Рабочий день катился своим чередом. Заказчики сменяли поставщиков, поставщики - заказчиков, и эта вереница казалась бесконечной. Все торопились окончить свои дела побыстрее. Долгожданный вечер пятницы стремительно приближался, и на горизонте уже замаячил запотевший бокал пива с вазочкой орешков в ближайшем баре, когда на пороге нашей конторы появился ОН, наш "любимейший" постоянный клиент. Мы ненавидели его всей конторой. Низенький мужичок с необъятным пузом и плешью на полголовы, он всегда был взволнован, суетливо ежеминутно вытирал воображаемый пот со лба, говорил невнятно, причмокивая и обильно сдабривая пространные монологи глупыми шутками. Остановившись в дверях, обвёл кабинет взглядом, ища жертву.... Сегодня его выбор пал на меня, - впрочем, он вообще испытывал ко мне слабость, и девять из десяти его посещений нашей конторы заканчивались часовым трёпом за моим столом. Вдруг представил, как затягиваю галстук на его короткой толстой шее, как его лицо багровеет, глаза выкатываются из орбит, а рот судорожно открывается в безмолвной попытке схватить порцию кислорода... Я тряхнул головой, отводя наваждение.
- Николай Алексеевич! Рад! Рад Вас видеть! Давно к нам не заходили. Надеюсь, ничего неприятного не случилось за это время?
Николай Алексеевич протянул мне руку, мы поздоровались, и он расположился в кресле, напротив.
- Кирюша, мальчик мой, такая досада, такая досада! Но что поделать? - Он развёл руками. - Дела-с.
Меня дико бесила его манера разговора, все эти "мальчик мой", "досада" и уменьшительно-ласкательный вариант моего имени... Но я улыбался и терпел.
До конца рабочего дня оставалось пятнадцать минут, а мы с Николаем Алексеевичем ещё даже не приступали к оформлению заказа. С тоской я наблюдал, как мои сослуживцы потянулись к выходу из кабинета, сочувствующе поглядывая на меня. Вот Игорь, который обычно копался дольше всех, наконец собрал свои вещи, натянул ветровку и покинул кабинет. А я всё сидел и слушал очередную историю о замечательной собачке соседей по даче Николая Алексеевича.
Из офиса вышел только в половине восьмого. Николенька, как мы за глаза называли нашего "дорогого" клиента, высосал из меня последние силы, и уже не хотелось ни бара, ни чего-либо вообще - только домой, забиться под плед с бокалом коньяка и смотреть какой-нибудь дурацкий сериал. Я вызвал такси и в ожидании машины заскочил в ближайший магазинчик, купил бутылку коньяка и шоколадку. Спустя час, наконец добрался до своей холостяцкой берлоги.
Скинул в прихожей обувь, прошёл на кухню и залип в холодильнике, изучая пустые полки. Убедившись, что от этого продуктов не прибавится, заказал пиццу. Пока её везли, успел сходить в душ, "накрыть" на стол, то есть кинуть пачку бумажных салфеток, наломать шоколадку и выложить на тарелочку нарезанный кружочками лимон.
Пиццу привёз довольно невзрачный паренёк, с недовольным видом сунул мне в руки коробку, пробурчал "приятного вечера", получил от меня закорючку в квитанции и, "забыв" отдать сдачу, отчалил.
В честь праздника по имени "Вечер пятницы" я расположился в зале за журнальным столиком, врубил на ноуте новомодный сериал о похождениях гламурного демона, исполнявшего самые потаённые и грязные желания призвавших его людишек, и налил, наконец, первую порцию коньяка. Вопреки ожиданию, сериал оказался не слишком плохим: демон феерично глумился, искажая до неузнаваемости желания своих жертв, заодно заставляя так или иначе участвовать в воплощении желания следующего страждущего. В третьей серии какая-то упоротая ведьма решила призвать этого демона. Она воодушевлённо чертила пентаграмму и вопила что-то неразборчивое на смутно знакомом гортанном языке. Я решил, что она пересмотрела слишком много немецкой порнушки и вот теперь желает разнообразить свою половую жизнь с новым партнёром в лице демона. Просмотрев сцену вызова оного несколько раз, я, наконец, уловил смысл ритуала. Вдруг подумалось, что я тоже могу такую штуку провернуть! Делов-то - начертить пентаграмму и пожелать! Слегка пошатываясь и напевая себе под нос "Только начерти и пожелай! Ла-лай-ла! Только пожелай! Ла-ла-лай-ла-ла!", я отправился на кухню в поисках куска мела. К своему разочарованию мела я не нашёл, хотя, если подумать, было бы удивительно, если бы он там обнаружился. Зато нашлась соль. Здраво рассудив, что соль тоже белая, и она вполне может заменить мел, я отправился обратно в зал с банкой в руках. Перебрав в уме подходящие треки для такого случая, и выудив из памяти одну из песен легендарной группы "Рамштайн", приступил к делу. Рисовать как мелом, солью отчего-то не получилось, что меня сильно разозлило. Поэтому решил рассыпать соль по полу и рисовать пальцем на полученном холсте. Сказано - сделано! Сыпанул соль из банки на пол и, голося дурниной слова песни про любовь на извращённом немецком, приступил к начертанию...
