Порода волчья (жанр: стимпанк) Upd: 7.10.2018
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
Молодой талантливый архитектор вызван на дуэль опаснейшим бретёром и, казалось бы, не имеет никаких шансов на выживание...
|
Вечер
- А не отоварить ли господина барона старой доброй алебардой? - размышлял Арман, глядя на механических латников, бьющихся друг с другом под бой городских часов. - Ну, а чего? Вид оружия не оговаривался. В запале было сказано про "клинки" и никто не уточнил про какие. Все решили что это рапиры, естественно. А вот взять бы и притащить "клинок на палочке"...
Арман машинально крошил батон у берега "утиного пруда". И думал. Точнее, пытался. Мозг зашореный страхом думать не хотел. Между тем глупые добродушные создания с радостным кряканьем мчались навстречу угощению. Но их дружный оптимизм Армана не заразил.
Глухо стукнул последний удар колокола, механические латники перестали дубасить друг друга, поклонились и застыли статуями. Их сделал Данила. В этом саду, построенным Арманом по заказу мэра, все приспособы конструировал его талантливый, хотя и слегка чокнутый дружок.
Тут тебе и рыцари, и танцующие насекомые, и "случайный змей" выползающий по праздникам из случайной норы и выстреливающий струёй ледяной водицы. В случайном направлении. Людям нравилось. Ну, кроме тех, конечно кого окатило "случайностью".
Арман любил ходить через этот парк. Первое детище всегда самое любимое. И даже сейчас, когда жизнь повисла на волоске, он не смог отказать себе в удовольствии пройтись тут. Возможно в последний раз...
Нет, алебарда конечно не поможет. Оружие должно быть одинаковым, а Гай Брюннер уделает его с рапирой, хоть с алебардой или медным подсвечником в мозолистых руках. Потому что барон Брюннер - воин с парой кампаний за плечами, а вот Арман - архитектор. И этим все сказано.
Неожиданно город плавно накрыла огромная тень. Послышался утробный рёв турбин. Огромный дирижабль плавно разворачивался, нацеливаясь на юго-запад. Похоже, его снесло ветром при взлёте. Бывает. Дирижаблями трудно управлять.
Раскочегаренные двигатели ревели, как трубы Апокалипсиса. Стёкла домов, попадая в резонанс, тихо подрагивали.
Экипаж дирижабля, сейчас выжимал из машин всё, что мог. Им важно вовремя добраться до Великого Ветра, который возникает раз в несколько дней, соединяя континенты мощной воздушной рекой. Понятное дело - кому хочется повиснуть между материками на несколько дней? На одних угольных брикетах далеко не улетишь...
Арман поднял голову, провожая воздушного странника. Его лицо на миг прояснилось, в глазах появился блеск. Невыносимо остро захотелось туда, на борт.
Пусть даже впереди катастрофа! Пусть чёртова буря истреплет дирижабль и будет швырять его как игрушку над ревущими волнами! Пусть придётся чинить его посреди беснующегося урагана и отчаянно выживать под грохот молний! Пусть! Пусть! Пусть!
Даже в таких условиях есть хоть какой-то шанс выжить...
Здесь же их нет вообще... Завтра утром Армана ждёт дуэль с одним из самых опаснейших бретёров города. Мечты, планы, семья... всё это будет срезано ловким ударом рапиры. И поменять что-то уже невозможно. Арман практически не умел фехтовать.
Утки при виде летящего гиганта пришли в ужас и в панике бросились в сторону озера, наступая друг другу на головы, переворачиваясь и устилаясь ковриком под когтистыми лапами товарищей.
Получился этакий белый крякающий шар, плавно катящийся к воде и разбрасывающий вокруг пух и перья. Арман невольно усмехнулся. У военных этот манёвр называется - "временное отступление на заранее подготовленные позиции", если верить бравурным газетным сводкам с очередной победоносной войны.
Интересно как этот манёвр называют сами утки? И зачем им когти? И зачем думает об этой ерунде?
По парку Арман гулял ещё часа полтора, стараясь ни о чём не думать.
***
Вечер только начинался. Люди ещё занимались своими делами. Поэтому толпы праздных гуляк заполонят улицы часа через два. Арман молча шёл к Даниле, поделиться случившемся и заодно кое-что попросить. Отдохнувший мозг начал перебирать варианты...
