталый, но от радости, что могу уже и полежать, вновь воскресает моя надежда... И я фантазирую, рисую светлое будущее, это такая прекрасная игра: "надо стремиться уже здесь, на земле к обретению новой жизни, многих новых жизней - каждый год новой. Вот я был усталый, а сейчас лежу радостный и свободный - это тоже новая жизнь. И я её посылаю в будущее, а усталость, тяжести и трение пусть остаются здесь, сползают и разваливаются на куски...
  ...Знамя трепещет там, впереди, в первых рядах, а ты всего-навсего рядовой воин, ты в засаде и твое время ещё не пришло. А оно - точка на горизонте, но я верю, что она не исчезнет, а, напротив, приблизится.
  
   __
  
  Буду есть худшее до тех пор, пока и хорошее не испортится!
  
   __
  
  Что легче - высечь первую искру или разжечь с её помощью большой костер?
  Светлые посланники в языческое строительное царство.
  Вот Ездра вспоминает как они возвращались из Вавилона, как собирали свое золото и серебро и вдруг его оказалось много и люди, отказываясь от кубков для вина, отказывались и от самого вина - всё ради Храма Господня. И как считали своих, не забывая и последнего человека...
  Вот неизменный, всё тот же, но так и не постигнутый, лукавый рассказ о сотворении мира, эта первая притча...
  Мне трудно быть мудрым вдали от источника мудрости, мне трудно быть праведным вдали от источника праведности, рядом со мной нет ни учителя, ни праведника...
  
   __
  
  ...Я спорил тогда с одним типом и т.к. спор запомнился, несмотря на чуть ли 10-летний срок, запишу его:
  Он говорил, что ответы важнее вопросов, а я, что, наоборот, вопросы важнее ответов. Он: "вопрос задать легко, сыпь "что почем" и все дела. Ответ - это ценность, а вопрос - муть". А я: "ответ - это дело техники, главное, нащупать проблему, задать вопросом верное направление поисков".
  Он спорил на стороне "мира сего": "оделся получше, сделал карьеру и всё видно, никаких вопросов". А я, подсознательно понимая, что всё на нашей земле находится в круговой взаимосвязи и нет ни начал, ни концов, ни вопросов без ответов, ни ответов без вопросов, спорил из чувства противления, чувства справедливости, стремясь этой своей противоположной крайностью восстановить справедливое равновесие...
  
   __
  
  Я как шахматист выбираю из толпящихся претендентов нужного мне сейчас и делаю им очередной шаг - ход. Только самого нужного, я не могу позволить себе никаких излишеств, чтобы не перехватил инициативу мой невидимый враг. Я выбираю чутьем, а нюх дело тонкое, значит, и я должен быть тонким и дышать запахом цветов и трав.
  Но если нет шага необходимого, то ищу шаг хотя бы неложный.
  
   __
  
  Опять произошел скандал /не сейчас, уже несколько часов прошло, несколько последних листов я написал после; про него сразу не мог писать, пока не остыл и не отстранился. Так что можно не беспокоится насчет того, как бы он не торпедировал меня - отделался головной болью/ с папой всё на ту же тему, которую, морщась, даже не хочу называть. Это то самое разделение, которое принес Христос, разделение на "сынов человеческих" и религиозников. Он: "чё у тебя за работа?! Чё ты делаешь по дому?! Чё ты там пишешь?!" Я сам не ожидал, что войду в такое бешенство. Его бы должно было испугать уже то, что я каким-то странным, совершенно не похожим на себя и неуместным способом, стал показывать перед ним руками так: /в тексте рисунок/ - "а ты значит такой?!". Кончилось тем, что я заорал всепобеждающим благим матом, в неспособности больше терпеть.
  Сами виноваты - довели один другого до белого каления. Так что самым искренним было бы попросить прощение не ему у меня и не мне у него, а ему у себя и мне у себя.
  Человеку свойственно обесценивать труд другого по той же самой причине, почему ему до дела оно кажется более легким и быстрым, чем во время самого дела: свое - это реальность, а чужое - это абстракция /вторая степень абстракции! Первая - это свое не во время самого дела и чужое во время самого дела/.
  
   __
  
  Сегодня ночью наша шавка дважды, вкупе с Женькой, всю семью будила своим лаем. Я избил её, а во сне всю ночь вовсе убивал, прыгая на неё двумя ногами, т.к. не чувствовал в себе силы для того, чтобы ударить посильнее. Теперь сижу совершенно разбитый, как после прежних дежурств, пытался ещё доспать, когда увидел, что ничего не соображаю, но это не был сон, это было как прикосновение чернильной ручки к промокашке: вытягивались потоки черной крови и я очутился в большой луже.
  
   __
  
  Еще одна живописная идея /так же и в писании/: рисуешь совершенно коряво и знаково... Т.е. сначала рисуешь как "ничего не знающий" /Павел/, а затем как знающий всё...
  
   __
  
  Усталость, печаль, тщетность - ну что слова? Слова все использованы, они тоже устали, печальны и тщетны. Трудности гасят воодушевление, юность прошла. Удовольствие удовлетворительного довольствия. Ты много ходил, но так и не научился жить на природе, вытоптал себе место и поселился в этой пустоте. И слова и темы здесь повторяются тысячи раз - каждым поколением - и нет ничего нового.
  То череда дел, многотрудность каждого сдвига в них - и переутомление - а то вдруг ясное, хорошее состояние, а как раз вроде бы уже нечего делать /и нет настроя на дела: всё прилично обрыдло и виноват я сам/ и я читаю газету.
  Вышел на, кажется, вечно темный двор вечно темной, пугающей южных соседей страны...
  Свободы должно быть столько же, сколько хлеба в естественной мере: чтоб не почувствовать пресыщенность и не похулить её.
  
   __
  
  Началась снежная зима и моя уборка...
  В споре с отцом: "прихоть, что пишешь, никому это не нужно" - "А не прихоть была, что ты семью завел; кто тебя просил, кому это было нужно?"
  ...Первый сын - это сын полной любви. С Женькой уже не справились /любовь их уже вырождалась/, а Вовка, подозреваю, был просто недосмотром, типичной для них халатностью.
  "...Отмахиваешься? Мол, ничего не хочу ломать, ведь это такая морока: всё переделывать. Вот так всегда люди реагируют на новое, отменяющее старое; и чем дальше они зашли, тем больше одеревенели - "чем дальше в лес, тем больше дров" в другом значении!
  
   __
  
  Одно дело, когда у тебя заранее есть рама и ты для неё рисуешь, а другое, когда наоборот: ты рисуешь в чистом поле и это создает раму истинного величия...
  Значит, говоришь, сугубо исследовательский, экспериментаторский, никакими "заказами" не связанный подход...
  
   __
  
  Мама с папой теперь чаще находятся в своей спальне - перетащили туда для удобства кресло - а мы с Вовкой в своей - и Вовка прямо-таки строчит нечто, так что у нас теперь как явочная квартира: всё время заперто и пускают лишь своих. И Женька неожиданно частенько оказывается в одиночестве во всей остальной квартире. Иногда забеспокоишься, как он там и не нужно ли ему чего, чтоб не скучал и не нервничал, но понимаю: а ведь ему одному лучше всего. Пустота - вот что для него идеально. Так он хорошо сохраняется. Всякому больному нужен покой, а вместо ласки ему нужны телевизор, семечки, еда и т.п.
  ...Разделение на желтую и белую бумагу выглядит несостоятельным: стараться надо всегда, а что получится разве знаешь заранее?
  "Вовка, ты своим писанием не себя возвысил, а меня превратил в пародию!"
  ...Запечатлеть неуловимый шум жизни, извлечь его, раскручивая. Большое бы подавило всё. Большое, сотворенное из "членов", оказывается и подлинно жизнеспособным!
  Вообще, нет ничего проще гениальности! Просто "гений - парадоксов друг". Многие меняют свою гениальность на популярную шутливость /это веселое спасение!/.
  Я буквально ежеминутно должен чего-то достигать, иначе для меня всё обесценивается.
  
   __
  
  
  Что уж так переживать за Горбачева?
  И это бесконечная тяжба, в ней не бывает победителей.
  Вопрос о Елкине и Горбачеве - это простейший тест для определения типа личности.
  Ненависть Елкина к коммунистам - это ненависть фашиста!
  ГДР - это же смех, один и тот же народ с одинаковым рвением строит и капитализм, и социализм...
  ...Сколько же консервативных кругов проходить нашей стране? Они как казни египетские.
  
   __
  
  Петух орет, беспокоится в соседнем дворе, может уже всех наседок убили, скоро его очередь; это ведь нетрудно почувствовать, то, что в этом дворе, в этой среде обитания ты надолго не задержишься, здешним нужно лишь твое мясо, даже не мясо, а сразу суп.
  Представляю: вхожу к нему, в его потемки, он словно ждет и смотрит огненным взглядом, стоя боком ко мне. Я говорю "чего ты" и сразу задумываюсь, углубляюсь: он посланец, нынешний представитель бессмертного - не сваришь в супе - петушиного духа, некоего неповторимого племени. Только это может оправдать жизнь петуха, никто, имеющий душу не создавался специально для супа.
  
   __
  
  Вновь сильнейший позыв к "новой жизни", к новому "началу" - не могу об этом не закричать! Вот бы с 1-го января... И чтоб после него уже не шарахаться. А пока поддерживать себя в тлеющем" состоянии, ещё раз всё кардинально обдумать...
  
   __
  
  Корреспондент: "я шел вечерним кремлевским коридором со встречи с Горбачевым..."
  В этом доме вздохнут - на Камчатке отзовется. Люди сюда приходят, достигая вершины своей силы, приходят как избранники, как причисленные к небожителям... И вот он - твой дом. И время вроде бы стоит и можно расслабиться. Вечер, пусто, тихо, затерянный дальний кабинет, всё массивно, но это не пугает, это для испуга других. И вот за этим самым столом, на этом же самом стуле будет сидеть другой и задницей он не почует предшественника. И вот, вы будете представлены, всё на этом стуле сидевшие, поочередно и вас будет так много, что мало кого заметят.
  Вот табличка на массивной двери соседа: "Б. Н. Ельцин", но никого, наверное, нет, вообще не верится, что жизнь идет...
  /У нас здесь такая глушь; теперь уже нет дома напротив, и, оказалось, что за ним нет ничего, пустота и даже земля уходит круто вниз. Словно я на краю, в каком-то заброшенном, всеми забытом месте - ты увлекался, ни на что не обращал внимания и вот сейчас вышел, а там - тишина. Все незаметно уехали куда-то поближе к центру, к шуму, к каменным башням.
  Тут бурелом, тут снег, разломанные человечьи творения словно каются на коленях, всегда голые деревья им вторят в мольбе о чем-то своем, нам непонятном, они странные, такие большие и такие богомольные, убогие. Здесь хорошо; хорошо, что меня забыли. Здесь нет перемен и, значит, находящийся здесь будет существовать вечно.../
  
   __
  
  Суеверие: обязательно проверю, все ли записи были зачеркнуты на черновом листочке... Каково ему там, в мусорном ведре?!
  ...Легко засыпаешь именно потому, что не стараешься заснуть. Ложишься ещё как бы спиной - лицом ещё там... Когда же тебя разбудят ночью, вновь заснуть трудно, потому что трудно расслабиться и нет этой удаленной точки, на которой можно зафиксировать внутренний взгляд. Ты напряжен от испуга, раздражен, чувствуешь себя плохо и очень сильно хочешь заснуть - для чего начинаешь следить за собой и понукать себя. И можно внушением напустить на себя прямо страшно густой туман, а сна всё равно нет. Наверное, есть большое родство между сном и гипнозом. Нужно расконцентрировать сознание человека...
  /Весь длинный вечер прокоротал за шахматами, так что состояние постепенно стабилизировалось. Вечно у меня крен: то свет, то практические меры - а нужно и то, и то!
  Только сегодня попросил прощения у папы: мимоходом, неожиданно для себя: "больно уж несчастный у тебя вид. Не надо ссориться, просто мы разные люди, это надо принять"./
  
   __
  
  Мережковский похож на Синявского... Что-то меня увлекли параллели... А ты сам ни на кого не похож?!
  /Точка в конце как безликий конец. Да нет, это если предложения безлики, то для передачи эмоций приходится нацеплять такие знаки. Т.е. ты мог бы опускать слова и выражать поэтический смысл сугубо знаками. В данном случает так: ... ...?! Я поэтичность выражаю знаками, а они жертвуют смыслом - это равноправно /"всегда всё равноправно у тебя. Как же выбиться в люди?!"/
  
   __
  
  "Шахматы - спорт, наука, искусство"...
  А ведь подобное относится к любым занятиям! Шахматы могли бы быть причислены к высокому искусству, а в живописи можно проводить соревнования?! Просто-напросто, где человек, там не могут не содержаться эти три компонента, даже про "человеческое общение" это можно с полным основанием сказать. ...Это у тебя выходит какой-то "светский" подход - Христос бы не одобрил! /Они-то, Греция и Рим, не мыслили страдания, они растаяли как сахар./ Земля наших душ - страдание. Вот на этой твоей тотальной соблазненности идеальными прожектами - "Новый Иерусалим" на ложном, иллюзорном небе - во всех сферах - от "коллективной собственности" до "планов" "новой жизни" и зиждется твое поражение. /Не станет ли теперь тема "внутреннего света" постоянной, наряду с твоим неоматериализмом?! ...Повторить сто раз, чтобы запомнить новое слово, словно уча незнакомый иностранный язык./ /Вот о какой гордыне можно говорить, когда ты ясно ощущаешь, что ещё не умеешь ходить: сделав шаг одной ногой, считаешь, что прибыл, забывая подтянуть другую ногу - надо быть ребенком, чтобы научиться ходить! Надо не рассчитывать, а взять и пойти./
  
   __
  
  Вовка регулярно принимает лекарство для улучшения общего состояния: вино с алоэ по столовой ложке за час до еды - идет на эти жертвы: выжидает час, утром приходится пораньше вставать... Есть много способов, много лекарств для подобных целей, но случайно ли он выбрал это - вкусненькое!
  Ловлю себя за хвост, задумчиво думаю: "а ведь это было под вопросом: писать сейчас или только позднее, - другие дела были. Что бы я написал через час? То же самое, слово в слово?! "Нельзя дважды войти в одну и ту же реку". В любом акте содержится целый пласт неповторимого, "случайного", присущего только ему.
  Слышу, Вовка рассуждает с родителями с позиции авангарда и философии - слабенькая чушь. Но это мне напоминает меня самого лет так 10 назад. Что-то стронулось, но всё это так слабо, далеко за гранью выхода на поверхность реальности. Да и сдался ему этот выход на ослепительный яростный свет, где идет война титанов, где с первых же движений ты в ответ на свет неукротимо закипаешь, начинаешь расти в размерах, превращаться в бешенного зверя. Спи Вова, спи в утробе жизни, сберегай душу, отдавай её сну...
  