Мои действа прервал настойчивый стук в дверь. Чертыхаясь, я пошёл открывать. На пороге стоял высокий черноволосый парень, в клетчатых шортах, майке- "алкоголичке" и тапочках на босу ногу.
- Ты меня заливаешь! Совсем охренел?!
Решительно отодвинув меня в сторону, он прошёл в квартиру.
- Э!
- Что "Э"? У меня с потолка уже Ниагара льётся!
Не обращая внимания на меня, он двинулся по коридору в сторону ванной и распахнул дверь. Там на полу действительно плескалась вода.
- Вот! - Парень торжественно продемонстрировал мне рукотворный океан.
Я тупо пялился на это. Поняв, что толку от меня будет мало, незнакомец скинул тапки и босиком вошёл в ванную. Закрыл кран и вынул из слива раковины губку, перекрывшую возможность воде уходить в непознанный мир канализации.
- Чего стоишь как истукан? Давай, убирай воду!
Всё ещё пребывая под впечатлением от происходящего, я отчего-то вместо тряпки схватил висящее на крючке полотенце и энергично стал гонять воду по полу.
- Млять! Что за рукожоп-то ты такой? Дай сюда! - Парень вырвал из моих рук полотенце и стал сам собирать воду, отжимая теперь уже ставшее тряпкой полотенце в раковину. Через десять минут потоп был ликвидирован.
- Всё, можешь расслабиться, сегодня убивать не буду.
Я кисло улыбнулся.
- Это очень любезно с Вашей стороны.
Парень засмеялся, вручил мне тряпку, сполоснул руки под краном, убедился, что полотенца в ванной закончились, обтёр их о свои шорты и по-хозяйски прошёл в комнату.
- О! да у тебя тут вечеринка! - Он бесцеремонно плеснул коньяк в мой бокал. - Ну, за знакомство!
Одним махом выпил, закусил лимоном и воззрился на меня.
- Тебя как зовут?
- Кирилл.
- Не скажу, что в восторге от повода, но, раз так всё обернулось, то вынужден представиться: Фил.
Я принёс ещё один бокал.
- Это как в "Бригаде", что ли?
Фил хохотнул.
- Ага, типа того. Так, что тут у тебя? Ага, пицца "Маргарита". Отлично!
Он залез на диван с ногами, взял кусок пиццы и, смакуя, принялся есть. Я прикинул, что одному коротать вечер уже как-то и не хочется, поэтому возражать не стал.
Парень кивнул на рассыпанную соль:
- Это что там? Фэн-шуй какой-то?
Я неожиданно смутился.
- Та не... Это я соль случайно рассыпал.
Фил разразился смехом.
- Вот и не верь в приметы после этого.
Примостившись на краю дивана, я разлил коньяк по бокалам.
- Что ж, тогда за приметы!
Фил оказался вполне компанейским парнем: без устали травил какие-то байки, мы смеялись, попивали коньяк и перемывали кости соседям и сослуживцам. Меня не покидало чувство, что я его где-то видел, причем совсем недавно, и что он дьявольски похож на кого-то. Но на кого? Что-то крутилось и ускользало. Не помню, как я вырубился, привалившись к плечу Фила...
Мне казалось это сном. Я лежал совершенно обнажённый, а Фил нависал надо мной, и его глаза были не по-человечески чёрны, с огненными всполохами в глубине. Он рассматривал меня, хищно скалясь, и, казалось, его взгляд прожигал насквозь. Его руки гладили мои плечи, горячие ладони проходились по груди, массировали соски, гладили живот, опускаясь всё ниже. Я замер в предчувствии чего-то неотвратимого. Губы Фила всё ближе... Они накрыли мои, а его язык раскалённой змеёй вполз в мой рот и начал неистовую пляску, от которой мутилось сознание. Этот поцелуй походил на глоток расплавленного свинца. Моя воля была парализована, а тело пылало. Он читал меня, как раскрытую книгу, и мои тайные желания, так тщательно скрываемые ото всех, лежали перед ним, как на ладони.