Из-за угла с рёвом и свистом вынырнул омнибус. Он словно пытался соперничать с дирижаблем в производимом шуме. Пыхтя и скрежеща стальным нутром, он обогнал Армана и резко затормозил, отчего внутри корпуса послышался звук падающих тел и обложной мат в адрес водителя.
Впрочем, оглушённый свистом парового котла, тот всё равно ничего не слышал.
- ГРАЖДАНЕ! - заорал водитель, через раструб "матюгальника" - ОСТАНОВКИ ОБЪЯВЛЯТЬ ЗАРАНЕЕ! СИГНАЛ ПОДАВАТЬ СПЕЦИАЛЬНЫМ ШЕСТОМ!
Пассажиры вразнобой откликнулись массой благодарностей за столь трогательную заботу. "Специальный шест" застрял в решётке, отгораживающей водителя от "граждан" и выдрать его оттуда никак не удавалось, что видимо и стало причиной проскока нескольких остановок кряду.
Омнибус был одним из детищ так называемых "социальных проектов" мэра. Совместно с Парком, Водокачкой и прочими штуковинами. Страстный поклонник машинерии, мэр жаждал оснастить город массой нужных и полезных механизмов, делающих жизнь горожан лучше и веселее. И городских денег на это не жалел.
Правда, систематическое "осваивание ресурсов" исполнителями, вкупе с постановкой родственников и друзей на все ответственные места, привели к тому, что вместо технологического рывка, получилось вот это вот всё.
С другой стороны, в соседних городах не было и этого.
Пассажирская дверь после нескольких сильных ударов, наконец, открылась. Из салона дохнуло паром, гарью и человеческим потом. Первой с перекошенным лицом выбралась массивная тётушка, зажавшая в руке свой парик, содранный с места законной дислокации. Второй рукой она сжимала деньги и ею же пыталась прикрыть смазанную подсхошим клеем лысину. Дама настолько распереживалась, что перепутала руки и попыталась расплатиться с водителем париком.
Следом выбрался тощий, несуразный молодой человек. Он был одет в праздничный, но изрядно запачканный костюм. Из пиджака уныло выглядывал смятый букет цветов, лишившихся лепестков. В дрожащей руке, болтался торт, слегка раздавленный и уже кем-то частично съеденный.
Потом повалили валом самые разные люди, и Арман потерял им счёт.
Дождавшись высадки, водитель упёрся руками в рычаг переключения скоростей, и уже стронул было своего монстра с места, как вдруг заметил Армана, печально идущего по мостовой.
Пинком открыв дверь, со скрежетом приподнявшуюся вверх, он высунулся наполовину из кабины.
- ЗДРАСТИ, ГОСПОДИН АРХИТЕКТОР! ПОЕДЕМ?
В этих очках, он больше походил на стрекозу, чем на человека. Большие шумоизолирующие наушники только усиливали это впечатление.
- Нет, благодарю, - сказал Арман. - Я сегодня пешком.
Вряд ли водитель что-то услышал, но суть уловил.
- НУ, ДОБРОГО ЗДОРОВЬИЦА! - крикнул он и вцепился в дверь, с силой опуская её вниз. Дверь захлопнулась с глухим лязгом. Затрещал рычаг переключения скоростей, задавливаемый могучими руками в нужный паз.
- ГРАЖДАНЕ! - гавкнул "матюгальник", - НАЧИНАЕМ ДВИЖЕНИЕ! ДЕРЖИТЕСЬ ЗА ПОРУЧНИ, ВО ИЗБЕЖАНИЕ ПАДЕНИЯ!
Граждане дружно посоветовали ему переспать с лошадью, но их голоса утонули в рёве турбины.
- ПОЕХАЛИ!
Омнибус сиганул с места, перемешав стоящих пассажиров с сидящими. А заодно и с содержимым багажного отдела. Через несколько секунд ревущая машина скрылась за поворотом, оставив лишь следы стальных колёс, да щекочущий ноздри запах рассеивающегося дыма.
**********************
Дом Данилы чем-то походил на замок злодея из популярных рассказов - огромный тёмный с несколькими башенками, в тени крутого холма, почти горы, обступавшего его с трёх сторон. Передняя часть укрывалась густым кустарниковым садом, состоящим исключительно из колючек. Проход в нём напоминал лабиринт.