   __
  
  ...А, кстати, раньше была традиция чтения вслух своих произведений. Кто бы сейчас отказался послушать Чехова или Достоевского. Толстой чуть-чуть записан.
  ...Находился в состоянии бешенства, а почерк всё тот же, на нем не отразилось мое состояние. Как отражение неизменной, не стронувшейся сути твоей натуры - так камень выдерживает ревущий на нем водный поток.
  ...Я - не как некто великий, превзошедший других, а как нормальный человек, проходящий по всем правилам некую реальную школу. И вещи проходишь всё простые и школьные.
  Я ощущаю себя нормальным то ли младшим, то ли старшим научным сотрудником и впереди доцентура, профессорство и академия: выпускник начальных классов, а впереди ещё средняя и полная взрослая школа.
  
   __
  
  Вместо радости - нехороший смех, вместо глубины ума - остроумие, вместо спокойствия - равнодушие, вместо честности - игры - этому списку подмен нет конца.
  И хочется делать "вещи". "Ну, что ж, будешь ты их делать, будешь, только, несмотря ни на что, это будет пустячок, такой же как и у других, что чувствуешь, едва ты выйдешь на свежий воздух. Он нас всех порождает и вмещает без труда... Мы, не с ним спорим, мы просто прочерчиваем свой участок траектории некой истории.
  Всё идет вдоль, всё экстенсивно и выходят варьированные, всё время одни и те же недоноски тем, образов, мотивов, раздробленные и не доведенные до ума.
  ...Пишу в невнятном состоянии - но пишу. Сижу как не на своем стуле, но ничего, никто не сгоняет, получается!
  Или: столько работ, целый конвейер, только успевай, кажется, завалит сейчас, ведь нет порядка и сам я член не боевой, но не паникую, остаюсь равнодушным, проглатываю спешку, как комок в горле и ничего не происходит.
  ...Экие никому не видные - что уж говорить об интересе? - страсти.
  
   __
  
  Власть в стране или в городе так же невидима, как и власть наших душ: всё вроде бы так же выглядит: и улицы, и небо, и люди, и деревья, и воздух. Был у власти либерал, стал фашист, будет коммунист - ничего не заметишь. Все перемены в далекой душе и в далеких обиталищах реальных властителей. И они вроде бы руководствуются тем, что хотят людские души. Но вот подул другой ветер - и другие люди приносятся им... Блаженны дети: они ни о чем не ведают, существуют в небе и воздухе.
  ...Власть страшна потому что ведь и народ страшен. Я часто провожу такой эксперимент: начинаю оглядывать лица всех прохожих, проверяя, найдется ли среди них хотя бы один такой, кто не был бы мне чужд, которого бы я пожалел в тех же самых сталинских лагерях. За исключением детей, никого никогда не встречаю. И не представляю, кто из них возможные жертвы - они все палачи, бюрократические или реальные - так что я даже был бы рад, если бы они пострадали.
  
   __
  
  Искусствовед, а может, кто-то другой, но подобный, трудился, крича - ему было невыносимо тяжело корпеть над своим нетленным труд, воздвигать свою Вавилонскую башню - например, писать какой-нибудь учебник. "Надо, надо!" - орал он сам себе... Реальность приобретает черты явственные, неотвратимые и становится невозможным себя обманывать. И вот он начал это самоистязание и белый свет померк, словно и нет его там, за стенами.
  Ох, чувствую я, если уж взглянуть правде в лицо, что придется мне прожить как Израилю: 40 лет ходить по пустыне, питаясь манной небесной... Ведь я знаю, что пути здесь: те же 11 дней.
  То ты видишь себя едва ли не новым Христом, то его предтечей, а сейчас, значит, то ли Моисеем, то ли Авраамом, зачинателем Божьего народа.
  При Моисее и в пустыне был рай?! Ведь это неслыханно - манна и медовые лепешки. Ведь это те самые молоко и мед. Навин вошел не в святую землю, а мирскую среду других племен, у них уже не было силы жить в пустыне, это возможно лишь при Моисее. Подлинный рай в пути, подлинной истины никогда не достигаешь, она благодарно будет двигаться перед тобой и тем самым вести за собой. Это были 40 лет обитания в небесной пустыне. Небо существует полностью - а полностью оно пустыня - лишь тогда, когда на земле нет ничего, что его заслоняет.
  Так и в моем образе жизни: есть пустыня писания и пребывание в одиночестве, и есть Иудея всевозможных строительных дел и преодолений.
  ...Сомнительно и новое "начало", и гигантомания супертекстов. Искусственно все это и всё уже многократно было - с чудовищными результатами. Просто я устал к концу недели, вот откуда такие регулярные мысли.
  
   __
  
  Нам дана музыка сверх слова... Бег сверх шага. И они как небо и земля... "Новое небо и новое земля" - это воссоединенные нынешние земля и небо! Иначе бы они просто не носили этих названий.
  Итак, надо обосноваться в деле-небе и в деле-земле /поэзия и проза, пение и чтение, фантазия и реальность и т.д./ и начать движение навстречу друг другу, вводя в поэзию прозу, а в прозу поэзию и т.д.
  ..."Пронзить" - как смертельное ранение в сердце, когда что-то навсегда обрывается и навсегда запевает высокую ноту.
  В темноте куда как легко думается высокое и всё так наглядно представляется, словно это и есть высшая реальность: "со знаменем в руках подхожу к делу, а не как слесарь на службе" - вижу знамя, вижу и слесаря...
  Лег и почти сразу оказался на сексуальной грани. Причина в моей общей греховности. Этот крик при опробовании стиральной машины, эти бесконечные газеты, даже художественная выставка и фильм про Горбачева.
  Евангельские писания являются последней плотиной перед всеми этими стихиями. А когда они /добрые/ владеют мной, то стихии испаряются без следа, превращаются во льды Антарктиды. Это будет не нудная канитель, а настоящая захватывающая война /спорт?!/ ...Если по вертикали необходимо воссоединение земного и небесного, то по горизонтали наоборот необходимо разделение добра и зла, которые слиты в человеке.
  Как задыхаются и коснеют дела без душевной высоты.
  Вот она, парадоксальность жизни: в субботу весь день читал Евангелие и Библию и пытался что-то осмыслить, пытался и отдохнуть, и не потратить время зря - и был как кусок колбасы: здоровый, спокойный, но совершенно пустой. Так что я стал читать гангстерский роман и полностью, не нормируя, в него погрузился - и, чудо, обрел искомое тихое, очищенное от своеволия состояние! Так что не знаю, что теперь делать...
  Может быть, мне не удастся всё же замкнуться на себе: ведь это неизбежно и естественно: выход и в душевный мир, и природный. Естественный грех!
  
   __
  
  Вчера настаивал на том, чтобы папа сменил национальность, доказывал ему и Вовке, что возможно потребуется уезжать в Германию: "новый сталинизм - на 30 лет - мне не пережить. Я человек наднациональный, и немцы мне, конечно, не менее близки, чем русские; я верил в Горбачева и так жестоко обманут тем, что его оплевали - это то самое чувство, с каким эмигрировали русские офицеры после гражданской войны".
  А сейчас уже сомневаюсь: тяжело может быть везде, тем более, что плохие времена наступают синхронно чуть ли не всюду. И ведь воюют представители организаций, а если ты выпал в осадок", то ты всегда и везде в стороне... И потом, против наших напастей я уже получил прививку, а вот против чужих могу оказаться беззащитен... Я уж не говорю о том, что мне надо писать, писать и писать, а не заниматься такими сумасшедшими перетрубациями - я даже вставить зубы никак не соберусь из-за этого.
  
   __
  
  Читаю "Американскую лекцию" Кальвино: я всегда недоумеваю, когда люди так детально варятся в бульоне какого-нибудь Лукреция или Овидия и почти совсем не имеют в поле зрения Евангелие и Библию. Этот культурный слой уже такой толщины, что в нем действительно соблазнительно производить нечто вроде археологических раскопок... Вечны эти блуждания в трех соснах личной душевности и в дремучем лесу традиции - без вот такого прямого детского взгляда, без прямого выхода на идею и образ Бога.
  
   __
  
  1 января для меня душевно много более близкая дата, чем 25 декабря. Декабрь зол и тёмен, а в январе "мороз и солнце", и именно в конце декабря зло и темнота достигают своего апогея, и именно 1 января всё благополучно разрешается и настает покой.
  "Лучше ещё посплю" - недвусмысленное похерение "начала" - но сна не было и: "почему бы и не пописать".
  
   __
  
  "Вов, ты в белых штанах /трико с лампасами/, как на белом коне". Всадник бледный. Кентавр. Стук - и я открываю дверь - и он предо мной, находящимся во тьме как явление.
  ...Еле-еле заметный снежок. Редкие пылинки, витающие, а не падающие в воздухе. Их нет и они есть, если обратить на них всю пристальность своего рассеянного в пространстве взора.
  Штрих, вносящий ирреальность в общую картину.
  Пылинка прямо у носа. Белая, а не серая, небесная, а не земная - так что достойна внимания.
  ...Призрачность фойе. Снуют деятельные люди. Один из сидящих говорит: "нет, у меня нет таких намерений". Я смотрю в пространство. Мы всего лишь приемники "радиоволн". Весь воздух кишит ими, но каждый из нас настроен на собственную любимую станцию. Правда у многих она оказывается одной и той же и это помогает людям "понимать" друг друга.
  
   __
  
  Удивительно, но можно двигаться не только от ощущения к записи, но и от записи к восстановлению ощущения!!!
  
   __
  
  Институт евнухов. Обладали несравнимыми голосами. Ведь ты на своем опыте знаешь как замучивает, отправляет всё половое начало.
  
   __
  
  Ну и что, что многое либо перекликается, либо прямо было? Мы пишем все вместе и каждый как член общего тела.
  Прочитал про Рембрандта - именно тогда, когда он творил подлинно великие произведения, к нему относились снисходительно-презрительно. Мол, как низко пал этот некогда незаурядный талант.
  Двигаться от заблуждения к заблуждению без серьезных последствий - ведь заблуждения сменяются быстро. При достаточно высокой скорости они соединяются в белый цвет истины.
  "Благородная ярость", "слепая ярость": "слепое благородство"...
  Что дела, если в душе мычишь? Какая тебе польза, если ты приобретешь весь мир, а душе своей повредишь.
  
   __
  
  "Во-от, Вась; полностью у тебя лоб отсутствует, челюсти и шерсть, инстинкты. Поэтому у тебя хвост; а у нас лоб, ящик, этакий, сидящий в башке из человечьей кости помощник; никто его никогда не видел".
  Вспомнил страшно давнее, подростковое: читал в читальном зале какую-то, как я сейчас понимаю, журнальную чепухенцию про Чайковского, набор обкатанных слов и испытывал переполнение, томление от смутных мыслей, был преисполнен неких идеальных намерений...
  
   __
  
  Полати! А ведь это моё: сооружать интерьеры с многочисленными палатами-пеналами, укромными уголками - и с эстакадами, публичными пьедесталами и т.д. и т.п. Рост в высоту. Можно и на высоту не одного этажа, а двух.
  
   __
  
  Комбинации слов - это уже проблематично, это уже экзистенция. Иначе бы сформировались новые слова... Слова - душевная основа, зерно, из которого необходимо вырастить дерево духа, дерево речи.
  
   __
  
  Связь прямая между похотью в помыслах и накоплением спермы.
  
   __
  
  Шопен после Губайдуллиной - всё равно, что читать классику.
  У Губайдуллиной картины /троллейбусное утро, мощный половой акт и т.д./, у классика же только классическое настроение.
  
   __
  
  Можно назвать квартирой и даже диваном в квартире весь город, но немая экзистенция имеет свои достоинства...
  
   __
  
  "Я не съел ни одного пряника" - интонация решительного возмущения, жесткости.
  "Где там эта псина?" - интонация раздражения, злости, нетерпения.
  Спектральный анализ.
  
   __
  
  "Не нравятся испанцы... А немцы разве нравятся. А французы, англичане? А сами русские?! Никто не нравится!"
  
   __
  
  Все эти две недели безвременья дни были серы, зато сны интересны и насыщенны. И это не случайно: перекачивание энергии.
  Дело - земля, твое погребение при жизни.
  
   __
  
  "Бог Иакова" - именной Бог. Это же не менее удивительно, чем Богочеловек - Иисус, сын Иосифа.
  Бог Авраама, Исаака и Иакова" - так всегда можно соединить три поколения.
  ...Чем не демократия была, когда Христа распинали? Спросили толпу... Там, где "народ" имеет склонность собираться в толпы, там необходимо забыть про "демократию". Я думаю, что и теперь у евреев в их Израиле не всё с "демократией" в порядке.
  
