Аннотация: Третье место в оргсписке на конкурсе Высокие каблуки-10
Лав-стори
Я предвкушал тихий воскресный отдых на диване с газетой перед телевизором. Рабочая неделя выдалась длинной и сложной, пришлось даже захватить субботу. Намотался и по городу и по районам... С утра переобул свою "мурлыку" в зимние шины, забросил в погреб два мешка картошки, сытно пообедал наваристым Олиным борщом и тушеной картошечкой. Теперь можно и на любимый диван.
- Андрей, ты не помнишь где наш альбом с фотографиями? Старый? - неожиданно поинтересовалась жена, заглядывая в гостиную, где я уже подмащивал под спину диванную подушку.
- На антресоли должен быть. А тебе зачем?
- Достань, а?
- Зачем?
- Нужно. Я лав-стори хочу сделать.
- Че-го-о? - пульт от телевизора замер в моей руке.
- Вот темнота! - подбоченилась супруга. - Лав-стори - это такое видео о том как пара познакомилась и встречалась. Короче, что было до свадьбы.
- Это что же: еще жениться не надумали, а уже видео на перспективу снимают? - поразился я.
- Нет, конечно. Перед свадьбой приглашают специально фотографа или оператора и снимают красивые романтичные кадры в тех местах где познакомились, гуляли... Потом это все монтируют и подписи делают. Тут мы первый раз друг друга увидели, а тут первый раз поцеловались, а на этой лавочке он сделал мне предложение. Вот так! Это сейчас модно.
- Э-э... Ты про нас, что ли, такую стори сделать решила? - от удивления у меня даже легкое заикание появилось.
- Ну да, - подтвердила мои опасения жена. - Будет внукам память. Фотки подберу, Сашка смонтирует, Анжелка отфотошопит.
Сашка - это наш сын, компьютерщик. Анжела - наша дочка, дизайнер.
- Оля, - осторожно так говорю, - а тебя не смущает, что наша лав-стори... как бы немного того...
- Чего это - того? - хмурится жена.
- Ну... - почесал я пультом затылок, - слегка непедагогично... Если для внуков.
Дело в том, что познакомились мы с Олей немного нестандартно. Оригинально познакомились. Я с тремя приятелями-одногруппниками после дипломирования рванул в Одессу. Подрабатывал на последнем курсе и родители кое-какую копеечку отстегнули. Вот и отрывались мы с пацанами по полной перед тем, как впрячься в телегу под названием "работа". Прощались, так сказать, с вольной студенческой жизнью.
А дома меня ждала Леночка с третьего курса филфака. Мы встречались уже два года. О свадьбе речи пока не было, но четвертый Ленкин размер, осиная талия, голубые глазищи и русая коса ниже попы держали меня крепко.
Почему я с Ленкой к морю не поехал? У моей зазнобы как раз практика была в пионерлагере. Она и так в море два месяца купалась, правда с кучей спиногрызов на хвосте. Вот и пришлось мне выдвигаться в южные края в холостяцкой компании.
Накануне того дня мы с парнями встретили наших однокурсниц - трех девчонок из параллельной группы. Мир оказывается тесен. Прогуливаемся мы по Приморскому бульвару, а тут наши девочки. Обрадовались, даже расцеловались как родные. И решили эту встречу в ресторане отметить. Мы только три дня как приехали, денег еще много было. Почему перед девчонками не пофорсить?
А ближайший ресторан - на Морвокзале. Только нас туда не пустили. Заняты, мол, все столики. В этом ресторане, если кто не был, есть летняя терраса, огороженная высоким забором из металла с вензелями. Посмотрели мы через заборчик, а там есть пустые столики. Недолго думая, вся компания через забор и полезла. Девчонок подсадили, хоть они и повизгивали, опасаясь за свои мини-юбки. И так удачно все получилось, что никто из официантов и администрации наш лихой финт не просек.
Ну и накушались мы там... В смысле, закуски было мало, ибо дорого. Зато выпивки хватало. На ней не экономили. Девчонкам - шампанское, нам - водочка. Выгнали нас едва не пинками после одиннадцати - ресторан закрывался, и все уже разошлись.
Выкатилась наша компания на набережную и пошла выписывать кренделя под громогласное "Жовти та блакытни наши кольоры". Не знаю почему, но в универе эта песня при застолье наряду с "Мы друг другу не жалеем, наливай полней!" имела бешеную популярность. Откуда она взялась в Восточной Украине - неведомо. Может, занесли "западенские" студенты? Но исполнялся сей националистический гимн хором подвыпивших студиозусов регулярно и со вкусом.
