Визорина Виктория Александровна. Сталь в бархате

Меч Халона

Книга первая

Сталь в бархате

Энтор. Замок Нелвер

Ветер выл и стонал на разные голоса подобно стае взбесившихся демонов. Каждый, кто рождался здесь, на вершине скалы, привыкал к этим звукам и не обращал на них внимания. Но редкие гости уже через час начинали испытывать беспокойство и раздражение, а спустя три часа мечтать о том, чтобы поскорее покинуть замок. Недаром его назвали Нелвер - Сердце Ветров. Здесь никто не мог сказать, откуда подует ветер через минуту и что принесет с собой: ледяной холод неприступных горных вершин или жаркое дыхание пустыни, аромат трав и цветов или соленые брызги морского прибоя.

Крон плотнее запахнулся в плащ и вжался в расщелину скалы. Он не покидал свой пост скорее из упрямства, чем по необходимости. Его старший брат и повелитель Энтора Халон не нуждался ни в помощи, ни в охране. С этого места Крон не мог слышать разговор брата с неожиданным гостем. Он только видел их фигуры на фоне свинцово-серого неба, но все же напряженно прислушивался в надежде, что ветер случайно донесет до него хоть пару слов.

Чужие редко появлялись в Нелвере, и не только вой ветра был тому причиной. Замок, высеченный из вершины неприступной скалы, господствовал над цветущей Энторской долиной. Сам Великий Город в окружении садов и виноградников простирался внизу на юго-восток от замка. С суровых башен открывался изумительный вид на золотые крыши и мощеные полудрагоценным агритом улицы, но люди и животные с такой высоты казались песчинками на чудесной вышивке бисером и шелком. Лес, окутывая город зеленым облаком, достигал восточного подножия Нелверской скалы. С юга тянулись унылые каменистые пустоши, переходящие в песчаные барханы. С севера громоздились величественные, покрытые вечными снегами горы, а на западное подножие скалы день и ночь обрушивали свой гнев седые океанские волны.

Ни одна дорога не вела к воротам Нелвера, да и не было в замке никаких ворот. Грозные скалы поднимались отвесной стеной, и на этих неприступных склонах нельзя было найти ни выступа, ни трещины, достаточных для того, чтобы зацепиться, не говоря уже о тропинке. Нужно было очень захотеть добраться сюда или получить приглашение от самих хозяев, что случалось нечасто.

Нынешний посетитель был в прямом смысле слова незваным гостем. Советник Гарил занимал высокий пост при дворе Единого Владыки Райна, а отношения между Энтором и Райном всегда были довольно прохладными.

Когда-то Вселенная состояла только из Эмона - множества миров, населенных людьми, и Энтора - мира Бессмертных. С высоких башен Нелвера правили всем, что тогда существовало, используя Силу. Люди поклонялись Бессмертным, возводили им храмы, приносили жертвы и называли Богами. Но среди обитателей Вечного города нашлись те, кто выбрал Путь Знаний. Они пытались управлять законами Вселенной с помощью научных исследований. Злые языки утверждали, что большинство отступников с рождения обладали малой Силой, но большими амбициями и не желали быть на вторых, а то и третьих ролях мелких божков.

Путь Знаний оказался долгим и нелегким, но все же привел к ощутимым успехам: отступникам удалось создать свой мир - Райн. Среди жителей Вечного Города у них были родственники и друзья, поэтому глухое недовольство не выплеснулось в открытую вражду. Энтор смирился с тем, что существует другой Путь и по нему идет немало Бессмертных. Но жители Вечного Города всегда смотрели на обитателей райенских садов с презрением. Их считали наглыми и слабыми занудами, что вечно сохнут над пробирками в своих лабораториях. Жители Райна, в свою очередь, представляли энторцев грубыми и невежественными дикарями, которые бездарно прожигают время в погоне за удовольствиями.

Так продолжалось долгие века, пока не возник третий мир Бессмертных, названый Хаден. История повторилась. Один из приближенных Единого Владыки Райна выбрал запрещенный Путь Магии. У него нашлись последователи и хватило ума высказать свое подчинение Энтору.

Новым отступникам позволили занять болотистые Хаденские пустоши вблизи границ Вечного Города. Хаден заключил с властителями Энтора союз, в котором колдуны признавали их королями, а себя - вассалами.

Такой хитрый политический ход спас магов от немедленного истребления. Возникновение нового мира Бессмертных Райн воспринял как смертельную угрозу. Между Хаденом и Райном немедленно вспыхнула жестокая война.

Обе враждующие стороны понимали, что им ни за что не выдержать борьбу на два фронта. Война с Энтором означала собственную скорую и бесславную гибель. Поэтому военные действия велись в основном на нейтральной территории - в мирах Эмона.

В этом противостоянии Энтор занял мудрую позицию невмешательства, с презрением взирая и на тех, и на других. Возвышение Хадена или Райна было невыгодно властителям Сердца Ветров, ведь оно означало полную потерю влияния на мир людей. Холодный нейтралитет с одними и формальный союз с другими позволял им сохранять и свое богатство, и остатки былого могущества.

Несмотря на вассальные обязательства, Повелитель Хадена вел собственную политику, в которую Энтор практически не вмешивался. Союз двух миров сводился к тому, что их правители оказывали друг другу мелкие услуги, а рядовые жители Хадена предпочитали отдых на берегах Вечного Океана ядовитым испарениям родных болот. Поэтому на улицах Великого Города довольно часто можно было встретить темную накидку мага или остроконечную шляпу ведьмы.

Гордые энторцы снисходительно принимали льстивое поклонение обитателей хаденских пустошей, хорошо зная ему цену. Коварные и жестокие колдуны также прекрасно понимали, что их только терпят. Они завидовали богатству и славе Энтора и втайне ненавидели его за необходимость подчиняться, пусть и для вида.

Кроме политических разногласий у Халона с Владыкой Райна были личные счеты. Он не забыл, как его жена Тэна покинула замок ради юноши с золотым обручем в каштановых кудрях. Хотя на такие вещи в Энторе смотрели весьма философски и роман Нелверской королевы с юным обитателем райенских садов длился недолго, но осадок, что называется, остался. Хуже было в то, что Тэна в замок не вернулась. Оставив и мужа, и маленького сына, и юного возлюбленного, она бесследно исчезла. Халон подозревал, что именно Единый Владыка Райна сыграл в этом исчезновении главную роль. Этот лицемер постоянно болтал о чести и долге, настраивая прямодушную королеву против царивших в Энторе довольно свободных нравов.

Загадочное похищение новорожденной принцессы Итри, первого ребенка Халона и Тэны, которое произошло за несколько лет до этого, энторская молва также приписывала проискам Райна. Доказательств не было никаких - ни прямых, ни косвенных, иначе холодный нейтралитет давно бы сменился беспощадной войной. Но в Нелвере все, от посудомойки до самого Халона, были убеждены, что принцессу похитили по приказу Единого Владыки.

Не удивительно, что представителей Райна в Энторе мягко говоря недолюбливали. При таких обстоятельствах появление в замке самой высокопоставленной после Владыки особы у кого угодно вызвало бы удивление. Крон с презрением посмотрел на серебристый эллипс пространственно-временной капсулы, который тускло поблескивал в нескольких шагах. Визит Советника считался неофициальным, но было ясно, что прибыл он по распоряжению Единого Владыки. Воспользоваться генераторами сверхэнергий тайком, без его ведома, было просто невозможно, а предположить, что Гарил использовал Силу или Магию, мог только человек, ничего не смысливший в истинном строении Вселенной.

Черный плащ реял за могучими плечами Халона. Бешеные порывы ветра развевали и белое одеяние низкорослого тщедушного посетителя. Оно трепетало за спиной как два белых крыла, а в светлых волосах блестел тонкий золотой обруч. Крон подумал: издали это в самом деле похоже на крылья и нимб. Наверное, поэтому люди так изображают соплеменников их гостя. Жителям Эмона свойственно все преувеличивать или искажать, словно они смотрят сквозь кривое стекло. Даже слово "анделл" (так называют себя жители Райна), они произносят "ангелы", а их страну называют просто "Рай", точно так же коверкают "Хаден" вовсе превращая это название в "Ад".

При мысли о большинстве населения Вселенной губы Крона искривила усмешка. Чего не отнять у глупых и никчемных людишек, так это буйной фантазии. Каких только небылиц не рассказывают они о Трех Мирах Бессмертных! Надо же такое придумать: называть жителей Великого Города демонами! Для начала в языке Бессмертных и слова-то такого нет. Это опять же искажение от "дЄамун" - так величают себя хаденские маги, а они имеют к владыкам Нелвера такое же отношение, как собака в будке имеет отношение к хозяину подворья. Жители Великого Города никогда не унижаются до использования магии, и никогда не превращаются в чудовищ, чтобы произвести впечатление, как сплошь и рядом делают колдуны. А Повелитель Хадена так и вовсе не снимает свою жуткую личину, вынуждая приближенных всюду таскать за ним его мерзкий хвост! Должно быть, в таком виде он сам себе кажется значительнее.

Конечно, "дЄамун" называют обитателей Великого Города Старшими и Лордами, но каждый ребенок в Энторе знает цену такой лести. Не будь любой из них во много раз сильнее самого искусного мага, хитрые и коварные чародеи давно бы захватили власть над Энтором. А так они лишь распускают слухи и плетут интриги, стремясь рассорить между собой всех, кого только можно. К сожалению многие из соотечественников Крона поддаются на их уловки. Занятые склоками между собой, они все больше теряют влияние на миры людей, что на руку и колдунам, и анделл.

Давно миновало время, когда люди поклонялись лишь властителям Нелвера, сооружали в их честь величественные храмы и приносили многочисленные жертвы. Все больше миров Эмона поют хвалы Владыке Райна, прельстившись ложными чудесами анделл, а древние храмы зарастают сорной травой... Сила и храбрость теперь не в чести, воинов и героев сменили торговцы... Ох, не зря Всемогущий Создатель Миров покинул их Вселенную и удалился неведомо куда! Создавая Энтор и многочисленные миры Эмона, разве думал он, что его дети погрязнут в склоках и сварах, плодя ложь и ненависть, вместо того, чтобы заселять и совершенствовать созданное?

Крон тяжело вздохнул и снова взглянул на брата и его необычного собеседника. Между тем Халон и его странный гость раскланялись, и наблюдатель понял, что разговор окончен. Анделл, путаясь в длинном одеянии, которое нещадно трепал ветер, защищаясь от его жестоких порывов рукавом, с трудом забрался в капсулу и закрыл дверцу. Вспыхнул серебристо-голубой огонь, раздался треск, капсула задрожала и стала медленно таять на глазах. Огонь вскоре погас, но едва заметный силуэт эллипса еще долго висел в воздухе над верхней площадкой Сторожевой Башни. Крон вышел из своего укрытия и приблизился к брату, но Халон не обращал на него внимания, продолжая смотреть на этот силуэт, пока он не исчез без следа. Только потом властитель Энтора повернулся, и его хмурое лицо не предвещало ничего хорошего. Крон ожидал, что сейчас узнает о причинах столь странного визита, но вместо этого Халон неожиданно спросил:

-- Где Рамейдо?

Этот вопрос застал Крона врасплох, и он слегка запнулся, прежде чем ответить.

-- Утром вернулся из города.

-- Я спрашиваю: где он сейчас? - раздраженно прошипел Халон.

-- Боюсь, что у Аретис... - смущенно отводя глаза, ответил младший брат.

-- Что?!! - взревел властитель Энтора. - Я же ему запретил!

И, перепрыгивая через несколько ступенек сразу, он стремительно спустился вниз по лестнице с башни в главные покои замка. Широко шагая, разгневанный старший брат быстро пересек несколько залов и коридоров. Крон едва поспевал за ним.

Строгая роскошь в убранстве комнат вскоре сменилась роскошью изнеженной. Геометрические орнаменты ковров превратились в цветочные узоры, витражи в стрельчатых окнах спрятались за кружевными занавесками, открытые дверные проемы скрылись в легких драпировках. Вместо суровых и молчаливых слуг, похожих на могучих воинов, стали попадаться хорошенькие босые служанки в соблазнительных полупрозрачных одеяниях. Они с тихими возгласами разбегались в разные стороны при виде огромной фигуры своего господина, роняя в испуге, кто букет цветов, кто чашу с ароматной водой для омовений.

С каждым шагом Халон все больше закипал от гнева, а Крон все больше отставал, пока окончательно не потерялся среди колонн, увитых живыми цветами и тончайшей кисеей. Наконец, властитель Энтора очутился перед дверным проемом, занавешенным синим шелком. Из-за расшитой золотом занавеси доносился нежный мелодичный смех. Прямо перед ним выросла красивая девушка, едва прикрытая голубой прозрачной тканью, словно ее стройную фигурку таинственным образом породили складки синего шелка и ароматный дым двух кадильниц по сторонам двери. Она хотела преградить путь Халону, но он так взглянул на прислужницу, что девушка вновь исчезла среди бархатных подушек и высоких ваз с душистыми ветками сирени.

Клочья шелка разлетелись по сторонам, и Халон вступил, пригнувшись на пороге, в низкий зал со стенами из синего стекла и полом, устланным бархатом цвета ночного неба. Хрустальные шары-светильники отражались в зеркальном потолке, в маленьком бассейне плескался невидимый фонтан, бледные розы плавали в широких стеклянных чашах на изящных подставках из драгоценного розового дерева.

Посреди зала на круглом ложе, покрытом серебристым мехом, лежала обнаженная золотоволосая женщина невероятной красоты и черноволосый юноша, почти ребенок. Их тела - белоснежное и золотисто-смуглое - словно светились изнутри.

При виде этой прекрасной картины Халон издал низкий звериный рык. Золотоволосая красавица и ее юный любовник испуганно вскочили.

-- Отец! Брат! - воскликнули они практически одновременно.

-- Разве я не запретил тебе появляться на этой половине замка?! - сквозь стиснутые зубы прошипел властитель, испепеляя сына грозным взглядом.

-- Что плохого в том, что мальчик кое-чему научиться? - спросила, заступаясь за юношу, женщина.

-- Твои служанки и так научили его всему и даже многому, чего в его возрасте и знать не следует! - рявкнул рассерженный отец. - Довольно, что ты испортила остальных моих детей, но я тебе не позволю избаловать и изнежить Рамейдо!

-- Ты ревнуешь? - лукаво изогнула бровь красавица.

-- Много чести для такой шлюхи, как ты, - фыркнул Халон.

-- Не зли меня, брат, - оскорбленная женщина вскинула голову и золотые локоны рассыпались по полу - такие они были длинные. - Я могу проклясть тебя!

-- Не пугай меня своим проклятием, Аретис! Ты не посмеешь! И знаешь почему? Потому, что не захочешь следующие тридцать лет своей жизни провести на гнилой соломе в обнимку с крысами в подвале этого замка, - ядовито ухмыляясь ответил ей Халон, а затем вновь гневно взглянул на сына. - А ты немедленно убирайся вон! Чтобы я больше не видел тебя в Энторе! Можешь отправляться хоть в Райн, хоть в Хаден, хоть на задворки Эмона, но чтобы ноги твоей больше не было в Нелвере!

-- За что, отец?

-- За то, что ты нарушил мой запрет. Разве этого не достаточно? - прищурил глаза хозяин замка. - Вон, я сказал!

Юноша молча покачал головой, собрал свою одежду, разбросанную возле ложа, и вышел. Аретис с тревогой следила за ним.

-- Что ты делаешь, брат? - спросила она Халона, ухватив его за кожаный, усыпанный шипами пояс. - Ты лишился жены, у тебя похитили дочь, теперь ты сам выгнал из дома любимого сына и наследника. С кем ты останешься?

-- Пусть проветриться. Ему полезно. Нечего держать парня возле твоей юбки, - глядя на нее сверху вниз ответил мужчина. - Так ты мне испортишь мальчишку. Пусть посмотрит на мир и хлебнет всего: и хорошего, и плохого. Пусть сам разберется, что хорошо, а что плохо. А когда у него прибавиться ума настолько, что твои чары уже не заставят его потерять голову, я его верну. И не пытайся помешать мне, Аретис. Я так решил и так будет!

-- Ты не должен ревновать меня к нему, - длинные, украшенные крошечными бриллиантами ногти золотоволосой прочертили полосы на черном бархате, обтягивающем бедра Халона. - Он так похож на тебя в юности...

-- Перестань, Аретис. Между нами давно все кончено и я никогда не вернусь в твои сети, - оттолкнул ее владелец замка и, не оборачиваясь, вышел из синего зала.

-- Ты еще пожалеешь об этом! - прошипела женщина, бросив ему вслед подушку.

Хмуря брови, Аретис свернула волосы в узел и скрепила их алмазными шпильками, лежавшими на прикроватном столике, подобрала с пола черный шелковый плащ и набросила прямо на голое тело. Щелчок пальцами - и прямо перед золотоволосой в воздухе возникла светящаяся арка, за которой клубилась непроницаемая тьма. Женщина шагнула в портал и ее мгновенно окутала полная темнота, но это нисколько не смутило Аретис. Уверено ступая босыми ногами по невидимым во мраке ступенькам, она быстро спустилась в маленькую круглую комнату, освещенную робким светом подвешенной на золотой цепи масляной лампы в виде бабочки. В комнате стояло только большое зеркало в тусклой серебряной раме, а напротив него мягкое кресло, оббитое алым бархатом.

Опустившись в кресло, Аретис улыбнулась своему отражению.

-- Не хочешь, чтобы мальчик привязался к бабской юбке, Халон? Прекрасно, пусть так и будет. Все, как ты желаешь, любимый! - захохотала она и, не колеблясь ни мгновения, полоснула по запястью острием тонкого кинжала, извлеченного из-за рамы.

Кровь брызнула на стекло и вспыхнула золотым светом.

Женщина быстро зашептала что-то, разобрать можно было лишь "кровь и сталь", да еще "замкнутый круг". Золотой свет погас, Аретис удовлетворенно откинулась на спинку кресла. Черный плащ окутывал ее фигуру мраком, собранные на темени волосы сверкали как алмазный венец.

-- Зря ты думаешь, братец, что я позволю им встретиться, - прошипела красавица, сверкая глазами. - Никогда не склонюсь перед орудьем этой святоши, твоей бывшей женушки! В подвале с крысами, говоришь? Что ж, посмотрим!

Крон нашел брата в зале, стены которого были увешаны знаменами и гобеленами с изображением различных битв. Халон, закусив губу, мерил шагами обширное пространство между огромным камином, в котором пылал целый ствол дерева, и дверью.

-- Что ты наделал, брат?

-- Не лезь в это дело, Крон! - предупреждающе поднял руку старший. - Где Боннерг?

В следующее же мгновенье одна из фигур на гобелене стала расти, увеличиваться в размерах, обретать форму и вскоре перед братьями стоял высокий старик с длинной седой бородой в черной бархатной мантии, украшенной драгоценными камнями. Он слегка поклонился, приложив руку к груди. Это и был Боннерг - самый могущественный из хаденских магов, который жил в Нелвере со дня рождения Рамейдо, чтобы оберегать наследного принца. Повелитель Хадена прислал его в Энтор по просьбе Халона, обеспокоенного тем, чтобы сына не похитили так же, как перед этим дочь. Злые языки утверждали, что хаденский Повелитель был даже рад избавиться от старика, магия которого была едва ли не сильнее, чем его собственная.

-- Я к твоим услугам, мой господин.

-- Ты уже все знаешь?

Старик еще раз молча поклонился.

-- Я хочу, чтобы Рамейдо отправился куда-нибудь на край света, подальше от лицемеров Райна и твоих лукавых соотечественников, - озабочено нахмурился Халон. - Пусть поживет среди людей Эмона. Покажи мне карту.

Старик поднял руки и сделал несколько движений кистями, беззвучно шевеля губами. В воздухе над его головой появился светящийся шар из золотистых искр, затем этот шар рассыпался на отдельные искорки, которые расплылись и повисли в пространстве, образовав знакомый Крону узор созвездий. Халон ткнул пальцем в маленькую искорку на самом краю "карты".

-- Сюда, например. Это планета класса ЭС-два?

-- ЭС-один, - ответил волшебник.

-- Сойдет, - небрежно бросил властитель. - Я хочу всегда знать где он и что с ним происходит, чтобы уберечь мальчика от ошибок. Но он не должен об этом догадываться. Это возможно?

-- Нет никаких препятствий, - развел руками старик.

-- Надеюсь, ты сдержал свое слово, Боннерг, и мой сын ничего не знает о своей Силе? - строго спросил Халон колдуна. - И ты не научил его никаким своим магическим фокусам?

-- Мне даже обидно слышать такие вопросы, мой господин, - улыбнулся старик. - Я не так глуп, чтобы поступать вопреки воле великого Халона.

-- Прекрасно. Пусть надеется только на самого себя и на свой меч, - кивнул правитель. - Это испытание пойдет ему на пользу. Парню пора расправить собственные крылья и научиться обходиться без твоих мудрых советов и моих подсказок.

С этими словами Халон вышел из зала. Теперь выражение его лица вновь стало спокойным. Золотые искры "карты" погасли.

Крон подумал, что все это несколько странно. От его наблюдательного взгляда не укрылась одна интересная деталь: прежде чем ткнуть якобы наугад в одну из искорок на "карте", его брат немного задержался, словно искал эту искорку глазами. Но Крон, конечно же, ничего не сказал об этом хаденскому магу.

Атавия. Дорога на Тан-Рион

Поначалу Дарнок не обратил на этого юношу никакого внимания. Неизвестный догнал его у самой переправы, и они спешились практически одновременно.