   __
  
  Беспрерывные стычки с родителями, отчуждение, мины хорошей игры.
  Она: "сходи..." - "Ну вот, побежал: после работы и перед мытьем".
  Она: "Зачем опять сметану ешь?" - "А что ещё есть. Ведь ничего нет, не сготовлено".
  Я: "Принеси заодно моркови из кладовой, я раздетый". - "Ну вот ещё, я только на минуту встала, сейчас пойду досыпать".
  И всё это /и многое другое/ за одну минуту.
  Пролилась её настойка, но я не виноват, она сама плохо поставила. Она что-то там бурчит за дверью и меня так и подмывает подбежать и дать отпор, но я уже в ванне.
  Ощущаю свою бешенную энергию и влагаю её, влагаю, а не укрощаю.
  Теплый, разумный, западный чиновник: он понимает, что ни один вопрос на самом деле полностью не решается и надо лишь изобразить активность и сделать что положено, не претендуя на полноту; компромисс в крови.
  Прическа - крыло и прическа - занавески.
  Писание в роли клизмы.
  По ТВ: по одной программе хохлацкие народные песни. Поморщившись, переключил программу а там русский хоровод, попы. Прямо коммунизм какой-то, братаны.
  Молодость - писания; а когда дойдешь в них до конца, тогда все остальные занятия сощелкаешь поочередно!
  Справедливость и порождаемая ею жестокость. Честь и порождаемая ею ненависть. Ум и порождаемое им презрение к другим. Любовь и слепота...
  На самом-то деле не бывает так, чтоб к себе был снисходительным, а к другим нет: он един, присущий тебе настрой. Ты можешь ожесточенно воевать против других за себя, но на самом деле это ожесточение в своей тотальности будет распространяться и на тебя самого...
  
   __
  
  Стихи - чудо, но непонятно что доказывают. А проза - доказательство без чуда.
  Вечная округлость, невыявленность текста; дойти до юродства - в направлении Рембо. Рембо - непутевый, ершистый мальчик.
  Порабощение женитьбой - не справился с любовью. Так и в деле.
  Делакруа: "кто рассуждает - тот не творит".
  На самом деле это барьер, твоя высота, которую надо преодолеть, чтобы творить.
  Сочная темнота. Джем цвета, но в отдалении, за серостью.
  Не чуждаться чудовищной фантастики. Это реальность сознания. Сознание ведь как инопланетянин: с трудом представляет нашу действительность. Оно не видит - ему чудится; не слышит - ему слышится и т.д.
  Надо иметь на вооружении не только различные занятия, но и аналогично различные состояния - игровое, духовное, логичное, бытовое и т.д. Один подход всегда ограничен и замкнут.
  
   __
  
  Америка: представь, как это всё было: не в легендарные времена, а сравнительно недавно, не с кем иным, а с заурядными выходцами из Европы. Голая страна, голые отношения между людьми, строительство и всюду деньги. Как во времена франков и гуннов, новой расе потребовались огромные пустые пространства. Больше таких нет, значит, уже ничто не повторится.
  ...Нечто великое, сделанное в неуловимой момент времени. То ли ранним утром, то ли когда-то прежде. Вроде бы всегда был на людях...
  Моя физическая и душевная "сердечная недостаточность". Слабая улыбка, неловкий жест, а внутри перебои, ранения, надломы.
  
   __
  
  Сон: Ищу П. в 29-ом доме. Серый, старый, как избушка на курьих ножках, дом, только двухэтажный. Жду, жду внизу, смущен, опасаюсь. У лестницы П-в жрет, "ничего не знает", а наверх не пускает. Наконец, выхожу на улицу и тупо вспоминаю, что ведь это совсем рядом с моим собственным - может, уже бывшим, например, напрочь снесенным? - домом, и тут же переношусь куда-то под борт огромного ослепительно белого лайнера. Кричу: "П.!" На всех многочисленных ярусах никакого отклика, белые железные борта, длинные, стремительно бегущие, плавно закругляющиеся. Молчание такое, словно всё остыло, обезлюдело - но вдруг вижу как на самом верху, в загадочной "тарелке" под тентом запрыгала, запищала маленькая фигурка. Машет руками, кривляется. Это он...
  /"Да чего в этих болезнях хорошего: дни проходят, а ты так ничего и не схватываешь"./
  Пишу в полусумраке и всё вижу, кроме самих слов и кончика ручки - лампа справа а не слева и это, к сожалению, здесь не исправить. Перестал напрягать зрение, доверился или обессилел, потом приблизил листок для проверки: всё четко. Всё четко и тихо, раннее утро.
  "Вовка, ты всё-таки с бородой стал более дегенеративным. А без нее был более инфантильным. Выбирай!" - "У меня бородавка паршивая на подбородке".
  
   __
  
  Оформление целой стены: увеличенных размеров чирикалка. Олицетворение размашистого стиля полной авангардной свободы.
  Я как человек последней эпохи, когда всё было уже очень давно, остался только я над водой последнего всемирного потопа, только голова моего сознания и моих писаний. Тишина, только шумно плещется вода, всё осталось далеко внизу, по блестящей поверхности этой ослепительной воды ускользнуло куда-то за горизонт. Я выныриваю время от времени, лихорадочно огребая воду и втягивая воздух, и в миг апокалипсиса сквозь струящуюся по лицу воду оглядываю мир с опрокинутым небом.
  
   __
  
  Родные - особая статья, особый эксперимент в колбе общего пространства.
  
   __
  
  Ощущение текста не как спекшегося строчками, а уж лучше напротив - разлетающегося словами, чтобы легко было производить в нем невообразимые перемены.
  /"Всё перетоптано..." - вздох./
  
   __
  
  Шевелится внизу член, у всех он шевелится - не замираю, а отстраняюсь, обвожу эту аномальную область черной линией.
  Как мы знаем сорта деревьев, так и Бог знает сорта людей, а значит, и что вырастет из саженца.
  Голодный, крушишь еду зубами - голод дает силу!
  Вовка посидел за столом с книжкой, не читая, чувствуется, перед каким-то поражением - не получаются дела - а затем встал и, засовывая книжку в ящик, сказал: "Спать хочу, рано сегодня встал". - "Отправился на поле сражения быть убитым" - сказал я про себя.
  
   __
  
  Иудеи в аду этой жизни, а прочие будут в загробной.
  Ракурс: бездны сотворения мира и полезные ископаемые.
  Войти в состав Библии, как Соломон, а не в состав литературы.
  Уподобление воскресения чуду существования подъемной силы - у самолетов, например.
  
   __
  
  "Поиграем в шахматистов".
  "Боб, а ведь у тебя постель без всяких удобств: света нет, канализации нет, газа нет, телевизора нет, холодильника нет! А это всё необходимые элементы постели будущего".
  
   __
  
  Когда все заняты бизнесом или тем, "как бы прожить", то тут как бы и нет потребности в политических свободах...
  
   __
  
  5 минут смотреть на собачью морду. А то всё мельком. Как будто впервые видишь.
  Потеха: картина "Мама в изгнании со своей сумочкой". /"Уйду я от вас, соберусь и уйду"/
  ...А главное, например, сам образ, содержащийся в моей длинной, сутуло изогнутой фигуре с выпяченным брюшком. Или эта ставшая постоянной манера взвинчиваться в доказательствах своей правоты, всё одной и той же /"всё выворачиваются - хочется носом ткнуть!"/.
  ...Он не знай сколько всего конкретного знает, ведь варится лично в этом котле, а я, напротив, совсем наоборот - но вот характеристики даем одинаковые, равно абстрактно, обобщенно умозрительные.
  
   __
  
  Фантастическая заразная больница на улице Вишневского... Шумная, людная; бетонная улица и посреди, не на задах этот осколок каких-то страшно древних времен... Какой-то тускло зеленый цвет, слепые, мертвые оконца и огромная, совершенно неправдоподобная дубовая дверь с огромным амбарным замком /видимо, рабочий вход со двора/. Двор бесконечен, строеньице за строением...
  Потеря себя в новой обстановке - это реальность.
  
   __
  
  Яркое, "как живое" фото из "Огонька" /режиссер Соловьев/... И всё содержание можно методически расписать: то-то в правом глазу, то-то говорит припухлость около губ и то-то - цвет лица... Да и в целом можно пофилософствовать.
  ...У всех, у кого лик светел, есть свои мечты.
  
   __
  
  Мои мысли - материал для размышлений... Принесли молодому человеку в его темную, безвыходную, запущенную комнату объемистый чемоданище с мыслями, в которых тоже нет порядка...
  
   __
  
  Корреспондент, с убеждением говорящий по ТВ: его мозги сейчас плавятся, кипят от собственных речей, вон глаза как выпучились и потемнели. Конечно, от таких переживаний человек укрепляется в своих убеждениях, а то ведь и с сомнением думаешь о его шикарных заграничных поездках...
  
   __
  
  Я в своем закутке, а во двор вышел Женька - принялся ходить своим привычным маршрутом, кругами, поедая грушу. Этакий люмпен, на всё начхавший, со вздернутым воротником зековской телогрейки. А меня не видит, всего-то градусов на двадцать надо голову повернуть. Я замираю, странное это ощущение... Съел, облизал пальцы и тут же ушел, скучно подлецу без груши, а дома, может, ещё что-то перепадет - там обедают.
  Мечтается быть биографом нескольких - на многих нет сил - избранных тобою личностей.
  Фантасмагория: не пол под ногами, а лишь столбики под размер ступни. Пройди ещё раз, теперь по ним - держась так же свободно!
  В телогрейке я чувствую себя совсем иначе, чем, например, в дубленке - как два совсем разных человека. Т.е. одежда, как, например, и музыка, является сильным воздействующим и формирующим настрой фактором и это можно использовать.
  Лег в темноте, оставив дверь приоткрытой, чтобы контролировать Женьку. Поморщился на щель: "как всё-таки нервирует; режет глаз как штык". Но настроение было хорошим и я тут же "сыграл": "нет, это тонкая белая колонна!"
  Слушая Монтеверди: "легко можно себе представить появление Баха - вершины из подобных предвершин. Т.е. это они породили Баха и он должен быть им благодарен. А те, в свою очередь, опираются на нижележащих - и так до "народной жизни".
  Вспомнил, как прошедшим летом потерял велосипед в лесу - и сам как бы потерялся, несмотря на обилие тропок. И вот вплотную сонм древних шершавых стволов, вот дикий бурелом под ногами, а вот в просеке даль: и там тоже лес без конца, а на самой просеке нежный, сказочный молодняк, елочки, трава-мурава - и никаких выходов, тишина.
  ...Или был я в поле на картошке и до сих пор помню это огромное поле и небо. В конце пошли черные тучи и пролился ливень, и встали две радуги. И я нигде больше не видел столь далекого и четкого горизонта кругом.
  Представил, как здорово было бы слушать музыку на полатях. Полати - это комната в комнате.
  
   __
  
  Вова: "...а я не зря прожил этот месяц...; я что-то понял в последнее время - что мог бы и за всю жизнь не понять".
  
   __
  
  В разные времена становятся ближе, а значит, ценнее различные эпохи...
  /В разные минуты становятся ближе разные эпохи?! - уже не чувствую недавно было возникшей тяги к Серебряному веку./
  
   __
  
  "В покое я Бог". Это лучше чем уныло заниматься.
  Любым занятием надо заниматься серийно, на базе какой-либо идеи - пока не иссякнет.
  
   __
  
  У нас будет не цивилизованная коллективная собственность, а стихийная, "звериная", по принципу артели, стаи с вожаком.
  По ТВ: "...Да, была резолюция Елкина, сам видел, его рука: "Одобряю. Действовать решительно", так нет же..." Это мне напомнило Кафку, "Замок".
  
   __
  
  И физика интересна... /А ботаника, думаешь, не заинтересовала бы?!/ Это какой-то тотальный и принципиальный распыл...
  Пророчество не может быть не художественным - и также верно и обратное...
  /Задышал, впитывая сон./
  
   __
  
  "Не кот Васька, а кот Васня /от "мня"/, не собака Малышка, а собака Малышгав..."
  ТВ: начали показывать кусочки того, чего я, как и весь "простой советский народ" никогда не видели: московские светские рауты, приемы, балы.
  В сраной Америке и явно гнусные личности произносят весь этот неизменный набор фраз о Христе. 25 тысяч сидит и внимает с видимым удовольствием...
  Муромов - эдакий супербравый молодец - и я только сегодня разглядел в нем чувашлю и деревенщину.
  Показывали Меня. "Он прозападный православный, а таковой, конечно же, очень близок к католицизму!
  
   __
  
  Убирал снег то ли с упоением, то ли с остервенением...
  Не забыть: нарисовать "узор" занавески в зале.
  Играли с Вовкой в шахматы. Он думает, весь горит, чувствуется, даже голова кружится /что, в конце концов, привело к трагикомическому финалу: в примерно равной позиции он даже не зевнул: его конь психанул и "закрыл собой амбразуру", выполнив роль камикадзе: бессмысленно пожертвовал его за пешку, пытаясь проделать дыру в моем "ежовом" редуте/, а я буквально совершенно не думаю, потому что играю по трафарету. И, конечно же, он развивается, а я нет.
  Вовка: взгляд из космоса и он же - диванный пофигизм: что, мол, политика, людишки, ничего не изменится и т.д.
  Болтающийся, раскачивающийся как трос в цирке конец мысли и Вова его ловит.
  "Вов, ты, так или иначе, будешь обессмерчен, потому что постоянно фигурируешь в моих нетленных творениях".
  ...Солнца у меня пока маловато: зима в северных широтах, поэтому всё происходит в доме-теплице.
  Не играя нельзя быть счастливым! Так же, как не страдая нельзя очищаться.
  
   __
  
  Достигнутая цель тут же превращается в средство для достижения большей цели.
  ...Сначала маятник раскачивался в пустоте и раскачивался бешено, пытаясь реализовать мою энергию, а теперь он раскачивается в жидкой среде жизни и потому это раскачивание уже не только более безопасно для самого автора, но и более благотворно: каждое новое движение как новый проход бороны, как новый засев, как новый сбор урожая.
  ..."Не стал разворачивать длинный вязкий сюжет, а быстренько провел своих героев к светлому будущему, по пути зачем-то потешаясь над ними?!"
  
   __
  
  1янв 92г.
  Странное прочитал я в помойном ведре, стоя по соседству над унитазом по малой нужде: на смятой бумажке, кажется, Вовиными каракулями было написано: "Владилия Задир", а следующих, как и предыдущих строк не было видно. "Симбиоз Владимира и Василия? Или "флотилия задир"?! "Задир" - персидское имя? "Идиллия задир"?! Идиллия флотилии задир - Владимира и Василия! ...Владлена Задираки..."
  
