- Значит, вы хотите стать делегатом Республиканской Национальной Конвенции в Милуоки? - переспросил мужчина, снявший трубку, - и вас зовут Владимир Владмели.
- Да, - подтвердил я.
- А я ответственный секретарь, меня зовут Билл, и я могу вам помочь, но для начала расскажите о себе.
- Я уже был делегатом РНК в 2016 году, и хотел поехать на конвенцию в 20-м, но её отменили из-за ковида.
- Действительно, отменили, - согласился он, - а сколько вам лет?
Я ответил, а он, узнав, что я пенсионер, перевёл разговор на здоровье, и поинтересовался, есть ли у меня какие-нибудь недуги. Я собирался было похвастать, что для своего возраста я достаточно здоров, но сдержался и, чтобы поддержать разговор, пожаловался на бессонницу. Он тут же сказал, что сам всю жизнь страдал от бессонницы, что пробовал различные средства, но ничего не помогало, а вот недавно стал принимать витамин, способствующий росту стволовых клеток. С этого момента он спит, как убитый. Более того, у него зрела катаракта, и он хотел делать операцию, но благодаря тому же витамину катаракта рассосалась. Если я хочу попробовать это чудодейственное средство, он с удовольствием скажет, где его приобрести.
Вечером он прислал мне имейл с подробной информацией. Я решил эту информацию проверить и выяснил, что витамин, о котором он говорил, довольно дорог, и у некоторых людей вызывает весьма нежелательные побочные эффекты. Эти люди пытались вернуть свои деньги, как это им обещала реклама, но, увы...
Через некоторое время Билл опять связался со мной, а узнав, что я ничего покупать не собираюсь, потерял ко мне всякий интерес. Я же продолжал названивать в штаб-квартиру республиканской партии и, наконец, мне повезло. Трубку снял мужчина, говоривший с сильным негритянским акцентом. Я спросил его, знает ли он Марию Робинсон и можно ли с ней поговорить. Он ответил, что она сейчас в Теннеси устраивает личную жизнь своего сына, и теперь всеми организационными делами занимается он, а зовут его Крис Вильсон. Узнав причину моего звонка, он сказал, что желание моё осуществимо, но предупредил, что поездка на конвенцию будет стоить довольно дорого, потому что в программу входит не только проживание в гостинице, но и экскурсии по городу, встречи с руководителями страны и другие развлечения. В общем, это будет своеобразный отпуск с политическим уклоном. Если меня это устраивает, то я должен подготовить минутную речь, и, поскольку у меня будет много конкурентов, объяснить, почему делегатом надо выбрать именно меня. Эту речь мне предстоит произнести на съезде республиканцев Миннесоты. Но прежде, я должен заручиться поддержкой 45 участников этого съезда, то есть убедить совершенно незнакомых людей, что я разделяю их взгляды и мне можно доверять.
Свою речь я подготовил четыре года назад, когда хотел поехать на предыдущую конвенцию. Я продумал, где сделать логическое ударение, а где паузу, чтобы дать людям возможность отсмеяться или поаплодировать. И вот теперь я встал перед зеркалом и исполнил её. Она мне так понравилась, что я вспомнил Пушкина, но не стал, как он, гладить себя по голове и говорить, что я гениальный сукин сын. Сдержав эмоции, я, как Обломов, наал мечтать, что после моего выступления участники съезда будут меня поздравлять и просить автограф. Помечтав несколько минут, я подготовил всё для сбора необходимых мне 45 подписей.
На съезд я приехал за час до начала. Там уже стояла длинная очередь на регистрацию. Я подошёл к группе людей в конце очереди, поздоровался, сказал, что я легальный эмигрант (это надо было особенно отметить из-за моего тяжёлого акцента), что очень хочу поехать на РНК и прошу, чтобы они меня туда рекомендовали. Если у них есть вопросы, я готов на них ответить. Затем я протянул им лист для подписи. Один из мужчин взял его и прочёл заголовок: "Мы, нижеподписавшиеся, рекомендуем послать Владимира Владмели делегатом на Республиканскую национальную конвенцию в Милуоки". Он посмотрел на меня, сделал многозначительную паузу и сказал, что он меня не знает, а абы кого рекомендовать не хочет. Ведь неизвестно, что я могу отчебучить. Может, я демократ. У меня же на лбу не написано.
Я на секунду растерялся, а потом выхватил у него свой лист и пошёл в другой конец очереди. Там я повторил свою презентацию, но мужчина, не увидевший у меня надписи на лбу, последовал за мной и повторил свою. Голос его показался мне знакомым, и я вспомнил, что именно он хотел продать мне витамин со стволовыми клетками. Я мысленно выругался, и, развернувшись, вышел на улицу. Погуляв там несколько минут, я вернулся в здание. К счастью, народу внутри было очень много, и Билла я больше не видел.
