"Отель "У погибшего альпиниста""

  

  

  

  

   Наряду с другими вопросами, касающимися творческой мастерской братьев Стругацких, их, так сказать, модуса операнди, меня интересовал и такой: откуда писатели Стругацкие взяли замечательного, колоритнейшего персонажа, как Мозес? Поначалу (и довольно долгому) я полагал, что сей персонаж всецело обязан своим появлением на свет фантазии Стругацких.

  

   Но вот однажды (19 февраля 2007 г.) в который раз (по случаю временного бескнижья) перечитывая "Остров Сокровищ" Стивенсона, я вдруг обнаружил неожиданный филологический самородок в груде словесной руды. Ба! - воскликнул я, - да ведь этот таинственный постоялец, назвавшийся "капитаном", который поселился в гостинице "Адмирал Бен Боу", - он же вылитый Мозес! Вернее, Мозес - генетический братан "капитана" - пирата Билли Бонса. Сразу же бросились в глаза родственные признаки:

  

   "Капитан" свирепо глядел и не любил отвечать на вопросы и только громко сопел.

  

   Мозес свирепо глядел, не любил отвечать на вопросы и грозно сопел. Вспыльчивость и раздражительность "капитана" и Мозеса даже не требуют сравнительной экспертизы. Они очевидны.

  

   Другие сходные черты поведения персонажей:

  

   "Капитан" внушал в окружающих ужас. С угрозами он требовал к себе уважения и тишины, чтобы никто пикнуть не смел без его разрешения.

  

   Мозес все время повторяет, что он Мозес, поймите вы это, господа, Альфред Мозес! И он, Мозес, требует тишины, требует прекратить идиотские шуточки, требует унять отвратительную мышиную возню, которая поднялась в отеле. Иначе он (Мозес) тоже начнет "шутить"! Одним словом, Мозес также нагонял страху на людей, всем своим видом внушал трепет. Даже инспектор полиции неловко себя чувствует в присутствии этого монстра.

  

   И при всем своем буйстве и свирепости, "капитан" и, соответственно, Мозес страшно чего-то боятся. Вернее, кого-то.

  

   Оказывается, что "капитан" бежал от своих приятелей пиратов и опасается преследования, отчего и поселился в гостинице, стоящей на отшибе. Мозес, в свою очередь, скрылся от преследовавших его бандитов и поселился в отеле, в медвежьем углу. Причем оба загнали себя в места, из которых некуда бежать. Они похожи на загнанных крыс. И, стало быть, очень опасных.

  

   Далее заметим еще некоторые родственные черточки в поведении "капитана" и Мозеса. Впрочем, не только их, но и рассмотрим другие совпадения.

  

   Когда появлялся новый человек в "Адмирале Бен Боу", "капитан" разглядывал прибывшего сначала из-за занавески и только после этого выходил в гостиную.

  

   Мозес тоже подглядывал из-за занавески, когда прибыли Олаф, Хинкус, а потом и Луарвик. (Откуда, всегда недоумевал я, в современном отеле эти дурацкие занавески? Оказывается, из XYIII века, вот откуда)

  

   Человек спрашивал "капитана". Луарвик спрашивал Олафа.

  

   Еще одна интересная деталь, я бы сказал деталища! Речь идет о морском сундуке "капитана" и гротескном сундучище Мозеса. "Капитану" его сундук прикатили на тачке специально нанятые люди. Сундук Мозеса привезла и с огромным трудом внесла в помещение целая бригада грузчиков. Помню, меня, тогда еще молодого читателя, удивил этот архаический элемент. Он плохо сочетался с тенденциями тогдашней фантастики - все новое, передовое! А тут сундук, который только-только канул в Лету, когда умерла бабушка русской революции. И вдруг его вытаскивают на свет божий. Странно все это. Столь же шокирующее впечатление произвела на меня гротескная плетка Мозеса, этот чудовищный арапник. Погоняло для роботов могло быть и более цивилизованным.

  

   Ну и, наконец, рассмотрим самое колоритное.

  

   Пьянство "капитана", про которого можно было, фигурально выражаясь, сказать, что он не выпускает из рук кружку, - превратилось в буквальный элемент образа Мозеса. Он не расстается с кружкой ни на минуту, чем производил впечатление запойного пьяницы. Хотя конечно позже мы узнаем, что высокая миссия пришельца не позволяла ему быть таковым.

  

   Но вопрос остался открытым - что он там все время пьет? какой напиток отхлебывает время от времени? И почему пойло это не убывает? (при том, что Мозес ни разу не заказал вина у хозяина) Озадачимся вместе с инспектором Глебски. Может, жидкий кислород? Вроде, нет. Или какой-нибудь физиологический раствор, жизненно необходимый для представителя данной разумной расы?