   __
  
  Я управляю собой так же, как оператор - порученной ему сложной машиной. Надо чутко следить за её состоянием по множеству приборов, не допуская перегрева и холостого хода, подкладывая ей для обработки целесообразный материал, смазывать, лелеять, холить /"техника иностранная, можно сказать, неземная, нам такая и не снилась, мы все безнадежно отстали"/. И я говорю, например, сейчас: "надо временно перейти на "чистый" /лежать и думать/ режим - получился небольшой перегрев от взаимодействия с предыдущим материалом на бумаге"; или: "пора подкрепиться, а то машина тоже слабеет". Всё это в общем-то типовые маневры и ты чувствуешь себя профессионалом, который как Бог бесстрастен и всемогущ, всезнающ. Ты как бы избавился от человеческих душевных слабостей и уже не поддашься жадности - которая может привести к перегреву машины - или халатности - которая может привести к внезапной поломке.
  И всё-таки машина часто и почти безнадежно выходит из строя и тогда устанавливается унылая тишина и ты, касаясь её охолодевших боков, всматриваешься во вчера ещё ясное, а теперь загадочное, темное, непостижимое нутро...
  Вчера в итоге получилось, что я удачно встретил Новый Год: заснул /не в 12-ть конечно, а в 10-ть, как обычно, иначе бы сегодня ничего не было, кроме похмелья, даже без вина. Я давно наплевал на общественное мнение. Мы с Вовкой болтали на философские темы и было приятно выступать в роли учителя. Я потешался над ним: "Ну давай, опровергай! Мы ведь с тобой в разных весовых категориях: я тяжеловес, а ты в весе мухи. Слон и моська!" - "А вот Хайдеггер..." - ""Я - муха, а вот - Хайдеггер, он тебя запросто", да?!" - потешался я - "ты - насекомое, поедающее добрый продукт моих наставлений и превращающий его в дерьмо" - "А сам-то балаболишь просто". - "Но и балаболя, как сейчас, я выражаю своё мироощущение". И так далее, два часа в этом духе. Экспромты, которые, если приглядеться, опираются на старые достижения, чужие ляпсусы и обильно поперчены всё-таки дурнопахнущими словами. Тут, главное, беспричинность веселья, сияния во тьме лежащего. Особенно если знать, что перед этим была сначала скука, а затем и вовсе очередной "политический" скандал - а теперь подобные скандалы имеют один отягощающий момент: папа схватил грудную жабу и над ним постоянно висит угроза инфаркта.
  ...Пока ты поддался обольстителю прямо за пультом машины и вдыхал этот дурман, в это самое время происходило медленное разрушение оставленных без присмотра деталек. Ведь вы связаны так, что слиты: и она так же чутко следит за тобой, как и ты за ней. Эта машина не даст себя гонять бездушно, как какую-нибудь проститутку-тележку. Ты - её сердце, которое ни на секунду не может прекратить свою работу и перестать гнать кровь по венам или воду по трубам, или ток по проводам.
  
   __
  
  Литература, искусство, науки и т.д. - это всё сферы, созданные идеалистически настроенными людьми, а всё остальное создано материалистами. Идеалисты чуждаются материалистов и их жизни, а те чуждаются идеалистов. Книги, картины и т.д. - это утопические в своей идеальной самодостаточности творения. Подразумевается, что эти "творения" облагораживают жизнь всех остальных людей, но теперь очевидно, что это просто утопическое недоразумение. Надо дать идеалистам реальное жизненное воплощение, а материалистов очеловечить, одухотворить их несчастное "производство" /от слова "изводить"/
  Перестраивать сплошь и до неба застроенный мир, переписывать бесчисленный сонм исписанных страниц? Да, строить на них как на новой земле, считая их перегноем.
  В наше время, избавляясь от иллюзии душевности, человек получает свободу от нее, всё нивелирующей и низводящей, так что теперь зло может свободно расти до размеров монстра, а добро до размеров Бога.
  Человечество - это наиболее близкий, наиболее наглядный для нас человек, особенно в наше время, когда оно - он - выявился, приблизился, заговорил, задействовал всеми своими уголками. Интересующийся людьми не может в наше время не интересоваться таким интересным человеком - человечеством. И понявший человечество, тем более поймет отдельного человека и даже именно наличие этой возможности и дает только, как хороший тренажер, требующий больших усилий силы для понимания отдельного человека.
  Это как ярмарка, как сцена, аналогом которой по своей полноте является только ярмарка и сцена твоей собственной внутренней жизни.
  
   __
  
  Приснилось, что я не дошел до вершины и стою на сером, скалистом, в мелких сыпучих камешках склоне горы. Неровно дует ветер, я в тревожном раздумье опустил голову, как бы уже отрешившись от поиска взглядом этой вершины. Она где-то там, а здесь столько непреодолимого, на ровных-то местах - выматывающие осыпи, скольжение, что уж говорить про валуны, западни, отвесы, провалы, острые пики. На склоне ни встать, ни сесть, ни лечь - всё время перекошен, накренен в пропасть, всё время тебя кто-то толкает в неё. Хочется позорно сбежать, но это уже невозможно.
  Слово "надо" я уже ненавижу, оно тоже причиняет мне боль.
  
   __
  
  "Посеешь поступок - пожнешь привычку, посеешь привычку - пожнешь характер, посеешь характер - пожнешь судьбу".
  Привычки - это компонент характера, а не самостоятельный элемент. Бог троицу любит: поступок - это реальный, материальный элемент, характер - душевный, а судьба - духовный. ...Это как моральные шахматы - в которых и достижения, и ошибки имеют и моральные первопричины.
  
   __
  
  ...Мои цветные листки похожи на денежные банкноты. Я пишу деньги!
  Всё утро писал очень хорошо, чувствовал себя в достаточной, не хуже /но и не лучше?/ прежней, форме. Фигурировали в качестве модели маятник, шахматы, поход на гору, машина, статистика больших чисел. В нужные моменты я делал небольшие лежачие привалы. Затем всё пошло не так продуктивно, как-то сомнительно, но в конце концов всё оказывалось или представлялось благополучным, принесшим пользу: шахматы, снова писание /во время которого пришел гость и эти эгоисты чуть ли не три часа болтали на троих, ни о чем и ни о ком не думая, так что в своей комнате я чувствовал себя заточенным в клетку с пустым желудком и переполненным мочевым пузырем и боялся "слишком" громко "звучать".
  Родители чуть ли не до 12-ти сидели, запершись в своей спальне: понравилось положение больных; впрочем, у мамы всего лишь "нервы". "Вова, ты не видел журнал "Вера и Жизнь"?" - только за этим и высунулись, как будто нет никаких дел, ничего не убрано, не сготовлено. Вообще, у них серьезные нелады и с душевным здоровьем, и разговор со знакомым, который весь был слышен мне подтвердил наличие причин для этого: разлад и мешанина в их религиозных общинах, потеря критериев после знакомства с развращенными и рембообразными американцами. Все стали верующими, все - крещеными, множество проходимцев свободно владеет и спекулирует священными для них фразами. Люди в целом стали большими эгоистами и тряпичными материалистами, все разобщены.
  Надеюсь в этом году свести ТВ, газеты, а также споры на эти темы к минимуму. Теперь заранее просматриваю всю программу на неделю и отбираю, отмечая, только то, что обязательно надо посмотреть. Сегодня видел мельком только шоу "Мисс Америка" - я всё-таки был поражен, это просто страшное зрелище: мало того, что все до единой были страшилищами с лошадиными и обезьяньими мордами, так они, главное, вообще, на живых людей не похожи: чистые ходячие манекены... Все длинные, с нелепыми фигурами, с огромными, ядовито намалеванными ртами-пастями. И само содержание конкурса не менее чудовищно: прошлись в купальниках, а затем принялись играть на фортепьянах и проч. - чисто американская, монстрообразная мерзость, отсутствие всякого вкуса и хотя бы какого-то представления о культуре.
  Опять повторилась старая история: всю ночь лаяла обнаглевшая псина. Бог весть скольким людям окрест, кроме меня и Вовки она начисто испортила сон и какие я понес от этого творческие потери: по сути, я так и не пришел в себя сегодня. Я отлупил её что называется тяжелой рукой и собирался на полную катушку поморить её голодом и отлучением от дома, но всё же дал слабину. Всё-таки она стала похудее и посмирнее, а "уроки" при малейших поводах я буду систематически продолжать.
  Пытался доспать, но скоро отказался: бесполезно, всё равно будет дурно определенное время, пока не рассосется.
  
   __
  
  Высокий стиль в конце концов основан на простом употреблении высоких слов и восклицаний. Вся проблема только в том, чтобы был соответствующий настрой, пафос, которые способны оперировать подобным настоящим образом.
  
   __
  
  В шахматах, сыграв какой-либо кусок, надо повторять его в сознании, глядя на расставленные в начальной позиции фигуры, а затем и не глядя, например, лежа в темноте. Также и с целой партией. /Также и с немецким./
  
   __
  
  
  Проснувшись раньше времени, чувствуешь себя очень плохо, не выспавшимся - и поэтому-то не удается снова заснуть: тяжелое состояние ведь действует как любое другое внешнее воздействие, как шум, например. Тяжелые, даже бредовые ощущения; ты как бы задыхаешься, на тебя наваливается огромная тяжесть, которая хочет, но не может тебе раздавить, пользуясь твоим сонным и бесчувственным состоянием.
  Родители: "а пусть покрутятся, сами всё делают, надо дать им почувствовать, каково без нас-то. Мы уже старые, больные, сколько можно у нас на шее сидеть, пусть заводят семьи, ведь уже взрослые" /"видите, как я без запинки изложил их речи - это потому,, что им нет конца, а повторение - мать учения"/.
  Дневной разговор как характерный пример смехотворной бездарности нашей семейной жизни: Вова: "я понял: крещение как чайная церемония у японцев" и т.д. - ахинея. Папа: "Это умничанье уже переходит все границы" и т.д. - лекция. Я молчал, но в конце не удержался и добродушно облизав ложку - дело было за едой - символически постукал ею над Вовиной головой, а папе не язвительно - что чудно - сказал: "я смотрю, ты уже выздоровел, снова рвешься в бой, читаешь лекции".
  
   __
  
  Серьезное прерывание сна - как серьезная травма.
  Насильственное пробуждение - это как отдирание с корнем: после него уже не склеишь обратно.
  Я вспомнил как было на моих дежурствах: это же просто ужасно, я каждый раз проводил целый день после них, как сегодня. По сути, именно они затормозили мое развитие, растянули паузу на три года /упомянул "паузу" и вспомнил ужас, и удивился: неужели это кончилось? - мне казалось, что этому не будет конца, что я всё время буду жить в "паузе"/. Боже, не дай мне потерять мою нынешнюю работу. /А ведь представлял себе, что на дежурствах будет очень удобно заниматься; помню, рассчитывал и на печатную машинку./
  Вхождение в сон - это взаимоотношение с неземной таинственной силой, это милость, получаемая от неё взамен на физическое покаяние - усталость. Наверное, смиренные люди не знают проблем со сном /даже и на дежурствах/, а гордые напротив.
  ...Что-то призрачное - сегодня усиленное ещё и новым, используемым мной светом: маленьким ночником, который располагается прямо на коленях и освещает только небольшой полукруг размером в два листочка. Призрачная ответственность, сложность и опасность: ведь каждую строчку написать непросто, непросто продолжать и продолжать, и не кончаться: час, второй, третий, 1-ый листок, 2-ой, 5-ый, и, наконец, неужели 15-ый?! Этих часов - дважды по 2,5 часа - как бы и не было, я как бы спал, был в полузабытье.
  А свобода прекрасна, но в ней есть безделье и бесполость. Т.е. она не от мира сего и человеку она доступна лишь в представлении. Пусть наше будущее будет свободным и радостным, как небо нашего внутреннего мира, а в своем настоящем мы должны быть плотными и деятельными, а значит и страдать, постоянно терпя ограниченность своей свободы.
  
   __
  
  Утром каторжный в качестве дворника труд. Понадеялся на Вовкину помощь, а он вышел через полчаса после меня - я за это время успел убрать весь перед; ну, думаю, хоть крыльца мне уберет - ушел во двор, там 40 минут горы сворачивал, прихожу: он полступеньки не очистил ото льда - я за несколько взмахов, за несколько секунд сделал больше! А он: тюк-тюк. Удар ломом и брык, в обморок. Сонный, слабый, но хоть понимал бы, что надо бить изо всех сил, нет, он и здесь не понимал очевидного, непонятно, что думал. А свое намерение быть послушным он реализует, так что даже произвел на меня впечатление. ...Редкий взгляд его - в ракурсе - глаза с нездоровым подглазьем: синия жилка на подглазье, красная в глазу; мертвый белок... - колют, как предвестья возможной трагедии. /А за кого я не боюсь? - кроме себя самого: потому что я при деле, а так не бывает, чтобы наняли, а потом передумали и убили за ненужностью. /Качаю головой: "какие мы всё-таки здесь временные: исчезаем насовсем из жизни так же просто, как из вида друг друга после встречи. Куда-то явно уходим, здесь побывав. Это можно было бы условно понять, если бы мы были Гераклы, титаны, встающие как гигантские фанерные макеты на шарнирах, оставляющие на земле после себя некие гигантские творения, монументы-памятники нам самим, уже не плоские, а объемные...
  "Мне 48 часов дай - будет мало".
  ...Кот у нас красавец, особенно когда он бежит на тебя - от соседской помойки - по белому снегу: с царской белой грудкой, вперевалку на пушистых лапах, уже издали не сводя с тебя нетерпеливого взгляда своих круглых, желтых с черным, фараонских глаз. А дома часто выглядит помятым - не очень-то он себя вылизывает - попахивает своим исключительно вонючим дерьмом - из-за того, что никто не добавит в его туалет свежих опилок. И растет очень плохо. Не ест потому что почти ничего, кроме мяса - а где оно в наше время?
  Наступают страшные времена, цены, если считать с начала, уже выросли в 10 и более раз, а зарплата отнюдь не выросла на столько же. Все сбережения, которые родители десятилетиями копили, урывая от 180-рублевой, единственной, папиной зарплаты, так что мы ходили вечно в обносках с чужого плеча и вели, перенапрягаясь и разрываясь, натуральное хозяйство с садом и огородом, так вот сбережения стремительно превращаются в месячную зарплату, на которую к тому же мало что купишь. Родителям: "Вот вы копили-копили и как прогадали, а правы оказались простые, которые далеко не загадывали и воплощали свои желания в свое удовольствие. И главное - это по Евангелию. Инфляция - это та же моль и ржа. Вы вообще руководствуетесь стародедовскими представлениями - это только в мертвой, без движения стране можно копить деньги в 2-х процентном "чулке". Для всех нормальных развивающихся стран характерна достаточно высокая инфляция". "Пап, ты дворником мог бы работать!"
  В подтверждение моих слов о Вовке: он сказал мне сегодня совсем уже поздно вечером: "у меня нет будущего" /"я не знаю, зачем живу" - не помню, сказал ли он и это или это только подразумевалось/. Надо ли говорить, как пугает подобное настроение - именно такой код, заложенный в человеке и сказывающийся на каждом его действии с неизбежностью приводит к трагедии. На простейшем примере: стал более рассеянным и безответственным и на каком-то перекрестке переступил в некий момент некую грань и "зевнул" наезжающий на тебя автобус.
  К тому же, как я ещё раньше заметил, Вовка перестал ходить в библиотеку - тут замешана уже ставшая несчастной любовь.
  