Через час я набрал необходимое число подписей и отдал лист с подписями Крису Вильсону. Он, не глядя, положил его в папку, где уже лежали аналогичные листы моих конкурентов, и я подумал, что запросто мог бы подделать подписи, всё равно никто их не проверяет. Я расслабился и стал гулять по огромному зданию, где проходил съезд. От его участников я узнал, что в Миннесоту приедет Трамп. По последним опросам общественного мнения наш штат, который более пятидесяти лет был прочно демократическим, теперь готов был конвертироваться. Маловероятно, что он проголосует за республиканца, но на сей раз демократам придётся приложить усилия, чтобы удержать Миннесоту в своих руках, то есть они вынуждены будут тратить деньги на рекламу, а их кошелёк набит уже не так туго, как раньше. Наверно, Трамп и приедет сюда, чтобы на месте выяснить обстановку и согласовать действия по организации предвыборной кампании. Из-за его неожиданного визита предварительно утверждённое расписание съезда постоянно менялось, и я должен был всё время находиться в зале, потому что не знал, когда придётся выступать. Это меня раздражало, ведь я был гостем съезда, не имел права голоса, и совсем не хотел выслушивать прения по организационным, финансовым, да и всем остальным вопросам. Я сидел на галёрке и играл с телефоном. Отвлёкся я, когда на сцену выскочил странного вида человек и стал кричать, что настало время менять всё руководство партии, потому что оно продалось демократам и в уставе заменило слова "отец" и "мать" словом "родители". И теперь две лесбиянки или пара гомосексуалистов может воспитывать ребёнка. Понятно, что вырастить они смогут только демократа.
Этот тип успешно отбивал все попытки отнять у него микрофон. Когда, наконец, сделать это удалось, ведущий стал объяснять, почему решено было изменить устав партии.
Из-за незапланированных выступлений на остальные осталось очень мало времени. Финансовый отчёт сократили, а изменения в уставе приняли не по отдельным пунктам, а списком.
Наконец, дело дошло до выбора делегатов. Я рассчитывал, что если не уложусь в минуту, то, как и в 2016 году, ко мне подойдёт девочка-секретарша и дотронется до плеча, давая понять, что пора заканчивать. То есть можно будет прихватить ещё секунд десять, те самые, которые потребуются на то, чтобы переждать смех и аплодисменты. Я видел, что у людей, выступавших до меня, микрофон выключали ровно через 60 секунд, и не успевшие закончить свою речь, уходили со сцены, как побитые собачки. Я стал лихорадочно думать, какие именно слова могу выкинуть из своей речи. Оказалось, что никакие. Как из песни.
Когда подошла моя очередь, так ничего и не решив, я подошёл к подиуму, проверил микрофон, и начал говорить.
(Вот запись речи на ютуб: https://youtu.be/i1jzen07qxI)
У меня была мечта.
Я хотел стать гражданином США, и 29 лет назад моя мечта сбылась.
Меня зовут Владимир Владмели. Я - ЛЕГАЛЬНЫЙ эмигрант. Мне повезло: я сбежал из социалистического рая, построенного в Советском Союзе, но я знаю, что такое социализм, поэтому в 2016 году, когда Трамп был номинирован на пост президента, я одел майку с лозунгом "Сделаем Америку вновь великой" и начал свои ежедневные часовые пробежки по соседним улицам. Я хотел показать, что есть люди, которые не боятся открыто его поддерживать. То есть я был говорящим меньшинством молчаливого большинства. Однако во мне ещё сильны были пережитки социализма, поэтому на всякий случай в руках я крепко сжимал гантели. В результате этих тренировок, несмотря на свой возраст...
В этот момент микрофон отключился, но я остался на трибуне, а когда ко мне подошёл Крис Вильсон и предложил освободить подиум, я сказал, что у меня часть времени пропала на аплодисменты и смех публики, и он должен разрешить мне закончить. Мы начали спорить о правилах и исключениях, в зале поднялся шум, люди стали требовать, чтобы мне добавили время, и Крис согласился. Он махнул оператору, тот включил микрофон, и я закончил:
В результате этих тренировок, несмотря на свой возраст, я чувствую себя достаточно сильным, чтобы сражаться за Америку. И я обещаю вам, товарищи, я буду сражаться.
При этих словах я схватил гантели, заранее положенные мной на подиум, поднял их и потряс ими в воздухе. По реакции зала я понял, что место в делегации мне обеспечено, но всё же добавил:
- Я прошу вас голосовать за меня.
После выступления я подошёл к инженеру, ответственному за звук и видео и спросил, могу ли я получить клип своей речи. Он ответил, что для этого нужно специальное разрешение Криса Вильсона. Поскольку Крис был в президиуме, мне пришлось ждать окончания съезда, и я направился в дальнюю часть зала, где продавали различные товары с символикой Трампа. Некоторое время я слонялся там, переходя от бутика к бутику, ожидая, когда съезд закончится, как вдруг меня кто-то тронул за плечо. Я обернулся. Это была молодая симпатичная женщина.
- Меня зовут Ванесса, - сказала она, - я жалею, что послушала Билла и не подписала вам рекомендацию.
- Какого Билла, - не понял я.
- Того, который сказал, что он вас не знает, что у вас на лбу ничего не написано, и что вы можете выкинуть любой фортель.
Я кивнул.
- Но я думаю, вы ничего плохого выкинуть не можете, - продолжала она, - вы прекрасно выступили, поздравляю.
- Спасибо, - ответил я, пожимая её руку. В этот момент я увидел Криса Вильсона, извинился и побежал к нему. Я сказал, что хочу показать своё выступление родным и знакомым, а также сохранить его для себя. Ведь со временем оно наверняка станет историческим документом, и я очень прошу его разрешить инженеру дать мне клип выступления.
Он разрешил, а я, получив клип, стал думать, стоит ли показывать его внучкам. В прошлый раз, когда я заговорил с ними на политические темы, я получил от дочери строгий выговор.