Его ласки становились всё настойчивее и изощрённее... Я таял, растекался как воск, целиком отдавшись не изведанным доселе ощущениям. Мне казалось, он везде, - неутомимый и вездесущий, как тысячерукий бог. Его власть надо мной была безгранична, его ласки доводили до исступления, и я сам подался навстречу, насаживаясь на раскалённый стержень. Потом... Пронзительная вспышка боли, заполняющий до краёв пульсирующий жар внутри, размашистые толчки, рождающие сладостную волну, и нарастающее лавиной томительно-острое чувство невыразимого блаженства... Я бился в сумасшедшем оргазме, беззвучно крича и выплёскивая на грудь и живот длинную струю, - и в тот же миг ощутил внутри себя поток огненной лавы.
Фил хищно улыбнулся и впился в мои губы. Я притянул его за шею и отвечал с исступлённой жадностью, скрестил ноги у него на пояснице, беспорядочно гладя мощную спину. Но... Медленно тая, Фил растворился в воздухе, и меня окружила звенящая пустота...
Пробуждение было резким, как от удара. Сердце колотилось где-то в горле. В комнате никого, кроме меня, не было. Я встал с дивана и на ватных ногах побрёл в ванную. Стоя под упругими струями, вновь и вновь переживал то, что случилось. Прислушался к себе. Из меня будто выпили все соки, и физически я был полностью разбит. Всё тело ломило, словно по мне проехался танк, сзади саднило. Но вместе с тем я чувствовал удовлетворённую расслабленность и успокоение: мои тайные желания исполнились. Отчего-то накатило желание всё повторить.
На автомате снял с крючка полотенце, обернул его вокруг бёдер и, оставляя мокрые следы на полу, прошёл на кухню. Заварив крепкого чая, вернулся в комнату и поставил чашку возле ноута. Развязал полотенце и, бросив его в угол, сел в кресло и вытянул ноги. И тут меня осенило. "Стоп! Полотенце! Я же им вчера собирал воду! Второго такого у меня в ванной просто нет". Эта мысль подбросила, как пружина. Голый, я стоял посередине комнаты и растерянно пялился на это чёртово полотенце. Оно было чистым, без намёка на то, что совсем недавно его использовали как половую тряпку. Я метнул взгляд на стол: на нём стоял только один бокал. "Хм, странно. А где второй? Мы же пили вдвоём!" Я вспомнил о ритуале. Медленно обернулся и посмотрел на пол: он был девственно чист! Рванул на кухню: банка с солью занимала своё законное место в шкафу.
Я сел и задумался. "Что это всё означает? Ведь я же помню!" В голове, сменяя друг друга, побежали картинки вчерашнего вечера: сериал, моя идиотская затея с ритуалом по вызову демона, стук в дверь, Фил, я, сидя на корточках, пытаюсь собрать полотенцем воду, мы пьём коньяк, потом... Я потряс головой, пытаясь собрать рассыпавшиеся мысли. "Ну, хорошо", - рассуждал я. - "Допустим, Фил убрал перед уходом: выстирал и высушил полотенце, собрал соль. Но почему тогда он оставил один бокал? И, главное, зачем это всё? Бред какой-то. Надо у него спросить!"
Натянув первые попавшиеся штаны и футболку, босиком я выскочил в подъезд и, перепрыгивая через ступеньку, спустился на этаж ниже. Задумался и, не отнимая руки, вдавил кнопку звонка квартиры под моей. Дверь открыла женщина лет тридцати, в цветастом халатике на запашку и смешным хвостиком на голове, перевязанным синей лентой. Она решительно сняла мою руку со звонка и смерила меня с ног до головы взглядом, каким смотрят на сумасшедших.
- Вам кого, молодой человек?
Молча я смотрел на неё, не в силах выдавить ни слова. Она ещё раз окинула меня странным взглядом и, не дождавшись ответа, крикнула вглубь квартиры:
- Сев! Тут какой-то парень! Наверное, к тебе!
Через полминуты передо мной возник мужичок с козлиной бородкой, в синих трениках и олимпийке поверх футболки.
- Вы ко мне, молодой человек?
Я посмотрел на него исподлобья:
- Эээ... Мне Фила бы увидеть.
- Фила? Хм... Сожалею, но такой здесь не проживает. Впрочем, мы сюда въехали всего пару дней назад. Вам, видимо, нужен предыдущий жилец. Знаете, я спрошу у хозяйки квартиры, куда он съехал, и, если получится что-то узнать, сообщу Вам. Как Вас найти?
Я был ошарашен и не сразу нашёлся с ответом.
- Меня?
- Вас, конечно. Вы же разыскиваете некоего Фила, если я правильно понял.
- Я над вами живу, в тридцать четвёртой квартире.
- Хорошо. До свидания, молодой человек.
Дверь передо мной захлопнулась. Я развернулся и в полном недоумении и растерянности поднялся к себе.