Арман тут был тысячу раз и его вся эта декорация давно уже не впечатляла. Он даже предлагал свои услуги по переделке проекта подо что-нибудь более современное, но получил решительный отказ.
При выходе из сада, Армана встретила узкая и высокая дверь, покрытая золотыми узорами. С виду столь хлипкая, что можно выбить плечом. На ней висел маленький висячий замок, дополняющий картину беззащитности.
На самом деле это была ловушка. Всякий, кто взламывал дверь, проникал не в дом, а в тюремную камеру. Дверь тут захлопывалась на настоящий замок, а нежданный гость получал струю освежающего сонного газа.
Арман покосился на дверь и прошёл мимо, добравшись до голой стены. Коснулся ладонью едва заметного выступа, вдавил кирпич внутрь. Часть стены плавно отошла в сторону, и он беспрепятственно проник внутрь, оказавшись в ярко освещённом цеху.
Здесь всё было как всегда. Гладкий пол покрыт пятнами луж. На стенах стеллажи с многочисленными инструментами. Где-то капала вода, что-то шуршало и потрескивало. Посреди цеха стояла большая механическая конструкция о шести ногах. Она чем-то походила на помесь таракана и неведомого в этих краях зверя, известного как "скорпион".
Осторожно обходя лужи, дабы не запачкать туфли, Арман подошёл к конструкции и постучал по ней рукой.
- Эй, человеческие существа есть?
- Привет строителям! - из-под "скорпиона" выехала доска на колёсиках, на ней лежал улыбающийся Данила. Весь как обычно, в смазке и копоти. На круглых очках расплылись пару капель масла.
- Здравствуй, - сказал. - Я к тебе.
- Да... Короче, твой лифт я закончил! - с гордостью сообщил Данила, вытирая очки и поднимаясь на ноги. - Как объект достроите, сразу же вмонтирую! А вот насчёт кофемолки с ветровым приводом для мэра, придётся подождать... - он замолчал и прищурился. - Что-то случилось?
Арман едва заметно улыбнулся.
- Случилось...
***
Они сидели за столом, с чашками чая в руках. На столе тихо пыхтела гордость Данилы - "швельный изотермический окислитель", готовящий очередную порцию кипятка, а заодно работая дополнительной лампочкой. У потолка и стен шумел "автополив" цветов, кои разводила жена Данилы. Весь "дворец" изнутри походил на сад, ибо всё и везде было чем-нибудь засажено. Разве что кроме цеха, где растения упрямо не приживались. Где-то мяукала кошка, которая опять родила целый выводок котят и теперь учила их гонять местную мышиную братию. Чтобы не расслаблялись.
Арман отловил ложечкой пару чаинок, стряхнул их в ближайшую цветочную клумбу. Всё здесь было как обычно. Его даже зависть иногда брала от способности Данилы просто жить, не пытаясь изменить что-то радикально и насовсем.
- Как же это так вышло? - тихо спросил Данила, нервно постукивая пальцами по столу.
- Сегодня были на вечеринке у Джексона, - вздохнул Арман. - И вот там этот придурок - Базз Скиннет, оскорбил мою сестру!
Данила удивлённо нахмурился.
- Базз Скиннет приставал к Флоре? У него, чего, совсем с бабами плохо?
Арман пожал плечами. Флора - его сестра имела обожжённое лицо и отличалась нелюдимостью. Появление её на вечеринке способно было удивить не только Данилу.
- Флора... на вечеринке...Чего это она?
- Какая тебе разница! - вспылил Арман. - В кои веки решил сводить сестрёнку в свет... Сводил...
- Так чего ты сделал?
- Оскорбил его, - усмехнулся Арман. - Думал, молчать буду?
Он всегда защищал сестру. Флора была младшая, любимая. Он прятал её от пьяного отца, ибо тот в гневе был способен на всё. А ещё кидался с кулаками на сверстников, которые её дразнили. Собственно теперь его поступок никого бы не удивил.
- Не, ну это правильно! - поспешно согласился Данила. - Но, может не всё так и плохо? Базз не так уж и крут... мне ребята рассказывали...
Арман кивнул.
- Согласен! Но на дуэль меня вызвал Гай Брюннер.