***
Это было в разгар погромов имени Джорджа Флойда. Когда я вёз девочек из теннисного лагеря, мы увидели группу демонстрантов с плакатами "Чёрные жизни важны", и внучки спросили, что это значит. Я рассказал им про организацию BLM (black lives matter), и добавил, что важны все жизни, а не только чёрные.
В тот же вечер я получил от дочери клизму. Она запретила мне говорить с внучками на политические темы.
- Но ты же не хочешь, чтобы твои дети выросли с промытыми мозгами, - сказал я.
- Я сама им всё объясню, - ответила дочь.
Я решил проверить, сдержит ли она своё обещание, и когда в очередной раз, возвращаясь из лагеря, увидел тех же людей с плакатами о важности чёрных жизней, спросил у внучек:
- Что вы думаете об этих демонстрантах, девочки?
Старшая ответила:
- Важны все жизни, но вслух об этом говорить не надо.
Я только зубами скрипнул: оказывается в современной Америке правду вслух говорить не надо.
***
Но я всё же рискнул, и в очередной раз, привезя внучек из теннисного лагеря и убедившись, что кроме нас никого нет дома, показал им клип со своим выступлением. Сам факт, что их дед с трибуны обращался к такой большой аудитории, был для них настолько необычен, что привёл их в восторг, и они по собственной инициативе прослушали запись выступления несколько раз, а потом уверили меня, что они точно бы за меня проголосовали.
- Скажите это маме, - посоветовал я, и тут же прикусил язык, но, вероятно, они последовали моему совету, потому что в тот же вечер мне позвонила дочь. Она сказала, что я помешан на Трампе, что мне надо лечиться, что именно поэтому я рассорился со своими друзьями, что ходить на демонстрации теперь опасно, потому что меня там могут покалечить, и было бы гораздо лучше, если бы я занимался чем-нибудь полезным, например, учил детей русскому языку, или просто сидел с ними, когда родителей нет дома, что участвовать в съездах глупо, потому что это прямая потеря времени. И вообще очень жаль, что я такой упрямый и так бездарно расходую свою энергию.
- А что ты скажешь о моём выступлении, - спросил я, когда она выговорилась.
- Я бы тоже за тебя проголосовала, - ответила она нехотя, и добавила, - теперь ты, наверно, поедешь в Милуоки?
- Конечно, меня же выбрали делегатом РНК, - ответил я гордо.
- А кто будет возить твоих внучек в теннисный лагерь?
- Твой муж.
- А забирать?
- Ты.
- Но ты же говорил, что тебе нравится общаться с ними, - сказала она.
- Очень нравится, но для меня это работа, и я хочу от неё отдохнуть. Взять, так сказать, отпуск за свой счёт.
- Если работать вместо тебя будем мы, значит, это будет отпуск за наш счёт, - возразила дочь.
II
Итак, члены моей семьи благословили меня на поездку в Милуоки, но сам я в глубине души сомневался. Я не знал, стоит ли игра свеч. Ведь мой голос на конвенции ничего не решит, понятно, что номинируют Трампа, у него, практически, нет конкурентов. Конечно, приятно встретиться с людьми, которых постоянно видишь по ТВ, может, даже сфотографироваться с ними, послушать их лично. Но я проживу и без этих встреч, и без этих фотографий. А что они скажут, я и так знаю, так стоит ли пять часов трястись в машине и ночевать в гостинице, которая по слухам, находится на окраине Милуоки. Гораздо проще посмотреть всё по ТВ, сидя на диване. Оставшись дома, я смогу каждый день возить внучек в школу и общаться с ними, а для меня это лучше любого отпуска, даже и с политическим уклоном.
Но после покушения на Трампа я решил ехать, чтобы лично проголосовать за Человека, который выдержал 10-летнюю травлю, потоки клеветы и оскорблений, а недавно чудом избежал смерти. Человека, который в момент опасности проявил не только мужество, но показал, что обладает остротой ума, быстротой реакции и силой духа, которым могут позавидовать многие молодые. После выстрела, когда он схватился за ухо и увидел кровь, он тут же нырнул под трибуну. Он сразу понял, что нельзя оставаться мишенью для убийцы. А через несколько минут, ещё не зная, что опасность миновала, он поднялся над агентами секретной службы, сжал кулак и прокричал:
- Сражайтесь!
***
Чтобы не заснуть по дороге в Милуоки, я стал слушать аудио книгу. Это был захватывающий детектив, но через час езды он мне надоел. С тех пор, как я пенсионерствую, мне всё очень быстро надоедает. Врачи говорят, что теперь благодаря улучшению качества жизни, 75 лет - самый расцвет творческой деятельности. Может быть, может быть, но я уже не могу долго концентрироваться на чём-нибудь одном, даже если это очень хорошая книга...
Я переключился на радио, а там продолжали обсуждать покушение на Трампа. Говорили о преступной халатности, но никто, почему-то не мог объяснить, почему так много людей проявили эту халатность одновременно, и почему расследование ведёт организация, которая сама должна находиться под следствием, и почему вместо того, чтобы гарантировать Трампу безопасность, эта организация рекомендует ему отказаться от больших ралли, то есть сделать именно то, чего добиваются демократы.
Затем стали говорить о том, что решение политических вопросов путём насилия недопустимо, что обе стороны должны снизить температуру риторики, что взаимные оскорбления разобщают людей и делают их врагами, а это приводит к весьма печальным результатам.