   __
  
  "Может я действительно жестокий человек?" - в ответ на мамино: "Ты как фараон. Из тебя бы вышел" - по поводу того, что меня собака боится, а её нет. - "А ты Екатерина Великая. "Маменька-с, пожалуйте, ручку"". А от папы у меня бодрячество.
  
   __
  
  Мы схвачены телом и духом, как цементным раствором.
  Вечно для меня загадочное: вот спичка - четырехугольная, молочно белого цвета, непонятно, как сделанная, тоненькая, таящая в себе взрыв и огонек - и вот она, такая живая сейчас исчезнет навсегда? Именно она? Вот ложка супа - горячая, пахнущая, цветная, с разнообразным содержимым - и вот нет её и никогда уже не будет, а ведь она существовала.
  Но ведь существует закон сохранения энергии: т.е. энергия не возникает и не исчезает, а переходит из одного состояния в другое - так и мы, так и спички. Наверное, также и с материей: кусочек дерева равен горке пепла? Исчезают только пустые формы, их не жалко? Испаряющаяся вода - это разлетевшаяся материя, она не исчезла.
  
   __
  
  Не успели ещё совладать со старым, а уже новый снегопад - дело явно пошло живее, сугробы быстро растут. А Боб даже не вспотел - я, мол, не потею /"неживой он"/. Этой работой я был подорван чуть ли не на весь день, а ведь вставал с очень ясной головой. Так что опять всё пришлось делать через силу. Подумал, лежа с красным лицом и красным заревом в сознании: "вот оно, запредельное состояние, про которое читал книги - как кто-то в нем не отдыхал, как я сейчас, а работал сутками. Трясутся руки, а ног вообще не чувствуешь... Часок работы на аврале и ты на грани безумия". Парадокс, но выходит, что плохо, что я так много написал в 1-ый день: тем самым задал себе совершенно непосильный уровень. Никакого, планировавшегося, лежания в покое, тяну и тяну эту лямку.
  
   __
  
  Вовкины глаза, когда он улыбался: /в тексте рисунок/. Впрочем, а сам-то тоже неважно выглядишь...
  Хочется Вовке что-то хорошее сказать, чтобы подбодрить его, но получается только хуже, потому что теряется естественность: мнешься, а сказать нечего, смешки, улыбки, бормотание типа "ну ладно" на прощание, как будто нам, родным братьям оно нужно, когда один выходит из комнаты, где сидит другой.
  Вечером он мне метлу мою по неумелости сломал и тут уж я не утерпел, взорвался.
  Вообще, постоянно есть ощущение какой-то тяжести и именно с Нового Года /или с отставки Горбачева/ - тяжелый новый год. По телевизору передают уже не плохие вести как раньше, когда было на самом деле совсем неплохо, а всё брюзжали, а просто кошмарные. Наверное, мы тоже придем к гражданской войне, как в Югославии.
  ...И всё равно надо твердо сказать: слава Тебе Господи и за этот темный год.
  Утрудившись, наконец отрываюсь и из потребности разрядки говорю лежащему, может и спящему и во всяком случае не желающему ничего слышать Вове: "я, честно говоря, лучше бы веселое писал, какие-нибудь шутки. Это было бы для меня самого здоровее". Знание - это как пахота. Вовка не откликнулся. "Вовка спал, уткнувшись головой в песок" /в сумку с сахарным песком/.
  
   __
  
  Сегодня всё было получше. Было немного покоя и не было лошадиных норм. Мне теперь приятен только покой - когда мысли получают отдых и могут быть самими собой, а не рабочими лошадками. Ни развлечение, ни труд - труд тяжек, а развлечение - самоубийство и такое же утомление.
  Усваивать накрепко всё это море шахматных дебютов не так-то просто. Каждый по отдельности запоминается вроде бы легко, но рядом десять схожих и у тебя всё спуталось. Это как лужа, которая может иметь сотни различных форм. Главное, не обойтись без регулярной практики. Каждый дебют как механизм, который ты должен уметь разобрать и собрать вслепую.
  Вдруг ударило +5. Снег разом осел, а дороги превратились в лёд, залитый водой. Шалые снежинки, словно из трубы выметаемые ветром, как пули. Их словно выгоняют откуда-то, отовсюду, как провинившихся безобразников.
  "Я теперь понял, почему многие шахматисты вообще не разыгрывают открытые начала. Ведь в чем разница между е4 и d4? Ферзевая пешка сразу же защищена и потому не может служить предметом спекуляций так, как королевская, которая не защищена. К тому же, масса вариантом строится на том, что при е4 ферзевая пешка служит не для подкрепления королевской путем d3, а для атаки d4. И это сочетание двух пешек одну из которых сразу же надо защищать, а другой сразу же можно атаковать оказывается чрезмерно взрывоопасным. А т.к. сам взрыв изучен досконально, а за взрывом следует неинтересная разрядка, то поэтому так и не играют".
  Опять какие-то претензии и отец демонстративно начал ввинчивать лампочку. Возился, отыскивая её и т.д. и т.п. Я молчу, сцепив зубы, хотя они, конечно же, с таким аргументом в руках прохаживаются на мой счет вовсю: "всё делаешь за них - вот и выросли чудовища, а не люди". Я делаю вид, что не замечаю их потуг, как бы говоря: "какие мелочи". Наконец, приходит ко мне: "иди, ввинти, я плохо себя почувствовал".
  
   __
  
  Во время писания все жизненные проявления сводятся к вибрированию правой руки с ручкой, к наблюдению за чернильной вязью и к слушанию метафизического скрипа пера о стол, через бумагу.
  Прочитанная книга о Японии /совершенно случайная и на мой вкус очень водянистая/ - это мое чуть ли не первое знакомство с Востоком. Особое впечатление произвели картинки, а из текста не рассуждения, а описание обычаев и т.д. - на примере лучше понимаешь о чем идет речь...
  Их аморальность - природа и звери не знают стыда. Тотальный материализм - такова сама природа. Нет индивидуализма - отсюда столь слабое развитие спорта.
  Т.е. разница в том, какое начало преобладает: душевное, как у европейца или природное, как у азиата. А место стыка - Израиль и арабы.
  /"Собираешься переселиться в Израиль?! Чем не вторая Татария и по населению, и по размерам - и русских там очень много, а арабы выполняют роль татар"./
  Собственно говоря, с душевными никто не занимается, лишь от Христа случайным "ветром" занесло семена и всё. И отделять пшеницу от плевел будет духовный Израиль, который, видимо, как полюс, к которому будут притягиваться подобные ему душевные.
  И это и нам дает совет Христос не пытаться искоренять плевелы, потому что, как и всё душевное, чуть ли не каждый из них переплетен с колосом пшеницы.
  Бог был в рассеянии эти 2 тысячи лет среди нас, как и Израиль!
  
   __
  
  Говорю Вовке: "Ты же видишь, как мне трудно, что мне нужна помощь в том, чтобы жить спокойно и ты бы мог отгородить меня от этой суеты, тем самым став важным соучастником во всех моих делах /"будь моим помощником, секретарем!"/. /"По отдельности ты ничего не можешь, и я могу не смочь. Нужно объединиться"./ /Он молчал, моргал/... Я, сказав ему "мне трудно", предложил ему отказаться от попыток что-то "изобразить": написать, нарисовать, понять. Ему надо быть не моей бледной, смертельно бледной копией - а сознательным моим помощником, если хотите, слугой, чтобы достичь того, в чем суть всякого усилия: существенности результата, пользы - мне, а через меня и всему моему делу.
  ...Но, собственно, я веду себя по отношению к ним как такой же оглоед, как и они ко мне.
  
   __
  
  
  Время духовных народов!
  Каждый народ как своя идея и далеки эти идеи друг от друга, развиваются автономно к некоему неведомому итогу, и воюют эти страны-идеи, эти люди-идеи друг с другом.
  Не должно быть властителей над людьми - это слишком тяжело для человека-властителя и слишком большая гордыня с его стороны.
  
  
   __
  
  Мама папе, собравшемуся идти обедать, прихватив газеты: "Оставь газеты, не бери за едой" - с раздражением не то против него и в такие времена и после всех своих поднятий за Елкина рук, как ни в чем не бывало "интересующегося" политикой, не то против газет, в которых нет ни одного приятного сообщения.
  Я не стал язвить вслух, усмехнулся про себя: "Да, оставь, а то поперхнешься, если вдруг совесть заговорит".
  По сути, лишь сам Горби был настоящий - уже ближайшие "соратники" были одна видимость именно в смысле нравственной силы.
  По ТВ: "Праздник роз в Пассадене" - да ведь это американское 1 мая, один к одному, та же бравурная оркестровая музыка, те же стройные колонны, те же платформы, только в колоннах какие-то лютеранские общины с придурковатым притопом и некие "вольные охотники", а не ударники соц. труда и труженики Вахитовского района. "У них добровольно, а у нас принудительно" - это всё от нашего избыточного коллективного рвения. Ведь большинство-то и у нас добровольно. А закон стаи "не смей отбиваться", он в любом обществе действует, только в каждом свои критерии того, в чем общность и одинаковость обязательна.
  "Везут свои идолов" - так наглядно, как не видеть, что кругом чисто языческие действа.
  Прочитав интервью с Невзоровым /"мы против патриотизма"/ Интернационализм - как уникальный тип национализма. Приобретение территорий и народов путем отказа от собственной национальности, а не путем насильственного навязывания своей национальности другим.
  По ТВ: "Дуб Мамврийский находится в русском владении - не знак ли это того, что Боговдохновенная идея Троицы завещана Православной Церкви?"!
  В политике не действует ничего, ни личные симпатии каких-то деятелей, ни какие-то правила хорошего тона: только сила, только объективная субъективная реальность. Ведь и мы, чуть мотивация посерьезнее, забываем и о внешних приличиях, и о внутренней порядочности.
  
   __
  
  Я спешил, уже безнадежно сорвавшись с петель, уже в духе сущей ярости: хлопали двери - а уже открывались другие, широкие, неповоротливые, белые; включался и выключался свет - резко наугад нащупывался выключатель; переставлялись со стуком предметы, даже раскидывались, как надоевшие котята, В нетерпении я вырастал то в одной комнате, то в другой, мне здесь было явно тесно, я здесь был явно всемогущ...
  Я лежал в темноте и, думая о черных газетах, как бы очутился на черной, холодно мигающей огнями улице. Я думал о Вовке болеющем, чуть ли не издыхающем на постели рядом и представлял себе, что я его несу на собственных плечах по этой страшной жизни. У меня нет сил, но я не могу с ним расстаться. Дождаться бы света, не надо идти и искать, надо верить, что он сам придет как ни в чем не бывало.
  
   __
  
  Начал рисовать Горби /несколько секунд колебался: а стоит ли, что-то уже отвык, не чувствую ни сил, ни уверенности, но довольно легко вошел в свою обычную - весьма проблематичную - норму/.
  Тяжело с родными, очень редко когда бывают светлые минуты. Это очень сильно на меня действует, несмотря на всю мою принципиальность.
  Вовка наглядно видит, как я скрываю от родителей свое писательство и не думает ли: "а что, интересно, он с такой же легкостью скрывает от меня?"
  А вообще, всё это такой тяжелый труд, что я с полным облегчением и без угрызений совести уйду на заслуженный отдых, как только выполню свою задачу - уже сейчас начал мечтать об этом. Греться на солнышке, бродить по лесу, ни о чем не думать, всё уже зная. В душе - тихая, прозрачная, легкая ласковость. "Устал я от этой жизни, от этих людей, от которых нет ничего, кроме беспокойства и отягощения - и потому превратился в траву, в речной песок, в зеленый листок..."
  "Вовка, ты что шахматы не убрал?!" - я больной, а он, оказывается, до сих пор не пошевелился, стоит сейчас в соседней комнате, чирикает что-то от нечего делать. Но то ли я сказал слишком тихо, то ли он не пожелал услышать. И я махнул рукой и стал сам собирать. Но это было тяжело для меня и я внезапно яростно вскипел: "Ты что, черт, скотина поганая притворяешься, что не слышишь? Думаешь, не ответил и ладно? Ох, как я это не люблю, никогда я это так не оставляю, так что лучше сразу не пытаться играть мне на нервах". Не сказал, а только подумал, поберег здоровье!
  ...Ещё раньше вечер и шахматы приятно блестят на столе. Продолжаю болеть. Сейчас неделями почти не вылажу из дома, так что почти и не ощущаю зимы.
  Как-то вроде бы и нечего больше писать. Что же я раньше писал - посмотреть бы, чтобы и сегодняшний день не выбился из ряда. Ничего, пусть потерпит, побелеет пустой страничкой.
  Надо бы перед каждым делом и даже во время его делать паузы для полного покоя. Но замучаешься прерываться и бегать к себе в комнату. Зачем переполняться чувством - это тяжело, пиши как робот, ведь получается, а всякие беспрестанные остановки для достижения уровня высокого, но проблематичного отложи на потом. Люди останавливаются, потому что донимают проблемы, а ты - чтобы их заиметь.
  Сначала не пишется, потом расписываешься, но уже устаешь выносить.
  У папы прямо мания читать нам лекции, он просто органически не может нас видеть, таких непутевых. Разум им отказывает сплошь и рядом. Смешное: "ты убери гололед, а то, что ты думаешь? Кто-нибудь поскользнется и может даже насмерть разбиться, и тебя будут судить. Или сломает кто-нибудь что-нибудь - с тебя вычтут за лечение" - "У нас не Франкфурт-на-Майне, у нас даже улица Баумана сплошь и рядом не посыпана". А вечером в подобном стиле и Вовке: "Ты не ешь сметану из холодильника: можно так простудиться, что получится воспаление легких, гной будут выкачивать. Это же как мороженое - какой же ты после этого больной".
  