Итак, двенадцатый час. Лето. Одесса. Практически пустая набережная. Море плещет, в темной воде отражаются звезды. Мы в четыре глотки орем: "Украина буде вильна, буде ненька самостийна!" (а ведь накаркали). Девчонки несмело подтягивают. И тут рядом с нами тормозит милицейский УАЗик. Надо понимать, что это было начало восьмидесятых, о развале Союза еще никто и подумать не мог, а любые проявления "самостийности" жестоко карались как антисоветчина.
Если бы не девчонки, которые усиленно строили глазки милициантам, загремели бы мы по семидесятой статье как пить дать. Но очаровательные сокурсницы в мини-юбках всех спасли. Менты настойчиво попросили нас сменить репертуар. Мы послушно затянули "Ой, мороз, мороз!", и они, удовлетворенно покивав, уехали.
Только тут стало мне совсем нехорошо. Отстал я от компании и на лавочку опустился. Здесь меня, извините за подробности, и вывернуло. Сижу на лавке, подняться не могу, в голове - миксер на малых оборотах. И вдруг слышу:
- Молодой человек, вам плохо?
С трудом навел фокус. О-па! Размерчик мой любимый - четвертый, если не пятый. Глазки голубые, носик-курносик. Блондиночка, только маленькая. И росточку невысокого, и годков ей мало. Школьница, небось.
Вот так мы с Олей и познакомились.
Отряд не заметил потери бойца - приятели мои с девчонками растворились в ночном мраке. Подозреваю, они даже обрадовались, так как я был четвертый лишний. А так - три пары. Все путем.
Оля была не одна, с подружкой. Но это тощее недоразумение в очках как-то выпало из поля моего внимания. Меня обтерли платочком, напоили водичкой из ближайшего фонтанчика. Представьте, тогда такие питьевые фонтанчики еще попадались в парках и на стадионах! Встал вопрос: куда мою пьяную вдрызг тушку транспортировать? Вспомнить адрес, по которому мы снимали у вредной старушки сарайчик, я не смог даже под страхом немедленного расстрела. Не бросать же такого красавца-молодца на скамейке? И Оля повела меня к себе домой.
Жила она недалеко, всего в двух кварталах от набережной в старом двухэтажном доме. Подружка по дороге куда-то испарилась. Помню как скрипели под ногами ступеньки деревянной лестницы, по которой мы поднимались, как Оля с трудом открыла дверь ключом. Я все время наваливался на ее плечо, мешал. Наконец дверь распахнулась, и мы вошли в темный, пахнущий вяленой рыбой коридор.
В глубине коридора открылась дверь, по глазам резанул яркий свет. На пороге высилась фигура небритого мужика в семейных трусах и полосатой майке.
Так состоялось мое знакомство с отцом будущей жены.
Меня заботливо уложили на продавленный диванчик, помогли снять туфли и накрыли каким-то пыльным и дырявым покрывалом, но мне было все равно. Я отключился еще до того, как принял горизонтальное положение.
А утром полная женщина в бигуди и мятом халате (будущая моя теща Майя Сергеевна) напоила огуречным рассолом, а потом накормила яичницей с салом и зеленым луком. Я с родителями Ленки до той поры еще знаком не был, а тут в первый же день сподобился...
- Ну, ты достанешь альбом? - прервала мои воспоминания супруга.
Спорить с женщинами бесполезно. На третьем десятке лет супружеской жизни я это хорошо усвоил, поэтому со вздохом отложил телевизионный пульт и сполз с дивана.
- Вот до сих пор поражаюсь: как ты тогда ко мне подошла? Сидит пьяный пацан, рыгает...
- Да еще антисоветские песни горланит...
Я вытаращил на Ольгу глаза.
- Так ты слышала?
- Да вас пол Одессы слышало.
Оставалось только покачать головой. Связаться с бухариком и националистом, которого первый раз в жизни видит! Домой его притащить к родителям! В голове не укладывается!
Нет, я, конечно, парень хоть куда. Глаза темные, цыганские. Бабушка говорила: "как у шельмы на ярмарке". Ямочка на подбородке. Метр восемьдесят. Скорее жилистый, чем накачанный. Но чтоб там, прямо неземной красавец, Том Круз... Чтобы так с первого взгляда... Да еще если учесть мой видок при этом первом взгляде...
У женщин же должен быть инстинкт. Они выбирают за кого замуж выйти, чтобы защита была и дети в нормальной обстановке росли. Некоторые мужики считают это меркантильностью. Не, это не меркантильность. Природой так заложено. Кошка кота по родословной выбирает или по редкому окрасу? Не-е-ет. Смотрит, чтобы усы подлиннее, морда потолще, хвост пушистый и уши драные. От такого котята бойкие будут с густой шерстью, а значит шансов на выживание у них больше.
