Аннотация: Экспансия присуща не только народам и империям. Она присутствует даже в личных отношениях. Даже, когда мы пытаемся звоевать другого человека, нашим девизом становится девиз Карла Пятого - Plus ultra. Дальше предела, хочу большего.
Учитель вывел это слово на доске стремительно и размашисто. А затем громко с нажимом поставил точку.
Он всегда начинал урок неожиданно, словно пытаясь застичь учеников врасплох. Бросил мел и повернулся к классу, бородатый, всклокоченный, пронзая то одного, то другого из сидящих учеников горящим взглядом.
- Кто знает, что это значит? - наконец спросил он, прекратив молчаливый поединок взглядами.
Руку как всегда поднял Клюгер.
- Дальше предела. Это девиз Карла Пятого...
- Верно. Дальше предела, за пределы... хочу большего. Это был девиз человека, который через династические браки прибрал к рукам половину Европы. Через колонизацию прибрал к рукам богатые заморские земли. Он всю жизнь воевал, всю жизнь жадно проглатывал новые земли, словно сумасшедший удав. В его империи никогда не заходило солнце. Но ему этого всего было мало.
Учитель замолчал, затем вытащил из внутреннего кармана фляжку и отхлебнул оттуда.
- Но я сегодня хочу поговорить не об этом старом маньяке. Я хочу поговорить об экспансии вообще. Она присуща не только народам и империям. Она присуща каждому из нас. Этот девиз...
Учитель указал на доску - ... этот девиз есть девиз каждого из нас.
- Скажи, Петерс, у тебя есть подруга? - неожиданно спросил он после некоторой паузы.
В классе послышались сдавленные смешки, Петерс покраснел до самых кончиков оттопыренных ушей.
- Вижу, что нет. Но ты бы очень этого хотел, не так ли?
Петерс кивнул с загнанным видом, вызвав взрыв издевательского хохота.
Но учитель был серьезен и по-отечески строг.
- Сейчас тебе просто хочется, что хотя бы одна из девушек обратила на тебя внимание, просто посмотрела в твою сторону. И это первый шаг к экспансии. Маленький такой шажок, который возможно изменит твою жизнь навсегда. Ты задумывался, почему ты этого хочешь?
- Нет - тихо ответил Петерс.
- А я отвечу. Тебе кажется, что ты одинок. Это на самом деле не так. У тебя есть родители, сестрёнка, лучший друг Клюгер... Но это всё у тебя и так есть. А подруги нет. Вот у Фройда каждый день новая. Позавчера красавица Белинда, вчера скромница Моника, сегодня... кто у тебя сегодня на примете, Фройд?
Класс снова взорвался гоготом, словно стая гусей. Фройд лучезарно улыбался. Петерс вжался в свой стул ещё сильнее.
- Можешь не отвечать. Так вот, Петерс. Тебе нужна подруга. Конечно, не новая каждый день и даже каждый месяц. Возможна одна единственная на всю жизнь. Казалось бы, в случае Фройда мы имеем дело с экспансией, а в твоём нет. Но это не так. Экспансия возможна, даже если мы имеем дело с одним единственным человеком.
Учитель снова отхлебнул, его глаза заблестели из-под кустистых бровей ещё лихорадочней.
- Сначала твоё самое горячее желание, чтобы хоть какая-нибудь девица из соседней школы хотя бы посмотрела на тебя, ответила на твоё приветствие, улыбнулась. И вот ты получаешь то, что хочешь. Счастлив ли ты? Безумно. Но только на день, может два. Потом в тебе снова поселяется гнетущая тоска. Почему, как думаешь, Петерс?
- Потому, что я захочу большего? - ответил Петерс, испуганно моргая.
- Да! Потому что ты захочешь её поцелуя. А это ох как непросто вырвать у девушки первый поцелуй. Да ещё и с твоими ушами... Но вот ты получаешь и это. Она зажмуривается, чтобы не видеть твою прыщавую физиономию и неловко чмокает в щеку. Ты снова счастлив. Ты наполнен счастьем, как цеппелин газом. Готов лететь хоть через Атлантику, хоть на Луну. Но вскоре ты падаешь на нашу грешную землю. И всё потому, что ты хочешь большего. Сначала ты хотел коснуться её хотя бы словом, потом хотя бы рукой, потом губами и языком. Настало время твоего друга, что спрятан в штанах.