Поскольку других желающих переправиться через Сольж не было, а незнакомец, казалось, никуда не спешил, Дарноку пришлось самому подгонять разомлевшего от жары и безделья перевозчика громким окриком и звоном монет.

Впервые он пристально пригляделся к своему случайному попутчику, когда заводили лошадей на плот. Дарноку пришлось тянуть за узду и понукать своего каурого, а вороной жеребец незнакомца последовал за хозяином спокойно, без узды и понуканий, словно собака. Это крупное породистое животное вызвало у Дарнока невольное восхищение. Он залюбовался конем, а уже потом стал внимательно разглядывать и его хозяина.

Незнакомому юноше можно было дать лет шестнадцать. Тонкие черты его лица и выразительные темно-серые глаза сразу вызывали симпатию. Невысокого роста, стройный и худощавый, он был одет по последней столичной моде в костюм из золотисто-коричневого рубчатого бархата и высокие сапоги того же цвета. В прорезях широких рукавов куртки виднелось белоснежное тончайшее полотно рубашки. Широкие накладные плечи с валиками придавали фигуре мальчишки больше мужественности. Воротник рубашки и манжеты утопали в белой пене кружев. На густых черных волосах красовался лихо заломленный берет из коричневого бархата с белым пером. Широкий кожаный пояс с металлическими пластинами и шипами косо спадал на левое бедро.

На боку юноши висел меч в простых посеребренных ножнах с рукояткой, обмотанной кожаным ремнем. Последняя деталь сильно насторожила Дарнока. Парнишка выглядел как заправский щеголь, но ни один щеголь не стал бы прятать отделку рукоятки под ремнем. Таким приемом пользовались только наемники да старые опытные воины, чтобы в долгом бою не скользила вспотевшая от усилий ладонь.

Мальчишка не был похож на наемника. Не мог он быть и знатным господином. В этом случае его должны были сопровождать слуги. Для богатого горожанина у него был слишком великолепный конь.

Пока Дарнок терялся в догадках, плот медленно продвигался вперёд. Он кашлянул пару раз, пытаясь привлечь внимание незнакомца, но тот не обращал никакого внимания на столь неуклюжие попытки и не проявлял ни малейшего желания завести беседу. Юноша стоял, скрестив руки на груди, и, не отрываясь, смотрел на речные волны.

-- Благородный господин едет в Святой Город? - Дарнок все же решился завязать разговор.

У него были веские причины для любопытства: путешествие в одиночку небезопасно, не говоря уже о скуке. Если бы не важные известия, которые заставили молодого человека торопиться, Дарнок ожидал бы попутного каравана паломников или купцов и не рискнул бы отправиться в путь в одиночестве. До сих пор судьба его хранила, но он надеялся встретить попутчиков у переправы. Увы, кроме странного мальчишки никто не стремился на тот берег, а ждать Дарнок никак не мог. Поэтому он и позволил себе обратиться к незнакомцу, в качестве предполагаемого маршрута назвав свой собственный, в надежде приобрести хотя бы одного попутчика.

Незнакомец смерил его холодным равнодушным взглядом и молча отвернулся.

-- Я к вам обращаюсь, сударь, - нахмурился молодой человек.

На этот раз он не удостоился даже взгляда. Дарнок хмыкнул и пожал плечами: если его игнорируют, зачем навязываться?

Наконец плот пристал к берегу. Пока Дарнок выводил каурого, незнакомец легко вскочил в седло и направился прочь легкой рысью. Пришлось удивиться ещё раз: мальчишка как-то странно держался верхом. Он так и не притронулся к поводьям, которые свободно свисали с передней луки седла, управляя конем одними коленями. Руки незнакомец держал небрежно заложенными за пояс, как бы демонстрируя свое удальство. Дарнок с изумлением заметил, что у него на сапогах нет шпор и напрочь отсутствуют стремена!

Непринужденные и грациозные движения странного юноши заставили Дарнока отбросить мысль о возможных обстоятельствах, которые вынудили его ехать таким образом. Очевидно, это была привычная манера управления конем, очень удобная в бою - обе руки оставались свободными! Но в то же время всадник был лишен опоры в стременах.

Пока Дарнок садился в седло, незнакомец значительно опередил его на прямой как стрела дороге, и догонять его уже не было смысла. К тому же юноша явно не стремился найти попутчика, иначе он бы заговорил с Дарноком ещё у переправы или на плоту и подождал бы, пока он справится с норовистым каурым.

Оба всадника двигались по дороге в одном направлении примерно с одинаковой скоростью и, поэтому Дарнок долго не терял из вида загадочного путешественника. Так продолжалось до тех пор, пока юноша не приблизился к развилке. Ни на мгновение не останавливаясь, он миновал поворот решительно направляясь к Рионскому лесу.

Заметив это, Дарнок закричал:

-- Эй, стойте! Остановитесь! Туда нельзя!

Но незнакомец, должно быть, не слышал окрика и продолжал свой путь.

-- Стойте! Да стойте же, вам говорят! Назад!

Видя, что юноша никак не реагирует на его крики, Дарнок пришпорил коня. Незнакомец так и не обернулся, пока каурый не поравнялся с вороным, из чего он предположил, что странный путешественник либо глух, либо нем, а, скорее всего, и то и другое вместе.

-- Стойте, прошу вас!

-- Странный юноша остановился и уставился на Дарнока с холодным любопытством.

Вы едете в Тан-Рион? Тогда вам нужно было свернуть на эту дорогу, - молодой человек указал рукой назад, на развилку.

-- Разве это не кратчайший путь в Святой Город? - спросил незнакомец, указывая на зеленую стену леса справа впереди.

Голос у него был красивый, бархатный, нежный, под стать всему элегантному и утонченному облику. Ага, значит и со слухом и с речью у этого гордеца все в порядке! Глупый щенок! Дарнок разозлился, но решил все же сделать скидку на "зеленый" возраст паренька.

-- Это кратчайший путь на тот свет! - пояснил он, стараясь подавить раздражение. - В лесу свирепствует шайка Кровавого Пса. Одинокий путник для них - легкая пожива.

-- Ну, это смотря какой путник, - иронично заметил юноша и, сделав рукой жест благодарности и прощания одновременно, снова тронулся вперед.

Дарнок рассердился не на шутку. Что за самонадеянный юнец! Он смотрел вслед незнакомцу, прикусив губу. Следовало бы предоставить этого зазнайку своей судьбе, но парень был слишком молод. Дарнок знал: он не сможет спать спокойно, думая, что имел возможность спасти паренька от глупой смерти и не сделал этого. Поэтому он снова подавил гнев, пришпорил каурого и предпринял ещё одну попытку нагнать мальчишку.

На этот раз юный путешественник остановился и обернулся, поджидая его. Иронично приподнятая бровь и легкое недовольство пополам со скукой, написанные на красивом лице, заставили Дарнока стиснуть зубы от злости, но он все же сдержался, хотя и несколько повысил голос, пытаясь образумить мальчишку.

-- Вы едете на верную гибель! В шайке не меньше двух десятков бандитов. Три года назад мы с одним купцом хотели здесь проехать. Я не первый год брожу по дорогам, да и купец был парень не промах - славно владел мечом. Да только зря голову сложил. Меня тяжело ранили, и я чудом спасся. Так что будь вы хоть небесный воин Горилий - все равно не проедете.

После этой проникновенной речи юноша посмотрел на него уже с интересом, как бы оценивая. Дарнок выглядел лет на десять старше мальчишки, на полголовы выше ростом и шире в плечах. Черты лица можно было бы назвать даже красивыми, если бы не страшный шрам, пересекавший лоб и левый висок - след от удара мечом, лишивший молодого человека левого уха. Этот недостаток частично скрывали густые темно-каштановые локоны, спадающие до плеч. Вдобавок на левой руке у Дарнока не хватало безымянного пальца, а кисть уродовали следы давнего ожога. Еще у него была покалечена левая нога, из-за чего молодой человек немного прихрамывал.

То ли тревога в глубине теплых карих глаз говорившего, то ли его шрамы произвели на юношу должное впечатление, но он оглянулся назад, на развилку.

-- Лучше ехать по той дороге, в объезд. Здесь все так ездят, - пояснил Дарнок уже спокойнее, заметив колебания юноши.

-- Это большой объезд?

-- Потеряете полдня. Зато сохраните голову на плечах и кошелек. Я еду в замок Моран. Это совсем рядом со Святым Городом, так что нам по пути. До вечера, правда, вы в Тан-Рион не попадете, придется заночевать в Моране. Но вы не пожалеете: наш барон очень гостеприимный хозяин. У нас отменная кухня, чудесные вина, мягкие пуховики и прехорошенькие служанки.

Незнакомец засмеялся, поворачивая коня.

-- Звучит заманчиво!

Дарнок вздохнул с облегчением.

-- По здешним дорогам вообще опасно ездить в одиночку, - продолжал он разговор.

-- Но вы же ездите, - усмехнулся юноша.

-- Что делать! Я тороплюсь, иначе не стал бы рисковать. Кто вам посоветовал ехать этой дорогой? Бездельник-перевозчик?

-- Я сам ее выбрал.

Дарнок взглянул на него с изумлением.

-- Вам знакомы эти места?

-- Существуют карты.

-- Ха! - фыркнул молодой человек, - Надежный источник - нечего сказать! Да наши ученые их рисуют больше руководствуясь своим воображением, чем истиной. А разбойники ни на одной карте не обозначены. Эти земли принадлежат моему господину. Я здесь каждый кустик знаю, так что с дороги не собьюсь. Позвольте представиться: Дарнок, оруженосец барона де Моран.

-- Рес, - поклонился в ответ незнакомец.

Этот поклон был просто эталоном изящества и элегантности. Странное имя юноши, явно чужеземное, похожее на звук меча, рассекающего воздух, стало для оруженосца еще одной загадкой. Рес не был похож на чужестранца, по крайней мере, его невысокий рост, темные волосы и хрупкое телосложение были типичными в Серединных Землях. Да и говорил он без малейшего акцента, хотя его произношение следовало бы назвать скорее столичным, чем местным. Но если парень прибыл из столицы, то как он оказался на этой дороге? Ведь каждый, кто ехал в Тан-Рион из Артрозы, должен был попасть в Святой Город с северо-востока, а не с юго-запада!

-- Едете с Побережья? - полюбопытствовал Дарнок, пытаясь пролить хоть какой-то свет на эту цепь странных обстоятельств.

Рес кивнул.

-- Впервые в наших краях?

Снова молчаливый кивок.

-- Черт побери, а вы немногословны! - взорвался оруженосец.

-- И не любопытен, - отрезал его новый попутчик.

От такой отповеди Дарнок рассердился и замолчал. Вот невоспитанный щенок! Ведь он практически спас ему жизнь! Стоило гнаться за этим заносчивым сопляком и хамом, уговаривая его свернуть с опасной дороги через Рионский лес и теряя драгоценное время!

Так они ехали молча бок о бок с четверть часа, и оруженосец ругал сам себя за некстати проявленную добросердечность и благородство. Внезапно Рес заговорил сам, как ни в чем не бывало.

-- Что же ваш барон не наведет порядок в лесу?

-- Лес - королевский, - нехотя отозвался Дарнок.

-- Ну, тогда король.

-- Так он далеко. В Артрозе.

-- И ему нет дела, что в его лесу грабят и убивают? А местные жители? Почему не соберутся вместе и не прочешут лес?

-- С кольями и вилами в руках? Против вооруженных до зубов бандитов? Постоять за себя при необходимости они, конечно, сумеют, но в серьезную драку не полезут. Крестьяне у нас смирные. Житьё у барона сытое и привольное, не то, что у других господ. Только много сброда разного по дорогам шатается. В Тан-Рион идут караваны паломников, а с ними всякое жулье да воры. Так и рыщут, чего бы стянуть у путников, и у местных жителей не побрезгуют прихватить, что плохо лежит. Ворота Святого Города всем открыты, приезжих много. Для разного отребья в наших краях полное раздолье. Жулика колом обработать или вора за ноги на осине подвесить - это наши крестьяне вполне способны, особенно, когда десять на одного. Но в настоящий бой ...

Дарнок с усмешкой покачал головой.

-- Тогда пусть наймут лихих молодцев и выкурят из леса эту шайку.

-- А кто будет оплачивать их работу?

-- Ну, тогда пусть грабят, - усмехнулся Рес.

Внезапно он остановился и поднял руку, как бы предостерегая. Дарнок придержал каурого и огляделся, но ничего подозрительного не заметил. Дорога была пуста. Тогда юноша коснулся одной рукой его локтя, а другой указал на темное облачко впереди, почти у самой земли. Только очень острый и наблюдательный глаз мог заподозрить в этом невинном объекте предвестника беды. Оруженосец его совсем не заметил, но Рес сразу пояснил свои опасения.

-- Что-то горит, - посылая вороного вперед, произнес он.

Пожав плечами, Дарнок на всякий случай тоже ускорил бег своего коня.

Через четверть часа темное облачко превратилось в столб дыма, и ветер донес сперва едва различимый, а затем стойкий запах гари.

-- Вот дьявол! - теперь уже оруженосец сам пришпорил каурого, сворачивая с дороги по направлению к месту пожара.

Путникам пришлось обогнуть холм, на время заслонивший от них дым, преодолеть несколько канав и изгородей. При этом Дарнок убедился, что его юный спутник - отличный наездник и даже без стремян прекрасно держится в седле. Наконец они миновали небольшую рощу и увидели деревню, лежавшую в ложбине между двух низких холмов. Горел крайний от дороги дом. Крестьяне суетились вокруг, стараясь не столько спасти строение, сколько не допустить дальнейшее распространение огня. Возле самого пожарища, в опасной близости от огромных языков пламени, стоял, словно в оцепенении, молодой крестьянин. Неподалеку качалась по земле и выла молодая женщина.

-- Что тут такое? - крикнул оруженосец, обращаясь к старику, стоящему поодаль.

-- Это вы, господин Дарнок? Беда у нас, спаси Святой Аствар! Никто и не знает, как занялось. Хозяин-то, вон стоит, в поле был. А женка к соседке отлучилась. Оно и полыхнуло, охнуть никто не успел. Вон она воет. В доме двое мальчишек осталось, годка по два. Вот и убивается, сердечная.

-- Что же вы стоите? - оруженосец мигом слетел с седла, торопливо привязывая испуганно фыркающего коня к ограде и огляделся. - Детей спасать надо!

-- Да как их спасешь! Вон ведь как горит! Скоро и крыша рухнет...

-- А, черт! - хромая, Дарнок побежал к колодцу, на ходу стягивая куртку.

-- Лей на меня! И на одежду лей! - приказал он одному из крестьян, таскавшему деревянной бадьей воду.

Тот не сразу сообразил, что от него требуется, и оруженосцу пришлось повторить свой приказ.

-- Куда же вы, господин! Святой Боже! Стойте! Остановитесь! - внезапно закричали вокруг.

Набрасывая мокрую куртку, Дарнок не сразу понял, что кричат не ему. Он обернулся и увидел, как маленькая фигурка в золотистом бархате нырнула в пламя.

-- Куда!? В сухой одежде! Стойте! - он бросился вперед, но резкий порыв ветра швырнул ему в лицо едкий дым и пепел.

Оруженосец едва не задохнулся, а пока откашлялся, прикрываясь мокрой курткой от летящих искр, пламя успело охватить весь дом. Его острые грозные языки, казалось, лизали небо. В растерянности Дарнок стоял, опустив руки и понимая тщетность любых усилий. Внезапно раздался страшный треск, и обрушилась крыша, разбрасывая далеко вокруг снопы искр. Оруженосец инстинктивно отскочил. Хозяин дома упал на засыпанную пеплом траву, обхватив голову руками. Женщина перестала выть, а только молча билась головой о землю. Замерли в молчании и потрясенные крестьяне. Над пожарищем повисла тишина, нарушаемая только треском огня.

На глаза оруженосца навернулись слезы, и причиной тому был не только едкий дым. Ему стало жаль малышей, сгоревших заживо, их несчастных родителей, которые в одночасье лишились не только двоих детей, но и всего имущества. А еще ему было жаль красивого странного мальчика, которого он так и не смог уберечь сегодня от смерти. Видно на роду было написано Ресу умереть в этот день: не от руки разбойника в Рионском лесу, так от огня.

Дарнок смахнул непрошеную влагу мокрым рукавом и внезапно услышал за спиной негромкий ироничный голос.

-- Очень мило с вашей стороны, Дарнок, оплакивать гибель моего единственного костюма.

Оруженосец резко обернулся. Позади него стоял Рес весь в саже и копоти. Под мышками он держал двух не менее чумазых крестьянских ребятишек, которые перепугано таращили глаза и молчали. На голове юноши вместо щегольского берета сидела обезумевшая от ужаса рыжая кошка, судорожно вцепившаяся в волосы своего спасителя. Дарнок от изумления открыл рот. Он не верил своим глазам. Все крестьяне смотрели на догорающий дом и пока не замечали происходящего.

-- Да снимите же с меня, наконец, эту чертову кошку! - воскликнул Рес.

Комичность ситуации только сейчас проникла в сознание оруженосца, и он принялся истерически хохотать. На его смех обернулись крестьяне. Рес поставил на землю обоих малышей, и они дружно, словно по команде, во весь голос заревели.

-- Быстрее, Дарнок! Хватит смеяться! Нам нужно как можно скорее удирать отсюда!

Юноша схватил оруженосца за руку и буквально потащил к лошадям. Дарнок не ожидал, что в этом мальчишке столько силы. Испуганные огнем и криками лошади отчаянно рвались с привязи.

-- Быстрее, быстрее!

Рес уже отвязал лошадей и прыгнул в седло, бросая повод Дарноку. Еще через мгновение они мчались во весь опор по дороге прочь от пожарища. Крестьяне что-то кричали им вслед, но в ушах оруженосца свистел ветер и он ничего не разобрал, а вскоре крики стихли вдали. Он не совсем понимал, чем вызвана такая спешка, и, после того, как злополучное место осталось далеко позади, придержал не в меру разгоряченного коня. Ему не сразу удалось это сделать, но оба всадника, в конце концов, перешли на легкую рысь, а затем и на шаг.

-- Почему это мы несемся так, будто за нами гонятся черти? - спросил Дарнок недоуменно, переводя дух.

-- Не черти, а благодарные крестьяне. Вы ведь, кажется, торопитесь, а хвалебные речи и всеобщие проявления восторга занимают немало времени, - пояснил Рес, сворачивая с дороги.

-- Впервые встречаю человека, который гоняется за неприятностями и бежит от благодарности, - проворчал оруженосец, следуя за ним.

Юноша неспешно трусил через поле по направлению к одной из небольших рощиц, разбросанных по окрестностям. Когда они въехали в тень деревьев, лошади окончательно успокоились. Здесь протекал мелкий чистый ручеек. Вороной заторопился к воде, но его всадник спешился и привязал лошадь к ветке дерева, а затем расседлал и принялся обтирать травой, тихо нашептывая что-то. Дарнок поступил точно так же. Только потом они напоили лошадей и отпустили полакомиться молодыми веточками и сочной травой.

Дарнок молча признал необходимость короткого отдыха после такой бешеной скачки. И, конечно же, Ресу не мешало умыться. Оруженосец неуютно чувствовал себя в мокрой одежде, поэтому снял куртку и повесил ее на ветку дерева для просушки.

-- Бросаться в огонь в сухой одежде неразумно, - проворчал он, устраиваясь на небольшом пеньке, и наблюдая, как приводит себя в порядок его спутник. - Это просто чудо, что вы не сгорели.

-- Неразумно бросаться в горящий дом за минуту до того, как обвалится крыша. Даже в мокрой одежде, - возразил Рес.

-- Но ведь вы же бросились! - воскликнул Дарнок.

-- Если бы я этого не сделал, туда бы кинулись вы. И уж точно погибли!

-- Черт побери! Значит, вы пошли на такой риск, чтобы опередить меня? Чтобы в горящий дом не полез я? - изумлению Дарнока не было предела.

-- Ну, да. За полчаса до этого вы предупредили меня, чтобы я не ехал через лес. Я не люблю долго оставаться в долгу.

В течение нескольких минут оруженосец просто не знал, что сказать. Между тем юноша снял свою куртку, перепачканную сажей, умудрившись при этом не снимать ни меч, ни пояс с шипами, к которому он был подвешен, и достал из седельной сумки щетку. Сначала он вымыл в ручье лицо и руки, затем покрытые копотью сапоги. Против ожидания, роскошные кружева рубашки почти не пострадали, но штаны и куртка находились в самом плачевном состоянии. К счастью, ему удалось если не восстановить золотистый блеск дорогой ткани, то привести ее в относительно приличный вид при помощи воды и щетки. Спасенную куртку Рес повесил сушиться рядом с курткой Дарнока, а затем уютно устроился под деревом и извлек из седельной сумки плетеный из лозы дорожный короб, в котором обычно путешественники побогаче возили снедь.

-- Хотите есть?

Только сейчас оруженосец понял, как проголодался. Он не рассчитывал на такую задержку в пути и поэтому не захватил с собой никаких припасов. Между тем его более запасливый спутник достал завернутый в чистую тряпицу козий сыр, каравай крестьянского хлеба, довольно приличный кусок хорошо прокопченной ветчины и бутылку местного кислого вина, разложил все это богатство на расстеленном куске полотна и принялся нарезать снедь извлеченным из голенища сапога острым ножом.

-- Спасибо, не откажусь, - с благодарностью принял из рук Реса внушительный ломоть хлеба, увенчанный не менее значительным куском сыра.