Данила машинально заглотил порцию кипятка, не чувствуя ни вкуса, ни ожога.
- ЧТО?
- А вот то! Едва началась ссора, Гай оттолкнул Базза и вызвал меня на дуэль.
- Чёртовы знатные ублюдки! - вспылил Данила, хлопнув по столу. Ведь дуэли запрещены Императором! Напиши жалобу!
- Кому? Судье Скиннету? - спросил Арман. - Отцу этого придурка, Базза? Да ему плевать! В лучшем случае. Не забывай, вызвать меня хотел его сынок...
- Напиши письмо Робу! - с жаром воскликнул Данила. - Он же теперь в жандармах служит. Пусть прискачет, побудет свидетелем, а ты ему карточный долг простишь.
В глазах Армана появился блеск.
- А это мысль! - кивнул он. - Бумага есть?
- Сейчас, - пробормотал Данила, соскакивая со стула. - В подвале.
Открыв ногой люк, находящийся под столом, он с лёгким шуршанием съехал вниз по большой трубе, ведущей прямо к широкой тахте. Давно сделал, специально для "поездок" с девушками.Правда, после женитьбы подобные покатушки стали недоступны (ну, почти...), но "горку" Данила оставил. На память. Разве что тахту заменил сеткой, дабы избавить себя от лишних подозрений.
Вернулся он с другой стороны зала, держа в руках серые листы и массивное устройство равномерной подачи чернил. От последнего Арман решительно отказался, взяв из нагрудного кармана футляр со стальным пером.
Письмо Робу он начал с самой важной фразы, что готов простить ему долг, за столь мелкую услугу. Этот жлоб наверняка согласится, он за копейку удавится, а тут круглая сумма... А делов то - скакать всю ночь и появиться здесь утром.
Закончив, Арман вложил письмо в конверт и аккуратным каллиграфическим почерком записал адрес.
Затем, подумав, написал ещё одно.
- Всё. Пойду я наверно отнесу.
- Дойти не успеешь, - Данила глянул на часы. - Ехать надо.
Подойдя к стене, он вытащил гибкую медную трубу и крикнул
- Эй, Лика.
- Чего надо муж любезный? - поинтересовалась труба.
- Отвези, пожалуйста, письмо на почту. Дело срочное, а я весь грязный.
- А ты мне велосипед починил? - капризно поинтересовалась трубка.
- Ну, хорошо, возьми пока мой "трицикл"! - вздохнул Данила.
- Вот так бы и сразу! - просияла трубка. - Сейчас спущусь!
Спустилась она в самом прямом смысле, по канату, выбравшись из какого-то люка наверху. Как всегда в коротких штанах, кожаном фартуке и очках натянутых на макушку.
- Привет Арман! - поздоровалась она, приземляясь на ноги. - Как твоё ничего?
- Именно так, - подтвердил он, и глянув на её округлившийся животик. - Ты чего по канатам сигаешь? А ребёнок?
- Ой, ладно, - отмахнулась она, погладив себя по животу, - беременность это не болезнь... А чего на тебе лица нет?
- Да так... - помялся Арман, - Некоторые сложности.
- Ясно, - сказала Лика, всем видом давая понять, что ей ни разу не ясно и она всё равно всё узнает. Потом повернулась к Даниле, чмокнула его в щёку и вытянулась по стойке смирно.
- Слушаю, босс!
- Вот письма, - Данила протянул конверты. - Это на голубиную почту, а это...
- В пивную "Три кабана", - подсказал Арман. - Отдай бармену, он знает, кому передать.
- Решил к отцу обратиться? - спросил Данила. - Я думал, вы не общаетесь.
- Не общается, - согласился Арман. - Но сам понимаешь, выбор небогатый. Он всю жизнь провоевал, может чего подскажет.
Данила кивнул.
- Это правильно, сейчас все средства хороши... Даже твой папаша.
- Ну, я поехала! - сказала Лика, заталкивая массивный трицикл в грузовой лифт.
- Счастливой дороги! - сказал Данила, махнув ей рукой.
- Надеюсь, Святой Отец не предаст вам анафеме за очередную связь с нечистой силой... - усмехнулся Арман, глядя ей вслед. - У него аллергия на твои механизмы.