  

   Где-то я уже читал о таких существах, только не помню где, не могу вспомнить ни автора (может, Уэллс?), ни названия произведения. Помню только, что там были существа, которые вынуждены были всюду таскать за собой сосуды с какой-то живительной влагой и периодически поглощать её, в противном случае им грозила смерть. Но вот загадка (или упущение?). Если Мозес и Луарвик были живыми существами (в отличие от роботов Олафа и Ольги), то почему Мозесу для поддержания жизненного процесса необходимо время от времени прикладываться к кружке, а Луарвик вполне обходится без пойла. Правда, Луарвику становится все хуже и хуже, но не от отсутствия таинственного напитка, а потому что у него "порван скафандр" (отсутствует рука). После того как его отпоили чаем, и он отоспался, Луарвик выглядит гораздо лучше, чем накануне: кончик носа его порозовел, и он уже способен почти самостоятельно передвигаться, напялить на себя одежду и приковылять на опознание Олафа. Так почему Луарвику не нужна кружка? Нестыковочка.

  

   Но писатели идут на это, ибо закон заимствования неумолим. "Капитан", с которого рисуется образ Мозеса, - пьяница, стало быть, и Мозесу суждено стать таковым. Хотя ничто не мешает Стругацким сделать главного пришельца непьющим. (Но закон есть закон. Эксперимент есть эксперимент) Итак, Мозес пьяница, и чтобы в этом никто не сомневался, он не расстается с кружкой даже во сне. Лежа на Ольге.

  

   (К слову сказать, как у них там с этим? или у них тоже нет секса, как некогда у нас? а если есть секс, достаточно ли Ольга универсальна? кстати, я так и не понял, зачем всё-таки Мозесу нужен был арапник? это зловещее орудие мазохиста?)

  

   Ладно, пойдем дальше по необъяснимым тропам закона заимствования.

  

   Труп капитана лежал посреди гостиной. "Труп" Олафа лежал посреди комнаты. Без трупов обойтись было нельзя. Билли Бонс умер от страха, слепой Пью погиб под копытами лошади. Мозес и его команда также трагически погибает.

  

   Ну и всякие мелочи:

  

   Гипотезы: Пират Черный Пес родил пса Леля. (хозяин Алик Свенор утверждает, что сенбернар Лель - сапиенс. И то верно, родитель его все-таки человек, хотя и собака-пират).

  

   Косоглазый штурман Эрроу, которого наняли на "Испаньолу", передал свое косоглазие упомянутому выше Луарвику. А другой посетитель "Адмирала..." еще сильней повлиял на ущербность бедного Луарвика.

  

   "Однажды заявился человек, у него не хватало двух пальцев на руке", - пишет Стивенсон.

  

   Герой Стругацких Луарвик пострадал сильнее - он лишился руки. Тут еще конечно сказалась одноногость Сильвера. Короче, Луарвика Л. Луарвика братья-писатели здорово изуродовали. Таковы суровые законы заимствования.

  

  

  

   И вот мы подошли к концовке произведения.

  

   Впервые повесть вышла в журнале "Юность", кажется, в 1970-м году. Для тех времен, когда все помыслы народа были устремлены в будущее, концовка романа довольно странная. Концовка "Отеля" была написана в духе романов XYIII - XIX веков. Когда всем сестрам раздается по серьгам, а братьям - по морде. То есть, сообщается окончательное положение героев - этот женился, та вышла замуж, тот умер, этот разбогател и т. д.

  

   В 70-м году ХХ века, на волне футуристического бума, когда не было никакой ретромании и в помине, такая подробная концовка - а также сундук и арапник - все это представлялось чем-то архаичным, как бы позаимствованным не то у Пушкина, не то еще у какого-то писателя стародавних времен. Теперь-то я знаю у кого. У Стивенсона. Писатели пошли на риск показаться несовременными. Закон заимствования оказался сильнее филологического чутья.

  

   Но как это ни странно, смесь современного (тогдашнего современного, семидесятого года разлива) и архаичного повесть ничуть не испортила, напротив, придала произведению оригинальность. Ту самую оригинальность, которой так не хватало всем прочим советским писателям-фантастам (пигмеям). Получился этакий современный коктейль с привкусом доброго старого коньяка.

  

  

  

   Каждый год, в какой-нибудь зимний вечер, когда охватывает душу необъяснимая меланхолия, я беру с полки томик с "Отелем...", сажусь в кресло, зажигаю лампу и - ныряю в знакомый до последней сосульки мир. Знакомый, но от этого еще более родной и любимый. А это признак хорошей литературы.

  

   Резюме: Стругацкие, конечно, заимствуют кое-где и кое-что, но от этого их произведения не становятся менее гениальными.

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

   P. S.

  

   Автор просит прощения у читателей за "ухабистый" текст, сделанный что называется, "на коленке". Просто я поделился своими мыслями, а придавать им гладкость хорошо укатанного шоссе как-то лень.