Дарнока мучили легкие угрызения совести, что он в буквальном смысле слова ест чужой хлеб. Но он утешал себя мыслью, что будет иметь возможность устроить Ресу в замке гораздо более роскошное угощение, чем свежий крестьянский хлеб с ветчиной и кисловатое местное вино. Через минуту он уже активно поглощал нехитрый походный обед.

Быстро расправившись с хлебом и сыром, оруженосец потянулся за оставленным на импровизированной скатерти ножом, чтобы отрезать себе еще. Рес неожиданно извлек из травы за шкирку ту самую рыжую кошку.

-- Отрежьте-ка мне кусочек ветчины и для этой путешественницы, - сказал он. - Это очень храбрая кошка. У неё обгорели усы, поэтому она теперь не сможет охотиться. Придется её кормить, пока усы не отрастут. Назовем её Искра. Она рыжая, как огонь.

Дарнок покачал головой, глядя как рыжий хвостатый комок шерсти самозабвенно облизывает тонкие аристократичные пальцы Реса.

-- Странный вы человек. Похожи на знатного господина, но путешествуете один, без слуг. И перстней драгоценных не носите. Одеты богато и конь, который разве что графу впору, а костюм - единственный. И кошеля у пояса не видно. И меч простой, без украшений, как у какого-нибудь наемника.

-- А я и есть наемник, - Рес поднял на оруженосца свои серьезные темно-серые глаза.

-- Не похожи вы на наемника, - возразил Дарнок. - Я эту породу хорошо знаю. Сам был одним из них, пока не попал на службу к барону. Нет, вы не наемник. Слишком уж благородны.

-- Кто бы говорил, - усмехнулся юноша. - Это я что ли гнался за незнакомым человеком, чтобы предупредить его об опасности путешествия в одиночку через лес? Или бросался в горящий дом, чтобы спасти двух деревенских детишек?

Щеки Дарнока слегка окрасил румянец.

-- Бывают исключения, - буркнул он, опуская глаза.

-- Вот я и есть исключение, - Рес стряхнул с колен крошки и уселся на траве, прислонившись к стволу дерева.

Рыжая кошка уютно свернулась клубком у него на коленях, лошади мирно паслись в тени.

-- Это вы - странный человек, Дарнок. Не похожи ни на наемника, ни на оруженосца, - произнес Рес, продолжая начатый разговор.

-- Это почему?

-- Ну, если оставить в стороне не особо свойственное последним благородство, то вы слишком умны и образованы для простолюдина.

-- Этому есть простое объяснение. Я - сирота и с малых лет воспитывался в монастыре Святого Горилия в Дежере. Монахи-воины научили меня читать и писать. Но как вы догадались, что я получил образование?

-- У вас довольно правильная речь. Здесь это не часто встречается. Даже графы и бароны говорят так, что хоть уши затыкай.

-- Здесь? Конечно, вы ведь родом из Артрозы. В столице образованных людей само собой побольше. А здесь - провинция.

-- Не бывал я в вашей Артрозе. Но того, что видел по дороге сюда с Побережья, достаточно. Не думаю, чтобы столичные жители слишком уж отличались образованностью, - фыркнул Рес.

Дарнок даже выронил травинку изо рта.

-- Как не были? И одеты вы по-столичному, и выговор у вас...

-- Да о моде можно легко узнать на Побережье. Там полным-полно артрозских купцов. А столичное произношение говорит только о том, что я учился языку у человека с таким говором.

-- Значит, вы - чужеземец? Вот оно что... То-то имя у вас такое странное. И верхом ездите не по-нашему. Ну и ловко же вы научились говорить - ни за что не скажешь, что чужестранец! Я пока был наемником, погулял по свету. И в Артрозе был, и в Гарадии, и на Побережье, а говорить на чужих языках так и не выучился. Немного знал по-гарадийски, да и то уж все забыл.

Внезапно Дарнок вскочил на ноги, словно его ужалила змея, притаившаяся в траве.

-- Ах, я болван! Вот дубина! Портрет!

Не переставая клясть себя на все лады, оруженосец подскочил к своей куртке, сорвал ее с ветки и лихорадочно начал обшаривать карманы. Рес даже привстал, удивленно глядя, как он извлек, наконец, небольшой бархатный мешочек и со стоном отчаяния принялся его развязывать.

-- Дурак! Безмозглый осел! О, Боже! Краски расплылись!

Юноша поднялся и подошел поближе. Дарнок держал в руках небольшой, всего с ладонь, портрет в красивой серебряной рамке.

-- Ну-ка, дайте взглянуть. Ничего страшного. Положите на солнышко, высохнет...

Внезапно Рес осекся и стремительно выхватил портрет из рук оруженосца.

-- Лиена! - удивленно воскликнул он. - Откуда это у вас?

-- Это моя госпожа Молена де Моран, дочь барона, - настороженно произнес Дарнок.

Рес внимательнее пригляделся к портрету и с почти равнодушным видом вернул его.

-- Она очень похожа на девушку, которую я знал когда-то давно. Но у вашей Молены глаза синие, словно летнее небо, а у той были зеленые как трава. Вот преданный слуга! Носите портрет своей госпожи у сердца! - насмешливо добавил он.

Оруженосец слегка покраснел.

-- Я должен был показать портрет племяннику барона Бо-Анде, - пояснил он немного смущенно.

-- Что, невеста не понравилась жениху? - все в той же ироничной манере переспросил Рес, возвращаясь на свое место. - Недостаточно знатна? Или недостаточно богата? Судя по портрету, если живописец не приврал с три короба, её нельзя упрекнуть в недостатке красоты.

-- Племянник барона уже женат, - мрачно сообщил Дарнок.

-- Что же вы ездили в поисках жениха за тридевять земель? Неужели не нашли никого поближе? Барон так скуп или так беден, что не может или не хочет дать за дочерью приличное приданное?

-- Да он один из самых богатых людей в Лагнаре! - горячо возразил Дарнок. - У барона три замка и десяток деревень. Его земли тянуться от берега Вельтана на севере до Рионской дороги на юге и от Тан-Риона до самого Сольжа. Сундуки Морана доверху набиты золотом, а Молена - его единственная дочь и наследница.

-- Тогда у невесты есть какой-то другой недостаток. Может быть, девушка больна неизлечимым недугом? Слепа, нема или хромает на одну ногу? На портрете такого, понятно, не увидишь.

-- Больна?! - Дарнок едва не подпрыгнул от возмущения. - Да ничего подобного! Молена всегда отличалась крепким здоровьем. Даже десять лет назад, когда в округе свирепствовала еснейская лихорадка и вымирали целые деревни, ни она, ни её брат Берт не заболели. Хотя их мать, баронесса, скончалась от этой жуткой напасти, да и половина слуг в замке отправились кто в ад, а кто в рай.

-- Так у девушки есть брат? Значит она не единственная наследница моранских богатств?

-- Был... - печально произнес оруженосец. - Уже четыре года как молодой барон отправился с другими славными рыцарями воевать в Гарстан, а три года назад паладины принесли из Святой Земли известие о его смерти...

-- Чего же ему дома не сиделось? - удивился Рес. - Ведь в Гарстан едут обычно младшие сыновья рыцарей, которым наследство не светит. Вот и мчаться в чужие края добывать мечом деньги и земли, чтобы не жить у старших братьев в нахлебниках. А ваш молодой барон, ныне покойный, да госпожа Молена - все наследники старого барона или еще имеются?

-- Все, - мрачнея еще больше, пояснил Дарнок. - Старик ведь тоже был в семье младшим сыном и баронский титул поначалу унаследовал его старший брат. А он отправился в Святую Землю и много лет провел там, сражаясь с сарацинами. Когда же его старший брат упал на охоте с лошади и сломал себе шею, герцог послал за ним гонцов, поскольку детей у его брата не было. Наш барон вернулся из чужих краев и вступил в права наследства. По лагнарскому обычаю бездетная вдова отправилась в монастырь, а барон женился на дочери графа де Нор. Она, слава Богу, сразу же подарила ему наследника, а еще через четыре года красавицу-дочь. Когда баронесса умерла, он долго был безутешен и даже слышать не хотел о повторной женитьбе. Берт с рождения столько наслушался рассказов отца о подвигах славных рыцарей в Святой Земле! Вот и решил не уронить чести рода. Как его все от этой затеи отговаривали! Да без толку.

-- Понятно, - усмехнулся юноша. - Значит, Молена в самом деле - единственная наследница Морана. Тогда довольно странно, что во дворе вашего замка не толкаются локтями с полсотни женихов. Может быть, у девушки есть какой-нибудь порок? Она не в ладах с рассудком или имеет скверный характер?

-- Молена!? - еще более возмущенно воскликнул Дарнок. - Да она сущий ангел! Добрая, нежная, заботливая! Любит и почитает отца. Прекрасно ведет хозяйство. И образованная. Много лет в замке жил один монах. Он и обучал её всем наукам. И математике, и истории, и географии, и письму. Только прошлой весной монах заболел и умер. Большой учености был человек!

-- Охотно верю, - согласился Рес. - У вас все образованные люди либо служители церкви, либо учились у них. Выходит, девушка здорова, красива, богата, умна, образована, с ангельским характером. Тогда речь идет о запятнанной чести?

Оруженосец вскочил на ноги и схватился за меч.

-- Да как вы смеете говорить такое о моей госпоже!

-- Ну-ну, не кипятитесь, Дарнок, - примирительно махнул рукой юноша. - Если я не прав и в этом предположении, беру свои слова назад. Но тогда совсем непонятно, почему вы ездили искать для неё жениха в такую даль. Разве в Лагнаре перевелись холостые рыцари?

-- Да рыцарей полно, - процедил оруженосец презрительно. - Вот только толку от них...

-- А-а... Невеста разборчива. Ищет красивого принца усыпанного с ног до головы золотом. Мечтает о королевской короне, не меньше.

-- И снова вы ошибаетесь. Молена - скромная девушка и совсем не тщеславна. Она оценивает людей не по их богатству или титулу, а по душевным качествам.

-- Просто совершенство! - с изрядной долей иронии заметил Рес. - И во всем Лагнаре нет ей достойной пары.

-- Пара то может и есть, - опустил глаза оруженосец. - Да только уже второй год никто к нашему замку не приближается на расстояние полета стрелы.

-- Это почему же? - заинтересовался Рес.

-- Боятся, - хмуро пояснил Дарнок, поднимая глаза. - Все бояться проклятого графа де Гресир. Его земли лежат на том берегу Вельтана. Он еще богаче и могущественнее барона, приходится дальним родственником герцогу и двоюродным братом архиепископу Лагнарскому. Он второй год подряд сватается к Молене, и всем объявил: кто сунется в Моран - убьет.

-- Должно быть, завидная партия, - усмехнулся Рес. - Ясно, что ваша госпожа Молена не горит желанием стать графиней де Гресир, не то свадебные колокола уже давно бы отзвонили. Чем же ей не угодил жених? Он стар и безобразен? Кривоногий и лысый? На голову ниже невесты?

-- Где там! - махнул рукой оруженосец. - Ростом с это дерево и силищи невероятной. Подковы ломает. Разрывает цепи от подъемного моста. Конечно, он не юноша, но и не глубокий старик. И даже красив, по-своему. Сразу видно, что вы не из наших краев, а то бы знали... Граф уже трижды был женат. И все его жены умерли не своей смертью.

-- Замучил он их, что ли?

-- Если бы только жен. Скольких слуг запорол до смерти. В деревнях родители сами уродуют дочерей, чтобы не приглянулась графу. А то какая приглянется - заберет в замок и поминай как звали. В лучшем случае придет домой через месяц - другой еле живая от побоев и изнасилований, а в худшем - так выловят из Вельтана ниже по течению.

-- Да, повезло вашей госпоже... И что же, нет никакой управы на этого графа?

-- Ходят слухи, что он продал душу дьяволу. А архиепископ, его кузен, покрывает все злодейства графа. Даже герцог не решается в открытую выступать против него.

-- Похоже, что в Лагнаре в самом деле перевелись храбрые рыцари, - подвел итог Рес.

-- Большинство рыцарей сейчас в Гарстане, сражаются с сарацинами. И многие сложили там голову, как Берт, упокой Господь его душу. Жена барона умерла. Теперь осталась у старика одна отрада - Молена, - вздохнул Дарнок.

-- Выходит, барон стар, а больше за девушку некому заступиться. Но не может же этот граф силой потащить её к венцу? Найдется всё же когда-нибудь смельчак, который не побоится бросить ему вызов. Невесте ведь не тридцать лет, можно и подождать своего прекрасного принца.

-- Молена в самом деле молода, - согласился оруженосец. - Ей только шестнадцать, хотя в наших краях замуж выдают и раньше...Только все гораздо хуже. Целый год де Гресир сватался. Носил дорогие подарки. Подъезжал и так и этак к барону. Но старик твердо стоял на своем: как дочь решит, так тому и быть. Неволить не стану. А Молена все отказывала. Говорила: молода ещё, рано мне замуж, и отца на кого оставлю? Тогда граф сговорился со своим кузеном архиепископом. Это такой пройдоха, что черта вокруг пальца обведет. Вот на одном празднестве у нашего герцога они подпоили старого барона и вынудили его дать слово, что он назначает руку Молены призом победителю рыцарского турнира в День Святого Горилия.

-- То есть, кто выиграет турнир, тот и женится на вашей госпоже?

Дарнок мрачно кивнул.

-- Проклятый граф де Гресир за последние десять лет побеждал на всех рыцарских турнирах, сколько их не было. В Лагнаре нет равных ему ни в силе, ни в опыте, ни в умении владеть оружием. Поэтому барон и послал меня в Бо-Анде, к своему старому другу. Его племянника Бог тоже силушкой не обидел. Да только опоздал я, - уныло произнес оруженосец. - Женился молодой барон месяц назад... Турнир совсем скоро. И граф, конечно, победит на нем и в этот раз.

Дарнок с досадой ударил кулаком по колену.

-- Если бы я мог его победить!

-- Разве вы можете участвовать в турнире? - с любопытством глядя на него, спросил Рес. - Ведь вы - не рыцарь.

Оруженосец закусил губу и отвернулся.

-- Молена не станет четвёртой графиней де Гресир, - процедил он сквозь зубы. - Даже если это будет стоить мне жизни.

-- И что вы собираетесь делать? - Рес снова сел, с неподдельным интересом глядя на собеседника.

-- Я его убью, - хмуро заявил Дарнок.

-- Прекрасно! Многие будут вам за это благодарны. Но насколько я понимаю, этот де Гресир умеет за себя постоять. И уж конечно не ходит в одиночку по темным улицам. К нему нелегко будет подступиться.

-- Я убью его во время венчания. Барон будет возле дочери, я - возле барона. Подойду поближе и заколю этого дьявола кинжалом! - с мрачной решимостью пояснил оруженосец.

-- И вас тут же схватят. Кстати, что по лагнарским законам полагается за подобное преступление?

-- Четвертование... - буркнул Дарнок.

-- Вы - храбрый человек, но безрассудный. Зачем же самому рисковать? Разве мало в Лагнаре наемных убийц? Один меткий выстрел из арбалета решит все ваши проблемы. Хотите, я это для вас сделаю?

Дарнок вытаращил глаза на Реса.

-- Вы?!

-- И недорого возьму. Обычно, я не берусь за такие пустяковые дела, но вы мне нравитесь, а я сейчас свободен.

Дарнок смотрел на него и не верил своим ушам. Гладкая загорела кожа, длинные ресницы, ироничная усмешка в уголках красивого рта... Блестящие манеры, тонкий ум и юный, слишком юный возраст никак не вязались с только что заявленной профессией молодого человека. Ведь это он только что, рискуя своей жизнью, спас двух крестьянских ребятишек и заботился о кошке, у которой обгорели усы!

-- Должно быть, что-то перевернулось в этом мире, если такие люди, становятся наемным убийцами, - проворчал оруженосец.

-- Я родился наемным убийцей, Дарнок. И меня с рожденья учили этому, - тихо сказал юноша.

Оруженосец содрогнулся от ужаса.

-- Святой Аствар! Кто же поступил с вами так жестоко?

Рес философски пожал плечами.

-- Судьба!

Какое-то время Дарнок молчал, потрясенный услышанным.

-- Неужели вы не можете ничем другим зарабатывать себе на хлеб? - наконец произнес он с горечью и разочарованием в голосе.

-- Это единственное, что я умею. И умею намного лучше других, - спокойно возразил Рес. - Подумайте над моим предложением. За какую-нибудь сотню золотых монет я могу избавить вашу госпожу от сватовства де Гресира навсегда.

Услышав такую фантастическую сумму, Дарнок вытаращил глаза ещё больше. Заметив его замешательство, Рес усмехнулся.

-- Я не беру денег вперед и всегда делаю свою работу быстро и аккуратно. Да ведь ваш барон богат. Неужели он поскупиться заплатить за спасение единственной дочери?

-- Нанять убийцу? Да старика хватит удар, если только он услышит об этом. Он помешан на рыцарской чести и старинных обычаях и скорее согласится увидеть свою дочь в гробу, чем пойдет на такое. Вот если бы какой-нибудь рыцарь вызвал графа на поединок, тогда другое дело.

-- Объясните мне, в чем разница между ударом меча и выстрелом из арбалета, если результат один и тот же? - спросил Рес.

-- Разница в рыцарской чести.

-- Бросьте, Дарнок. Рыцарская честь! Можно подумать, у всех остальных чести нет вовсе или она какая-то другая! Неужели вы верите в то, что каждый ребенок знатных родителей с рожденья обладает какими-то особыми качествами: благородством, бескорыстием, порядочностью, утонченностью суждений, чувством справедливости? В таком случае, вы должны были родиться герцогом. А как же де Гресир? Кто были его родители? Палач и уличная шлюха? Поверьте, мне приходилось видеть императоров, сгребающих навоз, и конюхов, восседавших на троне, порядочных женщин в нищенских лохмотьях и потаскушек в королевских коронах. Благородство должно быть не в звании, благородство должно быть в душе. А ваш граф заслуживает, чтобы его зарезали как собаку.

-- Полностью с вами согласен, - кивнул оруженосец. - Но чем тогда барон будет отличаться от де Гресира, если станет поступать так же бесчестно?

Юноша пожал плечами.

-- Ладно. В конце концов, мне все равно, как убить этого графа. Хотите поединок, пусть будет поединок.

-- Шутите? Де Гресир силен как бык и в два раза больше вас. Не обижайтесь, Рес, но граф прихлопнет вас как муху.

-- Ну, это мы ещё посмотрим, - усмехнулся юноша, и Дарнок в который раз подивился его самонадеянности.

-- Возможно, вы хороший боец и прекрасно владеете мечом, но с графом вам не справиться, - мягко возразил он, - так что оставим этот бесполезный спор.

-- Как хотите, - развел руками Рес.

Атавия. Рионский лес

Зеленый сумрак леса окутывал Молену легким плащом. Где-то неподалеку квакали лягушки, тропинка шла почти по берегу Большого Болота. В душном воздухе назойливо гудела мошкара. Далина едва поспевала за своей госпожой, ворча вполголоса:

-- И понес же меня черт, старую дуру, на болота к этой ведьме. Нужно было не пускать сюда девочку. Так и заблудиться недолго.

-- Перестань, Далина. Ты же сама сказала, что хорошо знаешь дорогу.

-- Не к добру это. Незачем было, голубка моя, идти к этой женщине. Она, говорят, водится с нечистой силой.

-- Далина, я хочу знать, что меня ждет. Если мне суждено стать четвертой женой де Гресира, то лучше утопиться.

-- Бог с тобой, моя девочка! Что ты говоришь!

-- Неужели ты думаешь, что смерть хуже того, что меня ждет, если я попаду к графу в лапы?

-- Ох, цветочек мой! Я и думать об этом не хочу!

-- Я ни за что не достанусь де Гресиру! Лучше уж уйду в монастырь.

-- Красавица моя, Бог милостив. Не верю я, чтобы не было никакого спасения от этого дьявола. Господь не позволит свершиться такому несчастью!

-- Однако, он уже трижды позволил ему свершиться. Нет, Далина, Все говорят, что старуха точно предсказывает будущее. Только это мне и нужно.

Разговаривая таким образом, женщины поднялись на небольшой холм. Внизу вился ручей с переброшенным через него мостиком из трех толстых бревен. На противоположном берегу в густой зелени вековых дубов стоял маленький приземистый домик. Привязанная к колышку пятнистая коза покосилась на прибывших янтарным глазом и замекала. Ей вторила другая, лежащая поодаль в траве. Несколько кур квохтали, сосредоточено роясь в пыли посреди двора, обнесенного низкой оградой из кольев.

Осмотревшись и не заметив ничего странного или подозрительного, женщины пересекли двор и постучались у открытой двери.

-- Входите, входите, раз уж пришли, - раздался изнутри скрипучий старческий голос.

Молена и Далина, переглянувшись, робко переступили порог.

Дом, как большинство крестьянских жилищ в здешних краях, состоял из двух комнат. Передняя, гораздо большая по размеру, служила одновременно кухней, столовой, гостиной и кладовой. Вторая, меньшая - спальней. Свет проникал через два маленьких окошка с деревянными ставнями. Посреди большой комнаты стоял стол, вдоль него - две длинные лавки. Над печью и по стенам висели пучки трав и разная кухонная утварь. Жилище колдуньи, против ожидания, было чистым и опрятным: стол выскоблен, пол выметен, по углам не свисала паутина, а в котелке на огне не булькало чародейское зелье. Никаких сушеных жаб, ящериц, черных кошек и ворон не было видно.