Наверно, так оно и есть, но за 35 лет моей жизни в Америке не было ни одного покушения на демократов. А вот республиканцев почему-то отстреливают регулярно. (В 2017 году фанат Берни Сандерса расстрелял республиканцев-конгрессменов на площадке для игры в гольф, в 2021 году полицейский убил безоружную демонстрантку 6 января, в 2021 сторонники БЛМ чуть не убили сенатора-республиканца Рэнда Пола, а теперь вот покушение на Трампа)
III
В гостинице всем делегатам выдали пропуск в парк: ленту, к которой прикреплён яркий рисунок, упакованный в плотную прозрачную бумагу. Я надел это украшение, как хомут на шею, и сел в автобус, который должен был доставить в парк всех желающих. На соседнем месте оказался очень пожилой и весьма говорливый мужчина, которого звали Джордж. Он сказал, что приехал в Милуоки со своей дочерью Ванессой. Раньше он был делегатом, а она - гостьей. Теперь они поменялись ролями. Тогда, в добрые старые времена, конвенции были открытые, то есть на номинацию претендовало несколько человек, и до последнего момента неизвестно было, кого выберут. Конкурирующие группировки боролись за каждый голос и вели закулисные переговоры. В 1976 году, когда соперничали Рейган и Форд, представитель Форда уговаривал делегатов Миннесоты голосовать за его босса, а взамен обещал, что будущий президент Америки сфотографируется с каждым из них лично. Они проголосовали, Форда номинировали, но президентом он не стал, потому что на выборах проиграл Картеру.
- Но ты хоть с ним сфотографировался? - спросил я Джорджа.
- Нет, это было обычное предвыборное обещание, - ответил он.
В парк вели наскоро сооружённые ворота - провинциальный вариант триумфальной арки - а сразу за ними был расстелен красный ковёр, почти как на Каннском кинофестивале. По обе стороны ковра стояли небольшие постаменты, на которых возвышались гипсовые скульптуры женщин в ярких платьях цветов национального флага. При ближайшем рассмотрении скульптуры оказались из плоти и крови. Когда я забрался на пьедестал, чтобы сфотографироваться с одной из них, выяснилось, что её не очень молодая плоть длиннее меня на две головы. Это отбило у меня желание запечатлевать себя с остальными.
Спонсоры конвенции рекламировали свои товары, бесплатно раздавая еду. Мы с Джорджем с удовольствием дегустировали различные блюда Американского Среднего Запада. Пережёвывая их, Джордж не переставал говорить. Он рассказал, что вышел на пенсию совсем недавно, да и то лишь после того, как его компания разорилась. Работал он сейлсменом, поэтому много ездил и много чего повидал. В Милуоки он собирался посмотреть музей Харли-Дэвидсон. Он не такой уж большой любитель мотоциклов, но раз оказался здесь, то почему бы и нет. Он и дочери своей предлагал туда пойти, но она не по этой части.
Такая любознательность показалась мне нетипичной для среднего американца его поколения. Те немногие, с которыми я общался, из вежливости расспрашивали меня про Советский Союз, но видно было, что это их не очень интересовало, а сами они если и выезжали за пределы штата, то главным образом в соседний штат на рыбалку.
- Откуда ты знаешь, что здесь находится музей Харли-Дэвидсон? - спросил я.
- Я всегда читаю, что интересного есть в месте, куда я еду, - ответил он, - хочешь пойти со мной?
- Да, - ответил я, - хотя я тоже не по этой части.
- Ты по моей дочери не равняйся. Её муж погиб в автокатастрофе, я думаю, она поэтому и политикой занялась, и в Трампа влюбилась.
- То есть как влюбилась? - не понял я.
- Заочно, - ответил он.
Мы погуляли по парку ещё некоторое время и, напробовавшись разных блюд так, что не могли дышать, вернулись в гостиницу.
IV
На следующее утро руководство делегации сделало нам сюрприз: повезло в немецкий ресторан, который находится в центре города. Там ещё сохранилось несколько домов середины девятнадцатого века. Один из них, построенный в готическом стиле - ресторан Mader"s. И внутри и снаружи - картины и фрески из жизни рыцарей средних веков. Официантки в немецких национальных платьях, а в меню - сосиски разных видов, квашеная капуста, яичница с овощами и фрукты. Набрав разной еды, я подсел к Джорджу, Ванессе и негру-инвалиду, ветерану Вьетнамской войны, которого Ванесса взяла под свою опеку. Поставив перед собой тарелку, я хотел было приступить к еде, но Джордж меня остановил. Я вопросительно посмотрел на него.
- Ты верующий? - спросил он.
Я не знал, что отвечать.
Я вырос в Советском Союзе и был воспитан, как атеист, но со временем так возненавидел власть и всё, с нею связанное, что стал отвергать и атеизм. К тому же я часто ездил по стране, бывал в немногих действующих монастырях и хорошо знал историю русской православной церкви. Верующим это меня не сделало, но уважение к религии воспитало. И со временем я стал деистом, решив, что Бог существует, но не вмешивается в жизнь каждого человека. Слишком уж нас много и слишком незначительно существование каждого homo sapience в отдельности. Некогда ему с нами возиться, у него есть дела поважнее, он даёт нам жизнь и право выбора, чтобы мы сами могли эту жизнь устраивать.
