Шла четвёртая неделя военной операции на Украине. Пермячка Алёна позвонила подруге харьковчанке, с которой познакомилась много лет назад на курорте в Закарпатье, где обе отдыхали в санатории. Раз в месяц женщины созванивались, болтали. Но последние события вызывали беспокойство у Алёны: как она там?
- Да, - пренебрежительно ответила подруга, что слегка обидело Алёну.
- Привет, Вита! - и осторожно: - Как вы там?
- Да как - никак! Долбаный ваш президент! Зачем напали на нас? - Виталина кипела от ярости; и была готова перейти на брань. - Скоро Харьков возьмут. По окраинам бьют, падлы. Мой офис разбомбили! Работы нет. Вода и свет с перебоями... Народ тикает из страны. Во как. Шо ж вы творите?
- Вита, ну, это просто ужасно, понимаю...
- Да шо вы понимаете? - От дружбы, казалось, не осталось и следа. - Мало вам Крыма? Неймётся? Никому от вас покоя нема. Да когда ж подохнет ваш ирод...
Алёна, опешившая, молчала. Она же просто позвонила, чтобы поддержать подругу, выразить сочувствие, но та, как с цепи сорвалась, без умолка поливала грязью русских и всё, что с Русью связано. Ей хотелось объяснить Вите, что всё не так, что истинные мотивы Москвы благородные: освобождение ДНР и ЛНР и зачистка братской Украины от нацистов. Но та не давала вставить и слово. Алёне стало жалко подругу, которая стала жертвой нацистской идеологии и дезинформации и фейков, очерняющих российских военных.
Наконец, в речитативе обозлённой подруги появилась пауза.
- Вита, милая, не знаю, чем утешить тебя. Война - плохо, конечно. Прости нас... - и тут же осеклась: что она говорит, зачем извиняется, а главное, за что? Бред какой-то! Она же просто переживала за неё.
- На шо нам ваши извинения?! Теперь мне все звонят, прощения просят. А шо толку: извиняйся - не извиняйся, а бомбят, убивают. Ты бачила, шо творят ваши орки?
- Ну... нам, наоборот, другое говорят, показывают, что у вас там, эти... нацисты...
- Да шо вы там знаете? Я из окна бачу своими глазами, шо творится. Трупы! А ваши лживые каналы, как же, так вам и скажут всю правду про зверства ваших оккупантов, ждите.
- Но вы, ваша власть, вы первые начали воевать с Донбассом...
- Знаешь что? Если соседи ссорятся, нечего лезть - сами разберутся.
- Прости, подруга, мне очень жаль...
- Да на шо нам ваша жалость... - и связь прервалась.
Русская женщина осталась в недоумении. Ещё долго её будет гложить чувство вины.
"Но за что?" - спрашивала она себя.
2
Не успела Вита остыть от злости после диалога с этой проклятой кацапкой, как в квартиру настойчиво постучали. Со словами "Кого ещё черти несут?" она подошла к входной двери и открыла её. В жилище бесцеремонно ввалилась группа военных с оружием наперевес (поквартирный рейд); отодвинув в сторону Виту, солдаты по-хозяйски принялись бродить по комнатам. "Слава богу, свои, - выдохнула Вита, - не ватники". Но вскоре пожалела.
- Вам кого, хлопцы?
Командир, бандюга с двухнедельной щетиной на лице, со свастикой и фашистской символикой на кителе, - явно недавно освобождённый зека, - с укоризной спросил:
- А чё не на мове? Или лояльная? Может русичка?
Пара солдат под руки вывели из комнаты дрожащего от страха сына Виты.
- Слава Украине! - воскликнул бандит, ударил себя кулаком в грудь и в гитлеровском приветствии вскинул руку вперёд, едва не проткнув . Парень промолчал, непонимающе озираясь на мать.
Другой нацик ещё раз повторил: - Слава Украине! Отвечай, падлюка, - СЛАВА!
Парень не ответил, и нацист нанёс ему в челюсть удар прикладом "М16", отчего малой рухнул на пол без чувств.
Вита бросилась к сыну.
- Собирай его! - приказал матери главарь.
- Куда? - Вита заслонила собой сына.
- Незалежну защищать.
- Да он же ещё хлопец, вы шо. Ему ж шестнадцать, - взвыла Вита.
- Нормально!
Солдаты оттащили мать от сына, подняли приходящего в сознание парня.
- Да шо с ними цацкаться, - сказал один из бандеровцев, - цэ ж рашисты. Морока с ними... всё равно брыкаться будут. Только время тратить.
- Что вы творите, ребята! - по-русски закричала мать. - Не дам!
- Куда денешься, москальская гнида, - зарычал, брызгая слюной, главарь и застрелил её.