Сама колдунья Лоранг оказалась весьма благообразной старухой, одетой хоть и бедно, но аккуратно. Седые волосы не висели у неё космами, а были заправлены под чепец. Она вытерла руки о довольно чистый фартук, смахнула невидимую пыль с деревянной лавки и жестом указала на неё пришедшим. Молена осторожно села, Далина осталась стоять.

-- Что привело ко мне владелицу Моранского замка? - спросила старуха.

От ведьмы у неё был только голос - надтреснутый, скрипучий. Молена подумала:

-- Уж не отвела ли им колдунья глаза, представившись такой милой старушкой?

-- Разве ты меня знаешь? - удивилась она.

-- Как не знать! - засмеялась ворожея беззубым ртом. - Не часто ходят ко мне дамы в шелках с золотыми кольцами на пальцах. Так что тебе нужно, красавица? Разгорячить охладевшего любовника? Или надежное средство, чтобы часом не понести? Или нужно избавиться от тягости?

-- Что ты мелешь, старая! - возмущенно воскликнула Далина. - Протри глаза! Ты думаешь, что перед тобой деревенская девка, забрюхатевшая от господского кучера?

-- Будто с благородными дамами не случается то, что случается с деревенскими девками, - захихикала Лоранг. - Если не это привело вас сюда, то что же вам нужно?

-- Я хотела бы узнать свое будущее, - тихо, но решительно сказала Молена.

-- Я не занимаюсь ворожбой, - резко ответила старуха. - Хоть я и стара, а не хочу кончить свои дни на костре.

-- Полно тебе, Лоранг, - сказала Далина. - Все знают, что ты - ворожея. Госпоже Молене угрожает опасность. Верно ты слыхала, что её руку назначили призом на предстоящем турнире и что чертов граф де Гресир хочет победить на нем и жениться на нашей голубке? Раскинь-ка свои вороньи кости да скажи, есть ли для моей девочки хоть какая-то надежда?

-- Помоги мне, Лоранг, - умоляюще сложила руки девушка. - Что же мне живой в гроб ложиться?

-- А мы тебе щедро заплатим, - добавила Далина, вынимая золотой и протягивая старухе.

Та взяла монету и, прищурив глаз, некоторое время поворачивала её из стороны в сторону, наблюдая за игрой света на блестящей поверхности.

-- Мы никому ничего не скажем, - повторила Молена. - Пожалейте меня, добрая госпожа!

-- Ладно, - махнула рукой старуха, пряча золотой, - так и быть, помогу. Не часто ко мне ходят дамы в шелках, платят золотом и величают госпожой. Да только - никому ни слова!

-- Будем немыми, как рыбы в пруду! - пообещала Далина.

-- Как рыбы! - фыркнула старуха, доставая из сундука небольшой мешочек и синий шерстяной платок с кистями. - Если все молчат, откуда вся округа знает, что старуха Лоранг на костях ворожит?

-- Мы никому ничего не скажем, - повторила Молена. - Пусть нас Бог накажет.

-- Ладно, ладно.

Старуха расстелила на столе платок, развязала мешочек и высыпала на руку несколько маленьких тонких косточек, по всей видимости, птичьих. Накрыв одну ладонь другой, она потрясла их, как это делают игроки, пробормотала что-то себе под нос и бросила кости на платок. Они упали совершенно беспорядочно, по крайней мере, так показалось Молене и Далине. Но ворожея что-то увидела в этой хаотичности, потому что долго и пристально рассматривала их расположение, склонив голову набок, хмурясь и качая головой.

-- Впервые вижу такое... - произнесла она, наконец, и снова сокрушенно покачала головой.

-- Что же там, говори! - не выдержала нетерпеливая Далина.

-- Вижу вокруг тебя, госпожа Морана, много огня и много крови. Немало придется хлебнуть тебе и того и другого. И будет у тебя могущественный друг и враг в одном лице - женщина в короне из света и в плаще из мрака с мечом в руке. Она спустится с неба, чтобы защитить тебя от всех бед и отнять у тебя твою любовь. Но молодой храбрый рыцарь, который служит тебе, останется верен вашей любви и своей клятве, хотя много вокруг вас будет лжи и злых чар. Станет он твоей судьбой и принесет любовь, сладкую как мед и горькую как полынь. Все беды твои пройдут. Взлетят как туман к звездам и упадут оттуда снежной пылью. И будешь жить ты долго и счастливо со своим славным рыцарем в почете и богатстве. Лелеять и любить тебя он будет, подарит сильных сыновей и красивых дочерей. Но вначале ждет вас долгая разлука. Сперва хлебнешь ты огня с кровью и полыни с медом. Все. Больше ничего не скажу.

Старуха опустила голову и стала собирать кости в мешочек. Молена сидела неподвижно с широко раскрытыми глазами.

-- Ну и предсказанье! - воскликнула служанка. - Что тут поймешь? Выходит, не судьба моей горлице выйти за чертова графа?

Старуха нахмурилась.

-- Разве я не сказала? Молодой рыцарь - её судьба.

-- А что это ты там болтала об огне с кровью и о полыни с медом? - не унималась практичная Далина. - Это как понимать?

-- А так и понимай, что не всегда любовь - мед. Бывает, сперва горя хлебнешь, пока до счастья доберешься.

-- Ну, уж не хотела бы я для своей милой голубки такую судьбу!

-- Что на роду написано, того не перепишешь, - возразила Лоранг, пряча свои гадальные принадлежности в сундук. - И потом все счастливо окончится - чего еще надо?

-- Спасибо тебе, Лоранг, - Молена поднялась со скамьи и направилась к выходу. - Не сняла ты тяжесть с моей души, но дала надежду.

-- Без надежды нельзя человеку, - пробормотала ворожея. - Счастья и удачи тебе, госпожа Морана. Если что нужно будет, приходи.

-- Спасибо, приду.

-- Помогай Бог, - махнула на прощанье рукой старуха и вернулась к прерванным хлопотам по хозяйству.

Молена в сопровождении верной служанки вышла во двор.

-- Что означает это предсказанье, Далина? - спросила девушка. - Что на турнире победит какой-то молодой рыцарь?

-- Даст Бог, - отозвалась служанка. - Да и можно ли этой ведьме верить? Наплела старая невесть чего. И женщина в короне, и огонь с кровью. Тьфу, тьфу, тьфу. Пойдем-ка лучше домой, моя девочка. Господин барон, должно быть, уже вернулся с охоты и ищет нас.

Разговаривая таким образом, женщины подошли к мостику через ручей, когда вдруг Далина вскрикнула, проведя рукой по шее.

-- Ах, я старая растеряха! Платок-то у гадалки на лавке забыла! Постой, девочка моя, здесь. Незачем тебе назад возвращаться. А я мигом сбегаю!

И с удивительной для её лет прытью старая служанка побежала назад, к домику Лоранг. Молена осталась ждать её за оградой.

Служанка быстро вошла в дом, оглянувшись в дверях на свою хозяйку. Убедившись, что девушка осталась на месте и не может слышать её слов, Далина вновь обратилась к удивленной её возвращением старухе.

-- Я нарочно вернулась, чтобы госпожа не слыхала, что я хочу тебе сказать. Не можешь ли ты сварить для графа зелье, Лоранг? Я отдам тебе свое жемчужное ожерелье за это.

-- Какое еще зелье? - нахмурилась ворожея.

-- А такое, чтобы у него все нутро сгорело! - зло сверкнув глазами, ответила Далина.

-- Бог с тобой, что ты! - замахала руками старуха. - Я такими вещами не занимаюсь! Никогда жизни людские не губила, да и на старости лет не буду. Иди-ка ты отсюда, Далина. Не возьму грех на душу. Ишь чего удумала!

-- А ты подумай, Лоранг, сколько этот дьявол человеческих жизней загубил и сколько еще загубит.

-- И слышать об этом не хочу! Ступай себе, ступай!

-- Подожди! - служанка с беспокойством оглянулась на дверь. - Ладно, не хочешь дать мне яду, так дай такого зелья, чтобы у него на турнире голова закружилась, в глазах потемнело, и он с лошади свалился. Такое ты можешь сварить?

-- Хм..., - старуха задумалась, - такое, пожалуй, могу.

-- Дай мне такого зелья, добрая Лоранг! Граф упадет с лошади и проиграет турнир! - взмолилась Далина.

-- А как же ты заставишь его выпить это зелье?

-- Это уж не твоя печаль!

Служанка проворно сняла с шеи нитку жемчуга и протянула старухе.

-- Вот, возьми!

-- Хорошо, - Лоранг взяла ожерелье и зажала его в кулаке. - Приходи ко мне перед самым турниром. Нужно еще собрать кой-какие травы и коренья, да и зелье должно настояться.

-- Спасибо тебе, Лоранг!

-- Благодарить будешь, как поможет, - проворчала старуха.

Далина подхватила платок, оставленный специально ею на лавке, набросила его на плечи и быстро вышла.

Атавия. Постоялый двор

Шианок - большая деревня на краю леса. Рес и Дарнок прибыли туда, когда солнце уже запуталось в ветвях деревьев. Они потеряли немало времени на сушку одежды и теперь, к большой досаде Дарнока, было ясно, что добраться до замка засветло им не удастся. Оставалось заночевать в Шианоке, на постоялом дворе, где они и спешились.

В большом зале толпилось много народу. В основном это были местные жители, пришедшие поболтать за кружкой пива и узнать новости. Но цепкий взгляд Дарнока сразу выделил две группы проезжающих. Одну составляли трое купцов и сопровождавшие их слуги. Вторую - пять дюжих молодцев в рваных плащах и с мечами на боку. У одного из них был перевязан левый глаз, у другого на щеке виднелся старый шрам. Это могли быть наемники или разбойники с большой дороги. В любом случае - публика весьма неприятная.

Дарнок постарался выбрать место подальше от них, с которого хорошо просматривался весь зал и входная дверь. Заказали ужин, так как воспоминания о ветчине и хлебе давно улетучились. Рес ел и пил неторопливо с таким изяществом и аккуратностью, словно сидел не в грязном придорожном трактире, а в столовой роскошного дворца за столом, покрытым белоснежной скатертью. Оруженосец готов был поклясться, что не у каждого принца столь изысканные манеры.

Между тем одноглазый подозвал слугу и велел подать еще вина и кости. Вскоре послышался стук костяных кубиков о стол и азартные выкрики играющих. Постепенно к ним подошли несколько крестьян. Поначалу они только смотрели, затем двое наиболее смелых присоединились к игре.

Дарнок вздохнул. Сам он ни за что не сел бы играть с этими проходимцами. В любом случае будешь в проигрыше: оберут до нитки, если проиграешь, и перережут горло, если выиграешь.

Ужин был съеден и каждый расплатился за себя. Идти наверх спать было рано, поэтому они заказали еще вина и вернулись к прерванному разговору.

-- Ну, что вы решили, Дарнок? Может все же попробуете уговорить вашего барона заплатить мне за поединок с де Гресиром? Так и быть, я сброшу цену на десяток монет.

-- Да за такие деньги я смогу нанять целую шайку головорезов, которые перережут горло не только де Гресиру, но и всем его слугам.

Рес усмехнулся.

-- Что ж... вы, пожалуй, правы. Тогда так и поступите. Хотите, я дам вам денег на это благое дело? У меня их достаточно много, даже девать некуда. Прежде я не занимался благотворительностью, но ведь никогда не поздно начать, а?

-- Неужели профессия наемного убийцы приносит такие большие доходы? - не удержался от язвительного замечания Дарнок. - Что ж тогда у вас нет даже запасного костюма?

-- Зачем он мне? - пожал плечами Рес. - Только лишний груз с собой возить. Если будет нужно - куплю другой.

-- Я вижу, что вы получили прекрасное воспитание и образование. Вы могли бы преуспеть в другом, более почетном ремесле. Неужели вам нравится убивать по заказу? - Дарнок не мог скрыть своего недоумения, которое мучило его с того момента, как Рес объявил о том, чем он занимается.

-- Нравится? - переспросил юноша и словно задумался на мгновение, как будто он никогда прежде не думал об этом. - Пожалуй, нет. Что вообще значит "нравится"?

Дарнок решил, что знание Реса их языка не так уж совершенно, как кажется на первый взгляд, если он не знает значение этого слова.

-- Ну, это значит, что вы получаете от этого удовольствие.

-- Удовольствие?

-- Это когда вам приятно. Неужели вы не знаете, что такое "удовольствие"?

Рес вздохнул.

-- Меня учили, что удовольствие - это плохо для настоящего воина. Это делает его слабым.

Оруженосец, в который раз за сегодняшний день, удивился его словам.

-- Ну и суровое же воспитание вы получили. Похоже, вас держали в железных рукавицах.

Юноша слегка улыбнулся.

-- Это весьма точная характеристика. Ни малейшей поблажки. До сих пор не знаю, хорошо это или плохо. Иногда меня посещали просто преступные мысли: хотелось, чтобы хоть кто-то меня чуть-чуть, ну на самый волос, пожалел. Не для того, чтобы стало легче, а просто, чтобы почувствовать, что ты все же живое существо, а не боевая машина. Но, с другой стороны, благодаря таким "железным рукавицам", я до сих пор жив.

Дарнок испытал острый приступ жалости к своему собеседнику, но каким-то шестым чувством ощутил, что показывать эту жалость нельзя, более того - опасно.

-- В чем смысл такой жизни, когда все удовольствия под запретом? - только и спросил он. - Можно, конечно, сцепить зубы и терпеть лишения ради какой-то великой цели.

-- У меня была такая цель - стать лучшим из лучших. Мой путь был предначертан при рождении и, если уж я не мог избрать другой, то следовало хотя бы достигнуть вершин мастерства. Это все, что мне оставалось. Правда... - Рес как-то странно взглянул на оруженосца при этих словах, - теперь все может быть иначе.

Дарнок хотел было спросить, что он имеет в виду, но их беседу прервали громкие крики. К тому времени за столом игроков разгорелась ссора.

Один из крестьян проиграл, но, заподозрив неладное, отказался платить. Выигравший - человек со шрамом на щеке - ухватился за его кошелек и пытался отобрать деньги. Крестьянин стойко защищал свою собственность. Поднялся шум.

-- Плати, раз проиграл, осел! - кричал "рваный плащ", свирепо выпучив глаза.

-- Эгей, парень! - рычали его приятели. - Гони-ка денежки!

Крестьянин беспомощно оглядывался по сторонам в поисках поддержки. Все завсегдатаи трактира оставили свои дела и смотрели на него, но никто не спешил вмешаться.

Дарнок хорошо знал этого человека. Он держал мельницу и деньжата у него водились бы, но десяток ребятишек, плачущих по лавкам, никак не способствовали наполнению кошелька.

Заметив оруженосца, мельник ухватился за него, как утопающий хватается за соломинку. Зная его репутацию, как человека честного и воинственного, крестьянин позвал на помощь.

-- Господин Дарнок! Господин Дарнок! Помогите!

Оруженосцу не хотелось вмешиваться, но ему было жаль глупого мельника и его детей. Он со вздохом встал со своего места и направился к столу игроков. Дарнок даже не удивился, когда Рес поднялся и пошел за ним.

-- Эй, а это что еще за щенки? - насмешливо крикнул один из "рваных плащей", когда они приблизились. - А один к тому же безухий!

Все пятеро бродяг так и покатились со смеху.

Дарнок угрожающе положил руку на рукоять меча и нахмурился. Уголком глаза он быстро оценивал обстановку. На крестьян рассчитывать не приходилось. Купцы привстали со своих мест. Вмешаются они вряд ли. Скорее унесут ноги, опасаясь за свои объемистые кошели. Присутствие рядом Реса несколько обнадеживало Дарнока, но шансы были слишком неравны: двое против пяти. Да и захочет ли юноша ввязываться в эту драку? Больше он Дарноку ничего не должен...

Тем не менее, оруженосец произнес твердо и спокойно:

-- Верни ему деньги.

Кошелек мельника к тому времени после долгой борьбы уже перекочевал к человеку со шрамом.

-- Это еще почему? - засмеялся бродяга.

-- Жулики! - закричал крестьянин. - Люди! Они - обманщики! Играют нечестно!

-- Кто это видел? - по-прежнему насмешливо спросил человек со шрамом.

-- Я! - внезапно выступил вперед Рес.

Он протянул руку и, прежде, чем кто-либо успел ему помешать, схватил одну из рассыпанных по столу костей и сдавил её пальцами. Цельная на вид кость треснула и развалилась на части. Всем стало ясно, что внутри она пустая, а к одной из граней прикреплена полоска металла.

-- Он подменил кость, - указывая на человека со шрамом, хладнокровно произнес Рес.

-- Я же говорил, что он жулик! - приободрился мельник. - Отдай мои деньги!

-- Верно! Жулик! Надувательство! - зашумели крестьяне.

Дарнок с тоской подумал, что придется драться. Он скосил глаза на купцов: не поддержат ли? Купцы вышли из-за стола и переговаривались между собой, настороженно глядя на происходящее.

-- Деньги придется вернуть, - твердо и настойчиво повторил оруженосец.

-- И кто меня заставит это сделать? Уж не ты ли? - с издевкой спросил бродяга.

Он явно искал ссоры, рассчитывая на численное превосходство своих сторонников. Человек со шрамом обращался к Дарноку, но ответил Рес.

-- Нет, не он. Я!

Пятеро "рваных плащей" громко захохотали.

-- Поди утри сопли, молокосос!

Дарнок выхватил меч. Он верно оценил своих противников - ещё пять клинков мгновенно покинули ножны и в тот же момент тяжелая деревянная скамья рухнула прямо ему на ноги. Оруженосец успел отскочить, но этих долей секунды было достаточно, чтобы бандиты успели стать позади стола плечом к плечу.

Звон покидающих ножны мечей магически подействовал на окружающих. Крестьян как ветром сдуло. Мельник на четвереньках полез под соседний стол. Хозяин трактира скрылся в кладовой. Дарнок заметил в дверях спину последнего купца. Рядом остался только Рес, но его меч был по-прежнему в ножнах.

-- Ну, парень, - подумал оруженосец, - самое время показать чего ты стоишь, не языком, а делом.

Шесть пар горящих как угли глаз, шесть сверкающих лезвий...

-- Подходи, щенок! Сейчас я второе ухо тебе отрежу! - крикнул, скаля зубы, бродяга со шрамом.

Что произошло дальше, Дарнок не сразу понял. Долгие годы спустя он вспоминал это мгновенье, стараясь понять и оценить произошедшее. Неожиданно Рес прыгнул прямо с места вперед вверх, и меч был уже у него в руке. Оттолкнувшись носком правой ноги от края стола, он буквально взмыл в воздух над головами противников, что инстинктивно заставило их задрать головы. Дальше произошло нечто и вовсе невероятное: одним взмахом меча юноша полоснул по открытому горлу сразу двоим противникам, а из его левой руки вылетело сразу два тонких острых кинжала, каждый из которых вонзился в шею еще двух бандитов. Между тем Рес перевернулся в воздухе, перелетев через головы врагов, и мягко, по-кошачьи приземлился за их спинами на ноги, возив меч в спину последнего оставшегося в живых "рваного плаща". Еще мгновение все его противники стояли, но, как только Рес выдернул меч, все они рухнули на пол.

Рес совершенно спокойно вынул кинжалы, вытер их и окровавленное лезвие меча о плащ одного из поверженных противников. Кинжалы исчезли в рукаве, а меч вернулся в ножны. Затем юноша подошел к остолбеневшему оруженосцу и хлопнул его по плечу.

-- Эй, господин Дарнок! Очнитесь.

Дарнок только сейчас понял, что стоит посреди зала с мечом в руке и открытым от изумления ртом. Пятеро вооруженных головорезов были убиты этим худеньким мальчишкой за промежуток времени, равный одному вздоху, причем Дарноку так и не пришлось скрестить с кем-либо свой меч, а на кружевные манжеты Реса не попало ни одной капли крови! Оруженосец опустил клинок в ножны и покачал головой.

Между тем Рес уже обшаривал карманы бродяг и вскоре разложил на столе свою добычу: пять кривых ножей, пять мечей и три кошеля (один принадлежал мельнику). Мечи он по очереди сломал о колено, словно то были не стальные клинки, а тонкие прутики. Три ножа он зажал между пальцами правой руки, а два других - между пальцами левой и с силой метнул их в балку над очагом. Все пять лезвий глубоко погрузились в твердое дерево, образовав из рукояток правильную пятилучевую звезду.

Наконец Рес подбросил на ладони кошелек мельника.

-- Держи и впредь будь поумнее!

Оторопевший мельник, с трудом выбравшийся из-под стола, еле сумел поймать кошелек и подполз на коленях, чтобы поцеловать руку своего спасителя, но юноша так быстро отдернул её, что он чмокнул далеко от того места, где находилась десница героя.

-- Благодарю вас, благородный господин! Назовите свое имя, чтобы я и все мое семейство знало о ком возносить молитвы, - не поднимаясь с колен и пытаясь снова поцеловать ту же руку, взмолился мельник.

-- Это лишнее, - небрежно бросил юноша. - Помолись лучше за упокой душ невинно убиенных. И скажи своим приятелям, чтобы вынесли их отсюда.

Крестьяне, которые робко мялись у входа, принялись за работу, с ужасом поглядывая на Реса. Но ослушаться его приказа не решился никто. Из кладовой показалась взлохмаченная голова хозяина.

-- Держи! - Рес швырнул ему второй кошель. - Похоже, многие ушли, не заплатив. А на это налей всем вина.