   __
  
  Странный национализм: почему-то всё время в паре с преклонением перед Западом, особенно Америкой. Они становятся как туземцы: глаза горят от всего внешнего.
  Блуждающая, нетвердая, отягощенная казусами речь, такие же глаза и руки... - Бродский.
  Вот пишу, а у них там опять скандал и так приятно, внове, что без меня.
  Мои ранние вставания и ранний сон вынуждены; на самом-то деле я, как и многие предпочитаю сентиментальные утра и запредельные сумерки, когда ярко сияет искусственный свет накопленного человеком - и человечеством - потенциала.
  "Неровно написано" - но как характерно неровно, только в таких вещах и виден характер, зачем специально лепить каких-то персонажей, у которых всё равно не почувствуешь выходящее из нутра тихое дыхание жизни - они только внешний рельеф. "Мы вот гладкие, а дуб шершавый и мы прекрасней дуба". Вы как мыло скользкие! Эротичные розовые сосульки! У человека неровность в дыхании.
  Кажется, что это дорога не туда, но ведь маяк ты не упустил из виду, значит не изменилось и направление.
  Вот и у Бродского промелькнул этот характерный папиросный прищур.
  "Дым Отечества нам сладок и приятен".
  Мол, вот так, сквозь дым я уже хочу на мир смотреть, он мне стал ближе и я могу беспрепятственно реализовывать свое желание вникать, добираясь сквозь дым до его поверхности. Это лучше, чем отвратная голизна, совсем не располагающая к вниканию, а что, мол, под ней? - заведомо ничего хорошего; похоже на колупание штукатурки, за которой лишь темная стена материи.
  Еще по ТВ: экспедиция к истокам великой Китайской реки Хуанхэ, которая кормит пол Китая. Где-то в Тибете, среди бесконечного плоскогорья и горных хребтов они ехали, затем шли они и всё никак не могли дойти до конца: ручеек то пропадал в болоте, то вновь появлялся, то распадался на множество более мелких, то вовсе разливался после дождя, теряя русло. Они искали скалу, с которой, с большой высоты падая, начинается этот ручей, но так и не нашли. Они шли вдоль совсем тоненькой ниточки воды как Гулливеры по берегу полноводной лилипутской реки. Ветер, горы, огромные пустые пространства, близкое небо с приближенными, огромными облаками - вот, значит, где зарождается таинство жизни, дар Бога людям, которые в великом множестве копошатся там, внизу. И кажется, что если пресечь здесь, наверху эту тоненькую нить, то перестанет течь вода и там, в полноводье. Так и у каждого из нас есть истоки и их тоже трудно найти...
  
   __
  
  ...И зачем тащиться опять к каким-то срокам. И я не хочу греться на солнышке только в какой-то мифической старости, а уже сейчас, сегодня.
  Почему я должен бросать всё из-за одного эпизода получившегося под влиянием сиюминутного настроения?
  Чистым быть не менее приятно, чем предаваться нечистым удовольствиям.
  
   __
  
  Мыл ванну, перейдя спозаранку из зимней темноты в желтый свет ванной комнаты. Вдруг с шумом над ухом заскользил таз. Случайно плохо поставил, но случайно же он и не упал и не разлился - тупо уперся. Но испуг уже дал цепную реакцию: с яростным криком набросился на маму в уме: "ну почему сама не вымыла, раз обещала?!"
  Щеки обвисли, кончая губами. "За что такое, с самого утра?"
  Я с самого начала поморщился лицом и душой, как увидел эту грязную ванну, но всё ведь так глухо утром и так машинально, даже крик глохнет и не превозмогает машинальности.
  ..."Это ещё не моя комната - я бы не так всё..." Нагромождено, не протолкнуться - оттого и застываю. Эти вещи - псевдодрузья. Но в чистой просторной свободной комнате будущего не окажешься ли вдруг как на пустынном пляже: просто растворился в этом ослепительном солнечном свете, который мощным снопом входит в твое высокое, чистое, свободное от цветочных горшков окно и согревает, засевает свое поле на твоем полу. А ты из тени на это смотришь. И всё длится тишина и это уже тяжело. Ты потерял право пожить мелко, ты должен соответствовать этой чистоте, высоте. Уже не почитаешь газетку... Не встретишься с другими людьми?! Они всё нарушат?! Пусть нарушат! Ну нет, пошли они к черту, только не это...
  "Я бы убрал все книги..." - пусть будут специальные здания для культурного наследия - библиотеки, музеи, а дома пусть на полках до потолка расположатся мои творения и мои помощники в творении. Пусть всё будет под рукой, почему я должен ютиться, а культурное наследие, которое уже пережито должно громоздиться. Меня никто не нанимал, жизнь сурова. В ней нет места сантиментам и нельзя давать никакой слабины, надо использовать весь, столь скупо тебе предоставленный, жизненный простор для себя самого, а то не развернуться...
  На моих магнитофонных кассетах будет мой голос, я буду слушать свою музыку. Я удалю лишнее, а пространство свое освою не только в длину и ширину обхвата, но и в высоту - застрою полатями и эстакадами. Прошло время зрителей, слушателей, читателей и время соответствующей таковым "культуры". Пришло время активное: каждый - творец, но для ближнего, а не для безликих "всех". Исчезли безликие, способные уйти, как в сон, в романный персонаж. Смехотворно переживать за других, которых не было. Столько людей на свете, а нам предлагают переживать именно за тех, которых нет.
  
   __
  
  Идеальная вера в хотенье, желанье: "хочу выиграть и никто мне не страшен!" Я победил самого себя и прекрасен в своей вере. Я готов с легкостью прыгнуть выше головы. "Я буду зорким и открою такие возможности, которые не видят другие!" Я люблю эти райские игры. Но когда доходит до дела, тут же быстро нарастает ощущение ограниченности твоих реальных возможностей. Трудности предельно жестко берут за горло. Идеальность, а с ней и победность уходят. Теряешься перед таящимся размножением возможных путей, вариантов, ощущаешь как предательство внезапно явившуюся неверность движений, ударов, ходов. Идешь на компромиссы, говоришь в себе "а-а, сойдет". Ожесточение слабого - изо всех сил, чтобы был хоть какой-то результат отыгрываешься на нейтральных посредниках: мяче, фигурках на шахматной доске. Угасло хотенье и вера в хотенье. Мои силы, мое войско мне изменило, но я ещё им руковожу, я ещё в силах заставить себя и их двигаться. Мне не жалко изменников и я их посылаю на смерть. Не властен, чтоб жили и побеждали, властен чтоб единожды умерли.
  До боя ты как и все, "тух-тух" и так я его и эдак, а после боя ты - зарево, сидишь, потому что подкосились ноги, в великом потрясении.
  Остыл, так что даже немного озяб, натянул приятный свитер в давно уже наступившей тишине и пошел домой по тихим улицам. Треснула связь игр и боев - ты стал взрослый, одни бои без иллюзий, а игры только в душе. "Я вернусь" - говорю я ей строго, "я вернусь в своё детство, ты жди".
  Мысли о смерти уходящего в ночь сна: "нет, это невозможно, чтобы это прекрасное живое тело закопали - оно сияющий драгоценный сосуд. ...Нет, только закопать, скрыть далеко это ужасное мертвое тело, как хорошо, что существует всепоглощающая земля, больше никому не справится с ужасным лицом смерти".
  Мы луны, светим отраженным светом; тени на нас - это уже тени земли и смерти, не уберечься, не отмыться. Мы умираем, превращаемся, отдаем себя для последующего продолжения этого царства иллюзий.
  Путь земли - это полностью путь смерти, путь подземный, кроме альфы и омеги, начала и конца, которые на поверхности, между землей и небом /мы живем не на земле, а между землей и небом/, а путь неба - это полностью путь жизни, кроме начала и конца. Мы - руки, протянутые вечной жизнью неба гибнущей земле смерти. Пока мы не откажемся выполнять эту миссию, земля не погибнет, не распадутся земля и небо. Смерть будет бороться, держаться за этот единственный шанс выжить, жизнь будет его предоставлять, несмотря на испытываемые страдания. Велик крик жизни от страданий, велик крик агонизирующей, вечно неокончательной смерти и это один крик, как одна и причина.
  ...Мертвецов так много, земля глотает их беспрерывно, захлебываясь, словно этот ночной дождь. Сколько их там, наверное, скопилось на предыдущем этаже. "Воспрянут мертвые" - и, конечно, их тела будут проблематичны, они пренебрегут благообразностью и приличием. Прорвавшееся с двухметровой глубины воинство непобедимо никаким ядерным оружием. "Мы с двух метров, а какова ваша глубина?" - спросят они. Кто легче, тот не выдержит вопроса и исчезнет навсегда. "Ведь вам была предоставлена вечность - те тысячи лет, которые пред вами, под вами, а вы ими не заинтересовались, хотя обязаны были подвести итоги. Подведший, полюбивший вернет всему прекрасность жизни, спасет тем самым самого себя".
  Жизнь так коротка в сравнении с огромностью мира, что, несомненно, она лишь прелюдия к чему-то большему. Человек лишь начал что-то делать, думать, понимать и сотворять и уже поспешно ушел. Он ничего не докончил, ни во что не вник и он вернется, найдя в тени смертной зародыш новой жизни. Жизнь как день, смерть как ночь: сделал за день так, кое-что и надо отдохнуть.
  
   __
  
  Настроения как погода. Надо следовать за ними, растворяться в них, а не пытаться навязывать им заранее определенное дело...
  Столичным легче продолжить традицию, а от корней, основ начать труднее. Т.е. они обречены быть верхним, пусть и блестящим слоем. Они не от сущностей, не от содержания, а от формы. Так первые на поверку оказываются последними. Хорошо бы сверить, кто из "великих" имеет столичные корни. Но и без последних не обойтись /последние столь же важны, как и первые!/. Так мы сами имеем и содержание-дух и форму-тело. Если бы я жил в столице, уверен, я бы не избегнул общей участи. Так природа не может избегнуть ничего из ей уготованного... Тому, кто завершает - все лавры... Тому, кто завершает - внешние лавры.
  Начать в глубинке, в Тартарии, а кончить где-то в центре мира, даже не в Москве /в Москве ветер той же Тартарии куда как чувствуется: лежбище тиранов, метельные переулки и пустынные прошпекты/.
  Великое, но принудительное благо: идти из глубины; без формы как без одежд, как без любви, без прекрасного. Помани меня пойти поближе к блеску и наверное бы соблазнился /не могу от стеснительности уже отказать!/.
  Я оригинален по своим мыслям, а не по форме - на неё не остается сил. Есть только форма самого содержания: та же самая оригинальность, пунктир от скорости и т.д. Те "комбинации" слов с их забавным загадочным смыслом - это и есть путь от формы к содержанию формы...
  
   __
  
  После утех, дошедших до разнузданности, откровенного "наедания" с женой уже невозможна новая чистая любовь, снова не начать с "дуновений" и "прикосновений".
  Бойся хоть в чем-то солидаризоваться с "мирскими". Кричи потом "но я же не совсем этого хотел!"
  Ты стал очень по-взрослому жестким и резким /по моим, конечно, меркам, другие за кадром/ - и это такая потеря, что с ней невозможно примириться, никакие голые результаты ее не искупают. Теперь будет долгий путь вперед - в детство /"Я не хочу долгий, я хочу уже сейчас!" - "Ну, раз ты так говоришь, то видно, что твое детство во многом ещё и уже при тебе!"/
  
   __
  
  Слушая БГ: он мне родня, конечно, но, боюсь, он меня бы за такового не признал, штучка всё-таки столичная. А я суховат, скромен, неказист. Я перед всеми таким себя чувствую: это мой комплекс, делающий меня очень странным. Скромность настоящего слуги при значительности настоящего царя.
  ...Жизнь странных под угрозой, потому что неизбежно протекает в странных физических и духовных местах, от которых не знаешь, чего и ждать. Странность как туманная рана, уязвимое место, и неизвестно убийственны ли посылаемые в него стрелы.
  Ощущение свое скромности таково, что мне кажется, что я и ростом невысок! Становишься простым служкой, выполняющим то, что прикажут легко и с удовольствием, не спорящим на равных и не тяготящимся в превосходстве.
  