Говорить всего этого Джорджу я не стал, а он, по-своему истолковав моё молчание, опустил голову и начал молиться. Я последовал его примеру.
В первый день конвенции планировалось голосование. Это была чистая формальность, но соблюдая её, ведущая начала опрос. Она называла штат, а в это время оператор, находившийся в зале, показывал представителей данного штата и на огромном экране позади сцены возникал руководитель делегации, окружённый своими радостно возбуждёнными коллегами. Он говорил что-нибудь вроде "Великий штат Миссисипи, родина Элвиса Пресли и Фолкнера отдаёт все свои 40 голосов будущему президенту Соединённых Штатов Дональду Джей Трампу".
Великими в Америке называют себя все штаты. Так великий Вайомин, родина ковбоев, великие Гавайи, знаменитые своим ромом, великий Висконсин, известный своим сыром, в котором дырок больше, чем в швейцарском, отдали свои голоса Трампу. Но особенно мне запомнилось выступление руководителя делегации Южной Дакоты, который сказал, что в их великом штате, на горе Рашмор по инициативе Трампа в праздник независимости опять разрешены фейерверки. Во время этих фейерверков хорошо видны памятники 4-м великим президентам, высеченным в этой горе, но видно также, что там есть место ещё для одного. И этому одному они отдают все свои 29 голосов.
Когда подошла очередь Миннесоты, и Крис Вильсон взял микрофон, Ванесса быстро протолкалась к нему и встала рядом. Вероятно, она и приехала в Милуоки, чтобы оказаться на большом экране, чтобы её хоть несколько секунд показывали по всем каналам ТВ, чтобы на неё полюбовались мать и дочь, которые остались дома и наверняка смотрели конвенцию. И желание Ванессы осуществилось. Она была в кадре всё время, пока Крис говорил.
Голосование мне быстро надоело, и я решил изучить огромную многоцелевую арену, которая называется Форум и в которой проходит конвенция. В центре форума находится сцена и подиум, а сзади - огромный экран, на котором показывают всё, происходящее на сцене. Вокруг сцены - места для зрителей. На самом удобном уровне располагаются СМИ. Оттуда прекрасно видно и сцену и зал, и ложу для почётных гостей. Попасть в неё можно только по специальным пропускам. Эти же пропуска позволяют пройти в любую точку форума: на основной уровень, где сидят делегаты, на уровень дублёров, который находится в конце зала, на возвышении и довольно далеко от сцены, и на уровень гостей, который находится над уровнем дублёров, почти под потолком. Пропуска делегатов позволяют попасть в любое место, кроме уровня СМИ, пропуска дублёров - только к себе или на гостевой уровень, а пропуска гостей - только на галёрку. Впрочем, и оттуда при хорошем зрении всё видно. При плохом зрении можно смотреть на экран.
Прогулявшись по коридору, я вернулся в зал. Голосование уже закончилось, и играла джазовая мелодия, кажется, из репертуара Элвиса. Наиболее активные делегаты вышли в проходы между рядами и начали танцевать. Трясли своими мощами даже люди весьма почтенного возраста. Правда, делали они это, не сходя с места, а иногда даже не вставая со стула. Делегаты Техаса в такт музыке махали своими шляпами, и это было похоже на волнующееся море. А политическая конвенция в этот момент гораздо больше напоминала рок концерт. Свет в зале стал медленно гаснуть, и прожекторы осветили площадку, где находился оркестр. Она располагалась сбоку, в глубине сцены, и во время выступлений ораторов не бросалась в глаза. Руководитель оркестра, который одновременно играл роль ди-джея, умело раззадоривал публику. Музыкальная пауза продолжалась довольно долго, и люди стали говорить, что это неспроста. Так оно и оказалось. Мелодия изменилась: ритм стал не таким быстрым, звук не таким громким, а освещение не таким ярким. По залу пронёсся слух, что должен появиться Трамп с простреленным ухом, но вместо этого к подиуму вышел очередной оратор. Его мало кто слушал. Когда он говорил, большинство делегатов то и дело поворачивалось к нему спиной и смотрело на VIP ложу, которая находилась в противоположном от подиума конце зала. Конечно, и раньше делегаты не сидели, сложив руки по швам. Они играли на своих телефонах, разговаривали с соседями или выходили в фойе, но выступавшему, наверно, приятнее было видеть пустые места или склонённые к телефону головы, чем обращённые к нему спины. Наконец, выступление закончилось, и на большом экране над сценой показали коридор, по которому шёл Трамп. На правом ухе его был пластырь. Мне вспомнилась известная картина Ван Гога. И наверно, не мне одному, потому что вечером появился мем Винсент ван Трамп, на котором вместо лица художника было изображено лицо Трампа.
В зале зазвучала первая строка песни "Благослови Господь Америку", Начало её "Я горд, что я американец", очень подходило моменту.
Основное выступление Трампа, как и любой кинозвезды, было запланировано на последний день конвенции, но исключительные обстоятельства требовали изменений. Он должен был, если не выступить, то, по крайней мере, появиться перед народом и показать всем, что он жив и может продолжать борьбу.
Люди смотрели то на экран над сценой, то прямо в противоположную сторону, где находилась VIP ложа. Наконец, настал момент явления Трампа народу.