- Тю! - фыркнул Данила, - его прихожане нам весь забор святой водой забрызгали - и ничего, все живы пока...
Створки лифта закрылись, и он медленно пополз вверх, отвозя Лику на верхушку холма.
Вытащив перископ, Данила проследил, как Лика, в очках и шлеме, скатывается с крутого спуска, под жужжание закручиваемого маховика. Далее маховик превращался в двигатель, которого вполне хватало, чтобы проехаться по небольшому городку и даже вернуться назад.
Данила одно время хотел их продавать, да вот беда, не у каждого горожанина оказался свой личный холм с лифтом, откуда можно было разогнать маховик. Но кое-кто кто всё же заказывает иногда...
Убедившись, что жена благополучно спустилась и вырулила в сторону центральной улицы, Данила убрал перископ и вернулся к Арману. Взглянул на массивный датчик температуры "швельного изотермического окислителя", удовлетворённо кивнул - вода должна была вот-вот закипеть.
- Что это ты пишешь? - заинтересовался он, увидев, как друг снова выводит буквы своим каллиграфическим почерком.
- Завещание, - ответствовал Арман, внимательно перечитывая написанное. - На всякий случай.
Данила поёжился.
- Ты всегда всё предусматриваешь. Ей-ей, я бы так не смог.
- ...а Флоре я оставлю шестьсот монет. Всё! - Арман убрал перо, помахал листом, давая краске остыть.
- Если вдруг... - он запнулся, - ну ты понял. Занеси моему стряпчему. Пусть оформит.
- Хорошо, - сказал Данила. - Отнесу.
Помолчали, под шипение закипаемой воды.
- А что это за зверь у тебя в цеху стоит? - сменил тему Арман.
- Автожук! - с гордостью сказал Данила. - Принципиально новый вид городского транспорта.
- Суперомнибус?
- Омнибусы морально устарели! Их пора заменить.
Вдохновившись, Данила вскочил со стула и начал ходить туда-сюда размахивая руками.
- Понимаешь, мне кажется, что идея использовать колёса для транспорта глубоко ошибочна. Много ли в природе колёс? А вот ноги есть практически у всех. Я думаю, матушка-природа лучше нас знает каким должен быть транспорт.
- И как успехи?
- Уже есть! - с гордостью сказал Данила. - Автожук ходит по улицам! Я, правда, в полночь езжу, чтобы людей не смущать...
- Нашёл время! - фыркнул Арман. - А я и думаю, чего Святой Отец так возбудился в последнее время. Ты в курсе, что верующие обложили улицы возле Храма каменными таблицами с цитатами из Священных Писем?
- В курсе, - фыркнул Данила, - об одну из этих "табличек" мой Автожук и споткнулся, повредив гидропривод. До сих пор чинюсь.
- О! - Арман поднял вверх указательный палец. - Таки работают силы небесные!
И они громко рассмеялись.
Вскоре послышалось зудение маховика. Затем в дверях показалась Лика, растрёпанная, с очками на лбу и шлемом в руке.
- Всё! - звонко сказала она. - Голубя уже отправили. Бармену письмо вручила. А ты иди свою колымагу заталкивай.
- Что сломалась? - удивился Данила.
- Как ни странно, нет! Просто разрядился.
Лика вручила Даниле квитанцию об отправке и чмокнула в щёку.
- Знаешь, муж, иногда мне кажется, что из тебя всё-таки выйдет толк! Со временем.
И дёрнула за канат, который тут же утащил её наверх.
- Вот, казалось бы, - Данила проводил её взглядом. - Целый парк оснастил механизмами, лифтов понастроил десяток, прочих штуковин насобирал. А она по прежнему оценивает меня по тому чёртовому холодильнику, который в день свадьбы заморозил комнату и поджарил её шоколадный пудинг...
- Это когда ты трубки перепутал? - хмыкнул Арман. - Ну, ты себе ещё карму отмывать будешь!
Данила хмыкнул и начал разливать чай.
- Но уж поверь, - сказал Арман, - я цену твоей гениальности знаю. Вот скажи, можно сделать такую штуковину?
И показал лист бумаги со наброском чертежа, ещё пахнувшего чернилами. Данила, отложил в сторону кружки и внимательно её рассмотрел.
- Я Брюннеру не соперник, - пояснил Арман, - это очевидно. Но если сделать вот так... то...