Учитель напоминал дирижера, когда взмахнул руками, успокаивая очередную симфонию смеха.
- Вы понимаете, о чем речь? Каждый шаг, это очередной шаг в экспансии, в завоевании чужого тела. Ты все глубже и глубже проникаешь в другого человека. Захватываешь всё больше и больше его территории. И вот ты в очередной раз получил, что хотел. Что дальше? Ты хочешь, чтобы она делила не только твою постель время от времени, ты хочешь, чтобы она все время была с тобой. Ты на последние сбережения покупаешь кольца, одно из них надеваешь на её палец. Это знак, знак того, что ты кроме её внимания, её тела ты заполучил и её время. Помните, я рассказывал вам теорию прибавочной стоимости старика Маркса? Капиталисты в конечном счёте воруют наше с вами время. И мы зачастую поступаем так же, когда женимся на приглянувшейся девушке.
- Но... я же не хочу ей зла... я хочу... - неожиданно подал голос Петерс.
Учитель развернулся и пригвоздил Петерса взглядом к стулу.
- Что, что ты хочешь? Скажи нам, Петерс!
- Я ведь... в общем... я же по любви...
- По любви! Именно. Это важный момент. Как думаете, Карл Пятый хотел захватить весь мир из корыстных побуждений? Нет! Он хотел, чтобы вселюди вернулись в истинную Христову веру. Коммунисты и националисты разве желают зла? Они хотят осчастливить какую-то страну или целый мир. Разве белые люди в Африке ненавидят негров? Многие искренне хотят цивилизовать их. Большая часть самых отвратительных преступлений совершается из благих побуждений. Всеми нами движет любовь. Но только мы понимаем её, как некий дар, который преподносится свысока неразумным дикарям. А в итоге, мы приносим в мир Танатос, под лозунгами Эроса.
Учитель с досадой поднёс фляжку к уху и немного потряс ей. Она была пуста.
- Итак... ты женился, Петерс. Но на этом наша экспансия не заканчивается. Когда становишься на этот скользкий путь, уже сложно остановиться. Захватив другого человека снаружи, опутав её паутиной своего влечения, похоти и эгоизма, ты начинаешь претендовать на то что внутри. В этот момент начинают рождаться дети, которые тоже попадают в рабство вашего желания иметь больше. Но бывает так, что их нет. Не даёт их Судьба или Бог. Или кто там ещё. И ты начинаешь лезть к ней в душу. Почему ты молчишь? Почему ты грустишь? Ты должна быть бодра и весела в моем присутствии. Ты должна сразу рассказывать, что там у тебя на душе. Что ты скрываешь от меня? Ты меня что, не любишь? И так целыми днями. И однажды она скажет тебе, Петерс, я так не могу больше. Ты превратил мою жизнь в ад. И знаешь, что ты тогда сделаешь?
Учитель поднял свои руки к лицу, они мелко тряслись. Ученики затихли, смотря на него с тревогой и испугом. Даже Фройд перестал улыбаться.
- Ты ведь не можешь вот так взять и отступить. Ты вложил все свои силы, все своё время, всю свою душу в эту экспансию. В это бесконечное завоевание под девизом plusultra. И ты её не сможешь вот так взять и отпустить. Твои руки, Петерс, невольно потянутся к ней. К её нежной шее. Вернее уже не её. Она давно отдала своё тело тебе. Это твоя шея. И ты никуда её не отпустишь. Твои руки... твои руки сжимаются... сжимаются... ты не понимаешь, что делаешь. А потом она затихает и ты смотришь в её безжизненные глаза. И видишь в них себя. Всклокоченного, с горящими глазами. Безумца. Безумца, который никогда не был счастлив. Только достигал чего-то, чтобы желать ещё чего-то большего. Который свёл всю свою жизнь к достижению, к завоеванию, к поглощению мира вокруг себя. Который свёл всех окружающих к роли трофеев, бессловесных и бессмысленных вещей. Который сам был таким... Вот к чему ведёт экспансия, Петерс. Вот к чему...
По щекам учителя катились слёзы.
Дверь распахнулась от резкого толчка, в класс ввалились директор школы и двое полицейских.
- Господин Юнгер, Вы арестованы -- сказал молодой полицейский, поправив фуражку.
- Как Вы могли... собственную жену... - причитал директор.
- Урок окончен. Помните о экспансии... Помните о plus ultra -- сказал учитель, когда наручники защелкнулись на его запястьях.