Делегаты повскакали со своих мест и начали бешено аплодировать. Опираясь на костыли, с трудом встал даже ветеран Вьетнамской войны. Ванесса, которая до этого момента очень нежно его опекала, увидев Трампа, забыла обо всём, вскочила на стул и стала размахивать руками. Зал начал скандировать Трамп, Трамп, Трамп. США, США, США. Дональд воспринимал это с приличествующей императору скромностью, и несколько раз сказал "спасибо", но понять это можно было только по губам, потому что из-за рёва толпы слышно его не было. А когда, казалось, порыв восторга прошёл, и крики стали затихать, Ванесса несколько раз прокричала: VIVA Trump. Голос у неё был громкий. Люди, стоявшие рядом, услышали и повторили за ней. К ним присоединились другие, и скоро уже весь зал скандировал VIVA Trump. Таким образом, Ванесса одна выполнила работу скандинавов. (Так в Советском Союзе называли группу людей, которых рассаживали в критических точках зала, чтобы по особому сигналу в нужные моменты они скандировали лозунги типа "Слава партии". Скандинавы продолжали делать это до тех пор, пока к ним не присоединялся весь зал). Крича и отчаянно аплодируя, Ванесса смотрела на Трампа такими влюблёнными глазами, что, кажется, испытывала оргазм. А может, и испытывала, кто знает, потому что в какой-то момент, забыв о многократных предупреждениях, она стала на часть сиденья, находящуюся рядом со спинкой стула, и сиденье начало складываться. Она покачнулась, и я с трудом успел её подхватить. Ведь если сиденье успело бы сложиться, она бы сильно ушиблась или даже что-нибудь себе сломала. К счастью, всё окончилось благополучно. Я поставил Ванессу на пол и облегчённо вздохнул, потому что чувствовал, как у меня болят все мускулы. В тот момент я с сожалением понял, что уже перешёл возраст, когда могу носить женщин на руках. Ветеран вьетнамской войны, наблюдавший всё это, похлопал меня по плечу и сказал:
- Посмотри сегодня вечером ТВ, наверняка там покажут, как ты с Ванессой обнимался. Я видел, что на вас направили камеру.
Я только пожал плечами, репортёрам и без меня было что показывать.
Когда я вернулся в гостиницу, делегаты сидели в фойе и бурно обсуждали события прошедшего дня, а также гадали, когда Байден выйдет из игры, и что будет, если на его место поставят Камалу. Их бурные дебаты были похожи на разговоры пикейных жилетов. Я прекрасно понимал это, но вместо того, чтобы пойти спать, проспорил с ними до часу ночи.
V
На следующее утро Джордж встретил меня в столовой и сказал, что ему звонила его старуха и интересовалась, что это за тип при всех хватал её дочь за задницу. Конечно, Ванессе надо устраивать личную жизнь, но она могла бы найти кого-нибудь помоложе и покрасивее. На конвенции таких более чем достаточно.
В первую секунду я почувствовал себя очень неловко, а потом понял, что Джордж дурачитcя, и ответил, что зрение у его старухи никуда не годится, потому что она не может отличить молодого от старого и красивого от урода.
- Ладно, молодой-красивый, - сказал Джордж, - поехали в музей Харли-Дэвидсон. Там дают покататься на мотоцикле. Ты умеешь?
- Нет.
- Я тебя научу.
Но я не захотел учиться и после музея пошёл к форуму. Погода была отличная, и на площади перед форумом фланировало много чудаков в оригинальных костюмах. Сделали они свои костюмы для того, чтобы на них обратили внимание, сфотографировали или даже взяли интервью. Глядя на них, я вспомнил Марию Робинсон, и подумал, что она должна быть здесь. Слишком уж она активна, чтобы смотреть конвенцию дома, сидя на диване. И вскоре я увидел её плащ цветов Американского флага. На плаще крупными буквами было написано "Трамп", причём каждая буква была окаймлена маленькими светящимися лампочками. Восемь лет назад, в этом плаще её показывали все новостные каналы. Мария узнала меня. Мы обрадовались встрече, начали возбуждённо обмениваться впечатлениями и вспоминать доброе старое время. Остановил наш разговор телефонный звонок. Она вынула телефон из кармана, посмотрела на него и сказала, - подожди минутку, это мой сын, - затем спросила сына, как дела. Он что-то ответил. Она расплылась в улыбке, с чувством прошептала "молодец", а разъединившись, повернулась ко мне и радостно сказала, - он принял правильное решение.
- Это связано с его девушкой? - спросил я.
- Да.
- Какое решение?
- Неважно, - ответила она, и я не понял, расстался он со своей девушкой или сделал ей предложение.
Когда я зашёл в зал, там объявили выступление студента Гарварда. Этот молодой ортодоксальный еврей начал с покаяния, признавшись, что на прошлых выборах голосовал за Байдена, но когда увидел, что администрация Байдена даже не пытается пресечь антисемитские выступления в его Alma Mater, понял свою ошибку, решил бороться сам и подал на руководство Гарварда в суд за антисемитизм. Эти слова были встречены бурными овациями, а после его выступления мои коллеги-делегаты стали обсуждать межрасовые отношения в Америке. Кто-то вспомнил старый афоризм, что люди делятся на две группы: умные и глупые, а уж глупые делятся на чёрных и белых, иудеев и католиков, карликов и великанов. И хотя в делегации Миннесоты все умные, но не все одинаковые. Мы даже можем сделать фотографии разных групп.