- В таком виде, это слишком заметно, - Данила задумчиво пожевал губами. - Тот, кто будет проверять ваши рапиры, наверняка обратит на это внимание. Нужен какой-то маскировочный механизм...
- Вот и придумай его! - Арман поднялся и сам разлил кипяток в чашку. Бросил туда щепотку заварки и поставил кружку возле Данилы.
- Если сделаешь такое, - тихо почти шёпотом сказал он, - и если я выживу, считай, что я твой должник!
- Да ладно... - отмахнулся Данила, увлечённо разглядывая схему.
- Мне пора, хочу побыть с семьёй.
Данила промычал, кивнув головой. Увлечённый схемой, он даже не заметил, что Арман ушёл.
- Нужен маскировочный механизм... - снова пробормотал он. - Так-с. Эй, Лика! Мне нужен хороший ювелир.
- Где ж я тебе вечером, ювелира найду? - вкрадчиво ответила трубка.
- Хорош выпендриваться! - фыркнул Данила. - Тут очень важное дело!
- Ладно. Сейчас спущусь, - хихикнул голос. - Лови!
***
- Зачем ты это сделал?
Городской судья Адольф Скиннет, навис над Гаем Брюннером, сверля молодого барона немигающим взглядом. Судья устал от ночной бешеной скачки, его плащ был покрыт пятнами грязи. Сообщение о дуэли вынудило бросить дела и примчаться домой, загнав по дороге двух отличных лошадей.
Худой как щепка, высокий и лысый, с жёстким лицом, покрытым ранними морщинами, судья воплощал собой карающую мощь правосудия и непоколебимой воли. Даже молодой барон Брюннер, которого боялась половина города, этой силе противопоставить не мог ничего.
Но дворянская спесь вынуждала хоть как-нибудь, да ответить.
- Я... не обязан тебе ничего рассказывать! - Гай поправил голубой с белыми разводами камзол, пригладил рыже-русую шевелюру и попытался надменно взглянуть на Адольфа. Но под змеиным взглядом не выдержал, опустил глаза.
- Зачем. Ты. Это. Сделал? - Тихо повторил Адольф. Брюннер машинально сжался, потом с силой распрямился, взглянул таки Адольфу в глаза и гордо прошёлся туда-сюда. В гробовой тишине слышно было только, как ножны его рапиры бились о ногу.
- Старик! - наконец сказал он, - Чего ты так взвился ради какого-то камнешлёпа? Я не собираюсь...
Он сменил тон, напоровшись на взгляд Адольфа Скиннета.
- Спроси у Базза, - едва не прошептал он. - Это он хотел его вызвать. Я вмешался в самый последний миг...
Судья нахмурился.
- Базз хотел вызвать Армана?
- Да, - кивнул Брюннер. - Они повздорили из-за какой-то девки, и Арман его прозвал клоуном. Ты ж знаешь, как Базз реагирует на такие вещи. Он попытался вызвать камнешлёпа, но я не дал.
- Ты заменил его собой... - глухо сказал Адольф.
- Да!
Черты лица судьи смягчились. Базз - это единственная слабость Адольфа. Ради сына он мог простить многое.
- Арман разве дворянин? - уточнил судья Скиннет.
- Он недавно купил себе личное дворянство, - фыркнул Брюннер. - Мэр ему благоволит, вот и выхлопотал...
- Жаль... - глухо сказал Адольф. - Может, проведём дуэль формально?
- Тогда Базз точно его вызовет, - возразил Гай. - Арман сильно его унизил. Да и потом, - молодой барон начал раздражаться, - на кой чёрт ты лезешь защищать этого камнешёпа? Одним больше, одним меньше...
- Не ори на меня! - Адольф тоже повысил голос, что с ним случалось нечасто. Брюннер замолчал.
- Камнешлёп строит театр - медленно проговорил Скиннет-старший, - по заказу наместника Императора! Под прямым контролем Наследника престола!
Гай Брюннер что называется "взбледнул с лица", забыв про свою привычку контролировать эмоции.
- Наследника?
- Определённо со слухом у тебя всё в порядке! - мрачно усмехнулся судья. - Наследника. Его Высочество обещал в следующем году прибыть к нам на первое же представление.