И он бросил третий кошелек. Крестьяне одобрительно загудели.

-- Пойдемте, Дарнок, поднимемся наверх, - предложил Рес оруженосцу. - Тут слишком шумно и слишком много лишних ушей.

Он захватил кувшин лучшего вина из запасов хозяина, пару кружек и уже через минуту оба молодых человека сидели в отведенной им для ночлега комнате. Дарнок - на единственном табурете, Рес - на кровати. Юноша наполнил обе кружки и протянул одну Дарноку.

-- Вы намерено полезли в драку, признайтесь, - все еще хриплым от удивления голосом произнес оруженосец, залпом осушив вино, - чтобы показать, как умеете драться.

-- Не буду отрицать очевидное, - улыбнулся Рес.

-- В жизни ничего подобного не видел... Просто дьявол! Пожалуй, вы можете справиться с де Гресиром...

-- Уговорите своего барона заплатить мне?

Дарнок покачал головой.

-- Никто и ничто не заставит старика заплатить наемнику за убийство благородного графа, пусть даже этот граф - само исчадие ада. Но, если вы можете победить его и избавить мою госпожу от этой напасти... я сам вам заплачу.

Теперь пришел черед Реса удивляться.

-- Вы?

-- Будучи наемником, я скопил кое-какую сумму, - буркнул Дарнок немного смущенно.

-- За поединок я запрошу с вас дороже, чем за выстрел из арбалета.

-- Если это будет представление, подобное сегодняшнему, то не жалко и заплатить. Сколько вы хотите?

-- Двести... - осторожно произнес Рес, следя за выражением лица своего собеседника, и поспешно добавил. - Я не беру денег вперед. Расплатитесь, когда дело будет сделано.

-- Согласен.

-- Могли бы и поторговаться, - заметил юноша.

-- Не люблю торговаться, - поморщился оруженосец. - Двести золотых - почти все мои сбережения, но для спокойствия старика и Молены я готов отдать жизнь. Только никто не должен ничего знать о нашем уговоре.

Рес кивнул и отпил вино. Дарнок на минуту задумался.

-- Лучше всего вам поехать со мной в Моран. Слухи о ваших подвигах на пожаре и здесь, на постоялом дворе, распространятся очень быстро и дойдут до ушей графа. Если еще пустить слух, что Молена к вам благоволит, де Гресир сам примчится в Моран искать ссоры. Но для этого вы должны представиться знатным рыцарем, ведь никто не поверит, что Молена может одарить своей благосклонностью какого-то простолюдина.

-- Что нужно для того, чтобы меня признали рыцарем?

Оруженосец почесал в затылке.

-- Рыцарю нужен герб и девиз. К тому же настоящие, а не придуманные. Барон - знаток геральдики. Он знает наперечет все знатные семейства в Серединных Землях. Можно, конечно представиться странствующим рыцарем из каких-то неведомых краев, но это вызовет подозрения. Даже нищий безземельный рыцарь не путешествует в одиночку, без слуг. И без рыцарских доспехов.

-- Придется что-нибудь придумать, - Рес снова налил вина. - Что, если мы расскажем такую историю: при переправе вброд через реку на меня напали из засады разбойники. Они убили моего оруженосца, а бурное течение унесло вьючную лошадь с доспехами. А чтобы не было сомнений в подлинности рассказа, у меня найдется надежный свидетель.

-- Кто?

-- Вы. Разбойники окружили меня со всех сторон, и мне грозила неминуемая смерть. Но тут неожиданно подоспели вы, Дарнок, и вдвоем мы смогли обратить в бегство эту шайку негодяев, - вдохновенно продолжал юноша. - Вы спасли мне жизнь и я приехал в Моран, чтобы рассказать о вашем подвиге барону и потребовать для вас награду. Потому что сам я беден и наградить, как вы того заслуживаете, не могу.

-- Черт побери! Ну и горазды же вы врать! - фыркнул оруженосец. - Только так не пойдет.

-- Почему? По-моему вполне правдоподобно.

-- Складно, что и говорить. Все предусмотрели. Но я не согласен.

-- Почему же?

-- Потому, что это - неправда. Я не хочу, чтобы мне приписывали подвиг, который я не совершал.

Рес как-то странно взглянул на своего собеседника: не то с восхищением, не то с удивлением.

-- Вы хотите спасти Молену?

-- Хочу. Но вы требуете от меня слишком много. Мало того, что я нанимаю убийцу для знатного графа и выдаю его за благородного рыцаря, так еще и эта ложь.

-- Несколько странная щепетильность для бывшего наемника, - иронично улыбнулся Рес. - Должен напомнить вам, что это не убийство, а честный поединок. Что же касается моего неблагородного происхождения, то пусть вас и здесь не мучает совесть. Конечно, я не знаю своей матери и иногда даже сомневаюсь, была ли она вообще, но мало кто может похвастаться таким отцом. Так что формально я более знатного рода, чем этот де Гресир или даже ваш герцог.

Дарнок едва не подавился вином. Так вот откуда эта заносчивость и аристократические манеры! Незаконнорожденный сын какого-то очень знатного вельможи. Знатнее герцога... Но это может быть только принц крови или король! Было ясно, что Рес получил прекрасное образование и воспитание. Но сын короля - наемный убийца?!!!

-- Простите мою непочтительность, - на всякий случай сказал оруженосец. - Я не знал.

-- Конечно, - спокойно ответил Рес, - вы и не могли знать. Мое происхождение не написано у меня на лбу.

-- Я бы так не сказал, - возразил Дарнок. - Ваши манеры, речь, внешность... Едва увидев вас, я решил, что вы - не простой человек.

-- Значит, я без труда сойду за рыцаря из далеких краев?

-- Вполне, - подтвердил оруженосец. - С этим все в порядке. Но с историей о моем подвиге я все равно не согласен. Придумайте что-нибудь другое.

-- Разрази меня гром, Дарнок! Ваше упрямство заслуживает лучшего применения!

-- Вы же сами сказали: благородство должно быть не в звании, а в душе.

-- Ладно. Дайте подумать...

Какое-то время Рес сосредоточенно молчал. Оруженосец смотрел на него, прикусив губу и, наконец, решился.

-- Я предлагаю представить дело по-другому. Когда-то я знал одного молодого рыцаря. Он давно умер и в этих краях его никто никогда не видел. Вы можете взять его герб и девиз. Они настоящие и барон не сможет уличить вас во лжи. Этот рыцарь был из Барвилла, из прославленного, но теперь полностью исчезнувшего рода, и в Лагнаре у него нет ни родственников, ни знакомых.

-- Хорошо, но как же слуга и доспехи?

-- Расскажете свою историю про переправу и разбойников, только не впутывайте меня в это дело.

-- Что ж, пусть будет так, - согласился Рес. - И как звали этого рыцаря?

-- Конрад де Вильен, - опустил глаза Дарнок. - Я хорошо знал эту семью. Их замок был рядом с тем местом, где я родился. Я расскажу все, что о них знаю.

-- Конрад де Вильен, - медленно повторил Рес, как бы привыкая к звучанию своего нового имени.

Атавия. Проклятая Салта

Огромный низкий зал подземелья освещался факелами и их кровавые отблески плясали на мрачных стенах. Дальний конец этого помещения был отгорожен завесой из плотной ткани. Перед нею на возвышении полукругом располагались статуи богов и богинь.

Прямо посередине, между статуями находилось своеобразное сооружение, напоминающее трон, выложенный из человеческих черепов. Перед троном стоял алтарь - большой каменный стол с двумя низкими ступенями по бокам и выдолбленной у основания чашей для стекания крови. На поверхности камня виднелись несколько железных колец, к которым привязывали жертв. По обеим сторонам алтаря в больших чашах на треножниках горел огонь.

Справа и слева от возвышения размещались каменные столбы. Сейчас к ним были привязаны две обнаженные жертвы: обезумевший от ужаса крупный мужчина и совсем юная девушка в полуобморочном состоянии. Она безвольно висела в своих путах, время от времени с тоской отчаяния оглядывая зал из-под упавших на лицо длинных распущенных волос. Мужчина давно потерял голос от крика и теперь только хрипел. Он все еще пытался освободиться, корчась и извиваясь, но от его усилий веревки только сильнее впивались в тело. Свет факелов бросал блики на его бритые виски, что говорило о принадлежности несчастного к священнослужителям.

Огромное подземелье медленно наполнялось людьми. Они входили через три двери в дальнем конце зала, сдержано приветствовали друг друга и присоединялись к той или иной группе. Собравшиеся вполголоса беседовали между собой, не обращая никакого внимания на привязанных к столбам.

Наконец наступил назначенный час начала церемонии, отмеченный ударом невидимого гонга. Все разговоры разом смолкли, и в наступившей тишине отчетливо послышался скрип дверных петель. Массивные, оббитые железом двери закрыли и заперли изнутри на прочные засовы. Возле каждого входа заняли свой пост по два дюжих охранника, скрестив на груди руки.

Собравшиеся зажгли еще множество факелов и в низком подземелье стало светло как днем. Вдоль стен зала тянулись деревянные лавки, крытые плетенными из травы циновками. Такие же циновки устилали и весь пол, кроме возвышения со статуями и алтарем. Присутствующие были босы, их обувь и одежда остались за дверями зала в специальных помещениях, где они совершали ритуальные омовения, чтобы очиститься перед входом в святилище. После омовения идолопоклонники облачались в широкие и длинные накидки с капюшонами, закрывающими лицо, и лишь затем входили в зал.

С ударом гонга они построились в два ряда вдоль стен и откинули капюшоны. На сводах подземелья заплясали ужасные уродливые тени - верхнюю часть лица язычники прятали под устрашающими масками. Казалось, что разверзлись бездны преисподней и выпустили на свет божий целый сонм зловещих духов и демонов.

Несколько служителей начали обходить ряды собравшихся с двумя большими чашами в руках. Каждый должен был выпить глоток жидкости из первой и бросить золотую монету во вторую. Напиток содержал возбуждающее средство, способное вызывать легкие галлюцинации, деньги же были взносами в кассу общины. Когда одна чаша наполнилась, а другая опустела, прозвучал новый удар гонга и из-за завесы позади алтаря показался мужчина могучего телосложения в такой же накидке, но без маски. Его красивое лицо с ухоженной черной бородкой излучало жестокую радость, а ядовито-зеленые глаза сверкали, как у хищного зверя, почуявшего добычу. В руке он держал длинный острый нож с деревянной рукояткой, покрытой древними письменами. Это был Верховный Жрец Святилища.

-- Собратья! - громовым голосом воскликнул он. - Рад приветствовать вас всех в этом святом месте. Мы собрались здесь в Ночь Священных Видений, чтобы вознести свои молитвы и принести жертвы могущественным богам, правящим Вселенной! Да будет чисто сердце каждого, вошедшего сюда! Да будут боги милостивы и справедливы!

-- Хвала богам! - хором воскликнули собравшиеся.

-- Да сбудется древнее пророчество! - продолжал жрец. - Мы будем без устали возносить молитвы и приносить жертвы, чтобы Повелители Вселенной послали нашего освободителя - Ат-Кенира. Приди, Ат-Кенир, и правь нами!

-- Приди! - хором взревела толпа.

-- Мы вновь будем свободны! Мы вновь будем едины! Мы отнимем у церкви нечестно нажитые богатства! Мы свергнем продажных и глупых правителей и развеем в прах их дворцы и замки! Боги вновь обратят свои взоры на заблудших детей Атавии!

Жрец приблизился к самому краю возвышения и простер руки вверх. Лезвие ножа сверкнуло ослепительной молнией. Возбуждающий напиток уже начал свое действие и глаза верующих приобрели блеск, а ряды утратили стройность. Они повторяли возгласы все громче и громче, вскидывая вверх руки, а жрец продолжал свою зажигательную речь, стремясь привести толпу в полный экстаз.

-- Близок конец царства ложного бога церковников! Прольются реки крови, но то будет кровь на алтари Владык Вселенной, которой дети Атавии смоют свою вину перед ними. Взметнется к небу пламя пожарищ, в огне которого сгорят нечестивые книги лжепророков и храмы фальшивого бога! И дым этих пожарищ будет дымом кадильниц, достойных великих и истинных богов, создавших мир! И явится вечно юный и прекрасный Ат-Кенир, чтобы освободить нас! Он идет! Я слышу грозную поступь нашего освободителя! Он идет, мститель и вождь нашей победы! Он уже близко! Слышите ли вы его шаги?!

-- Слышим! - взревела толпа.

Пламенная речь жреца и питье, способное вызывать зрительные и слуховые галлюцинации, привели к тому, что многим в самом деле казалось, будто они слышат громкие шаги, от которых содрогается свод зала.

-- Он явится из пустынь Юга, как было предсказано, и полнеба окраситься кровью! И содрогнется земля! Мы приготовили трон для нашего повелителя! Мы готовы служить ему по первому зову! Мы готовы отдать жизнь по его приказу! Мы готовы смести с лица Атавии всех врагов! Приди, Ат-Кенир! Займи свое место и правь нами! Веди нас к победе! Раздави своей железной стопой лживых змей! Залей кровью предателей эту иссохшую землю! Оплодотвори своим священным семенем тела наших дев! Мы - твои слуги! Приди и правь нами!!!

Жрец в экстазе простерся ниц у трона из черепов, а вся беснующаяся и воющая толпа последовала его примеру. Люди ползли на животах к возвышению, исступленно бились головой об пол и, тянули руки к трону и громко взывали:

-- Приди, Ат-Кенир! Приди и правь нами!

И тут случилось нечто совершенно непонятное и не поддающееся осмыслению здравого ума: душный воздух зала как бы сгустился над троном и это, поначалу бесформенное туманное облако, вдруг стало приобретать очертания человеческой фигуры. Некто, сидящий на черепах, был молод, невысок ростом и довольно изящно сложен. Высокие сапоги и одежда из черной кожи с металлическими украшениями плотно облегала его стройное тело, а руки покоились на рукоятке меча, зажатого между коленями. Черты лица были довольно расплывчаты, но можно было разглядеть черные локоны до плеч, брови вразлет и горящие глаза.

Стало ли это видение плодом коллективной галлюцинации, вызванной напитком или экстаз, в который впала толпа, привел в действие некие таинственные силы - неизвестно. Но видение было - это могли подтвердить все в зале, хотя фигура на троне и растаяла через несколько мгновений без следа.

Надо ли говорить, что после такого чуда, свершившегося на глазах у всех, язычники пришли в полное неистовство.

Жрец с ножом в руке на протяжении всей этой сцены смотрел на видение с едва ли не большим изумлением, чем его прихожане. Казалось, он совершенно не ожидал ничего подобного. Этот человек не участвовал в общем сумасшествии и единственный из всех не впал в экстаз. Явление фигуры на троне, похоже, застало жреца врасплох, и он не сразу пришел в себя. Но, когда обезумевшая толпа ринулась на возвышение, грозя смести все на своем пути, он встал перед алтарем и громовым голосом возвестил:

-- Ат-Кенир явился! Вознесем же наши молитвы Владыкам Вселенной в благодарность!

И сразу же затянул торжественный гимн. Звуки его зычного голоса достигли дальних уголков храма, заглушив даже вопли беснующихся верующих. Ритмичная, хорошо знакомая мелодия подействовала на толпу магически. Один за другим они стали подхватывать слова и вскоре под сводами храма зазвучал торжественный хорал. Неистовая радость выплеснулась в торжественное песнопение и страсти слегка поостыли.

Лишь только последний звук гимна смолк, жрец воскликнул:

-- Всемилостивые боги, и ты, наш повелитель, посланец небес, примите наши жертвы!

-- Примите наши жертвы! - вторила толпа и немного притихла в ожидании волнующего зрелища.

-- Сегодня мы приносим в жертву кровь мужчины и девственность женщины. О, боги! Примите благосклонно наши жертвы! О, Ат-Кенир, приди и правь нами! - продолжал жрец с ножом, подавая служителям знак.

Они проворно отвязали от столба священника и, несмотря на его отчаянное сопротивление, быстро подтащили несчастного к алтарю, опрокинули на спину и привязали к кольцам.

Жрец приблизился к хрипящей, извивающейся жертве. Толпа замерла в ожидании. Он театрально взмахнул ножом и священник дико, из последних сил закричал. Именно этого и добивался его беспощадный палач. Быстрее молнии он ухватил свою жертву за язык.

-- Я отрежу твое лживое змеиное жало, которым ты смущал народ, проповедуя догматы ложной веры!

Нож сверкнул в воздухе, и толпа сладострастно ахнула. Окровавленный, бесформенный комок мелькнул в руке жреца и упал на уголья в чаше слева.

-- А теперь я вырежу твое черное сердце!

Окровавленный нож вновь блеснул в воздухе. Распростертое на алтаре тело содрогнулось, и толпа содрогнулась вместе с ним, подавшись вперед. Жрец уже держал на ладони трепещущее сердце жертвы. Мгновение и оно полетело в чашу с огнем справа. Зал наполнился запахом свежей крови и горелого мяса.

Служители, повинуясь знаку жреца, быстро разрезали веревки и, нажав на педаль в нижней части алтаря, повернули огромный камень. Приоткрылся каменный наклонный желоб, в который и столкнули тело. После церемонии его выволокут на берег и сбросят в реку. В другое время жрец позволил бы толпе насладиться зрелищем стекающей в чашу крови и даже омочить в ней пальцы, прежде чем убрать тело жертвы с алтаря, но сейчас верующие были слишком возбуждены и подобные кровавые игры могли вновь вывести их из-под контроля.

Алтарь вернули на место, и настал черед второй жертвы. Девушка лишилась чувств, как только жрец раскроил грудь ее товарища по несчастью, и все еще была в обмороке. Не обращая на это внимания, служители отвязали ее от столба и втащили на залитый кровью алтарь. Для этого им пришлось повозиться, так как бесчувственное тело скользило в крови. Наконец требуемый результат был достигнут.

Жрец произнес традиционную молитву, повернул нож лезвием к себе и вонзил длинную рукоять между широко разведенных ног жертвы. Толпа завизжала в восторге, когда он извлек нож, теперь обагренный кровью с обоих концов, и с торжествующим криком поднял над головой.

-- Тебе, Ат-Кенир, наша жизнь и кровь! Тебе - сладостные тела наших дев! Приди и владей! Приди и правь нами!

Держа жертвенный нож в обеих руках, жрец опустился на колени и положил свое страшное орудие на сидение трона из черепов.

От чада факелов и дыхания толпы в зале стало жарко и душно. Следующий удар гонга возвестил о завершении этой части церемонии. Служители освободили от веревок тело девушки и незаметно оттащили ее за занавес. Это была их добыча и награда за труды в сегодняшнем богослужении. В то же время другие служители храма вкатили две бочки с вином. Жрец зачерпнул в одной из них темно-красный хмельной настой золотым черпаком и смыл кровь с алтаря. Зачерпнув второй раз, он выпил до дна.

Дикое возбуждение верующих достигло своего апогея. Громко крича и визжа, они принялись срывать с себя одежду под низкий ритмичный напев, который сами же и затянули, и зачерпывать вино из бочек прямо ладонями. Посреди зала стали танцевать, непристойно извиваясь и вихляя бедрами. Случайно оказавшиеся рядом мужчины и женщины соединялись на скамьях или на полу под тот же однотонный напев. Тени, отбрасываемые ими и танцующими, повторяли их движения в еще более извращенном, жутком виде. Даже стражники покинули свои места, чтобы присоединиться к дикой оргии. Наполненный стонами, криками, визгом, пением и смехом зал языческого храма превратился в ад.

Верховный жрец не участвовал в этом ужасном разгуле. Убедившись, что все идет как обычно, он незаметно покинул зал, скрывшись за занавесью. Там он сразу же наткнулся на худого безбородого старичка в восточном одеянии, лысеющую голову которого венчала расшитая золотом черная бархатная шапочка. Заметив его, жрец скривился.

-- А, это ты, Кеарт... Мне следовало бы сразу догадаться, что это твои штучки... На кой анделл ты устроил это представление с видением?

Старичок довольно захихикал, потирая руки.

-- Похоже, они здорово разошлись, а? - кивнул он в сторону занавеса из-за которого доносились дикие звуки оргии.

Жрец оглянулся на один из углов отгороженного занавесом помещения. Там прямо на полу усиленно трудился над телом девушки-жертвы один из служителей храма, а остальные, столпившись вокруг, ожидали своей очереди.

-- А ничего крошка, - ухмыльнулся старичок. - Ты ведь ею попользовался еще до церемонии?

-- Она не была девственницей... - небрежно махнул рукой жрец.

-- Ха, ну и молодежь пошла! - захихикал вновь старичок. - Но ведь тебе не привыкать. Пузырек с куриной кровью в рукаве - и все довольны.

-- Ты явился сюда из Гарстана, чтобы поговорить об этом? - ядовито поинтересовался жрец.

-- Конечно, нет, - уже серьезно ответил гость. - У меня к тебе важное дело, Тонн. Оч-чень важное дело.

-- Я даже догадываюсь какое, - ухмыльнулся Верховный Жрец Святилища, направляясь по широкому коридору прочь от зала в свои личные покои.

-- Боюсь, что нет, - тяжело вздохнул Кеарт, следуя за ним.

-- Да ну! - это заявление заставило Тонна остановиться и посмотреть иронически на своего гостя. - Разве ты не пришел просить меня замолвить за тебя словечко перед Повелителем, когда он станет смешивать тебя с грязью после провала твоей миссии?

-- О каком провале ты говоришь? - пожал плечами старичок, изображая удивление.