Вот моего двоюродного братца Вовку одна ловкая красотка прямо в армии на себе женила. Ушел Вовик холостым, а вернулся с женой и ребенком. Хотя ноги у него кривые и уши лопухами как у слона. Зато папа в городской администрации, мама - профессор медицины, а сам братец - единственный ребенок в семье и непьющий. Вот совсем ни капли. Аллергия у него на алкоголь. Как только Светка успела все это за одну увольнительную разглядеть - загадка. Ведь из Вовчика без должной сноровки слова не вытянешь. "Угу" и "М-да" - весь его лексикон.
У меня, конечно, ни папы-профессора, ни двоюродного дяди в депутатах. Родители - инженеры, а в наше время говорили: "инженер в семье - горе". Ибо зарплаты у технической интеллигенции были мизерные, а рабочий день не нормированный и частые командировки в соседний Задрищенск. Только и добра, что трехкомнатная хрущевка. Но у меня на тот момент была еще младшая сестра-школьница и с нами жила бабушка, мама моего отца. Так что жених я был совсем неперспективный. Да и менять "жемчужину у моря" на пыльный индустриальный центр?
Никакой разумной логики. Впрочем, о чем это я? Где логика, а где женщины.
Кряхтя, я сполз с дивана и поплелся на кухню за табуреткой. Да, взлететь под потолок так просто, как десять лет назад, уже не получается. Приходится за стеночку держаться.
Альбом, завернутый в белый кулек с красными буквами "АТБ", по закону подлости обнаружился в самом конце склада ненужных вещей. Я передал находку жене, осторожно распихал на места все свертки и коробки с разнообразным хламом, которые в процессе раскопок пришлось вытащить. От поднятой пыли так проникновенно чихнул, что едва не сверзься с табуретки.
Завершив высотные работы, я вернулся в гостиную. Оля сидела на диване и листала альбом. И выражение лица у нее было такое... Трудно подобрать слова. Она словно изнутри светилась. Заметны стали морщинки возле глаз и наметившийся второй подбородок, старенький халатик и стоптанные домашние тапочки. Что-то кольнуло прямо в сердце, и я опустился на диван рядом.
- Помнишь?
Жена рассматривала нашу свадебную фотографию. Фото успело выцвести. Потускнели алые розы в руках той, давней юной Оли. А у меня волос ого-го сколько и все темные.
- Ужас какой! - вздохнула жена. - Не невеста, а мышь в обмороке.
- Ты что! - я едва не задохнулся от возмущения. - Ты была красавицей!
Я прекрасно помнил как она плыла сквозь восхищенные взгляды. Нежная, трепетная, воздушная... Как летела по ветру фата словно невесомая.
- Скажешь тоже, - фыркнула Оля. - С температурой тридцать девять. Я была зеленого цвета. Мне подружки сказали: "в гроб краше кладут".
Насчет температуры - правда. Незадолго до свадьбы мы с Олей попали под сильный ливень и вымокли до нитки. Я отделался легкой простудой и на торжестве только слегка подкашливал, а вот моя будущая жена заработала воспаление легких. Ее выпустили из больницы всего на один день - на бракосочетание.
А в остальном - неправда. Я никогда не видел более красивой невесты. Разве что, может быть, на свадьбе моей дочки увижу...
- Так, - захлопывая альбом, сказала Оля. - Ничего, Анжела подправит. Я Игоря попросила, чтобы он лавочку на набережной сфоткал и наш дворик.
Игорь - это брат жены. Он до сих пор живет в Одессе. Только ни той скамейки, ни того дворика, где мы на следующее после знакомства утро отчаянно целовались, уже давно нет.
- А как же? - удивился я.
- Ой, Андрюш! Неужели главное - как на самом деле выглядела эта скамейка? Главное, что я увидела на ней симпатичного интеллигентного парня. Хорошо воспитанного, потому что и на сильном подпитии жутко стеснялся. Смелого, потому что не боялся прямо высказывать свое мнение, отличное от большинства. Но при этом достаточно умного, чтобы не лезть на рожон.
- Я стеснялся? Вот не помню такого.
- Стеснялся, стеснялся...- опровергла мои сомнения жена. - Все извинялся, целовал мне руки и называл богиней. Мне ни до, ни после никто руки не целовал и богиней не называл... - вздохнула Оля. - И мама сказала: "Дурный немножко, но поправимо. А ты сама будешь дурой, если упустишь такого парня".
Я остолбенел. Оказывается тем, что у меня есть Оля, Сашка и Анжелка я обязан этой ведьмообразной женщине, моей теще, от постоянных придирок которой спасает только проживание в разных концах страны!
Жена смотрела на меня с грустной улыбкой Джоконды.
Я отложил альбом со старыми фотографиями... и поцеловал ей руку.