- Наследник... наместник... зачем им наша глушь? - в глазах Гая мелькала растерянность.
- Наследный принц завзятый театрал - с лёгкой усмешкой в голосе пояснил Адольф Скиннет. - В нашем городишке, представь себе, этой ценной штуки не оказалось. Сие венценосного юношу весьма опечалило. Он попросил наместника исправить эту досадную оплошность. А если ты убьёшь Армана, то стройка прервётся. Хочешь стать объектом немилости наследника?
Гай Брюннер дёрнул щекой. Судья хорошо знал этот тик. У Гая он с детства. Это наследственное - начинается при сильных эмоциях. Хотя обычно лицо Брюннера что маска. Ничего не поймёшь за ироничной бесстрастностью.
- А как же Базз? - спохватился Брюннер. - Он же тоже из этих... домостроев. Ты же ему какой-то подряд на кучу золота собираешься выиграть весной. Вот и пусть сперва достроит театр...
Теперь дёрнулось лицо у Адольфа. В том же месте, таким же образом. Он поднял руку в кожаной перчатке и шарахнул по столу так, что массивная дубовая мебель жалобно крякнула.
- Этот сопляк пьянку в винном погребе не организует! Как будто ты этого сам не знаешь! Патент я ему купил для... одного дела. Строить он умеет, только гору пустых бутылок. А по факту работать весной тоже должен Арман.
- А в соседних городах.
- Было двое, - согласился Скиннет. - Один по пьяне в луже утонул. Другой с моста свалился и очухается нескоро.
- То есть я тебя подвёл, - подытожил Брюннер.
- Базз подвёл! - зло сказал Судья. - И это меня очень печалит.
- Ну не может же по всей стране не быть архитекторов? Наймём кого получше.
- Не расплатишься, - процедил Судья. - Лучшие, уровня Армана ОЧЕНЬ дорого стоят. Это хорошо, что камнешлёп пока не может требовать настоящей цены.
- Неважно! - набычился Гай. - Я расплачусь за любого. Я сын барона...
- Ты МОЙ сын, Гай! - прошипел Судья.
- НЕ НАДО об этом говорить! - взорвался Брюннер. - Я сын барона Алекса Брюннера... повтори, старик. Повтори!
- Ты сын барона, - ответил судья, глядя на Гая немигающим взглядом. - И денег я у тебя не возьму. И дуэль проводить не дам.
- А я проведу! - упрямо сказал Гай. - Это вопрос чести!
- Ты хоть понимаешь, - судья вытер платком вспотевший лоб, - что в соседней провинции повесили шестнадцать бретёров?
- Ну и что? - пожал плечами Брюннер. - Мало ли висельников?
- Теперь будет много, - пообещал Скиннет-старший. - Прошлым летом в поединке погиб лучший механик Императора. Тот в бешенстве запретил дуэли вообще. Теперь имперские ищейки бегают как наскипидаренные, ищут, кого бы ещё по этой статье под петлю подвести.
- Очень, очень страшно! Я весь дрожу! - Гай Брюннер раздражённо прошёлся к окну, брезгливо глянул на возящегося садовника. Вечерело. Солнце плавно заходило, заливая сад багровыми тонами. - Но ведь МОЯ дуэль дальше тебя не пойдёт, так ведь?
- Надеюсь! - буркнул Судья. - Только Арман уже кому-то наябедничал, час назад. Голубиной почтой письмо отправил. Наш добрый, но глупый почтальон письмо прочесть успел, а вот уничтожить не догадался.
- И? - Гай напрягся
- Сюда завтра должен был приехать некий чин, разобраться.
- И?
- И не приедет. С лошади упадёт, на опасном спуске. Полежит в ближайшей деревне, отдохнёт. Молочко попьёт, опять-таки. От него, говорят, кости лучше срастаются.
- А чего так сложно? - Брюннер расплылся в свирепой улыбке и хлопнул себя по рапире.
- Потому что жандарм, - отрезал судья. - Вони много будет. Мой вариант надёжнее.
Брюннер издал тихий смешок.
- Бывают в жизни огорчения...
- Но это уже крайние меры, Гай! Не подставляй меня больше. И Баззу не позволяй.