- А начнём, естественно, с чёрного меньшинства, - сказал Крис Вильсон, - давайте, ребята, быстренько, - и четверо негров нашей делегации во главе с ним самим тут же встали в проходе, а пятый, ветеран Вьетнамской войны, присоединился к ним чуть позже, когда Ванесса помогла ему подняться. Я сделал несколько снимков этого сообщества на телефон каждого из его участников, а потом протянул свой телефон Ванессе, и быстро встал в центр, а когда все начали расходиться, решил посмотреть, как получился снимок. Оказалось, что никак! Ванесса случайно нажала кнопку, которая перевернула объектив на 180º и на фото была её улыбающаяся физиономия.
Момент был упущен, а позировать ещё раз никто не захотел. Крис, видя моё расстройство, предложил сделать групповой снимок еврейского содружества нашей делегации, добавив, что это будет поинтересней. Евреи-республиканцы уже само по себе редкое явление, а если они ещё из Миннесоты, это вообще чудо-чудное, диво-дивное. И когда это чудо, состоявшее из 3-х человек, выстроилось в проходе, Крис сказал, что сам встанет в центр для большего эффекта. Он слышал, что среди евреев чёрные тоже встречаются. Сделать снимок опять взялась Ванесса.
После следующей речи была музыкальная пауза. Оркестр играл какую-то ритмичную мелодию, а на огромном экране показывали, как Трамп, выходя на очередное ралли, делает танцевальные движения. Затем изображение стало постепенно уменьшаться и рядом с первым возникло точно такое же второе, потом третье и скоро на экране синхронно танцевало три одинаковых Трампа. Делегаты, дублёры и гости, каждый на своём уровне, следовали его примеру. Наш ветеран, сидя на месте, также топал ногами, стучал костылями об пол и подпрыгивал на стуле в такт музыке.
Затем выступил Д.Д. Венс. Его речь была выжимкой из его автобиографической книги "Элегия простолюдина", которая несколько лет была бестселлером и по которой поставили очень популярный фильм, принёсший большие кассовые сборы. Венс сказал, что вырос в небольшом городке Среднего Запада, где люди каждый день ходят на работу, а по воскресеньям - в церковь, заботятся о своей семье и следят за порядком в родном городе. Такие городки не интересуют политиков, поэтому, когда он был в 4-м классе, сенатор Байден проголосовал за договор, в результате которого американские рабочие места ушли в Мексику. Когда он заканчивал школу, тот же Байден, уже вице-президент, заключил с Китаем сделку, в результате которой ещё больше рабочих мест ушло из американской глубинки, теперь уже в Китай. Когда он учился в университете, тот же Байден проголосовал за войну в Ираке и молодые американцы, простолюдины из маленьких городков, были посланы умирать на другой конец земного шара. Ему, Д.Д.Венсу повезло: отслужив в армии, он осуществил Американскую мечту, получил высшее образование, развил успешный бизнес и стал сенатором. Поначалу под влиянием левой пропаганды он был настроен к Трампу скептически, но когда увидел, что за время правления его администрации не вспыхнуло ни одной войны, исчезла инфляция, а рабочие места стали возвращаться в Америку, он пересмотрел свои взгляды. Он, также как и Трамп, хочет, чтобы его сограждане жили в мире и имели любимую работу.
Во время речи Венса на большом экране показывали его фотографии: мальчика, юноши, офицера Американской армии и студента Йельского университета. Показывали и фотографии его жены, а иногда, очень кстати, вставляли и кадры из фильма.
VI
После речи Венса я вышел в фойе и увидел журналиста, который брал интервью у двоих граждан свободной республики Техас. Один - ортодоксальный еврей, другая - чёрная молодуха. Оба они говорили, сильно помогая себе руками, а ортодокс при этом ещё и обмахивался шляпой. Это сочетание национальностей и рас показалось мне необычным для Техаса, который во времена моей молодости в Советском Союзе называли родиной расизма, оплотом антисемитизма и местом рождения судов линча. Надо сказать, что жители штата одинокой звезды вообще отличаются от остальных участников конвенции. На них одинаковая форма: синие майки с розоватой звездой, широкополые шляпы и белые брюки, такие, которые, по мнению Остапа Бендера, носят жители Рио де Жанейро. Но даже если бы техасцы были без шляп, в мятых теннисках и старых шортах, узнать их можно было бы по походке, потому что они не ходят, как все прочие участники конвенции, они себя очень гордо носят.
На пиджаке журналиста был тэг - CNN. Это наверняка заметили и другие делегаты. Один из них встал позади интервьюируемых и выставил плакат "Байден, ты уволен" так, чтобы он оказался в кадре. Журналист невозмутимо продолжал задавать вопросы, и это меня удивило, потому что вчера, когда я встретил его в туалете, он выглядел совсем по-другому.
...Там он мыл руки с такой кислой физиономией, как будто не успел вовремя добежать до кабинки. При этом он всё время жаловался: мыло закончилось, бумажных полотенец нет, грязь неслыханная, а вода из кранов течёт недостаточно сильной струёй. Я возразил, что у него, может быть, струя и слабая, а у меня - очень даже ничего, да и полотенца здесь тоже есть. И я указал на стопку бумажных салфеток. Он недовольно посмотрел на меня, потом отвернулся и пробормотал:
- Ничего толком сделать не умеют, даже свою конвенцию подготовить.
Когда он был самим собой, тогда в туалете или теперь, задавая вопросы, можно только гадать.