-- Разве Асвийский султан не был убит пять недель назад в собственном дворце?

-- Ха! И это ты называешь провалом? Мало ли правителей гибнет от руки убийц или заговорщиков? И разве асвийский трон пустовал больше нескольких минут? - фыркнул Кеарт.

-- Да, но теперь его занимает брат покойного, который тебя терпеть не может и ведет совсем иную политику, - парировал жрец.

-- Ты думаешь, что он просидит на троне больше трех месяцев? - небрежно махнул рукой старик. - А его племянник смотрит мне в рот еще больше, чем смотрел покойный султан. Все это ерунда, Тонн. Небольшая выбоина на широкой дороге. Проехали и забыли.

-- Это смотря как представить дело, - заметил жрец, открывая дверь в просторную комнату, обставленную с фантастической роскошью и полным отсутствием вкуса. - Можно ведь посмотреть на эту небольшую выбоину под другим углом. Благодаря усилиям твоих лазутчиков, стража султана знала даже как выглядит убийца, но он просочился сквозь дворцовые стены как вода сквозь пальцы. Надо же быть таким олухом, чтобы не защитить султана как следует магией!

-- Ты всерьез думаешь, что я его не защитил!? - возмущенно воскликнул Кеарт, входя следом за ним и закрывая дверь. - Я, может быть и плохой Маг, но не полный же идиот!

Оба собеседника расположились в креслах за круглым столом со стеклянной столешницей, подставкой для которой служила свернутая в пружину огромная змея. Рептилия открыла один глаз, взглянув на гостя с холодным любопытством, и вновь замерла.

-- Ты хочешь уверить меня в том, что магическая защита была? - засмеялся Тонн. - Тогда ты просто бездарь, Кеарт. Не мог составить как следует простейшее заклинание!

Он протянул руку к резному шкафчику, стоящему рядом, и дверца открылась сама. Жрец щелкнул пальцами. Из шкафчика выплыл золотой чеканный кувшин и два золотых кубка, а за ними ваза с фруктами. Все угощение медленно опустилось на стол, а дверца закрылась.

-- Можешь думать о моих магических способностях что хочешь, - прошипел разгневанный старик. - Но тут даже заклинания Повелителя были бы бессильны. Потому что на убийцу не действует магия!

При этих словах усмешка мигом слетела с губ жреца. Он даже подался вперед, вглядываясь в лицо гостя.

-- Что?! Что ты мелешь, Кеарт?! Что за чушь ты придумал, чтобы оправдать свои промахи?

-- Это не чушь! И ничего я не придумывал. Да, лазутчик составил портрет убийцы, но когда я хотел посмотреть на оригинал через свой магический кристалл, он разлетелся на куски!

-- Этого не может быть!

-- Ты мне не веришь, Тонн? - старик пристально глядел своими маленькими черными глазками в ядовито-зеленые глаза жреца.

-- Все кущи Райна! - откинулся на спинку кресла чернобородый. - Если ты придумал это для своего оправдания, то ты не просто идиот, а напрочь лишен мозгов. Никто не поверит в это... Поэтому я верю.

На пару минут он задумался, а затем продолжал.

-- Но тогда...Чтоб я всю жизнь провел в Райне! Это возможно только, если убийца принадлежит к роду Повелителей Мечей. Только на них и на Говорящих Истину не действует Магия. Но Говорящий Истину никогда не станет убивать... Значит... Но этого не может быть, Кеарт!

-- Поверь мне, это так, Тонн Верридан! Все именно так!

Жрец на несколько мгновений зажмурился, прикусив губу.

-- Анделл знает что такое! - проворчал он, вновь открывая глаза. - Один из сыновей Халона... Что он делает на Атавии? Зачем ему понадобилось убивать султана?

-- Ты ничего не забыл, Верридан? Или может твои осведомители не донесли до твоих ушей всех сплетен? - спросил гость, тоже откидываясь на спинку кресла. - Сказано же, что знаменитого убийцу из далеких краев наняли Великие Магистры.

-- Вот именно! Поэтому я и говорю, что это невозможно! Невозможно, чтобы Великие Магистры наняли для убийства какого-то там султана сына самого Халона. Ерунда какая-то!

-- Смотря что было платой, - глубокомысленно заметил старик, наливая себе вино из кубка и не спеша пригубив его. - И, конечно же, под Великими Магистрами следует понимать анделл.

-- Ты хочешь сказать, что они вступили в сговор с Энтором за спиной Хадена?!

Кеарт не ответил. Он еще раз пригубил вино и поставил кубок на стол.

-- Хорошее вино. Венденское?

-- Грипийское... - машинально но ответил жрец, потирая подбородок.

Было видно, что его занимают совсем другие мысли.

-- Султан, ясное дело, чепуха. Мелочь. Анделл не так глупы, чтобы вызывать для этого Повелителя Меча. Это все равно, что обрушить гору, чтобы прихлопнуть муху. Это просто повод для объявления войны! И они ясно дают понять, что теперь Энтор - на их стороне. Если все так, как ты говоришь, то нужно немедленно сообщить Повелителю!

-- Чтобы заработать прощение и вернуться ко двору? - прищурил глаза старик. - Пожалуй, за такое важное известие тебя простят. Но ведь Суффе никуда не делся. И он по-прежнему носит хвост Повелителя. Как долго он станет терпеть твое возвращение?

При этих словах жрец заскрежетал зубами.

-- Остынь, Тонн! - хладнокровно продолжал Кеарт. - Я потратил Силу на заклинания, чтобы попасть в Салту вовсе не для того, чтобы дать тебе возможность ненадолго вернуться ко двору. До следующей интриги Суффе. И не говори, что ты думал о благе Хадена. Ни в ком из нас нет ни капли патриотизма и быть не может. Ты думал только о собственной выгоде. Я тоже думаю о собственной выгоде. И охотно бы ничего тебе не говорил, а сам бы явился к Повелителю с такой новостью. Но здесь что-то не так. Что-то не вяжется. Хорошо же мы будем выглядеть, если наши предположения ошибочны! Тогда Атавия покажется нам центром Вселенной по сравнению с той дырой, в которую нас запихнет Повелитель. Поэтому я и пришел к тебе, Тонн Верридан. Одна голова - хорошо, а два Мага - лучше.

Тонн Верридан хмурился - принесенные Кеартом новости были слишком тревожными, чтобы просто от них отмахнуться. Жрец в задумчивости забарабанил пальцами по столешнице. Дремавшая змея недовольно шевельнулась и вино выплеснулось из кубка на стол.

-- Ты чего-то недоговариваешь, Кеарт. Что ты задумал?

Старик самодовольно улыбнулся.

-- Я просто сопоставил некоторые факты. И получилась прелюбопытная картинка. Суди сам: незадолго до гибели султана Халон изгнал из Нелвера своего наследника. Ты ведь слышал об этом?

-- Еще бы! - фыркнул Верридан. - Весь Хаден смеялся над этой глупостью. Выгнать сына за постельные игры с тетушкой Аретис! Право, он мог бы придумать что-нибудь получше. Так ему бы пришлось разогнать весь Нелвер и половину Хадена.

-- И что ты думаешь об этом?

-- Должно быть, Халон просто приревновал сестру к сыну. Всем известно, какие пылкие чувства они испытывали друг к другу в молодости. Может быть, он из-за этого так разозлился?

-- Ерунда, - отмахнулся Кеарт, - любому тупице ясно, что это просто предлог. Причем довольно неуклюжий. Если бы Халон был так ревнив, то почему он до сих пор не выгнал из Нелвера остальных любовников своей сестрицы? Ему в самом деле следовало разогнать почти весь Нелвер и добрую часть Хадена. А если учесть, что как раз перед этим Нелвер посетил Советник Гарил...

-- Что?! Откуда ты знаешь?

-- У меня есть свои глаза и уши в Сердце Ветров, - еще больше расплываясь в самодовольной улыбке, промурлыкал старик. - Ты по-прежнему считаешь меня круглым идиотом и бездарью, Тонн?

-- И ты считаешь, что султана убил Рамейдо?

-- Вспомни описание убийцы. Разве это не точный портрет принца? А мой кристалл разлетелся на куски... Что по-твоему, его разрушило?

-- Сила Рамейдо... - с ужасом произнес жрец. - Неужели он так силен?

-- Я прощупал его заклинанием Силы. И хорошо, что выставил защитный блок, иначе бы меня просто размазало по стене. Но и с защитным блоком мне не поздоровилось, Верридан. Почему я явился к тебе с таким опозданием? Ведь султана убили пять недель назад. Да потому, что мои старые кости срастаются уже не так легко, как раньше.

-- Ты говоришь невероятные вещи, Кеарт. Если принц обладает такой Силой... И выступает на стороне Райна... И его сюда прислал Халон по просьбе Советника Гарила... Ведь именно это ты хотел мне сказать? И что мог пообещать Гарил Халону, чтобы он пошел на предательство Хадена и вступил в союз с анделл, которые похитили у него дочь?

-- Ты сам только что ответил на свой вопрос, Тонн, - скрестил руки на груди старик. - Халона могут интересовать только две вещи, пропавшие много лет назад - его дочь и его меч. Зачем, по-твоему анделл похитили меч и принцессу? За тем, чтобы в подходящий момент вернуть их Халону в обмен на союз против Хадена. Похоже, этот момент наступил.

-- Тогда мы немедленно отправляемся к Повелителю! Оба! Одному из нас он не поверит, а двоих выслушает наверняка. Ты мудро поступил, Кеарт, что пришел ко мне с этим делом!

-- Не горячись, Тонн. Не спеши. Нужно хорошенько все обдумать. Мы должны разобраться в том, что происходит, чтобы действовать наверняка. Зачем Халон послал именно Рамейдо, своего наследника? Ведь достаточно было одного из его братьев или даже слуг! Зачем устроил спектакль с изгнанием? Чтобы все думали, что он здесь ни при чем, а его сын действует от собственного имени? И почему именно сюда, на Атавию?

-- Верно, - задумчиво проронил жрец, - все это несколько странно.

-- Ты еще больше удивишься, если узнаешь, что принц едет в Артрозу. Ко двору Великих Магистров за вознаграждением. И путь его лежит через Святой Город.

-- Он здесь?! - жрец вскочил на ноги, едва не опрокинув стол.

Огромная змея зашипела раздраженно. Пролитое на столе вино засветилось зловещим зеленым светом.

-- Думаю, уже да, - со вздохом ответил Кеарт.

В то же мгновение раздался робкий стук в дверь.

-- Кого еще там несет?! - рявкнул Верридан.

Дверь слегка приоткрылась и в щель протиснулся испуганный служитель Святилища.

-- Что тебе нужно?

Прислужник с ужасом посмотрел на змею, на светящуюся зеленым светом лужицу на столе и брякнулся на колени.

-- Прости нас, о Великий! Не превращай нас в жаб и змей, умоляю!

-- Что еще случилось?

-- Девушка...

-- Какая девушка? - раздраженно прорычал Тонн.

-- Жертва с алтаря... Она сбежала.

-- Что?! Как это сбежала?

-- Мы ее оставили, потому что она лежала как неживая. Парни сказали - все равно что с бревном... Ну, и пошли в зал, к остальным. Мы думали, она умерла. Решили, потом уберем, вместе с тем, другим. А тут прихожане стали расходиться по домам. Рассвет скоро. И один говорит - нет моего плаща... - сбивчиво пояснил насмерть испуганный служитель. - Мы посмотрели - а ее тоже нет.

-- Бараны! Ослы! Сборище безмозглых тупиц! - заорал жрец. - Куда вы смотрели! Найти ее немедленно! Она не могла далеко уйти босиком и в одной накидке. Искать, схватить, привести назад! Быстро!

Полуживой служитель, пятясь, выполз из комнаты, оставляя за собой мокрый след - он обмочился со страха.

-- Ну и утро сегодня! - прорычал Тонн. - Одна новость приятнее другой!

-- Брось, Верридан, - поморщился старик.- Ну, сбежала девчонка. Найдешь другую.

-- Она всей округе растрезвонит, что здесь происходит! - огрызнулся жрец.

-- А ты думаешь, что анделл не знают о твоем подземном храме? Зачем же по-твоему, сюда прибыл Рамейдо?

-- Чтобы уничтожить меня?

-- Поздравляю, Тонн Верридан. Ты славно служил делу Хадена. Настолько славно, что анделл не выдержали и прибегли к услугам самого Рамейдо, чтобы прикрыть, наконец, твою секту. Признаться, замечательная была идейка устроить храм идолопоклонников, да еще и с человеческими жертвами, почти под стенами Святого Города, за полсотни шагов от главных церковных святынь, - насмешливо заметил Кеарт.

-- Но начал-то он с тебя, - парировал жрец.

-- Значит, мы оба славно потрудились, - миролюбиво подытожил старик. - Организованные мною нападения на Джиорские караванные пути сделали их почти непроходимыми. И анделл не могут как раньше свободно переправлять "зеленый огонь" из Джиора в пустыню. Что будем делать, Верридан?

-- Если все это правда, то наши дела плохи. Мы бессильны перед волей Рамейдо и перед его мечом, ведь магия на него не действует. И, если даже мы окружим себя тысячами охранников, он до нас доберется, как добрался до султана, - ответил жрец хмуро. - Меня не прельщает перспектива быть заключенным в герметичную капсулу и выброшенным в космос где-нибудь на задворках Эмона, где даже челноки Звездных Торговцев не летают. И провести там Вечность, растрачивая свою Силу на заклинания в тщетной попытке освободиться. Единственное, что мы можем сделать - немедленно отправиться в Хаден.

-- То есть сбежать, - уточнил Кеарт насмешливо. - Бросить и подземный храм, и караванные пути... Разве не этого добиваются анделл? Не за этим ли они и вызвали Рамейдо? Чтобы он напугал нас, мы все бросили и сбежали. Для принца это просто забавная прогулка. Для анделл - тонкий политический ход. Избавиться от нас, ведь иначе они никак не могут нам навредить... Поссорить Хаден и Нелвер. Заручиться поддержкой принца и Халона. Неплохо придумано, а?

-- Ты что же, советуешь дожидаться капсулы?

-- Нет, Тонн. Я советую пошевелить мозгами. И придумать выход из положения, который устраивал бы нас, а не Райн.

Верридан с любопытством взглянул на старика и вернулся в кресло.

-- Тогда предлагай, умник. Я не вижу иного выхода из положения, как обратиться к Повелителю.

-- Вспомни о Предсказании.

-- О каком Предсказании? - наклонил голову жрец. - О том, в котором говориться, что брат и сестра из рода Повелителей Мечей будут править Вселенной и у них родиться новый Всемогущий, Создатель Миров?

-- Об этом. Если Итри, сестра Рамейдо, обладает такой же Силой, как он, то речь идет именно о них. Пророчество сбывается.

Верридан молча скептически смотрел на него.

-- Тому есть разумное объяснение, - продолжал Кеарт неторопливо. - Люди давно запретили браки между близкими родственниками, заметив, что потомство получается хилым и уродливым. Думаешь, на потомство Бессмертных этот закон не распространяется? Взгляни на Энтор, Райн и Хаден. Разве каждое наше поколение не слабее предыдущего?

-- Ты думаешь - поэтому?

-- А почему же еще? Нас слишком мало, а с людьми наша кровь не смешивается... Вражда с Райном тоже не способствует смешанным бракам. А Тэна, мать Рамейдо и Итри, как ты помнишь, из рода Говорящих Истину.

-- Удивительно, - пробормотал Тонн, - как Халону удалось добиться ее расположения? Говорящие Истину вообще никогда не покидают своих гор. Я так за всю свою жизнь ни разу никого из них и не видел. А ты?

-- Я был в Нелвере, когда похитили принцессу. Не удивляйся. Я не всегда был никчемным изгнанником... - горько улыбнулся старый колдун. - Поэтому я видел и королеву Тэну, и ее родственников.

-- Ты был там?! - воскликнул Верридан.

-- Конечно. Я сопровождал Повелителя на праздник. Поэтому я знаю, что говорю, Тонн. Когда мы вошли в комнату, где стояла колыбелька Итри, амулет на шее Единого Правителя Райна, который до этого просто светился, ярко вспыхнул и завибрировал.

-- Амулет реагирует на Силу. В Нелвере все пропитано Силой... - прошептал жрец.- Если амулет так среагировал на принцессу...

-- Вот, что значит смешанная кровь, Верридан, - подытожил Кеарт. - И Повелитель видел это. Это видел и Халон. Вот почему он положил свой меч в колыбель принцессы, признав ее своей наследницей.

-- Значит, и Правитель Райна, и Халон, и Повелитель знают, что Итри и Рамейдо - те самые брат и сестра из Пророчества, будущие Властители Вселенной?

-- А ты думал, зачем Повелитель прислал в Нелвер Боннерга? Чтобы иметь влияние на Рамейдо с самого рождения и воспитывать в духе Тьмы. А зачем анделл похитили Итри? Чтобы воспитать ее в духе Света. А знаешь, что означают имена Итри и Рамейдо на языке Говорящих Истину?

-- Нет. Разве ты понимаешь их язык? - удивился жрец. - Это же тайна и ее охраняют как зеницу ока!

-- Я не понимаю их языка, но что означают имена наследников Халона мне известно.

-- Откуда?

-- От самой королевы Тэны. На церемонии представления принцессы, когда ей дали имя, Тэна сама пояснила, что оно означает. Так же было и на представлении принца Рамейдо.

-- Ты хочешь сказать, что их имена...

-- Весьма символичны: Лезвие Света и Сердце Тьмы.

-- Свет и Тьма... - задумчиво произнес Верридан. - Соединившись, они дадут новые миры...

-- Теперь ты мне веришь?

-- Похоже, ты прав, - согласился жрец. - Но где во всей этой истории наше с тобой место? Меня не слишком прельщает перспектива быть муравьем, которого раздавит сапог Рамейдо на его пути по ступеням, ведущим к трону Вселенной.

-- Об этом я и толкую тебе битых три часа! - раздраженно воскликнул старый маг. - Это наша удача, Верридан. Мы можем не просто вернуть себе расположение Повелителя. Мы можем подняться выше него!

-- Но как?!

-- Ты - тупица, Тонн! Просто тупица из тупиц! Мы не можем противостоять Силе Рамейдо - он сметет нас как пушинку. Если мы сбежим, то анделл будут торжествовать победу, а с приходом к власти Рамейдо и его сестры мы сможем рассчитывать разве на место Главных Смотрителей за тараканами на дворцовой кухне! Рамейдо сейчас - никто. Он один, его изгнал отец, пусть даже и для вида, но известно ли принцу об этом? Он перешел на службу к анделл, конечно же, с ведома Халона, если не по его прямому приказу. Но нравится ли будущему Властителю Вселенной служить кому бы то ни было, а тем более анделл? Он ведь наследный принц Нелвера и его воспитывал Боннерг. И он наверняка знает о пророчестве. Если мои рассуждения верны, то Рамейдо сейчас должен быть, мягко говоря, недоволен сложившейся ситуацией и зол на собственного отца. А теперь пошевели своими отупевшими от распутства и пьянства мозгами!

Атавия. Дорога на Тан-Рион. Проклятая Салта

Утро было свежим и сияюще - чистым. Отдохнувшие сытые лошади бежали бодрой рысью. Дарнок с удовольствием вдыхал воздух, напоенный запахом трав и цветов с окрестных лугов. Бойкая хорошенькая крестьянская девушка с корзинкой в руках, попавшаяся им по дороге, послала проезжающим всадникам воздушный поцелуй.

Оруженосец знал, что поцелуй предназначался не ему, а его красивому спутнику, но все же обернулся ей вслед - уж слишком хороша была плутовка. Рес же не обратил на девушку никакого внимания. Похоже, он даже её не заметил.

Женщины не жаловали Дарнока из-за его шрамов. Правда, находились такие, которых толкало к нему любопытство или жалость, но оруженосец был горд. Он предпочитал заплатить несколько серебряных монет, чем чувствовать, что его жалеют, или ощущать себя диковинкой. Он всегда завидовал красавчикам вроде Реса, которым достаточно было улыбнуться и принять эффектную позу, чтобы привлечь внимание хорошенькой девушки.

Черные локоны юноши, красивые глаза, правильная речь, прекрасные манеры, без всякого сомнения, имели успех у женщин. А юный возраст скорее привлекал, чем отталкивал.

Дарнок вздохнул. Он уже давно дал себе слово не обращать внимания на такие мелочи, но это было легче сказать, чем сделать.

С самого утра оруженосца мучили сомнения. Верно, он сошел с ума или был серьезно пьян, если принял вчера предложение это странного юнца. В самом деле, пригласить в замок совершенно незнакомого человека, встреченного на дороге, под видом благородного рыцаря - это ли не безумие? А тем более человека, который зарабатывает себе на жизнь тем, что перерезает другим глотки, причем с быстротой молнии! Какое-то время Дарнок ехал молча, обдумывая все произошедшее, а затем не выдержал и заговорил со своим молчаливым спутником.

-- Послушайте, Рес, не обижайтесь, но мне бы хотелось, чтобы вы хоть что-нибудь рассказали о себе. Кто вы, откуда и зачем едете в Тан-Рион? Ведь я ничего о вас не знаю, кроме того, что вы чужеземец, очень ловко деретесь и убиваете людей за деньги. А я собираюсь привезти вас в Моран, доверить вам судьбу близких мне людей.

-- Мне понятны ваши сомнения, Дарнок. Конечно, вы не можете доверять мне вслепую, а мой род занятий скорее насторожит всякого разумного человека, чем внушит доверие. Вообще я не только убиваю людей по заказу. Могу добыть нужную вещь или сведения.