   __
  
  ...Это ведь из Достоевского цитаты и такие знакомые по сегодняшней политической демагогии, такие ненавистные: парламент: "болтовня", требование народовластия и суперцаря /диктатора!/ - чем не коммунизм? Требование "идеалов" - коммунизм тоже идеал. Претензия, гордыня все эти идеалы.
  Можно написать книгу "Достоевский как зеркало русской революции". По сути, речь должна идти в целом о "русском человеке как зеркале".
  Демагогия для них в самый раз: "вот это крепко, вот это по-нашему, вдарил правду-матку".
  В его споре с Тургеневым я на стороне либерала, а не радикала. Неврастеник припадочный, сам себя поедом ест и, уверен, всем окружающим приходится несладко. Тургенев реалист, а Достоевский утопист. Если бы взял вверх Тургенев, то жили бы как на Западе. Вот тебе и недостатки, вот тебе и "болтовня" - уж для сегодняшних-то по крайней мере всё это должно быть ясно. Представляю теперь как нас бояться, если даже такие как Толстой и Достоевский несут в себе столь мощный разрушительный дух. Они, бедняги, наверное, в душе мечтают раздробить и истолочь этот глиняный колосс, чтоб и духу его не было.
  "Серые зипуны" - сам был не из них, городской. То-то все эти Зосимы так приторно слащавы.
  "Народ выключен из исторического процесса" - ох, это такое благо, когда человек от лопаты занят своей работой, а не скидывает ею Горби.
  Именно при наличии опоры - а не преграды, как они думали - в виде здравого смысла и можно достичь подлинной, окончательной высоты. Они же совершали прыжки в пустоте /поэтому их так занимала война с другими - какой-никакой, а контакт/.
  Достоевским, Толстым и Чеховым /тоже соответственно дух, материя и душа?!!/ кончалась целая эпоха. Как для Пушкина какой-нибудь Фонвизин, так для деятелей серебряного века Толстой и Достоевский мало что значили.
  И какое странно сочетание: мрак варварства и милый серебряный век почти в одно и то же время; они в общем-то уверенно и даже с энтузиазмом зимовали в революции. Быть может, революция - это отрадный пример того, какие холода способно пережить настоящее детство, настоящий серебряный свет.
  Любовь к отцам, которые дети по сравнению с нами - как любовь к детям. И подражательство /например, в живописи/ как истинное - потому что детское - проявление этой любви. Мы становимся детьми сами в своей любви к отцам-детям, отцам и детям. Ведь развитие кончилось, ещё одна эпоха завершилась. И именно после смерти своей она дает плод жизни для каждого человека: это массовое тиражирование своими собственными руками для своих собственных ближних.
  ..."Отдохну /от писанины/, почитаю /чтоб не соскучиться/" /короче, расслаблюсь, засну/. /И даже, как всегда глобально спланировал: "хорошо бы месяц зимой отвести на такую "спячку" в чтении, а летом месяц на "спячку" в природе /в пору сбора ягод/". Всё ищу состояние полного расслабления, о котором к тому же уверен, что оно очень плодотворно для творчества./ Но тут же и оказалось, что читать я ничего не могу: не лезет, скучища, ничем не трогающая, ложная в каждом своем слове и в каждой своей интонации. Всё перебрал, отчаялся...
  "Есть мысли, что-то могу - ну и, конечно, надо действовать, всё равно как-то по-особому не в состоянии приготовиться, только тоска выходит". Но не может меня удовлетворить это "айда, поехали, как-нибудь доедем, в дороге разберемся" - "промежуточные этапы", недоделки. Основания хочу, а не полетов из ниоткуда в никуда.
  
   __
  
  Есть красная красивость, но есть и белая, и желтая, и чернявая и т.д. ...
  Перебранка с Вовкой: "Почему кастрюлю с ухой с пола не убрал - там же кот?!" - "Да не...; он свалится в кастрюлю - не достанет".
  Папа тоже собрался пить мочу: "Ты бы, пап, для начала нажимал на слив и подставив стакан, пил хотя бы туалетную воду".
  ...Это только так принято говорить: "глупость" - на самом деле главное тут бесчеловечность, в том числе нет и ума, как одного из человеческих свойств. У всего этого руки по локоть в крови - и чтоб я сентиментальничал?! Пора расплатиться с этим за всех, кого оно погубило. Пренебрегают отказом как спесивостью, гордыней /а мы, мол, простые/. Жаловаться на "бесчеловечность" для них значит проявить слабость.
  Вовке бодро: "всё продвигается очень потихоньку, годами тянется вроде бы без продвижения, а потом оглянешься и видишь, что продвинулся. Именно потому и ценно, что трудно, так что я против трудностей не протестую". Я машинально кручу крыльями от всякого ветра, я обтекаю дело как вода камень. Я бездумно кручу и теку, бесцельно, сливаясь с природой.
  Вот послеобеденный стол: не убран - насытившись, тем не менее, не приобрели сил и бодрости, разбрелись и наступила тишина. Торчком торчит зажатая между посудой, грубо перехваченная, смятая, наверное, и заляпанная газета - читавший ушел, а она осталась торчать. Кругом мусор, мусор, как будто у евших беспрерывно сыпалось, лилось изо рта, как будто все движения были неверны, небрежны. Пресса как один из объедков на этом столе...
  Или вот, например, взгляд, брошенный назад, в темноту при закрывании двери. Темнота сознания смотрит в темноту оставляемой комнаты. Как-то уж очень бездумно мы входим, выходим, открывая и закрывая двери, соединяемся, отъединяемся, а комната тиха, потому что наблюдает за нами...
  
   __
  
  "Своё" надо продолжать как и раньше, но стоит начать, наконец, и для "журналов" что-то писать. Ты ведь уже с идеалами сочетаешь весьма практические вещи, например, те же "занятия". "Своё" продолжится, как я сам продолжусь... И это будет нетрудно сделать на базе "своего". ...Конечно, великое благо не тащить на себе этот груз известности и обязанностей, но можно и закиснуть. К тому же, это будет долгий процесс, ещё насидишься.
  Быть за границей или на дикой русской природе, иметь творческий успех или жену - всё это настолько умозрительно, настолько далеко и неосуществимо...
  
   __
  
  Малюсенький эпизод: мама и сметана; жмотилась давать, давая, попрекала, спрятала с глаз подальше и, забыв про неё, сгноила; я обличил - она тут же накатила бочку на меня - какая гордыня. Вот в какие грехи ввела маму только сметана! Вот так воплощалась вражда только в сметане...
  Прочитал немного и вроде бы уже схватил некие основные черты этого писателя, но надо читать дальше, пожить в его "городе", пусть уже не будет ярких, острых и специфических впечатлений "туриста".
  Пользуюсь словом потому что от слабосилия невозможно иное выражение себя /в движении, жесте - картина?!/ Что-то течет через слабого и слово очень удобно для передачи текущего.
  Слушаю музыку Прокофьева в темноте полулежа, ноги подтянув и заложив одну за другую - силуэт акробата в темном трико.
  А в Москве и Питере сейчас идет такая же бурная художественная жизнь, как и в 10-ые, 20-ые годы, просто до нас не доходит /спасибо телевидению, но со стороны всё равно не проникнуться тем ощущением, с каким всё это делается/. Опять догоняя, перегоняют Европу. Бурно развиваются авангардные театр, музыка, живопись, поэзия и литература. Это традиционалисты сетуют на застой, их время действительно прошло, время их сил и их вдохновений.
  Зрелость, пышность, изощренность и пресыщенность всех эпох заката. Все эти рок-оперы с нечеловеческими электронными голосами - наглядный образец... Достигшее степеней красоты добро спасает, достигшее степеней красоты зло губит.
  
   __
  
  У меня странное сочетание жесткости с мягкостью. Жесткость борется с "мягкостью" "застенчивостью" "нерешительностью", а мягкость борется с "ожесточением", "бесплодием сухости" "резкостью" и "нетерпимостью".
  Вот я пишу и это тоже в какой-то мере попирание и бумаги, и ручки. Труд трет, попирает. ...Там, где была кожица, теперь дубовая кора, до собственных листьев теперь не рукой подать, они теперь высоко в небе, туда улетело наше детство, только там теперь спасается. Чем дальше, тем жестче, твердее, дубее мы становимся, поэтому время дорого, нужно успеть вырасти и определиться, потому что всё происходящее после для тебя самого уже не будет иметь значения. Дебют - встать на ноги правильно, быстро, миттельшпиль - бороться изо всех сил, со всем остроумием и глубиной стратегии, эндшпиль - чаще всего лишь дело техники, не требующей душевных затрат.
  
   __
  
  Какие-нибудь волосатые руки могут отталкивать больше, чем что-то более существенное, но неявное, скрытое.
  Привиделось, может быть, чушь: совершение моральных поступков в тексте!
  Что, кроме добросовестности требуется от рабочего человека? Героизм при ликвидации стихийного бедствия?! Помощь некоему другу-двоечнику в решении каких-либо проблем?! Мораль там, где ты не один.
  Нет ничего более взаимно перпендикулярного, чем мораль и физическая или метафизическая работа. Идея человека-профессионала - это имморальная идея.
  
   __
  
  Наша страна как огромное неподъемное болото, как некто в болоте: и он не может двигаться нормально, эволюционно, а только страшными, спасающимися скачками. Эволюционно проходит лишь засасывание в трясину и накапливание ужаса для нового рывка... Русский человек, связанный во мраке, в холодном бескрайнем просторе... Это трагедия, а не злодейство. Так Иуда был предателем, но не злодеем...
  ...Попалась на глаза очень любопытное /мне никогда в голову не приходившая/ наблюдение Достоевского: "коммунисты-социалисты и они же ужасные собственники". Впрочем, чему удивляться, это ведь материалисты, завидущие до чужого добра. ...Собственники вообще все, в том числе и сам Достоевский. А слово "ужасный" ни о чем не говорит.
  Каждому по кусочку собственности? - нет, все держатся за один массив её, не дают никому ничего отделить.
  Что, Достоевский, ожидал бессребреников встретить? - это большая, утопическая наивность с твоей стороны.
  Бакатин по ТВ: "у меня с Елкиным хорошие отношения" - и такой оптимизм. Всех этих Бакатиных ждет судьба каких-нибудь меньшевиков так же, как Собчаков ждет судьба, например, троцкистов. Весь этот слой и либералов, и радикалов в конце концов кончит очень плохо.
  У Анненкова встретил: "во время финской войны многие эмигранты неожиданно приняли советский интернационализм за русский национализм". Это шикарнейший пример слияния эмигрантов с аборигенами и коммунизма с национализмом /фашизмом/. И для меня это тоже неожиданно.
  У того же Анненкова: с изумлением наблюдал процесс превращение революции-авангарда в страшное ретроградство /в искусстве переход от авангарда, который впереди всех к средневековому классицизму дурного, натуралистического образца/. Мещане, грязь в князьях стали править бал, только и всего, что вышло.
  Фраза Николая Первого про то, что, мол, он чуть ли не заложник у непросвещенного и обоготворившего его народа - это ведь копия фразы Сталина Фейхтвангеру.
  Если продолжить параллель, то Александр Второй - это Хрущев, Брежнев и Горби вместе взятые. Если так продолжать, то можно дойти до 2017 года! /самому смешно /смешно, но продолжаю//.
  Почитал немного Платонова... Стиль зашкалившего. Что ещё остается, когда находишься за гранью. Пытается жить с любовью в этом тупике. Вот пример подлинно, а не придуманно трагического писателя - тем больше, что снаружи этот жалкий оптимизм стиля.
  Из газет: соотношение зарплаты большого начальника и рядового рабочего: в США - 100 раз, в Германии - 23 раза, Японии - 17 раз. У нас тоже будет как в Америке, не могут без крайности, либо уравниловка, либо пропасть.
  Ненависть к другим народам /в той же газете/: самый длинный список у Германии. Чистоплотные всегда не любят грязнуль, работящие - лодырей. Само слово "Германия" громыхает как удар грома. Правда, в этом страх их соседей, для себя-то они "Дойчланд", что звучит полегче.
  ...Ничего, я и дальше буду возвращаться к своим корням: после немецкого начну учить голландский и английский!
  
   __
  
  Итак, всё-таки хочу разделить год на светлую /29марта - 29 сент./ и темную /29сент. - 29марта/ половины. А их, в свою очередь - тоже пополам, как восходящие и нисходящие - точки перелома будут приходиться на самый короткий /25дек./ и самый длинный день /25июня/ года.
  Сейчас вроде бы бросил писать дневник, но сама идея осталась на задворках сознания, в коллекции соблазнов. "Это весело - быть летописцем собственной жизни!" ...Собственно мои "фрагменты" - это и есть мой дневник, мои зерна. Добавить в их раскручивании - это я согласен, но зачем специальный дневник /который в те 10 дней пожрал, перемолол в свою эклектику все остальные жанры"/? ...Затем, что только тогда, когда пишешь, фиксируется и провоцируется на выявление себя данная реальность...
  
   __
  
  Противны книги, которые невозможно удержать в раскрытом виде. По сути, они не предназначены для чтения. Лишь голый фасад - обложка... Мне всё время нравились блокноты на кольцах... И каждый лист ручной, любовный, красочный.
  
   __
  
  "Ох, не знаю" - говорю я как вол, что в крытом грузовике едет уже по городу по направлению к бойне мясокомбината.
  Мне трудно привить себе психологию аристократа духа, одинокого, непроницаемого и ни от чего не зависящего путника, рыцаря, странника. Я неисправимый общественник... Быть может, это та самая простота, которая хуже воровства?... Аристократ - ведь он больше для себя и для своих аристократ, а другим он чужд, для других вовсе незначителен...
  
   __
  
  Мои силы как огромные планеты на своих орбитах в рамках единой планетарной системы. Страшно подумать, что произойдет, если какая-то из них вздрогнет, собьется со своего бесшумного выверенного пути.
  ...Вот я дышу чуть взволнованно и это как пар над вулканом.
  Труд - это будни и только это мешает нам четко осознать, что всякий труд совершается в состоянии агонии. Всякий, кроме привычного? Только рождается в агонии, только первые семь дней. Стресс - это и есть следствие всякой агонии. Вовка начинает и бросает, потому что не может вытерпеть этой агонии. Путь к жизни через смерть, он хотел сотворить жизнь, а сначала сотворилось 10% жизни при 90% смерти. Так творил и Бог: свет первого дня осветил только бескрайную, с пропастями пустыню смерти; лишь к концу третьего дня появился первый зеленый листок... Бог делил воду и по высоте, и по горизонтали, прежде чем появилась суша, место для жизни.
  Это вечная борьба с гораздо более превосходящим противником - ты должен вцепиться, сцепив зубы, и тогда тебе помогут. Когда станет легко, значит всё, дошел до конца...
   Несовершенное как свидетельство захватывающей борьбы со смертью, как документальное свидетельство проделанного тобой пути.
  Я снова говорю себе, больной от тоски, с расширенными от страдания глазами, манерным от страдания голосом: "я могу вернуться только в больное детство, когда пышешь от жара и истаиваешь так, что остается только смирение и любовь и смотришь жалобно, и просишь принести воды..."
  ...Я устал от себя тяжелого и хочу делать блестящие вещи, играть на блестящей, лакированной поверхности, но у нас, правда, есть лишь один достойный образец: новая шахматная доска. Её, что ли подкладывать, когда пишешь?! Хочу лишь в счастливые миги приникать к глубокому - подобные тем, какие бывают, когда лежишь на спине на воде, качаешься и смотришь на бездонное голубое небо сквозь плещущиеся в ушах и перекатывающиеся через лицо легкие волны.
  Дерзаешь хотеть счастья, а не тереть, как сейчас, воспаленные слезящиеся глаза, не слушать шум из соседних комнат...
  