- Я тебя понял, старик, - Брюннер круто развернулся на каблуках. - Впредь не повторится. И ещё. У меня есть хороший друг в столице. В одном полку служили, вместе в атаки ходили... Он в там знает всех. С его помощью я найду тебе нового камнешлёпа. Даже двух, если хочешь. Да хоть трёх!
Адольф Скиннет мрачно кивнул.
- Одного вполне достаточно, Гай. Только не затягивай с этим.
Брюннер надел шляпу с роскошным серебряным пером, взяв в руки плащ.
- Разумеется. Как только убью этого, сразу же поеду за новым...
Ночь
Арман хотел, чтобы дети гордились отцом. В своём "бате" он ничего хорошего за всё детство так и не увидел. Гильфи служил наёмником в рядах имперской армии, пропадал в походах. Каким-то чудом возвращался живой и невредимый на пару-тройку месяцев, потом снова уходил. Пока был дома много пил. Бил жену, а детей и вовсе воспринимал как помесь слуг и домашних животных.
Арман для своих детей хотел иного. Мечты о будущем отцовстве уносили его вдаль, когда он поглаживал живот своей Лауры. Но... жизнь внесла коррективы в радужные хотелки с мечталками. Он бился за место под солнцем, и эта битва занимала его целиком. Своим трудоголизмом и постоянной усталостью, дал ли он детям то, о чём мечтал?
Самое время об этом думать, да...
***
Ещё заходя на порог своего дома, Арман был уверен, что увидит свою жену, сидящую на диване и общающуюся с "серебряным цветком". Эту безделушку отец Лауры подарил её матери в день свадьбы. Цветок был отлит из чистого серебра, а на дне был нарисованы лица её родителей, обнимающих друг друга.
Отец и мать её погибли рано, Лауре не было и десяти. С тех пор она уверилась, что души родителей поселились в этом цветке. И каждый раз, когда ей становилось плохо, она сидела и разговаривала с цветком...
Разумеется, Арма оказался прав. Лаура суетливо убрала цветок, вытерла слёзы, и подойдя, нежно обняла мужа.
- Поешь!
Арману было совсем не до еды, но послушался. Съел пару кусков и даже похвалил.
- Спасибо, Лаура. Очень вкусно!
- Я готовила сама, - голос её был тихий, придавленный.
- Ты великолепный повар, - и он не преувеличивал, хотя раньше не особо баловал её похвалой. Как-то не догадывался.
- Послушай, - всхлипнула Лаура, - неужели нельзя решить вопрос иначе? По закону?
- Нельзя, - сурово ответил Арман. - Здесь свои законы. Империя сюда ещё пока толком не пришла. Если я сбегу из этих мест, заказчики этого не поймут. Я лишусь дворянства, моё имущество конфискуют, а мы умрём от голода. Прости, так уж вышло...
Она задумчиво посмотрела в сторону, подавила всхлип, и снова посмотрела ему в глаза.
- А сообщить жандармам?
- Сообщил. Надеюсь успеют к завтрашнему утру.
Она всё же всхлипнула, и Арман понял, что пора сменить тему. Ночь полная рыданий в его планы не входила.
- Но у нас ещё целый вечер, - напомнил он. - Верно, милая моя?
Как это много, оказывается - целый вечер! Особенно в свете той, прошедшей, жизни, которая протекала в основном на работе. Домой Арман приходил уставший, предпочитая проводить вечер с книгой. Раздражался от проблем жены и детского шума. Разве что жену не бил и пьянки не устраивал в отличие от папаши. В этом он, конечно, своего беспутного отца превзошёл...
Лаура стойко переносила жизнь с Арманом, и лишь сегодня ему пришло в голову, как непросто ей это давалось.
На втором этаже слышался шум. Дети чего-то там не поделили. Они, слава богу, ничего не знают.
- Чем займёмся? - спросил он.
Она зажгла свечи. Улыбнулась через силу.
- Я хочу отметить день рождения Виктора. С тобой.
Это их младший сын, озорной мальчуган пяти лет. Скоро ему будет шесть.
- Но, милая, до этого дня ещё две недели... - запротестовал он.
- Давай сегодня, пожалуйста... - попросила она.
И Арман согласился.
- Так... подарок... - он щёлкнул пальцами, как делал, когда в голову приходила хорошая мысль. Закатал рукав рубахи и отстегнул красивые механические часы.
- У тебя есть во что упаковать?