-- То есть шпионите.

-- Можно и так сказать. Иногда меня нанимают для охраны кого-либо или чего-либо. Или для обучения быстрым методам ведения боя.

-- И где же вы научились так ловко драться?

-- Конечно, у себя на родине. Этому меня учили с рождения.

-- И в каких же это краях в ходу такие приемы? И принято ездить без стремян? Никогда не слышал ни о чем подобном! - с любопытством взглянул на юношу оруженосец.

При этих словах на красивое лицо Реса словно упала тень.

-- Я не могу этого сказать. Мне запрещено, - хмуро произнес он, отводя взгляд. - Единственное, что вам следует знать, так это то, что моя родина очень далеко отсюда и вы, скорее всего, никогда не слышали о таких краях.

-- Согласитесь, что это не тот ответ, который может внушить больше доверия, - нахмурился в свою очередь Дарнок. - А зачем вы ехали в Тан-Рион? У вас там дело? Или это тоже тайна?

-- Нет, я собирался заглянуть в Святой Город просто так, из любопытства, по дороге в Артрозу. Свое поручение я уже выполнил и теперь в столице меня ждет вознаграждение.

-- И об этом поручении я тоже не должен вас спрашивать?

-- Чем меньше вы будете об этом знать, тем спокойнее будете спать, - подтвердил юноша.

-- Черт побери! Не человек, а сплошная загадка. Ни прошлого, ни настоящего. "Ни о чем меня не спрашивайте, все равно не скажу". Так? - несколько раздраженно произнес Дарнок. - И как же я могу вам доверять?

-- Согласен, - улыбнулся Рес. - Но может быть делу помогут мои рекомендации?

С этими словами он достал свернутый в трубку пергамент, спрятанный на груди, и протянул оруженосцу. Дарнок придержал каурого и развернул документ. Он гласил, что податель сего действует в интересах Святой Церкви и ему следует оказывать всяческое содействие всем, кто склоняется перед волей Великих Магистров. Пергамент венчала красная печать канцелярии Их Святейшеств. Хотя имя предъявителя документа и не было названо, внизу стоял отпечаток пальца. Дарнок знал, что канцелярия церкви использует этот знак, чтобы подобные бумаги не могли быть использованы, если их похитят у владельца. Любой мог проверить личность предъявившего документ. Для этого достаточно получить отпечаток пальца и сравнить с тем, что на бумаге.

-- Хотите проверить? - Рес вытянул большой палец правой руки.

Оруженосец покачал головой и вернул ему пергамент.

-- Значит, вы служите Великим Магистрам. Почему же сразу не сказали?

-- Это меняет дело? - усмехнулся юноша.

-- Конечно. Одно дело привести в замок наемного убийцу, случайно встреченного на дороге и выдать его за рыцаря, и совсем другое - человека, состоящего на службе у Великих Магистров...

-- Который является наемным убийцей, случайно встреченным на дороге, - иронично закончил его фразу Рес. - Я-то не изменился от того, что вы прочли этот документ. Или изменилось ваше мнение обо мне? Как будто на службе Святой Церкви стоят все сплошь честные и порядочные люди! Вот магия бумаги с печатью! Проходимец без неё - просто проходимец, а проходимец с документом уже внушает доверие.

Оруженосец не знал, что возразить на это меткое замечание...

-- Ладно, Дарнок, - юноша хлопнул его по рукаву свернутым в трубку пергаментом, перед тем как снова спрятать его. - Теперь моя очередь спрашивать. Вы обещали рассказать мне все, что знаете о том рыцаре, имя которого я теперь ношу.

Утренний воздух был все еще свеж, но безоблачное небо обещало знойный день. Еще около часа они двигались в прежнем направлении и оруженосец подробно рассказывал своему спутнику о Конраде де Вильене - рыцаре, чьим именем Рес должен был назваться.

Наконец путники подъехали к перекрестку и остановились. Рес огляделся, прикрывая глаза рукой от яркого солнца. По обеим сторонам тянулись луга, справа зеленел Рионский лес. Дальше деревья все ближе подступали к дороге, а разнотравье сменялись каменистой пустошью, кое-где поросшей жухлой травой. С широкой и удобной дорогой, по которой они до сих пор следовали, в этом месте встречалась другая, густо заросшая бурьяном. Она выглядела совсем заброшенной, но ширина и глубина колеи свидетельствовали, что прежде этот путь был весьма оживленным.

-- А это дорога через лес, по которой вы вчера отговорили меня ехать? - указывая на заросшие травой колеи полюбопытствовал Рес.

-- Ага. Думаю, что тем самым я оказал рионским разбойникам немалую услугу, - фыркнул Дарнок.

-- О! Что это там, впереди? Это и есть Моран? - воскликнул Рес.

Дарнок прикрыл глаза ладонью, тоже заслоняясь от солнца, и кивнул головой.

-- Да, это Моран, - не без гордости подтвердил он.

Слева на горизонте виднелась цепь холмов, покрытых изумрудной зеленью. На вершине самого высокого из них, над самой дорогой врезались в голубое летнее небо зубцы серых башен. На таком расстоянии еще нельзя было рассмотреть подробности, но сам силуэт замка невольно внушал уважение сочетанием мощи и гармонии с окружающим пейзажем.

-- Ну, а там, слева? Какие-то развалины?

-- Проклятая Салта - руины древнего храма. Скверное место.

-- Разбойники шалят?

-- Хуже. Говорят, нечисть всякая там водиться. Даже днем Салту стороной обходят, а уж ночью... Думаю, не найдется в округе ни одного смельчака, который бы рискнул туда сунуться после захода солнца. Болтают, что там прежде приносили человеческие жертвы, вот загубленные души и бродят вокруг. А другие утверждают, что там, в подземелье, до сих пор поклоняются языческим богам и приносят жертвы. Недаром в Тан-Рионе частенько люди пропадают неведомо куда. Может и правда...

-- Ну и чудные места здесь у вас! - насмешливо воскликнул Рес. - То пожары, то леса с разбойниками, то развалины, кишащие нечистой силой! А вы сами в этой Салте бывали?

-- Приходилось проезжать мимо пару раз во время охоты. Довольно близко. Но в сами развалины я никогда не заходил. Да и нечего там делать. Камни одни, поросшие травой.

-- А эта дорога ведет в Салту? - указывая на старую колею продолжал расспрашивать Рес.

-- Да, только по ней уже лет триста никто не ездит.

-- Триста лет? Странно, что дорога вообще сохранилась, - задумчиво протянул юноша. - Может, по ней все же иногда ездят? И по ней можно быстрее добраться до замка, чем вдоль леса?

-- По ней быстрее добраться до Тан-Риона, замок останется в стороне. Собственно, от Салты до города рукой подать. Городские башни отсюда закрывают холмы. А дорога вдоль леса идет мимо Морана, как я и говорил.

-- Значит, по этой дороге мы через пару часов будем в Тан-Рионе?

-- Часа через три. Но через Салту мы не поедем. Не советую. Это скверное место. Там даже днем опасно.

-- Если там одни камни и трава, то и опасности никакой.

-- Вы что - не слышите меня?! - с раздражением воскликнул оруженосец. - Говорят же - здесь нечистая сила водится. И ведьмы, и оборотни, и упыри, да и прочая нечисть. Незачем их логово тревожить.

-- Вы же не верите в эти россказни, Дарнок. И разве нам не нужно как можно скорее попасть в город?

-- В город нужно попасть вам, - нахмурился оруженосец, - А мне нужно побыстрее в замок.

-- Тогда наши дороги расходятся, - с легким сожалением в голосе произнес Рес.

-- Да что вас вечно черти несут на самую опасную дорогу! - вспылил молодой человек. - Похоже, вам жить надоело!

Рес поглядел на него с легким изумлением.

-- Вы боитесь? Здесь же никого нет. Одни камни.

-- А как же наш уговор? Вы обещали ехать в замок и вызвать на поединок графа!

Последний аргумент возымел действие. Рес слегка нахмурился, обдумывая что-то.

-- Хорошо, - согласился он, - я всегда выполняю свои обещания. Но мне бы хотелось хотя бы взглянуть. Неужели вам самим не интересно?

-- Нет, - отрезал оруженосец. - Да и вы, помнится, утверждали, что не страдаете излишним любопытством.

Рес засмеялся.

-- Я же не принуждаю вас идти за мной. Просто подождите здесь немного. Я лишь взгляну... Когда еще представиться такая возможность?

Оруженосец фыркнул, как будто сама эта мысль казалась ему нелепой.

-- Вы с ума сошли! Бродить по этим развалинам в одиночку!

-- Да я не побоюсь выступить против всей преисподней с мечом в руке, если вы, Дарнок, будете защищать мне спину. Кроме того, у меня есть талисман от темных сил - зуб Святого Аствара, - и юноша приложил руку к груди, где под бархатом, должно быть, в ладанке на шее висел названый предмет.

Оруженосец вздохнул. Не то, чтобы он очень верил в талисман, но бросать Реса в этом гиблом месте одного он тоже не мог.

-- Ладно уж, разве вас можно одного отпускать? Того и гляди, в какую-нибудь глупость ввяжетесь, - проворчал он. - Только не нравиться мне эта затея. Хоть и с талисманом. Что вы тут хотите увидеть? Камни как камни.

Рес отвернулся, пряча улыбку, и свернул на заброшенную дорогу. Оруженосец нехотя последовал за ним.

Вблизи развалины выглядели именно так, как Дарнок их описывал: беспорядочно разбросанные глыбы камней, поросшие травой и низкорослым кустарником, обломки колонн и статуй, наполовину засыпанные землей и увитые ползучими растениями, мертвая тишина вокруг. Оруженосец надеялся, что юноша, увидев все это, повернет коня обратно. Но Рес внезапно спешился и привязал своего вороного к обломку колонны.

-- Похоже, здесь был не храм, а целый город, - сказал он, оглядываясь по сторонам.

Дарнок, не покидая седла, с тревогой поглядывал вокруг, его единственным желанием было оказаться как можно дальше от этого места и как можно скорее.

Рес неторопливо прошелся среди камней, поднял с земли какой-то черепок и повертел его в руках, потом направился дальше, углубляясь в развалины.

-- Эй, постойте! - окликнул его оруженосец, - Куда вы?

-- Хочу все здесь как следует рассмотреть.

-- Да что здесь смотреть?!

-- Не знаю... - задумчиво проронил Рес. - Кажется...Нет, Дарнок, я уверен, что здесь есть что-то необычное. Расскажите-ка мне, что вы знаете об этом месте?

Дарнок, проклиная про себя мальчишеское любопытство своего спутника, нехотя спешился и привязал каурого рядом с вороным.

-- Когда-то, в старину, здесь жили могущественные волшебники. Они умели превращать людей в камни и владели несметными сокровищами. А еще они поклонялись демонам и приносили человеческие жертвы.

-- Те, кто здесь жили, были язычниками и поклонялись разным богам. Они были искусными скульпторами и их статуи казались живыми. Отсюда и пошла легенда о превращении людей в камни, - возразил Рес. - А насчет сокровищ и человеческих жертв спорить не стану. Вполне возможно, что это правда.

Оруженосец чертыхнулся в полголоса и поплелся следом за юношей, который, легко перепрыгивая с камня на камень, уже скрылся за покосившейся стеной. Он даже вынужден был ускорить шаг, чтобы не потерять Реса из виду. Перспектива остаться одному среди этих мрачных камней нисколько его не прельщала.

Так они пробирались среди зарослей колючих кустов и каменистых осыпей довольно долго и Дарнок стал уже с тревогой поглядывать на солнце. Наконец Рес вышел к чудом уцелевшему зданию и остановился. Прямо перед ними зиял вход как пасть гигантского зверя. Обломки колонн по бокам, похожие на клыки, усиливали это сходство.

-- Вы же не собираетесь идти туда? - с безнадежностью в голосе спросил Дарнок.

-- Именно это я и собираюсь сделать, - бросил через плечо Рес и в самом деле взбежал по обвалившимся ступеням довольно высокого когда-то крыльца.

Кляня все на свете, оруженосец последовал за ним, испытывая странное ощущение: как только Рес отдалялся от него, Дарнока охватывал почти панический ужас, но пока юноша был в пределах досягаемости, ему все вокруг казалось обычным и совершенно не опасным. Оруженосец приписал это странное чувство действию талисмана и старался держаться к Ресу как можно ближе.

Они прошли мимо практически целых массивных колон, увитых каменной виноградной лозой, которые поддерживали высокий свод в узком помещении - должно быть, преддверии храма. Затем попали в обширный зал, в центре которого когда-то был бассейн, теперь совершенно высохший и засыпанный сухими листьями. Их приносил ветер через большое круглое отверстие в потолке. Очевидно, это отверстие служило для освещения внутренних помещений храма, а бассейн - для ритуальных омовений.

Рес неторопливо двигался вдоль стены зала, разглядывая уцелевшие фрагменты фресок, оруженосец шел за ним. Кое-где краски еще сохранили свой цвет и штукатурка осыпалась не полностью, поэтому можно было разглядеть то плывущий по морю корабль, то лица каких-то людей, то фигуры танцовщиц, едва прикрытых полупрозрачной тканью. Вдруг Дарнок остановился, словно наткнувшись на невидимое препятствие.

Эта фреска уцелела лучше других, осыпался только левый верхний угол. В центре на низком деревянном табурете сидел молодой человек, держа между колен обнаженный меч. Из одежды на нем был только широкий кожаный пояс и высокие сапоги. На запястьях и предплечьях неизвестного красовались массивные золотые браслеты. В длинных темных волосах хорошо была видна диадема в виде тонкого золотого обруча с огромным кроваво красным драгоценным камнем посередине. У ног неизвестного с обеих сторон томно извивались две обнаженные красавицы, не сводя со своего кумира восторженных глаз, всем своим видом выражая полнейшую покорность и стремление служить любым желаниям божества.

Оруженосца поразила вовсе не откровенность сцены и не мастерство неизвестного художника, которому удалось передать даже блеск стали и сверкание драгоценностей. У неведомого языческого бога на стене было лицо ... Реса, хотя он казался старше, выше ростом и атлетически сложенным, в отличие от невысокого и изящного мальчишки. Но ошибиться было невозможно: те же черты лица, тот же изгиб бровей, тот же пристальный и в то же время непроницаемый взгляд серых как грозовое небо глаз, та же ироничная улыбка в уголках рта.

Дарнок оглянулся, ища глазами Реса, чтобы показать поразившую его фреску. Он увидел своего спутника в дальнем конце зала и хотел уже окликнуть его, как вдруг внимание оруженосца привлек шум, который доносился из пролома в стене. Он осторожно выглянул и застыл от ужаса, смешанного с изумлением, судорожно вцепившись рукой в обломок стены.

Прямо перед ним внизу простиралась большая прямоугольная площадь, вымощенная каменными плитами, между стыками которых буйно зеленела трава и местами даже пробивался низкорослый кустарник. Когда-то по обеим ее сторонам находились крытые галереи, возможно, торговые ряды. Теперь от них остались лишь обломки колонн и обрушенные своды. Посреди площади виднелось круглое возвышение, предназначение которого теперь трудно было установить: то ли место для казней, то ли трибуна для ораторов. Стена, за которой сейчас стоял Дарнок, замыкала одну из коротких сторон площади. Противоположная ее сторона оканчивалась тремя довольно хорошо сохранившимися арками.

Поодаль, ближе к аркам, он заметил две человеческие фигуры в темных накидках, которые тащили третью, отчаянно упирающуюся и зовущую на помощь. Дарнок отчетливо видел длинные рыжие волосы той, которую тащили, и до его ушей донесся сдавленный женский крик. У него похолодело внутри, когда оруженосец хорошенько пригляделся к неожиданным похитителям рыжих незнакомок: вместо человеческих голов над темными накидками виднелись свирепые морды чудовищ!

Оруженосец встревоженно окликнул Реса. Юноша мгновенно оказался рядом.

-- Что такое?

-- Сами посмотрите.

Рыжеволосая, пытаясь освободиться, извивалась ужом, кусалась и царапалась как дикая кошка. На минуту ей удалось вырваться из цепких рук (или лап?) похитителей, и она тут же бросилась бежать, но медленно и неуверенно, словно ступала по острым колючкам. Преследователи в два счета нагнали ее и снова схватили.

Дарнок отчетливо услышал, как несчастная позвала на помощь.

-- Святой Боже! Помогите! Спасите меня! Святой Аствар! Святые мученики! Оставьте меня, мерзкие демоны! Я не хочу, нет! Отпустите! Только не это! Только не к этому дьяволу! Помогите же кто-нибудь!

-- Проклятье! - воскликнул оруженосец, очертя голову бросаясь на выручку.

-- Куда вы? С ума сошли? - Рес ухватил его за рукав куртки. - Мы ведь торопимся!

-- Но я должен помочь!

-- Разве эта девушка вам знакома?

-- Нет, но она просит о помощи.

-- В эту минуту сотни людей в Серединных Землях взывают о помощи. Вы не можете спасти всех.

-- Всех - нет. А ее - могу попробовать. Пустите!

-- Черт с вами, благородный рыцарь, - фыркнул Рес, отпуская рукав, - но я не стану помогать.

-- Я и сам справлюсь, - огрызнулся оруженосец, вовсе не чувствуя такой уверенности.

-- Это может быть ловушка.

-- Вполне.

-- На кой черт вам эта рыжеволосая, Дарнок? - Рес смотрел на него с каким-то испытующим выражением. - На этот раз она не собственность господина барона, как крестьянские детишки, и вы не обязаны ее беречь.

-- Боюсь, вы не поймете.

Не тратя больше время на разговоры, оруженосец выбрался из пролома и спрыгнул вниз, на площадь. При падении он ушиб колено и непроизвольно потер ушибленное место, поднимаясь на ноги.

-- И вы не побоитесь вступить в бой с исчадиями ада? Рискнете жизнью и спасением своей души ради незнакомой девчонки? - крикнул ему вслед Рес.

Дарнок остановился и обернулся к нему.

-- Дайте мне свой амулет.

-- Что?

-- Дайте мне свой амулет. Вы сказали, что у вас есть зуб Святого Аствара.

-- Должен вас разочаровать, - развел руками Рес. - У меня нет никакого амулета.

Оруженосец слегка хмыкнул.

-- Что ж, понятно. Не хотите оставаться в таком месте один без защиты, - и он снова повернулся к похитителям и их жертве.

-- Черт, Дарнок! У меня на самом деле нет никакого амулета. Я соврал, чтобы успокоить вас. Не ходите туда. Это опасно. Вам угрожает опасность!

Оруженосец, не оборачиваясь больше, заковылял вперед со всей скоростью, на которую был способен.

-- Ае! - с досадой воскликнул Рес, устремляясь в прямо противоположном направлении.

Демоны в накидках заметили Дарнока и повернулись к нему, держа девушку перед собой как щит. Оруженосец понял, почему ей не удалось убежать - незнакомка была босая. По обломкам камней она, конечно, не могла двигаться так быстро, как ее преследователи, обутые в добротные кожаные сапоги. На ней была такая же темная накидка, как и на чудищах, но на плечах не ужасающая морда, а хорошенькая взлохмаченная головка, с усталым, заплаканным личиком очень юной девушки, почти ребенка. При виде оруженосца рыжеволосая умоляюще воскликнула:

-- Помогите мне, прошу вас! Эти люди хотят меня убить! Они приносят людей в жертву!

-- Иди своей дорогой, безухий! - прошипел один из демонов, - Мы тебя не тронем, если ты не станешь вмешиваться.

-- Отпустите ее! - зло сверкнул глазами Дарнок.

-- Не лезь не в свое дело, человек! - прорычал другой похититель. - И останешься цел. А нет - пеняй на себя! Две жертвы на алтаре - лучше, чем одна.

-- Оставьте ее, дьяволы!

Одно из чудовищ хихикнуло.

-- Вот болван! Может, и его прихватим ?

-- Он не подойдет, - возразил второй демон. - Во-первых, он - не священник, а во-вторых, калека.

-- Тогда убей его, а я отведу беглянку Господину, - прошипел первый.

Он намотал на руку длинные волосы девушки и рывком заставил идти за собой. Несчастная вскрикнула и была вынуждена двинуться следом, не забывая осыпать своего мучителя проклятиями и призывать на помощь всех святых. Она даже пыталась вцепиться зубами в руку похитителя, но он держал ее так, чтобы девушка не могла дотянуться. Когда же незнакомка хотела разжать его пальцы, запутавшиеся в ее рыжей гриве, чудовище несколько раз сильно ударило свою жертву по лицу свободной рукой.

-- Не тронь ее! - вскричал Дарнок, бросаясь с мечом на мучителя, но тут ему дорогу преградил второй демон.

-- Ты кажется, забыл обо мне, приятель! - фыркнуло чудовище, выхватывая из-под накидки короткий широкий меч и узкий кинжал, почти такой же длины, как меч - излюбленное оружие наемных убийц.

Оруженосец ударил сразу, с разворота, не задумываясь и не медля. Его противник не ожидал такой прыти от калеки и отразить удар не успел. Меч Дарнока вошел в темную накидку, как нож в масло. Оруженосцу показалось, что он рубанул что-то вязкое и с трудом вытащил клинок. Демон даже не покачнулся, хотя от такого удара человек должен был неминуемо проститься с жизнью. Чудовище оглушительно захохотало и набросилось на растерянного противника, мастерски работая мечом, который оно держало в левой руке, и длинным острым кинжалом в правой. Тут уж Дарноку пришлось туго. Страшилище было неуязвимо для его клинка, прекрасно знало свое дело, да еще, вдобавок, оказалось левшой!