   __
  
  Прочитал у Рембо его вариант соответствия цветов и гласных звуков. У меня он совсем другой: А - красное, Е - желтое, И - голубое, О - белое, У - темно синее, Ы - серое, вплоть до черного. Собственно, уже сами гласные в словах цвета говорят о предпочтении. В "голубом" нет "И", но "ОУ" - это темно синее разбавленное белым. А у французов наверное иные слова, иные ассоциации. Вовка назвал свой вариант и у нас совпало только "А - красный". Наверное, можно судить и по названиям цветов: красный мАк, белые рОзы, белые флОксы, голубые ИрИсы. Но тут легко впасть в натяжку, тем более, что я не специалист по цветам. Например: "розовые розы"?
  "СИний" - "И", а "голубой" именно "ОУ"...
  Вообще, есть три основных цвета: красный - А, желтый - Е и синий - И, а все остальные - производные. Белый - О, а черный - Ы, а У - это ультра, за гранью спектра.
  "А как быть со мной?!" - "Кто такая?" - "Я - "Ю-ю"!". "Явился свист, мы все в фантастике, где являются русалки" - подумал комиссар, производивший порученную ему ревизию цветов и букв...
  
   __
  
  Раздражился и наязвился, нагневался, а затем утешил себя самодовольной мыслью: "Я как Бог Ветхого Завета отнесся к людям". А потом буду как Христос; это не так просто: у самого Бога ушло несколько тысяч лет на это...
  ...Я не сторонник стояния на "золотой" середине, я сторонник беспрерывного бега по кругу за вечно ускользающим собственным "хвостом". Фанат именно этой идеи.
  
   __
  
  Поэзия, лирика - это, конечно, очень хорошо и я предан им до слез на глазах, но всё-таки я никак не могу забыть про реальность, которая, как воздух и вода бесцветна и безвкусна. Я уважаю жесткость, даже беспощадность этой реальности. С миражами в нашей пустыне не выжить, она требует настоящего.
  Шутки сатаны над человеком, впавшем вдруг в дурное настроение: то ударился о проклятый угол на ровном месте, то, когда чиркал спичкой, из коробка вылетела другая и, эффектно кувыркаясь, со звоном шлепнулась прямиком в пустую кружку...
  Приходится не к бестелесному свету взлетать, счищать налипшее на тело дерьмо.
  
   __
  
  
  Бросил все дела и вот, встав как обычно рано, после некоей бесцельности просто сажусь у окна, находя в нем искомую свободу и тишину впечатлений: зимняя бледно сине-красная даль, сказочная неподвижность засыпанного снегом мира. Не бледность, а тонкость - на грани существования и исчезновения. Цвета так мало, что даже тени на этом фоне кажутся соизмеримо цветными. И очень низко, за паутинкой далеких деревьев слабое красное пятнышко.
  /Ты хотел увидеть и вроде бы увидел, но всякий взгляд длится лишь несколько мгновений и твою победу и не заметишь в море бесцельности, которая царила, заливая тебя и до, и после.
  Бывает изредка, что лежишь полностью бездыханным, не лежишь, а падаешь, проваливаешься, так что даже удивляешься затуманенным сознанием: как кровать-то держится и держит ли - совсем её не чувствуешь. Может, это душа выходит?! Не случайно покойники такие тяжелые.
  Сон - это смерть жизни. По аналогии должна существовать и жизнь смерти!
  Стал лучше понимать людей, живущих по принципу: "прожил день и слава Богу". Я ловлю себя на мысли, что моя нынешняя жизнь подобна армейской службе: тот же временной прессинг, те же непрестанные психологические нагрузки, так же не могу себе позволить расслабиться или нарушить "режим" /даже в семечках себе стал отказывать по той причине, что от них превращаешься в кисель/... Это девиз постоянно находящихся в ближних тяжелых боях, когда ни на что иное просто не остается времени и сил.
  Вовка лежит на животе, сраженный дистонией, набухла жила на лбу и мешки над глазами. Затем последовал целый ряд поз, все в течение одной минуты: повернулся с клекотом-потягиванием на спину, в судороге вытянув одну руку вверх. И тут же вторую руку /на первой он лежал головой/ согнул в локте и обхватил ею голову, взяв её в раму - и смотрит оттуда печально, наконец проснувшимися глазами.
  
   __
  
  Как всё просто оказалось: Елкин просто-напросто сделал газеты нищими - и всё, слетела вся барская сытая либеральность и все моральные принципы: печатают грязные анекдоты, короче, заняты, как и всякий нищий, только выживанием. И купить в политике их теперь легче легкого. Вся нормальная общественная иерархия сломана, полная анархия.
  Трудно стало что-то делать, раз главенствовать должно стремление поскорее уехать отсюда. Не лучше ли всё-таки смириться и быть готовым прожить эти грядущие 30 темных, мрачных лет в этой стране. Тебе будет всего под 60, ещё дееспособный возраст. А так ты не успеваешь ни с чем. Язык не знаешь, во всех этих занятиях прогресс медленен, труден, и к тому же ты невероятный домосед, тебе будет очень и очень трудно вживаться в совершенно чужую среду, тем более одному. Во время НЭПа ведь эмигрировали лишь столичные активные деятели, а вовсе не все желающие.
  Немецким языком занимался с большим удовольствием и, кажется, с большой эффективностью /правда, не надо забывать, что счет идет всего лишь на дни, а не на месяцы или годы/. Это как вставание под душ. Трудно только поначалу, пока ищется вход для отдачи себя данной среде. Правда, всё это остается какой-то лабораторной химерой...
  Я за западную Россию, но не за сам Запад...
  "Какой же он /Елкин/ демагог, если пошел на такие непопулярные реформы? Да он можно сказать добровольно на мине сидит" - "А-а! Не слыхала про демагогию трудностей. "Мужественный шаг", "камикадзе", "посмотрел правде в глаза" и т.д. и т.п."
  
   __
  
  
  В самоубийстве больше страшного, чем в убийстве.
  ...Но пока мир пробавляется американским киношным убийством...
  В рамках нашей семьи деньги можно уподобить сырью, а всё что из них - готовому продукту. И как в "большом" мире выгоды у производителей конечного продукта, а не сырьедобывателей. "Негры", с одной стороны, "высокие технологии" домашнего хозяйства, с другой.
  
   __
  
  Я "гениальным" образом отменяю сам институт гениальности /настаиваю на этой отмене для "христиан"/. Ведь главной задачей является простой выбор правильного - естественного - отношения к себе, нет ничего выше, "гениальнее", чем то, что следует из этого выбора /"реки воды живой"/.
  
   __
  
  Вспомнил, насколько бывают тяжелы дневные сны...
  Завтрак похож на детство, обед - на душевную взрослость, а ужин - на материально-духовную старость. Так и сам день, ведь аппетит - это следствие меняющегося в течение дня настроения.
  
   __
  
  Наверное, и в записях, как и в школе, я типичный "ударник". Не самые блестящие способности и в этом осуществлении. Отличник - это человек экстаза, а я вечно с тяжестью на плечах. И не скидываю ее сам - из ординарной скупости, например.
  
   __
  
  2фев.92г.
  Сажусь в трамвай и электричку, присоединяясь к стадам, там сидящим, стоящим, молчащим ради того, чтобы на одной из остановок выйти и отъединиться от всех.
  
   __
  
  Интерес к газетам велик, но стал каким-то формализованным. Кажется, это похоже на закат. Я получил прививку от этого яда и уже им переболел.
  Тем не менее, читая о нашей жизни, чуть ли не постоянно впадаю в истерику, чувствую горечь. Не столько газеты, сколько родители выполняют роль красных тряпок. И сыплется грубая брань на них, на "политику партии" и на весь "советский народ".
  
   __
  
  Произошло вот что: собака уступила бродячей кошке, перебегавшей наш двор на пути от помойки к помойке. Сначала было залаяла, но когда кошка вместо того, чтобы ускорить бег остановилась и зашипела, вдруг по-бабьи взвизгнул и отскочил, после чего кот следовал дальше уже не поворачивая головы. Меня это возмутило до глубины души: так она ещё и трус!
  
   __
  
  Чем начинаю заниматься, то и гиперболизирую. Стал бы, к примеру, работать на компьютере и - то же самое?
  
   __
  
  Всех этих великих философов скопом отправил бы в один общий дурдом, разбив его, к примеру, на два отделения: "материалисты" и "идеалисты".
  "Вовк, твои представления можно представить в виде клубка перепутанных ниток, веревок и струн. Их целый год надо разматывать - чтоб наконец, вытянув их параллельными струнами, ударить по ним, чтоб они завибрировали красиво параллельно, как волны!"
  Теснины низколобости и никакая философия не способна снять эти оковы смерти.
  
   __
  
  Человек сильный мне напоминает непрозрачное крутое яйцо, он не существует внутри себя.
  Гляжу я на маму /читает Евангелие/, на её задубевшее лицо... Она будет жить долго, но до конца будет упорствовать в своих заблуждениях... А папа не столь прочен, истеричен, у него часто на лице смертельная слабость. Вон, он и в туалете пердит с пустыми пропусками, мучается запором.
  У мамы натура инквизитора, способного сжигать еретиков на кострах /сама еретик! - парадоксы жизни/, но и женские слабости в полном комплекте, "Рабыню Изауру" смотрит с открытым ртом. Папа безнадежно зациклился на нотациях, не способен на проявление жизни... И что ты поделаешь с предначертанностью этих судеб!
  
   __
  
  Предчувствую, что и весной у меня получатся всё те же суррогаты "предварительных этапов". Только на отдыхе воскресает идеализм веры, надежды и любви.
  Это сейчас для тебя 28 лет - дата; будет и 30, например. Знаю я эти психологические штучки.
  
   __
  
  В статье: "вот едет Елкин, практик и популист..." - "Дурак, это на Западе популисты, а у нас демагоги. Популистом является любой политик.
  Ну как уважать газеты, в которых при любом правлении на виду, на плаву всё та же обойма старых козлов".
  Показывали по ТВ Китай. Вот какие передачи я смотрю с огромным интересом. Как бы я хотел попутешествовать. Запад - это материальные джунгли, а какая-нибудь Индия или Африка - это природные джунгли. Поэтому в Индию - через Китай, а в Западную Европу - через Восточную. И не просто проехаться, а пожить китайцем или кем-то ещё.
  В конце неприятно шокировали показом китайского парада мод - "и сюда проникли эти западные помои".
  Вовка под впечатлением от Флоренского. И в один из моментов нашей смешливой - от непонимания друг друга - "беседы", меня "осенило": "о, понял, кем тебе надо быть: попом! Кадилом махать! Работа непыльная". И вдруг Вовка сказал: "я тоже так думаю... это по мне... Православие - единственная религия, которая мне симпатична...; в фигуре попа есть что-то фантастическое...; заберусь в деревню Боровинки, буду жить с попадьей...; мне всё это богословие нравится...; православие - религия без догматов...; через 30 лет стану патриархом всея Руси".
  Сладка, конечно, поповская жизнь, сладка и попадья... И вообще, в семинарии ребята всё крепкие, отборные, как в суворовских училищах... - у них же шаманы, а не попы; уж лучше к католикам пойти; ты вот почитай Де Кюстина... Ты, Боб, действительно будешь фигурой фантастической в своей сутане! Сейчас телевидение чуть ли не про каждого попа передачи снимает - и вот приехали они в деревню Боровинки... /пауза/ - потом долго находились под впечатлением от увиденного и боялись показывать снятый "материал" - "Ну и попа мы увидели! Боимся, не пропустят в эфир".
  ...Елкина так любят, а ведь он к людям относится весьма безжалостно. Если и не готов сейчас уже полстраны пересажать, то переморить голодом и лишить работы вполне готов...
  
   __
  
  ...В конце концов, я уже всё написал: и три бессмертных фразы, и миллион их объясняющих. Буду получать удовольствие от жизни - будут получать удовольствие от моих текстов. И зачем настаивать на чем-то одном, когда мне интересно всё на свете. И я буду бродить по этому "свету" как во сне, без обязательств, выкладываясь до конца. Выкладываясь, может, всего в 15 минутах. Это как занятия любовью.
  Прорыв к "вдохновению" из штиля прямо на глазах читающего...
  
   __
  
  Мама три дня не варила грибной суп, всё беспокоясь насчет того, не отравлены ли грибы. Я её разубеждал, наконец сварила и я поел первый и, так получилось, что единственный. И вот я почти сразу почувствовал, что голова у меня отяжелела, стала какой-то не своей, ватной и вроде горло стало немного сводить. Немецким больше я не мог заниматься, стала мучить мысль о ботулизме. "А что отмахиваться, надо лучше сразу побеспокоиться, пока не поздно" - и стал жаловаться. Они смеются. Телевизор орет, Женька болтает - а у меня голова болит. Стали шалить нервы. И так прислушиваюсь, и эдак - нет, всё-таки есть что-то странное. Стал читать медицинский справочник, блуждая взором по строчкам. Кое-что подходит, только вот тошноты нет. Решил: "надо вырвать", но всё не мог себя заставить, пребывая в какой-то прострации, отупении /"вот так покорно умирают"/. Наконец выпил соды и склонился над грязным сортиром - нет, не рвется. Перечитал справочник и обратил внимание на самую последнюю строчку, на сообщение о том, что кипячение убивает эти бактерии. Вроде бы всё, можно вздохнуть свободно, но я уже раскрутился, я уже не могу вздохнуть свободно - хотя бы и потому, что голова продолжает оставаться странной. Никто из них к супу не притронулся. Я, конечно, чувствовал, что скорее всего всё это просто обычная мнительность, столь мне свойственная - недавно был случай, что меня цапнула собака и я боялся бешенства - и в итоге окажусь в смешном положении - но и юмор мне отказал, покрылся этим проклятым туманом. Нет, раз всё валится из рук - я даже телевизор не могу смотреть - надо пойти поспать, уйти от этого витающего призрака трагедии на ровном месте.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"