VIII
В последний день конвенции мне особенно запомнилось выступление 97-летнего ветерана второй мировой войны. Он сказал, что записался в армию добровольцем, потому что хотел защищать родину от серой нечисти. А для того, чтобы его взяли, он обманул комиссию, и добавил себе два года. Ему тяжело видеть, как некоторые его сограждане жгут Американский флаг, а молодые люди не хотят служить. Ему стыдно за них, но такие, как они, и не нужны Америке, и если потребуется, он сам запишется в добровольцы, а чтобы его взяли, он готов вновь обмануть комиссию и скинуть пару десятков лет.
После него на сцену выскочил певец Чайлд Стоун. Свет в зале погас, а несколько прожекторов, направленных на него, сразу сделали его центром внимания. Он запел, быстро двигаясь по сцене, ловко перебрасывая микрофон из одной руки в другую и принимая весьма картинные позы. Песню эту он написал специально для конвенции. В ней после каждого куплета звучал рефрен "Сражайтесь, сражайтесь, сражайтесь", или "Трамп, Трамп, Трамп". Красноречивыми жестами он показывал, когда требовалась помощь зала, и зал с удовольствием ему подпевал. Закончил он под громовые аплодисменты, а когда ушёл, свет вновь зажегся, на экране возник Белый дом, пол раздвинулся, снизу поднялся подиум, а несколько людей в штатском стали тщательно обнюхивать сцену. Не обнаружив ничего подозрительного, они исчезли, и через минуту вышел Трамп. Он остановился перед Белым домом, и, подождав, пока затихнут овации, начал говорить.
Он поблагодарил американцев за поддержку и любовь, которую они так ярко выразили после попытки покушения, а затем рассказал, что пережил, когда в него стреляли.
- Я повернул голову и в этот момент услышал громкий свистящий звук и почувствовал боль в ухе, - сказал он, - я приложил руку к уху и увидел кровь. Я сразу понял, что это пуля, а я являюсь мишенью, и я спрятался под подиум. Пули продолжали свистеть, но меня уже накрыли своими телами агенты секретной службы, и я чувствовал себя в безопасности, а ещё я понял, что нахожусь под защитой Господа. Недаром я повернул голову за секунду до выстрела. Я хотел указать на графики, сравнивавшие количество нелегалов, попавших в Америку во время моего правления и во время правления Байдена. Его администрация открыла границы, и нелегалы хлынули сюда из тюрем и из психбольниц. Из-за них в последнее время преступность в США резко возросла. Но это изменится, когда я опять стану президентом. Я прекращу помощь странам, которые посылают сюда отбросы своего общества, а если руководители этих стран попросят, чтобы помощь возобновилась, я полюбопытствую, не хотят ли они взять своих граждан обратно. И я уверен, что, как и в прошлый раз, они с готовностью ответят "Да, сэр, почтём за честь".
Меня удивило, что Трамп так резко сменил тему. Я заподозрил, что это его очередной экспромт и посмотрел на телесуфлёр. Там не было ничего про тюрьмы, психбольницы и готовности взять преступников обратно. Текст на всех трёх телесуфлёрах стоял на месте, и только, когда Трамп вновь прочёл фразу "Недаром я повернул голову за секунду до выстрела" текст стал двигаться, а Трамп продолжил:
- Сделал я это, чтобы указать на графики, сравнивавшие количество нелегалов при мне и при Байдене, но снайпер мне помешал. Он продолжал стрелять. Обычно, в таких ситуациях начинается паника и давка. Люди гибнут или остаются калеками, но пришедшие на встречу со мной не побежали, и многие жизни были спасены. Все остались на месте, потому что беспокоились за меня. Они знали, что я в беде, они видели, как я упал на землю, и думали, что я убит.
Когда, окружённый агентами секретной службы, я встал и пошёл к машине, на лицах людей была тревога. Я увидел тысячи своих сограждан, которые, затаив дыхание, ждали, что я скажу. Я хотел их ободрить, показать им, что я в порядке. Я поднял правую руку, сжал кулак и крикнул: Сражайтесь.
Провиденье спасло меня, и я докажу, что не напрасно. Наша страна разобщена, мы тратим силы на борьбу друг с другом, а надо использовать их, чтобы реализовать наши возможности и написать самую яркую главу американской истории. Мы должны быть успешными, потому что успех объединяет. Он объединил наших предков. Они жили в кибитках, покоряли горные вершины и переходили реки, они терпели жару и холод. Они отчаянно сражались, они теряли друзей, но двигались вперёд. Они основывали города, а когда их жизни угрожали враги, они смело шли в бой. Для них не существовало непреодолимых трудностей. Многие из них становились героями. Они побеждали, потому что верили друг в друга, в успех своего дела и в свою страну. Они победили могущественную империю, над которой никогда не заходило солнце. Недаром им сооружали памятники. Эти памятники надо беречь, а не разрушать, как это делают демократы. И сегодня я призываю всех американцев объединиться под флагом США. Вместе мы преодолеем все преграды и построим будущее, которое мы заслужили. Мы сделаем Америку вновь великой...
***
Закончил Трамп далеко за полночь, а на следующий день рано утром я поехал домой.
В машине я не хотел слушать ни аудио книгу, ни радио. Мне надо было переварить всё происшедшее. Слишком уж насыщенным оказался мой отпуск с политическим уклоном. Я им вполне насладился, и мне уже хотелось побыстрее вернуться к своей работе - развозить внучек.