После очередного выпада оруженосец решил открыться. Демон тут же бросился вперед, но Дарнок ждал этого и толкнул его плечом, одновременно нанося удар снизу. Острый клинок должен был отсечь левую руку, держащую меч, но он только с трудом прошел через что-то вязкое и в то же мгновение лезвие кинжала скользнуло по шее оруженосца. Дарнок видел, что его удар снова не принес вреда противнику, даже не остановил его атаку, а только замедлил движение короткого клинка и через мгновение он войдет в его живот. Меч оруженосца был вверху и он не успевал отразить нападение. Повернуться ему не давал кинжал, да и времени на это уже не было.

В голове Дарнока успела промелькнуть мысль: "Все!", как вдруг противник дернулся и рухнул к его ногам. В груди демона, рядом с прорехой, оставленной мечом, торчало черное оперение маленькой стрелы, скорее даже стрелки. Он оглянулся, ища глазами того, кто так неожиданно пришел ему на помощь, и почти не удивился, когда увидел в нескольких шагах от себя Реса. У его ног бесформенной грудой темнело тело второго чудовища. Оперение черной стрелы торчало из его шеи. Рыжеволосая незнакомка стояла рядом, закрыв лицо руками, и судорожно всхлипывала.

И все же Дарноку пришлось удивиться, когда он осознал все происшедшее. Рес держал в правой руке меч. Ни лука, ни арбалета. Из чего же он тогда стрелял?

Оруженосец посмотрел на свой меч. Никаких следов крови и вообще каких-либо следов! Помянув в который раз за сегодняшний день черта, он вернул клинок в ножны.

-- Вы не ранены, Дарнок? - Рес взглянул на него с некоторой тревогой, тоже отправляя меч в ножны.

-- Нет, но только благодаря вам. Вы спасли мне жизнь. Мой меч проходил сквозь его тело, не нанося вреда. Но, слава Богу, ваши стрелы действовали как обычно. Только не пойму, из чего вы стреляли?

Рес взглянул на оруженосца с удивлением, случайно или намеренно не обратив внимания на его вопрос.

-- Что за чепуху вы несете, Дарнок? Как это проходил насквозь, не причиняя вреда?

-- Это правда. Я ударил того парня в грудь и ударил как следует, - указал на тело своего бывшего противника Дарнок. - А потом должен был отрубить руку. Но меч прошел, словно через клей. Я еле его выдернул. Да вы сами взгляните.

Рес подошел к трупу и присел возле него на корточки.

-- Что за черт...

Юноша посмотрел на длинный разрез через всю накидку, в котором просвечивало тело. Левый рукав чуть ниже локтя был отделен и сполз вниз, открывая руку, заросшую густыми волосами, но все же самую обычную, человеческую. И без малейшей царапины.

-- Не думаете же вы, что я аккуратненько разрезал на нем рукав по кругу, стараясь не задеть кожу?

Рес покачал головой и быстрым движением вытащил стрелу из тела. Из открывшейся раны сразу же вяло потекла кровь. Он вытер острие о накидку убитого, извлек из своего массивного пояса плоскую деревянную коробочку с кожаной петлей, набитую такими же стрелками, и вставил стрелу в коробочку.

Дарнок с изумлением смотрел на него.

-- Из чего вы стреляли?

-- Из этого, - ответил юноша, извлекая из того же пояса короткую деревянную палочку.

Дарнок отрыл рот.

-- Из этого можно стрелять?!

Рес повесил коробочку на запястье, просунув кисть в петлю. Освободив таким образом обе руки, он потянул за оба конца палочку. Палочка вдруг странным образом удлинилась в несколько раз и оруженосец понял, что это несколько трубок так хитро вставленных друг в друга, что они складывались или раскладывались по желанию владельца. Затем юноша вложил в трубку одну из стрелок, поднес к губам и дунул. Черная стрелка просвистела в воздухе и пригвоздила трепещущий на ветру лист к стволу чахлого деревца, которое пробивалось сквозь каменные плиты в не менее чем в тридцати шагах от них.

-- Никогда не видел ничего подобного! - воскликнул Дарнок.

Между тем Рес сложил и убрал трубку, достал из тела страшилища вторую стрелку и тоже вытер ее.

-- Странно... - задумчиво произнес Рес, выпрямляясь. - Почему мои стрелы убили их, а ваш меч был бессилен?

-- Непонятно, - согласился Дарнок.- А почему вы пришли мне на помощь?

-- Потому, что вы в ней нуждались, - возвращая стрелку в коробочку ответил юноша.

-- Как бы то ни было, я теперь ваш должник.

-- Бросьте, Дарнок. Это мелочь.

-- Возможно, моя жизнь для вас и мелочь, а мне она дорога.

Рес засмеялся и хлопнул оруженосца по плечу.

-- Я хотел сказать, что вы мне ничего не должны. Эти двое - пустяк. Один прыжок и два выстрела.

-- Может быть, для вас расправиться с двумя демонами и обычное дело. Возможно, вы их сотнями укладываете перед завтраком, спорить не буду. Но для меня и одного оказалось больше, чем достаточно. И промедли вы хоть минуту, я бы с вами сейчас не разговаривал.

Рес улыбнулся, словно слегка смущаясь.

-- Довольно уже об этом.

И он обернулся к взирающей на него с робким восхищением виновнице происшедшего.

-- Идите сюда, сударыня. Не бойтесь. Мы не причиним вам вреда.

Она подошла медленно и осторожно, остановилась в двух шагах от мужчин, и Дарнок наконец смог ее как следует разглядеть. Это была совсем юная девушка с густыми прямыми волосами рыжеватого цвета, весьма спутанными и пыльными. Ее личико не блистало ослепительной красотой, но все же было довольно миловидным. Большие светло-карие, скорее даже золотистые, глаза, теперь покрасневшие и припухшие от слез, смотрели испуганно, но с надеждой. Она куталась в такую же накидку, что и демоны, но грязную и порванную, стыдливо придерживая ее у самого горла. Сквозь прорехи местами просвечивала белая кожа и оруженосец догадался, что накидка наброшена прямо на голое тело.

-- Благодарю вас, благородные господа, - произнесла она дрожащим голосом. - Сам Господь послал вас мне на помощь.

Казалось, вся отвага девушки улетучилась вместе с грозившей ей опасностью.

-- Кто вы такая и что здесь делаете? - нахмурился Рес.

-- Меня зовут Жанкита, благородный рыцарь. Я сирота и не знаю своих родителей. Воспитывалась в приюте при монастыре Святой Нории. Недавно меня взял в услужение один мастер-оружейник. Поздним вечером хозяйка послала меня к аптекарю на соседнюю улицу за лекарством для своего ребенка, у которого был жар. Там идти то всего сотню шагов в оба конца, но едва я вышла из дому, как меня схватили какие-то люди. Заткнули рот, сунули в мешок, привязали к лошади и вывезли из города. Они привезли меня в ужасное подземелье и огромный человек с черной бородой... Нет, то был сам дьявол... - девушка всхлипнула, опустив голову и ее бледные, испачканные щеки окрасил румянец стыда. - Он такое делал со мной... Боже всемогущий! Даже в самом страшном сне мне такое не могло присниться...

Девушка прервала свой рассказ и горько заплакала.

-- Это было ужасно! Ужасно! Он - не человек! Он настоящий демон из преисподней!

-- Как же тебе удалось от него сбежать? - хмурясь все больше, спросил несчастную Рес.

-- Он держал меня прикованной цепями в ужасной комнате, бил и заставлял... О нет, я не могу это рассказывать!

-- Расскажи, как ты убежала, - посоветовал Дарнок, в порыве сострадания подходя ближе и коснувшись локтя Жанкиты.

Девушка кивнула, вытерла глаза рукавом, шмыгнула несколько раз носом и продолжала.

-- Я думала, что он замучит меня до смерти, но оказалось, что меня ждало кое-что похуже.

И Жанкита сбивчиво рассказала о том, как ее привели в зал с троном из черепов, как привязали к столбу, о страшной церемонии и о том, как принесли в жертву священника, и как ей удалось ускользнуть. Дарнок слушал ее с широко открытыми от ужаса глазами. Нахмуренные брови Реса разгладились и он внимал жуткому повествованию, казалось, совершенно равнодушно.

-- Я не могла быстро идти босиком, - закончила свою историю беглянка. - Здесь столько колючек и острых камней. Они легко бы настигли меня, поэтому я решила спрятаться среди развалин. Но они нашли меня и схватили. Тогда я стала кричать, уповая на милость Божью. И Бог послал мне вас, благородные рыцари.

С этими словами Жанкита приложила руки к груди и поклонилась.

-- А, следовало бы и нам назвать себя, - спохватился старший из ее спасителей. - Я - Дарнок, оруженосец барона де Моран, а это ...

-- Конрад де Вильен, рыцарь из Барвилла, - быстро проговорил Рес, бросая на оруженосца предупреждающий взгляд.

-- О! - девушка снова поклонилась, - Я буду вечно молить всех святых за вас, благородный рыцарь, и за господина Дарнока!

-- Ладно, хватит болтать, - проворчал Рес. - Пора выбираться отсюда.

Он неожиданно подхватил Жанкиту на руки.

-- Так будет быстрее, а то ты со своими израненными ногами в самом деле далеко не уйдешь, - пояснил он. - А вы, Дарнок, прикрывайте мне спину и смотрите в оба. Не нравится мне это местечко.

Девушка только охнула от неожиданности и крепко обхватила своего спасителя за плечи, стараясь в то же время придерживать спадающую накидку. В одной из дыр при этом мелькнула соблазнительная округлость и Дарнок стыдливо отвел взгляд. Рес двинулся вперед так быстро, что оруженосец, даже не обремененный никакой ношей, с трудом поспевал за ним.

Проходя мимо одного из убитых, он с удивлением заметил: то, что ему до сих пор казалось мордой демона, на самом деле было маской. Она сползла в сторону и из-под жуткой клыкастой образины выглядывало человеческое лицо. Может быть, эти люди были заколдованы и волшебство действовало только пока они были живы?

Атавия. Проклятая Салта

Как только дверь за Тонном закрылась, Кеарт, довольно усмехаясь, оглянулся по сторонам.

-- Ну, вот, - пробормотал он себе под нос. - Пока ты гоняешься за сбежавшей девчонкой, посмотрим, что у тебя, приятель, здесь есть интересное.

Змея грозно зашипела на него, но старик не обратил на рептилию никакого внимания. Он поднял вверх руки и забормотал что-то неразборчивое. По комнате поплыл зеленоватый туман. Когда все помещение наполнилось им, вокруг некоторых предметов и вокруг змеи появились зеленые мерцающие искры. В одних местах они были яркими, в других - едва заметными.

-- Так-так-так... - потирая руки и хихикая, продолжал разговаривать сам с собой старый колдун. - А неплохо, Тонн, совсем неплохо. Надо признать, что у тебя есть и размах, и сила. Только вот фантазии маловато.

Старик двигался по комнате совершенно бесшумно, разглядывая наиболее ярко светящиеся предметы. Некоторые из них он брал в руки, а затем возвращал на место, бормоча то одобрительно, то насмешливо. Змея настороженно следила за ним и время от времени предостерегающе шипела.

Особенно долго Кеарт разглядывал стопку старинных книг и несколько древних манускриптов, разбросанных где попало. Некоторые из них даже валялись на полу. За ними старик нагибался, кряхтя и ворча особенно ядовито.

Наконец, когда осмотр был окончен, он поднял голову вверх и вновь захихикал.

-- Разумно, вполне разумно! - заметил он, разглядывая темное пятно почти под потолком, которое единственное во всей комнате не было пронизано зеленоватым туманом. - Довольно редкое заклинание, но, к счастью, я его знаю.

Кеарт вновь поднял руки и на этот раз довольно громко произнес нараспев несколько странных слов. Зеленоватый туман резко взволновался и со всех сторон устремился к этому предмету. Раздался звон разбитого стекла - это змея бросилась на старого колдуна и, сброшенная ею, стеклянная столешница разбилась. Но Кеарт только дунул резко на громадную тварь и вместо змеи к его ногам упала толстая кривая ветка.

-- Ничего, Верридан найдет себе нового стража и довольно быстро, - засмеялся старик, поднимая взгляд к потолку.

Теперь воздух в комнате вновь стал совершенно прозрачным, а все зеленоватое свечение сосредоточилось возле странного предмета, висящего в воздухе над головой колдуна, проявив его форму. То был небольшой продолговатый ларец. Кеарт щелкнул пальцами и предмет медленно, как бы нехотя, опустился вниз прямо ему в руки.

Колдун осмотрел ларец и счастливо зажмурился.

-- Ты все-таки тупица, Тонн. Полнейший тупица! - промурлыкал он довольно. - Понадеялся на свою магию и даже не запер шкатулочку. А ведь проще было ее закрыть на обычный человеческий ключик и повесить его себе на шею. Тогда бы я уж точно не узнал, что ты здесь прячешь.

Старый маг поднял крышку и извлек старинный манускрипт, свернутый и перевязанный кожаным шнурком. Пока он возился, развязывая шнурок, дверь отворилась и на пороге возник могучий силуэт хозяина.

-- Что это ты делаешь, старый мерзавец! - взревел Верридан, при виде того, что его тайник обнаружен.

-- Так вот почему ты обосновался здесь, в Салте, Тонн, - сладко промурлыкал Кеарт.

Похоже, его совершенно не смутило то, за каким неблаговидным делом его застали.

-- Это ведь записи Алвария Микрива, не так ли? Ты нашел их, но никому ничего не сказал. Что же ты не доложил Повелителю о столь выдающейся находке?

-- Почему ты думаешь, что не доложил? - огрызнулся жрец, словно виновато.

-- Да потому, что тогда этой рукописи у тебя бы не было. Повелитель ни за что не выпустил бы ее из своих когтей. А ты не так прост, как кажешься поначалу, Верридан.

-- Ты тоже, - парировал Тонн, мрачно глядя на ветку.

-- Может быть, ты и Врата нашел? - вкрадчиво продолжал Кеарт.

-- Представь себе, - подбоченился чернобородый жрец.

Старик весь словно подался вперед, его глаза вожделенно засверкали.

-- Они тоже здесь?! Я так и знал!

-- Верни мне рукопись, - протянул руку Тонн.

Кеарт, усмехаясь, покачал головой.

-- Не будь наивным.

-- Вор! - прошипел разъяренный жрец.

-- Хочешь помериться силами?

Верридан снова взглянул на ветку.

-- Ты еще об этом пожалеешь! - угрожающе произнес он. - Тебе никогда не найти Врата!

-- Зачем же ссориться? - сладко прищурился старый колдун. - У меня - рукопись, у тебя - Врата. Мы могли бы договориться...

Внезапно он изменился в лице, словно его озарила какая-то мысль.

-- Э, постой-ка! Если у тебя был манускрипт, и ты знал, где Врата... Но почему-то не воспользовался этим. Что-то тут не так...

-- Все просто, - вздохнул Тонн. - Алварий Микрив все предусмотрел. Пройти через Врата может только дева царской крови, воин, не ведающий страха, и Господин Всего.

В ответ на недоверчивый взгляд старика, Верридан уныло добавил.

-- Не веришь? Сам взгляни на рукопись. Она даже не зашифрована. В этом не было необходимости.

Недоверчиво ухмыляясь, Кеарт развернул свиток и быстро пробежал его глазами. Выражение его лица стало весьма кислым, когда старый колдун дошел до конца. Он повертел рукопись в руках, словно ожидая, что какой-то тайный шифр все же обнаружиться, например, при прочтении вверх ногами или в обратном направлении. Затем снова уставился в текст, пытаясь найти более сложный код прочтения: через букву, со смещением на слог, только первые буквы слов и тому подобное. Перепробовав все наиболее известные способы кодирования, он скривился, словно от зубной боли.

-- На нее даже не наложены защитные чары, - пробормотал старик. - Можно было бы заподозрить иносказание, но содержание свитка абсолютно ясное и трудно изобрести какое-либо иное толкование. Выходит, ты сказал правду, как не противно мне произносить эти слова. Или эта рукопись - фальшивка.

-- Над Вратами написано то же самое, - поморщился Верридан. - Проклятый Микрив все предусмотрел.

-- Ты пробовал пройти через Врата?

-- И не раз.

-- Значит, у тебя ничего не вышло... - подытожил Кеарт. - Скверно. А ты не пробовал ...

-- Взять за руку принцессу, к примеру, и попробовать пройти вместе с ней? Пробовал, но безрезультатно. Более того, Кеарт, я думаю, что Микрив и в рукописи, и над Вратами написал неправду.

-- Почему ты так думаешь? - заинтересованно встрепенулся старый маг.

-- Я нескольких королевских дочерей заставил пройти через Врата в одиночку. Но ничего не вышло.

-- Ты пошел на такой риск? - ужаснулся Кеарт. - А если бы получилось и девушка оказалась бы по ту сторону одна?

-- Я перед этим давал им выпить яд, который убивает через несколько часов, - усмехнулся Тонн. - Неужели ты думаешь, что я не подстраховался бы?

-- Разумно, - согласился старый колдун. - Выходит, Микрив все же скрыл истину? Для того, чтобы пройти Врата нужно еще что-то?

Чернобородый жрец пожал плечами.

-- А если нужны все три... - предположил Кеарт. - И принцесса, и воин, и... О, Райн! Повелитель Всего! Это же Рамейдо! Вот оно! Вот оно! Вот разгадка!!

И старик в крайнем возбуждении принялся бегать по комнате, время от времени всплескивая руками. Тонн наблюдал за ним с холодным интересом. Наконец старый колдун остановился рядом с ним, схватил за одежду на груди и потряс, словно таким образом хотел заставить Верридана как следует вникнуть в его слова.

-- Понимаешь ли ты, что это значит?

-- Похоже, ты прав, - согласился Верридан задумчиво. - Все складывается один к одному.

-- Не хватает только девы королевской крови и воина, не знающего страха, - добавил Кеарт.

-- Ты будешь смеяться, но дева королевской крови тоже здесь, - неожиданно заявил жрец. - Это та самая рыжая девчонка, которая сбежала.

-- Ты шутишь?! - вскричал старый колдун. - Она - принцесса?

-- Не принцесса, а дева королевской крови, - поправил Тонн. - Ее отец - нынешний король, еще будучи наследным принцем приезжал в Тан-Рион и хорошенько погулял с местными знатными девицами. Одна из них, а может и не одна, родила затем девочку. Поскольку принц любил делиться любовницами со своими приятелями, кто был отцом девочки не знала даже ее мать. Чтобы избежать позора, беременность скрывали, а после рождения ребенка отдали в приют. Так что наша беглянка и сама не знает, что она - дочь короля.

-- А-а... - усмехнулся старик. - Вот почему ты расстроился, когда она сбежала.

-- Ее найдут. Я пустил по ее следу моих собак. Ты ведь видел моих собачек?

Кеарт удовлетворенно кивнул головой.

-- Может у тебя в запасе имеется и воин, не ведающий страха?

-- С этим хуже... - нахмурился жрец. - Я привозил сюда немало известных храбрецов, но все они пугались.

-- Чем же ты их так пугал? - поинтересовался старый колдун.

-- Одних бросал в загон к моим собачкам, других ... А, что толку! Все они трусили!

-- Может быть, не стоит понимать слова Микрива так буквально? - предположил Кеарт. - Может, как в случае с девой королевской крови... Ты ведь поначалу думал, что это должна быть непременно настоящая принцесса? А вдруг слава великого храбреца тут не при чем? Нужно в самом деле бесстрашное сердце, просто бесстрашное сердце?

-- Какой-нибудь сорвиголова, которому все ни по чем? - задумался Верридан. - Возможно, ты и прав.

В этот момент воздух пронзил высокий дикий вой, подхваченный, казалось, десятком глоток.

-- А вот и мои собачки! - обрадовался жрец. - Я же сказал, что они найдут девчонку!

Он направился было к выходу, но вдруг остановился, прислушиваясь. Вой был полон дикой тоски, тревоги и разочарования.

-- Что-то не так? - глядя на нахмуренные брови Тонна спросил Кеарт.

Жрец кивнул, все еще прислушиваясь.

-- Странно...

-- Они словно жалуются, - заметил старый колдун.

-- Вот именно.

Вой сорвался на отчаянный визг и стих. Удивленно переглянувшись оба хаденских мага поспешили к выходу.

Комментарии: 2, последний от 01/11/2017. © Copyright Визорина Виктория Александровна (lioss@i.ua) Размещен: 21/09/2017, изменен: 21/09/2017. 173k. Статистика. Глава: Фэнтези Меч Халона		Оценка: *9.003** Ваша оценка:
Аннотация: Кто он на самом деле? Благородный рыцарь или наемный убийца? Принц демонов или новый спаситель мира? У каждого свое мнение на этот счет. Он молод, красив, отважен и умен. Верный друг и заботливый хозяин. Никто не может с ним сравниться в бою, а в его седельной сумке лежит корона. На него не действует магия, против него бессилен яд. В него влюблены сразу три девушки. Кого из них он выберет? Книга издана в Мультимедийном издательстве Стрельбицкого. Здесь выложен только ознакомительный фрагмент. Полностью читайте на andronum.com/product/vizorina-viktoriya-stal-v-barhate/ или www.litres.ru/viktoriya-vizorina/stal-v-barhate/

Визорина Виктория Александровна : другие произведения.

Сталь в бархате