Дома я уселся в кресло и, закрыв глаза, опять стал думать. Но чем больше думал, тем меньше понимал. Что это было? А ведь было же, я это точно знал - да и физические ощущения, особенно, сзади, это подтверждали. "Если Фил тут не живёт, то кто он такой и как тут оказался?" Неожиданно, как из тумана, на меня надвинулось его лицо. Он улыбался, хищно скалясь, в его черных глазах мерцали сполохи огня. И тут меня опять осенило. Ну конечно! Я вспомнил, кого он мне напоминал: того самого демона из вчерашнего сериала, которого я столь неосмотрительно пытался вызвать. Пытался или всё-таки вызвал? Я похолодел. Мне стало страшно. Голова пошла кругом, казалось, что схожу с ума. Нагрянуло чувство нереальности происходящего. Но иного объяснения не было.
Всю следующую неделю, я пребывал в странном состоянии: меня не покидало чувство, что в пятницу вечером что-то должно произойти. Внутреннее напряжение и тревога росли с каждым днём, раздражало буквально всё. Коллеги стали шарахаться от меня, в курилке замолкали разговоры, когда я входил, а бабульки на лавочке возле подъезда косились и мелко крестились, глядя мне вслед. Дома мерещились тени по углам, слышались странные звуки, а ночами я впадал в какое-то липкое забытьё, похожее на полуявь-полусон. Постоянно ощущалось чужое присутствие, слышался тихий голос, который нараспев шептал что-то на незнакомом языке и звал меня по имени. По утрам в зеркале я почти перестал узнавать себя: под глазами залегли тени, черты осунувшегося лица резко заострились.
В пятницу рабочий день начался с того, что меня охватило предчувствие чего-то ужасного и неотвратимого, - но всё равно притягательного и желанного, того, что должно произойти именно сегодня вечером. Весь день я не находил себе места, а за полчаса до конца рабочего дня в нашей конторе снова появился Николенька. Он, как всегда, обвёл взглядом кабинет, остановил его на мне и, радостно потирая руки, направился к моему столу. За час с небольшим вывалил мне кучу информации, в том числе то, что сегодня вечером остаётся совершенно один, так как супруга с детьми уехала к маме.
Я улыбался ему, сочувствовал по поводу отъезда супруги, советовал заказать пиццу, посмотреть один замечательный сериал "Только пожелай!", который показывают только по вечерам пятницы, и представлял, как он ползёт ко мне, сотрясая свои жирные телеса и умоляя разрешить поцеловать носок моего сапога, слышал свист кнута, рассекающего воздух...
Окончив рабочий день, я никуда не пошёл, как сделал бы ещё две недели назад. Меня нестерпимо тянуло домой и, поддавшись этому, рванул к себе. Войдя в квартиру, переоделся в домашнее, сел на диван и замер в ожидании. Чего? Я не знал, но был точно уверен, что нужно ждать... В половине одиннадцатого услышал шум капающей воды в ванной и, пройдя по коридору, распахнул дверь в санузел. С потолка ручейками сбегала вода. Я отчётливо услышал позади голос: он приказал выйти из квартиры и подняться на этаж выше. Я подчинился. На площадке между этажами передо мной открылся светящийся портал. Страшно не было: каким-то шестым чувством понимал, что так и должно быть. Пройдя сквозь портал, я оказался в чужом подъезде перед дверью квартиры номер восемьдесят пять и забарабанил в дверь. Она распахнулась, и передо мной предстал Николай Алексеевич. Я заревел:
- Ты меня заливаешь! Совсем охренел?!
И, бесцеремонно отодвинув его в сторону, прошёл в квартиру.
- Э!
- Что "Э"? У меня с потолка уже Ниагара льётся!
Не обращая на него внимания, пробежал по коридору и распахнул дверь в ванную, где на полу действительно плескалась вода. Обернувшись к хозяину, я случайно взглянул в зеркало, висящее за его спиной в коридоре. Из него на меня смотрел Фил - чернявый парень в кожаных штанах, жилете на голое тело и высоких чёрных сапогах! Он улыбнулся, провёл языком по слегка заострившимся зубам, его глаза на секунду почернели и вспыхнули огнём. Я знал, что следует делать дальше.
- Вот! - торжественным жестом я указал Николеньке на рукотворный океан...
... Автобус остановился и, дирижаблем проплывшая мимо меня кондукторша зычным голосом оповестила пассажиров: "Юных ленинцев"! Следующая - "Парк!" Я потянулся, закрыл на телефоне вкладку с очередным творением какого-то безвестного сетевого писаки, поднялся и, посмеиваясь про себя над этим "шедевром", стал пробираться сквозь толпу к выходу.